Александр Иванов – непризнанный автор великой картины

Семен Файбисович
«Александр Иванов – непризнанный автор великой картины».
Александр Андреевич Иванов и дело его жизни - картина «Явление Христа
народу» вместе составляют постоянный раздражитель, вызывающий желание
поговорить о важных для истории искусства вещах. «Самой гениальной, самой
народной русской картиной» назвал «Явление Христа народу» И.Е. Репин. А что,
собственно, в ней народного? Обилие и разнообразие семитских типов вряд ли
может служить символом русского народа, да и пейзаж «не наш». В этом смысле
Мясоедов с Маковскими, безусловно, более народны физиономически, а Шишкин
и Левитан - ландшафтно. И все же именно «Явление Христа народу» наряду с
шишкинским «Утром в сосновом лесу» является наиболее знаменитой «кичевой»
картиной русской живописи. То есть действительно наиболее народной. Не в
смысле «о», а в смысле «для».
У популярности «Явления Христа народу» есть, думается, двоякое и
противоречивое в этой двоякости объяснение. С одной стороны, эта картина феномен. И она сама, и ряд обстоятельств, сопутствовавших ее возникновению,
стали легендой. Если вообразить себе Книгу рекордов Гиннесса русской
живописи, творение Александра Иванова займет в ней целый ряд позиций:
фантастический размер (5,4 на 7,5 метра); двадцать лет (с перерывами) работы
непосредственно на холсте (1837 -- 1857), а если считать от времени появления
первых эскизов до окончания, то и все двадцать пять; несколько сот
подготовительных и сопутствующих эскизов, этюдов, набросков и т.д. Важно и
то, что в обыденное сознание Иванов вошел как автор одной картины. Хотя на
самом деле это не так. Звание академика и единственный прижизненный успех
ему принесла двухфигурная композиция «Явление Христа Марии Магдалине
после воскресения» (1835). Есть еще волшебная «Аппиева дорога при закате
солнца» (1845), есть «Аполлон, Гиацинт и Кипарис, занимающиеся музыкой и
пением» (1831 - 1834), есть несколько прекрасных обнаженных мальчиков в
разных техниках и материалах, а также лаконичные, пронизанные светом
акварели.
Легендарное подвижничество автора «Явления» засвидетельствовано не
только количественными показателями. Например, дерево, заполняющее левую
верхнюю часть картины, Иванов, судя по всему, писал с натуры прямо на холст в
окрестностях озера Неми. Во всяком случае, среди великого множества этюдов
нет ни одного, опровергающего эту версию, то есть изображающего дерево.
Попытаемся вообразить себе холст размером с залу, который нужно каждый день
растягивать? (как?), раскладывать? (как?) на пленэре, а вечером транспортировать
его куда-то с непросохшим красочным слоем. Или Иванов сутками держал его
под открытым небом, уповая на теплый и сухой климат? На какое-то время
художник снял под мастерскую мельницу и в письмах выражал опасение, что
мельник заставит его каждый вечер освобождать помещение, но был готов и к
этому.
Но есть и другая, внелегендарная составляющая славы художника и его
картины. Для уяснения ее природы обратимся к сравнению. Из первой половины
XIX века в историю русской живописи попали как великие два художника:
Александр Иванов и Карл Брюллов. Оба провели значительную часть жизни в
Италии, оба создали там свои картины-шедевры - огромные, многофигурные,
грандиозные по замыслу полотна. Однако судьбы «Явления Христа народу» и
картины «Последний день Помпеи», законченной в 1833 году, существенно
разнятся.
Брюлловское полотно произвело фурор сначала в Италии, после во
Франции, а затем и в России. В Италии автор был избран почетным членом
нескольких академий искусств, в Париже удостоен золотой медали, в России
вообще творилось нечто невообразимое. Ажиотаж начался намного раньше
появления самой вещи: еще бы - Брюллов покорил художественные метрополии!
Ни до, ни после него вплоть до художников русского авангарда никому такое не
удавалось. В отсутствие фотографии дело обходилось слухами и пересказами
содержания картины, а также ее колорита и композиции. В музее Пушкина на
Старом Арбате есть ее копия, выполненная со слов очевидцев. Очень интересный
документ.
В картине было все, чтобы победить и быть увенчанной, - феноменальное
мастерство, эффектно поставленный свет, сногсшибательная драматургия. По
воздействию на психику современников она была сродни хичкоковским ужасам.
Ничего этого у Иванова не было: ни разверзающихся небес, ни изрыгаемого
землей пламени, ни шедевров античности, низвергающихся на головы
обезумевших от ужаса людей, пытающихся спасти своих детей, престарелых
родителей и любимых.
Дышащие светом и умиротворением небо, земля, спаситель, люди,
узревшие его. Привычный для итальянцев пейзаж, сомнительные для русских
лица, обиходная для той поры библейская тематика. Картина не произвела
впечатления ни в Италии, ни в России. И сам автор ближе к концу работы скис.
«Мой труд - большая картина - более и более понижается в моих глазах, (...) у
меня едва хватает духу, чтобы более усовершенствовать ее исполнение», - пишет
Иванов в одном из писем в 1855 году. Превозмогая себя, он все же закончил ее,
привез в Россию весной 1858-го и через шесть недель, 15 июля умер в Петербурге
от холеры. Картина была куплена за бесценок Императором «Христа ради».
Но шло время и «Помпеи» начали блекнуть в глазах новых зрителей, а
«Явление» - высвечиваться неким внутренним светом. Все заметнее становились
бутафорская театральность и академическая надуманность первой; искренность,
естественность и созвучность любому времени второй. «Помпеи» так и остались в
своем времени, в его тенетах, а «Явление» трогает и привлекает к себе и поныне.
Дело не только в том, что Иванов в процессе работы прошел путь от увлечения
античностью до проникновения в душу ренессансной живописи и дальше к
самому себе - художнику, глядящему на мир своими собственными глазами. В
самом устройстве его зрения и руки было что-то универсальное, надвременное.
Мы все отчетливей сознаем это по мере течения времени - так постепенно
проступает фотоизображение в ванночке с проявителем. В общем, хотя ни
художник, ни его главная картина не были по достоинству приняты и оценены
современниками, история устранила это недоразумение. Она выдала им ордер на
проживание в любом другом времени, во всех последующих временах. Как нам
хорошо известно, такой способ бытования в культуре именуется бессмертием.