Министерство образования и науки ФГАО ВО «Северо-Восточный Федеральный Университет имени М.К. Аммосова» Институт Зарубежной Филологии и Регионоведения Кафедра «Английская Филология» КУРСОВАЯ РАБОТА По дисциплине «История мировой литературы» На тему: «Жанр исповеди в творчестве французских просветителей (на примере произведений Дени Дидро «Монахиня» и Жан Жака Руссо «Исповедь») Выполнила: Студентка 2 курса АО-17-211 Исакова Бирая Проверил: к.н.ф., доцент кафедры «Восточные языки и страноведение» Желобцов Федот Федотович Якутск, 2019 СОДЕРЖАНИЕ Введение ....................................................................................................................... 3 ГЛАВА 1. ФЕНОМЕН «ИСПОВЕДЬ» В ЛИТЕРАТУРЕ ....................................... 6 1.1Исповедь как жанр .............................................................................................. 6 1.2 Исповедальный роман ..................................................................................... 10 ГЛАВА 2 ФРАНЦУЗСКИЕ ПРОСВЕТИТЕЛИ ..................................................... 11 2.1 Дени Дидро ....................................................................................................... 11 2.2 Жан Жак Руссо ................................................................................................. 13 ГЛАВА 3. ЧЕРТЫ ЖАНРА ИСПОВЕДЬ В ТВОРЧЕСТВЕ ФРАНЦУЗСКИХ ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ ................................................................................................... 17 3.1 Дени Дидро «Монахиня» ................................................................................ 17 2.2 Жан Жак Руссо «Исповедь» ........................................................................... 20 ЗАКЛЮЧЕНИЕ ......................................................................................................... 22 Список использованной литературы ....................................................................... 24 2 ВВЕДЕНИЕ В середине ХVIII века французская культура переживает высокий подъем. Во Франции начинается крупное культурное движение. Оно проявилось особенно плодотворно в искусстве. Его предпосылкой было сложение централизованного государства, французской абсолютной монархии. Борьба за него привела в движение все пружины французского общества. Передовой характер этой государственной формы не подлежал сомнению для большинства современников. И все же деспотические формы абсолютизма Ришелье вызвали живой протест в аристократических и в буржуазных слоях общества. В поисках нового, возвышенного стиля во Французском обществе начинается борьба за чистоту языка. Еще в начале столетия Малерб сообщает своим лирическим стихам логическую ясность математического доказательства. В салонах яда дворянских дворов, где собирается светское общество особенно в знаменитом салоне Рабуйе, выковывается литературный язык; здесь еще задолго до Мольера высмеивается «жеманный стиль». Французский литературный язык приобретает черты, которые на долгие годы сделали его международным. Стиль Ларошфуко признается образцовым за его «живость и деликатность». Во Франции ХVII века придается огромное значение самому слогу, художественной форме, изобразительному поиску особой жанровой выразительности, способной передать дидактическую специфику идей Просвещения. В гармонии равновесии эпического, лирического и драматического начал малые художественные и документально-публицистические жанры (письма, дневники, путевые заметки, записки, зарисовки, хроники, мемуары) существовали, видоизмененные на протяжении всей истории развития художественно – литературного творчества. Фрагментами эпизодами вкраплениями они продуктивно содействовали непрестанному поиску наиболее выразительных объемных малых (сказка, рассказ, повесть, новелла, очерк) и более панорамных (роман, роман – эпопея) художественных жанровых форм. Содействовали, но существовали и параллельно, не теряя своей независимости и 3 оттачивая собственную самобытность, согласно внутренним канонам жанров публицистических художественной публицистики. В типологической полифонии и художественных в извечном и изнурительном споре между амбициозной беллетристической и безыскусно взрывной публицистической особое место и роль скромная, но чрезвычайно функциональная принадлежит серии художественно - публицистических видов, в ряду которых традиционно для Просвещения развивается исповедь. Лирическая, по природе жанра, дидактическая в нравственно - этической освоении идей своего времени литературно - публицистическая форма исповеди, между тем органично синтезирует, сплавляет в себе многообразие малых жанров основополагающих типологических сфер: художественной, публицистической и научной, естественно сознавая между ними подвижное равновесие. Франция эпохи Просвещения — традиционно тяготеет к этому щедрому возможностями, самобытному жанру, требующему не только документальной подлинности и художественного изящества, но большого гражданского мужества. Отправляясь от Монтэня, с поправкой на современную традицию исповеди сообщается достаточно широкий смысл: это неизменно форма открытая, ни поэтическая, ни повествовательная, ни драматургическая, ни научная. И вместе с тем способная вобрать и себя и нести в себе не только родовые признаки каждого из этих жанровых начал, но и многие другие элементы. Исповедь непременно включает полемическую, не редко пародийную, игровую, демонстрацию тональности, хотя предпочтительным тоном его остается тон дидактический побуждающий или суггестивный, Она обеспечивает как собственно передачу знания, так и мизансцену, постановку его, либо постановку вопроса о нем силою стиля или письма. Ничего нового, пожалуй, если вспомнить Монтэня, но также и Паскаля, Дидро, Мюссе или Валерии: исповедь остается жанром вполне традиционным, но подвижным, изменчивым и очень дорогим для автора склонного к 4 самоанализу разностороннего и ищущего. И если мы не выдвигаем исповедь как жанр самостоятельный в настоящей работе, то потому, что к нему обращаются чаще всего и, прежде всего романисты, поэты, автобиографы, критики и публицисты. Блестящих примеров разработки жанра исповеди или использования исповедальной тональности достаточно много в творчестве великих французских просветителей Жан-Жака Руссо и Дени Дидро, исследованию которых и посвящена настоящая работа. Объект и предмет исследования. В качестве объекта выступает жанр исповедь в произведениях французских писателей-просветителей. Предметом исследования выступают черты жанра исповедь, использованные в трудах Дени Дидро «Монахиня» и Жан Жака Руссо «Монахиня». Цель исследования: проанализировать используемые авторами черты жанра исповедь. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: Исследовать понятие жанра исповедь; Изучить теорию по выбранной теме; Изучить творчество авторов; Провести анализ произведений Дени Дидро «Монахиня» и Жан Жака Руссо «Исповедь» 5 ГЛАВА 1. ФЕНОМЕН «ИСПОВЕДЬ» В ЛИТЕРАТУРЕ 1.1Исповедь как жанр Обычно исповедь рассматривается как особый вид автобиографии [36], в котором представлена ретроспектива собственной жизни. Автобиография в широком смысле слова, включающем любой вид воспоминания, может представлять собой и факт литературы, и факт бытовой [47]. В воспоминаниях, однако, нет того, что мы в первую очередь соотносим с жанром исповеди, — искренности оценок своих собственных поступков, иными словами, исповедь — это не рассказ о прожитых днях, тайнах, к которым автор был причастен, но и оценка своих действий и поступков, совершенных в прошлом, с учетом того, что оценка эта дается перед лицом Вечности. Прежде чем подробнее рассмотреть проблему соотношения исповеди и автобиографии, зададимся вопросом о том, как же понимали исповедь современники блаженного Августина и последующие поколения [4]. Слово исповедь на протяжении XIX-XX вв. в значительной степени расширило и потеряло свое первоначальное значение: стало возможным объединить под словом исповедь дневники, записки, письма и стихи совершенно разных людей, живших в одно время [4]. Иное значение — значение признания, которое широко распространено и в юридических текстах, и в записках. Значение «признание» совершенно отчетливо может уводить в сторону от первоначального значения слова исповедь: так, «Исповедь кровавой собаки. Социал-демократ Носке о своих предательствах» (Пг.: Прибой, 1924) никоим образом не подразумевает церковного покаяния, хотя на протяжении того же XX в. за исповедью сохранялось и старое значение ‘исповедального слова’ [4]. Это последнее продолжает употребляться и осмысляться в философской литературе [8], но одновременно дневниковые записи, особенно способные шокировать своей откровенностью, получают название исповеди. Уже само по себе сопоставление исповеди Августина, Руссо и Льва Толстого, лежащее в основе давнего замысла Н.И.Конрада представить исповедь как литературный жанр, основывается во многом на этом, традиционном для XIX-XX вв. «размытом» понимании слова исповедь. Для европейской литературы, начиная с XVIII в., исповедь воспринимается, несмотря на указанную размытость понятия, как самостоятельный жанр, восходящий к «Исповеди» бл. Августина. Говоря о произведениях «исповедального» жанра, необходимо проследить его становление, поскольку, как это удачно сформулировал М.И. СтеблинКаменский, «становление жанра и есть история жанра» [10]. В случае с жанром исповеди дело обстоит сложнее, так как сам жанр возникает на пересечении традиций, связанных с повседневной жизнью: исповедание веры, покаяние и церковную исповедь можно рассматривать как основу размеренного образа жизни, подобающего истинному христианину. Другой, но также бытовой основой жанра остается автобиография, имевшая и свою литературную историю, и развитие в рамках жизненного уклада, требовавшего официальных записей служебной карьеры. Напротив, вся последующая история жанра исповеди может восприниматься как «обмирщвление», но одно отличие от автобиографии, 6 единожды появившись, уже не исчезнет никогда — описание внутреннего мира, а не внешней канвы жизни останется признаком жанра до наших дней. Той высоты, которой достиг в «Исповеди» бл. Августин, в дальнейшем никто даже не попытается достичь: то, что можно назвать темой «я, мой внутренний мир и космос», «время как абсолют и время, в котором я живу», — все это как примета исповеди не появится более нигде — философский взгляд на жизнь и космос, осмысление того, что есть Бог, и приведение своего внутреннего мира в согласие с его волей. Однако этот последний аспект косвенно отразится в «Исповеди» Руссо в связи с идеей «природной естественности» и у Л.Толстого, для которого та же идея «естественного» оказывается основополагающей. При этом соотнесенность своего внутреннего мира с Богом, Вселенной и Космосом остается неизменной, однако позднее возможен иной взгляд автора на основы бытия (Бог vs. Природа). И первый шаг в этом направлении был сделан Августином, который может быть с полным правом назван создателем нового литературного жанра. Остановимся подробнее на вопросе, как этот новый жанр был создан. Сам Августин определяет свой жанр очень своеобразно, упоминая исповедь как жертву (XII.24.33): «Я принес Тебе в жертву эту исповедь мою». Такое понимание исповеди как жертвы Богу помогает определить текст функционально, но дает немного для определения жанра. Помимо этого, встречается определение «исповедь веры» (XIII.12.13) и «исповедание веры» (XIII.24.36) [11]. На западноевропейские языки название произведения переводится легче, хотя и здесь возникает иногда многозначность, поскольку тем же словом передается то, что в русском языке обозначается словом «покаяние» (ср. перевод названия фильма «Покаяние» Тенгиза Абуладзе на английский язык как «Confessions»). Совершенно очевидно, что бл. Августин не излагает символа веры, и то, что мы обнаруживаем, никак не подходит под понятие покаяния. Исповедь вбирает в себя внутренний духовный путь с неизбежным включением каких-то внешних обстоятельств жизни и в том числе — раскаяния в них, но также и определение своего места во Вселенной, во времени и в вечности, причем именно взгляд из вневременного дает твердое основание Августину оценить свои поступки, свои и чужие поиски истины в абсолютном, а не сиюминутном измерении. Литературный жанр «Исповеди», безусловно, связан с несколькими источниками, наиболее древним из которых является жанр автобиографии. Автобиография встречается уже в текстах II тыс. до н.э. Одним из древнейших текстов этого жанра является автобиография Хаттусилиса III (12831260 до н.э.), хеттского царя периода Среднего царства. Повествование ведется от первого лица, причем приводятся своего рода послужной список и рассказ о том, как Хаттусилис III достиг власти. Характерно, что не во всех своих поступках будущий царь волен до конца — в ряде эпизодов он действует по указаниям богини Иштар [12]. Хаттусилис сосредоточен на своей внешней судьбе и на поддержке, которую ему оказывает богиня Иштар. Подобного рода автобиографические замечания присутствуют и в античной культуре, где собственно первые указания 7 на автобиографический жанр начинаются уже в «Одиссее» с рассказа героя о себе, причем эти истории соответствуют обычным канонам автобиографии [13]. Продолжалось использование автобиографического жанра в I тыс. до н.э. на Востоке. Показательна в этом отношении Бехистунская надпись персидского царя Дария I [14]. Из автобиографических жанров, может быть, чуть ближе к пониманию исповеди стоят эдикты индийского царя Ашоки (середина III в. до н.э.), особенно те их части, где царь описывает свое обращение в буддизм и соблюдение дхармы (Наскальный эдикт XIII). Два обстоятельства роднят этот текст с жанром исповеди: раскаяние в содеянном до обращения к дхарме и само обращение, а также осмысление в нравственных категориях событий человеческой жизни. Тем не менее, этот текст лишь на краткий миг приоткрывает нам внутренний мир Ашоки, перейдя затем к обсуждению практических советов, направленных на созидание нового общества, и новой политики, которую царь завещает детям и внукам. В остальном же текст остается автобиографическим и сосредоточенным на внешних событиях жизни, в ряду которых помещено и обращение царя к дхарме. Самый обширный автобиографический текст принадлежит императору Августу. Это так называемый Monumentum Ancyrаnum — обнаруженная в 1555 г. в Анкаре надпись, представляющая собой копию текста, установленного в Риме и перечисляющего основные государственные и строительные деяния Августа. Он завершает свою автобиографию указанием на то, что писал ее на 76м году жизни, причем приводит суммарный итог того, сколько раз был консулом, какие страны победил, до каких пределов расширил Римское государство, сколько народа наделил землей, какие постройки осуществил в Риме. В этом официальном тексте нет места чувствам и размышлениям — лишь вскользь упомянуты Гай и Луций — рано умершие сыновья (Monum. Ancyr. XIV. 1). Этот текст во многом типичен: на протяжении всего античного времени мы обнаруживаем биографический и автобиографический жанры тесно переплетающимися между собой. Определенную роль в становлении жанра биографии играли памфлеты, не столько, конечно, обвинительные памфлеты, сколько оправдательные, своего рода апологии, которые могли писаться и от третьего лица (ср. апологии Сократа, написанные Ксенофонтом и Платоном), и от первого лица, поскольку адвокат в греческом суде не полагался, и лучшие греческие ораторы писали оправдательные речи от имени своего подзащитного, создавая на основе его биографии своего рода автобиографию. Автобиографический жанр из Греции переходит в Рим, и автобиография становится достаточно мощным орудием пропаганды, как мы могли это видеть на примере автобиографии императора Августа. Такого рода памятники побед и строительной деятельности на Востоке встречаются на протяжении всего I тыс. до н.э. (ср. Бехистунскую надпись царя Дария, в которой излагается и путь Дария к царской власти, и его военные победы, и государственные преобразования, и строительная деятельность; ср. также тексты урартского царя Русы). Все эти тексты служат оправданием государственной политики или действий государственного деятеля. 8 Обсуждению подлежит оценка каких-то практических шагов, и в качестве объяснения может называться и прямой приказ божества, и следование высоким нравственным принципам. Разумеется, не все автобиографии, и тем более инвективы античного времени, имели шанс дойти до нас в сколько-нибудь полном виде, однако в нашем распоряжении имеются тексты сравнительных жизнеописаний Плутарха, который в качестве материала использовал любые биографические сведения, начиная от самых злобных обвинений и кончая самооправданием [16]. Все перечисленные жанры преследовали «внешнюю» и вполне практическую цель преуспеяния в обществе или утверждения принципов проводимой политическим деятелем программы. На протяжении долгих веков жанр автобиографии понимался как соединение внешних проявлений человеческой деятельности с помощью мотивировок, в которых при желании можно увидеть отдельные черты внутреннего мира героя. Эти мотивировки никак не являются самоцелью описания или результатом самоанализа. Более того, они могут зависеть от риторических упражнений, особенно в римское время, когда риторика развивается стремительно и захватывает ведущие позиции в традиционном образованияя. 9 1.2 Исповедальный роман В начале XIX в. популярной становится исповедальная форма произведений, во многом благодаря знаменитому роману Руссо, связанного с формированием романтизма [44]. Основным признаком времени была социально-экономическая и политическая нестабильность. Именно она помогает формированию мироощущения, суть которого в недовольстве действительностью, разочаровании в результатах революции и в то же время в надежде на полное осуществление идеалов революции [23]. Это мироощущение, отвергающее существующую действительность и противопоставляющее ей идеальный мир, легло в основу романтизма. Проявился интерес к новым жанрам: романтики обратили внимание на прозаические жанры. При этом бытописательный роман сменяется субъективным, повествующим о жизни души, так называемым «исповедальным». Исповедальный роман характеризуется простотой, локальностью сюжета, акцентирует внимание на личности главного героя. В нем представление о богатстве и многообразии явлений действительности дается путем отражения мира через восприятие главного героя, через него же выражается и авторская позиция [9]. Писатели раскрывали перед читателями безграничный простор человеческой души. 10 ГЛАВА 2 ФРАНЦУЗСКИЕ ПРОСВЕТИТЕЛИ 2.1 Дени Дидро Французский философ, просветитель, руководитель, писатель критик искусства. Вместе с Вольтером оказал наибольшее влияние на современную ему общественную мысль. Дени Дидро родился 5 окт.1713 г. По совету своего брата, каноника, отец отдает Дени в школу иезуитов, но потом, заподозрив их в намерении разобщить его с сыном и услать мальчика в дальний монастырь, он оставляет мысль сделать Дени священником. Воспитание Дидро в парижском Сollege dе Harcourt принимает вполне светский характер. В Париже он увлекся новыми идеями, чтением запрещенных книг. Вращаясь среди развитой, но бедной молодежи, он встречает не только единомышленников, но друзей - Руссо, Д'Аламбера, Кондильяка, Туссена[3]. В свет выходит достаточно смелое произведение Дидро "Письмо о слепых", где говорится об операциях доктора Реомюра над слепыми. Это "письмо" послужило причиной трехмесячного заключения Дидро в Венсенский замок. Этот арест еще больше развил в Дидро дерзкие, по сути, революционные мысли. Именно в это время Дидро начал главный труд своей жизни "Энциклопедию". Великая Энциклопедия Дидро стала первым научным изданием, содержащим не только чисто техническую информацию, рассчитанную на профессионалов, но и философские рассуждения, что и послужило одной из основных причин столь яростного неприятия властью этой книги [8]. Дидро создал также ряд произведений художественной литературы. Его ранние литературные опыты, например, роман "Нескромные сокровища", написаны в традиции галантной литературы XVIII века. Повесть "Белая птица" представляет собой аллегорическую сказку, где все тот же фантастический покров набрасывается на скептическую усмешку по адресу абсолютизма и аристократии. Но, конечно, не произведениями этого жанра Дидро стяжал себе славу одного из лучших писателей прозаиков Франции. Этим он обязан своим реалистическим романам. Самым известными из них являются роман "Монахиня" и "Жак фаталист", а также знаменитый диалог "Племянник Рамо". В 1760 г. Дидро написал роман «Монахиня», разоблачавший преступления церкви. Девушку Сюзанну Симонен, вопреки ее воле, определяют в монастырь. Девушка умна, красива, здорова. Природа создала ее для жизни. Общество, руководствуясь предрассудками, обрекает ее на аскетическое отречение от всех интересов, желаний, склонностей. Природа создала ее свободной. Общество, руководствуясь противоестественной моралью, проповедуемой церковью, заковало ее в кандалы. И девушка протестует, отстаивая свои права на жизнь и счастье. В монастырских порядках, которые являют собой самое страшное извращение понятий о природе человека, все противно Сюзанне. Кликушеское самоистязание или патологическое извращение чувств — вот с чем сталкивается Сюзанна, попав в монашескую среду. Игуменья Арпажонского монастыря преследует молодую девушку преступными 11 притязаниями, питая к ней противоестественную страсть. Монахини, утратившие человеческий облик в этом мрачном каземате, учрежденном во имя Христа, склоняют ее на грязное сожительство со старухой. Сюзанна в ужасе. Она бежит из монастыря. Но перед ней грозная сила предрассудков. Теперь она становится человеком вне закона, преступницей только потому, что не захотела подчиняться преступному закону общества. Она скрывает свое имя и живет в постоянной тревоге, поступив в услужение к прачке и исполняя самую тяжелую работу. Роман написан в форме записок-исповеди [13]. Сюзанна, как видит ее читатель, - чуткая, отзывчивая, наивная, немножко склонная к рефлексии девушка. Она глубоко религиозна, и тем не менее (в этом проявился исключительный художественный такт Дидро) каждый ее поступок, каждое движение ее сердца являются протестом против религии. Наивность ее олицетворяет собой здравый смысл «естественного человека». Перед взором этого наивного «естественного человека» спадают маски, прикрывающие пороки цивилизации. Излюбленный французскими просветителями XVIII в. прием - судить современную им общественную систему («цивилизацию») судом наивного человека или дикаря. Наивным простосердечием дышит каждая строка повести: все описания лаконичны, сведены до минимума. Здесь нет многоцветных картин природы, какими полон роман Руссо «Новая Элоиза», нет лирических страниц, раскрывающих поэзию чувств. Перед нами достаточно сухая, почти протокольная запись. Дидро всегда во всех своих сочинениях - философ, ученый прежде всего. 12 2.2 Жан Жак Руссо Чрезвычайно своеобразное место в Просвещении принадлежит Жан- Жаку Руссо (1712-1778гг.) одному из самых влиятельных деятелей французского Просвещения. Руссо - уроженец и гражданин Женевы, старинного центра кальвинистского богословия и морального уклада жизни. Молодость его протекала в нужде в скитаниях. Одареннейший писатель. Руссо дебютировал краткой диссертацией “Рассуждения о науках и искусствах”, написанной на соискании премии Дижонской академия. На вопрос, содействовали ли успехи наук и искусств улучшению нравов, Руссо ответил редкой силой убеждения и редким красноречием. Увенчанный премией, он вдруг приобрел известность. Из сочинений, имеющих отношение к философии, им были в дальнейшем написаны “Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми”, “Общественный договор”, “Эмиль, или О вспоминании” и несколько менее значительных работ. Основная тема философских размышлений Руссо судьба личности в современном ему обществе с его сложной искусственной культурой, с его противоречиями. От большинства своих современников Руссо отличался, прежде всего проницательностью, глубиной, смелостью в критике общественного строя Франции. Французская философия XVIII века, в том числе и социальная, не шла дальше критики феодализма и абсолютизма с точки зрения буржуазных интересов[11]. Идеализируя эти интересы, она видела в требованиях, запросах и понятиях буржуазного класса естественные запросы и понятия человеческого разума, как такового. Противоположность интересов и тех классов, которые вырастали внутри “третьего сословия”, не была еще замечена и понята. Руссо занял особую позицию. Энциклопедисты, даже во время наибольшей дружбы и сотрудничества с ним, никогда не считали его вполне своим. Они находили его слишком бунтарским, плебейски - радикальным и бестактным. Он и был таким. Он выступал не только против существующей власти, но и против боровшейся с ней оппозицией. Никто из современников Руссо не ощущал так сильно как он противоречий французской общественной системы. Руссо сознавал их с точки зрения угнетенных мелкобуржуазных масс крестьян и ремесленников, т.е. с точки зрения гораздо более демократичной, чем воззрения большинства просветителей. Именно эта основа идейных позиций Руссо была причиной крайней противоречивости его социальной философии. Критика Руссо одновременно и радикально демократична и реакционна; она зовет вперед, к ниспровержению угнетающего человеческого порядка и тянет назад, внушает идеи, которые должны быть характеризованы как реакционная социальная утопия. Основное противоречие современной ему общественной жизни принимает в сознании Руссо отвлеченную форму противоречия между культурой и природой, между естественной, гармонической, по убеждению, жизнью чувства и искусственностью, односторонностью рассудочного мышления. Рационализм ХVII и XVIII вв. не признавал в чувстве специфической душевной деятельности наряду с интеллектом и волей. Напротив, Руссо видит в 13 чувстве не только самостоятельную, не только своеобразную, но и основную первичную форму духовной деятельности. Еще раньше, чем разум, в человеке проявляются чувства удовольствия и неудовольствия. Чувство не только первичнее разума по происхождению, но и важнее, чем разум. Учение Руссо о первенстве чувства двойственно. С одной стороны, оно правильно скрывало односторонность недостаточность, рассудочность рационалистического представления о человеке и его душевной деятельности. С другой стороны, оно таило в себе глубоко ошибочную тенденцию, которую не раз использовала впоследствии философская реакция. Тенденция эта состояла в противопоставлении чувства как высшей и наиболее ценной сферы душевной жизни разуму как сферы будто бы низшей. От Руссо ведет начало тенденция, выдвигающая в поведении и в душевной жизни на первый план инстинктивные, несознаваемые и в тоже время в высшей степени целесообразные движения и действия. Даже совесть и гений превращаются у Руссо в высшие инстинкты, во всем противоположные разуму. Сближая чувство с инстинктом Руссо выводил из этого сближения мысль, будто развитие форм интеллекта - фантазии и мышления - разрушило в человеке первоначальную гармонию, нарушило правильное отношение между потребностями и способностями, ослабило естественную мощь человека [11]. Однако у самого Руссо мысли эти еще далеки от позднейшего реакционного буржуазного алгоритма (отречение от логики). В них выступает лишь как тенденция, смягчаемая множеством оговорок и противоречий. Критикуя односторонность рационализма, Руссо сам остается во многом на почве рационализма. Подчеркивая права чувства, он признает, что большую роль в развитии чувства играет познание [42]. Руссо доказывал, что развитие наук и искусств со времени Возрождения не усовершенствовало, а ухудшило нравы общества. Несмотря на явные преувеличения, односторонность и крайнюю абстрактность аргументации, в сочинении Руссо удалось сильно и смело выразить горячий протест плебея, который видит, что плоды прогресса цивилизации не только остаются для него недоступным в силу его социального положения, но и что самые блага цивилизации в современных условиях жизни общества далеко не безусловны, заключают в себе отрицательную сторону. Так, разделение труда есть не только одно из условий прогресса, но и причина разрушения естественной целостности и гармоничности человеческой жизни. Специализация порождает расцвет ремесел и искусств, потребность в обмене. Но та же специализация усиливает зависимость от труда людей других профессий. Превращает человека в частицу большого целого, порождает крайнюю односторонность. В результате возникают не только отчуждение, разобщенность между людьми различных профессий, но и противоречие между деятельностью личной и общественной. По Руссо, одна из главных причин человеческих страданий – противоречие между нашим состоянием и нашими желаниями, между нашим долгом и нашими склонностями, между природой и социальными учреждениями, между человеком и гражданином. “Сделайте человека вновь единым, призывал Руссо, и вы сделаете его таким счастливым, каким он только может быть”. Высказывая 14 эти идеи, Руссо предвосхитил постановку проблемы так называемого отчуждения. Противопоставление Жан-Жаком Руссо природы культуре часть современников поняла как наивный призыв к возвращению вспять, в докультурное, “естественное” состояние. Вольтер говорил, что Руссо приглашает человечество вновь встать на четвереньки и ползти в первобытный лес. В действительности Руссо хорошо понимал необратимость уже пройденного пути развития. Он разъяснил, что полный отказ от уже приобретённой цивилизации сделал бы человека дикарем, но не сделал бы его счастливым. Гармоничность, цельность человека должны быть обретены в обществе, а не в “естественном состоянии”. Источником противоречий цивилизации Руссо признал социальное неравенство, обусловленное неравенством имущества, неравенством во владении землей, орудиями труда. Истинным основателем современного гражданского общества стал, по Руссо, тот, кто первый, отгородив участок земли, сказал: “Это - мое” и кто нашел людей достаточно простодушными, чтобы этому поверить. Бедственные последствия социального неравенства, существующих форм разделения труда Руссо раскрывает с большей проницательностью и с пафосом нравственного негодования. Гораздо слабее он в рекомендации средств для преодоления противоречии культуры. С другой стороны, Руссо ищет спасения в простом замедлении темпов исторического развития, в его торможении. Возникшие препятствия на пути человека к гармоничности должны быть устранены не только постепенным развитием, но и борьбой. Однако “борьба”, о которой говорит Руссо, не общественная, революционная борьба, а лишь этическая борьба личности против собственных слабостей и недостатков, победа над своими страстями и господство над своими чувствами. Выход из противоречия цивилизации Руссо видел в изменении системы и методов воспитания. Следуя за Локком, Руссо набросал в своем знаменитом трактате “Эмиль” план развития личности, свободной от насилия над природой и над естественными способностями человека. В системе воспитания Руссо на первый план выдвигается чувство. К чувству он обращается и в вопросе о религии. В “Вероисповедании савойского викария” он провозглашает критерием и основой религиозной веры не доводы разума, а сердце и чувство. Он ополчается и против догматов официальной религии, и против рационалистического кодекса деизма. Еще резче отзывается он об атеизме. Вступив в число сотрудников “Энциклопедии”, он вскоре порвал с ней, и одним из поводов для разрыва была смелая пропаганда атеизма, которую вели энциклопедисты. В своем “Общественном договоре” Руссо доказывал, что единственным коррективом к существующему ныне социальному неравенству - неравенству имущественному и неравенству обязанностей - могут и должны быть свобода и безусловное равенство юридических прав. Эту идею, в которой сказался буржуазный характер социологи Руссо, впоследствии высоко оценили деятели французской революции. 15 Буржуазным демократизмом и республиканизмом овеяна вся программная часть “Общественного договора”. Основой политической жизни общества Руссо признал суверенность воли народа и неделимость самой этой суверенности. Поэтому Руссо отвергает принцип деления власти и законодательную, и исполнительную и рекомендует систему постоянно действующего в государстве плебисцита, или всенародного опроса, по всем серьезным вопросам политической жизни. Руссо различает три основных и допустимых при неповрежденном общественном договоре формы правления “демократию”, “аристократию”, “монархию”. Руссо считает, что нормальным политическим устройством может быть только республика, но этим термином он обозначает “всякое государство, управляемое законами, какова бы ни была форма управления” [43]. Форма управления зависит от размеров государства. В малых государствах желательна “демократия”; в более крупных - “избирательная аристократия”; в обширных и очень многолюдных – “монархия”. “Демократия” есть наилучшая из форм, потому что две другие легче перерождаются в тиранические, но все три составляют разновидности правления, основанного на общественном договоре. Влияние идей Руссо было очень огромно. В подготовке идеологии французской буржуазной революции ему принадлежит важная роль, хотя сам он был далек от понимания неизбежности революционной борьбы. В теории исторического процесса Руссо с небывалой до того проницательностью угадал значение противоречий как движущей силы развития общества. Именно поэтому Энгельс называл Руссо (так же как и Дидро) представителем диалектики в философии французского Просвещения. 16 ГЛАВА 3. ЧЕРТЫ ЖАНРА ИСПОВЕДЬ В ТВОРЧЕСТВЕ ФРАНЦУЗСКИХ ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ 3.1 Дени Дидро «Монахиня» Роман Д. Дидро «Монахиня», созданный в 1760-м году, вышел в свет через тридцать шесть лет, уже после смерти автора. Вероятно, неопубликованное при жизни философа произведение не воспринималось им как достаточно важное для его творчества. Однако его психологизм, откровенность, задушевность и, конечно же, философское звучание превратили историю девушки Сюзанны в любимое читателями произведение. Дени Дидро создал необычный с точки зрения композиции роман, книгу-исповедь, придав ей форму записок, адресованных героиней своему предполагаемому покровителю. Жанр исповеди изначально не являлся литературным, он приобрел художественное звучание с развитием психологизма в творчестве писателей Нового времени. В это же время в композиции произведений часто используются письма, мемуары, записки, отрывки из судового журнала. Все это помогает создать эффект реальности происходящего, вызывая доверие читателя к художественному тексту. Особенно много поклонников психологизма появится в период развития романтического метода. Но черты исповедальности встречаются в произведениях и других жанров. Не пренебрег ими в своем просветительском романе и Д. Дидро. Размышляя о судьбе социально незащищенной девушки в эпоху Просвещения, он связал ее с монастырем, для которого исповедь естественна и необходима. Сюзанна поначалу пишет свои записки без практической цели, уже называя их исповедью. Это определение помогает почувствовать читателю предельную искренность и откровенность, с которыми девушка рассказывает о себе: «Все, что я здесь пишу, – все это правда; а то, что я могла бы сказать еще, не уклоняясь от истины, либо выпало из моей памяти, либо заставило бы меня покраснеть, запятнав грязью эти страницы». Исповедь невозможна без участия в ней двух лиц – исповедующегося и того, кому она адресована. Безусловно, это может быть Бог, но может быть и священник, взявший на себя определенные функции, или просто незнакомый человек, если под исповедью подразумевается не церковный обряд, а искренний рассказ о себе, завершающийся какой-либо просьбой, логически вытекающей из созданной в повествовании картины проблем и горестей человека. Поэтому исповедь как литературный жанр должна быть обращена к определенному лицу. Для литературной исповеди характерен «рассказ в рассказе». По ходу действия романа Дидро мы не раз сталкиваемся с такими выражениями, как «вы сожжете это письмо, а я обещаю сжечь ваш ответ», «не стану подробно описывать…», «то, что я скажу сейчас», «мне трудно описать вам» и многие другие. Эти фразы лишний раз подчеркивают реализацию здесь литературного приема. Вышеуказанные речевые конструкции определяют непосредственность интонации романа. Это вовсе не мемуары в обычном смысле слова, не описание событий, более или менее окрашенное личным отношением, а горячая исповедь. 17 Девушка со здоровым душевным складом ведет неравную борьбу против традиционной для эпохи Просвещения ситуации, когда «невыгодная» для семьи внебрачная дочь должна уйти в монастырь, не ущемляя материального благополучия своих законнорожденных сестер. Приняв постриг против своей воли, девушка попадает в атмосферу жестокости, религиозной истерии, садизма, тайных пороков. В такие моменты мы четко видим конфликт – нарушение гармонии бытия (на языке религии – грехопадение). Особенно интересны те страницы, где описаны моменты внутренней борьбы Сюзанны, когда она с ужасом замечает, что ее начинает разрушать изнутри уклад монастырской жизни. В этих строчках чувствуется искренность и чистосердечность, присущие жанру исповеди. «Монашеская одежда приросла к моей коже, к моим костям и теперь давит на меня ещё больше… О, поскорее бы дожить до минуты, когда я смогу разорвать их и сбросить их с себя прочь!». Сюзанна, ведя свои записи и отправляя письма маркизу де Круамару, надеется на понимание и поддержку своего покровителя. Она часто пишет о том, что готова «отдать себя на суд» маркизу, что от него зависит ее судьба, она просит о скорой помощи. Такой прием характерен для писем французского эпистолярного романа. Они напоминают исповедальные записи, с которыми христиане приходят на частную исповедь в церковь. Маркиз де Круамар заменяет в эпистолярном романе духовника. Он представлен более опытным человеком, наставником, который может помочь Сюзанне. Исповедальность повествования позволяет нам ни на минуту не расставаться с главной героиней, видеть все ее глазами. Внешний облик ее будто и недостаточно определен, но целостное ощущение духовного света и чистоты растет от страницы к странице. Именно в устах такого человека уместна нравственная оценка безнравственной монастырской жизни. Именно исповедальность в изображении глубоко личного переживания помогает Дидро добиться остроты постановки социальной проблемы: не политик-оратор выступает за духовную свободу эпохи, а верующая, искренне страдающая девушка исподволь, изнутри раскрывает социально-религиозные проблемы общества. Дидро показывает, что в монастыре живут отнюдь не те, кто решил посвятить свою жизнь служению Богу, это – вынужденное прибежище для тех, в ком не нуждается общество. Дидро выявляет тесную связь законов религиозных и гражданских, совместно подавляющих человека: Сюзанна борется и с обществом, и с монастырем, которые хотят ее изолировать. Так в ее повествовании общественные проблемы приобретают психологическую окраску, а история частной жизни превращается в типичное отчуждение между членами семьи по материальным и иным причинам. Еще одна особенность романа, связанная с исповедальностью – чувства и переживания героини рисуются автором в эволюции: сначала девушка испытывает глубокое сомнение, стараясь быть честной, признается в неприятии ею монастырского заточения. Но это не убеждает ее родственников, и приняв постриг, Сюзанна постепенно начинает испытывать протест по отношению к сложившемуся укладу и еще больший – по отношению к настоятельнице и 18 монахиням, его нарушающим вопреки официальным и религиозным требованиям. Противодействие по отношению к Сюзане приводит к ее открытому бунту. Согласившись бежать из монастыря, она теряет ставший привычным образ жизни и кусок хлеба, обеспеченный ей в монастырских стенах. Перечислим следующие черты жанра исповеди в романе Дидро «Монахиня»: – героиня предельно откровенна и искренна в повествовании; – наблюдения Сюзанны над собственными чувствами и мыслями переданы в эпистолярной форме; – внутреннее содержание человеческой жизни представлено в развитии; – героиня умеет различать справедливость и чувствительность, абстрактный принцип добродетели и эмоциональное его выражение, противоречие «рассудка и сердца»; – излагаемый текст записок Сюзанны имеет конкретного адресата (маркиз де Круамар), который может выполнить ее просьбу исходя из представленного описания перенесенных (незаслуженных) страданий и дозволенности желаемого. 19 2.2 Жан Жак Руссо «Исповедь» Последней великой книгой Руссо стала «Исповедь». «Я предпринимаю дело беспримерное, которое не найдет подражателя. Я хочу показать своим собратьям одного человека во всей правде его природы — и этим человеком буду я». Так начинается эта книга Руссо. Он писал ее во время скитаний, работал урывками, боясь, что враги похитят рукопись. Описание событий жизни Руссо обрывается на 1765 г., когда гонения после опубликования «Эмиля» достигают кульминации: население, подстрекаемое реакционерами, забрасывает камнями дом Руссо, затем власти приказывают ему в 24 часа покинуть другой дом — и великий мыслитель становится странником, которому нигде нет приюта. Задачи «Исповеди» всеобъемлющи: на примере своей жизни, рассказанной с предельной правдивостью, разъяснить, что есть человек, каков истинный смысл его жизни, каковы пути достижения истины и совершенства. Универсальность задач порождает многогранное освещение судьбы писателя, многоплановость повествования (можно говорить об интимно-лирическом, конкретно-бытовом, социальном, философском планах). Универсальность сказывается в синтетическом жанре произведения, растворившем в себе, слившем воедино черты автобиографии, мемуаров, романа, трактата и других жанров.В «Исповеди», особенно в первой части, включающей 1–6 книги, заметно влияние сентиментализма. Становление личности Руссо можно рассматривать как процесс «воспитания чувств». Начав рассказ о себе с самого рождения, писатель не скрывает проступков детства и юности, но показывает, как под влиянием добродетельных примеров, соприкосновения с природой, благодаря изначальной доброте сердца его чувства облагораживаются, формируется его нравственное сознание.Вершина сентименталистских тенденций — образ госпожи де Варанс. Руссо нашел для него особо нежные краски, опоэтизировал ее внешний и внутренний облик. В некотором отношении «Исповедь» Руссо предваряет критический реализм XIX века. Реалистам был близок образ талантливого человека из народа, вынужденного пробиваться в жестоком мире эгоизма и расчета. Таков, например, герой романа Стендаля «Красное и черное» Жюльен Сорель. Не случайно Стендаль называет среди любимых книг своего героя «Исповедь» Руссо.В «Исповеди» обнаруживается близость к реалистическому изображению характера героя и в его связи с социальными обстоятельствами его жизни. Особенно это проявилось в сфере описания чувств. Руссо выступает непосредственным предшественником реалистического психологизма XIX века. Во второй книге «Исповеди» есть такой эпизод: в 1728 г. Руссо, служа лакеем в доме одной графини, украл ленту, а когда воровство обнаружилось, свалил вину на молодую кухарку Марион. Автор раскрывает свою психологию в момент преступления — и оказывается, что им руководили самые противоречивые чувства. Это место в «Исповеди» — один из первых образцов 20 описания диалектики чувств. Во второй части «Исповеди» возникает не знающий себе равных в литературе XVIII века реалистический портрет Парижа, его богатых и нищих кварталов, жизни аристократии, деятельности просветителей. Несмотря на разрыв с Вольтером, Руссо признается в своем юношеском преклонении перед ним. Разлад с Дидро не мешает писателю охарактеризовать его как одного из самых выдающихся людей своего времени. Он вспоминал о помощи, которую Дидро оказал начинающему свой путь мыслителю. Руссо изобразил все слои парижского общества, от короля до служанки. О короле Руссо говорит без всякого подобострастия. С позиций демократа писатель критикует дворянское общество. Трагедия Руссо заключалась в том, что, ненавидя аристократов, он вынужден был жить в их домах, принимать их далеко не всегда искреннюю поддержку. Париж, провинция, Швейцария, Италия, появляющиеся на страницах «Исповеди», предстают сквозь призму личного мировосприятия Руссо, через мир его чувств. Лирическое начало пронизывает всю книгу. Большое место занимает в ней описание творческой деятельности Руссо, самого процесса создания «Исповеди». Эти особенности произведения оказали большое влияние на романтическую литературу. «Исповедь» стоит у истоков романтического «лирического», или «личного», романа. Романтик Мюссе назвал свой роман «Исповедь сына века». В XVIII столетии особо заметными были пред романтические черты произведения Руссо. Поэтому «Исповедь» можно рассматривать как одну из высших точек пред романтического движения во Франции. Трагическое положение гения во враждебном ему обществе описано в «Исповеди» с невиданной силой эмоционального воздействия. Вот почему если в XVIII веке о Руссо говорили прежде всего как об авторе «Новой Элоизы», то в XIX и XX веках наибольшее воздействие стала оказывать «Исповедь». Это величайшая книга французской литературы XVIII века. Она и сейчас сохраняет огромное значение для формирования духовного мира человека. 21 ЗАКЛЮЧЕНИЕ В XVIII веке развитие культуры и философской мысли во Франции осуществлялось под эгидой Просвещения. Практически все философы этого столетия были просветителями. Подлинные философские дискуссии развертывались почти исключительно между представителями самого Просвещения. Просветители XVIII века ориентированы, главным образом, на философию, но литературным итогом художественно-эстетического поиска того времени, несомненно, является исповедь. Точнее, исповедь как жанр лирический беллетристике, но документально-исторический в художественной публицистике зародилась еще в XVI веке, в первоначальном авторстве Святого Августина. Его произведение послужило основой для целого литературного жанра. Продолжателем этого жанра становиться, уже в XVIII веке, Жан-Жак Руссо. В эпоху Просвещения, личность становиться не просто самоценной, но и получает некоторые права по отношению к обществу. “Исповедь” Ж. Ж. Руссо стала отправной точкой развития тенденции к анализу автобиографии, собственных переживаний и рассуждений. Автобиография – воплощение самостоятельности и осознанной позиции индивида, его гражданской, политической, моральной ответственности. Это форма крайне сложная для освоения и появляется она в истории художественной культуры сравнительно поздно. У автобиографического письма, т. е. исповеди, есть две парадоксальные черты. Первый парадокс – повествовательный. Он связан с рассказом о себе от первого лица. Литературное “я” повествователя и общественная фигура автора книги - вещи разные и совместимые, лишь с большими оговорками. Сама возможность повествования от первого лица, включая “эго-романистику” - по-французски autofiction, буквально: “самовыдумывание”, - связана, со способностью человека воображать себя другим, мысленно смотреть на себя глазами другого. Авторское “я” или персонажное “он” выступает в таких случаях переносным обозначением читательского “ты”, давая читателю возможность мысленно отождествляться с героем рассказчиком. Второй парадокс автобиографии - жанровый. В принципе любой жанр – а что как не определенный жанр ищет на прилавках, выбирает и любит читатель? Что как не его опознает и описывает литературный критик? И, наконец, разве не его “правилом игры” вынужден волей-неволей следовать повествующий, чтобы повествовать? – вещь по определению наличная. В идеале тут даже автор не нужен, или второстепенен, серее обложки, типового заглавия. Но ведь автобиография – жанр особый: «я» здесь неустранимо, поскольку лежит в самой основе – и как предмет рассказа, и как его Такие произведения как “Монахиня” и “Исповедь” будут читать всегда. Поэма, роман, как бы прекрасны они ни были, выходят из употребления, когда устаревает их форма. Произведение искусства не может нравится веками… А мемуары не принадлежат исключительно искусству. “Исповедь” ничем не обязана моде. В ней ищут одного: правды о человеке. 22 Исповедальные произведения Руссо и Дидро живы и перешагнули за пределы их эпохи, их родины и стали достоянием человечества. 23 Список использованной литературы 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31. 32. 33. 34. 35. 36. 37. 38. 39. 40. 41. 42. 43. 44. Андреев Л. Г. /История французской литературы/ Н. П. Козлова М., 1987 Анисимов И. И. /Французская классика/ М., 1977 Анисимова И. И., , /История французской литературы/ С. С. Макульский, М., 1986 Артамонов С. Д. /История зарубежной литературы XVIII в./ М., 1978 Асмус В. Ф. /Историко-философские этюды/М., «Мысль», 1984 Баскин М. П. /Монтескье/ М., 1976 Бахмутский В. Я. /История зарубежной литературы. XVIII в./-М., 1987 Бахтин М. /Вопросы литературы и эстетики/ М., 1975 Бушмин А. С. /Наука о литературе/ М., 1980 Верцман И. Е. /Жан-Жак Руссо/ М., 1976 Веселовский А. Н. /Историческая поэтика/ М., 1989 Виппер Ю. Б. /Курс лекций по истории зарубежных литератур XVII в./ Р. М. Самарин, М., 1954 Волгин В. /Развитие общественной мысли во Франции XVIII в./ М., 1958 Вольтер. /Эстетика. Статьи. Письма/М., 1974 Дворцов А. Т. /Жан-Жак Руссо/ М., 1980 Дидро Д. /Эстетика и литературная критика/ М., 1980 Жирмунская Н. А. /История зарубежной литературы XVIII в/ З. И. Плавскин, М. В. Разумовская, И. В. Ступников, А. А. Чамеев, М.,1999 Заборов П. Р. /Русская литература и Вольтер/ Л., 1978 Затонский Д. /Роман и документ/ М., 1978 Зенкин С. /Пророчество о культуре/ М., 1995 Каменский З. А. /История диалектики XIV-XVIII вв./ М., 1977 Кривушина Е. С. /Французская литература XVII-XX веков/ М., 1997 Морозов В. Д. /Проблемы метода и жанра/ М., «Наука», 1986 Морозов В. Д. /Проблемы метода и жанра/ Томск, 1987. Моруа А. /Литературные портреты/ М., 1971 Муравьев Ю. А. /Жан-Жак Руссо, Вопросы философии/М., 1991 Неустроева Р. М. /История зарубежной литературы XVIII в./ Самарина М., М., 1974 Обломиевский Д. /Французский классицизм/М., «Наука», 1968 Поспелов Г. Н. /Искусство и эстетика/ М., 1984 Поспелов Г. Н. /Стадийное развитие европейских литератур/ М., 1984 Поспелов Г. Н. /Теория литературы/ М., 1978 Пруцков Н. И. /Вопросы литературно- критического анализа/М., 1960 Пуришев Б. И. /Хрестоматия по зарубежной литературе/ Ю. И. Божор, М., 1973 Разумовская М. В. /От «Персидских писем» до энциклопедии/СПб., 1994 Роланд-Гольст. /Жан-Жак Руссо, его жизнь и сочинения/ М., 1923 Руссо Ж. -Ж. /Исповедь/ М., 2002 Руссо Ж. Ж. /Трактаты о причинах и основах неравенства между людьми/ М., 1957 Руссо Ж.-Ж. /Избранные сочинения/М., 1981 Саркитов Н. П. /Монтескье/ М., 2002 Тимофеев Л. И., /Словарь литературоведческих терминов/ М., 1974 Чернец Л. В. /Литературные жанры/ М., 1982 Чернец Л. В. /Литературные жанры/ МГУ, 1982 Шайтанов И. О. /История зарубежной литературы/М., 2001 Штейн А. Л. /История французской литературы/ М. Н. Чернеем, М., 1988 24
