Святой Лука Святитель Лука (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) - российский и советский религиозный деятель, хирург, учёный и духовный писатель, автор трудов по анестезиологии и гнойной хирургии, доктор медицинских наук, доктор богословия, профессор. - Епископ Русской православной церкви, с апреля 1946 года — архиепископ Симферопольский и Крымский; Архиепископ Тамбовский и Мичуринский (7 февраля 1944 года — 5 апреля 1946 года), Архиепископ Красноярский и Енисейский (27 декабря 1942 года — 7 февраля 1944 года), Епископ Елецкий, викарий Орловской епархии (5 октября — 11 ноября 1927 года), Епископ Ташкентский и Туркестанский (12 мая 1923 года — сентябрь 1927 года). Семья. Детские годы и мечты Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий родился 27 апреля 1877 года в Керчи, в семье провизора. Его отец происходил из древнего, но обедневшего дворянского рода польских кровей. «Мой отец был католиком, весьма набожным, он всегда ходил в костел и подолгу молился дома. Отец был человеком удивительно чистой души, ни в ком не видел ничего дурного, всем доверял, хотя по своей должности был окружен нечестными людьми». Мать усердно молилась дома, но в церковь, по-видимому, никогда не ходила. Причиной этого было ее возмущение жадностью и ссорами священников, происходившими на ее глазах… Религиозного воспитания я в семье не получил, и, если можно говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я ее наследовал главным образом от очень набожного отца.» Кроме Валентина, в семье было еще двое сыновей и две дочери. Мать с ранних лет прививала сыновьям и дочерям любовь к ближним, чувство заботы и помощи по отношению к нуждающимся. В конце 80-х годов Войно-Ясенецкие переехали в Киев, где и прошла юность Валентина. Юношеские устремления и образование «С детства у меня была страсть к рисованию, и одновременно с гимназией я окончил Киевскую художественную школу, в которой проявил немалые художественные способности, участвовал в одной из передвижных выставок … Влечение к живописи у меня было настолько сильным, что по окончании гимназии решил поступать в Петербургскую Академию Художеств. Но во время вступительных экзаменов мной овладело тяжелое раздумье о том, правильный ли жизненный путь я избираю. Недолгие колебания кончились решением, что я не в праве заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей. Я послал матери телеграмму о желании поступить на медицинский факультет…» Духовные поиски, жажда к учению и искренний альтруизм с малых лет влияли на Войно-Яснецкого. Поступив в 1897 году на юридический факультет Киевского университета, он спустя год переводится на медицинский факультет. Не имея врожденных способностей к естественным наукам, он, благодаря усердию и труду, будущий профессор сумел окончить университет в 1903 году в числе лучших. В изучении анатомии человеческого тела — помог природный дар живописца. Оканчивая университет осенью 1903 года, в желании стать земским доктором, он приводил больных домой, и, по воспоминаниям сестры, их квартира превращалась в лазарет. Больные лежали в комнатах, как в палатах, Валентин Феликсович лечил их, а его мама их кормила. Семейная жизнь. Врачебное служение С началом русско-японской войны молодой врач в составе медицинского отряда Красного Креста выехал на Дальний Восток. Ему поручили заведовать одним из хирургических отделений, и он, не имея специальной подготовки, сразу стал делать множество трудных операций. В Чите он женился на сестре милосердия Анне Васильевне Ланской. Позже они переехали в Курскую губернию, где Валентин Феликсович безукоризненно исполнял свой врачебный долг: Один нищий, к которому после операции вернулось зрение, собрал слепцов со всей округи, и они длинной вереницей выстроились в ожидании медицинской помощи. (он был уволен со службы, поскольку отказался прекратить прием и немедленно явиться к заболевшему исправнику: все пациенты всегда были для него равны). В 1909 году будущий святитель поселился в Москве и занялся научными трудами. После нескольких месяцев исследовательской работы в московском институте топографической анатомии ученый сделал ряд открытий в сфере регионарной анестезии. Он оставляет дневниковую запись: «Я по обыкновению не знаю меры в работе и уже сильно переутомился.». В 1915 году в Петрограде вышла его блестяще иллюстрированная книга «Регионарная анестезия». В 1916 году Валентин Феликсович становится доктором медицины. В начале 1917 года жена, к тому времени родившая четверых детей, заболела туберкулезом, и семья переехала в Ташкент, где Валентину Феликсовичу предложили должность главного врача городской больницы. Там он организовывает хирургическое отделение и становится главным хирургом Ташкента. Здоровье Анны Васильевны ухудшалось. Лечили больную лучшие доктора города, поддерживая ее не только лекарствами, но и усиленным питанием, однако приносимые тайком от Валентина Феликсовича продукты она раздавала детям, а сама довольствовалась плохой капустной похлебкой. Окончательно подорвал ее здоровье арест мужа по клеветническому доносу. Главного врача с еще одним хирургом привели в железнодорожные мастерские, где заседала «чрезвычайная тройка». На разбор каждого дела «судьи» тратили не больше трех минут, практически всех приговаривая к расстрелу. Осужденных выводили через другую дверь и тут же убивали. Арестованные врачи просидели в мастерских целый день. Все это время Валентин Феликсович оставался совершенно невозмутимым. Поздно вечером знаменитого хирурга узнал видный партиец, и их отпустили. Вернувшись в отделение, главный врач распорядился подготовить больного к очередной операции и в обычный час встал к операционному столу, как будто ничего не случилось. После этого Анна Васильевна уже не вставала с постели. «Она горела в лихорадке, совсем потеряла сон и очень мучилась. Последние двенадцать ночей я сидел у ее смертного одра, а днем работал в больнице». Умерла она в конце октября 1919 года. Начало пастырского служения Через некоторое время после кончины жены Валентин Феликсович, который и до этого был воцерковленным набожным человеком, принимает решение стать священником по предложению епископа Ташкентского и Туркестанского Иннокентия. В конце 1920 он был рукоположен во диаконы, а 15 февраля 1921 года, в двунадесятый праздник Сретения Господня — во иереи. Для того периода истории России это был исключительный поступок. Уже с первых дней своего существования советская власть начала проводить в жизнь антицерковную и антирелигиозную политику. Священнослужители и просто религиозные люди стали одной из наиболее гонимых и уязвимых для карательных органов категории граждан. При этом отец Валентин не делал тайны из своего рукоположения: он ходил в пастырском облачении с наперсным крестом и на чтение лекций в университете, и на работу в больницу. Перед началом операций он неизменно молился и благословлял больных, распорядился, чтобы в операционной была установлена икона. Служение в Церкви о. Валентину пришлось совмещать с заведованием кафедрой топографической анатомии и оперативной хирургии на медицинском факультете только что открывшегося в Ташкенте университета (знаменитый хирург был одним из инициаторов его открытия). *Кафедральный собор прп. Сергия Радонежского в Ташкенте, где служил епископ Лука с 1920 по 1923 год Лекции о. Валентин читал в рясе и с крестом на груди (в таком же виде он ходил и по улицам, чем очень нервировал городское начальство). Врач и священнослужитель Летом 1921 года ташкентская ЧК решила устроить показательный суд над врачами, якобы занимавшимися вредительством. В качестве эксперта был вызван профессор Войно-Ясенецкий. Его ответы привели чекистов в бешенство, и ему стали задавать вопросы, уже не связанные с «делом врачей»: — Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете? — Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель? — Как это вы верите в Бога? Разве вы Его видели, своего Бога? — Бога я действительно не видел, но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил. Задуманный спектакль с треском провалился, и освобожденные вскоре врачи говорили, что от расстрела их спасло только выступление знаменитого хирурга. Аресты, ссылки, тюрьмы - 1923 - советская власть приступила к изъятию церковного имущества, якобы «для помощи голодающим». В Церкви начался обновленческий раскол, десятки тысяч верующихбыли расстреляны. Лука арестован, против него возбудили дело сразу по пяти статьям Уголовного кодекса, самые вменяемые из которых: участие в создании «нелегального» Союза приходов, распространение «ложных слухов», вызывающих недоверие к власти. По итогам следствия свт. Луку приговорили к ссылке в Сибирь на два года. - 1931 - сановнику предъявили надуманное обвинение в укрывательстве убийцы, ОГПУ приговорило владыку к высылке в Северный край. Очевидица ареста рассказывала: «Его… дергали за бороду, плевали ему в лицо. Я как-то невольно вспомнила, что вот так же и над Иисусом Христом издевались, как над ним». В конце 1932 года то уголовное дело пересмотрели и аннулировали. Но со свт. Луки обвинений не сняли. - 1937 - «контрреволюционная церковно-монашеская организация», а также шпионаж в пользу иностранной разведки. К этому не постеснялись добавить и обвинение владыки во «вредительстве» — убийстве больных на операционном столе. Прошел невыносимые пытки конвейером, объявлял голодовку в знак протеста издевательствам. Когда в 1939 году разрешили передачи, он все до последнего раздавал сокамерникам. 2 ссылка Главный научный труд епископа Луки В тюрьме святитель закончил первый выпуск своих «Очерков гнойной хирургии» — начальник тюремного отделения разрешил ему по вечерам работать в своем кабинете. В 1934 году книга вышла в свет. На заглавном листе рукописи было написано: «Епископ Лука. Профессор Войно-Ясенецкий. Очерки гнойной хирургии». В печати церковное имя, конечно, намеренно упустили. «Книга, которую я написал, подводит итог моим многолетним наблюдениям в области гнойной хирургии, которые я собирал с особенной любовью. Я поставил себе целью прежде всего показать молодым врачам, что топографическая анатомия является важнейшей основой для диагностики гнойных заболеваний и выработки плана оперативного лечения, которое в большинстве случаев бывает атипическим. Необычная форма книги, испещрённой множеством историй болезней, местами приближается к клиническим лекциям, однако я полагаю, что изложение при помощи живых примеров всего лучше достигает цели». 3 ссылка Письмо Калинину В начале Великой Отечественной войны епископ Лука послал телеграмму Калинину с просьбой прервать ссылку и направить его для работы в госпиталь на фронте или в тылу. «По окончании войны, — писал он, — готов вернуться в ссылку». Ответ пришел незамедлительно — приказано было перевести епископа в Красноярск. Святитель с головой погрузился в работу. Разъезжая по госпиталям, он консультировал хирургов, осматривал раненых и самых тяжелых переводил в свой госпиталь. Ему удалось спасти тех, кого врачи считали безнадежными. Срок ссылки закончился в середине 1942 года, но владыка продолжал работу в красноярском госпитале. Жил он в сырой холодной комнате и постоянно голодал — на госпитальной кухне профессора кормить не полагалось, а отоваривать карточки ему было некогда. Санитарки тайком оставляли для него кашу. Именно тогда епископ Лука в одном из писем написал, что «полюбил страдание, так удивительно очищающее душу». С весны 1942 года отношение к владыке начальства заметно улучшилось. Его стали кормить на общей кухне, заботиться об условиях его работы. По окончании войны епископ Лука был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 —1945 годов». Святой Лука, крымский архиепископ С 1946 года он был консультантом госпиталя в Симферополе, помогал госпиталю инвалидов Великой Отечественной войны. До конца 1947 года читал доклады, лекции врачам, оперировал больных и раненых. Но вскоре ему запретили выступать перед аудиторией в архиерейском одеянии, и владыка совсем покинул Хирургическое общество. Он продолжал врачебную практику у себя дома. В ветхом крымском доме, где поселился Лука, располагалась епархиальная канцелярия и жило несколько семей. Владыка многим помогал: на архиерейской кухне готовился обед на пятнадцать-двадцать человек. Также он заботился о молодых священниках, переживал, когда они оказывались равнодушными к выбранному духовному пути. И к нуждам своих клириков владыка относился очень внимательно. На съезде благочинных он поднимал вопрос о достойной оплате труда диаконов, псаломщиков и регентов; регулярно рассылал по приходам анкеты, в которых просил указать, какое жилье имеют члены клира, сколько за него платят и нужно ли ставить вопрос об улучшении жилищных условий. В последние годы жизни владыка стал сильно уставать от служб, проповедей, епархиальных дел. К его болезням прибавился новый недуг: единственный глаз стал видеть все хуже и хуже, и в 1955 году святитель полностью ослеп. «Я принял как Божию волю быть мне слепым до смерти, и принял спокойно, даже с благодарностью Богу». Владыка до смерти продолжал свое служение, с тщательностью вникал во все епархиальные дела, служил без посторонней помощи, на память читая молитвы и Евангелие. К нему даже приводили больных, и он точно ставил диагноз. Известны многочисленные случаи «исцелений по его молитве». «Беззаветный порыв одного храбреца может увлечь все войско. Этот мощный поток духа храбрости и отваги, излившийся из одного пламенного сердца, воспламеняет сотни других сердец, воспринявших его, как антенна воспринимает радиоволны».
