1990 Хорст Фалько и Дитер Болен Именно в тот момент

1990
Хорст
Фалько и Дитер Болен
Именно в тот момент, незадолго до выхода в свет альбома «Data De Groove» состоялась
встреча с Фалько с ещё одним великим продюсером и музыкантом Дитером Боленом.
Вообще, тот факт, что Фалько и Дитера Болен никогда не сотрудничали, может показаться
странным: Дитер Болен как раз и прославился тем, что реанимировал забытых звёзд 7080-х вроде Криса Нормана и Бонни Тайлер, сочиняя им попсовые шлягеры и, тем самым,
давая неплохой импульс к дальнейшему творчеству. Дитер жил в Германии, его
известность в период работы с Modern Talking пришлась как раз на тот же период, что и
расцвет творчества Фалько – 85,86-е годы, и, несомненно, так или иначе, они друг о друге
знали.
Возможно, Фалько просто не считал стиль Болена чем-то подходящим, да и сам Дитер в те
годы был птицей намного более низкого полёта, чем те продюсеры, с которыми работал
Фалько. И вот в 1990-м году они, наконец, встретились, и эта встреча была описана во
второй книге Дитера Болена «За кулисами» («Hinter den kulissen»). Этот взгляд со стороны
может быть очень интересен, и потому мы приведём его в статье почти полностью.
Дитер Болен «Фалько или я думаю о тебе»
Я пытаюсь учиться на ошибках других музыкантов. Знакомство с Фалько оставило на мне
неизгладимое впечатление. Он был моим примером, моей путеводной звездой, моим
безмолвным спутником. И он канул в никуда. Он - доказательство того, как высоко можно
взлететь. И как шоу-бизнес сжигает человека, высасывает его и выбрасывает пустую
оболочку.
Его судьба - одно из самых трагичных, самых трогательных переживаний, которые мне
довелось испытать в моей музыкальной жизни.
Впервые я повстречал Фалько в начале восьмидесятых в Гамбурге. Я был тогда
совершенно незначительным мальчиком на побегушках в музыкальном агентстве
«Интерсонг». А Фалько? Он был сияющей звездой, величайшей звездой фирмы
звукозаписи «Варнер»: его «Комиссар» везде был хитом номер один, даже на Гватемале,
и был распродан многомиллионными тиражами. Я был исполнен благоговения. Германоговорящий певец, которому удалось добиться международного признания. Он был там,
куда я хотел попасть. Моя мечта.
Я чуть в обморок не упал, когда услышал, что Фалько приедет в Гамбург. Цель приезда:
вручение золота и платины за громадные успехи в Германии. Место: легендарная сцена
ресторана «Дядюшка По». Я до тех пор пытался окрутить нашу секретаршу в «Интерсонг»,
пока не вытянул у нее драгоценный входной билет. Фалько следовал главнейшей теореме
из старого пособия для школы шоу-бизнеса: звезда опаздывает на тридцать минут.
Минимум. Фалько приподнял эту планку. Ему потребовалось полтора часа. Когда
наконец-то открылась дверь, и он вошел в зал, его встретили по-королевски: все
захлопали, все ликовали, все напирали вперед. И я, с покрасневшим лицом и влажными
ладонями, где-то с самого краю. И единственными мыслями, которые пришли мне в
голову, были: первая - как бы мне подойти к нему? И вторая - как бы мне подойти к нему?
На меня производил впечатление каждый его жест. Вау! - думал я. Так двигается
суперзвезда. Так она говорит. Так она выглядит. Волосы он намазал гелем и уложил на
голове, словно шлем. Вместо приветствия он поклонился с чрезмерным подобострастием.
Примета старого дворянина. А затем начался спектакль: Фалько говорил с широко
раскрытыми глазами, при этом широко размахивая руками и куря одну сигарету за
другой. И все это без перерыва, как заведенная машина. В то же время по его щекам
стекали огромные капли пота.
Наконец к нему пробился фанат Дитер Б. из Х.Х. и попытался втянуть звезду в разговор:
«Эй, Фалько, отличное достижение! Я восхищаюсь тобой и твоими успехами», - начал я, «кстати, я работаю в «Интерсонг» и пытаюсь утвердиться как продюсер. Меня зовут…» - я
не договорил.
«Вот как?» - изрек Фалько. А потом обернулся к следующему собеседнику, и обо мне
забыли.
«Эй, Фалько!» - воскликнул тот, - «воистину замечательные достижения! Просто сенсация!
Твоя музыка, твое звучание! Такого я не слышал за все тридцать лет, что я работаю в
музыкальном бизнесе! И если тебе вдруг понадобится хороший продюсер - просто спроси
Уве…».
Так было и с третьим собеседником, и с девяноста девятым. Параллельно с этим
слюнопускательством Фалько несколько рассеянно произносил свой собственный текст:
«У меня абсолютный слух! В шест лет я уже мог исполнить, по крайней мере, тридцать
эстрадных песен. Я всегда говорю закоснелым сволочам из студии звукозаписи: валите ко
всем чертям! Я знаю лучше, как все делается! Я испробовал все возможные профессии! Я
сыт по горло тем, что старые дуралеи из венской филармонии Австрии - наша
единственная рок-н-рольная группа».
Я стоял все это время неподалеку, навострив уши. Возможно, в моем мозгу отыскалась
одна-единственная клеточка, в которой мелькнуло: да они же его совсем не понимают!
Всё чака-чака. Но остальная часть меня была ослеплена и плавилась в благоговении. Я
радовался, что имею право находиться в одном помещении с Фалько.
Много позднее я понял: величайшая проблема шоу-бизнеса состоит в том, что «звезда» это не та профессия, которой можно научиться. В принципе, все они - самоучки, перед
которыми вдруг встает вопрос: Как же, черт побери, ведут себя VIP-персоны? Как мне это
различить? Как мне объяснить людям, что я другой? Ведь хочется соответствовать своему
новому статусу. Рецепт Фалько был понятен: я покажу себя хвастуном, лакированным,
заносчивым, надменным. Чтобы я в любом случае был уверен в себе. И за этими
высокими стенами никто не увидит моего подлинного «Я», никто не узнает, как оно
действительно выглядит. Мои страхи, моя неуверенность, остаются в тайне. И я уже не
столь раним.
Здесь начинается собственный трагизм Фалько: для своих сограждан он не был каким-то
там задирой, он был законным преемником Моцарта. Со времен «Маленькой серенады»
и «Женитьбы Фигаро» они не далеко ушли вперед в музыкальном плане. Для Австрии
Фалько был чем-то вроде настоящей сенсации. Своего рода конец света и воскрешение из
мертвых. Наконец-то Австрия снова заняла местечко в истории музыки. Люди еще
сильнее утвердили Фалько в его мании величия.
Но с другой стороны, это корни Фалько, круг его друзей и коллег - специфическая тайная
политическая сцена «Мы Против Всех». Об успехе здесь можно было только мечтать
втихомолку. Но ни в коем случае нельзя было добиться его. Потому что успех - это же
коммерция! А коммерция? Это же проституция!!! Ваш Йохан Хёльцель - звезда мировой
величины? В глазах своих друзей он сразу стал главным продажным капиталистическим
паршивцем-бюрократом.
Результат - бедняга Фалько сразу оказался между двух огней. Старые приятели
сторонились его, как чумы. Остальные австрийцы ждали, чтобы он продолжал усердно
создавать свои хиты. А его новые приятели были типичными пиявками. Для них он был
хорош, пока оставался «Фалько». Они бы даже задницей на него не взглянули, когда он
как безымянный музыкант играл в рок-кабаре «Драдиваберл».
Прошло восемь лет, прежде чем мы встретились вновь. На этот раз при сменившихся
обстоятельствах. Тогда я уже стал человеком. А Фалько находился на последней ступеньке
своего пути в никуда. Вот уже пять лет в музыке он терпел провал за провалом.
Я как раз снимал в Вене видео для «Blue System», как вдруг он возник рядом со мной и
поздоровался. «Вот это да, Дитер», - сказал он, - «я слышал, что ты в городе. И я подумал,
мы могли бы поговорить».
В том, как он это сказал, не осталось ничего от заносчивого самодовольного вожака из
«Дядюшки По». Нормальный человек, очень милый, очень вежливый. В этом-то и состоит
своеобразие шоу-бизнеса: как только лифт едет вниз, скромность и понимание
возвращаются назад.
В качестве места для съемок была выбрана территория заброшенного промышленного
предприятия в восточной части города. Как раз был перерыв, поэтому мы отделились от
съемочной группы и отправились прогуляться по рельсам. Стоял замечательный жаркий
летний день. Мы присели в тени старого вагона и принялись болтать. Я сидел с героем из
моего прошлого и внимал ему. Мне хотелось раскрыть тайну Фалько, раскрыть, понять и
заново постичь то, что раньше казалось таким замечательным.
Но у Фалько больше не было тайны. Он начал жаловаться. «Все выпотрошили меня и
использовали! От тех денег, что я получил за «Комиссара», у меня гроша ломанного не
осталось. И даже бабы стремятся обчистить меня» - эта тема в особенности не давала ему
покоя, - «Девчонки видят во мне холопа, который бросается деньгами. Я слишком
доверчив. Я все время обманываюсь».
Я сразу заметил, Фалько невероятно тоскует по всему нормальному, по человеческой
близости. Его роль надоела ему хуже горькой редьки. У него не было ни малейшего
желания изображать Джеймса Бонда.
- Послушай, - сказал Фалько тихим голосом, - я решился изменить всю свою жизнь! Я как
раз познакомился с одной женщиной. Я хочу завести еще детей. Я хочу огромную семью.
Мы с моей новой как раз переезжаем в новую квартиру. Это стоило мне несколько
миллионов. Это начало моей новой жизни.
А я вдруг подумал: Черт возьми, Фалько! Ты говоришь так убежденно, так вдохновенно. - - Раз уж ты заплатил столько денег, - воскликнул я, - твоя новая конура, наверное, клевая?
Она должна быть просто супер за такие бабки.
- Ну-у, - ответил Фалько, - всё-таки лучше всего я чувствую себя, если мне случается
переночевать у старых друзей. Они живут просто и обыденно. Тогда и я становлюсь
самым обычным Гансом. Тогда я чувствую себя дома, тогда я счастлив. И когда моя
маленькая дочь смотрит на меня своими большими глазами, я знаю: она - часть меня. Она
любит меня. Она любит меня таким, каков я есть.
Вау, вот это слова от чистого сердца, - думал я. У меня возникло ощущение, что я вижу
перед собой настоящего, не лгущего Фалько. И он действительно открыл мне свое
сердце. В тот миг подошел фотограф «Браво» Фридерик Габович. Он с камерой
сопровождал нас на съемках «Blue System». Едва он увидел меня и Фалько, как крикнул
восторженно: «Эй, парни, вы так здорово сидите! Выйдет классное фото! Мистер Австрия
встречается с мистером Германия! Придвиньтесь-ка поближе друг к другу!».
Мгновение, и - как будто кто-то открыл окошечко и вставил в спинку зайцу батарейку
«Дюраселл». Я не знал, верить ли своим глазам.
Фалько принялся рьяно позировать, провел рукой по волосам, осклабился своей
стандартной улыбкой, обнажив белые зубы, словно комиссар. Едва фотограф ушел, как из
него, словно из воздушного шара, - «Пффф» - выпустили воздух. Он сидел, погруженный в
себя, словно маленький мальчик, который хочет на ручки.
- Скажи-ка, - поинтересовался он, - Как было у вас с Модерн Токинг, когда вы были на
гребне успеха?
- Ну, - ответил я, - вначале мы были для людей самыми лучшими, самыми клёвыми,
величайшими. Босс из любой фирмы звукозаписи, любой проныра с телевидения, - все
лезли нам в задницу. А потом мы с Toмacом расстались, и я остался совершенно не у дел.
Конечно, это был отвратительный опыт. Меня застали врасплох. Безо всякого
предупреждения.
Казалось, Фалько нравилось слушать это: как известно, разделенное горе - пол горя, как
частенько говаривала бабушка Болен. Я был для него подтверждением того, что и другим
не всегда везет. Я сидел перед ним, как живое доказательство того, что можно снова
встать на ноги, и, в конце концов все будет хорошо.
- Я сейчас записываю новый сногсшибательный альбом, - вдруг сообщил он с радостью в
голосе, - это просто мега! Это произведет эффект разорвавшейся бомбы! Мой менеджер
тоже считает: вещь - супер! На ней записано, по меньшей мере, двенадцать хитов. Среди
такого количества хитов мы даже не знаем, какой выбрать в качестве первого сингла.
Мне это показалось дерьмовой ерундой. Потому что если певец утверждает: «В моем
альбоме двенадцать супер-хитов!», это кажется весьма и весьма подозрительным. Так
хорошо не поёт ни один человек, даже Мадонна. Тут не хватает хорошего менеджера,
который скажет: «Парень, живо в студию! Давай еще разок поработаем над этим!». Это
подходило к тому, что я слышал о менеджере Фалько (речь идёт о Хорсте Борке – прим.
Д. С.). Должно быть, он был порядочным тупицей. Один из многих двуличных подлипал
на его шее, который не видел разницы между детской дудочкой и духовыми
инструментами, и лишь заговаривал Фалько зубы. Дело в том, что он все время боялся:
если я сейчас скажу что-нибудь ему наперекор, он отошлет меня назад, туда, откуда я
вышел - на медиа-рынок, к моим картонным коробкам. Уж лучше сказать: «Это так
грандиозно, то, что ты делаешь! Вместе мы сильны!» (+глупы = мы идем ко дну).
- Скажи-ка, Дитер, - размышлял Фалько, - ты и я! Собственно, мы могли бы сделать чтонибудь вместе. Как тебе? Хочешь?
- Ну, - уклонился я от ответа, - в принципе, почему бы и нет. Но для этого ты должен
приехать в Гамбург, ко мне в студию. На пробы.
Самокритика, которой Фалько недоставало, его слепота всё-таки немного настораживали
меня. Дитер, лучше держись от него в стороне, крошка, - казал мне мой внутренний голос.
С таким винегретом - менеджер Фалько плюс дуэт продюсеров из Голландии – «Голланд
энд Болланд», которые плели интриги на заднем плане, - я не желал иметь какие-то дела.
Опробуй сперва этих парней, думал я. И если после этого ты будешь все еще не против, ты
знаешь, где меня найти. (В тот момент Фалько не работал с Болландами, альбом
записывал Роберт Понгер – прим. Д.С.)
К тому же, музыкальный стиль Фалько был не по моей части. Он не умел петь, он только
читал рэп (это не так, есть много песен, где Фалько поёт - прим. Д.С.). А о таком здесь-исейчас-я-прочитаю-вам-рэп я не имел ни малейшего понятия.
Возможно, я все-таки попытался бы, в глубине души я все еще оставался фанатом
Дитером Б. Из ХХ. Да и сама идея поспособствовать успеху Фалько привлекала меня. Но
если меня что-то и отпугивает, так это опаздывающие и те, кто забывает о назначенной
встрече. Уж в этом Фалько был королём. В этом отношении его слава в бизнесе была
непререкаема.
Фалько так и не приехал ко мне в Гамбург. Он не позвонил. Все было так, словно и не
было этого двухчасового разговора на рельсах в Вене. Как и было объявлено, через два
месяца вышел его альбом «Data De Groove». Это был высший мега-супер провал года. В
карьерном плане Фалько окончательно канул в никуда. Всё прошло.
Его явно водили за нос, как маленького мальчика. И ребенок, которого он любил, стал
частью обмана. Только настоящий мужчина может справиться с этим. Мне было страшно
жаль Фалько. Я был крепко убежден в том, в тот миг в нем умер борец. Признаю, и со
мной могло быть то же самое.
У нас поговаривали, что с того момента он стал выкуривать в день по четырнадцать или
шестнадцать сигарет. Он пьянствовал, нюхал и курил наркоту что было мочи. Как у певца у
него не было ни единого шанса…
80% людей из шоу-бизнеса пьянствуют или принимают наркотики. Не потому, что это
весело. А из-за боязни, что у тебя снова все отнимут. Как у Фалько.
Data De Groove
В 1990-м Фалько ограничивается неудачной попыткой вернуться. Он оборачивается назад
и вспоминает золотое время Комиссара. Тогда его продюсером был Роберт Понгер,
который поднял его впервые «из грязи в князи». Фалько возвращается к нему и они
записывают альбом «Data De Groove». В нём Фалько придумывает новую игру слов: «I
mine: I-me-you-I-mine. You yours so alone, to be alone. And so on».
Но успех Фалько и особенно Ганса Хёльцеля закончился. «Это был очень заумный
альбом», - посетует Фалько, - «я слишком увлёкся игрой слов...».