Сказки народов мира специфика бродячего сюжета чудесный

Т.Н.Шевелёва (Нижний Новгород)
СКАЗКИ НАРОДОВ МИРА:
СПЕЦИФИКА БРОДЯЧЕГО СЮЖЕТА «ЧУДЕСНЫЙ СУПРУГ»
Сюжет сказки о заколдованном юноше и о девушке, которая силой
самоотверженной любви спасает его, — один из самых распространённых
фольклорных сюжетов. Он встречается в русских народных сказках
(«Заколдованный царевич», «Перышко Финиста Ясна Сокола» из сборника
Афанасьева, «Финист Ясный Сокол» - сказка в изложении А.Н. Корольковой),
китайских («Волшебный змей»), ирландских («Букет цветов лавра»), немецких
(«Летний и зимний сад»), английских («Большая собака с мелкими зубами»),
итальянских («История про Зелинду и страшилище»), турецких («Принцесса и
кабан»), индонезийских («Муж – ящерица») и сказках других народов.
Одна из первых литературных фиксаций сюжета о чудесном супруге и его
поисках – сказка об Амуре и Психее, включенная в роман Апулея
«Метаморфозы, или Золотой осёл». Первые литературные произведения с
похожим сюжетом во Франции – поэма Лафонтена «Любовь Психеи и
Купидона» (1669), в России – поэма И.Ф. Богдановича «Душенька» (1783),
сказка Н.М. Карамзина «Прекрасная царевна и счастливый Карла» (1792) и др.
В.Я. Пропп к этому типу сказок относит «Аленький цветочек» С. Аксакова
и русскую народную «Сказку о Финисте ясном соколе» [1]. Свою сказку С.
Аксаков опубликовал в виде приложения к «Детским годам Багрова-внука» и
назвал ее «Аленький цветочек (сказка ключницы Пелагеи)». Ее писатель
слышал не один раз, о чем признается в письме к сыну Ивану: «Я пишу сказку,
которую в детстве я знал наизусть и рассказывал на потеху всем со всеми
прибаутками сказочницы Пелагеи…Я принялся реставрировать эту сказку» [2].
Популярность этого сюжета в эпоху французского Просвещения вполне
закономерна. Для писателей-просветителей важна идея соотношения красоты и
добродетели, преимущества добродетели перед красотой. Сказку Аксакова
интересно сравнить с текстом сказки французской писательницы Лепренс де
Бомон («Красотка и чудовище»), особенно с точки зрения ее отличий от
мотиваций, языка и духа литературы эпохи Просвещения, нашедших отражение
во французской сказке.
Одна из ключевых тем данного сюжета - тема путешествия: богатый купец
едет торговать в дальние страны, младшая дочь отправляется на остров
чудовища.
Начало сказок представляет собой «исходную ситуацию», называющую и
представляющую героев – купца и трех его дочерей (во французском варианте
– еще и трех сыновей). В сказке Аксакова «Аленький цветочек» девушка по
имени не названа, а чудовище описывается как «зверь лесной, чудо морское».
Младшая дочь представляет фольклорный тип сказочных персонажей –
кроткая, ласковая, терпеливая, поэтому больше остальных любимая отцом.
Сестры – злые, завистливые, заботящиеся только о себе и своих интересах и
красоте, поэтому подарки, которые они просят отца привезти, отражают их
внутреннюю сущность. Старшая просит привезти «золотой венец из каменьев
драгоценных, и чтоб был от них такой свет, как от месяца полного, как от
солнца красного, и чтоб было от него светло в темную ночь, как среди дня
белого» [3]. Венец – «ясный брачный символ» [4]. Средняя дочь просит
«тувалет из хрусталю восточного, цельного, беспорочного, чтобы, глядя в него,
видела я всю красоту поднебесную и чтоб, смотрясь в него, я не старилась и
красота б моя девичья прибавлялася» [5]. Старшая дочь заботится о своей
красоте, старшая – о какой-то иной. Просьба младшей дочери – «аленький
цветочек, которого бы не было краше на белом свете» [6]. Аленький цветочек
является символом, воплощающим «всю красоту мира и высшее возможное на
земле счастье» [7].
Героиня сказки Лепренс де Бомон («Красотка и чудовище») просит
привезти вполне определенный цветок – розу, тоже аленький цветочек, но в
отличие от аксаковского, которого нельзя представить, а можно только узнать,
роза имеет вполне реальную форму.
Обе сказки построены по единой схеме: запрет – нарушение запрета (купец
срывает цветок) – следствие нарушения запрета (гнев чудовищ) – преодоление
следствия нарушения запрета (в жертву приносится младшая дочь) –
возвращение к первоначальному состоянию (зло наказано, добро торжествует).
В сказке Л. де Бомон злые сестры наказаны очень жестоко – превращены феей
в каменные изваяния.
В основе сказок лежит прием двоемирия: сказочный (мир героев) и
волшебный (мир чудовища). В качестве основных характеристик волшебного,
«иного царства», авторами выделяются следующие: отдаленность от родного
дома; труднодостижимость, поскольку «иное царство» часто находится за
непроходимым лесом, морем, огненной рекой, пропастью и т.п. преградами, и
дорога туда всегда сопряжена с опасностями и жертвенностью; отсутствие
внешнего единства – «тридесятое царство» может находиться под землей, на
горе, под водой, на острове. Часто подчеркивается его пустынность, вместе с
тем, если уж там есть постройки, – то это обязательно дворцы или терема.
Золото, серебро, самоцветы, жемчуг, хрусталь; богатство и изобилие;
прекрасная музыка; наличие волшебных персонажей и чудесных предметов –
все эти элементы тоже присутствуют и могут свободно комбинироваться между
собой. Именно там находится искомое для героя – царевна, диковинки,
молодильные яблоки, живая вода, аленький цветочек или похищенная
красавица. При этом ни иное царство, ни условно-реальный сказочный мир
никогда не имеют ни четкого адреса, ни названия, ни подробного описания, и
все события происходят в неопределенном сказочном времени. В пространстве
герой, как правило, не встречает никакого сопротивления среды - с помощью
волшебного предмета он легко преодолевает все препятствия. В данном случае
чудесные предметы-помощники – кольцо, гребень, платок и т.п. В сказке
Аксакова описание обеих частей сказочного мира и путешествий героя дано
более подробно. Фольклорные формулы «долго ли коротко», «скоро сказка
сказывается, да не скоро дело делается» часто превращаются в подробные
описательные миниатюры дворца и сада.
Договор купцов с чудовищами имеет разную основу. В сказке Лепренс де
Бомон он похож на акт покупки жизни за золото и бриллианты. Аксаковский
герой думает лишь о спасении души. Важно отметить, что христианские
мотивы играют в сказке не последнюю роль: и купец, и младшая дочь
постоянно крестятся, в сказке есть упоминание о крестном родительском
благословении. Это позволило Е. Трубецкому прийти к выводу о том, что
«русские сказочные образы как-то совершенно незаметно и естественно
воспринимают в себя христианский смысл» [8].
Обстоятельства, по которым героини оказываются во дворце чудовищ,
также различны. Причина того, что Красавица осталась в замке – прежде всего
отчаянная попытка спасти бедного, больного отца. Младшая купеческая дочь
(«Аленький цветочек») как будто заранее готова к этому: не случайно она
«затряслась вся и заплакала, точно в сердце ее что ужалило», когда увидела
аленький цветочек.
Чудесный супруг в сказках данного типа может выступать в разных
обличиях – змей, ящерица, волк, кабан, собака и др. Первое чувство младших
сестер – страх: «не взвидела света молода дочь купецкая, красавица писаная,
всплеснула руками белыми, закричала источным голосом и упала на дорогу без
памяти» [9]. Чудовище Красотка видит сразу и первое время боится и
ненавидит его. Купеческой дочери «зверь лесной, чудо морское» открывается
спустя время, когда девушке удается убедить его в своем расположении.
Превращение чудовищ в прекрасных принцев в русском и французском
вариантах происходит по-разному. «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг,
я люблю тебя как жениха желанного» [10] – эти слова аксаковской героини
сопровождаются блеском молний и ударами грома. В сказке Лепренс де Бомон
чудо выглядит по-иному: слова Красотки «нет, дорогое мое Чудовище, вы не
умрете, вы будете жить и станете моим супругом: отдаю я вам руку отныне и
буду вашей и только вашей» [11] слышны на фоне яркого света и музыки.
Е.О. Путилова определяет «всепобеждающую силу великой любви» как
главную идею сказки Аксакова [12]. Все положительные герои сказки
предстают как любимые и любящие: вдовый отец, которому «больше любить
было некого», «любовь-доверие» чудовища, жертвенная любовь младшей
дочери. Героиня смогла увидеть за внешне безобразным обликом чудовища его
внутреннюю красоту, за что и была вознаграждена.
Сказка о Финисте – о человеческой доброте, женской преданности и
верности. Наиболее распространенными являются два варианта сказки:
«Перышко Финиста – Ясна Сокола» из сб. Афанасьева, «Финист – Ясный
Сокол» в обработке воронежской сказочницы А. Н. Корольковой. Особым
лиризмом отличается второй вариант.
Дважды в имени героя звучат названия разных птиц: Финист и Сокол.
Финист, восходящее к Феникс, – бессмертная птица, сжигающая себя в
старости и восстающая из пепла более молодой. В русских народных сказках о
Финисте ситуация иная: от птицы Феникс здесь лишь имя, а семантическое
наполнение образа птицы совсем иное. Хотя имя Финист в сказках устойчиво,
его источник не ясен. К.Е. Корепова предположила, что «в русский
фольклорный лексикон скорее всего оно проникло через посредство
древнерусской книги» [13].
В варианте сказки Корольковой подчеркивается крестьянское
происхождение отца «Жил да был один крестьянин» [14]. Исходная ситуация
сказки - представление героев: старик и три его дочери. Старшая и средняя –
«щеголихи» (Афанасьев), «завидущие да жаднющие», «модницыперемодницы» (Королькова). Начальный эпизод у Корольковой разработан
более подробно, чем у Афанасьева, с подчеркиванием трудолюбия младшей
дочери: «Жил да был один крестьянин. У него умерла жена, осталось три
дочки. Жили они хорошо, а потому хотел старик нанять работницу – в
хозяйстве помогать. Но меньшая дочка Марьюшка сказала: “Не надо, батюшка,
нанимать работницу, сама я буду хозяйство вести”» [15].
Завязка сказочного сюжета связана с мотивом недостачи (троекратная
просьба младшей дочери привезти перышко) и отлучки отцы для ее
восполнения. Просьбы старшей и средней сестер – наряды, т.е. то, что связано с
земным, материальным представлением о счастье. Младшая, Марьюшка,
трижды обращается к отцу с загадочной просьбой – привезти для нее из
дальних мест «перышко Финиста – Ясна Сокола», которое достать в этом мире
гораздо труднее, чем богатые наряды. Очевидно, что здесь мы встречаемся с
преломленной в ценностном плане магистральной мифологической
оппозицией: свое–чужое (ясное этому миру – тайное, неведомое). Образ
Финиста также связан с этой оппозицией: он – пока гость, чужой в этом мире и
до тех пор он не может стать своим, пока суженая не пройдет испытаний и не
докажет свою верность. При рассмотрении своего-чужого миров возможна и
другая антиномия: добро – зло, правда – ложь.
Царство, где можно отыскать Финиста, отделено от отцовского дома
чистым полем, темным лесом, высокими горами, лесными полянами с
таинственными сестрами Ягами (в варианте Корольковой) и обычными
старушками (в варианте Афанасьева).
Варианты сказки в обработке Афанасьева и Корольковой имеют
существенные различия:
«Перышко Финиста ясна сокола» в
обработке Афанасьева
1. Покупка за тысячу рублей
заветного перышка.
2. Дарительницы – три старушки.
3. Провожатые – клубочек.
4. Жена Финиста – Просвирнина
дочь.
5. Финал - Перемена облика –
троекратное
неузнавание
родными в царском достоинстве.
6. Свадьба.
«Финист – ясный сокол» в
обработке Корольковой
1. Получение в дар заветного
перышка.
2. Дарительницы – три сестры –
Яги.
3. Провожатые – кот, собака,
серый волк.
4. Жена Финиста – царица.
5. Финал - честная свадьба.
Условие поиска Финиста – истоптать три пары железных башмаков,
изломать три чугунных посоха, изглодать три каменные просвиры (вариант
Афанасьева); износить трое железных башмаков, изломать три железных
посоха, порвать три железных колпака (вариант Корольковой). «Обувь, посох и
хлеб были те предметы, которыми некогда снабжали умерших для странствий
по пути в иной мир. Железными они стали позже, символизируя долготу пути»,
-считает В. Я. Пропп [16] и в подтверждение приводит различные
свидетельства из погребальных обычаев разных народов: в Калифорнии
умершим туземцам-охотникам дают обувь – для долгого пути к месту вечной
охоты, в Египте покойного снабжают крепким посохом и сандалиями, в
Скандинавии мертвому кладут особый вид крепкой обуви – чтобы тот мог
свободно пройти по каменистой и покрытой колючими растениями тропе на
пути в загробный мир.
Волшебными помощниками в сказке о Финисте выступают старецдаритель перышка, три Бабы-Яги, кот, собака и серый волк, старец, продавший
перышко за тысячу рублей, старушки и волшебный клубочек.
Волшебные предметы, помогающие вернуть героя из любовного плена
«просвирниной дочери» (вариант Афанасьева) и «царицы-волшебницы»
(вариант Корольковой) – «серебряное донце – золотое веретенце», «серебряное
блюдо и золотое яичко», «золотое пялечко да иголочка».
Финал сказок также различен: сказка в обработке Афанасьева
заканчивается погоней и неузнанностью героев, в обработке Корольковой –
судом над царицей-волшебницей и пиром.
Сказки народов мира – явление национальное и общечеловеческое, их
художественная и воспитательная ценность несомненна. Значение сказки
объясняется, прежде всего, ее универсальностью: традиционные формулы
сказочного повествования (сюжет, композиция, структура, герои) остаются
неизменными, меняется лишь их этническая специфика. Национальная картина
мира немыслима без духовных ценности любого народа, а значит, и без
понимания смысла жизни, основ народной и авторской философии,
проявившейся в анализируемых в статье сказках.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
Список литературы
Пропп В.Я. Русская сказка.- Л., 1984. – С.211.
Аксаков С.Т. Собр.соч.: В 4 т. – М., 1955. – Т.1. – С. 630.
Аленький цветочек // Аксаков С.Т. Детские годы Багрова-внука. –Горький,
1988. – С. 255.
Пропп В.Я. Русская сказка. – Л., 1984. – С. 216.
Там же. – С. 256
Там же. – С. 256
Там же. – С.217.
8. Трубецкой Е. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке
//Литературная учеба. 1990. - №2. - С.114.
9. Аленький цветочек // Аксаков С.Т. Детские годы Багрова-внука. – Горький,
1988. – С. 267.
10.Там же. – С.269.
11. Л.де Бомон. Красотка и чудовище // Французские сказки /
Сост.А.Налепин. – М., 1988. – С.374-375.
12.Детская литература / Ред.Е.О.Путилова. - М., 2008. - С.159.
13.Корепова К.Е. Русская сказка «Финист ясный сокол» и ее сюжетные
параллели // Вопросы сюжета и композиции. – Горький, 1982. – С.8.
14.Финист – ясный сокол» //Хрустальное озеро. Русские народные сказки /
Сост. А.Королькова. – М., 1966. – С.3.
15.Там же. - С.3.
16.В. Пропп. Исторические корни волшебной сказки. – М., 2000. – С. 34.