Шесть грустных букв: #шестьгрустныхбукв «КЕТЧУП» Ему тогда было лет десять. Как-то я забрала его из школы и повела обедать туда, где нам всегда было хорошо. Как сейчас помню: мы сидели в блинной и ели, соответственно, блины. Это был предпоследний год начальной школы и до «освобождения», до выхода из-под диктатуры единственной учительницы, оставалось года полтора. Потом, после четвёртого класса, когда появились и другие учителя, ему стало легче, но до этого нужно было ещё дожить. А пока он ходил в школу как на каторгу: добродушный, пугливый, заикающийся и бесконечно странный в глазах первого своего педагога - мой сын. Всё, чем я могла помочь - подружила его с гитарой, научила смеяться над реальностью за просмотром «2X2», водила по кафешкам, чтобы порадовать вкусненьким. Ещё не развелась с его отцом. В остальном с трудностями он был один на один. И вот сидит он и смотрит в опустевшую только что тарелку. А на ней красный кетчуп непоправимо и жестоко пачкает белоснежную сметану, наверно, как кровь декабристов - снег на Сенатской. Смотрит и вдруг говорит: «Я понял. Белая сметана – это всё хорошее (вот как мы тут сидим сейчас), а красный кетчуп – это школа, через которую надо пройти, чтобы сюда попасть. Белое – это хорошее, а красное, это… И в жизни они всегда вместе». Он сказал так или почти так, сейчас уже не помню. А я сидела и восхищалась: «какой он у меня умный!», как все мамы, которых ни один учитель не убедит в обратном.
