Коннотативные онимы

МИНОБРНАУКИ РОССИИ
федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования
«Самарский государственный социально-педагогический университет»
(СГСПУ)
Филологический факультет
Кафедра русского языка, культуры речи и методики их преподавания
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………….3
Глава I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ КОННОТАТИВНЫХ ОМНИМОВ
§1. Основные вопросы изучения ономастики …………………………………11
§2. Типология коннотативных онимов по Е.С. Отину………………………...17
Выводы по главе I……………………………………………………………...24
Глава II. ЛОГОЭПИСТЕМИЧЕСКИЕ ОНИМЫ
§1. Характеристика понятия логоэпистемы……………………………………25
§2. Семантика логоэпистем……………………………………………………..30
§3. Топонимические логоэпистемы…………………………………………….31
Выводы по главе II……………………………………………………………..36
Глава III. ПЕРЕНОСНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ ПРОВИНЦИИ
В РУССКОМ ДИСКУРСЕ
§1. Общая характеристика переносных обозначений провинции в русском
дискурсе…………………………………………………………………………..37
§2. Коннотативные онимы, обозначающие русское захолустье, в научной
сфере……………………………………………………………………………...42
§3. Коннотативные онимы, обозначающие русское захолустье, в художественной литературе…………………………………………………………….....46
§4. Коннотативные онимы, обозначающие русское захолустье, в публицистической сфере………………………………………………………………….50
§5. Специфика номинаций типа «город N»……………………………………54
Выводы по главе III …………………………………………………………...61
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………...62
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК………………………………………65
ПРИЛОЖЕНИЕ………………………………………………………………...69
ВВЕДЕНИЕ
В русском языке существует множество нарицательных имен, которые
обозначают предметы и свойства предметов, явления природы и другие реалии жизни. Кроме имен нарицательных существуют и другие слова, которые
выполняют функцию выделения, индивидуализации, они представляют собой
разнообразные имена и названия.
Слово – это основная структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов, процессов, свойств, она обладает совокупностью семантических, фонетических и грамматических свойств.
Под именем нарицательным в современной грамматике принято понимать имя существительное, определяющее название (категорию) целой
группы объектов, которые имеют общие признаки, и называет эти объекты по
их принадлежности к данной категории. Именуемый нарицательным именем
объект неопределен и неограничен.
В противоположность нарицательному, имя собственное соотносится не
с классом, а с индивидуальным объектом или даже с несколькими одноименными объектами, из которых каждый воспринимается индивидуально. Собственное имя не связано с понятием. Объект, обозначаемый именем собственным, всегда конкретен и определен. Если конкретность именуемого объекта
становится неочевидной, наблюдается тенденция перехода собственного
имени в нарицательное.
2
Переход собственного имени в нарицательное называется апеллятивацией, или деонимизацией. Обратный процесс носит название онимизации. В
языке происходит постоянный обмен, постоянное взаимодействие имен собственных и нарицательных. Это способствует обогащению словарного состава
языка.
При переходе имени собственного в имя нарицательное первое наполняется новым значением, которое теперь соотносится с типичной деятельностью
именуемого человека, с типичной продукцией, именуемой данным лицом и т.
п.
Функциональное и языковое своеобразие имен собственных привело к
тому, что их стали изучать в особой отрасли языкознания – ономастике. В последнее время многие лингвисты говорят об особом положении онимов в контексте художественного произведения: имя собственное наделяется автором
богатством и разнообразием ассоциативных связей, которые раскрываются в
контексте.
Изучение имен собственных представляется значимым и актуальным в
современной русистике, о чем свидетельствуют многочисленные работы, посвященные исследованию структурной организации ономастического пространства, стилистических функций онимов, их ассоциативных связей, соотнесенных с реализацией конкретного образа, авторской позицией.
Топонимы вызывают у носителей языка широкий круг ассоциаций, в основе которых лежат, с одной стороны, представления, составляющие основу
общего культурного пространства, а с другой стороны, – результаты индивидуального, субъективного опыта носителя языка. Потому так разнообразна в
семантическом отношении топонимическая лексика.
Совокупность географических названий обозначают словом топонимия,
это лексика, обладающая помимо лингвистической ещё и социокультурной
природой. Географическое название становится понятным в речи лишь тогда,
когда собеседники точно знают, к какому объекту оно относится. Есть мнение,
что топонимика – это синтез лингвистики, географии и истории. Однако с этим
3
едва ли можно согласиться. Прежде всего представители исторических наук
занимаются лишь некоторыми типами географических названий, интересующими их и не имеющими существенной ценности для географов. То же можно
сказать о географах, которых интересуют не те топонимы, которыми занимаются историки. Только лингвисты могут и должны анализировать все типы
географических названий в их связи друг с другом, с прочими собственными
именами и со всей системой языка, в которой они создаются и употребляются.
Среди топонимов выделяются следующие классы. Ойконимы – названия
населённых мест; гидронимы – названия рек; оронимы – названия гор; урбанонимы – названия внутригородских объектов: годонимы – названия улиц;
агоронимы – названия площадей; дромонимы – названия путей сообщения;
микротопонимы – названия небольших местных объектов, находящихся
внутри поселения (луга, поля, рощи, улицы и т. п.); хоронимы – названия больших областей, стран, обширных пространств.
Только лингвистическими методами могут быть проверены гипотезы относительно происхождения ряда географических названий. Также только
лингвисты дают ответ на многочисленные вопросы географов относительно
написания географических названий на данном языке и передачи их средствами других языков, целесообразности выбора тех или иных новых названий
и замены старых. Топонимика – это отрасль лингвистики, изучающая историю
создания, преобразования и функционирования географических названий.
В современном мире в разговорной, художественной, публицистической
речи, диалектах и жаргонах часто встречаются приемы «иносказательной» номинации с помощью собственных имён (онимов) с метафорическими, или
символическими, значениями. Благодаря таким словам «переносно» именуется то, что при нейтральном стиле могло быть обозначено именем нарицательным (апеллятивом). Данные слова не теряют способности соотноситься с
другими именами собственными.
Помимо изначальной функции – быть именами объектов окружающего
нас мира – онимы способны выполнять вторичную функцию – быть в речи
4
экспрессивно-оценочными заместителями имён нарицательных. Например,
простака, разиню часто называют Филей, Тимохой и т. д. Скопление людей
разных национальностей – Вавилоном. Провинцию или захолустное селение в
переносном смысле называют такими словами, как Урюпинск, Тмутаракань,
Хацапетовка, Конотоп и т. п.
Объектом настоящего исследования являются переносные обозначения
провинции в русском дискурсе.
Предмет выпускной квалификационной работы составляет изучение
онимных полисемантов Бирюлево, Кукуево, Пошехонье, Тмутаракань, Урюпинск, а также номинации нечленимого сочетания город N.
Языковым материалом исследования явились публицистические, художественные, научные тексты, содержащие вышеназванные полисеманты,
выявленные из «Национального корпуса русского языка»; тексты современных песен, содержащие нечленимое сочетание город N; примеры из «Словаря
коннотативных собственных имен» Е.С. Отина.
Актуальность предпринятого исследования обусловлена недостаточной изученностью полисемантических онимных единиц в русском дискурсе.
В настоящее время изучение переносных обозначений в системе русского ономастического пространства находится на стадии накопления материала.
Между тем оценочная сторона таких онимических номинаций как Пошехонье,
Тмутаракань, Урюпинск, Кукуево, Бирюлево очевидна, это узуально закрепленные переносные обозначения провинции в различных функциональных
разновидностях русского языка; налицо отрицательная оценка таких номинаций, что и предопределяет актуальность характеристики системы переносных
названий русской провинции, изучения её аксиологической составляющей.
Полагаем, что результаты такого изучения окажутся полезными не только в
разработки теории русского ономастического пространства, но и в практике
обучения русскому языку в вузе и школе.
5
Цель исследования – осуществить анализ системы переносных обозначений провинции в русском дискурсе. Конкретизируя указанную цель, назовем задачи исследования:
- выявить и описать основные вопросы изучения ономастики;
- дать краткую характеристику типологии коннотативных онимов
Е.С. Отина;
- охарактеризовать специфику логоэпистимических онимов;
- исследовать и описать переносные обозначения провинции в научной
речи;
- изучить бытование переносных номинаций захолустья в художественной речи;
- определить специфику бытования переносных обозначений провинции
в публицистической речи;
- охарактеризовать особенности употребления нечленимого сочетания
город N.
Теоретико-методологической базой исследования явились ономастические исследования В.Д. Бондалетова, М.В. Голомидовой, Р.Ю. Намитоковой, В.А. Никонова, Е.С. Отина, А.В.Суперанской, Л.В. Успенского и др.; теория функционально-семантических полей А.В. Бондарко, Л.М. Васильева,
Е.П. Иванян и др.
Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения.
Научная новизна исследования заключается в том, что переносные
обозначения русской провинции в русском дискурсе охарактеризованы как система; приводится многоаспектный анализ полисемантов Бирюлево, Кукуево,
Пошехонье, Тмутаракань, Урюпинск, а также номинации нечленимого сочетания город N; описаны структурные и семантические свойства коннотативных
онимов, осуществлена их классификация.
6
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно
вносит определенный вклад в разработку теории ономастики, развивает представления переносных обозначениях в русском ономастическом пространстве.
Практическая ценность исследования состоит в том, что его материалы и результаты могут быть использованы в практике преподавания русского
языка в вузе и школе, при изучении разделов «ономастика», «лексическая семантика», «когнитология», «лингвистическое краеведение», а также в интегрированных уроках при изучении истории России, художественной литературы ХIХ в.
Наше исследование прошло апробацию в следующих конкурсах и конференциях:
1.
Межвузовская научная конференция «Язык. Культура. Личность»
2012 г.
2.
Внутривузовский конкурс студенческих научных работ «Лингва».
Диплом II степени «Лингва-надежда-2013»;
3.
Межвузовская научная конференция «Язык. Культура. Личность»
2013 г.;
4.
XIII студенческая международная научно-практическая конферен-
ции. Новосибирск: СибАК, 2013;
5.
Итоговая студенческая научная конференция «День науки-2013»
ПГСГА;
6.
IX студенческая международная конференция «Молодежный
научный форум: гуманитарные науки», Москва, 2014 г.;
7.
XXIII международная студенческая заочная научно-практическая
конференция «Научное сообщество студентов XXI столетия», гуманитарные науки, Новосибирск, 2014 г.;
8.
XL Самарская областная студенческая конференция, 2014 г.;
9.
Межвузовская научная конференция «Язык. Культура. Личность»,
2014 г.;
10.
Областной конкурс «Студент года 2014»;
7
11.
Итоговая студенческая научная конференция «День науки-2014»
ПГСГА;
12.
Научная конференция с международным участием, посвящ. 200-
летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова. Самара, 12-14 марта 2014 г.
13.
VII Международная студенческая электронная научная конферен-
ция «Студенческий научный форум 2015»;
14.
IX Всероссийская научная конференция молодых учёных с меж-
дународным участием «Язык. Культура. Личность», 17 декабря 2015 г.;
15.
Итоговая студенческая научная конференция «День науки-2015»
ПГСГА;
16.
XLII Самарская областная студенческая научная конференция,
2015 г.;
17.
Итоговая студенческая научная конференция «День науки-2016»
СГСПУ.
По теме исследования опубликовано 7 научных статей:
1.
Шайхуллова Р.Р. Система обозначения русского захолустья с по-
мощью коннотативных онимов // Молодой учёный № 10 (57, октябрь
2013 г.) г. Казань. 2013.
2.
Шайхуллова Р.Р. Система обозначения русского захолустья с по-
мощью коннотативных онимов // Научное сообщество студентов XXI
столетия. Гуманитарные науки: Электронный сборник статей по материалам XIII студенческой международной научно-практической конференции. Новосибирск: СибАК, 2013. [Электронный ресурс] Режим доступа: URL: http://sibac.info/10647
3.
Шайхуллова Р.Р. Система обозначения русского захолустья с по-
мощью коннотативных онимов // Студенческий вестник России № 9.10
2013. г. Краснодар. 2013.
4.
Шайхуллова Р.Р. Коннотативные онимы, обозначающие захолу-
стье в русской художественной литературе и СМИ // Научное сообще8
ство студентов XXI столетия. Гуманитарные науки: Электронный сборник статей по материалам XXIII студенческой международной научнопрактической конференции. Новосибирск: СибАК, 2014. № 8 (23). С.8488
[Электронный
ресурс]
Режим
доступа:
URL:
http://www.sibac.info/archive/guman/8(23).pdf
5.
Шайхуллова Р.Р. Система обозначения русского захолустья с по-
мощью коннотативных онимов // Молодежный научный форум: Гуманитарные науки. Электронный сборник статей по материалам IX студенческой международной заочной научно-практической конференции. М.:
МЦНО, 2014. № 2 (9). С.181-188 / [Электронный ресурс]. Режим доступа:
URL: http://www.nauchforum.ru/archive/MNF_humanities/2(9).pdf
6.
Шайхуллова Р.Р. Характеристика коннотативных онимов, обозна-
чающих захолустье в русской художественной литературе // Художественное сознание: консолидация естественнонаучного и гуманитарного
подходов: материалы всероссийской научной конференции с международным участием, посвящ. 200-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова. Самара, 12-14 марта 2014 г. / под ред. Г.В. Акопова. Самара:
ПГСГА, 2014. С. 201-205.
7.
Шайхуллова Р.Р. Функционирование коннотативных онимов в ху-
дожественных и публицистических текстах // VII Международная студенческая электронная научная конференция «Студенческий научный
форум
2015»
[Электронный
ресурс]
http://www.scienceforum.ru/2015/903/11967
9
Режим
доступа:
URL:
Глава I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ КОННОТАТИВНЫХ ОМНИМОВ
§1. Основные вопросы изучения ономастики
В повседневной жизни человек обращается к именам собственными, которые служат для наименования людей, животных, различных предметов материальной и духовной культуры. Собственными именами называют реально
существующих людей, города, реки (например, Александр, Москва, Нева и
т.д.), а также предметов, которые придумывает сам человек, а именно: имена
богов, персонажей художественной литературы и т. д.
Функциональное и языковое своеобразие собственных имен привело к
тому, что их стали изучать в особой отрасли языкознания – ономастике (с греч.
onomastikys – «искусство давать имена»), см.: (Бондалетов, 1983, с. 7). Ономастика – это наука об именах собственных, о закономерностях их развития и
функционирования, об особенностях их типологии.
Данная наука имеет ряд разделов, которые традиционно выделяются в
соответствии с категориями собственных имён, а также характером называемых объектов. Ономастика как раздел языкознания подразделяется на: антропонимику, топонимику, космонимику, зоонимику, ктематонимику и др.
Собственные имена географических объектов (Болгария, Крым, Черное
море, Запорожье, Борисоглебск, Московский проспект, река Ворона, Чудское
озеро, Куликово поле) изучает топонимика; собственные имена людей (Илья
Николаевич Воронов, Иван Грозный, Игорь Кио, Лысый) исследует антропонимика; наименования зон космического пространства – созвездий, галактик, как
10
принятые в науке, так и народные (Млечный путь, Чепыга, Плеяды, Стожары) анализирует космонимика; названия отдельных небесных тел (Луна,
Юпитер, Зарянка, комета Галлея) изучает астронимика; собственными именами животных, их кличками (Тузик, Барсик, Зорька, Звездочка, Редрик) занимается зоонимика; собственные имена предметов материальной культуры (алмаз «Орлов», меч Дюранадаль, Царь-пушка) стали объектом изучения хрематонимики и др. Помимо этого в ономастике существуют специальные направления по изучению имен собственных в художественной литературе и устном
народном творчестве, в диалектах, официально-деловом стиле речи.
Аспекты ономастических исследований многообразны. Выделяются:
1) описательная ономастика, составляющая фундамент ономастических
исследований, дающая общефилологическую основу для лингвистической интерпретации собранного материала;
2) теоретическая ономастика, изучающая общие закономерности развития и функционирования ономастических систем. Предметом общей ономастики служит «общее: лингвистическая сущность имени собственного, его отличие от других лексических категорий, закономерности возникновения, развития и функционирования собственных имен и др.» (Бондалетов, 1983,
с. 10);
3) прикладная ономастика, связанная с практикой присвоения имен, с
функционированием имен в живой речи и проблемами наименований и переименований, дающая практические рекомендации картографам, биографам,
библиографам, юристам;
4) ономастика художественных произведений, составляющая раздел поэтики;
5) историческая ономастика, изучающая историю появления имен и их
отражение в именах реалий разных эпох;
6) этническая ономастика, изучающая возникновение названий этносов
и их частей в связи с историей этносов, соотношение этнонимов с именами
11
других типов, эволюцию этнонимов, приводящую к созданию топонимов, антропонимов, зоонимов, связь этнонимов с названиями языков.
Следовательно, современная ономастика – это комплексная лингвистическая дисциплина, обладающая своим кругом проблем и методов. Ономастические исследования помогают изучению путей миграции отдельных этносов,
выявлению мест их прежнего обитания, установлению более древнего состояния отдельных языков, определению языковых и культурных контактов разных этносов.
Аспекты ономастических исследований многообразны; среди них выделяют: логический, семасиологический, терминологический, исторический,
географический, литературоведческий, культурологический, психологический, социологический и типологический.
В. Д. Бондалетов, подводя итоги анализа существующих в лингвистике
взглядов на сущность онимов, делает следующий важный вывод: «В современной теории слова признается, что значение слова – это то его содержание, которое приблизительно одинаково понимается и говорящим и слушающим и
включает в свой состав три типа отношений:
1) денотативное (отношение значения слова к предмету: от лат.denotatare
– «отличать, обозначать»);
2) сигнификативное (отношение к понятию, лат. significare – «обнаруживать, давать, знать»);
3) структурное (отношение значения слова, а также всего слова к другим
словам данного языка)» (Бондалетов, 1983, с. 69).
А. В. Суперанская выделяет четыре функции, характерные для речевых
ситуаций, в которых задействованы имена собственные:
1. Коммуникативная (сообщение, репрезентация), когда имя, известное
собеседнику, служит основой сообщения.
2. Апеллятивная (призыв, воздействие).
3. Экспрессивная (выразительная); обычно в ней выступают имена с широкой известностью, находящиеся на пути превращения в нарицательные.
12
4. Дейктическая (указательная). Автор не ставит целью синтезировать
отдельно названные функции по принципу совпадения (хотя бы сегментного),
пересекаемости их (Суперанская, 1973, с. 55).
Важную роль играют имена собственные в организации ономастического (топономастического) пространства художественного текста. Данный
термин предложил известный советский языковед В.Н. Топоров для обозначения всей совокупности ономастических названий. Художественный текст
строится на ономастической оси, которая ориентирует читателя в текстовом
пространстве, помогая ему найти ответы на вопросы: кто? где? когда?
Ономастическое пространство – это именной континуум, существующий в представлении людей разных культур и в разные эпохи заполненный
по-разному. В сознании каждого человека ономастическое пространство присутствует фрагментарно. Достаточно полно оно выявляется лишь при специальном исследовании. Все имена собственные, которые употребляются в
языке определенного народа для наименования реальных или выдуманных
(фантастических) объектов, называются ономастическим пространством (Топоров, 1983). А.В. Суперанская даёт такое определение этому понятию: ономастическое пространство – это сумма имен собственных, употребляющихся
в языке данного народа для именования реальных / гипотетических и фантастических объектов. Оно определяется моделью мира, существующей в представлении этого народа в настоящее время, но в ней всегда сохраняются элементы прежних эпох (Суперанская, 1973, с. 9).
Так, например, в ономастическое пространство жителей России входят:
антропонимы (греч. anthropos – «человек» и onyma – «имя, название»: Александр, Мария, А.С. Пушкин; географические названия – топонимы (греч. topos
– «место» и onyma – «имя, название»: город Нижний Новгород; гидронимы
(река Волга, озеро Онежское), зоонимы (кот Васька), космонимы (созвездия
Большой и Малой медведиц), астронимы (планета Венера, звезда Альтаир и
др.
13
Следует, однако, различать понятия «ономастическое пространство» и
«ономастическое поле». По определению В. И. Супруна, «ономастическое
пространство» – это совокупность имен собственных как таковая, безотносительно к ее внутреннему устройству, ономастическое же поле предполагает
наличие системно-структурных отношений и связей, выступает как упорядоченная, иерархизированная совокупность имен собственных» (Супрун, 2000,
с. 9).
В центре ономастического поля «оказывается незначительное по объему
входящих в него конституентов ядро; рядом с ним находится околоядерное
пространство, периферия имеет зональную структуру: в ней обычно выделяют
ближнюю, дальнюю и крайнюю зоны» (Супрун, 2000, с. 12). Эта структура
достаточно устойчива, стабильна, однако обладает также чертами переменчивости, функциональной подвижности. Полевая организация языковых единиц
описана в (Бондарко, 1978; Васильев, 1990; Иванян, 2015 и др.).
Все ономастические единицы, таким образом, «образуют в художественном тексте замкнутое пространство, выстраиваясь в парадигматические ряды.
Ядерные онимы возглавляют парадигму, объединяющую в своем составе
апеллятивные единицы (названия профессий, термины родства, обозначения
коммуникативной позиции и пр.), прономинальные замены, перифрастику, нулевые показатели. Синтагматические антропонимы сочетаются практически
со всеми возможными знаменательными и служебными частями речи в их разнообразных синтаксических позициях» (Супрун, 2000, с. 66).
Именно в тексте проявляется богатая палитра коннотативных реализаций онимов. Каждый тип антропонима способен выражать многообразные
эмоционально-экспрессивные значения как непосредственно с помощью деривационных средств и возможностей ономастической сочетаемости (Ванька,
Ванюша, Иван Иванович, Иваныч, господин / товарищ Иванов), так и опосредованно – через контекстуальные связи, внетекстовые возможности, отражающие известные всем носителям языка экстралингвистические характеристики онима.
14
То же следует говорить и о топонимах: в текстах разного рода реализуются как прямые, так и переносные значения топонимов, подчас вступает в
силу внутренняя форма топонима или обыгрываются паразитарные ассоциации подобного онима. Так, в творчестве Н.А. Некрасова встречаем так называемые говорящие имена деревень, указывающие на крайнюю скудость жителей их населяющих.
Имена нарицательные служат для называния неопределённых объектов,
объединяя их в определённый класс вещей. Имена собственные – называют
объекты внутри известных классов предметов. Существуют имена собственные например, такие как: Орёл – город, Цыганка – кошка, имена нарицательные: орёл, цыганка, по отношению к именам собственным будут служить апеллятивами.
Н.В. Подольская в ставшем классическим «Словаре русской ономастической терминологии» под апеллятивом (деонимом) понимает «имя нарицательное в противоположность имени собственному» (Подольская, 1988, с. 95).
Апеллятив противопоставляется понятию оним. Онимами называют
слова, которые служат для именования, выделения объекта среди других.
Онимы показывают уникальность и индивидуальность объекта. Понятие оним
связано с такими терминами как: ономастика, ономастикон, онимизация и
всех разрядов (топоним, космоним и др.). Одно и то же слово или сочетание
слов может быть как апеллятивом, так и именем собственным.
Переход собственных имен в нарицательные иллюстрирует явление вторичной номинации, при которой «устанавливаются ассоциации по сходству
или по смежности между некоторыми элементами внеязыкового ряда, отображенными в уже существующем значении имени, и свойствами нового обозначаемого, называемого путем переосмысления этого значения» (Телия, 1990, с.
337).
Существует такое понятие, которое обозначает древнейший способ создания собственных имен – онимизация аппелятива. Под онимизацией аппелятива в ономастике, понимается процесс образования собственного имени от
15
имени нарицательного. Такие имена в дальнейшем подвергались своим собственным, онимическим перестройкам (деривации). Деривация в лингвистике
– это образование новых слов при помощи аффиксов или безаффиксным способом.
С позиций деривационного подхода аспект разграничения естественного и искусственного, стихийного и сознательного в имятворческом процессе
получил отражение в монографии М. В. Голомидовой «Искусственная номинация в русской ономастике» (Голомидова, 1998). Автор считает, что «искусственная номинация – преднамеренное словотворчество, направленное на пополнение лексического языкового фонда».
По мнению Р.Ю. Намитоковой и Н.Б. Гарбовской, с позиций ономасиологии необходимо разграничивать естественную и искусственную номинацию, а также узуальную и окказиональную деривацию – с позиций функционирования этих номинаций в языке. Вопрос о способах номинации и средствах
образования имён собственных с позиций онтогенеза включает отапеллятивное образование онимов и внутрионимное образование: первое в свою очередь
проявляется в результате а) онимизации нарицательных существительных и б)
субстантивной онимизации прилагательных. Второе – проявляется в а) трансонимизации имён собственных и б) трансформации имён собственных, происходящей с помощью морфемной деривации.
§2. Типология коннотативных онимов по Е.С. Отину
На сегодняшний день существует большое количество трудов, посвящённых разделам ономастики, например: «Энциклопедия русских фамилий.
Тайны происхождения и значения» Т.Ф. Вединой (http://www.e-readin.
mobi/bookreader.php/102788/VedinaEnciklopediya_russkih_familiii._Taiiny_proi
shozhdeniya_i_znacheniya.html); «Славянский бестиарий. Словарь названий и
символики» О.В. Беловой (Белова, 2000); «Географические названия. Прилагательные, образованные от них названия жителей» Е.А. Левашова (Левашов,
2000); «Словарь современных русских фамилий» И.М. Ганжиной (Ганжина,
16
2001) и др. Топонимические словари определённой местности, например: «Топонимический словарь: Названия рек, ручьев, озер, прудов и оврагов Москвы»
Р.А. Агеева (http://moscow.gramota.ru/dict.shtml); «Тверской топонимический
словарь.
Названия
населенных
мест»
В.М.
Воробьёва
(http://eknigi.org/gumanitarnye_nauki/155300-tverskoj-toponimicheskij-slovarnazvaniya.html); «Крым. Географические названия» И.Л. Белянского, И.Н. Лезиной, А.В. Суперанской (Белянский И.Л., Лезина И.Н., Суперанская А.В.,
1998), «Словарь коннотативных имён собственных» Е.С. Отина (Отин, 2005)
и др.
Первым отечественным словарем терминов по ономастике является
«Словарь русской ономастической терминологии» Н.В. Подольской (Подольская, 1988). Данный словарь является отраслевым лингвистическим одноязычным словарем, включающим около 700 терминов. Ко многим терминам даны
иноязычные эквиваленты. Название работы «Словарь русской ономастической терминологии» должно быть понято, по словам автора, как: словарь лингвистический, отраслевой, одноязычный, толковый. Термины, толкуемые в
словаре, употребляются в работах российских ономатологов, публикуемых на
русском языке.
Основной принцип расположения терминов в анализируемом словаре –
алфавитный, однако от него имеется отступление. В некоторых случаях термины даны в гнездовом порядке: внутри гнезда также соблюдается алфавиный
порядок.
В словаре определены типовые морфемы для однословных ономастических терминов.
-ия (совокупность имен): гидронимия;
-ика (раздел науки): гидронимика;
-ист (исследователь): гидронимист;
-икон (список или словарь): гидронимикон;
-ация, -изацuя (процесс): гидронимизация (лексических единиц);
17
де- (приставка) + -изация или -ация (для обратного процесса): дегидронимизация;
-ический (производное прилагательное): гидронимический (от гидронимика);
-ный: гидронимный (от гидроним).
Завершается словарь Н.В. Подольской алфавитным указателем и указателем словосочетаний, близких к терминологическим, но не вошедших в словарь.
В нашем исследовании характеристика переносных обозначений провинций в русском дискурсе будет производиться с опорой на классификацию коннотативных онимов, предложенную известным исследователем апеллятивации Е. С. Отиным. «Словарь коннотативных имён собственных» – это первое
в славянской лексикографии собрание онимов различных разрядов, функционирующих в речи и как обычные собственные имена, и как языковые единицы,
развившие дополнительные созначения (коннотации).
Как отмечает Е.С. Отин, в результате метафорической апеллятивации
образуется особое имя, занимающее срединное положение между собственными именами и именами нарицательными. Это имя продолжает соотноситься
с уникальным референтом онима, но в то же время обозначает не единственный в своём роде объект, а целый класс подобных объектов. Такие имена следует считать коннотативными онимами (Отин, 2005, с. 11).
Вслед за Е.С. Отиным, мы полагаем, что коннотативные онимы – это
онимы с коннотемами содержательного (понятийного) плана, актуализация
которых осуществляется в специфических и, чаще всего, не типичных для них
употреблениях (Отин, 2005, с. 13). Типологию коннотативных онимов определяет ряд признаков:
1) обычность, «естественность» и непривычность, исключительность;
2) широта распространения: в ряде языков или только в одном русском;
3) их семантический состав и организация их смысловой структуры;
18
4) степень «продвинутости» коннотативных онимов в сторону апеллятивов, ослабления способности оставаться собственными именами, при этом важен размер дистанции между состояниями «коннотативный оним» и «отконнотативный апеллятив»;
5) репродуктивные возможности (участие или неучастие в процессах отконнотонимной деривации и некоторые другие.
По первому классификационному признаку все коннотативные онимы
делятся на узуальные и окказиональные. По второму классификационному
признаку узуальные коннотативные онимы составляют два больших разряда:
1) интралингвальные, т. е. бытующие в одном языке (иногда область их
употребления расширяется за счет выхода в коннотонимию близкородственного языка с общими историко-культурными традициями) и
2) интерлингвальные – обычны не только в двух или более языках, но и
нередко в контактирующих культурных языках обширного географического
пространства.
В зависимости от референтной основы это могут быть: узуальные коннотативные антропонимы, например: (Клеопатра «соблазнительница») (Отин,
2005, с. 33), топонимы (Мекка «место поклонения») (Отин, 2005,
с. 170), зоонимы (Буцефал «сильная, крупная лошадь») (Отин, 2005, с. 36), литературные антропонимы (Отелло «ревнивец») (Отин, 2005, с. 208), Ромео
«возлюбленный», «влюбленный») (Отин, 2005, с. 288), мифоантропонимы
(Адамизм – литературное направление) (Отин, 2005, с. 10), мифотопонимы
(Эдем «цветущий сад», «земной рай») (Отин, 2005, с. 412), мифохрононимы
(Армагеддон «крах, катастрофа») (Отин, 2005, с. 23), хрононимы (Ватерлоо
«поражение») (Отин, 2005, с. 41).
Более разнообразны интралингвальные коннотативные онимы. Среди
них представлены: узуальные коннотативные антропонимы с широким диапазоном известности и употребления (Иван «простой русский человек») (Отин,
2005, с. 89), (Марь Иванна «школьная учительница») (Отин, 2005,
19
с. 162), антропонимы, употребление которых территориально ограничено, коннотонимные диалектизмы (Акуля «неумелая женщина» (Отин, 2005,
с. 17), Петруха «разгильдяй») (Отин, 2005, с. 220) и антропонимы, сфера употребления которых - арго, жаргон (Жорик «блатной парень») (Отин, 2005, с.
73), (Федя «глупец») (Отин, 2005, с. 391), узуальные коннотативные атрионимы (Последний день Помпеи «хаос, сумятица, переполох») (Отин, 2005,
с. 231), библионимы («Алые паруса» «романтика») (Отин, 2005, с. 18), «Гренада» «революционная романтика» (Отин, 2005, с. 28), зоонимы (Барбос
«дворняга», Лиса Патрикеевна «хитрый, льстивый человек») (Отин, 2005,
с. 155), литературные антропонимы (Золушка «простушка, скромный, незаметный человек») (Отин, 2005, с. 81), (Левша «мастер на все руки») (Отин, 2005,
с. 143), зоонимы (Каштанка «непородистая собака» (Отин, 2005, с. 121), и мифоантропонимы (Илья Муромец «богатырь» (Отин, 2005, с. 106), Нестор «летописец») (Отин, 2005, с. 189).
Существует еще несколько признаков, указывающих на вхождение прономинанта в систему языка. Под прономинантом следует понимать семантический дериват, произведенный от онима. Так, важным показателем является
синтагматическое освоение слова: освоение лексической сочетаемости, свойственной единицам соответствующей микросистемы, например: луч солнца –
луч Феба (Большая российская энциклопедия, 1997, с 651), узы брака – узы
Гильменея (Большая российская энциклопедия, 1997, с 218).
Коннотативные онимы обладают разным словообразовательным потенциалом. Многие из них участвуют в словопорождении, другие этой способности не развили. Первые являются базовыми, или производящими, коннотонимами, а их дериваты – отконнотонимными производными, например, Голгофа
«страдание, муки, место мучений» (Отин, 2005, с. 56), и голгофный «мучительный, тяжкий» (Отин, 2005, с. 56), голгофский «мученический» (Отин, 2005, с.
57), и др.
20
Приобретение собственными именами коннотаций (созначений) в прошлом происходило нередко в народных говорах. В XX в. этот процесс активизировался в социальных диалектах, особенно в молодежном арго и криминальном жаргоне. Утрата мотивов вторичной номинации и связи с онимной лексикой у части коннотонимов привели к тому, что последние стали апеллятивами. Их связь с онимами обнаруживается только при историко-этимологическом объяснении. Ученые отмечают, что игнорирование такого явления как
референтные ономастические коннотации иногда приводит к неправильным
или этимологиям слов или фразеологических выражений с онимными компонентами.
Проблеме вхождения новой лексической единицы в систему языка уделялось немало внимания в работах, посвященных заимствованиям и неологизмам. Об этом писали А. А. Брагина (Брагина, 1981, с. 56), Л. П. Крысин (Крысин, 2008, с. 125), А. В. Кунин (Кунин, 1972, с. 63), Ю. С. Сорокин (Сорокин,
1949, с. 81-83), Е. К. Чиркова (Чиркова, 1974) и другие исследователи. Учеными был предложен целый ряд критериев, позволяющих подтвердить факт
вхождения слова в язык.
Ученые называют такой обязательный признак языкового статуса единицы, как регулярная воспроизводимость слова в речи. При этом возникает
вопрос, какая степень употребительности достаточна, чтобы считаться регулярной? Ю.С. Сорокин говорит о широком и интенсивном употреблении слова
в разных стилях речи разными авторами, принадлежащих к разным поколениям, к разным направлениям и общественным группировкам (Сорокин, 1982,
с. 61-73). А.В. Кунин настаивает на употреблении не менее чем тремя различными авторами (Кунин, 1972, с. 19). По мнению некоторых ученых, должен
учитываться авторитет писателя. Так, по мнению профессора В.И. Супруна,
употребление языковой единицы А. С. Пушкиным уже дает основание включить новое слово в толковый словарь и считать фактом языка.
Следующий признак вхождения языковой единицы в узус – фиксация её
хотя бы одним словарем (Кунин, 1972, с. 26). Хотя если, к примеру, в толковом
21
или синонимическом словаре искомой номинации нет, это еще не причина
считать её принадлежностью речи, а не языка.
Третий признак – грамматическое освоение слова языком. Имеется в виду
его словообразовательное освоение: появление производных и подчинение
словообразовательным законам языка. Для онимов, перешедших в имя нарицательное, актуальным является морфологическое освоение, а именно появление формы множественного числа. Например, оним Молчалин – литературный
антропоним – перешёл в апеллятив. Ср. убедительный пример из стихотворения В.В. Маяковского: Молчалиных кожа устроена хитро: Плюнут им в
рожу –
рожу вытрут (Стихотворения, 1928). Антропоним Молчалин из
имени собственного перешел в апеллятив, о чём свидетельствует форма множественного числа анализируемого слова. Эта форма имеет обобщающее значение.
Четвертый признак, отмечаемый учеными Л.П. Крысиным (Крысин,
1998); И.Ф. Протченко (Протченко, 2005); Ю. С. Сорокиным (Сорокин, 1982);
Е. К. Чирковой (Чиркова, 1974), – семантическое освоение слова. Оно может
выражаться в образовании производных значений и в различии по значению в
отношении ближайших синонимов. Но этот критерий не признают строгим,
так как «в системе языка иногда закрепляются абсолютные синонимы, как разнокоренные, так и однокоренные» (Чиркова, 1974, с. 64).
Пятый признак – это мотивированность слова контекстом и речевой ситуацией. Е. К. Чиркова указывает, что мотивированность окказионального
слова может иметь как языковое выражение (разъяснение словообразовательной структуры, значения окказионализма; наличие оговорочных слов), так и
внеязыковое (мотивированность жанром; наличие прямых указаний в тексте
на необщепринятый характер слова или его значения). Этот критерий также
нельзя считать строгим, поскольку «множество окказиональных слов вообще
не мотивировано; иногда они «подаются» как общеизвестные» (Чиркова, 1974,
с. 86).
22
Что касается переносных обозначений в системе имен собственных, то
при таком употреблении последние становятся апеллятивами. При этом написание со строчной буквы является показателем апеллятивации, например: аврора, отелло. То есть признак орфографического освоения онима маркирует
процесс апеллятивации, например, слово тмутаракань.
23
Выводы по главе I
1. Своеобразие собственных имен изучает особая отрасль языкознания – ономастика. Ономастика как раздел языкознания подразделяется на: антропонимику, топонимику, космонимику, зоонимику, ктематонимику и др.
Ономастика членится на: общую (или теоретическую) ономастику и частную
ономастику, т. е. ономастика отдельных языков или групп языков.
2. Учёными выделяются следующие аспекты ономастических исследований: логический, семасиологический, терминологический, исторический,
географический, литературоведческий, культурологический, писихологический, социологический и типологический.
3. Апеллятив противопоставляется понятию оним. Онимами называют
слова, которые служат для называния, наименования, выделения объекта
среди других. Онимы показывают уникальность и индивидуальность объекта.
4. В результате метафорической апеллятивации образуется особое имя,
занимающее срединное положение меджу собственными именами и именами
нарицательными. Это имя продолжает соотноситься с уникальным референтом онима, но в то же время обозначает не единственный в своём роде объект,
а целый класс подобных объектов, такие имена, следует считать коннотативными онимами.
5. Коннотативные онимы подразделяют на: узуальные и окказиональные. Узуальные коннотативные онимы подразделяются на интралингвальные,
свойственные одному языку, и интерлингвальные, бытующие в нескольких
языках.
6. Имена собственные, употребляясь в переносном значении, становятся
апеллятивами. Употребление в форме множественного числа и / или написание со строчной буквы свидетельствует об аппллятивации, например тмутаракань. При этом признак орфографического освоения слова является маркером
апеллятивации.
Глава II. ЛОГОЭПИСТЕМИЧЕСКИЕ ОНИМЫ
24
§1. Характеристика понятия логоэпистемы
В настоящее время частотным становится употребление в речи словесной игры. Если раньше это было уделом юмористов, то сейчас словесной игрой пользуются и пишущие, и говорящие.
Б.М. Гаспаров пишет о тексте как о частице непрерывного движущегося
потока человеческого опыта (Гаспаров, 1994, с. 275). В современном мире постепенно укрепляется идея свёртки текста. Д.Б. Зильберман считает, что символы, обладающие традиционно признанными в данном обществе значениями, образуют прагматическую структуру языка этого общества (Зильберман,
1996, с.80). М.В. Горбаневский считает, что свёртка является своеобразным
результатом экономии в представлении информации; это в полной мере относится к фразеологизмам, к фреймам как информационноемким символам (Горбаневский, 1996).
Свёртка в нашем сознании обычно бывает «закавычена», в данном случае это обозначает: как говориться, так говорилось, так было написано и т.д.
Вне зависимости от того, было ли это произнесено автором или же то явление
народного творчества. В этом случае уместна параллель с метафорой – она как
перенос значения тоже замышлена Homo Sapiens и состоит из слов, чья внутренняя форма не осознается (Костомаров, Бурвикова, 2001, с. 30).
Чаще всего свёртка относится к знакам вторичной номинации. Вторичная номинация всегда предполагает включение механизмов памяти.
По мнению В.Г. Костомарова и Н.Д. Бурвиковой, «свёртки», символы,
эмблемы, все они значат больше, чем они значат (Костомаров, Бурвикова,
2001, с. 31).
Исходя из этого высказывания, можно считать, что языковые знаки значат больше, чем они значат: с ними связываются семантико-прагматические
оттенки, не вытекающие непосредственно из этих знаков.
Мамаево нашествие, мамаево побоище – не просто название события
истории России XIV века, это также обозначение беспорядка, большой ссоры,
25
неожиданный визит гостей. Такие средства выражения показывают, что их невозможно связать с одной какой-либо категорией – словом или словосочетанием, фразеологизмом, метафорой или просто предложением. Поэтому представляется целесообразным в данном случае употребление термина «логоэпистема».
Впервые понятие логоэпистемы употребили В.Г. Костомаров и Н.Д.
Бурвикова в работе «Старые мехи и молодое вино. Из наблюдений над русским словоупотреблением конца XX века». Термин состоит из двух греческих
языковых единиц: λόγοσ – слово и επιστολα – знание, понимание. Таким образом, понятие логоэпистема можно трактовать как знание, хранившееся в слове.
На изображенном семантическом треугольнике К.Огдена и И. Ричардса
(рис.1) дополнительное «логоэпистематическое» значение возникает у вершины «Мысль», наслаиваясь на то буквальное значение, которое мысль передает «Знаку». По стороне, соединяющей «Мысль» с «Рефрентом» / «Предметом», это дополнительное значение с течением времени может подавлять собственно первичное значение. Тогда «Знак» приобретает свое «оторванное» от
источника значение, хотя пунктирная связь «Предмет» – «Знак» всё-таки остается, что и создает специфику этого значения (Костомаров, Бурвикова, 2001,
с. 33).
Рисунок 1. Семантический треугольник К.Огдена и И. Ричардса
26
Логоэпистему можно назвать символом чего-то стоящего за ней, сигналом, заставляющим вспомнить какое-либо фоновое знание, какой-то фоновый
текст, сама же логоэпистема представляется тогда эмблемой, свёрткой символики текста, единицей описания текста в лингвокультурном аспекте.
Если определять логоэпистему как свёрнутый текст, то это будет широким семиотическим пониманием термина. Текстом выражения как Мамай прошёл является историческое событие 1380 года. В данном случае имеется и собственно письменный текст – «Сказание о Мамаевом нашествии». В приведённом примере представлено узуальное сравнение. Оно содержит имя собственное – антропоним, обозначающий историческое лицо, но не в прямом, а в переносном, образном значении. Логоэпистема при этом передает аксиологическую оценку (порицание).
Логоэпистема может появиться из части какого-либо дискурса, например: право на труд, право на отдых, лозунгом какой-либо эпохи, ключевым
словом известного движения, а может быть порождена объёмным текстом,
например, обломовщина. В приведенном примере логоэпистема выражена отонимным дериватом, образованным суффиксальным способом от литературного онима Обломов.
Если значение общеязыковой единицы (слова, словосочетания), есть
обобщение её употреблений, если значение термина приписывается его дефиницией, то значение логоэпистемы выводится из текста, с которым она исторически, культурно, ассоциативно связана (Костомаров, Бурвикова, 2001,
с. 34).
Логоэпистема может повторять заглавие текста, первую или последнюю
фразу, какое-либо ключевое слово из текста. Важно, чтобы логоэпистема
имела намек на ключевое слово, каким-либо образом отсылала к нему, ассоциировалась с ним.
К логоэпистемам относятся разноуровневые лингвострановедчески ценные единицы: слова-понятия, крылатые выражения, фразеологизмы, прецедентные тексты, «говорящие» имена и названия.
27
Ученые отмечают, что логоэпистема – это знак, который требует осмысления на двух уровнях: на уровне языка и на уровне культуры. Она является
знаком, адекватное понимание которого предполагает ориентировку и в области кода (язык), и в области сообщаемой этим кодом информации (культура),
см. (Костомаров, Бурвикова, 2001). Свои мысли, чувства, переживания человек способен облекать в логоэпистемы; своё духовное состояние в таком виде
человек может использовать для передачи культурной деятельности другим
людям.
Русские тексты, начиная с последней четверти ХХ в., все чаще и чаще
содержат отсылки к вертикальному контексту. Это осуществляется как раз в
результате употребления в них логоэпистем – языковых артефактов, требующих дополнительного истолкования (Костомаров, Бурвикова, 2001).
Всё чаще и чаще переводчики сталкиваются с трудностями перевода.
Переводчики передают информацию с помощью кода, заменяющего код
аутентичного текста. В тех случаях, когда перевод не заменяет подлинника,
логоэпистемы исходного языка не удаётся с нужной степенью языкового такта
передать с помощью перевода средств языка перевода.
В.Г. Костомаров и Н.Д. Бурвикова предлагают следующую характеристику логоэпистемы.
С точки зрения лингвистики логоэпистема:
– имеет словесное выражение, причём может быть выраженной не
только в слове, но и в словосочетании, и в предложении, и в сверхфразовом
единстве;
– характеризуется отнесённостью к конкретному языку;
– является указанием на породивший её текст или ситуацию;
– в процессе коммуникации не создаётся заново, но возобновляется;
– в процессе коммуникации может видоизменяться в пределах сохранения опознававемости.
С точки зрения культурологии логоэпистема:
28
– характеризуется наполненностью некоторым знанием культурного характера;
– семиотична и символична, поскольку является элементом системы знаков и символов, используемых обществом;
– герменевтична, так как для её понимания требуется соотнесённость с
иными текстами как артефактами культуры;
– дидактична, так как овладение ей возможно в процессе получения образования в смысле «врастания в культуру» (Костомаров, Бурвикова, 2001, с.
39).
Что касается исследуемого нами материала, то система вторичных обозначений российской провинции представляет собой ряд логоэпистем. Эти логоэпистемы имеют разное время происхождения, вхождения в ономастическое
пространство русских топонимов сначала в качестве онимов в прямом употреблении, затем, на разных основаниях – в качестве коннотативных онимов,
переносных номинаций, культурно насыщенных языковых единиц. Так, топоним Тмутаракань фиксируется в различных функциональных разновидностях
русского языка на протяжении многих веков. В качестве переносного обозначения российского захолустья в пейоративной оценке данный топоним активно употребляется с ХIХ в. На основе паразитарных ассоциаций (этот стилистический приём называется паронимической аттракцией) топоним Тмутаракань начинают употреблять в ироническом ключе, в пейоративном значении
‘захолустье, далекий, заброшенный край’. В сходном порицающем значении с
ХIХ в. употребляют топоним Пошехонье. Образование вторичного значения
этого топонима иногда приписывают М.Е. Салтыкову-Щедрину. Потому и актуально обращение к логоэпистемиологии при изучении переносных обозначений российского захолустья. Так, топонимы Бирюлево, Кукуево приобрели
пейоративную оценку и статус логоэпистемы в конце ХХ – начале ХХI вв.
Учет этого фактора представляется крайне актуальным в переводческой практике современной художественной литературы, при обучении русскому языку
как иностранному. Здесь уже не обойтись простой констатацией факта, что
29
Бирюлево – это район г. Москвы, Кукуево –деревня (по другой версии, – село),
Тматуракань – исторически известный топоним. Необходим учет лингвокультурной составляющей этих номинаций.
Таким образом, логоэпистема – это языковое выражение закреплённого
общественной памятью следа отражения действительности в сознании носителей языка в результате постижения (или создания) ими духовных ценностей
отечественной и мировой культур.
§2. Семантика логоэпистем
Значение логоэпистемы, пусть даже появление её оказалось случайным,
имеет социально-исторический план, именно в этом плане состоит её схожесть
со значением «внутренней формы» А.А. Потебни.
Важнейшей средой семантики логоэпистемы является фольклор.
Народно-поэтические образы определяют восприятие мира человека значительно в большей мере, чем обычно кажется. Логоэпистемы носят также национальный характер, например, спать на печи, поставить градусник под
мышку (у англичан и американцев – спать в гамаке, сунуть термометр в рот)
и т. д.
Логоэпистема может быть связана также с природой или географией
страны, например, ехать в Тулу со своим самоваром. В немецком языке – носить воду в Дунай, а в английском – возить в Манчестер уголь. В приведенных примерах мы видим, как в составе логоэпистемических фразеологизмов
содержатся топонимы. При этом топонимы носят не просто прямое обозначение реки или города, но являются культурно и национально окрашенными
обозначениями. Ведь Тула для носителя русского языка – это не просто город,
а город, исторически символизирующий производство самоваров.
В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова полагают, что вполне национальными
можно считать общеевропейские и христианские (библейские) выражения,
ставшие логоэпистемами в европейской культуре. Например, авгиевы ко30
нюшни, прокрутство ложе, соль земли, заблудшая овца, тридцать сребреников (Костомаров, Бурвикова, 2001, с. 43). Заметим, что часть логоэпистем основана на отонимных именах: Прокруст, Авгий – это интерлингвальные антропонимы.
Ядро логоэпистем обычно связывают с понятием прецедентный текст, в
понимании Ю.Н. Караулова. Но теории прецедентных текстов разрабатывает
в иной исследовательской парадигме понимание символического ряда номинаций, переносных обозначений, обозначений, содержащих культурные и фоновые знания носителей языка. Логоэпистемы – те же прецедентные тексты,
но актуальные в практике обучения русскому языку как иностранному, в практике перевода текста с одного языка на другой.
Прецедентные тексты являются фундаментом фоновых знаний человека. Логоэпистемы закрепляются в сознании носителя языка как особые культурно-исторические знаки, как «вещь в себе» с определённым значением (Костомаров, Бурвикова, 2001, с. 44).
§3. Топонимические логоэпистемы
Топоним-логоэпистема – это знаковое имя, за которым стоит определённого рода информация, определённый смысл. Это символы чего-то стоящего
за ними, сигналы, заставляющие вспомнить некоторое фоновое знание, некоторый текст. Сама же логоэпистема представляется тогда эмблемой, свёрткой
символики текста, единицей описания текста в лингвокультурном аспекте (Костомаров, Бурвикова, 2001).
О.Н. Минюшова в работе «Топонимы-логоэпистемы в коммуникативном пространстве носителей русского языка» предлагает следующую классификацию топонимических логоэпистем: осмысление пространственных отношений с помощью топонимов-логоэпистем (верх – низ, далеко – близко, центр
– периферия); осмысление общекультурных ценностей с помощью топонимов-логоэпистем; осмысление социально-экономических явлений действи31
тельности, событий с помощью топонимов-логоэпистем; осмысление актуальных политических, военно-политических явлений действительности, событий
с помощью топонимов-логоэпистем; осмысление актуальных разноплановых
событий с привлечением исторических топонимов-логоэпистем.
Учитывая данную классификацию топонимических логоэпистем, в
нашем материале выделяем следующие типы:
а) осмысление актуальных разноплановых событий с привлечением топонимов-логоэпистем, например:
«Молодых специалистов» посылали по распределению куда-нибудь в
Тмутаракань, где они решительно никому не были нужны, солдаты всегда
служили в огромной отдаленности от дома, таджиков ссылали на Север, а
якутов в знойные пески, как это справедливо отметил в «Архипелаге ГУЛАГ»
Солженицын (Евгений Попов. Подлинная история «Зеленых музыкантов»
(1997));
Вот и сейчас Гуров, услышав про новое задание, которое собирался на
него повесить Орлов, взвился, словно его собирались засылать в никчемную
тмутаракань собирать прошлогодний снег (Н. Леонов, А. Макеев. Эхо дефолта (2000-2004)).
Топоним-логоэпистема Тмутаракань /тмутаракань отсылает к историческим событиям Древнерусского государства X – XI вв. В современной
русской разговорной речи топоним Тмутаракань ассоциируестся с чем-то
недосягаемым, неизвестным и далёким. Какие факторы поспособствовали такому ассоциативному ряду, остается лишь гадать, возможно, на это повлияли
неблагоприятная фоносемантика или ассоциации с тьмой и тараканами, т. к.
со временем топоним Тмутаракань превратился в Тьмутаракань, например:
Однажды вместе с Паустовским, приехавшим к нему в гости в какуюто тьмутаракань, Бабель до сумерек просидел в старом лесном скиту, время
от времени посылая Константина Георгиевича на разведку (Антонина Крищенко. Небылицы о том, кто был (2002)).
32
Мы видим, что переносное употребление топонима фиксируется строчным написанием, то есть, по сути, это уже апеллятив. См. также другой пример:
Во второй прием дед прожил в России года три, до семнадцати, обучаясь в гимназии славного города Кременчуга, куда забросила инженерная
судьба его отца (знатоки утверждают, что в те времена это была не такая
уж Тьмутаракань, как нынче), после чего благополучно отбыл в Женевский
университет, где обучался на врача и пристрастился к Прудону и Бакунину
(Николай Климонтович. Далее – везде, 2001).
В приведенном примере снова актуализирована аксиологическая составляющая языковой единицы, это переносное употребление, на что указывает
определение, стоящее перед онимом (не такая уж).
Таким образом, топонимическая логоэпистема Тмутаракань (и варианты её написания) функционирует в современном контексте как переносное
обозначение захолустья, провинции.
б) Осмысление пространственных отношений с помощью топонимических логоэпистем, а именно (центр – периферия), например:
Тогда ты сваливаешь и катишь на другую вечеринку в ближайший Урюпинск… (газ. «Комсомольская правда», 2003);
- Я куда-то в Урюпинск играть в покер не поеду, - заявил "Известиям"
молодой парень в казино "Миллион", сдержанно чертыхаясь при каждом проигрыше (газ. «Известия», 2006).
Мы видим в приведенных примерах не прямое обозначения географического места, а образное обозначение провинции, захолустья. Подтверждением
сказанному является наличие определения (ближайший) или обстоятельства
места (куда-то) перед анализируемой логоэпистемой.
В настоящее время город Урюпинск – будто бы символ русской провинции. Урюпинск – административный центр Волгоградской области. Типичный
провинциальный городок. Популярность Урюпинска как места, обозначаю33
щего захолустье, остается актуальной на протяжении многих лет. Как отмечает А.Ф. Белоусов в работе «Провинция и ее локальные тексты», «Остается
гадать, способствовали ли тому особенности артикуляции слова (переход от у
в начале слова к у между двумя согласными звуками порождает характерную
мимику, которую можно воспринять и как насмешку: у-тю-тю…)» (Белоусов,
2004). Или же закреплению переносного обозначения провинции способствовал ассоциативный ряд со словом урюк (высушенные плоды абрикоса)?
Следующая топонимическая логоэпистема, обозначающая провинцию,
– село Кукуево, например:
Едем в кукуево – на самую окраину города (газ. «Комсомольская
правда», 2010).
Показателем переносного значения приведенного топонима является
строчное написание анализируемой логоэпистемы.
Можно предположить, что решающую роль в формировании данной логоэпистемы сыграла определенная звукопись (фоносемантика) или же снова
ассоциативный ряд, продолженный от глагола куковать – в переносном значении это ‘вынужденно находиться где-то далеко, за отсутствием транспортного средства’. Существуют разные версии, с какой местностью связано историческое село (или деревня). В интернет-источниках предлагают деревни различных областей России (Новгородской, Ленинградской и др.). Например:
Кукуево – реально существовавшее сельцо. Маленькая точка на карте
севернее городка Вытегры (некогда входившего в Ленинградскую область) 25
лет назад исчезла совсем. Юрий Федотов – последний из могикан, вернее, кукуевцев. Все, что осталось от села Кукуева – это несколько личных документов Юрия Михайловича и знаменитая частушка: «По реке плывет топор у
села Кукуева.... >. «У черта на рогах, на кукуевских берегах», - говорили его
жители. Это далекая глухомань. Там только кукушки в лесах куковали. Отсюда и пошло название – Кукуево. До ближайшего города надо было доби-
34
раться три дня на лошадях. Река там тоже была, как в частушке. Называлась Тумба. В самом Кукуеве было десять домов – бревенчатые лачуги, рубленные «в лапу» (https://otvet.mail.ru/question/11219560).
Толкование из интернет-источника примечательно тем, что в нем логоэпистемическая сущность топонима подчеркнута наличием частушки, фразеологизма, приведением фактического материала отдаленности места, семантизации обоснования номинации: Там только кукушки в лесах куковали. Возможно, фактическим материалом для образования данной логоэпистемы послужили многие названия отдаленных сел и деревень России.
Третья топонимическая логоэпистема, обозначающая провинцию, это –
бывшая деревня, располагавшаяся к югу от Москвы, а ныне это московские
районы Западное и Восточное Бирюлёво, например:
Дошло до того, что человек из центра, попадая в какое-нибудь Бирюлево, начинает испытывать проблемы в общении, потому что оказывается
в другой социальной среде (газ. Комсомольская правда, 2005).
Показателем переносного употребления топонима Бирюлёво является
наличие определения в виде неопределенного местоименного прилагательного какой-нибудь.
Завершая сопоставление топонимов по оппозиции «центр – провинция»,
которая представлена в русском дискурсе, заметим, что центр / столица чаще
маркируется мелиоративной оценкой, тогда как провинция / захолустье соотносится с пейоративной оценкой.
35
Выводы по главе II
1. Понятие логоэпистемы следует трактовать как знание, хранившееся в
слове, как сигнал, заставляющий вспомнить какое-либо фоновое знание. Логоэпистема является семантической свёрткой символики текста, единицей
описания текста в лингвокультурном аспекте.
2. Будучи связанной с природой или географией страны, топонимическая логоэпистема несет важную культурную знаковую информацию. При помощи топонимических логоэпистем осмысливаются разного рода отношения:
социально-экономические, политические, исторические и др.
3. Топонимические логоэпистемы способствуют осмыслению пространственных отношений, оппозиции центр – периферия. Топонимические логоэпистемы Бирюлево, Кукуево, Пошехонье, Тмутаракань, Урюпинск имеют
разное время возникновения, специфику функционирования, передают важные культурные смыслы. Их объединяет тот факт, что в оппозиции обозначений центр – периферия центр / столица, как правило оценивается положительно в русском дискурсе, тогда как периферия получает отрицательную
(пейоративную) оценку.
36
Глава III. ПЕРЕНОСНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ ПРОВИНЦИИ
В РУССКОМ ДИСКУРСЕ
§1. Общая характеристика переносных обозначений провинции
в русском дискурсе
В «Словаре коннотативных имен собственных» Е.С. Отина представлены следующие топонимические полисеманты, обозначающие провинцию в
русском дискурсе (со временем данные языковые единицы перешли в коннотативные онимы):
Австралия (А то живешь-живешь в этой глуши, никакого образования,
ни клуба, ни общества – Австралия, да и только (Чехов А.П. Надлежащие
меры)).
Показателями переносного значения топонима являются 1) контекст, содержащий лексему глушь, 2) отрицательная конструкция, в которой отрицаются признаки культурной жизни (никакого образования, ни клуба, ни общества), 3) сочетание да и только, подчеркивающее метафорическое употребление топонима Австралия.
Азия (- Ну, так вот и страдай, если тебе сладко, – сказал он. – О,
провинция! О, Азия! (Гончаров И.А. Обыкновенная история)).
Показателями переносного значения топонима Азия являются 1)
контекст, содержащий лексему провинция, 2) восклицательная конструкция с
междометием О.
Аляска (- Поедешь со мной в Архангельск? – Ну да, нужна мне очень
твоя Аляска! (СМА, 21-22)).
Показателем переносного значения топонима Аляска являются
1) предшествующий контекст, содержащий географический маркер Архангельск, этот маркер и опровергает возможность прямого употребления топонима Аляска, следовательно, остается только переносное значение ‘провинция, далекое холодное место’, 2) восклицательная конструкция; 3) конструкция косвенного отрицания с постановкой сказуемого перед подлежащим.
37
Васюки (Арола – это по сути дела итальянские Васюки. Забытый богом не то поселок, не то городок в предгорьях Альп с тремя сотнями жителей, отнюдь не избалованными событиями и развлечениями (газ. «Правда»,
1989)).
Показателями переносного значения являются 1) правосторонний контекст, содержащий а) устойчивое сочетание с отрицательной оценкой забытый богом; б) ряд однородных членов предложения с семантикой приблизительности, которая передается при помощи повторяющегося союза (не то поселок, не то городок), о семантике приблизительности см. (Иванян, 2015); 2)
определение при топониме итальянские, оно вступает в логическое противоречие с буквальным значением топонима Васюки.
Жмеринка (Самые отсталые «совки», – считает Троицкий, – живут
сегодня не в российских жмеринках, а на окраинах Нью-Йорка и Лос-Анжелеса (газ. «Аргументы и факты», 2002).
Показателями переносного значения анализируемого топонима являются 1) форма множественного числа онима, 2) строчное написание онима, 3)
конструкция отрицания и противопоставления не в …, а на…, 3) контекст, исключающий возможность буквального понимания, в контексте содержатся
географические маркеры Нью-Йорк и Лос-Анжелес, это названия городов, которые географически расположены за пределами России, 4) наличие определения российские также исключает возможность буквального понимания данного онима.
Камчатка (Каков Бурдюков, а? Вот кого, не говоря дальних слов,
упрятал бы в Камчатку (Гоголь Н.В. Тяжба).
Показателем
переносного
значения
является
гиперонимическое
употребление топонима, без конкретизации места, в значении ‘в тюрьму, в
ссылку’.
Конотоп (Однако в этом плане заслуги любомудров невелики: в истории
мировой философии Россия не сыграла заметной роли, а потому пропаганда
38
Шеллинга в Москве есть, примерно, такая же заслуга, как пропаганда
Пушкина в Конотопе: заслуга бесспорная, но диапазон ее невелик (ЛСК, 65)).
Прямое значение топонима – город в Сумской обл. Украины,
переносное, фиксируемое словарями КОНОТОП, -а, м. Общее наименование
далекого,
глухого
места, провинции,
глуши
(https://www.yandex.ru/yandsearch?clid=9582&text=что%20такое%20Конотоп&l10n=ru&lr=51&redircnt=1465967463.1). Показателями переносного употребления топонима является 1) иронический контекст, в котором сопоставляются пропаганда Шеллинга в Москве с пропагандой Пушкина в Конотопе, 2)
сравнительная конструкция с союзом как…, указывающая на гипотетическую
возможность
сообщаемого:
возможно
пропагандировать
Пушкина
в
Конотопе, это не значит, что его там пропагандируют.
Полинезия (Мне всегда казалось, что в ней мало крестьянского – а
впрочем, что знали мы в нашей Полинезии о крестьянах? (Бабель И. Мария).
Показателями
переносного
значения
топонима
являются
1)
риторический вопрос что знали мы…?; 2) контекст, который исключает
буквальное понимание слова, обозначающего совокупность островов,
субрегион Океании, 3) определение наше также указывает на метафорическое
употребление анализируемого онима.
Пошехонье (Что суд продажен, мафия бессмертна, инфляция
бесконечна, киви в сельпо, стрельба под окнами, «Ролс-Ройсы» в каждом
пошехонье, мамзель Раша в песцах до пят – и это всерьез и надолго (газ.
«Комсомольская правда», 1994)).
Показателями переносного значения топонима являются 1) написание
топонима со строчной буквы, 2) иронический контекст, контрастная подача
информации (киви в сельпо), 3) наличие определения каждый, которое также
исключает буквальное понимание топонима.
Сибирь ( - А у нас-то теперь, – говорила бахаревская птичница, – у нас
скука престрашенная… Прямо сказать, настоящая Сибирь, как есть Сибирь
(Лесков. Н.С. Некуда)).
39
Показателями переносного употребления топонима Сибирь являются
1) наличие определения настоящая, которое препятствует буквальному пониманию анализируемого онима, 2) левосторонний контекст раскрывает составляющие понятия провинции (скука престрашенная), 3) вводная конструкция
прямо сказать усиливает метафоричность употребления лексемы Сибирь, 4)
оборот как есть + анализируемый топоним.
Тмутаракань (Мне иногда кажется, что живу я в двух разных городах
– работаю в столице, где почти все прекрасно и удивительно, а ночую в Тмутаракани, где все удивительно, но отнюдь не прекрасно (газ. «Московская
правда», 1988 г)).
Показателями переносного употребления топонима Тмутаракань являются 1) контекст, в котором содержится географический маркер Москва, что
исключает возможность буквального понимания топонима, 2) семантика предположительности, которая вносится в высказывание безличным глаголом казаться, 3) контраст, который актуализирован в контексте и раскрывается в повторе – противопоставлении: где почти все прекрасно и удивительно, с одной
стороны, и где все удивительно, но отнюдь не прекрасно, с другой стороны, 4)
внутренняя форма слова Тмутаракань, которая рождает паразитарные ассоциации и, в конечном счете, реализует прием паронимической аттракции.
Хацапетовка (Надо мной издеваются, говорят, что я по «кацапетовкам» езжу – а мне нравится куда-то ездить, бывать в новых местах (газ.
«Аргументы и факты. Украина», 1999).
Показателями переносного употребления топонима Хацапетовка являются 1) форма множественного числа анализируемого онима, 2) написание со
строчной буквы, 3) ярким показателем переносного значения являются кавычки – графические маркеры метафорического плана, 4) контекст содержит
географические маркеры неопределенности (куда-то ездить, бывать в новых
местах).
Попутно заметим, что многие обозначения провинции относятся к названиям городов Украины (Жмеринка, Конотоп, Хацапетовка). Само слово
40
Украина,
согласно основной версии, распространённой в академической
среде (в том числе и самой Украины), происходит от древнерусского слова
«украина» – приграничная область, земля у края (тогда как термин «окраина»
означал
территорию
вокруг
краёв,
границ
(Зализняк
http://scepsis.net/library/id_3643.html). Семантика края, провинции актуализируется и в ряде названий городов Украины. Показательным в этом отношении
является название современного мини-сериала «Доярка из Хацапетовки» (Россия, 2006). Содержание сериала: доярка Катя приехала в Москву из далекой Хацапетовки. Ее заветная мечта — поступить в пищевой институт и
стать
шеф-поваром
видного
ресторана
(http://turkcinema.tv/russian-
serials/doyarka-iz-hacapetovki--serial.html). В приведенном примере актуализирована оппозиция центр (Москва) и провинция (Хацапетовка).
Примечательно, что обозначение провинции при помощи метафорического применения топонима активно осуществляется с нарушением логики
географических номинаций. Так для переносных названий применяют обозначения континента, части света, полуострова, совокупности островов, деревни.
Примечательно, что такие обозначения синонимизируются, семантически не
противопоставляются.
См. перечень полисемантов, в основе которых содержатся географические названия:
Континент: Австралия.
Часть света: Азия.
Полуострова: Аляска, Камчатка.
Субрегион Океании, совокупность островов: Полинезия.
Название деревени: Васюки
Название городов: Жмеринка, Конотоп, Пошехонье, Хацапетовка
В работе дан анализ наиболее употребительным коннотативным онимам: Пошехонье, Тмутаракань, Урюпинск, Кукуево, Бирюлево.
Статистика собранного материала такова:
Всего полисемантов: 473
41
Полисемант Тмутаракань – 87
Из них коннотативных онимов – 20 (23%)
Полисемант Тьмутаракань/тьмутаракань – 50
Вариант Тьмутаракань – 37
Вариант тьмутаракань – 13
Из них коннотативных онимов – 32 (65%)
Полисемант Тмуторокань – 48
Коннотативных онимов нет
Полисемант Пошехонье – 93
Из них коннотативных онимов –7 (7,9%)
Полисемант Кукуево – 40
Вариант кукуево – 11
Из них коннотативных онимов – 40 (100%)
Полисемант Бирюлево – 72
Из них коннотативных онимов – 6 (8%)
Полисемант Урюпинск – 83
Из них коннотативных онимов – 10 (11,7%).
§2. Коннотативные онимы, обозначающие русское захолустье,
в научной сфере
Тмутаракань – название одного из древнейших городов Таманского полуострова, расположенного на территории Темрюкского района Краснодарского края. Город носил это название в том числе, когда входил в состав Древнерусского государства.
Осуществлённый нами лингвистический анализ собранного материала
показал, что полисемант Тмутаракань встречается не только в художественных и публицистических текстах, но и в научных и исторических материалах.
Нами было отмечено, что в прямом значении полисемант употребляется преимущественно в текстах научной литературы и в текстах на историческую
тему.
42
По «Словарю коннотативных имён собственных» Е.С. Отина, данный
полисемант имеет прямое значение: древнерусский город и княжество на Таманском полуострове (X-XII вв.), см. (Отин, 2005, с. 371). В данном случае
«Тмутаракань» является топонимом.
В нашей подборке есть примеры употребления топонима «Тмутаракань»
XVIII века. Национальный корпус даёт первое упоминание полисеманта «Тмуторокань» в 1750 году.
И, пришед в Тмуторокань, построил церковь святыя Богородицы, яже
стоит и до сего дни в Тмуторокани. В.Н. Татищевский. История российская в
семи томах. Том второй (1750 г.) В. Н. Татищев, российский историк, географ,
государственный деятель; автор труда по русской истории – «Истории Российской», пишет:
…При случае договора Ольгова и здесь сказует по разным градам подвластных князей многих; по истории же хотя точно мест и имен не упоминает, или имена князей между посольскими так смешаны, что разобрать не
можно, но по следствию видимо, что во всех подданных народах, яко у древлян, кривич, Тмутаракань, вятич, еми, мери, Турове и пр. были собственные
князи, как по случаям древлянскаго Мала,полоцкаго Рохволда , туровскаго
Тура упоминает, а прочие в забвении оставлены… (Татищев, 1750, Т. 2).
…Тмутаракань, которое нимало неприлично, ибо русские так далеко по
Волге не владели и не знали; Астрахань же старее Киева, ибо Птоломей в тех
местах кладет народ астурканы… (Татищев, 1750, Т. 2);
…Профессор Байер в Азовской истории Темрук, лежащей противо
Керчи, Тмутаракань мнит, где тогда жили половцы; иные в Крыму Торокун
град вменяют… (Татищев, 1750, Т. 2).
Прямое значение полисеманта фиксируется и в текстах первой половины ХIХ в. исторического содержания, например:
А. Ф. Вельтман. Кощей бессмертный. Былина старого времени (1833)
(Вельтман, 1978).
43
При входе в гирло Таманское открылся им город Синда, а вскоре и Таматархан, покоренный Мстиславом, которому за удальство отец не дал
наследства на Руси и сказал: «Ты удатный, даю я тебе рать в наследство,
иди в Тмутаракань, отними Русское Княжество у Ясов и княжи там! »
Н.А. Полевой. Пир Святослава Игоревича, князя киевского (1843) (Полевой, 1990);
Не скрытно, не на слабых жен, не ночью, не украдкою ходил я в степи
ваши, плавал под Тмутаракань и бился под Белою Вежею: впереди меня всегда ехал бирюч мой и говорил врагам моим: Берегитесь – Святослав идет на
вас!»
Собственно топонимическое значение полисемант Тмутаракань обнаруживает и в научно-исторических текстах второй половины и конца ХIХ в.,
напр.:
Д.И. Иловайский. История Рязанского княжества (1858) (Иловайский,
1858, с. 219).
Город Тмутаракань лежал на берегу Керченского пролива, на острове
Тамани.
Н. И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Выпуск первый: X—XIV столетия (1862—1875) (Костомаров)
Варлаам построил над пещерой церковь и был игуменом после того, как
Никон ушел из Киева в Тмутаракань.
И вот бежавшие в Тмутаракань Олег и Борис обратились к половцам.
Н. К. Михайловский. Литературные воспоминания (1891) (Михайловский 1995, с. 98).
Поэтому образовался целый словарь городов с условными названиями:
Краснорецк, Кутерма, Лилиенград, Тмутаракань, Златогорск, Чернилин, Белокаменск и т. д.
44
Приведенные примеры иллюстрируют упоминание о реально существующем городе Тмутаракань, одном из древнейших городов Таманского полуострова, расположенном на территории современной станицы Тамань Темрюкского района Краснодарского края.
После разгрома Хазарского каганата в 965 году (или, по другим данным,
в 968—969 гг.) киевским князем Святославом Игоревичем город перешёл под
власть Киевской Руси. Тмутаракань (Тмуторокань, Тмутороконь, Тьмуторокань, Тмуторотань, Торокань) – это столица древнерусского Тмутараканского
княжества (2-я половина X - XI вв.); в названное время известен как крупный
торговый город с хорошей гаванью. Через Тмутаракань поддерживались экономические и политические связи между русскими княжествами, народами
Северного Кавказа и Византией (Большая Российская энциклопедия, 1997, с.
156).
На основе этого обстоятельства название города Тмутаракань ассоциировалось в массовом сознании как нечто далекое, то, что находится «за тридевять земель». Таким путем и развивалось дополнительное значение топонима.
Со временем в русской разговорной речи топоним Тмутаракань становится
мезалексом, поскольку в нем развивается коннотация как что-то недосягаемо
далёкое и неизвестное, сродни за семью морями, неизвестно где - обычно с
пренебрежительным оттенком – как синоним слова глушь, иногда заодно приобретает его немного иной фонетический облик (Тьмутаракань).
Так, согласно Е.С. Отину, формируется новое, метафорическое значение: «УКТ2. 1. Далекая периферия; отдаленное от центра место; захолустье;
гиблое место, глухомань, медвежий угол» (Отин, 2005, с. 363).
Если прямое значение полисеманта Тмутаракань актуализируется преимущественно в научных или художественных текстах исторической тематики и представлено в картотеке преимущественно в текстах ХVIII-ХIХ вв., то
переносное, метафорическое значение (в том числе – апеллятив) встречается
преимущественно в текстах ХХ – начала ХХI вв. Осуществленный нами линг45
вистический анализ показал, что переносное значение «Узуальный коннотативный топоним. 1. Далекая периферия; отдаленное от центра место; захолустье; гиблое место, глухомань, медвежий угол» актуализируется преимущественно в двух функциональных разновидностях: а) публицистике; б) художественной литературе. Отметим, что среди текстов художественной литературы
преобладает стихотворная форма (тексты сетературы, литературы, опубликованной в сети Интернет).
§3. Коннотативные онимы, обозначающие русское захолустье,
в художественной литературе
В современном русском дискурсе значение захолустья представлено при
помощи целой системы номинаций, среди которых и имена нарицательные
(глушь, глухомань, медвежий угол, захолустье) и имена собственные – топонимы – в переносном, метафорическом значении (Тмутаракань, Хацапетовка,
Конотоп, Урюпинск, Пошехонье и т. п.).
Современные исследователи указывают на то, что в стилистических коннотациях пейоративная оценка преобладает над мелиоративной (Вольф, 1985,
с. 19).
В словаре под редакцией Д.Н. Ушакова толкование слову «захолустье»
следующее: глухая провинция, место, удалённое от культурных центров (Ушаков, 1996, с. 1068).
Многие писатели и поэты писали о забытых и глухих местностях, называя их захолустьем, глушью, глухой местностью, провинцией, использовали
конкретные названия местностей или обращались в произведениях к коннотативным онимам. Такие коннотативные онимы в ономастике называют литературными онимами или поэтонимами.
В «Словаре ономастической терминологии» дается следующее толкование поэтонима: «Поэтическое имя (поэтоним) – имя в художественной литературе, имеющее в языке произведения, кроме номинативной, характеризующую, стилистическую и идеологическую функции. Как правило, относится к
46
категории вымышленных имен, но часто писателем используются реально существующие имена или комбинация тех и других» (Подольская, 1988, с. 108).
Так со временем пополнялся синонимический ряд номинаций, обозначающих захолустье. Как показывает наш материал, значительное число синонимов пришло в русский дискурс из художественной литературы. Таково происхождение литературного топонима (поэтонима) Пошехонье в значении «захолустье». Этот коннотативный оним фиксируется в русской художественной
литературе ХIХ в. Многие исследователи связывают возникновение соответствующей стойкой коннотации с творчеством М.Е. Салтыкова-Щедрина.
В словаре Е.С. Отина показано, что Пошехонье в настоящее время – это
узуальный интралингвальный коннотативный топоним с широкой известностью; это полисемант, который имеет значение:
1. Глухая провинция; медвежий угол, захолустье.
2. Тупая покорность, см. пример из С. Сергеева-Ценского: Бирилев командует:
- В-ввыз-вать матросов и раскачать судно! И около четырёхсот матросов начали покорно шарахаться с одного борта корабля на другой. Ну, чем
не Пошехонье? (Сергеев-Ценский С. Рождение «Цусимы»).
3. Тупость; идиотизм.
Соответствующие значения имеют отконнотонимные дериваты, в частности, производное слово пошехонец имеет значения:
1. провинциальный, захолустный;
2. не соответствующий современным требованиям, отсталый, устарелый.
Эти значения отконнотонимного деривата пришли в русский дискурс из
народной речи, русских народных сказок.
Писатель и сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин в художественных текстах
развил и значительно усилил пейоративное значение катойконима Пошехонье.
На это указывает и составитель «Толкового словаря русского языка» Д.Н.
47
Ушаков (Ушаков, 1996, т. 3, с. 684). В ХХ в. значение «тупость и бестолковость» для отконнотонимного деривата пошехонец сохранилось и продолжило
развитие в русской художественной литературе, напр.:
- Купи книжек… Себе купи, которые по вкусу там, и мне купи – хоть
две. Мне которые про мужиков. Вот вроде Пилы и Сысойки… И чтобы, знаешь, с жалостью было написано, а не смеха ради… Есть иные – чепуха совсем! Панфилка и филатка – даже с картинкой на первом месте – дурость.
Пошехонцы, сказки разные. Не люблю я это (Горький М. Коновалов).
Ср. также:
- Мне всё думается, что он не своем уме… Пошехонец какой-то…
(Горький М. Жизнь Клима Самгина).
В приведенном примере какой-то – неопределённое местоимение – является сигналом метафорического плана, указывает на то, что слово пошехонец использовано в текстовом сегменте в переносном смысле, т. е. вместо
имени нарицательного использовано имя собственное. Об употреблении неопределённого местоимения какой-то в качестве сигнала метафорического
плана (Иванян, 2015, с. 234). Ср. с примерами М. Горького:
- Недоучки, пошехонцы, - бормотал Стратонов (Горький М. Жизнь
Клима Самгина).
В ХХ в. в русском дискурсе (как в художественной литературе, так и в
публицистике) продолжает функционировать отконнотонимный дериват пошехонец с ярко выраженной пейоративной оценкой, см., например:
Как пошехонец, Горький заблудился в двух соснах, в анархизме…
М. А. Шолохов в своём произведении «Судьба человека» использует топоним Урюпинск:
Вспомнил, что в Урюпинске живет мой дружок, демобилизованный
еще зимою по ранению, – он когда-то приглашал меня к себе,– вспомнил и поехал в Урюпинск (М. А. Шолохов. Судьба человека).
48
В данном случае полисемант используется в прямом значении, по словарю Е.С. Отина: Топ.1. Город на севере Волгоградской области России, на
реке Хопер (Отин, 2005, с. 371).
В современной художественной литературе мы также встречаем полисемант Урюпинск, употреблённый в качестве коннотативного онима, напр.:
Василенка, видно, и в самом деле соскучилась по Жене: в Токио она собиралась с таким видом, как будто навсегда отправлялась в родной Урюпинск (Анна Берсенева. Возраст третьей любви)
Большинство примеров с полисемантом Тмутаракань, используются в
переносном значении, согласно характеристике, представленной в словаре
Е.С. Отина, это – узуальный коннотативный топоним УКТ2 (узуальный коннотативный топоним). «Далекая переферия; отдалённое от центра место; захолустье; гиблое место, глухомань, медвежий угол» (Отин, 2005, с. 371).
Как правило, в примерах, имеющих переносное значение, представлены
показатели переносного употребления, сигналы метафорического плана, к которым относятся неопределённые местоимения какой-то, какой-нибудь; качественные прилагательные с отрицательной оценкой; устойчивые обороты типа
Богом забытый и т. п., например:
Петренко уезжает к матери, в какую-то тмутаракань, оставляет
мне ключи от своей квартиры… (Татьяна Тронина. Никогда не говори «навсегда»).
В данном примере используется сигнал метафорического плана неопределенное местоимение какой-то, топоним тмутаракань применен в качестве апеллятива, что видно из строчного написания анализируемой лексемы;
см. также:
И когда подвернулась командировка в какую-то Богом забытую Тмутаракань, в которую ни один тренер не хотел ехать, считая себя оскорбленным
от одного предложения, Рона сделала шаг вперед, ко всеобщему удивлению
спортивного народа (Галина Щербакова. ...Все это следует шить).
49
В приведенном примере показатели переносного употребления топонима таковы. Сигналы метафорического плана, усиливающие пейоративную
оценку, определения какая-то и Богом забытая. См. также:
«Молодых специалистов» посылали по распределению куда-нибудь в
Тмутаракань, где они решительно никому не были нужны, солдаты всегда
служили в огромной отдаленности от дома, таджиков ссылали на Север, а
якутов в знойные пески, как это справедливо отметил в «Архипелаге ГУЛАГ»
Солженицын (Евгений Попов. Подлинная история «Зеленых музыкантов»
1997).
Сигналом метафорического плана употребления полисеманта Тмутаракань является обстоятельство места с семантикой неопределенности куда-нибудь.
Говоря о синонимическом ряде коннотативных онимов, обозначающих
захолустье, заметим, что данный синонимический ряд является подвижным, т.
е. составляющие его номинации пополняются новыми онимами или же, те
онимы, которые раньше употреблялись в значении «захолустье», теперь потеряли такое значение и вышли из этого ряда. Примером такого коннотативного
онима является коннотоним Ташкент. В произведении М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа ташкентцы» литературный топоним (поэтоним) выступает как
обозначение произвола, дикости, как именование «страны, лежащей всюду,
где бьют по зубам». Ташкент в таком значении – это индивидуально-авторский (окказиональный) коннотативный оним – «сонное царство», застой, отсутствие прогресса; место, где царят бесправие и произвол.
§4. Коннотативные онимы, обозначающие русское захолустье,
в публицистической сфере
Нами были рассмотрены коннотативные онимы, обозначающие захолустье, в период с 2000 по 2011 год, из приведённой диаграммы видим, что активное использование такого рода слов выпадает на 2005 год, на втором месте
– 2010 и 2011 годы, количество использованных коннотативных онимов в этот
50
период одинаково. График подвижный, с резкими перепадами. Это говорит о
том, что количество употребляемых топонимов в публицистике каждый год
разное.
Коннотативные онимы, обозначающие
провинцию в публицистической
литературе
6
5
4
3
2
1
0
2000 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2009 г. 2010 г. 2011 г.
Рисунок 2. Использование коннотативных онимов в
публицистической литературе (в период с 2000 по 2011 г.)
Уже с 2005 года наблюдаем новые топонимы, обозначающие русскую
провинцию, которые отсутствуют в словаре Е.С. Отина однако активно применяются в качестве коннотативных онимов, это – Бирюлево и Кукуево.
Дошло до того, что человек из центра, попадая в какое-нибудь Бирюлево, начинает испытывать проблемы в общении, потому что оказывается
в другой социальной среде (газ. «Комсомольская правда», 2005).
В приведенном примере показателем переносного употребления является неопределенно-местоименное прилагательное какой-нибудь.
Иногда очень сложно определить границу между топонимом и коннотативным онимом, пример из газеты «Комсомольская правда»:
Как бы вы ни были на первых порах ограничены в средствах, не забирайтесь в такие «заповедные» уголки, как Капотня, Люберцы, Бирюлево,– буквально умоляет Даонаг.
Видим, что в приведенном примере говорить однозначно о том, что это
топоним или коннотативный оним нельзя, но всё же, по моему мнению, черты
51
коннотативного онима преобладают, об этом говорит словосочетание такие
«заповедные» уголки. Такой контекст свидетельствует об описании провинции, графическая маркировка – кавычки также подчеркивают сему провинции
в описании. Кроме того, в примере содержится сравнение, а это значит, что
представлена гипотетическая реальность, реальность возможности, сравнения.
Всего собрано 473 примеров из них 45 % нашей выборки составляют
примеры из публицистических источников. Как правило, большинство примеров, рассматриваемых нами топонимов современной публицистики, используются в переносном значении, т. е. в качестве коннотативных онимов.
В публицистической литературе переносное значение используется тогда, когда автору заметки нужно охарактеризовать захолустье, отдаленное от
центра место, для усиления выразительности автор использует не имя нарицательное, а коннотативный оним.
- Я куда-то в Урюпинск играть в покер не поеду,- заявил "Известиям"
молодой парень в казино "Миллион", сдержанно чертыхаясь при каждом проигрыше. (газ. «Известия», 2006);
- Как же она поехала? В такую тьмутаракань? - удивился Егоров (газ.
«Труд-7», 2009);
На дорогу в тмутаракань у пожарных зачастую уходит полтора, а то
и два часа и, случалось, что приезжали они, когда уже все выгорало дотла.
(газ. «Комсомольская правда», 2009).
Собранный материал показал, что с конца XX века в публицистике преобладает строчное написание рассматриваемых нами полисемантов, а именно
топонимов Тмутаракань / Тьмутаракань и Кукуево. Это свидетельствует о
том, что коннотативный оним приобретает черты апеллятива. Таких примеров
в нашем материале составляет 3,2 %.
Едем в кукуево – на самую окраину города (газ. «Комсомольская
правда», 2010);
52
Правда, не очень понятно, с чего они вдруг поедут в такую тмутаракань (газ. «Известия», 2004);
И не куда-нибудь в тмутаракань – в США, въехать в которые простому смертному иностранцу не так уж и просто (газ. «Труд-7», 2004).
В публицистических текстах, как правило, представлены показатели переносного употребления, сигналы метафорического плана, к которым относятся неопределённые местоимения какой-то, какой-нибудь; качественные
прилагательные с отрицательной оценкой; устойчивые обороты типа Богом
забытый и т. п.
Иногда разводятся с женами, уезжают в какую-нибудь тмутаракань,
а жены с детьми тоже остаются жить в общежитии – а куда ей деться?
(РИА Новости, 2005);
Дом наш действительно давно собирались снести, но жильцы никак не
хотели уезжать из цивилизованного центра в окраинную тмутаракань, где
давали новые квартиры… (газ. «Труд-7», 2000);
- Как же она поехала? В такую тьмутаракань? - удивился Егоров (газ.
«Труд-7», 2009).
Как отмечает А.Ф. Белоусов, основным символом русской провинции в
нашей прессе выступает город Урюпинск, расположенный гораздо южнее
Чухломы и Тетюшей. Он представляет собой типичную для символики провинциального города «уездную глушь захолустья», будучи районным центром
Волгоградской области. Лишь одно обстоятельство могло обратить внимание
на Урюпинск: это – упоминание о нем в рассказе Шолохова «Судьба человека»
(Шолохов, 1975). Отсюда, если не из снятого по нему в 1959 г. Сергеем Бондарчуком фильма, который стал одной из самых популярных лент советского
кино, и ведет свое происхождение новый географический символ русского захолустья. Остается гадать, способствовали ли тому особенности артикуляции
слова (переход от у в начале слова к у между двумя согласными звуками порождает характерную мимику, которую можно воспринять и как насмешку: утю-тю…), см. (Белоусов, 2004).
53
Подводя итоги, заметим, что в русском дискурсе обозначение захолустья
широко представлено номинациями как нарицательными существительными,
так и коннотативными онимами. Многие коннотативные онимы пришли в русский дискурс из художественной литературы. Эти обозначения составляют синонимический ряд с доминантой захолустье. К сожалению, в обозначениях
захолустья преобладают ярко отрицательные (пейоративные) оценки. Редкой
противоположностью пейоративной оценки является такая номинация захолустья, как глубинка, только в ней и содержится мелиоративная оценка. Между
тем в провинции, отдаленных местах сохраняются обычаи и культура народа
России, наших предков, что нужно беречь, чем следует гордиться.
§5. Специфика номинаций типа «город N»
Другим способом обозначение провинции / захолустья является буквенное обозначение той или иной местности. Как и коннотативные онимы, данный способ используется и в художественном, и в публицистическом стилях
для усиления эмоциональной оценки. Иногда для усиления выразительности
автор пользуется семантикой умолчания. Под умолчанием в лингвистике понимают такой прием, при котором автор не до конца выражает свои мысли,
чтобы читатель сам догадался, что именно оказалось недосказанным.
Семантика умолчания в современной лингвистике трактуется по-разному, например, одни понимают семантику умолчания как форму проявления
подтекста художественного текста, другие – как элемент фабулы, композиции
художественного произведения, третьи – как недоговоренность фраз, слов, отражающую высокую эмоциональность речи, апозиопезис, четвертые полагают, что при умолчании говорящий сознательно обрывает высказывание и
предоставляет адресату догадаться о недосказанном, а при апозиопезисе говорящий не может продолжать речь из-за наплыва чувств.
Е.П. Иванян в монографии «Семантика умолчания и средства её выражения в русском языке» отмечает, что языковое значение умолчания в русском
языке является частным по отношению к семантике неопределенности.
54
Иными словами, функционально-семантическая категория неопределенности
– это базовое значение для семантики умолчания.
Семантика умолчания в высказываниях с названиями букв не выражена,
если на первый план выступает компонент малозначительности и типичности.
Так обозначается провинциальный город N в русской литературе, где «N» –
это указание на типичность разворачивающихся событий, а собственное имя
города малозначительно (Иванян, 2015).
Зачастую в русской литературе можно встретить буквенное обозначение города – город N. Такое сокращение свидетельство того, что повествование идёт о захолустном, провинциальном городке. Город N может называться
также: уездным городом N, губернским го-родом N или городом NN, например:
В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая
рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян,
словом, все те, которых называют господами средней руки (Гоголь «Мёртвые
души»);
В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро
похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же
умереть. А на самом деле в уездном городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. Жизнь города была тишайшей. Весенние вечера были
упоительны, грязь под луною сверкала, как антрацит, и вся молодежь города
до такой степени была влюблена в секретаршу месткома коммуналь-ников,
что это просто мешало ей собирать членские взносы (Ильф и Петров. Двенадцать стульев).
В. Каверин в приключенческом романе «Два капитана» использует
название города Энск, что является словообразованием от номинации город N.
Такой дериват образован при помощи суффикса -ск-, например:
Теперь я вижу, что нам все-таки повезло. Случись так, что мы купили
бы это оружие и испытали его (а у нас уже и порох был заготовлен), вместо
55
маршрута Энск – Москва – Ташкент мы отправились бы по маршруту наш
двор – Спасское кладбище (Каверин. Два капитана).
В Самарской области есть город областного подчинения Новокуйбышевск. Жители города называют его кратко Энск, но не потому, что назва-ние
подразумевает захолустный, провинциальный город, а потому, что название
произносится значительно легче оригинала. Название произошло от
первой буквы Н (Эн) и звуков СК (в конце слова). Иногда таким же образом
называют города Новосибирск, Норильск, Невинномысск, Новомосковск.
Большую популярность номинация Город N набирает среди отечественных певцов и музыкальных групп. Например, песни под названием «Город N»
поет группа «Градусы».
Анализ собранного материала показал, что в 12,5 % от общего количество языкового материала номинация город N представляет город, в котором
нет проблем. В этом городе, преимущественно живут мечтатели (положительная коннотация).
В 25 % собранного нами языкового материала сниженной лексикой описывается отдых людей. Главным героем одной из песен является фермер Василий, что свидетельствует о том, что события происходят в захолустном /
провинциальном населенном пункте (отрицательная коннотация).
25 % - описывается обычный город без имени (нейтральная коннотация).
25% - описывается необычный город с чудесами (положительная коннотация).
12,5 % содержит скрытое противопоставление «центр – провинция» (в
телевизоре ты, а я на диване).
В городе N, где нет проблем,
Уши у стен, слабым быть вредно.
Мечтать, хотела летать,
Хотела всё взять – попутного ветра!
Зачем? И нашим, и тем
Повыше колен? Красивая стерва,
56
Вникай – хотела начать,
Теперь отвечай – я буду первым!
Ср. с примером из песни Сергея Трофимова:
В городе N презентация акции,
Медиа-шоу на службе у нации.
Вечер субботы, центральный кабак,
Мидии, пиво, пельмени, коньяк...
Пример из песни Александра Розенбаума:
В жёлтых разводах стен, в грязных вестях "Вестей", снова я засыпаю
в городе N.
Дождь в эту ночь не спит, с окон смывает СПИД, кот старый крысу
тощую сторожит.
Квёлый кабак, потный от драк, вздрагивает, докрёхать бы до утра...
Клочья газет, царский портрет и заколочен наглухо туалет.
В городе N концерт, восемь складов и церкв,
Резкий скачок всех цен в городе N.
Но обязательно предпринимателям –
Два полотенца к празднику, вафельных...
Пример из песни Елены Князевой:
В городе N скоро рассвет.
Ты на губах его таешь, как снег.
Но он твоими играет чувствами.
Я не могу эту боль не чувствовать.
В городе N скоро рассвет.
Ты не со мной.
Здесь тебя больше нет.
Останови ты мое сердце выстрелом,
Чтоб я смогла разлюбить и выстоять…
Пример из песни Алёны Свиридовой:
Где дорожный знак,
57
возле самых стен
жил один чудак
в городе N.
Он летал во сне
и любил всерьез
слушать в тишине
зов безумный звезд…
Песня под названием «Уездный город N» есть в репертуаре ленинградской группы «Зоопарк» и Майка Науменко:
Этот город странен, этот город непрост.
Жизнь бьет здесь ключом.
Здесь все непривычно, здесь все вверх ногами,
Этот город – сумасшедший дом!
Все лица знакомы, но каждый
Играет чужую роль.
Для того, чтоб хоть что-то в этом понять,
Нужно знать тайный пароль.
Я приглашаю вас побродить вечерок
Средь площадей, домов и стен.
Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.
Вот он – Уездный Город N...
В 2004 году группа Uma2rmaН выпустила студийный альбом под названием: «Город N», куда вошла песня под названием «Ума Турман», в тексте
которой упоминается город N:
Я смотрю на тебя, в телевизоре ты,
А я на диване, в городе N дожди.
Замыкание, бах, и встали трамваи,
58
Травма черепно-мозговая, моя любовь…
В репертуаре Виктора Рыбина и Натальи Сенчуковой есть песня под
названием «Падал снег», город N также упоминается:
В городе N белая вьюга,
Снова спешит время по кругу…
Только теперь это не важно —
У меня есть ты…
В публицистике номинация город N является не менее частотной.
В 1992 году в Ростове-на-Дону даже основали газету под названием «Город N». Город N — деловой еженедельник, Издательский Дом «Город N».
Название для ростовского делового еженедельника «Город N» его создателям подсказала песня Майка Науменко «Уездный город N». А в Ниж-нем
Новгороде существует портал «Город N», здесь можно найти: городские новости, справочник компаний, карты-схемы, расписание движения транс-порта,
базу вакансий, курсы валют, доски объявлений, форум.
Употребление номинации город N в публицистике – это свидетельство
того, что редакторы скрывают название настоящего города по каким-либо
причинам.
Год: 2001. В город N приезжает карточный шулер. Он попадает в игровую компанию таких же аферистов, как он сам (газ. «Комсомольская
правда», 2013).
Подводя итог осуществленному исследованию бытования номинации
город N, отметим, что такое средство выражения семантики умолчания является достаточно частотным в настоящее время. Данный способ используется
для усиления эмоциональной оценки и усиления выразительности. Также
названный способ применяется в случаях, при которых автору нужно скрыть
настоящее название населённого пункта.
59
Выводы по главе III
1. В современном русском дискурсе значение захолустья представлено
при помощи системы номинаций, среди которых – имена нарицательные, и
имена собственные. Имена собственные представлены топонимами в переносном метафорическом значении.
2. Многие писатели и поэты писали о забытых и глухих населенных
пунктах, называя их захолустьем, глушью, глухой местностью, провинцией,
применяли конкретные названия окрестностей или обращались в своих произведениях к коннотативным онимам. Такие коннотативные онимы в ономастике называют поэтонимами.
3. В публицистической литературе переносное значение используется
тогда, когда автору заметки нужно охарактеризовать захолустье, отдаленное
от центра место, для усиления выразительности автор использует не имя нарицательное, а коннотативный оним.
4. Большинство примеров научной литературы имеют прямое (топонимичное) значение «Тмутаракань», «Тмуторокань» - это реально существовавшее княжество на Таманском полуострове в X - XII. Этому городу / княжеству
были посвящены многие труды по истории. Подсознательно, название города/княжества, вызывало у людей ассоциацию чего-то далёкого и недосягаемого, государства, находящегося «за тридевять земель».
5. Номинация город N высокочастотна в современных эстрадных песнях, представлена нейтральной, мелиоративной и пейоративными оценками.
Частотно город N употребляется как средство выражения семантики умолчания. Данный способ используется для усиления эмоциональной оценки и усиления выразительности, а также, когда автору нужно скрыть настоящее название населённого пункта.
60
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучив систему переносных обозначений провинции в русском
дискурсе
в
различных
семантическом,
аспектах
логоэпистемическом),
(традиционно
ономастическом,
в
функциональных
различных
разновидностях русского языка (научной, публицистической, художественной
речи, песнях современной эстрады), приходим к ряду обобщений.
Имена собственные выполняют функцию индивидуализирующей
номинации, в отличие от имен нарицательных, которые служат для
обозначения класса предметов или какого-либо отдельного предмета внутри
этого класса. В современном русском языке происходит постоянный обмен,
постоянное
взаимодействие
между
именами
нарицательными
и
собственными, поэтому можно утверждать, что граница между ними
относительна. Это утверждение подтверждается возможностью свободного
перехода имен собственных в нарицательные и наоборот. В целом, на вопрос
о границе между именем собственным и нарицательным нет единой точки
зрения в ономастике.
Значение собственного имени не равно значению того нарицательного,
от которого оно образовано, и никогда им не ограничивается. Значение имени
прежде всего определяется известностью того объекта, который с его
помощью именуется.
Функциональное и языковое своеобразие имен собственных привело к
тому, что их стали изучать в особой отрасли языкознания – ономастике. В последнее время многие лингвисты говорят об особом положении омонимов в
контексте художественного произведения: имя собственное наделяется автором богатством и разнообразием ассоциативных связей, которые раскрываются в контексте.
Исследование бытования топонимов Бирюлево, Пошехонье, Тмутаракань, Кукуево, Урюпинск в русском дискурсе показало формирование в них
новых, переносных значений, переход названных языковых единиц в коннотативные онимы и даже в апеллятивы.
61
Как показал языковой анализ, многие обозначения провинции в прямом
смысле не соотносятся друг с другом. Употребление топонимов в переносном
значении осуществляется гиперо-гипонимически, без различения первичного
значения топонима, обозначавшего ранее континент, страну, полуостров или
группу островов; таким образом происходит формирование ряда синонимов
на новых семантических основаниях.
Часто в основе переносного обозначения русской провинции лежит
название украинского города, например: Жмеринка, Конотоп, Хацапетовка и
др. Это не случайно, поскольку изначально Украина находилась на границе
Российского государства, этимология слова Украина также фиксирует это.
Именно они подвергаются пейоративной оценке и обозначают захолустье.
Языковой анализ показал, что пейоративная оценка преобладает над мелиоративной.
Топонимические логоэпистемы Бирюлево, Кукуево, Пошехонье, Тмутаракань, Урюпинск имеют разное время возникновения, специфику функционирования, передают важные культурные смыслы. Их объединяет тот факт,
что в оппозиции обозначений центр – периферия центр / столица, как правило,
оценивается положительно в русском дискурсе, тогда как периферия получает
отрицательную (пейоративную) оценку.
Редкой противоположностью пейоративной оценки является такая номинация захолустья, как глубинка, только в ней и содержится мелиоративная
оценка. Между тем, в провинции, отдаленных местах сохраняются обычаи и
культура народа России, наших предков, что нужно беречь, чем следует гордиться.
Перспективным представляется дальнейшее изучение коннотативных
онимов, обозначающих русскую провинцию, в методическом аспекте. Результаты данного научного сочинения окажутся полезными не только в разработке
теории русского ономастического пространства, но и в практике обучения русскому языку в вузе и школе, при изучении русского языка как иностранного, в
лингвокраеведческой работе.
62
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
63
Словари
1. Белова О.В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. –М.,
2000.
2. Белянский И.Л., Лезина И.Н., Суперанская А.В. Крым. Географические
названия: Краткий словарь. – Симферополь, 1998.
3. Большая Российская энциклопедия. – М., 1997.
4. Большая Российская энциклопедия; Институт русского языка им. В.В.
Виноградова РАН. 2-е издание, переработанное и дополненное.
– М.1997.
5. Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. – М., 2001.
6. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. – М., 1998.
7. Отин Е.С. Словарь коннотативных собственных имен. – Донецк, 2005.
8. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. – М.,
1988.
9. Суперанская А.В. Словарь личных имен. – М., 2007.
10.Телия В.Н. Номинация // Лингвистический энциклопедический словарь.
– М., 1990.
11.Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Ушакова. – М.
1996.
Учебная литература
12.Бондалетов В.Д. Русская ономастика. – М., 1983.
13.Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. – М., 1990.
14.Крысин Л. П. Язык в современном обществе: Книга для учащихся. – М.,
2008.
15.Кунин А.В. Фразеология современного английского языка Международные отношения. 1972.
16.Суперанская А.В. Как Вас зовут? Где Вы живёте? – М., 1964
17.Успенский Л.В. Ты и твое имя. – Л., 1972.
Научная литература
64
18.Белоусов А.Ф., Абашев В. В. Цивьян Т. В. Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты. 2004
19.Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. – Л., 1978.
20.Брагина А.А. Лексика языка и культура страны. – М., 1981.
21.Вельтман А. "Странник" Издание подготовил Ю. М. Акутин Серия "Литературные памятники" – М., 1978.
22.Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. – М., 1985.
23.Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. – М., 1994.
24. Голомидова М.В. Искусственная номинация в ономастике. – Екатеринбург, 1998.
25. Горбаневский М.В. Из опыта культурно-исторического анализа топонимии: русские топонимы и православие // Топонимия и общество. – М.,
1989.
26.Горбаневский М.В. Русская городская топонимия. – М., 1996
27.Горбачевич К.С. Русские географические названия. – М. –Л., 1965.
28.Зализняк А. О ложной лингвистике и квазиистории // Скепсис: Научнопросветительский журнал.
Режим доступа: http://scepsis.net/library/id_3643.html.
29.Зильберман Т.Б. Традиция как коммуникация: трансляция ценностей,
письменность // Вопросы философии, 1996, № 4.
30.Иванян Е.П. Семантика умолчания и средства её выражения в русском
языке: монография. – М., 2015.
31.Иловайский Д. История рязанского княжества, Университетская тип. –
М. 1858.
32.Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Старые мехи и молодое вино. – СПб.,
2001.
33.Левашов Е.А. Географические названия. Прилагательные, образованные
от них названия жителей. – СПб., 2000.
65
34.Минюшова О. Н. Топонимы-логоэпистемы в коммуникативном пространстве носителей русского языка: автореф. дис. к.фил.наук/ О.Н. Минюшова; Государственный иститут русского языка имени А.С. Пушкина. – М., 2006.
35.Михайловский Н. К. Литературные воспоминания Н. К. Михайловский.
Литературная критика и воспоминания. – М., 1995.
36.Намитокова Р.Ю., Гарбовская Н.Б. Онимическое словообразование и его
место в словообразовательной системе русского языка // Русский язык:
исторические судьбы и современность. – М., 2007.
37.Никонов В.А. Славянский топонимический тип // Географические названия. – М., 1962.
38.Отин Е.С. Коннотативные онимы и их производные в историко-этимологическом словаре русского языка // Вопросы языкознания. – М.,
2006.№ 2.
39.Протченко И. Ф. Лексика и словообразование русского языка советской
эпохи: социолингвистический аспект. – М., 2005.
40.Скляревская Г.Н. Прагматика и лексикография // Язык – система. Язык
– текст. Язык – способность. М., 1995.
41.Сорокин Ю. А. Текст: цельность, связность, эмотивность // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. – М., 1982.
42.Сорокин Ю. С. "Просторечие" как термин стилистики // Докл. и сообщ.
Филол. ин-та ЛГУ. 1949. Вып. 1.
43.Суперанская А. В., Сталтмане В. Э., Подольская Н. В., Султанов А. Х.
Теория и методика ономастических исследований. – М., 2007.
44.Суперанская А.В. Имя – через века и страны. – М., 1990.
45.Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. – М., 1973.
46.Суперанская А.В. Структура имени собственного. Фонология и морфология. – М., 1969.
47. Супрун В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал. – Волгоград, 2000.
66
48.Татищев В.Н. История российская в семи томах. Том второй, 1750, Т. 6.
49.Топоров В.Н. Имя как фактор культуры // Топоров В.Н. Исследования
по этимологии и семантике. – М., 2004.
50.Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. –
М., 1983.
51.Чиркова Е.К. Текст и его когнитивные аспекты, 1974.
Интернет-ресурсы
52.Агеев Р.А. Топонимический словарь: Названия рек, ручьев, озер, прудов
и оврагов Москвы [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://moscow.gramota.ru/dict.shtml, свободный. – Загл. с экрана. – Данные соответствуют 14.06.2016.
53.Ведина Т.Ф. Энциклопедия русских фамилий. Тайны происхождения и
значения [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ereading.mobi/bookreader.php/102788/Vedina__Enciklopediya_russkih_familiii._Taiiny_proishozhdeniya_i_znacheniya.ht
ml, свободный. – Загл. с экрана. – Данные соответствуют 14.06.2016.
54.Воробьёв В.М. Тверской топонимический словарь. Названия населенных
мест
ресурс].
[Электронный
–
Режим
доступа:
http://eknigi.org/gumanitarnye_nauki/155300-tverskoj-toponimicheskijslovar-nazvaniya.html, свободный. – Загл. с экрана. – Данные соответствуют 14.06.2016.
55.Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. – Режим
доступа: http://www.ruscorpora.ru/, свободный. – Загл. с экрана. – Данные
соответствуют 14.06.2016.
67
ПРИЛОЖЕНИЕ
Статистика употребления полисемантов Пошехонье, Тмутаракань,
Урюпинск в художественных, публицистических и научных текстах
В работе рассмотрены топонимы, которые со временем трансформировались в коннотативные онимы, обозначающие провинцию.
Собрано примеров 473, из них (по материалам национального корпуса
русского языка):
Тмутарань (31,8 %)
График 1. Статистика употребления полисеманта Тмутаракань
Популярность: 1750 г., 1960 г.
Значение: прямое
Функциональный стиль речи: научный (исторические тексты)
Примеры:
Тмутаракань, таинственный город, лежала в далеком краю Русской
земли, у подножия Кавказских гор (А. П. Ладинский. Анна Ярославна - королева Франции).
У Стрыковскаго и в Ростовском списке здесь вместо Тмутаракани Резань первое упомянуто, а затем Тмутаракань мало где воспоминаем; но кем
оной опустошен, а сей построен, того не находится (В.Н.Татищев. История
российская в семи томах. Том второй).
68
Тьмутаракань ( 9,6 %)
График 2. Статистика употребления полисеманта Тьмутаракань
Популярность: 1962 г.
Значение: переносное
Функциональный стиль речи: художественный
Примеры:
Он было подумал, что непонятно, с чего бы это у него такое прекрасное
самоощущение, вроде бы никаких оснований: все равно через три часа надо
возвращаться в контору, а после этого ехать опять в свою тьмутаракань, в
свой отряд, раздавать рабочим деньги и волноваться из-за отсутствия, к
примеру, ключа на девятнадцать, из-за которого ― тьфу, гадость-то какая!
(Андрей Битов. Пенелопа).
69
Тмуторокань (5,7 %)
График 3. Статистика употребления полисеманта Тмуторокань
Популярность: 1750 г.
Значение: прямое
Функциональный стиль речи: научный (исторические тексты)
Примеры:
Олег Святославич, свободясь из Констянтинополя, пришел во Тмуторокань и, поимав Давида Игоревича и Володаря Ростиславича, посадил за
стражи (В.Н.Татищев. История российская в семи томах. Том второй).
Урюпинск (26,7%)
График 4. Статистика употребления полисеманта Урюпинск
70
Популярность: 2002 г.
Значение: прямое
Функциональный стиль речи: публицистический
Примеры:
«Мисс Урюпинск» стал последним в России конкурсом красоты,
участницы которого еще имели надежду добраться до титула «Мисс Вселенная» (газ. «Известия», 2002).
При въезде в Урюпинск на протяжении километра по обеим обочинам
можно наблюдать очередь из грузовиков с семечками, которая кончается на
въезде в урюпинский маслозавод ― третий по величине в стране (газ. «Известия», 2002).
Пошехонье (20,6 %)
График 5. Статистика употребления полисеманта Пошехонье
Популярность: 1883 г.
Значение: прямое
Функциональный стиль речи: художественный
Примеры:
Вышедши на волю, Курзанов поселился в Пошехонье и жил, как говорится, с хлеба на квас (М. Е. Салтыков-Щедрин. Пошехонские реформаторы).
71
Герцеговина народ и народ православный, все равно, к примеру, что у
нас в Ярославской губернии Пошехонье (Н. А. Лейкин. Из эпохи последней
турецкой войны).
По крайней мере, так искони было у нас в Пошехонье (М. Е. СалтыковЩедрин. Пошехонское «дело»).
72