Е. Водолазкин о Д. С. Лихачеве

ПОВТОРЯЕМ ПРАВИЛА
перед диктантом
Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906-1999)
академик РАН,
специалист по древнерусской литературе
Е. Водолазкин о Д. С. Лихачеве
 Работы Лихачева сразу же становились
классическими, потому что классика –
это то, что очевидно, но о чем прежде
(и теперь это так странно!) никто не писал.
Е. Водолазкин о Д. С. Лихачеве
 Работы Лихачева сразу же становились
классическими, потому что классика –
это то, что очевидно, но о чем прежде
(и теперь это так странно!) никто не писал.
Пушкинский Дом
(Институт русской литературы РАН)
А. Блок
Имя Пушкинского Дома
В Академии Наук!
Звук понятный и знакомый,
Не пустой для сердца звук!
<…>
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!
Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?
Вот зачем такой знакомый
И родной для сердца звук —
Имя Пушкинского Дома
В Академии Наук.
Вот зачем, в часы заката
Уходя в ночную тьму,
С белой площади Сената
Тихо кланяюсь ему.
Андрей Битов.
Пушкинский Дом
Е. Водолазкин о Д.С.Лихачеве
 Его прикосновение к большинству тем было
поистине _оцартовским (?) изящным и
бесспорным одновременно. Его работы не
содержат зауми, они написаны ясным,
спокойным языком (?) глубокая мысль не
нуждается в орнаменте. Ей достаточно и
простой грамматической структуры.
Е. Водолазкин о Д. С. Лихачеве
 Его прикосновение к большинству тем было
поистине моцартовским – изящным и
бесспорным одновременно. Его работы не
содержат зауми, они написаны ясным,
спокойным языком: глубокая мысль не
нуждается в орнаменте. Ей достаточно и
простой грамматической структуры.
 Я понял следующее: каждый день — подарок
Бога. Мне нужно жить насущным днем, быть
довольным тем, что я живу еще лишний день.
И быть благодарным за каждый день. Поэтому
не надо бояться ничего на свете.
На море все спокойно
 Был в Куоккале один случай, который
«прославил» нас с братом среди всех
дачников.
 Ветер дул с берега (самый опасный).
 Мой старший брат Миша снял синюю штору
у нас в детской, водрузил ее на нашей
лодке и предложил прокатиться под
«парусом» вполне домашнему мальчику –
внуку сенатора Давыдова.
 Дореволюционное детство. С мамой Верой
Семеновной Лихачевой и братом Михаилом
(в центре). Куоккала. 1912 год.
 Домашний мальчик Сережа (он
впоследствии, после Второй мировой
войны, работал архитекторомреставратором в Новгороде) пошел к своей
бабушке и спросил у нее разрешения
прокатиться.
 Бабушка была франтиха с фиолетовыми
глазами, сидела в шелковом платье
стального цвета под зонтиком от солнца.
 Она спросила Мишу только, не промочит ли
Сережа ноги: в лодке ведь всегда есть на
дне вода, и велела Сереже надеть галоши.
 Сережа надел новые блестящие галоши и
сел в лодку.
 Все это происходило на моих глазах.
Поехали.
 Северный ветер, тихий, как всегда, у берега,
усилился вдали.
 Лодку погнало, и она стала почти
неразличимой издали.
 Я наблюдал с берега и увидел: синий парус
медленно наклонился и исчез.
 Бабушка, как была в корсете и с зонтиком,
пошла по воде, простирая руки к любимому
Сереже.
 Дойдя до глубокой воды, бабушка с
фиолетовыми глазами упала без чувств,
могла захлебнуться и утонуть.
 А на берегу за загородкой из простыни
загорал проректор Петербургского
университета – красавец Прозоровский.
 Он наблюдал за бабушкой и, когда та упала,
бросился ее спасать и (о ужас!) в одних
трусах – тогда это считалось неприличным.
 Он поднял бабушку с фиолетовыми глазами
и понес ее к берегу.
 А я из всех сил побежал домой.
 Подбежав к нашей даче, я замедлил шаг и
постарался выглядеть невозмутимым.
 Мать спросила, очевидно догадавшись все
же, что что-то случилось: «На море все
спокойно?»
 Я немедленно ответил: «На море все
спокойно, но Миша тонет».
 Говорил и писал Лихачев
очень просто, так
просто, как это может
позволить себе человек,
мысль которого уже не
нуждается в орнаменте.
Е. Водолазкин
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!