Интеграция национальных систем финансового регулирования

Интеграция национальных
систем финансового
регулирования и надзора:
международный опыт и выводы
для России
Под ред. д.э.н. М.И. Столбова
ИЭ РАН, 6 марта 2014
Мотивация исследования
•
•
•
•
При проведении антикризисной политики имеет
значение не только набор конкретных мер, но и
характеристики субъекта, который их реализует:
объем полномочий
соотношение с другими регуляторами
уровень доверия
эффективность прошлой работы и др.
Первые две характеристики более или менее
наблюдаемы и аппроксимируются уровнем
интеграции регуляторов
Типология уровней интеграции на
национальном уровне
• Отсутствие интеграции (множественная
силос-модель)
• Частичная интеграция (“гибридная”
модель)
• Системная монополия в регулировании
(мегарегуляторы)
- как специализированные агентства
- на базе центральных банков
Предкризисные тенденции
• Источник данных: World Bank Dataset on
Supervisory Structures
• Увеличение доли стран, перешедших к
системной монополии в регулировании (с 14
до 33%, в выборке – 98 государств с 1999 до
2010)
• Выбор в пользу мегарегуляторов на базе
специализированных агентств осуществлялся
чаще, чем в пользу интеграции на базе ЦБ
Предкризисные тенденции
Что после кризиса?
• “Разукрупнение” регуляторов и де-факто
возврат к частичной интеграции
(Великобритания)
• Вопрос в том, насколько проявит себя
тенденция к снижению степени интеграции
регулирования и надзора, т.к., несмотря на
глобальный кризис, взаимопроникновение
сегментов финансового сектора и общая
тенденция к дисинтермедиации не исчезли
Факторы (или корреляты) уровня
интеграции
Имеется определенная конвенция в отношении
факторов интеграции регулирования и
надзора (Masciandaro (2008, 2010, 2011),
Melecky and Podpiera (2013), Dincer and
Eichengreen (2012)):
• масштаб экономики и ее открытость
• финансовая глубина
• опыт финансовых кризисов в прошлом
• качество институциональной среды (особенно,
применительно к интеграции на базе ЦБ)
Наши 5 копеек…
• Целесообразно проверить, “заметили” ли кризис
страны, изменившие модель регулирования и
надзора в 2004-2006 гг.
• Как зависят банковские кризисы последней волны,
т.е. начавшиеся в 2007-2008 гг., от индикаторов
уровня интеграции регулирования и надзора, а
также влияния ЦБ в регулировании и надзоре?
• В первом случае использовались ANOVA и MANOVA
тесты на разделительную способность фактора
кризиса 2007-2008 гг.; во втором – logit-модели
Результаты
• Для стран, которые изменили модель
финансового регулирования и надзора, фактор
кризиса остается значимым практически по
всем рядам макроэкономических и
финансовых данных, т.е. новая система
регулирования вряд ли выступила в качестве
встроенного стабилизатора
• Повышение степени интеграции –
прокризисный коррелят
Результаты
Переменные
Константа
Модель 1
Модель 2
–17,60***
–23,36**
(–3,08)
Среднее значение ИПЦ
Уровень концентрации в
банковском секторе
Отношение выданных кредитов
к величине депозитов
коммерческих банков
Отношение частного кредита к
ВВП
Отношение валовых издержек
коммерческих банков к
совокупному доходу
(–2,56)
0,27**
(2,08)
–0,06**
–0,15**
(–2,07)
(–2,34)
0,01*
0,01*
(1,71)
(1,72)
0,06***
0,04*
(3,03)
(1,71)
0,17***
0,19**
(2,76)
(2,15)
Индекс интеграции
финансового регулирования и
надзора
Индекс влияния ЦБ в
регулировании и надзоре
Индекс экономической
либерализации (KoF index)
Степень охвата частных бюро
кредитных историй
0,43**
0,55**
(2,13)
(1,97)
1,09*
2,15*
(1,78)
(1,86)
Число наблюдений
Число кризисов
Число стран, не испытавших
кризис
Псевдо–R2
% правильно предсказанных
кризисов
% правильно предсказанных
стран, не испытавших кризис
82
22
60
76
22
54
0,61
77,27
0,71
81,82
95,00
98,15
0,15**
(1,94)
–0,04**
(–2,16)
Результаты
• Основной риск в случае повышения степени
интеграции регулирования и надзора – внутренние
конфликты интересов (между блоком ДКП и
пруденциального надзора, если мегарегулятор на
базе ЦБ; целями микро- и макропруденциального
надзора)
• В российских условиях ситуация осложняется
существенным уровнем концентрации банковской
системы и участием в капитале инфраструктурных
институтов финансового рынка, что ограничивает
возможности Банка России по недопущению soft
regulatory capture