файл-1 - На главную

Георг Гегель
Возвещение новой
философии
*
в кратком изложении Куно Фишера
2
*
Дух новой философии был возвещен, по мнению Гегеля, двумя лицами,
которые по характеру и положению в жизни, по складу души и мышления
составляли самую крайнюю противоположность:
Фрэнсисом Бэконом из
Лондона (1561–1626), великим канцлером и лордом-хранителем печати Англии,
бароном
Веруламским,
графом
Сант-Альбанским,
и
Якобом
Бёме
из
Альтзейденберга в Оберлаузице (1575–1624), сапожником в Гёрлице. Для
примирения средневековой противоположности между религией и природой, как
этого требовала новая философия, прежде всего необходимо, чтобы природа и
религия сделались близкими человеческому сознанию, были бы охвачены и
проникнуты им, превращены в знание и опыт. Под «природой» здесь следует
разуметь не что иное, как человеческий чувственный мир, внешний и внутренней,
а под «религией» — христианскую религию, идею триединого Божества,
которое охватывает в себе дух и мир, т. е. «пантеизм Троицы».
1
Френсис Бэкон
Следуя традиции, Гегель без ближайшего исследования обстоятельств и
побудительных причин резко порицает слабости характера Бэкона, проявившиеся
в его чрезвычайной неблагодарности и измене Эссексу, в нечестности и
подкупности на высокой государственной должности, приобретенной им с
помощью Бэкингема при Якобе I. Он с позором был присужден к тяжким
наказаниям, но вскоре был помилован королем и жил последние пять лет (1621–
1626) только для науки.
Он замечателен тем, что ввел экспериментальный метод в философии, метод
научного познания, основанного на опыте, как единственном истинном источнике
исследования; единственно этим произвел он огромное влияние на свой век. «Без
развития опытных наук философия не могла бы пойти дальше, чем в древности».
Два
главных
его
сочинения
суть
De
augmentis
scientiarum
(«Об
усовершенствовании наук») и Novum organon («Новый органон»). Первое
сочинение есть систематическая энциклопедия наук, а второе - новое учение о
методе. Соответственно трем субъективным способностям, памяти, фантазии и
разуму, представление о мире или духовное отражение мира делится на историю,
поэзию (искусство) и философию. Подробное, доходящее до частностей деление
3
повсюду обнаруживает пропуски, пробелы в царстве науки, вследствие чего
открывается необозримое множество задач и будущих наук.
Новый органон отвергает прежний метод антиципаций, т. е. необоснованных и
ложных предположений, и требует метода истинной индукции. Он отвергает
аристотелевскую силлогистику и заменяет ее умозаключением путем индукции и
аналогии; конечные причины (цели) переносятся в область метафизики, физика
или философия природы занимается только действующими, необходимыми,
формальными причинами. Занятия природой направляются по двум путям: они
состоят в рассмотрении причин и произведении действий: первым путем идет
наука, а вторым — изобретение.
2
Якоб Бёме
Бёме называется тевтонским философом (philosophus teutonicus), потому что
он первый философствовал на своем родном языке и из глубины своего духа.
Будучи крестьянским мальчиком, он пас скот, а потом, обучаясь сапожному
мастерству, имел видения и во время своих странствований испытывал состояния
просветления, вызывавшие неудовольствие его мастера, которому неприятно
было иметь около себя такого домашнего пророка. Он был уже мастером в
Гёрлице, когда в 1600 г. при взгляде на вычищенный оловянный сосуд,
отражавший яркий солнечный свет, «этот привлекательный веселый блеск» до
такой степени овладел его вниманием и довел до такого экстаза, что его душе,
способной к просветлению и нуждавшейся в нем, открылась в этом отражении
тайна божественной жизни.
Первое сочинение Бёме, по которому Гегель, главным образом, изображает его
учение, называется «Aurora, или Утренняя заря в восхождении» (1612). Местное
духовенство и начальство преследовало и стесняло его за это сочинение, но он,
несмотря на это, написал еще ряд сочинений (1619–1624), которые приобрели
ему сторонников, главным образом в Голландии и Англии. Гегель обращает
внимание особенно на те из них, которые касаются теософских вопросов. Бёме
был очень хорошо знаком с Библией, держался лютеранского образа мыслей и
сохранил его; был также несколько знаком с сочинениями Парацельса. Одно из
изречений Иисуса Христа было у него всегда на устах и руководило его жизнью:
4
«Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него» (ев. от Луки XI,
13).
Отсюда уже видно благочестивое настроение его, которое Гегель считает
характерной чертой его жизни и сочинений. Он относится к Богу наивно и
поэтически, как человек, живущий с Богом и в Боге.
«Бёме подобен в этом отношении Гансу Саксу, который представлял Господа
Бога, Христа и Святого Духа своего рода филистерами, как и ангелов и
патриархов, и относился к ним не как к прошлому, историческому».1
«Дух и идеи Бёме велики и глубоки, но развитие идей отличается грубым и
варварским характером, что объясняется его необразованностью».
«В общем, Бёме, так как Бог для него есть все, боролся за то, чтобы понимать
отрицательное начало, зло, дьявола в Боге и из Бога, за то, чтобы понимать Бога,
как абсолютное существо; эта борьба создает весь характер его сочинений и
служит источником муки для его духа».
«Как Просперо у Шекспира в Буре (1, 2) угрожает Ариэлю расколоть узловатый
дуб и защемить его туда на тысячи лет, так и великий дух Бёме застрял в твердом
узловатом дубе чувственного мира, в крепком узловатом сростке представлений и
не может придти к свободному выражению идеи».
Быть может, Гегель в своих лекциях по истории философии не отвел бы
столько места изложению учения Бёме, если бы вопрос о природе и корне зла в
Боге не приобрел замечательного влияния на современные идеи благодаря
сочинению Шеллинга «О сущности человеческой свободы» (1809) и его
спору с Якоби о натурализме и теизме. Гегель сам замечает: «Вопрос, каким
образом добро содержится в зле, занимает настоящее время».
«Основная идея Якоба Бёме состоит в том, чтобы все получить в абсолютном
единстве; он хочет показать абсолютное божественное единство и соединение
всех противоположностей в Боге. Его главная и, можно сказать, единственная
мысль, проходящая сквозь все, состоит вообще в том, чтобы уловить священную
тройственность во всем, познать все вещи, как ее раскрытие и выражение, так что
она есть всеобщий принцип, в котором и через который существует все; при этом
1 Здесь и в дальнейшем ссылки на Гегеля можно сравнить с полным переводом его «Лекций по истории философии»
Бориса Столпнера (1935). — См.: Гегель Г.В.Ф. История философии. Том третий. СПб., 1994. С. 281-316.
5
все вещи заключают в себе лишь это божественное триединство, не как
триединство представления, а как реальное триединство абсолютной идеи. Все,
что есть, есть, по Бёме, лишь эта Троица; эта Троица есть все».
Бог, как Бог-Отец, должен отличать себя от себя и в себе, противополагаться
самому себе, распадаться и как бы разрываться: в этом противоположении, из
которого происходит и истекает все существующее, состоит мука Бога, поэтому
Бёме отожествляет значение слов Qual, Quelle, Qualität (мука, источник, качество)
и обозначает становление или восстановление, как Inqualiren (появление
качества).
«Качество, — говорит Бёме, — есть подвижность, Quallen или деятельность
вещи». «Не следует представлять себе, будто Бог на небе, и над небом как бы
стоит и шествует, подобно Солнцу, которое описывает круг, извергая тепло и свет,
все равно, приносит ли оно земле и тварям пользу или вред. Нет! Отец не таков;
он
всемогущий,
всемудрый,
всезнающий,
всевидящий,
всеслышащий,
всеобоняющий, всевкушающий Бог; Он кроток в себе, дружествен, добр.
милосерд и радостен; Он сама радость».
«Бог, как Сын, есть отражение Отца (подобно вычищенному оловянному
сосуду, который отражал солнечный свет); однако он есть не только образ или
отражение, а и самостоятельно существует в себе; Он есть субстанция (Substanz)
или первобытность (Urstand), как выражается Бёме; он отличает сам себя от Бога,
поэтому
ему
принадлежит
ощущение,
восприимчивость,
обособляемость,
самость, я (Ichheit или Ichts); он не только освещается, но и сам светит, он сам
есть носитель света, или Люцифер. Возможность отпадения, корень зла в Боге,
источник царства дьявола и ада заключается в том, что иное Бога само себя
отличает от Бога, отделяет или сепарирует, вследствие чего Бёме называет Сына
также Отделителем (сепаратором)».
«Такова связь дьявола с Богом, — и таково происхождение зла в Боге и из
Бога. В этом заключается высшая глубина мыслей Якоба Бёме. Это отпадение
Люцифера он представляет так, что я, т. е. знание себя, самость, себя в себе
изображение, себя в себе представление есть огонь, все пожирающий в себе».
«В своих теософских сочинениях Бёме изображает противоположности в Боге,
как да и нет; так как все существующее происходит из Бога и этой
противоположности в Боге, то он говорит, что “все вещи состоят из да и нет”;
6
нет есть отпадение Я, которое впервые вследствие этого отпадения и
преодоления его приобретает силу, действительность и обнаружение. Единство
всех противоположностей есть Бог, как Святой Дух; человек имеет в себе обе
жизни, он происходит из времени и вечности, он имеет в себе оба центра, так как
каждый из них в своей обособленности замыкается в я и самохотение, как
собственная тайна или душа. Это Я, этот мрачный принцип, мука, огонь, гнев
Божий, в-себе-бытие, сосредоточение в себе, твердость разрушается при
возрождении; Я разламывается, мука приводится к истинному покою, подобно
тому как тлеющий огонь выбрасывает свет».
«Таковы, — говорит Гегель, — главные мысли Бёме. В развитии их сказывается
варварство, но нельзя не заметить в них также и величайшей глубины, которая
выражается в объединении абсолютнейших противоположностей. Бёме берет
противоположности в самой резкой и грубой форме, но эта резкость их не
удерживает его от установления единства».