«Коммуникационное сопровождение террористической и контртеррористической деятельности в странах Европейского
реклама
«Коммуникационное сопровождение террористической и контртеррористической деятельности в странах Европейского Союза». Результаты IV этапа теоретических исследований • В отчете представлены результаты исследований, выполненных по 4 этапу Государственного контракта № П1289 «Коммуникационное сопровождение террористической и контртеррористической деятельности в странах Европейского союза» (шифр «НК702П») от 09 июня 2010 г. по направлению «Юридические и политические науки» • Руководитель темы – к. и. н. Дарья Юрьевна Базаркина. • Цель четвертого этапа исследования – проанализировать механизмы коммуникационного обеспечения террористической деятельности ультраправых организаций ЕС и противодействия им. Эта цель ставит перед исследователем следующие задачи: • Исследовать основные ультраправые террористические структуры ЕС и направления их деятельности; • Рассмотреть средства коммуникационного менеджмента в деятельности ультраправых террористических структур ЕС; • Оценить эффект в СМИ и влияние деятельности ультраправых террористических организаций ЕС на общественное мнение; • Рассмотреть принципы коммуникационного сопровождения контртеррористической деятельности в отношении ультраправых организаций в странах ЕС. Методология исследования • Применяются общелогические методы: анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия. • К методам конкретно-социологического исследования, применяемым в проекте, относятся: изучение документов (документальный метод), интервью, метод экспертных оценок. • В работе также применяются следующие методы исторического исследования: • сравнительно-исторический и ретроспективный; • историко-генетический; • историко-типологический. Источники исследования можно условно разделить на несколько групп: • Официальные публикации правительственных органов и силовых структур, а также политических партий, общественных движений и организаций отдельных стран Европейского Союза, в которых обсуждается проблема терроризма и противодействия ему, а также отдельно проблема ультраправого терроризма и экстремизма; • Материалы ультраправых террористических и экстремистских организаций, в борьбе с которыми заинтересованы власти Европейского Союза; • Материалы СМИ, посвященные проблеме терроризма, а также публикации официальных заявлений представителей европейских властей, сделанные после крупных террористических атак; • Материалы Международного центра социально-политических исследований и консалтинга, Центра коммуникационного менеджмента Российско-немецкой высшей школы управления Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, электронные ресурсы ведущих европейских центров и США по проблемам терроризма. • Эмпирический материал, выводы и результаты исследования могут быть использованы как в научной деятельности при создании обобщающих трудов по социологии, политологии, новейшей истории стран Европы, а также в процессе преподавания курсов социологии, политологии, новейшей истории, спецкурсов по истории терроризма и антитеррористической деятельности. Результаты исследований IV этапа (1) • В настоящее время в Европейском Союзе отмечается рост не столько ультраправых террористических, сколько числа экстремистских организаций и индивидуальных экстремистов и террористов. Самым актуальным примером индивидуального террора на сегодняшний день является теракт норвежского экстремиста Андерса Брейвика 22 июля 2011 г. А. Брейвик устроил взрыв у здания правительства Норвегии в Осло и расстрелял насмерть 77 человек (97 человек были ранены) в молодежном лагере правящей Рабочей партии на острове Утойя. Результаты исследований IV этапа (2) • • Этот случай показал новые тенденции в развитии ультраправого лагеря в Европе в целом и в Норвегии в частности. Так, можно заметить тенденции к отождествлению современной европейской политики мультикультурализма с марксистским политическим курсом, что на самом деле не соответствует действительности. В «программном документе», выпущенном Андерсом Брейвиком в электронном виде, на первый план выходит как антимарксистская, так и антиджихадистская составляющая правого экстремизма и ультраправого терроризма. Это в корне отличается от традиционного для ультраправых антисемитизма. В последние годы в официальных публикациях Европола применение насилия ультраправыми квалифицируется, прежде всего, как экстремизм, а не терроризм, речь, как правило, идет об отдельных террористических атаках, происходящих от 0 до 4 раз в год, согласно отчетам Европола за 2007 – 2011 гг. Результаты исследований IV этапа (3) • Основными источниками информации, представленной ниже, являются ежегодные отчеты Европола «Текущая ситуация и тенденции развития терроризма в Европейском Союзе», которые начали публиковаться на официальном сайте европейской полиции пять лет назад. • Сами аналитики Европола отмечали еще в 2007 г.: «Хотя насильственные действия, совершенные правыми экстремистами и террористами, могут казаться спорадическими и ситуативными, правоэкстремистская деятельность является [сегодня] организованной на межнациональном уровне. Например, предложения по выбору целей правоэкстремистских атак распространены в Интернете» [45, с. 35]. • Согласно заявлениям Европола, специалисты которого ссылаются, в частности, на работу Б. Хоффмана «Терроризм – взгляд изнутри», ультраправые террористические группы стремятся изменить всю политическую и социально-экономическую систему на ультраправую модель, а идеологические корни европейского ультраправого терроризма могут прослеживаться в доктринах национал-социализма [45, с. 10]. С ними согласен специалист в области безопасности Ф. Шаурер: «Правый терроризм часто обращается к нечеткому и эклектичному толкованию доктрин нацизма, фашизма, расизма и милитаризма. Его действия обычно свободно координируются интернациональной сетью, наиболее заметные террористические акты происходят спорадически, но другие случаи, такие, как избиения, поджоги и другие преступления на почве межнациональной ненависти происходят довольно часто во многих европейских странах» [199, с. 5]. • Несмотря на рост ультраправых настроений, связанный с мировым экономическим кризисом, именно террористические атаки, как мы уже сказали, немногочисленны на фоне экстремистских акций. Так, в 2006 г. сообщалось только об одной атаке ультраправых, расцененной как террористическая. В мае 2006 г. двое бритоголовых нанесли колотую рану активисту антифашистского движения в Варшаве. • Анкетные данные и адрес жертвы были распространены в Интернете членами «Крови и Чести», неонацистской организации, активность которой проявляется во многих странах ЕС. Пятнадцать подозреваемых в терроризме, арестованных в ЕС в 2006 г., были связаны с ультраправыми организациями. Данные расследований об их террористических действиях включают информацию о подготовке нападений, членстве подозреваемых в террористической организации и распространении ими соответствующей пропаганды. • Об одном террористическом акте ультраправых сообщалось и в 2007 г. Нападение произошло в Португалии, где ультраправые террористы «разрушили еврейское кладбище», совершив акт вандализма в сентябре 2007 г. «Атака на кладбище, похоже, являлась частью обряда инициации самопровозглашенной группы «Друзей Хаммерскина» («Hammerskin Friends»), призванной угодить и произвести впечатление на лидеров португальской ветви неонацистской организации «Hammerskins» [46, с. 38]. • В общей сложности 44 подозреваемых в ультраправом терроризме были арестованы в 2007 г. в Австрии, Нидерландах и Португалии. Из них 31 человек был арестован в Португалии в рамках операции против португальской секции «Hammerskins». Двадцать семь подозреваемых были арестованы за незаконное хранение оружия, расовую дискриминацию, поощрение расовой ненависти и распространение неонацистской пропаганды. Расследование португальской полиции также выявило общеевропейскую сеть пользователей Интернета, сочувствующих неонацистам. • В 2008 г. правые экстремисты организовывали уличные протесты, марши, демонстрации или концерты WPM в нескольких странах ЕС. Власти государств – членов ЕС, которые сообщали о действиях правых экстремистов, замечали, что эти группы и отдельные лица поддерживают контакты с единомышленниками в других странах. • В Великобритании несколько человек были арестованы по подозрению в правом экстремизме. Все они действовали в одиночку, без руководства со стороны любой известной ультраправой группы. В ультраправом движении в Великобритании наблюдается следующая тенденция: представители ультраправых стараются привлечь общественное внимание в меньшей степени своими собственными публичными акциями и в большей – ответными акциями своих политических противников: большинство ультраправых уличных акций стали причинами демонстраций протеста антифашистских групп. Число протестующих антифашистов значительно возросло в 2008 г., специалисты Европола прогнозировали увеличение таких контрдемонстраций в последующие годы • В 2009 г. ультраправые в различных государствах ЕС организовали экстремистские акции, направленные против представителей национальных меньшинств. «Кровь и честь» продолжала пользоваться активной поддержкой сочувствующих. Правые экстремисты в пределах ЕС поддерживают тесные контакты, чему способствует WPM-сцена, на концерты которой съезжаются ультраправые со всей Европы. Однако идеологические дискуссии правоэкстремистских организаций не позволяют создать устойчивых общеевропейских структур. • В 2010 г. террористических актов ультраправых в ЕС зарегистрировано не было. Однако специалисты Европола отмечают, что правоэкстремистские группы становятся более профессиональными в своих акциях. Правые экстремистские группы провозглашают своей целью изменение политической и социально-экономической системы в направлении усиления авторитаризма, антисемитизма и часто расистских «решений» социальных проблем. Идеологические корни европейского правого экстремизма и терроризма обычно прослеживаются в фашизме и национал-социализме. • Государства ЕС не сталкивались с террористическими актами в 2010 г. Не было почти никаких арестов, связанных с правым терроризмом. • «Нехватка единства, более низкая степень координации правых террористических и экстремистских групп, слабая общественная поддержка, повышающаяся эффективность спецопераций, приводящих видных правых террористов и экстремистов на скамью подсудимых, – все это привело к... снижению ультраправого терроризма и экстремизма в ЕС» [48, с. 39]. • Самым показательным примером индивидуального терроризма в 2011 г. можно назвать уже упоминавшийся теракт, совершенный норвежцем А. Брейвиком. Через некоторое время после этих событий появились публикации в СМИ о разоблачении крупной подпольной сети ультраправых ORG. • «Журналистcкое расследование, проведённое датской газетой Politiken, выявило существование в Дании тайной правоэкстремистской организации, выступающей за осуществление этнических чисток. Как сообщает радио «Свобода» со ссылкой на газету Politiken, секретная организация ORG, в которой насчитывается до 100 членов, была создана 20 лет назад. • Члены организации, а в основном, это благополучные датчане, ставят своей целью «очищение» Дании от иностранцев и призывают к физической расправе с политиками и общественными деятелями, поощряющими иммиграцию» [4]. • Существуют исследования, авторы которых расценивают рост экстремизма как последствие самих террористических актов. Психолог А. А. Мкртычян пишет: «...Психолого-социальные последствия терроризма, несмотря на приоритетность для самих преступников, остаются незамеченными исследователями. Подобное упущение недопустимо, учитывая, что последствия террористических актов дают основание для формирования в обществе определенного отношения к террористам, в том числе положительного... Подобное положительное отношение может проявляться не только в пассивном одобрении или сочувствии, но и в осознанном желании индивида (или группы) присоединиться к уже существующей террористической организации или перенять ее опыт для достижения своих собственных целей, в том числе противозаконного и антисоциального характера» [181, с. 102]. • Тот же исследователь утверждает, что к психологическим последствиям террористического акта, наряду с посттравматическим стрессовым расстройством (проявляется в депрессии, алкоголизме, отчужденности), преувеличениями боязни обывателя стать жертвой теракта и «стокгольмским синдромом», следует отнести процессы групповой сплоченности, ксенофобию, экстремизм. Причины развития ультраправого экстремизма в Европейском Союзе в целом соответствуют схемам, разработанным психологами, и коммуникационная составляющая является здесь одной из ключевых. Так, после сообщения о террористическом акте обыватель начинает ощущать повышение степени опасности для собственного благополучия, а в ряде случаев, и для жизни. Подсознательно ища защиты от угрозы, атмосферу которой создают СМИ, он «стремится идентифицировать себя с определенной группой, в рядах которой он будет чувствовать себя более уверенным и защищенным» [181, с. 105]. Сплочение ультраправых объясняется в их собственных воззваниях «исламизацией Европы», дискуссии о которой усиливаются после каждого террористического акта исламистов. • Таким образом, терроризм может являться как следствием экстремизма, так и его причиной. Воззвания ультраправых экстремистских организаций иллюстрируют эту концепцию, так как в них содержится, прежде всего, сообщение о том, что деятельность ультраправых является изначально ответной, мало того – необходимой мерой обороны. Так, в «Европейской декларации независимости – 2083», распространенной А. Брейвиком под псевдонимом «Эндрю Бервик», автор утверждает: «Большая часть информации, представленной в этом сборнике (3 книги) преднамеренно скрывалась от европейских народов нашими правительствами и лояльными им СМИ. Более 90% правящих кругов ЕС и парламентариев в странах Европы и более 95% журналистов – сторонники европейского мультикультурализма, и поэтому – сторонники продолжающейся исламской колонизации Европы; но европейские народы не давали им права реализовывать эти доктрины» [34, с. 4]. • Основной целевой аудиторией ультраправой террористической пропаганды можно назвать молодых людей в возрасте примерно от 18 до 29 лет, хотя в зависимости от страны эти показатели могут различаться. По данным психологических исследований, осуждение за террористическую деятельность происходит в основном в возрасте 30 – 39 лет. Однако процесс подготовки террориста, в том числе и моральной, довольно длителен, поэтому террористическая, как и экстремистская пропаганда, рассчитана, прежде всего, на молодежь [148, с. 121]. • На данном направлении можно выделить два основных канала распространения информации – Интернет и концерты и записи WPM-исполнителей. • Основным эффектом, оказываемым на общественное мнение ультраправым терроризмом, называют, прежде всего, радикализацию. Так, Ведомство по охране Конституции ФРГ заявляет, что за 2010 г. в целом можно было наблюдать как готовность существующих ультраправых осуществлять насильственные акции для достижения политических целей, так и рост числа людей, готовых обратиться к применению силы. Это вызвано, с точки зрения BfV, постоянными разгонами демонстраций крайне правых, проблемами с полицией, которые появились у них при организации массовых собраний. Особенно эта тенденция развивается в среде «Автономных националистов». При этом, вероятно, примеры удавшихся террористических актов вдохновляют ультраправых на копирование. • В качестве примера можно привести случай обнаружения у активистов неонацистского «Товарищества земли Аахен» («Kameradschaft Aachener Land»), запрещенных взрывных устройств и зажигательных смесей, заготовленных в преддверии первомайской демонстрации ультраправых в Берлине, чтобы применить их против политических противников или полицейских [109, с. 58]. • Описания индивидуального террора в СМИ, в том числе и спонсируемых ультраправыми, становятся примером для подражателей, главным образом из молодежной среды, которые стремятся к активной практической деятельности. Одной из главных тем в публикациях организации «Кровь и честь» – прославление и распространение террора «одиноких волков» (термина «lone-wolf terror» стал обиходным). В ноябре 2009 г. особый уполномоченный лондонской полиции и руководитель ряда специальных операций Скотланд-Ярда Джона Йейтс, говорил о росте численности «одиноких волков» в рядах неонацистов: «Мы видим в последние годы рост некоторых ответвлений ультраправого экстремизма. Главная тенденция при этом – ослабление организации, выдвижение так называемого «одинокого волка», что доказывают теракты и аресты последних лет» [169]. • В целом публикации европейских силовых структур, посвященные ультраправому терроризму, составляют наименьшую по объему группу источников, уступая даже информации по проблеме ультралевых. Наибольшее количество материалов по изучаемой теме предоставляет Ведомство по охране Конституции ФРГ (BfV). В ежегодных отчетах BfV раздел «Правый экстремизм» является постоянным, в нем приводится статистика изменения численности ультраправых групп и отдельных активистов, а также обзоры насильственных акций. Всего на интернет-сайте BfV можно найти 29 публикаций, частично или полностью посвященных проблеме правого экстремизма, среди которых присутствуют и материалы, рассчитанные на детскую и подростковую аудиторию. • • На интернет-сайте британской службы безопасности МИ-5 ультраправые упоминаются на странице «Подрывная деятельность» в разделе «Актуальные в прошлом угрозы». Показательно, что, несмотря на рост ультраправых, антииммигрантских настроений в Великобритании, угроза ультраправого насилия связывается в публикациях МИ-5 с организациями фашистов, действовавшими в период «холодной войны», как, например, Британский союз фашистов. В официальных изданиях британской службы безопасности угроза терроризма представляется исходящей, прежде всего, от исламизма и североирландского сепаратизма (деятельность Ирландской республиканской армии и смежных групп) [24, 85, 89]. В Великобритании, однако, более развиты частные инициативы по информационному противодействию ультраправому насилию, такие, как проект «Ничего британского» (“Nothing British”) и деятельность Центра социальных связей (Centre for Social Cohesion). • После терактов, совершенных А. Брейвиком, норвежская полиция выпустила ряд публикаций, в которых разъясняются опасности, связанные с индивидуальным террором ультраправых как следствием ультраправой пропаганды в целом [102]. • Интернет-ресурсы французских силовых структур, ответственных за противодействие терроризму, посвящены в основном презентации самих этих структур, без описания решаемых проблем. На молодежную аудиторию рассчитаны специальные занятия, направленные на предотвращение детской преступности, которые проводят в школах сотрудники Национальной жандармерии [62]. • В целом можно заключить, что коммуникационное сопровождение контртеррористической деятельности в отношении ультраправых лучше всего развито в ФРГ. Только силовые структуры ФРГ ведут работу по созданию молодежной парадигмы ценностей, способной в реальности предотвратить радикализацию ультраправых и рост насильственных акций. Рекомендации по использованию результатов НИР • Использование результатов настоящих НИР возможно при разработке коммуникационных стратегий защиты предприятий реального сектора экономики от террористической угрозы. Так, полезными при обеспечении коммуникационной безопасности предприятия могу быть тренинги по коммуникационному менеджменту в кризисных ситуациях с использованием методики взаимного обучения, в которых сотрудники должны приобрести знания и навыки, позволяющие наладить сотрудничество при предотвращении угрозы теракта. • • • Апробация отдельных материалов исследования в ходе научных и научнопрактических конференций показала высокий интерес к теме исследования и подходу к ней с позиций коммуникационного менеджмента, теории коммуникации, социологии. 8 – 10 сентября 2011 г. в Университете города Лидс (Великобритания) состоялся ежегодный конгресс Европейской ассоциации по исследованиям и обучению в области связей с общественностью (The European Public Relations Education and Research Association – Euprera). Название конференции – «Связи с общественностью в период турбулентности» («Public Relations in a Time of Turbulence») – отражает главную повестку дня: состояние и перспективы связей с общественностью и коммуникаций в целом в период мирового экономического, политического и социального кризиса. В постерной секции свое исследование «Контртеррористическая деятельность в ЕС и России: коммуникационный аспект» представила руководитель данного проекта. • На четвертом этапе результаты НИР по данному проекту были опубликованы в следующих статьях: • Базаркина Д. Ю. Трудности информационного противостояния террористической угрозе: опыт ФРГ. // Вестник Московского государственного областного университета, серия «История и политические науки». №2, 2011. С. 79 – 84 (входит в перечень изданий, рецензируемых ВАК); • Базаркина Д. Ю. Евросоюз: коммуникационное противодействие терроризму. // Современная Европа. №4, октябрь – декабрь 2011. С. 6 – 17 (входит в перечень изданий, рецензируемых ВАК). Заключение • Цель и задачи работы были достигнуты посредством реализации поставленных задач: • систематизация и предварительная оценка полученных результатов; • оценка полноты решения задач и достижения поставленных целей; • сопоставление и обобщение результатов анализа научноинформационных источников (открытых публикаций общеевропейских институтов, реализующих коммуникационную антитеррористическую стратегию ЕС) и теоретических исследований; • оценка эффективности полученных результатов в сравнении с современным научно-техническим уровнем; • разработка рекомендаций по возможности использования результатов проведенных НИР в реальном секторе экономики; • разработка рекомендаций по использованию результатов НИР при создании научно-образовательных курсов. • В отчете представлены материалы теоретических и экспериментальных исследований, раскрывающие содержание работ по решению поставленных научноисследовательских задач и обеспечивающие возможность воспроизведения результатов проведенных исследований. Спасибо за внимание!
