Свидетели истины: опыт агиодраматического исследования мученичества

Свидетели истины: опыт агиодраматического
исследования мученичества
Леонид Огороднов
Свидетели истины:
опыт агиодраматического исследования мученичества
(опубликовано в журнале «Сказка и Миф. Психология. Наука. Искусство», №2, 2019)
В предлагаемой статье рассказывается о десятилетнем опыте проведения агиодрамы —
психодраматической работы по житиям православных святых. Статья посвящена одному из
древнейших ликов святости — мученичеству, дано христианское понимание этого явления и
описывается, как участники групп воспринимали психотерапевтическую и исследовательскую
постановку житий святых.
Ключевые слова: психодрама, социодрама, Православие, , Предание, святость.
Леонид Огороднов — психолог (1998), психодраматерапевт (1998), социодраматист (2006).
Действительный член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги и
Британской ассоциации психодрамы.
Агиодрама — это психодраматическая работа по житиям православных святых или, шире, с
православным Преданием. Она была разработана в 2010-м году, в 2015-м году она признана
Профессиональной
психотерапевтической лигой как авторская методика.
Агиодраматическая постановка может быть психотерапевтической, тогда в ней есть клиент,
который в психодраме называется протагонистом, и с темой которого работает вся группа.
Агиодрама может быть также исследовательской или образовательной, в этом случае группа
изучает житие без протагониста. И в терапевтической, и в образовательной агиодраме нашей
задачей является соприкосновение с духовными, или, как они называются в теории ролей, с
трансцендентными ролями.
Я занимаюсь преимущественно психотерапевтической агиодрамой, моя коллега Юлия Труханова
систематически работает с детьми и подростками из Воскресной школы в образовательном
ключе. Эта статья написана по материалам нашей работы.
Статья посвящена мученичеству, тому, как этот чин святости раскрывается в агиодраме. Здесь я
излагаю жития очень кратко, подробнее с ними можно познакомиться, скачав Четьи Минеи
святителя Димитрия Ростовского.
В тексте использованы в основном раннехристианские жития, но не надо думать, что
мученичество ограничено первыми веками или средневековьем. Атеистические преследования
христиан в России в ХХ веке по масштабу превзошли гонения в Римской империи. В Афганистане,
Сирии и других странах христиане принимают мученическую кончину и в наши дни.
Текст иллюстрирован отзывами, в которых участники групп рассказывают о своих переживаниях в
ролях и о своем понимании мученичества.
Что такое мученичество
В.М. Живов в своей работе «Святость. Краткий словарь агиографических терминов» так
характеризует сущность мученического подвига:
Мученик (гр. μάρτυς, лат. martyr), древнейший разряд святых, прославляемых Церковью за
мученическую смерть, принятую ими за веру. Основным значением гр. μάρτυς является
свидетель, и в этом значении это слово может относиться к апостолам как свидетелям жизни и
воскресения Христа, получившим благодатный дар исповедовать Божество Христа, явление Бога
Слова во плоти и наступление нового царства, в котором человек усыновляется Богу (ср. Деян. 2.
32). Явившись апостолам после воскресения, Христос говорит: “Вы примете силу, когда сойдет на
вас Дух Святый, и будете Мне свидетелями (греч. μάρτυρες) в Иерусалиме и во всей Иудее и
Самарии и даже до края земли” (Деян. 1. 8). С распространением гонений на христиан этот дар
свидетельства приписывается по преимуществу мученикам, которые своей добровольной
смертью за веру засвидетельствовали силу данной им благодати, превратившей страдания в
радость; тем самым они свидетельствуют о победе Христа над смертью и о своем усыновлении
Христу, т.е. о реальности Царствия Небесного, достигнутого ими в мученичестве. В этом смысле
“мученичество есть продолжение апостольского служения в мире” (В.В.Болотов). Вместе с тем
мученичество – это следование путем Христовым, повторение страстей и искупительной жертвы
Христа.
Уточним, что к мученикам относят не только людей, принявших смерть за веру, но и тех, кто
поддерживал других мучеников, но умер не насильственной смертью. Среди них можно назвать
святую мученицу Наталью, поддержавшую своего мужа Адриана, и Софию, благословившую своих
дочерей, Веру, Надежду и Любовь.
В работе Живова выделены основные черты мученичества.
1. Слово "мартис", которое на славянские языки переводится как "мученик", в
греческом означает "свидетель". Господь на вопрос Пилата отвечает: «Я на
то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий,
кто от истины, слушает гласа Моего» (Ин. 18:37). Христос, «Который есть
свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных» (Ап. 1:5),
является первообразом мученичества. Святой своим страданием и смертью
свидетельствует о Христе, об истинности Его учения и о благодати,
даруемой Его последователям.
Понимание мученичества как свидетельства определяет агиодраматическую постановку жития.
Агиодраматическая постановка фокусируется на том, о чем свидетельствует мученик и
кому адресовано его свидетельство.
Этот аспект ярко проявился при постановке жития Инны, ученика апостола Андрея. Поскольку
само житие Инны очень кратко и описывает только казнь, мы добавили сцену из жития апостола
Андрея. Андрей Первозванный, как и Спаситель, принял смерть на кресте (память 30 ноября). Вот
фрагмент из жития (по Димитрию Ростовскому), характеризующий его отношение к мучению:
Андрей же умолял народ, чтобы он не делал препятствий страданию его, и шел на мучения с
веселием, не переставая учить. Когда он пришел на место, где имел быть распятым, то, издалека
увидев приготовленный для него крест, воскликнул громким голосом:
- Радуйся, крест, освященный Христовою плотью и украшенный членами Его, как маргаритами!
Пока не был распят на тебе Господь, страшен ты был для людей, теперь же тебя любят и с
желанием принимают, ибо верующие знают, какое ты заключаешь в себе веселие, и какое
уготовано за тебя воздаяние. С дерзновением и радостью я иду к тебе, ты же прими меня с
веселием, ибо я - ученик Того, Который был повешен на тебе. Прими меня, так как я всегда любил
и желал обнять тебя, о честный крест, получивший от членов Господних красоту и славное
украшение, издавна желанный, горячо любимый, которого я непрестанно искал. Возьми меня из
среды людей и отдай меня моему Учителю, чтобы чрез тебя принял меня Тот, Который искупил
меня тобою.
В драме было три сцены. В первой, до встречи с Андреем, Инна искал свой духовный путь. Вторая
сцена была посвящена передаче веры от Андрея к Инне. Протагонистка из роли Андрея зачитала
этот фрагмент жития и прослушала его в роли Инны. Кроме того, Андрей символически передал,
а Инна принял от него Евангелие,как символ веры во Христа. В третьей Инна «через века»
рассказал протагонистке, как он принял христианство и что для него значит православная вера.
Вот интервью с протагонисткой, где она описывает свое понимание этой драмы (ЛО — Леонид
Огороднов, Пр — протагонистка):
ЛО: Давай вспоминать твою первую агиодраму. Это была агиодрама «святые мученики Инна,
Пинна и Римма». Что ты о ней помнишь?
Пр: Я помню работу с крестом, помню апостола Андрея, который познакомил этих язычников с
христианством. Для меня это было посвящение в религию. И для меня очень много личного там.
ЛО: А что с крестом? Это был крест ап. Андрея...
Пр: Да, это было свидетельство о Христе, о Его пребывании на земле, о Его Искуплении.
ЛО: А в чем для тебя состояла работа с крестом?
Пр: У меня не было запроса как такового. Мне было очень страшно, потому что единственная
сцена, которая была в житии Инны – это сцена его гибели, мученичества, замерзания во льду. И
мне было очень важно твое предложение о поиске внутреннего огня, который спасал его.
ЛО: Давай сравним наши впечатления. Насколько я помню, ресурсом там была Библия...
Пр: Библия – это и есть внутренний огонь, я его почувствовала. Библия – это точка, где сошлись
знание о том, что Христос был и поиск Инной собственного пути. Связующее звено. Это путь,
который нашел святой, и как бы мне передал. Ниточка, связывающая второй и двадцать первый
век.
Таким образом, в этой драме Андрей, лично знавший Христа, засвидетельствовал истинность
христианской веры язычнику Инне, чем обратил его в христианство, а тот через века
свидетельствовал о ней протагонистке.
1. Необходимо сделать акцент на том, что в страданиях мученика соучаствует Христос, что
мученик не только своим терпением переносит страдания, но это также действие
благодати, соработничество человека и Бога.
Вот как об этом с предельной ясностью пишет апостол Павел:
...другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями,
перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах,
терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по
пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не
получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас
достигли совершенства. Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя
всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще,
взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости,
претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия. Помыслите о
Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть
душами вашими. (Евр. 11:36 — 12:3)
Здесь можно вспомнить мученицу Фелицитату, которая перед тем, как её отдали зверям, сильно
мучилась родами в тюрьме. Когда охранник спросил её, как же она перенесет завтрашние
испытания, если так кричит в родах, она ответила, что сейчас она страдает сама, а завтра в ней
будет страдать Христос.
Поскольку действие благодати мы в агиодраме не имитируем, то собственно страдания не
включаем в постановку жития мученика. Фокусом постановки является стойкость в вере.
Мученик в своей вере уповает на Христа, на своём поприще получает эту помощь, и фактом
получения этой помощи свидетельствует о реальности Христа. Поскольку, не имитируя
благодати, психодраматически поставить мы можем только упование на Бога, ключевой темой
является твердость веры. Вот пример того, что переживали ученики Воскресной школы,
участвовавшие в агиодраме по житиям священномучеников Ингатия Богоносца и Поликарпа
Смирнского:
«Разговор Поликарпа и судьи был интересен тем, что Поликарп вел себя достаточно спокойно,
объяснял, что он христианин и не станет поклоняться языческим богам. Зато судья испытывал
раздражение, из-за того, что Поликарп его не боится.
Второй отрывок был посвящен Игнатию Богоносцу. В отличие от Поликарпа, Игнатий смело
приходит к императору Траяну и исповедует свою веру. Траян очень удивился этому
дерзновению, особенно тому, что его угрозы не действуют. Участница в роли Игнатия и вправду
вещала вдохновенно (в отличие от разодетых в цветные ткани и ленты язычников на ней была
только небольшая, вышитая крестами лента). После вынесения Траяном смертного приговора,
наш Игнатий очень просил христиан «не делать зла тем, кто будет его казнить, особенно не
травить львов и не бить Траяна».
На заключительном шеринге из ролей Поликарпа и Игнатия был отзыв о том, что в ролях было
много спокойствия и решимости не предавать Бога, а еще надежды. Группа с удивлением
обнаружила, что в подвиге мученика главным являются не физические мучения, но собственно
решимость свидетельствовать о Христе, что мученичество - это одна из форм проповеди».
2. “Мученичество есть продолжение апостольского служения в мире” (В.В. Болотов).
Связь мученичества и апостольского служения видна в тех агиодрамах, которые мы привели
выше. Святые Инна, Поликарп Смирнский и Игнатий Богоносец были прямыми учениками
апостолов. Их подвиг, как и мученичество многих других святых, служил становлению Церкви:
«Кровь мучеников — это семя христианства» (Тертуллиан).
Заметим, что само распространение христианства в Римской империи остается загадкой для
историков. Три века жесточайших гонений на епископов, иереев, диаконов и верующих не только
не искоренили новой религии, но привели к стремительному росту числа христиан. По некоторым
подсчетам, к началу IV века христиане составляли 10% от населения империи. Они знали, что
никаких благ от государства не предвидится, что при обнаружении исповедания их ожидают
пытки и казнь, и все же, когда погибал один мученик, крестились многие.
Важной для агиодрамы темой является передача духовного опыта, ориентация на пример
подвижников прошлого. Апостолы, непосредственно общавшиеся со Спасителем, передавали
истину своим ученикам, те свидетельствовали о ней следующим поколениям христиан. Одной из
форм агиодраматической работы является изучение этой преемственности, приобщение к ней.
Примером может служить передача евангельского знания о Христе через апостола Андрея и
святого Инну к протагонистке.
3. В своем Послании к римлянам Игнатий говорит о том, что вся его предыдущая жизнь была
подготовкой к предстоящему ему подвигу. Престарелый епископ, ученик апостола Иоанна
Богослова, по Преданию, видевший Спасителя, пишет о себе так: "Теперь только начинаю
быть учеником".
Жизненный путь, приводящий к решению принять муки Христа ради, у каждого святого свой.
Решение может быть логичным продолжением всей предыдущей жизни христианина, а может
быть спонтанным действием новообращенного язычника. В любом случае в агиодраме важно
выявить, как связана жизнь святого и решение принять мученичество. Если в житии
описано обращение человека к христианству, то это также важный момент для
агиодраматической постановки.
4. Христиане могли пытаться выкупить арестованного из любви к нему. Так, в Послании к
римлянам Игнатия Богоносца можно найти мольбу о том, чтобы римские христиане не
пытались его спасти. "Ибо я боюсь вашей любви, чтобы она не повредила мне, ибо вам легко
то, что хотите сделать, а мне трудно достигнуть Бога, если вы пожалеете меня". Епископ
просит позволить ему быть подражателем Христа, тем очиститься от грехов и достичь
Бога, т.е. спастись. В этом небольшом по объему и пронзительном Послании раскрывается
внутренняя мотивация мученика. Агиодраматическая постановка жития мученика во
многом посвящена ответу на вопрос «Зачем ты идешь на страдания?» При этом нужно
помнить, что речь идет не о пассивном принятии страдания, а об активном соработничестве с
Богом.
5. Важным для агиодраматической постановки является отношении к мученичеству со
стороны христианской общины. С одной стороны, к мученикам относились как к святым.
Община оказывала арестованным духовную (молитва), психологическую (ободрение) и
физическую (например, врачебную) помощь. Мощи мучеников были святыней, на их гробах
служили Литургию. С другой стороны, добровольное мученичество не очень приветствовалось
- поскольку многие добровольцы под пытками отрекались, в нем скорее видели гордыню и
бесовскую прелесть. Если были сомнения в твердости арестованного христианина, община
могла его выкупить.
6. Еще одним важным аспектом мученичества и его агиодраматической постановки является
вопрос о том, к кому обращено свидетельство святого. Так, первомученик Стефан,
обращаясь к евреям, излагает ветхозаветную историю Моисея и Соломона и свидетельствует о
единстве Бога и Христа:
Стефан же, будучи исполнен Духа Святаго, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса,
стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего
одесную Бога. Но они, закричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились
на него, и, выведя за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у
ног юноши, именем Савла, и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи
Иисусе! приими дух мой. И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени
им греха сего. И, сказав сие, почил. (Деян. 7; 55-60)
Свидетельство Стефана было обращено скорее к его судьям, но с уверенностью можно сказать,
что оно сказалось на становлении Савла (апостола Павла) как христианина. В раннехристианских
житиях святые обращаются, как правило, к язычникам, иноверцам, позже их могут окружать
еретики. В житиях новомучеников святые своим примером, скорее, поддерживают гонимых
христиан.
Так или иначе, при подготовке агиодраматической постановки жития мученика ведущему
необходимо ответить себе вопрос о том, кому адресовано свидетельство святого.
Резюмируем сказанное.
Мученики — это свидетели о Христе, об истинности Его учения и о полученной ими благодати.
Они переносят мучения не только собственным терпением, но в соработничестве с Богом.
Мученичество — это продолжение апостолького служения, подражание Христу в Его крестной
смерти. Это достижение Бога путем очищения от грехов.
В агиодраме нас интересует, о чем своими страданиями свидетельствует мученик. Сами
страдания мы не ставим, поскольку не имитируем действие благодати; фокусом постановки
является стойкость веры, которую мученик завещает нам. Нас интересует так же, как связаны
жизнь святого и его внутренняя мотивация принять мученическую кончину; нам важно, кто
поддерживает святого и кому адресовано его свидетельство.
Общая ролевая схема агиодраматической постановки житий мучеников включает
следующие психодраматические роли: Мученик (Свидетель), Христиане, Гонители и Уверовавшие.
Очень некомфортно писать о Боге как о роли, но коль скоро мы мыслим в терминах
психодраматической теории ролей, нужно сказать, что в агиодраме присутствует роль Бога. Роль
Бога является системообразующей, именно о Боге, о Христе и об истинности Его учения
свидетельствует Мученик; именно благодатью Божьей Мученик переносит страдания. В эту роль
не вводятся участники группы, на агиодраматической сцене она может быть лишь обозначена —
Библией, иконой или просто пустым стулом. Обращения Бога к мученику зачитывает из жития
ведущий или один из участников.
Мученик — это центральная роль, его взаимодействие с Богом и с остальными ролями
определяет течение агиодрамы. Еще раз подчеркнем, что в агиодраме мы не имитируем
благодати Божьей, поэтому не ставим сами мучения, фокусируясь на твердости в вере и
свидетельстве Мученика.
Христиане — это источник поддержки для Мученика. Это могут быть отдельные люди (София
для дочерей, Наталия для своего мужа Адриана) или христианская община в целом. С точки
зрения теории ролей, они дают Мученику силы оставаться твердым в своей вере.
Под Уверовавшими мы подразумеваем тех, к кому обращено свидетельство Мученика; в
зависимости от эпохи, к которой относится мученичество, это могут быть самые разные люди:
иудеи, язычники, еретики, мусульмане, христиане, нуждающиеся в поддержке. Понятно, что не
все, кто слушал Мученика, обратились, но для постановки агиодрамы нам важно основное
качество Уверовавших — это способность отозваться на духовное свидетельство Мученика, а не
прислушиваться к материальным посылам Гонителя.
Роль Гонителя (или Гонителей) в общем виде обозначает силы, противодействующие Мученику,
склоняющие его к отпадению от веры. Она может быть персонифицирована (например, суд
императора или его наместника) или представлена в агиодраме как обобщенный образ
(например, иудеи, казнящие Стефана). Эта роль очень важна, помимо прочего, тем, что позволяет
Мученику раскрыть то, о чем он свидетельствует (дискуссии между мучениками и их судьями
часто встречаются в Минеях Димитрия Ростовского).
Рассмотрим взаимодействия между Мучеником и остальными ролями.
Мученик — Христиане. В агиодраматической работе взаимодействие между этими двумя ролями
строится по двум направлениям: община духовно, душевно и телесно (медицински)
поддерживает мученика, либо мученик ободряет колеблющихся, устрашенных христиан. Это не
вполне соответствует историческим реалиям, где отношения могли быть более сложными, но
понятно психологически. Иногда (например, в агиодраме о Поликарпе Смирнском) христиане
прячут мученика. Так или иначе, Христиане и Мученик обычно взаимно воспринимаются как
«свои», в отличие от «Гонителей», которые воспринимаются как «чужие». В случае, если Мученик
видит колебания в вере среди христиан, они становятся теми, кому он свидетельствует о милости
Божьей.
Мученик — Гонители. Здесь возможны самые разные ролевые модели.
Основными мотивами гонений были два: религиозный и политический. Религиозный мотив
характерен для иудеев в первый век христианства. В это время римские власти еше не отличали
христианство от дозволенной религии — иудаизма, зато иудеи сразу распознали опасность,
которую представляло христианство. Исповедание Христа Сыном Божьим являлось для них
богохульством, которое каралось смертью. Так приняли мученичество архидиакон Стефан и
апостол из семидесяти, глава Иерусалимской Церкви Иаков Праведный.
Религиозными мотивами руководствовались так же гонители - еретики (ариане, иконоборцы и
проч.) и гонители - иноверцы (зороастрийцы, мусульмане, турки и проч.)
Религиозную аргументацию Гонителей и Мученика, если она есть в житии, ведущему агиодрамы
необходимо изучить до постановки.
Гонения по политическим мотивам появляются в начале второго века и исторически связаны с
именем императора Траяна. Вот фрагмент его переписки с легатом Вифинии (это провинция
Римской империи, находившаяся на территории современной Турции) Плинием Младшим:
Плиний императору Траяну.
Для меня привычно, владыка, обращаться к тебе со всеми сомнениями. Кто лучше может
направить меня в нерешительности или наставить в неведении?
Я никогда не присутствовал на следствиях о христианах: поэтому я не знаю, о чем принято
допрашивать и в какой мере наказывать. Не мало я и колебался, есть ли тут какое различие по
возрасту, или же ничем не отличать малолеток от людей взрослых: прощать ли раскаявшихся или
же человеку, который был христианином, отречение не поможет, и следует наказывать само имя,
даже при отсутствии преступления, или же преступления, связанные с именем.
Пока что с теми, на кого донесли как на христиан, я действовал так. Я спрашивал их самих,
христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая наказанием;
упорствующих отправлял на казнь. Я не сомневался, что в чем бы они ни признались, но их
следовало наказать за непреклонную закоснелость и упрямство <...>
Мне был предложен список, составленный неизвестным и содержащий много имен. Тех, кто
отрицал, что они христиане или были ими, я решил отпустить, когда они, вслед за мной, призвали
богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со
статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того похулили Христа: настоящих христиан,
говорят, нельзя принудить ни к одному из этих поступков.
Другие названные доносчиком сказали, что они христиане, а затем отреклись: некоторые были,
но отпали, одни три года назад, другие много тому лет, некоторые лет тому двадцать. Все они
почтили и твое изображение, и статуи богов и похулили Христа.
Они утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они в установленный день
собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как бога и клятвенно обязывались не
преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения
слова, отказа выдать доверенное. После этого они обычно расходились и сходились опять для
принятия пищи, обычной и невинной, но что и это они перестали делать после моего указа,
которым я, по твоему распоряжению, запретил тайные общества. Тем более счел я необходимым
под пыткой допросить двух рабынь, называвшихся служительницами, что здесь было правдой, и
не обнаружил ничего, кроме безмерного уродливого суеверия.
Поэтому, отложив расследование, я прибегаю к твоему совету. Дело, по-моему, заслуживает
обсуждения, особенно вследствие находящихся в опасности множества людей всякого возраста,
всякого звания и обоих полов, которых зовут и будут звать на гибель. Зараза этого суеверия
прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но, кажется, ее можно остановить и
помочь делу. Достоверно установлено, что храмы, почти покинутые, опять начали посещать;
обычные службы, давно прекращенные, восстановлены, и всюду продается мясо жертвенных
животных, на которое до сих пор едва-едва находился покупатель. Из этого легко заключить,
какую толпу людей можно исправить, если позволить им раскаяться.
Христиан к этому времени было принято обвинять (по доносу) в ужасных преступлениях:
свальном грехе и поедании мяса убитых младенцев. Плиний, после пыток двух диаконисс,
убедился, что подобные обвинения беспочвенны. Однако он отмечает распространенность
христианства и спрашивает Траяна, казнить ли христиан за само имя христианина или только в
случае обнаружения преступления. Траян отвечает:
Траян Плинию.
Ты поступил вполне правильно, мой Секунд, произведя следствие о тех, на кого тебе донесли как
на христиан. Установить здесь какое-нибудь общее определенное правило невозможно.
Выискивать их незачем: если на них поступит донос и они будут изобличены, их следует
наказать, но тех, кто отречется, что они христиане, и докажет это на деле, т. е. помолится нашим
богам, следует за раскаяние помиловать, хотя бы в прошлом они и были под подозрением.
Безымянный донос о любом преступлении не должно приобщать во внимание. Это было бы
дурным примером и не соответствует духу нашего времени.
Другими словами, христиан нужно казнить за сам факт принадлежности к «уродливому
суеверию», если они отказываются помолиться языческим богам и похулить Христа, но
систематически их выискивать не надо, достаточно именного доноса. Отказ принести жертву
богам, а особенно изображению императора, воспринимался не только как богохульство, но и как
оскорбление величества и свидетельствовал о политической неблагонадежности.
Такой взгляд на христианство определил характер гонений на два века. Мученических житий,
относящихся к этому времени, очень много, они составляют основу большинства агиодрам
мучеников, которые мы поставили.
Если вчитаться в житийные диалоги между Мучеником и Гонителем, можно обнаружить, что
обычно они говорят на разных языках. Гонитель говорит о жизненных удобствах: расположении
императора, богатстве, влиянии, женщин соблазняет выгодным замужеством. Он может быть
расположен к обвиняемому, и искренне не понимать, почему ради спасения своей жизни нельзя
покадить тому или иному богу или изображению императора. Сам он может и не верить в римских
богов, но каждение — это же просто знак, подтверждающий политическую благонадежность.
Христианин может быть вполне лоялен к императору, но речь идет о другом: он свидетельствует
о победе над смертью, о своем уповании на Бога Живого, который является опорой и утешением
в этой жизни. И подношение истукану, произведению рук человеческих — это предательство
Христа. «Меня не интересуют побрякушки вроде богатства, когда речь идет о вечной жизни» —
это цитата из агиодрамы. Он говорит скорее для слушателей, на обращение которых он
надеется, а не для Гонителя, хотя известны и случаи обращения гонителей. Гонитель говорит о
телесном и душевном, Мученик — о духовном; выражаясь языком теории ролей, Гонитель
апеллирует к психологическим и социальным ролям, Мученик — к ролям трансцендентным.
В агиодраматической постановке происходит то же самое. Вот как Юлия Труханова описывает
столкновение «Христиан» и «Язычников» в группе в рамках Воскресной школы:
«Первоначально группа «Язычников» состояла из кесаря, его военачальников и простых римских
граждан. Группа «Христиан» - из епископа и его христианской общины. Язычники дружно начали
обвинять христиан в том, что они не признают кесаря богом и не желают добра его империи, не
хотят поклоняться богам и налог не платят (иудеи платили в казну Рима налог, позволявший им
не участвовать в языческих церемониях); что они вообще дурачки и странные, разводят смуту, не
поклоняясь богам, что боги накажут всех, без разбору, и вообще христиане «слишком хорошие и
правильные». Христиане в долгу не остались, заметив, что поклоняться такому множеству богов
глупо, что все эти боги очень странные (ходят голые, безобразничают), что «есть настоящий
Господь Иисус Христос», что кесарь зазнался, и они знать не знают ни о какой «фортуне кесаря».
Политический мотив гонений также очень ярко проявляется в житиях новомучеников и
исповедников ХХ века.
Мученик — Уверовавшие. Как я уже писал, Уверовавшие — это те, кто кто слышит духовный
призыв Мученика во время следствия или казни. Это могут быть язычники (в том числе и
гонители) или отпавшие христиане. И в том, и в другом случае, важнейшая психологическая
характеристика такого обращения — это переключение внимания с земных благ на жизнь вечную.
Если в общении мученика с Христианской общиной мы находим у них общий язык, общие
ценности, если в общении Мученика и Гонителя мы видим, что они не понимают друг друга, то в
обращении Уверовавшего происходит понимание, психологическое изменение, которое нас как
агиодраматистов и интересует. Вот описание такого изменения из жития Адриана и Наталии:
Когда святых ввели в судебную палату, чтобы записать имена их, один из начальников оной, муж
знатный, по имени Адриан, державшийся еллинского нечестия, будучи свидетелем терпеливого и
мужествнного страдания оных мучеников, приступив к ним, спросил их:
- Заклинаю вас Богом вашим, Коего ради вы так страдаете, - скажите мне по совести, какую
награду ожидаете вы от Бога вашего за такие мучения? Думаю я, что вы надеетесь получить от
Него нечто великое и чудное.
Святые мученики отвечали ему:
- Мы своими устами не можем выразить тебе, и ты слухом своим не можешь вместить, ни умом
постигнуть тех радостей и преславных почестей, которые мы ожидаем получить от Владыки
нашего, Праведного Воздаятеля.
- А из законодательных, пророческих и других книг вам не известно ли что об этом? - спросил
Адриан.
- И сами пророки, - овтечали святые, - не могли в совершенстве постигнуть умом тех вечных благ,
так как они были такие же люди, как и мы; хотя они угождали Богу благою верою и добрыми
делами и говорили то, что внушал им Дух Святой, но об оной славе и воздаяниях, которые мы
ожидаем получить, в Писании говорится: "не видел того глаз, не слышало ухо, и не
приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1Кор.2:9).
Услыхав такие слова, Адриан вышел на средину и сказал писцам, записывавшим имена
мучеников: - Запишите и мое имя с этими святыми, так как и я - христианин и вместе с ними умру
за Христа Бога!
Писцы тотчас же отправились к царю и возвестили ему о том, что Адриан объявил себя
христианином и просит их записать и его имя в число осужденных. Услыхав об этом, царь
удивился и разгневался и, призвав тотчас же к себе Адриана, спросил его: - Ты лишился
разумения, Адриан? Или и ты также хочешь злой погибели? - Нет, - отвечал он, - я не лишился
разума, а, напротив, от великого безумия пришел в здравый разум.
Аргументация святых здесь кажется не слишком убедительной. Участница группы, игравшая роль
Адриана, сказала на шеринге, что внутренне была готова принять христианство. К этому Адриана
подготовила жизнь с женой-христианкой Наталией. Хотя Наталия и скрывала от мужа свое
вероисповедание, он все равно о нем догадывался. Фраза «от великого безумия пришел в
здравый разум» прекрасно описывает произошедшее с ним изменение.
Драму отпавших и вернувшихся к вере христианами описывает в «Церковной истории» Евсевий
Кесарийский:
Благодаря исповедникам большинство отступников вернулось к вере, зачало новые плоды,
загорелось и выучилось исповеданию. Ожившие, полные сил подходили они к кафедре для нового
допроса, и радовался Господь, не желающий смерти грешника, милостивый к кающимся.<...>
Прославили Христа, вопреки ожиданию язычников, недавние отступники. Их допрашивали
каждого особо, обещая освобождение, но они исповедали свою веру и были причислены к
мученикам.
И в случае с новообращенными, и в случае с раскаявшимися отступниками мы имеем дело с
основной для постановки мучеников ролью — твердостью в вере. Эта тема появляется и в
психотерапевтической, и в образовательной агиодраме.
В этом разделе мы рассмотрели наиболее типичные для агиодраматической постановки
взаимодействия Мученика и других ролей. Последние могут взаимодействовать между собой, и
общение между, например, Христианами и Гонителями иногда становится центральной темой
агиодрамы.
Постановка агиодрамы
Агиодрама начинается с разогрева. Какой разогрев применить или придумать — это зависит от
изобретательности ведущего и времени, которым он располагает. Разогрев может быть
направлен на то, чтобы поднять уровень энергии в группе, тогда тематически он не обязательно
будет связан с драмой. Можно провести разогрев, соответствующий житию того мученика,
которому будет посвящена агиодрама. Можно «оживить» икону, посвященную святому.
Если перед ведущим стоит задача познакомить группу с мученичеством как ликом святости,
можно поставить «скульптуру» мученичества или провести сцену-диалог между теми ролями,
которые описаны в предыдущей подглавке.
В житиях мучеников и в их агиодраматической постановке в общем виде можно выделить
следующие этапы:
1. Обстоятельства жизни до гонения, принятие христианства.
2. Начало мученического испытания.
3. Следствие.
4. Решение о принятии мученической кончины.
5. Обращение Уверовавших.
6. Казнь.
7. Посмертные чудеса.
Перечисленные события не обязательно должны происходить в этом порядке; например,
обращение людей, с которыми общается святой, может происходить на любом этапе. В одной
агиодраме мы очень редко полностью ставим все эти сцены. Однако при подготовке к агиодраме
ведущему имеет смысл помнить об этом перечне.
1. Обстоятельства жизни до гонения
До гонения мученик может быть кем угодно: христианином, вероотступником, иноверцем,
язычником, римским чиновником, атеистом, еретиком. Если он не был христианином от рождения,
нас прежде всего интересуют обстоятельства его крещения. Кем он был крещен? Что привлекло
его в христианстве? Что в его жизни изменилось после крещения? В любом случае, главное, что
нам необходимо понять — это то, какую позицию он готов отстаивать, даже ценой страданий и
смерти.
Вот фрагмент из интервью с протагонисткой после агиодраме по житию Инны, Пинны и Риммы.
Протагонистка: «Инна – человек из народа, такой потерявшийся. В нем много энергии и жажды
деятельности, жажды что-то делать не для себя, для других. Энергии много, а куда эту энергию
пустить – у него ясности не было до встречи с Андреем. И от этого было очень много внутренних
мучений. Встреча с Андреем ему дала… он путь свой увидел, понял, куда свои силы, свою энергию
направлять. Путь, по которому можно смело идти, уже не выбирая другие пути».
Еще вспоминается постановка агиодрамы по житию святых Хрисанфа и Дарии. Дария, служащая
при храме богини Афины, призвана отцом Хрисанфа, чтобы выйти за него замуж и образумить
новообращенного христианина. Хрисанф очень аргументированно (что, надо признать, является
редкостью в житиях), убеждает Дарию в ложности языческой веры и в истинности христианства.
У нас нет здесь возможности привести их диалог, он довольно продолжителен, но вот как
восприняла обращение своей героини участница группы, исполнявшая ее роль:
«Для меня история Дарьи - о постижении благодати через любовь к человеку. (Сначала к одному
конкретному, но через него учишься любить всех людей).
Дарья приходит к Хрисанфу и, полюбив через мудрость мужа Бога, она начинает любить мужа как
проявление Его, в том смысле, что Божья искра есть во всем, что создал Он, во всем, что есть в
мире. Но ведь нельзя любить все на свете – сил человеческих не хватит. Эти силы она черпает как
бы от Хрисанфа, но на самом деле, это ее сила, сила святой. Ощущая рядом его присутствие и его
поддержку, ощущая рядом с собой мужа, она знает, что в ней, благодаря его существованию,
достанет сил на всё. Он – как живое напоминание о том, что благодать есть, что Бог есть. И если
она уверена в существовании Хрисанфа и его любви к ней, ей не нужна «напоминалка», не нужно
быть с ним, чтобы чувствовать его, чтобы чувствовать силы, чтобы помнить, что есть Бог и что он
мудрее. Он как бы сама – сила молитвы, и с другой стороны – есть еще что-то, большое, светлое,
мудрое и вечное.
Дария, она очень самостоятельна в своем пребывании в благости и святости, в приближенности в
Прекрасному, за счет того, что помнит о чуде, о том, что прикоснулась она к Богу только с
Хрисанфом. Она об этом всегда помнит, поэтому даже если Хрисанфа не станет (рядом с ней или
вообще), она все равно останется верна Богу и будет проповедовать его, ведь она мало того, что
знает как и почему правильно жить именно так, как Он заповедывал, но еще и знает что там, в
Боге, и вправду так, она не верит – она знает. И знает это благодаря Хрисанфу».
7. Начало мученического испытания
Это может быть масштабное гонение (например, галльские мученики), случайная встреча
Гонителя и Мученика, добровольное появление Мученика у Гонителя или донос третьих,
заинтересованных лиц. Любое из этих событий запускает процесс дознания, точка невозврата
(если не иметь в виду отречение от веры) пройдена.
Вопросы, которые имеет смысл задавать исполнителям роли Мученика, будут касаться
эмоциональной оценки ситуации и отношения к другим ролям. Если Мученик испытывает
сомнения, колеблется, в образовательной агиодраме можно спросить его, о чем он помолился бы
Богу. В терапевтической агиодраме сомнение, страх можно вывести на сцену как отдельную роль
и целенаправленно работать с нею.
8. Следствие
Это период заключения, допросов, суда. Пытки тоже входят в этот временной отрезок, но
поскольку мы не имитируем нисхождение благодати, мы не ставим мучения на
психодраматической сцене.
По сути, это «состязание» между Гонителем и Мучеником. Задачей гонителя было убедить или
принудить Мученика принести жертву римским богам или покадить изображению императора.
Задачей Мученика было, с Божьей помощью, сохранить свою веру, отстоять свою позицию.
Как мы уже говорили, если гонения имеют политические мотивы, то Гонитель и Мученик говорят
на разных языках: один о материальных благах, другой — о духовных ценностях. Таким образом,
диалога между ними не получается, но речи Мученика служат к обращению духовно
восприимчивых слушателей.
Здесь необходимо задать вопросы, которые позволят четко обозначить отстаиваемые ценности.
Опыт показывает, что лучше попросить участников группы своими словами сформулировать то,
что говорит в житии мученик, чем повторять сказанное.
Не ставя мучений, нужно все же выяснить отношение к ним у всех участников действия —
Христиан, Гонителей, Увероваших. Ведущему важно помнить, что сами мучения, возможность их
вынести, является действием благодати, свидетельством о Христе.
Хочется добавить, что ведущий группы должен бережно относиться к чувствам участников.
Задачей образовательной агиодрамы является создание общего представления о том или ином
чине святости. Если участник в роли Мученика явным образом боится мучений и смерти, мы
можем вывести его из действия, например, христианская община может выкупить его у
Гонителей. В агиодраме психотерапевтической у нас есть возможность предметно поработать с
чувствами, мешающими ему войти в трансцендентную роль.
9. Решение о принятии мученической кончины
Следствие завершается вынесением смертного приговора. Центральной фигурой этой сцены
является Мученик, здесь нужно попросить его подвести итоги жизни и объяснить принятое
решение.
К решению о принятии мученичества может у протагониста и группы может быть сложное
отношение. Пример такого решения можно найти в агиодраме по житию Евстафия Плакиды,
описанием которой завершается эта статья.
10. Обращение Уверовавших
Повторим, что обращение людей, наблюдающих жизнь, следствие, суд, мучения и казнь
христианина, в житиях может произойти в любое время.
В этой сцене мы фокусируемся на переживаниях Уверовавших. Нужно выяснить: какие
отстаиваемые Мучеником ценности оказываются созвучны Уверовавшим? Каким они видят
Мученика, как они относятся с Христианам, к Гонителям? Не страшно ли им вступать на поприще,
если они объявляют себя христианами? Принимают ли их Христиане? Каково отношение
Гонителей? Все эти вопросы важны для создания общей картины мученичества, картины, в
которой были бы представлены не только стойкость Мученика, но и его влияние на окружающих.
11. Казнь
Казнь мы не ставим на агиодраматической сцене по тем же причинам, по каким не ставим
мучений. Однако отношение мученика к мучениям и казни нужно прояснить.
Интересно, что у отца церковной историографии Евсевия Кесарийского пытки описаны в
спортивных терминах — как «состязания», как борьба за «лавровый венец», которым является
переход в Царствие Небесное. Такое понимание мученичества можно использовать: Мученика
можно спросить, с кем (чем) он состязается, какой победы хочет добиться. Добавим к этому, что
день кончины святых в Православии отмечается как праздник, как переход к вечной жизни.
Еще одно замечание о возможном отношении участников к казни. В Римской империи по-разному
казнили римских граждан и тех, кто этим статусом не обладал. Римским гражданам обычно
отсекали голову; казнь подавляющего большинства остальных подданных империи была не
только очень болезненна, но и позорна. К таким казням можно отнести, например, распятие или
растерзание зверями. Опыт показывает, что для участников, у которых основной эмоцией,
связанной с базовой травматизацией, является стыд (например, для нарциссов или истериков),
сама мысль об участии в позорном зрелище может стать камнем преткновения в освоении
трансцендентной роли. Если это так, в образовательной агиодраме необходимо об этом
поговорить, а в психотерапевтической — поработать с этим в психодраматическом ключе. В
любом случае, даже просто отметить наличие такого затруднения — это гораздо полезнее для
участников группы, чем умолчать о нем.
В большинстве постановок сцена, заменяющая сцену казни, становится финальной, она должна
подводить итог и придавать смысл всей агиодраме. Лучше, чтобы это было общее действие всей
группы, например, это может быть скульптура мученичества. При этом участники могут
оставаться в тех ролях, в которых они были на протяжении драмы, а могут снять старые роли и
взять на себя новые.
Другой способ закончить драму — поставить сцену, в которой участники собираются на могиле
Мученика в годовщину его смерти на тризну поминовения.
12. Посмертное чудеса.
Многие мученики (например, Георгий победоносец, Николай чудотворец или Пантелеймон)
известны чудесами, происходившими после их смерти — с их участием или по молитвам к ним. Их
постановка может иметь большое значение для понимания мученического подвига в целом и для
соотнесения этого подвига с современностью.
Агиодраматическое действие завершается шерингом и обсуждением.
На шеринге (от англ. share – делиться) участники рассказывают о том, какие чувства у них были в
ролях и какие ситуации из собственной жизни вспоминались в связи с происходящим в
агиодраме. Шеринг в первую очередь нужен для обеспечения психологической безопасности
участников группы. Информация, которая сообщается на шеринге, строго конфиденциальна, то
есть участники группы берут на себя обязательство не разглашать ее за пределами
агиодраматического круга. На шеринге категорически запрещены любые оценки других
участников, говорить можно только о себе.
Обсуждение — это рефлексивная часть агиодрамы, она позволяет осмыслить мученичество в
целом, свои и чужие роли и их взаимодействие.
Шеринг и обсуждение желательно провести на любой агиодраме, при этом на терапевтической
агиодраме ведущий может больше времени отвести на шеринг, а на агиодраме образовательной
— на обсуждение.
Агиодрама о Евстафии Плакиде
В завершение я приведу интервью с клиентской агиодрамы по житию Евстафия Плакиды.
Интервью было записано примерно через год после постановки. Это самое полное описание
агиодрамы о мучениках, которое я нашел в архивах. Вот краткое содержания обширного жития
Евстафия.
Евстафий Плакида (от латинского слова placidus, означающего "тихий", "ровный", "спокойный",
"мягкий", "кроткий") — это военачальник при императорах Тите и Траяне. Он богат, женат, у него
двое сыновей.
Однажды во время охоты он преследует Оленя. Олень оказывается Христом. Евстафий
обращается и крестится вместе с семьей.
Во время молитвы он получает откровение о предстоящих ему скорбях: нищете и прочих
напастях. Плакида просит послать ему испытания и помощь в их прохождении. В его поместье
начинается мор, слуги умирают или болеют, дохнет скот, воры расхищают богатства. Евстафий с
женой не унывают и решают убежать в Египет.
Хозяин корабля, на котором они плыли, воспылал страстью к жене Евстафия и разлучил их.
Евстафий остается с детьми, но вскоре теряет и их: одного уносит лев, другого — волк.
Плакида нанимается охранять поля в одном из селений и живет здесь пятнадцать лет в нищете и
молитвах. Дети живут неподалеку, не зная отца и друг друга. Жена, избавленная Господом от
домогательств моряка, живет где-то вдалеке.
Траян, в виду новой войны, печалится о Евстафии и отправляет гонцов на его поиски. Те находят
Траяна, через некоторое время узнают его по шраму на шее и с почестями сопровождают в Рим.
Траян возвращает ему чин и богатство. Плакида объявляет мобилизацию, и в Рим пребывают его
сыновья — Агапий и Феопист. Они живут при нем, но не знают его как отца и друг друга как
братьев. Войска под началом Евстафия одерживают славные победы.
Возвращаясь с победой в Рим, Плакида останавливается в селении, где живет его жена. Она
подслушивает разговор, в котором братья выясняют свое родство. Стесняясь своей нищеты, она
не открывается Евстафию, но просит у него разрешения следовать за войском. Через некоторое
время семья воссоединяется и славит Господа.
Сменивший умершего Траяна император Адриан требует от воинов жертвоприношения богам в
благодарность за победу. Евстафий с семьей исповедуют себя христианами и принимают
мученическую кончину. Многие римляне обращаются, христиане хоронят святых.
Из жития протагонистка выбрала для постановки три сцены: расставание с женой, потерю детей
и обретение потерянного (жены, детей, былого могущества и богатства). В таком виде о жизни
Евстафия вполне можно было бы снять бразильский сериал, поэтому я попросил протагонистку
добавить сцену исповедания Евстафием христианства, отказа принести жертву языческим богам.
Во время постановки второй сцены (лев и волк уносят детей) протагонистка разрыдалась — ей
вспомнились обстоятельства ее жизни. Мы прервали агиодраму и психодраматически поработали
с личными темами — иначе протагонистка не смогла бы двигаться в рамках житийного сюжета.
На этом первое занятие закончилось, но через неделю мы, по соглашению с протагонисткой и
группой, продолжили агиодраму и поставили сцены воссоединения семьи и исповедания
Евстафием христианства.
Интервью с протагонисткой
ЛО — Леонид Огороднов, Пр. - протагонистка. В скобках <...> даны комментарии, поясняющие
текст.
ЛО: Давай теперь перейдем ко второй твоей агиодраме, к Евстафию Плакиде. Что ты помнишь об
этой агиодраме?
Пр.: Да я как-то все помню в ярких красках. Все это житие, похожее на фильм, на роман. Помню,
что соприкоснулась с собственной травмой, проработала ее. Очень удивилась – мне казалось, что
та тема, на которую я наткнулась, никак не связана с повествованием. Получилось как у М. большой интерес и уважение к этому святому, доверие к нему позволили мне соприкоснуться с
этой травмой.
<Протагонистка вспоминает еще одну клиентскую работу в рамках агиодрамы, где
протагонисткой была М.>
ЛО: О какой травме ты говоришь? Я, честно говоря, не очень помню.
Пр.: Там была встреча с бабушкой.
ЛО: Какие сцены ты помнишь?
Пр.: Сцену прощания Евстафия с женой на корабле; сцена потери детей, это было на первой
агиодраме. На второй были сцены встречи с посланниками императора, которые его разыскивали;
сцена, когда мать слышит разговор сыновей и понимает, что это ее сыновья; сцена, когда он
встречается с женой… Там много сцен было.
ЛО: Да, я слышу, что тебе вспоминается много сцен. А чем закончилось?
Пр.: Закончилось его возвращением и установлением его утерянного статуса. Был задан вопрос –
а как же, муки тебе предстоят, но это изнутри воспринималось с бесстрашием.
ЛО: У тебя сейчас голос становится очень монотонным.
Пр.: Это я вспоминаю… Там много всего было, но мне бы не хотелось туда окунаться.
ЛО: Да, ты много сцен вспомнила. В реальности мы ставили расставание с женой и потерю детей
в первый день, и обретение детей и принятие решение о мученичестве – во второй.
Пр.: Да, но обретение потерянного из всех этих маленьких эпизодов и состояло.
ЛО: Это интересно терапевтически, что и тогда и сейчас - ты постоянно забываешь о последней
сцене, где, обретя все потерянное, Евстафий принимает решение отказаться от всего этого и
исповедовать Христа. И там был Олень – сквозная тема, объединяющая все сцены.
Пр.: Олень…бабушка.
ЛО: Олень – это бабушка? Олень – это Христос, вообще-то. И он у тебя ассоциируется с бабушкой?
Пр.: На драме ассоциировался. Когда я была маленькая, для меня самый главный человек была
бабушка. Она мне диктовала, она меня посвящала в семейные тайны и запрещала об этом
говорить кому-либо. Маленького ребенка – во взрослые тайны.
<Олень на протяжении первых двух сцен вел себя так же.>
ЛО: Я правильно понимаю, что мы не больше не меньше, как сняли такие проекции с Христа?
Пр.: Да.
ЛО: Тогда что получается. Что при расставании с женой и при потере детей Олень не был
ресурсом, а был фигурой, дающей непосильную ношу? Когда мы ушли от текста жития в чисто
психодраматическую работу, и всплыла бабушка, эти две фигуры разделились. И Христос стал
Христом, ресурсом, а не манипулятором и насильником. Бабушке – бабушкино, Богу – Богово…
Пр.: Да, и именно поэтому вторая часть драмы была очень гладкая, ресурсная,
жизнеутверждающая.
ЛО: Мне очень важно об этом слышать. И все же, почему ты так упорно забываешь о последней
сцене, где речь шла о мученичестве?
Пр.: Мне кажется, что это не был какой-то геройский акт. Это решение – это последовательный
эпизод его жизни. Он не стремился к мученичеству, он просто был к нему готов. Тогда я ощущала
это изнутри сцены. Причем рядом со мной были мои дети, моя жена…Это было хорошо, что они
рядом, но был внутри какой-то стержень… какое-то одиночество, очень наполненное
одиночество… и было спокойно за них. Я сейчас возвращаюсь в это состояние, попробую описать.
Было уважение к ним с их опытом, к тому, что они прошли своим путем. И здорово, что теперь они
рядом. Там была сцена построена так, что они все объединились, и был задан вопрос о
дальнейшем мученичестве. И я, как Евстафий, сказала – как будет, так и будет.
ЛО: Я помню, что «Император» пытал увести тебя с этого пути мученичества. Евпатия не просто
волокли на муку так что от него ничего не зависело, ему был предложен выбор: принеси жертву
богам, поблагодари их за воинскую победу, и будешь жить в почете, богатстве, с семьей, которую
ты так долго не видел.
Пр.: Там была безусловная вера в Бога, а что там предлагается – мучения ли, искушения ли – это
было не важно.
ЛО: Охарактеризуй Евстафия – какой он?
Пр.: Верующий, прочный, сильный, опытный. Теплый. Очень наполненный своей верой,
бесстрашный… Каждое определение, которое приходит на ум, когда оно озвучено, оно как будто
теряет свое значение...
ЛО: По отношению к тебе – далекий? Близкий?
Пр.: Ближе, чем Инна.
<Здесь речь идет о первой агиодраме этой протагонистки>
ЛО: Если Инна – это старший брат, то это кто?
Пр.: Это не родственник, тут не семейные отношения… Это мечта...
ЛО: Ты не была знакома с житием?
Пр.: Нет.
ЛО: Что изменилось после постановки по сравнению с тем моментом, когда ты только прочла
житие?
Пр.: Я помню, что мне стало легче дышать.
Это была и психотерапевтическая, и образовательная агиодрама. Образовательная — потому, что,
несмотря на то, что мы поставили лишь четыре сцены, эта драма дала участникам группы полную
картину того, что такое мученический подвиг. Каждый из них читал житие, так что мог себе
представить жизнь Евстафия Плакиды до Крещения и после него. Сквозным персонажем,
постоянно присутствовавший в действии, был Олень. Можно сказать, что вся работа, все четыре
сцены, были работой над установлением контакта протагониста и группы со Христом.
Психотерапевтический характер работы определялся наличием протагонистки и тем, что именно
она отбирала сцены для постановки.
Уход в психодраматическую клиентскую работу я также считаю частью агиодрамы. Если какие-то
психологические и социальные роли «склеиваются» с ролью духовной, трансцендентной, они ее
парализуют. В данном случае, роль Бабушки, дающей ребенку непосильную ношу, заменила во
внутреннем мире роль Оленя, Христа. Бабушке бессмысленно молиться, ее поручений не хочется
выполнять — это отношение переносилось и на Бога. Замечу, оно переносилось не только в
агиодраме, парализуя действие, оно переносилось и в жизни, сказываясь как на человеческих
отношениях, так и на отношениях с Богом.
Задачей терапевтической агиодраматической работы было «расклеить» эти роли, то есть помочь
клиентке разделить Бабушку и Бога, отдельно переживать опыт общения с каждым из них.
Эта задача прямо или неявно довольно часто встает в агиодраме. В конце-концов, любая
агиодрама, и терапевтическая и образовательная — это, в том числе, работа с религиозным
опытом, каким бы богатым или бедным, православным или неправославным он не был.
Использованная литература
Евсевий Памфил. Церковная история.
Живов В.М. Святость. Краткий словарь агиографических терминов // М., «Гнозис», 1994
Никулина Е.Н. Агиология. Курс лекций // М., Изд-во ПСТГУ, 2009
Огороднов Л.М. Психотерапевтическая агиодрама. Сборник статей // М., «Издательские решения»,
2017
Послания Мужей апостольских.....................
Ростовский Димитрий..........................
Швец В, Сорочан С.Б. Введение в агиографию. Учебное пособие // Харьков, «Майдан», 2015
Автор: Леонид Огороднов
Адрес статьи в Интернете: https://www.b17.ru/article/martyrs/