4 августа 2012 года мир увидит забег, в котором спринтер без
advertisement
Ототаке Хиротада. Писатель, журналист, учитель. Родился 6 апреля 1976 года. Несмотря на отсутствие рук и ног сумел стать баскетболистом, получить диплом водолаза, путешественником, спортивным журналистом. О преодолении своего недуга он рассказал в автобиографической книге «Никто не совершенен». Маленький Наполеон Хиротада Ототаке Атмосфера в японских больницах в то время была такой, что все зависело от слова врача, расспрашивать его или ставить под сомнение диагноз было не принято. И когда в 1976 году врач токийской клиники сказал, что у новорожденного младенца – желтуха, и его пока нельзя видеть, молодая мама подчинилась. Хотя внутреннее чувствовала: не так все просто, что-то не так. Прошла неделя, а сына ей так и не показывали! Тогда с врачами пошел разговаривать муж. Но тоже не осмелился сказать всю правду жене. Сын инвалид – и все на этом… Прошло 3 недели, прежде чем мать пустили к новорожденному. На случай обморока врачи даже поставили для нее кровать в комнате, где лежал ребенок. Кровать не понадобилась. «Какой хорошенький!» — сказала она, на удивление всех присутствовавших. Хиротада считает, что это было очень важно – первое, что он воспринял от родного человека, — не страх, не отторжение, не слезы, а радость. Отношение к инвалидам в Японии еще несколько десятилетий назад было таким же, как в нашей стране: их прятали с глаз долой. К счастью, родители Хиротады пошли против течения. Мальчик с детства был среди сверстников. О трудностях воспитания инвалида его мать говорила: «Трудно воспитывать любого ребенка!» И не отчаивалась. С первых недель жизни Хиротаду прозвали Наполеоном. Потому что, к неудовольствию мамы и папы, мальчик спал, как и великий полководец, всего по 34 часа в день. Да еще с еженочными «концертами». Первое свое слово он сказал в 9 месяцев: «До этого я только пускал пузыри, а тут вдруг стал бубнить: «Хапапа, хапапапа, папа, папа, папа». «Ну, наверное, это более простое слово, чем мама», — «утешалась» удивленная мама. В общем, Хиротада рос, как обычный ребенок. В детском саду, в школе, как только он появлялся, его окружали дети и засыпали вопросами. «Я заболел, когда был в животике у мамы, так что ножки и ручки у меня не выросли», — раз за разом приходилось объяснять всем и каждому. Так Хиротада привык быть в центре внимания. Сам себя он называет в книге «маленьким тираном», потому что был ярко выраженным лидером. «Бывало, ребята начинали играть в догонялки, это мне было страшно скучно, я не мог с ними соперничать, поэтому я подъезжал на своей коляске и кричал им: «Ей, кто хочет в песочницу – за мной!» Удивительно, что они бросали свои игры и бежали за мной. А уж в песочнице мы делали то, что я хотел. Если я говорил, что сегодня мы сооружаем замок, то никто уже не мог рыть тоннель или делать что-то другое». Кинуть мяч без рук Окончив один из самых престижных университетов Японии, Хиротада стал первым в истории японского телевидения репортером с ограниченными возможностями здоровья. Это место ему предложили после его телевизионного интервью. Но он поставил условие: его работа не будет ограничиваться репортажами на тему инвалидности. Сегодня ему 36. И, кажется, он нашел себя: его основная работа связана со школой. Хиротада преподает школьникам предмет, название которого можно было бы перевести как «уроки этики». «Некоторые дети спрашивают меня: а как вы собираетесь быть учителем? Я говорю: знаете, вам придется немножко помогать мне в классе, например, когда нужно что-то написать на доске. Иначе мне придется писать, зажимая мел между щекой и плечом», — объясняет он терпеливо. У него есть постоянный помощник, Шиниши Оно, который, например, подвозит его после уроков домой. Этот пример помощи другому Хиротада тоже считает полезным для детей. «Есть вещи, которые по книжке не выучишь», — объясняет он. А кто лучше научит детей уважению и принятию других, непохожих на них, людей, чем тот, кто сам от них отличается? «Когда дети впервые видят меня, им кажется, что с таким телом невозможно, скажем, кидать мяч. Но вот я им эти умения демонстрирую, чтобы они могли задуматься: «Вот это да! Должно быть, он очень много работал над собой». И таким образом, сами могут почувствовать мотивацию с упорством заниматься каким-то своим делом и не сдаваться». Никогда не унывающий? «Неужели он никогда не унывает, никогда не задается вопросом: «Почему со мной такое случилось?» — удивляются журналисты. Действительно, в автобиографической книге Хиротады Ототаке «Никто не совершенен» — ни одного черного пятна. Он не написал ни о своих сомнениях, ни о страхах или переживаниях (в отличии, скажем, отНика Вуйчича, который честно рассказал миру, как в детстве пытался утопиться). Во всяком случае, эта часть его жизни остается за кадром. Кроме излишнего оптимизма книгу критикуют и за то, что она не открывает всей правды: дескать, создается впечатление, что ее автор может все, тогда как на самом деле ему нужна помощь в самых простейших вещах. Но факты говорят сами за себя: увидевшая свет в 1998 году автобиография «Никто не совершенен» за год вошла в тройку самых читаемых книг в Японии со времен второй мировой войны. Письма, которые присылали автору со всего света после ее выхода, исчисляются тысячами и даже десятками тысяч. Оптимизм – работает! Хиротаду действительно никогда не видят без улыбки, он обаятельный, веселый, дружелюбный человек, по крайней мере, на людях он никогда не позволяет себе быть другим. Его успех вряд ли можно связывать только с высокими технологиях: человек живет в стране, которая, по его словам, еще очень далека от западного мира в плане отношения общества к инвалидам. Живет, работает и помогает другим. Например, после землетрясения 2011 года он приезжал в особенно пострадавшие районы, чтобы подбодрить детей и их родителей. Единственное, чего ему пока не хватает – это своей семьи. Эпилог: «Я наслаждаюсь каждым днем» Эпилог своей книги Хиротада, повидимому, обращает к тем родителям, которых поставил в тупик «приговор» врачей: «Ваш ребенок – инвалид». «Мне говорили, что когда тесты в период беременности выявляют у младенца какой-то порок развития, родители почти всегда решают отказаться от него. Может быть, это можно назвать нормальной человеческой реакцией. Когда будущим родителям, которые до этого никогда раньше не сталкивались с инвалидностью, вдруг сообщают: «Ваш ребенок будет инвалидом», они не находят в себе мужества и решимости принять это и растить его. Даже моя мама говорит: «Если б во время беременности выяснилось, что у моего ребенка не будет ни рук, ни ног, честно говоря, я не уверена на 100 процентов, что не отказалась бы от него». Тем не менее, я хочу, чтобы мои слова прозвучали громко и ясно: даже будучи инвалидом, я наслаждаюсь каждым днем жизни. Необязательно родиться совершенным, чтобы быть счастливым – именно поэтому я так и назвал свою книгу: «Никто не совершенен». Некоторые люди, рожденные здоровыми, проживают жизнь глубоко подавленными. А другие, несмотря на отсутствие ног и рук, идут по жизни беззаботно. Инвалидность не играет тут никакой роли». Вера Котелянец Эта женщина не может даже перекреститься. Она родилась без рук. И когда стоит она в храме, то молятся только её глаза. И ещё сердце. И один лишь Господь знает всё то, о чем просит в молитвах её душа. О чём печалится, чем утешается. Что даёт любовь и надежду ей, получившей при рождении красивое христианское имя Вера. Вера Котелянец - Родилась я в Оренбургской области, там есть такой город — Соль-Илецк. Ну вот только то, что родилась — это я знаю по своим метрикам… Так как я родилась без обеих рук, я так думаю, мама испугалась и сдала меня. Потом я оказалась в Челябинском детском доме, город Куса, есть такой город… Всё моё детство прошло в детском доме, мне очень там нравилось. Сейчас говорят иногда такие страшные вещи про детские дома. Я думаю: Господи, вот если бы показали меня по телевизору, я бы сказала, что наш детский дом такой хороший, мы все там не ссорились, не ругались, ничего! Мы все дружно жили. В столовой, я помню, были длинные деревянные столы, лавки деревянные. Кормили гороховой кашей – помню, я детям раз сделала, они не стали есть, а я с удовольствием! Нам-то от завтрака до обеда в детдоме ничего не дают, и мы до того привыкли есть всё, не выбираем ничего… Я и сейчас могу любую кашу съесть, не копаюсь в еде. И вышивать нас научили, я и вышивала, и шила, мы всё-всё сами шили, нам в детском доме ничего не покупали. - Ногами шили? - Ногами, всё-всё сами шили. И меня еще спасало, что я до того настырная, настойчивая была! Допустим, не могу иголку держать – всё равно заставлю! Всё равно заставлю себя научиться крестиком вышивать, гладить, чтобы не отставать от других! …Не то что горечь… что-то знаете – детдомовское, своего-то ничего не имеешь, даже карандаша собственного! И вот… не знаю, меня постоянно что-то тянуло, я как-то чувствовала – что-то есть родное. Детство есть детство – о чем думаешь? В своей среде я как-то ничего не замечала. А потом, когда кончила 8 классов, и встал вопрос… Директор не рассчитал мои возможности, мои силы, и решил меня отправить в дом престарелых. Представьте, меня, 16-летнюю девчонку, привезли в дом престарелых. Тоже в Челябинской области, станция Полетаево. И когда меня привезли, я зашла, большой холл такой – тут диван, тут покойник лежал, тут покойник… Старость есть старость, никто из нас мимо нее не пройдёт, все будем там. Но представьте: 16-летней девчонке – запах, и тут покойник, и тут… Меня страх и ужас охватил. Я до того плакала! Где я взяла потом силу воли, откуда, что я взяла? Правда, жалели меня там сотрудники, и я решила на этом свою жизнь не останавливать, а идти дальше. И я пошла в дневную школу. Фото: ria.ru Для всех это было страшной дикостью – как она будет писать, как будет книгу листать? И когда была перемена, открывали дверь – тысячи глаз на меня смотрели, понимаете, что было у меня в душе? Но я не подавала виду. Говорю – «надо, надо». Жизнь продолжается, надо дальше идти. В детском доме, так как мы все были инвалиды, кто медленно, кто как писал. И в детском доме я писала бородой и плечом. А в здоровой школе пишут быстро, и я зажимала ручку зубами, стала писать побыстрее. Потом это всё утихло… стали привыкать ко мне. Моя задорность прошла – будто я вступила сразу во взрослую жизнь, моментально. Космонавты, как говорят, прежде чем взлететь, очень долго тренируются. А у меня без этой тренировки. Выпускной вечер, в чем буду одета… все, у кого были родители – конечно, были лучше одеты. А у меня было белое скромное платье в желтую полоску, а на ногах были кожаные тапочки, в которых старушек хоронят. Правда, единственное – цветом были светлые. Знаете, мне хотелось хорошо одеться, но я всё равно пошла! Я говорю – «Господи, была бы душа!» Всё равно никто не заметил… «…Все, смотревшие на мучения Веры, дивились сему чуду и терпению мученицы. Но она молча терпела страдания, как будто били не по ея телу, а по чужому…» (Страдания святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии – жития Святых). - Когда я кончила 10 классов, поехала в Челябинск – в облсобес. И мне дали вот этот адрес – Калужский сельхозтехникум, интернат. Написала я сюда, пришёл ответ – «приезжай». Приехала… Вера Котелянец в молодости Уже потом я узнала, что говорили: «Господи, кто за ней тут ухаживать будет?..» – и все прочее подумали… Это потом мне сказали, я об этом не знала. Я сдала хорошо экзамены, потом смотрю – клумба в траве была заросшая. Прополола клумбу, мы-то в детском доме грядки всё время пололи. Потом пришлось мне в подвале, где продукты хранились, с одной девочкой вымыть полы. И как посмотрели, что я полностью себя обеспечиваю, сама одеваюсь – решили меня оставить. Потом решили меня оставить работать в техникуме, где я работала воспитателем. Представьте, какой из меня воспитатель, когда я с ними год назад еще по деревьям лазила, по садам… Когда учебный год наступил, я познакомилась с парнем – он на два года старше меня был. Сейчас я уже и не помню, как так получилось, что мы сошлись. Потом, когда я сказала, что беременна, он мне так сказал: «Ты сделай аборт, не справишься! Представь, что надо кормить, пеленать… ты не справишься!» А мне так девочку хотелось, до того мечтала о девочке! У меня даже своего жилья не было. Вообще не было! Я жила в общежитии, и как это я смогла – то ли, правда, была такая сильная… Представляете – у меня даже не было жилья! Директор сказал: «Родишь – куда хочешь девайся!» И я всё равно ведь ходила и не думала об этом. На что я надеялась – понятия не имею. И вот родилась у меня в июне дочь, которую я назвала Ираидой, в честь моей матери. Угла у меня не было, потом мне всё-таки в собесе помогли – выбили комнатушку такую, которая сейчас на территории монастыря находится. Представьте — с высоким потолком, без удобств, воды нет, топить печку надо… Представьте, как я жила – келья такая сырая. Ну чего – лёгенько там ещё. Зубами там штанишки возьму, за распашонку, и зубами – переложу её, сяду на стул ногами. Ногами всё – распашонку сниму, поменяю, подмою. Купаю также, в ванну положу. А представьте, пеленки, распашонки – всё это стирка без конца. Всё зубами, ногами. Воду зубами – всё это надо принести, увезти. Но я не падала духом, не замечала всего этого. И вот сейчас, когда ходят беременные, я всех предупреждаю: «Прежде всего берегите грудь!» А мне этого никто не сказал. Поэтому я получила мастит – это была такая страшная боль, Господи! Вообще. Не знаю, как я стерпела это всё – слёзы льются, было такое состояние, хоть на потолок лезь! Я порой задумываюсь: «Господи, как я это всё выжила?..» Иришке было три года, и приехали из газеты… из журнала «Работница». Взяли интервью у меня, и мне стало приходить много писем, посылок. Я сейчас своим детям говорю: «Дети, Господь Бог всё видит. Он увидит – кто именно хочет жить, он всегда отблагодарит, всегда!» И одно письмо было как с казенным адресом, оказывается, он в заключении сидел. У нас завязалась переписка, и потом, через несколько месяцев, я поехала туда, на Украину. Расписались мы в тюрьме. Когда я забеременела, он сказал: «Смотри, я тебе помочь не смогу». Его родители, правда, пообещали помочь, но потом отказались. Знаете, что плохо в детском доме? Там невозможно набраться жизненного опыта. Мы все, детдомовские – до того простые! Я почувствовала предательство, когда его мама нам писала, моего мужа родители писали – называли меня Жанной Д’Арк, восхищались мной, всё прочее. И у меня Иришка одна ещё была, куда-то я могла съездить, ещё что-то. А когда у меня родился сын, они же знают, что я уже никуда не смогу… И вот они такое письмо написали: «Ты знала, мол, за кого выходишь». Вроде бы мы не встречались ещё, а уже осудили – в том, что не смогла вытащить их сына. Потом я говорю: «Давай разведёмся». А он этого ждал. Ему было стыдно первому попросить развод, и я первой предложила, он будто ждал этого. Прямо так обрадовался… «…Кто бы мог претерпеть таковые мучения и не умер бы мгновенно? Однако Господь подкреплял мученицу, чтобы крепкая сила Божеская прославилась в немощном сосуде человеческом…» (Страдания святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии – жития Святых). Один из Святых отцов, размышляя о жизни, о человеческих судьбах, писал: «Есть люди, дошедшие до предела скорби. Им кажется, что гибель вокруг них. Пусть они утешатся. Когда человек доходит до такого положения, когда ему закрыты все пути в горизонтальной плоскости, ему открывается дорога вверх. И вода, стиснутая со всех сторон, поднимается вверх. И душа, сжатая, сдавленная, стесненная скорбью, поднимается к небу, взывает к Богу о помощи. Высокие деревья ограничивают наш взор. Но за этими деревьями, сквозь туман, угадываются прекрасные дали. Так и горизонт ума человеческого ограничен высокой верой. Когда истощается знание, то наступает тот спасительный миг, когда вера открывает для сердца свою спасительную дверь туда, где начинается бесконечность». - Я когда в 1969 году приехала сюда, я в августе приехала… значит, в 1970 году первый раз я пошла на этот источник. О нем так говорили – целебная вода. В Бога мы не верили, а в источник все верили. Сначала, бывало, Господи, приду в церковь – ничего не понимала. Так лихо стоять было, думаю: «Господи, ну когда же кончится?» А потом стала втягиваться, втягиваться… Особенно чувствую себя около иконы Казанской Божьей Матери. Единственная икона, к которой, когда подхожу, я плакать начинаю, и сразу всё-всё вспоминается, где я нагрешила, сразу все эти грехи начинаю рассказывать. Никакой иконы у меня такой нет, а вот с этой, Казанской Божьей Матерью, у меня постоянно — как подойду – поговорю, сразу как облегчение какое-то. Кто-то мной руководит, потому что я сейчас говорю – не может, чтобы человек вот это… Он видит, что я стремлюсь жить. Я хочу всё делать, поэтому Он рядышком со мной, тот ангел, или как его назвать, не знаю! Вера Котелянец с внуком. 2010 г. Фото: ria.ru Я недавно, через столько лет, получила письмо от родных. Перед Пасхой бываетпрощальное воскресенье. И я, уже когда мы в церкви попросили у всех прощения, затем пошла в лес и так плакала-плакала, смотрела на небо и говорила: «Мамочка, прости меня за все мои грехи, я на тебя не обижаюсь!» Я плакала и просила у неё прощения. Совсем недавно узнала Вера об одном, как она понимает теперь, не случайном совпадении в своей жизни. О том, что 31 июля, день, когда появилась она на свет, совпадает с праздником чудотворного образа Калужской Божьей Матери. Иконы, явленной именно на Калужской земле, куда привела судьба и ее, девочку из далекого Урала. И ещё одно, самое главное жизненное обстоятельство, как считает Вера, – не случайно благословил ее Господь. Он привел ее в святое место, где некогда находилась древняя обитель – монастырь, основанный 5 столетий назад монахом-отшельником преподобным Тихоном, избравшим именно это место для уединения и молитвенного общения с Богом. Монах этот так пренебрегал удобствами жизни, что поселился в дупле исполинского дуба. Пищей ему служили травы и коренья, а воду пил он из родника, который выкопал сам. И здесь, на том самом месте, где совершался этот молитвенный жизненный подвиг святого чудотворца и покровителя Калужской земли преподобного Тихона, судьба Веры, женщины без обеих рук, занесенной в эти святые места, видится в особом промыслительном свете Божьей любви, Божьей защиты и Божьего милосердия. «Когда красота ваша будет через муки отнята от вас, Господь украсит вас небесной красотою, коей глаз человеческий никогда не видел» (Страдания святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии – жития Святых). Я своим детям всегда говорю: «Господи… я бы сейчас взяла бы… ну, я еще не знала, что она умерла. Я бы сейчас взяла бы… так хочется за мамой поухаживать!» Надо же, наша страна большая – Россия, а вот именно в это святое место привело меня! И знаете, я всем горжусь! Дай мне сейчас в другом месте что-то роскошное – я никогда не поеду! Меня сам Бог сюда привёл. Потому что он жил всю жизнь в нужде – в дупле-то начинал жить сам преподобный. И я так же начала жить – у меня, как говорится, ни кровати, ничего не было! Именно в келье я начинала жить – в четырех стенах. Он в дупле, а я – среди… Те, кто здесь живут, на этом святом месте, счастливы! Раньше бывало – за сколько километров ездили в ту же церковь на экскурсии и всё прочее, а мы живём на святом месте. Вот говорят, русские – некультурные и всё прочее. Неправда, я говорю! В том же селе мы заходим в монастырь – всё! Мы там не плюнем, не курим, матом не ругаемся – ничего. А можем же! Как будто нас Господь Бог сразу перевоспитывает. А когда выходишь из монастыря – идёшь, а молодёжь там то курит, то матом ругнётся…Раньше не чувствовала, знаете, а сейчас такое искушение чувствую! Мне хочется сказать: «Ну что ж ты ругаешься!» Но чтобы ему сказать, надо объяснить, чтобы он правильно понял, чтобы он на тебя не обиделся! И порой поэтому промолчу, но думаю – хоть бы помог Бог! Фото: ria.ru Или вот пьяного вижу. У нас … раньше как-то осуждали, а сейчас я думаю – он же и сам не рад, что пьёт, рад бы бросить, но не может! Понимаете – не может… И я даже не то, что не осуждаю, я думаю: «Господи, помоги ему»– и всё. У меня имя Вера, и знаете, я не то, что горжусь – но оно мне до того нравится! И не надо мне другого имени. То, что это Вера – есть даже символ Веры – такая молитва есть. Всё начинается Верою, опять – Вера, Надежда, Любовь. Я счастлива, что я не падаю духом. У меня дети есть, то, что сейчас весна наступит, что я буду с землёй копаться, на огороде возиться – вот это я счастлива, что пользу принесу. Конечно, я ещё счастлива, что принесла стране пользу – хороших детей вырастила! А они уже взрослые, то, что я могла, я дала, теперь уже от них многое зависит! Счастлива я, несчастлива – лукавить не хочу. Вот Господь Бог вам скажет. Посмотрит эту передачу и скажет Господь Бог – счастлива я или нет. Говорят, что избранные вкушают радость через страдания. Слёзы в глазах этой женщины – едва лишь уловимое мгновение. Как легкое облако, или как весенний туман, бесследно исчезающий вместе со снегом. Чаще она улыбается, и улыбка у нее открытая, добрая, светлая, доверчивая. Без слов говорящая о том, что для нее жизнь без рук не означает жизнь без крыльев. И что не случайно назвали ее Вера. Она хотела плакать, но переменила слёзы на радость. Николас Вуйчич Это был их долгожданный первенец. Отец был на родах. Он увидел плечо младенца – что такое? Нет руки. Борис Вуйчич понял, что надо сейчас же выйти из комнаты, чтобы жена не успела заметить, как он изменился в лице. Он не мог поверить в то, что увидел. Когда к нему вышел доктор, он начал говорить: «Мой сын! У него нет руки?» Доктор ответил: «Нет… У вашего сына нет ни рук, ни ног». Врачи отказались показать младенца матери. Медсестры плакали. Почему? Николас Вуйчич появился на свет в австралийском Мельбурне в семье сербских эмигрантов. Мать – медсестра. Отец – пастор. Весь приход причитал: «Почему Господь допустил такое?» Беременность протекала нормально, с наследственностью все в порядке. В первое время мать не могла заставить себя взять сына на руки, не могла кормить его грудью. «Я не представляла, как заберу ребенка домой, что с ним делать, как о нем заботиться, — вспоминает Душка Вуйчич. – Я не знала, к кому обращаться с моими вопросами. Даже доктора были в растерянности. Только через четыре месяца я стала приходить в себя. Мы с мужем стали решать проблемы, не заглядывая далеко вперед. Одну за другой». У Ника есть подобие стопы вместо левой ноги. Благодаря этому мальчик научился ходить, плавать, кататься на скейте, играть на компьютере и писать. Родители добились, чтобы сына взяли в обычную школу. Ник стал первым ребенкоминвалидом в обычной австралийской школе. «Это значило, что учителя окружали меня излишним вниманием, — вспоминает Ник. – С другой стороны, хотя у меня и было два друга, чаще всего я слышал от сверстников: «Ник, уходи!», «Ник, ты ничего не умеешь!», «Мы не хотим с тобой дружить!», «Ты никто!» Утопиться Каждый вечер Ник молился Богу и просил его: «Бог, дай мне руки и ноги!» Он плакал и надеялся, что, когда проснется утром, руки и ноги уже появятся. Мама с папой купили ему электронные руки. Но они были слишком тяжелыми, и мальчик так и не смог ими пользоваться. По воскресеньям он ходил на занятия в церковную школу. Там учили, что Господь всех любит. Ник не понимал, как так может быть — почему тогда Бог не дал ему то, что есть у всех. Иногда взрослые подходили и говорили: «Ник, все у тебя будет хорошо!» Но он им не верил – никто не мог ему объяснить, почему он такой, и никто не мог ему помочь, даже Бог. В восемь лет Николас решил утопиться в ванне. Он попросил маму отнести его туда. «Я поворачивался лицом в воду, но удержаться было очень сложно. Ничего не получалось. За это время я представил картину своих похорон – вот стоят мои папа и мама… И тут я понял, что не могу себя убить. Все, что я видел от родителей – это любовь ко мне». Изменить сердце Больше Ник не пытался покончить с собой, но все думал — зачем же ему жить. Он не сможет работать, не сможет взять за руку свою невесту, не сможет взять своего ребенка на руки, когда тот заплачет. Как-то мама прочитала Нику статью о тяжело больном человеке, который вдохновлял других жить. Мама сказала: «Ник, ты Богу нужен. Я не знаю, как. Я не знаю, когда. Но ты сможешь Ему послужить». В пятнадцать лет Ник открыл Евангелие и прочитал притчу о слепом. Ученики спросили Христа, почему этот человек слеп. Христос ответил: «Чтобы на нем явились дела Божии». Ник говорит, что в этот момент он перестал злиться на Бога. «Тогда я осознал, я – не просто человек без рук и ног. Я – творение Божие. Бог знает, что и для чего Он делает. И не важно, что думают люди, – говорит Ник теперь. — Бог не отвечал на мои молитвы. Значит, Он больше хочет изменить мое сердце, чем обстоятельства моей жизни. Наверное, даже если бы вдруг у меня появились руки и ноги, это не успокоило бы меня так. Руки и ноги сами по себе». В девятнадцать лет Ник изучал финансовое планирование в университете. Однажды ему предложили выступить перед студентами. На речь отвели семь минут. Уже через три минуты девушки в зале плакали. Одна из них никак не могла прекратить рыдания, она подняла руку и спросила: «Можно мне подняться на сцену и вас обнять?». Девушка подошла к Нику и стала плакать у него на плече. Она сказала: «Никто никогда не говорил мне, что любит меня, никто никогда не говорил мне, что я красивая такая, какая есть. Моя жизнь изменилась сегодня». Ник пришел домой и объявил родителям, что знает, чем хочет заниматься до конца своей жизни. Отец первым делом спросил: «А университет ты думаешь заканчивать?» Потом возникли другие вопросы: - Ты будешь ездить один? - Нет. - А с кем? - Не знаю. - О чем ты будешь говорить? - Не знаю. - Кто будет тебя слушать? - Не знаю. Сто попыток подняться Десять месяцев в году он в пути, два месяца дома. Он объездил больше двух десятков стран, его слышали больше трех миллионов людей — в школах, домах престарелых, тюрьмах. Бывает, Ник говорит на стадионах-многотысячниках. Он выступает около 250 раз в год. В неделю Ник получает около трех сотен предложений о новых выступлениях. Он стал профессиональным оратором. Перед началом выступления помощник выносит Ника на сцену и помогает ему устроиться на каком-то возвышении, чтобы его было видно. Потом Ник рассказывает эпизоды из своих будней. О том, что люди по-прежнему пялятся на него на улицах. О том, что, когда дети подбегают и спрашивают: «Что с тобой случилось?!» Он хриплым голосом отвечает: «Все из-за сигарет!» А тем, кто помладше, говорит: «Я не убирал свою комнату». То, что у него на месте ноги, он называет «окорочок». Ник рассказывает, что его собака любит его кусать. А потом начинает отбивать окорочком модный ритм. После этого он говорит: «А если по-честному, иногда вы можете упасть вот так». Ник падает лицом в стол, на котором стоял. И продолжает: «В жизни случается, что вы падаете, и, кажется, подняться нет сил. Вы задумываетесь тогда, есть ли у вас надежда… У меня нет ни рук, ни ног! Кажется, попробуй я хоть сто раз подняться – у меня не получится. Но после очередного поражения я не оставляю надежды. Я буду пробовать раз за разом. Я хочу, чтобы вы знали, неудача – это не конец. Главное – то, как вы финишируете. Вы собираетесь финишировать сильными? Тогда вы найдете в себе силы подняться – вот таким образом». Он опирается лбом, потом помогает себе плечами и встает. Женщины в зале начинают плакать. А Ник начинает говорить о благодарности Богу. Я никого не спасаю - Люди бывают тронуты, утешаются, потому что видят, что кому-то тяжелее, чем им? - Иногда мне говорят: «Нет-нет! Я не могу представить себя без рук и ног!» Но сравнить страдания невозможно, да и не нужно. Что я могу сказать, тому, чейблизкий умирает от рака или чьи родители развелись? Я не пойму их боль. Однажды ко мне подошла двадцатилетняя женщина. Ее похитили, когда ей было десять лет, превратили в рабыню и подвергали насилию. За это время у нее родилось двое детей, один из них умер. Теперь у нее СПИД. Ее родители не хотят с ней общаться. На что ей надеяться? Она сказала, что если бы не поверила в Бога, покончила бы с собой. Теперь она говорит о своей вере с другими больными СПИДом, и они могут ее услышать. В прошлом году я встретил людей, у которых родился сын без рук и без ног. Врачи сказали: «Он будет растением всю оставшуюся жизнь. Не сможет ходить, учиться, ничего не сможет». И вдруг они узнали обо мне и встретили меня лично – другого такого же человека. И у них появилась надежда. Каждому важно узнать, что он не одинок и что его любят. - Почему вы поверили в Бога? - Я не мог найти ничего другого, что дало бы мне мир. Через слово Божие я узнал правду о цели своей жизни — о том, кто я, зачем я живу, и куда уйду, когда умру. Без веры ничего не имело смысла. В этой жизни очень много боли, поэтому должна быть абсолютная Истина, абсолютная Надежда, которая выше всех обстоятельств. Моя надежда – на небесах. Если связываешь свое счастье с временными вещами, оно будет временным. Я могу рассказать множество случаев, когда ко мне подходили подростки и говорили: «Сегодня я смотрел в зеркало, держа нож в руке. Это должен был быть последний день моей жизни. Ты спас меня». Женщина подошла ко мне однажды и сказала: «Сегодня второй день рождения моей дочери. Два года назад она послушала вас, и вы спасли ее жизнь». Но я и сам себя не могу спасти! Только Бог может. То, что у меня есть, это не достижения Ника. Если бы не Бог, меня не было бы здесь с вами и на свете бы уже не было. Я бы не справился со своими испытаниями сам. И я благодарю Бога за то, что мой пример вдохновляет людей. - Что вас может вдохновить, кроме веры и семьи? - Улыбка друга. Как-то мне сообщили, что смертельно больной парень хочет со мной увидеться. Ему было восемнадцать лет. Он был уже очень слаб и совсем не мог двигаться. Я первый раз вошел в его в комнату. И он улыбнулся. Это была драгоценная улыбка. Я сказал ему, что не знаю, как бы чувствовал себя на его месте, что он – мой герой. Мы виделись еще несколько раз. Я спросил его однажды: «Что бы ты хотел сказать всем людям?» Он сказал: «Что ты имеешь в виду?» Я ответил: «Вот если бы здесь была камера. И каждый человек в мире мог тебя видеть. Что бы ты сказал?». Он попросил время подумать. Последний раз мы разговаривали по телефону, он уже был настолько слаб, что я не мог расслышать его голос в трубке. Мы говорили через его отца. Этот парень сказал: «Я знаю, что бы я сказал всем людям. Постарайтесь стать вехой в истории чьей-то жизни. Сделайте хотя бы что-нибудь. Что-нибудь такое, чтобы вас помнили». Обнять без рук Раньше Ник боролся за независимость в каждой мелочи. Теперь из-за напряженного графика стал больше дел доверять патронажному работнику, который помогает одеваться, передвигаться и в других рутинных делах. Детские страхи Ника не оправдались. Недавно он обручился, собирается жениться и теперь считает — чтобы удержать сердце невесты, ему не нужны руки. Он больше не переживает о том, как будет общаться со своими детьми. Помог случай. К нему подошла незнакомая двухлетняя девочка. Она увидела, что у Ника нет рук. Тогда девочка убрала свои руки за спину и положила голову ему на плечо. Ник с невестой Ник не может пожать никому руку — он обнимает людей. И даже установил мировой рекорд. Парень без рук обнял 1749 человек за час. Он написал книгу о своей жизни, набирая на компьютере 43 слова в минуту. В перерывах между рабочими поездками он рыбачит, играет в гольф и занимается серфингом. «Я не всегда встаю утром с улыбкой на лице. Бывает, спина болит, — говорит Ник, — Но, потому что в моих принципах есть великая сила, я продолжаю делать маленькие шажки вперед, шаги младенца. Смелость – это не отсутствие страха, это умение действовать, полагаясь не на свои силы, а на помощь Божию. Обычно родители детей-инвалидов разводятся. Мои родители не развелись. Вы думаете, им было страшно? Да. Думаете, они доверились Богу? Да. Полагаете, теперь они видят плоды своих трудов? Совершенно верно. Сколько бы людей поверили, если бы меня показали по телевизору и сказали: «Этот парень молился Господу и у него появились руки и ноги»? Но, когда люди видят меня таким, какой я есть, они недоумевают: «Как ты можешь улыбаться?» Для них это – зримое чудо. Мне нужны мои испытания, чтобы я понимал, насколько зависим от Бога. Другим людям нужно мое свидетельство, что «сила Божия в немощи совершается». Они смотрят в глаза человека без рук и без ног и видят в них мир, радость — то, к чему каждый стремится». 12 февраля 2012 года Ник Вуйчич женился на Канаэ Миахаре! Кристина Джейн Андерсон Кристина Джейн Андерсон в старших классах пережила несколько трагедий, после чего попыталась покончить жизнь самоубийством. Ей отрезало поездом ноги. И она смогла преодолеть себя, пережить трагедию, и теперь она проводит большое количество времени, разговаривая с людьми в трудной ситуации. Возможно эта короткая история окажется небесполезной для кого-то в трудную минуту. Меня зовут Кристен Джейн Андерсон, и я хочу рассказать, как Бог дал мне жизнь, вопреки самой себе. Когда я училась в школе, я потеряла троих друзей. Один разбился на мотоцикле, другой погиб в автокатастрофе, третий — покончил с собой. В тот же год я потеряла бабушку, и меня изнасиловали. После этого я долго мучилась вопросом, в чем смысл жизни, на что надеяться и зачем жить дальше. Однажды поздно вечером я гуляла в парке и решила, что я так больше не могу. Я решила уйти из жизни. Я пошла на станцию и села в поезд. По дороге я сообразила, что поезд — один из верных способов покончить с собой: ты уж точно не выживешь. Тогда я вышла из поезда, пошла на другие пути и легла на рельсы. Я закрыла глаза, сжала кулаки и отвернулась в другую сторону от приближавшегося поезда. Когда я оказалась под поездом, меня словно начало засасывать вверх, почти в сам поезд, но очень быстро я почувствовала, как какая-то сила вжала меня в землю. Наконец поезд остановился. Когда он остановился, я осмелилась открыть глаза и разжать кулаки, и стала оглядываться вокруг, чтобы понять, я вообще жива или уже умерла. Я, на самом деле, еще не понимала, что произошло. И когда я посмотрела вокруг, я увидела свои ноги в нескольких метрах справа от меня. Я поняла, что это мои ноги, потому что на них были надеты белые тенниски, которые мне подарили на Рождество. Я не знала, что и думать после этого. У меня мелькнула мысль, может, это все страшный сон? Я выползла из-под поезда и посмотрела туда, где должны были быть мои ноги. Сначала я взглянула на левую ногу: ее отрезало так высоко, что там вообще ничего не было. Тогда я перевела взгляд на правую, и когда я туда посмотрела, мне показалось, что ее отрезало чуть ниже колена, но я никогда раньше не видела ее такой. Я провела рукой ниже колена, потом инстинктивно поднесла руку к лицу и увидела кровь. В тот момент, когда я увидела кровь, меня накрыло болью. Я начала плакать и кричать, как я не кричала никогда в жизни. Я звала маму, как маленькая девочка. В голове у меня снова, и снова, и снова звучал гимн Amazing grace, и вдруг мне стало удивительно спокойно и хорошо внутри, и я подумала, что я умираю. Я думала: «Наверное, я умираю раз мне так спокойно». Следующее, что я помню, как ко мне подбежал пожарный и убрал мне волосы с лица за уши. Когда меня привезли в больницу, я была в сознании. Меня оперировали всю ночь. Дальше я помню, как проснулась и увидела в палате маму, папу, брата и сестру. Они стояли, скрестив руки на груди, опустив голову, и смотрели в пол. Я обвела комнату взглядом и первой встретилась глазами с мамой. Она подбежала к моей кровати и сказала: — Солнышко, мы так рады, что с тобой все в порядке. А я отвечаю: — Мам, но они же разрезали мою одежду, испортили мое пальто. А она мне говорит: — Родная, не переживай, мы купим тебе новое. Спустя несколько дней я позвонила моей подруге Келли. Я хотела, чтобы она пришла и сделала мне красивую прическу и макияж. Когда мы с ней разговаривали, она спросила, как у меня дела, и я ответила: — Я в порядке. Но мне отрезало ноги. Я посмотрела вниз, увидела, что их нет, сказала «мне отрезало ноги» и стала плакать. Я, на самом деле, в первый раз заплакала после той ночи, когда легла на рельсы. Я только в тот момент осознала все случившееся со мной и поняла, что теперь у меня действительно нет ног. — Дорогая, это не страшно. Можно жить и без ног. У тебя все будет хорошо. Меня это очень приободрило. Я поняла, что все не безнадежно, что надежда есть. Я боролась с суицидальными мыслями и депрессией еще около трех лет. В конце концов, я попала в очень хорошую церковь. Там я повзрослела. И наконец, решила поделиться своей историей с другими людьми в надежде, что мой опыт окажется для них полезным и поможет им в их жизни. Последние шесть лет я много выступаю, я закончила учебу и стала работать с людьми, которые страдают от суицидальных мыслей и депрессии. Я надеюсь, что моя книга «Жизнь вопреки самой себе» поможет достучаться до людей с такой же историей, как у меня. Я хочу, чтобы они знали: есть надежда и Христос. Я хочу, чтобы они знали: вера в Бога может все изменить в их жизни. И я хочу, чтобы они знали: самоубийство — это не выход. Молитва паралимпийцев 20 августа 2012 года в нижней Спасо-Преображенской церкви кафедрального соборного храма Христа Спасителя в Москве состоялся молебен по случаю отбытия российских спортсменов на XIVПаралимпийские игры в Лондоне. Паралимпийские игры — международные спортивные соревнования для инвалидов (кроме инвалидов по слуху). Традиционно проводятся после главных Олимпийских игр, а начиная с 1988 г. — на тех же спортивных объектах; в 2001 г. эта практика была закреплена соглашением между Международным олимпийским и Международным паралимпийским комитетами. Летние паралимпийские игры проводятся с 1960 г., зимние — с 1976 г. XIV Летняя Паралимпиада стартует 29 августа. В составе российской сборной 163 спортсмена, они выступят в 12 видах. Фото Владимира Ходакова ОСКАР ПИСТОРИУС Фото: exposay.com р. 1986 г. Бегун-ампутант из Южной Африки, самый быстрый безногий бегун в мире. Главный рекорд - 45,07 секунд в беге на 400 метров (мировой рекорд — 43.18). Прозвище «Бегущий по лезвию бритвы» (Blade Runner). В 11 месяцев ему ампутировали обе ноги. Учился в обычной школе и активно занимался разными видами спорта. Учится в Университете Претории. «Усмиряю и порабощаю свое тело» «И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» — эти строки из первого послания апостола Павла коринфянам выколоты на спине 25-летнего южноафриканского спортсмена итальяно-швейцарского происхождения Оскара Писториуса. Сегодня он – ярчайшее живое воплощение тенденции, которая отчетливо прозвучала на открытии Олимпийских игр в Лондоне: призыв, наконец, научиться адекватно, без предубеждения относиться к людям с ограниченными возможностями здоровья. Те, кто не заснул в ночь с 27 на 28 июля, могли видеть по телевизору, как на церемонии открытия Игр одну из песен исполнял хор глухонемых детей – на языке жестов, а в танцевальных номерах участвовали люди в инвалидных колясках. Спринтер с обеими ампутированными ногами в составе команды ЮАР на параде олимпийских команд никак не выделялся, и чтобы развеять сомнения – действительно ли он участвует? — пришлось зайти на сайт Олимпиады: да, это не шутка, человек без обеих ног будет соревноваться в двух забегах! Фото: blogcdn.com И это не поблажка: Олимпиада – слишком серьезный старт. И Оскару участие в нем досталось действительно потом и кровью. «Я перфекционист. Не люблю «срезать углы», халтурить. Если я за что-то берусь, то делаю это на все 100%», — говорит он. «А ну-ка марш надевать свои ноги!» «Неудачи бывают у всех. Случилось так, что у меня нет ног. Это — факт. И — проехали», — ставит Оскар точки над i. Он родился в 1986 году в Йоханнесбурге, в небогатой семье. Прошло какое-то время, прежде чем родители поняли: у их мальчика нет малоберцовых костей. В 11 месяцев ему ампутировали оба голеностопа. А в 17 месяцев малыш пошел – на протезах. Кстати, родителей увечье сына не испугало – впоследствии у Оскара и его брата Карла появилась младшая сестренка Эйми, она родилась совершенно здоровой. Случайно или нет – ее зовут так же, как знаменитую бегунью без обеих ног Эйми Маллинз, которая, как и Оскар, выступала на протезах. Фото: dailymail.co.uk Родители не опекали среднего сына сверх меры, давая понять: ты такой же, как все дети. Оскар очень хорошо запомнил эпизод, когда мама сказала его брату: «Быстро иди, надень свои ботинки!», а потом ему: «А ты иди, надень свои ноги». Именно мама помогла ему поверить в себя. Она умерла неожиданно, когда Оскару было 15 лет – от аллергической реакции на какое-то лекарство. С тех пор у него есть еще одна татуировка – дата смерти матери… Спортом Оскар Писториус занимался с раннего детства: греко-римская борьба, бокс, теннис, регби, водное поло, реслинг, мотокросс. «Я не чувствовал, что я в чем-то неполноценен», — признается потом он. В легкую атлетику молодой человек пришел «случайно»: во время игры в регби серьезно повредил колено, пришлось менять вид спорта и ради реабилитации выходить на дорожку. Понравилось. И через полгода после начала серьезных тренировок он уже взял золото на 200-метровке на Паралимпиаде в Афинах! Фото: dailymail.co.uk Но с тех пор в соревнованиях с атлетами-инвалидами Оскар участвовал не слишком часто: его результаты были гораздо выше — на уровне здоровых профессиональных спортсменов. И однажды его пригласили соревноваться с ними. Казалось бы, сбывается мечта, да так быстро и легко… Но тут – грянул гром среди ясного неба. «Ноги гепарда» «Протезы «Ноги гепарда» дают преимущество перед другими атлетами, это означает, что вы не сможете соревноваться с ними», — с такой формулировкой Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF) в 2008 году перекрыла Оскару путь к соревнованиям на общих основаниях. Писториус подал в суд, повторно прошел экспертизы… Фото: dailymail.co.uk На его стороне в суде выступал Хью Херр, ученый, создающий высокотехнологичные протезы, сам потерявший обе ноги в возрасте 17 лет – отморозил их на высокогорном восхождении, пришлось ампутировать. Конечно, Хью возмущался:«Когда люди видят Оскара, выигрывающего в соревнованиях против людей с идеальной атлетической фигурой, они впадают в недоумение и говорят себе: «Он, безногий, не может быть великим спортсменом. Должно быть, он достигает таких результатов благодаря тому, что у него особо искусные протезы». «Те, кто считает, что протезы дают Оскару преимущество – ничего не понимают. Они не видят его страданий, не понимают, каких трудов ему стоит просто начать бег», — вторит ему тренер Эмпи Лоув. В итоге суд постановил: преимущества «ноги гепарда» не дают, даже напротив – на старте и на поворотах создают неудобства. Так путь к Олимпиаде стал свободен. Все зависело теперь только от самого Оскара. Но с первой попытки ничего не вышло… В 2008 году он не уложился в нормативы на 400 метров (45:30), хотя личный рекорд это позволял (45:07). Фото: blogspot.com А вот четыре года спустя парень взял реванш – отобрался на 400 метров и на эстафету 4 по 400! 4 августа 2012 года мир увидит забег, в котором спринтер без ног примет участие наравне с обычными легкоатлетами. Через 2 недели после Олимпиады Оскар будет бороться за медали вПаралимпийских играх, сразу на трех дистанциях: 100, 200 и 400 метров. «Моя главная цель — Олимпиада, но я ни в коем случае не хочу приуменьшать значение Паралимпийских игр, — уточняет спортсмен. – Участие в них – большая честь!» Вдохновлять и молиться Сколько сотен тысяч, миллионов людей вдохновит момент, когда этот человек выйдет на беговую дорожку в Лондоне?.. Фото: dailymail.co.uk По крайней мере, одного человека Оскар уже вдохновил: несколько лет назад он «соревновался» в беге на целых 15-метров со своей «подругой по несчастью» – или по счастью? – 5-летней девчушкой Элли Чаллис. Девочке было чуть больше года, когда у нее обнаружили менингит. В больнице у малышки остановилось сердце, ноги и руки почернели. Ее удалось вернуть к жизни, но обе ноги выше колен и кисти пришлось ампутировать… У Элли есть сестра-близняшка Софи, которую болезнь миновала. Глядя на сестру, девчушка стремится не отставать. Первые ее протезы – классические – оказались очень неудобными и причиняли боль. Решили попробовать «ноги гепарда» — такие, как у Оскара, — так маленькая Элли стала самой молодой обладательницей углепластиковых ножных протезов. «Физические недостатки – не ограничения, а возможности» — такой девиз у Оскара. Когда Элли подрастет, наверное, он станет и ее жизненным принципом. Оскар позиционирует себя верующим христианином, хотя девизов, связанных с верой в Бога, у него нет. Он не очень много говорит об этом. Насколько же та татуировка на спине была осмысленным жестом? Один из соперников Оскара по беговой дорожке как-то рассказал, что тот перед забегом подошел к нему и попросил вместе помолиться. Вместе с соперником!.. Веру в Бога, как и веру в себя, Оскару передала мама. Она была активным членом протестантской общины, приучила его молиться. «Я думаю, талант к бегу даровал мне Господь, — говорит Оскар. — И я не должен зазнаваться, я должен быть смиренным и просто по максимуму использовать этот дар». Может быть, кому-то татуированный азартный парень-протестант не покажется образцом для подражания. Но ведь Бог не дает напрасных даров, правда?.. 5 фактов об Оскаре Писториусе: Оскар вошел в список самых влиятельных людей планеты по версии журнала «Times» в 2008 году. Он — посол благотворительной общественной организации «Миноискатели» (Mineseeker foundation), которая занимается обезвреживанием наземных мин в бывших зонах боевых действий и помощью людям, пострадавшим в мирное время от разрыва военных мин. Учится по специальности «Финансы» в сфере спортивного менеджмента в университете г. Претория (ЮАР). «С моей спортивной карьерой я получу диплом лет в 30!» — шутит он. Любит скорость. Но после того как разбился на моторной лодке, сломав несколько ребер и челюсть, и попал в аварию на мотоцикле, водит только автомобиль. Среди людей, которые являются для него примером, называет Махатму Ганди и Нельсона Манделу. «Ганди умел бороться за то, во что верил. А большинство людей проживает жизнь, даже не имея устойчивых жизненных принципов… Мандела тоже вдохновляет меня – он стольким пожертвовал ради своих идей. Меня поражает, как он относился к происходящему с ним: без раздражения и злобы. Это человек высочайших моральных качеств. Я бы хотел быть похожим на него». Роман Колпаков 12 лет назад Роман Колпаков попал в автомобильную катастрофу. Годы в больнице, инвалидная коляска. Сейчас есть любимое дело: Роман – руководитель «Инватакси», такси для инвалидов. У него любимая (и любящая) жена, верные друзья, готовые помочь в любую минуту. Остановка Я сначала до конца и не осознавал, что жизнь изменилась настолько сильно. Думал, вот месяц-второй пролежу на больничной койке и выйду, вернусь к привычной жизни. Но постепенно до сознания стало доходить, что всё далеко не так просто, как ранее казалось. Хорошо, что к этому времени я начал движение в сторону Церкви. Ко мне стал заходить батюшка из местного храма, видимо, по просьбе моей мамы. Мы понемногу начали с ним общаться, батюшка стал мне подкидывать духовную литературу, и я потихоньку делал попытки более глубоко вникать в веру. В храм я заходил и раньше, до травмы — хоть и был некрещённым – помолиться по-своему, как мог тогда. Через год, когда я уже более-менее осознанно пришел к решению принять святое крещение, отец Федор прямо в больничной палате меня и окрестил. В тот момент я еще был практически полностью парализованный, ниже шеи ничего не чувствовал, и ни руки, ни ноги не работали, да и шея была зафиксирована в жестком корсете. Мыслей о том, что вот, теперь здоровье начнёт налаживаться, как-то даже и не возникало. Скорее, наоборот, готовился и к худшему варианту, так как состояние было крайне тяжелым. Наверное, на тот момент уже трезво осознавал все произошедшее со мной и осознавал, что крещусь совсем не для этого. Пролежал в больницах, прикованным к кровати, в общей сложности лет шесть. За это время понял, что себя не надо жалеть. Мыслей вообще много было. В мозгах постоянно прокручивал всю свою жизнь. Хотя до крайнего отчаяния, с внутренним криком «за что мне?!» — никогда не доходило. Обида была, но не на окружающих, а просто на самого себя. За то, как я раньше жил, за то, что не стал продолжать учиться в институте, связался не с теми людьми. То есть все эти «если бы я не…» Видимо, Господу нужно было меня остановить, вырвать из суеты прежней жизни, заставить задуматься о настоящей цели своей жизни. Роман Колпаков Я до аварии и после – это два абсолютно разных человека. Это я вижу чётко, оглядываясь на прошлую свою жизнь. Тот, прежний Роман с безбашенным характером – фанат тяжёлой музыки и панк-рока (The Offspring, Green Day, Rammstein и т.д.), длинные волосы, серьги в ухе, косуха и прочий соответствующий прикид. Главные стремления тогда – заработать побольше денег, потом весело провести время, то есть самым интересным казались тусовки, гулянки и т.д. Кумиры того времени – рок-музыканты. Деньги зарабатывал по-разному, первое время занимался сборкой и продажей компьютеров, приходилось работать и курьером, и продавцом, и сторожем, и грузчиком, и завскладом. Учиться по-настоящему так и не собрался. Поступал в Плехановский, на подготовительные курсы, но подвернулся хороший заработок и я ушёл, не стал дальше пытаться. Одно время даже была мечта стать музыкантом, учился в музыкальной школе, играл на кларнете и пианино, но так до конца и не закончил. Сейчас уже как-то особо и не жалею. Если так сложилось, значит, так оно и надо. Сейчас в планах пойти в Свято-Тихоновский на миссионерский факультет. Интересно, но из прошлой жизни у меня не осталось ни одного приятеля. Хотя их было много. Они исчезли после травмы. Пару раз приходили в больницу какие-то знакомые, а потом просто пропали. Общие тусовки оказались не слишком скрепляющим фактором для дружбы. Была в той жизни и девушка. Казалось, у нас серьёзные отношения. После аварии зашла разок и испарилась. Про больницу «у нас» В больнице, когда было время, читал. А так всё время уходило на медицинские процедуры. У меня образовались огромные пролежни – до кости. Их нужно было обрабатывать, а это целая история. После операции меня бросили на ватный матрас и никто не сказал матери, что надо постоянно поворачивать, обрабатывать, что нужен специальный матрас, то есть даже элементарных рекомендаций не было. С учётом того, что на улице стояло лето, сильная жара, – последствия не замедлили сказаться. Больничный персонал раздражало, даже если их просили сделать то, что входило в их прямые обязанности. Если бы тогда были приняты нормальные меры, сейчас, наверное, было бы всё по-другому. Не пришлось бы делать сложных операций на тазобедренных суставах и почке, не пришлось бы годами заживлять глубокие многочисленные пролежни… Сама больничная обстановка была, конечно, угнетающая: всё вокруг было разбитое, обшарпанное. По палате ночью бегали крысы. Это сейчас стало всё хоть как-то более-менее. А тогда 12 лет назад была еще полная разруха в наших больницах. Со мной в палате было ещё шесть больных, тоже все с тяжелыми травмами позвоночника. Все перевязки, обработки ран и гигиенические процедуры проходили тут же в палате. Обстановка была, конечно, не для слабонервных — и это на протяжении многих месяцев. За каждым ухаживали, как правило, их родственники, и тут же в палате практически они постоянно и находились. В общем, в душной, маленькой палате народу было много. А с подобными травмами лежали не по одному месяцу… Соседи по палате были разные: кто-то терпеливо сносил болезнь, кто-то жаловался на всех и вся, кто-то матерился и заливал свое горе водкой. Родные больных старались помогать друг другу советами, учили, как обращаться с парализованным больным, где купить нужные лекарства, чем те же раны лечить. То есть пытались друг другу хоть как-то помочь и поддержать. Сначала я лежал в одной больнице, но состояние резко ухудшалось, и потом пришлось переехать в другую, в надежде на то, что там смогут хоть как-то наладить ухудшающееся состояние. Только через два года первый раз я вернулся домой. Ощущение было, словно попал в рай. Маме пришлось забрать меня тогда под расписку, потому что состояние было крайне тяжелым и врачи боялись брать ответственность и выписывать, уверяли, что мать сама не справится. На тот момент я весил 40 кг, в руках и ногах были сильные контрактуры, а по всему телу незаживающие пролежни. Выглядел буквально как высохшая мумия. Потом уже, в швейцарском госпитале, врачи просто поражались: «Как это смогли Вас довести до такого состояния?!» Им, видимо, никогда не доводилось видеть такое. Про больницу «у них» Первый раз, когда попал в швейцарский госпиталь, был поражён разительным контрастом, внимательным отношением. За полгода врачи смогли привести меня в нормальное состояние, восстановить вес, долечить пролежни. Они провели две сложные операции, и домой я уже вернулся сидя в инвалидной коляске! Через пять лет пришлось лететь туда на повторную операцию, и мы увидели, насколько всё изменялось. Стали набирать на работу «гастарбайтеров», и это — в университетскую клинику! Всё стало, как у нас в совковых больницах, – халатность, безответственность и хамство. За все годы, проведенные в больницах, у меня даже выработалась какая-то аллергия на белый “больничный” цвет. Но, несмотря на все эти трудности, все же главный опыт, который принесли мне больницы, – это терпение и смирение. Они дали время подумать и переосмыслить свою жизнь. Про маму Мама была конструктором в КБ в Жуковском, потом закончила пединститут и почти 30 лет проработала воспитателем, она очень любила детей. Вспоминаю, как в детстве мы с мамой постоянно ездили в подмосковный Воскресенск, чтобы помочь продуктами и деньгами моей бабушке и дедуле, который получил на войне сильную контузию и последнее время был почти полностью парализован, мог только лежать или сидеть на стуле. Несмотря на то, что у нас была многодетная семья (я и два младших брата) и ей приходилось очень нелегко, мама никогда не забывала о своих родителях и брате с сестрой, которых постоянно навещала и помогала чем могла, зачастую о самой себе совсем забывая. Когда я попал в больницу, она была вынуждена бросить работу и буквально все эти годы жила со мной в больничной палате. Спать ей приходилось на стульях, рядом с кроватью. Испытания, страх и переживания за меня сильно подломили здоровье мамы, и на 60-м году ее сердце не выдержало. Царство ей Небесное… Именно благодаря матери я, наверное, и выжил. Врачи сразу предупреждали ее о том, что я на 99% не жилец. Однако Господь дал мне шанс. Про поездки и путешествия Родители привили мне любовь к путешествиям. С мамой мы часто ездили по разным старинным городам — Владимир, Суздаль, Тамбов, Новгород, Санкт-Петербург, смотрели памятники архитектуры, заходили в храмы и монастыри. Родители не были особо воцерковлёнными. Но мама в Бога верила, по большим праздникам ходила в церковь. Помню первую поездку в Троице-Сергиеву лавру. Мне было тогда всего года три, но в памяти очень четко осталась атмосфера в храме, всё большое, величественное и особенное. Впечатлили большие и старинные иконы, горящие свечи – до сих пор чувствую тот необычный настрой, который я нигде больше не ощущал. Как будто тогда попал в другой, неизвестный и загадочный, мир. Вот и сейчас сложно подолгу сидеть на одном месте: становится уже немного не по себе, хочется увидеть и ощутить что-то новое. Наталья, жена, в этом плане меня поддерживает, ей тоже по душе поездки и путешествия. Мы всё-время куда-нибудь ездим – далеко или не очень, если позволяют финансы. В основном это паломнические поездки. Недавно вот были в Петербурге, посетили Иоанновский монастырь, были у Ксении Петербуржской, в Лавре, совсем недавно побывали в Иосифо-Волоцком монастыре под Волоколамском. Часто бываем в Троице-Сергиевой Лавре. Ездим к знакомым отцам в Зосимову пустынь. Из дальних поездок – в Иерусалим в 2009 году. Дальние поездки у нас часто не туристические, а по какой-либо надобности. Так, в Словакию ездили на лечение в санаторий для опорников, нужно было после внезапного гемоторакса – травмы лёгких с большой кровопотерей — восстановить здоровье. Там брали на пару дней в аренду машину и объездили много красивых и старинных мест в Словакии, даже успели доехать до Вены и побывать в нашем соборе святителя Николая. В Иерусалиме были на сорок дней после смерти мамы, хотелось именно на Святой земле в эти дни за нее помолиться. Поездка в Иерусалим была особенной: она что-то перевернула внутри души. В таком месте, где ходил Своими стопами Сам Господь, где все пропитано святостью, именно тут ощущаешь себя причастным к событиям, которые проходили на этой земле 20 столетий назад. Там более глубоко чувствуешь себя духовно немощным и беспомощным, как ребёнок. Более сильно осознаешь, насколько ты ничтожен перед Богом. Очень хотим еще раз побывать в Иерусалиме, но пока средства не очень это позволяют. Как уходит обида Отец дома бывал не часто: работа до сих пор занимает у него много времени. Мне хотелось больше его видеть. Думаю, и маме тоже. Потом родители развелись. Уже после того, как я попал в больницу. Обид особых уже не было, да и отец периодически заезжал, оставался дома. А когда мама умерла, у него появилась новая жена. Вот это уже по-другому воспринималось. Появилась обида. Из-за мамы, что так скоро всё произошло. Но со временем научился быстро забывать обиды, успокаиваться. Вера Когда домой вернулся, одна наша знакомая пригласила батюшку, отца Филарета из храма Софии Премудрости Божией. Сейчас он наш духовник. Он стал ко мне постоянно приезжать, исповедовать, когда я ещё не мог передвигаться на кресле. Постепенно я стал воцерковляться — более осознанно. Вера – для меня это основа жизни. А вера — это есть верность и доверие к Богу. И, наверное, не просто доверие на словах или в мыслях, но и верность, доказанная на деле. Как говорил апостол Иаков, «вера без дел мертва». Поэтому вера каждого христианина должна подтверждаться делами и исполнением заповедей. Сам стараюсь придерживаться этого, но часто по немощи своей отступаю от верности к Богу, от заповедей Его. Но стараюсь вновь исправляться и бороться со своими недостатками, уповая на милость Божию. Поддержку Бога ощущаешь постоянно – порой даже против своей воли события начинают складываться так, как ты даже совершенно не планируешь и не ожидаешь. Но спустя какое-то время сам и понимаешь, что так, как произошло, и было наилучшим выходом для меня… Словно Господь ведет нас своей невидимой рукой… Что вызывает раздражение На улице Наверное, в какой-то мере раздражает жалость. Жалость других относительно себя. Первое время, после больницы, многие из сочувствия проявляли это чувство ко мне. Но старался не показывать своих эмоций и пытался сразу переводить тему разговора. Когда впервые вышел на улицу, было необычное впечатление. Как-то не очень было комфортно под пристальным вниманием окружающих. А тогда народ был ещё более непривычен, тема инвалидов не звучала, как сегодня. Чувствовал себя неловко. Сейчас в центре Москвы стало удобно передвигаться, а тогда – высокие бордюры – всё пространство требовало преодоления. Наталья Познакомились мы шесть лет назад на форуме Андрея Кураева. Первый раз Наталья приехала ко мне домой, чтобы я ей передал лекарства для одной девушки-инвалида, которой требовалась помощь. Потом мы долго переписывались. Постепенно перешли и к реальным встречам. Так что к моменту женитьбы, а поженились мы полтора года назад, успели узнать друг друга, поссориться, помириться. То есть момент «притирки» проходил постепенно. Как-то «подтачивались» друг под друга. Наталью раздражало, что я допоздна сидел за компьютером. Дело кончилось, однако, тем, что она и сама стала сидеть за компьютером глубокой ночью. Родители с обеих сторон сначала были не в восторге от наших отношений, особенно когда решились пожениться. И мои родители, и Наташины говорили: у вас это ненадолго. Иногда вроде примирялись, а потом вдруг: «Зачем вам? Расстанетесь через месяц». Венчание Про усталость Когда трудно, устанешь– нужно просто бросить все дела, прийти немного в себя. Выспаться, чашечка кофе — и всё возвращается в норму. Времени на сон не хватает – допоздна засиживаемся, часов до трех, а с 9 начинаются звонки по работе. Но чтоб совсем уж руки опустились – такого у меня не бывает. Сайт православных знакомств Когда я стал активно пользоваться интернетом, заходил на разные православные сайты и решил, что нет той площадки, на которой люди могли бы общаться, находить друг друга для того, чтобы создавать семью. Вот и родилась идея сделать такой сайт. Не все, кто знакомятся, присылают отзывы, но отзывы всё равно есть – люди благодарят, что познакомились и создали крепкие семьи благодаря сайту. Сейчас на сайте уже почти 50000 участников, проект вырос почти до социальной сети. Как-то позвонил человек, которому понравилось название одного моего домена, зарегистрированного на меня. Ему понравилось название и он захотел его себе приобрести. Встретились, стали общаться. И в ходе общения оказалось, что он познакомился со своей женой на сайте «Судьба». Сейчас у них уже дети – две девочки. Так мы стали друзьями.
