преломление традиции

Литературные типы южан у Дж. Такера и У. Фолкнера: преломление традиции
Володина Анастасия Всеволодовна
Аспирантка Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова,
Москва, Россия
Роман Джорджа Такера «Долина Шенандоа или Воспоминания Грейсонов» (1825) –
произведение, появление которого положило начало жанру плантаторского романа, создало
его канон. Еще на протяжении века традиция оставалась непрерывной, продолжая развитие.
Несмотря на то что и время написания, и время действия романов Такера «Долина Шенандоа
или Воспоминания Грейсонов» и Фолкнера «Шум и ярость» (1929), «Авессалом,
Авессалом!» (1936) разделяет столетие, в тематике романов, сюжетных ходах и системе
персонажей несомненно угадывается сходство. Оба писателя затрагивают тему вырождения
рода, гибели семьи американского Юга. В центре романа Такера следующие персонажи:
Эдвард Грейсон – старший сын, студент, подающий надежды юрист; Луиза Грейсон – дочь,
мягкая и чувствительная; Джеймс Гилдон – сын предпринимателя из Нью-Йорка, сокурсник
и друг Эдварда, впоследствии его убийца, соблазнитель Луизы. В романах Фолкнера «Шум и
ярость» и «Авессалом, Авессалом!» встречается тот же набор типажей. Однако Фолкнер
деконструирует сам жанр южного романа (и романа в целом): единое повествование
оказывается разорванным несколькими сознаниями, нарушается хронология, и персонажи,
являясь частью этого намеренно хаотичного действа, тоже распадаются, перемешиваются,
утрачивая присущие им черты и даже гендерные особенности.
Южная леди: Луиза Грейсон – Кэдди Компсон – Джудит Сатпен
Кроткая, мягкая, податливая, послушная, но все-таки неблагоразумная Луиза Грейсон
уступает возлюбленному, только получив его заверения в любви и скором браке. Луиза –
жертва чужого легкомыслия, свое бесчестье она переживает как болезнь и через несколько
лет умирает. Кэдди Компсон же, если и жертва, то своей же чувственности, внутренней тяги
к саморазрушению. Свое грехопадение она видит неизбежным, обнаруживая какую-то
парадоксальную покорность («Когда они дотрагивались я мертвела» [Фолкнер 1989: 124]) –
парадоксальную еще и потому, что Кэдди с детства выделял непокорный нрав, стремление
командовать всеми – включая старшего брата Квентина. Для Кэдди категория
чести/бесчестья словно отсутствует, и, оступившись, она не раскаивается, видит не грех, а
проблему, которую и пытается решить скоропостижным замужеством. «Я должна замуж за
кого-нибудь» [Фолкнер 1989: 94-96], – беспрестанно повторяет она, забеременев.
Примечательно, что соблазнитель Кэдди – Долтон Эймс – не был единственной ее связью.
Из диалога Квентина и Кэдди: «У тебя их очень много было – Не знаю Слишком много»
[Фолкнер 1989: 96]. Однако за грехопадение Кэдди расплачивается отлучением от дома и от
дочери, но при этом не достигает дна, ведет обеспеченный образ жизни, вызывая зависть
брата.
В «Авессаломе» Джудит Сатпен воплощает мужское начало наравне с отцом: «Ведь
из двоих детей Сатпена настоящим Сатпеном, усвоившим жестокий сатпеновский закон:
бери, что хочешь, если достанет силы, – была именно она, Генри же был Колдфилдом,
одержимым колдфилдовской моралистической абракадаброй и колдфилдовскими понятиями
о добре и зле» [Фолкнер 2001: 380]. Джудит с раннего детства проявляет непокорный,
пугающий мать нрав, жадно смотрит кровавые бои и пускает во весь опор лошадей.
Симптоматично и ее отношение к Чарльзу Бону: «Она поступила бы так, как Сатпен
поступил бы с каждым, кто бы посмел ему перечить – она бы все равно взяла Бона. Я
уверен, что в случае необходимости она бы даже убила другую женщину» [Фолкнер 2001:
380] – не робкое обожание леди, а захватническая тактика дикаря.
Казалось бы, ей меньше всего подходит роль невинной жертвы. Однако Джудит, не
совершив ни одного порочащего ее честь поступка, все-таки оказывается жертвой обмана и
обольщения своих братьев, один из которых намеревался на ней жениться, а другой его
намерение поддержал. Джудит не совершает греха блуда, но родной брат толкает ее на, быть
может, куда более позорный для семьи шаг – кровосмесительный брак. За свое доверие и
невольную вину ей, как и Луизе, и Кэдди, приходится платить затворническиизгнанническим образом жизни. В Джудит можно обнаружить черты еще и другой южной
леди романа Такера – Матильды, возлюбленной Эдварда, ушедшей в монастырь после его
смерти. Джудит же после четырех лет ожидания Бона с войны хоронит его и остается одна
до конца жизни, даже берет под свою опеку его сына.
Южный джентльмен: Эдвард Грейсон – Квентин Компсон – Генри Сатпен
Объединяет героев то, что все трое – студенты, наследники, надежда и опора
семейства. Однако сразу же намечается несколько точек расхождения: во-первых, очевидны
различия в характерах персонажей. Образ сильного духом, порядочного, гордого молодого
джентльмена Эдварда Грейсона сменяется у Фолкнера невротичным, чувствительным,
рефлексирующим, слабым, в некоторой степени даже женственным юношей (так, приятеля
Шрива в шутку называют мужем Квентина).
Во-вторых, отношение персонажей к семье. И Эдвард Грейсон и Квентин Компсон
должны спасти семьи от разорения, окончив учебу и сделав успешную карьеру, но если
Эдвард воспринимает роль главной опоры родных как честь и под конец даже готов
отказаться от дуэли, думая о благосостоянии своей семьи, то на Квентина давит
ответственность, которую на него возложили, не спросив. Многократно повторяет он про
себя материнское назойливо-горделивое: «Мой сын студент Гарвардского Гарвардского
Гарвардского» [Фолкнер 1989: 78], раздражается из-за напоминаний о проданном ради его
учебы луге. Неохотно он дает сестре обещание окончить курс (то есть, учебу) и позаботиться
о семье – прежде всего о больном брате. Перед самоубийством же, вспоминая это обещание,
он находит себе по-детски наивное оправдание: «По-моему, Кэдди говорила: (окончить –
прим. А.В.) один курс» [Фолкнер 1989: 142]. Генри Сатпен, который должен был со
временем встать во главе Сатпеновского наследия, и вовсе отказывается от права
первородства, рассорившись с отцом из-за друга, – тем самым, поставив чужака выше семьи.
В-третьих, интересно проследить смену сферы любовных интересов: Эдвард Грейсон
с детства взаимно влюблен в дочь соседей Матильду – образец южной леди, – родители
которой, однако, не поддерживают их брак, поскольку семья Эдварда разорена, но готовы
пересмотреть его предложение, если он сделает карьеру юриста. Их отношения полны
нежности и печали: Матильда, как и подобает леди, не смеет идти против воли родителей,
Эдвард же не пытается ее сбить с верного пути.
Любовь чистую и безусловно возвышенную у Фолкнера заменяют некие извращенные
квази-романтические инцестуальные влечения. Ненависть Квентина к соблазнителю вызвана
не столько братским долгом, сколько ревностью. Он даже готов признаться отцу в
кровосмесительной связи, чтобы быть изгнанным вместе с сестрой, лишь бы не потерять ее,
не отдать другому: «Да У нас было Как ты могла забыть Подожди сейчас я напомню тебе
Это было преступление мы совершили страшное его не скрыть Ты думала скроешь но
подожди … Я расскажу отцу и тогда волей-неволей Ты ведь любишь отца и мы уйдем на
ужас и позорище в чистое пламя <…> Ты думала это они а это был я Слышишь я тебя
обманывал все время Это я был…» [Фолкнер 1989: 122].
Чувства Генри Сатпена к сестре отчасти схожи и носят опять же инцестуальный
характер, но они еще более усложнены увлеченностью Генри Чарльзом Боном. «Бон любил
не Джудит, и Генри вовсе не о ней заботился. Она была всего лишь пустою оболочкой,
полым сосудом, в котором каждый из них стремился сохранить не собственное иллюзорное
представление и о себе и о другом, а то, что каждый считал мнением о себе другого –
мужчина и юноша, обольститель и обольщенный; оба отлично друг друга знали, взаимно
друг друга обольстили, принесли друг друга на закланье – победитель пал жертвой
собственной силы, побежденный сразил противника своею слабостью еще прежде, чем
Джудит, хотя бы одним лишь именем, появилась в их общей жизни» [Фолкнер 2001: 379]. В
браке Джудит и Бона он видит прежде всего возможность быть с ними обоими. В этой
увлеченности он готов простить Бону и совершенный брачный обряд с окторонкой, и
ребенка от этого брака, и продолжает настаивать на помолвке, даже узнав, что Чарльз
приходится им братом – что было бы совершенно невозможно для классического южного
джентльмена, любого одного из этих пунктов хватило бы для дуэли. Единственное, что не
смог простить Генри другу и брату, – негритянскую кровь в его жилах.
Важно отметить, что Генри Сатпен – пожалуй, главное воплощение женского начала в
романе – вбирает в себя черты и соблазнителя и соблазненного: он совращает сестру на
бесчестный брак, при этом сам обольщается этим браком и расплачивается за это грехом –
пусть не блудом, а убийством, своеобразной утратой невинности человеческой, после чего,
подобно Кэдди Компсон, оказывается изгнанным из отчего края.
В-четвертых, отличаются исход жизни персонажей и память о них: если Эдвард
Грейсон трагически гибнет в схватке с соблазнителем сестры, уходит оплакиваемый всеми;
то гибель фолкнеровских персонажей далека от героической: Квентин выбирает
самоубийство, обрушив на себя проклятия матери и брата, а Генри – и без того едва живой,
вернувшийся в отчий край умирать – погибает в пожаре, учиненном полубезумной
мулаткой-сестрой.
Соблазнитель: Джеймс Гилдон – Долтон Эймс – Чарльз Бон
Героев объединяет самоуверенность, элегантность, светский лоск и равнодушие.
Несмотря на схожесть выполняемой ими функции – а именно, соблазнение и последующее
исчезновение, – разнится степень активности персонажей. Джеймс Гилдон – главный
возмутитель спокойствия, разрушитель идиллии, воплощение бездумности, бездушности,
прагматичности Севера, чужак, соблазнивший Луизу, впрочем, не из коварства, а из
чувственности и легкомыслия. У Фолкнера же соблазнитель – скорее орудие
саморазрушения Юга, спусковой крючок, не более того. Квентину хотелось бы видеть в
Долтоне Эймсе главного виновника беды Кэдди, коварного соблазнителя, подлеца и фата,
пустышку, а тот не грешит против истины, говоря, что не он, так другой соблазнил бы
Кэдди. Он относится к случившемуся с безразличием и покорностью фаталиста, сознавая
малую значимость своего личного участия.
Чарльз Бон – «элегантный, блестящий, не по годам самоуверенный молодой
человек, красивый, несомненно богатый <…> мужчина с изысканными манерами,
светский и галантный…» [Фолкнер 2001: 338], герой, казалось бы, как и Гилдон, приезжий, и
разрушающий чужой мир извне. На самом же деле, являясь сыном Сатпена от первого брака,
он принадлежит Югу не меньше Генри и Джудит. Чарльз выступает орудием возмездия
матери отцу, орудием разрушения Сатпенова семени, начиная с себя же, – не активно
действующим персонажем. Он даже не герой, а «некая эманация сатпеновской крови и
характера, словно как человек он вовсе и не существовал» [Фолкнер 2001: 397]. В отличие от
Гилдона Бон оказывается трагической фигурой – без вины отвергнутым сыном, ищущим
признания. Обольщение Генри и Джудит, кровосмесительный брак для него – единственно
возможный способ отомстить отцу. Однако на пути этой мести он оказывается главной
жертвой соблазнения, расплачиваясь жизнью за небольшую долю негритянской крови в
жилах.
Фолкнер разрушает южный миф, деидеализирует его, снижает, с одной стороны,
показывая неприглядные черты утраченного Юга, и с другой, – в противоречивой смеси
любви и ненависти – тут же создает свой миф, в не меньшей степени привлекательный,
несмотря на всю свою инфернальность. Он собирает всевозможные клише южной
романтической традиции: соблазнение, дуэль, любовь на фоне войны, внезапно
обнаружившееся родство, незаконнорожденных детей, родительское противление браку, – и
строит до абсурда перегруженное действо; он создает персонажей, которые сами по себе
словно и не существуют – они лишь актеры этого карнавала, бесконечно сменяющие маски
друг друга. В своем почти дионисийском противлении традиции благородства, благочестия и
благоразумия Фолкнер создает свой антиканон, который, опровергая традицию, все же без
нее немыслим.
Список литературы
1. Фолкнер, У. Шум и ярость. Свет в августе. Романы: Пер. с англ./Вступ. Ст. Ю.
Палиевской; Коммент. А. Долинина; Ил. О. Давыдовой. – М.: Правда, 1989. – 608 с.
2. Фолкнер, У. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 4: Доктор Мартино и другие рассказы
/Пер. с англ.; Авессалом, Авессалом!: Роман / Пер. с англ. М. Беккер; Вступ. Ст. Б.
Грибанова; Примеч. А. Зверева, А. Долинина. – М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2001. – 640 с.
3. Tucker, G. The Valley of Shenandoah: or, Memoirs of the Graysons: 3 vols. [Electronic
resource] / George Tucker. – N.Y.; L.: C.Wiley, 1925. – Vol. 2 – 318p. – Vol. 3 – 293 p. -- URL:
Vol. 2 --https://archive.org/stream/valleyshenandoa01tuckgoog#page/n5/mode/2up ; vol. 3 -https://archive.org/stream/valleyshenandoa00tuckgoog#page/n6/mode/2up.