Документ предоставлен КонсультантПлюс ЗАЧЕТ В СУДЕ. КОММЕНТАРИЙ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ СПОРАМ ВС РФ ОТ 20.02.2017 N 306-ЭС15-18494 А.А. ПАВЛОВ Павлов Андрей Анатольевич, доцент кафедры гражданского права юридического факультета СПбГУ, кандидат юридических наук. ООО "Региональная зерновая компания "Степи Оренбуржья" (далее - зерновая компания) обратилось с иском к ОАО "Казанский жировой комбинат" (далее - жировой комбинат) о взыскании задолженности за поставленный товар, пеней и процентов за пользование чужими денежными средствами в общей сумме 17,29 млн руб. Жировой комбинат предъявил встречный иск о взыскании с зерновой компании 6,25 млн руб. пеней. Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.12.2014, оставленным без изменений Постановлением апелляционного суда, первоначальный иск удовлетворен частично - с жирового комбината в пользу зерновой компании взыскано 13,9 млн руб. основного долга и судебных расходов; встречный иск жирового комбината оставлен без рассмотрения. В мае 2015 г. зерновой компании выдан исполнительный лист, после чего она уступила ООО "ФПБ" (далее - общество) требования к жировому комбинату по выплате основного долга и судебных расходов. О состоявшейся уступке жировой комбинат был извещен уведомлением; определением арбитражного суда произведена замена взыскателя (зерновой компании) на его правопреемника (общество). Жировому комбинату в июне 2015 г. по другому делу (N А65-4642/2015) выдан исполнительный лист на взыскание с зерновой компании 13,46 млн руб. неустойки и судебных расходов. Письмами от 11.06.2015 жировой комбинат уведомил общество и зерновую компанию о зачете своего требования к зерновой компании на 13,46 млн руб., подтвержденного судебным актом по делу N А65-4642/2015, против уступленного обществу требования к жировому комбинату. Оставшуюся не погашенной зачетом задолженность жировой комбинат перечислил обществу платежным поручением. Впоследствии Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа акты судов первой и апелляционной инстанций отменены по безусловному основанию, дело направлено на новое рассмотрение. При новом рассмотрении спора решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 30.12.2015 первоначальный иск удовлетворен частично - с жирового комбината в пользу общества взыскано 13,1 млн руб. основного долга; встречный иск жирового комбината оставлен без рассмотрения. Постановлением апелляционного суда в удовлетворении исковых требований общества отказано ввиду прекращения обязательства зачетом, осуществленным жировым комбинатом письмами от 11.06.2015. Арбитражный суд Поволжского округа отменил Постановление апелляционного суда и оставил в силе решение суда первой инстанции. Определением Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ (далее - Коллегия) акты судов первой и кассационной инстанций были отменены, Постановление апелляционного суда оставлено в силе. Верховный Суд признал правомерность осуществленного жировым комбинатом зачета, "поскольку при его проведении жировым комбинатом были соблюдены все условия, предусмотренные ст. ст. 386, 410 и 412 ГК РФ: заявление о зачете встречных однородных требований направлено жировым комбинатом и получено обществом (новым кредитором) в период, когда встречные обязательства жирового комбината по оплате поставленного товара и зерновой компании (первоначального кредитора) по выплате неустойки существовали, срок их исполнения наступил до момента получения жировым комбинатом уведомления зерновой компании об уступке своего требования обществу". С точки зрения установленных материальным правом условий зачета сюжет комментируемого дела достаточно прост. В силу важнейшего принципа цессионного права ("уступка не должна нарушать имущественного и правового положения кредитора") одна из базовых позитивных предпосылок зачета (встречность) подвергается изменению. Статья 412 ГК прямо устанавливает возможность должника зачесть против нового кредитора (цессионария) требования должника в отношении первоначального кредитора (цедента). Однако анализируемый казус усложняется тем обстоятельством, что требование к должнику (жировому комбинату) в момент зачета было предметом судебного рассмотрения. Вопрос о зачете в рамках судебного разбирательства и после состоявшегося судебного решения является непростым. В позитивном праве нет указания на то, что данные обстоятельства оказывают влияние на допустимость и механику зачета, изменяя общие установления ст. ст. 410 - 412 ГК. Однако в судебной практике утвердился иной подход, согласно которому зачет против требования, являющегося предметом судебного разбирательства, возможен только посредством встречного иска (п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований"; далее - письмо N 65). Более того, в п. 2 этого письма подчеркивается, что на стадии исполнительного производства зачет возможен, если оба требования подтверждаются исполнительными листами. Эти разъяснения достаточно сомнительны с содержательной точки зрения. Ни материальное, ни процессуальное право не устанавливают необходимости совершения зачета исключительно в процессуальной форме встречного иска. Предписания ст. 132 АПК РФ 2002 г. (ст. 110 АПК РФ 1995 г.) определяют лишь основания и порядок использования института встречного иска, однако вовсе не указывают на обязательность совершения зачета в подобной форме. Запрет внесудебного зачета против требования, являющегося предметом судебного разбирательства, блокирует достаточно большое количество специальных случаев зачета, в частности п. 4 ст. 313, ст. 412, п. 4 ст. 954 ГК РФ, поскольку в этих случаях ввиду отсутствия встречности зачитываемых требований встречный иск принципиально невозможен. Кроме того, вопрос принятия встречного иска находится исключительно в дискреции суда (ст. 110 АПК). Следовательно, данное разъяснение ухудшает положение потенциального заявителя зачета (компенсанта), фактически лишая его возможности зачета, если встречное требование попало в орбиту судебного разбирательства. Аналогично можно охарактеризовать разъяснения, содержащиеся в п. 2 письма N 65. Таким образом, облечение зачета в особые процессуальные формы и необходимость его санкционирования со стороны государственных органов (суда или судебного приставаисполнителя) приводят к очевидному нарушению интересов участников оборота. Эти обстоятельства уже обнаруживаются в актуальной правоприменительной практике, которая вынуждена корректировать исходные постулаты. В частности, ВС РФ допустил, чтобы против подтвержденного судебным решением требования кредитора зачитывалось встречное требование, также подтвержденное судебным решением, посредством направления извещения о зачете по общим правилам ГК без соблюдения условий, установленных п. 2 письма N 65 (см. Определение ВС РФ от 15.06.2015 N 307-ЭС15-1559). Вместе с тем следует признать, что распространению в правоприменительной практике позиции ВАС, изложенной в указанных разъяснениях, способствуют вовсе не законодательные (коих нет) или догматические (крайне сомнительные - например, в виде ссылки на отсутствие бесспорности) предпосылки. В основе такого подхода лежит иная проблема. Риски столкновения со злоупотреблениями компенсанта (заявителя зачета), в частности с недействительностью зачета (по причине недействительности или отсутствия его требования к адресату зачета), и необходимости, как следствие, его оспаривания адресатом зачета, несения связанных с этим издержек являются достаточно ординарными и ничем не отличаются от обычного внепроцессуального зачета. Однако в описанном случае эти риски усугубляются несовершенством процессуального законодательства, не имеющего механизмов повторного предъявления в суд (судебному приставу-исполнителю) требования, зачет которого признан недействительным. Такая ситуация ставит ряд вопросов, на которые действующее процессуальное законодательство не может дать адекватного ответа <1>. Понимая это, судебная практика стремится избежать подобных затруднений, исключая саму возможность их возникновения посредством установления запрета внепроцессуального зачета. Мы не уверены, что подобная реакция является правильной. Куда рациональнее решать проблемы процессуального законодательства путем его более тонкой настройки <2> и (или) модернизации. -------------------------------<1> Это достаточно наглядно иллюстрирует обсуждение в блоге Р. Бевзенко, см.: Бевзенко Р. Зачет "просуженного" долга против "непросуженного". Комментарий к Определению Экономколлегии ВС // Закон.ру. 2015. 6 июля. URL: https://zakon.ru/blog/2015/7/6/zachet_prosuzhennogo_dolga_protiv_neprosuzhennogo_kommentarij _k_opredeleniyu_ek_kollegii_vs. <2> Так, заслуживают серьезного обсуждения вопросы о допустимости вынесения в подобной ситуации условных решений, возможности борьбы с недействительностью внепроцессуального зачета через конструкцию оспаривания прекращения исполнительного производства и др. Вернемся к комментируемому делу. При повторном его рассмотрении суды первой и кассационной инстанций, руководствуясь содержащимися в п. 1 письма N 65 разъяснениями о недопустимости зачета без предъявления встречного иска, не признали зачет, о котором письмами от 11.06.2015 заявил жировой комбинат. Это обоснование было отвергнуто Коллегией, которая сочла правомерным прекращение обязательств жирового комбината по оплате поставленного товара зачетом. Как указал ВС РФ, разъяснения в п. 1 письма N 65 не касаются вопросов, связанных с проведением зачета по обязательствам, подтвержденным вступившими в законную силу судебными актами. В рассматриваемом же деле на основании решения суда от 18.12.2014 был выдан исполнительный лист о взыскании задолженности с жирового комбината в пользу зерновой компании. У зерновой компании перед жировым комбинатом имелись встречные неисполненные обязательства, также подтвержденные судебным актом (по делу N А65-4642/2015). Таким образом, по мнению Коллегии, взаимные встречные обязательства сторон были подтверждены судебными актами, вступившими в законную силу. Приведенная мотивировка видится нам сомнительной и искусственной. Желая избежать необходимости применения к рассматриваемому казусу разъяснений, содержащихся в п. 1 письма N 65 о допустимости зачета исключительно в форме встречного иска, Коллегия пытается обосновать наличие судебных актов, подтверждающих требования обеих сторон. Однако при этом игнорируется то, что решение от 18.12.2014 было в последующем отменено по безусловному основанию. Вместе с тем это обстоятельство имеет большое значение. В случае удовлетворения просьбы об отмене "решение уничтожается, его нет, поэтому и речи о его законной силе быть не может" <3>. При этом отмена судебного решения есть аннулирование акта правосудия <4>, т.е. отмена действует с обратной силой, исключая и состоявшееся ранее решение как юридический факт, и его действие. Соответственно, вопреки утверждению Коллегии следует признать, что зачет, произведенный жировым комбинатом, происходил в ситуации, когда встречные взаимные обязательства не были подтверждены вступившими в законную силу судебными актами. Требования жирового комбината к зерновой компании были "просужены" (в рамках дела N А654642/2015), в то время как требования зерновой компании к жировому комбинату - нет. -------------------------------<3> Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. Краснодар, 2007. С. 436. <4> См., напр.: Нешатаева Т.Н. Уроки судебной практики о правах человека: европейский и российский опыт. М., 2007; Терехова Л.А. Надзорное производство в гражданском процессе: проблемы развития и совершенствования. М., 2009. Однако это обстоятельство никоим образом не ставит под сомнение конечный вывод Верховного Суда РФ. В рассматриваемом деле мы имеем ситуацию, когда компенсантом (инициатором зачета) выступает должник по "непросуженному" требованию, который свое встречное требование уже "просудил". Соответственно, отсутствуют сомнения в наличии и размере его требований, а следовательно, нет и угрозы интересам адресата зачета. Используя для зачета требование к себе, которое еще не было подтверждено судебным актом, должник-компенсант тем самым признает обоснованность притязаний кредитора, исключая дальнейший спор по этому поводу. Подобный зачет, осуществленный посредством письма компенсанта, отвечает всем требованиям законодательства и должен быть признан состоявшимся. Таким образом, зачет, произведенный в комментируемом деле жировым комбинатом, не требовал особой формы (в виде встречного иска) и санкции со стороны суда. Содержащиеся в п. 1 письма N 65 разъяснения не подлежат применению к рассматриваемому случаю. Однако они не применяются вовсе не потому, что оба зачитываемых требования были подтверждены судебными актами. Единственный смысл запрета внепроцессуального зачета, установленного в п. 1 письма N 65, состоит в исключении ситуации использования компенсантом для зачета своего требования, не подтвержденного решением суда. В рассматриваемом же деле требование компенсанта было подтверждено судебным актом, а потому не было угрозы интересам адресата зачета. Сделав в рамках комментируемого дела правильный, по нашему мнению, конечный вывод, Коллегия использовала для его обоснования неверную мотивировку. На примере данного дела Верховный Суд мог бы скорректировать неудачное разъяснение п. 1 письма N 65, показать его смысл и назначение. Вместо этого Коллегия предпочла не заметить проблемы и сгладила углы за счет достаточно вольного истолкования обстоятельств дела. Тем самым фактическая ценность определения ВС РФ для правоприменительной практики в очередной раз оказалась меньше потенциальной.
