Несколько слов о ценностях

Несколько слов о ценностях
Мы второй выпуск ОТИМК, а потому можно сказать, что мы относились еще к
экспериментальному периоду. С одной стороны, многое еще было непродуманно, но с
другой – был кураж и желание пробовать что-то новое. Вообще, начиная писать, я никак
не могла приступить собственно к тексту – стала думать о том, как оно было, и мысли
разбредаются и хочется скорее позвонить своим одноклассникам и провести часок-другой
в разговорах, перебивая друг друга. Казалось бы, уже появилась привычка размышлять о
том, что собственно дало нам обучение на Отделении, не раз обсуждалось это в кругу
друзей, но когда появляется необходимость облечь мысли в слова, оказывается, что
эмоций все еще больше.
Вероятно, мало кто из выпускников будет говорить о качественном образовании, хотя,
вне всяких сомнений, в школу идут, прежде всего, именно за этим. Впрочем,
дальновидные родители обращают внимание и на атмосферу в школе. Что ни говори, а
учиться нам было интересно. Очень быстро забылась столь распространенная в
большинстве школ практика пересказа учебника, нас научили задумываться о том, откуда
те или иные «факты» в учебник попадают, учили сомневаться и думать самостоятельно.
Такой подход, как мне кажется, был неразрывно связан с системой воспитания учеников,
и это, наверное, самое главное. Особенность ОТИМК в том, что у «отцов-основателей»
была довольно четко сформулированная система ценностей и была задача учеников в эту
систему вовлечь. Именно вовлечь, потому что детям в этом возрасте ничего нельзя
навязать. Мы, наверное, по-своему сопротивлялись в силу подросткового нигилизма, но
очень быстро стало понятно, что те, кто совсем не смог принять ценности и следовать
определенным правилам игры, просто уходили.
Думаю, многие со мной согласятся, что главную роль в этом сыграла внешкольная
жизнь – наши походы и поездки в каникулы. Как бы то ни было, учитель и ученик – это
социальные роли, а вне школы необходимость соответствовать роли меньше, а потому и
границы становятся менее четкими, и трансляция определенных ценностей перестает быть
воспитательной задачей. Когда люди вместе в течение долгого времени, очень трудно
сфальшивить, они просто живут, о чем-то разговаривают, поют такие песни, а не другие, и
это воздействие гораздо сильнее. Не последнюю роль в этом сыграли старшие
выпускники Владимира Владиславовича из ФМШ и химлицея. Многие из них стали и
остаются нашими друзьями; несмотря на существенную разницу в возрасте, мы оказались
похожи и нам вместе хорошо. Что ни говори, но почти все те, кого я сейчас могу назвать
своими друзьями, связаны с нашей учебой на ОТИМК. Таких близких и родственных по
духу людей не нашлось ни в институте, ни на работе.
Наверное, многое из этого могут сказать и те, кто сейчас учится на Отделении, а цель
написания этих строк все-таки в том, чтобы посмотреть на все спустя какое-то время,
ведь, как известно, «большое видится на расстояньи». Надо признать, что адаптироваться
во взрослой жизни в обществе, которое существует по законам рынка и пропагандирует
совсем другие ценности, оказалось сложнее, чем я думала, учась в школе. Все дело в том,
что проблема самоопределения для меня стоит гораздо острее, чем для большинства моих
сверстников. Не получается спокойно растрачивать свои силы на работу, которая не
приносит ни мне лично, ни людям ничего, кроме денег. Очень трудно жить в таком
мегаполисе как Москва и не задумываться о том, в каком направлении меняется наша
жизнь. Хорошо это или плохо – вопрос очень сложный, и каждый решит его для себя сам,
но сидеть в офисе с девяти до шести душно.
Я хорошо помню, как проснулась утром после выпускного вечера и плакала потому,
что закончился очень важный период в жизни, и была абсолютная уверенность в том, что
так хорошо больше никогда не будет. Будет хорошо, но по-другому, а так не будет больше
уже никогда.
Анна Калашникова, выпускница ОТИМК гимназии № 1514 2001 г.
Лицейское и гимназическое образование. №8, 2008. – С.20.
Словарь
О пребывании в девятом классе ОТИМКа у меня осталось мало внятных
воспоминаний. Самое главное — это перманентное ощущение усталости и собственной
недостаточности, в самом широком понимании этого слова. Но одно помню отчетливо: я
узнала много новых красивых слов. Сначала они обрушились на меня, произведя эффект
сошедшей лавины, чуть позже пришла коллективная гордость от осознания того, что мы
теперь можем в своих серьезных детских разговорах оперировать такими словами (это,
кажется, всеобщая тенденция у учащихся на Отделении — щегольнуть где-нибудь в
поезде словом «трансцендентальный»). Особенно, помню, цепляли «симпрактический» и
«интерпретация». Еще позже, кажется уже в десятом классе, появилось понятие
«категория предельного смысла». До сих пор уточняю у знающих людей, что стоит за
этим словосочетанием в строгом, научном понимании, но оказывается, интуитивно оно
мной уже освоено, уже обосновалось в моей наивной картине мира (тоже фраза оттуда —
из тех самых красивых слов). Так вот, сейчас, оглядываясь на 10 лет назад и соотнося
историю Отделения со своей собственной биографией, я осознала, что практически все
мои категории предельного смысла так или иначе связаны с ОТИМКом — либо осознаны
мною как таковые, либо обрели плоть и кровь здесь.
Дружба. Мы тысячи раз говорили спасибо друг другу и тем, кто, как нам казалось,
помог нам найтись, встретиться. Но каждый раз остается ощущение, что сказали
недостаточно, не так. И мы, наверное, еще долго будем пытаться договорить до конца,
хотя это бессмысленно. Когда мы выпускались из 11-го класса, все боялись, что жизнь
настолько круто изменится, что мы перестанем быть нужны друг другу. Потом боялись
того же, когда выходили замуж и оканчивали институт. Теперь уже не боимся. Мы просто
вместе.
Культура. Только курсе на третьем-четвертом пришло серьезное понимание того,
зачем пошла на филологический факультет, где не получила никаких практических
навыков и умений, и чем для меня особенно важно образование, полученное на
Отделении. Просто меня, такой, какая я получилась, не было бы без всей этой горы
прочитанных книг, посмотренных фильмов, осмысленных процессов и концепций. Мне
необходимо было пройти сквозь тысячу чужих сознаний, чтобы обрести свое. И теперь
мне кажется, что пресловутое слово, самое важное в названии Отделения, — это часть
меня, а я — его часть.
Свое пространство. Именно в годы обучения на Отделении я осознала, что человек
склонен присваивать себе пространство, и именно в это время в моей жизни появились
самые важные для меня топосы. Здесь можно было бы вставить подробную карту моего
пространства — но думаю, что такие топонимы, как Соловки, Кавказ, звенигородская
поляна, не нуждаются в комментариях ни для одного из читателей альманаха.
Призвание. Наверное, опрометчиво уверенно произносить это слово в 23 года, но мне
все же в данный момент кажется, что никакие материальные блага, никакие амбиции и
реализация честолюбивых замыслов не могут мне дать того же ощущения полноты и
сущностности, которое я испытываю, каждый раз приходя на урок на Отделении. Здесь,
конечно, сыграли роль еще и семейные традиции, но преподавать я пришла все же именно
сюда и пока не могу представить себя учителем где-то, кроме ОТИМКа.
Уже во время обучения в университете у многих из нас появилась потребность в
защите от красивых слов и пафоса, появились такие средства самообороны, как ирония,
стеб, иногда агрессия, — так мы пытаемся бороться с девальвацией смысла. Но иногда
хочется вернуться в наивное детское состояние, когда можно было без зазрения совести
декламировать, как стихи: «Симпрактический, интерпретация, категория предельного
смысла…»
Наталья
Храмцова,
выпускница
ОТИМК
гимназии
преподаватель русского языка и литературы гимназии №1514.
Лицейское и гимназическое образование. №8, 2008. – С.22-23.
№
1514
2001
г.,