Исследовательская работа по стихотворению «Проводила друга до передней.», выполненная в рамках творческой мастерской «Лирика Ахматовой пришла на смену умершей или задремавшей форме романа (Вас.Гиппиус)» учителем русского языка и литературы Романовой Л.А. 2009 год. О «романности» лирики Ахматовой писал Василий Гиппиус (1918г.): « Я вижу разгадку успеха и влияния Ахматовой и вместе с тем объективное значение её лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей форме романа… Рядовой читатель не мог не плениться своеобразием этих повестей-миниатюр, где в немногих строках рассказана драма…» Одно из таких стихотворений - «Проводила друга до передней.» -взято для исследования: Проводила друга до передней. Постояла в золотой пыли. С колоколенки соседней Звуки важные текли. Брошена! Придуманное слово – Разве я цветок или письмо? А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо. Восхитительная лирическая миниатюра близка к новелле. Это женский вариант драмы. Есть сюжет и ощущение трагедии. Стихотворение начинается с развязки любовной истории, с разрыва. Но это и завязка новой жизни. Осознание этой новой жизни – развитие действия. Кульминация – негодование, несогласие с произошедшим. У новеллы открытый финал. Его может додумать каждый по-своему. Особенность «романности» Ахматовой в том, что сюжет стихотворения – развитие переживания лирической героини. Перед нами – жизнь души. В каждой строке – новое эмоциональное колебание душевной жизни, переданное простыми словами. Как повествование о случившемся стихотворение начинается эпически, то есть с рассказа о факте в прошедшем времени: Проводила друга до передней. Слова звучат сдержанно, безразлично, Но безразличие кажущееся. В сдержанности лирической героини – молчаливое рыдание. Оно слышно в повторяющихся звука [р] и [д]. Но плакать нельзя. В этом молчании -рыдании – гордость и сила лирической героини. Расставание, очевидно, произошло внезапно: бросивший назван другом. От предательства дыхание перехватило, и время для героини замерло: Постояла в солнечной пыли. Краткость действия «постояла», воздушность метафоры «солнечная пыль» говорят о конце привычной жизни. Счастье оказалось хрупким. Светлый мир померк. Охватило чувство несправедливости, жалости к себе, переданное звуком [л]. Но медленно оцепенение проходит: С колоколенки соседней Звуки важные плыли. Если первые два стиха написаны пятистопным хореем с множеством перрихиев, которые передают прерывистость или даже невозможность дыхания лирической героини, то в третьем и четвёртом стихе меняется ритм: хорей становится четырёхстопным, на слове «звуки» исчезает облегчённость стопы. Значимость слова «звуки» оттеняется и эпитетом «важные». Плывущие звуки из внешнего мира, доходя до сознания лирической героини, звучат для неё погребальным звоном прежней жизни. Приходит понимание невозможности что-либо изменить, осознание наступившего одиночества. И вдруг взрыв эмоции, вскрик: Брошена! Придуманное слово – Разве я цветок или письмо? Горькая ирония слышится в этих словах и желание перебороть тоску, не согласиться со случившимся. Героиня спорит с ушедшим возлюбленным, который, возможно, произнёс, уходя: «Я бросаю тебя.» Но внутренний голос говорит: «Да, брошена!» Героиня давно это поняла. В предпоследнем стихе и противительный союз «а», и наречие «уже», и настоящее время глагола «глядят» - всё говорит о необратимости произошедшего: А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо. И опять смена настроения. Эпитет «сурово» передаёт не только невыносимую душевную боль, но и сосредоточенность на какой-то мысли. Глаза, глядящие «в потемневшее трюмо», видят померкший мир, безысходность. В изменившемся в последних двух стихах хорее, в облегчённых первых стопах, передана пустота жизни героини, обречённость. Но, начиная с композиционного центра, то есть со слова «брошена», сквозная аллитерация – чередование зеркально повторяющихся звуков : [р] – [л] [р] – [м] [л] – [р] [м] – [р] брошена – слово разве - письмо глаза – сурово потемневшее – трюмо, – чередование женской и мужской рифмы передают внутреннюю борьбу лирической героини: желание выжить во что бы то ни стало и невозможности жить. В финале стихотворения-новеллы – недоговорённость, как во многих эпических произведениях. Кто глядит в «потемневшее трюмо»: Татьяна Ларина или княжна Мери, Настасья Филипповна или Анна Каренина ..? « Романность» лирики Ахматовой - это продолжение традиции классиков. В представленном стихотворении лаконизм и психологическая деталь Чехова, «диалектика души» Толстого, раздвоенность души Достоевского, одиночество Лермонтова, здесь и «забытый цветок», «сожженное письмо» Пушкина. Глубоко личностные строки приобретают философское значение: обнаруживается не сиюминутность, но вечность, на фоне которой в безмерности пространства проходит жизнь, любовь, встречи и «невстречи» женщины и мужчины.