Лекция №15 от 19
реклама
Лекция №15 от 19.03.09. Китай (15Zubov19.03.09.mp3) Итак, дорогие друзья, мы с вами продолжаем наши китайские штудии. Если мне не изменяет память, мы закончили там, где речь пошла о ИНЬ и ЯН, и я собирался перейти к разговору о государе, о понимании государя. Для традиционного Китая, для Древнего Китая было в высшей степени свойственно это понимание гармонии Неба и Земли, ЯН и ИНЬ. И если одна противоположность – это ЯН-ИНЬ, то вторая дихотомия – это ШЭН-КВЭЙ. ШЭН – это «святой». КВЭЙ – это его противоположность: что-то «плохое», «злое», «мирское», «несвятое». Однако это неэтические понятия. Это понятия степеней качества каждой вещи. Особенность китайского сознания в отличие от сознания, скажем, европейского, - это подмена вот такого нравственного этического момента моментом соответствия или несоответствия: соответствия воле Неба, соответствия Небу, или несоответствия Ему. ШЭН – «святость» - это полная гармония с Небом. У китайских христиан Священное Писание, Библия – это ШЭН ЗИН – «священные книги». То есть слово ШЭН имеет понимание святости, святыни. Но если для нас «святой», в современном смысле слова, не в этимологическом начале (этимологически «святой», как вы знаете – ШВЭНТАС – «сильный», «расцветающий», «весенний», но это все вещи давно забытые), - это посвящённый Небу, соответствующий Богу, живущий в соответствии с Богом, преподобный, который реализовал свой образ и подобие Божие. То для Китая это и так, и не так. Вообще, когда говоришь о другой цивилизации надо быть очень и очень осторожным, потому что любые схематизации страшно огрубляют. Конечно же, китайцы, как и все остальные люди прекрасно понимали, что есть хорошее и дурное. Но это хорошее и дурное несколько иначе проецируется. Для нас хорошее и дурное – это, прежде всего, соответствие или несоответствие воле личного Бога. Есть Бог – Личность, Который любит, Который заботится о человеке и о всём мире промышляет. Жить в соответствии с Его волей (как говорят мусульмане – ИН ШАЛЛА - «воля Божья») – это и есть правильный путь. А эту волю Божью познаёт человек через молитву, через указания мудрых, через чтение Священного Писания, через следование традициям веры. Несколько иное, друзья мои (несколько – я подчёркиваю: речь всегда идёт об оттенках, а не о жёстком противопоставлении), для Китая – категория личного Бога всегда была менее выражена. По крайней мере, тогда, когда мы знаем, когда мы начинаем читать китайские тексты. Есть мнение учёных (я вам об этом говорил на прошлой лекции), что когда-то в древности в эпоху СЯ и ШАН было более личное понимание ШАН ДИ – «первопредка». Но если эволюция сознания Запада утверждала личное начало в Боге, делало на нём акцент, если Южная Азия постоянно колебалась между личным – ИШВАРОЙ – и безличным – БРАХМАНОМ (и в общем, как вы знаете, склонялась всё-таки к БРАХМАНУ), то в Китае главный акцент делался на ином уровне. Этот уровень потом будет преодолён, то есть, вернее, он преодолевался постоянно. Это был уровень Неба. Небо – это не абсолютный Бог, это Божественная проекция в мир. Если мы позволим себе весьма грубую и примитивную схему, то мы должны себе представить, что вот это – Небо, это – Земля, и это – безличное Божество, Божественное, которому нет имени (здесь Андрей Борисович начертил что-то на доске). Мы знаем, что и христианские богословы, возьмем Дионисия Ареопагита – постоянно говорят, что у Бога нет имени, мы Его не можем назвать именем, всё, что мы называем, не есть истинное имя, «зачем тебе знать имя Моё, ибо оно – тайна». И соответственно, Божественное скрыто от человека. Божественное проявляет Себя в созданном мире. И Небо, естественно, не наше голубое небо, по которому плывут облака, а Небо, как некая наивысшая форма бытийности (потому что, если мир – бытие, то Бог – небытие, вы помните), в совершенстве являет собой Божественное в этом мире. Божественное проявляет себя в мире как закон – закон всего мира. Мир весь устроен Божественным, создан им, и поэтому можно сказать, что Божественное – это закон мира, или путь мира. Закон – это что такое? Это правила бытования. Соответственно, это – путь. Так китайцы и говорят, что «назовём Божественное – ДАО». ДАО – это путь. Соответственно, Божественное только в проявлении к миру – это ДАО, это путь, путь всех вещей. В той степени, в которой вещи соответствуют своему пути, они святы, они ШЭН. В той степени, в какой они не соответствуют своему пути, они злы, они КВЭЙ. Это высшее понимание. Но ЯН и ИНЬ – это два элемента мира, это Небо и Земля. Они разноценны, потому что Небо выше Земли (китайцы отлично понимали иерархию), но они оба нужны, они оба необходимы. Без этого нет бытия. Так же как бытие человека невозможно без мужчины и женщины, которые, вступая в брачный союз, рождают ребёнка. Так же бытование мира невозможно без Неба и Земли. Но брачный союз невозможен между существами одинаковыми (отсюда принципиальная невозможность гомосексуального брака – чего не понимают сейчас очень многие в Европе): от него не рождаются и не могут родиться дети. Ни две женщины, ни два мужчины не могут родить ребёнка. Только существа разные, различно устроенные, именно в силу того, что они различно устроены и потому, что они различны в своих иерархических отношениях друг к другу; именно поэтому и только поэтому возможно рождение детей и создание семьи. В семье всякое, конечно, бывает. (Вот моих одних знакомых за границей так поразил кризис, что муж сидит дома и воспитывает детей, а жена зарабатывает деньги. Так повезло). Но в принципе, разумеется, установление вечное иерархическое состоит в том, что женщина – хранительница дома, хозяйка дома, госпожа дома, как называли в Египте; а мужчина добывает средства к существованию и как бы представляет этот дом в мире, вовне. В некоторых обществах это доведено до предела. Например, в мусульманских: когда женщина разве что, только к колодцу выходит за пределы стен дома. Выходили. Сейчас, конечно, они тоже любят посидеть в ресторане, кальян покурить – в женском зале. Вы знаете, что в арабском мире мужчина и женщина не обедают вместе за столом. Ну где-то, как у нас, всё это намного свободней. Но тем не менее, принцип этот вечен. Этот вечный принцип, связанный с тем, что женщина грудью кормит ребёнка, не может от него надолго отойти. Она с ним связана какими-то особыми скрепами. Мужчина менее связан скрепами, зато связан вероятнее ответственностью и обязанностями. Если семья голодает, виновата не жена, виноват муж, это он не может прокормить семью. Таким образом, для китайца важно с самого начала то, что важно в принципе и для всех. Здесь делается главный акцент – что всё иерархически разное, но всё, следующее своему пути (один путь у женщины, другой путь у мужчины), образует вместе то единство, которое только и даёт жизнь, только и формирует бытие. Нарушение пути всегда приводит к разрушению бытия. В том числе и нарушение пути отдельными группами: сословиями, группами, мужчинами и женщинами, коль мы об этом говорим. Когда женщины пытаются встать на место мужчин, а мужчины низводятся на место женщин, тогда, естественно, все пути нарушаются, перестают рождаться дети. Что, собственно, мы и видим в современном постхристианском мире, когда женщины занимают все те же ниши, что и мужчины, но при этом, почему-то население сокращается. И страны и народы, в которых не произошло этого замещения, теперь поставляют гастарбайтеров в страны Запада, которые уже просто не имеют собственных детей, чтобы продолжать поддерживать свою жизнь и хозяйство. Так вот, соответственно, КВЭЙ – в первом смысле, это нарушение пути, это самое страшное; но во втором смысле, это низшая иерархическая форма. Две эти вещи сосуществуют. Забегая немного вперёд, скажу, что принцип следования ДАО вытесняет принцип плохого иерархически. И постепенно утверждается мысль, что хорошо пройденный свой путь – это всегда ШЭН, это всегда святость, на каком бы уровне он не был. Но не всегда, по-видимому, было так. В периоды упадка КВЭЙ рассматривалось как дурное порождение. Посмотрите сами, мы сейчас с вами говорим «подлый человек», имея ввиду нравственные качества человека, да? Человек лживый, злобный, нечестный. А ведь 200 лет назад слово «подлый» обозначало человека низкого происхождения, крестьянина в отличие от дворянина. Мы говорим сейчас «благородный человек», имея ввиду, разумеется, чисто нравственные категории, да? А ещё в начале ХХ века к офицеру обращались «Ваше благородие», независимо от того, он благородный или неблагородный нравственно. Он был благородным (это обращение унаследовано от времён крепостного права ещё), он был дворянином, он был благородным по рождению. То есть и у нас, как вы видите, существовали два разных подхода, и в итоге возобладал (и это хорошо, между прочим) нравственный подход, а не подход социальный. Потому что социальный подход не соответствует очень часто нравственному. Именно когда не соответствует, начинаются социальные потрясения, кончающиеся социальными катастрофами. Так что для Китая, запомним, были очень важны категории иерархии – Небо-Земля, мужчина-женщина, ЯН-ИНЬ, ШЭН-КВЭЙ, и то, что иерархия никогда не имеет ненужных звеньев, в иерархии разного уровня категорий необходимы все для важнейшей задачи бытования жизни. Потому что безличное потустороннее Божественное даёт жизнь, путь всему миру. Забегая вперёд, ещё об одной категории надо сказать. Это категория ДЭ. ДЭ – это благодать, это то, что даёт ДАО. Если путь всех вещей – это ДАО, Божественное в Себе – это ДАО, то Божественное проявляет себя в мир через ДЭ. ДЭ в древнейшем китайском языке шанских надписей, по всей видимости, читалось ТЭК. Или, по крайней мере, также изображалось. А ТЭК – это побег, росток. Иероглиф ДЭ изображал глаз, из которого произрастает росток, росток растения. Это очень глубокий, древний образ. С глазом мы с вами сталкивались много раз. Вы же помните, что в Египте творение – это зрение, видение. И «творить» изображалось иероглифом «глаз». В Греции также слово «идея» восходит к глаголу «смотреть». В глубочайшей доисторической древности, когда люди ещё не умели писать, и соответственно, слово не имело монументального вечного значения (образ «В начале было Слово» для доисторического человека ничего не значит), слово – это было нечто исчезающее, оно произнесено, и оно исчезло. Зато «видеть» - значило рисовать и изображать, и как вы помните, живопись появилась намного раньше письменности. Письменность появляется где-то 5 с половиной тысяч лет назад, живопись по современным представлениям появляется, даже может быть, где-то 60 тысяч лет назад, уж точно 35 тысяч лет назад, в верхнем палеолите. Поэтому глаз – это то, что видит и отображает. Потому что рука, которой художник рисовал – это орган служебный, а глаз – это орган восприятия. Если человек не видит, он ничего изобразить не сможет. Слепой от рождения рисовать не может. Поэтому глаз, из которого исходит росток – это образ творения. Это то, что производит жизнь. В китайских текстах мы с вами встретим формулу, очень распространённую, что жизнь (имеется ввиду жизнь всего, жизнь, как бытие) - это величайшее ДЭ, это величайшая благодать, это высшее ДЭ, жизнь как само бытие. Таким образом, запредельное Божественное с помощью ДЭ – благодати – создаёт весь этот мир. Теперь представим себе эти соотношения ИНЬ-ЯН, КВЭЙ-ШЭН. Теперь вспомним на минуточку, о чём мы говорили на прошлой лекции относительно состава человека. Мы говорили, что после смерти у человека две души: 1) ПО – это земная душа, которая даётся от матери в момент зачатия, и 2) ХУНЬ – это небесная душа, которая по обычному мнению китайцев приходит в момент рождения, по всей видимости, она приходит с Неба, где она существовала до того. Итак, после смерти человека его личность разделяется. Одна её часть остаётся в могиле, вместе с телом – это ПО. Надо совершать жертвоприношения, чтобы эта земная душа не страдала. И потом после разложения тела, даже в самом благоприятном случае, если ей приносили жертвы, она превращается в тень и уходит в мир жёлтых источников, то есть в подземный мир, мир теней, аналогичный греческому Аиду, «Безвидному». Если ПО не приносить жертвы, она становится зловредным духом и может мстить людям. Особенно боялись китайцы души насильственно убитых и забытых. Скажем, убили, забыли, где-то там в лесу валяется человек. И вот его душа – ПО – она и не похоронена, и неприкаянна, она мстит людям, она очень опасна. Если вы помните, я вам рассказывал о китайской истории, так вот второй сын ??Цын Ши Хуан Ди??, китайского императора, который воспринял от него престол, - ??Эр Ши второй??, император, (??Эр Ши Хуан Ди??), - он был убит, когда ликвидировали империю. Китайцы уверены, что его дух – ПО – стал злобным духом, который мстит людям и особенно мешает доброму управлению государством. А вот ХУНЬ восходит на Небо, откуда, видимо, и сходит когда-то в человека. То есть это божественный образ человека, небесный образ человека. Восхождение на Небо тоже не безоблачно, тоже опасно. Душу могут сожрать и растерзать и земные злобные духи, и так называемый Небесный Волк, который сторожит дворец ШАН ДИ на Небе. Но правильные обряды, жертвоприношения и благочестивая жизнь человека позволяют ему войти во дворец ШАН ДИ и пребывать с Богом, с Небесным Владыкой. Это очень важный ключ. А на земле остаются потомки. В современном Китае (я имею ввиду – в современном – это последние 2,5 тысячелетия), в Китае уже историческом, который мы знаем, дети – мужчины, мальчики, сыновья – приносят жертвы. И только они являются наследниками права на священнодействие, на почитание предков. Девочки не могут: девочки выходят замуж и, соответственно, они должны выполнять определённые второстепенные функции в священнодействии по предкам рода мужа. А мальчики кормят души своих родителей – предков. Поэтому для китайца рождение сына было бесценным, необходимым. Когда не было сыновей, это было ужасно, потому что судьбы умерших предков (причём не только родителей, но и многих бесчисленных поколений предков) ставятся под вопрос. Ну, слава Богу, в большом роде всегда мальчики есть. Но в семье хотелось бы очень, чтобы родителям, дедам сыновья после смерти старших приносили жертвы. Поэтому для китайца рождение сына, воспитание сына благочестивым – это было важнейшее не только нравственное, житейское благо, но и огромное было благо священное, сакральное. Я вам уже говорил, что дух ХУНЬ находится на Небе, а его иконой, образом является табличка с именем умершего, которая хранится в домашнем святилище. И 4 раза в год в определённые дни (я сейчас расскажу, в какие дни) она выносится, совершаются жертвоприношения, и потомок произносит все имена предков – читает таблички. Это очень важный обряд. А дни эти, они и нам знакомы, это 4 ключевых дня года (к одному из них мы сейчас приближаемся): это, разумеется, зимний солнцеворот, весеннее и осеннее равноденствие и летний солнцеворот. Во многих культурах, в том числе и в Китае, жизнь человеческая соответствует году, и она делится на 4 периода. Первые 3 семилетия – это путь от зимнего солнцеворота к весеннему равноденствию, это детство и юность, до 21 года. Второй период, такой же по величине, это движение до летнего солнцеворота – это восходящая зрелость: период наибольших творческих успехов, создания семьи, рождения детей. Третий период – это нисходящая зрелость: период передачи мудрости, воспитания детей, воспитания учеников (это от 42 до 63 лет). И старость – последний период, от осеннего равноденствия до зимнего солнцеворота: подготовка к смерти. И солнцеворот (почему Рождество Христово у нас – солнцеворот, а в Китае зимний солнцеворот – это главное жертвоприношение предкам) – это переход в инобытие, переход в иной мир, рождение в смысле «освобождение» (как мы празднуем у святых: их рождение – это дата их смерти). Таким образом почитаются предки. Здесь есть один исторически важный момент. Фамилия, то есть родовое имя – это, если угодно, та верёвка, которая связывает все поминальные таблички. Когда девушка выходит замуж, она меняет родовое имя, она переходит в клан, в род мужа и должна почитать его предков. Она принимает фамилию мужа и почитает его предков. Все эти вещи очень глубокие, совершенно всеобщие, не только китайские, но в Китае они очень твердо установлены. Когда нет фамилии, это значит, ты своих предков не почитаешь и живёшь вне этого родового мира, ты не имеешь своих представителей на Небе. Потому что, что такое род? Род же только в маленькой степени существует на земле, при жизни 2-х, 3-х, отсилы 4-х поколений. А корни рода уходят в Небо, где находятся предки, и где, может быть, находятся ещё не родившиеся потомки (как, может быть, думали китайцы). В любом случае, ты молишься предкам, ты приносишь им жертвы, а они покровительствуют тебе, защищают тебя, твою семью, твой род, дают тебе благоденствие, дают тебе сыновей, то есть ты существуешь во многом благодаря своим предкам. В этом смысл, кстати говоря, и почитания святых земли. Вы знаете, что у нас собор 1917-18-го года ввёл праздник Всех святых, в земле Российской просиявших. При покойном Патриархе Алексии II были введены празднования святых отдельных русских провинций: они наши сородичи, находящиеся уже у престола Божия, они молятся за нас и слышат сугубо наши молитвы и т. д. Это, в общем, примерно та же логика, которая двигала древним китайцем, который почитал своих святых предков. Так вот, в древнем Китае родовое имя было только у аристократов. Его не было у простых людей. Опять же, было понимание того, что люди могут быть высшие и низшие, люди могут быть МИНЬ – простолюдины – и аристократы – ДИ – князья. МИНЬ – это низкородный. Или ещё их называли СЯО ЖЕНЬ. Или ДЗЮНЬ – аристократы. ДЗЮНЬ имели фамилию. ДЗЮНЬ – это правящий князь среднего ранга. Обобщающее слово – аристократ. Когда говорили об аристократах, говорили ДЗЮНЬ ДЗЫ – сыновья княжьи (ДЗЫ – это сын). Аналогично нашему социально-политическому термину 16-17-го века «дети боярские». Дети княжьи – это корпус аристократии, необязательно правящей, не всем доставалась власть. А МИНЬ – это простолюдины. МИНЬ не имели фамилии. ДЗЮНЬ ДЗЫ обязательно имели имя и фамилию, родовое клановое имя. Потом всё изменилось. Но есть глубокое подозрение, что когда-то родовое имя, естественно, имели все. Потому что культ предков был и в доаристократический, догосударственный период. Это древнейшая традиция, которая была наверно ещё в глубокой доистории. Но со временем узурпировали аристократы это право на сношения с Небом. Это очень важный момент китайской истории. Когда мы начинаем изучать китайскую историю, когда она становится для нас открытой, а это эпоха ШАН (и то, эпоха ШАН нам очень плохо известна). Мы – китайцы – раскопали АНЬЯН – столицу ШАНСКОГО государства. Мы ничего не знаем о предшествующей династии СЮ, кроме того, что о ней говорится у историков (а названы только имена правителей). И фактически история китайская начинается с ДЖОУ. Но тем не менее, судя по тому, что написано на гадальных костях, в ШАНЕ фамилии были только у аристократов. Не исключено и другое – что так считали аристократы. Так они насаждали. Народ просто не записывал, он и писать-то не умел. Поэтому, может быть, там и была родовая память, но она до нас не дошла. Но аристократы утверждали, что только они могут связывать Землю и Небо. Причём не просто только они, а один-единственный из них – представитель того дома, который мы бы назвали царским домом. То ест глава государства. Только один глава государства мог соединять Небо и Землю и молиться за всю Землю и за всех людей, которые на ней живут. Он был Владыкой всей Земли, всей Поднебесной, всего того, что лежит под Небом. Он имел титул ВАНА. И в эпоху ШАН очень часто присваивал себе даже титул ДИ – предок. То есть он – тот, кто общался с предками, кто был божественен. Многие ШАНСКИЕ государи вставляли в своё имя ДИ. Например, ДИ И, ДИ СИНЬ – это государи династии ШАН. Иероглиф ВАН был и остаётся абсолютно значимым (это вертикальная жирная полоса, разделённая на три части с точкой здесь). Как объясняют древние и более поздние ХАНЬСКИЕ объяснения иероглифов, иероглиф ВАН означает одного, который соединяет три мира: Преисподнюю (мир жёлтых источников), Землю и Небо. Его иногда называли И ЖЕНЬ – единственный человек. Он – тот человек (Пуруша, Человек с большой буквы), который соединяет миры. Как вы видите, идея, что именно человек соединяет миры (а я говорил на прошлой лекции о ПАН КУ – идее творения из человека) – это очень древнее представление о том, что человек – это существо, единственное и небесном мире, как его небесная душа, и в подземном мире, и в этом мире, и соединяет собой миры. Главной функцией ВАНА было принесение жертв Небу и Земле. Он себя так и именовал – слугой, или сыном Неба и Земли. Он назывался ТЯНЬ ДЗЫ – государь-сын Неба. Все остальные аристократы могли приносить жертвы только своим предкам и предкам всех жителей их областей, они не могли приносить жертвы ШАН ДИ, они могли приносить жертвы только божествам земли – ХОУ ТИ («дух земли») и ХОУ ДЗИ («дух зерна»). Это два верховных древних духа, которые обеспечивали плодородие, которые были связаны с предками всех жителей этой области. Князь владел всеми землями своего княжества на правах вассала ВАНА – императора. И поэтому он мог приносить эти жертвы. Следующий за ВАНОМ князь – это ГУНЬ (это слово мы тоже ещё не раз встретим). А ДЗЮНЬ – это следующий, более низкий уровень князя (назовём его бароном на европейский манер). ДЗЮНЬ мог приносить в своём небольшом владении жертвы ХОУ ТИ и ХОУ ДЗИ, но не ШАН ДИ. Простые люди, простолюдины, могли молиться только духу деревни – ШЭ. Простые люди не имели земли. Они были крестьянами тех или иных аристократов. Они работали на них, часть урожая оставляли себе, часть отдавали аристократу, служили в его войске, но они не были владельцами земли, в полном смысле этого слова не были лично свободными. Они не могли уйти из своей деревни. То есть фактически они были крепостными крестьянами. Вот такая была система в древнем Китае. Как вы видите, основа китайской власти состояла в том, что император и аристократы связывали Небо и Землю, предков и живущих на земле. А простым людям это не дозволялось. То есть они выполняли за них священную функцию. Это привело к тому, что в Китае никогда не было духовенства, не было касты священников, слоя священников, как в древнем Израиле, не было церкви как корпорации (в католическом смысле, клириков). Ничего этого не было. Единственными священнослужителями были император – ТЬЕН ДИ – и князья. Они, только они, находясь у государственной власти, могли совершать священнодействия. Многие дети княжеские – ДЗЮНЬ ДЗЫ, - которые никогда не получали власти (например, младшие сыновья), занимались духовными вопросами, изучали древние книги, прекрасно знали гимны и священнодействия, участвовали в священнодействиях как помощники владетельного князя, но никогда сами не совершали ритуала. То есть это была такая образованная политическая и религиозная элита. Как мы знаем, с древнейшего времени, то есть с ШАНСКОЙ эпохи, аристократия была самой образованной частью общества. Того, что было в средневековой Европе, когда бароны могли быть совершенно неграмотными, и грамотность распространялась только в монастырях и церквях, - этого никогда не было в древнем Китае. Во-первых, потому что не было монастырей и церквей. А во-вторых, потому что образованность, знание древних текстов, знание священных ритуалов, знание песен древних ритуальных и музыки, которая имела огромное в Китае значение, - это всё было уделом аристократии разного уровня. Она хранила всё это знание, оставляя простолюдинам право возделывать землю и сражаться в армии, ну и, естественно, рожать детей, чтобы следующее поколение делало то же самое. То есть это была система довольно жёсткого крепостного права. Самый высший уровень, если угодно, священства – это были сами аристократы. Вы знаете, что в русской истории был случай, когда император решил стать первосвященником. Это был Павел I. Павел I пожелал сам совершать евхаристическую жертву, потому что император по Ветхому Завету (как-то он вычитал) может и священнодействовать. И митрополит Петербуржский уговорил его этого не делать, который страшно боялся, приведя только один аргумент, - что он разведён, второй раз женат. А второбрачный не может литургисать. И только на этом основании убедил Павла I не совершать Евхаристию. А вот для китайца это была совершенно нормальная вещь, тем более, другого просто не было. Не было священников. Но были ещё два класса духовных лиц, которые, уже в отличие от аристократов, совершавших священнодействия Небу и Земле, были наследственными. Условно можно говорить о священстве или жречестве. Но оно никогда не было кастовым, скорее, оно было харизматическим. Первые – это гадатели. Гадания были важнейшей частью духовной жизни Китая. Китайская культура вообще бюрократична. Например, император – сын Неба. Но на каком основании он является сыном Неба? На том основании, что он получает небесный мандат на царство – ТЬЯН МИН – документ, удостоверяющий его право на царствование. Это, конечно, не мандат, написанный на бумаге, но это некоторая бюрократическая формальность. Нет ТЬЯН МИН, не получил ты этот мандат – не бумагой, а фактом – ты не можешь управлять. Это будет иметь огромное значение в будущем для всей политической этики Китая. Соответственно, отношение между Небом и человеком, между духами и человеком, между Богом и человеком тоже было в некотором роде бюрократизировано. Люди спрашивали Бога, Бог отвечал людям. Спрашивали не так, как у нас: молились, что-то на сердце пришло… Нет, всё было аккуратно. Когда-то, когда ещё не было письменности, вопрос задавался устно, сжигалась кость жертвенного животного (чаще всего панцирь черепахи, если он был под рукой; но в некоторых областях черепахи не водились большие, и поэтому тогда использовали других животных). Вы знаете, что эти гаданья на костях жертвенных животных существовали и существуют до сих пор. Знаменитый деятель белого движения на Востоке барон Унгерн гадал на бараньей лопатке, будет ли он императором мира. Но там неудачно получилось гадание, что потом и сбылось. Этот факт известен. Ему монгольские гадатели гадали. Панцирь черепахи сначала просто обжигали в жертвенном огне, и по трещинам на нём гадатель говорил о том, что отвечает ШАН ДИ или ХОУ ТИ аристократу или императору. Но когда люди стали уже писать (а это, безусловно, было в эпоху ШАН, эти иероглифы мы уже можем читать), с этого времени вопрос записывался. И после этого обжигался панцирь. А когда был ответ, ответ тоже записывался, уже гадателем, или каллиграфом по словам гадателя. То есть эти панцири считались священными – к ним прикоснулось Божество. Их никуда не выбрасывали. Их хоронили в земле, как людей. Вначале случайно наткнулись на их захоронение в конце XIX в. А с 1929-го года по 1937-ой шли планомерные раскопки Аньяна. Было найдено около 100 000 гадательных костей. То есть их ещё читать, читать и читать. Но их, слава Богу, читать можно. Язык эпохи ШАН читается. Так вот те, кто гадали, кто умели интерпретировать эти трещины на костях, на панцире, - они составляли класс гадателей. Это искусство передавалось от отца к сыну, как правило, тоже в аристократических родах. Они тоже входили в аристократию и обслуживали, соответственно, аристократию. Потому что обращаться к Божеству мог только или владетельный князь, или император. А вот для народа оставалась третья категория священнослужителей, которая в народе именовалась «У». У – это были, в общем, колдуны-шаманы, которые, используя обычные шаманские практики экстаза, музыку, барабан, танец, входили в состояние транса и общались как с душами предков простых людей, так и с духами, с которыми надо было вступить в общение. У, в основном, были не из аристократии, а из простонародья. Вот, собственно говоря, таков был духовный мир древнего Китая. Поскольку главной задачей ВАНА была связь Неба с Землёй, на него были возложены исключительно тяжёлые обязательства. Потому что Небо совершенно и чисто, Небо абсолютно соответствует ДАО. Следовательно, никакое общение с ним существа нечистого и несовершенного невозможно. Небо не примет жертв недостойного, несовершенного жертвователя. Та замечательная формула, которая давно изобретена и принята в христианской церкви – что таинство совершается независимо от достоинства священнослужителя, а милостью Христа, - она не была известна древним китайцам. И это имело далеко идущие последствия. Во-первых, речь шла о нравственности. Древние представления о нравственности не так отличались от современных. Два самых главных нравственных принципа были: 1) ВАН правит не для себя, а для всей Поднебесной. Он действует в соответствии со строжайшим ритуалом. Он в каждое из ключевых времён года, в каждый день года делает то, что надо для благополучия страны: для плодородия, для добрых отношений между душами предков и живыми и т.д. и т.д. Сохранилась книга ритуала (то, что мы переводим словом «ритуал», и что не так далеко от истины; не забудем, что ритуал происходит от слова РИТА – космический порядок с санскрита) – ЛИ ДЗЫ. Ритуал – это ЛИ. ЛИ ДЗЫ – это довольно поздняя книга (по китайским меркам). Она была составлена в IV-III вв. до РХ, но она включает в себя древнейшие ШАНСКИЕ ритуалы, а может быть, ещё и ритуалы СЮ. Каждый день правителя абсолютно детерминирован. Я вам хочу сейчас прочесть маленький кусочек из ЛИ ДЗЫ. Несколько глав её переведены. Один очень хороший кусок переведён Фицджеральдом. Вы просто почувствуете, что такое китайский ритуал в древнем ШАНСКОМ смысле, как должен был вести себя правитель. «Сын Неба, его дни – ??ДЗЯЙ И??, его Божественный правитель (этого дня) – ТАЙ ХАО, а присутствующий дух – ГАО МАН. Жертвоприношение ему совершается у дверей, а из частей жертвы селезёнка на первом месте. Элиокока (некое растение) начинает цвести, ряска на болотах начинает расти (речь идёт о весенних днях). Сын Неба занимает место в правой части храма, управляет повозкой с колоколами феникса, в которую запряжены лазурные драконы. И при нём зелёный флаг. Он облачён в зелёное одеяние и на нём лазурные самоцветы. Сосуды, которые он использует, слегка украшены резьбой, чтобы изобразить бушующую силу природы. В этот месяц сын Неба подносит желтые, как молодые листья шелковицы, одежды древнему Божественному Владыке. Приказы отдаются чиновнику, ведающему лодками. Он докладывает, что лодки готовы для сына Неба, который садится в лодку в первый раз за эту весну. Он предлагает голову осетра, пойманного им, в заднем помещении храма предков и молится, чтобы урожай пшеницы был богатым. В этом месяце влияние жизни и роста развиваются полностью, а тёплые и мягкие пары рассеиваются. Изогнутые побеги вырастают, и почки распускаются. Вещи не позволяют себя ограничивать. Сын Неба широко распространяет свою доброту и осуществляет свои благие побуждения. Он отдаёт приказания соответствующим чиновникам раздать запасы из своих хранилищ и подвалов, отдавая их бедным и лишённым друзей, и оказывает помощь нуждающимся и обездоленным (не забудьте, что это ранняя весна, и соответственно, время максимального голода: урожая-то нет, а то, что осенью запасли, уже съели; поэтому это совершенно понятное указание). Его супруга после поста сама идёт на весеннее поле, чтобы работать на шёлковых деревьях. Она приказывает жёнам и молодым девушкам из дворца не носить украшенные орнаментом одежды и отложить свою женскую работу, дабы обратиться к шелководству. Если в этом последнем месяце весны будут соблюдены труды правителя, соответствующие зиме (то есть неправильные), холодный воздух будет постоянно преобладать, все растения и деревья сгниют, а в государстве будут великие бедствия. Если будут соблюдены труды, соответствующие лету, многие люди пострадают от заразных болезней, сезонные дожди не выпадут, и ничего не будет извлечено из гор (руд, имеется в виду). Если будут соблюдены соответствующие осени правила, то небо будет сырым и тёмным, обильные дожди выпадут слишком рано, и повсюду будут возникать войны». То есть вы видите, дорогие друзья, что от поведения ВАНА, императора, зависит всё: от социальных потрясений (войны) и горнодобычи до природных катаклизмов. Это китайцы прекрасно понимали. Значит, с одной стороны, ВАНУ необходимо было соблюдать ритуал – ритуал, в том числе, внутри своего дворца. Он жил в разное время года в разных покоях, переходил из покоев в покои, посты и отсутствие поста правильно чередовались, и соблюдаться должны были. Но кроме того, были ещё и некие нравственные определения. Он должен был не быть жестоким, не убивать без приговора, без резона, не распутничать ни в коем случае, не быть развратным, не поощрять разврата – все эти вещи сурово карались, не захватывать чужих стран. Это в Китае была абсолютная норма. ВАН владел всем, а вот князья мелкие не имели права захватывать земли друг друга. Если даже один князь оскорбил другого (что, конечно, всегда бывало, а рыцарские обычаи были там, - то есть надо пойти войной князю на князя), князь шёл войной на князя, разбивал его войско, брал с него контрибуцию и уходил. Ни землю завоёвывать, ни людей принять не позволялось. Это он как бы рыцарски доказал, что он прав, и до свидания. Когда же царь – ВАН – или князь нарушали эти ритуальные или нравственные нормы, начинались природные катаклизмы и социальные бедствия. Это имело и обратный ход. Если начинались социальные бедствия и природные катаклизмы, то народ думал, что правители поступают неправильно, даже если это явно не было видно. Может быть, живёт с собственной сестрой, и никто этого не знает. Вообще, инцест как одна из форм величайшего преступления была известна в Китае. Что инцест – это страшнейшее преступление, разрушающее всё. Или с женой другого человека. Или [ВАН], не дай Бог, неправильно соблюдает ритуал. Но это более было известно. Потому что во дворец входили многие люди. Где тебя принимает государь – в покоях весны или в покоях осени, это было более или менее известно. А что он делает в тайных комнатах, мало кому было известно. Но если происходили катаклизмы, обвиняли царя. Это был важнейший принцип. Если приходила моровая язва, если начинались неурожаи, наводнения или что-нибудь другое. 2) Поэтому главный принцип был – ШАН ДЭ (священная благодать, которая изливается с Неба) и ШАН ЦЫ (священная власть, которую осуществляет государь). Если эта власть несвященна, если он попирает священные нормы, тогда всё рушится. Царь реально изображал эту связь Неба и Земли тем, что он совершал священнодействие первой пахоты, первой борозды в храме Неба. Ранней весной (в Китае весна начинается в феврале месяце – в районе Хуанхэ) он ручным плугом (то есть древнейшим плугом, который использовался, когда ещё не были приручены животные) проводил первую борозду. Эта борозда имела образ соединения Неба и Земли, если угодно, совокупления Неба и Земли, которое рождало пищу. Пища поэтому была божественна. Вкушающие её люди продолжали пребывать в том статусе продолжения своей божественной жизни, который в итоге реализовывался тем, что их небесный дух восходил к ШАН ДИ. Но это священнодействие мог совершать только царь. Его обязанности были исключительно важны. А теперь представим себе на минутку, дорогие друзья, что эти обязанности зримо перестают выполняться. Что тогда происходит? И когда мы читаем древнюю китайскую историю, которую писали сами китайцы (и в первую очередь, ?????СЫ АНЬ ТЯНЯ?????, и ту историю, которую написал Конфуций – ЧУНЬЦЮ - «История вёсен и осеней» царства ЛУ), то мы видим – сами историографы постоянно отмечают, что как только правители сходят с этих путей священной власти ШАН ЦЫ, начинаются катаклизмы, начинаются безобразия и в итоге власть теряет Небесный мандат. ТЬЯН МИН отбирается и передаётся тому, кто достоин. И история Китая это история постоянно в одном ритме идущая. Некая династия начинает править очень нравственно высоко. ТЬЯН МИН – достойнейшим людям. Потом передаётся от отца к сыну или от брата к брату власть. Она постепенно деградирует, потому что власть развращает, портит. И в итоге деградирует власть до такой степени, что ТЬЯН МИН отбирается после нескольких зримых ужасных преступлений и вручается другому правителю, другой династии, и она начинает править Поднебесной. Но при этом старая династия никогда не уничтожается и никогда не лишается вовсе земли. Хотя бы небольшой удел представители всех старых династий продолжают иметь в древнем Китае. Почему? Потому что если он не имеет земли, он не может приносить жертвы предкам. Если он не может приносить жертвы предкам, тогда, соответственно, ритуалы прекращаются. И предки будут, во-первых, вредны для государства. И во-вторых, это просто беззаконно и несправедливо. Поэтому когда ШАН были отстранены от власти (ШАНСКАЯ династия, ШАН ИНЬ), и ДЖОУ пришли к власти, ШАНАМ был оставлен СУНЬСКИЙ удел, в котором они продолжали приносить священнодействия. И кстати говоря, один из наших героев будущей лекции – это Конфуций – он прямой потомок ШАНСКИХ правителей через СУНЬСКИЙ удел. Об этом мы с вами поговорим на следующей лекции…
