О принципиальных ошибках правительства в конструировании

О принципиальных ошибках правительства в конструировании лесной
политики России
И.В.Шутов, заслуженный лесовод России, член-корреспондент РАСХН, профессор
17 сентября 2005 г., при визите в Кострому Председатель правительства М.Е.Фрадков
«озвучил» по всероссийскому ТВ три тезиса, могущих оказать важное влияние на развитие лесного
комплекса России. Суть этих тезисов:
Первый тезис. В лесном экспорте России должны доминировать имеющие бóльшую цену на
рынках изделия из древесины, а не дешевое сырье в виде «круглого леса». Необходимость
указанного так же очевидна, как то, что Волга впадает в Каспийское море. Почти 100 лет тому назад в
лесном экспорте России на долю «круглого леса» приходилось только 50% (по массе), а теперь –
намного больше. По этому поводу можно задать, как минимум, два вопроса:
• Почему, располагая мощным валютным резервом, правительство предпочитает
«мариновать» его в иностранных банках вместо того, чтобы использовать часть этого резерва для
приобретения современных перерабатывающих древесину предприятий, могущих стать не только
источником пополнения доходной части бюджета страны, но и обеспечить работой с достойной
оплатой труда тысячи наших сограждан в глубинных районах России?
• Как использует (или не использует) правительство данное ему право изменять величину
экспортных пошлин (налогов) для формирования выгодного для страны соотношения между
основными составляющими лесного экспорта России, т.е. между «круглым лесом» и разными
вариантами его переработки?
Если по первому тезису хотелось бы получить всего лишь уточняющие ответы на вопросы, то
по поводу второго и третьего тезисов нельзя не поспорить, поскольку их содержание, доведенное
теперь до сведения большой части населения России, заключает в себе реальную опасность не
только для лесного хозяйства, но для всего лесного комплекса страны.
Второй тезис. Его суть: леса России столь обширны (774 млн. га лесопокрытой площади), что
их практически нельзя исчерпать. Подобные утверждения, повторяемые в средствах массовой
информации почти 90 лет, не могли не сформировать в умах многих людей фальсифицированное
представление о безмерной величине «зеленого богатства» России. Это стало возможным благодаря
нераспространению конкретных данных о лесном фонде России, о которых руководящие чиновники и
депутаты Федерального собрания, лоббирующие не стратегические интересы государства и его
лесного комплекса, а сиюминутные запросы лесозаготовителей, вообще предпочитают помалкивать.
В частности, благодаря им имеет место нераспространение (а по существу - утаивание от граждан
страны) следующих сведений:
1. О том, что примерно только 1/4 часть лесопокрытой площади России доступна для
коммерчески выгодной эксплуатации, т.е. такой, при которой получаемая прибыль может превысить
норму прибыли на капитал, вложенный в банки и ценные бумаги.
2. О том, что примерно на 1/3 нашей лесопокрытой площади находятся не спелые, а
разновозрастные древостои (в том числе девственные леса на горных и равнинных вечномерзлотных
почвах), имеющие крайне низкую производительность, характеризуемую величиной среднего
прироста древесины порядка 1 м3 на 1 га в год, при которой в других странах (например, в Канаде)
такие леса вообще не воспринимают в качестве объектов промышленной эксплуатации.
3. Что названные выше леса возникли еще до появления людей и что их, как легко ранимые
экологические системы, не трудно разрушить, но практически нельзя восстановить в
просматриваемой перспективе по причине крайне суровых почвенно-климатических условий и
невозможности создать – из-за многолетних пауз в семеношении деревьев – существенный запас
семян местного происхождения. По этому поводу напомню о том, что имевшие в прошлом место
многолетние попытки выполнять в северной тайге планы по созданию лесных культур семенами и
саженцами, завезенными из относительно более «теплых» регионов, практически всегда
оканчивались бесполезным расходом выделенных ассигнований.
4. Что основную массу древесины в России (и в СССР) уже давно получали и получают теперь
на указанной выше экономически доступной площади лесов (см. п. 1), где они (леса) уже сильно
истощены хищническими рубками, и где за сравнительно короткое время жизни обычного человека
центральные структуры власти многократно снижали нормативы (возрасты) «спелости» хвойных
древостоев, при которых они должны поступать в главную (сплошную) рубку. Так вначале этот
норматив был равен 140 годам, потом – 120, 100, 80 годам, а теперь в некоторых регионах северной
(низкопродуктивной) тайги его опустили аж до 70 лет. Ситуация – как у наркоманов со стажем,
решающих свои проблемы путем сокращения интервалов времени между инъекциями. К чему таким
путем будет приведено лесное хозяйство и лесная промышленность страны – догадаться не трудно.
Труднее подсчитать многомиллиардные убытки государства, как собственника лесов, обусловленные
резкими различиями в ценах на лесных рынках на толстомерные и тонкомерные сортименты
древесины. То, что указанный путь ведет нас в никуда, можно проиллюстрировать примером, который
я приводил ранее: по официальным данным, при уже заниженных до 80 лет нормативах «спелости»
еловых и сосновых древостоев, средние запасы древесины в таких древостоях теперь оказались
ниже, чем в приспевающих, в 8-ми областях и республиках Федерации (в Архангельской,
Башкортостане, Вологодской, Калининградской, Карелии, Коми, Марий Эл, Пермской), а в двух
областях (в Свердловской и Челябинской) - даже ниже, чем в средневозрастных. Поверить этому
трудно, но это – факты. В названных республиках и областях произошло нечто страшное: как если бы
отправляемые на бойню коровы, по их средней массе, оказались меньше телят.
5. Вводящее в заблуждение граждан и правительство страны использование приведенных
выше валовых цифр о большой лесопокрытой площади и о больших запасах древесины во всех
лесах России (в том числе в экономически недоступных) в обоснование главной цели,
провозглашенной руководством нового Рослесхоза: руби больше, но не где-нибудь, а в уже
истощенных доступных лесах. С тем же успехом для такого «обоснования» концепции развития
нашего лесного хозяйства можно было бы использовать сведения о лесах США, Канады, Австралии и
др. стран. Со своей стороны, хочу напомнить тем, кто прочтет эти строки, о весьма грустном факте: в
пересчете на одного жителя Россия располагает значительно меньшей площадью доступных для
эксплуатации лесов, чем соседняя Финляндия. Догадаться не трудно о том, как реагировали бы
граждане Финляндии, если бы вдруг увидели потоки железнодорожных составов и большегрузных
автомашин, заполненных дешевым «круглым лесом», направляемым в другие страны. Однако, чего в
Финляндии нет, того нет. А есть: другой парламент и другие министры.
Третий тезис. В нем высказана еще одна крайне опасная полуправда о том, что лес –
самовозобновляющийся сырьевой ресурс, что очень многие лесозаготовители и чиновники
предпочитают понимать так: сам и везде. К сожалению, в реальной действительности, на вырубках в
относительно более продуктивных типах леса, указанный результат получают с точностью до
наоборот.
Чтобы не оскудела лесная нива страны, новые спелые древостои должны быть в наличии на
месте вырубленных не через 500-600 лет, а хотя бы через 100, а лучше – быстрее, и – обязательно! –
при неухудшенных параметрах качества и количества древесины.
Опираясь на лесохозяйственную науку, лесоводы знают, как достичь указанную цель. Для
этого нужны:
• Немалые деньги, которые можно найти в самом лесном хозяйстве, если бы правительство и
Госдума, отринув все еще давлеющие во многих умах былые заблуждения типа «лес на корню не
имеет цены-стоимости», позволили бы лесоводам реализовать на открытых лесных рынках-
аукционах (по рыночным ценам!) свой основной товар – выращенные и отведенные в рубку
древостои, а затем использовать хотя бы часть полученных денег на нужды своей отрасли.
• Официально введенные в жизнь отвечающие лесоводственно-экологическим требованиям
новые нормативы качества и самой организации лесосечных работ, методики определения не
мифических валовых, а конкретных объемов неубывающего лесопользования в каждой лесной
хоздаче (хозчасти) с однородными экономическими и лесорастительными условиями, а также
нормативы результатов лесовыращивания по возрастным этапам и по всему его циклу в разных
лесорастительных и экономических условиях.
• Изменение отношения правительства, Госдумы и других властных структур к лесным
браконьерам в плане признания их обычными ворами материальных ценностей, действие которых
нужно квалифицировать в соответствии с Уголовным кодексом, а не как мифические
административные правонарушения.
В настоящее время наше лесное хозяйство, оставленное правительством в уже забытом
многими гражданами страны режиме тоталитарной экономики, оказалось в положении острова,
окруженного морем жестких рыночных отношений в сферах заготовки, переработки и торговли
древесиной. При такой алогичной комбинации условий экономической организации смежных
производств наше лесное хозяйство практически лишено возможности не только для своего развития,
но и для самого существования. Поэтому в настоящее время можно всего лишь высказать надежду
на то, что леса России когда-то в будущем действительно станут ее возобновляемым сырьевым
ресурсом. А пока приходится говорить о другом, в том числе:
- о навечном уходе кедра из черневой тайги после вырубки здесь кедрачей и последующей
смены кедра пихтой;
- о сокращении площади высокопродуктивных боров и ельников;
- о происходящем заболачивании ранее осушенных лесов, а также существенной части новых
концентрированных вырубок;
- об устрашающем увеличении суммы лесных земель с относительно плодородными почвами,
занятыми теперь гнилой осиной и низкотоварной березой. Так в упомянутой в начале статьи
Костромской области в 1931 г. ель и сосна занимали доминирующее положение на 70% площади
лесов, а теперь только на 48%.
В заключение о самом плохом, а именно о том, что многолетние действия властных структур
федерального центра в отношении лесного хозяйства в значительной мере ликвидировали у
молодежи интерес к бывшей в прошлом престижной профессии лесовода. Сейчас в лесных ВУЗах и
техникумах учебные процессы еще идут. Однако подавляющее число вчерашних студентов уже
работает не по своей специальности. Там, где должны работать только лесоводы (т.е. в
лесохозяйственных и природоохранных структурах), их места теперь во многих случаях заняты
лесозаготовителями и людьми других профессий. В выпускаемых проектах законов, постановлений
правительства и других нормативных документов они, как пятая колонна генерала Франко, не могут
не лоббировать прежде всего свои сиюминутные коммерческие интересы, а не стратегические
интересы государства. Эта ситуация представляется мне более опасной, чем взятые вместе лесные
пожары и вспышки вредных насекомых.
Можно, конечно, поспорить о том, что и насколько хуже. Но, при любой позиции, мы просто не
имеем права забывать о следующих словах автора «Учения о лесе» проф. Г.Ф.Морозова:
«… Современный … человек стирает последнюю грань, отличавшую эксплуатацию леса от
всех других видов добывающей промышленности. Лес … стал в положении недр земли, которыми мы
пользуемся до тех пор, пока выгодно … их эксплуатировать. Когда такой момент исчезает, недра …
забрасываются. Так же … ведется сейчас и пользование лесом …» (см. статью Г.Ф. в Первом лесном
сборнике Промышленно-географического отдела КЕПС. 1922, Петроград).
Приведенные слова Г.Ф. можно лишь дополнить напоминанием о том, что теперь в России
уже нет «неразведанных месторождений» спелой древесины, которые могли бы оказаться
доступными для коммерчески выгодной эксплуатации. Растущий дефицит в запасах такой
древесины – главная причина трудностей, с которыми уже столкнулись многие предприятия
Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров. Эти трудности не могут не умножаться, если в
стране не будут восстановлены, как минимум, два основных правила разумной лесной политики:
1. Правило постоянства (т.е. неубывания во времени) объемов лесопользования в
границах каждой хоздачи с однородными лесорастительными и экономическими условиями.
2. Правило полной материальной ответственности тех, кто рубит лес, за его
полноценное возобновление (восстановление) в определенные государством сроки.
04.10.05 г.