Вечер памяти композиторов-бардов "Возьмемся за руки, друзья"

Вечер памяти композиторов-бардов
"Возьмемся за руки, друзья"
Форма мероприятия: Вечер
Цели:
Обучающая:



познакомить слушателей с жизнью и разносторонними талантами поэтовбардов: В. Высоцкого, Ю. Визбора, Б. Окуджавы;
провести связь поколений ХХ-ХХI вв.;
пробудить познавательный интерес к романтикам 60-70-х годов.
Воспитателъная:


формировать интерес и уважение к отечественной культуре;
создать атмосферу единения, характерную для концертов бардовской песни
60–70-х годов, обогатить духовный мир студентов.
Развивающая:

развивать знания об авторской песни через формирование знаний о поэзии В.
Высоцкого, Ю. Визбора, Б. Окуджавы.
Сценарий проведения вечера авторской песни.
Владимир Высоцкий
Чтец 1:
Не поминайте ни добром, ни лихом,
Зажгите молча тонкую свечу.
И пусть в округе будет очень тихо,
А вдалеке лишь музыки чуть-чуть.
Не надо слов ни хоровых, ни сольных,
Пусть время плещет сквозь его причал.
Такие люди тишины достойны,
За нас за всех он криком откричал.
Входят Поэт и Журналист. Интервью с Владимиром Высоцким.
ЖУРНАЛИСТ: Сегодня у нас в гостях поэт, журналист, актер Владимир Семенович
Высоцкий. Володя, Вы известный артист. Вы сочиняете песни, которые любимы,
кажется, всеми без исключения. Разрешите задать вам несколько вопросов. Вопервых, какова отличительная черта вашего характера?
ПОЭТ: Желание как можно болыне работать. И как можно чаще ощущать
вдохновение. И чтобы что-то получалось.
ЖУРНАЛИСТ: А что вы думаете об искусстве?
ПОЭТ: Ну, зачем вы спрашиваете про мои “мысли об искусстве” или каковы цели
искусства”? Все, что я думаю об искусстве, о жизни, о людях – все это заключено в
моих песнях. Вот слушайте их и сами смотрите, что я хочу от этой жизни.
Песня в исполнении В.Высоцкого “Я не люблю”.
Чтец 1:
Я весь в свету, доступен всем глазам,
Я приступил к привычной процедуре;
Я к микрофону встал, как – к образам.
Нет-нет, сегодня – точно к амбразуре.
И микрофону я не по нутру –
Да, голос мой любому опостылит, –
Умерен, если где-то я совру –
Он ложь мою безжалостно усилит.
Бьют лучи от рампы мне под ребра,
Светят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И – жара!... Жара!...Жара!...
ЖУРНАЛИСТ: Ваши предложения?
ПОЭТ: Счастье – это путешествие, необязательно из мира в мир. Это путешествие,
может быть, в душу другого человека, путешествие в мир писателя или поэта... И не
одному, а с человеком, которого любишь.
Песня “Баллада о любви”.
Исповедь Марины Влади, жены В.Высоцкого.
Исповедь Марины Влади
Я познакомилась с Владимиром в Москве, на репетиции спектакля, Я была
потрясена силой, отчаяньем, необыкновенным голосом актера. Он играл так, что
остальные действующие лица постепенно растворялись в тени. Меня привлекли
нежные, смеющиеся светло-серые глаза. С тех пор и ждала встречи с ним.
Мы очарованы друг другом, как дети. Мы тонем в бесконечном пространстве, где
нет ничего, кроме нашей любви. Я пьянею от какой-то ребячливой гордости, ведь
сам поэт поет свои строки мне, и я становлюсь хранительницей его творчества, его
души.
А потом было первое свадебное путешествие. Мне смешно и хочется плакать. У нас
колотятся сердца. Мы скоро отправимся в наше свадебное путешествие. Нам
весело. Мы хохочем. Я ослеплена всем этим великолепием. Но нам никогда не
удалось вновь пережить счастье этого путешествия. Мы побывали на всех морях,
нас по-королевски принимали гостеприимные и щедрые капитаны, но никогда
более нам не было так хорошо, наверное, потому, что это первое плавание было
нашим свадебным путешествием.
Однажды я замечаю, что в компаниях Владимир начал пить. Мне страшно, я дрожу
с головы до ног, ведь это мое первое столкновение с этим другим миром. Впервые в
жизни я увидела, как засасывает людей омут мертвой пьянки. Но Владимиру нельзя
пить – он болен. Однажды его уже вернули с того света. Тогда меня охватил
панический ужас, но лишь отчаяние мне придавало силы. Но все начинается снова:
реанимация, домашняя процедура отнятия от бутылки, тревога и отчаяние...
Полет его прерван. Накатывает горе, волна за волной. Гнев сжигает мне сердце. Как
могли исчезнуть столько силы, доброты, щедрости. Как мне не хватает голоса,
неистовство которого сотрясало толпу. Господи, Володя, как я смогу жить без тебя?
ЖУРНАЛИСТ: Что Вы хотели выразить в своих песнях?
ПОЭТ: Главное, что я хотел бы сделать в своих песнях, чтобы в них ощущалась
наше время. Время нервное, бешеное, его ритм его темп.
ЖУРНАЛИСТ: Что такое дружба?
ПОЭТ: Дружба – это не значит каждый день друг другу звонить, здороваться и
занимать рубли... Это просто желание узнавать друг о друге, что-то слышать и хотя
бы довольствоваться тем, что вот мой друг здоров, и пускай себе здравствует.
Чтец 2:
Спасибо, друг, что посетил
Последний мой приют.
Постой один среди могил,
Почувствуй бег минут.
Ты помнишь, как я петь любил,
Как распирало грудь?
Теперь ни голоса, ни сил,
Чтоб губы разомкнуть.
И воскресают, словно сон,
Былые времена,
И в хриплый мой магнитофон
Влюбляется страна.
Я пел, и грезил, и творил,
Я многое успел.
Какую женщину любил!
Каких друзей имел!
Прощай, таганка и кино,
Прощай, зеленый мир,
В могиле страшно и темно,
Вода течет из дыр.
Спасибо, друг, что посетил
Приют последний мой.
Мы здесь все узники могил,
А ты один живой.
За все, чем дышишь и живешь,
Зубами, брат, держись,
Когда умрешь, тогда поймешь,
Какая штука жизнь.
Прощай, себя я пережил
В кассете “Маяка”,
И песни, что для вас сложил,
Переживут века.
ЖУРНАЛИСТ: Каким человеком считаете себя?
ПОЭТ: Разным.
ЖУРНАЛИСТ: Чего вам недостает?
ПОЭТ: Времени.
ЖУРНАЛИСТ: Человеческий недостаток, к которому вы относитесь
снисходительно?
ПОЭТ: Снисходительно? Физическая слабость.
ЖУРНАЛИСТ: Недостаток, который вы не прощаете...
ПОЭТ: Их много... Жадность. Отсутствие позиции, которое ведет за собой очень
много других пороков.
Чтец 1:
Играет Гамлет на гитаре,
законы классики, поправ,
ах, как он шпарит, как он шпарит,
и в чем-то, видимо, он прав.
Полушутливые куплеты понятны сердцу и уму.
Их современные поэты
Сложили весело ему.
Поет.
И сам себя пытает с привычной бледностью лица.
Играет, и над ним витает Шекспира тень, как тень отца.
Он Гамлет.
И уже не Гамлет, когда Офелию зовет.
Он снова медлит.
Но регламент эпохи новой признает.
Он внемлет жизни, внемлет праху,
всему приходит свой черед,
И на гитару, как на плаху, он тихо голову кладет.
Р. Фархади
ПОЭТ: Гамлет... Я сам себя предложил на эту роль. Я давно хотел сыграть ее,
сыграть так, как, мне, казалось, ее видел Шекспир. Гамлету не уйти от рокового
конца. Он ясно понимает, что происходит с ним, с его страной. Время жестокое,
сложное. Принца готовили на трон, а его место занял цареубийца. Гамлет
помышляет только о мести. Хотя он против убийства. И это страшно его мучает.
ЖУРНАЛИСТ: Какой вопрос Вы бы хотели задать самому себе?
ПОЭТ: Я Вам скажу ... Может быть, я ошибусь ... сколько мне еще осталось лет,
месяцев, недель, дней и часов творчества? Вот такой я бы хотел задать себе вопрос.
Вернее, знать на него ответ!
ЖУРНАЛИСТ: Песни Высоцкого... Чем объяснить их феноменальную,
неслыханную славу? Их все слушали, их все пели, пели для себя, но никто не мог
исполнить. Это удивительно, но никто по-настоящему не пел и не поет Ваших
песен. Нужен Ваш темперамент, нужен этот сложный, странный, надорванный,
казалось, уже погибающий голос, которым Вы столько лет пели, ни разу не сорвав.
И только Вы можете на таком смертельном пределе вложить всего себя в песню,
несмотря на порой непритязательный текст, несмотря на подчас уличную мелодию.
Ваши песни становятся горьким философским раздумьем о жизни.
ПОЭТ: Я ведь на бис никогда не пою. Знаете почему? Потому, что это обман. Все
знают, сколько артисты споют, просто они уходят раньше времени, а потом
появляются, чтобы вы сказали: “Какой он милый, симпатичный, мы его просили –
он остался”, я никогда не недовыполняю план, я всегда перевыполняю... Я всё
закончил, все рассказал вам. Тема моей лекции неисчерпаема, о ней можно
разговаривать очень много, и много раз, и по-разному. Поэтому я еще, наверное, к
вам приеду.
Выходит к микрофону. Играет вариации.
Стихотворение “Гул затих: Я вышел на подмостки” (Б.Пастернак).
Трагический фон.
Чтец 3:
И снизу лед и сверху – маюсь
между, —
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно – всплыть и не терять
надежду,
А там – за дело в ожиданье виз.
Лед надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарьот сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Все помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека – сорок с лишним, –
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть, чем оправдаться перед Ним.
Чтец 1: В сорок два года ты издашь свою первую книгу, в сорок два года у тебя
выйдет вторая книга, и другие тоже в сорок два, в сорок два придут проститься с
тобой, в сорок два тебе поставят памятник – все в твои теперь уже вечные сорок
два.
Постой, Володя, не уходи,
спой еще, не уходи,
пусть подождут там, спой еще...
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее..."
А. Вознесенский.
О Володе Высоцком я песню придумать
решил:
вот еще одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг,
а потом отправляться и нам по следам по его по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший баритон,
ну, а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
но дрожала рука и мотив со стихом не сходился...
Белый аист московский на белое небо взлетел,
черный аист московский на черную землю спустился.
Б.Окуджава
ПЕСНЯ “КОНИ ПРИВЕРЕДЛИВЫЕ” В ИСПОЛНЕНИИ В. ВЫСОЦКОГО
(ВИДЕО)
Юрий ВИЗБОР
Чтец:
Спокойно, дружище, спокойно!
У нас еще все впереди,
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди.
Не путай конец и кончину,
Рассветы, как прежде, трубят.
Кончина твоя не причина,
А только ступень для тебя.
КОСТЕР
Давайте нашу, “костровую” (импровизированный костёр). Исполняется песня
“Изгиб гитары желтый”.
Ведущий: Кто эту “костровую” песню вывел на уровень поэзии? Кто первый взял
гитару, подойдя к микрофону, стал не читать стихи, а петь их? Кто у истока
традиций? Многие полагают: Окуджава, Высоцкий. Но все же у истоков авторской
песни стоял Юрий Визбор.
ЮРИЙ ВИЗБОР: Я, Юрий Визбор, родился 20 июня 1934 года в Москве, в
родильном доме имени Крупской, что на Миусах. Моя 20-летняя к тому матушка
Мария Шевченко была привезена в Москву из Краснодара молодым, вспыльчивым
и ревнивым командиром, бывшим моряком, Юзефом Визборасом (в России
непонятное для пролетариата “ас” было отброшено, и отец мой стал просто
Визбором).
ТАНЯ ВИЗБОР: Старшая дочь Визбора – Татьяна. На свою фамилию я впервые
обратила внимание в школе и подошла к отцу с вопросом: “Почему у всех есть
какие-нибудь прозвища, а меня зовут и обзывают одинаково:
“Визбор”?
– Потому что, – ответил отец с гордостью, – “Визбор” – это не фамилия, это –
кличка.
ЮРИИ ВИЗБОР: Мое детство и юность – это война и послевоенные годы. А в тени
снег лежит, как гора, Будто снег тот к весне не причастен. Ходит дворник и
мерзлый февраль, Колет ломом на мелкие части. Во дворах – то не видно земли,
Лужи – морем, асфальт – перешейком. И плывут в тех морях корабли. С парусами в
косую линейку. Здравствуй, здравствуй, мой Сретенский двор!
(Чтение на фоне лирической музыки.)
Вспоминаю сквозь памяти дюны: Вот стоит, подпирая забор, На войну опоздавшая
юность. Вот тельняшка – от стирки бела, Вот сапог – он гармонью надраен, Вот
такая в те годы была Униформа московских окраин. Много знали мы, дети войны,
Дружно били воров-спекулянтов, И неслись по дворам проходным По короткому
крику: “Атанда!” Кто мы были? Шпана не шпана, Безотцовщина с улиц горбатых,
Где, как рыбы, всплывали со дна Серебристые аэростаты. Видел в суету и простор,
Речь чужих побережий я слышал, Я вплываю в свой сретенский двор, Словно в
порт, из которого вышел.
Песня “Волейбол на Сретенке”.
ЮРИЙ ВИЗБОР: Подростком я мечтал о мужественной профессии летчика и даже
получил в аэроклубе документ, который удостоверял мое право водить самолет. Но
летчиком я не стал, а поступил в Московский пединститут и сумел со своими
товарищами сделать так, что наш МГПИ стал центром.
АДА ЯКУШЕВА: Первая жена Визбора, журналист, поэтесса Ада Якушева. Сижу
после сдачи каюого-то экзамена в нашем институтском дворике. Блаженствую:
можно теперь хотя бы до завтра не заглядывать в учебник. Пригревает осеннее
солнце, кружится разноцветная листа. Вижу, недалеко окружили девчонки двух
парней. Один – кареглазый, коренастый, отчаянно жестикулируя, рассказывает,
судя по всему, занятную историю. Второй –стройный, светловолосый, в зеленой
ковбойке, и, замечу, очень симпатичный, время от времени что-то добавляет, и
тогда вся компания взрывается хохотом.
– Кто это? – осведомляюсь у присевшей рядом однокурсницы.
– Ты не знаешь, кто? – искренне удивляется она. – Это же Володя Красновский и
Юрка Визбор. В него пол-института влюблено!
ЮРИЙ ВИЗБОР: Закончив институт, я по распределению уезжаю учительствовать в
маленькую северную школу, где веду отнюдь не только те предметы, которым
учили в институте. Затем меня призывают в армию, и служу я тоже на Севере, так
что Север, Арктика стали любовью и потребностью, заставляли всю оставшуюся
жизнь искать новых встреч с ледоколами и дрейфующими льдинами.
Ведущий: Не случайно Визбор – певец сильных людей. Его герои по-коряют льды,
крутые склоны гор.
Да обойдут тебя лавины
Да обойдут тебя лавины
В непредугаданный тот час!
Снега со льдом наполовину
Лежат как будто про запас,
По чью-то душу, чью-то душу...
Но я клянусь, не по твою!
Тебя и горе не задушит,
Тебя и годы не убьют.
Ты напиши мне, напиши мне, Не поленись и напиши: Какие новые вершины Тебе
видны среди вершин, И что поделывают зори, Твой синий путь переходя, И как
Домбай стоит в дозоре, Подставив грудь косым дождям.
А мне все чудится ночами От твоего тепло плеча. Вот четырьмя крестясь лучами,
Горит в ночи твоя свеча. Дожди пролистывают даты, Но видно мне и сквозь дожди,
Стоишь ты грузный, бородатый И говоришь: “Не осуди!”
Ах, пустяки – какое дело!
И осужу – не осужу.
Мне лишь бы знать, что снегом белым
Еще покрыта Софруджу.
Мне лишь бы знать, что смерть не скоро
И что прожитого не жаль.
Что есть еще на свете горы,
Куда так просто убежать.
ЮРИЙ ВИЗБОР: Вернувшись после службы в армии, я занимаюсь журналистикой –
единственной моей профессией. Сейчас меня увлекают киножурналистика,
документальное кино. Получил 5 премий за свои работы. 3 из них –
международные. Сам не скажешь – никто ведь не узнает.
Кинофрагмент. Визбор в роли Бормана (кинофильм “Семнадцать мгновений весны)
Песня “Александра”.
Ведущий: Творческая энергия Визбора расплескалась во все стороны. Визбор был
всегда душой любой компании.
ДОЧЬ ВИЗБОРА: Дома на Неглинке у нас всегда было полно народу. И я долгое
время считала, что все люди живут компаниями, вечерами собираются, играют на
гитаре и поют песни, которые сами пишут, постоянно ездят в какие-то
командировки, по весне объединяются в стаи и вьют гнезда в лесах, горах и других
природных условиях. И вообще – родители – это болыпой коллектив людей,
преимущественно единомышленников.
На эту тему был случай, который его участники вспоминают до сих пор сидя, а то и
лежа (от смеха). Меня отправили с детсадом на лето в Кубинку. Отец тогда, будучи
инструктором по туризму, ходил с группами по ближнему Подмосковью. И вот
команда человек в 25 оказались недалеко от Кубинки. Решено было навестить
заодно ребенка, то есть меня. Когда этот коллектив в полном туристическом
обмундировании появился на участке, где мы тогда гуляли, воспитательница в
замешательстве спросила, кто же это такие? Я вышла вперед, оглядела весь строй и,
никого не выделяя конкретно, гордо сказала: “Это мои родители”.
Песня: “Песня альпинистов”
ТАНЯ ВИЗБОР: Но альпинизм не только радость, но и горечь потерь.
(Музыкальный трагический фон)
В то утро, 16 августа 1978 года, на альплагерь опустился сплошной туман. Как
тогда шутили: “В раю было холодно, шел снег и дул ветер”. На зарядке свою же
вытянутую руку невозможно было разглядеть. Наша группа новичков должна была
выходить на занятия в ущелье Мырды. Когда мы стояли на построении, мимо нас
пробежал, казалось, не видя ничего, отец с перекошенным лицом. Я тогда не
поняла, а после мы узнали: произошло несчастье. Группа из 5 человек,
участвовавшая в соревнованиях... Олег Коровкин погиб, Ковуненко, Зыбин,
Башкиров получили сложные ожоги разной степени. Карпов – единственный
непострадавший! Ночью к ним в палатку залетела шаровая молния... Коровкин
умер, даже не проснувшись (26 лет, женат, дочери 6 лет).
Самое страшное, что все было сделано по правилам, ошибки не было: они ночевали
за 100 метров от гребня и все металлические вещи отнесли за пределы лагеря.
На спасательные работы были брошены все разрядники, все значкисты.
В 3 часа ночи лагерь не спал, все курили – и те, кто собирался бросить, и те, кто
бросил 20 лет назад, и те, кто вообще не курил.
Чтец:
Ну как же тебе рассказать, что такое гора? Гора – это небо, покрытое камнем и
снегом, А в небе мороз неземной, неземная жара, И ветер такой, что нигде, кроме
неба, и не был. Вот так и ложится на сердце гора за горой, Их радость и тяжесть,
повенчанные высотою, Мы снова уходим, хоть нам и не сладко порой, Уж лучше
тяжелое сердце, чем сердце пустое
Ведущий: Чем бы Визбор не занимался, в любое время суток, в любом состоянии он
мог писать песни. Любил сочинять “хором”, хотя иногда это заканчивалось
конфузом.
АДА ЯКУШЕВА: Однажды мы с Юрой решили создать общую песню. Дело было
на Неглинке. Моя свекровь, Мария Григорьевна, подремывая, листала журнал.
Маленькая дочка спала, а мы тихонечко споря, слегка поругиваясь, благополучно
одолели 4 будущих куплета, а на 5 разразился скандал:
– Встречать красивые рассветы – это никакие ... Надо тогда объяснить эту красоту!
Уж лучше в таком случае “дрожащие”.
– Во всех песнях рассветы только и делают, что дрожат. Красивые лучше!
– Нет “дрожащие”! У нас песня “Дорожная”, и за вагонными окнами рассветы
именно дрожат.
– Нет, красивые! Я больше так не могу. Забираю дочку и ухожу. Все!
– Ада, опомнись.
– Мне плевать, какие у вас будут рассветы, но вы же ребенка застудите!
– Прости, моя милая.
– А рассветы стали холодные.
Песня “Милая моя”.
Ведущий: Визбор часто повторял блоковское утверждение, что “только влюбленные
имеют право на звание человека”. И в этом состоянии он пребывал постоянно. На
горизонте появлялась отчаянная яхтсменка, и немедленно им приобреталась
тельняшка, которую он потом не снимал. Но, правда, она не занашивалась до дыр,
поскольку наступала очередь его пристрастия к геологии или изучению фольклора.
Возможно, из всех этих фрагментов он пытался вылепить цельный образ идеальной
для него женщины.
Влюбчивость помогала Визбору работать, не покладая рук.
Гворческому вдохновению не было конца.
Он создает знаменитую пьесу “Автоград – XXI”. Эта постановка заставила многих
пребывать в коматозном состоянии.
ВИЗБОР: Одним из самых замечательных критиков нашего спектакля был крупный
человек восточного типа, который вышел к нам и произнес с кавказским акцентом:
– Дорогие друзья! У меня есть к вашему спектаклю 3 замечания.
Ну, 3 замечания мы перенесем, 3 – это ерунда. Вы болыпой начальник в
инженерных войсках, хотя и в штатском, но Ваше мнение нам необходимо.
– У вас на сцене над двигателем висит огнетушитель ОМЗ-14. Друзья мои! Это
очень плохой огнетушитель: он ничего вам не потушит, он может только спичку
потушить и все. Друзья мои! Я вам очень советую повесить огнетушитель ОМЗ –
16/с. Это очень хороший огнетушитель.
– Хорошо, хорошо, поменяем.
– Друзья мои! Там у вас речь идет о бане. Один товарищ говорит другому:
“Заходишь в баню – 150 градусов, и веничком!” Друзья мои! 150 градусов –
никакого веничка! Заходишь, молча стоишь 2 минуты, выходишь. Все!
– Вы даете ценные советы!
– Наконец, третье замечание, очень существенное замечание, мои друзья! У вас на
сцене 2 партийных работника распивают бутылку коньяка. Друзья мои! Какой
культуре вы учите народ, слушайте, а? 2 больших партийных работника, пьют
коньяк из граненых стаканов! Друзья мои! Это очень некультурно. Немедленно
нужно заменить на тонкие.
– Будет сделано.
Ведущий: 2 другие пьесы “В списках не значился” и “Березовая ветка” – пьесы о
войне. Визбор не воевал, но мальчиком глянул в глаза войне, и она оставила в нем
свой след.
Помни войну! Пусть далека она в тумане. Годы идут, командиры уходят в запас.
Помни войну! Это, право же, вовсе не странно: Помнить все то, что когда-то
касалось всех нас ...
Ведущий: Юрий Визбор был личностью разносторонней. Менее всего известно о
его таланте художника.
Свидетельствует старый друг Визбора, заместитель директора радиостанции
“Юность” максим Кусургашев: “Над моим столом – акварельный рисунок. Черные,
с игольчатыми лапами ели на фоне ало-фиолетового заката. Это рисунок Юрия. Не
знаю, считал ли он себя настоящим художником, но отдавался этому занятию
всерьез и с удовольствием. Ему очень нравились Рерих и Рокуэлл Кент. Строгие
силуэты, скупые краски. И места на его рисунках пустынные и суровые. Возможно,
поэтому он любил горы и север.
Чтец:
Давайте прощаться,друзья... Немного устала гитара, Ее благородная тара Полна
нашей болью до дна. За все расплатившись сполна, Расходимся мы понемногу, И
дальняя наша дорога Уже за спиною видна.
АДА ЯКУШЕВА: Юра тяжело болен. Диагноз плохой. Хозяин дома Василий
Михайлович Белов, человек спокойный и рассудительный, много лет
проработавший сельским фельдшером, попытался успокоить меня, припомнив, что
в подобных случаях может помочь отвар из цветов картофеля.
– Господи, возьми от меня и передай Юре мои силы. А сил-то, Юра, у тебя уже нет.
Ночью меня скрутила страшная судорога. Мне показалось, что я умираю. А когда я
утром очнулась, то увидела всю нашу команду в нашей маленькой комнате:
Максима, детей, мою подружку Галку Ершову. Они ожидали с корзинами в руках.
Надо было собирать цветы картофеля (Ада подходит к креслу, где дремлет больной
Визбор.)
– Давай держаться! А то родили дочку, а сами разлеглись. Это нечестно.
– Давай держаться.
– Я так рада тебя видеть, Юрочка.
– Ты меня, наверное, не узнаешь? Я очень похудел.
– Ты меня тоже. Я вся синяя и щеки ввалились. Но я повешу табличку на шею с
фамилией, как у нас на вечере встречи выпускников института. И мы не сможем не
узнать друг друга.
– Это был наш последний разговор. Юра умер 17 сентября 1984 года, пережив свое
50-летие всего на несколько месяцев.
Булат Окуджава
Сцена за кухонным столом.
СОСЕДИ:
Когда во всех концах державы,
Магнитной лентой шелестя,
Возникли песни Окуджавы,
Страна влюбилась в них, хотя
Какая брань, какие клички
Тем песням выпали в свой срок...
В середине 80-х, в наши студенческие годы, когда проходишь львиную долю
жизненных университетов, собирались мы с друзьями в небольшие компании, и
была с нами, как правило, гитара. Тогда мы уже знали песни Окуджавы по
грампластинкам или его концертам, пробовали их петь и с удовольствием их
слушал" и на уютных кухнях".
Песня “Ах, Арбат”.
– А ломнишь, кто впервые употребил выражение “авторская песня”.
– Помню. Журналистка Алла Гербер на страницах журнала “Юность”. Выражение
“авторская песня” подхватили многие, его согласился применять в своих работах
Булат Окуджава. Сама манера исполнения была спокойной и проникновенной,
скорее не пел, а напевал свои песни, как будто тихо и искренне беседовал.
Песня “Песенка о ночной Москве”.
ПОЭТ: Я, Булат Окуджава, родился девятого мая 1924 года в Москве и рос на
Арбате.
Упрямо я твержу с давнишних пор: Меня воспитывал арбатский двор, Все в нем –
от подлого до золотого; А если иногда я кружева Накручиваю на свои слова, Так это
от любви. Что в том дурного?
Арбатский двор учил законам братства и верности слову, другу, народу...
Тот самый двор, где я сажал березы, Был создан по законам вечной прозы И
образцом дворов арбатских слыл. Там, правда, не выращивались розы, Да и Гомер
туда не заходил... Зато поэт Глазков напротив жил. Друг друга мы не знали
совершенно, Но, познавая белый свет блаженно, Попеременно – снег, дожди и
сушь, Разгулы будней, и подъездов глушь, И мостовых дыханье, – неизменно Мы
ощущали близость наших душ...
ПОЭТ БУЛАТ ОКУДЖАВА: Черные тридцатые годы не обошли стороной и
мирный арбатский дворик. “Репрессировали моего отца, пятерых дядьев и мать.
Девять лет она просидела..”
ПОЭТ БУЛАТ ОКУДЖАВА: Я сын “врагов народа” уцелел и учился в школе ...
Настал 1947 год.
Чтец: “Помогите мне, спасите меня. Я не хочу умирать. Маленький кусочек свинца
в сердце, в голову и все? И мое горячее тело уже не будет горячим? Пусть будут
страдания. Кто это сказал, что я боюсь страдать? Это я дома боялся. Долго. А теперь
я все уже узнал, все попробовал. Помогите мне...
Ведь это даже смешно – убивать человека, который ничего не успел совершить. Я
даже десятого класса не закончил ... У меня мама есть. Что будет с ней? А вы знаете
как сладко, когда мама гладит по голове? Я еще не успел от этого отвыкнуть?
Помогите мне. Я все пройду. До самого конца”. Это крик души героя из повести
Окуджавы “Я познакомился с тобой, вой-на”.
Трагический фон.
Отрывок из повести “Будь здоров, школяр!.”
“Я познакомился с тобой война. У меня на ладонях болыиие ссадины. В голове
шум. Спать хочется. Ты желаешь отучить меня от всего, к чему привык? Ты хочешь
научить меня подчиняться тебе беспрекословно? Крик командира – беги, исполняй,
оглушительно рявкай "Есть!" и падай, ползи, засыпай на ходу...”
Выходят танки из леска
Устало роют снег,
А неотступная тоска
Бредет за ними вслед.
БУЛАТ ОКУДЖАВА: После демобилизации я поступил на филологический
факультет Тбилисского университета. Дорога в Москву мне, сыну “врагов народа”,
была закрыта. В 1947 году из лагеря возвращается моя мать.
Чтец: Из рассказа “Девушка моей мечты”: Готовясь к встрече, я думал, что будет
много слез и горьких причитаний, и я приготовил такую фразу, чтоб утешить ее:
“Мамочка, ты же видишь – я здоров, все у меня хорошо, ты вернулась, и мы снова
вместе..." <...> И вот я заглянул в ее глаза. Они были сухими и отрешенными, она
смотрела на меня, но не видела... Она ничего не говорила...”
ОКУДЖАВА: Закончив университет, я по распределению приезжаю учительствовать в Калужскую область. Жил я тогда бедно, трудно. Был учителем в
деревне. Зарабатывал я в месяц 70 рублей... Ну, вот, как мы жили? Я даже не знаю,
как. Ели картошку одну... Картошку ели, и все.
Чтец: Из повести “Новенький, как с иголочки”: "Мне немного смешно: сельский
учитель. Чему я учить буду? Но здесь прекрасно! Этот холм, мягкий и заросший,
это высокое небо, этот полуразрушенный собор, несколько домишек вокруг... А
там, за оврагом, – Васильевка, деревенька, похожая на растянувшуюся детскую
гармошку". ОКУДЖАВА: А в Москву я смог вернуться только в 1956 году, после
реабилитации родителей. Жил в переулке, который в бурные послерево-люционные
годы был переименован из Протопоповского в Безбожный. Я придумал ему новое
имя: "Будто сам я не в Безбожном, а в Божественном живу!" Говорят, в Москву
даже приходили письма, адресованные в Божественный переулок.
Чтец:
Переулок Божественным Назван мной для чего'? Чтобы слогом торжественным
Возвеличить его? Видно, прозвище прежнее Без опоры в судьбе: Так, пустое,
небрежное, Ни тебе – ни себе. А в сегодняшнем имени Есть сиянье из тьмы, Что-то
доброе, сильное, Что утратили мы, Просто есть в нем для города Не на год, не на
час Что-то вечное, гордое, Словно это про нас.
ОКУДЖАВА: “Моя жизнь сложилась не совсем обычно. Мое созревание
(писательское) совершилось в деревне, в в провинции, в относительном оди~
ночестве. В полноценную художественно-культурную среду я окунулся уже
взрослым и сложившимся человеком. Она, конечно, оказала на меня влияние, но
умеренное. Наверное, я что-то потерял, как теряет всякий, приходивший с
опозданием”.
Видеофильм “Булат Окудава”.
Критик 1: Может быть, Окуджава что-то и потерял, зато приобрел самобытность,
своеобразие. В 1957 году появились его песни. Они были необычны, непривычны, и
поэтому вызывали не только доброжелательный интерес, но и резкие,
уничижительные отклики.
В газетах появлялись статьи с презрительными заголовками: “О чем Окуджава
поет?” Пожалуй, главная особенность творчества Окуджавы – его обращенность не
к массе, не к толпе, а словно бы к каждому в отдельности.
Замечательно его умение установить со слушателями душевный контакт. Поэт как
бы берет на себя наши заботы, отвечает на наши вопросы, успокаивает нас и учит, и
вселяет надежду.
Чтец:
Окуджава писал не только стихи и песни, но и прозу. Он говорил: “...Для меня нет
принципиальной разницы между короткой песней и большим рома-ном. Перед
художником во все времена стояла одна задача – имеющимися у него средствами
выразить самого себя, то же касается формы... Говорится ведь: хочешь писать –
надо писать!”
Своими учителями в прозе Окуджава считал Гофмана, Пушкина, Толстого,
Набокова.
Отрывок из романа “Свидание с Бонапартом”.
“Разрушить легко, но как' быть потом? Все знают, как разрушить, как пустить
кровь, как вздернуть, как захватить, как покорить... Но как сделать меня счастливым, не знает никто”
Критик: Но стихи не были забыты; по-прежнему звучали неповторимые песни
Окуджавы. Юрий Визбор вспоминает: “Я рискну утверждать, что Булат Окуджава
творит и существует к счастью для нас... Само присутствие песенного мастера,
создателя современной песенной классики в нашей жизни подобно ясному свету”.
Сам Окуджава говорил о своих песнях, что это просто способ исполнения
стихотворений.
А вот свидетельство Татьяны и Сергея Никитиных “Для нас магия Окуджавы
заключена в музыке, в звучании.
Это и неповторимая окуджавовская интонация, и органичное слияние русского
романса с грузинским распевом, это и скупое, но мастерское использование гитары.
<...> Есть еще и такой экспериментальный факт: иностранные слушатели, часто не
понимая стихов и всего, что за ними стоит, покупают пластинки Окуджавы и
слушают его просто как музыку”.
Вспоминает историк Натан Эйдельман: “Пройдут десятилетия, нас не будет,
историю нашего времени напишут по мемуарам, по газетам, по ар-хивам, напишут
про блеск побед и горечь потерь, издадут с таблицами, с перечнем героев и
мерзавцев. <...> Если захочется потомку... познать не только факты и логику, но и
дух, нерв отлетевшей эпохи, тогда, точно знаю, включит правнук магнитофон... и
услышит: “Не оставляйте надежды, маэстро”.
Песня “Песенка о Моцарте”
Критик 1:У него было удивительное лицо: по-детски доверчивые глаза и
презрительно-насмешливые губы. (Демонстрируются фотографии.) И в песнях
Окуджавы беспечность соединена с болью, беззащитностью, мудростью. Поэт часто
говорил, что он не “вживается” в чей-то “образ”, а всегда пишет о себе
Чтец:
У поэта соперников нету Ни на улице и ни в судьбе. И когда он кричит всему свету,
Это он не о вас – о себе. Руки тонкие к небу возносит, Жизнь и силы по капле губя,
Догорает, прощения просит: Это он не вас – за себя. Но когда достигает предела И
душа отлетает во тьму... Поле пройдено. Сделано дело. Вам решать: для чего и
кому. То ли мед, то-ли горькая чаща, То ли адский огонь, то ли храм-Все, что было
его, – нынче ваше. Все для вас. Посвящается вам.
Критик 1: В 1997 году свое семидесятипятилетние и День Победы Окуджа-ва решил
встретить в Германии со своими немецкими друзьями. “Я рад, что между нашими
народами вражды более не существует”, – без всякого пафоса заметил писательфронтовик.
Критик 2: А потом был Париж... И газеты сообщали: “В военном госпита-ле под
Парижем 12 июня 1997 года скончался Булат Окуджава”. А ведь когда-то написал:
Париж для того, чтобы ходить по нему,
Глядеть на него, изумляться,
Грозящему бездной концу своему
Не верить и жить, не бояться...
Критик 1: Булата Окуджавы нет с нами, но его “Молитву” повторяют тысячи
людей, а ни когда не умеющий молиться, не открывающий Евангелие, и люди
верующие.
Чтец 1:
“Молитва” (начало)
Пока Земля еще вертится,
Пока еще ярок свет,
Господи, дай же ты каждому,
Чего у него нет:
Мудрому дай голову,
Трусливому дай коня,
Дай счастливому денег...
И не забудь про меня.
Чтец 2:
Пока Земля еще вертится –
Господи, – твоя власть!
– Дай рвущемуся к власти
Навластвоваться всласть,
Дай передышку щедрому,
Хоть до исхода дня.
Каину дай раскаяние
И не забудь про меня...
Чтец 3:
Я знаю: ты все умеешь,
Я верю в мудрость твою,
Как верит солдат убитый,
Что он пребывает в раю,
Как верит каждое ухо
Тихим речам твоим.
Как веруем и мы сами,
Не ведая, что творим!
Чтец 4:
Господи, мой Боже,
Зеленоглазый мой!
Пока Земля еще вертится
И это ей странно самой,
Пока еще ей хватает
Времени и огня,
Дай же ты всем понемногу.
И не забудь про меня...
Песня “Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть по одиночке...”
Чтец: Многим представителям более молодых поколений романтический пафос
авторов 60-х кажется наивным, порой забавным. Некоторые считают, что эпоха
авторской песни завершилась. Но это не так!
Сегодня обществом и культурой уже востребован проникновенный лиризм
авторской песни. Ведь такие песни сближают людей во все времена.