В рамках ликбеза… занятие очередное

В рамках ликбеза… занятие очередное- Парагвай
История произошедшая почти 150 лет назад, это история одного человека, человека
изображенного на монете в 1000 гуарани, человека, являющегося для парагвайцев героем и
отцом нации, лишь из-за трагической случайности не сделавшим Парагвай великой страной…надо
сказать, что раньше его считали ёбнутым диктатором и (или) неплохим полководцем, но время
рассудило.
Итак- Франсиско Солано Лопес
Цитаты из сети:
Руководство Парагвая поддерживало курс на построение самодостаточной, автономной экономики. Режим Лопесов (в 1862 году Карлоса Антонио
Лопеса сменил на посту президента его сын, Франсиско Солано Лопес) характеризовался жесткой централизацией власти, не оставлявшей места
для развития гражданского общества.
Большая часть земель (около 98 %) находилась в руках государства; государство же осуществляло и значительную часть производственной
деятельности. Существовали так называемые «поместья Родины» (исп. Estancias de la Patria) — 64 управляемых правительством хозяйства. Более
200 иностранных специалистов, приглашенных в страну, прокладывали телеграфные линии и железные дороги, что способствовало развитию
сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской промышленности, кораблестроения и производства пороха.
Правительство полностью контролировало экспорт. Основными вывозимыми из страны товарами являлись ценные породы древесины и мате.
Политика государства была жестко протекционистской; импорт фактически перекрывался высокими таможенными пошлинами. В отличие от
соседних государств, Парагвай не брал внешних займов. Эту политику предшественников продолжил и Франсиско Солано Лопес.
Рост промышленного производства настоятельно требовал контакта с международным рынком. Однако Парагвай, находившийся в глубине
континента, не имел выхода к морю. Чтобы его достичь, судам, вышедшим из речных портов Парагвая, необходимо было пройти вниз по рекам
Парана и Парагвай, достичь Ла-Платы, и лишь затем выйти в океан. В замыслах Лопеса было приобретение порта на Атлантическом побережье,
что было возможно лишь при захвате части бразильской территории.
В ходе подготовки к реализации этих целей было продолжено развитие военной промышленности. В армию в порядке обязательной военной
службы было призвано значительное количество солдат; велась их интенсивная подготовка. В устье реки Парагвай были построены укрепления.
Правительство начало модернизацию армии. Литейная мастерская в Ибикуи, построенная в 1850 году, производила пушки и мортиры, а также
боеприпасы всех калибров; на верфях Асунсьона строились военные корабли.
Проводилась также и дипломатическая подготовка. Был заключен альянс с правившей в Уругвае Национальной партией
(«Бланко», «Белые»); соответственно, соперник «Бланко» — Партия Колорадо («Цветные») — нашла поддержку у Аргентины и
Бразилии…
С тех пор, как Бразилия и Аргентина получили независимость, между правительствами Буэнос-Айреса и Рио-де-Жанейро продолжалась борьба за
гегемонию в бассейне Ла-Платы. Это соперничество в значительной мере определяло внешнюю и внутреннюю политику стран региона. В 1825—
1828 году противоречия между Бразилией и Аргентиной привели к войне; ее результатом стала независимость Уругвая (окончательно признана
Бразилией в 1828 году). После этого еще дважды правительства Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса чуть было не начали военные действия друг
против друга.
Целью правительства Аргентины было объединение всех стран(читай захват), прежде входивших в Вице-королевство Ла-Платы (в
том числе Парагвая и Уругвая). Начиная с первой половины XIX века, оно предпринимало попытки достичь этого, однако
безуспешно — во многом из-за вмешательства Бразилии. Именно Бразилия, находившаяся в то время под управлением
португальцев, была первой страной, признавшей (в 1811 году) независимость Парагвая. Опасаясь чрезмерного усиления
Аргентины, правительство Рио-де-Жанейро предпочитало поддерживать баланс сил в регионе, помогая Парагваю и Уругваю
сохранить независимость.
Еще одним очагом напряженности в регионе являлся Уругвай. Бразилия имела в этой стране значительные финансовые интересы; ее граждане
пользовались значительным влиянием — как экономическим, так и политическим. Так, компания бразильского бизнесмена фактически являлась
государственным банком Уругвая; во владении бразильцев находилось около 400 поместий (порт. estancias), занимавших около трети территории
страны. Особенно острым для этой влиятельной прослойки уругвайского общества был вопрос о налоге на скот, перегоняемый из бразильской
провинции Риу-Гранди-ду-Сул.
Трижды в течение этого периода Бразилия предпринимала политическое и военное вмешательство в дела Уругвая — в 1851, против Мануэля
Орибе и аргентинского влияния; в 1855, по просьбе уругвайского правительства и Венансио Флореса, лидера партии Колорадос (традиционного
союзника бразильцев); и в 1864 году, против Атанасио Агирре — последняя интервенция и послужила толчком к началу Парагвайской
войны. Вероятно, во многом этим действиям способствовала Великобритания, не желавшая объединения бассейна Ла-Платы в
единое государство, способное единолично пользоваться ресурсами региона.
В апреле 1864 года Бразилия отправила в Уругвай дипломатическую миссию во. Целью ее было потребовать компенсацию за убытки,
причиненные бразильским фермерам-гаучо в пограничных конфликтах с уругвайскими фермерами. Президент Уругвая Атанасио Агирре
(Национальная партия) отверг бразильские притязания. Солано Лопес предложил себя в качестве посредника на переговорах, но бразильцы
В августе 1864 года Парагвай разорвал дипломатические
отношения с Бразилией, и объявил, что оккупация Уругвая бразильскими войсками
будет нарушением равновесия в регионе.
выступили против этого предложения.
12 октября бразильские части вторглись в Уругвай. Сторонники Венансио
Флореса и партии Колорадо, объединились с бразильцами, и свергли Агирре.
Атакованные бразильцами, уругвайские «Бланкос» попросили Лопеса о помощи, однако Парагвай не оказал ее немедленно. Вместо этого, 12
ноября 1864 года парагвайский корабль «Такуари» захватил бразильское судно «Маркиз Олинда», направлявшееся по реке Парагвай в
провинцию Мату-Гросу; среди прочего, на его борту находился груз золота, военное снаряжение, и недавно назначенный губернатор провинции
Риу-Гранди-ду-Сул Фредерику Карнейру Кампус.
13 декабря 1864 года Парагвай объявил войну Бразилии.
18 марта 1865 года Парагвай объявил войну Аргентине. Помочь уругвайским «Бланкос»
непосредственно парагвайцы не могли — для этого требовалось пересечь территорию,
принадлежащую Аргентине. Поэтому в марте 1865 года правительство Ф. С. Лопеса обратилось к
аргентинскому президенту Бартоломе Митре с просьбой пропустить через провинцию Корриентес
армию из 25 000 человек под командованием генерала Венсеслао Роблеса. Однако Митре, еще
недавно бывший союзником бразильцев в интервенции против Уругвая, отказал.
18 марта 1865 года Парагвай объявил Аргентине войну. Парагвайская эскадра, спустившись по
реке Паране, заперла аргентинские суда в порту Корриентеса, а шедшие следом части генерала
Роблеса взяли город.
Уругвай, уже под управлением Венансио Флореса, вошел в союз с Бразилией и
Аргентиной, завершив, таким образом, образование Тройственного альянса.
Начало войны с Парагваем не привело к консолидации сил внутри Аргентины. Оппозиция отнеслась к инициативе Митре по вхождению в альянс с
Бразилией крайне настороженно. Многими в стране война с Парагваем воспринималась как братоубийственная; получило
распространение мнение о том, что истинной причиной конфликта явилась не парагвайская агрессия, а непомерные личные
амбиции президента Митре. Сторонники этой версии отмечали, что Лопес вторгся в Бразилию, имея все основания считать Митре
своим сторонником и даже союзником, а переход Аргентины на сторону Бразилии явился для парагвайцев совершенно
неожиданным. Однако развитие событий было достаточно благоприятно для сторонников войны.
В течение всей войны в Аргентине продолжались выступления, требовавшие, в частности, прекращения войны. Так, 3 июля 1865 года в
Басуальдо произошло восстание 8 000 военнослужащих ополчения провинции Энтре-Риос, отказавшихся воевать против парагвайцев. В данном
случае буэнос-айресское правительство воздержалось от карательных мер против восставших, однако уже следующее восстание в Толедо (ноябрь
1865) было решительно подавлено при помощи бразильских войск. В ноябре 1866 года восстание, начавшись в провинции Мендоса,
распространилось на соседние провинции Сан-Луис, Сан-Хуан и Ла-Риоха. На подавление этого выступления была брошена значительная часть
аргентинских сил, президент Митре был вынужден вернуться из Парагвая и лично возглавить войска. В июле 1867 года восстала провинция
Санта-Фе, в 1868 — провинция Корриентес. Последнее восстание произошло уже после окончания военных действий: в апреле 1870 года против
Буэнос-Айреса восстала провинция Энтре-Риос. Эти выступления, хотя и были подавлены, тем не менее, значительно ослабили аргентинцев.
В апреле 1865 года колонна бразильских войск, насчитывавшая 2 780 человек под командованием полковника Мануэла Педру Драгу вышла из
города Убераба в провинции Минас-Жерайс. Целью бразильцев был переход в провинцию Мату-Гросу для отпора вторгшимся туда парагвайцам. В
декабре 1865 года, после тяжелого двухтысячекилометрового марша через четыре провинции, колонна прибыла в Кошин. Однако Кошин уже был
оставлен парагвайцами. В сентябре 1866 войска полковника Драгу прибыли в район Миранды, также оставленный парагвайцами. В январе 1867
года колонна, сократившаяся до 1 680 человек, с новым командиром, полковником Карлусом ди Мораис Камисаном, во главе, попыталась
вторгнуться на парагвайскую территорию, но была отбита парагвайской кавалерией.
Вместе с тем, несмотря на успехи бразильцев, взявших в июне 1867 года Корумбу, в целом парагвайцы достаточно прочно закрепились в
провинции Мату-Гросу, и отступили из нее только в апреле 1868 года, будучи вынуждены переместить войска на юг страны, на главный театр
военных действий.
В бассейне Ла-Платы коммуникации были ограничены исключительно реками; существовало лишь несколько дорог. Контроль над реками решал
ход войны, в связи с чем основные парагвайские укрепления были сосредоточены в низовьях реки Парагвай.
11 июня 1865 года между флотами сторон произошла битва при Риачуэло. Согласно плану Ф. С. Лопеса парагвайский флот должен был
неожиданно атаковать бо́льшую по размерам бразильскую эскадру. Однако, из-за технических проблем, атака не была настолько внезапной, как
это планировалось, и бразильские корабли под командованием Франсиску Мануэла Баррозо да Силва сумели разбить сильный парагвайский флот
и предотвратить дальнейшее продвижение парагвайцев на аргентинскую территорию. Битва практически решила исход войны в пользу
Тройственного союза, который с этого момента контролировал реки бассейна Ла-Платы.
В то время, пока Лопес уже отдавал приказ на отступление частям, занявшим Корриентес, войска, продвигавшиеся от Сан-Боржа, продолжали
успешно наступать на юг, заняв Итаки и Уругваяну. 17 августа один из отрядов (3200 солдат под командованием майора Педро Дуарте),
продолжавших движение в Уругвай, был разбит союзными войсками под командованием уругвайского президента Флореса в сражении под Жатаи
на берегу реки Уругвай.
16 июня бразильская армия пересекла границу Риу-Гранди-ду-Сул с целью окружения Уругваяны; скоро к ней присоединились войска союзников.
Войска Альянса были собраны в лагере под городом Конкордия (в аргентинской провинции Энтре-Риос). Часть сил под командованием генераллейтенанта Мануэла Маркеса ди Суза, барона Порту-Алегри, была отправлена для завершения разгрома парагвайских войск под Уругваяной;
результат не замедлил сказаться: 18 сентября 1865 года парагвайцы сдались.
В последующие месяцы парагвайские войска были выбиты из городов Корриентес и Сан Косме, оставив последний клочок аргентинской земли,
еще находившийся в руках парагвайцев. Таким образом, к концу 1865 года Тройственный союз перешел в наступление. Его армии,
насчитывавшие более 50 000 человек, были готовы вторгнуться в Парагвай.
Вторжение союзников шло по течению реки Парагвай, начиная от парагвайской крепости Пасо де ла Патриа. С апреля 1866 по июль 1868 года
военные операции проходили вблизи места слияния рек Парагвай и Парана, где парагвайцы расположили свои главные укрепления. Несмотря на
первоначальные успехи войск Тройственного Альянса, эти оборонительные сооружения задержали продвижение союзных сил на более чем
двухлетний срок.
Первой пала крепость Итапиру. После битв у Пасо де ла Патриа (пала 25 апреля 1866 года) и Эстеро Бельяко, союзные войска расположились
лагерем на болотах Туюти. Здесь 24 мая 1866 года они были атакованы парагвайцами; в этом сражении союзники вновь одержали верх. Первая
битва при Туюти стала самым большим генеральным сражением в истории Южной Америки.
В июле 1866 года вместо заболевшего фельдмаршала Озориу командование 1-м корпусом бразильской армии принял генерал Полидору да
Фонсека Кинтанилья Жордан. В то же время в район боевых действий из Риу-Гранди-ду-Сул прибыл 2-й бразильский корпус — 10 000 человек
под командованием барона Порту Алегри.
Чтобы открыть путь к самой сильной парагвайской крепости Умаите, Митре отдал приказ захватить батареи Курусу и Курупайти. Курусу удалось
взять неожиданной атакой войск барона Порту Алегри, однако батарея Курупайти (командир — генерал Хосе Эдувихис Диас) оказала
значительное сопротивление. Атака 20 000 аргентинских и бразильских солдат под командованием Митре и Порту Алегри, поддержанных
эскадрой адмирала Тамандаре, была отбита. Тяжелые потери (5 000 человек всего за несколько часов) привели к кризису в командовании
союзными силами и остановке наступления.
12 сентября 1866 года Франсиско Солано Лопес встретился с президентом Аргентины Митре. Однако эта попытка заключения мира
сорвалась — в первую очередь из-за противодействия бразильцев, не желавших прекращения войны. Боевые действия
продолжились.
10 октября 1866 года новым командующим бразильскими войсками стал маршал Луис Алвис ди Лима и Силва, маркиз Кашиас. Прибыв в Парагвай
в ноябре, он нашел бразильскую армию практически парализованной. Аргентинские и уругвайские войска, опустошенные болезнями,
располагались отдельно. Митре и Флорес, вынужденные заниматься вопросами внутренней политики своих стран, вернулись домой. Тамандаре
был смещен, на его место был назначен адмирал Жуакин Жозе Инасиу (будущий виконт Иньяума). Озориу организовывал в Риу-Гранди-ду-Сул 3й корпус бразильской армии, состоявший из 5 000 человек.
В отсутствие Митре командование принял Кашиас, сразу начавший реорганизацию армии. С ноября 1866 по июль 1867 года он принял ряд мер по
организации лечебных учреждений (чтобы помочь множеству пострадавших солдат и для борьбы с эпидемией холеры), а также значительно
улучшил систему снабжения войск. В этот период военные действия ограничивались мелкими стычками с парагвайцами и бомбардировкой
Курупайти. Лопес воспользовался дезорганизацией противника для усиления обороны крепости Умаиты.
Замысел Кашиаса сводился к удару во фланг левого крыла парагвайских укреплений. Обойдя крепость, союзники должны были перерезать
сообщение Умаиты с Асунсьоном, окружив, таким образом, парагвайские части. Для осуществления этого плана Кашиас отдал приказ
продвигаться к Тую-Куэ.
Однако Митре, в августе 1867 года вернувшийся к командованию армией, настаивал на новой атаке против правого крыла парагвайских
укреплений, несмотря на предыдущий провал аналогичной атаки у Курупайти. По его приказу бразильская эскадра продвинулась дальше
непокоренной батареи, но была вынуждена остановиться у крепости Умаита. В руководстве союзников вновь возникли разногласия: Митре хотел
продолжить штурм, однако бразильцы взяли расположенные севернее городки Сан-Солано, Пике и Тайи, изолировав Умаиту от Асунсьона и
исполнив, таким образом, первоначальный замысел Кашиаса. В ответ парагвайцы попытались атаковать арьергард союзников в Туюти, но
потерпели новое поражение.
В январе 1868 года, после того, как Митре вновь вернулся в Аргентину, Кашиас снова принял командование союзными силами. 19 февраля 1868
года по его приказу эскадра бразильских кораблей под командованием капитана Делфина Карлуса ди Карвалью обошла Курупайти и Умаиту,
отрезав их от остального Парагвая. 25 июля, после долгой осады, Умаита пала.
Перейдя в наступление на Асунсьон, союзная армия прошла 200 километров до реки Пикиссири, на которой парагвайцами была выстроена
оборонительная линия, использовавшая свойства местности и включавшая в себя форты Ангостуру и Ита-Ибате. Лопесу удалось сосредоточить
здесь около 18 000 человек.
Не желая втягиваться во фронтальные бои, Кашиас решил действовать более гибко. Пока флот атаковал укрепления форта Ангостура, войска
переправились на правый берег реки. Построив через болота Чако дорогу, солдаты Кашиаса смогли продвинуться на северо-восток, а у города
Виллета вновь перешли реку, обойдя, таким образом, парагвайские укрепления и отрезав их от Асунсьона. Позже эти действия получили
название «маневр Пикиссири». Завершив переправу, Кашиас не стал брать практически беззащитный Асунсьон; вместо этого союзники ударили
на юг, в тыл парагвайских укреплений.
В декабре 1868 года Кашиасу удалось одержать серию побед над окруженной парагвайской армией. Битвы при Итороро (6 декабря), Аваи (11
декабря), Ломас Валентинас и Ангостуре (30 декабря) практически уничтожили остатки парагвайских войск.
24 декабря трое командующих войсками Альянса (Кашиас от Бразилии, Желли и Обес от Аргентины и Энрике Кастро от Уругвая) предложили
Франсиско Солано Лопесу сдаться. Однако Лопес отверг это предложение, и бежал в гористую местность Серро-Леон.
1 января 1869 года Асунсьон был занят войсками под командованием полковника Эрмеса Эрнесту да Фонсека (отца будущего маршала и 8-го
президента Бразилии Эрмеса Родригеса да Фонсека). В руки бразильцев неповрежденными попали арсенал и столичные верфи, давшие
возможность отремонтировать флот, получивший серьезные повреждения. Через пять дней в город с остальной армией прибыл фельдмаршал
Кашиас; еще через тринадцать дней он оставил командование.
Руководить бразильскими войсками на завершающем этапе войны был назначен зять императора Бразилии Педру II, Луис Филипе Гастан ди
Орлеанс, граф д’Э. Его целью был не только полный разгром Парагвая, но и усиление бразильских позиций в регионе. В августе 1869 года
Тройственный союз установил в Асунсьоне временное правительство Парагвая; во главе его встал Сирило Антонио Риварола.
Франсиско Солано Лопес продолжил войну в горах на северо-востоке от Асунсьона. В течение года союзническая армия численностью 21 000
человек с графом д’Э во главе подавляла сопротивление парагвайцев. В битвах при Пирибебуи и Акоста-Нью с парагвайской стороны погибло
более 5 000 человек; значительную их часть составляли призванные в армию дети.
Год!!! Небольшой отряд, где большинство были дети и измученные ранами и болезнями солдаты, боролся против превосходящих сил противника.
Лопес, а вместе с ним и Парагвай, проиграли. В последнем бою героичеки погибло 200 человек с Лопесом и его 15-ти летним сыном…
Особо тяжелы были людские потери. В 1871 году, население страны составило 221 00 человек, в то время как до войны в Парагвае проживало
около 525 000. Как всегда особенно невосполнимые потери были среди мужского населения. На тот же 1871 год, в стране оставалось лишь около
28 000 мужчин! (вдумайтесь в эту цифру) Потери мужского населения оцениваются в 90%!!! В какой еще войне, в конце ее, осталось столько
мужского населения??? (не считая древних войн городов, типа Трои с греками). Столь высокие жертвы связывают с фанатичной преданностью
жителей страны власти Франсиско Солано Лопеса.
В 1870 году, после окончательного разгрома Парагвая, Аргентина предложила Бразилии секретное соглашение, согласно которому к
аргентинцам должна была отойти парагвайская область Гран-Чако, богатая так называемым квебрахо — продуктом, использовавшимся для
дубления кожи. При этом сам Парагвай делился бы напополам между Аргентиной и Бразилией. Однако бразильское правительство,
не заинтересованное в исчезновении парагвайского государства, служащего своеобразным буфером между Аргентиной и
Бразильской империей, отвергло это предложение.
Бразильская армия оставалась в Парагвае еще в течение шести лет после окончания войны. Лишь в 1876 году она была выведена из страны. В
течение этого периода бразильцы помогли отстоять независимость Парагвая от Аргентины, желавшей все-таки получить под свой контроль район
Гран-Чако; несмотря на вполне реальную угрозу новой войны, теперь уже между бывшими союзниками, Парагвай остался независимым.
на карте отмечены те территории, которые забрали себе Бразилия и Аргентина:
Ну и еще немного исторических итогов.
Бразилия:
Бразилия дорого заплатила за победу. Война фактически финансировалась займами Лондонского Банка и банкирскими домами братьев Бэринг и
«Н. М. Ротшильд и сыновья». За пять лет Бразилия потратила вдвое больше средств, чем получила, что вызвало финансовый кризис. Выплата
значительно выросшего государственного долга негативно влияла на экономику страны еще в течение нескольких десятилетий. Существует
мнение, что длительная война в перспективе способствовала падению монархии в Бразилии; кроме того, высказываются и предположения о том,
что она была одной из причин отмены рабства (в 1888 году). Бразильская армия получила новое значение в качестве политической силы;
объединенная войной и опиравшаяся на появившиеся традиции, она будет играть в позднейшей истории страны значительную роль.
Аргентина:
В Аргентине война привела к модернизации экономики; на несколько десятков лет она превратилась в самую процветающую страну Латинской
Америки, а присоединенные территории сделали ее сильнейшим государством бассейна Ла-Платы.
Британия:
Фактически, единственной страной, выигравшей от Парагвайской войны, была Великобритания — и Бразилия, и Аргентина взяли в долг огромные
суммы, выплата некоторых из которых продолжается и по сей день (Бразилия расплатилась за все британские ссуды в эпоху правления Жетулиу
Варгаса) это в период 1950-1954 гг.
Уругвай:
Что же касается Уругвая, то ни Аргентина, ни Бразилия более не вмешивались в его политику столь активно. Уругвайская Партия Колорадо
получила власть в стране и правила до 1958 года.
Парагвай:
Большая часть парагвайских деревень, разоренных войной, была покинута, а их оставшиеся в живых жители переселились в окрестности
Асунсьона. Эти поселения в центральной части страны практически перешли к ведению натурального хозяйства; значительная часть земель была
скуплена иностранцами, главным образом аргентинцами, и превратилась в поместья. Парагвайская промышленность была уничтожена, рынок
страны был открыт для британских товаров, а правительство (впервые в истории Парагвая) взяло внешний займ в 1 миллион фунтов стерлингов.
Также Парагвай должен был выплатить контрибуцию (она так и не была выплачена), и до 1876 года оставался оккупирован.
До сих пор война остается спорной темой — особенно в Парагвае, где она воспринимается как бесстрашная попытка маленького народа отстоять
свои права — либо как самоубийственная, обреченная на неудачу борьба против превосходящего противника, практически до основания
уничтожившая нацию.
В современной российской публицистике Парагвайская война также воспринимается крайне неоднозначно. При этом ключевую роль играют
воззрения авторов статей, в то время как события войны используются для иллюстрации этих воззрений. Так, Парагвай того времени может быть
представлен как предшественник тоталитарных режимов XX века, а война — как преступное следствие агрессивной политики этого режима. В
другой, прямо противоположной версии, режим Франсии и Лопесов выглядит как успешная попытка создания экономики, не зависящей от соседей
и тогдашнего мирового лидера — Великобритании. Война же, согласно подобной точке зрения — не что иное, как осознанный геноцид маленького
народа, посмевшего бросить вызов самой сильной державе мира и империалистической системе мира в целом.
Итоги войны на долгое время вычеркнули Парагвай из числа государств, имеющих хоть какой-нибудь вес в международных делах. На то, чтобы
оправиться от хаоса и демографического дисбаланса, стране потребовались десятки лет. Даже сегодня последствия войны не преодолены
полностью — Парагвай по-прежнему остается одним из беднейших государств Латинской Америки
P.S. И все это сотворил Франсиско Солано Лопес. И далеко не факт, что не начни он войну, все было бы хорошо… пример Боливии, ни от кого
ничего не хотевшей, но потерявшей более 40% территорий в оборонительных войнах с соседями. Это был другой, далеко не современный мир.