Женихи для Марии

Наталья Арбичева
[email protected]
Женихи для Марии
Пьеса-шутка
в одном действии.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Мясоедова Татьяна Ивановна – дама с благородными манерами, вдова, 50 лет
Мясоедова Мария – дочь Татьяны Ивановны, девушка с длинной косой и весёлым
характером, 18 лет
Тыркин Пётр – возлюбленный Марии, студент сельскохозяйственной академии,
20 лет
Джон Джонсон – жених для Марии, афроамериканец, гражданин США
Питер-Готлиб Тыркусваале – жених для Марии, гражданин Шванбунляндии
Семёновна, Потапыч – соседи Татьяны Ивановны
Сотрудница ЗАГСа, гости.
КАРТИНА I
Большая кухня в частном доме. Над печкой висят связки лука, чеснока, перца,
пучки трав. Стол, покрытый яркой клеёнкой. За столом сидит Татьяна Ивановна
Мясоедова и что-то пишет. Входит соседка Семёновна (перед тем как пройти в кухню,
снимает обувь у порога.)
Семёновна (громко). Здрасти, Иванна!
Татьяна Ивановна сосредоточенно пишет, не отвечает.
Семёновна (тихо). Оглохла иль как? (громче). Слухай, соседушка, одолжи ты мне
мясорубку, зятю – подлецу вишь ты котлет захотелось ну прям до смерти. Ваши котлеты,
грит, маманя, во сне вижу. (Заглядывает через плечо Ттатьяны Ивановны.) Чего это ты
там строчишь?
Татьяна Ивановна (важно). Присядь-ка, подруга. Не строчу я, а дело большое
делаю. Дочку буду замуж выдавать. За иностранца. Машенька моя умница и красавица,
характер золотой, вся в меня пошла.
Семёновна. Красавица, ох красавица.
Татьяна Ивановна (искренне). Хочу счастья ей, хочу чтоб ни у плиты стояла, как
я всю жизнь – воды с колодца принеси, курей, уток, поросят накорми, картошки накопай и
вечно с чёрными руками да башкой нечёсаной. А уж про Николая моего и говорить
нечего, редкий день тверёзый приходил, а чуть что скажешь, сразу руки распускает да
матом кроет как шифером крышу. Помучились, хватит! Пускай хоть дети наши
человеческой жизнью поживут!
1
Семёновна (робко). Какие ж женихи, Иванна? Так вроде Машка твоя с Петькой
Тыркиным ходит?
Татьяна Ивановна (со злостью). Опять этот Тыркин! Я же запретила ему
крутиться рядом с Машкой! Где ты их видела?
Семёновна. Дай бог памяти. Ну да, в пятницу, в магазине. Он ещё ей шоколадку
покупал, с орехами.
Татьяна Ивановна (передразнивая). Шоко-о-ла-а-дку! Не нужны нам его
шоколадки.
Семёновна. А его мамаша на днях хвасталась: «Петенька мой, грит, высшее
образование получает, грит инженером будет».
Татьяна Ивановна. Ха! Ха! Высшее образование он получает, посмотрите вы на
них. Смех и грех. Где он его получает?
Семёновна. А где он его получает?
Татьяна Ивановна. В сельхознавозе он его получает. Всю жизнь будет коровам
хвосты крутить. Нам это ни к чему. Я вот третьего дня ответ получила из Америки.
Семёновна (восхищённо). Из Америки?
Татьяна Ивановна. Да. Гость к нам едет, с Машенькой хочет познакомиться
вживую, не всё ж по фотографиям. Он на неё, а мы на него посмотрим.
(Протягивает фотографию Семёновне.) Ну-ка, глянь, правда симпатичный?
Семёновна. А жених тут где? Это ж который из них?
Татьяна Ивановна.
Известно который, вот, рядом с машиной стоит.
(Мечтательно.)
Ох, Семёновна! Как представлю себе, выходит моя Машка из
трёхэтажного особняка с бассенйном.
Семёновна (с ужасом). С бассейном?
Татьяна Ивановна. А ты как думала? У них все приличные люди с бассейнами
живут. И садится в свою красную иномарку…
Семёновна (перебивает). В красную?
Татьяна Ивановна. Непременно в красную. Не сбивай меня. И едет к
себе…едет… в какой-нибудь супермаркет и покупает себе что душе захочется, а
вечером… в бар в платье с декольте и всё в блёстках… ну, а дальше видно будет. Ещё не
придумала. (Со вздохом.) Идём, Семёновна, дам я тебе мясорубку, крути ты свои котлеты.
Обе уходят.
Вбегают Маша и Пётр, держась за руки. Весёлые, смеются.
Пётр. Машутка моя! Звёздочка ясная! Ну скажи честно, когда поженимся?
Маша. Петруша, сокол мой ненаглядный! Без тебя мне не жить! Поженимся хоть
завтра. У меня всё готово, с Зинкой-портнихой договорилась, она платье мне свадебное
пошьёт. По низу кружавчики, по верху фестончики, рукава – фонариком. Ой, оно такое
красивое будет, как на картинке.
Пётр (восторженно). Машенька! Да ты в любом платье для меня самая лучшая на
всём земном шаре или нет – во всей вселенной!
Маша. Ах, если бы маманю удалось уговорить. Ведь она, Петруша, меня замуж за
иностранца хочет выдать. Всё письма рассылает по всему белу свету, женихов ищет.
Пётр (хмуро). Ну и как, нашла?
Маша (со вздохом). Нашла. Что делать-то будем, Петенька?
Пётр. Не переживай, голубушка, я что-нибудь придумаю.
Маша. Ой, слышишь, никак мамаша идёт. Тебе лучше уйти, Петя.
Пётр направляется к дверям.
2
Маша. Нет, нет, голубь мой, лети в окно. (Распахивает окно.)
Перед тем, как Пётр выпрыгивает в окно, они успевают поцеловаться.
Маша. Ах, сомлела.
Входит Татьяна Ивановна.
Татьяна Ивановна. Ну, Машута моя, слава тебе господи, дождались и мы своего
счастья.
Маша (расстроено). Какого такого счастья, мама? О чём вы?
Татьяна Ивановна. А вот такого, что тебе, доча, к смотринам готовиться надо.
Едет наш американец. Вот, письмецо прислал. Завтра уж у нас будет. Баньку ему истопим,
дорога не близкая, чай запылится, пока едет. А ты сходи в парикмахерскую, завтра Верка
Сутульчиха работает, причёсочку сделаешь, маникюр там… Платье розовое наденешь,
нет, лучше чёрное, как у этой… ну… этой, которая из Франции будет. (Потрясает
кулаками.) Всей мужниной родне нос утрём.
Маша (жалобно). Ах, маманя, какая вы странная, к чему все эти наряды да
маникюры, может мы не понравимся друг другу.
Татьяна Ивановна. Понравитесь. А стерпится – так и слюбится.
Маша. Самая глупая поговорка. Вы меня до слёз доведёте, маманя!
Татьяна Ивановна. Не глупая, не глупая. На себе проверено. И не перечь мне.
Затемнение.
КАРТИНА II.
Комната в доме у Татьяны Ивановны. Диван, кресла, телевизор на тумбочке, в
углу фикус до потолка. На стене фотографии Татьяны Ивановны и её мужа Николая. В
углу иконы. Посередине комнаты стоят нарядно одетые Татьяна Ивановна и Семёновна.
Татьяна Ивановна заметно волнуется – то платье одёрнет. То поясок теребит.
Татьяна Ивановна. Ну, вот сейчас явится. Уж звонил с Перегудова, на такси едет.
Семёновна. Куда звонил?
Татьяна Ивановна. Мне сюда и звонил.
Семёновна. Как же ты, Иванна, с ним разговаривала? На каком таком языке? Он
по-нашему-то наверное, ни бум-бум.
Татьяна Ивановна. Зачем ни бум-бум. Он по-русски немного балакает, сразу
видать, способный парень.
Стук в дверь.
Татьяна Ивановна. Ой, неужто приехал? Страх, как волнуюсь.
Голос. Есть кто дома? А ль нет?
Татьяна Ивановна и Семёновна в полном изумлении.
Открывается дверь и входит Потапыч.
Татьяна Ивановна (зло). Тьфу, чёрт! Принесла нелёгкая. Ну, чего пришёл?
Потапыч (держит в кулаке деньги). Дык, это… долг принёс, Иванна.
3
Татьяна Ивановна. Положь на комод и иди себе, иди.
Потапыч (не торопясь). А чего это вы тут выстроились?
Семёновна (шёпотом). Жениха Машкиного встречаем. Из Америки.
Потапыч. Неужто прямиком из Америки? Что же ты, Иванна, поскупилась ради
такого гостя, а где же хлеб-соль?
Татьяна Ивановна (вполне самодовольно). Всё у меня схвачено. Водочка
холодненькая в погребе, огурчики малосольные, помидорчики там, курочку зажарила. Всё
своё, не покупное, без консервантов ихних. И не болтай, что ни попадя.
Потапыч. А где сама Машуня?
Татьяна Ивановна (с обидой). Туточки она. У себя в комнате. Уму-розуму
набирается. Тс-с! Слышь ты, никак машина подъехала. Скорее, скорее, горе мне с тобой,
Потапыч. Возьми хоть цветы в руки, обормот.
Потапыч хватает с подоконника горшок с геранью.
С грохотом распахивается входная дверь и на пороге появляется высокий негр,
обвешанный барабанами, дудками и прочими музыкальными инструментами. Начинает
наигрывать что-то ритмичное. Полная тишина, только слышно, как кто-то тоненько
подвывает.
Татьяна Ивановна (испуганно). Вы кто? Как тут?
Джон. Я есть Джон. Джон Джонсон. Я приехаль к Машье. (Заглядывает в
словарик.) Я есть ваш зьять!
Татьяна Ивановна. О-о-у-у! Ох, ах, спасите! (Держится за сердце и падает на
диван.)
Потапыч роняет горшок с геранью на пол и вместе с Семёновной лезут под стол.
Затемнение.
КАРТИНА III
Сквер перед гостиницей. На скамейке сидит Джон с грустным видом и тихо
играет на дудочке печальную мелодию. К нему подходит Пётр.
Пётр. Джон?
Джон. Джон. Yes. I am John.
Пётр. Джонсон?
Джон. Yes. I am Djonson.
Пётр. А я Пётр. Peter по- вашему. Поговорить бы надо, Джон. (Заглядывает в
бумажку.) Ну … speak, speak, понимаешь?
Джон. Speak?
Петя. Ну да, да. Ya, ya. Поспикать надо … по душам.
Джон достаёт словарик. Ищет слова.
Джон. А ты почему меня знать?
Пётр. Эх, Джон, Джон, зря ты приехал к нам в Башляевку. Ничего у тебя не
выйдет.
4
Джон. Что есть «зря»?
Пётр. Сейчас объясню. Девушка, к которой ты приехал, Машенька – это моя
невеста, моя любовь, моя зорька ясная. Мы любим друг друга и мечтаем пожениться.
Сечёшь, парень? Ну как тебе объяснить… (читает по бумажке.)
Marija it is my love, my big love, my beatiful gearl…
Джон (изумлённо). Two love? Two love?
(Возмущённо.) Зачем он писаль мне письма? Зачем себе звал? Зачем фото слал?
Пётр (горячо). Да это не она вовсе! Это мать её, Татьяна Ивановна! (Тихо, в
сторону.) Пропади она пропадом!
Джон. Зачем? Why?
Пётр. Мамаша мечтает выдать Машеньку замуж за иностранца. Строго за
иностранца. Ни любовь, ни чувства дочери её вообще не волнуют. Сечёшь?
Джон (расстроено). Секу. Но это очень плёхо. Wery bad, bad!
Пётр. Да уж, беда так беда. Послушай, друг Джон, уезжай ты ради бога в свою
Америку. Не рушь ты наше счастье. Прошу тебя, как мужик мужика.
Джон (с грустью). Я всё понял, Peter. Я тебе помощь буду. Слюшай ко мне.
Наклоняются друг к другу, шепчутся, смеются.
Пётр. Ты молоток, Джон. (Хлопает Джона по плечу, тот шатается.)
Наш человек. Так и сделаем.
Джон. Слюшай, Peter, Джон хочет петь!
Пётр. Душа поёт? А давай споём и спляшем.
Пётр и Джон исполняют рэп на тему межконтинентальной дружбы народов и
трудной судьбы двух влюблённых.
Затемнение.
КАРТИНА IV
Кухня в доме Татьяны Ивановны. Она сидит за столом, чистит картошку, голова
обвязана полотенцем. Время от времени тяжко вздыхает. Входит Маша, в руках
держит письмо.
Маша. Мам, нам тут письмо пришло из какой-то Шванбунляндии. Вот интересно,
а где это?
Татьяна Ивановна (страдальчески). Читай сама, у меня руки грязные.
Маша (разочарованно). Ну вот, опять жених в гости едет. Какой-то ПитерГотлиб Тырку… нет, не так (читает по слогам.) Тырку-сва -а-ле. Господи, да когда же
это закончится? И охота вам, маменька, мучить меня!
Татьяна Ивановна (заинтересованно). А фотография есть?
Маша. Есть, есть, любуйтесь.
(Уходит из кухни в комнату.)
Татьяна Ивановна. Ну… что… хоть и с бородой козлиной, а ничего себе,
симпатичный. А приезжает-то когда он, Маш?
Маша. Пишет, что в воскресенье. И чего им дома не сидится, всё едут и едут, едут
и едут. Зачем, спрашивается?
5
Татьяна Ивановна. За счастьем своим едут, доченька. За счастьем. Счастья-то
хоть малюсенький кусочек всем хочется. Ой, батюшки-светы, а воскресенье-то уж завтра.
Готовиться надо. Может, хоть с этим Машеньке повезёт.
Затемнение.
КАРТИНА V.
Уже знакомая нам кухня. Маша и Татьяна Ивановна нарядные стоят и ждут
гостя. Звук подъехавшей машины, стук в дверь. Входит Питер-Готлиб, одет
эксцентрично в клетчатые бриджи, яркий шарф, в одной руке стильный кейс, в другой –
букет цветов. Чёрная бородка, усы, чёрные очки и ярко-оранжевый ёжик волос
дополняют облик гостя из Шванбунляндии.
Питер-Готлиб (с сильным акцентом). Hi! Большой привет! О, какай шикарный
мадам, Вы есть Машьина мама? Mutter? Я, я, натюрлих. О! Вы есть царица!
(Целует руку у Татьяны Ивановны и вручает ей цветы. Целует руку у Маши, но уже без
вручения букета.)
Татьяна Ивановна (смущённо рассматривает свою руку). Да что же это такое
было, прям не знаю. (Спохватившись.) Проходите, проходите, гостюшка дорогой. Что же
ты застыла, Машенька, принимай гостя, развлекай господина… э… (смотрит на руку, где
записано имя.) Питера-Готлиба. (В сторону.) Вот имечко и не выговорить.
А я сейчас, скоренько, у меня уже всё готово.
Питер-Готлиб и Маша проходят в комнату, садятся на разные концы дивана и
сосредоточенно смотрят в разные стороны. Маша берёт с этажерки альбом с
фотографиями.
Маша. Вот, пожалте, познакомьтесь, тут вся наша родня.
Питер-Готлиб очень медленно двигается ближе к Маше.
Маша (в сторону). Вот дядя Семён, крёстный мой (вздыхает.) Он утонул в
прошлом году, выпил лишнего и утонул на рыбалке.
Питер-Готлиб пододвигается ещё ближе к Маше.
Маша (громко). А это тётя Сима. Ну, она тоже умерла в позапрошлом годе.
Питер-Готлиб. Выпил лишнего?
Маша. Зачем выпила? Машина её сбила, переходила улицу в неположенном
месте.
Выходит Татьяна Ивановна с большим блюдом, на котором что-то аппетитно
шкворчит и дымится.
Татьяна Ивановна. Прошу всех к столу, садитесь, садитесь, дорогие мои. Чем
богаты, тем и рады. Откушайте с дороги, гостюшка наш любезный, небось проголодались,
пока до нашего медвежьего угла добирались.
Все рассаживаются за стол.
6
Татьяна Ивановна. Давайте уж я за вами поухаживаю, дорогой Вы наш.
(Наливает водку Питеру-Готлибу.) А вот первая стопочка – разгонная, за ваш приезд.
Питер-Готлиб. Что есть разгонная?
Татьяна Ивановна. А счас и узнаешь, милок.
Маша. Ах, маменька, ну что же, не знаете, я не пью вовсе.
Татьяна Ивановна. А я тебе винца домашнего, клюквенного налью, надо, надо
пригубить за встречу.
Молчание. Пьют и закусывают.
Татьяна Ивановна (сияет). Вот тут я интересуюсь, какая же жизнь в этой вашей
Шванбунляндии? Как люди живут? Есть ли безработица?
Питер-Готлиб. Найн, найн безработиц. Все … арбайтен на двух… нет на пяти
работах. (Сначала показывает два пальца, затем три, затем пять растопыренных
пальцев.) Ошень хороший жизнь, все щасливы, всё курасиво. Но Ваша дьёчь Мэри…
Маша ещё красивее, белиссимо (причмокивает губами щёлкает пальцами.)
Стук в дверь. Татьяна Ивановна идёт открывать. На пороге стоит Потапыч.
Татьяна Ивановна (со злостью). Та-а-к! Опять ты, стручок сушёный! Ну, чего
тебе?
Потапыч. Дык это… Иванна, дай в долг, не мучай ты душеньку мою, сил больше
нету.
Татьяна Ивановна (ворчливо). Замучился он, ирод. Вот, бери и уходи.
(Протягивает ему свёрток в газете.)
Потапыч. А кто это у тебя там сидит, такой разноцветный? Никак опять гости?
Татьяна Ивановна. Не твоего поросячьего ума дело.
Выталкивает Потапыча и возвращается к столу.
Татьяна Ивановна. Закусывай. Закусывай, гостюшка дорогой. А сейчас выпьем
за мир во всём мире и за дружбу народов! Какое счастье, что вы к нам приехали! Ура!
Машенька, доченька, поухаживай за (смотрит на ладонь.) за Питером-Готлибом. Вот
капустка своего засола, вот картошечка домашняя на навозе выращенная; курочка-то,
курочка прям на вас так и смотрит, крылышками машет, а вот маслята – весёлые ребята.
Всё Машенька готовила, она у меня хозяйственная, ко всякой работе приученная.
Маша. Мама, ну что вы меня как лошадь на ярмарке хвалите. Неудобно!
Питер-Готлиб. О, ja, ja! Я хотел Мэри, Машье то есть, презент делать. Айн
момент. (Выходит из комнаты в кухню, где оставил свой кейс и что-то там ищет.)
Татьяна Ивановна (шёпотом). Маш, а Маш, он вроде иностранец, а клюкает понашему, стопку за стопкой. Пьющий, что ли?
Маша. Ну, что вы такое говорите. У них там сухой закон, вот он и заправляется
впрок. Не обращайте внимания, маманя.
Питер-Готлиб возвращается с коробочкой.
Питер-Готлиб. Дорогая Машья, это есть мой презент тоби… тебе.
Одевает кольцо на палец Маше.
7
Маша и Татьяна Ивановна восхищённо рассматривают подарок.
Маша. О, Питер! Какое оно красивое! И камушек как блестит!
Татьяна Ивановна. И дорогое наверное. Сразу видно – заграничное!
Питер-Готлиб неожиданно падает на колени.
Питер-Готлиб. Main leabe Иванна! Я просить руки и сердца Машьи. Я влюбился в
Мэри и хочу купить… взять её женой. Машья есть самая красивая девушка на свете!
Татьяна Ивановна (довольная). А это уж как Машенька решит, я свою
кровиночку неволить не стану. Да вы встаньте, встаньте с пола-то, простудитесь ещё.
Маша. Ах, маменька, пожалуй я согласна. Видать судьба моя такая – замуж за
иностранца идти.
Татьяна Ивановна
(всхлипывает). Возьмитесь за руки, дети мои, я вас
благословлю. (Снимает со стены икону и неумело крестит их.) Живите в счастии и
согласии, берегите друг друга. Аминь!
Питер-Готлиб. Ошень, ошень счастлив. Я дам Машеньке всю любовь всего мира!
Она будет как… принцесса на фасолине.
Татьяна Ивановна. Понятно. Как сыр в масле.
Маша. Маменька, я покажу Питеру наш город, мы немного прогуляемся, погода ну
просто замечательная.
Татьяна Ивановна. Идите, идите, дети мои, прогуляйтесь, чего дома торчать.
Заодно покажи жениху нашему гостиницу, да помоги устроиться там. К тёте Тамаре
обратись, она всё сделает.
Питер-Готлиб и Маша уходят. Татьяна Ивановна бежит к телефону.
Татьяна Ивановна. Семёновна, Семёновна! Ну я это, я. Счас что расскажу,
подруга, умрёшь и не встанешь! Кажется, девоньку свою я пристроила. Этот ПитерГотлиб втюрился по уши в Машку мою, кольцо золотое с камушком подарил, да на
коленях благословения у меня просил. Вот! Культурный, видать. С понятиями. А что
Маша? Маша согласна. Кто ж откажется от такого счастья? Разве сравнишь его с нашими
сиворылыми, ни себя не уважают, ни нас – матерей. Только вот в недоумении я – он всё в
чёрных очках сидел, не пойму, глаз у него что ли подбит? Да и волосы какие-то красные у
него, ну может мода у них такая, мы ж не знаем. Ну всё, всё, недосуг мне. Дел-то сколько,
ужасти! Господи, благослови!
Затемнение.
КАРТИНА VI.
Зал регистрации браков в районном ЗАГСе. Вдоль стены стоят нарядные гости с
цветами. Тут же Татьяна Ивановна, рядом Семёновна и чисто одетый Потапыч. Под
звуки свадебного марша Мендельсона входят Питер-Готлиб во фраке с Машей под руку.
На Питере-Готлибе нет чёрных очков, бороды, усов, волосы русого цвета. ПитерГотлиб и Маша подходят к столу регистрации.
Татьяна Ивановна (слегка растерянно). Семёновна, а Семёновна, будто бы он
мне кого-то напоминает? А, Семёновна?
8
Семёновна. Тихо, тихо. Такая торжественность. Ах, какая пара красивая! А
Машенька, Машенька – вся сияет, вот счастье-то привалило. Да и жених тоже ничего,
одет только как-то по чудному.
Татьяна Ивановна (озабоченно). Вроде голова у него другая была, куда же он
свои красные волосы дел?
Сотрудница ЗАГСа. Мария Николаевна, согласны ли вы взять в мужья Петра
Ильича?
Маша. Да, согласна!
Сотрудница ЗАГСа. Согласны ли вы, Пётр Ильич, взять в жёны Марию
Николаевну?
Пётр. Да, да, да!
Сотрудница ЗАГСа. От имени Правительства Российской Федерации объявляю
вас мужем и женой. Обменяйтесь кольцами и распишитесь вот здесь.
Татьяна Ивановна медленно выходит на середину зала.
Татьяна Ивановна (изумлённо). Да это же Петька Тыркин! Ты Петька?!
Пётр. Пётр Ильич, извольте любить и жаловать. (Кланяется.)
Татьяна Ивановна (уточняет). Тыркин?!
Пётр. Тыркин.
Татьяна Ивановна (ещё раз громко и отчаянно). Петька!!! Тыркин!!! (Медленно и
со вкусом замахивается и швыряет букет цветов в Петра.) Вот тебе, злодей! Вот тебе,
Змей Горыныч!
Пётр ловит букет.
Занавес.
9