Олейников Турецкий фронт России

Алексей Владимирович. 1914–1917
Военные тайны XX века –
Алексей Олейников
Турецкий фронт России. 1914-1917
© Олейников А. В., 2016
© ООО «Издательство «Вече», 2016
Введение
Разбойничье нападение турецких ВВС на российскую авиагруппу в Сирии 24 ноября
2015 г. вполне соответствует менталитету и военным традициям нашего давнего и соседа и
одновременно векового врага. Точно так же после разбойничьего нападения ВМС
Оттоманской империи на российское черноморское побережье 29 октября (16-го по старому
стилю) 1914 г. началась последняя русско-турецкая война и появился новый фронт Первой
мировой войны – Кавказский. В этот день турецкие корабли без объявления войны обстреляли
гг. Севастополь и Одессу, а на следующий день – Новороссийск.
История русско-турецкого противостояния имеет давние корни.
Впервые восточный вопрос, в основе которого лежали русско-турецкие отношения,
встал на повестку дня отечественной внешней политики в эпоху образования русского
национального государства.
Причем не столько Московское государство стремилось играть активную роль в
Концерте европейских держав, сколько сама Западная Европа старалась политически
пробудить далекую Московию – чтобы хоть как-то компенсировать гибель христианской
Византийской империи, веками противостоящей ордам с востока, жаждавшим захлестнуть
Европу. Поэтому показательно, что главным стимулом к русско-европейским отношениям в
восточном вопросе являлся страх перед грозной турецкой опасностью. В конце XV века почти
весь Балканский полуостров был в руках турок. Завоевав Константинополь и разрушив вместе
с греческой империей и славянские государства Балканского полуострова, турки-османы
угрожали Италии, Венгрии и Германии. Вот тогда-то внимание западного мира и привлекла
Россия, мощный потенциальный союзник христианской Европы. С разных сторон
представители различных политических сил и европейских государств начинают склонять
московских великих князей Ивана III и Василия III к выступлению против турок. Брак Ивана
III с наследницей византийских кесарей Софьей Палеолог открывал заманчивые перспективы
приобретения византийского наследства. Но русские государи, умные и дальновидные
политики, прежде всего стремились закончить дело объединения всех исконных русских
земель. Поэтому на первом плане стояла борьба с Литвой и Польшей, отвлекавшая все их силы
и средства. Тем более что в этой борьбе нередко приходилось пользоваться содействием
мусульманского мира (прежде всего крымских татар). С турками при Иване III налаживаются
отношения, носящие дружественный характер.
Вместе с тем, не идя навстречу заискиваниям монархов Западной Европы, московские
князья прекрасно осознавали свои обязанности как христианских государей. Национальная
идеология того времени недаром сформировала учение о Москве – Третьем Риме и о
московском государе – защитнике православия. В ответе римскому папе Иван III говорил, что
он «как наперед того за христианство против поганства стоял, так и ныне и впредь, если даст
Бог, хочет за христианство против поганства стоять».
При Иване Грозном наступило первое охлаждение между русскими и турками.
Завоевание Казани и Астрахани вызвало панику среди мусульман – и Турция, считавшая себя
покровительницей завоеванных царств, сделала попытку активного антирусского
выступления. Но турецкое войско, отправленное для изгнания русских из Астрахани, а также
для прорытия канала между Доном и Волгой, было наголову разбито и обращено в бегство
войсками Ивана IV. На этом собственно военные действия и закончились, так как оба
государства были отвлечены другими внешнеполитическими событиями. Но враждебные
чувства остались, да и вассалы султана – крымские татары – продолжали беспокоить Русь
своими набегами.
Интересно отметить, что уже к концу XVI в. московский царь пользовался
неограниченным доверием своих единомышленников и единоверцев на Балканском
полуострове – болгар, сербов и греков, готовых по его призыву взяться за оружие против
турок.
Конец XVI в. – начало XVII в. были ознаменованы в России Смутой, завершение
которой поставило на первоочередную повестку дня балтийский и польский вопросы, а
восточный вопрос на время был отодвинут на задний план, хотя уже при первом
представителе династии Романовых чуть было не разгорелась война с Турцией – из-за захвата
донскими казаками турецкой крепости Азов в 1642 г. До вооруженного противоборства дело
тогда не дошло, но уже в правление царя Алексея Михайловича столкновение с турками
происходит из-за малороссийского вопроса.
Запутанный малороссийский вопрос и уход части казаков под турецкий протекторат
привели к войне с Турцией.
С конца 70-х гг. начались военные действия, продолжавшиеся и при преемнике царя
Алексея – Федоре Алексеевиче и известные под наименованием Чигиринских походов. Если
до этого Россия пользовалась мусульманской поддержкой в борьбе против
Польско-Литовского государства, то теперь она выступила вместе с Польшей против империи
полумесяца.
Продолжением Чигиринских походов были Крымские походы князя Василия Голицына
в правление царевны Софьи, а затем и Азовские походы молодого Петра.
Война с Турцией, вызванная естественным расширением границ Русского государства,
ставила и вопрос о помощи христианским народам Балканскаго полуострова. В 1655 г. царь
Алексей Михайлович обратился к приезжим грекам с речью, где, отвечая на их просьбы об
освобождении от турецкого ига, сказал: «Просите же ваших епископов, священников и
монахов молиться за меня, чтобы я смог, подкрепленный их молитвами, уничтожить ваших
врагов». В 1688 г. в Москву к царям Ивану и Петру приехал сербский архимандрит Исайя с
заявлением, что все греки, сербы и болгары молят московских царей поспешить к ним на
помощь и прислать православное русское войско для завоевания Константинополя.
Петр Великий был энергичным борцом с турками. Неудача Первого Азовского похода
была компенсирована успехом Второго. Мечтая о могучем русском флоте на Черном море и
изгнании османов из Европы, во время своего заграничного путешествия Петр усиленно
старался создать антитурецкую коалицию. Но в этот раз Западная Европа осталась глуха к
призывам русского государя. Не встретив сочувствия в восточном вопросе, Петр занялся
решением другого неотложного вопроса российской внешней политики – балтийского – и
начал долгую войну со Швецией. Мир с Турцией был заключен, Азов достался русским, но
русский флот на Черном море не появился. Заключенный мир менее всего удовлетворял
Турцию, и она ждала лишь удобного повода, чтобы вновь взяться за оружие.
Успехи русского оружия в Великой Северной войне, бегство после Полтавы шведского
короля Карла XII в Турцию и его призывы к активному вмешательству побудили Порту
объявить войну России. 1711 г. был ознаменован Прутским походом. Петр рассчитывал на
восстание балканских христиан против турок – в его манифесте об открытии военных
действий упоминалось о «стонущих под варварским игом турок христианских народах –
греках, валахах, болгарах и сербах». Но Петр не рассчитал свои силы и переоценил
возможную помощь балканских христиан. Поход закончился неудачей: Азов был возвращен
туркам и все, добытое предшествующими войнами, фактически было сведено на нет.
Но и потерпев на турецком направлении неудачу, Петр продолжал активную
ближневосточную политику. В конце царствования его интересы были направлены на
Персию. Удачная война с шахом расширила русские владения. Движение петровских войск к
Каспию вызвало немалый переполох в Турции, увидевшей в этом угрозу своей территории.
Следующее вооруженное столкновение России с Турцией произошло в правление
императрицы Анны Иоанновны. На этот раз Россия вела войну в союзе с Австрией. Русский
главком фельдмаршал Миних мечтал даже о завоевании Константинополя. Но немецкие
генералы, командовавшие русскими войсками, оказались более решительными на словах, чем
на деле. Военные действия продолжались 3 года (1736–1739 гг.) и закончились Белградским
миром, не давшим России ничего существенного.
В новую фазу русско-турецкие отношения вступают в царствование императрицы
Екатерины II. В это время вопрос о достижении естественных черноморских границ стоял на
повестке дня российской внешней политики. Дальнейшего усиления России и ее
предполагаемой гегемонии над балканскими христианами боялись западные державы,
препятствовавшие осуществлению русских планов. Первая Русско-турецкая война при
Екатерине II в значительной мере была вызвана интригами Австрии и Франции. В 1768 г.
Турция объявила войну России. Русское правительство, не ожидавшее столь быстрого
конфликта с Турцией, решило действовать энергично. Главная цель войны – обеспечение
свободного плавания по Черному морю. Военные действия ознаменовались блестящими
успехами русского оружия на суше и на море – победы под Хотином, при Чесме, Ларге и
Кагуле определили окончательный перевес России. Турция была вынуждена просить мира, и
Россия поставила ей целый ряд условий. Но здесь вмешались западные государства. С целью
уменьшения русских притязаний на Ближнем Востоке король Фридрих II Прусский выдвинул
хитроумную идею компенсировать территориальные требования России за счет Польши. Это
привело к первому разделу Польши – искусственному расчленению живого славянского
организма, принесенного в жертву немецким и австрийским интересам. Заключенный с
Турцией мир в Кючук-Кайнарджи (1774 г.), кроме территориальных присоединений (к России
отошли Кинбурн, Керчь, Еникале, Азов и обе Кабарды), устанавливал независимость
крымских татар от Турции, т. е. фактически отдавал их под протекторат России. XI статья
Кючук-Кайнарджийского мира гласила: «Для выгодности и пользы обеих империй имеет быть
вольное и беспрепятственное плавание купеческим кораблям, принадлежащим двум
контрактующим державам во всех морях, их земли омывающих, и блистательная Порта
позволяет таковым точно купеческим российским судам, каковы другие государгва в торгах в
ее гаванях и употребляют, свободный проезд из Черного моря в Белое и из Белого в Черное».
Таким образом Черное море перестало быть закрытым, турецким морем.
В договор были включены также статьи, касающиеся облегчения положения
христианских народностей Балканского полуострова. Россия выступала как защитница
славян, и Турция признала за ней это право.
Непосредственным последствием Кючук-Кайнарджийского мира было присоединение
Крыма к России, что еще более охладило и без того холодные отношения между Россией и
Портой.
Екатерина II, как и Петр Великий, мечтала об уничтожении империи османов и об
изгнании турок из Европы. Был составлен т. н. «Греческий проект», по которому должна была
быть восстановлена греческая империя во главе с великим князем Константином Павловичем.
К осуществлению этих планов русская императрица решила привлечь Австрию.
Вторая Русско-турецкая война при Екатерине Великой (1787–1791 гг.), несмотря на
героические подвиги войск А. В. Суворова и успешные действия флота, принесла России мало
пользы. Особой помощи от Австрии не было. Заключенный по итогам этой войны мир в Яссах
дал России лишь небольшие территориальные приобретения.
XIX век не улучшил русско-турецких отношений.
Наоборот, в царствования почти всех государей мы видим войны двух империй. После
недолгого союза при императоре Павле I и в начале правления императора Александра I
разгорелась Русско-турецкая война 1806–1812 гг. Весьма любопытной в этих событиях была
роль Наполеона I, то подстрекавшего Турцию против России, то прельщавшего Александра I
перспективой владычества на Востоке. Затянувшаяся и наскучившая Александру I война
закончилась миром в Бухаресте, по которому Россия получила Бессарабию. Впоследствии
Александр I, занятый, прежде всего западноевропейскими делами, не вмешивался в
восточный вопрос. Несмотря на греческое восстание и обращение повстанцев за помощью к
России, он мало интересовался балканской проблемой, всецело погрузившись в дебри
«Священного Союза». Греки были вынуждены обратиться за помощью к Англии.
Император Николай I, сторонник легитимизма, как и его брат, в восточном вопросе
придерживался других взглядов. В деле освобождения греков он решил выступить совместно
с Англией и Францией (Лондонский договор от 27 июня 1827 г.). Фактически на антитурецкой
основе имела место первая Антанта – союз Англии, Франции и России.
Первые действия союзников были удачны: союзные эскадры наголову разбили и сожгли
турецкий флот. Начавшаяся после этого война России с Турцией (1828–1829 гг.) велась
успешно – как на западном, так и на восточном театрах военных действий. Были взяты
Адрианополь, Карс, Ахалцык и Эрзерум. Турки запросили мира, который и был заключен в
Адрианополе. Этот мир закрепил за Российской империей устье р. Дунай и все восточное
побережье Черного моря, турецкое правительство предоставило свободу торговли русским
купцам в Турции. Греция получала национальную независимость.
Николай I мечтал ликвидировать Оттоманскую империю. Он использовал каждый
повод, чтобы вмешиваться в турецкие дела, – в зависимости от внешнеполитической
обстановки выступая не только врагом, но и союзником турок. Так, когда в 1833 г. султану
угрожал восставший против него египетский паша Мегмет-Али, Николай I послал на помощь
туркам армию и флот. Военная демонстрация России остановила Мегмета-Али, но напугала и
самих турок. В том же году был заключен Ункеар-Искелессийский договор, по которому
Россия обещала оказывать военную и морскую помощь Турции, а та, в свою очередь, в
соответствующем случае обязывалась закрыть Дарданелльский пролив, т. е. не позволять
иностранным военным кораблям входить в него под каким бы то ни было предлогом. Этот
договор, ставший кульминационным пунктом восточной политики Николая I, не мог не
вызвать противодействия со стороны западных государств. И русскому императору пришлось
разделить покровительство над Турцией с другими державами (Лондонские конвенции 1840 и
1841 гг.).
Конец 40-х гг., ознаменовавшийся революционными бурями в Европе, отвлек
императора от восточного вопроса. Но, оказав помощь Австрии и Пруссии, Николай I не
нажил в них друзей, что проиллюстрировали события Крымской войны. Неудачно
закончившись Парижским миром, в числе прочих условий она лишила Россию права держать
военный флот на Черном море.
Император Александр II ждал момента, чтобы уничтожить тягостную статью о
черноморском флоте, и добился ее отмены в 1871 г. Выполняя высокую миссию
Царя-Освободителя не только внутри России, но и на внешнеполитической арене, он внял
мольбам стонавших под невыносимым турецким гнетом балканских славян и выступил в их
защиту. Русско-турецкая война 1877–1878 гг. была прежде всего войной освободительной.
Популярность ее в обществе была огромна. С величайшим вниманием следила вся Россия за
подвигами русских войск, приближавшихся к Константинополю. Вновь успехи русского
оружия встревожили Австрию и Англию. Если мир в Сан-Стефано многое давал
освобожденным славянам, то пересмотр его на Берлинском конгрессе урезал также очень
многое.
Заключение Тройственного союза под гегемонией Германии, направленного против
России, не в последнюю очередь было вызвано итогами этой войны. Турция на этот раз
связала свою судьбу с германизмом, вступив на стороне германского блока в Первую
мировую войну.
Участие России в Первой мировой войне напрямую было связано с вопросом о
Константинополе и судьбе турецких Проливов.
Константинополь, Царьград… Названия, которые тревожат душу любого христианина.
В течение столетий после падения последней византийской цитадели в 1453 г. и западные, и
восточные христиане мечтают о возврате Константинополя – ключа между Востоком и
Западом, Европой и Азией. Для России начала XX в. – вопрос религиозно-политический
(преемство власти от Византии, церковных традиций, сама концепция Москвы как Третьего
Рима) дополнился экономической составляющей. В частности, вопрос о Проливах, контроле
над Дарданеллами (и как следствие, возможность экспорта зерна из южнорусских губерний –
90 % русского зерна и 50 % всего экспорта проходило через Босфор и Дарданеллы, а во время
Первой мировой войны – это и главная возможность военно-технического сотрудничества с
союзниками по Антанте) – одна из причин участия России в Великой войне, политика,
красной нитью проходящая через действия как императорского, так и Временного
правительств (достаточно вспомнить «дарданелльскую ноту» министра иностранных дел
Временного правительства П. Н. Милюкова, вызвавшую его отставку).
Очевидно, что первостепенным вопросом в контексте коалиционной войны Антанты и
Германского блока был вопрос о контроле над турецкими Проливами – Босфором и
Дарданеллами. Пролив Босфор (длина около 30 км) соединяет Черное море с Мраморным, а
Дарданеллы (длина 65 км) соединяет европейскую часть Турции (полуостров Галлиполи) и
азиатскую (северо-западная часть) Малой Азии, связывает Мраморное море с Эгейским.
Из-за стратегически важного положения турецких Проливов их статус неоднократно
служил предметом спора великих держав. В наступившей Первой мировой войне их значение
было трудно переоценить.
Во-первых, вступление Турции в войну в ноябре 1914 г. рано или поздно приводило
Россию в состояние изоляции от западных союзников, что могло ослабить Восточный фронт
борьбы с германским блоком. Во-вторых, необходимо было осуществить изоляцию Германии
– основного игрока Четверного союза – от Турции. Это было необходимо как из
стратегических, так и экономических соображений (в частности, в силу зависимости
Германии от внешних источников сырья). Морская блокада Германии (по сути и давшая в
итоге победу Антанте) не могла быть полностью эффективной без закрытия Дарданелл.
В-третьих, необходимо было повлиять на Турцию с целью вывода ее из войны путем угрозы
Константинополю. Учитывая стратегическое положение Оттоманской империи и количество
скованных ею войск союзников, это могло оказаться ключом к выигрышу всей войны.
Наконец, в-четвертых, достигалось влияние на позицию нейтральных стран, прежде всего
Румынии и Греции.
Операция в Проливах отвлекала внимание турецкого командования от Суэцкого канала
и других театров военных действий (ТВД), и через Черное море связывала русские войска на
Кавказе и английские силы в Иране, Месопотамии и Египте – в перспективе они могли быть
использованы против германской и австро-венгерской армий. Кроме того, в случае удачного
исхода операции по захвату Проливов Болгария присоединялась к Антанте, Сербия и
Черногория были бы спасены, Австро-Венгрия подвергалась быстрому разгрому, и война
закончилась бы в результате всего вышеперечисленного на пару лет раньше.
Если еще учесть и тот факт, что по секретному соглашению 1915 г. контроль над
Проливами передавался Российской империи, становится очевидным, что наше государство
было крайне заинтересовано в удачном исходе этой стратегической операции.
В силу важности Проливов и трудности проведения операции по овладению ими, они
становятся объектом воздействия всей Антанты – британских, французских и русских
сухопутных и военно-морских сил. Россия участвовала в этих событиях комплексно –
планируя самостоятельную Босфорскую экспедицию (для воздействия на восточную часть
Проливов) и участвуя в Дарданелльской операции англо-французов (штурмовавших западную
часть Проливов). Огромное значение придавалось и действиям Кавказской армии, активные
операции которой притягивали на себя значительные турецкие ресурсы.
Несмотря на то что Оттоманская империя – государство, паразитирующее на достоянии
православной Византийской империи, и заслужило в XIX в. прозвище «больного человека
Европы», к началу войны оно было достаточно сильно.
Военные реформы конца XIX – начала XX в. и опыт Балканских войн выковали из
оттоманской армии грозного соперника для войск европейских держав.
Оттоманская империя представляла собой к 1914 г. в военном и территориальном
аспектах внушительную силу. Достаточно вспомнить, что за четыре года Великой войны ее
армия и флот сражались на пяти театрах военных действий – Кавказе против русской
Кавказской армии, Синайско-Палестинском фронте, Дарданелльско-Галлиполийском,
Аравийском и Иракском фронтах против союзников России по Антанте. Отдельные части
турецких войск действовали в Румынии и Галиции, Салоникском фронте, косвенно
доставляли неприятности Антанте в Иране, Афганистане, Судане и Сахаре.
Генерал-квартирмейстер Кавказского фронта Е. В. Масловский давал следующую
характеристику турецких войск: «Турки-османлисы, как боевой материал, были высокого
качества, смелые, храбрые, чрезвычайно выносливые, нетребовательные и скромные, и в то
же время дисциплинированные; вообще, по своей природе были настоящими воинами,
обладая и отличающим истинного воина благородством. Они храбро дрались, почти всегда
принимали штыковой удар, хорошо применялись к местности, хорошо шли в атаку, отлично
оборонялись, и только, сбитые с первой полосы укреплений, не всегда могли удержаться на
второй полосе, если им не дать времени оправиться, преследуя настойчиво: в этом
сказывалось свойство восточных народов – впечатлительность при неудаче»1. Тот же автор,
говоря о турках как о серьезном противнике: «Ведь это был тот противник, который в течение
этой же последней войны успешно боролся с англичанами в Месопотамии, пленив там часть
их сил и не имея при этом численного превосходства. Это был тот противник, который прибыл
на Кавказ с высоко поднятым настроением победителей англичан и французов в упорной
борьбе на Галлиполийском полуострове, где его противником было введено в бой 549 тысяч
человек, колоссальные технические средства и мощная судовая артиллерия» 2 , приводит
оценки германского специалиста: «Вопреки всем недостаткам (обучения и снабжения)
храбрость, способность к сопротивлению и дисциплина турок давали им превосходство над
всеми расами Азии и Африки и делали их способными бороться против европейских войск.
Постепенное прибытие к ним материальной части и немецких специалистов придавало им
грозную ценность», а также британского генерала Ч. Таусгенда (взятого турками в плен в
Месопотамии): «Это наиболее упорные из всех солдат Европы и Азии, дисциплинированные,
прочно спаянные в одну массу, более упорные и более твердые, чем немцы»3.
Турецкие солдаты, как правило, сражались до конца, крайне неохотно по сравнению с
австрийцами и даже германцами сдаваясь в плен.
Турецкая армия была реорганизована прежде всего под руководством германских
инструкторов и советников. Более того, во время войны в турецкой армии служили до 6 тыс.
германских и австрийских офицеров. Турецкий государственный деятель, с 1915 г. глава
администрации Сирии (и военный преступник, участвовавший в массовых убийствах армян и
арабов) А. Джемаль-паша свидетельствовал: «вот уже больше 30 лет, как немецкие
инструкторы работают в нашей армии; наш командный состав получил чисто немецкое
воспитание и вся армия проникнута немецким военным духом»4.
Во время войны наблюдалась и прямая военная помощь Германии и Австро-Венгрии
своему турецкому союзнику. Так, по данным русской разведки в 1916 г.: «из Германии
прибыли в Константинополь два пехотных и один гаубично-артиллерийский
австро-германские полки, которые потом были срочно отправлены в Восточную Анатолию…
Из Константинополя в течение двух месяцев ежедневно отправлялось 100–200 германцев на
Кавказский фронт. В Персию ежедневно прибывало от 5 до 8 немцев, бежавших из русского
плена через Персию»5.
С таким противником, сражающимся на своей территории, пришлось бороться войскам
союзников по Антанте.
Для России Кавказский театр военных действий был второстепенным по сравнению с
Западным (австро-германским) фронтом, однако России следовало опасаться попыток Турции
вернуть контроль над крепостью Карс и Батумским портом, которые Турция утратила в конце
1870-х гг.
Противостояла турецким войскам на Кавказском театре военных действий (в 1914–
1 Масловский Е. В. Мировая война на Кавказском фронте 1914–1917 гг. Стратегический очерк. Париж, 1933.
С. 45.
2 Масловский Е. В. Мировая война на Кавказском фронте 1914–1917 гг. Стратегический очерк. Париж, 1933.
С. 419.
3 Там же. С. 420.
4 Джемаль-паша А. Записки 1913–1919 гг. Тифлис, 1923. С. 55.
5 Арутюнян А. О. Кавказский фронт 1914–1917. Ереван, 1971. С. 245.
1915 гг. – турецкая 3-я армия, а с 1916 г. – еще и 2-я турецкая армия) Кавказская армия –
элитное оперативно-стратегическое объединение русской императорской армии, обладавшее
славными традициями и боевой историей.
Военные действия на Кавказском фронте проходили главным образом на территории
Западной Армении, а также Персии. Как писал русский военный историк А. Керсновский: «С
нападением на нас Турции война приобрела для нас великодержавный смысл. Соображения
духовного порядка – крест на Святой Софии. Соображения политические – Проливы.
Соображения экономические – те же Проливы, без которых Россия осенью 1914 г. уже начала
задыхаться. Эти троякие соображения придали войне с Турцией активно-великодержавный (и
творческо-великодержавный) характер, которого была лишена оборонительная война против
Германии и Австро-Венгрии»6.
Эти соображения во многом нашли свое подтверждение всем ходом последующих
событий – блокада России с момента вступления Турции в войну на стороне Германского
блока, Дарданелльская операция англо-французов 1915–1916 гг., планы России и США на
осуществление своих операций по овладению Проливами – ярчайшая тому иллюстрация.
Учитывая, что турецкие Проливы имели огромное значение для стратегического исхода
противостояния, в течение Первой мировой войны 1914–1918 гг., Россия дважды была близка
к десантной операции в Босфор и в перспективе в Константинополь (Стамбул). Первый раз –
весной 1915 г., а второй раз десантная операция для овладения Царьградом была
запланирована на начало апреля 1917 г.
Но реализовать задачу похода на Константинополь на практике выпало на долю
союзников России по Антанте – Англии и Франции в Дарданелльской операции, в ходе
которой осуществлялись комплекс боевых мероприятий по форсированию Дарданелл и
связанная с этим сухопутная операция на Галлиполийском полуострове.
Но и в период проведения операции союзниками Россия помогала им как могла – всей
мощью своей Кавказской армии и Черноморского флота.
1. Кавказский фронт – до и после Дарданелл
1.1. «Провал турецкого блицкрига» – кампания 1914 г. и Сарыкамышская
победа
Вступление Турции в Первую мировую войну привело к образованию еще одного театра
военных действий – Кавказского. Центральной операцией на данном ТВД в кампании 1914 г.
является Сарыкамышское сражение 9 декабря 1914 г. – 4 января 1915 г.7
К началу Сарыкамышской операции у русских вместе с прибывшим на усиление
Кавказской армии 2-м Туркестанским армейским корпусом и новыми формированиями
имелось 153 батальона (дружин ополчения), 175 сотен и 350 орудий. Из них в составе
действующей армии находилось 114 батальонов и дружин, 127 сотен и 304 орудия.
Силы Кавказской армии (костяк – части 1-го Кавказского армейского и 2-го
Туркестанского армейского корпусов) были сведены в 3 отряда, но армия в целом была
ослаблена отправкой на Западный (австро-германский) фронт 2-го и 3-го Кавказских
армейских корпусов (до ⅔ сил армии).
6 Керсновский А. А. Мировая война (краткий очерк). Упущенные возможности. Белград, 1939. С. 198.
7 Сражение между Кавказской армией (формально командующий – генерал от кавалерии граф И. И.
Воронцов-Дашков; 120 тыс. человек, 304 орудия) и 3-й турецкой армией (формально командующий –
генерал-лейтенант Гассан Иззет-паша; 150 тыс. человек, 300 орудий). См.: Масловский Е. В. Мировая война на
Кавказском фронте 1914–1917 гг. Стратегический очерк. Париж, 1933; Сарыкамышская операция 12–24 декабря
1914 г. (некоторые документы) / Под ред. А. Андреева. Париж, 1934; Корсун Н. Г. Сарыкамышская операция. М.,
1937; Он же . Первая мировая война на Кавказском фронте. Оперативно-стратегический очерк. М., 1946.
Противостоявшая русским 3-я турецкая армия, усиленная прибывшим из Анатолии 10-м
армейским корпусом, насчитывала до 160 батальонов, около 128 эскадронов, поддержанных
курдскими сотнями (до 8-10 тысяч человек). Всего – до 190 тыс. человек (непосредственно в
операции участвовало 150 тыс. бойцов), до 300 орудий.
Стратегическая цель турецких войск в данной операции – уничтожить русскую
Кавказскую армию – должна была решаться путем операции на окружение. Операцию в стиле
«Канн» одобрило германское командование, во главе штаба турецкой 3-й армии стоял
германский офицер, руководство ею осуществлял Энвер-паша8 лично, командиры корпусов –
воспитанники германской школы – курировались немецкими инструкторами.
Но Сарыкамыш оказался «могилой» полководческого искусства Энвер-паши, подобно
тому как Москва – «могила» гения Наполеона Бонапарта. Талантливый оперативный план
Энвера потерпел крах. Выждав, когда главные силы Кавказской армии сосредоточились у
Гасан-Кала, в двух переходах от Эрзерума, Энвер, оставив заслон на Деве-Бойнской позиции,
бросает свои главные силы по кратчайшему направлению на главную базу Кавказской армии –
Сарыкамыш. Русские в это время не ожидали наступления турок, считая, что тропа через сел.
Верхний Сарыкамыш в декабре непроходима. Но необыкновенные по силе морозы и вьюга, а
также стойкость русских войск останавливают турецкую армию, уже достигшую высот
Сарыкамыша, – и два лучших турецких корпуса стали добычей горсти русских войск, а сам
«турецкий Наполеон» еле спасается от плена.
Сарыкамышская операция доказала, что в горах нет непроходимых мест, а лучшим
средством борьбы с тактическим окружением в условиях горного ТВД является стойкая
оборона ключевой позиции.
Уникальность этой операции в том, что исходя из соотношения сил (около 120 тыс.
русских против 150 тыс. турок при равенстве в артиллерии – по 300 орудий) операция носила
для русских оборонительный характер, но вылилась в большую стратегическую, оперативную
и тактическую победу.
Как отмечал исследователь операции и участник войны Н. Г. Корсун: «Сарыкамышская
операция представляет пример довольно редкого образца борьбы против окружения – борьбы,
которая началась в обстановке обороны русских и закончилась в условиях встречного
столкновения, с разжатием кольца окружения изнутри и преследованием остатков обходного
крыла турок»9.
Под руководством блестящего полководца генерал-лейтенанта Н. Н. Юденича русским
войскам удалось не только избежать оперативного окружения, но и разгромить 3-ю турецкую
армию [9-й (17-я, 28-я и 29-я пехотные дивизии, 9-я кавалерийская бригада), 10-й (30-я, 31-я и
32-я пехотные дивизии, 10-я кавалерийская бригада) и 11-й (33-я, 34-я, 18-я пехотные дивизии,
11-я кавалерийская бригада) корпуса], стремившуюся к окружению главных сил русской
Кавказской армии, сосредоточенных у Сарыкамыша, переломив казавшуюся вначале
безнадежной ситуацию. Проводимая в исключительно сложных условиях, операция привела к
тяжелому поражению турецкой армии, 10-й и 9-й корпуса противника были почти
уничтожены, и турки в общей сложности потеряли до 90 тыс. человек, в т. ч. до 12 тыс.
пленными.
Так, 14 декабря в верхнем Сарыкамыше были пленены 20 офицеров и 1,5 тыс. нижних
чинов. 19 декабря попал в плен 50-й пехотный полк во главе с командиром и 15 офицерами.
Всего в этот день войсками Кавказской армии были пленены 40 офицеров и 5 тыс. нижних
чинов. 20 декабря – пленено 700 человек, чуть позже еще свыше 300 человек.
28 декабря были пленены 2 турецкие роты, на следующий день захвачен 92-й пехотный
8 Военный министр Турции, заместитель главнокомандующего Оттоманской армией (главнокомандующим
числился султан) – фактически руководитель вооруженных сил империи.
9 Корсун Н. Г. Сарыкамышская операция. М., 1937. С. 147.
полк в составе 11 офицеров и 1,5 тыс. нижних чинов, а также уничтожены батальон 52-го
пехотного полка (взяты в плен 1 офицер и 250 нижних чинов) и батальон 53-го пехотного
полка.
А 2 января под Караурганом был окончательно разгромлен турецкий 11-й армейский
корпус и захвачено более 1 тыс. пленных (52-й и 54-й пехотные полки, остатки 98-го и 99-го
пехотных полков). 4 января, в последний день операции, у Еникея была разгромлена 32-я
пехотная дивизия и вновь взято много пленных (только от конной атаки казаков-сибиряков –
300 человек).
Только в окрестностях собственно Сарыкамыша весной 1915 г. было похоронено 28 тыс.
турок и 13 тыс. животных.
Характеризуя потери противника в этой операции, газета «Отклики Кавказа» писала:
«При взятии в плен под Сарыкамышем командира 9-го корпуса Исхан Паши при нем была
найдена ведомость с перечислением полков и батальонов, уцелевших из состава 5 корпусов к
концу Сарыкамышских боев и с указанием численного их состава. Эта ведомость
устанавливает, что к концу Сарыкамышской операции 9-й корпус фактически перестал
существовать, так как во всех трех дивизиях осталось 900 боеспособных нижних чинов»10.
В плен были захвачены: командир корпуса генерал-майор Исхан-паша, начальник 17-й
пехотной дивизии генерального штаба полковник Тахир-бей, начальник 28-й пехотной
дивизии генерального штаба полковник Эдхем-бей (принявший командование дивизией у
раненого полковника Амираз-бея), начальник 29-й пехотной дивизии генерального штаба
полковник Ариф-бей. Попали в плен также начальники штабов трех дивизий и начальники
штабов двух корпусов – 9-го (генерального штаба подполковник Сеид-бей Гусейн-паша) и
10-го (генерального штаба майор Люфти-бей). Были пленены и офицеры штаба 3-й турецкой
армии майоры Нусух-бей, Измаил Хаки-бей, капитаны Ахмет-Хильми ефенди, Юссуис-бей.
Исхан-паша характеризовался в русской прессе следующим образом: «Пленный
турецкий генерал производит впечатление прежде всего высокоинтеллигентного человека.
…генерал прекрасно владеет французским языком. Носит генеральскую тужурку, сверх
которой одета простая походная шинель, не имеющая на себе никаких признаков,
отличающих генерала от любого солдата»11. Также «Исхан-паша, на вид весьма скромный
старик, все время находится в кругу своих ближайших соратников, подполковника
Шериф-бея и капитанов Мемет-бея и Зыя-бея. Пленники, видимо, чувствуют себя довольно
спокойно, и вступают в разговор, выражая свое сожаление, что не могут свободно объясняться
по-русски. Сам Исхан-паша совершенно не владеет русским языком. Шериф-бей, беседуя с
публикой, рассказал о своем пленении. Все им передаваемое сходится с сообщенным в
агентских телеграммах»12.
Летом 1915 г., находясь в Чите, генерал бежал из плена, но на действительную военную
службу вернуться ему не удалось.
В ходе Сарыкамышской операции турки потеряли еще одного генерала – 19 декабря у
селения Верхний Сарыкамыш. Селение упорно оборонялось турками три дня, а затем после
артподготовки было взято штыковой атакой.
Е. В. Масловский так характеризовал потери турок в Сарыкамышской операции: «9-й
турецкий корпус перестал существовать; также надо было целиком вновь формировать 30-ю
дивизию 10-го корпуса и 34-ю дивизию 11-го корпуса. 3-я турецкая армия в этой операции
потеряла 90 тысяч человек, свыше 60 орудий. В рядах армии к 10 января 1915 г. состояло лишь
12 400 человек. Это из 150 тысяч, начавших операцию. Фактически, 3-я турецкая армия была
10 Отклики Кавказа. 24 января 1915.
11 Листок войны. 24 января 1915.
12 Исхан-паша в Екатеринбурге // Город Казань. 23 января 1915.
уничтожена»13.
Таким образом, общие потери турок составили 60 % от группировки (из них более 13 %
пленными).
Погибла одна из трех турецких армий в составе Действующей армии Оттоманской
империи к началу войны – т. е. была выведена из строя треть ее вооруженных сил.
Преследование противника и бои в январе-феврале 1915 г. значительно увеличили
численность турецких военнослужащих, находящихся в русском плену. Так, к 18 февраля
1915 г. было эвакуировано во внутренние губернии России свыше 18 тыс. турецких пленных,
в т. ч. 4 паши, 337 офицеров, 17 765 аскеров, гамидие и четников14.
Говоря о захваченной у противника артиллерии, необходимо отметить, что 19 декабря
были захвачены 6 горных орудий и 14 пулеметных вьюков, а 20 декабря – 4 пулемета и 4
горных орудия.
21 декабря 1-й Уманский полк Кубанского казачьего войска под дер. Караурган, атакуя в
глубоком снегу, взял 8 орудий. Сибирская казачья бригада, проведя знаменитую атаку под г.
Ардаганом, захватила 2 орудия.
28 декабря под Караурганом были захвачены 2, а на следующий день – «много» орудий.
2 января русские части обнаружили части от орудий, разобранных турками, а 4 января – 2
пулемета на вьюках.
В период Сарыкамышской операции было захвачено и первое турецкое знамя – знамя
8-го пехотного полка турецкой армии. Речь идет о знаменитой конной атаке 1-го Сибирского
казачьего Ермака Тимофеева полка под Ардаганом 21 декабря 1914 г.
В сумерках 21 декабря на марше у города Ардаган под Сарыкамышем 8-й пехотный полк
3-й пехотной дивизии 1-го Константинопольского корпуса был атакован 1-м Сибирским
казачьим полком Сибирской казачьей бригады. Не успевшие развернуться в каре для
отражения конной атаки турецкие роты были смяты лавой сибирцев. В ходе ожесточенной
ночной рубки и преследования полк противника был уничтожен. В плен попали 6 офицеров,
врач и до 200 аскеров, на следующий день на месте боя русская пехота похоронила свыше 500
турецких трупов. Особенно жестокий бой был вокруг турецкого полкового знамени. Груды
трупов на следующий день свидетельствовали, что турки дрались здесь геройски и почти все
были уничтожены. Потери ермаковцев – 16 человек убитыми и 36 ранеными15.
По воспоминанию очевидца, с захваченным знаменем противника произошел
интересный эпизод: «Когда турецкое знамя перешло в руки казаков, они стали кричать:
«Знамя! Знамя!». Услышал эти крики и командир полка. У него перехватило дух: неужто
потеряно полковое знамя?! Э. А. Раддац (командир 1-го Сибирского казачьего полка. – А. О. )
обратился к командиру 3-й сотни, при которой оно находилось, есаулу Г. Н. Путинцеву с
вопросом: «Где знамя?» Но Путинцев на время потерял управление своей сотней и не смог
сразу дать ответа. Тревога усилилась. Но вот прискакал адъютант и доложил, что знамя на
месте. А затем казаки доставили и трофейное, с большим полумесяцем и вышитыми
письменами… Такие секунды не забываются. Недавний испуг Раддаца сменился восторгом.
Это захваченное турецкое знамя стало началом его блестящей карьеры в годы Первой
мировой войны»16.
Фактически казаки разгромили гвардейскую часть – ранее 8-й полк входил в состав
Константинопольского гарнизона. Захватил знамя (по воспоминанию участника боя) казак 3-й
13 Масловский Е. В. Указ. соч. С. 133.
14 Неприятельские потери на нашем Южном и Юго-Западном фронтах // Нива. 1915. № 10. С. 4.
15 Шулдяков В. Дело под Ардаганом // Военная быль. 1995. № 7 (136). С. 17.
16 Шулдяков В. Дело под Ардаганом // Военная быль. 1995. № 7 (136). С. 17.
сотни Семен Колков, уроженец Атаманской станицы Омского уезда (но в официальном
документе значится Артемий Савельев 17 ). Проявивший инициативу командир 4-й сотни
(сотни, бывшей на острие атаки) 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка
Вячеслав Иванович Волков был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
Имеется следующее описание этого знамени: «Малиновое, шитое золотом… С него
имелась фотография…»18
О фактическом уничтожении 3-й армии в Сарыкамышской операции свидетельствовал и
германский генерал кавалерии, маршал Турции, германский уполномоченный при турецком
Верховном командовании (одновременно командующий 1-й турецкой армией) О. Лиман фон
Сандерс: «…операция… закончилась уничтожением этой армии, которая из турецких
оперативных соединений первой вступила в мировую войну»19.
Русские потери в операции – более 20 тыс. убитых, раненых, больных и свыше 6 тыс.
обмороженных; особенно пострадал командный состав, в основном убитыми.
Победа вызвала резонанс среди первых лиц союзного командования Антанты.
Главнокомандующий французской армией Ж. Жоффр в телеграмме на имя русского
главкома великого князя Николая Николаевича писал: «Прошу Ваше императорское
высочество принять горячие поздравления по случаю крупных побед, одержанных
Кавказской армией. Неизменным и непрерывным усилием на всех театрах военных действий
союзные армии подготавливают решительные победы будущего»20.
Главнокомандующий английской армией во Франции фельдмаршал Д. Френч также
писал: «Счастлив получением радостного известия, которое Ваше императорское высочество
изволили сообщить мне по телеграфу, – о двух блестящих победах 21 и 22 декабря,
одержанных русской армией над превосходными силами турок. Прошу Вас принять мои
искренние поздравления и передать от имени всей британской армии Вашим победоносным
войскам наше восхищение и полную уверенность в окончательном успехе наших армий»21.
Король Бельгии Альберт также отметил русскую победу: «С великой радостью узнал об
успехе Вашей доблестной кавказской армии. Благоволите передать ей от имени моего и моей
армии горячие поздравления с блестящей и решительной победой»22.
Результатами сарыкамышской победы стали упрочение положения России на ТВД,
приобретение русскими войсками чувства превосходства над турецкой армией, их выход на
позиции для дальнейшего наступления.
Русский Кавказский фронт приковал к себе 11 турецких пехотных дивизий (еще 5 в это
время находились на других фронтах) – т. е. 69 % активных пехотных дивизий действующей
армии Оттоманской империи.
Причем Кавказская армия при минимуме первоочередных войск (4 дивизии) оттянула на
себя 11 кадровых турецких дивизий и сильно их обескровила, чем была оказана неоценимая
17 РГВИА. Ф. 16180. Оп. 1. Д. 388. Л. 10.
18 Война и наши трофеи: Выставка, устроенная с Высочайшего соизволения Императорским обществом
ревнителей истории / Текст М. К. Соколовского и И. Н. Божерянова. Рисунки академика Л. Е.
Дмитриева-Кавказского, портреты в красках академика М. В. Руднальцева. Пг.: Унион, [1915]. [2],73 с.: илл., 8 л.
илл.; 37,5 × 28,5 см. С. 10.
19 Цит. по: Арутюнян А. О. Кавказский фронт 1914–1917. Ереван, 1971. С. 148.
20 Там же. С. 153.
21 Там же.
22 Цит. по: Арутюнян А. О. Кавказский фронт 1914–1917. Ереван, 1971. С. 154.
помощь союзникам – прежде всего англичанам. Благодаря сарыкамышской победе произошло
усиление турецких войск, действующих против Кавказской армии, что облегчило действия
англичан в Месопотамии и в районе Суэцкого канала.
Для русских войск в Европе Кавказский фронт был «донором», выделяя новые
формирования для борьбы с немцами и австрийцами. Два корпуса, которые были направлены
на австро-германский фронт в начале войны, были дополнены еще 1,5 корпуса – обстановка
позволяла это сделать.
Используя результат сарыкамышской победы, в марте-апреле 1915 г. по распоряжению
Ставки осуществлялось сосредоточение сил и средств, необходимых для проведения
планирующейся десантной операции в Проливах: 5-го Кавказского (сформированного из
частей Кавказской армии, высвободившихся после Сарыкамышской операции) и 2-го
армейского корпусов, начавших сосредоточение в черноморских портах. Общее руководство
операцией возлагалось на командующего 7-й армией генерала от артиллерии В. Н. Никитина.
Но неблагоприятная для русских войск оперативно-стратегическая обстановка весной – летом
1915 г. предопределила использование этих войск для других целей.
Крах турецкого «блицкрига» привел к перелому и захвату стратегической инициативы
на Кавказском ТВД русской армией уже с начала 1915 г. И эту инициативу Россия удерживала
в течение всей войны. Турецкие войска на Кавказском ТВД на полгода потеряли способность
к активным действиям.
1.2. «Трудное лето и армянский вопрос» – кампания 1915 г. на Кавказском
ТВД
После завершения Сарыкамышской операции 17 января 1915 г. русские войска взяли г.
Тавриз, в феврале – марте очистили от противника Чохорский край.
Война перешла на территорию Турции.
Преследуя противника, русские части продолжали трепать турок. 13 января 1915 г.
2 сотни 1-го лабинского полка Кубанского казачьего войска под командованием есаула
Лубенцова атаковали турецкую кавалерию – в этом бою был убит командир турецкой
бригады. А 14 января в Алашкертской долине (к юго-западу от Сарыкамыша в 35 км от Ольт)
в результате захвата русскими войсками селения Горнес были захвачены в плен начальник
31-й пехотной дивизии со штабом, 16 офицеров, 7 врачей и 350 аскеров с 3 орудиями.
Участник боя следующим образом передает обстоятельства захвата штаба турецкой дивизии:
«Верстах в двух от Гарнеса встретили первый сторожевой пост. На их окрик: «Кто идет?»
наши ответили: «Свои!» (многие из наших стрелков знают их язык). Те и подпустили наших
близко. Но, как только они узнали нас, мы сейчас же бросились в штыки. Не успели они нас и
поранить никого, как мы всех их перекололи. Шагах в ста от Гарнеса – другой пост. Этих
взяли живьем, тоже без шума, без крика. Вырыли они себе в снегу яму, сидят, дремлют. Не
успели очнуться, как их схватили и отвели подальше назад. Показалось наконец и селение
Гарнес. До него осталось несколько шагов. Идем – не дышим. Полная тишина и там. Огней
никаких, никаких признаков жизни. Дошли. Кавалерия стала у края селения, а пехота сразу на
«ура» – штыки на перевес и в деревню. Через минуту в деревне поднялась суматоха: кричат,
волнуются наши, проснулись и они, и загалдели… ничего не разберешь. Но для них все уже
было поздно: наши овладели селением. Когда наши вышли на самую середину селения, около
полуроты турок бросились было бежать; наши – на них; они открыли тогда огонь, но успели
только сделать шесть выстрелов, как их офицер приказал сдаться. Наши овладели селением, в
котором оказался весь штаб 31-й турецкой дивизии в полном составе. Тут были и генерал –
начальник дивизии, и начальник штаба, 24 офицера, из которых трое были в чине полковника,
а остальные – обер-офицеры. Были кроме офицеров и врачи. Солдат турецких в селении
оказалось около 400 человек – кавалерии и пехоты. Начальника дивизии застигли в постели,
так что нашим солдатам пришлось обождать, пока он оденется»23.
18 апреля – 13 мая была осуществлена Ванская операция, приведшая к разгрому корпуса
Халил-бея и захвату ключевых позиций в турецкой Армении. Части Кавказской армии
захватили до 30 орудий, пулеметы и около 2 тыс. пленных.
Так, после боя 19–20 апреля с частями Халил-бея у Хой-Дильмана на поле боя осталось
3,5 тыс. убитых турок. 24 апреля у Ардост-Кечыка были пленены 9 офицеров и до роты
турецкой пехоты. 11 мая в Карадербентском проходе изрублены 2 турецкие роты и также
взяты пленные.
Преследуя турецкие войска, русские части наносили им чувствительные потери. Так, у
Мелязгерта и Адыльджеваза были уничтожены 500 турок, 13 июня у Гейдага – 1 тыс. и т. д.
В ходе Ванской операции 13 мая при преследовании турецких войск были захвачены 3
орудия, а в г. Ване – еще 26.
Рейд 6-20 мая 1915 г. силами конного отряда генерал-лейтенанта Г. Р. Шарпантье (36
эскадронов, 22 орудия) от Тавриза на Урмию и Ван способствовал укреплению престижа
России в Персии.
К июню 1915 г. численность Кавказской армии достигла 133 тысяч пехоты, 36 тысяч
кавалерии и 356 орудий. В ее состав входили 1-й (генерал-лейтенант Г. Э. Берхман) и 4-й
(генерал от инфантерии П. И. Огановский) Кавказские, 2-й Туркестанский (генерал-лейтенант
М. А. Пржевальский) армейские корпуса, а также Приморский (генерал-майор В. П. Ляхов) и
Азербайджанский (генерал-майор Ф. И. Назарбеков) отряды.
К июню в составе армии числилось 112 ¾ батальона, 348 орудий, 213 сотен, 20
инженерных рот, два авиационных отряда, 43 ополченских и 8 добровольческих дружин.
Противостоящая ей 3-я турецкая армия к лету усилилась 3-й второочередной (бис)
дивизией (из кадров 3-й дивизии 1-го Константинопольского корпуса, впоследствии
переименована в 51-ю дивизию 18-го армейского корпуса), 5-й второочередной (бис)
дивизией (из 14-й дивизии 5-го армейского корпуса, впоследствии 52-я дивизия), 5-й сводной
дивизией (из маршевых частей) – т. е. в общей сложности целым корпусом. К лету в состав 3-й
турецкой армии (190–200 батальонов, 128 эскадронов и сотен, 360 орудий) входили: 9-й, 10-й
и 11-й армейские корпуса, 2-я кавалерийская дивизия (36 тыс. человек); группы Хамди и
Штанге, действовавшие на левом фланге турецкой армии (до 10 тыс. человек); группа Халила
для операций в Персии (около 20 тыс. человек) 24 . В процессе подготовки были 28 тыс.
новобранцев и на подходе до 7 тыс. бойцов. Итого: 65–70 тысяч солдат и офицеров.
26 июня правофланговая ударная группировка 3-й турецкой армии под командованием
генерал-лейтенанта Абдулкерим-паши нанесла удар на Мелязгертском направлении, стремясь
прорвать оборону 4-го Кавказского армейского корпуса. Русские части, понеся значительные
потери (в том числе 1 тыс. пленных и несколько орудий), были вынуждены 13 июля начать
отход. Специально созданный отряд генерала Н. Н. Баратова, нанесший контрудар во фланг и
тыл группировке Абдулкерим-паши при фронтальной атаке войск 4-го Кавказского
армейского корпуса, выправил положение. Турецкие войска понесли значительные потери и
начали отступать.
Хотя Алашкертская операция и не достигла своей конечной цели – окружения группы
Абдулкерим-паши (было взято в плен около 4000 турецких солдат, захвачено 4 орудия) – и
туркам удалось сравнительно благополучно выйти из окружения, но в результате
предпринятого русскими смелого и хорошо рассчитанного контрманевра широкий
наступательный план германо-турецкого командования также был сорван.
Разгромленные войска противника отошли к р. Евфрат.
Трофеями русских войск стали более 10 тыс. пленных (в т. ч. 1 генерал и 300 молодых
23 Сдались без выстрела // Нива. 1915. № 10. С. 3.
24 Корсун Н. Г. Алашкертская и Хамаданская операции. М., 1940. С. 22.
турецких подпоручиков, только что выпущенных из столичного училища и следовавших в
части назначения).
Главным итогом Алашкертской операции стало сокращение фронта главных сил
Кавказской армии больше чем на 100 км, что позволило создать сильный армейский резерв.
К 15 ноября 1915 г. Кавказская армия насчитывала в своих рядах 111 батальонов, 200
сотен, 373 орудия и 8 ополченских и добровольческих дружин, при численности в 3961
офицер, 153 207 штыков, 27 631 сабля и 449 пулеметов. 3-я турецкая армия насчитывала до
125 линейных и 32 запасных батальонов, 40 эскадронов, 8-10 тысяч курдов с артиллерией.
Действия русских войск на Кавказском фронте в этой кампании напрямую
содействовали облегчению положения союзников во время проведения Дарданелльской
операции 1915–1916 гг. Количество турецких пехотных дивизий на Кавказском фронте,
несмотря на критическую для турок ситуацию в районе Проливов, не только не уменьшилось,
но в апреле увеличилось на одну дивизию – и держалось в количестве 12 пехотных дивизий
весь 1915 г. И это во время угрозы столице Турции со стороны англо-французов – когда
каждый батальон у турок был на счету!
Как отметил германский генерал Э. фон Людендорф: «… турецкая армия на кавказской
границе была разбита и с тех пор продолжала отступать… Мои надежды, что бои на
Кавказском фронте оттянут русские силы, не оправдались»25.
Таким образом на Кавказском фронте русские войска оттягивали на себя 12 турецких
пехотных дивизий, притом что к августу на других фронтах у турок находилось: в Галлиполи
(Дарданеллы) – 23 пехотные дивизии, в Ираке – 3 пехотные дивизии и в Аравии – 4 дивизии.
Соответственно, в этот период Кавказский фронт удерживал 28,6 % турецких вооруженных
сил, а на декабрь (против Кавказской армии – 12, в Галлиполи – 14, в Ираке – 5, в Аравии – 4
пехотные дивизии) – 34 % турецких войск.
Если в июне до 8 пехотных дивизий Кавказской армии (133 тысячи пехоты, 36 тысяч
кавалерии и 356 орудий) противостояли 12 пехотным дивизиям противника (105 тысяч
человек, 300 орудий), то в декабре – 180 тыс. русских солдат и офицеров при 384 орудиях вели
боевые действия против примерно такой же группировки противника26.
Все операции на Кавказе проходили под знаком активности со стороны русских, в том
числе – с целью удерживать в постоянном напряжении турецкую 3-ю армию, и не только не
допускать ее ослабления, но всеми мерами привлекать на себя новые силы противника из
района Проливов Босфор и Дарданеллы. Кавказский ТВД не только являлся донором других
ТВД Восточного фронта – он реализовал важную союзническую миссию, а боевые действия
были перенесены вглубь территории противника.
Как писал генерал от инфантерии начальник штаба Верховного главнокомандующего Н.
Н. Янушкевич: «Россия… нанесла грозный удар Турции на Кавказе… приведший к упадку
духа последней, и по настоящее время притягивает к себе на Кавказском фронте свыше 200
батальонов турецкой армии, облегчая тем самым борьбу союзников не только в районе
Дарданелл, но и в Египте, и в Месопотамии»27.
По авторитетным данным французских военных специалистов, турецкая армия потеряла
в 1915-м на Русском фронте до 100 тыс. человек28 – до 30 % от всех боевых потерь за год. В
25 Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. М. – Мн., 2005. С. 174.
26 Масловский Е. В. Указ. соч. С. 474–477.
27 Из письма от 20 марта 1915 г. Цит. по: Бонч-Бруевич М. Д. Потеря Галиции в 1915 г. Ч. 2. М. – Л., 1926. С.
197.
28 Подполковник Лярше. Некоторые статистические данные войны 1914–1918 гг. // Военный зарубежник.
1934. № 12. С. 125, 127.
том числе – до 30 тыс. пленными.
Наиболее серьезные потери турки понесли в период Алашкертской операции 26 июня –
21 июля и Евфратской операции 23–31 июля – до 20 тыс. пленных, не менее 20 орудий,
пулеметы.
Так, 24 июня 1-й Кавказский полк Кубанского казачьего войска атаковал у г. Дупган
турецкую колону, захватив в плен уже упомянутую группу из 300 молодых подпоручиков,
только что выпущенных из военных училищ, а также 1 тыс. солдат. В июле отличились сотни
1-го Лабинского полка Кубанского казачьего войска, атаковавшие турецкую пехоту в окопах у
г. Копот, и захватившие в плен 2,5 турецких роты.
К 21 июля трофеями русских войск стали более 10 тыс. пленных (в т. ч. 1 генерал). 26
июля на Палантекенских позициях части Кавказской армии захватили пленных, в т. ч.
полкового командира и 4-х офицеров.
На Мергемирском перевале были пленены 2 турецких полковых командира, а на
евфратском направлении 19 офицеров и 1172 аскера.
К 9 августа русскими войсками были пленены: генерал, 84 офицера и 5129 аскеров 29. К
этому времени трофеями частей Кавказской армии стали 12 орудий и 6 пулеметов30.
Были захвачены и боевые знамена противника.
Новый год начался с пленения т. н. «софианского» знамени.
3 апреля на р. Арахве 19-м Туркестанским стрелковым полком было взято еще одно
турецкое знамя – оно хранилось в штабе Михайловской крепости в г. Батум.
В ходе Ванской, Алашкертской и Евфратской операций русские войска решили
важнейшие оперативно-стратегические задачи, сформировав предпосылки для последующих
действий.
Кампания 1915 г. на Кавказе была замечательна попыткой турецких войск в очередной
раз захватить стратегическую инициативу (Алашкертская операция), взаимодействуя с
австро-германскими союзниками. Один из самых эффективных ударов турецких войск был
осуществлен в рамках летней кампании 1915 г. Но русские войска прочно удерживали
стратегическую инициативу.
Помимо помощи союзникам в Проливах другой важнейшей, не только стратегической,
но и военно-гуманитарной задачей Кавказской армии было спасение армянского народа от
турецкого геноцида.
Так сложилась история, что армяне веками находились под игом персов и турок. Но
после того как по итогам войны 1828 г. к России отошли Ганжинское и Эриванское ханства,
часть армянского народа была спасена от персидского гнета, войдя в состав Российской
империи. В единоверной России армяне чувствовали себя свободно – могли беспрепятственно
продвигаться по служебной лестнице, процветали в экономическом отношении.
Но часть армянского народа оставалась под еще более тяжким, чем персидский, гнетом –
турецким. В Турции оставались 7 армянских провинций (вилайетов): Эрзерум, Ван,
Диарбекир, Битлис, Мамурет, Сивас и Харпут с населением 1 млн 651 тыс. человек, в то время
как русская Армения насчитывала 1 млн 980 тыс. жителей.
Султан Абдул Гамид, обязавшийся после поражения в Русско-турецкой войне 1877–
1878 гг. провести в турецкой Армении ряд мер, облегчающих положение местного населения,
отказался выполнить данные обязательства.
Режим Абдул Гамида зверствовал в Болгарии, устроил резню греков в Константинополе,
но наиболее тяжким преступлением турок был геноцид армянского народа, организованный
теперь уже младотурецким правительством в годы Первой мировой войны.
29 Летопись войны 1914–1915 гг. № 54. С. 872.
30 Инженерный журнал. 1915. № 9. С. 240; Морской сборник. 1915. № 9. С. 85; Военный сборник. 1915. № 9.
С. 211.
Проигрывая операции на Кавказском фронте, турки решили отыграться на своих
христианских подданных, истребив (по разным оценкам) от 800 тыс. до 1 млн армян.
Уничтожались и женщины, и дети – по национально-религиозному признаку.
Когда в апреле 1915 г. турки начали массовый геноцид армянского народа, по личному
указанию императора Николая II русские войска предприняли ряд мер (открытие границ,
обеспечение беженцев, начало Ванской наступательной операции), в результате чего из 1 млн
651 тыс. турецких армян было спасено 375 тысяч человек – 23 % населения турецкой
Армении31.
Сохранились рассказы очевидцев «о душераздирающих, разыгравшихся при этом
сценах, о незабываемых проявлениях безмерной радости и слезах благодарности со стороны
страдальцев, падавших на русскую землю и неистово ее целовавших, о русских
солдатах-бородачах, стыдливо прятавших увлажненные слезой глаза и кормивших из своих
котелков изголодавшихся армянских детей, о матерях, целовавших сапоги русских казаков,
бравших в седло по одному, по два армянских ребенка и спешно увозивших их подальше от
этого ада, о рыдавших от счастья стариках, обнимавших русских солдат, об армянских
священниках, с крестом в руках возносивших молитвы, крестивших и благословлявших
коленопреклоненную толпу.
У самой границы, прямо под открытым небом, было расставлено множество столов, за
которыми русские чиновники принимали армянских беженцев без всяких формальностей,
вручая по царскому рублю на каждого члена семьи и особый документ, дававший им право в
течение года беспрепятственно устраиваться по всей Российской империи, пользуясь
бесплатно всеми видами транспорта. Здесь же было налажено кормление голодных людей из
полевых кухонь и раздача одежды нуждающимся. Русские врачи и сестры милосердия
раздавали лекарства и оказывали неотложную помощь больным, раненым и беременным»32.
Такое не забывается. Недаром именно Армения всегда была, есть и будет самым верным
и надежным союзником России на Кавказе.
1.3. Разгром турецкой кавказской армии – кампания 1916 г.
В конце 1915 г., после фактического поражения англо-французских войск в
Галлиполийской операции, русские войска с целью упредить переброску турецких резервов с
Дарданелльского фронта на усиление 3-й армии (должна была увеличиться вдвое) начинают
Эрзерумскую операцию (28.12.1915 г. – 03.02.1916 г.).
К началу операции Кавказская армия имела в своем составе 126,5 батальона, 372 орудия,
208 сотен, 20 инженерных рот, 52 дружины ополчения.
3-я турецкая армия насчитывала 123 батальона, 122 орудия, 40 эскадронов и 8-10 тыс.
курдов33.
Русские имели до 75 тыс. штыков, турки до 60 тыс. штыков, но на сильно укрепленных
позициях.
Изучая карту Кавказского ТВД, мы видим, что все главные операционные направления
от турецкой границы в важнейшие провинции азиатской Турции – в Анатолию, Сирию и
Месопотамию – сходятся на Эрзерумской равнине. Эрзерумская равнина – замок,
запирающий армянский ТВД. Ключ от этого замка – крепость Эрзерум. Древняя турецкая
31 Пагануцци П. Император Николай II – спаситель сотен тысяч армян от турецкого геноцида // Родина. 1993.
№ 8–9. С. 95.
32 Пагануцци П. Император Николай II – спаситель сотен тысяч армян от турецкого геноцида // Родина. 1993.
№ 8–9. С. 95–96.
33 Корсун Н. Г. Эрзерумская операция. М., 1938. С. 11.
крепость Эрзерум, усовершенствованная немцами в конце XIX столетия, принадлежала к
числу горных крепостей с незамкнутой линией обороны. Сила этой крепости основывалась на
силе Деве-Бойнской позиции, расположенной фронтом на восток и северо-восток. Боясь
обхода этой позиции, немцы усилили ее постройкой двух фортов на севере: Кара-Тюбек и
Тафта и двух на юге: Палантекен № 1 и Палантекен № 2.
Русский план был прост и целесообразен: зайти в тыл Деве-Бойнской позиции, для чего
действовать по кратчайшему – Ольтинскому – направлению. Это направление было дано
одному из лучших соединений Кавказской армии – 2-му Туркестанскому армейскому
корпусу. Операция началась неожиданно – на второй день Рождества, когда, по понятиям
турок, «русский байрам» обеспечивал им полное спокойствие.
Наступление было неожиданным для турецкой армии (включало в себя отвлекающий
маневр и главный удар армейской группой в направлении на Кеприкей) и проходило в
трудных погодных условиях. Обращает на себя внимание тщательная подготовка русских
войск к операции. Так, были созданы метеостанции, подготовлены службы тыла, каждый боец
получил теплые портянки, пару валенок, которые он надевал на ночлегах, снимая сапоги;
короткий полушубок, не стеснявший движений; стеганые на вате шаровары, папаху с
отворачивающимся назатыльником; теплые варежки; были заготовлены белые коленкоровые
маскхалаты и белые чехлы на шапки, для предохранения глаз от ослепления войска 1-го
Кавказского армейского корпуса получили защитные очки, все пехотинцы и кавалеристы (т. к.
район операции был безлесным) должны были при наступлении нести с собой по два полена
дров для обогрева на ночлегах, наступавшие роты имели толстые доски или жерди для
организации переправ через ручьи (чтобы люди не мочили ног и затем их не отмораживали),
пехотинцы ударных частей снабжались ручными гранатами. Принимались меры по
дезинформации турок и охране тайны операции – служба радиосвязи была объединена в
отдельную радиогруппу, подчиненную штабу фронта, производились ложные маневры и
заготовки фуража. Сам командарм Н. Н. Юденич, не доверяя телеграфу, лично отправился в
середине декабря экстренным поездом в Тифлис, чтобы получить у главнокомандующего
фронтом санкцию на проведение операции, командиры корпусов получили свои боевые
задачи втайне.
Н. Н. Юденич, по сути, предвосхитил стратегическую идею генерала от кавалерии А. А.
Брусилова при осуществлении последним своего знаменитого прорыва – чтобы турки не
увидели направления главного удара, а также не смогли провести войсковых перебросок с
остальных участков обширного фронта, было намечено одновременно с переходом в
наступление 2-го Туркестанского (демонстрация) и 1-го Кавказского (главный удар – силами
4-й кавказской стрелковой дивизии, Сибирской казачьей бригады и 1-го кавказского
мортирного дивизиона) армейских корпусов проявить большую активность и на фронтах
Приморского отряда (Батумское направление), 4-го Кавказского армейского корпуса
(Эриванское направление), Ван-Азербайджанского отряда (на Ванском и Урмийском
направлениях) и экспедиционного корпуса в Персии (на Керманшахском направлении).
Каждый командир корпуса считал, что решает главную задачу.
Тяжел был штурм Азапкейских позиций – например, 153-й пехотный Бакинский полк
39-й пехотной дивизии в двухдневных боях потерял половину своего состава – до двух тыс.
человек. Уже к 31 декабря турки израсходовали свои резервы. В итоге русские части (4-я
кавказская стрелковая дивизия) вышли в тыл противника и 4 янвваря 1916 г. турецкие войска
начали отходить к Эрзеруму.
Был осуществлен чрезвычайно трудный переход через заснеженные горы, и 7 января
русские части вышли к хребту Деве-Бойну. 20 января русские войска начали штурм Эрзерума
(первоклассной крепости, оснащенной более чем 700 орудиями)
30 января 18-м туркестанским стрелковым полком был занят передовой форт
Ольтинского направления – Кара-Тюбек, а 1 февраля тыловой – Тафта; на следующий день
были заняты главнейшие форты Деве-Бойнской позиции – и после 5-дневного штурма 3
февраля считавшаяся неприступной крепость была взята. Бои носили очень напряженный
характер, турки переходили в контратаки, бойцы с обеих сторон проявляли массовую отвагу.
Падению турецких фортов значительно способствовало преимущество русских войск в
артиллерии: 6-дюймовая полевая гаубица показала себя прекрасным орудием в горной войне.
А незамкнутая крепость всегда может быть взята штурмом – при некотором преимуществе
атакующей армии в артиллерийском вооружении.
В ходе Эрзерумской операции русскими было захвачено в плен 235 офицеров и около
13 тыс. солдат, 9 знамен (6 знамен регулярных полков и 3 – курдских конных), 323 орудия.
Если же обобщить результаты Азапкейского сражения, штурма Эрзерума и преследования, то
было пленено свыше 300 офицеров, более 20 тыс. солдат, трофеями стали более 450 орудий.
Так, 13 января 1916 г. 1-м Лабинским полком Кубанского казачьего войска был пленен
командир турецкой бригады, а 2 февраля сотня 1-го Сибирского казачьего полка под
командованием героя Ардагана есаула Волкова у с. Илиджи атаковала и захватила остатки
34-й пехотной турецкой дивизии со штабом, а также 20 орудий. 20 февраля у Атины в русский
плен отправились 2 офицера и 280 нижних чинов турецкой армии.
4 марта сотня 1-го Лабинского казачьего полка у с. Бордак в конном строю атаковала
турецкую пехоту, занимавшую вершину горы Губан-Дага. При поддержке других сотен она
пленила до 1 тыс. турок.
3-я турецкая армия потеряла свыше половины личного состава, почти всю артиллерию,
многие ее части прекратили свое существование.
Потери русской армии составили: офицеров 64 убитыми и 336 ранеными и
контуженными, солдат – 2275 убитыми и 14 460 ранеными, обмороженными и
контуженными.
Эрзерумская операция – один из немногих примеров законченной операции Первой
мировой войны. Она была тщательно продумана, спланирована и реализована. Приказы
отдавались в виде коротких, обязательно зашифрованных распоряжений, с использованием
радио, телеграфа и телефона.
Турецкое командование лишилось крупнейшей базы проведения операций. Важнейшим
итогом операции стало овладение русскими единственным укрепленным пунктом турок в
Малой Азии – крепостью Эрзерум, что потребовало срочной посылки турками подкреплений
в Армению со всех театров военных действий, чем вновь была облегчена задача борьбы
англичан в районе Суэцкого канала и в Месопотамии. Оттоманские резервы двинулись не в
состав 6-й армии в Месопотамию против англичан, а для реанимации турецкого фронта на
Кавказе.
Занятие Эрзерума открывало русским войскам путь в Анатолию – базовый во всех
аспектах регион Оттоманской империи. Огромен был и моральный аспект – поднялся престиж
России, и не только в мусульманских странах. Ведь победы русского оружия на Кавказском
ТВД происходили в безрадостные для стран Антанты дни 1915-го – начала 1916 года (неудача
англо-французов в период Дарданелльской операции, неудачное наступление англичан в
Месопотамии с капитуляцией британского корпуса у Кут-эль-Амары, разгром Сербии,
Нарочская операция).
Эрзерумская операция вызвала ликование союзников России по Антанте.
Британская официальная история войны, фиксируя тяжелейшие условия проведения
операции, отмечает, что: «единственной армией, которая наилучшим образом могла бы
справиться с тяжелыми условиями и победить – была русская армия… Мощь этой армии,
помимо стратегических и организаторских способностей генерала Юденича, явилась
важнейшим фактором успешной реализации боевой задачи» 34 . Взятие считавшихся
неприступными позиций Деве-Бойну явилось «подвигом, даже союзниками России
воспринятым с удивлением, и произведшим тягостное впечатление в Берлине, к тому же
операция была проведена в один из худших зимних месяцев, в условиях снега, льда и с
34 The Great World War. A history / General Editor Frank A. Mumby. Volume 6. London, 1917. Р. 177.
учетом… прочих трудностей»35. Но «главная ценность захвата Эрзерума, помимо морального
и политического эффекта, заключалась в использовании города в качестве новой базы на
стыке всех наиболее важных дорог, результатом чего было разрушение связности и
монолитности всего турецкого фронта…»36.
К середине 1916 г. турки на Кавказском фронте помимо 3-й армии сосредоточили 2-ю
армию, переброска которой осуществлялась по Багдадской железной дороге.
Параллельно с проведением Эрзерумской операции 4-й Кавказским армейским
корпусом (командир генерал-лейтенант В. В. Де-Витт) была проведена вспомогательная
операция. 21 февраля Приморский отряд высадил в тыл турецких войск десант, а 24 февраля
занял г. Ризе.
В ходе Трапезундской операции 23 января – 5 апреля, проведенной силами Приморского
отряда генерала В. П. Ляхова, 5 апреля был взят г. Трапезунд, столица последнего осколка
Византии – Трапезундской империи.
Посол Франции в России М. Палеолог записал в своем дневнике: «…русские взяли
Трапезунд. Успех этот, быть может, оживит в умах мечту о Константинополе, о котором почти
совсем забыли за последнее время»37.
Действия войск Приморского отряда при поддержке Черноморского флота советская
историческая наука считала образцом комбинированной десантной операции при поддержке
флота. Так, действия отряда (продвинулся почти на 100 км по горной местности, чрезвычайно
лесистой и пересеченной) притянули против него резервы 3-й турецкой армии.
Важность овладения Трапезундом заключалась в том, что это был важнейший после
Эрзерума коммуникационный пункт турецких войск, а также административный центр.
Кроме того, противник «испытал удивление от демонстрации морской мощи»38 России.
Весной части Кавказской армии также пленили значительное количество турок. Так, в
ходе Мама-Хатунской операции в начале марта были захвачены 44 офицера и 770 нижних
чинов, а 20 марта сдались 3 турецкие роты. В апреле было захвачено в плен свыше 1 тыс.
аскеров и 56 офицеров (в одном Битлисе – 15 офицеров и 350 нижних чинов).
К началу мая 1916 г. в состав Кавказской армии входили 5-й (Трапезунд), 1-й (к западу
от Эрзерума) и 4-й (в долине р. Евфрат) Кавказские, 2-й Туркестанский (в Понтийском Тавре)
армейские корпуса и Азербайджанско-Ванский отряд (в долине р. Евфрат), а также корпус Н.
Н. Баратова (впоследствии 1-й Кавказский конный корпус) в Персии (1-я кавказская казачья,
кавказская кавалерийская дивизии, кавказская пограничная пешая бригада, 2-я бригада
сводной кубанской казачьей дивизии, др. части).
Боевая мощь Кавказской армии достигала 19 пехотных дивизий (6 корпусов).
К лету русские войска продвинулись на 150–200 верст к югу и западу от Эрзерума; на
правом фланге ими были заняты Трапезунд и Эрзинджан, на левом – Урмийский район;
готовилось Багдадское наступление.
Русские авангарды вышли на линию Эллеу – Эрзинджан – Муш – Битлис
(Эрзинджанская операция). После овладения районом Эрзинджана и расширения
трапезундской зоны под угрозой оказалась Анкара, центр Анатолии. В руки русских попал
второй по значению в регионе город – Эрзинджан, важнейший транспортный узел.
В ходе Эрзинджанской операции 18 мая – 20 июля русские войска захватили 17 тыс.
пленных и 8 орудий, во многих ротах турок осталось по 20–25 человек – 3-я турецкая армия
35 Ibid. Р. 182.
36 Ibid. Р. 186.
37 Палелог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991. С. 67.
38 The Great World War. A history / General Editor Frank A. Mumby. Volume 6. London, 1917. Р. 188.
потеряла способность к дальнейшим активным действиям и не смогла объединить свои
усилия с действиями перебрасываемой 2-й армии.
Так, 24 июня 1-й Таманский полк Кубанского казачьего войска к северо-западу от с.
Бордак атаковал отходившую турецкую колонну. Было взято в плен два командира полка, 5
штаб-офицеров, 63 обер-офицера, 1,5 тыс. аскеров. А 3 июля у Байбурта были пленены 85
офицеров и свыше 1,2 тыс. аскеров.
По мнению английского верховного командования, хорошо знавшего состояние
Оттоманской империи, удар, нанесенный Турции (а косвенно и Германии) в Армении, был
настолько силен и чувствителен, что турки при содействии немцев должны были направить
все свои силы, чтобы ослабить его политическое и военное значение. Этому способствовала и
победа германо-турок в Дарданелльской операции.
Когда англо-французский экспедиционный корпус потерпел поражение в Галлиполи,
турецкая 2-я армия была направлена на Кавказский фронт. Войска эти были воодушевлены
победой над союзниками – они клялись над Кораном вернуть правоверным Эрзерум. 10
дивизий 2-й армии под командованием одного из лучших турецких генералов – маршала
Ахмет-Изет-паши – должны были переломить ситуацию на Кавказском ТВД.
Ситуация была достаточно напряженной. Удлинившийся фронт поглотил русские
резервы: в резерве Н. Н. Юденича оставалась лишь свежесформированная 5-я кавказская
стрелковая дивизия – еще недоснабженная и недообученная, предназначавшаяся для
второстепенных операций по охране тыла. Ее пришлось бросить на важнейшее Огнотское
направление.
С начала августа происходило форсированное движение по горному бездорожью. В
середине августа произошла встреча с противником, в 3–4 раза более сильным. Неделю
русская дивизия, сражавшаяся в одиночку, удерживала 4 турецкие, затем начали прибывать
полки 4-й кавказской стрелковой дивизии – и победа склонилась на сторону русского оружия.
Важным фактором успеха вновь стало преимущество в артиллерии.
В июле – августе русские войска, несмотря на превосходство противника, нанесли
поражение 2-й турецкой армии, заняв г. Муш. В ходе Огнотской операции 24 июля – 29
августа 1916 г. русские 1-й и 5-й Кавказские и 2-й Туркестанский корпуса противостояли
2-му, 3-му, 4-му и 16-му корпусам свежей 2-й турецкой армии.
И армия дарданелльских ветеранов была разбита доблестными войсками Кавказской
армии. В ходе операции русские 1-й и 5-й Кавказские и 2-й Туркестанский армейские корпуса
потеряли около 20 тыс. человек, а турецкая группировка, перед операцией насчитывавшая
74 тыс. штыков, 7 тыс. курдов, 98 орудий – около 60 тыс. человек. Армия превратилась в
потрепанный корпус.
Так, 20 июля у Огнота трофеями русских войск стали 7 офицеров и 300 аскеров, а 23-го у
Килькит-чая и западнее Эрзинджана – 11 офицеров и 160 аскеров. 25 июля 1-й Таманский
полк Кубанского казачьего войска в районе Мама-Хатун атаковал турецкую пехоту, пленив
штаб турецкой дивизии и до 1 тыс. бойцов.
8-10 августа русские войска пленили до 400 аскеров при 13 офицерах, а после окружения
и разгрома у г. Муш турецкой 4-й пехотной дивизии (10-й и 11-й пехотные полки погибли
почти полностью) – еще 60 офицеров и до 2,3 тыс. аскеров. В ходе боя в Огнотском районе 28
августа были пленены 4 офицера и 240 аскеров.
В боях 18–19 августа были убиты командир 2-го турецкого корпуса генерал-майор
Фаик-паша и начальник 30-й пехотной дивизии, ранен начальник 12-й пехотной дивизии.
Командир корпуса получил пулевое ранение у горы Çavreşi (Карлиова).
Сила турецкой армии была сломлена. Так, к концу 1916 г. 3-я турецкая армия
насчитывала 36 тыс. штыков, а 2-я – 64 тыс. В составе 3-й армии осталось 78 батальонов, во
2-й армии – 64 батальона, тогда как ранее их общий боевой состав достигал 309 батальонов,
156 эскадронов и 12 тыс. курдов. То есть число батальонов в этих армиях уменьшилось на
54 %, эскадронов на 74 % и курдов на 66 %39. Причем нужно учесть, что в ряды этих армий
было влито 14 пехотных дивизий (126 батальонов), ранее принимавших участие в отражении
англо-французского десанта у Дарданелл: 10 вошли в состав 2-й армии, 4 усилили 3-ю.
Имевшие позитивный боевой опыт и высокий боевой дух, эти соединения были перемолоты
на Кавказе, не попав в Сирию и Месопотамию.
В сентябре 1916 г. была проведена реорганизация Кавказской армии, в которую
входили: группа генерал-лейтенанта Н. М. Воробьева (4-я, 5-я кавказские стрелковые
дивизии, 2-я пластунская бригада) составила 6-й Кавказский армейский корпус под
командованием генерал-лейтенанта Д. К. Абациева, а Азербайджанско-Ванский отряд был
реорганизован в 7-й Кавказский армейский корпус (командир генерал-лейтенант князь Н. П.
Вадбольский).
Русская Кавказская армия из-за чрезвычайно суровой зимы 1916–1917 гг. активных
действий не вела. Чтобы не нести лишних потерь от морозов и болезней, Н. Н. Юденич
оставил на достигнутых рубежах лишь боевое охранение, а главные силы разместил в долинах
по населенным пунктам.
Армия готовилась к новым операциям, но реалии 1917 г. привели к пассивности русских
войск. Намечавшаяся Мосульская операция проведена не была.
В начале марта 1917 г. 1-й Кавказский кавкорпус генерала Н. Н. Баратова разгромил
персидскую группировку турок и, захватив в Персии важный узел дорог Синнах (Сенендедж)
и город Керманшах, двинулся на юго-запад к Евфрату навстречу англичанам. В середине
марта части 1-й Кавказской казачьей дивизии и 3-й кубанской дивизии, преодолев более
400 км, соединились с союзниками у Кизыл Рабата (Ирак).
Турция потеряла Месопотамию.
После Февральской революции активные боевые действия русской армией на турецком
фронте не велись (по свидетельству А. Джемаль-паши: «Русская революция, разразившаяся в
начале 1917 г., разрушила дисциплину в русских войсках, занимавших Эрзинджаи, Трапезунд
и наводнивших наши восточные вилайеты до самого Битлиса… Теперь представлялась
возможность снять несколько дивизий с фронта второй и третьей армии и отправить их на
более важные фронты»40), а после заключения большевистским правительством в декабре
1917 г. перемирия со странами Четверного союза прекратились окончательно.
Блестящие операции 1915–1916 гг. (Евфратская, Огнотская, Эрзерумская,
Трапезундская, Эрзинджанская) привели к тому, что доблестные войска Кавказской армии
овладели первоклассной крепостью Эрзерум и рядом других городов и опорных пунктов,
продвинувшись вглубь Турции почти на 250 км.
3-я и 2-я турецкие армии были разгромлены – в Эрзерумской, Эрзинджанской и
Огнотской операциях, а экспедиционный корпус Н. Н. Баратова (Хамаданская операция
против германо-турок в Персии силой 2 батальона, 2 дружины ополчения, 39 сотен и 20
орудий – порядка 4 тыс. штыков, 6 тыс. сабель) вышел к турецко-иранской границе. Дело в
том, что британское правительство просило русское военное командование оказать
содействие английским войскам, оперировавшим против Багдада, выдвижением русских
частей к гг. Керманшах и Ханекин. Казачьи подразделения вошли в контакт с британской
армией, символизировав тем установление единого фронта от Кавказа через Ирак и
Месопотамию.
Свыше половины турецких вооруженных сил на начало 1917 г. были на Кавказском
фронте. 16 турецких дивизий были воссозданы вследствие их уничтожения русской армией, и
из них 5 – два раза.
39 Корсун Н. Г. Первая мировая война на Кавказском фронте. Оперативно-стратегический очерк. М., 1946. С.
76.
40 Джемаль-паша А. Указ. соч. С. 145.
Так, только в кампании 1916 г. в 3-й турецкой армии было уничтожено 9 дивизий, а
армейские корпуса 5-й, 9-й, 10-й и 11-й были переформированы в дивизии с такими же
порядковыми номерами и прибавлением наименований «Кавказские». В итоге 9-я и 10-я
кавказские, 36-я дивизии составили 1-й кавказский корпус, 5-я и 11-я кавказские вместе с 37-й
дивизией составили 2-й кавказский корпус.
Во 2-й турецкой армии были уничтожены в боях 7-я дивизия 16-го армейского корпуса,
48-я дивизия 4-го армейского корпуса и 49-я и 53-я дивизии 3-го армейского корпуса. 2-й
армейский корпус стал состоять из 1-й и 47-й пехотных дивизий, 4-й армейский корпус – из
11-й и 12-й дивизий, 16-й армейский корпус – из 5-й и 8-й дивизий (ранее корпус состоял из
3-х пехотных дивизий), а 3-й армейский корпус был расформирован.
Реорганизация производилась именно вследствие разгрома.
Во главе 2-й армии был поставлен герой Дарданелл А. Мустафа Кемаль-паша (будущий
Ататюрк, основатель современного турецкого государства).
На Кавказском фронте турки израсходовали до 33 % пополнений, ослабив этим
остальные фронты. Фактически в 1916 г. на Кавказском фронте были разгромлены главные
силы турецкой армии, что значительно облегчило положение остальных союзников (прежде
всего британцев), противостоящих Оттоманской империи на других фронтах.
Если в первое полугодие кампании Кавказской армии противостоят все те же 12
турецких дивизий, то в августе (после переброски из Дарданелл) – 22.
22 турецкие дивизии были разгромлены 12 русскими – не просто разгромлены, а
значительной частью уничтожены! И в декабре турки обладают на Кавказском фронте лишь
13 пехотными дивизиями.
Соответственно, в августе Кавказской армии противостояли почти 72 % турецкой
действующей армии (22 дивизии против России на Кавказе, 2 против России в Галиции, 2 на
Румынском фронте, 1 в Сирии, 3 в Ираке, 2 в Персии и 4 в Аравии). В декабре этого же года –
60 % (13 дивизий против России на Кавказском фронте, 5 против Юго-Западного и
Румынского фронтов, 1 в Сирии, 3 в Ираке, 2 в Персии и 4 в Аравии, 2 на Балканах). Процент
снизился не за счет перебросок на другие фронты – количество турецких дивизий уменьшила
в бою русская армия.
Даже в августе 1917 г. турки держали против России 11 пехотных дивизий на Кавказе и 3
– против Юго-Западного и Румынского фронтов (по 6 – в Сирии и Ираке, 4 – в Аравии) –
46,5 %; в ноябре – 10 против Кавказской армии и 3 на других фронтах (13 – в Сирии, 6 – в
Ираке, 4 – в Аравии), или 36 % активной турецкой пехоты.
Абсолютный рекорд войсковых перебросок на Русский фронт продемонстрировал
август 1916 г., когда были переброшены 14 турецких пехотных дивизий.
Всего в августе 1914 – ноябре 1917 гг. на Русский фронт (без учета находящихся на
фронте к началу боевых действий) были переброшены 15 турецких пехотных дивизий – и за
этот же период убыла с Русского фронта лишь 1 пехотная дивизия.
В 1916 г. турки потеряли в боях с Кавказской армией свыше 100 тыс. человек – более
50 % своих потерь за кампанию. 1916-й г. – самый результативный в этом смысле год для
Кавказской армии.
Общие потери (убитые, раненые, пленные, пропавшие без вести) турецкой армии на
Русском фронте в 1914–1917 гг. составили до 300 тыс. человек. На конец кампании 1917 г.
боевые потери турецкой армии – 40 % от ее общих потерь за почти 3,5 года боевых действий.
На конец 1916 г. соответствующие цифры составили для турецкой армии – 50 %.
Были захвачены 100 тыс. пленных турок и 650 орудий.
Наибольшие материальные трофеи (450 орудий) были взяты в ходе Эрзерумской
операции.
Так, 2 февраля 1-й Сибирский казачий полк у с. Илиджи захватил 20 турецких орудий.
На важнейшей позиции у Эрзерума – хребте Деве-Бойну турки потеряли 70 орудий, а при
преследовании остатков турецкой 34-й пехотной дивизии трофеями русских войск стали еще
13 орудий.
На линии фортов крепости русские войска захватили 197 орудий.
В итоге лишь один из русских корпусов в ходе Эрзерумской операции захватил 240
орудий противника.
3 февраля 1-й Сибирский казачий полк в ходе конной атаки под Эрзерумом захватил 9
полевых и 2 горных орудия. В ночь на 20 февраля в Битлисе были захвачены 20 орудий
производства фирмы Круппа, а в бою под Битлисом – еще 6.
В ходе летних операций на Кавказском фронте русские войска также взяли значительное
количество материальных трофеев.
Так, 20 июня на Байбуртском направлении были взяты 2 горных орудия, 11 зарядных
ящиков, 2 пулемета и 3 бомбомета, а 24 июня 1-й Таманский полк Кубанского казачьего
войска к северо-западу от с. Бордак захватил 2 орудия, пулемет и баллоны с газом. В ночь с 24
на 25 июня в районе г. Платаны были захвачены 1 орудие и 7 пулеметов.
3 июля у Байбурта были захвачены орудие и 5 пулеметов, 20 июля у Огнота – 1 орудие и
3 пулемета, а 23-го у Килькит-чая и западнее Эрзинджана – 6 пулеметов.
10 июля 1-й Кавказский пограничный полк конной атакой у с. Релъты отбил 2 турецких
орудия. А 8 августа западнее р. Восточный Евфрат русскими частями были захвачены 4
пулемета и 3 орудия, в то время как 12 августа – 3 орудия и 3 пулемета.
10 августа 1-й Полтавский полк Кубанского казачьего войска и 1-й
Сунженско-Владикавказский полк Терского казачьего войска у с. Ранка захватили 4 орудия.
И можно продолжать.
Наибольшее количество трофейных турецких знамен также были захвачены Кавказской
армией в ходе кампании 1916 г.
3 февраля в Эрзеруме было захвачено 12 знамен – 9 принадлежали пехотным полкам и 3
полкам иррегулярной курдской конницы. Причем последние русская Ставка за трофеи не
посчитала, объявив только о 9 захваченных знаменах.
Уникальность ситуации заключается в том, что под влиянием успехов русского оружия
турецкое командование заблаговременно направило в крепость знамена частей 3-й армии, где
они и хранились. Символично, что это не спасло их от пленения – и 3-я армия лишилась своих
знамен тогда, когда и сама была в очередной раз фактически уничтожена.
Эти знамена участвовали в параде русских войск в Эрзеруме с участием
главнокомандующего войсками Кавказского фронта великого князя Николая Николаевича,
склонившись перед победителями. Восемь знамен были трофеями 1-го Кавказского и четыре –
2-го Туркестанского армейских корпусов.
Знамена были представлены императору в Царском Селе – император лично принял
депутацию Кавказской армии и осмотрел ценные трофеи. М. Палеолог писал: «Понедельник,
13 марта (нового стиля. – А. О. )… При входе во дворец навстречу мне попадается группа
офицеров, только что представивших турецкие знамена, взятые под Эрзерумом…»41
Два из трофейных стягов принадлежали 12-му и 13-му Эрзерумским крепостным
артиллерийским полкам 42, но несколько были знаменами старого образца, возможно уже
выведенными из состава войск – «три знамени красных старого образца» и «знамя зеленое
старого образца», «взятые в крепости Эрзерум»43.
В конце февраля 1916 г. при взятии г. Битлис также было захвачено турецкое знамя
Южно-Ванского отряда44. 27 февраля у г. Ризе 19-м Туркестанским стрелковым полком также
41 Палеолог М . Указ. соч. С. 46.
42 РГВИА. Ф. 16180. Оп. 1. Д. 387. Л. 49–49 об.
43 Там же. Д. 388. Л. 10; 12.
44 Там же. Л. 10 об.
было взято знамя, отправленное на хранение в Михайловскую крепость.
1 марта у города Мама-Хатун трофеем 154-го пехотного Дербентского полка стало знамя
турецкого 97-го пехотного полка45.
В период летней кампании 19 июня у Байбурта ординарцем одного из полков 4-й
Кавказской стрелковой дивизии Николаем Брунеком было захвачено еще одно турецкое
знамя46.
8 июля у г. Платаны (мест. Дачанос) подпрапорщиком 490-го пехотного Ржевского
полка Лацисом и ефрейтором Борисовым под командованием поручика Е. И. Егина было
взято знамя турецкого 1-го Сводного пехотного полка. Были захвачены также командир полка
полковник Зиа-бей с канцелярией и штабом полка и склады ручных гранат. Документ
характеризует это знамя как «зеленое, большое»47.
22 июля под Эрзинджаном унтер-офицером 154-го пехотного Дербентского полка
Аракеловым было взято знамя турецкого 14-го пехотного полка.
Помимо указанных выше знамен русской Трофейной комиссией были учтены также 2
полковых знамени 33-й пехотной дивизии48. Последнее обстоятельство представляет особый
интерес – так как знамя 97-го пехотного полка было пленено при Мама-Хатуне 1 марта 1916 г.,
то это означает, что русскими частями были взяты знамена остальных двух полков дивизии –
52-го и 99-го пехотных – т. е. 33-я пехотная дивизия 11-го армейского корпуса осталась
вообще без полковых знамен!
Таким образом в период кампании 1916 г. были захвачены 18 турецких знамен.
В кампании 1916 г. были разгромлены главные силы турецких 3-й и 2-й армий.
Закавказье не только было обеспечено от вторжения турок на фронте огромного протяжения
(к концу 1916 г. – 2, 6 тыс. км), но были решены активные стратегические задачи.
Взятие Эрзерума произвело наибольшее впечатление на союзников России по Антанте.
Именно после поражения под Эрзерумом «Талаат-бей два раза пытался начать мирные
переговоры…»49.
Победоносная русская Кавказская армия выполнила и перевыполнила важнейшую
стратегическую задачу, питала резервами германо-австрийский фронт, наиболее
результативно взаимодействовала с союзниками. Операции армии – эталон мастерства в
условиях мировой войны, воплощение суворовских принципов ведения боевых действий,
яркий образец коалиционной стратегии.
Второй раз русская десантная операция для овладения Царьградом была запланирована
на начало апреля 1917 г. Учитывая спокойную обстановку на фронте, истощение стран
германского блока, опыт русской армии и энергичное руководство предполагаемой операцией
(возглавить ее должен был командующий Черноморским флотом вице-адмирал А. В. Колчак),
присутствовали все шансы на успех. Но Февральский переворот и начавшееся разложение
армии не дали осуществиться этому замыслу.
2. Дарданелльско-Галлиполийская операция Антанты 19 февраля
45 РГВИА. Ф. 16180. Оп. 1. Д. 387. Л. 49–49 об.; Д. 388. Л. 10 об.
46 Там же. Д. 388. Л. 10 об.
47 Там же. Л. 11.
48 Там же.
49 Арутюнян А. О. Указ. соч. С. 235.
1915 г. – 9 января 1916 г.
Необходимость овладения Дарданеллами в случае противостояния с Оттоманской
империей признавалась британским командованием с самого начала Первой мировой войны.
Среди командования союзников России по Антанте на начало 1915 г. сложилось два
военно-идеологических направления. Условно их именуют «западники» (представители
центральной стратегии) и «восточники» (представители периферийной стратегии).
«Западники» предлагали искать стратегическое решение прежде всего на Французском
фронте, видя на этом направлении кратчайший путь к сокрушению Германии и достижению
главной цели противостояния. Все ресурсы должны использоваться на западноевропейском
театре военных действий.
«Восточники» предлагали искать стратегическое решение на других театрах военных
действий, мотивируя это: во-первых, стабилизацией обстановки на французском ТВД, и,
соответственно, трудностью преодоления позиционной обороны противника в Европе и
значительным расходом ресурсов на это; во-вторых, бить врага следует туда, где он слабее, и в
этом смысле периферийные участки предпочтительнее – всегда можно нащупать точку
наименьшего сопротивления. Кроме того, учитывая большую, чем Антанта, бедность стран
германского блока в ресурсах, эта стратегия заставляла немцев и их союзников тратить
драгоценные силы и средства на второстепенных направлениях. К слову, именно эта стратегия
и дала в конечном итоге победу Антанте в Первой мировой. В частности, именно крушение
балканского ТВД в 1918 г. при относительной стабильности западноевропейского
подтолкнуло Германию к мирным переговорам.
К началу 1915 г. «восточники» временно преобладают в военном руководстве
союзников. Среди апологетов такого взгляда были Д. С. Галлиени 50 во Франции и Г. Г.
Китченер51 в Англии.
В январе 1915 г. лорд Г. Китченер предлагал перерезать основные линии восточных
коммуникаций Турции путем высадки войск в заливе Искендерун. По его мысли, также
следовало высадить десанты в Сирии, Палестине, захватив Александретту и Хайфу. Д. Ллойд
Джордж 52 настаивал на переброске основных сил английской армии на Балканы, чтобы
ударить по противнику с «черного хода». У. Черчилль53, утверждал, что все страны лагеря
противника должны рассматриваться как одно целое и что в современных условиях понятия о
расстоянии и подвижности настолько изменились, что удар на любом театре военных
действий будет равносилен классическому наступлению на стратегический фланг
противника. Черчилль, наиболее яркий представитель «восточников», являлся автором
Дарданелльской операции. Расчет Черчилля базировался на возможности применить морскую
мощь Британии во взаимодействии с русским Черноморским флотом, причем бралось в расчет
и наличие сильной антимладотурецкой оппозиции в Константинополе. Кроме того, как считал
У. Черчилль: «Попадание в наши руки одной из наиболее знаменитых столиц мира даст нам
огромное влияние среди союзников и гарантирует их сотрудничество с нами. Больше всего
это подействует на Россию».
Операция была полезной для России, поскольку позволяла установить сообщение с
50 Галлиени Д. С. – маршал Франции, с начала войны военный губернатор Парижа, с 30. 10. 1915 г. военный
министр.
51 Китченер Г. Г. – граф, генерал-фельдмаршал британской армии, статс-секретарь по военным делам
(военный министр).
52 Британский министр финансов, с 1916 г. премьер-министр.
53 Черчилль У. – британский морской министр.
союзницей, а также позволяла вывести Оттоманскую империю из войны.
Идея могла быть проведена в жизнь только при наличии полной внезапности, а также
грамотном руководстве действиями союзных сил. Вместе с тем «форсировать» Дарданеллы
силами одного флота (как это планировалось изначально) оказалось невозможно и пришлось
впоследствии проводить комбинированную наземно-морскую операцию, успех которой был
возможен лишь при тщательном взаимодействии флота и десанта, умелом руководстве
командования в этой обстановке.
Фактор внезапности был упущен уже 3 ноября 1914 г., когда внешние форты Дарданелл
были обстреляны британским флотом – практических результатов эта демонстрация силы не
дала (если не считать гибели двух турок), но продемонстрировала противнику направление
удара союзников. Батареи были усилены, средства обороны сосредотачиваются в центральной
части Пролива, вне досягаемости корабельной артиллерии со стороны Эгейского моря,
устанавливаются 9 новых рядов минных заграждений (для затруднения их траления
назначаются специальные легкие батареи, в то время как тяжелые батареи ставятся только для
борьбы с союзным флотом), пополняются прожекторные средства, на берегах организуются
торпедные станции, создаются противолодочные сети. Турецкий флот укрылся в Мраморном
море, готовый поддержать береговую оборону своей артиллерией и атаковать корабли,
прошедшие через оборонительные преграды в центральной части Дарданелл. Турецкие
войска, оборонявшие Проливы и состоявшие из 7-й и 9-й пехотных дивизий III армейского
корпуса, были усилены 6 батальонами жандармерии.
Впервые вопрос о собственно Дарданеллах возник 1 сентября 1914 г., когда Первым
лордом английского адмиралтейства У. Черчиллем было созвано совещание из
представителей морского и сухопутного ведомств, на котором было предложено рассмотреть
Дарданелльский вопрос. В частности, на совещании начальник оперативного управления
генерал Кальвель доложил, что операцию против Дарданелл он считает очень трудной и что,
по его мнению, для ее успеха необходимо не менее 60 000 человек54.
Замысел же осуществить крупную десантную операцию в Восточном Средиземноморье
у союзников по Антанте возник в конце 1914 г. Ожидая в это время наступления немцев на
Французском фронте, англо-французское командование обратилось к русским коллегам с
просьбой активизировать действия на Русском фронте и не дать возможности немцам
перебросить войска во Францию. Из Петрограда в ответ на просьбу союзников было передано
согласие, но с условием, что англичане и французы, в свою очередь, проведут крупную
морскую или сухопутную операцию в районе Дарданелл. 3 января 1915 г. англичане ответили
русскому правительству согласием. Но фельдмаршал Г. Китченер считал, что он не имеет
возможности выделить достаточные по силе войска для реализации этой задачи, и поэтому
предложил организовать демонстрацию военно-морских сил против Дарданелл. У. Черчилль
увидел в демонстрации более широкие стратегические возможности, предложив вследствие
невозможности оказания русским прямой военной помощи иным способом, попытаться
форсировать Проливы. Г. Китченер также склонился к этой мысли, и в январе 1915 г. Лондон
уведомил императора Николая II и Верховного главнокомандующего русской Действующей
армией великого князя Николая Николаевича о том, что Англия поможет русскому
Кавказскому фронту морской «демонстрацией», чем сдержит приток турецких резервных
войск на Кавказ.
Причем, учитывая заинтересованность России в обладании Проливами, было достигнуто
соглашение по этому поводу и окончательно оформлено в марте – апреле 1915 г. в ряде
договоров. Англия и Франция соглашались на передачу России Константинополя с
прилегающими к нему территориями в обмен на другие области в азиатской части Османской
империи. Бескорыстность Великобритании при проведении Дарданелльской операции и
54 Коленковский А. И. Дарданелльская операция. М. – Л., 1930. С. 4.
следование достигнутым договоренностям неоднократно подчеркивались55.
Франция в Дарданелльском вопросе шла в фарватере британской политики, что
объясняется как отсутствием собственных значимых интересов в районе Проливов, так и
спецификой геополитической ориентации государства. Вместе с тем стоит отметить, что
Франция относилась к английским планам с большой сдержанностью. Она была озабочена
положением на Западном фронте и фактом присутствия немцев на французской земле.
Французское командование не хотело посылать свои войска в Дарданеллы и выделило для
участия в будущей операции небольшие, по существу «символические», военные
контингенты.
Следует отметить, что ряд деятелей союзников, как военных, так и политических,
сомневались как в целесообразности проведения операции вообще, так и в возможности
осуществить это имеющимися силами и средствами. Так, адмирал С. Карден (командующий
английским флотом в Восточном Средиземноморье) говорил: «Я не думаю, что через
Дарданеллы можно прорваться внезапной атакой, но они могут быть форсированы при
помощи морской операции большого напряжения, при очень большом числе кораблей»56.
Адмирал Карден исчислял возможные потери союзников в такой операции цифрой в 12
линейных кораблей и крейсеров.
Когда в 1915 г. рассматривались перспективные оперативные планы, бывший
французский атташе в Константинополе предупредил союзников, что необходима
комбинированная операция, и считал высадку десанта на Галлиполийском полуострове
чрезвычайно рискованным делом, так как весь полуостров тщательно подготовлен к
обороне 57 . Но, в любом случае, без подавления приморских фортов противника был
невозможен вход эскадры в Мраморное море.
В рамках реализации планов по овладению Дарданеллами Высший военный совет
Великобритании решил высадить вместе с Францией войска и создать базы на греческих
островах Имброс, Тенедос и Лемнос уже в период подготовки Дарданелльской операции,
планировавшейся во взаимодействии с русскими войсками, которые должны были высадиться
к западу от Босфора и оттуда двинуться маршем на Константинополь – на соединение с
англо-французами.
Операция растянулась с 19 февраля 1915 г. по 9 января 1916 г. Структурно в ней
выделяют два этапа: а) морской (форсирование Дарданелл исключительно силами флота) – 19
февраля – 18 марта 1915 г., б) комбинированный (преимущественно действия сухопутных
войск на Галлиполийском полуострове при поддержке флота) – 25 апреля 1915 г. (первая
высадка союзников) – 9 января 1916 г. (окончательная эвакуация союзных войск из
Галлиполи). Временной промежуток между 18 марта и 25 апреля 1915 г. использовался на
подготовку и переброску союзного десанта.
2.1. Силы и средства противников к началу операции
Дарданелльский пролив от Эгейского до Мраморного моря (схема 1) имеет
максимальную ширину 7,5 км и глубину от 46 до 104 м, причем существуют несколько крутых
изгибов, затрудняющих плавание. Это позволяет эффективно использовать минные
заграждения и создать сильную артиллерийскую оборону. Фактически при форсировании
55 См., напр.: Памятная записка великобританского посольства в Петрограде министру иностранных дел
России С. Д. Сазонову 21.02 (06.03) 1915 г. / Первая мировая война 1914–1918 гг. Факты и документы. Сост.
Шацилло В. К. М., 2003. С. 260–261.
56 Цит. по: Шишов А. В. Загадки Первой мировой войны. М., 2005. С. 206.
57 Вильсон Х. Линкоры в бою. 1914–1918. М., 2002. С. 297.
англо-французским флотом Проливов наибольшая опасность туркам угрожала со стороны
Эгейского моря. Проливы в трех местах имеют природные сужения: 1) узость южного входа
(Кум-Кале, Седд-эль-Бар), 3,5 км ширины, за ней следует Каранлык, протяжением в 22 км; 2)
узость Чанака и Килид-Бара, шириной 1,5 км; 3) узость Нагара и Килия, шириной в 1,5 км и
далее протяжением 31 км с выходом в Мраморное море у высот Чардак и города Галлиполи. В
этих узостях представлялось возможным поражать торпедами из береговых торпедных
аппаратов корабли, уцелевшие после артиллерийского обстрела и преодоления минных
заграждений.
Большая часть укреплений Проливов состояла, в основном, из старых открыто стоящих
фортов (или даже еще более древних – оставшихся со времен Средневековья), частично
построенных французскими и английскими инженерами в 1877–1878 гг. и вооруженных
старыми пушками, стрелявшими дымным порохом и снарядами образцов 1880 и 1890 гг., но
еще вполне эффективных против кораблей на малых дистанциях. К этим орудиям до 1912 г.
было добавлено несколько новых закрытых крупповских батарей (около дюжины хороших
современных орудий 58 , стрелявших бездымным порохом и снабженных небольшим
количеством современных снарядов). Эти орудия имели современные средства управления
огнем и дальнобойность для 356-мм – 16 км, для 240-мм – 14,5 км. На обоих берегах пролива
имелась мобильная оборона, включавшая в себя гаубицы и полевые пушки в сочетании с
пулеметами.
Все оборонительные сооружения Дарданелл сгруппировались следующим образом: 1) у
Эгейского входа (4 форта: Эртогрул или мыс Хеллес, Седд-эль-Бар, Оркание, Кум-Кале).
Здесь было установлено (большей частью в устаревших кирпичных фортах) четыре 280-мм
орудия, четыре 260-мм, восемь 240-мм, одно 210-мм и два 152-мм, не считая более мелких
калибров; 2) на высотах мыса Кефец; 3) у Чанака и Килид-Бара. На промежуточных фортах
стояло восемнадцать 210-мм и тридцать четыре 152-мм гаубицы, пять 152-мм пушек и
большое число мелких орудий; 4) у Нагары. Это были самые мощные форты, имевшие на
вооружении шесть 356-мм, шесть 280-мм, семь 260-мм, тридцать шесть 240-мм, шесть
210-мм, четырнадцать 152-мм пушек, много пушек более мелких калибров, шесть 210-мм и
семь 152-мм гаубиц. Лучшими из 356-мм были пять орудий образца 1889 г. с длиной ствола 35
калибров, стрелявшие тяжелыми снарядами и весившие 70 тонн. Они могли причинить
кораблям серьезные повреждения.
В общем, артиллерия насчитывала порядка двух сотен орудий с дальностью стрельбы
7500–9600 м, но с ограниченным запасом снарядов, свыше половины орудий были калибра
152-мм и выше (полное артиллерийское вооружение фортов Дарданелл – в таблице № 2).
Стоит отметить также, что туркам оказывали содействие лучшие германские и австрийские
артиллеристы. Германия также снабдила своего союзника новейшими артиллерийскими
приборами.
В Килид-Баре находилось также три 450-мм торпедных аппарата, для которых имелось,
правда, всего 5 торпед. Минные заграждения состояли из 10 минных поясов (375 мин),
начинавшихся у Кефеца и кончавшихся выше Чанака (схемы 2 и 8). Причем, первые мины в
проливе турками были поставлены только 4 августа 1914 г. Фактически реальный успех взять
Дарданеллы у союзников был в августе 14-го, тем более что выступление Турции на стороне
Германии прогнозировалось.
Минные позиции находились под защитой целого ряда укреплений, которые постоянно
переделывались и улучшались. Причем перед рядом легких береговых батарей была
поставлена задача бороться исключительно с тральными силами союзников. Береговая
оборона включала в свой состав также сетевое противолодочное заграждение (схема 2).
Пройдя эти узости со стороны Эгейского моря и войдя в Мраморное море, флот союзников,
преодолев 200 км, мог обстреливать Константинополь.
58 Вильсон Х. Линкоры в бою. 1914–1918. М., 2002. С. 298.
При участии в штурме Дарданелл сухопутных сил союзников операция могла
развиваться либо на азиатском, либо на европейском берегах.
В первом случае удобные пункты для высадки имеются на побережье от залива Безика
до мыса Кум-Кале, а после высадки войска должны достигнуть Нагары. Во втором случае
необходимо высадиться на Галлиполийском полуострове, возвышающемся в среднем на 200–
300 м над уровнем моря при общей длине 70 км. Местность характеризуется крутыми
обрывистыми оврагами, скалистыми хребтами полуострова, высоты часто покрыты густым
кустарником, дороги незначительны и низкого качества. Приблизительно треть полуострова
Галлиполи занимает череда острозубых пиков, известных под названием Сари-Баир.
Наиболее удобными районами высадки с кратчайшими выводящими на восточный берег
полуострова путями являются: 1) район Габа-Тепе, выводящий к городу Майдосу; 2) район
бухты Сувла, выводящий к порту Акбаш; 3) Булаирский перешеек, шириной в 5,5 км,
позволяющий отрезать весь полуостров от Фракии, но, в свою очередь, прегражденный тремя
фортами с 13 промежуточными укреплениями.
При реализации обоих вариантов только с падением батарей Нагары флоту открывается
свободная дорога к Константинополю.
Преодолеть сопротивление турецкой армии было непросто.
Реформы в султанских вооруженных силах проводились начиная с 70-х гг. XIX века, но
после младотурецкой революции 1908 г. пошли ускоренными темпами. Прежде всего лидерам
младотурецкого триумвирата – Энвера, Талаата и Кемаля – страна и армия обязаны как
реорганизацией, так и политикой сближения с Германией. Причем в реформе призыва было
также отчетливо заметно германское влияние. Это касалось как сроков действительной
службы и службы в резерве, так и отсрочек от призыва. Была реорганизована подготовка
унтер-офицеров, проведена реформа железных дорог, трансформирована система управления
вооруженными силами. Хотя следует отметить высокую зависимость турецких войск от
поставок прежде всего боеприпасов германо-австрийскими союзниками вследствие слабого
развития собственной военной промышленности, а также в силу того, что значительный
процент вооружения национальных войск был представлен иностранными образцами. К
длительной войне империя была не подготовлена, а запасы вооружения и снаряжения мирного
времени в значительной степени были израсходованы даже не в начале Первой мировой, а в
конце Балканских войн. К этому добавились после действий русского Черноморского флота и
перебои с топливом (прежде всего углем).
Здесь следует сказать о роли германских военных специалистов в приведении турецкой
армии к западным образцам. Еще в декабре 1913 г. в Константинополь прибыла германская
военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Лиманом фон Сандерсом. И если в августе
1914 г. в составе миссии числилось 70 германских офицеров, то к концу войны – около 80059.
Распределенные в качестве советников и инструкторов по различным частям и соединениям
турецкой армии, кайзеровские офицеры сделали исключительно много для поднятия
боеспособности войск союзника, в частности руководя реорганизацией и перевооружением
оттоманских войск. В результате проведенных мероприятий стало даже возможным во второй
половине войны использовать турецкие части в тандеме с германскими в Европе, причем сами
немцы в это время оценивали своего турецкого союзника чрезвычайно высоко. В ходе войны
германские офицеры, получив турецкие звания, вошли в структуру оттоманской армии.
Многие офицерские должности в пехоте и артиллерии, а также большинство офицерских и
даже унтер-офицерских должностей в специальных войсках (саперные, инженерные части,
авиация, прожекторные команды) были заняты германцами. Каждый немецкий офицер,
поступая на службу в турецкую армию, получал повышение. Сам фон Сандерс, получив по
прибытии в командование 1-й армейский корпус (превратил его в элитное соединение), был
произведен в муширы (маршалы) турецкой армии и назначен генерал-инспектором
59 Залесский К. А. Первая мировая война. Библиографический энциклопедический словарь. М., 2000. С. 375.
оттоманских войск.
Аналогичная ситуация произошла с линейным крейсером «Гебен» и легким крейсером
«Бреслау» германских ВМС. Действуя под командованием адмирала В. Сушона в
Средиземном море, оба корабля благополучно ускользнули от британской эскадры, войдя 10
августа 1914 г. в Дарданеллы. Крейсеры вошли в состав ВМС Турции, будучи названы
«Султан Селим Явуз 60 » и «Мидилли» соответственно. Этот факт, подтолкнув Турцию к
вступлению в войну, резко усилил оттоманский флот. 16 августа оба крейсера были включены
в состав турецкого флота, причем вместе с командами (хотя форму пришлось сменить на
турецкую), интегрированными в турецкую структуру ВМФ. Более того, почти всеми
собственно турецкими кораблями руководили германские морские офицеры, много флотских
офицеров-немцев было и в составе экипажей, а Сушон был назначен командующим
германо-турецким ВМФ с флагом на «Султан Селим Явуз».
Для руководства береговой обороной Проливов, укрепления офицерского состава флота
и усиления орудийных расчетов из Германии в Турцию прибыли 29 августа 1914 г.
2 адмирала, 15 морских офицеров и 281 матрос-артиллерист61.
В начале войны турецкая армия кадрового состава насчитывала 200 тысяч солдат и 8
тысяч офицеров, не считая специальных формирований. Структурно это выражалось в виде 13
армейских корпусов и 2 отдельных дивизий.
Турецкая пехота была вооружена магазинными винтовками Маузера различных
образцов (калибр 7–7,65 мм, общая дальность стрельбы 4000 м, прицельного огня по пехоте до
600 м, по кавалерии 700 метров, до 25 прицельных выстрелов в минуту) и частично
однозарядными Пибоди-Мартини (калибр 11,43 мм, прицельная дальность стрельбы 1183 м).
К положительным качествам винтовки Маузер следует отнести, помимо превосходной
баллистики, скорострельности и удобства в пользовании, громадную живучесть и
возможность для стрелка вести меткий огонь. При всех минусах винтовок Пибоди-Мартини
они весьма удобны в обращении, характеризуются прочностью и безотказностью, отдача
винтовки не превышает отдачу трехлинейной винтовки. Большинство штыков – также
преимущественно германского образца. Хотя, как отмечали наблюдатели, ряд резервистов
имел даже ружья для стрельбы патронами с дымным порохом. Турецкая пехота использует
для рукопашного боя, как в Средневековье, засапожные ножи. Основные применяемые
пулеметы – Максима и Гочкиса, хотя встречались и австрийские Шварцлозе. Дивизионная
артиллерия имела 75-мм скорострельные пушки Шнейдера и 75-мм горные Круппа (по штату
24 орудия на дивизию). Корпусная артиллерия (гаубичный дивизион) теоретически состояла
из крупповских 105-мм орудий, по 6 орудий в батарее и по 3 батареи на корпус, но фактически
корпусной артиллерии почти не было.
В состав пехотной дивизии входили: 1) три пехотных полка 3-батальонного состава (в
батальоне в среднем 700 нижних чинов при 24 офицерах) с пулеметной ротой (4 пулемета); 2)
дивизионная артиллерия – 24 орудия; 3) части и подразделения обеспечения: кавалерия – 1
эскадрон, саперная рота, депо людского запаса. Численность дивизии колебалась от 15 до 19
тысяч бойцов. Корпус стандартно состоял из 3 пехотных дивизий с корпусной артиллерией,
конницы (бригада из 2–3 полков) с конной артиллерией и прочих частей (инженерный
батальон, телеграфная рота, хозяйственная команда). Бичом турецкой пехоты был некомплект
личного состава – иногда до 50 % и более, а также низкая подготовка офицерского и
унтер-офицерского состава (за исключением элитных частей).
Сильной стороной была дисциплинированность, храбрость и настойчивость, что
особенно сказывалось во время обороны. Как отмечают очевидцы, турки почти не обращали
60 Учитывая немецкие экипажи этих кораблей в течение всей войны, будем в дальнейшем именовать их
по-старому – «Гебен» и «Бреслау».
61 Лундшувейт Е. Ф. Турция в годы Первой мировой войны 1914–1918 гг. М., 1966. С. 48.
внимания на потери личного состава, упорно обороняясь в траншеях и стреляя в упор по
атакующему противнику. Наиболее ярко преобладание духа над техникой проявилось во
время боев в Дарданеллах. Турки воевали геройски, несмотря на проблемы со снаряжением и
вооружением, которые преследовали оттоманские войска в течение всей войны. Несколько
забегая, вперед, хотелось бы в этой связи процитировать слова очевидца и участника
дарданелльских боев В. Мюллера, германского офицера на турецкой службе: «на Галлиполи,
как и на Западном фронте, шла позиционная война, однако с той разницей, что противник
поддерживался артиллерией своего флота, а турецкие войска были буквально нищенски
вооружены, не имели боеприпасов и подсобных технических средств, особенно механизмов
для оборудования оборонительных позиций, в результате чего несли большие потери»62. Ему
вторит Г. Лорей: для турок характерны «недостаток орудий, постоянный внушающий
опасение недостаток боевого запаса, отсутствие вспомогательных средств для современных
военных действий, простое, а часто и скудное питание, бедное индивидуальное
снаряжение»63.
Турецкие снайперы весьма досаждали солдатам союзников на Галлиполийском фронте.
Турецкий солдат был храбр и неприхотлив. Необходимо также отметить высокий боевой дух
турецких частей, падение его в некоторых национальных частях (например, арабских)
произойдет позже. Огромно значение мусульманской веры. Достаточно сказать, например,
что на Галлиполийском фронте в ряде случаев мусульманские священники наставляли солдат
под бомбардировкой союзников, а зачастую принимали командование над подразделениями
пехоты после гибели офицеров. Особенно в этом смысле зарекомендовали себя дервиши. Да и
сама стойкость и неприхотливость турецкого солдата во многом проистекали из религиозной
специфики. Так, Мюллер пишет по этому поводу: «немецкие военные корреспонденты иногда
объясняли стойкость турок в обороне и их спокойно-терпеливое отношение к бедствиям и
тяготам войны «кисметом» магометан. «Кисмет» – это счастье, или судьба. Это слово
означает также покорность судьбе и непоколебимую веру в то, что аллах щедро наградит всех
хороших людей, а тем более храбрых воинов. Эта покорность простых турецких солдат
судьбе, вероятно, основывалась на определенных доктринах магометанской религии»64.
Кавалерия Оттоманской империи была представлена как регулярными частями,
сводимыми преимущественно в бригады (всего насчитывалось 5 регулярных бригад), так и
иррегулярными (в основном, курдская конница и башибузуки со своей структурой).
В Дарданелльской операции кавалерия фактически участия не принимала, прежде всего
в силу специфики местности. Вооружение – карабин Маузера, холодное оружие.
Турецкая артиллерия подразделялась на полевую, крепостную, горную и гаубичную и
имела на вооружении самый широкий набор систем. Встречались британские и французские
орудия, но подавляющее большинство орудий было германо-австрийских образцов. 75-мм
орудия были представлены тремя системами (пушка Круппа двух модификаций и горная
пушка Шнейдера), полевые 87-мм германские гаубицы, тяжелые полевые орудия
представлены 150-мм калибром (преимущественно системы Круппа, Шкода и
Шнейдер-Крезо 65 ), в крепостной артиллерии выбор артсистем чрезвычайно разнообразен
(достаточно сказать, что для обороны Дарданелл использовались даже экспонаты
стамбульских арсеналов). Несмотря на установившееся прямое сообщение Германии с
Турцией (после вступления Болгарии в войну на стороне германского блока),
62 Мюллер В. Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала. М., 1974. С. 16.
63 Лорей Г. Операции германо-турецких сил в 1914–1918 гг. СПб., 2004. С. 161.
64 Мюллер В. Указ. соч. С. 17.
65 Военная энциклопедия / Под ред. В. Новицкого. СПб., 1911. С. 161.
недоукомплектованность турецких батарей оставалась обычным явлением. Каждая пехотная
дивизия должна иметь в своем составе три полевые батареи (как правило, 4-орудийные),
трехдивизионному корпусу придавались две горные батареи или гаубичный батальон из
6-орудийных батарей, кавалерийской бригаде – две конноартиллерийские батареи.
Помимо армейских частей в Османской империи существовали специальные
формирования численностью около 80 тысяч человек, в том числе жандармерия,
насчитывавшая 42 тысячи человек. Самым крупным формированием в жандармерии был
полк, состоявший из 3–5 батальонов, в каждом батальоне насчитывалось 3–5 рот. Именно
жандармские части первыми вступили в бой с десантом союзников на Сувле в августе 1915 г.
Турецкие ВВС первоначально были представлены всего несколькими машинами
Ньюпор и Блерио, техобслуживание которых лежало на германских специалистах. В
дальнейшем поставляются машины германского производства (всего с марта 1915 г. и до
конца операции было поставлено свыше 260 самолетов; из этого числа до октября 1915 г., то
есть до открытия прямого сообщения через Болгарию, немцам удалось переправить своим
ходом и без промежуточной посадки 24 самолета из Геркумсбада (Венгрия) в Адрианополь).
12 самолетов в течение войны были захвачены турками у англичан и русских, и также
эксплуатировались. Очевидец так характеризовал ситуацию с авиацией: «Участие авиации
Антанты в попытке ее флота прорваться через Дарданеллы побудило германское
командование… настойчивее требовать у верховного главнокомандования присылки
самолетов, необходимость в которых для воздушной разведки и для обороны постоянно
увеличивалась. Армейским самолетам (колесного типа) удалось в начале войны достигнуть
турецкой территории перелетом через Сербию и Болгарию; но для гидросамолетов это
расстояние было непосильно, и, кроме того, для них не было никаких подходящих мест для
взлета и посадки. Путем длительных переговоров, наконец, было достигнуто соглашение.
Появилась возможность посылать гидросамолеты из Болгарии в Турцию по железной дороге
(в то время Болгария была еще нейтральной). Однако было трудно переправить их в Болгарию
через вражескую Сербию. Можно было рассчитывать только на воздушный путь, но и здесь не
было подходящих водных пространств для подъема и посадки. Для выхода из этого
положения, под поплавками гидросамолетов были прикреплены колеса. Хотя последние и
уменьшали летные качества машин, но зато допускали производить старт и посадку на
аэродромах, без риска поломки самолета. Дальнейший транспорт самолетов и того
небольшого количества снаряжения, которое при перелете они могли взять с собой, был
закончен благополучно, хотя пришлось преодолеть множество затруднений. Пленные летчики
впоследствии показали, что англичане были поражены появлением весною 1915 г. немецких
гидросамолетов в Средиземном море. Того, что было послано первоначально, было очень
мало. Все же восемь самолетов, пересылка которых удалась, послужили основанием для
сооружения первых гидроавиационных станций в обороне Проливов»66.
С начала 1915 г. в Константинополе начал строиться авиационный завод,
предназначенный для ремонта и строительства самолетов. Но до появления прямого
сообщения Берлина с Константинополем самолеты доставлялись с помощью различных
ухищрений, например, через Болгарию в поездах под красным крестом. Таким путем в мае
1915 г. в Константинополь было доставлено 18 германских самолетов, в июне 4 вагона с
запчастями, 8 самолетов и 11 вагонов с бензином. Но каково было удовлетворение
фронтовиков результатом преодоления всех этих трудностей: «Сколько было зато гордости и
удовлетворенности, когда закончилась постройка ангаров (вплотную прилегавших к горам и к
воде и скрытых от глаз противника), и когда наши гидросамолеты поднялись в первый раз
против неприятеля, заставив один корабль спустить поднятый с него привязной аэростат… 67»
66 Вейгелин К. Е. Воздушный флот в мировой войне. Очерки и эпизоды воздушной войны 1914–1918 гг. Л.,
1924. С. 90.
67 Вейгелин К. Е. Воздушный флот в мировой войне. Очерки и эпизоды воздушной войны 1914–1918 гг. Л.,
Также различными путями, часто в штатской одежде, в Константинополь пробирались
германские летчики и технический персонал. К сентябрю в Турции насчитывалось уже около
150 германских летчиков и техников68. Особый вклад именно германских специалистов в
дело строительства турецкой авиации в целом и обороны Дарданелл, в частности, объясняется
и тем, что: «Турецкое морское ведомство, разоренное английской морской комиссией,
авиацией не интересовалось. Ангары, снаряжение, горючие и смазочные материалы и все
прочее необходимое приходилось раздобывать и доставлять к месту назначения по
утомительным и неудобным дорогам. Затруднения были также и с персоналом для
обслуживания самолетов, так как механиков и специалистов рабочих приходилось
выписывать из Германии, переправлять через Румынию и ввозить в Турцию – можно сказать
почти что контрабандой. Обслуживающая команда набиралась из турецких солдат, которые
при всей их услужливости были, однако, очень неопытны и относились к самолетам весьма
недоверчиво» 69 . По свидетельству Э. Гепнера (в конце войны главком ВВС Германии и
Австро-Венгрии), в феврале 1915 г. в Константинополь был направлен в качестве начальника
турецкого полевого воздушного флота германский капитан 70 . Ситуация с поставкой
самолетов и решением организационных вопросов разрядилась после вступления в войну на
стороне германского блока Болгарии в октябре 1915 г.: «…после присоединения Болгарии
было восстановлено прямое железнодорожное сообщение с Германией и стало возможно
посылать в Турцию вполне доброкачественную материальную часть. Рука об руку шло
увеличение гидроавиационных станций на Балканах. Помимо имевшейся гидроавиационной
станции в Канаке в Дарданеллах были вновь сооружены станции в Каваке у Босфора, Ксанти
на греческом фронте на Средиземном море, Цупулдаг на Черном море, Варна в Болгарии и,
после занятия Румынии, Констанца и Дуинжи. Самолеты всех авиастанций должны были, как
всюду, нести работу по стратегической разведке и по охране морского флота, главными
единицами которого у турок были корабли «Гебен» и «Бреслау»71. Вместе с тем, как отмечает
очевидец: «Тактическое применение авиации было иногда весьма затруднительно, потому что
зависть и недружелюбие между Турцией и Болгарией мешали объединению всей морской
авиации под одним главным командованием, а необходимость в обмене всецело немецких
самолетов и экипажа, часто крайне затрудняла совместную работу. Тем более полученные
успехи достойны признания. Напрягая силы, удалось выполнять все задания по разведке,
несмотря на затруднения с персоналом, с материальной частью, с транспортом и на
неприятные условия подчиненности. Однако этим деятельность авиации не ограничилась:
были достигнуты успехи в воздушных нападениях и сбито несколько неприятельских
самолетов» 72 . Авиация и военные специалисты всего германского блока приняли самое
активное участие в обороне Дарданелл.
Турецкий флот (помимо наиболее активной его части в лице бывших «Гебена» и
«Бреслау») на начало Дарданелльской операции представлен двумя старыми линкорами
(«Хайреддин Барбаросса», «Торгут Рейс» – бывшие немецкие додредноуты типа
«Бранденбург», в свое время проданные Турции), двумя современными легкими крейсерами
1924. С. 90.
68 Рохмистров В. Г. Авиация Великой войны. М., 2004. С. 242.
69 Вейгелин К. Е. Указ. соч. С. 90.
70 Гепнер Э. фон. Война Германии в воздухе. Мн., 2005. С. 66.
71 Вейгелин К. Е. Указ. соч. С. 91.
72 Вейгелин К. Е. Указ. соч. С. 91.
«Гамидие» и «Меджидие», тремя торпедными канонерскими лодками, восемью эсминцами и
десятью миноносцами, пятнадцатью канонерками, а также судами поддержки и обеспечения
(19 сторожевых катеров, 8 минных заградителей, 7 тральщиков, судно вооружения,
транспорты, госпитальное судно, ремонтное судно, посыльные суда, императорская яхта).
Вообще,
правительство
«младотурков»
санкционировало
амбициозную
кораблестроительную программу, согласно которой Турция намеревалась вскоре получить 6
линкоров, крейсер, 12 эсминцев, столько же миноносцев, 6 подводных лодок и ряд мелких
судов. Основу нового турецкого флота должны были составить линкоры-дредноуты. Начало
войны внесло свои коррективы. Строившиеся в Англии дредноуты «Султан Осман» и
«Решадие» были реквизированы англичанами и включены в состав Гранд Флита под
названиями «Эйджинкорт» и «Эрин», а «Фатих» разобрали на стапеле (интересно заметить,
что в июле 1914 г. в Англию даже прибыл турецкий экипаж «Султана Османа», но фирма
«Армстронг» по секретному распоряжению У. Черчилля всячески затягивала передачу
дредноута заказчику вплоть до официального объявления войны). Вместо трех заказанных
линкоров Турция в 1914 г. неожиданно получила линейный крейсер «Гебен», ставший
единственным дредноутом в истории ее флота. Шесть миноносцев во время войны строятся в
Германии.
Количественно оттоманский флот обозначен в таблице № 1. Как будет видно из
сравнения с эскадрой союзников, даже весь турецкий флот не мог ей противостоять.
Непосредственно для действий в Дарданеллах (дозорная служба, конвоирование транспортов,
сопровождение линкоров, борьба с подводными лодками) был задействован отряд в составе
торпедной канонерский лодки «Пейк-и-Шевкет», 8 эсминцев и 9 миноносцев 73 . Линкоры
«Хайреддин Барбаросса» и «Торгут Рейс» вели артиллерийскую борьбу с кораблями
союзников и поддерживали свои войска. Следует отметить особую роль германских
подводных лодок, которую они сыграли во время Дарданелльской операции.
Структурно турецкие вооруженные силы включали в свой состав в начале войны 1-ю и
2-ю армии у Константинополя, 3-ю против русской Кавказской армии и 4-ю в Сирии.
Впоследствии были сформированы 5-9-я армии. Заявив 2 августа 1914 г. о своем
нейтралитете, оттоманское правительство приняло тем не менее ряд оборонительных мер. В
Дарданеллах 4 и 5 августа были установлены два ряда мин, мобилизована расположенная в
районе Галлиполи 9-я пехотная дивизия. В конце 1914 г. в районе Галлиполи уже был
сосредоточен III армейский корпус Эссада-паши в составе 7-й, 9-й и 19-й пехотных дивизий.
Информация о комбинированном союзно-русском наступлении в зоне Проливов была у
турецкого руководства в середине февраля 1915 г.
Соответственно дислокация оттоманских войск была следующей: а) 1-я армия под
командованием Лимана фон Сандерса – на Южном фронте в составе: 3-го армейского корпуса
(Галлиполийский полуостров) (схема 7), 15-го армейского корпуса (азиатский берег
Дарданелл), 14-го армейского корпуса (Принцевы острова) и 6-го армейского корпуса
(Сан-Стефано близ Константинополя); б) 2-я армия под командованием Вехиб-паши – на
Северном фронте (в стратегическом резерве). Она должна была парировать возможный
русский десант. Совокупно силы обеих армий выросли с 2 (в начале войны) до 20 (конец
1915 г.) пехотных дивизий. Численность этих армий достигала 200 тыс. человек.
Силы союзников, выделенные для операции, включали в свой состав флотский и
армейский компоненты. Флотский включал в свой состав на начало операции 12
линкоров-додредноутов (в дальнейшем 16), линейный крейсер, на подходе был новейший
линкор-дредноут «Куин Элизабет». Не линейные силы флота союзников (на начало операции
4 легких крейсера, 16 эсминцев, 7 подводных лодок, авиатранспорт с 7 самолетами,
тральщики, вспомогательные суда) также были достаточно внушительны и позволяли
рассчитывать на успех. Следует обозначить как внушительную силу в руках союзного
73 Лорей Г. Указ. соч. С. 163.
командования наличие 16 линкоров додредноутной постройки. Пусть и устаревших, но
достаточно подходящих на роль плавучих батарей, которая и исходила из условий операции.
Линкоры «Агамемнон» и «Лорд Нельсон» обладали мощной броней (305-мм главный
бронепояс) и сильной артиллерией (четыре 305-мм и десять 234-мм орудий), что сделало их
незаменимыми кораблями при форсировании Дарданелл. Это последние британские
додредноуты, имевшие наибольшую в своем классе площадь бронирования борта (80 %).
Другие британские додредноуты, обладая заурядными характеристиками, тем не менее
вполне подходили для решения поставленных задач. Пять додредноутов («Вендженс»,
«Альбион», «Канопус», «Оушен», «Голиаф») были кораблями одной серии, то есть имели
аналогичные технические характеристики, что значительно упрощало управление отрядом в
бою. То же относится и к парам «Маджестик» – «Принц Джордж» и «Трайэмф» –
«Суифтшер». Французские линкоры обладали отличными характеристиками по вооружению,
скорости и мореходности и, что самое главное, хорошей броневой защитой (например, на
«Генрихе Четвертом», принявшем участие в комбинированном этапе операции, общий вес
брони составлял 40 % от водоизмещения). Надежные в эксплуатации, обладавшие «свирепым
силуэтом» (по выражению английского историка Оскара Парке), они имели «ахиллесову
пяту» – остойчивость французских кораблей оставляла желать лучшего, и затопление
помещений выше броневого пояса через пробоины в незащищенном борту (такое могло
случиться при относительно небольшом крене) привело бы к фатальным последствиям, что и
подтвердилось на практике. Что же касается «Куин Элизабет», то это был не просто новейший
линкор, только что вступивший в строй. 380-мм артиллерии до сих пор на дредноутах не было,
и именно появление кораблей типа «Куин Элизабет» лишило последних надежд на успех в
линейном бою германский Флот открытого моря. Мощнейшая артиллерия главного калибра
(восемь 381-мм орудий), высокая скорость (23–24 узла), нефтяное отопление котлов (ради
этого британское правительство по настоянию У. Черчилля скупает акции иранских нефтяных
компаний), броневой 330-мм пояс сделали этот корабль символом качественного рывка
Великобритании в кораблестроении. Аналогов ему противник в Дарданеллах (а на тот момент
и в Северном море) не имел. «Гебен» сопоставим лишь в какой-то мере с британскими
кораблями аналогичного класса – линейными крейсерами «Инфлексиблом» и
«Индефатигеблом», но в силу сложившейся обстановки и он не мог повлиять на действия
эскадры союзников, будучи скован силами русского Черноморского флота. «В какой-то мере»
мы говорим потому, что оба британских линейных крейсера («Инфлексибл» и
«Индефатигебл»), участвовавшие в Дарданелльской операции, характеризуются весьма
неоднозначно. Обладая сильной артиллерией главного калибра (по восемь 305-мм орудий) и
высокой скоростью хода (25 узлов), они несут сравнительно слабую броневую защиту
(максимальная толщина броневого пояса 152 мм). Последний фактор был весьма существенен
как для линейного боя, так и особенно для борьбы с береговыми фортами. Эти
представительные высокобортные корабли с длинным корпусом на деле представляли
лакомую цель для крупнокалиберных снарядов. История противостояния британских (акцент
на скорости) и германских линейных крейсеров (акцент на броневой защите) в Ютландском
бою вынесла свой вердикт в пользу последних. В силу данного обстоятельства не проявили
себя линейные крейсера и в борьбе с укреплениями Дарданелл (когда для корабля в борьбе с
береговыми укреплениями на первое место выходят степень защищенности и живучесть).
«Инфлексибл» и «Индефатигебл» одновременно в Дарданеллах не действовали, меняя друг
друга в ходе операции. Состав линейных сил союзников, участвовавших в форсировании
Дарданелл лишь силами флота в феврале – марте 1915 г. приведен в таблице № 3.
Говоря о сухопутных силах союзников в операции, следует отметить несколько
моментов. В течение 40 дней между последней морской атакой Дарданелл и первой высадкой
сухопутного десанта в Египте и на острове Крит были собраны экспедиционные силы.
Костяком сухопутных сил были британские части. В состав экспедиционных войск была
включена 29-я пехотная дивизия британской королевской армии (стратегический резерв
Британской империи). Ее части и соединения до этого были разбросаны по колониальным
гарнизонам и до сих пор участия в Великой войне не принимали, соответственно в их составе
служили кадровые военнослужащие армии мирного времени. В этом качестве личного состава
была сила 29-й дивизии – в то время кадровый состав британского экспедиционного корпуса в
Европе был уже выбит. С другой стороны, отсутствовал современный боевой опыт.
Вооружена пехота была винтовками Ли-Энфильда, 7,7-мм винтовка небольшими длиной и
весом, с хорошими баллистическими свойствами; открытый прицел и мушка хорошо
защищены от наружных повреждений; приклад очень прочный; штык крепится не к стволу, а
к массивному наконечнику цевья), основной применявшийся тип пулемета – системы
Максима (два пулемета на батальон).
К весне 1915 г. британцам стало ясно, что одиннадцати регулярных пехотных дивизий
для участия в войне недостаточно, поэтому в 1915 г. во Францию и на Ближний Восток начали
перебрасываться территориальные дивизии. Г. Китченер, заняв должность военного
министра, объявил о призыве «100 000 добровольцев». Блестящий управленец, Г. Китченер
слишком пренебрежительно относился к территориальной армии, считая ее гражданским
ополчением. Поэтому он сосредоточился на формировании добровольческих батальонов,
которые придавались регулярным полевым полкам. Названные «новой армией», эти части
первоначально возглавлялись офицерами индийской армии, находившимися в Англии в
отпуске, младшие офицеры набирались из числа выпускников офицерского учебного корпуса.
Таким образом появились в Галлиполи 10-я, 11-я и 13-я пехотные дивизии из состава
новых формирований.
Каждая пехотная дивизия включала в свой состав 3 бригады (каждая из 4 батальонов по
1000 штыков), эскадрон дивизионной конницы или самокатную роту в качестве мобильных
разведподразделений, части снабжения, обеспечения и медобслуживания (колонна подвоза
боеприпасов, две полевые саперные роты, одна рота связи, дивизионный обоз, три полевых
лазарета и саперный батальон). Дивизионная артиллерия включала в свой состав три бригады
полевых пушек (всего пятьдесят четыре 18-фунтовых орудий), одну бригаду гаубиц
(восемнадцать 4,5-дюймовых гаубиц) и одну батарею (4 единицы) тяжелых орудий. Эти
нормы выдерживались не всегда. Штатная численность пехотной дивизии – 598 офицеров и 18
077 унтер-офицеров и рядовых.
Одно из ключевых мест в сражениях сухопутного этапа Дарданелльской битвы
принадлежит АНЗАКу (Австралийско-Новозеландский армейский корпус), которым
командовал генерал-лейтенант сэр У. Р. Бердвуд. Корпус объединял австралийские и
новозеландские части, с именем которых всегда будет ассоциироваться галлиполийская
стадия битвы.
Всего на начало наземной операции британский контингент насчитывал около 70 тыс.
бойцов.
Задействован был и французский экспедиционный корпус. Он включал в свой состав
1-ю дивизию (1-я бригада метрополии в составе 175-го пехотного полка и сводного полка из
зуавов и бойцов Иностранного легиона; колониальная бригада из 4-го и 6-го колониальных
полков), 2-ю дивизию (2-я бригада метрополии в составе 176-го пехотного полка и 2-го
африканского полка из зуавов; колониальная бригада из 7-го и 8-го колониальных полков).
Колониальные полки формировались из сенегальцев. На вооружении французской пехоты
состояли 8-мм винтовки Лебель-Бертье со штыком игольчатого типа, 8-мм пулеметы Гочкиса.
Каждая дивизия оснащалась шестью батареями 75-мм полевых пушек и двумя горными
батареями.
2.2. Ход операции
Морской этап операции 19 февраля – 18 марта 1915 г.
Общее командование морскими англо-французскими силами у Дарданелл осуществлял
вице-адмирал С. Карден. Англо-французская морская группировка на 19 февраля включала в
свой состав:
– линейный крейсер «Инфлексибл» (в качестве оппонента возможному появлению
«Гебена»);
– старые британские линейные корабли «Агамемнон», «Трайэмф», «Вендженс»,
«Альбион», «Корнуоллис», «Иррезистебл» (командующий отрядом – вице-адмирал Д. де
Робек);
– дивизию французских линейных кораблей-додредноутов под командой адмирала Э.
Гепрата: «Сюффрен», «Шарлемань», «Голуа» и «Буве».
Эти корабли составляли костяк сил союзников, но кроме них в состав эскадры входили 4
легких крейсера, 16 эскадренных миноносцев и 7 подводных лодок (из которых 2
французские). Прибыло также 7 тральщиков, и еще 14 находилось в пути. Приданный эскадре
британский авиатранспорт «Арк Ройял» нес 7 гидросамолетов. На подходе был и новейший
линейный корабль «Куин Элизабет» (до этого проводивший в Средиземном море
калибровочные стрельбы), только что вступивший в строй и специально выделенный из
состава Гранд-Флита, но его было разрешено использовать только в ограниченных пределах:
запрещалось вводить в пролив, подвергать риску торпедных атак и огню тяжелых батарей на
близкой дистанции, подвергать его новые орудия чрезмерному износу. Когда «Куин
Элизабет» (флаг вице-адмирала С. Кардена) прибыл, его турбины оказались в неисправности,
и корабль не мог делать более 15 узлов, хотя впоследствии эти дефекты были устранены. В
распоряжение С. Кардена шел также линейный корабль «Лорд Нельсон» – мощный
додредноут, однотипный с «Агамемноном». Хотя большинство линкоров эскадры уже
устарело, их 12-дюймовые пушки неизмеримо превышали почти все, что имели турки на
берегах, а «Куин Элизабет» с его 15-дюймовыми орудиями был еще более страшным
противником. Тем более что в условиях преодоления береговой обороны нужны были не
столько корабли, сколько плавучие батареи.
По плану С. Кардена предусматривалось: 1) разрушение фортов, прикрывающих
наружный вход в Проливы; 2) траление мин; 3) действия внутри пролива с целью разрушения
батарей в его самой узкой части; 4) форсирование этой узости и 5) переход в
Константинополь74. Для реализации плана отводился месячный срок.
У. Черчилль одобрил план, подчеркнув, что возможность разрушения фортов тяжелой
артиллерией уже подтверждена разрушением фортов в операциях немцев начала войны как в
Бельгии, так и во Франции. Лорд Г. Китченер также признал этот план заслуживающим
внимания, отметив, что в случае неуспеха бомбардировку можно будет всегда прекратить,
выйдя из боя. По плану атаки 19 февраля обстрел фортов должен осуществляться по
следующей схеме: 1) обстрел фортов с дальней дистанции вне досягаемости неприятельских
батарей; 2) обстрел этих же фортов на средних дистанциях средней артиллерией; 3)
окончательное разрушение фортов беглым огнем с расстояния 2800–3600 метров.
19 февраля в 9 часов 51 минуту «Корнуоллис», «Трайэмф», «Вендженс», «Сюффрен»,
«Буве» и «Инфлексибл», к которым затем присоединился «Альбион», начали бомбардировку
фортов, находившихся у входа в пролив. Стрельба велась кораблями с дистанции 7-11 тысяч
метров, стоя на якоре. В полдень гидросамолет-корректировщик сообщил, что все орудия на
Кум-Кале, Седд-эль-Бар и Оркание целы, несмотря на то, что донесения корабельных
наблюдателей отмечали успешность стрельбы.
После полудня обстрел осуществлялся кораблями уже на ходу. В 14 часов корабли
подошли ближе, и вскоре внешние форты на обоих берегах окутались клубами пыли и дыма,
причем с кораблей казалось, что они превращены в развалины. «Сюффрен» обстреливал
Оркание сначала с расстояния в 7 тысяч метров, а позже вместе с «Вендженсом», «Буве» и
«Инфлексиблом» – с 5 тысяч метров. К 15 часам 50 минутам казалось, что форты разрушены.
Но, когда «Вендженс» подошел ближе, Кум-Кале и Хеллес ожили, к ним
74 Зайончковский А. М. Первая мировая война. СПб., 2002. С. 391.
присоединились Седд-эль-Бар, а затем Оркание. Реально было выведено из действия лишь
одно 280-мм орудие в Кум-Кале75, а в форте Оркание снаряд попал в дуло орудия, выведя
последнее из строя. «Вендженс» оказался в эпицентре огня турок. Союзные линкоры вновь в
течение часа методично расстреливают вражеские укрепления.
Только в 17 часов 15 минут турецкие форты, кроме Оркание, замолчали – создавалось
впечатление, что это результат работы флота. Корабли вели огонь до 17 часов 30 минут, после
чего бой был прерван в связи с наступлением темноты и, соответственно, невозможностью
корректировать стрельбу. Реальный эффект дня был невелик – союзники не учли того факта,
что причиненные разрушения возможно исправлять, а людей на время бомбардировок –
отправлять в укрытия.
Фактически первый день шестичасовой бомбардировки был безрезультатным – огневое
сопротивление фортов не было сломлено. Линкорами было выпущено до полутора сотен
снарядов 12-дюймового калибра. Продолжать бомбардировку фортов в последующие дни не
представлялось возможным из-за неблагоприятной погоды.
25 февраля операция была продолжена. Задача дня состояла в окончательном
разрушении наружных фортов и тралении входа в Пролив.
В 10 часов «Куин Элизабет», «Агамемнон», «Вендженс», «Корнуоллис», «Иррезистебл»
и 3 французских корабля открыли огонь. В этот день на «Куин Элизабет» не было 381-мм
фугасных снарядов, и его огонь был сравнительно малодейственен, хотя он казался очень
внушительным. Воздушная разведка и корректировка огня по причине сильного ветра
отсутствовали76. Но к 15 часам, после нескольких часов редкого огня (выпущено по фортам
около 200 снарядов), батареи, прикрывавшие вход (и фактически самые слабые в системе
обороны), были приведены к молчанию, все орудия в двух важнейших укреплениях были на
время выведены из строя, произведено много разрушений. На действиях турецких фортов
сказывалось наличие «мертвых пространств» в секторах обстрела, чем маневрирующие
корабли союзников успешно пользовались.
Первая часть операции прошла успешно, но она была самой легкой, так как кораблям
союзников еще не пришлось столкнуться с минной опасностью – корабли пока не входили в
узость.
Были повреждения и на кораблях союзников: «Агамемнон» получил 9 попаданий и
потерял 3 человека убитыми и 9 человек ранеными, «Голуа» также получил попадания и имел
9 человек убитых и много раненых.
К концу дня корабли подошли к фортам на 2800 метров, естественно, что с этой
дистанции ни один снаряд не пропадал даром. По свидетельству офицера-очевидца77, почти
все орудия фортов были временно выведены из действия, а около трети из них – навсегда.
Форты не подавали признаков жизни. Тральщики приступили к тралению мин у входа в
пролив.
Итак, в итоге удалось подавить большинство ближайших неприятельских батарей и
начать тральные действия.
26 февраля штурм возобновился. Линейные корабли «Трайэмф», «Альбион» и
«Маджестик» (последний только что вошел в состав эскадры С. Кардена) вошли по
протраленному фарватеру в пролив и вступили в бой с промежуточными укреплениями
(группа фортов Дарданос, защищавшая огнем своих батарей минные поля внутри Пролива, а
также полевые батареи), прикрывая своим огнем работу тральщиков. Миноносцы также
приняли участие в обстреле полевых батарей на северном берегу.
75 Вильсон Х. Указ. соч. С. 303.
76 Рохмистров В. Г. Указ. соч. С. 194.
77 Вильсон Х. Указ. соч. С. 304.
После боя, длившегося с 8 до 15 часов, «Маджестик» и «Альбион», обстреливавшие
Дарданос, попали под огонь полевой тяжелой артиллерии, стрелявшей с близкой дистанции,
месторасположение которой определить не удалось (как выяснилось позднее, это были 152– и
210-мм германские гаубицы 8-го пешего артиллерийского полка, установленные по
распоряжению полковника Верле на высотах между Эренкиой и Халиль-Эли и стрелявшие с
закрытых позиций у железной дороги). Эти полевые батареи заставили союзников прекратить
операцию, и корабли в 16 часов отошли, причем «Маджестик» получил попадание ниже
ватерлинии.
День 26 февраля был знаменателен и тем, что впервые были применены десантные
подразделения. Будучи высажены с кораблей на европейский и азиатский берега, они
уничтожили несколько орудий в передовых фортах. Следует отметить, что из 6 тяжелых
орудий форта Седд-эль-Бар четыре совершенно не пострадали после всех бомбардировок и
были выведены из строя только одной из десантных групп. Характерно, что Кум-Кале и
Седд-эль-Бар были захвачены именно десантниками, благополучно пережив неделю
артиллерийского штурма.
В последние числа февраля погода опять воспрепятствовала проведению операции.
1 марта, несмотря на шторм, «Иррезистебл», «Альбион», «Маджестик», «Оушен» и
«Трайэмф» снова вступили в бой с подвижными орудиями и гаубицами на промежуточных
укреплениях. Корабли стали получать попадания и, хотя не пострадали серьезно, но и их огонь
был малодейственен против рассредоточенных и хорошо замаскированных орудий на берегу.
Причем полевая мобильная артиллерия турок, оставаясь в полной безнаказанности, не
позволяла кораблям встать на якорь.
По турецким данным, полевые батареи несли самые незначительные потери в личном
составе. Летчики с «Арк Ройал» сообщали, что число огневых позиций противника быстро
растет.
Ночью тральщики, только что подошедшие к внешней линии мин, были освещены
турецким прожектором и интенсивно обстреляны. На помощь к ним подошли эскадренные
миноносцы и крейсер «Аметист». Было очевидно, что траление сопряжено с
исключительными трудностями. На тральных работах сказывались сильное течение в
проливе, артиллерийский огонь и даже стрельба турецкой пехоты (последняя была весьма
действенна в узкостях Дарданелл). В форту Кум-Кале опять высаживается десантная партия.
Характерно, что турецко-германские гарнизоны в основном беспрепятственно уходили,
впоследствии вновь возвращаясь на позиции.
2 марта, несмотря на штормовую погоду, операции внутри пролива были возобновлены.
Активный отряд линкоров был усилен британскими кораблями «Канопус», «Суифтшер»,
«Принц Джордж» и французским линейным кораблем «Шарлемань». Корабли открыли огонь
только в 14 часов 20 минут, и результаты вновь были незначительны. В ответ «Канопус»
получил 3 попадания, большинство других кораблей также имело попадания, хотя потери на
всех кораблях свелись к одному раненому. Когда ночью тральщики снова попытались
протралить пролив, они были отбиты сильным и метким огнем противника.
3 марта стояла штормовая погода, и никаких операций, за исключением траления бухты
Морто, не предпринималось.
Следует отметить эффективность турецких гаубичных батарей, развернутых на обоих
берегах пролива, высокомобильных и трудноопределяемых. В условиях затрудненности
воздушной разведки союзников (вследствие погоды) и неналаженности береговой разведки
именно они, а не стационарные батареи на фортах причинили больше всего неприятностей
союзникам. И именно они поддерживали высокий темп огня в февральско-мартовских боях.
Причем главную задачу – препятствовать тралению в проливе (а это наиболее опасное для
турок мероприятие) – оттоманские силы выполнили. Применяют турки также орудия для
постановки дымовых завес и боевые прожектора.
4 марта в Кум-Кале было высажено 150 человек для окончательного уничтожения форта,
но с наступлением ночи им пришлось уйти, потеряв 17 человек убитыми, 24 человека
ранеными и 3 человека пропавшими без вести. Не имела успеха и высадка на европейский
берег – потери составили 3 человека убитыми и 1 человек раненым.
5 марта началась атака внутренних береговых укреплений пролива. «Куин Элизабет»
занял позицию с западной стороны полуострова Галлиполи и, находясь на якоре, открыл через
него огонь по сильным батареям форта Гамидие с их двумя 356-мм и семью 240-мм орудиями.
Дистанция была 12,5 тысячи метров. «Безумие и напрасная трата времени, – замечает старший
помощник командира «Инфлексибла». – Корабль получил приказ только в 11 ч. Затем он
должен был еще выйти на позицию, так что самая светлая часть дня была потеряна, прежде
чем он открыл огонь»78 . Корректирование велось весьма неудачно как кораблями, так и
гидросамолетами: самолеты понесли потери, а попытка использовать старые линейные
корабли, поставленные для наблюдения в проливе, также окончилась неудачей. Кроме того,
мобильные турецкие батареи открыли меткий огонь по «Куин Элизабет», который, получив в
короткое время 18 попаданий, вынужден был отойти за пределы досягаемости полевых
батарей. Единственным результатом бомбардировки было разрушение турецкой казармы
вблизи одного из главных фортов (Гамидие 2).
6 марта «Куин Элизабет» еще раз сделал попытку бомбардировать укрепления Чанака,
не входя в пролив, но корабли, корректировавшие его огонь, немедленно попали под огонь
невидимых орудий противника.
«Куин Элизабет» попал под огонь как гаубичных батарей, так и 280-мм орудий
турецкого линкора-додредноута «Хайреддин Барбаросса» (произвел 21 выстрел 280-мм
снарядами 79 ) с предельной дистанции. Опасность заключалась прежде всего в том, что
падавшие под большим углом 11-дюймовые снаряды «Барбароссы» могли пробить тонкую
броневую защиту палубы корабля и добраться до жизненно важных механизмов. На ответную
стрельбу «Куин Элизабет» наложились неблагоприятные природные условия, и «турок»
благополучно отошел. Старые линкоры союзников обстреляли батарею напротив Чанака, но с
наступлением ночи тральщики, пытавшиеся начать траление, снова попали под энергичный и
меткий огонь турок.
7 марта «Агамемнон» и «Лорд Нельсон» при поддержке французских кораблей
атаковали батареи на обоих берегах узости у Чанака. Додредноуты в течение 2,5 часа вели
огонь внутри пролива по фортам у Килид-Бара и Чанака. Турки отвечали энергичным огнем.
356-мм снаряд пробил броневую палубу «Агамемнона» в кормовой части и разрушил
кают-компанию и каземат. Залпы четырех 240-мм орудий ложились по нему с угрожающей
точностью. Форты, казалось, не получили серьезных повреждений, хотя попадания в них
были. В корабли часто попадали мелкие снаряды: командир «Лорда Нельсона» был ранен
осколком, влетевшим в боевую рубку.
«Лорд Нельсон» получил попадание ниже ватерлинии, два отсека были затоплены.
Ночная попытка протралить проход через минное заграждение у Кефеца не удалась, так как
машины тральщиков оказались слишком слабосильными для преодоления быстрого течения.
Начал чувствоваться недостаток боеприпасов.
8 марта «Куин Элизабет» был введен внутрь пролива для действий против батарей
Чанака, что вызвало большое беспокойство у высшего командования, которое очень
опасалось за судьбу столь ценного корабля. Тем не менее было решено использовать
сверхдредноут с его мощной артиллерией внутри пролива, а в целях его защиты от огня
береговых батарей он был окружен другими кораблями. Обстрел был совершенно
безрезультатным. Атака снова началась слишком поздно, освещение было плохое, низкая
облачность затруднила корректирование огня гидросамолетом, так что полезный
коэффициент корабля был мал, а сам он представлял собой прекрасную мишень для турок.
78 Вильсон Х. Указ. соч. С. 306.
79 Лорей Г. Указ. соч. С. 131.
Выпустив 11 залпов по батареям Чанака, линкор прекратил огонь.
Адмирал С. Карден получил от Адмиралтейства прямую директиву – форсировать
пролив, задействовав максимум сил. В процессе подготовки к большой атаке для отвлечения
внимания турок были подвергнуты бомбардировке укрепления Булаира и осуществлена
попытка протралить минные заграждения. Однако в ночь на 10 марта один тральщик
взорвался на мине и погиб, а остальные оказались под убийственным огнем турок и были
вынуждены отойти.
11 марта попытка была повторена, в ночь на 14 марта была осуществлена новая попытка,
причем тральщики вследствие резко возросшей опасности для их деятельности были
укомплектованы добровольцами с боевых кораблей. В результате 4 тральщика вышли из
строя, легкий крейсер «Аметист» получил большие повреждения и потерял 27 человек
убитыми и 45 ранеными. Он дошел примерно до Кефеца, сопровождая тральщики, когда
метким турецким огнем на нем было повреждено рулевое устройство. В течение 20 минут он
представлял собой беспомощную мишень, но затем привод был исправлен, и крейсер отошел.
После этого случая из Англии было прислано 30 мощных тральщиков – на смену
поврежденным и слабосильным кораблям.
Вновь сюрпризом в боях 1-й половины марта явились полевые батареи, которые,
применяясь к местности в зависимости от положения стреляющих и стоящих на якоре
кораблей, действовали по ним настолько успешно, что вынуждали их сниматься с якоря и
вести обстрел на ходу, что вело к бесцельной трате снарядов. Сказались также недостатки
корректирования огня с кораблей. Воздушное корректирование не дало ожидаемых
результатов, так как этому мешала, с одной стороны, непогода, с другой – недостаток
воздушных средств.
16 марта Карден заболел и был отправлен на Мальту. Командование принял его
помощник вице-адмирал Д. де Робек. Он решил предпринять решительную атаку,
предписанную У. Черчиллем. По свидетельству сэра Я. Гамильтона, де Робек был «уверен в
том, что сможет прорваться»80.
Решительный морской штурм Дарданелл произошел 18 марта 1915 г. Это и последний
день морской фазы операции.
Расписание линейных сил союзников в атаке 18 марта следующее: британцы – дредноут
«Куин Элизабет», линейный крейсер «Инфлексибл», линкоры-додредноуты «Агамемнон»,
«Лорд Нельсон», «Иррезистебл», «Вендженс», «Оушен», «Суифтшер», «Трайэмф»,
«Альбион», «Принц Джордж», «Маджестик», французы – «Буве», «Шарлемань», «Сюффрен»,
«Голуа», резерв (прикрытие тральщиков) – британские додредноуты «Канопус» и
«Корнуоллис»). Таким образом, силы союзников состояли из 18 броненосных кораблей –
внушительная сила, сведенная в три дивизии линейных кораблей и резерв. Но стоит отметить,
что, превосходя турок в крупных калибрах более чем в 4 раза, в средних калибрах, особенно
нужных для окончательного разрушения фортов, флот уступал туркам более чем в 2 раза.
Также турки могли ввести в бой с близких дистанций и орудия более мелких (до 120 мм)
калибров (до 78 стволов), против 60 орудий флота примерно тех же калибров. Очевидно, что
флот имел преимущество лишь при обстреле берегов с дальних дистанций, находясь вне
обстрела турецкой артиллерии средних калибров: войдя же в пролив, он уступал в огневой
силе туркам.
Задача дня 18 марта состояла в следующем:
1) 1-я дивизия проникает в бьеф Каранлык, занимает позицию в 14 400 м от фортов
Чанака, которые подлежат разрушению, но вне досягаемости их огня, и разрушает их.
2) 3-я дивизия сначала занимает позицию в 12 600 м, выждав, когда форты будут
разрушены 1-й дивизией, пройдя через линию судов 1-й дивизии, двигается вперед до
расстояния 7200 м от фортов, почти к минному заграждению 10 (схема 8), которое должно
80 Вильсон Х. Указ. соч. С. 308.
быть к этому времени протралено. 3-я дивизия осуществляет разрушение фортов при
поддержке 1-й дивизии, которая следует в 1800 м за ней. Под таким прикрытием тральщики
протраливают в течение двух часов канал в 900 м шириной среди 8 рядов минных
заграждений.
3) 2-я дивизия двигается, в свою очередь, в пролив, и сменяет 3-ю дивизию через 4 часа.
Действия ее должны продолжаться, пока канал не будет очищен от мин.
Фактически по плану операции 4 самых мощных корабля – «Куин Элизабет»,
«Инфлексибл», «Агамемнон», «Лорд Нельсон» (1-я дивизия линкоров) – должны были
подойти к Чанаку в строе фронта и с дистанции 14 тысяч метров обстреливать форты, приняв
на себя главный удар турок. Как только огонь противника ослабеет, должны были подойти
старые корабли двух других дивизий для боя на близких дистанциях. Причем все корабли
должны были находиться в движении, так как становиться на якорь под огнем турецких пушек
и гаубиц средних калибров было очень опасно.
4) После этого эскадра форсирует пролив.
Погода 18 марта была благоприятна, но бой начался только в 10 часов 30 минут сильным
огнем турецкой мобильной артиллерии. «Куин Элизабет» вел бой с двумя фортами Чанака, в
то время как «Инфлексибл», «Агамемнон» и «Лорд Нельсон» обстреливали Килид-Бар.
Линкоры «Принц Джордж» и «Трайэмф» прикрывали соответственно европейский и
азиатский фланги дивизии. Дивизия получила многочисленные попадания с новых
промежуточных турецких батарей, которые, несмотря на все усилия, не могла подавить.
«Агамемнон» был обстрелян 152-мм гаубицами, которые в течение получаса добились 12
попаданий в него и нанесли много внешних повреждений. Положение «Инфлексибла»,
расстреливаемого, в свою очередь, снарядами разных калибров, было еще хуже: фок-мачта
перебита, на переднем мостике вспыхнул пожар, корабль получил много попаданий, одним из
которых был выведен из действия формарс и передний пост управления, где было убито 3 и
ранено 6 человек. Линейному крейсеру пришлось отойти, чтобы потушить пожар, после чего
он снова вступил в бой.
В 13 часов 45 минут адмирал Д. де Робек решил усилить потрепанную 1-ю дивизию,
введя в бой 3-ю. Тем более что огонь турок ослабел и представилась возможность начать
тральные работы. Дивизия вошла в пролив в двух линиях и, следуя вдоль восточного берега
под прикрытием миноносцев, открыла стрельбу прямой наводкой по Чанакским укреплениям
и Килид-Бару. Корабли начали расстреливаться многочисленными промежуточными
турецкими батареями разных калибров, из которых многие обнаружили себя впервые. Среди
этих батарей были зафиксированы тяжелые крепостные и полевые, расположенные на
берегах. Главная неприятность такого огня заключалась в том, что он не мог причинить
серьезного ущерба броне, но постоянное попадание снарядов (прежде всего фугасного
действия) в незащищенные надстройки линкоров наносило потери экипажам, а также
причиняло ущерб боеспособности, управляемости и живучести кораблей в целом.
Французские линкоры (3-я дивизия) подошли ближе для боя на короткой дистанции, и
попадания турецких снарядов были еще более многочисленными. 3-я дивизия тем не менее
оставалась на месте, ожидая подхода 2-й.
В 14 часов 30 минут французские корабли сделали полуоборот, чтобы отойти назад:
приказ командующего выдвигал им на смену 2-ю дивизию линкоров в составе
«Иррезистебла», «Вендженса», «Оушена», «Альбиона». В этот момент союзный флот и понес
самые страшные потери.
К этому времени оставался неповрежденным лишь один «Шарлемань». «Сюффрен»,
получивший несколько тяжелых снарядов, отходил, «Голуа» наткнулся на мину и возвратился
к Тенедосу, до этого он также получил ряд попаданий, и, хотя потери в людях были на нем
невелики, он был сильно поврежден и вынужден отойти с сильным креном.
В 14 часов «Буве», также получивший много попаданий в корпус, в частности, дважды
356-мм снарядами, вновь получил тяжелое попадание, а затем подорвался на минном
заграждении из 20 мин, параллельных азиатскому берегу. Это заграждение турки поставили в
водах, уже протраленных союзниками и считавшихся безопасными, причем как раз на курсах,
которыми обычно ходили корабли союзников. Произошел взрыв погреба, и корабль пошел ко
дну, унося с собой 648 человек – почти весь экипаж. Гибель линкора заняла три минуты.
Один из лучших кораблей 1-й дивизии, «Инфлексибл» снова стал получать тяжелые
попадания, а в 16 часов получил повреждение, которое едва не стало для него роковым. Оно
было причинено миной, взорвавшейся у борта на уровне носового отделения торпедных
аппаратов. При взрыве погибло и утонуло 20 человек, повреждения были таковы, что корабль
должен был выйти из боя, приняв 2000 т воды. Он сильно осел на нос и находился в таком
состоянии, что пришлось держать при нем эскадренные миноносцы и крейсер «Фаэтон» на
случай катастрофы. С большим трудом его удалось довести до Мальты.
Была потрепана и 2-я дивизия. В 15 часов 14 минут додредноут «Иррезистебл» получил
тяжелое попадание, а в 16 часов 15 минут наскочил на мину. Потери в людях на нем были
невелики: вся команда была снята, за исключением 20 убитых, хотя перед этим он получил
несколько тяжелых попаданий, и обе его башни главного калибра были выведены из строя.
Так как приближался вечер, то флоту в 18:00 было приказано выйти из Дарданелл и идти
к острову Лемнос – и в это время произошла новая катастрофа. «Оушен», уже сильно
поврежденный артиллерийским огнем, наткнулся на мину и был оставлен экипажем – решили,
что его нельзя спасти. К утру следующего дня оба корабля, «Оушен» и «Иррезистебл», были
добиты огнем турецких батарей.
В итоге из 16 участвовавших в операции линейных кораблей союзники потеряли 3
корабля погибшими («Буве», «Иррезистебл» и «Оушен»), а еще 3 («Инфлексибл», «Голуа»,
«Сюффрен») были так сильно повреждены артиллерийским огнем, что два последних были
отправлены в доковый ремонт, более умеренно пострадали еще два линкора – «Агамемнон» и
«Альбион». «Сюффрен» получил 14 попаданий и едва не погиб от взрыва боезапаса
(вспыхнувшие заряды для 164-мм орудий вовремя удалось потушить). «Голуа» получил
тяжелые повреждения от попавшего в подводную часть корпуса снаряда с турецкой береговой
батареи. Линкору пришлось выброситься на мель для исправления повреждений. На
«Шарлемань» одна из кочегарок была полна водой, на «Агамемноне» повреждено 305-мм
орудие, а на «Альбионе» обе башни главного калибра были на несколько дней выведены из
строя.
Потери союзников в людях были значительны – около 800 человек убитыми, ранеными и
утонувшими. Потери турок в личном составе за этот день также оказались ощутимыми: 40
убитых и 74 раненых, в том числе 18 немцев.
Действие артиллерийского огня на форты было существенно, но значительно меньше,
чем предполагали союзники. В частности, еще в 12 часов 06 минут наблюдатели на кораблях
донесли, что форты сильно разрушены. Три 381-мм снаряда с «Куин Элизабет» пробили
траверсы в форту Гамидие I, причем один из них вызвал опасный пожар боезапаса, едва не
разрушивший весь форт. Снаряды произвели в фортах большие разрушения, а орудия были
засыпаны массами песка и земли, большая их часть была временно приведена к молчанию.
Результаты стрельбы по фортам казались хорошими, но повреждения фортов в целом были
невелики.
Батареи, прикрывавшие вход в пролив (Оркание, Кум-Кале, Седд-эль-Бар, Хеллес), были
окончательно приведены к молчанию, но еще могли служить серьезным укрытием для
пехоты; к югу от Эренкиоя новые батареи мало пострадали – они были тактически грамотно
расположены, замаскированы и забетонированы; форт Дарданос, несмотря на то, что в него
попало 4000 снарядов, остался боеспособен, а его орудия образца 1885 г. и морские пушки,
поставленные германскими моряками на соседних батареях, остались исправными (несмотря
на то, что после боя холмы вокруг Дарданоса напоминали лунный пейзаж); в главный форт
Гамидие, находившийся под командованием немца Верле, 18 марта попало 36 тяжелых
снарядов, тем не менее он сохранил достаточно сил, чтобы помешать подходу флота к Кефец,
здесь были подбиты два 356-мм орудия, в форту Намазие одно 210-мм орудие; Килид-Бар
пострадал слабо, и его гарнизон потерь не имел.
Всего было выведено из строя 8 орудий, из которых 4 окончательно. Из этого числа 3
тяжелых орудия (два из них 356-мм) выведены из строя, как считается, снарядами
«Инфлексибла». Главной неприятностью для германо-турок был тот факт, что они
израсходовали свыше половины артиллерийских боеприпасов, и в том числе почти все
тяжелые снаряды. Три главных турецких форта выпустили 205 тяжелых бронебойных
снарядов: 79 – форт Гамидие I, 93 – форт Румели и 33 – форт Намазие. Что касается
промежуточных гаубичных и полевых батарей, стоявших в основном на закрытых позициях,
то против них корабельный огонь был бессилен.
У турок остались целыми все полосы минных заграждений.
В итоге турки своим минно-артиллерийским оружием фактически ополовинили костяк
эскадры союзников в Дарданеллах. Мины, внесшие опустошения в ряды англо-французской
эскадры, были установлены минным заградителем «Нусрет», который нанес таким образом
самый большой ущерб флотам стран Антанты на Средиземном море: его мины стали
причиной гибели сразу трех линкоров – «Иррезистебла», «Оушена» и «Буве».
Подводя итоги, следует выделить основные причины неудач союзников при
осуществлении форсирования Дарданелл в феврале – марте 1915 г. Самое главное – это потеря
темпа: вялотекущая операция с ограниченными целями продолжалась почти месяц до
решительного штурма 18 марта. Хотя, как в один голос отмечают и участники событий, и
исследователи операции, быстрый серьезный штурм в феврале сулил гораздо больше шансов
на успех, хотя бы исходя из фактора постепенного усиления турками береговой обороны.
Правда, следует сказать о первоначальном желании лишь «демонстрировать» в виду
Дарданелл: считалось достаточным появление англо-французского флота перед
Константинополем, чтобы последний пал, а Турция капитулировала.
В ходе проведения операции была переоценена роль артиллерийского огня и недооценен
фактор взаимодействия сил и средств. В частности, десантные отряды действовали
разрозненно, несогласованно и в слабом составе, вследствие чего не могли противостоять
турецким полевым частям.
Твердо уверенное в превосходстве огня своей корабельной артиллерии над турецкой
береговой, командование Антанты совершенно не учитывало ни возможности усиления с 3
ноября 1914 г. и позже, под руководством и при помощи германо-австрийцев, турецкой
обороны, ни того, что в борьбе флота с береговой артиллерией все преимущества находятся на
стороне последней и что даже более слабая береговая артиллерия может с успехом бороться с
корабельной. Не предусматривалось средств, чтобы помешать туркам исправлять полученные
повреждения. Огонь артиллерии сам по себе не способен дать решительного результата –
противник всегда имеет возможность отвести живую силу в тыл, а форты – достаточно
живучие и самодостаточные сооружения.
Авиационная корректировка огня была неудовлетворительна вследствие зависимости от
погоды, а наземные корректировщики не использовались. Более того, в начале операции
корабельные артиллеристы даже отказывались принимать сигналы с аэропланов 81 . И это
тогда, когда вывести из строя орудия противника на закрытых позициях можно было только
прямым попаданием. Превосходство дальнобойности морской артиллерии над береговой
было налицо, но в то же время выявились недостатки корректирования стрельбы на дальних
расстояниях корабельными средствами.
Возможно, 18 марта нужно было подвести 4 мощнейших линкора 1-й дивизии на
близкую дистанцию (5–6 тысяч метров) для увеличения результативности и
разрушительности огня. Но, во-первых, даже устаревшие орудия турецких фортов смогли бы
тогда вести действенный огонь, и, во-вторых, в этом случае корабли союзников
гарантированно попадали на минные поля. Также выяснилось, что даже при успешном
корректировании огня корабельной артиллерии для успеха точной стрельбы кораблям нужно
81 Татарченко Е. И. Воздушный флот Британской империи. М.: Военный вестник, 1923. С. 16.
подходить ближе к целям, как это и делалось при обстреле наружных фортов, но эта мера
внутри пролива была невыполнима из-за наличия минных полей, с успехом защищаемых как
береговыми, так и полевыми батареями германо-турок.
К борьбе с турецкой полевой артиллерией союзники вообще не готовились. В силу
высокой мобильности (что позволяло перебрасывать орудия на угрожаемые участки) и
плотности огня именно орудия и гаубицы полевых и полевых тяжелых батарей турок стали
главным противником кораблей союзников как в артиллерийских дуэлях, так и во время
осуществления тральных работ. Расчет союзников на уничтожение турецких батарей был
ошибочен как раз потому, что большинство последних стояло на закрытых позициях, и при
отсутствии правильного наблюдения и разведки подавить гибкую оборону мобильных
батарей практически было невозможно. Турецкие батареи вообще отличались поразительной
живучестью: на промежуточной батарее Дарданос башенная установка, находившаяся под
сильным и продолжительным огнем, не пострадала, хотя в башню попало три снаряда,
большую сопротивляемость продемонстрировали и открыто стоящие батареи с брустверами,
прикрывающими орудийные расчеты, бетонные же укрытия до 1,5 м толщиной вообще не
пробивались снарядами даже самых крупных калибров.
Плохая союзная разведка не позволила вскрыть ни всю глубину турецкой обороны, ни
осуществляемые противником действия в ходе операции (достаточно вспомнить гибель
«Буве» на скрытно выставленном турками минном заграждении на уже протраленном до этого
фарватере). Недооценили союзники и минную опасность. Тральщики с задачей не справились
– их контингент пришлось усиливать. К тому же это были тихоходные корабли, которые с
трудом выгребали против течения в Дарданеллах.
Непродуманно применялись выделенные для операции силы и средства. В частности,
«Агамемнон» и французские линейные корабли были хорошо защищены броней для борьбы
против береговых батарей («Агамемнон» не пропустил ни одной бомбардировки Дарданелл,
«приняв» в общей сложности свыше 50 турецких снарядов, включая каменный 14-дюймовый
снаряд одного из старинных орудий дарданелльских фортов), чего нельзя было сказать ни о
старых британских кораблях, ни об «Инфлексибле», хотя и новом линейном крейсере, но
бронирование которого было совершенно недостаточно для боя с мощной артиллерией
фортов.
Летные качества самолетов были невысоки – например, их практический потолок
составлял всего 600 метров. Вопросы имелись и к снаряжению боеприпасов. Деятельность
авиации, торпедоносцев и подводных лодок англо-французским командованием совершенно
не учитывалась.
Хорошо зарекомендовали себя технические новинки: плавающие мины, береговые
торпедные аппараты, прожектора, особенно в сочетании с классическими средствами
обороны. Так, очевидец боя 10 марта описывает взаимодействие артиллерии с боевыми
прожекторами: «в нас стреляли со всех направлений. Были видны лезвия света в холмах и в
направлении батареи шестидюймовок, перекрывающей минные поля на обеих сторонах
пролива, а за этим следовал вой небольших снарядов, разрывы шрапнели и рев тяжелых
снарядов, взметающих фонтаны воды. Зрелище приятнейшее. Огонь был бешеный, в
«Канопус» попаданий не было, но, несмотря на все наши усилия подавить прожектора, это
было равносильно стрельбе по луне».
Вообще, мы видим уникальную ситуацию, когда многие старые укрепления турок, но
вкрапленные в мобильную полевую оборону, оказались «не по зубам» современной технике
союзников.
Большую роль сыграл и моральный фактор. Замечателен был боевой дух турецких
артиллеристов береговых фортов: «кто видел турецких канониров в Килид-Бар на
галлиполийской стороне пролива, говорят, что они сражались с бешеным фанатизмом. Имам
распевал молитвы, пока они бегали по своим огневым точкам. Это было нечто большее,
нежели обычное возбуждение в бою. Люди были охвачены, вероятно, религиозным рвением,
чем-то вроде неистовства против нападающих неверных».
Велика роль знаний и умений германских специалистов. Они с большим искусством
импровизировали в ходе боя. В отсутствие автотранспорта и лошадей реквизировали
буйволов для перетаскивания их мобильных гаубиц с места на место, так что британцам никак
не удавалось их накрыть. Полевые пушки были размещены так, чтобы создать максимум
оптической иллюзии. Немцы даже изготовили примитивные, но эффективные устройства,
которые пускали клубы дыма из специальных трубок каждый раз, когда стреляли свои пушки.
И это отвлекло несколько десятков британских и французских снарядов от турецких батарей.
Но самое главное – был упущен момент начала десантной операции, и когда для
англо-французов с несомненностью выяснилась невозможность форсировать Проливы
силами только флота, турки уже успели принять солидные меры и против возможных
десантных операций.
Операцию можно было основывать только на факторе внезапности, но союзники, как
уже отмечалось, еще 3 ноября 1914 г. обстреляли Дарданеллы из политических соображений и
в целях проверки принципиальной возможности операции. Осмысленного результата обстрел
сотней снарядов, естественно, не дал, но турки насторожились и начали с помощью
союзников активно укреплять зону Проливов. Да и месяц вялотекущей операции также сыграл
на руку германо-туркам.
Неудача боев в Дарданеллах имела и политические последствия: Болгария ускорила
процесс сближения с германским блоком, в Греции пришли к власти германофилы, а Италия
пока воздержалась от присоединения к Антанте.
Комбинированный этап операции по овладению Дарданеллами 25 апреля 1915 г. – 9
января 1916 г.
На этом этапе осуществлялись совместные действия армии и флота. Более того, даже
Галлиполийский полуостров как основная сфера приложения сил десанта был выбран потому,
что обеспечивал фланг действий эскадры (схема 3).
Руководство Антанты верило в успех Дарданелльской операции, но морская атака
больше не повторялась, так как Д. де Робек пришел к выводу, что она безнадежна. И это тогда,
когда турки были уверены, что если на следующий день флот повторит попытку прорыва, то
положение станет критическим – к вечеру 18 марта фортовые и батарейные запасы снарядов
для тяжелых орудий были истощены (причем тяжелые гаубицы остались без снарядов
вообще). Факт тяжелого материального положения противника был известен союзному
командованию. В частности, Лиддел Гарт считал, что, «если бы союзники быстро
возобновили наступление, оно, несомненно, увенчалось бы успехом, так как запасы
боеприпасов у турок истощились и поэтому минные заграждения могли быть преодолены»82.
У. Черчилль подготовил новый приказ Адмиралтейства еще раз осуществить морскую атаку,
но вмешательство первого морского лорда Д. А. Фишера помешало отправке этого приказа, и
Д. де Робеку было предложено представить свои соображения по этому вопросу. А он в
донесении от 23 марта указал на возникшие трудности со стороны минных полей, для
траления которых нужно продолжительное время.
Вмешательство Г. Китченера, а также слова Я. Гамильтона (кандидата на пост
командующего сухопутными силами союзников) о том, что его бойцы «с самого начала были
готовы помочь флоту», решили дело в пользу комбинированной наземно-морской операции.
Военный совет союзников, решив провести совместное наступление сухопутных и
морских сил, начал переброску войск под командованием Яна Гамильтона, бывшего до этого
главнокомандующим войсками внутренней обороны Великобритании. Я. Гамильтон во время
морской фазы операции находился в качестве наблюдателя на борту одного из британских
кораблей, участвующих в Дарданелльской операции.
82 Лиддел Гарт Б. Энциклопедия военного искусства. М., 2003. С. 213.
В течение 40 дней осуществляются организационные мероприятия по подготовке и
формированию экспедиционного корпуса. Задействованы Египет, Крит, Лемнос. Но
правительство, медленно воспринимавшее новый план, не в меньшей степени медлило и с
выделением необходимых войск для его выполнения. Потребовалось еще несколько недель на
то, чтобы распределить части и подразделения по транспортам, не нарушая их тактической
целостности: из-за этой медлительности была потеряна возможность внезапной атаки.
Технические сложности также появились с самого начала.
Так, планирование операции и единоначалие над сухопутными и морскими силами
отсутствовали. Остров Лемнос в качестве базы при наличии большой гавани имел слабую
инфраструктуру для погрузки-выгрузки войск, вследствие чего многие подразделения десанта
оказались разбросаны по островкам Эгейского моря или размещались на транспортах.
Орудия, боеприпасы и снаряжение шли на разных кораблях, повозки – отдельно от лошадей.
Прежде чем приступить к высадке всего десанта, пришлось послать все транспорты в
Александрию и произвести погрузку заново. В результате операция задержалась на месяц.
Противник этим не преминул воспользоваться. С февраля по апрель 1915 г. численность
турецких войск в районе Дарданелл утроилась.
У Я. Гамильтона имелось только четыре британские и одна французская дивизии (и это
при примате обороны над наступлением, выраженном в соотношении 1 к 3). Малая
численность войск и то обстоятельство, что Я. Гамильтону была поставлена ограниченная
задача – оказать помощь флоту при форсировании пролива, – заставили его провести высадку
десанта не на европейском или азиатском побережье Турции, а на Галлиполийском
полуострове.
Турецкое командование знает о мероприятиях союзников уже в конце марта. Турки
прекрасно понимали уязвимость Галлиполийского полуострова, длинным языком
спускавшегося от Мраморного моря на юг и служившего удобным плацдармом для
наступления на их столицу, – оттуда по суше шла прямая дорога к Стамбулу. Под
руководством германских военных специалистов они организовали мощную оборону
береговой линии, протянув на всех удобных для высадки пляжах колючую проволоку и
установив пулеметы на близлежащих высотах. Были исправлены все повреждения на фортах,
полуостров покрылся полевыми укреплениями. На берега Дарданелл перебрасываются
прежде всего из состава войск, находившихся на обороне столицы, для усиления уже
сосредоточенной здесь 9-й пехотной дивизии одна за другой 7-я, 19-я, 11-я и 5-я пехотные
дивизии. Командующим сухопутными силами германо-турок являлся мушир Лиман фон
Сандерс. Теперь специально для обороны Дарданелл создана 5-я армия, но в ее состав вошли
пять дивизий 1-й армии, которые уже были расположены на берегах Дарданелл, с
добавлением 3-й пехотной дивизии и бригады конницы. Энвер считал нужным оставить часть
1-й и всю 2-ю армию во Фракии в стратегическом резерве, кроме того, район Дарданелл был
усилен старой осадной артиллерией, переброшенной из Адрианополя.
Л. фон Сандерс (по совместительству с общим командованием сухопутными силами в
районе Проливов также командующий 5-й армией) расположил свои войска в соответствии с
концепцией гибкой обороны следующим образом:
1) азиатская сторона, где турки видели главную для себя угрозу, – 15-й армейский
корпус Вебера (3-я и 11-я пехотные дивизии). Каждая дивизия обеспечивалась своими
передовыми частями силой в 2 батальона от бухты Безика до Ин-Тепе. Главные силы и штаб
3-й пехотной дивизии располагались у Кальвет-Чифтлик, 11-й пехотной дивизии – южнее.
2) европейская сторона – 3-й армейский корпус Эссад-паши. 9-я пехотная дивизия
(начальник – Сами-бей) – защищала побережье полуострова, бухты Морто до Габа-Тепе, 2
батальона 25-го полка стояли в Майдосе в резерве, а остальные части в Килид-Баре.
5-я пехотная дивизия (начальник – фон Соденштерн) обороняла Булаирский перешеек и
Саросский залив, имея главные силы в районе Кавак. 7-я пехотная дивизия (начальник –
Ремзи-бей) в целях поддержки 5-й дивизии была сосредоточена в районе Галлиполи, имея
один полк растянутым вдоль берега от бухты Ейльмер до залива Сарос. Таким образом, 7-я и
5-я пехотные дивизии размещались в труднодоступном Булаирском районе и прикрывали
побережье Саросского залива. 2-я кавалерийская бригада наблюдала северный берег залива
Сарос.
3) общий резерв – 19-я пехотная дивизия (8 батальонов) (на европейской стороне) –
находился к северо-западу от Майдоса, имея 1 батальон от Сувлы до бухты Ейльмер.
Причем турки, не знавшие о точке высадки союзников, предполагали парировать с его
помощью контрударов в районе Булаир, Сувлы или мыса Хеллес. Инструкция, данная
командирам дивизий, предписывала: 1) укрепить на побережье удобные для высадки
противника пункты (пляжи, окруженные скалами или крутыми берегами), широко применив
искусственные препятствия (утопленные проволочные сети перед пляжами); 2) удерживать
эти пункты передовыми ротами, соединенными между собой малыми постами и патрулями,
передовые батальоны держать расположенными ближе к центру их секторов; 3) в случае
высадки союзников передовые части, слишком слабые, чтобы удержать противника, должны
замедлить его движение, давая время главным силам дивизий подойти к угрожаемому пункту
и сбросить десантников в море.
Турецкая диспозиция на начало высадки союзников – схема 4.
Минусом сосредоточения германо-турок был разброс сил и средств. Союзник
обороняющихся – местность. Вглубь от мыса Хеллес пролегают три долины, с тремя
последовательно возвышающимися гребнями, которыми наступающие должны были
овладеть в первую очередь: 1) Керевез-Дере – сильно укрепленная позиция, в изобилии
оснащенная пулеметами; 2) Ачи-Баба, высотой в 225 м; 3) плато Килид-Бар – естественная
природная крепость высотой в 230 м, образуемая рядом крутых скатов, изборожденных
глубокими оврагами: эти овраги представляли природную линию траншей, облегчающую
организацию обороны. Эти три позиции (схемы 13, 4), как впоследствии писал Я. Гамильтон,
«практически были для нас неодолимыми». Берега оказались очень крутыми и во многих
местах стояли отвесными обрывами, колючая проволока окаймляла глубокие узкие окопы,
защищавшие Булаирский перешеек. Булаир был укреплен так сильно, что от мысли атаковать
его отказались.
Более-менее десантодоступная местность присутствовала в районе Сувлы и мыса
Хеллес. Точкой опоры турецких 19-й пехотной дивизии, защищающей район Сувлы, являлся
хребет Текке-Тепе, а 9-й пехотной дивизии, защищающей район мыса Хеллес – высоты
Ачи-Баба у Критии. Турки, кроме своей полевой армии, организовали рабочие отряды,
предназначенные для рытья траншей и оборонительных сооружений на всех
десантодоступных участках.
Численность войск 5-й армии в апреле достигла 60 тыс. человек.
В начале операции под командованием Я. Гамильтона находились английская (29-я) и
французская (д'Амада) пехотные дивизии, австралийско-новозеландский корпус (дивизия
австралийцев и дивизия новозеландцев) – АНЗАК, 3 бригады английской морской пехоты.
Всего с частями усиления около 78 тысяч человек при 178 полевых орудиях. В резерве
находились три дивизии: одна английская и две индийские.
Кроме того, могли быть использованы в перспективе: 42-я английская пехотная дивизия,
10-я и 11-я индийские пехотные дивизии, формировавшиеся в Египте.
Расписание союзных сил на момент высадки 25 апреля 1915 г.:
29-я пехотная дивизия (командир дивизиии – генерал-майор А. Г. Хантер-Вестон) (17
600 человек) в составе 86-й (2-й Королевский фузилерный, 1-й Ланкаширский фузилерный,
1-й Королевский Мюнстерский фузилерный и 1-й Королевский Дублинский фузилерный
полки), 87-й (2-й Южноуэльский пограничный, 1-й Шотландский пограничный Короля, 1-й
Королевский Иннискиллингский фузилерный и 1-й Пограничный полки) и 88-й (2-й
Гемпширский, 4-й Вустерширский, 1-й Эссекский и 5-й Королевских разведчиков полки)
бригад. Все 76 положенных по штату пехотной дивизии орудий имелись в наличии – в
отличие от ситуации в приведенных ниже соединениях.
Королевская морская дивизия (10 000 человек) (образована из бригад британской
морской пехоты) в составе 1-й (батальоны Дрейка, Нельсона и Королевских моряков), 2-й
(батальоны Хове, Худа и Энсона), 3-й (батальоны Четхэмский, Портсмутский и Плимутский)
бригад, роты самокатчиков, имелись также два 120-мм орудия. При создании дивизии в ее
состав также вошли Хаука, Бенбоу и Коллингвудский отдельные батальоны морской пехоты.
Вследствие высоких потерь в летних боях 2-я и 3-я бригады в августе были сведены в одну.
Австралийско-новозеландский армейский корпус (командир – У. Бердвуд) (30 500
человек): 1-я Австралийская дивизия в составе 1-й (1-4-й Новые Южноуэльские батальоны),
2-й (5-8-й батальоны Виктории), 3-й (9-й Квинслендский, 10-й Южноавстралийский, 11-й
Западноавстралийский и
Югозападно-австралийский и Тасманский батальоны)
австралийских бригад; Австралийско-новозеландская дивизия в составе 4-й австралийской
(13-й Новый Южноуэльский, 14-й Виктории, 15-й Квинслендско-Тасманский и 16-й
Югозападно-австралийский
батальоны),
новозеландской
пехотной
(Оклендский,
Кентерберийский, Веллингтона и Отаго батальоны), 1-й австралийской легкоконной (1-й
Новый Южноуэльский, 2-й Квинслендский, 3-й Южноавстралийский и Тасманский полки)
бригад. Придан был также полк горной пехоты. Ситуация с артиллерией отличалась от
штатной.
В
реальности
Австралийская
дивизия
имела
48
орудий,
Австралийско-новозеландская дивизия – 16 орудий, из них 4 гаубицы.
1-я французская дивизия (16 700 человек) в составе 1-й бригады метрополии (175-й полк
и сводный полк из зуавов и бойцов Иностранного легиона) и Колониальной бригады (4-й и 6-й
колониальные полки), 32 орудия (из них 8 горных).
Силы флота, поддерживающие высадку, достигли внушительной цифры в 18 линкоров:
дредноут («Куин Элизабет»), 17 линейных кораблей-додредноутов (из них 3 французских), 13
крейсеров (3 французских), 27 эскадренных миноносцев, 5 миноносцев и более 30 траулеров и
тральщиков, многочисленные суда поддержки.
План союзников: при помощи десантов овладеть батареями Галлиполийского
полуострова с суши и этим помочь флоту прорваться через Проливы. Разрушив батареи
Галлиполи, можно было подавить батареи азиатского берега, ведя их обстрел с европейского
берега. Своей первой задачей Я. Гамильтон считал помощь флоту в прорыве в пролив до
Килид-Бара и Чанака, организуя главный удар на суше в районе южной оконечности
полуострова частями 29-й пехотной дивизии (мыс Хеллес) с морской пехотой и
Австралийско-новозеландским корпусом у мыса Габа-Тепе (Ари-Бурну), отвлекая в то же
время внимание турок высадкой французской бригады на азиатском берегу у Кум-Кале и
демонстрацией в Саросском заливе.
Англичане должны были, таким образом, высаживаться на северной стороне, а
французы – на южной, причем действия последних, по своей сути, являлись демонстрацией,
отвлекающей турок и препятствующей артиллерии Кум-Кале обстреливать британские
боевые порядки. Таким образом, союзники наносили главный удар не там, где ждали турки.
25 апреля 1915 г. в 5 часов 30 минут началась высадка десанта (схема 13). Для высадки
использовались самые различные суда, в том числе тральщики и угольщики. Транспорт
«Ривер Клайд» был специально подготовлен к тому, чтобы приткнуться к берегу на одном из
выбранных пляжей и высадить свой десант непосредственно на берег. С других транспортов
войска должны были перевозиться на шлюпках, буксируемых паровыми катерами и
траулерами. Англичане и французы высаживались в 7 пунктах, начиная от Габа-Тепе до бухты
Морто. В большинстве случаев высадка осуществлялась под убийственным огнем турок, и
десантники понесли серьезные потери. Англо-французское командование наименовало
участки высадки той или иной литерой в зависимости от важности участка и задач
высаживаемых подразделений. Силы флота также были подразделены на 7 групп и каждая
поддерживала десант на своем участке. Например, 7 линкоров, 4 крейсера и 8 эсминцев
непосредственно подготавливали огнем и прикрывали действия десанта участка S и т. д.
АНЗАК высадился в районе Габа-Тепе (Ари-Бурну) – участок Z. Участок Z был
наименее хорошо разведан к началу высадки, десантирование осуществлялось с небольших
лодок. Утесы и овраги, покрытые густым кустарником, создавали дополнительные трудности.
Так как высадка началась ночью, к утру выяснилась ошибка, в результате которой часть войск
была высажена севернее, чем предполагалось. Первым противником, которого встретили
австралийские и новозеландские батальоны, был 2-й батальон 27-го пехотного турецкого
полка с батареей горных орудий. В районе мыса Габа-Тепе располагались четыре тяжелых
150-мм орудия противника. Бойцы при поддержке корабельной артиллерии к 9 часам
взобрались на скалы. Наступавшие встретили упорное сопротивление.
Яростная штыковая атака австралийцев позволила овладеть плацдармом.
Стратегическое значение позиции было велико – представлялось вероятным перехватить
самую узкую часть Галлиполийского полуострова, отрезав основные турецкие силы,
сосредоточенные на юге.
Руководствуясь этими соображениями, турецкое командование усиливает передовые
части 19-й пехотной дивизией – своим главным резервом. Также с турецкого корабля «Торгут
Рейс», стоявшего на якоре у Нагары, по анзакам83 был открыт огонь тяжелыми снарядами.
Перекидная стрельба турецкого додредноута корректировалась по телефону, а затем, когда
подошедшим к турецкому линкору английским миноносцем был перебит телефонный
провод, – при помощи гелиографа. Австралийцы несли большие потери. Однако вскоре
британский самолет обнаружил «Торгут Рейс» и навел на него огонь с британского линкора
«Трайэмф». Турецкий линкор был вынужден прекратить огонь и отойти вглубь пролива.
Высадка британцев продолжилась.
Анзаки атаковали Чунук-Баир – высоту, доминирующую как над полуостровом, так и
над местностью, лежащей на другом берегу пролива. Однако молодой командир турецкой
19-й дивизии Мустафа Кемаль, внимательно следивший за обстановкой, опередил их. Он
лично возглавил контратаку передового батальона вверенной дивизии, за которым двинулись
и ее основные силы. И хотя силы Мустафы Кемаля численно уступали войскам противника, в
яростной контратаке около 10 часов утра от вершины высоты вниз по склону Кемаль отбросил
анзаков назад к береговой полосе (при этом они потеряли 5 тысяч человек). Здесь последние
окопались, выполняя приказ генерала Я. Гамильтона, который категорически требовал
удерживать узкую береговую кромку.
Фактически высаженные бригады, не имея возможности продвинуться вперед,
сконцентрировались на пятачке 1,5 × 0,5 км. Вследствие этого факта возникли осложнения с
выгрузкой снаряжения и вооружения, так как весь участок свободно простреливался турками.
В ночь на 26 апреля было отбито пять повторных турецких контратак. В кровопролитных боях
(доходило до рукопашных) 26 и 27 апреля анзаки выдерживают атаки турецкой пехоты.
Рукопашные схватки, переход высот из рук в руки были обычным делом. Фактически исход
кампании был предрешен именно здесь. Район высадки АНЗАКа изначально рассматривался
как второстепенный, что удивительно, так как стратегически он был гораздо важнее
направления главного удара – южной оконечности полуострова у Седд-эль-Бара и
Теке-Бурну.
Двухдневные бои на пересеченной местности закончились локализацией наступления
АНЗАКа.
29-я британская дивизия высадилась в пяти местах (участки Y, X, W, V, и S, из них
участки S и Y рассматривались в качестве пунктов отвлекающего маневра) и из-за возникшей
в результате плохого командования неразберихи начала нести огромные потери. На участок Y
высаживались 1-й Шотландский пограничный Короля из 87-й бригады 29-й дивизии и
Плимутский батальон морской пехоты, X-участок был отведен 2-му Королевскому
фузилерному полку 86-й бригады при поддержке 1-го Королевского Иннискиллингского
фузилерного и 1-го Пограничного полков (основные силы 87-й бригады), W-участок был в
зоне ответственности 4-го Вустерширского полка 88-й бригады и 1-го Ланкаширского
фузилерного 86-й бригады, V-участок – 1-го Королевского Мюнстерского фузилерного и 1-го
83 Прозвище бойцов АНЗАКа – Австралийско-новозеландского армейского корпуса.
Королевского Дублинского фузилерного полков (главные силы 86-й бригады) и S-участок –
2-го Южноуэльского пограничного полка 86-й бригады.
На участке Y турецкие защитники не смогли оказать должного сопротивления 2000
десантникам. Фактически, заняв скалистую прибрежную полосу, шотландцы и морские
пехотинцы значительную часть дня бездействовали. Передовые части 9-й пехотной турецкой
дивизии, заняв позицию у устья Сагир-Дере, помешали отряду продвинуться на юг, и
англичане частью сил двинулись для занятия возвышенности, доминирующей над дорогой на
Критию и Седд-эль-Бар. Пройдя несколько километров, отряд около полудня был атакован
подошедшим из Майдоса 27-м полком 9-й пехотной дивизии, понес крупные потери и отошел
к берегу, откуда в ночь на 26 апреля был посажен обратно на суда. Британцы потеряли на этом
участке 700 человек, последняя атака турок отбивалась уже штыками, но бесспорно то, как
отмечает Я. Гамильтон, что этот отряд своими действиями в огромной степени способствовал
успеху на главном направлении, отвлекая на себя часть турецких сил, в то время, как главные
события разворачивались на южной оконечности полуострова.
В районе участков X и W местность (полоса песчаного пляжа со скалистым откосом за
ним) турками была укреплена слабо (присутствовали лишь обычные окопы с пулеметами), и
британцы (участок X), преодолев под огнем открытую местность, смогли закрепиться на
плацдарме, выдержав бой со 2-м батальоном 26-го пехотного полка турецкой армии и взяв в
штыки передовые части турок, невзирая на сильнейший пулеметный огонь. К 8.30 часам утра
британцы овладели развалинами Тотс. Условия местности позволили огню корабельной
артиллерии оказать десантному отряду действенную поддержку. Так, линкор «Имплэкейбл»
с дистанции 500 метров чуть ли не в упор расстреливал позиции турок. Соответственно,
потери десантников были минимальны.
В итоге англичане окопались у Эски-Гиссарлик и устояли против повторных контратак
турок. На следующий день, 26 апреля, британцы, сильно теснимые турками, удержались лишь
благодаря поддержке корабельной артиллерии.
В районе же W англичане понесли большие потери от огня и взрывов фугасов, а также
запутавшимися в утопленных проволочных заграждениях и утонувшими под тяжестью
снаряжения. Передовые части здесь смогли высадиться к 6 часам утра. К 9 часам удалось
подтянуть свежие подразделения, которые взяли передовые окопы турок. Особенно отличился
Ланкаширский полк, начавший атаку по грудь в воде.
При высадке пограничников на участке S (залив Морто) особенно большое значение
имела поддержка десанта огнем корабельной артиллерии «Корнуоллиса», «Лорда Нельсона»
и «Вендженса». Пулеметный и орудийный огонь турок наносил англичанам столь большие
потери, что они остановились. Но плацдарм был захвачен.
Наибольшие трудности выпали на долю британских войск V-участка. Высадка англичан
25 апреля у Седд-эль-Бара для турок была неожиданностью, они до последнего момента
полагали, что здесь будет демонстрация, и главную группировку своих сил имели в глубине
залива Сарос, у Булаира и Майдоса, где, по их мнению, заключалась истинная опасность.
Местность у Седд-эль-Бара союзники долго изучали с моря, она представляла собой
превосходную цель для корабельных орудий.
V-участок был наиболее трудным для десантирования и представлял собой небольшой,
вдававшийся вглубь берега пляж (длиной не более 300 метров, шириной 10 метров), над
которым возвышалась полуразрушенная средневековая крепость Сед-эль-Бар, за ней
находилась небольшая деревня… Но именно он был выбран англичанами в качестве одной из
главных точек высадки. Было очевидно, что при высадке на шлюпках солдаты союзников
будут перебиты, еще не успев выйти из воды. Командир английского эсминца «Хуссар»
Анвин предложил использовать какой-нибудь транспорт с небольшой осадкой, который мог
бы подойти как можно ближе к берегу. Между транспортом и сушей Анвин предложил
соорудить из нескольких лихтеров и самоходной шаланды своего рода мост. Солдатам
предстояло перебраться с борта судна на лихтеры (3 штуки), быстро перебежать по широким
трапам на шаланду, а с нее по сходням – на берег. В случае если мель окажется дальше, чем
предполагалось, должны были применяться понтоны. В качестве основы для столь сложной
конструкции был выбран отслуживший свой срок угольщик «Ривер Клайд», имеющий еще
довольно прочный корпус из толстых железных листов, способных защитить от пуль. В его
бортах вырезали 8 широких портов, позволявших проскочить одновременно нескольким
десяткам человек. На полубаке установили пулеметы со стальными щитами, в трюм помимо
войскового имущества загрузили материалы для постройки более солидного причала. Всего
на «Ривер Клайд» набилось две с половиной тысячи человек.
Но передовые части войск на участке выгружались с пароходов традиционным
способом. Ранним утром шлюпки с тремя ротами ирландских стрелков на буксире паровых
катеров приблизились к берегу. Но едва гребцы взялись за весла, как турецкие пулеметы
открыли по ним убийственный огонь. Не прошло и пяти минут, как почти все люди в шлюпках
оказались перебиты. Беспомощные суденышки медленно дрейфовали по течению, а
уцелевшие бойцы тщетно пытались спрятаться от огня за деревянными бортами. Спасти дело
мог только «Ривер Клайд» – пароход уверенно шел под градом пуль и снарядов и достиг
намеченного места. Однако глубина там оказалась меньше ожидаемой, и шаланда села на мель
слишком далеко от берега. Лихтер, служивший звеном моста, связывающего угольщик с
берегом, немедленно снесло течением. Британские моряки под руководством Анвина, стоя по
грудь в воде, пытались наладить переправу. Шаланда и лихтеры наполнились убитыми и
ранеными пехотинцами. В довершение всего течение окончательно растащило компоненты
«моста». Турки методично расстреливали людей в лихтерах. Погиб и командир 86-й бригады
29-й дивизии генерал Г. Непир. Лишь немногие британцы достигли береговой черты. Им
срочно требовалась огневая поддержка. И тут выяснилось, что тяжелые снаряды линкоров и
крейсеров намного уступают по ценности пулеметам, находившимся на борту «Ривер
Клайда». Все наблюдавшие за боем специалисты согласились, что только они спасли десант от
полного разгрома. Огонь линкора «Альбион» существенной помощи десанту не оказал.
Частям 29-й дивизии тем не менее почти удалось, подавив береговую оборону турок и
храбро преодолевая сопротивление противника, добраться до поставленной цели –
доминирующего горного массива Ачи-Баба. Однако командир дивизии, находившийся в море
на борту английского корабля, не владел ситуацией. Заминка (отсутствие приказа, столь
важного для дисциплинированных англичан) оказалась роковой. Когда же наступление было,
наконец, возобновлено, оказалось уже слишком поздно – горой овладели турки. Причем и в
дальнейшем британцам так и не удалось взять господствующие высоты. Без захвата любой из
командующих высот высадки десанта были обречены на провал.
Когда турки окружили береговые плацдармы британцев (1–1,5 км в глубину) кольцами
траншей, англичане поняли, что оказались втянутыми в такую же окопную войну, что и на
Французском фронте, но с еще меньшим пространством для маневра. Положение десантников
усугублялось тем, что шанцевый инструмент не подходил для каменистой местности и
прочных корней кустарника, в некоторых местах склоны были слишком крутыми, чтобы в них
копать окопы. Десант отчаянно нуждался в артиллерийской поддержке, но из-за
пересеченного характера местности и неопределенности линии фронта корабельная
артиллерия мало чем могла помочь. Зачастую позиции турок включали в себя элементы
старинных укреплений, борьба за которые отличалась своей спецификой.
Французы высадили у Кум-Кале 6-й колониальный полк. Перед этими войсками
изначально ставилась задача, во-первых, демонстрировать и, во-вторых, нейтрализовать
турецкую артиллерию в районе Кум-Кале. Высадку прикрывали три французских линкора –
«Генрих Четвертый», «Жанна д’Арк», «Жюльберри», а также русский крейсер «Аскольд».
Причем последний оказывал не только огневую поддержку, но и участвовал в перевозках
войск. Высадившимся подразделениям пришлось отбивать контратаки 3-й дивизии турок.
Турки вытеснили французов из деревни Кум-Кале, захватив в плен роту сенегальцев. При
помощи резерва и вновь открытого огня корабельной артиллерии, зажегшей Кум-Кале,
французы снова ворвались в деревню и взяли большую ее часть, но часть ее все же осталась в
руках турок. Утром 26 апреля французским подразделениям было приказано покинуть берег.
Некоторые части 1-й французской дивизии ввиду тяжелого положения на главных участках
высадки были вынуждены использовать для усиления британских войск. Так, по три роты
26-го и 27-го полков были переброшены к Габа-Тепе на усиление АНЗАКа, а отдельные
подразделения (отделение, 2 роты и взвод) 26-го полка соответственно использовались на
участках X, V, и S в полосе 29-й дивизии.
Главным залогом успеха турок в первый день боев следует назвать тот факт, что хотя их
силы в южной части полуострова вдвое уступали англичанам, но опирались на сильные
инженерные сооружения. Рациональное расположение 9-й и 19-й пехотных дивизий, имевших
на угрожаемых местах сильные передовые части, в непосредственной близости резервы и,
наконец, основное ядро сил в районе Майдос – Килид-Бар, давало туркам возможность в
течение 6–8 часов сосредоточить к угрожаемым пунктам части из основного ядра сил, что они
фактически и сделали.
Части 5-й турецкой армии выполнили свою задачу и задержали продвижение
противника (схема 9), но, чтобы окончательно решить дело в свою пользу, сил на южной
оконечности полуострова не хватало. Положение рассматривалось как весьма
пессимистичное, потери доходили до 2000 человек. Только вечером Л. фон Сандерсу стало
ясно, что в заливе Сарос (Булаир) все же происходит демонстрация, а французы, высадившись
в Кум-Кале, уходят обратно на суда, и что, напротив, у Ари-Бурну давление противника
представляло серьезную опасность, а на южной оконечности полуострова два полка 9-й
пехотной дивизии, атакованные превосходящими силами противника, стали отходить. Л. фон
Сандерс просил Энвер-пашу дать ему подкрепления для перехода в контрнаступление и в
ожидании их разделил всю оборону на три боевых участка: 1) азиатский – полковника Вебера,
2) южный – Соденштерна и 3) Ари-Бурну – Эссад-паши, перенеся свой штаб в Бигали (между
Майдосом и Ари-Бурну). Л. фон Сандерс приказал 5-й пехотной дивизии перейти из Булаира к
Седд-эль-Бару, 7-ю пехотную дивизию направил из Булаира частью на фронт Ари-Бурну,
против АНЗАКа, частью на Седд-эль-Бар. К Седд-эль-Бару была направлена с азиатской
стороны и 11-я пехотная дивизия. Подходят к туркам и артиллерийские подкрепления.
Британцы рассматривали свое положение к вечеру 25 апреля также как критическое,
страшась турецких контратак. С утра 26 апреля англичане несколько продвинулись вперед и
улучшили свою диспозицию. Капитулировал Седд-эль-Бар. Бой не прерывался, утомление
стало сказываться на людях, не спавших около 36 часов.
В таком же тяжелом положении оказались и турки, потери их также были велики. Это
обстоятельство вынуждало турецкую сторону вследствие сильного утомления войск,
дравшихся с 25 апреля, последовательно подтягивать подкрепления. С этой целью были
организованы перевозки морем. Перевозку 11-й дивизии с азиатского берега на европейский
прикрывал додредноут «Торгут Рейс». Однако он был обнаружен британским привязным
аэростатом с транспорта «Моника» и самолетами, обстрелян линкором «Куин Элизабет»
и укрылся под берегом. Один из турецких транспортов, только что закончивший выгрузку
войск, получил попадание снарядом и затонул. В результате этого турецкие суда с войсками
стали направляться не по кратчайшему пути в Майдос, а в окруженный горами Ачи-Баба, не
имевший удобных мест для высадки. С 26 апреля в артиллерийских дуэлях участвует
«Хайреддин Барбаросса».
В британских атаках 28 апреля (известны как первое сражение за Критию) главная роль
принадлежала 87-й и 88-й бригадам 29-й пехотной дивизии (86-я бригада находилась в
резерве). Наступление поддерживали огнем 10 линкоров. Наступление первоначально
развивалось успешно. Но прибывающие подкрепления придали туркам нужную
устойчивость, в то время как французы в правом секторе потерпели неудачу у Керевез-Дере,
где глубокий овраг был искусно превращен турками в сильную оборонительную позицию с
изобилием проволочных сетей, пулеметов и крытых убежищ, против которых корабельный
огонь был недействителен.
Усиленные свежими частями прибывшей 7-й пехотной дивизии, турки в 16 часов
провели энергичную контратаку и оттеснили 88-ю пехотную английскую бригаду от окраины
Критии, но флот сильным огнем остановил успехи турок. В 13 часов в атаку пошла 86-я
пехотная английская бригада, а французы на своем левом фланге поддержали ее, но и тех и
других постигла неудача.
Как только англо-французские части стали приводить себя в порядок, турки вновь
перешли в контратаку и прорвались в стыке между англичанами и французами. Только к 18
часам, ценой больших потерь сенегальцев успехи турок были остановлены. В итоге
наступление союзников на Ачи-Бабу и Критию было вновь отбито, причем они потеряли 3000
бойцов из 14 000, участвовавших в атаке.
Турки постоянно переходят в энергичные контратаки.
Британский флот поддерживал высадку и атаки огнем и самим своим присутствием, в
том числе и новейшие корабли. Интересен эпизод, когда «Куин Элизабет» одним
15-дюймовым шрапнельным снарядом уничтожил на открытом месте целый батальон
турецкой пехоты (в арсенале супердредноута имелись 381-мм шрапнели, содержащие 13 000
пуль, которыми он и обстрелял открытые цели в виде турецкой пехоты, бросившейся в штыки
на англичан).
В результате упорных боев днем и ночью 25–30 апреля территориальные приобретения
союзников ограничились прибрежной полосой у Сэдд-эль-Бара и у мыса Габа-Тепе, несмотря
на мощную поддержку флота. Попытки продвинуться вглубь полуострова успехом не
увенчались.
Потери англо-французов (основной в Галлиполи и вспомогательный у Кум-Кале
десанты) меньше, чем за неделю боев достигли 18 тысяч человек (например, 1-я австралийская
дивизия АНЗАКа в боях 26–27 апреля лишилась 4500 солдат). Борьба на всех плацдармах все
больше приобретает позиционный характер. Я. Гамильтон был вынужден затребовать
подкрепления, прежде всего 42-ю пехотную дивизию и 29-ю индийскую бригаду.
Лиман фон Сандерс реорганизовал свои части, и турецкие войска, с учетом
подкреплений из Константинополя, достигли внушительной силы в 75 батальонов.
1 мая в 10 часов вечера, когда часть подкреплений уже прибыла, турки перешли в
энергичное наступление на всем южном участке фронта (16 000 оттоманских бойцов в 1-й
линии и 2000 в резерве). Английские части, находившиеся перед Критией, отошли назад, стык
англичан и французов был прорван, и турки глубоко проникли в расположение противника.
2 мая около 4 часов утра положение было англичанами восстановлено, и турки
отброшены на те позиции, которые они занимали утром 1 мая, с потерей убитыми и ранеными
только в одной 15-й пехотной дивизии до 4000 человек. Союзники также серьезно пострадали
(особенно французские подразделения), осуществляется рокировка войск и подвоз
подкреплений из Египта.
Оттоманские войска также переходят к обороне. Прибывшие на полуостров турецкие 12,
15 и 16-я пехотные дивизии пресекли все последующие, 6 и 7 мая, атаки десантного корпуса.
В десятых числах мая союзники осуществляют реорганизацию своих войск, вызванную
прежде всего высокими потерями: две дивизии АНЗАКа и первая бригада морской пехоты
были сведены в одну дивизию, две морские бригады и 1-я французская дивизия также сведены
в одну дивизию.
В течение мая – июля союзники получают подкрепления, включавшие в свой состав:
42-ю британскую дивизию – 125-я ланкаширская фузилерная (5-8-й Ланкаширские
фузилерные полки), 126-я восточно-ланкаширская (4-5-й Восточно-ланкаширские и 9-10-й
Манчестерские полки), 127-я манчестерская (5-8-й Манчестерские полки) бригады, 29-ю
индийскую бригаду (батальоны гуркхов и сикхов), 52-ю британскую дивизию – 155-я
южно-шотландская (4-й и 5-й Королевские шотландские фузилерные и 4-й и 5-й Шотландские
королевские пограничные полки), 156-я шотландских стрелков (4-й и 7-й Королевские
шотландские и 7-й и 8-й Камерунские полки), 157-я гайлендерская легкопехотная (5-7-й
Гайлендерские легкопехотные, 5-й Аргилла южно-гайлендерский полки) бригады, 2-ю
французскую дивизию – 3-я метрополии (176-й и 2-й африканский полки) и колониальная (7-й
и 8-й колониальные полки) бригады, 2-ю австралийскую легкоконную (Южноквинслендский,
6-7-й Новые южноуэльские полки) бригаду, 3-ю австралийскую легкоконную (8-й Виктории,
9-й Виктории и южно-австралийский, 10-й Западно-австралийский полки) бригаду,
новозеландскую горную (Оклендский, Кентерберийский и горнострелковый Веллингтона
полки) бригаду. Причем наиболее сильные соединения (42-я дивизия и 29-я индийская
бригада) усилили обескровленную 29-ю пехотную дивизию.
С подходом резервов британские атаки на турецкие позиции продолжились, причем в
«лучших традициях» Французского фронта. Например, только за 8 мая союзники лишились
6500 человек (из 2900 бойцов 2-й австралийской бригады выбыло из строя 1056, в 6-м
батальоне Виктории в строю остался единственный офицер). Причем в зависимости от
подходящих резервов центр тяжести союзных атак перемещался на южный фронт либо на
позиции АНЗАКа, но ощутимых результатов это не дало.
Я. Гамильтон последовательно, но безуспешно проводит 2-ю (6–8 мая) и 3-ю битвы за
Критию (схема 10). Во второй битве одновременная атака Критии английскими частями с
запада и юго-запада началась после получасовой артиллерийской подготовки. Французские
части повторили атаку оврага Керевез-Дере, но их успехи ограничились взятием нескольких
окопов, которые лишь несколько улучшили тактическое положение. Англичане в первый день
не дошли даже до основной линии турецкой обороны, продвинувшись на 200–300 м.
На второй день, 7 мая, атака на Критию была повторена. Флот энергично поддерживал
атакующих, особенно в центре и на правом фланге, где турки отошли к самой Критии. Однако
на левом фланге, несмотря на помощь флота и ввод в дело свежих частей, англичане
существенного успеха не имели. 12 мая в ночных вылазках отличились гуркхи.
В 3-м сражении за Критию, начавшемся 4 июня, участвовали французские дивизии,
морские бригады, а также 42-я и 29-я британские дивизии. Особая роль отводилась 6 батареям
знаменитых французских 75-мм пушек (их роль была особенно велика вследствие нехватки
снарядов у английской артиллерии). 30 000 бойцов союзных войск противостояло 26 000
турецких солдат, но дневные атаки англо-французов (пусть и при поддержке артиллерии)
привели лишь к локальным результатам – занятию траншей и отдельных оборонительных
пунктов турок, так и не решив задачу овладения Ачи-Бабой и Критией. Параметры операции –
участок атаки 5 километров, темп продвижения за сутки – 200–400 метров. С моря атакующие
поддерживались артиллерией четырех кораблей. Более того, турки наносят успешный
фланговый контрудар, сведя на нет первоначальный успех союзников. При этом потери
англо-французов были весьма чувствительны (британцы потеряли 4000 человек, французы –
2000), у турок они еще более тяжелы. В частности, ночью на 5 июня турки против правого
фланга французов провели две энергичные контратаки, которые с большими потерями для
них были отбиты.
В результате боев за обладание высотами Ачи-Баба с начала операции потери
англо-французов достигли 50 тысяч человек.
Французам только в конце июня удалось сильным ударом частей Иностранного легиона
и зуавов окончательно взять и закрепить за собой укрепления высоты «Турецкий боб» (схема
10). Одновременно с этим англичане взяли редут «Бумеранг».
С середины мая оттоманские войска осуществляют серию контратак, причем основная
их тяжесть приходится на позиции АНЗАКа – в противовес союзному натиску на Критию.
Позиции АНЗАКа в мае уже представляли собой линии окопов с полевыми укреплениями и
артиллерийскими позициями. Практиковались так называемые «посты», названные в честь
командира или специфики местности. Солдаты все в большей степени усваивают навыки
окопной войны. Несмотря на скверные условия окопной жизни, дух бойцов АНЗАКа был
по-прежнему высок. Турки интенсивно используют снайперов: 15 мая командир 1-й
австралийской дивизии сэр Вильям Бридж был убит пулей снайпера. Так, очевидец вспоминал
о факторе наличия турецких снайперов в секторе АНЗАКа: «пока продвигаешься вверх,
видишь множество надписей, предупреждающих о вражеских снайперах: «Держись левой
стороны», «Опусти голову», «И то и то одновременно». И вот, наконец, сами окопы, где
солдаты весь день не выпускают из рук оружия, наблюдая и наблюдая через перископы за
малейшими движениями во вражеских окопах. Сигареты свисают из уголков рта. Солдаты
спокойно перебрасываются фразами». Траншеи врагов находились достаточно близко друг к
другу, позволив эффективно применять минометы и ручные гранаты. В майских атаках на
укрепившегося противника турки почувствовали бедность своей артиллерии, даже гранаты
зачастую изготавливались прямо на позиции.
Для наступления была задействована присланная Энвер-пашой из Константинополя
отлично подготовленная 2-я пехотная дивизия. До этого момента частям АНЗАКа
противостояли 19-я и 5-я пехотные дивизии, имея во второй линии 16-ю пехотную дивизию.
Для предстоящей атаки левый фланг был усилен 16-й, а центр 2-й пехотными дивизиями.
Таким образом, на фронт атаки были выведены, начиная с правого фланга, 19-я, 5-я, 2-я и 16-я
пехотные дивизии. Главный удар наносился 2-й пехотной дивизией против центра
расположения АНЗАКа, насчитывавшего в своем составе к этому времени всего до 20 тысяч
штыков.
Атака началась в 3 часов 30 минут 19 мая ударом турок в штыки, чтобы избежать
артиллерийской подготовки (из-за недостатка в снарядах). Атаки осуществлялись волнами,
преодоление 200–300 метров, разделяющих передовые окопы противников, превратилось, как
и на Французском фронте, в большую проблему: идущие вперед шеренги турок поочередно
выкашивались огнем обороняющихся, дошедших до передовой линии противника ждали
штыки анзаков. Тем не менее 19-я и 5-я пехотные дивизии энергичным ударом частично
заняли окопы противника, но атаки 2-й и 16-й пехотных дивизий успехом не увенчались. На
рассвете 5-я и 2-я дивизии возобновили свои атаки, каждый раз останавливаемые
ружейно-пулеметным огнем. В то же время 19-я пехотная дивизия контратакой, проведенной
левым флангом австралийцев, была отброшена в исходное положение. Тем не менее, невзирая
на огромные потери, турки продолжали свои безуспешные героические атаки до 15 часов 30
минут, когда анзаки, поддержанные огнем с моря, в свою очередь перешли в общее
контрнаступление, ответной штыковой атакой восстановив статус-кво.
Таким образом, начав 19 мая широкомасштабное наступление силами свыше 30 000
человек, турецкие войска к концу первых суток боя (с потерей до 10 000 солдат) занимают
лишь первую линию траншей АНЗАКа, очистив в дальнейшем и ее, с трудом удержавшись на
своих прежних позициях. Потери австралийцев и новозеландцев – 100 человек убитыми и 500
ранеными. Господство артиллерии и пулеметов на поле боя Великой войны было доказано
еще раз. Очевидцы отмечали поразительное воздействие пулеметного и ружейного огня на
турок, шедших в атаку без выстрела.
В последующие дни проблема с могущими начать разлагаться телами была настолько
актуальна, что стороны даже заключили 24 мая своеобразное перемирие, разрешив
противнику эвакуацию тел павших бойцов. Хотя, как скоро все смогли убедиться, в этом
отношении позиционный фронт в Галлиполи отличался от Французского фронта: «жаркое
время начало сказываться. Местами окопы первой линии были устроены из груд турецких
трупов, прикрытых снаружи мешками с землей, фашинами и песком. Снаряды разбрасывали
эти груды трупов, которые распространяли ужасающий запах, сопровождаемый роями черных
и зеленых мух. Опасались развития эпидемий. Но, к счастью, всеиссушающее солнце при
совершенном отсутствии дождей высушило и трупы. Эпидемий не последовало ни у одной из
борющихся сторон» 84 . Как раз в 20-х числах мая происходят (неслыханное дело)
своеобразные братания австралийских и турецких солдат.
Начиная с 25 апреля по 20 мая оба противника серьезных результатов не достигли.
Англо-французы не обеспечили своему флоту возможности проникновения в Проливы хотя
бы на небольшую глубину, турки же не смогли сбросить в море англо-французский десант –
несмотря на введение в боевую линию присланной из Константинополя элитной 2-й пехотной
дивизии.
84 Цит. по: Шишов А. В. Указ. соч. С. 215.
На море события складывались неблагоприятно для союзников.
Все сильнее проявляло себя минное оружие. Так, в ночь на 13 мая в 1 час 17 минут
турецкий эскадренный миноносец «Муавенет-и-Миллет» в заливе Морто трехторпедным
залпом поразил линейный корабль «Голиаф»: произошел взрыв погребов, и «Голиаф»
затонул. Турецкий миноносец, которым командовал германский офицер Фирле, осуществил
чрезвычайно сложные действия: ночная атака, стрельба почти в упор, риск быть
обнаруженным (берег занимали англичане) и после атаки благополучный уход от огня,
открытого по нему с запозданием. Из 750 человек личного состава «Голиафа» спаслось только
180, но еще серьезнее было чувство небезопасности, вызванное этой атакой85. Последствия
сказались сразу же: Адмиралтейство отзывает в Скапа-Флоу ветерана Дарданелльской
операции и самый сильный корабль не только эскадры, но и всего британского флота – «Куин
Элизабет», опасаясь за его судьбу. Причем уход дредноута, считавшегося символом
Дарданелльской экспедиции, вызвал уныние в рядах союзников.
25 мая германская подводная лодка U-21 (командир Отто Херзинг) у Габа-Тепе
атаковала и потопила старый британский линейный корабль «Трайэмф», который пошел ко
дну в течение 10 минут, погибло 73 человека. 27 мая та же лодка в 7 часов утра у мыса Хеллес
потопила старый линейный корабль «Маджестик», который затонул через 7 минут, погибло 48
человек. «Маджестик» был потоплен двумя торпедами, снабженными сетепрорезателями.
Корабль затонул на глубине 16,5 метра.
С берега тысячи турецких солдат видели и криками приветствовали гибель
третировавших их ежедневно вражеских тяжелых кораблей: это сильно подняло моральный
дух солдат армии Лимана фон Сандерса, придало уверенности в борьбе с неприятелем – мощь
атак и упорство оттоманских войск летом заметно возрастают. Тысячи солдат союзников
также видели гибель своих линкоров: им было ясно, что отныне их будут с моря поддерживать
огнем своих гораздо более слабых пушек лишь крейсеры и эскадренные миноносцы: «вид
гибнувших чудовищ мог только вызвать уныние среди британских войск, цеплявшихся за
доставшийся им с таким трудом краешек полуострова»86.
Херзинга приветствовали в Константинополе всеобщим ликованием.
За месяц союзный флот потерял, таким образом, 3 крупные боевые единицы. С помощью
принятых флотским командованием мер (создание специальных флотилий для наблюдения и
несения дозорной службы из присланных из Франции и Англии в значительном количестве
мелких каботажных судов и тральщиков, усиление торпедной флотилии, прибытие
мониторов, которые, благодаря своей небольшой осадке, были сравнительно малоуязвимы
для торпедных атак, снабжение старых кораблей противоминными наделками, защита гавани
на Мудросе сетями и минами) удалось лишить дальнейших возможных успехов германских
подводников в борьбе с линкорами союзников.
Неудачи привели к смене высшего командования королевских ВМС Великобритании. У.
Черчилля на посту первого лорда Адмиралтейства сменил А. Д. Больфур, Д. А. Фишера на
посту первого морского лорда – адмирал Г. Джексон.
Таким образом, действия германо-турецких подводных лодок и миноносцев привели к
тому, что вскоре у Дарданелл остались лишь старые боевые единицы англо-французского
флота, к тому же тщательно охраняемые и неохотно вводимые в бой. Это сразу же сказалось
на огневой поддержке сухопутных частей. Бомбардировка флотом турецких берегов, в целях
совместных действий с высаженными войсками, в значительной степени потеряла свою
интенсивность – атакующие Критию в июне англо-французские войска почувствовали это в
полной мере. Постепенно боевой флот англо-французов, опасаясь германо-турецких
подводных лодок, вышел из дела и стал на якорь на Мудросском рейде острова Лемнос.
85 Вильсон Х. Указ. соч. С. 316.
86 Гибсон Р., Прендергаст М. Германская подводная война 1914–1918 гг. Мн., 2002. С. 97.
Командование флотом больше не думало о прорыве через пролив в Мраморное море и
создании угрозы Константинополю.
Экспедиционный корпус, предназначенный служить поддержкой флота, остался один на
скалах Сэдд-эль-Бара и мыса Габа-Тепе. Лишившись поддержки корабельной артиллерии,
англо-французы установили на берегу 10 тяжелых орудий, которые, обстреливаясь с тыла
немногими уцелевшими турецкими укреплениями азиатского берега, не могли
компенсировать снижение артиллерийской поддержки со стороны флота.
Положение Экспедиционного корпуса ухудшилось также и потому, что все
возраставшие потери англо-французов компенсировать за счет перебросок морем стало более
проблематично.
Германо-турки начинают охоту за транспортами союзников: турецкий миноносец
«Тимур Хиссар» 1 марта атаковал у Смирны и на время вывел из строя британский
авиатранспорт «Энн Рикмерс», 16 апреля этот же миноносец атаковал у Сироса британский
транспорт «Маниту». Торпеда прошла мимо, но вследствие поднявшейся на транспорте
паники при спуске шлюпок утонул 51 человек.
Свирепствуют кайзеровские субмарины. Так, U-21 4 июля отправляет на дно
французский транспорт «Картаж» водоизмещением 5600 тонн, UB-14 13 августа топит
британский военный транспорт «Король Эдуард» (11 117 тонн) – из перевозимых 1366 солдат
и офицеров гибнут 866 человек. 2 сентября та же лодка атакует транспорт «Сауслэнд», и, хотя
он не затонул, в результате торпедной атаки гибнут 40 человек. 19 августа идет ко дну
английский пассажирский пароход «Арабик», 8 сентября гибнет индийский транспорт с
войсками «Рамазан» (3477 тонн), унесший с собой 306 человек. Этот перечень можно
продолжать.
В целом, 13 немецких подводных лодок в Эгейском море только с 28 сентября по 11
октября потопили 18 транспортов с войсками, боевым снаряжением и вооружением, а до
конца октября эта цифра возросла до 23 судов, что сильно ухудшило положение союзников в
Галлиполи.
Десант получал огневую поддержку теперь только в светлое время суток. Приходившие
транспорты разгружались не у берега Галлиполи, а в бухте острова Мудрос. Снабжение
десанта из-за подводной опасности теперь осуществлялось только по ночам. И это – в
преддверии осеннее-зимней непогоды и холодов. Угроза коммуникациям союзников
сказалась на всем ходе Дарданелльской операции.
Германские лодки применяются также для перевозки военных грузов. Просьбы турок к
германскому руководству о присылке хотя бы 2–3 подводных лодок прозвучали уже в марте
1915 г. И если весной – летом 1915 г. доставка германских подлодок в Дарданеллы была
связана с трудностями организационного и технического характера (например, следующим
образом выглядели злоключения UC-15: «20 июля с постоянно отказывающим дизелем
субмарина добралась до залива Кос уже на малоазиатском берегу. Все имущество погрузили
на 50 верблюдов и повезли в Константинополь. Лодка не могла двигаться, так как
аккумуляторы были разряжены совсем, а дизель не работал. Чтобы не раскрыть
местонахождение лодки, ее положили на грунт так, что из воды на метр возвышалась только
верхушка рубки. Выступающую часть покрасили под цвет берега. Подводники укрылись на
суше, подготовив лодку к немедленному взрыву в случае необходимости. 24 июля в бухту
зашла UB-14, и с её помощью зарядили аккумуляторы «калеки», причем использовали
телефонный кабель спасательного буя, других проводов просто не было. К началу августа
прибыли рабочие с запчастями и ввели в строй дизель. 9 августа субмарина двинулась в
дальнейший путь, прибыв 15 августа по назначению в Чанак» 87 ), то осенью в связи с
присоединением Балканского полуострова к сфере влияния германского блока (выступление
Болгарии на стороне Германии, катастрофа Сербии) ситуация значительно упрощается,
87 Боженко П. В. Субмарины на войне. Вып. 8. Львов, 2000. С. 14–15.
субмарины кайзеровского флота получают возможность доставляться на ТВД напрямую.
Вместе с тем стоит выделить и новый фактор морской войны – действия английских и
французских подводных лодок на коммуникациях германо-турок.
Британские подводные лодки делали энергичные попытки нарушить турецкие
коммуникации в Мраморном море. Проход через Дарданеллы являлся делом достаточно
рискованным и предъявлявшим исключительные требования к подготовке офицеров и команд
подводных лодок – тем не менее он совершался неоднократно. 17 апреля Е-15 (командир –
капитан-лейтенант Т. С. Броди), шедшая в пролив в позиционном положении, села на мель и
не смогла с нее сняться. Здесь лодка оказалась прямо под прицелом пушек форта Дарданос,
который немедленно открыл по ней огонь. Командир приказал дать задний ход, пытаясь снять
Е-15 с мели. Однако она застряла слишком плотно. Броди был убит одним из первых снарядов,
а через несколько минут лодка была повреждена. Один снаряд взорвался в аккумуляторном
отсеке, вода смешалась с серной кислотой батарей, и выделяющийся хлор заполнил всю
лодку, 6 человек погибли от удушья. Таким образом 7 человек из состава команды погибло, а
остальные попали в плен. Важно было не допустить, чтобы турки подняли и использовали
лодку, и, хотя она находилась под обстрелом турецких фортов, впоследствии была
торпедирована британскими катерами.
27 апреля прорвалась Е-14 (под командованием К. Бойла): она 29 апреля пустила ко дну
турецкий транспорт, а 1 мая – канонерскую лодку.
АЕ-2, одна из двух австралийских подлодок, вошла в пролив 26 апреля, но 30 апреля
после ожесточенного артиллерийского боя была потоплена старым турецким миноносцем
«Султан Хиссар», хотя вся команда была спасена.
1 мая французская подводная лодка «Жуль» наткнулась на мину и погибла со всем
личным составом.
10 мая счастье вновь улыбнулось К. Бойлу и его Е-14.
Е-14, находясь недалеко от Константинополя, во второй половине дня заметила 2
больших транспорта, которые покидали порт в сопровождении эсминца. Первая торпеда К.
Бойла прошла мимо, но вторая попала в цель. Вооруженный транспорт «Гуль Джемаль» был
поврежден и выбросился на берег. Он перевозил 6000 солдат и полевую батарею. Эти
подкрепления в район боев не попали88.
Из всех британских подводных лодок больше всего успехов выпало на долю Е-11
(командир лейтенант-коммандер Насмит, кавалер Креста Виктории), которой удалось
потопить несколько мелких судов, а 23 мая канонерскую лодку у Босфора. Е-11 24 мая
уничтожает пароход (300-тонный «Нагара», погибли 150-мм орудие и 600 снарядов) и
транспорт, а 25 мая лодка подходит к Константинополю и топит торпедой стоявший перед
столицей германский пароход «Стамбул» (инцидент вызвал значительную панику в столице),
28 мая – пароход «Пандерма» (погибло около 250 человек и 7000 снарядов) и 7 июня у Нагары
транспорт. 6 августа субмарина торпедирует канонерку «Пейк-и-Шевкет» (смогла дойти до
базы). 8 августа Е-11 атакует турецкий линейный корабль «Хайреддин Барбаросса». Линкор
появился на рассвете в сопровождении двух эсминцев и был захвачен врасплох. Он
перевернулся и затонул в течение 15 минут, погибло 580 человек. Кроме того, Е-11 сильно
повредила турецкий транспорт, заставив его выброситься на берег. 12 августа этот транспорт
был уничтожен торпедой с гидросамолета.
29 июня французская подводная лодка «Мариотт» попала в турецкие сети и была взята
со всем личным составом в плен.
30 июня лодка Е-7 (командир капитан-лейтенант А. Д. Кокрейн) уничтожает 2 парусника
и пароход, еще 3 парусника выбросились на берег. 4 июля та же лодка топит еще 2 парусника,
10 июля – судно в 3000 тонн. 4 сентября подводная лодка Е-7 путается в противолодочных
сетях турок, а подводники попадают в плен.
88 Кемп П. Подводные лодки Его Величества. М., 2003. С. 47.
30 октября французская подводная лодка «Тюркуаз» села на мель в Мраморном море и
была захвачена турками (впоследствии включена в состав их флота под наименованием
«Мюстечип Онбаши»). На ней были найдены данные о рандеву, где она должна была
встретиться с британской подводной лодкой Е-20, также оперировавшей в Проливах. Немцы
послали на место рандеву подводную лодку UB-14, которая при появлении Е-20 атаковала ее и
потопила со всем личным составом, за исключением командира и 8 матросов.
Е-11 за ноябрь – декабрь месяцы увеличивает свой счет на эсминец («Яр Хиссар»), 11
пароходов и 35 парусников. Е-11 была последней лодкой, действовавшей в Мраморном море.
Когда в декабре 1915 г. она после месячного крейсерства прошла пролив обратно,
Дарданелльская операция завершалась.
Для экономии торпед в ряде случаев британские субмарины используют по береговым
целям палубную артиллерию, что имело прежде всего эффект морального воздействия на
турок. Так, Е-12 и Е-7 у Константинополя обстреляли пороховые мельницы, а также
движущиеся по железнодорожной ветке составы, Е-7 обстреливает пороховую фабрику в
Зейтуне. 5 декабря Е-11 артиллерийским огнем топит германский пароход «Боспорус» в 5000
тонн.
Тем не менее при всей результативности действий подводных сил (большей у немцев,
меньшей у англо-французов) с задачей перерезания коммуникаций противника в полном
объеме они не справились. Хотя, по свидетельству германо-турок, возможность блокады их
5-й армии на Галлиполийском полуострове имелась: одно время суточная норма патронов на
турецкого пехотинца составляла всего 160 патронов.
В боевых действиях в Мраморном море принимало участие 13 союзных подводных
лодок, и, хотя 7 субмарин погибло, проход через пролив осуществлялся 27 раз. Турецкие
потери за 11 месяцев Дарданелльской операции составили 1 линкор, 1 эсминец, 2 канонерки,
11 транспортов, 25 пароходов и 148 (по другим данным, 106) парусных лодок – потери
чувствительные для германо-турок, но не фатальные.
Возвращаясь к действиям на суше, следует отметить, что бои второй половины июня –
июля – это бои местного значения (например, 21 июня французы овладевают турецкими
траншеями на правом фланге союзной позиции на мысе Хеллес), стычки за улучшение
позиционного расположения и окопная война. Исключение составляют лишь бои 29 июня в
секторе АНЗАКа: турки под личным командованием Энвер-паши провели сильный контрудар
с целью сбросить в море левый фланг Австралийско-новозеландского корпуса, но эта атака не
удалась, и они понесли большие потери.
Во время позиционного противостояния действия сторон ограничивались
перестрелками, борьбой за выгодные участки позиций, применяются гранаты и (со стороны
союзников) минометы. Зачастую такие схватки стоили противникам весьма дорого. Так,
вылазка солдат 52-й британской дивизии 12 июля (принесла лишь занятие передней линии
турецких окопов) стоила им потери 3800, а туркам – 4000 человек.
Общие проблемы позиционной войны усугублялись палящим солнцем (расплавлялись
даже солдатские пайки) и вечной нехваткой питьевой воды и, как следствие,
распространением дизентерийных заболеваний. Летом добавилось нашествие насекомых.
Условия размещения военнослужащих были незавидны, подчас приобретая самые
причудливые формы.
Турки не добились успеха в боях мая – июня по причине отсутствия должных
материальных средств, союзникам помешали потеря времени и ослабление огневой
поддержки со стороны флота.
Боестолкновения развиваются в строгом соответствии с правилами окопной войны:
предварительная артиллерийская подготовка, атака пехоты, контратака, схватки с целью
закрепить линию фронта. Интересно отметить, как снижаются запросы союзного (от занятия
Галлиполийского полуострова до занятия передовых линий вражеских окопов) и турецкого
(от сбрасывания десанта в море до его сдерживания) командования.
В августе союзники предприняли последнюю решительную попытку переломить ход
операции в свою пользу, в том числе и посредством новой высадки. Операция получила
название августовских боев у Сувлы – серия сражений у Сувлы, считается одной из самых
кровопролитных операций в английской военной истории, вполне сопоставимой с Ипрским
сражением.
Еще в конце июня в Лондоне было принято решение послать Я. Гамильтону 5 свежих
союзных дивизий, что доводило число дивизий экспедиционных сил на Галлиполи до 12 (10
британских и 2 французские). Также предполагалось прибытие мониторов, построенных для
операций, которые раньше намечались против германских берегов. Эти плоскодонные
корабли водоизмещением 6000 тонн, вооруженные 14-дюймовыми пушками американского
производства, совершенно справедливо виделись альтернативой линкорам в прибрежных
условиях. Ожидались и старые крейсеры с пристроенными к ним противоминными
наделками.
Последние дивизии прибыли на остров Лемнос в начале августа. С вновь прибывшими
войсками под командованием Я. Гамильтона было 157 тысяч солдат, в том числе 30 тысяч
французов. Численный штат всех частей, в том числе Австрийско-новозеландского корпуса и
французских дивизий, был пополнен, также была пополнена и материальная часть. Вместе с
тем стоит отметить, что вновь прибывшие части являлись совершенно «сырыми» и не могли
сравниться с войсками, высаженными в апреле. Это касалось 10-й, 11-й и 13-й дивизий
(составивших имеющий важную задачу 9-й корпус) и 53-й и 54-й дивизий (территориальные,
имевшие более слабую артиллерию из 13-фунтовых орудий).
Англо-французский флот, стоявший на рейдах Имброса и Лемноса, был в полной боевой
готовности. Но боязнь подводных лодок стесняла действия союзников в августе и
предотвратила удар по Булаирскому перешейку, хотя и не помешала союзникам высадить
новый десант в бухте АНЗАКа и бухте Сувла, причем при высадке большую пользу принесли
моторные лихтеры, построенные для Балтийского моря.
Проблем, как в апреле, с высадкой десанта не наблюдалось.
Применяются гидропланы, а старые бронепалубные крейсера «Эдгар», «Эндимион»,
«Графтон» и «Тезеус» в 1915 г. были оснащены противоторпедными булями и затем
использовались для поддержки огнем десанта в Дарданеллах.
7 августа, с целью заградить вход в бухту Сувла, была быстро спущена в море первая
линия тяжелых противолодочных сетей – эту операцию произвели два специальных корабля.
В последующие дни заграждение бухты было усилено. Меры, принятые в Сувле, оказались
действенными, и, несмотря на присутствие одной неприятельской подводной лодки в
Саросском заливе, ни одно союзное судно не было торпедировано.
Августовское наступление союзников поддерживали 5 соединений кораблей, каждое из
которых отвечало за поддержку войск в своем секторе – в общей сложности 5 линкоров, 8
крейсеров, 12 эсминцев, 16 мониторов, другие суда.
Итак, на этот раз мощная армия, опирающаяся на сильный флот и в изобилии
снабженная материальной частью, должна была, как думало английское командование,
добиться долгожданного успеха.
Я. Гамильтон планировал охватить от Ари-Бурну до южной оконечности бухты Сувла
правый фланг турецкой армии, а для отвлечения внимания турок провести демонстрации на
побережье у мыса Хеллес, между мысом Хеллес, Ари-Бурну и в Саросском заливе. Во время
демонстрации Австралийско-новозеландский корпус должен был атаковать турок в 4 км
южнее бухты Сувла, а 9-й армейский корпус генерала Ф. Стопфорда – высадиться в бухте
Сувла (схема 14). Он рассчитывал объединенными усилиями этих 2-х корпусов, т. е. массой в
65 тысяч человек, отбросить передовые части турок и охватить правое крыло их основной
группировки, обойдя с севера массив, после чего захватить в тылу у турецкой армии порт
Ак-баш на Мраморном море. Наступательные задачи были поставлены и перед британскими
силами на юге Галлиполи. Английское командование решило широко использовать принцип
внезапности как оперативной, так и тактической. Операция должна была начаться ночью.
К концу июля турецкая главная квартира, частично сменив пострадавшие в
предшествовавших боях дивизии, довела силы Лимана фон Сандерса до 15 пехотных дивизий,
кроме того, во Фракии были расположены 1-я и 2-я турецкие армии, готовые послать на
полуостров новые подкрепления.
К этому времени на Галлиполийском полуострове турки обороняли (схема 6):
1) Фронт мыса Хеллес – 5-ю пехотными дивизиями (1, 10, 13 и 14-я), имея в резерве одну
пехотную дивизию (8-я), т. е. плотность войск составляла 5 пехотных дивизий на 8 км фронта.
2) Фронт Ари-Бурну (против Австралийско-новозеландского корпуса) – тремя
пехотными дивизиями (16-я и 19-я), имея в резерве также 1 дивизию, т. е. на 5 км приходилось
3 пехотные дивизии.
Считая, что у англо-французов не хватит сил для нанесения одновременно двух ударов
по флангам турецкого фронта, Лиман фон Сандерс оставил на азиатской стороне 3 пехотные
дивизии (2-ю, 3-ю и 11-ю). Кроме того, на южной оконечности полуострова в общий резерв
были выделены 2 дивизии (9-я и 4-я) – для поддержки частей, расположенных против мыса
Хеллес либо против Ари-Бурну. Еще у одной проблемной точки – у Саросского залива –
находилась вторая резервная группа в составе 2-х дивизий (7-я и 12-я).
Таким образом, на южной оконечности Галлиполийского полуострова (мыс Хеллес –
Крития – Ачи-Баба) четырем дивизиям британского 8-го корпуса и двум дивизиям
французского корпуса противостояли пять турецких; трем дивизиям АНЗАКа у Ари-Бурну и
Габа-Тепе противодействуют три турецкие; трем дивизиям британского 9-го корпуса у Сувлы
(Киреч-Тепе – Солтлэйк) противостоят 7-я и 12-я турецкие дивизии, у Кум-Кале – три
турецкие дивизии, общий резерв на Галлиполи (район Килид-Бара) – две дивизии. Итого 12
союзным дивизиям противодействуют 12 турецких с еще тремя могущими быть
переброшенными из Кум-Кале. Соотношение 1 к 3 в пользу атакующего явно не
выдерживается.
Оборонительные линии турок были следующими.
Первой укрепленной полосой были возвышенности Ачи-Баба, второй – полоса
Сари-Баирских высот, третья полоса тянулась от Булаира на Галлиполи. Германо-турецкое
командование давно уже закончило работы по укреплению трех оборонительных рубежей
полуострова и особенно позаботилось о сильном укреплении районов Сари-Баир и Сувла,
мощная артиллерия, искусно расположенная, обстреливала Анафартскую равнину и подступы
к возвышенностям Сари-Баира.
6-8 августа осуществляется вторая высадка союзников (схема 11) в северной части
залива в бухте Сувла, а 6 августа артподготовкой из 124 орудий и атакой англичан в
направлении на Ачи-Баба началась операция и на южном участке фронта.
Центр и левый фланг англичан пошли в атаку после небольшой артиллерийской
подготовки. Они с большим трудом овладели несколькими участками передовых турецких
окопов, после чего столкнулись с двумя турецкими дивизиями. Турки также атакуют
англичан, в результате последовало встречное сражение, не давшее сторонам никаких
результатов. Атакуя в течение пяти дней и понеся тяжелейшие потери, англичане не добились
никакого успеха против Ачи-Баба. Союзники переходят на юге к обороне, перебрасывая
высвободившиеся части к Сувле. 12–13 августа отражаются турецкие контратаки.
На участке АНЗАКа генерал Бердвуд, получив в подкрепление 13-ю пехотную дивизию
и 29-ю индийскую бригаду, также совершенно истощил свои войска в бесплодных атаках с 6
по 10 августа, оставшись в исходном положении. Но, по крайней мере, части АНЗАКа (это
прежде всего удар 1-й австралийской дивизии при поддержке 1-й и 3-й легкоконных бригад на
Лоунпайн) заставили турок использовать часть своего общего резерва (9-я пехотная дивизия)
в своей полосе. Эта атака интересна применением анзаками штурмового плацдарма –
выкопанные перпендикулярно турецким позициям траншеи, из которых проводилась атака,
значительно сократили прохождение атакующими поражаемого пространства.
Отчаянные атаки анзаков, бои, переходящие в рукопашные схватки, привели к большим
потерям (например, 1-я австралийская бригада потеряла 1700 бойцов из 2900, бывших в строю
к началу боев, 2-й батальон лишился 74 процентов личного состава, 3-я легкоконная бригада
не досчиталась 600 солдат (половина личного состава) за 15 минут боя. В боях за Лоунпайн
австралийцы заработали 7 Крестов Виктории. Запомнились фронтовикам и атаки 4-й
австралийской бригады на Сари-Баир. Артиллерии турок удалось поджечь сухой кустарник,
покрывающий горы, после чего турецкая пехота двинулась в контратаку. Сначала отошла 29-я
индийская бригада, которая увлекла за собой ланкаширских стрелков (13-я пехотная дивизия).
Однако в ночь на 9 августа турками было потеряно плато Чунук-Баир: отличились
новозеландцы и гуркхские стрелки (новозеландские штыки и знаменитые гуркхские ножи
скрестились в ночной рукопашной схватке со штыками и засапожными ножами турок).
9 августа с утра контратаки турок возобновились. Жара в этот день превзошла все
предшествующие дни, части, страдающие от зноя и недостатка воды, стали подаваться назад
под повторяющимися атаками арабских войск турок. Мало-помалу британцами были
потеряны гребни возвышенностей и лощины, имеющие тактическое значение на склонах
Сари-Баира. К вечеру англичане были оттеснены к подножию Сари-Баира, почти в исходное
положение. Только крайняя усталость наступающих и артиллерийский огонь англичан
задержали дальнейшее развитие наступления турок.
Утром 10 августа англичане вновь пытались перейти в общее наступление после
2-часовой артиллерийской подготовки, использовав свои последние резервы на этом участке –
но и эта атака была отбита турками. Анзаки подошли к господствующей над турецкими
позициями возвышенности Анафарта – ключу всей операции, но овладеть ею не смогли,
несмотря на поддержку свыше 100 стволов артиллерии (не считая корабельных орудий). По
мнению Лимана фон Сандерса, потеря этой позиции означала бы конец Константинополя. Он
считал в этом случае неизбежной скорую высадку русских войск у Босфора, развал фронта и
выход Турции из войны (после чего Болгария, вероятно, сохранила бы нейтралитет, а
Германия наверняка проигрывала войну). Но беспримерные по напряженности бои вконец
обескровили АНЗАК. Турки также понесли большие потери – один день 10 августа стоил им
5000 человек.
Бои у высоты Чунук-Баир знаменовали конец активных столкновений в секторе
АНЗАКа, стоивших союзникам с 6 по 10 августа 20 тысяч человек, в некоторых
подразделениях не осталось офицеров. Атаки Анафарты в 20-х числах августа (несмотря на
усиление АНЗАКа английскими частями) также не принесли результата.
В операции у Сувлы приняли участие следующие британские силы (с учетом
переброшенных войск с юга Галлиполийского полуострова):
10-й (ирландской) дивизии – 29-я (10-й Гемпширский, 6-й Ирландский королевских
стрелков, 5-й Коннаутских рейнджеров, 6-й Лейнстерский полки), 30-я (6-й и 7-й Королевские
Мюнстерские фузилерные, 6-й и 7-й Королевские Дублинские фузилерные полки), 31-я (5-й и
6-й Королевские Иннискиллингские фузилерные, 5-й и 6-й Королевские Ирландские
фузилерные полки) бригады, пионерный батальон 5-го Королевского Ирландского полка;
11-й (северной) дивизии – 32-я (9-й Западно-йоркширский, 6-й Гринховарда, 9-й герцога
Веллингтона, 6-й Йоркско-ланкастерский полки), 33-я (6-й Линкольнширский, 6-й
пограничный, 7-й Южно-стаффордширский, 9-й Шервудских лесников полки), 34-я (8-й
Нортумберлендский фузилерный, 9-й Ланкаширский фузилерный, 5-й Дорсетширский, 11-й
Манчестерский полки) бригады, пионерный батальон 6-го Йоркширского полка;
13-й (западной) дивизии – 38-я (6-й Короля, 6-й Восточно-ланкаширский, 6-й
Южно-ланкаширский, 6-й Северно-ланкаширский лоялистов полки), 39-я (9-й Королевский
Варвикширский, 7-й Глостерширский, 9-й Вустерширский, 7-й Северно-стаффордширский
полки), 40-я (8-й Чеширский, 8-й Королевских Уэльских фузилеров, 4-й Южноуэльских
пограничников, 5-й Уилтширский полки) бригады, пионерный батальон 8-го Уэльского полка;
53-й (уэльской) дивизии – 158-я (5-7-й Королевских Уэльских фузилеров, 1-й
Херфордский полки), 159-я (4-й и 7-й Чеширские, 4-й и 5-й Уэльские полки), 160-я (2-й полк
Королевы, 4-й Королевский Суссекский, 2-й Королевский Западнокентский, 2-й
Миддлсекский полки) бригады;
54-й (восточноанглийской) дивизии – 161-я (4-7-й Эссекские полки), 162-я (5-й
Бедфордширский, 4-й Нортхэмптонширский, 10-й и 11-й Лондонские полки), 163-я (4-й и 5-й
Норфолкские, 5-й Суффолкский и 8-й Гемпширский полки) бригады.
Бои в районе Сувлы, начавшись удачной высадкой в ночь на 6 августа и продвижением к
господствующим высотам (важнейшая – Шоколадная гора взята 7 августа, схема 11), также не
дали англичанам победного решения, так как было потеряно 2 суток времени – вследствие
дезорганизации тыла, недостатка воды и из-за неправильно взятого направления главного
удара, который по приказанию Стопфорда наносился на Кучук-Анафарта, вместо того чтобы
содействовать левому флангу Австралийско-новозеландского корпуса. Эта потеря времени
дала туркам возможность организовать контратаку и приостановить наступление англичан.
Причем первоначально турецкие силы в этом районе были невелики: несколько пехотных и
жандармских рот (1500 человек против 25 000 англичан Стопфорда). Б. Лиддел Гарт так
оценивал этот момент: «до подхода резервов только полтора турецких батальона в течение 36
часов оказывали сопротивление продвижению английских войск. Время и благоприятные
возможности были упущены из-за неопытности высадившихся войск и инертности их
командиров»89. Положение турок было очень серьезным, в Константинополе царила паника.
В последующем, используя потерю времени британцами, турки резко наращивают свой
контингент, сосредоточив две дивизии и продолжая наращивать силы: в конце концов были
стянуты части 8-й, 9-й, 4-й, 5-й и 12-й турецких дивизий – все, что можно было взять от
Галлиполи, Ачи-Баба и с азиатского побережья, было двинуто сюда.
К 9 августа 9-й корпус Стопфорда уже потерял 8000 человек. За свою бездеятельность в
течение двух суток и тактические просчеты Стопфорд был заменен командиром 29-й
пехотной дивизии Лилем.
Промедление Стопфорда тем более обидно, что ключевые позиции (в частности,
Лала-Баба – 11-й дивизией) были захвачены сразу. Английская методичность сыграла с
британцами злую шутку. Масса времени тратится на прохождение распоряжений
командования с борта судов и обратно, на согласования с вышестоящей инстанцией.
Атаки турок отличались неистовством, большинство участвовавших в них оттоманских
солдат были уничтожены на открытых склонах огнем британской артиллерии, но им удалось
отвоевать утраченные окопы, и к полудню 10 августа в руках британцев не осталось ни одной
важной высоты на Сувле или в секторе АНЗАКа.
После отрешения Стопфорда от командования был выработан новый план наступления.
Но упущенные возможности ушли безвозвратно: к туркам на фронт от Ари-Бурну до
Киреч-Тепе прибыли 8 пехотных дивизий, что с бывшими здесь ранее составило
внушительную силу в 10 пехотных дивизий.
Атаки, проведенные по плану Лиля 21 августа 9-м армейским корпусом совместно с
переброшенной сюда 29-й пехотной дивизией (участвовали в общей сложности 32-я и 34-я
бригады 11-й дивизии, 87-я и 87-я бригады 29-й дивизии, три дивизии были в резерве), ничего,
кроме потерь 5000 человек в 29-й дивизии не дали. Туман мешал корректированию
артиллерийского огня, а авиация в корректировке огня не участвовала. Наступающие части
29-й пехотной дивизии сильно пострадали от огня турецкой артиллерии, зажегшей сухой
кустарник, покрывавший склоны возвышенностей, одна бригада была почти целиком
уничтожена. Тем не менее 29-я пехотная дивизия овладела возвышенностями Самитар. По
количеству участвовавших солдат это было крупнейшее из сражений, разыгранных в
Галлиполийской кампании, и для того чтобы остановить наступление союзников, в бой были
брошены последние турецкие резервы.
Таким образом наступление 9, 12, 21 (главная атака) августа успеха не принесло.
Единственно ощутимым результатом боя 21 августа было установление по берегу довольно
ненадежной связи между АНЗАКом и 9-м корпусом.
15 августа идут бои за Киреч-Тепе. Лиман фон Сандерс расценивал эту ситуацию как
89 Лиддел Гарт Б. Указ. соч. С. 214.
очень опасную. «Если бы, – считал он, – 15 и 16 августа британцы взяли Киреч-Тепе, они
обошли бы с фланга всю 5-ю армию и могли бы добиться решающего успеха».
Августовская операция англичан у Сувлы обошлась обеим сторонам примерно в 45
тысяч человек. По сути, эта операция решила судьбу всей борьбы за Проливы.
Мушир Лиман фон Сандерс смог локализовать неприятельские войска в местах их
десантирования. Турецкая победа была неполной, англичане не были сброшены в море, к чему
стремились турки, но неудача обошлась британцам очень дорого. Причем союзники не
получили даже каких-либо территориальных и тактических выгод. Турки с конца августа
могли не опасаться за судьбу столицы.
Следует отметить, что силы и средства, которыми обладал Я. Гамильтон, могли дать
успех лишь при быстро развивающихся действиях (быстрота, как уже отмечалось, вообще
являлась залогом успеха союзников при осуществлении Дарданелльской операции), а это
требовало соответствующей подготовки исполнителей и совершенной организации тыла – на
деле же и то и другое во всех случаях оставляло желать лучшего. Ненадлежащее
взаимодействие между корпусом Стопфорда и АНЗАКом явилось важнейшей предпосылкой
неуспеха союзников в августовских боях. Так, только в 4 часа 9 августа 32-я бригада начала
подниматься на высоты Сагир-Анафарта, причем турки дали ей возможность отделиться от
своих главных сил, после чего атаковали ее с фронта и флангов и через час уничтожили. К 6
часам утра развернулись для наступления остальные части 11-й пехотной дивизии, но
турецкие контратаки отбросили их с огромными потерями. 53-я территориальная дивизия,
переброшенная в Сувлу и высадившаяся ночью 9 августа, была брошена на помощь 11-й
пехотной дивизии в направлении на Кучук-Анафарту, но была остановлена контрударом 12-й
турецкой дивизии. Все эти уже ничего не решавшие атаки начались только 9 августа, в то
время как судьбоносные бои в секторе АНЗАКа произошли с 6 по 9 августа. Турки получили
великолепную возможность осаживать противника по частям.
В течение сентября продолжалась упорная борьба, также стоившая больших жертв. В
результате боев местного значения англичане продвинулись к концу сентября вперед на
несколько сотен метров у Габа-Тепе и к Анафарте, а французы окончательно закрепились на
линии Керевез-Дере. К концу сентября англо-франццуы почувствовали, что способность
турок к сопротивлению уменьшилась: было ясно, что бои на трех фронтах Галлиполи
истощили их артиллерийские ресурсы, и они испытывали острую нужду в боеприпасах.
Несмотря на полученные мощные подкрепления (2-я горная дивизия из пяти бригад, 2-я
австралийская дивизия из трех бригад, четыре отдельные горные бригады), союзное
командование начинает думать об эвакуации Галлиполи и прекращении Дарданелльской
операции. Решение об эвакуации далось не сразу: ему предшествовали смена командования
войсками (Я. Гамильтона сменил Ч. К. Монро), стратегическая переориентация союзников на
Балканский ТВД и Салоники (в это время уже решился вопрос о создании нового фронта –
Салоникского для поддержки сербской армии, которая отступала под натиском сил трех стран
– Австро-Венгрии, Германии и Болгарии, причем из предполагаемых первоначально 4
дивизий 2 назначались из состава войск в Галлиполи), ноябрьский визит на Галлиполийский
фронт Г. Китченера. Г. Китченер 22 ноября дал добро на эвакуацию. Несмотря на мрачное
замечание Я. Гамильтона, что эвакуация превратится в катастрофу с потерей половины
личного состава и всей артиллерии, проведена она была блестяще, в чем огромная заслуга
нового командования и генерала Ч. К. Монро лично.
Еще в октябре правительство Великобритании запросило генерала Я. Гамильтона о
желательности эвакуации войск союзников с Галлиполийского полуострова. Лондон
страшили большие людские потери в боях и от болезней. Наступившие холода принесли
новые проблемы (промерзшая одежда, замерзшие насмерть часовые, отказ оружия были лишь
некоторыми из них). Однако Я. Гамильтон в резких тонах высказался против эвакуации
десанта и был смещен 16 октября. Эти события совпали с уходом 15 ноября У. Черчилля
(«отца» Дарданелльской операции) из правительства.
Подготовка к эвакуации шла постепенно. Так, еще с ноября раненые и больные из
состава десантного корпуса, эвакуированные с плацдарма, обратно в свои части не
возвращаются. Решение об эвакуации десантного корпуса с Галлиполийского полуострова
принималось в самом строгом секрете. Опасались, что турецкие войска, атакуя и ведя
артиллерийский огонь по прибрежной черте, не допустят снятия немалого числа людей с
берега на транспортные суда. Предстояло эвакуировать в общей сложности 145 тысяч
человек, 15 тысяч лошадей и мулов, 400 орудий разных калибров и много различного
военного имущества. Эвакуацию рассчитывали произвести в две очереди: сначала
эвакуировать войска территории АНЗАКа и части района Сувлы, а во вторую очередь части
южной оконечности полуострова. Для эвакуации территории АНЗАКа и Сувлы генерал
Бердвуд предложил следующий план: 1-я фаза – эвакуировать войска, имущество и животных,
которые не будут нужны для обороны, 2-я фаза – эвакуировать все, что не будет нужно для
четырехдневной обороны (на тот случай, если плохая погода задержит операцию) и 3-я фаза –
эвакуация всего остального. Первую фазу надлежало закончить 10 декабря, вторую в течение
двух ночей и третью – максимально быстро. Эвакуация проходила поэтапно по ночам, при
незначительном противодействии турок, союзники демонстрировали внешнюю активность,
осуществив ряд атак.
Для введения турок в заблуждение на южной оконечности полуострова проводились
высадки английских частей якобы на замену французских, и распространялись слухи о
готовящемся наступлении, была осуществлена переориентация обстрела турок с береговых
батарей на корабельную артиллерию, для чего на корабли были прикомандированы береговые
артиллеристы, на всех участках были оборудованы позиции для прикрытия подхода войск к
пристаням, передовые окопы не должны были оставляться их защитниками до самого
последнего момента. Бойцы должны были уводиться из окопов организованно, небольшими
группами (чтобы оценить сложность реализации эвакуационного плана на практике,
достаточно отметить, что, например в секторе АНЗАКа британские окопы находились от
турецких на расстоянии всего 10 метров).
8 декабря генерал Монро отдает приказ на эвакуацию Сувлы и сектора АНЗАКа, к 18
декабря уже было эвакуировано 40 000 человек, 20 декабря союзные войска очистили залив
Сувла, а в 5 часов утра 9 января 1916 г. на Галлиполийском полуострове не осталось ни одного
солдата союзного десанта. Несмотря на полнейшую тишину и высокую степень организации
эвакуации, пришлось оставить 49 полевых орудий и гаубиц, около 800 лошадей и мулов, 1600
повозок.
Для мушира Лимана фон Сандерса и военного министра Энвер-паши такой исход
событий оказался, как ни странно, неожиданным: они готовили план удара по десанту силами
12 пехотных дивизий, чтобы сбросить неприятеля в море.
Эвакуация войск Антанты с Галлиполи была воспринята в Стамбуле и Берлине с
большим торжеством, в Константинополе были осуществлены праздничные мероприятия.
Лимана фон Сандерса нарекли «Гинденбургом Востока». Германское руководство произвело
его в чин полного генерала (генерала кавалерии). Султан и калиф Мехмед V получил от
собственного правительства титул «Гази» («Непобедимый»). Его военный министр
Энвер-паша был прозван «Наполеоником».
Тем не менее благодаря блестяще проведенной эвакуации, организованной совместно
морским и сухопутным командованиями, блеснувшими под конец злополучной
Дарданелльской кампании, была поставлена точка в длившейся почти год одной из самых
кровавых и самых многообещающих для Антанты операций Великой войны. Ретирада была
осуществлена вовремя, так как к туркам прибыло большое количество тяжелой артиллерии
(участок 14-го корпуса), которая сделала бы невозможным удержание позиций у мыса Хеллес.
Подводя итоги комбинированного этапа Дарданелльской кампании, следует отметить
неорганизованность взаимодействия сухопутного и морского компонентов операции, ошибки
в планировании и осуществлении операций десантными силами. Так, после гибели в мае трех
линкоров, войска практически остались без должной огневой поддержки корабельной
артиллерии крупного калибра, хотя следовало, не прекращая действия крупных кораблей,
осуществить противоминные мероприятия.
Действия войск в интересах флотской операции превратились в самостоятельные, то
есть сместились причинно-следственные связи и сама цель операции.
Для германо-турецких сил помимо эффективного применения минного оружия и
береговой артиллерии характерны эффективные действия на коммуникациях союзников,
прежде всего посредством подводных лодок.
Высадка союзных войск 25 апреля осуществлялась импровизированно, с накладками и
большими потерями. Расстановка сил и выбор направления главного удара были
осуществлены неверно – именно удар в секторе АНЗАКа на Чунук-Баир мог позволить
перехватить «бутылочное горло» Галлиполийского полуострова, отрезав путь отхода главным
турецким силам на юге. Союзники же видят перспективу на юге, проведя по одному сценарию
три безуспешные лобовые атаки на Критию.
Возможный успех в августовском сражении у Сувлы был парализован
нераспорядительностью командования на участке решающего удара, медлительностью и
нерасторопностью командования операцией. Руководство не смогло своевременно понять,
что в условиях гористой местности ключевым является борьба за обладание командующими
высотами – такие точки вначале были недооценены, а впоследствии сильно укреплены
турками и остались в их руках. Это, прежде всего, горы Ачи-Баба на юге Галлиполи,
Чунук-Баир и Анафарат в секторе АНЗАКа – хотя своевременное занятие этих высот, по
мнению самих турок, давало победу союзникам. После войны турецкий Генеральный штаб
отметил в своем изложении кампании: «Если бы британцы были в состоянии бросить больше
сил на побережье у Габа-Тепе – либо более быстро укрепив первые десантные группы, либо
организовав высадку на более широком фронте, – первоначальное успешное продвижение
вглубь на 2500 метров могло бы расшириться, охватывая гребни хребтов, господствуя над
Проливами, и серьезный, может быть, фатальный удар был бы нанесен в сердце турецкой
обороны». Участники боев также отмечали данный факт: «преимущество турок заключалось в
том, что все господствующие высоты они держали в своих руках»90.
Проблемой сторон было качество и необстрелянность резервов: например, турки
использовали даже 16-летних новобранцев, в прибывающих союзных контингентах многие
солдаты оказывались уже больными. Видимая в том числе и в качестве средства для
преодоления позиционного тупика, сложившегося на Французском фронте, Дарданелльская
операция принесла при стабилизации фронта те же формы и методы позиционной войны: бои
местного значения, артиллерийскую «долбежку» и упрямые атаки в одни и те же точки, когда
за занятие передовых окопов и продвижение на сотни метров противники расплачиваются
тысячами жертв. Внешне позиционная война, также как и во Франции, проявляется в
траншеях, полевых укрытиях, колючей проволоке, минометном и снайперском огне (когда
даже для того, чтобы безопасно выглянуть из окопа, приходится использовать перископ),
болезнями как результатом скученности большого количества людей на ограниченном
участке местности.
Комбинированный этап операции характерен применением всех родов и видов оружия.
Пулеметный огонь является убийственным фактором на поле боя: английские атаки на
Ачи-Баба, майское наступление турок в секторе АНЗАКа, принесшие бешеные потери,
объясняются в том числе этим обстоятельством. Артиллерия является «богом войны»: 70 %
всех потерь в Великую войну приходится на артогонь, и Галлиполи здесь не исключение.
Благодаря в первую очередь противодействию неприятельской артиллерии союзники не
смогли расширить плацдармы и превратить тактические успехи в оперативные, а турки –
сбросить англо-французов в море. На деятельности оттоманской артиллерии, показавшей
хорошее качество и результативность огня, вначале сказывался фактор малочисленности
(всего 24 орудия на дивизию, вся 5-я армия имела не более трети орудий, причитающихся ей
90 Мюллер В. Указ. соч. С. 16.
по штату), союзная же артиллерия стала страдать от нехватки боеприпасов для полевых
орудий (особенно вследствие затрудненности подвоза из-за действий германо-турецких
минных сил и подводных лодок) и ослабления с конца мая огневой поддержки силами флота.
Причем недостаток у турок как легкой так и особенно тяжелой артиллерии, а в силу этого
невозможность прорвать при помощи надлежащей артиллерийской подготовки фронты,
упирающиеся флангами в море, вынудили оттоманские войска прибегать к импровизациям:
ночным наступлениям, атакам без выстрела. Нехватка тяжелого оружия довлела над турками
в течение всей кампании, но ситуация начала выправляться к концу 1915 г., прежде всего за
счет прямых германских поставок после вступления в войну на стороне германского блока
Болгарии и открытия прямого сообщения после гибели Сербии. Турецкая тяжелая артиллерия
отлично себя зарекомендовала.
Обе стороны применяли авиацию, преимущественно для разведки, но иногда
осуществляется и бомбометание. Наиболее характерно это для союзников, применяющих
самолеты палубного базирования.
Уже 17 февраля 1915 г., в преддверии операции, на остров Тенедос прибыл британский
гидроавиатранспорт (авианосец) «Арк Ройял», имевший на борту 2 аэроплана берегового
базирования («сопвичи») и 5 поплавковых гидросамолетов (типа «шорт»). «Арк Ройял»
осуществлял разведку турецких батарей в Проливах, действуя до 18 марта 1915 г.
Гидросамолеты действовали лишь в хорошую погоду.
После 18 марта 1915 г., когда 4 линкора союзников («Бувэ», «Оушен», «Иррезистебл»,
«Инфлексибл») погибли на минах, было принято решение перебросить в Дарданеллы
самолеты сухопутного базирования. Через 4 дня после этого трагичного для
англо-французской эскадры события на Тенедос прибыли 18 британских морских самолетов
берегового базирования (в т. ч. 11 «фарманов» и 2 «сопвича»). Вместе с двумя французскими
«ньюпорами» они поддерживали действия союзной эскадры в Дарданеллах.
«Арк Ройял» действовал в составе крейсерской эскадры адмирала Пейрса. 15 апреля
1915 г. два гидросамолета его авиагруппы нанесли бомбовый удар по крейсеру «Торгут Рейс»
в районе Галлиполи.
Морская авиация сыграла свою роль при осуществлении десантной операции
союзников. Самолеты с острова Тенедос поддерживали высадку десанта на мысе Гелиос и у
Кум-Кале, а гидросамолеты с «Арк Ройял» – в заливе Анзак.
После того как в конце мая в Проливах начали активно действовать германские
подводники, тихоходный «Арк Ройял» был отведен на остров Имброс и спрятан за
противолодочными сетями – авиатранспорт превратился в береговую авиабазу.
Использовались также авиатранспорты «Бэн-Май-Кри», «Анна», «Равэн II», «Эмпресс».
Эти плавбазы и островные площадки фактически создали цепь аэродромов от болгарского
побережья вдоль берега Малой Азии до Египта.
Прибыли в Дарданеллы (в Чанак) и первые германские самолеты (3 сухопутные машины
и 1 гидросамолет).
Происходят и воздушные схватки.
22 июня состоялся первый воздушный бой. Английский «вуазен» сбил германский
аэроплан над Ачи-Баба. Самолет упал и был добит французской артиллерией. Первая
турецкая победа в воздушном бою была зафиксирована 30 ноября 1915 г., когда «Альбатрос»
под управлением лейтенантов Риза и Орхана сбил французский «фарман» в Дарданеллах.
В начале мая на Тенедос прибыла французская эскадрилья – 6 самолетов типа
«морис-фарман» (а 2 «ньюпора» убыли с острова). В июне авиагруппа на Тенедосе была
усилена еще пятью самолетами (3 «морис-фарман» и 2 «морис-парасоль»). Она действовала
весьма активно (в среднем в месяц на пилота приходилось 100 самолето-вылетов) – под ее
ударами турки были вынуждены эвакуировать свою базу в Чанаке и переместиться в
Галлиполи. Их слабая авиация (8 сухопутных аэропланов и 1 гидросамолет) действовала вяло.
Британцы наращивали авиационную группировку на острове Имброс: 12 июня прибыл
гидроавиатранспорт «Бен-Май-Кри» с тремя торпедоносцами «шорт» и двумя поплавковыми
«сопвичами» на борту. С этого момента все английские самолеты были сосредоточены в бухте
Кефало острова Имброс. На Тенедосе осталась французская авиация. В преддверии
августовской высадки в заливе Сувла британцы усилили свою авиагруппу еще 22 машинами.
В период боев на Сувле резко возросла активность турецких транспортов – в ответ на это
союзники впервые применили торпедоносцы. 12 августа 1915 г. с расстояния 100 м самолет
«Шорт-184» с гидроавиатранспорта «Бен-Май-Кри» торпедировал 5000-тонный транспорт,
перевозивший войска (первая в истории результативная торпедная атака самолета). «Турок»,
уже до этого поврежденный подлодкой Е-14, пошел ко дну.
17 августа другой «шорт» потопил шаланду с войсками.
Всего за операцию зафиксировано три случая уничтожения неприятельских судов
английскими летчиками в Дарданеллах91.
Реакцию союзной авиации вызвало и активное использование турками своих
сухопутных коммуникаций – македонской железной дороги и шоссейной дороги в
Усун-Кейпри на Булэр. Особенно важное значение имели два железнодорожных объекта: 1)
мост в 100 км от берега у Люле-Бургас на линии Берлин – Константинополь; 2) ж/д узел
Фереджик (у залива Энос). 8 ноября 1915 г. самолет «морис-фарман» (с острова Имброс) и 2
«шорта» с «Бэн-Май-Кри» (из бухты Энос) нанесли удар по мосту. Налет был повторен одним
самолетом ночью 13 ноября. Фереджик неоднократно бомбился самолетами с острова Имброс
и гидросамолетами с «Бэн-Май-Кри».
Французская гидроавиация получила подкрепление 24 декабря 1915 г. (т. е. через 9
месяцев после прибытия первых двух «ньюпоров»), в виде 6 летающих лодок Ф. Б. А. Но так
как эвакуация Дарданелл была уже предрешена, эти самолеты отбыли на Салоникский фронт.
Самолеты английской морской авиации и французская эскадрилья прикрывали
эвакуацию, но понесли при этом потери – в январе 1916 г. немцы перебросили в Проливы 3
новых истребителя «фоккер» с синхронными пулеметами. 11 и 12 января 1916 г. ими были
сбиты 3 английских самолета у мыса Гелиос.
Неудача Дарданелльской операции не устранила авиацию союзников из района
Проливов. Вплоть до конца войны базовым аэродромом продолжал оставаться аэродром на
острове Имброс. Запасными аэродромами были аэродромы на соседних островах – Тазос и
Мемнос.
Активно осуществлялось бомбометание.
В частности, неоднократно бомбились лагеря Ак-Паша-Лиман, где выгружались
турецкие войска, прибывающие на фронт в Галлиполи. В одной из этих бомбежек был ранен
тогда еще малоизвестный турецкий офицер Мустафа Кемаль. 15 июля союзная авиация
бомбила турецкую авиабазу, расположенную к северу от Чанака, бросая бомбы в ангары и
склады с бензином. Несколькими удачными попаданиями был вызван значительный пожар. И
это при отсутствии приборов для бомбометания.
Русский генерал от кавалерии барон А. Каульбарс, изучавший британскую авиацию во
время командировки в Англию и Францию в марте – апреле 1915 г. косвенно дает ответ на
вопрос об эффективности бомбардировок британских самолетов: «…английские летчики, в
сознании, что безрезультатное метание бомб не только не устрашает, но даже может ободрить
противника, установили правилом приближаться к цели, держась на большой высоте, что
способствует внезапности нападения, а долетев до нее, быстро и весьма круто пикируют и,
пролетая над целью метров на 700, а иногда 500, 300 и ближе, бросают бомбу, надеясь при
таких условиях на большую меткость. Бросив бомбу, они начинают стремительно идти вверх,
делая повороты – чтобы избегнуть поражения неприятельскими снарядами и не мешать
бросить бомбу следующим за ними товарищам. При этом, благодаря скорости, никогда не
удается бросить две бомбы на один и тот же предмет, если они не брошены одновременно»92.
91 Британские воздушные силы в мировой войне. Пер. с анг. М., 1921. С. 10.
92 Генерал от кавалерии барон А. Каульбарс. Отчет о командировке во Францию и Англию в марте и апреле
Как раз в это время в оттоманской армии появляются зенитные батареи. Германский
летчик, участник событий, так оценивает основные задачи и проблемы, решаемые
германо-турецкой авиацией в Проливах: «Англичане и французы засели в некоторых пунктах
Галлипольского полуострова, а также на островах Имброс, Тенедос, Самотраи и Лемнос,
расположенных перед полуостровом. В 1915 г. они все еще мечтали овладеть Проливами и
этим обеспечить себе водное сообщение с Россией, которая находилась в тяжелом положении.
Поэтому для обороны было чрезвычайно важно получать сведения о передвижениях кораблей
и войск в опорных пунктах на островах и, главным образом, иметь постоянное наблюдение за
бухтой Мудрос на острове Лемнос, приспособленной для высадки и концентрации войск.
Нападающий противник имел полное основание скрывать передвижение своих морских
транспортов, чтобы делать свои выступления неожиданными. Поэтому они устроили
аэродром на островах Тенедос и Имброс и прилагали все усилия для уничтожения наших
тихоходных самолетов, вначале даже невооруженных, с помощью своих самолетов,
армейских и гидровых, вооруженных по последнему слову техники. Чтобы наблюдать за
бухтой Мудрос, самолеты должны были пройти между островами Тенедос и Имброс; там они
всегда замечались наблюдательными постами на Черепаховых островах, расположенных
перед Дарданеллами, и на обратном пути подвергались нападению неприятельских
истребителей. Нельзя сказать, чтобы для наших морских летчиков эта работа была особенно
приятной. Выполнять труднейшие задания по разведке на самолетах, сильно потрепанных
длительным транспортом, с лётными качествами безнадежно много ниже самолетов
противника, – это не было игрушкой. Однако это было необходимо и потому выполнялось»93.
В смысле трудностей снабжения, а также разноплановости задач, которые приходилось
решать британской авиации Дарданелльская операция составляет отдельную главу в ее
истории. В частности, кроме обычных обязанностей союзная авиация осуществляла
фотосъемку Проливов для составления картографических материалов, разведка, постоянные
бомбометания и налеты на коммуникационные линии (включая столицу) осуществлялись как
в интересах армии, так и флота. Успех эвакуации в значительной мере обязан
разведывательным и патрульным действиям британских самолетов.
Применялись дирижабли. Английское подразделение дирижаблей находилось в
Проливах с августа 1915 г. (штаб на острове Имброс, впоследствии Мудрос).
Объяснять успехи турок в боях на суше в Дарданелльской операции следует прежде
всего качествами оттоманских войск и командного состава. При всей значимости германской
поддержки она (если не брать во внимание факт руководства операцией со стороны Лимана
фон Сандерса – это вопрос безусловной важности) все же не была решающей. Так, с
германо-австрийской стороны в Дарданелльской операции участвовало лишь около 500
человек. Это в основном военные специалисты и командный состав, но стоит отметить
сводный отряд (44 человека с 8-ю пулеметами, командир обер-лейтенант Больц) с «Гебена» и
«Бреслау», участвовавший в боях в полосе 3-й турецкой дивизии (район Кум-Кале) с мая
1915 г.
Особенно запомнился немцам бой 7 мая: «Густыми колоннами, по 50–60 человек в
группе, мужественно наступали они (французы. – А. О. ), представляя прекрасную цель для
турецкой артиллерии и для наших пулеметов; их косило рядами, но все новые колонны шли в
атаку; когда наши пулеметы окончательно расстреляли свой запас, пулеметчики подобрали
винтовки убитых турок и продолжали стрельбу; только около 17 ч. атаки были отбиты.
Неприятель, должно быть, понес ужасные потери в этот день; красные шаровары и красные
кепи французов представляли отличную цель; турецкие полевые орудия действовали
1915 года. Пг.: Типография Главного Военно-технического управления, 1915. С. 28.
93 Вейгелин К. Е. Указ. соч. С. 91.
великолепно»94. В результате майских боев в строю осталось всего 7 германских бойцов. 27
июля отряд был реорганизован и включал в свой состав 3 офицера, 150 матросов при 12
пулеметах. Германский отряд морской пехоты провоевал до конца галлиполийских боев.
На заключительном этапе Дарданелльской операции в боях приняли участие и два
подразделения австро-венгерской армии – 150-мм гаубичная батарея № 36 и батарея 240-мм
подвижных мортир № 9 (орудия на механической тяге). Славившаяся своей тяжелой
артиллерией австрийская армия (даже германцы пользовались услугами союзника) прислала
своих солдат и орудия в декабре 1915 г., после падения Сербского фронта и установления
прямого сообщения с Турцией – путем переброски через Дунай. Наличие целых частей
тяжелой артиллерии союзников в составе турецкой армии грозило англо-французским
войскам серьезными неприятностями. Батареи заняли позиции на наиболее значимых
участках фронта – № 36 у Седд-эль-Бара против английских войск, № 9 у горы Анафарта
против частей АНЗАКа95.
В целом, для этого этапа операции характерны массовый героизм бойцов
противостоящих войск и некомпетентность (со стороны союзников) армейского руководства.
2.3. Оценка командования сторон
«Отцом» дарданелльской эпопеи является Уинстон Черчилль. Человек, много
сделавший для боеспособности Британской империи и королевского флота, занимал к началу
операции пост Первого лорда Адмиралтейства. У. Черчилль предложил общие контуры
операции, верно почувствовав ее стратегическую перспективу, и не его вина в скверной
практической реализации идеи.
Д. А. Фишер, Первый морской лорд, отнесся к форсированию Дарданелл
неодобрительно, и это его отношение проходило красной нитью через всю операцию (можно
вспомнить инициированный им на пороге новых тяжелых боев отзыв «Куин Элизабет»). Еще
при обсуждении возможности проведения операции Фишер заявил, что имеет другой план
более целесообразного использования британского флота и возражает против Дарданелльской
операции. Именно факт использования устаревших в основной массе линкоров при
форсировании Дарданелл явился как раз иллюстрацией отношения к операции со стороны
высшего морского командования и боязнью возможных потерь среди кораблей,
составляющих главную силу британского флота.
Фельдмаршал Г. Китченер как военный министр приложил значительные усилия к
организации экспедиционного корпуса, его снабжению, принял решение об эвакуации
Галлиполи. Главная вина этого человека заключается в несвоевременном начале сухопутной
фазы кампании (потеря 2 месяцев драгоценного времени), хотя изначально была видна
бесперспективность чисто морского форсирования Дарданелл. Также в Министерстве
обороны при формировании экспедиционных войск лорду Китченеру не удалось должным
образом согласовать стратегию, тактику и возможности материально-технического
обеспечения. И, как следствие, генералу Я. Гамильтону было отказано в необходимых войсках
и штабных офицерах. Исходя из огромной власти, сосредоточенной в руках фельдмаршала,
именно Китченера следует признать главным виновником неудачи союзников в Дарданеллах.
Так, Черчилль характеризовал его влияние в то время следующим образом: «его престиж и
авторитет были громадны. Он был единственным выразителем мнения военного
министерства в Военном совете. Все восхищались его характером, личностью, и каждый
чувствовал себя уверенно среди ужасных и непредсказуемых событий первых месяцев войны,
когда рядом находился он. Если он предлагал решение, оно неизменно в конце концов
94 Лорей Г. Указ. соч. С. 175.
95 Jung P., Pavlovic D. The Austro-Hungarian Forces in World War I. London, 2003. Р. 43.
принималось».
Пожалуй, ни в одной другой операции не был так силен личностный фактор, как в
Дарданелльской, где распорядительность, решительность и быстрота реализации плана
операции могли стать залогом победы. И это было видно с самого начала. Вице-адмирал
Карден, руководитель союзной эскадры в февральском форсировании Проливов, человек с
большим опытом морской службы (в том числе на командных должностях) не смог должным
образом распорядиться внушительными силами, отданными под его командование и
решительным броском выполнить поставленную задачу. Можно, конечно вспомнить, что он
случайно оказался в Дарданеллах, так как этот пост должен был занимать адмирал Лимпус,
глава бывшей британской морской миссии в Турции, человек, который «знал все»
о Дарданеллах. Но когда Лимпус покидал Константинополь, Турция все еще сохраняла
нейтральный статус, и британцам не хотелось раздражать турок, сознательно посылая под
Дарданеллы человека, знавшего их секреты. Поэтому командующим морскими силами
союзников в районе Проливов был назначен Карден (до этого момента занимавший
должность начальника верфи на Мальте). Самое главное, как отмечали современники, он
потерял веру в удачный исход операции.
Сменивший его де Робек принял решение прервать морскую операцию, когда успех уже
практически находился у него в руках, что выглядит особенно странным. Правда, он внезапно
потерял 6 из 16 крупных кораблей, но ему было известно, что экспедиционный корпус
союзников уже на подходе. При таких обстоятельствах, даже если бы у него остался всего
один линейный корабль, способный поставить Константинополь под удар своей артиллерии,
его задача была бы выполнена. Тем более что взамен потерянных придаются четыре
английских линкора: «Куин», «Имплакейбл», «Лондон» и «Принц оф Уэлс» и французский
«Генрих IV». И уж совсем плохо смотрится фактическое устранение мощной союзной
эскадры от поддержки войск на берегу после гибели в мае от торпед трех линкоров, хотя
следовало лишь принять меры противоторпедной защиты. Де Робек сделал то и другое –
принял меры и увел главные силы флота в бухту острова Мудрос: как видно, перестраховщики
встречаются во все времена, во всех армиях и флотах и при любом режиме.
Ян Гамильтон, центральная фигура кампании, был весьма сведущим в военном деле
человеком. Полный генерал, участник индийских кампаний, боев в Афганистане и Южной
Африке, Англо-бурской войны, наблюдатель на Русско-японской войне, он, к моменту
назначения его в марте 1915 г. командующим экспедиционными силами союзников в
Дарданеллах, имел за плечами 42 года военного стажа. Тем более нелепо выглядят его
просчеты и недостаточная оперативность и решительность в реализации боевых задач на
посту верховного руководителя сухопутных войск союзников в Галлиполи. В
апрельско-майских боях (во многом решающих для всей кампании) штаб Гамильтона
располагался в комфортабельных каютах «Куин Элизабет», связь же с войсками
осуществлялась преимущественно через посыльных на шлюпках. Не говоря о моральном
факторе такого «командования» (когда войска на берегу попали в кровавую баню,
впоследствии пребывают в жаре, без воды – штабные находятся в комфорте и безопасности),
это нарушало и принцип близости командующего к вверенным ему войскам в целях лучшей
оценки оперативной обстановки и грамотного принятия решений. Вообще в этой операции
англичане использовали весьма нетривиальную систему управления войсками: командиры
всех уровней, начиная от дивизии и выше (за редкими исключениями), командовали своими
солдатами из адмиральских помещений линейных кораблей – и результат не замедлил
сказаться. Гамильтон к тому же еще до начала сражения решил не вмешиваться в ход боев до
тех пор, пока его не попросят, а свою тактическую власть передал Хантер-Вестону над
британцами на фронте мыса Хеллес и Бердвуду над АНЗАКом на Габа-Тепе. Гамильтону
следовало находиться на берегу, самому видеть происходящее и побуждать своих
подчиненных к решительным действиям. Не следовало ему и мириться с явной
некомпетентностью некоторых из них. Однако при тех средствах и с теми людьми, которых
предоставил ему лорд Китченер, остается констатировать, что генерал Гамильтон сделал свое
дело настолько хорошо, насколько позволили обстоятельства. Тем не менее решение ряда
вопросов оставляло желать лучшего: гибкое реагирование на изменение обстановки,
взаимодействие войск (например, французские части во время битвы у Сувлы в августе
месяце до последнего не знали о британской диспозиции), упорство в достижении
поставленной цели. Фактически Гамильтон находился в тени Китченера, будучи поставлен в
рамки реализации директив фельдмаршала.
Новый командующий генерал Монро, назначенный на закате операции, уже не смог
проявить себя как стратег и тактик. Но операция по эвакуации, спланированная генералом
Монро и выполненная генералом Бердвудом, разительно отличалась от всей прежней
неразберихи. Монро, будучи представителем «западников», считал Французский фронт
оптимальной точкой приложения сил Антанты и сделал все для скорейшего сворачивания
операции в Дарданеллах.
Командующие корпусами были совершенно бесцветны. Так, Хантер-Вестон, командир
29-й дивизии и впоследствии 8-го корпуса, характеризуется как «очаровательный, но
лишенный воображения человек», командующий 9-м корпусом Стопфорд получил свою
должность не вследствие заслуг, а на основании принципа старшинства и никогда не был в
бою. Стопфорду был шестьдесят один год, и, хотя в восьмидесятых годах он побывал в Египте
и Судане, а во время Англо-бурской войны служил военным секретарем при генерале Буллере,
у него была репутация преподавателя военной истории, а с 1909 г. он находился в отставке и
часто болел. Стопфорд, являясь командиром 9-го корпуса, предпринял перегруппировку
частей, потерял драгоценное время (когда после взятия Шоколадной горы 7 августа британцы
долго стоят на месте и ждут приказа, они получают, наконец, приказ Стопфорда с
распоряжением … окапываться), не поддержав своевременно левого фланга частей АНЗАКа,
достигших вершины Кодья-Шимендаг, что решило исход битвы у Сувлы, а, возможно, и всей
Дарданелльской операции. Связь с вверенными войсками он «по традиции» осуществлял с
борта корвета «Джонквил». Французский генерал д’Амад, участник североафриканских
экспедиций и боев во Франции в 1914 г., когда он был отрешен от командования вследствие
отступления вверенных ему частей, характеризовался как «пессимист» вследствие гибели его
сына. Сменивший его генерал Гуро был более предпочтителен.
На общем фоне выделяются в лучшую сторону австралийские генералы. Сосредоточив в
составе АНЗАКа лучших своих солдат, Австралия и Новая Зеландия вполне могли ими
гордиться: упорство в бою, одни из наиболее высоких потерь в экспедиционных силах в
процентном отношении иллюстрируют боевой путь анзаков. Среди командования АНЗАКа
следует назвать прежде всего его командира Бердвуда, некоторые генералы погибли (Бридж и
Чевел). Из трех погибших в Дарданеллах британских генералов два, таким образом, из
АНЗАКа (третий – генерал-майор Кокс из 29-й индийской бригады). Как видно в целом,
союзники при подборе кадров все лучшее отправили в Европу.
Итак, заметен дисбаланс в стратегической значимости операции для судеб войны и
определением людей, которые должны ее осуществлять.
Причем оперативно-стратегическая обстановка благоприятствовала союзникам.
Изначально операция была возможна уже потому, что британский флот господствовал на
море.
И десантная операция сулила радужные перспективы союзникам. «Если бы мы начали
высадку в сотый раз, – писал позднее генерал Я. Гамильтон по поводу высадки в Сувле, – мы
бы не могли надеяться встретить условия, более благоприятные, чем те, которые мы нашли.
Но мы не сумели ими воспользоваться».
Совершенно другую картину мы видим в лагере противника. Ставки в Дарданелльской
операции были очень высоки, ибо успех кампании означал что Турция, по всей вероятности,
из войны выходит. Руководство такой операцией следовало поручить единовластному
командующему, снабдив его при этом всем необходимым. И мы видим такового в лице
Лимана фон Сандерса, «Гинденбурга Востока». В мемуарной и исследовательской литературе
ему даются исключительно лестные характеристики, например: «это был спокойный,
уравновешенный человек, внушающий авторитет образованного воина, в котором
укоренилась привычка командовать. Армия была его жизнью, все остальное за ее пределами
для него не существовало. Не отвлекаясь на политику, он полностью сосредоточился на
вопросах тактики и стратегии. Его нелегко было вывести из равновесия, а благодаря своей
великолепной подготовке, он не часто совершал ошибки» 96 . Во многом это именно его
заслуга – локализация наступления союзников и неудача форсирования ими Дарданелл.
Глава Военной миссии, мушир, генерал-инспектор турецкой армии, командующий 5-й
армией и глава всех войск германского блока в районе Проливов, он сделал исключительно
много для реорганизации и перевооружения турецких войск, создания и укрепления
оборонительных рубежей.
Сторонник активной обороны, он подобрал себе и соответствующих помощников.
Достаточно вспомнить его главного помощника Мустафу Кемаля, участника Балканских
войн, имевшего боевые ранения, отлично проявившего себя в качестве агрессивного боевого
командира: именно атака его дивизии в самом начале операции в секторе АНЗАКа у
Чунук-Баира считается точкой, положившей предел благополучной перспективе развития
операции для союзников. Начало своей будущей империи Кемаль заложил именно в боях 25–
26 апреля 1915 г., а укрепил в боях лета – осени у горы Анафарат (когда 16-й корпус Кемаля
грудью встал на пути союзников, и именно ему турки обязаны сохранением этой
стратегической высоты в своих руках – Мустафу впоследствии называли спасителем
Константинополя). Как признал после войны Лиман фон Сандерс, не раз командиры дивизий
на мысе Хеллес собирались оставить Ачи-Баба, что как минимум в двух случаях (при первом
десанте АНЗАКа в апреле и при высадке в бухте Сувла в августе) союзники были на грани
прорыва, и предотвратило это лишь вмешательство Мустафы Кемаля. Дважды, командуя
группами из 6–8 дивизий, он спасал положение. Хороший тактик, Кемаль был трудным
подчиненным, а впоследствии стал противником младотурок и соперником Энвер-паши.
Русская разведка давала ему характеристику храброго, талантливого, в высшей степени
энергичного и самостоятельного офицера, очень популярного и высоко ценимого как
подчиненными, так и старшими начальниками97.
Энвер-паша (помощник Верховного главнокомандующего турецкой армией, так как
номинально ее возглавлял султан) проявил себя в Дарданелльской кампании прежде всего как
администратор. Когда же он брал на себя руководство действиями полевых войск, это
оканчивалось большими для турок потерями (атаки 19 мая, 29 июня в секторе АНЗАКа).
Эссаду-паше (командующему турецкими частями в секторе АНЗАКа) турки обязаны
успешными боями в районе высоты Чунук-Баир. Среди командиров дивизий следует назвать
особо отличившегося командира 1-й пехотной дивизии генерал-майора Джафар Таяр-пашу.
Уровень командования действиями сил сторон во многом и предопределил исход
операции: воистину «кадры решают все». Пренебрежительное, «для галочки», отношение
высшего союзного командования к Дарданелльской операции предопределило и
соответствующий подбор исполнителей.
Исследователи оценивают и ход операции, и ее результаты самым разным образом.
Говорится о стойкости турок и мужестве десантников, стратегических и тактических
просчетах командования Антанты и Турции.
Далеко идущие стратегические планы оказались невыполнимыми вследствие их
неудовлетворительной реализации в тактическом звене: пулеметный огонь, заградительный
огонь артиллерии и проволочные заграждения не позволяли британским войскам создать
сколько-нибудь значительный плацдарм на турецком берегу для последующих
96 См., напр.: Мурхед А. Борьба за Дарданеллы. М., 2004. С. 9.
97 Сведения о турецкой армии и Турции. Выпуск 7-й. Список и краткая характеристика начальствующих лиц
2-й турецкой армии. Издание Штаба Главнокомандующего войсками Кавказского фронта, 1917. С. 49.
наступательных действий. Налицо недостаток сил и средств у обеих сторон для
осуществления решительных целей, зачастую имеют место разногласия между уровнями
командования.
Должная подготовка отсутствовала. Весь ход Дарданелльской операции
характеризовался промахами, присущими любой импровизации. Когда же накопился
достаточный, почти годовой опыт, союзникам пришлось ее прекратить, похоронив вместе с
ней и надежду на восстановление прямого кратчайшего сообщения с Россией через
Дарданеллы.
Причинами провала операции надо считать недостаточную предусмотрительность и
плохую предварительную подготовку. «Никогда еще в мировой истории, – пишет один из
адмиралов, принимавших участие в операции, – флот не выходил в такую экспедицию,
никогда еще такая крупная кампания не была организована так поспешно и никогда не
случалось, чтобы такое предприятие было так мало обдумано в метрополии». Казалось, что в
Англии никто не отдавал себе отчета, с какими трудностями придется столкнуться, и не
представлял себе, что для достижения мало-мальски серьезного результата придется нанести
поражение главным силам турецкой армии. Инициаторы операции пренебрегли всем опытом
истории и, очевидно, были уверены, что форты Дарданелл падут при одном виде союзников.
Среди факторов, помешавших успеху, надо отметить отсутствие достаточной территории для
базирования большой армии в такой безводной и труднодоступной местности, как полуостров
Галлиполи, и, наконец, отсутствие удобной гавани.
Операция провалилась, и Россия оказалась надолго отрезанной от союзников по
Антанте. Интересно, что, как утверждает очевидец событий Мюллер: «немецкие офицеры на
полуострове Галлиполи утверждали, что англичане подвели русских, так как весь смысл
Дарданелльской кампании заключался в том, чтобы обеспечить морские коммуникации, с
помощью которых можно было бы оказывать материальную поддержку военным усилиям
России»98.
Более того, западная точка зрения на Дарданелльскую кампанию99 говорит о том, что в
случае успешного осуществления операции и соответственно восстановления контакта с
Россией был шанс предотвратить социальные потрясения 1917 г. в последней.
Грубые промахи и неудачи союзников у Дарданелл и успехи немцев в Польше побудили
Болгарию в августе 1915 г. вступить в войну на стороне Центральных держав, что уничтожило
всякую надежду на победу союзников в Галлиполи, так как это означало, что турецкие войска
будут усилены болгарскими.
Галлиполийская экспедиция была самой плохо организованной и неумело
управлявшейся военной операцией в современной военной истории Великобритании (не
считая, может быть, лишь Крымской войны). Эффект внезапности был утрачен еще до начала
приведения плана операции в исполнение, ибо преждевременный обстрел береговых
укреплений Дарданелл заставил турок и немцев осознать грозившую им опасность.
Среди первоочередных последствий провала операции следует назвать высвобождение
значительных турецких сил с боевым опытом современной войны и воодушевленных
одержанной победой. Русское командование совершенно справедливо ожидало, что большая
их часть (прежде всего отборные войска 2-й и 5-й армий – 20 дивизий) будет переброшена на
Кавказ для усиления 3-й турецкой армии. Так фактически и произошло, но русская Кавказская
армия разгромила в Огнотской и других операциях галлиполийских победителей.
Дарданелльская операция – одна из самых кровопролитных (военно-оперативные
потери сторон составили до 50 % от численности войск, прошедших через операцию) и дорого
стоивших, но в то же время безрезультатных операций Первой мировой войны.
98 Мюллер В. Указ. соч. С. 18.
99 См., напр.: Мурхед А. Указ. соч.
Через Дарданелльский фронт прошло до миллиона человек, более половины из них были
убиты, ранены, пропали без вести, заболели. Представление о потерях дают таблицы № 4 и
№ 5.
Общие потери турок на суше – 250 000, Антанты – 266 229 человек. Несмотря на то, что
потери убитыми у турок (87 000 человек) почти вдвое превышают аналогичные потери у
союзников (46 400), однако у последних большой процент раненых и, в основном,
заболевших, что более чем ясно указывает как на уровень руководства и степень заботливости
командования Антанты в отношении своих войск, так и на специфику борьбы плохо
снабжаемого десанта на непривычной местности. На флоте, прежде всего за счет гибели
больших кораблей, потери англо-французов значительно превышают турецкие.
Дарданелльская операция является одной из самых ярких, интересных и поучительных
страниц Великой войны 1914–1918 гг. Как отмечал Б. Лиддел Гарт: «по сравнению с западным
фронтом, где перспективы были мрачными, ибо большая плотность войск, действовавших на
ограниченном пространстве, не давала возможности осуществить стратегический прорыв,
Дарданелльская операция выглядела лучше, так как она удовлетворяла принципу
соответствия цели имеющимся средствам. Однако при проведении плана в жизнь принцип
этот был совершенно нарушен»100.
3. «Босфор и Дарданеллы» – Россия в Дарданелльской операции
Антанты и Босфорская экспедиция
С самого начала Дарданелльская операция планировалась во взаимодействии с
вооруженными силами России и в интересах России.
В январе 1915 г. было принято общее решение о совместной операции, но содействовать
друг другу союзники должны были в рамках самостоятельных операционных планов, прежде
всего силами флота.
Однако, столкнувшись в феврале с первыми трудностями, 28 101 февраля союзники
предложили России послать к Константинополю достаточный по силе десант. Ставка
Верховного главнокомандующего официально сообщила Лондону и Парижу, что в Одессе и
Батуме, как только союзный флот прорвется через Дарданеллы и войдет в Мраморное море,
десантный корпус погрузится на суда, которые незамедлительно с двух сторон пойдут к
берегам Босфора. То есть Россия была готова развить наступательный успех своих союзников,
имея и сухопутные войска, и транспортные суда, и Черноморский флот для огневого
прикрытия высадки десанта.
Отдавая распоряжение в марте о сформировании экспедиционного корпуса, союзное
командование вначале предполагало использовать эти войска для совместных действий с
русским десантным корпусом непосредственно против Константинополя. 5 марта 1915 г. У.
Черчилль сообщил в Петроград, Верховному главнокомандованию России:
«Великобританское правительство самым серьезным образом надеется, что когда
наступит момент прорыва английского флота в Мраморное море, русский флот, одновременно
с началом атаки Дарданелл союзниками, начнет систематическую с дальних расстояний
бомбардировку внешних фортов Босфора, чему придается первостепенное значение102».
Россия поддерживала реализацию этой операции повышенной стратегической
100 Лиддел Гарт Б. Указ. соч. С. 215.
101 Все даты относительно действий русских сил в этом параграфе даются по новому стилю для лучшей
синхронизации с действиями союзников.
102 Цит. по: Шишов А. В. Указ. соч. С. 210.
важности, планируя и собственную Босфорскую экспедицию. Реализовывались 4 формы
участия российских вооруженных сил в борьбе за Проливы.
1. Действия русского Черноморского флота. Они определялись приказом командующего
флотом А. А. Эбергарда, на основе директивы Ставки от 19 февраля 1915 г., в которой, в
частности, говорилось «В ближайшее время предполагаются совместные действия
англо-французского флота с участием их десантного корпуса против Дарданелл.
Черноморскому флоту надлежит оказать содействие в виде демонстрации у проливов,
которая, в зависимости от достижения нашими союзниками успеха, может быть развита
включительно до занятия Босфора совместно Черноморским флотом и флотом
союзников»103.
Соответственно русский флот получил в качестве задачи решение вопросов блокады
Босфора и разрушения укреплений и инфраструктуры противника, что он в течение 1915 г.
успешно и осуществлял. Адмиралы А. А. Эбергард и С. Карден поддерживали постоянную
связь, в частности, на союзном флоте присутствовал специально откомандированный на
британский флот русский офицер-наблюдатель Смирнов. Но его донесения в Севастополь
далеко не всегда соответствовали истинному положению дел. Так, 14 марта Эбергард
получает телеграмму: «Английский адмирал сообщил мне, что по соглашению правительств
решено, что русский флот начнет бомбардировку за 4 дня до конца прорыва союзников через
Дарданеллы. Лично приняв участие в борьбе с укреплениями Дарданелл, видел, что
сильнейшие батареи приводятся в молчание через час после начала бомбардировки их двумя
кораблями типа «Агамемнон». Турецкие снаряды 356-мм калибра производят ничтожное
действие по кораблям, мины легко вытраливаются.
Когда союзные флоты появятся перед Царьградом, следует ожидать, что турки заключат
мир на каких угодно условиях, и Босфора брать не придется. Решение нашей исторической
задачи произойдет без нашего участия. На основании легкости борьбы с укреплениями
позволяю себе доложить, что нам следует начать разрушение босфорских укреплений теперь
же, хотя бы с риском потерь»104.
Эта телеграмма, данная с борта флагманского корабля флота Антанты в Средиземном
море, без особых комментариев говорит о том, насколько действительное положение дел
расходилось с желаемым.
За это время русский Черноморский флот произвел несколько набегов на берега Турции,
в том числе пролива Босфор. В это время севастопольская эскадра состояла из линейных
кораблей-додредноутов «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя» и
«Ростислав», трех крейсеров – «Кагул», «Память Меркурия» и «Алмаз», миноносцев,
авиаматок, подводных лодок и судов обеспечения.
Укрепления противника подверглись артиллерийскому обстрелу с линкоров (первый раз
бомбардировка была произведена 28 марта), топились турецкие транспортные суда,
выставлялись мины заграждения. Кроме того, Черноморский флот осуществлял поиски вдоль
анатолийских берегов Турции для осмотра и обстрела прибрежных пунктов и для
уничтожения турецких судов, перевозящих в Константинополь уголь из Зонгулдака. Эти
действия были весьма успешны. Так, при бомбардировке 28 марта «было несколько прямых
попаданий в батареи, причем в одном случае был вызван взрыв, давший характерный столб
дыма, окутавший на время одну из батарей105».
2 мая были расстреляны с моря и атакованы гидросамолетами с воздуха турецкие
береговые батареи у Босфора. В операциях участвуют линкоры и крейсера при поддержке
103 Новиков Н. Операции флота против берега на Черном море в 1914–1917 гг. М., 1937. С. 44.
104 Шишов А. В. Указ. соч. С. 210.
105 Новиков Н. Операции флота против берега на Черном море в 1914–1917 годах. М., 1937. С. 45.
миноносцев и гидроавиации с авиатранспорта, ходят к Босфору и русские подводные лодки.
Таким образом сковывались турецкие сухопутные и морские силы, уничтожались
ресурсы.
Бомбардировки осуществлялись 28, 29 марта, 25 апреля, 2 и 4 мая, угольные копи (в
основном, район Зонгулдака) и объекты инфраструктуры обстреливаются многократно чаще,
но открыть Босфор и прорваться навстречу союзникам черноморцам оказалось не под силу.
Это общая тенденция: такое же фиаско ждало и февральско-мартовскую флотскую операцию
англо-французских союзников.
Но материальный эффект деятельности Черноморского флота был очень существенным:
в условиях отсутствия других видов транспорта, с началом войны морские перевозки угля из
угольного района Зонгулдак-Эрегли в Босфор приобрели для Турции весьма большое
значение. Удары русских линейных кораблей и блокада, которую осуществляли миноносцы и
подводные лодки, против турецкого судоходства постепенно наращивались, поставив под
угрозу срыва поставки угля в турецкую столицу. Бомбардировки и блокада бассейна и
уничтожение транспортных судов почти полностью парализовали вывоз угля. Стремясь
получить хотя бы минимальное его количество, турки вынуждены были постоянно
эскортировать суда, перевозившие уголь, используя для конвоирования даже такие крупные
корабли, как «Гебен». Действия русского флота против Эрегли-Зонгулдакского бассейна,
привели к тому, что турецкий военно-морской флот был посажен на голодный паек и
расходовал топливо лишь для самых необходимых операций, а все военные мероприятия
постоянно находились под угрозой остановки.
Черноморский флот сковал лучшие корабли германо-турок – «Гебен» и «Бреслау».
Линейный крейсер «Гебен», самый современный и боеспособный корабль неприятеля, так и
не смог принять участие в отражении союзников. Хлопот же он мог доставить, ведь даже
старый турецкий линкор «Барбаросса» причинил много неприятностей союзникам (тот же
«Гебен», например, 20 января 1918 г. уничтожил у Дарданелл артиллерийским огнем
мониторы «Реглэн» и М-28 и после этого, несмотря на подрыв на мине и атаки с воздуха,
добрался до порта). Удаленность Босфора и ограниченность сил флота, требовавших
периодической замены участвующих в операциях кораблей для ремонта и отдыха экипажей,
не позволяли вести ближнюю блокаду Проливов. Превосходство же «Гебена» в скорости и
вооружении 106 , особенно по сравнению с устаревшими русскими линейными кораблями,
заставляло Черноморский флот выходить только соединениями, чтобы не допустить
уничтожения кораблей поодиночке. В то же время отработанная на флоте сосредоточенная
стрельба соединения кораблей по одной цели, казалось бы, должна была обеспечить
уверенный отпор или даже уничтожение «Гебена» в прямом бою.
Линейный крейсер «Гебен» (типа «Мольтке») конструктивно был одним из самых
удачных линейных крейсеров (или, как их еще называли, крейсеров-дредноутов) Первой
мировой войны. Его броневой защите мог позавидовать едва ли не любой из иностранных
линкоров: главный пояс толщиной 270 мм простирался от носовой башни до кормовой,
поднимаясь выше ватерлинии на 1,4 м и заглубляясь в воду на 1,75 м (под водой его толщина
уменьшалась к нижней кроме до 130 мм). Сверху примыкал еще один 200-мм пояс, а над ним –
150-мм каземат, доходивший до верхней палубы. Главный броневой пояс соответствовал
поясу английских дредноутов вплоть до «Колоссуса» включительно. Корабль имел хорошо
защищенные оконечности и дымоходы. В глубине корпуса по всей длине шла продольная
противоторпедная переборка толщиной от 30 до 50 мм, а также более тонкие переборки,
разделявшие все примыкавшее к борту пространство на многочисленные отсеки и
106 Проектная скорость – 28 узлов, фактически из-за неполадок в котлах, корабль развивал скорость 24–26 уз.,
однако и это было больше, чем развивали наши крейсера и линейные корабли (16 узлов у старых линкоров),
против двенадцати 152-мм орудий нашего додредноута противник имел бы те же 12 150-мм орудий и главный
калибр – 10 280-мм орудий в пяти 2-орудийных башнях против четырех 305-мм и четырех 203-мм орудий у
корабля типа «Евстафий».
коффердамы. На испытаниях при форсировке котлов «Мольтке» и «Гебен» развили мощность
более 85 тысяч л. с. и скорость в 28–28,4 узла. Наличие пятой башни главного калибра также
явилось весьма удачным техническим решением (5-я башня могла стрелять поверх кормовой),
приборы управления огнем и оптика в то время у германцев считались лучшими в Европе. Из
всех германских линейных крейсеров именно «Гебен» имел наибольший угол возвышения
орудий (22,5 градуса) и, соответственно, внушительную дальность огня – 20 км. «Близнец»
«Гебена» – «Мольтке» (головной корабль в серии) показал себя, в частности, грозным
противником кораблям британского Гранд-Флита в Ютландском бою. Четыре поразивших его
381-мм снаряда хотя и вывели из строя 46 человек и вызвали затопление ряда отсеков, но не
привели к серьезному снижению боевой мощи корабля, в то время как комендоры «Мольтке»
показали прекрасный результат, за 12 минут добившись девяти попаданий в линейный
крейсер «Тайгер».
«Гебену» больше, чем какому-либо другому кораблю, довелось испытать на себе
опасность минного оружия: за годы войны он подорвался на двух русских и трех английских
минах, но противоторпедная переборка ни разу не была нарушена, и, даже приняв 2 тысячи
тонн воды, «Гебен» сохранял приличный ход и боевую мощь. Таким образом, линейный
крейсер «Гебен» по параметрам, скорости хода, вооружению и бронированию значительно
превосходил на начало 1915 г. любой русский линейный корабль на Черном море. Его боевая
мощь примерно соответствовала суммарной силе трех лучших черноморских линейных
кораблей, 10-узловой перевес в скорости позволял немцам выбирать время и место боя, а в
нем самом командовать дистанцией. «Гебен» представлял также смертельную угрозу русским
крейсерам и большинству эскадренных миноносцев, которые из-за недостаточной скорости
могли быть быстро уничтожены при удалении от своих линейных кораблей для разведки или
торпедной атаки.
Сравнительно слабый (двенадцать 105-мм орудий) «Бреслау» благодаря 28-узловому
ходу являлся прекрасным дополнением к «Гебену» и пользовался полной свободой
передвижения даже в условиях соприкосновения со всем Черноморским флотом, лишенным
возможности разделить свои силы.
Первая встреча бригады линкоров Черного моря с «Гебеном» и «Бреслау» состоялась 18
ноября 1914 г., когда «Гебен», узнав о выходе русского флота в море и очередном обстреле им
Трапезунда, подстерегал русские корабли на обратном пути. Русские корабли, обнаружив по
радиопереговорам присутствие «Гебена» и «Бреслау», начали сокращать интервалы,
миноносцы стали подтягиваться к эскадре. Из-за державшегося вокруг сильного тумана бой
свелся в основном к поединку «Гебена» с видевшим его лучше всех линкором «Евстафий».
Русские старые линкоры показали себя грозным врагом новейшему кораблю. Когда дистанция
до противника составляла всего лишь 38 кабельтовых, державший флаг на «Евстафий»
командующий флотом вице-адмирал А. А. Эбергард приказал немедленно открыть огонь.
С первого же залпа русские комендоры накрыли «Гебен», и 12-дюймовый снаряд,
пробив 127-мм броню, разорвался внутри кормового каземата левого борта, вызвав сильный
пожар. Немцы, в то время заслуженно считавшиеся отличными артиллеристами и
гордившиеся своей способностью поражать цель третьим залпом (перелет, недолет,
накрытие), такого никак не ожидали. Противник резко изменил курс и открыл ответный огонь
из своих 11-дюймовых орудий.
В дальнейшем сражение, известное как бой у мыса Сарыч, свелось к дуэли флагманских
кораблей. К сожалению, плохая видимость и низко стелющийся дым не позволили вести
прицельную стрельбу следовавшим в кильватерном строю за «Евстафием» русским линкорам
«Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя» и «Ростислав». Но и огня одного корабля
оказалось достаточно, и через 14 минут после начала боя «Гебен», получив 14 попаданий (в
том числе три 305-мм снарядами) и явно опасаясь столь же меткой стрельбы других
вступающих в бой кораблей, поспешил отвернуть. «Гебен» и только что появившийся на
горизонте «Бреслау» скрылись в тумане, воспользовавшись своим преимуществом в скорости
хода. Поединок со старым линкором обошелся «Гебену» дорого. Данные о потерях в его
экипаже противоречивы, но по наиболее авторитетным источникам107, они составили 164
человека (105 убитыми и 59 ранеными). «Евстафию» также пришлось несладко. Из 19
выпущенных «Гебеном» 280-мм снарядов четыре поразили русский флагманский корабль,
нанеся ему ряд серьезных повреждений. «Евстафий» потерял 58 человек (в том числе 5
офицеров) команды – из них 34 (в т. ч. один из офицеров умер от ран) убитыми108, что для
столь скоротечного боя тоже чрезвычайно много.
В декабре 1914 г. «Гебен», возвращаясь из Трапезунда после конвоирования турецких
транспортов, подорвался сразу на двух минах (русское минное заграждение у входа в Босфор
из 585 мин). Корабль принял 600 тонн воды с обоих бортов и с большим трудом дошел до
базы. Ввиду отсутствия у турок дока, необходимого для столь большого корабля, его ожидал
длительный ремонт. Впоследствии «Гебен» также подрывался на русской мине, выходя на
время из строя.
Повторная встреча бригады (причем до этого боя бригада разделилась, и два корабля –
«Три Святителя» и «Пантелеймон» в начале боя не участвовали) с «Гебеном» состоялась
полгода спустя. 10 мая 1915 г. у Босфора противники провели 22-минутный поединок на
очень большой – 90 кабельтовых (порядка 16,5 тысячи метров) – дальности. Последняя и
предопределила низкую результативность огня. Из 150 выпущенных немцами 280-мм
снарядов в русские корабли не попал ни один. Наши линкоры послали в неприятеля сто
шестьдесят девять 305-мм снарядов; три из них поразили «Гебен» и уничтожили одно 150-мм
орудие, также была временно выведена из строя третья башня. Как отмечал очевидец – один
из разрывов дал «сильный огонь и громадный столб дыма», долго стоявший над кораблем и
некоторое время даже следовавший вместе с ним109. После чего линейный крейсер быстро
ретировался.
Со вступлением в строй нового русского линкора-дредноута «Императрица Мария» ему
осталось лишь прятаться на базе.
«Бреслау» же в походе 10–11 июня 1915 г. подвергся у Босфора торпедной атаке
подводной лодки «Тюлень» и должен был, потеряв 7 человек убитыми, отступить перед
торпедно-артиллерийской атакой шедших ему навстречу под турецким берегом двух русских
эсминцев. Подорвавшись 18 июля на минах подводного заградителя «Краб», «Бреслау»
принял 642 т воды и стал на длительный ремонт, продолжавшийся до конца февраля 1916 г.
2-я форма участия в борьбе за Проливы – это непосредственное участие русских
кораблей в составе англо-французского флота в период осуществления Дарданелльской
операции.
Речь идет о бронепалубном крейсере «Аскольд».
Еще в августе 1914 г. крейсера «Аскольд», «Жемчуг» и пароход Добровольного флота
«Полтава» вышли из Владивостока для совместных действий с силами союзников против
германских крейсеров на просторах Тихого океана. Впоследствии «Аскольд» совместно с
кораблями союзников вел разведку, нес дозорную службу у турецкого побережья, высаживал
диверсионные группы, наносил удары по береговым батареям. Во время Дарданелльской
операции «Аскольд» вошел в 6-ю эскадру союзного флота под командованием французского
контр-адмирала Гепратта, представляя среди 200 кораблей и судов стран Антанты
вооруженные силы России.
25 апреля 1915 г. плавсредства русского крейсера были отправлены для высадки десанта
у Кум-Кале, а сам корабль занял назначенную позицию для ведения артиллерийского огня.
Шлюпки с «Аскольда» первыми подошли к берегу. Огнем турецких орудий
107 Военно-морской энциклопедический словарь / Под ред. В. Куроедова. М., 2003. С. 734.
108 Грибовский В. Ю. Черноморский флот в боях с «Гебеном» // Гангут. 1996. № 10. С. 27–28.
109 Кузнецов Л. А. Евстафий // Гангут. 1996. № 10. С. 70.
аскольдовский баркас был потоплен прямым попаданием снаряда. Продвижению
подразделений десанта на берегу мешал пулемет, установленный на мельнице. Русский
крейсер первым же удачным залпом разрушил ее, и пулемет замолк. За 25 апреля крейсер
израсходовал 748 152-мм и 1503 75-мм снарядов110. Причем меткость огня русского крейсера
вызвала удивление и восхищение союзников.
26 апреля в результате огня «Аскольда» и вспомогательного крейсера «Савойя» около
500 турецких солдат сдались в плен. До конца апреля «Аскольд» действовал у Дарданелл:
входил в пролив и вел огонь по батареям турок на азиатском берегу, прикрывая союзные
войска на Галлиполийском полуострове. Потери экипажа за Дарданелльскую операцию
составили 4 человека убитыми и 9 человек ранеными. В мае нахождение корабля в
Дарданеллах носит эпизодический характер. О пребывании «Аскольда» в это время сообщает
командир германской подводной лодки U-21 О. фон Херзинг: он заметил «Аскольд», но
предпочел атаке легкого крейсера цели более высокого ранга – линкоры «Триумф» и
«Маджестик».
3. Русское Верховное командование разработало проект комбинированной Босфорской
операции, которая, как отмечал документ, будет иметь успех 111 : при условии высадки в
нескольких портах одновременно и не более чем одной дивизии и одной артиллерийской
бригады. Порты высадки должны обеспечиваться железнодорожной инфраструктурой.
Каждой группе транспортов предназначался свой пункт высадки 112. Отмечалось, что
успех операции зависит от тщательности ее подготовки113.
Проект операции неоднократно видоизменялся.
Проекты десанта силой в 1–2 корпуса сначала предполагались на Босфоре в течение
февраля – марта, затем разрабатывались планы десанта на случай удачного форсирования
Дарданелл англо-французами или в случае выступления Болгарии на стороне Антанты.
В марте – апреле 1915 г. по распоряжению Ставки осуществляется сосредоточение сил и
средств, необходимых для проведения десантной операции. Для нее предназначались 5-й
Кавказский армейский (сформированный из частей Кавказской армии, высвободившихся
после Саракамышской операции и являвшийся армейским резервом командования
Кавказской армии) и 2-й армейский корпуса, начавшие сосредоточение в черноморских
портах, прежде всего в Одессе. Общее руководство операцией возлагалось на командующего
7-й армией генерала от артиллерии В. Н. Никитина. Сосредоточение 5-го Кавказского
армейского корпуса осуществлялось в апреле – мае 1915 г.114 Но генералу Никитину вместо
него были переданы 2-я, 12-я и 38-я ополченские бригады.
Общая обстановка на фронтах не позволила использовать русский экспедиционный
корпус для совместного удара с союзниками по Турции. 28 апреля корпус, посаженный на
суда и готовый к выходу на Константинополь, был высажен обратно в Севастополе – он
потребовался на Юго-Западном фронте.
Г. Вильсон отмечал, что «русские не имели резервов для нападения на Константинополь,
которое являлось необходимым дополнением к операции форсирования Дарданелл. Правда,
для этой цели были выделены русские войска, но их отсутствие в критический момент на
сухопутном фронте, может быть, спасло Венгрию и помешало наступлению русских армий
110 Крестьянинов В. Я., Молодцов С. В. Крейсер «Аскольд» // Морская коллекция. 1996. № 1. С. 28.
111 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 502 (3).
112 Там же. Л. 142.
113 Там же. Л. 143.
114 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 501 (1).
через Карпаты на Будапешт»115 . Вряд ли корпус (даже два) мог сыграть сколько-нибудь
заметную роль в решении вышеозначенных задач на фоне грандиозных масштабов Великой
войны. Мы склонны поддержать мнение А. Керсновского, считавшего, что, не осуществив
Дарданелльский проект, Россия упустила реальный шанс ускорить выигрыш мировой войны в
свою и Антанты пользу.
Позже, весной 1916 г., для штурмовой операции в районе Босфора началось
формирование Черноморской десантной дивизии (полки Цареградский, Нахимовский,
Корниловский и Истоминский) под командованием генерала А. А. Свечина (начальник штаба
полковник А. И. Верховский). Предполагалось, что в авангарде десанта будет ударный отряд
морской пехоты, командовать которым был назначен генерал Комаров, отличившийся во
время боев в Галиции летом 1915 г. Фактически новое соединение было дивизией только по
названию, ее планируемый состав доходил до корпуса. Для его доукомплектования на тот
период требовалось: 3 генерала, 31 штаб-офицер, 245 обер-офицеров, 39 чиновников, 40
врачей, 17 869 солдат, 4259 лошадей, 1219 повозок, 12 568 винтовок. В Севастополе же
имелось в наличии всего лишь 70 старших и младших офицеров, 13 врачей, 630 фельдфебелей
и унтер-офицеров, 3500 солдат116. Со временем проблемы решались – и в первую очередь в
отношении средств доставки. Так, к весне 1916 г. николаевский завод «Руссуд» поставил
флоту около 50 самоходных десантных барж, рассчитанных на перевозку батальона пехоты
или двух батарей полевой артиллерии каждая, около 30 мелкосидящих судов для погрузки и
выгрузки войск, в Николаеве были заказаны специальные десантные боты.
К осени 1916 г. был сформирован корпус тральщиков, освоены методы ночного
траления, осуществлялась усиленная разведка побережья и Босфорского укрепленного
района. По ночам с миноносцев высаживались агенты разведывательного отделения штаба
Черноморского флота, осуществлялась фотосъемка (в том числе через перископы подводных
лодок) босфорских берегов.
Все это иллюстрирует серьезность намерений русского командования.
Исполнение Босфорской операции мыслилось следующим образом.
Ночью к берегам Босфора приближается отряд тральщиков и начинает прокладывать в
минных полях широкие коридоры для прохода боевых кораблей и транспортных судов. Такая
тактическая схема уже осуществлялась черноморцами у Варны и осталась незамеченной
противником.
На рассвете транспортная флотилия, подойдя к берегу, высаживает по обоим берегам
пролива две штурмовые дивизии с частями усиления и артиллерией. Район десантирования
сразу же опоясывается сетями и минными заграждениями, контролируется дозорными
кораблями.
С восходом солнца поддерживающие десантную операцию корабли Черноморского
флота начинают обстрел неприятельских позиций, поддерживая наступление высадившихся
войск.
День отводится на подавление береговых батарей и их захват. В это время высаживается
третья дивизия с тяжелой артиллерией, и к вечеру русский флот входит в Босфор.
Ночным штурмом десант овладевает группой турецких батарей среднего Босфора. Путь
к Константинополю свободен.
Транспортная флотилия выдвигается за вторым эшелоном десантных войск (еще две
дивизии).
Десантный корпус в составе пяти дивизий овладевает Константинополем, и с тылу
овладевает Чаталджинской позицией, преграждающей доступ к турецкой столице со стороны
Балканского полуострова и отражает контрудар двух оттоманских дивизий, переброшенных
115 Вильсон Х. Указ. соч. С. 301.
116 Айрапетов О. Колчак у ворот Цареграда // Родина. 2004. № 9. С. 23.
из Дарданелл и Смирны.
Флот в это время выходит в Мраморное море. Десант, прочно закрепившись на занятых
позициях, теперь может смело ожидать подхода любых неприятельских подкреплений с
Салоникского фронта. Тем более что на Салоникском фронте находится и мощная
группировка союзных войск.
Время начинает работать на русские войска в Босфоре. А Балканский фронт противника
сворачивается на 2 года раньше, хороня надежды германского блока на победу в мировой
войне.
Но, как и в ситуации с Дарданелльской операцией, время было упущено. «Упущенный
момент не вернется вовеки» – говаривал Наполеон Бонапарт. И события революционного
1917 г. помешали реализации затянувшегося проекта Босфорской операции.
Уже 1 мая 1917 г. распоряжением военного и морского министра Временного
правительства А. И. Гучкова подготовительные работы на части транспортов были
приостановлены, а летом катастрофическое падение боеспособности Черноморского флота
окончательно поставило крест в судьбе этой многообещающей стратегической операции.
4. Предполагалось наличие крупного русского воинского контингента в составе
союзного экспедиционного корпуса в Дарданеллах. Данный проект, одобренный штабом
Верховного главнокомандующего117, предполагал необходимость послать 40-й Сибирский
стрелковый полк с батареей (3-я легкая батарея в составе 6 орудий) в Проливы. Переброска –
через Владивосток. Снаряжение – из расчета 1,5 тыс. патронов на винтовку и орудие, 45 тыс.
патронов на пулемет. Отряд также должен был включать в свой состав команду
велосипедистов и мотоциклистов, 2 автомобиля, сотню 53-го Донского казачьего полка118.
17 мая 1915 г. генерал-квартирмейстер отправил начальнику военных сообщений при
Верховном главнокомандующем предписание – подготовить отряд для перевозки119.
Начальник морского управления Ставки контр-адмирал А. Д. Бубнов телеграммой от 27
мая № 428 телеграфировал, что возможно перевезти предназначенный для участия в операции
сибирский полк начиная с 1 июля, но при этом присутствует риск потери 25 % лошадей120.
Сотню 53-го Донского казачьего полка было решено заменить подразделениями
Уральского, Забайкальского или Сибирского казачьих войск121. Были выбраны сибирцы.
Было установлено, что во главе отряда должен быть генерал-майор, начальник штаба –
подполковник или капитан, 2 старших адъютанта должны были обладать знанием
английского, французского и турецкого языков122.
Отряд был технически усилен и должен включать в свой состав отделение самокатчиков,
подразделения мотоциклистов и радиотелеграфа, саперную роту и дивизионный лазарет, а
также 10 автомобилей 123 . Предполагалось улучшение снабжения и снаряжение отряда, а
117 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 502 (1). Копия тел. Данилова от 16 мая 1915 г. № 687 Беляеву.
118 Там же. Л. 1.
119 Там же. Л.12; Телеграмма № 2404; Телеграмма Верховного главнокомандующего Императору Николаю о
сосредоточении от 17 мая. Там же. Л. 3.
120 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 502 (1). Телеграмма Верховного главнокомандующего Императору Николаю о
сосредоточении от 17 мая. Л. 6.
121 Там же. Л. 7.
122 Там же. Л. 8.
123 Там же. Л. 9-10.
командиром был назначен военный агент в Черногории генерал-майор Потапов124.
30 мая вопрос об отправке был решен125.
Общая численность отряда – до 6 тыс. человек126. Но фактический состав отряда был
следующим: штаб – офицеров (в скобках – нижних чинов) 9 + 1 чиновник (28), подразделение
связи 1 (45), заведующий укомплектованиями 5 (14) + 2 чиновника, 40-й сибирский
стрелковый полк 78 (4436), маршевый батальон 29 (2029), полусотня 3 (82), маршевая
полусотня 2 (77), батарея 5 (267), артиллерийский взвод 2 (72), искровое отделение 2 (40),
автомобильная команда 1 (84), мотоциклетная команда 1 (34), саперная полурота 5 (325) и пр.
Всего – 148 офицеров, 37 чиновников, 8094 нижних чинов, 990 лошадей, 8 орудий, 32
автомобиля, 23 мотоцикла, 16 самокатов (из них 4 запасных)127.
31 мая Ставка сообщала, что французы готовы перевезти на своих транспортах до 5 тыс.
человек 1 июля128. Предполагалось возможным задействовать и суда Добровольного флота
«Киев» и «Могилев», 4 французских парохода и еще 2 парохода129.
Так как численность отряда возросла, возникли сложности и затяжки. В итоге было
решено отправлять десантников эшелонами. Но уже в августе 1915 г. союзники взяли курс на
сворачивание операции – отпала и необходимость в переброске русского отряда.
Как и в случае с союзниками, использование лишь флотских сил и средств не способно
дать победу. Ошибка была не в самой идее, а в способе проведения ее в жизнь.
Последовавшие вскоре после начала Дарданелльской операции неудачи союзников
исключили всякую возможность занятия Босфора десантом, и Черноморскому флоту
оставалось лишь оказывать посильное содействие союзникам путем демонстраций.
Но угроза русского десанта удерживала в районе Константинополя 4 турецких корпуса,
которые с успехом могли быть использованы в Галлиполи, русский флот также приковал
сильнейшие корабли германо-турок, чем способствовал Дарданелльской операции Антанты.
По существу, единственным возможным реальным видом участия в борьбе за Проливы
являлась бомбардировка укреплений Босфора и демонстративное пребывание кораблей
Черноморского флота перед Босфором, якобы с целью осуществления здесь десанта.
Но была упущена возможность реализовать комбинированную операцию по овладению
Проливами Босфор и Дарданеллы.
4. Русские флот и авиация на Кавказском ТВД
В кампании 1914 г. русский Черноморский флот поддерживал Кавказскую армию и
обеспечил господство на море. Велась борьба на коммуникациях, осуществлялись десантные
операции, было оказано содействие союзникам в овладении Проливами, готовилась своя
соответствующая операция стратегического масштаба. Весьма значительной была роль
Черноморского флота в обеспечении успешного наступления Кавказской армии, прежде всего
в Эрзурумской и Трапезундской операциях.
Русский Черноморский флот не смог избежать неожиданной для себя атаки противника
124 Там же. Л. 12.
125 Телеграмма начальнику военно-морского Управления Ставки № 2553. Там же. Л. 15.
126 Там же. Л. 16.
127 Телеграмма начальнику военно-морского Управления Ставки № 2553. Л. 55.
128 Там же. Л. 29.
129 Там же. Л. 65.
– в результате удара турецко-германскими кораблями 16 октября по Одессе, Севастополю,
Феодосии и Новороссийску Черноморский флот потерял минный заградитель и канонерскую
лодку потопленными, эсминец поврежденным (людские потери флота и Севастопольской
крепости – 85 убитыми, 40 ранеными и 76 пленными)130.
В последующем боевые действия Черноморского флота свелись к оспариванию у
германо-турок стратегической инициативы, действиям легких сил на коммуникациях
противника и поддержке Кавказской армии. Включение германских линейного крейсера
«Гебен» и легкого крейсера «Бреслау» в состав турецкого флота создало весьма необычную
обстановку на Черном море: до войны ни одна из сторон не рассчитывала на появление на
этом специфическом театре военных действий линейного крейсера. И Россия, и Турция
стремились к постройке или приобретению дредноутов, оптимизированных для борьбы
против берега. Быстроходный «Гебен» опрокинул все расчеты, и до вступления в строй
русских дредноутов класса «Императрица Мария» ни одна из сторон не могла претендовать на
«владение» Черным морем: из-за мощи и скорости «Гебена» русские крейсера не могли
действовать самостоятельно, а старые русские линкоры должны были выходить в море только
целой эскадрой. Но, в свою очередь, встретившись с такой эскадрой, «Гебен» должен был
уходить, пользуясь преимуществом в скорости. Да и прикрывать другие корабли турецкого
флота «Гебен» не мог. Установилось определенное равновесие.
Важнейшим боестолкновением этого периода стал уже рассмотренный бой у мыса
Сарыч между русской линейной эскадрой и «Гебеном» и «Бреслау». 14-минутный бой
практически свелся к дуэли головного русского корабля «Евстафий» с «Гебеном» (остальные
корабли были исключены из системы централизованного управления стрельбой прежде всего
из-за плохой видимости). «Гебен» получил 3 попадания 12-дюймовыми снарядами и 11
попаданий снарядами меньшего калибра, «Евстафий» получил 4 попадания 11-дюймовыми
снарядами. Не дожидаясь вступления в бой других русских линкоров, «Гебен» на
максимальной скорости вышел из боя, в дальнейшем ремонтировался до первых чисел
декабря, а уже 13 декабря подорвался на русской мине и вновь встал на длительный ремонт.
Стратегический паритет на Черном море продолжался.
Хотя сам ТВД больше годился для маневренной войны, нежели Балтика, минная война
также имела большое значение для Черного моря: за 1914 г. русскими кораблями было
выставлено свыше 5500 мин. Знаковыми были набеговые действия легких сил: так,
27.10.1914 г. русские эсминцы уничтожили 3 турецких транспорта (224 человека было взято в
плен)131.
Кампания 1915 г. на Черном море характеризовалась несколькими обстоятельствами.
Во-первых, это уже упомянутый баланс на ТВД. Попытка разрешить противостояние
состоялась 27 апреля 1915 г. у Босфора – русская бригада линейных кораблей в усеченном
составе провела 22-минутный огневой поединок с «Гебеном». Из выпущенных немцами
снарядов в русские корабли не попал ни один, три же русских снаряда поразили «Гебен»
и уничтожили одно 150-мм орудие, также была временно выведена из строя третья башня.
После чего линейный крейсер быстро ретировался. Во-вторых, со вступлением новых
кораблей в строй (линейные корабли-дредноуты «Императрица Мария» и «Императрица
Екатерина II», крейсер «Прут», 5 эскадренных миноносцев, 8 подводных лодок, 2
авиатранспорта) русский Черноморский флот захватывает стратегическую инициативу на
ТВД. В-третьих, Черноморский флот пытается осуществлять взаимодействие с союзниками
по Антанте в рамках Дарданелльской операции.
Следует отметить, что со вступлением в строй новых мощных линкоров дивизия
линейных кораблей Черноморского флота была разделена на три тактические группы, каждая
130 Козлов Д. Ю. Странная война на Черном море (август – октябрь 1914 г.). М., 2009. С. 152.
131 Апальков Ю. А. Боевые корабли русского флота 8.1914 г. – 10.1917 г. Справочник. СПб., 1996. С. 110.
из которых, могла вести успешный бой с германским линейным крейсером «Гебен».
Ответный ход германо-турецкого командования включал в себя переброску на Черное море
немецких подводных лодок (с июня по октябрь пришли из Средиземного моря в Босфор 5
лодок – из них 2 подводных заградителя), ситуация усугубилась со вступлением в войну на
стороне германского блока Болгарии.
Корабли Черноморского флота действуют на коммуникациях противника, борются с его
судоходством, блокируют побережье. Так, только за январь было потоплено 4 парохода и
около 120 моторных и парусных шхун. Корабли русской эскадры имели несколько боевых
встреч с легкими крейсерами («Гамидие», «Бреслау») противника, однако неприятельские
крейсера уклонялись от боя. Весной и летом флот осуществлял блокаду Босфора,
периодически обстреливал укрепления пролива и портов так называемого Угольного района
Турции (Зонгулдак, Козлу, Эрегли) и действовал на коммуникациях. Линкоры и крейсера
обстреливают укрепления Босфора, гидросамолеты с авиатранспортов осуществляют
бомбардировки и корректировки огня. Так, 19–20 апреля линейные корабли «Пантелеймон» и
«Три Святителя» обстреляли береговые укрепления Босфора, выпустив по ним 865 снарядов
калибром от 152 до 305 мм, 21 апреля линкор «Ростислав» обстрелял район Иниады
(северо-западнее Босфора). Одновременно на Иниаду был произведен налет гидросамолетов.
Со вступлением в строй новых эскадренных миноносцев типа «Новик» на морских
сообщениях противника у берегов Угольного и Нефтяного районов (от Босфора до Дуная)
стали действовать отряды миноносцев (по 2–4 корабля): в июне – октябре они совершили
свыше 30 боевых походов и нанесли противнику крупные потери в транспортных судах. Во
время походов эскадренные миноносцы топили суда не только на переходе, но и в портах, а
также разрушали портовые сооружения и укрепления.
В ночь на 29 мая эсминцы «Дерзкий» и «Гневный» атаковали «Бреслау»: крейсер,
получив 3 попадания снарядов, в результате которых 7 человек было убито и 15 ранено,
вышел из боя – эсминцы, показав высокий уровень тактического взаимодействия, обратили в
бегство крейсер.
23 августа эскадренные миноносцы «Быстрый» и «Пронзительный» встретившись с
турецким крейсером «Гамидие» и двумя эсминцами, конвоировавшими 4 парохода с углем,
вывели на «Гамидие» из строя оба 150-мм орудия и во взаимодействии с подводной лодкой
«Нерпа» заставили крейсер и миноносцы оставить конвоируемые ими суда. Неприятельские
пароходы выбросились на прибрежную отмель и были расстреляны артиллерией и торпедами
русских эсминцев.
В июне на коммуникациях противника у Босфора и берегов Угольного района начали
действовать подводные лодки (6 лодок). Против крупных транспортов они использовали
преимущественно торпеды, малые суда уничтожались артиллерийским огнем. За 4 месяца они
совершили 20 походов и нанесли противнику серьезные потери в судоходстве. 27 июня
подводный заградитель «Краб» выставил в Босфорском проливе минную банку из 60 мин, на
которых 3 июля подорвался и получил тяжелые повреждения крейсер «Бреслау».
Активность противника вынужденно сократилась: «Гебен» и прочие корабли опасались
русских дредноутов, подводных лодок и минных заграждений.
Так, еще в конце декабря 1914 г. у Босфора на русском заграждении подорвался минный
крейсер «Берк», который так и не вернулся в строй до конца войны. 21 марта 1915 г. та же
участь постигла крейсер «Меджидие» (после снятия личного состава в него была выпущена
торпеда с турецкого эсминца, и крейсер затонул на 13-метровой глубине).
Наиболее серьезными операциями противника на Черном море в 1915 г. были (кроме
походов «Гебена» и «Бреслау»): 1) попытка сорвать готовящуюся русскую десантную
операцию на Босфоре (набег силами крейсеров «Меджидие», «Гамидие» в сопровождении 4
эскадренных миноносцев под прикрытием «Гебена» и «Бреслау») – гибель «Меджидие» на
одесской минной банке сорвала операцию; 2) действия германо-турецких подводных лодок.
Член Военно-морской исторической комиссии контр-адмирал В. К. Лукин следующим
образом характеризовал крейсерский трофей Черноморского флота: «Крейсер «Меджидие»…
попал на нашу мину заграждения в северной части минной банки… Оставление крейсера было
поспешное, это видно из того, что кормовой флаг остался не спущенным, его по приказанию
верховного главнокомандующего отправили в Петроград для представления государю…
Турецкий крейсер был через некоторое время поднят и вступил в строй русских судов под
названием «Прут»»132.
Вследствие подводной опасности русское командование временно прекратило выходы
эскадры на коммуникации противника, были выставлены дополнительные минные
заграждения. Осенью подлодки противника потопили транспорт «Патагония», танкер
«Апшерон», небольшой пароход и 8 парусников. Одна немецкая лодка (UС-13) была штормом
выброшена на берег (Угольный район) и затем уничтожена русскими миноносцами.
Вышедшие из Босфора на помощь ей две турецкие канонерские лодки также были потоплены.
Вступление Болгарии в войну на стороне Центральных держав осенью 1915 г. было
неприятно тем, что на порты Болгарии стали базироваться германские подводные лодки, а
русский флот был вынужден охватить своими действиями новый значительный район в
западной части моря.
Активные действия в кампании 1915 г. продолжала вести русская Экспедиция особого
назначения на Дунае, сформированная в 1914 г. для оказания помощи Сербии. В марте – мае
судами экспедиции было доставлено из России в Сербию 319 вагонов муки, ячменя, овса, сена
и других продовольственных и фуражных грузов. Русские моряки ставили минные
заграждения, строили переправы на Дунае, другими действиями помогали сербской армии в
ее тяжелой борьбе с превосходящими силами противника. После поражения Сербии отряды
русских моряков, уничтожив береговые укрепления, торпедные батареи, минные станции,
мосты и плавсредства на Дунае, отошли в Салоники и в Румынию.
В итоге главные усилия русского Черноморского флота в кампанию 1915 г. были
направлены на нарушение морских сообщений противника (уничтожение судов, удары по
портам и базам): старые линейные корабли осуществляли обстрелы портов и береговых
укреплений противника, служили прикрытием для крейсеров и эскадренных миноносцев на
случай появления вражеских крупных кораблей; новые линкоры включались в состав
маневренных групп эскадры и использовались для прикрытия других кораблей;
систематически и успешно действовали эсминцы и подводные лодки. Новинкой было: 1)
организация взаимодействия надводных сил флота с подводными лодками в борьбе на
вражеских сообщениях; 2) использование гидросамолетов с авиатранспортов для разведки
Босфора и портов и бомбовых ударов по транспортам в базах.
Русский Черноморский флот в кампании 1915 г. захватил стратегическую инициативу на
ТВД, взаимодействовал с союзниками по Антанте и оказывал им прямую военную помощь.
Для кампании 1916 г. на Черном море определяющими были следующие обстоятельства:
1) активные действия русского флота тактического и стратегического масштаба; 2) возросшая
подводная опасность со стороны германских подлодок.
Главная задача усилившегося количественно и качественно Черноморского флота –
содействие войскам Кавказского фронта в его наступательных операциях.
Уже с начала года флот содействовал частям Приморского отряда Кавказской армии
(Батумский отряд кораблей – «Ростислав», 4 эскадренных миноносцев и 2 канонерские лодки).
Содействие выражалось в обстрелах укреплений и позиций войск противника в указанных
районах (по оценке армейского командования – весьма эффективных), ведении
контрбатарейной борьбы, высадке десантов и перевозке подкреплений (например, в период с
23 по 25 марта из Новороссийска были переброшены две пластунские бригады, конно-горный
артиллерийский дивизион, саперная рота с полным вооружением, тылами и обозами – 18 тыс.
человек, около 3 тыс. лошадей, 12 орудий; в рамках Трапезундской операции в мае – июне
132 Лукин В. К. Заметки о боевой деятельности Черноморского флота в период 1914–1918 гг. СПб., 2008. С.
169.
были переброшены 2 пехотные дивизии – 34 тыс. 665 человек, около 6 тыс. лошадей, 36
орудий).
С марта линкоры «Ростислав» и «Пантелеймон» осуществляли непосредственную
поддержку наступающих русских войск. Организация и обеспечение перевозок войск,
принятые на Черном море в 1916 г., считаются наиболее совершенными в Первую мировую
войну. Причем содействие Черноморского флота войскам Кавказского фронта в эту кампанию
приняло крупные масштабы, носило систематический характер и сыграло важную роль в
наступательных операциях.
Помощь союзнику по Антанте – Румынии – проявилась в деятельности флота во вторую
половину года. Имеется в виду содействие румыно-русским войскам, взаимодействие с ними
и снабжение (прежде всего – перевозки войск по Дунаю, оборона Дуная и румынского
побережья Черного моря).
Для действий на Дунае, помимо находившейся там с 1914 г. Экспедиции особого
назначения, были направлены отряд канонерских лодок и минно-артиллерийский отряд
(около 1250 артиллеристов, саперов и минеров), имевший на вооружении восемь 228-мм
мортир, восемь 152-мм и четыре 120-мм орудия, 4 пулемета, 25 береговых торпедных
аппаратов и речные мины заграждения. Эти силы совместно с румынской речной флотилией
оказывали огневую поддержку румынским войскам, осуществляли перевозку войск по Дунаю,
переправляли их с одного берега на другой, ставили минные заграждения. Для обороны
черноморского побережья Румынии был сформирован специальный отряд кораблей (Отряд
особого назначения), состав которого не был постоянным: например, в октябре в него входили
линейный корабль «Ростислав», 10 эскадренных миноносцев, 2 подводные лодки, 8
тральщиков, 2 транспорта и авиаотряд. Корабли базировались на Констанцу, а самолеты на
озеро Сингол (близ Констанцы). Констанца была использована и как промежуточная база для
эскадренных миноносцев, действовавших в районе Варны и Босфора.
Важнейшей задачей флота было усиление блокады Босфора, Уголъного и Нефтяного
районов противника, борьба на коммуникациях врага, защита своих коммуникаций.
Основным средством блокады Босфора являлись минные заграждения. В течение кампании
было выставлено 14 заграждений (2187 мин) – Босфор фактически был закупорен.
Заградительные операции осуществлялись крупными силами флота с участием новейших
линкоров, мины ставились эскадренными миноносцами и подводным заградителем «Краб».
После окончания постановки основных заграждений был установлен блокадный дозор из
эскадренных миноносцев и подводных лодок – за вторую половину 1916 г. только подводные
лодки совершили 33 похода. Наиболее результативными были походы подводной лодки
«Тюлень», 4 раза выходившей к Босфору и потопившей 1 пароход и 3 парусника, захватившей
большой пароход и парусник. ПЛ «Кашалот» с середины декабря 1916 г. до конца августа
1917 г. за 8 боевых походов потопила и захватила 25 судов, ПЛ «Нарвал» за первое полугодие
1917 г. потопила и захватила 23 парусных судна. И перечень можно продолжать.
На минных заграждениях и от действий блокадных сил у Босфора противник понес
значительные потери: 1 подводную лодку, 1 канонерскую лодку, 1 миноносец, несколько
тральщиков; 4 транспорта, 6 пароходов и несколько десятков мелких паровых и парусных
судов. Нарушение судоходства, вызванное блокадой Босфора, привело к серьезным
затруднениям в снабжении столицы Турции электроэнергией, продовольствием и сырьем, а
боевых кораблей и торговых судов – топливом. Германо-турецкое командование из-за
большой минной опасности вынуждено было прекратить посылку своих крейсеров в Черное
море. В значительной степени сократилась также боевая деятельность подводных лодок.
Несмотря на энергичные действия флота, полной блокады Босфора достичь ему все же не
удалось.
На протяжении всей кампании Черноморский флот также осуществлял блокаду
Угольного района Турции. Досмотр и обстрел портов Угольного района (Зонгулдак, Козлу,
Эрегли), поиск и уничтожение неприятельских судов производили корабли маневренных
групп. Блокадные действия против Угольного района сыграли значительную роль в срыве
грузовых перевозок, особенно угля, в Константинополь.
Борьба на морских коммуникациях противника прежде всего силами эсминцев была
достаточно успешной. Так, только в первой половине января были потоплены 164 парусника,
2 моторных судна, обстреляны портовые сооружения и верфи в Самсуне, Унъе и Фаце,
захвачен в плен 31 человек. За время Трапезундской операции было уничтожено до 300
различных судов.
Действия флота на морских сообщениях противника в 1916 г. привели к срыву многих
оперативных замыслов противника, нанесли существенный ущерб его экономике. Особенно
большие потери неприятель понес в транспортных средствах. По далеко не полным данным,
только в юго-западной части Черного моря турки потеряли в 1916 г. 6 угольных транспортов,
16 пароходов и несколько сот парусников. К концу года у них осталось всего 2 угольных
транспорта.
По сравнению с Балтикой авиация флотом использовалась относительно слабо, хотя
авиабомбардировки Зонгулдака были достаточно успешны, практиковались удары
гидросамолетами по боевым кораблям противника. Авиация содействовала сухопутным
войскам, наносила удары по портам и базам, вела разведку в море (особенно на подходах к
главной базе флота – Севастополю) в целях противолодочной обороны, вела борьбу с
вражеской авиацией. И хотя в кампанию 1916 г. авиация Черноморского флота
использовалась более широко и умело, нежели прежде, но из-за незначительного количества
самолетов, которым располагал флот, действия морской авиации не получили необходимого
размаха.
Был осуществлен ряд крупных минных постановок у Босфора, Варны, Констанцы. Всего
в 1916 г. было выставлено 3 тысячи 677 мин. Активные минные заграждения и действия
кораблей на морских сообщениях вынудили германо-турецкий флот свернуть боевую
деятельность и отстаиваться в своих базах.
Германо-турецкий флот мог противопоставить всем вышеуказанным действиям
Черноморского флота тактику нарушения русских морских сообщений, мероприятия по
защите своих коммуникаций, эпизодические выходы крейсеров «Гебен» и «Бреслау» для
обстрела портов кавказского побережья и позиций русских войск и действия подводных
лодок. Действия крейсеров носили больше психологический характер и продолжались до
августа (до начала постановки основных минных заграждений у Босфора).
Подлодки же действовали до ноября и представляли собой главную угрозу – в ходе
кампании они совершили 42 боевых похода. Потери русского флота от действий немецких
лодок в кампанию 1916 г. составили 6 транспортов, 2 госпитальных судна, 1 пароход и 13
парусных и парусно-моторных судов потопленными и 4 транспорта и 2 парохода
поврежденными.
Подводным заградителем UC-15 и крейсером «Бреслау» было выполнено 7 минных
постановок (всего выставлено 177 мин). Черноморский флот потерял на минах 2 эскадренных
миноносца, транспорт, пассажирский пароход и несколько малых судов.
В 1916 г. противник потерял на Черном море: 2 миноносца, 4 подводные лодки (UB-7 у
херсонесского маяка потопил русский гидросамолет, 24 октября у Варны на русском минном
заграждении погибла UB-45, предположительно 1 ноября пропала UC-15, в ноябре погибла у
Босфора на мине UB-46), канонерскую лодку, 6 транспортов, 16 пароходов и буксиров, 4
моторных и 865 парусных судов. Германский военно-морской исследователь действий
подводных лодок А. Гайер констатировал: «Итак, Черное море поглощало жертвы без
достижения каких-либо значительных успехов»133.
Потери русского флота составили: 2 эсминца, 1 тральщик, 2 госпитальных судна, 9
транспортов, 3 парохода, 22 парусных судна. Погиб от внутреннего взрыва новый линейный
корабль «Императрица Мария».
133 Гайер А. Германские подводные лодки в войну 1914–1918 гг. Л., 1933. С. 152.
Итоговый боевой счет Черноморского флота выражается в следующих цифрах134:
134 Сост. по: Апальков Ю. В. Боевые корабли русского флота 08.1914 г. – 10.1917 г. Справочник. СПб., 1996;
Он же. Российский императорский флот 1914–1917 гг. Справочник по корабельному составу // Морская
коллекция. 1998. № 4; Балакин С. А. ВМС Японии, Турции и других стран Азии 1914–1918 гг. Справочник по
корабельному составу // Морская коллекция. 1999. № 5; Пузыревский К. П. Повреждения кораблей от артиллерии
и борьба за живучесть. Л., 1940; Он же. Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть.
Л. – М., 1938; Александров Ю. И. Отечественные подводные лодки до 1918 года (справочник). СПб., 2002;
Российский императорский флот и флоты Германии и Турции. Пг., 1915; Бойль Р. К. Боевые флоты европейских
держав, Соединенных Штатов и Японии. СПб., 1909; Вооруженные силы иностранных государств. Военный
флот. Вып. 1. М., 1914; Кеппен П. Надводные корабли и их техника в войну 1914–1918. М., 1937; Российский
императорский флот 1914 г. СПб., 1914; Хромов Н. Е. Подводные силы Балтийского флота 1906–2006.
Калининград, 2006.
Морякам-черноморцам было чем гордиться.
Линейный крейсер «Гебен» в бою у мыса Сарыч 5 ноября 1914 г. получил 14 попаданий
снарядами крупного калибра и потерял 164 человека (105 убитыми и 59 ранеными). 27 апреля
1915 г. в бою у Босфора «Гебен» получил 3 попадания 305-мм снарядами (уничтожено одно
150-мм орудие, временно выведена из строя третья башня). 26 декабря 1915 г. «Гебен»
участвовал в бою с новым дредноутом «Императрица Екатерина Великая». Получив
попадание, он воспользовался преимуществом в скорости и ушел в Босфор. Как минимум
один раз корабль серьезно подрывался на русских минах (в декабре 1914 г. – принял 600 тонн
воды с обоих бортов и с большим трудом дошел до базы, ремонт проводился водолазами,
прибывшими из Германии, с помощью кессона).
Имели повреждения и многочисленные корабли более низких классов (например, легкий
крейсер «Бреслау» в конце мая 1915 г. у Босфора подвергся торпедной атаке подводной лодки
«Тюлень», 5 июля того же года подорвался на минах подводного заградителя «Краб»;
турецкая торпедная канонерская лодка «Берк-и-Сатвет» 20 декабря 1914 г. получила
серьезные повреждения от русской мины и т. д. и т. п.).
Среди операций на Черном море следует выделить операцию с целью сорвать
готовящуюся русскую десантную операцию на Босфоре 21 марта 1915 г., когда погиб легкий
крейсер «Меджидие» (один из двух крейсеров ударной группы) и бой черноморских эсминцев
27.11.1915 г. у о. Кефкен – когда были потоплены в артиллерийском бою турецкие
канонерские лодки «Ташкопрю» и «Йозгат».
Интересно также отметить, что Балтийский флот успешен в основном применением
минного оружия, Черноморский – артиллерийского огня. Применяются таранные удары –
например, 22.03.1916 г. на Черном море германская ПЛ U-33 при попытке атаковать 2 русских
транспорта была таранена эсминцем охранения «Строгий», получив повреждения;
01.05.1916 г. ПЛ «Морж» таранным ударом потопила турецкий парусник у м. Шали и т. д.
Имели место настоящие воздушно-морские операции – например, с 10 по 12 августа
1916 г. город Варна бомбился русскими гидросамолетами сразу с 3 авиатранспортов (чем не
авианосная эскадра), германцы, нанеся ответный авиаудар, повредили эсминец «Поспешный».
Высаживались десанты и диверсионные группы, артиллерийский обстрел береговых целей
преследовал цель не только поддержать наземные войска, но и нанести прямой
экономический ущерб врагу (например, с 17.10. по 23.10. 1916 г. крейсер «Память Меркурия»,
эсминцы «Быстрый», «Поспешный» и «Пронзительный» расстреляли нефтехранилища в
Констанце – из 37 резервуаров сгорели 15).
Потери русского флота от воздействия или предполагаемого воздействия (как в случае с
«Императрицей Марией», хотя факт не доказан – возможно, засчитывать этот случай за
боевую потерю не совсем корректно) противника составили – 1 новый линкор («Императрица
Мария» погибла 07.10.1916 г. от взрыва погребов), 3 эсминца («Живучий», «Лейтенант
Зацаренный», «Лейтенант Пущин») погибли от подрыва на минах, канонерская лодка
«Донец» погибла при внезапной атаке турок 16.10.1914 г., минный заградитель «Прут» погиб
в результате внезапного удара германо-турецких сил по черноморским портам в 1914 г., также
потеряна ПЛ «Морж» – погибла в конце апреля – начале мая 1917 г., несколько тральщиков
(например, ТЩК-33 сел на мель и уничтожен «Бреслау» и ПЛ U-33 и т. д.).
На Черном море важнейшим элементом взаимодействия с союзниками было содействие
русского флота англо-французским силам в период проведения Дарданелльской операции.
Руководители русского Черноморского флота и группировки союзников в Проливах
поддерживали постоянную связь. Наблюдались контакты по линии агентурной разведки.
Осуществлялся и прямой обмен информацией, в том числе оперативной. Так, если
использование документов крейсера «Магдебург», переданных британцам, позволяло
последним эффективно действовать против германского флота, то англичане в свою очередь в
ноябре 1914 г. поделились с русскими информацией об обороне Босфора и Дарданелл и
состоянии турецкого флота.
Русские офицеры-наблюдатели в британском флоте М. А. Кедров и М. И. Смирнов
отмечали, в частности, приоритет русского флота в применении минно-торпедного и
артиллерийского вооружения 135 . В марте 1916 г. в Англию по настоятельной просьбе
Адмиралтейства был командирован русский офицер-минер Б. Ю. Аверкиев с комплектом
чертежей и образцов новейших мин. В марте 1917 г. англичане запрашивали информацию о
трассирующих снарядах, порохах, устройстве погребов на новых дредноутах, типах русских
снарядов 136 и пр. Обмен информацией был обоюдный. Например, после появления на
Черном море германских подлодок русским было передано несколько экземпляров
противолодочных сигнальных сетей, чертежи мониторов (при планировании Босфорской
экспедиции), образцы вооружения и техники и т. д.
К 1914 г. на Кавказе существовал лишь один авиаотряд. Слабосильные «старички» –
аэропланы «фарманы» и «парасоли», кощунственно-скупое техническое снабжение,
рутинерский скептицизм относительно применения авиации, царивший среди многих
командиров, почти полное отсутствие боевого опыта – казалось, не предвещали «кавказской
авиации» ничего хорошего.
В начале кампании даже возник вопрос: применима ли авиация в условиях Кавказского
театра военных действий (ТВД)?
Но первые же 5–6 отважных авиаразведок рассеяли существовавшие было сомнения.
Условия для полетов на Кавказском ТВД – исключительно суровые. Необычайная
высота горных хребтов отличала Кавказский фронт от всех иных. Горные массивы густыми
цепями, в различных направлениях, пересекали воздушные трассы, вздымаясь на высоты,
превышающие 3 тыс. м (а это очень большие высоты для аэропланов тех лет). Хаотическая
горная поверхность представляла собой как бы картину застывшего океана в момент
«девятого вала». Стремительные воздушные течения, неожиданные атмосферные завихрения,
необычайной силы и глубины воздушные воронки, сильнейшие внезапные ветры, туман,
густой пеленой покрывающий долины и постоянно перемещающийся, – крайне затрудняли
деятельность летчиков. К этому нужно добавить крайне малое количество площадок,
пригодных для взлета и посадки самолета.
На всей территории ТВД было 5 (!) аэродромов, из которых лишь один Трапезундский
находился в условиях, близких к равнинной местности, а остальные были горными
аэродромами.
В данных условиях важнейшей задачей было обеспечить войска аэропланами,
обладавшими способностью быстрого подъема и наибольшей устойчивостью. И это при том,
что Кавказский фронт представлял собой своего рода Камчатку, куда направлялись
стареющие либо устаревшие типы самолетов, распределяемые между летчиками и отрядами
не по объективным признакам, диктуемым пользой службы, а по признакам субъективным.
Существовали сложности и в деле приобретения боевого опыта – его было сложно наработать
в течение немногих полетных дней, которых было всего 5–8 в месяц.
До конца 1916 г. кавказская авиация пользовалась т. н. «летающими гробами» –
«моран-парасолями» и сравнительно слабыми «ронами», а также грузными «вуазенами». И
лишь в начале 1917 г. в авиаотрядах появились одно– и двухмоторные «кодроны» и два
истребителя «Ньюпор-21».
Выручало общее преимущество русской армии над турецкой и слабость ПВО
противника.
О том, как были обеспечены самолетами авиаотряды Кавказской армии, свидетельствует
доклад инспектора авиации при Кавказской армии от 11 октября 1917 г.: 1-й отряд при
наличии 8 летчиков располагал 2 пригодными для боевой службы самолетами (двухмоторный
«кодрон» и «Ньюпор-21»); 2-й отряд при 6 летчиках имел 6 самолетов (наиболее
135 Емелин А. Ю. Научно-технические аспекты взаимодействия русского и британского флотов. 1914–1917 гг.
// Военно-исторический журнал. 2007. № 7. С. 44.
136 Там же. С. 46.
боеспособные из них – двухмоторный «кодрон», 2 одномоторных «кодрона» и «Ньюпор-21»);
4-й отряд при 7 летчиках располагал двумя аппаратами (одно– и двухмоторным
«кодронами»).
Говоря о более слабом противнике, вместе с тем необходимо отметить следующее. В
начале кампании турецкая авиация на Кавказском ТВД отсутствовала, будучи сосредоточена
на европейских ТВД. Впервые они появились в заметных количествах после взятия русскими
Эрзерума – т. е. зимой – весной 1916 г. Но хотя турецкая авиация и была слаба численно,
самолеты турецких летчиков были новейших германских образцов. Учитывая значительную
протяженность фронта и эпизодический характер действий турецкой авиации, встречи
русских летчиков с противником были крайне редки. За всю войну произошло не более 5
воздушных боев. Главное, с чем приходилось бороться русским пилотам, – это с трудностями
ТВД.
В качественном отношении личный состав кавказской авиации был на высоте.
Всего на Кавказском фронте в течение войны работало 3–4 авиаотряда, деятельность
которых выражалась, главным образом, в воздушной разведке и бомбометании.
Аэрофотосъемка, корректировка артиллерийского огня и авиационная служба связи стали
применяться на Кавказе значительно позже, чем на австро-германском фронте.
Особое значение воздушной разведки на Кавказском фронте проявилось во время
блестящей Эрзерумской операции, когда самоотверженная работа летчиков дала бесспорные
и ощутимые результаты.
Кавказский фронт не знал позиционной войны. Большие расстояния, плохое состояние
дорог противника, почти полное отсутствие лесов затрудняли маскировку передвижений, и
разведка всегда давала хорошие результаты.
Аэрофотосъемка почти всегда давала командованию Кавказской армии весьма ценный
материал.
Весьма значительный моральный, а иногда и материальный эффект приносили
бомбометания. Войска противника часто располагались биваками в палатках, на открытой
местности, и их бомбардировка неизменно вносила панику и расстройство. Но для того чтобы
осуществлять успешное бомбометание, летчикам приходилось снижаться, что было
сопряжено со значительным риском. Это не останавливало летчиков Кавказской армии.
Начавшееся разложение армии и ее стихийный отход с позиций в ноябре 1917 г., не
могли не коснуться и авиационных отрядов. Наряду с дезертирством можно было наблюдать
расхищение и распродажу ценнейшего военного имущества. Отводимые постепенно в тыл,
отряды потеряли особенно много имущества при паническом отходе частей бывшей
Кавказской армии, а также национальных корпусов из Эрзерума, Карса и Батума. От
предложения перейти на службу Закавказскому правительству почти все российские летчики
отказались.
При всех сложностях и недостатках организации боевой службы авиации Кавказской
армии, несмотря на специфические условия ТВД, «кавказская» авиация внесла достойный
вклад в успехи своей армии в годы Первой мировой войны.
5. Горная тактика и Кавказский фронт Первой мировой войны
Война на Кавказском фронте носила в основном маневренные формы, широко
применялась кавалерия. Так, участник войны офицер 1-го Кавказского полка сотник Ф. И.
Елисеев описывает конную атаку под Мама-Хатуном (Эрзинджанская операция): «Два полка
казачьей конницы в 1500 шашек неожиданно и без единого выстрела, почти в мгновение ока,
появились перед турецкими позициями и понеслись на них в атаку. Это не застало турок
врасплох. Ураганный ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь они открыли
немедленно со всех мест и гнезд их позиций. Артиллерийского огня от турок мы не ждали, так
как думали, что если наша артиллерия не могла продвигаться по горам, то и турки свою
артиллерию отправили глубоко в тыл. Кроме того, их артиллерия открыла по нам огонь во
фланг, с юга, с вершин, отделявших ее от нас глубоким ущельем. От этого смешанного огня
турок все мигом заклокотало, словно сало, брошенное на раскаленную сковородку»137.
Но ключевое значение на боевые действия на Кавказском ТВД накладывала специфика
горной войны.
Война в горах характеризуется: трудной проходимостью дорог и троп, требующих
затраты больших усилий и обладающих слабой пропускной способностью, труднодоступным
рельефом местности, отсутствием достаточных по размерам и конфигурации участков для
развертывания войсковых масс. Обилие мертвых пространств и скрытых подступов в горной
войне сокращает потери и повышает боевую упругость малых частей, давая последним
большую, чем на равнинах, самостоятельность.
Так, в 1916 г. 19-й кубанский пластунский батальон с дивизионом горной артиллерии
успешно оборонял против превосходящих сил турок скалистый хребет Шайтан-Даг на
10-верстном (!) фронте.
При боевых действиях в горной местности особое значение имели тактические обходы и
охваты. Особенно сильное впечатление производит неожиданное появление даже мелких
войсковых частей на труднодоступных высотах и направлениях, которые считались
противником неприступными.
Так, в августе 1916 г. турецкая 4-я пехотная дивизия вытеснила из района Равендуз отряд
генерала Рыбальченко. Для выручки отряда был двинут небольшой сводный отряд из 500
казаков с 2 конно-горными орудиями со стороны г. Урмии. Этот отряд совершенно
неожиданно для себя вышел на коммуникации 4-й турецкой дивизии в Равендув – т. е. в тыл.
Командир отряда спешил казаков, развернул свой отряд и сразу же открыл артиллерийский
огонь по тылам турецкой дивизии. Одним из первых выстрелов был убит начальник дивизии.
У турок от неожиданного появления противника с тыла началась паника. Казаки смело и
решительно повели наступление, охватывая турок с флангов. Перешел в атаку и отряд
Рыбальченко, в результате чего в плен попал не окруженный турками отряд, а турецкая
дивизия.
Учитывая характер местности, для войск, оперирующих в горных условиях, требуется
осуществлять тщательную разведку, наблюдение, заниматься обеспечением флангов. Так как
управление и связь затруднены, такие качества командного состава, как инициативность и
упорство, имеют в горах повышенную ценность. Оптическая сигнализация – наиболее
распространенное средство связи.
Способ действий разведки в горах – скрытное наблюдение за противником, используя
высоты, дающие наилучший обзор, с последующим отходом по мере продвижения
противника, но без потери наблюдения за ним.
Огромное значение имело удержание командующих высот (кто ими владеет, тот
выигрывает бой в горах) и наблюдательных пунктов. Резервы нужно было иметь вблизи от
боевой линии. Для того чтобы взять противника в огневой мешок, было необходимо: а)
захватить ближайший выгодный рубеж, лежащий поперек пути движения противника и
командующий над впереди лежащим участком дороги; б) одновременно занять высоты по
обеим сторонам пути, выдвинутые в сторону противника; в) своим огнем остановить
противника на наиболее узком и ниже лежащем участке дороги, чтобы он не мог развернуть
своих передовых частей, а наши части имели наилучшие обзор и обстрел.
Успех атаки горной позиции прежде всего зависел от ее тщательной рекогносцировки.
Части Кавказской армии после тщательной рекогносцировки обходного пути оставляли
на фронте небольшую часть сил, главная же масса войск направлялась в обход – причем
снималась с позиции ночью и ночью же совершала обходное движение.
При атаке высот и опорных пунктов «надо обращать главное внимание на охват их и
парализование (так в источнике. – А. О. ) огня с соседних опорных пунктов противника.
137 Елисеев Ф. И. Казаки на Кавказском фронте 1914–1917. М., 2001. С. 217.
… Фланговый огонь даже незначительного числа стрелков может принести большую пользу.
Захваченные высоты немедленно должны быть закреплены за собою пулеметами и
артиллерией»138.
Наступательный бой может разыграться в обстановке, когда: а) противник остановился
или обороняется на подошве хребта, прикрывая дороги и тропы, ведущие на перевалы; б)
противник занял и удерживает перевалы через хребет. В первом случае задача наступающего
– нанеся главный удар по ключевым пунктам, сбить противника с занимаемого рубежа и,
преследуя, на его плечах ворваться на перевалы.
Техника горной атаки – накапливание на стрелковых позициях, находящихся на
различном удалении от позиции противника и в большинстве случаев не параллельных ей.
Преимущество же горной атаки – возможность стрельбы артиллерии поверх своих войск на
самые близкие дистанции – до 30 шагов. Винтовочным и пулеметным огнем также можно
поддерживать атаку со своей стрелковой позиции до самого последнего момента – ведь
атакующий лезет снизу вверх.
После того как противник отброшен с позиции, его преследование не обещает большого
успеха – он всегда найдет удобные позиции для арьергарда. Гораздо важнее параллельное
преследование: оно обещает больший успех и может поставить в критическое положение весь
отряд противника. Параллельное преследование разбитого неприятеля может лишить его
возможности цепляться за местность, одновременно стремясь к окружению отступающего, –
чем меньше бойцов противника выйдет на вершину хребта, тем легче борьба на самых
перевалах.
Во втором случае необходимо использовать для подхода к противнику все дороги, тропы
и пространства между ними. Выход одной из колонн на вершину хребта облегчает
продвижение другим.
В то же время абсолютно недоступных мест в горах нет, надо только уметь по ним
пройти. Обстановка складывается в горах таким образом, что ударная группа по своему
составу является не сильнейшей, а слабейшей, так как она направляется на слабо или совсем
не занятый пункт позиции противника, а такой пункт определяется недоступностью
местности и в то же время является его «слабым местом». Соответственно, ударной группой в
боевом порядке наступающей части являются те ее подразделения, которые по наиболее
пересеченной местности двигаются к наименее доступному пункту позиции противника, с
потерей которого дальнейшее его сопротивление на данном рубеже невозможно.
Особенно важна огневая поддержка тех частей, которые идут по наименее пересеченной
местности.
Важное значение в горной войне имели ночные атаки – они готовились русским
командованием очень тщательно и давали положительные результаты.
Обороняться в горах легче, чем наступать. В условиях горного театра военных действий
относительно слабые силы, ведущие оборону, могут продолжительное время оказывать
сопротивление значительным силам противника. Так, в Сарыкамышской операции небольшой
Ольтинский отряд русских войск в составе восьми батальонов с успехом оборонялся против
всего турецкого 10-го армейского корпуса на высотах, прикрытых с флангов ущельями. А
ничтожный по составу отряд в составе батальона 5-го кавказского пограничного полка (в
ротах по 60–70 штыков, 4 станковых пулемета), полусотни казаков (40 сабель) и 2 горных
орудий держался на рубеже Мосульской дороги с весны до глубокой осени 1916 г.
Но «при обороне, ввиду обширных мертвых пространств, подступы на всем фронте
должны быть под фланговым или косым огнем пулеметов и артиллерии, которую для этого
часто придется располагать небольшими частями»139.
138 Устав полевой службы. СПб., 1912. С. 218.
139 Устав полевой службы. СПб., 1912. С. 219.
Локализировать прорыв в горах труднее: резерву приходится атаковать снизу вверх.
Причем атаку в горах нельзя встречать контратакой – чтобы не потерять преимущества своей
позиции.
Оборона в горной войне может быть как позиционной, так и активной.
При позиционной обороне запираются перевалы, ущелья и выходы из гор в долины. В
ходе активной обороны осуществляется отход перекатами, что дает возможность все время
держать противника под огневым воздействием. Примером действий подобного рода могут
служить действия небольшого турецкого отряда в составе 2 рот пехоты, действовавшего в
южном Курдистане летом 1917 г. Роты обеспечивали Руанский перевал на большой
Мосульской дороге и вели наблюдение за русским отрядом, выдвинутым по Мосульской
дороге из района г. Урмии в район г. Нери. Турки эшелонировали свой отряд в глубину на
17 км и расположили его следующим образом. Ближайший к русским позициям гребень с
перевалом был занят сторожевым охранением, в составе полуроты на фронте до 4 км. За
спиной сторожевого охранения в 12 км на втором гребне расположилась поддержка
сторожевого охранения силой в полуроту, а сам Руанский перевал обороняла одна рота.
Фланги турецких позиций были обеспечены отрядами курдов.
Турецкий отряд был атакован русским отрядом в составе 3 рот пехоты, 4 станковых
пулеметов, 2 горных орудий и полусотни казаков.
В первый день наступления на рассвете было сбито сторожевое охранение турок,
которое отошло на промежуточную позицию.
Около полудня русский отряд окончательно закрепился на первом гребне и лишь к
вечеру вновь вошел в соприкосновение с турками, окопавшимися на промежуточном гребне.
Наступление на этот гребень было начато на рассвете следующего дня, причем турки оказали
упорное сопротивление. Пришлось ввести в дело артиллерию, и только к вечеру удалось
утвердиться на высотах промежуточного хребта, а весь турецкий отряд сосредоточился на
Руанском перевале. Дальнейшее наступление на Руанский перевал было отложено.
Таким образом турецкое командование получило выигрыш времени: пространство в
16 км русский отряд проходит в течение 2 суток, и атака основного Руанского перевала
задержала бы его еще на 1 сутки, в то время как без боев при непрерывном отходе противника
он преодолел бы это расстояние за 1 дневной переход.
Особое внимание в горной войне предписывалось уделять маскировке, организации
фальшивых окопов на высотах и скатах, на прочное занятие высот и обеспечение флангов.
Наконец, именно в горной войне гранаты признавались одним из самых эффективных боевых
средств.
Русские войска получили большой опыт ведения боя в горах. Русское командование
заблаговременно изучило кавказско-турецкий театр военных действий и, учитывая боевой
опыт Русско-японской войны, произвело специальную подготовку войск Кавказской армии к
боевым действиям в горных условиях.
В условиях горной войны на Кавказском фронте большое значение приобрел обходный
маневр. К осуществлению его стремились как русское, так и турецкое командования.
Например, во время Сарыкамышской операции в декабре 1914 – январе 1915 г., командование
противника предприняло обходный маневр силами двух армейских корпусов (9-го через сел.
Бардус и 10-го через мест. Ольты), чтобы окружить главные силы Кавказской армии.
Русское командование предприняло контрманевр. Воспользовавшись тем, что турецкие
9-й и 10-й армейские корпуса наступали разрозненно и медленно, а действовавший с фронта
11-й армейский корпус не проявлял особой активности, русское командование умело
организовало перегруппировку своих войск и выделило силы для того, чтобы нанести
контрудар турецким корпусам, совершавшим обходный маневр. Это был новый метод борьбы
с окружением в условиях горного театра военных действий.
Во главе русских отрядов, совершавших обходный маневр, были поставлены смелые и
инициативные командиры, хорошо знающие особенности горного боя. Так, одна из рот 154-го
пехотного Дербентского полка, прорвавшись в глубину турецкой обороны, захватила в плен
(причем на командных пунктах) командира 9-го армейского корпуса и всех трех командиров
дивизий (17-й, 28-й и 29-й пехотных) с их штабами. Успешно был завершен и обходный
маневр 18-го туркестанского стрелкового полка – для удара с тыла по турецкому 11-му
армейскому корпусу. Выступив из района западнее Яйла – Бардус, полк совершил
15-километровый марш в горах. Прокладывая в снегу траншеи глубиной более 1,5 м, перенося
на руках разобранные горные орудия и боеприпасы, двигался вперед незаметно для
противника. И – вышел из ущелья в тыл турецкому корпусу, который отступил, бросив
занимаемые им сильные горные позиции. Обходный маневр полка, продолжавшийся пять
суток в условиях бездорожья и сильных морозов, привел к крупному тактическому успеху.
Главная тяжесть боя в горах ложится на пехоту.
Для успешных действий в горных условиях она должна иметь соответствующее
снаряжение. Так, перед Эрзерумской операцией 1916 г. каждый русский боец получил
специальное снаряжение.
Кавалерия в горах использовалась редко и в небольших количествах. Коннице часто
приходится действовать в спешенном состоянии.
Саперы в горах еще более необходимы, чем на равнине.
Значительное преимущество горных позиций над равнинными – невозможность газовой
атаки. Но, с другой стороны, газами можно пользоваться как искусственным препятствием,
пуская его вниз – навстречу атакующему противнику.
Из артиллерийских средств наиболее эффективными были горные и гаубичные орудия.
Работа артиллерии в горах усложнялась наличием большого количества мертвых пространств,
ограниченного количества огневых позиций; ненадежностью проволочной связи, а также
трудностью определения направления главного удара противника из-за большого количества
подступов и соответствующего распределения огня артиллерии и пулеметов. Эффективным
являлось выдвижение отдельных орудий для кинжального обстрела прямой наводкой
противника, скопившегося в мертвых пространствах. Зачастую приходилось готовить
несколько позиций для отдельных орудий – в непосредственной близости 30–50 м от
основной. Причем простое перекатывание орудий на них часто позволяло резко увеличить
сектор обстрела и сократить наименьший прицел. Принцип массирования артсредств здесь не
применим – зато нужно, чтобы каждая лощина обстреливалась. При расположении каждого
орудия артиллеристам приходится решать задачи определения крутизны траектории,
скрытности расположения орудия и т. д.
Важнейшим фактором побед Кавказской армии стало включение в состав ударных
отрядов полевых гаубиц – нового могучего фактора в горной войне. Во встречных
августовских боях Огнотской операции 1916 г., несмотря на более чем тройное превосходство
сил противника в пехоте, русские удержались до подхода подкреплений исключительно
благодаря гаубицам, которых при дивизии 4-полкового состава было 12 единиц. Причем
Огнотский отряд преодолел большие трудности при перетаскивании своих гаубиц через
Кесаларскую высоту – но моральный эффект появления столь могучего орудия в горной
стране, до этого вообще не видавшей пушек, был очень большой.
Особое значение имело такое необходимое надежное и необходимое в горной войне
средство связи, как радиотелеграф – иные средства связи были малонадежны.
Линии проволочной связи длиной 2–3 км, зачастую проложенные через глубокие
ущелья, устанавливаются долго и работают ненадежно, а восстановление их требует много
времени. Поэтому основными средствами связи были радиосвязь и оптическая связь, а
проволока, соответственно, была только дублирующим средством связи.
Флажки при пользовании биноклем позволяют в горах принимать команды на
расстоянии 800-1000 м.
Соответственно ключевое значение имела радиосвязь. Перед Эрзерумской операцией
служба радиосвязи была структурирована в виде отдельной радиогруппы, подчиненной штабу
фронта. Действия русских войск в горах Кавказа показали, что в горных условиях особое
внимание следует уделять связи вдоль фронта между отдельно действующими частями.
Победы русских войск в Кеприкейском сражении и при штурме Эрзерума были
одержаны прежде всего благодаря искусному применению фактора тактической внезапности.
Так, русское командование для нанесения главного удара выбрало те участки фронта,
которые немцы (инструктора в турецкой армии) и турки считали самыми труднодоступными.
Организуя операцию, русское командование тщательно подготовило войска к наступлению
как в тактическом, так и в материально-техническом отношении.
14-й, 15-й и 16-й кавказские стрелковые полки, скрытно сосредоточившись в районе сел.
Сонамер и Геряк и произведя быстрый маневр по труднодоступной горной местности,
неожиданно для турецкого командования вышли во фланг и тыл турецким войскам,
действовавшим в Пассинской долине и южнее, и этим обеспечили успех русских войск в
Кеприкейском сражении.
Эрзерумский укрепленный район состоял из 11 долговременных фортов, размещенных в
2 линии на высотах хребта Деве-Бойну (высота 2,2–2,4 тыс. м, длина 16 км). Хребет отделял
Пассинскую долину от Эрзерумской, подступы к крепости с севера через проход Гурджибогаз
были обеспечены фортами Кара-Гюбек и Тафта. Подходы к турецким позициям на хребте
Деве-Бойну по дорогам, идущим южнее, также были прикрыты двумя фортами. Общая длина
этой горной оборонительной линии по фронту составляла 40 км. Не укрепленным остался
лишь хребет Карга-Базар, господствующий над местностью (турецкое командование считало
его труднодоступным). Хребет имел важное тактическое значение – он позволял выйти в
промежуток между фортами Тафта и Чобан-Деде непосредственно в Эрзерумскую долину, в
тыл Гурджибогазского прохода и на сообщения турок.
По этому хребту русское командование и осуществило обходной маневр – Донская
пешая бригада (4 батальона при двух орудиях) и 4-я Кавказская стрелковая дивизия (при 36
орудиях) неожиданно для турецкого командования вышли в Эрзерумскую долину и нанесли
удар по флангу турецких войск.
Прорыв русских войск в Эрзерумскую долину имел решающее значение в борьбе за
крепость.
В горной войне более, чем в равнинной, от войск и их командиров требуется
сметливость, смелость, энергия. Школа горной войны – лучшая военная школа.
Горная война отличается повышенной сложностью. Явления природы оказывают
значительное влияние на войсковые операции. Дождь, град, снег, ветер, эхо, оптический
(световой) обман и другие природные явления столь сильно влияют на действия войск, что это
влияние перемещается из области тактики в сферу оперативного искусства и даже стратегии.
Весной и летом в горах, в период гроз и наводнений, моментально выходящие из берегов
ручьи и горные реки наносят потери войскам, приводят к материальному ущербу. Град (когда
величина градин напоминает куриное яйцо) сопоставим с воздушной бомбардировкой
противника.
Особое значение имеет снег. Зимой 1916/17 г. Кавказский фронт буквально был засыпан
снегом. Соприкосновение с противником было потеряно, а связь нарушена. Фронт более
месяца не получал продовольствия: наступил сильнейший голод, были съедены лошади и
ослы.
В период Сарыкамышской операции 18-й туркестанский стрелковый полк выступил для
удара с тыла по турецкому 11-му армейскому корпусу. Выдвинувшись из района западнее
Яйла – Бардус, полк совершил пятнадцатикилометровый марш – прокладывая траншеи в
снегу глубиной более полутора метров, перенося на руках боеприпасы и разобранные горные
орудия, он скрытно продвигался вперед. Неожиданно для противника полк вышел из ущелья в
тыл турецкому корпусу, который, бросив сильные горные позиции, отступил.
В декабре 1914 г., когда основные силы русской Кавказской армии после удачных для
нее пограничных боев подошли к Гасан-Кале, в двух переходах от Эрзерума, оставив свою
базу Сарыкамыш беззащитной, турецкое командование, прикрыв Деве-Бойнскую позицию
заслоном, бросило два лучших корпуса на Сарыкамыш. Сильнейшие морозы в значительной
степени повлияли на обходной маневр турок под Сарыкамышем.
Ветер в горах также является значительным препятствием для действий войск, особенно
зимой, так как значительно увеличивает стужу. В Эрзерумскую операцию 1916 г. Кавказская
армия имела 40 % обмороженных, в то время как арабские войска противника в начале войны
– 90 %. Это объясняется почти исключительно действием ледяного ветра.
Но и обычный ветер – значительное препятствие для действий войск. В 10 км к югу от
Эрзерума имеется хребет Шайтан-Даг – такое название ему было дано вследствие неимоверно
сильных ветров. Скорость ветра на этом хребте такова, что было абсолютно невозможно
сидеть верхом на лошади, автомобиль сдувает с дороги, пеший же человек может подвигаться
против ветра только спиной – со скоростью менее 1 км в час.
Эхо, т. е. отражение звука, – также одно из явлений, присущих горной местности, иногда
неблагоприятно влияет на войска. Существуют места, в которых звук повторяется 5–6 раз,
причем повторный звук по своей силе мало отличается от первичного. Таким образом, каждый
выстрел повторяется многократно в различных направлениях, и стрельба противника
представляется значительно сильнее, чем она есть в действительности. Более того, создается
впечатление, что противник обошел со всех сторон и обстреливает с флангов и с тыла.
Действующие в таких условиях войска должны обладать хорошей выдержкой. Под
Эрзерумом, в одной из колонн 2-го Туркестанского армейского корпуса, при движении узким
горным проходом, неожиданно началась стрельба – со всех сторон. Растерявшиеся солдаты
отвечали не целясь, были убитые и раненые. Колонна остановилась и начала перестраиваться
в боевой порядок. Пальба продолжалась более часа. Когда войска успокоились и выяснилось
отсутствие противника, была обнаружена и причина паники: нечаянный выстрел одного из
отставших солдат.
В артиллерии существует способ определения местоположения стреляющей батареи
противника по звуку – она отмечается одновременно с трех точек. Данный способ на равнине
в несколько минут позволяет определить батарею противника – в горах это невозможно.
Существует еще одно явление, затрудняющее огневой бой в горах: оптический обман
зрения. В чистом, прозрачном воздухе горы кажутся значительно ближе, чем в тумане и во
мгле: освещенный солнцем скат также значительно приближается в представлении
наблюдателя по сравнению со скатом, находящимся в тени. Специалист-наблюдатель,
определяющий расстояния на низине на средних дистанциях с точностью до 10 % и на
дальних до 20 %, в горах ошибается на 100, 200 и больше процентов.
Общий вывод для Сарыкамышской и Эрзерумской операций был тот, что русские –
северяне, привыкли к большим морозам, имея в зимних кампаниях большие преимущества
перед своими южными соседями-турками, не выносящими долгого отсутствия крова в
зимнюю стужу. Преимущества же турок при движении в горах летом были бесспорны.
Снабжение войск в горах сопряжено со значительными трудностями.
На это накладывают отпечаток ряд обстоятельств.
Главное – это бездорожье. Сеть железных дорог в горах достаточно редкая. При
продвижении вглубь Турции русские войска отошли от своей конечной железнодорожной
станции Сарыкамыш более чем на 150 верст. Молоканские четверочные фургоны
грузоподъемностью до 100 пудов не справлялись. Верблюжьи и другие вьючные транспорты
не обладали достаточной грузоподъемностью. Пришлось приостановить наступление до
окончания постройки узкоколейной железной дороги. Такая узкоколейка и была построена –
сначала до Эрзерума, а потом до Эрзинджана. Конечно, она далеко не удовлетворяла
потребности армии, хотя и позволяла возобновить наступление. Подвижной состав и звенья
рельс были доставлены через всю Россию – от крайней северной станции Архангельск до
крайней южной – Сарыкамыш. Практика показала, что армия в горах не может отойти от
железной дороги далее 5 переходов (пример Эрзерума – исключение). К тому же железные
дороги в горах, имея массу искусственных сооружений, крайне хрупки.
Шоссейная сеть в горах также была недостаточно развита – и неизбежным было
формирование вьючных транспортов. Но верблюд задыхается на высоких перевалах, лошадь
слишком нежна, а осел слаб. Наиболее полезное животное в этом отношении – мул. Наиболее
важный груз – предметы артиллерийского снабжения. Интендантский (вещевой) груз также
значителен – в горах иногда и летом приходится одеваться тепло: средняя температура
зависит не от широты местности, а от ее высоты над уровнем моря. Суточная амплитуда
температуры горной местности крайне велика. Летом 1916 г. температура в Эрзерумской
равнине днем-ночью колебалась в пределах 40 градусов. Обувь в горах изнашивается
значительно быстрее, чем на равнине. Скалистая почва требует подбойки подошвы
железными шипами.
Снабжение продовольствием в горах также сложнее, чем на равнине. Во-первых,
местных средств там меньше и использовать их труднее; во-вторых, организм человека и
животных требует в горах большего потребления питательных веществ. Специалисты
утверждают, что человеческий организм в горах требует на 40 % большего количества
калорий. Отсюда вытекает необходимость потребления большего количества жиров и сахара.
Правда, в горах всегда найдется жирная баранина, но использовать ее нужно грамотно. Так,
Эриванский отряд, перевалив в конце октября 1914 г. пограничный Агрыдагский хребет,
спустился в богатейшую Евфратскую долину. Русским частям достались огромные стада
баранов. Но что же сделало интендантство? Ничего. Войска сами распоряжались добычей – в
результате на каждого бойца досталось сразу по 2–3 барана. Солдаты буквально обжирались.
На биваках наблюдались такие картины: солдат варит себе огромный кусок баранины, суп уже
почти готов, но жадное око увидало у соседа лучший кусок, и котелок опрокидывается, чтобы
сварить кусок пожирнее. А через два дня у всех поголовно началась рвота при воспалении
желудочно-кишечного тракта – именно от непомерного потребления жиров. Полк двигается, а
на штыках у каждого бойца наколоты огромные куски баранины. Или, например,
Ахульгинскому полку досталось огромное стадо крупного рогатого скота. Фуража не было,
соль была в излишке. Полк заколол все стадо, сложил в подвал и посолил, а на другой день
выступил в поход и больше не видал своего погреба. Через два месяца наступил голод, полк
поколол лошадей и питался черепахами.
Рыбы в горных реках Армении было огромное количество, так как Коран запрещал ее
истреблять. Но интендантство опять-таки не сумело организовать рыболовство, и солдаты
занимались им кустарным способом – стреляя в воду и глуша рыбу. Особенно отличились
саперы и артиллеристы, имевшие пироксилин. А вскоре обнаружился недостаток патронов и
был отдан приказ в вечерних донесениях сообщать количество израсходованных за день
снарядов.
Охрана походного движения в горах очень трудна, так как трудно найти параллельные
дороги и еще труднее установить между ними связь. Высылая наблюдающие части на
командующие высоты, не всегда удается достигнуть цели, особенно в лесистых горах.
Единственный способ охранения – хорошая разведка.
Отдых и его охранение в горах также организовать сложнее, чем на равнине. Нечего и
думать о соблюдении уставных форм бивачного расположения: для сколько-нибудь
значительного отряда вряд ли найдется подходящая горизонтальная площадка – приходится
располагаться на косогоре или дробить отряд на части. Селения в горах редки и малы. Вблизи
противника, как показал опыт мировой войны, следует избегать отдыха в селении, или даже
близ него: в населенном пункте всегда найдется враждебный или продажный элемент,
могущий сообщить противнику сведения об отряде. Кроме того, селения располагаются
внизу, у воды, их окружают высоты – горе тому, кто соблазнится остановиться на ночлег,
окруженный опасными высотами: он легко может попасть в западню. В горах нет боя в
населенном пункте – бои ведутся лишь на окружающих селение высотах, и тот, кто ранее
займет командующую высоту, тот и победит.
Так, 1 февраля 1916 г. при взятии Эрзерума, 18-й туркестанский стрелковый полк,
овладев сел. Тафта, не соблазнился отдыхом в этом селении, несмотря на то, что более месяца
не имел крыши над головой, а сразу же занял командующую высоту. В результате этого без
всяких потерь ему целиком достался 54-й турецкий пехотный полк (во главе с командиром
полка, тремя батальонными командирами, 50 офицерами, свыше 1,5 тыс. аскеров и с полным
вооружением), расположившийся на отдых у подошвы данной высоты.
Разведка в горах также требует большего опыта и смекалки, чем на равнине.
Воздушная разведка сложнее – так как летчику-наблюдателю труднее усмотреть
противника в горах, особенно если они покрыты лесом, а самолету легче заблудиться, так как
мало ориентиров. Так как над горами встречается много воздушных ям, то, чтобы быть на
безопасной высоте, аэроплану нужно набрать большую высоту. На Кавказе и в Турции горы
высотой в 4 тыс. м не редкость. Безопасная высота, предохраняющая аэроплан от
винтовочно-пулеметного огня – 3 тыс. м: таким образом, аэроплану нужно подняться на
высоту 7 тыс. м. Но не каждый самолет для этого пригоден, и не всякий летчик это выдержит.
Остальная разведка в горах должна быть основана, главным образом, на лазутчиках, так как
конница стеснена местностью, а пехота далеко не видит.
Важное значение для горной войны имеет умение применяться местности. В этом
отношении горные жители большие мастера: у них великолепно развит глазомер. Турки так
маскировали свои окопы на складках горной местности, что даже в бинокль на близком
расстоянии их трудно было различить. Они придерживались системы индивидуальных окопов
– и совершенно правильно, так как рыть в скале лишние кубометры нецелесообразно.
Трудности горной войны могут быть преодолены тщательной подготовкой, энергией,
решительностью и подвижностью войск – что и продемонстрировали славные войска русской
Кавказской армии в годы Первой мировой войны.
Русская армия успешно действовала в тяжелых горных условиях, выиграв серию
операций на Кавказском фронте. Русские войска, действовавшие на Кавказском фронте,
получили большой опыт ведения боя в горах. И если бы войска союзников России в
Дарданеллах проявили хотя бы часть тактического мастерства, проявленного Кавказской
армией, – исход не только Первой мировой войны, но и, возможно, судьба России были бы
совершенно иными.
Заключение
Война на Кавказском театре военных действий велась в крайне тяжёлых
коммуникационных условиях: горная местность и необеспеченность путями сообщения,
особенно железными дорогами, усиливали значение контроля над черноморскими портами.
Тем не менее в течение всей войны удача окрыляла русское оружие на Кавказском фронте, и
войсками доблестной русской Кавказской армии были вписаны славные страницы в летопись
отечественной военной истории.
Е. В. Масловский так оценил роль Кавказской армии и значение Кавказского фронта
Первой мировой войны: «Победы Кавказской армии на фронте, казалось бы второстепенном,
благодаря крупным достижениям ее, широко помогли общесоюзному делу: они, приковав
более половины всех сил Турецкой Империи, оттянули в значительной мере внимание
турецкого командования от других фронтов борьбы и заставили направлять на Кавказ все
новые и новые силы в ущерб усилиям, производимым на других фронтах… Нет сомнений, что
необходимость такой крупной переброски турецких сил из Европейского театра в
значительной степени облегчила союзникам их победное наступление на Салоникском
фронте для воссоздания Сербии. На Кавказский фронт пошли и части, первоначально
предназначавшиеся главным турецким командованием на усиление войск в Месопотамии;
этим чрезвычайно облегчалась там задача английских войск, которым только с того времени,
когда Кавказская армия притянула на себя все свободные турецкие силы, могли начать
успешное продвижение к Багдаду»140.
Русская Кавказская армия перевыполнила стоящие перед ней задачи, война была
перенесена на территорию противника, сковывались и громились его резервы. Она облегчила
140 Масловский Е. В. Указ. соч. С. 425.
борьбу союзников в районе Дарданелл, в Египте, и в Месопотамии, нанесла серию ударов
турецкой армии, приведших к ее надлому.
Именно поэтому война на Кавказском фронте в 1914–1917 гг. стала последней на
сегодняшний день русско-турецкой войной. Турции хватило этих впечатлений с избытком.
Во многом под впечатлением хода последнего русско-турецкого противостояния Турция
не вступила во Вторую мировую войну. К великому сожалению. Потому что в этом случае
вступившая в войну на стороне Третьего рейха Турция была бы окончательно разгромлена, а
Проливы поставлены под международный контроль либо отошли в сферу влияния Советского
Союза.
Босфор и Дарданеллы всегда являлись и являются по сей день ключевым стратегическим
пунктом мировой геополитики.
И являлись стратегическим ключом Первой мировой войны.
У. Черчилль ясно видел стратегическую значимость зоны Проливов, особенно ярко
заметную на фоне тупика основных фронтов Великой войны. Э. фон Фалькенгайн 141 также
писал: «если бы Проливы между Средиземным и Черным морями не были постоянно закрыты
для прохода судов Антанты, то надежды Германии на успешный ход войны были бы
значительно меньше. Россия перестала бы находиться в изоляции, которая для центральных
держав была более выгодной, чем успехи на фронте, так как раньше или позже силы этого
титана все равно были бы автоматически парализованы».
Одной из упущенных возможностей русской стратегии был Босфорский вопрос. Дважды
(в 1915 и 1916 гг.) союзниками была упущена возможность реализовать периферийную
стратегию, осуществив комбинированную операцию по овладению Проливами Босфор и
Дарданеллы.
Причем уже после провала Дарданелльской операции русское командование
подготовило самостоятельный проект Босфорской экспедиции. Но, твердо придерживаясь
убеждения, что вопрос о Проливах будет решен победой над Германией, начальник Штаба
Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М. В. Алексеев считал Босфорскую
операцию ненужной затеей, способной лишь отвлечь войска от главного театра военных
действий, и этим лишь затруднить общую победу.
Это при том, что оперативно-стратегическая обстановка в этот период складывалась для
русских войск исключительно благоприятно. К весне 1916 г., вследствие ряда катастроф на
Кавказском фронте, постоянных неудач в районе Суэцкого канала и Палестины, а особенно
вследствие тяжелых потерь при обороне Дарданелл, боеспособность турецкой армии была в
значительной мере подорвана, а материальные ресурсы исчерпаны.
Последний удар боеспособности турецкой армии нанесло немецкое верховное
командование, потребовав, в связи с успехами Брусиловского наступления летом 1916 г.,
отправки на галицийский фронт целого турецкого корпуса. В состав корпуса вошли наиболее
боеспособные части из состава группировки, находившейся в районе Проливов и
Константинополя.
После переброски в июле 1916 г. этого корпуса в Галицию, в районе Проливов осталось
всего три дивизии. Учитывая слабую пропускную способность железнодорожных путей,
германцы при всем желании не смогли бы перебросить в угрожаемый район более или менее
значительные подкрепления ранее, чем через две недели после начала русской десантной
операции. В этой обстановке и небольшой русский десант (2–3 дивизии, так как большее
число соединений М. В. Алексеев в принципе не считал возможным выделить из состава
Действующей армии) мог сыграть важнейшую стратегическую роль.
В 1916 г. Турция была самым слабым звеном германского блока, и Босфорская
экспедиция вместе с Брусиловским наступлением могли завести цепную реакцию обрушения
вражеской коалиции.
141 Генерал пехоты, начальник Полевого штаба (фактически командующий) германской армией.
Мировая война могла быть сокращена на 2 года.
Реализации проекта в рамках кампании 1917 г. помешали революционные события.
Босфор и Дарданеллы были недооцененным ключевым стратегическим пунктом Первой
мировой войны, поэтому провал Дарданелльской операции Антанты и отсутствие реализации
Босфорской операции России – величайшая беда стратегического масштаба, плоды которой
Европа и Россия пожинают до сих пор.
На правильность этой стратегической идеи указывает и то обстоятельство, что крушение
Германии в Первой мировой войне в 1918 г. началось именно на второстепенном –
Салоникском – фронте с капитуляции Болгарии. Историк А. А. Керсновский был абсолютно
прав, когда писал: «Ключи от Босфора полагали в Берлине… Сейчас мы видим, что ключи от
Берлина находились на Босфоре». В начале XX века Проливы имели для России важнейшее
экономическое и стратегическое значение. Лозунг – «ключи от Босфора находятся в Берлине»
оказался в корне неверным – итоги Второй мировой войны являются ярким тому
доказательством.
Но…
Во время Первой мировой войны в России: «Турцию … считали только второстепенным
врагом, навязавшим нам второстепенный театр военных действий. … Овладей мы
Константинополем весной 1915 г., все успехи австро-германцев были бы сведены на нет.
Революция не произошла бы: «климат» в стране стал бы совсем не тот. Да и война не
затянулась бы до 1917 г. Турецкий фронт становился для России главным. Только там мы
могли решать великодержавную задачу. Австро-Германский фронт становился
второстепенным. Там главное было – «продержаться». Ничего этого не заметили, более того –
не хотели заметить»142.
Аналогичным был и подход военно-политического руководства Англии и Франции.
Закономерно поэтому, что союзников России по Антанте ждало в Проливах стратегическое
поражение.
Неудивительно поэтому, что, к огромному сожалению, ключевая операция Первой
мировой войны потерпела крах и нам приходится анализировать нереализованные
стратегические возможности России и ее союзников.
Несмотря на то что российские революции не позволили нашему государству получить
плоды побед ее армии и флота сто лет назад, хотелось бы надеяться, что Первая мировая война
стала последней в истории русско-турецких отношений.
Схемы
142 Керсновский А. А. Указ. соч. С. 198.
Схема 1. Дарданелльский пролив
Схема 2. Внутренние форты и минные позиции турок в Дарданеллах
Схема 3. Место Галлиполийского полуострова в диспозиции Дарданелл и общая схема
действий союзников
Схема 4. Диспозиция турецких войск на 25 апреля 1915 г.
Схема 5. Высадка союзников и апрельские бои 1915 г.
Схема 6. Боевые действия в августе 1915 г.
Схема 7. Сосредоточение турецких сил к началу Дарданелльской операции
Схема 8. Турецкие минные заграждения
Схема 9. Высадка союзников 25 апреля и первый день боев
Схема 10. Второе и третье сражения за Критию (май – июнь 1915 г.)
Схема 11. Операция у Сувлы (август 1915 г.)
Схема 12. Сосредоточение сил и средств противников в августе – сентябре 1915 г.
Максимально было сконцентрировано: английские – пехотные дивизии – 10-я, 11-я, 13-я, 29-я,
42-я, 52-я, 53-я, 54-я и 2-я (переформированная в пехотную дивизию морской пехоты), 1-я и
2-я австралийские пехотные дивизии, 1-я пехотная новозеландская дивизия, французские –
1-я и 2-я пехотные дивизии, всего – 14 пехотных дивизий; турецкие – 1-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я,
9-я, 10-я, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 16-я, и 19-я пехотные дивизии, всего – 14 пехотных дивизий
Схема 13. Рельефная карта действий первого десанта (апрель 1915 г.)
Схема 14. Рельефная карта действий второго десанта (август 1915 г.)
Таблицы
Таблица № 1. Боевой состав флота Оттоманской империи на 19 февраля 1915 г.
Таблица № 2. Артиллерийское вооружение фортов Дарданелл в 1915 г.
Е – европейский берег, А – азиатский, Г. и м. – гаубицы и мортиры
Таблица № 3. Линейные силы союзников, принявшие участие в морской фазе
Дарданелльской операции 19 февраля – 18 марта 1915 г.
Таблица № 4. Военно-оперативные потери противников в Дарданелльской
операции на суше 25.04.1915 г. – 09.01.1916 г.
(1) в том числе 1700 индийцев, 9700 австралийцев и новозеландцев
(2) в том числе 90 000 больными и 83 329 ранеными
(3) в том числе 16 500 ранеными и 30 000 больными
(4) в том числе 99 000 ранеными, 64 000 больными
Таблица № 5. Потери противников в Дарданелльской операции на море
19.02.1915 г. – 09.01.1916 г.
Кроме того, в результате форсирования Дарданелл силами союзного флота 19.02. –
18.03.1915 г. союзники теряют до 300 человек убитыми и ранеными, турки до 200 человек
убитыми и ранеными.
Иллюстрации
Общая панорама Турецких Проливов
Высшее руководство Турции на начало Первой мировой войны
Мустафа Кемаль
Фаик-паша, командир 2-го армейского корпуса 2-й турецкой армии, убитый в ходе
Огнотской операции
Лиман фон Сандерс
Командование Кавказского фронта. Третий слева в первом ряду – Н. Н. Юденич;
четвертый слева в первом ряду – великий князь Николай Николаевич-младший с группой
офицеров. Зима 1915/16 г.
Командующий Кавказской армией генерал от инфантерии Н. Н. Юденич за работой
Н. Н. Юденич на наблюдательном пункте командира батареи. Лето 1916 г.
Я. Гамильтон, в марте – октябре 1915 г. командующий союзными экспедиционными
силами в Галлиполи
Генерал Монро, в ноябре 1915
экспедиционными силами в Галлиполи
–
январе
1916 г.
командующий
союзными
Генерал-лейтенант Хантер-Вестон
Генерал Бердвуд на позициях
У. Черчилль и Дж. Фишер
Пулеметчики турецкой армии
Тренировка унтер-офицеров турецкой армии у устройства по метанию гранат
Турецкие войска в Галлиполи
Расчет британского 18-фунтового орудия в бою
Британская пехота на марше
Бивуак русских войск
Верблюжий транспорт на Кавказском фронте
Тяжелая артиллерия англичан на мысе Хеллес
Атака английской пехоты. Галлиполи
Пехотинцы АНЗАК в захваченной турецкой траншее
Снайпер 2-го Нового южно-уэльского батальона использует перископ для безопасного
наблюдения за противником
Австралийцы атакуют турецкие траншеи
Позиция батареи 240-мм подвижных мортир № 9 у Анафарты. Галлиполи
Австрийские артиллеристы батареи 240-мм подвижных мортир № 9 в окружении
турецких союзников. Дарданеллы, зима 1915/16 г.
Линейный крейсер «Инфлексибл» обстреливает турецкие укрепления в Дарданеллах
Французский линкор «Буве»
Линейный крейсер «Гебен» – «Султан Селим Явуз»
Крейсер «Мидилли» («Бреслау»)
Легкий крейсер оттоманского флота «Гамидие»
Крейсер «Аскольд» российского ВМФ
Линкор «Евстафий»
Группа кораблей Черноморского флота. Впереди – «Евстафий»
Новейший британский линкор-дредноут «Куин Элизабет»
Британский линкор «Трайэмф», потопленный германской подлодкой U-21 25 мая 1915 г.
Британский линкор «Канопус»