2*20 или 40 счастливых лет. Юбилей радиостанции

Звезды говорят
Н.Киселева
Приступая к жизнеописанию великих, добросовестный биограф непременно заглянет в Книгу судеб звездный календарь Звезды ошибаются редко. И все как на ладони талант, пристрастия, выверты,
темперамент, счастливые и неудачные дни, а также зависимость от окружающего мира - уязвимые места и
местечки, служение истине, добру и справедливости (несмотря на капризы погоды и зарплаты) Воистину не
случайно радиостанции "Юность" суждено было выйти в свет в середине октября, когда над бушующим
миром воцарилась власть самого справедливого небесного знака - созвездия Весов. В книге звездных путей
рожденным в эти дни обеспечено покровительство Венеры, Сатурна и, само собой, Кремля Им определен
темпераментный характер, колебания в поисках баланса и финансов, желание путешествовать, щедрость,
великодушие, озорство, творческое горение и полная самоотдача Весы любят накапливать факты, ценят
знания любого рода и считают преступлением утаивание информации. Их отличает любовь к людям, умение
покорять сердца и здоровый волчий аппетит Год рождения "Юности" тоже не ширли-мырли. Не какого-нибудь
Кролика или Крысы, а самого полосатого Тигра - 1962-й Тигр, известно, из того материала, из которого
делают героев, революционеров и вождей Трудно сопротивляться его магнетизму Он не любит повиноваться,
но заставляет слушаться других Борец по своей натуре, резкий и вспыльчивый, он способен пожертвовать
собой ради дела Тигр всегда идет вперед, презирая консервативные умы Он любит все виды деятельности, в
которых есть риск И даже тогда, когда его пытаются убить, его уважают и почитают
На эфирных тропах нашего Тигра бывало, разумеется, всякое Но он с честью выходил из передряг - со
шрамами и опаленными усами, как и подобает истинному борцу
Время безжалостно смело многое из того, что полыхало когда-то яркими красками Многое подернулось
дымкой забвения Что-то заняло свое настоящее место Сорок лет - целая жизнь с ее крутыми виражами
взлетами, падениями, сетями интриг и богатейших уловов, радостными веснами и хмурыми ноябрями,
открытиями и любовью Именно большая любовь "пеленала" "Юность" с самого начала ее существования
Ведь не секрет - для большинства своих слушателей долгое время была она и живительным глотком столь
недоступной тогда свободы, и приоткрытым окном в мир, начинающей прорастать правды Едва появившись
на свет, именно "Юность" стала рупором поколения "шестидесятников" Сколько же откровений прозвучало
тогда на волнах первой в стране радиостанции! Сколько свежих мыслей и раздумий, и признаний, и новых
песен, и новых стихов! Сколько интереснейших личностей прошло через "Юность", и сколько новых звезд
зажгла она, помогая раскрыться и реализоваться талантам сполна! "Юность" поистине стала судьбой
нескольких поколений И сегодня в бушующем неспокойном море радиостанции рожденных но вым временем
ее не накрыть никаким девятым валом На этих волнах добиваются своих высот новые молодье мастера
радиосерфинга На них пытаются удержаться просоленные шаланды На них нет места щепкам мазутным
пятнам мусору и мути поднимаемой со дна
Конечно наши волны не раз пытались перекрыть другие течения Но свежий ветер молодости помогал
нам в самье трудные минуты И легкие белоснежные чайки никогда не покидали нашу акваторию. Сорок лет целая эпоха. А что дальше?
Несколько лет назад в далеком Таиланде у храма Золотого Будды груп па журналистов Юности
решила испытать возможности предсказателя судеб За небольшую плату мы задавали вопросы очень
личные и (ере ди прочих) волнующий всех Есть ли будущее у нашей радиостан цииЭ Замысловатая машина с
телескопом устремленным к звездам долго крутила шариками Апельсиновый таец добросовестно расшиф
ровывал неведомое гиду Тот радостно кивнул и на очень ломаном рус ском изрек сокраментальное Юность
будет жить вечно'
Лиха беда - начало
М.Кусургашев
Отсчет своей жизни в эфире радиостанция "Юность" ведет с середины октября 1962 года, когда
впервые прозвучали позывные новой ежедневной программы для молодежи - музыкальная фраза из популярной пахмутовской "Песни о тревожной молодости". Это было начало тех самых "шестидесятых", которые
принято теперь считать как бы временными координатами пресловутой идеологической оттепели, согревавшей нас ожиданиями добрых перемен и породившей немало так и не сбывшихся надежд. Не так давно
прошел партийный съезд, на котором с докладом о культе личности выступил Н.С. Хрущев. Началась реабилитация жертв политических репрессий, вчера еще клеймившихся "врагами народа". Стали стихийно
создаваться, так называемые, "неформальные" объединения молодежи. Митинговые страсти закипали на
острых диспутах в студенческих аудиториях и на поэтических вечерах в Политехническом музее. Нет, до
покушения на основы существующего строя дело не дошло, но все это носило явный запашок вольнодумства,
и не могло не обеспокоить власти непредсказуемостью. Проще всего было применить испытанные меры
строгих внушений и запретов, но тогда было сочтено, что это, как говорится, не с руки. Мудрецы из угрюмого
серого здания на Старой площади, где тогда располагался ЦК КПСС, решили, что более целесообразным
будет взять всю эту стихию под партийный контроль и повернуть в нужном и безопасном направлении. А
приглядывать за процессом поручить своим младшим товарищам из дома напротив, где обосновался
Центральный комитет комсомола. Большие надежды возлагались и на молодежные средства массовой информации, призванные быть верными - нашли же слово! - подручными партии. За печатные издания
тревожиться не приходилось. Большинство молодежных газет и журналов являлось органами ЦК ВЛКСМ. А
вот радио, считавшееся в те годы при еще только набиравшем силы телевидении, ведущим среди
электронных СМИ, нуждалось в некоторых организационных преобразованиях. Правда, еще в 1957 году
специальным правительственным постановлением был создан отдел молодежного вещания для освещения
Всемирного фестиваля молодежи и студентов, который впервые принимала тогда советская столица. По
замыслу это было ядро будущей Главной редакции, получившей позже в эфире наименование "Радиостанция
"Юность". И поскольку так и случилось, нельзя не вспомнить тех, кто стоял у самых истоков молодежного
радио. Итак, Москва, 1957 год. Все тогда жило предстоящим Фестивалем, который по замыслу должен был
стать еще одной яркой демонстрацией единства партии и народа. Но, с другой стороны, существовал и определённый риск : пусть на время, но приподнимался краешек железного занавеса, и у молодых появлялась
возможность взглянуть на сверстников из совершенно чужого и незнакомого мира, услышать, как они живут,
узнать, что их волнует, на что они надеются? Ведь помимо массовых шествий и громогласных манифестаций
предполагалось, что будут и встречи с глазу на глаз, доверительные беседы, непредвиденные откровения...
Наверное, больше всего хлопот доставила подготовка к фестивалю милиционерам и штатным
пропагандистам. За городскую черту были отправлены все нежелательные элементы. Стражи порядка, облачённые в новенькую парадную форму, обходили все мало-мальски подозрительные места. Срочно красились
заборы и навешивались замки на пивные ларьки. А в райкомах комсомола проходили бесконечные инструктажи: как вести себя с иностранцами, о чем разговаривать, куда приглашать, а куда - ни в коем случае.
Раздавались словари-разговорники с обязательными утверждениями: "Я счастлив, что живу в стране
Советов!" и "Коммунизм - будущее всего человечества!" Укрепить в наших слушателях уверенность в
незыблемой правоте этих лозунгов, создать мажорный тон победителей и было поручено журналистам
нового отдела, расположившегося на первом этаже тогдашнего Радиодома на Путинках. Это было далеко не
самое тихое место в центре города.С одной стороны с утра до позднего вечера перезванивались всегда кудато спешащие трамваи на Бульварном кольце, с другой - шумела стройка будущего кинотеатра "Россия", да
так, что при прослушивании передач приходилось наглухо закрывать все окна. Впрочем, на этом настаивали
и работники соседних редакций, которым доставляла немалое беспокойство наша неугомонная "бедовая"
команда. А " бедовой" называли потому, что ее капитаном, а другими словами, заведующей отделом
назначили Александру Денисовну Беду. Видимо, полагали, что эта рассудительная и строгая женщина с
ладной военной выправкой (благо, что прослужила в молодости несколько лет комсоргом зенитного
дивизиона) сумеет взять в руки доставшуюся ей в подчинение вольницу. А в помощниках у нее ходил бывший
секретарь одного из московских райкомов комсомола Вячеслав Владимирович Янчевский, человек эмоциональный и по-детски доверчивый, чем, каюсь, не раз злоупотребляли мы. Что же касается остальных
сотрудников отдела, то в основном это были вчерашние вузовские выпускники, не имевшие пока ни
жизненного пути, ни профессионального опыта. Факультетов, готовящих журналистов, помнится, тогда еще
не существовало, и в дипломах наших значилось: "педагог", "экономист", "историк". Так что приходилось
осваивать азы новой специальности, буквально, на ходу, с эфира. Спасибо, что было у кого учиться:
репортажному мастерству - у Константина Ретин-ского и Юрия Летунова, публицистике - у Лазаря Маграчева,
умению держаться у микрофона - у Галины Шерговой и Екатерины Тархановой. И учились, разумеется, друг у
друга. До хрипоты, срывая голоса, обсуждали каждую передачу, радуясь удачным находкам и принимая
близко к сердцу промахи и ошибки. Этот дух товарищества сохранился на долгие годы. И потому с таким
теплом вспоминается имена тех, самых первых участников молодежной команды Всесоюзного радио Бориса Абакумова и Ксении Васильевой, Людмилы Москвиной и Олега Куденко, Галины Соломоновой и Эры
Айпетян, Юрия Визбора и Ирины Ельшевской, Александры Музыри и Аркадия Ревенко, Светланы Новиковой
и Ирины Зинкиной, Вадима Жукова и Динэры Визиренко.
Годы работы на Путинках стали для каждого нелегкой, но в то же время увлекательной школой и
профессиональной выучки, и становления личности. Они и закалили нас, и подготовили тот день, когда в
эфире впервые прозвучало: "Говорит радиостанция "Юность"! |/| снова, как всегда, собрались мы на
обсуждение новой программы. Но было это уже на новом месте - на третьем этаже просторного, только что
отстроенного, непривычно солидного здания на Пятницкой улице. К тому времени изменился и характер
молодежного вещания. Если раньше наши сюжеты выходили в эфир в разные временные отрезки, как некая
приправа к основным блюдам, которые готовили "взрослые" редакции, то теперь нам разрешили, вероятно в
качестве поощрения, обзавестись собственными передачами' радиогазетой "Говорит Комсомолия",
информационным сборником "Репортер Молодежный", журналом "Дружба". Правда, выходили они по второй
и третьей программам, считавшимся эфирным "захолустьем" Дескать, до первой вы еще не доросли.
Покажите себя, тогда и подумаем. Одним из таких показателей стала слушательская почта. Ежедневно в
редакцию приходили сотни писем, по обратным адресам которых можно было представить географию всей
страны. Они давали представление и об аудитории слушателей' писали студенты и солдаты, учителя и
агрономы, врачи и строители. Их авторы благодарили, а бывало и поругивали нас, давали добрые советы,
подсказывали новые темы, приглашали в гости. Главное, они не были равнодушными и считали
радиостанцию своей, а журналистов - теми людьми, к которым можно было обратиться с самым
сокровенным. Такое доверие многого стоит. Не знаю, проводились ли тогда рейтинги популярности передач.
Во всяком случае, "Юность" занимала бы, наверняка, одно из первых мест. Именно по совету слушателей
появились в эфире новые рубрики: "Студенческая орбита", "Сельский сход", "Слушай, воин, слушай, солдат",
"Знамя ударной", субботняя передача "Здравствуй, товарищ!" Достойное пополнение пришло в нашу
журналистскую команду. Это сейчас они по праву считаются мэтрами: Леонид Азарх, Наталья Бехти-на,
Елена Дулова, Борис Селенное и Мидхат Шилов, а я помню их совсем молодыми, как они стеснительно
краснели от похвал и внимали каждому замечанию. Добрую память оставили о себе Евгений Синицын, Елена
Щипакина, Дамир Белов, которые со временем сами стали наставниками молодых. А сколько ярких свежих
красок добавили в эфире голоса местных журналистов, ставших нашими постоянными корреспондентами, Веры Соколовской из Горького, Саши Метелицы из Новосибирска, Юрия Черняка из Ярославля!
Сколько помню, домоседы в "Юности" не приживались В кабинете главного редактора (а сколько их
было после Александры Денисовны Беды!) висела большая карта Союза, где отмечались разнообразными
флажками и стрелками маршруты наших командировок, и с каждым днем их становилось все больше и
больше. Добрая половина работников радиостанции всегда где-то колесила. Причем, как правило,
привлекали места отдаленные и глухие, где можно было почувствовать себя первооткрывателями. Мы
становились своими людьми на таежных метеостанциях и строительных площадках новых сибирских городов,
на пограничных заставах и полевых целинных станах Об этих поездках напоминают экспонаты музея
"Юности" - да, есть сегодня и такой! - разместившиеся на полках в одной из редакционных комнат. Вот бутыль
с первой нефтью, добытой на тюменском Самотлоре, костыль "золотого" бамовского звена, уложенного на
забайкальском разъезде Балбухта, сноп хлебных колосьев первого целинного урожая из Кулунды... В
сибирском поселке Дипкун вручили нам необычную грамоту из бересты - поздравление с двадцатилетием
работы в эфире, а в Братске подарили строительную каску с надписью "Нам "Юность" строить и жить
помогает!" Добавлю, что кому-то помогла наша радиостанция стать и профессиональными журналистами. Так
перешли к нам в редакцию на постоянную работу бригадир из депо "Москва-Сортировочная" Афанасий
Бычков, ставший затем заместителем главного редактора "Юности", комсомольский работник Ирина
Червакова, получившая ныне известность как автор нескольких увлекательных адресованных молодежи,
книг. В штатном расписании нашей редакции не значились, но были самыми безотказными ее сотрудниками
многие признанные мастера своего дела. По командировочным удостоверениям "Юности" в составе
выездных бригад не раз отправлялись в дальние дороги Александра Пахмутова и Николай Добронравов,
Иосиф Кобзон и Елена Камбурова, Ян Френкель и Игорь Шаферан Подводили итоги творческих конкурсов и
викторин вместе с музыкальным редактором Ирой Зинкиной Константин Ван-шенкин и Михаил Пляцковский,
вела передачи о спорте Ирина Роднина. А сколько новых имен (для широкого круга слушателей) открыла
одна из самых популярных наших рубрик "Дебюты "Юности"! Именно на молодежной волне впервые
зазвучали в эфире голоса Андрея Миронова и Муслима Магомаева, Жанны Бичевской и Майи Кристалинской,
Олега Даля и Аллы Пугачевой. Предмет особой гордости - хранящаяся в архивах "Юности" бардовская
фонотека. И это не случайно. В нашей редакции работали стоявшие у истоков этого жанра Юрий Визбор, Ада
Якушева, Борис Вахнюк. И если в других редакциях радио и телевидения как бы не замечали сомнительных,
по мнению начальства, поделок самодеятельных авторов, то как раз в "Юности" прошли премьеры многих
песен Юлия Кима, Александра Городницкого, Юрия Кукина, Вероники Долиной, Сергея и Татьяны Никитиных.
Так уж устроена наша память, что цепко держит она то, чем жила душа. И не очень-то охотно
возвращает тебя к тому, что сам не прочь забыть. А ведь было немало и такого В приветственном послании
ЦК комсомола по случаю создания радиостанции "Юность" высказывалось пожелание, чтобы она стала
верным помощником партии в деле коммунистического воспитания и в то же время доверительным
собеседником молодого поколения Вот над решением этих взаимоисключающих задач и пришлось многие
годы ломать голову Конечно, было бы соблазнительно сейчас утверждать что нам удавалось игнорировать
все директивные указания Зоркое начальство не спускало с нас глаз (а точнее ушей) И мы исправно вели так
называемые "Ленинские уроки', шумно пропагандировали решения всевозможных съездов и пленумов,
громогласно освещали трескучие политические акции Выработался определенный трафарет - набор
соответствующих лозунговых фраз, эпитетов и сравнений, которые можно было тасовать от случая к случаю,
как карты в колоде, без риска быть уличенными в плагиате По торжественным дням к нам приезжали важные
комсомольские бонзы, чтобы вручить краснокожие дипломы и почетные грамоты с неизменным ленинским
профилем и повторить вслед за вождем "Правильной дорогой идете, товарищи", а также озадачить новыми
поручениями Кстати, главные редакторы радиостанции назначались уже исключительно из работников
аппарата ЦК ВЛКСМ, для некоторых эта должность служила очередной ступенькой в их карьере Словом,
"Юность" была не на плохом счету у начальства Но все-таки частенько, возможно для того, чтобы жизнь не
казалась такой уж сладкой, вызывались мы на ковры к руководству, где получали полагающиеся дозы
нравоучений и нахлобучек А повод к тому всегда можно было найти "за утерю классовой бдительности", "за
идеологические промахи", "за дешевые заигрывания с несознательной частью молодежи' Приходилось
каяться и изворачиваться Например, в начало программы ставился скучнейший, но политически выверенный
кадр - выступление старого большевика или приветственный отклик на очередное награждение Л И Брежнева
Это называлось "паровозом", потому что к нему можно было прицепить и те сюжеты, которых ждали
слушатели Таких же хитростей требовал и музыкальный ряд сперва надо было пустить сугубо
патриотическую "Друзья, люблю я Ленинские горы", а за ней припрятать и песню Окуджавы Хотя подобные
уловки иной раз и не срабатывали Так, однажды, когда вслед за репортажем из эвенского охотничьего
стойбища прозвучала в эфире озорная частушка "Ночью темною окрест к нам в ярангу вор залез, хорошо, что
он залез не в родную МТС", музыкальный редактор немедля схлопотал выговор за отсутствие
художественного вкуса А песенка 'Зато мы делаем ракеты", которую сейчас так любят цитировать, стоила
Юре Визбору отмены зарубежной комадировки За идейную чистоту эфира тогда боролись многие Письма о
преступном легкомыслии "писак-журналистов" шли от пенсионеров-коммунистов в адрес ЦК КПСС (копия - в
КГБ), в разглашении государственных тайн (критический материал о хищениях на ударной стройке) обвиняли
нас работники местного ВОХРа, о попустительстве дурным манерам (репортаж с танцплощадки) била в набат
завхоз сельской школы Что же касается Главлита - так именовался отдел цензуры, то там видели крамолу
почти в каждой приходящей к ним на визирование передаче
Неумолим ход времени И даже как-то не верится, что уже в сороковой раз отмечаем мы день рождения
своей радиостанции И легкой грустью окрашены наши воспоминания И так близки пушкинские строчки!
Была пора наш праздник молодой
Сиял, шумел и розами венчался
И с песнями бокалов звон мешался,
И тесною сидели мы толпой
Тогда, душой беспечные невежды,
Мы жили все и легче, и смелей,
Мы пили все за здравие надежды
И юности, и всех ее затей!
Так писал поэт, празднуя очередную лицейскую годовщину И хочется думать, что далеко не случайно
наши даты рядом - дни рождения Лицея и радиостанции "Юность" И, мы, припоминая былые праздники,
которыми мы отмечали эту дату, можем вслед за Пушкиным сегодня вздохнуть
Прошли года чредою незаметной,
И как они переменили нас'
Все верно Но переменили они не только нас, а всю страну И не прошли они, а пролетели! Мы стали не
только старше, но и мудрее, строже к себе и, хотелось бы надеяться, лучше разбираться в людях Как эстафетную палочку, мы передаем тем, кто приходит нам на смену, то доброе, чему научило нас минувшее
время, и говорим сердечное спасибо за внимание и поддержку нашим верным и бескорыстным друзьям-слушателям И, как раньше, напоминаем "Главное, ребята, сердцем не стареть!"
Хождения за три моря
и тридевять земель
Н. Киселева
Как известно, все гениальное рождается либо в муках, либо ударом по голове невесть откуда упавшего
яблока
В ту памятную весну 1964-го с яблоками была напряженка И все-таки что-то до сих пор неопознанное
свалилось на самую макушку нашего коллеги Арсения Ларионова, и он ворвался в редакцию огненным
болидом с ошеломительным проектом "Идем за три моря!"
Лет за пять до этого рулил наш Арсений в архангельском комсомоле и там, как водится, было у него
схвачено почти все и нужные педальки, и кнопочки - под рукой, и приятели да знакомцы помнили родство Но
главное оставался при кресле первого секретаря обкома ВЛКСМ Виктор Байбиков - закадычный друг и очень
даже заинтересованное лицо Молодежному лидеру такого масштаба, разумеется, позарез нужны были слова,
дела и фанфары Потому-то грандиозная идея Ларионова нашла полную поддержку на местном уровне и
далее везде Даже Центральный комитет комсомола вздрогнул и простер над колыбелью доброго начинания
свою финансовую длань.
Все выглядело предельно просто Молодежь Архангельской области приглашала к себе в гости
выездную бригаду "Юности" - журналистов, поэтов, композиторов, исполнителей - словом тех, кто ежедневно
готовил к эфиру программы уже всенародно любимой радиостанции Предполагался настоящий праздник
длиною в целый месяц со встречами во дворцах культуры Архангельска и Нарьян-Мара, на рыбозаводах,
плавбазах, в мореходке, в стойбищах у оленеводов, в столовках сплавщиков леса И в завершение
удивительного карнавала обоюдной радости встреч, знакомств, открытий нас ожидало действительно
хождение за три моря (Белое, Баренцево, Карское) на брюхатом лесовозе "Туло-малес" мимо Диксона и
Новой Земли к таинственному, студеному порту Дудинка.
Конечно, некоторый опыт выездной бригады молодежного отдела Всесоюзного радио на целину в 61-м
не прошел даром Были и потом у редакции краткосрочные романтические связи с трудовыми коллективами
Подмосковья да несколько кавалерийских наскоков нашей творческой братии на ударные комсомольские
стройки в места не сильно отдаленные Но, по сути, в биографии самой "Юности" десанту в край белых ночей
предстояло стать ПЕРВОЙ ВЕХОЙ на большом пути глобальных акций радиостанции, о крутизне маршрутов
которых в ту пору мы даже не подозревали
Надо ли говорить, с каким придыханием относились мы к рождению своего первого "дитяти". Для
каждого журналиста было делом чести и
удачи попасть в состав ВЫЕЗДНОЙ Пухли телефоны от предложений и просьб маститых и
начинающих служителей муз. Естественный отбор происходил прямо по Дарвину - выигрывал сильнейший.
Журналисты вострили перья, поющие "звезды" перешивали наряды и тоннами закупали косметику, поэты
выгуливали "пегасов" перед полетом, а композиторы лихорадочно перетряхивали старые мелодии и
прослушивали классику для собственного вдохновения. Уже и срок начала эпопеи был определен - середина
июля. И билеты заказаны на самолет. И место в эфире для будущих передач было забронировано, как ложа в
Большом для высоких особ. Словом, все было на мази и продумано до мелочей. Крути не крути, а ПЕРВАЯ
ВЫЕЗДНАЯ - факт исторический, как знаменитая "кузькина мать" Никиты Хрущева на сессии ООН, потрясшая
в свое время весь мир. И вдруг ...
Случилось неожиданное.
Слух о готовящейся акции "Юности" пополз по всей Руси Великой Нас стали зазывать к себе отовсюду.
А Волжское речное пароходство предложило чуть ли не лайнер для окончательного ответа на вопрос вопросов: "Впадает ли Волга в Каспийское море?"
Решение столь серьезных задач нам было уже вполне по плечу. И поэтому, несмотря на то, что
ВЫЕЗДНАЯ на Север уже была широко разрекламирована в эфире как ПЕРВАЯ, мы решили для начала
рвануть на Юг по Волге-матушке в порядке генеральной репетиции. Сказано - сделано. Буквально в
считанные часы сколотили бригаду, в состав которой вошли: сам главный редактор "Юности" Альберт Петерсон и его правая рука Вячеслав Янчевский: группа зубров-корреспондентов, композиторы Ян Френкель и
Евгений Птичкин; стихотворцы Михаил Танич, Татьяна Кузовлева и Ольга Фокина; певица Валентина Дворянинова; пародист Юрий Филимонов; разудалая группа музыкантов и знаменитый тогда квартет "Аккорд". И
хотя лайнер на деле оказался скромной посудиной под названием "Пропагандист", все получилось свыше
всяких ожиданий.
От Ярославля до Астрахани нас встречали оркестрами, хлебом-солью, бурлацкой у'хой и записками
интимного содержания.
Такие приемы и радовали, и обескураживали одновременно. Популярность "Юности" была сродни
гагаринской. Нас разве что не подбрасывали в воздух. А чепчики и впрямь летели , как чайки знаменитых
Жигулей. Каждый город предоставлял нам лучшие площадки для выступлений, и мы работали до потери
пульса, стараясь подарить людям праздник личного общения с "Юностью". В свободные же от бурных встреч
минуты на палубе и в закоулках "Пропагандиста" стрекотали пищущие машинки. Мы готовили все новые и
новые передачи о волжанах, о целых пластах доселе неведомой нам жизни, о красоте и широте русского
характера, о самобытности и величии приволжской земли. И передачи эти, что называется с пылу с жару,
шли в эфир, еще больше сближая нас со своими слушателями и героями.
Правда, жизнь показала, что чрезмерные сближения могут быть чреваты Так, например, близ
Саратова наш Главный - Альберт Петерсон с таким упоением провозглашал тосты за вечную дружбу и
любовь, что буквально чуть не пошел ко дну Возвращаясь после приема на "Пропагандист" он вдруг
вспомнил коронный номер Яна Френкеля - "Я спешу, извините меня" И с этими словами шагнул с лодки прямо
в Волгу, решив видимо, что это - "Русское поле" Хорошо, что присутствующий при этом Ян Френкель умел не
только создавать хорошие песни, но и недурно нырять Если не считать этого глубоководного исследования
да еще внезапно вспыхнувшей страсти нашего коллеги Дамира Белова к одной из жгучих жигулевских
красавиц, враз смывшей его с нашей палубы до встречи в Москве, все прошло наилучшим образом
Ярославль, Горький, Волгоград, Астрахань и другие города да веси великой Волги навсегда вошли в золотой
фонд нашего эфира, нашей истории, нашей памяти И еще Эта ВЫЕЗДНАЯ стала не просто генеральной
репетицией, но и замечательной прелюдией к уже намеченной поездке в край полярной звезды и белых
медведей
"ЛЕТИМ К ТЕБЕ, CEBEPI" Под такой шапкой вышел в начале июля целый разворот газеты в
Архангельске Нас ждали! Нас обожали! Для нас пекли пироги с морошкой да красной рыбицей! И мы ни в
коем разе не могли обмануть таких ожиданий
Костяк нашей славной бригады, уже вполне спевшейся на Волге, пополнился новыми именами К нам
присоединились композиторы Александр Колкер и Григорий Пономаренко, поэтесса Инна Кашежева и
начинающие тогда новые голоса России- Маша Пахоменко и Катя Шаврина Пройдет время и станет яснее ясного, что для многих восходящих "звезд" эстрады именно выездные бригады "Юности" стали и стартовой
площадкой, и взлетной полосой А тогда, в июле 64-го, юная Маша Пахоменко как первоклашка волновалась
перед каждым выходом на публику Но как же быстро именно там, на Севере, обретала она веру в
собственные силы и признание Так радушно, непосредственно, ис-крене и бурно встречался каждый ее
выход
Покорила северян и зажигательная Катя Шаврина исконно народными песнями, озорными частушками
и разудалой лихостью характера Ну, а уж , когда в Нарьян-Маре она вдруг исполнила свежеиспеченную
песню Григория Пономаренко на слова Инны Кашежевой про сказочный город оленеводов и рыбаков "У
Печоры, у реки", незаходящее солнце Севера чуть не свалилось за горизонт от бури восторгов
Да, и то сказать, благодарный, неизбалованный, конечно, народ эти самые оленеводы и рыбаки
Вкалывают с утра до ночи как заведенные Будто и впрямь в этом - единственная радость жизни А вот
выходили мы пару раз с рыбаками на Печору выбирать из сетей семгу Не приведи, Господи! Доподлинно
теперь знаем, почем фунт этой самой красной рыбки с перламутровой слезой За четыре часа работы так
наломались, что спустя десятилетия, чувствуя ломоту в суставах, озадачиваемся невольно - не подарочек ли
это с тех самых пор!
И вспоминаем (к тому же), как незабвенный герой одной из наших пронзительных передач помор
Тимофей Жилин издевался над нами, мудрствуя лукаво:
- Бона, как оно выходит! Вы гости желанные не только для нас, но и для комара нашего. Сильно
уважает он белого человека. Особливо баб, которые в шляпках.
Комара на Печоре и впрямь была тьма-тьмущая Сжирал он нашего брата за здорово живешь, порой до
полной неузнаваемости. Но ничего. Заштукатуривались и как ни в чем ни бывало выпархивали на подмостки
И, случалось, выдавали хором
"Нарьян-Мар мой, Нарьян-Мар!
Городок не велик и не мал
У Печоры, у реки.
Здесь живут оленеводы
И рыбачат рыбаки!" Простенько, но со вкусом.
Поразительно, как легко и естественно рождались песни нашей "Юности" прямо в пути Иногда,
буквально, под крылом самолета; у ягельного дымокура, под пологом тумана белой ночи; у речных перекатов
с очумелой рыбой, прущей на нерест. И как же быстро приживались мелодии и слова на земле, где они
прозвучали впервые А затем так же стремительно разлетались во все концы, как птенцы из гнезда, минуя
возраст гадкого утенка.
Какую же ошеломительную популярность, например, обрела сразу же песня Александра Колкера на
слова Инны Кашежевой "Опять стою на краешке земли" .. Она появилась на свет в "родильном отделении"
лесовоза "Туломалес", на котором после трехнедельных скитаний по сказочной Архангельской земле мы и
впрямь отправились в дальнее плавание за три моря - Белое, Баренцево и Карское, мимо Диксона и Новой
Земли А первыми нашими героями и слушателями были именно островитяне, да ледокольщики, да ставшие
почти родными хозяева "Туломы", включая кока и капитана
С капитаном Олегом Михайловичем Лопухиным у нас действительно сложились чрезвычайно
симпатичные отношения Человек, понюхавший пороху в годы Великой Отечественной, в мирных льдах
Северного Ледовитого он чувствовал себя поистине повелителем бескрайних алмазных просторов. И, как
гостеприимный владыка, радостно снисходил к нашим нескончаемым восторгам. А мы... Мы и впрямь шалели
от неземной красоты. От бешеного солнца От хрустального наворота торосов От изумруда водной глади,
вырванной ледоколом у вечного панциря Севера От нахальных белых медведей, которые во время наших
стоянок во льдах бесстрашно пробирались чуть ли не на борт "Туломы" и с удовольствием уплетали сгущенку
из запасов команды.
К слову сказать, сгущенкой для медведей нас щедро одаривали и на других кораблях, идущих в
караване вместе с нами за ледоколом А мы, встречаясь с командами, не скупились на рассказы о своей
"Юности";
о столичной круговерти (кто, с кем до почему), о генеральных планах партии и правительства насчет
поворота Гольфстрима к Таймыру Поэты читали стихи, музыканты бацали даже крамольную "Большую крокодилу" и рокки-шмоки, Катя Шаврина звала в такую несусветную даль, что темнело в глазах Но обмирали
кают-компании, когда выходила Маша Пахоменко со своей пшеничной косой и запевала еще тепленькую и
необмытую, как следует быть, песню, которой совсем скоро предстояло стать шлягером целого десятилетия
"Опять стою на краешке земли,
Опять плывут куда-то корабли,
Опять несет по свету лесовоз
Дурман тайги и белый снег берез". .
С этой песней да с большим энтузиазмом и прибыли мы к батюшке-Енисею и вошли в прославленный
порт Дудинка Три моря остались за кормой И на прощанье кроме жарких объятий, тельняшек на память,
новых адресов да телефонов каждый из нас получил справку, подписанную капитаном Олегом Лопухиным
Напечатанная обычной машинкой на плохонькой бумаге, она по сей день дороже нам иных дипломов и
красных корочек Веришь-не веришь, но круглая печать теплохода "Туломалес" подтверждает, что ты
действительно принимал участие в Арктическом рейсе, прошел более 1600 миль, из которых 500, в тяжелых
льдах Арктического бассейна, и достигал 74'18" северной широты
И снова (уже в Дудинке) - встречи, неформальные речи, магнитофонные записи для будущих передач,
рукопожатия, аплодисменты, щемящие, протяжные гудки пароходов и дорога длиною в ночь по "железке" в
за-полярный Норильск.
Стоял август Вторая декада На Большой земле - самый разгар лета А тут, в Норильске, нас встретили
белые мухи Но нам, просоленным арктическими ветрами, казались они не снегом, а чуть ли не обыкновенным
тополинным пухом И было вообще хорошо, хотя после длительного плавания многих еще долгое время
покачивало на земле, иногда без видимой причины
Конечно же, каждый из нас что-то знал о Норильске - этой циклопической кладовой, в закромах которой
упряталась вся таблица Менделеева И не было секретом, что город построен зеками, что едут туда за
длинным рублем, едят сушенный овощ, более шести месяцев в году там ночь, и до рая как семь раз до
экватора И все это, безусловно порождало великое сочувствие к людям, которые "по зову сердца", как писали
тогда, ринулись покорять Север
Но, побывав в гостях у многих норильчан, мы вдруг открыли для себя странное, на первый взгляд,
обстоятельство люди, которых судьба забросила так далеко в условия ниже средних, могут жить - да и живут
-гораздо ярче и содержательнее многих столичных
Помнится, как в доме металлургов Светланы и Евгения Ерофеевых мы слушали Моцарта, при свечах
читали стихи Марины Цветаевой, говорили о премьерах московских театров, рассматривали альбом с репродукциями Шагала И было очень душевно, хотя народу и без нас набилось, что килек в банке Борис и
Надежда Колесниковы, Юрий и Раиса Смоловы, Толя Марьясов, Борис Благих, Нона Горбачева Уже тогда
они называли себя в шутку "норильским братством" И, надо отдать должное, пронесли это чувство через
десятилетия Даже сейчас, когда судьба разметала их по всей стране, они держатся друг друга А когда
собираются вместе в Москве, непременно звонят и к нам в "Юность" на правах старых добрых знакомых И
вспоминаем уже вместе тот снежный август, переперченное жаркое из оленины, рыбалку, баньку - родную
сестрицу доменной печи, непревзойденный парад дымящихся труб горно-металлургического комбината и
полупустые полки продмага с частоколом русской водяры и одноликими банками консервов Да разве в
консервах счастье? Сколько же друзей подарил нам на всю жизнь Норильск!
Неисповедимы пути Господни' Редактор местной студии телевидения Ира Червакова, нежно
опекавшая нас там, много лет спустя стала ни много ни мало заместителем главного редактора "Юности", а
ее сын Михаил, делавший у нас первые шаги, теперь у руля "Маяка" Свела нас судьба в Норильске и с
писателем Константином Симоновым Он прилетел сюда днем раньше нас для встречи с читателями, как
кустарь-одиночка А тут такой бум - едет радиостанция "Юность"! Не присоединиться к нам живой классик
просто не смог Совместными усилиями мы покорили город окончательно Нисколько не сомневаемся к тому
же, что наше общение дало Константину Михайловичу второе дыхание, что, разумеется, тут же аукнулось и в
эфире "Юности Ну, а нам, конечно же, и подобные встречи, и открывшаяся вдруг душа Севера, в этом
удивительном хождении за три моря подарили богатейший материал для размышлений и новых подходов к
глубинной сути разных проблем Глотнув свежего, студеного воздуха, мы почувствовали не просто аромат
романтики дальних дорог, но и подлинную значимость "мероприятия" под названием "ВЫЕЗДНАЯ БРИГАДА
РЕДАКЦИИ" И, намечая уже новые маршруты в таежный Братск, по Каме (к сожалению, не по Амазонке!), в
Дивногорск, на самый Дальний Восток и в Брестскую крепость, мы брали с собой, как амулеты, зуб ли белого
медведя, серьгу ли из рыбьей кости, драгоценную ли алюминиевую фляжку с ледокола, прокладывающего
нам путь в том 1964-м
Не про нас, конечно, сложена песня "Глобус" Но получается и про нас тоже "И места, в которых мы
бывали, люди в картах мира отмечали' В середине шестидесятых занесло нашу дружную компанию
"золотоискателей" к устью реки Илим Никакого города там еще и в помине не было Лишь палатки да первые
деревянные времянки Так что нам тоже довелось поколдыбачиться по просекам да таежным завалам
нынешнего красавца Усть-Илимска Зато "самородков" здесь раскопали мы столько, что никакой Аляске даже
в самых радужных снах и не грезилось Чего стоила например, история прораба Василия Воропая.
Как-то в самый разгар зимы шел он по скованной льдом Ангаре и вдруг провалился в воронку.
Накануне геологи проводили здесь работы по изучению дна реки под будущую плотину и навертели своих
дырок, ни. как не обозначив опасные места. Быстрое течение сразу же затащило Воропая под лед. Казалось
бы все - кранты! Но только не из тех был Василий, кто сразу же протягивает лапки. Перво-наперво он сразу
же освободился от валенок и телогрейки. Потом сообразил вдруг, что впереди должны быть точно такие же
воронки. И, собрав воедино волю, почти звериный инстинкт и расчет, он скользил подо льдом, казалось, в
неминуемую бездну. Он не чувствовал ни холода, ни времени, ни страха. Какая-то пронзительная струна
тащила его вперед и Воропай покорился ей, как высшему началу. Казалось, прошла вечность И вдруг он
увидел, что впереди свет ярче. И заколотилось внутри - "Только не промахнуться". Свет приближался
стремительно, и Василий сделал отчаянный рывок ему навстречу. И... чудом, в какие-то доли секунды сумел
пробить головой тонкую наледь очередной воронки и вцепиться руками в ее края На его счастье у воронки
случился один из геологов, который, едва не рехнулся при виде вылезающего из-подо льда человека Тут же
разожгли бочку с соляркой. И дивились на пару сказочному спасению. И верили, и боялись верить просто в
везуху.
Когда сам Василий Воропай рассказывал нам эту историю, он уже как бы отстраненно и по-житейски
разводил философию насчет настырного характера и про то, что никогда нельзя опускать руки. И, как ни
странно, мы частенько вспоминали эти его простодушные откровения во времена, когда наша любимая
радиостанция (не раз и не два) висела на волоске, а, точнее, была у края воронки, которую крутили
очередные исследователи грунта полноводной реки самой жизни.
На карте, висевшей в редакции, мы отмечали цветными кружочками места бурной деятельности наших
ВЫЕЗДНЫХ. И получалась поразительная россыпь самоцветов, особенно богатая на зелено-рыжем сарафане матушки-Сибири. Иркутск, Братск, Дивногорск, Ангарск, Красноярск, Томск, Шарыпово и
многочисленные новостройки, которым еще предстояло обрести имена.
В начале 1967-го у "Юности" появилось еще одно необъятное поле деятельности - постоянное
шефство над нефтяной и газовой кладовкой Западной Сибири. Вот, уж, где развернулись мы со всем нашим
тогдашним задором и энтузиазмом Еще бы! Нам посчастливилось, например, быть на знаменитом
Самотлоре, когда там рванул фонтан первой нефти. И по традиции вместе с добытчиками мы умывались тут
же этим бесценным даром земли, как изысканными маслами какой-нибудь царицы Савской. И это
приобщение к восторженным чувствам первооткрывателей совершенно органично рождало в нас желание
быть вровень с могучим племенем трудяг, а точнее, "нефтяных королей", о которых была здесь же создана
песня-шлягер нашего доморощенного композитора Рудольфа Манукова. И всем нам совершенно искренне
хотелось как-то по-особому свежо и ярко рассказать в эфире "Юности" об этих королях-работягах и об их
нефтяном королевстве, названном нами по масштабам мироздания - "ТЮМЕНСКИЙ МЕРИДИАН"
Со всем пылом-жаром открывали мы миру имена первопроходцев -Юрия Эрвье и Феликса Салманова,
ставших впоследствии Героями труда, могутного Анатолия Молока - руководителя партии геодезистов,
отвоевавших у дикой природы ни одну краюху удачи, неисправимого мечтателя Сереги Колова, который для
начала умудрился посадить миллион молодых кедров на Алтае, а затем, когда разрекламированная идея
Кедрограда рухнула, как глиняный колосс, рванул в Уренгой буровым мастером, на новую передовую
Странное чувство испытываешь порой, когда поворачиваешь время вспять Вдруг отчетливо всплывают
лица, расхлябанная тряска вертолетов, берложий неуют буровых, непередаваемый вкус крепкого, горячего
чая из кружки, зажатой в промерзших пальцах, самые неожиданные детали Как же одуряюще шибало сосной
в просторном клубе Нового Агана, в авральном порядке состряпанном к нашему приезду! Какой же потехой
обернулись лыжные состязания на Ямале, где наша славная боевая бригада в едином порыве доползла до
финиша последней, а комментатор Юрий Никифоров, сломавший по дороге лыжу, был доставлен еще позже
на оленьей упряжке, как командующий парадом А уж приключение с шапкой под Нижневартовском чуть ли не
затмило эпохальное открытие нефти на знаменитом "Медвежьем"
А было так в благодарность за нашу выдающуюся просветительско-концертную деятельность местное
руководство решило побаловать нас рыбалкой и забросило самолетом на одно из озер, скованных льдом
Лунки уже были пробурены, самодуры наготове, солнце лупило, как в Африке, и рыбка клевала - большая и
маленькая Но вдруг невесть откуда налетел ветер, сорвал с головы нашего зам главного Ларисы Куликовой
шапку из белого песца и покатил ее по необъятным просторам Сибири Напрасно мы пытались отловить ее
Песец не рыбка Скрылся в снегах - и ку-ку Ищи-свищи беглеца в поле Шапку было бесконечно жалко, но, как
говорится, что упало, то пропало А тут вновь прилетел самолет Уже за нами Прости-прощай, белоснежный
песец! Ан нет' "Шалишь, - сказал летчик, - а самолет на что?" Определив направление ветра, он завел мотор,
и крылатая машина рванула строго вслед за мечтой Через считанные минуты беглянка-шапка вновь гордо
красовалась на хорошенькой головке Ларисы Куликовой А все мы были в неподдельном восторге и впрямь
техника в наши дни - на грани фантастикиI
Да, разумеется, каждому, кто хоть однажды был участником "выездной" на "Тюменский меридиан",
есть что вспомнить - и значимое, и смешное, и нелепое Ну разве забудем мы, как наш известный
комментатор и борец за правду Боря Барышников угодил в кутузку, сражаясь за эту самую правду темной
ночью с неведомыми силами зла, а потом подготовил отличный репортаж о суровых буднях милиции на
отдельных участках Всесоюзной ударной комсомольской стройки1
И, конечно, навсегда останется в памяти очевидцев разудалый день рождения никому неизвестной
тогда молоденькой певицы Аллы Пугачевой, которая на самом крайнем севере Тюменской земли в составе
нашей бригады начинала брать в полон целые народы и государства Несмотря на сухой закон, летели в небо
пробки из-под шампанского, а сумасшедшая стрельба из всех подручных палящих средств была такой, что
сейсмологи Японии наверняка зафиксировали что-то вроде приближающейся цунами.
Тысячи километров намотали мы по параллелям и меридианам Тюменской, а вскоре и Томской
областей. На пароходах по Оби, на коврах-самолетах, на мамонтах-вездеходах, на оленях, на своих двоих и
на сверхсекретной военной технике. Сколько же состоялось встреч и объяснений в любви! Сколько же стихов
и мелодий родилось прямо в пути! "Пройдут годы, мы оглянемся на себя, вздохнем: "Как молоды мы были" - и
ни о чем не пожалеем!" - скажет уже потом об этом времени участница очень многих наших "ВЫЕЗДНЫХ"
композитор Александра Пахмутова. И под этими ее словами, конечно, поставили бы свою подпись и Николай
Добронравов, и Ян Френкель, и Лена Камбурова, и Эдуард Хиль, и Игорь Якушенко, и Олег Иванов и многиемногие кумиры нашей молодежи, (включая даже Луи Амстронга с Эллой Фицджералд, если бы мы пригласили
их с собой.)
К 70-м слава выездных бригад радиостанции" Юность", похоже, достигла уже высших слоев
атмосферы. Нас зазывали из медвежьих углов, солнечных долин и райских кущ, так что голова шла кругом, а
"звезды" рвались в наши ряды, как ребятня напротырку в кино. Сама жизнь подсказывала все новые и новые
маршруты.
В пору очередной грандиозной кампании по подъему и освоению Нечерноземья наша мощная тягловая
сила в лице комментатора Аллы Слонимеровой и режиссера Евгении Бабич сдюжила очень даже толковое
дельце: шефство над студенческими строительными отрядами, вкалывающими в Смоленской, Ивановской,
Брянской и Орловской областях. По знаменитым с гоголевских времен российским дорогам, на немыслимой
технике - помеси таратайки с "кукурузником" вместе с НАШИМИ тряслись тоже НАШИ: Евгений Мартынов,
Эдита Пьеха с четырнадцатилетней дочерью Илонкой, Евгений Дога, Лев Ошанин, Алексей Мажуков, Илья
Резник, Надежда Чепрага, Леонид Серебрянников... Но какими пустяковыми казались тогда колдобины дорог
по сравнению с сияющей автострадой радушия встреч, неподдельного интереса, искренности чувств! И даже
когда однажды в сельском клубе нежданно-негаданно развалилось пианино под вдохновенными ударами по
клавишам маэстро Доги, настроение праздничности не покинуло ни одной души. А как забудешь встречуконцерт в райцентре Глазуновка Орловской области! Огромная поляна. Сцена - два грузовика с откинутыми
бортами. Мощные прожекторы - фары двух самосвалов. А народу! Помимо студентов-строителей жители
всех окрестных деревень. Больше тысячи. И вдруг - проливной дождь. . Пьеха заявила, что выступать не
будет ни за какие коврижки. А пела без перерыва почти два часа. Дога нескончаемо таперил. Ошанин
олицетворял мировую поэзию. Женя Мартынов купался в яблоневом цвету... Словом, хляби небесные
вынуждены были срочно иссякнуть.
Уже в ночи местное начальство ошарашило всех сороковинной ухой на курином бульоне и
джентльменством в буквальном смысле слова стелило пиджаки на мокрую траву.
Как всегда, поражал Лев Ошанин Каким-то непостижимым боковым зрением он успевал заметить всех
хорошеньких девушек, хотя неважно видел и очки носил с толстенными стеклами.
Но больше всего в тот раз удивил энтузиазм Эдиты Пьехи. Едва проснувшись, она заявила вдруг, что
уезжает. Пообещала каким-то студентам осчастливить их своим визитом. Отпустить ее одну было бы просто
не по-товарищески. И чтобы не ударить в грязь лицом, отправились всем скопом за сорок верст киселя
похлебать. И даже режиссер Евгения Бабич, которую со страшной силой укачивало в машинах, на
предложение подождать бригаду в Глазуновке чуть ли не оскорбилась. "Котя! - сказала она Пьехе - Никто не
хочет быть одиноким даже в раю". Женя всегда была кладезем по части афоризмов, анекдотов да
поправдышных случаев из жизни великих людей. В компаниях она слыла незаменимой. А ее фирменное
обращение "Котя!", адресованное каждому первому, второму и третьему из нас, было сродни словосочетанию
"моя любовь" и, безусловно, сподвигало исключительно на добрые дела.
Как-то так выходило само собой, что "Юность" с момента рождения на долгие-долгие лета усвоила
мудрость древних: "Легче зажечь одну маленькую свечу, чем клясть темноту." Вот и зажигала. Порой очень
даже рискуя. Но кто же это брал в голову?!
Это надо же было всего через три года после аварии на Чернобыльской АЭС взять да и сорваться
туда, опять же бригадой: Игорь Мушастиков - корреспондент, Олег Гробовников - ведущий прямого эфира,
Андрей Зубков - наш музыкальный кормчий и уже известный композитор да начинающие восходить "звезды".
Конечно же, это был безоглядный порыв наперекор еще вовсю щелкающим датчикам радиации. Однако, как
хотелось каждому из НАШИХ сделать хоть что-то, пусть малое, чтобы на пораженной земле произрастало
зерно здорового. Сколько же выездных бригад отправила "Юность" в дорогу навстречу своим слушателям?
Пожалуй, точную цифру назвать невозможно. Не только потому, что она велика. Не только оттого, что еще
далеко не осень, по которой считают цыплят. Просто начинаешь загибать пальцы, и не хватает рук даже
всего нынешнего коллектива редакции. И каким аршином измерить, например, наши "версты" на БайкалоАмурской магистрали, ставшей для нас на долгие годы вторым домом со своими заботами, прорывами,
вывертами, промашками и ромашками, любимчиками и закадычными друзьями на все времена. И как бы ни
менялось отношение к БАМу сегодня, для нас это особая глава в Книге нашей подлинной любви.
Лучшая дорога пашей жизни
М.Кусургашев
Есть два разряда путешествий
Один - пускаться с места в даль,
Другой - сидеть себе на месте,
Листать обратно календарь
На этот раз резон особый
Их сочетать позволит мне
И тот и тот - мне кстати оба,
И путь мой выгоден вдвойне
Эти строчки Александра Твардовского можно взять эпиграфом к рассказу о незабываемом
десятилетии шефства радиостанции "Юность" над строительством Байкало-Амурской магистрали, ставшим
флагманом всесоюзных ударных Перелистаем календарь и вернемся памятью в канун первомайских
праздников такого уже далекого 1974 года, когда москвичи пришли на Комсомольскую площадь проводить в
дальнюю дорогу добровольцев молодежного отряда имени XVII съезда ВЛКСМ и впервые прозвучало
призывное и раскатистое, как удар набата, "Даешь БАМ!"
Пожалуй, мало кто тогда имел точное представление об истинных масштабах новой стройки, о том, как
много она будет значить в жизни всей страны Но по всему чувствовалось, что дело ожидается большое и
интересное, и поэтому в "Юности" решили создать специальную группу для ведения летописи БАМа
Желающих попасть в нее оказалось немало, но в редакции рассудили так пусть попробуют себя в этой
работе самые молодые И опыта наберутся, и себя покажут А возглавить группу поручили мне, поездившему
уже к тому времени по многим ударным И вот в одной из редакционных комнат собрался, как его в шутку
называли, "бамовский десант" вчерашние журфаковские выпускники Алеша Богомолов и, так уж получилось,
три Татьяны - Васильева, Колчкова и Алаева Повесили на стенку карту Восточной Сибири и Дальнего
Востока, разложили на столах папки для будущих досье, и стали ломать головы над полученным заданием,
которое оказалось почти неподъемным готовить ежедневно для строителей магистрали часовую
радиопрограмму на волне "Маяка" Прикидывали множество самых разных раскладок и вариантов, но по
всему выходило, что придется работать по вахтенному методу
в две смены одна - в Москве, другая - на стройке Честно говоря, я ждал, что кто-то из девушек может
отказаться - как-никак у каждого семья, а тут чуть ли не через месяц "пускаться с места в даль" в медвежьи
углы, куда только вертолетом и можно долететь, или добираться по зимникам через перевалы и наледи Но
обошлось Забегая вперед, скажу, что ни одна из них ни разу даже не заикнулась о переходе в другую группу,
где их бы ждала более спокойная и оседлая жизнь Невозможно с хронологической точностью изложить
сегодня десятилетнюю летопись нашей бамовской эпопеи. Стоит дать волю воспоминаниям, и замелькают,
словно в калейдоскопе, разрозненные фрагменты когда-то увиденного и услышанного, на первый взгляд,
даже случайного, из которых и складывается общая картина, не побоюсь этого слова, великой стройки.
И о тех краях, где должна была пройти новая магистраль, и мы, журналисты, и большинство ее
строителей имели тоже весьма туманное представление. Взять, к примеру, Северное Прибайкалье. На картах
того времени оно было сплошь окрашено - под цвет таежных просторов -зеленью, а точнее, выглядело белым
пятном. Непроходимая даже по сибирским меркам глушь. Разделенные сотнями километров бездорожья два
одиноких поселка - Старый Уоян, стойбище эвенков-охотников, и пристанище байкальских рыбаков
Нижнеангарск. Кстати, только потом и узнали, что со знаменитым таежным морем связаны две Ангары: песенная красавица, убегающая от старика Байкала к удалому молодцу Енисею, и другая, верхняя Ангара,
наоборот, стремящая свои воды к озеру от ледников окрестных хребтов На ее берегах, на 404-м километре
Бурятского участка трассы, и должна была подняться железнодорожная станция Кичера.
Мы прилетели сюда вслед за десантным отрядом, когда там рубились под улицы будущего поселка
первые просеки И велико же было наше удивление, когда на одной из тропинок увидели табличку с
трафаретом: "Берегись поезда!" Заметив наше недоумение, провожатый озорно улыбнулся:
- Это наш прораб Андрей Табаков придумал. - Зачем? А вы его самого спросите, когда он вернется с
просеки...
Об этом прорабе мы уже были наслышаны в штабе стройки в Нижнеан-гарске. Андрей считался одним
из опытнейших мастеров транспортного строительства. Начинал на прокладке дороги Абакан - Тайшет, потом
строил линию Усть-Илимск - Хребтовая, и вот теперь БАМ, где ему доверили командовать очень сложным
прорабским участком. Мы ожидали увидеть этакого таежника-богатыря, косая сажень в плечах, а он оказался
невысоким худеньким парнем в курточке-энцефалитке и залихватски сдвинутой набекрень строительной
каске. Спросили его про удивившую нас табличку-трафаретку.
- Считаете это чудачеством? - улыбнулся Табаков. - Да, путеукладчик отсюда сейчас за триста
километров, рельсы придут в Кичеру только через два года. Но пусть этот путейский знак будет ребятам
постоянно напоминать, ради чего приехали они сюда, в непролазные хляби и комарье, за тысячи верст от
дома. Что пойдут поезда мимо нашей станции Кичера! И весело добавил:
- Несколько дней назад приезжал к нам корреспондент республиканской газеты, тоже увидел эту
трафаретку, сфотографировал ее и сердито пригрозил: "Я вас выведу на чистую воду, очковтиратели!"
Был погожий майский вечер. Стояла вокруг еще не одетая листвой тайга. На сопках лежал снег в
проплешинах, рядом с которыми зацветали кусты багульника. И было так тихо, что отчетливо слышалось, как
на далеких речных перекатах бьет рыба Признаться, нелегко было представить себе, что пройдет совсем
немного времени, и засветятся здесь, в Кичере, огни станционных светофоров и залязгают вагонные колеса
на переезде, где поставил Андрей Табаков свой предупредительный знак... Тогда на БАМе все было первым.
Первые палатки, первые просеки, первые километры отсыпанного полотна. И сами строители именовались
не иначе, как первопроходцами. Одним из первых был и десант, которому предстояло пробиться через
таежные дебри от нулевой отметки трассы на станции Лена Восточная до будущего поселка Звездный.
Казалось бы, всего ничего эти шестьдесят четыре километра, а тогда, в 1974-ом пришлось затратить на эту
дорогу больше месяца. Звездный в летописи ударной - особая статья. Здесь начинались бамовские
биографии многих строителей магистрали. Среди них был и Саша Бондарь. Удивительно символично, по тем
временам, сложилась судьба этого украинского парня. Окончив техникум транспортного строительства,
получил он назначение в Боярку. Ту самую Боярку, где когда-то, в годы Гражданской, прокладывал лесную
семикилометровую узкоколейку отряд киевских комсомольцев, в составе которого был и Николай Островский.
Так что работать на легендарной станции считалось весьма престижно Но Саше Бондарю была нужна своя
дорога, и, заслышав о начале строительства БАМа, он пришел за комсомольской путевкой в киевский горком.
В Звездном его как человека, уже имеющего какой-то опыт в строительном деле, назначили бригадиром
лесорубов. Так что смело можно сказать, что Саша приложил руку, а точнее свой топор, ко многим лервостройкам поселка. Возводили жилые дома, административные здания, промзону. Но наверное, с особым
старанием строили молодежный клуб "Таежный". Дело в том, что пришел в бригаду к Бондарю приехавший из
Чухломы Анатолий Банков, страстный любитель театрального искусства Учился он в институте культуры, вел
там драматическую студию, получал даже какие-то дипломы и премии, но тоже не усидел, когда начался
БАМ, и, хотя был некрепкого здоровья, уговорил направить его на далекую стройку. Была и у Байкова своя
мечта - организовать там народный театр. И, видно, велико было это его стремление, если сумел заразить
своим увлечением почти всю бондаревскую бригаду. Днем парни работали на просеке, а вечером собирались
сначала в палатке, а потом и в отстроенном клубе на репетиции своего первого спектакля Город на заре". И
никому из них не надо было вживаться в образы героев арбузовской пьесы, ведь и они сами строили свой
город на заре, свой Звездный. Не сказать, что все ладилось у самодеятельных артистов. Наверное,
придирчивые театралы нашли бы в спектакле немало огрехов, но строителям он понравился. А потом
последовали и новые премьеры: "До первых петухов", "Молодая гвардия", "А поутру они проснулись", на
которые собирался уже не только весь Звездный, но и приезжавшие из соседних поселков - Магистрального,
Улькана, К у н е р м ы.
Но за театральными успехами не забывалось и основное дело. Просека уходила все дальше и дальше
на восток, к берегам Байкала. И бригаде Бондаря доверили почетное право вести путеукладчик, "бронепоезд", как шутливо называли его ребята, к месту будущей стыковки. Переехала бригада Саши Бондаря, а
значит и народный театр, в новый поселок. Но распорядок оставался прежним. Весь день на укладке, а
вечером, как всегда, репетиции. Только теперь уже к ним прибавились занятия по культуре речи,
сценическому движению, танцам. Все, как в настоящем театре! Стали приезжать гости издалека. Помимо
того, что вся наша бамовская группа была завсегдатаями этих спектаклей, специально на БАМ пожаловала
наш редакционный театровед Алина Силикашвили, прихватив с собой маститых специалистов в этой области
режиссера Марка Захарова и драматурга Михаила Шатрова. А вообще-то за бондаревцами, особенно в
последние годы стройки, трудно было угнаться. Их бронепоезд, уложив рельсы на одном перегоне, спешил на
другой. В Янчукан, Северомуйск, Таксимо. График становился все напряженнее. Бывало, что парни валились
с ног. И кто знает, не там ли подорвал здоровье Толя Байков, решивший не расставаться с бригадой на время
ее кочевий? Он не дожил совсем немного до укладки золотого бамовского звена на забайкальском разъезде
Балбухта, куда все-таки довели к намеченному сроку свой путеукладчик Саша Бондарь и его товарищи. И мы
видели слезы на глазах бригадира, когда он прикрепил на месте стыковки плакат с фотографией Байкова и
словами: "Вот мы и дошли, Толя!"
Одной из постоянных рубрик наших передач стало утверждение: "БАМ строит вся страна!" И это было
действительно так. Каждая республика имела на трассе свой подшефный поселок. Вполне понятно, что
строителей бамовской столицы Тынды опекала Москва.
Первый отряд наших земляков прибыл сюда в сентябре 1974 года, в пору золотой сибирской осени,
когда летний зной сменяется ласковой прохладой и открываются взгляду бескрайние залитые солнцем дали.
- Мы думали, что ждут нас здесь холод и непогода, а попали как на курорт, - удивленно и даже
несколько разочарованно развел руками плотник Павел Анисифоров, с которым мы познакомились еще в
Москве на проводах отряда. Но тогда он еще не знал, что пройдет неделя-другая, и надвинутся со Станового
хребта хмурые низкие тучи, затрещат под студеными ветрами полотнища брезентовых палаток, заметут снега
перевалы на единственной дороге, связывающих Тынду с Большой землей. Словом, покажет Сибирь свой
суровый и переменчивый характер. И когда через месяц мы снова приехали в Тынду по уже устоявшемуся
зимнику, тот же Павел Анисифоров успел поморозить щеки и отзывался о здешнем климате совсем по-иному:
- Минус тридцать пять у нас обычное дело. А старожилы говорят, что самая стужа еще впереди..
"У нас" - это уже про Сибирь. Про укрывшийся в снегах таежный городок с кривыми улочками,
ползущими по склонам сопок, с поднимающимися на просеках мачтами ЛЭП, с указателями, прибитыми к
стволам сосен "Почта", "Поликлиника", "Дом культуры" Все это размещалось пока в балках и вагончиках, но в
клубе уже можно было увидеть на стенках рисунки будущего города, каким представляли его тогда строители
проспекты светлых многоэтажек, нарядный железнодорожный вокзал, концертный зал, просторный
спортивный комплекс Начальник Всесоюзной ударной, за плечами которого была уже не одна большая
стройка, Константин Владимирович Мохортов (его за глаза бамовцы именовали уважительно "дедом"), водил
нас по этому необычному вернисажу и допытывался
- Наверное, не верите, что все так и будет? Но вот, приезжайте через пять-шесть лет, и убедитесь, что
это не фантастика, а реальность!
Мы бывали в Тынде часто. И действительно, строилась она быстро и со столичным размахом И
получали новостройки привычные московские адреса проспект Красная Пресня, универмаг "Арбатский",
стадион "Лужники" И принимали нас в гости старые знакомые уже не в палатках и времянках-бараках, а в
благоустроенных квартирах И первый сквозной поезд, прошедший по всей трассе, встречали тындинцы на
перроне нового вокзала, который тоже назвали Московским
Если вам доведется когда-нибудь проехать из конца в конец по всей магистрали, то в каждом
станционном поселке многое напомнит о тех, кто их возводил В Северобайкальске вы сможете пройти по
Невскому проспекту, в Урале - по Крещатику, в Ние - по улице Руставели Алонку строили молдаване, Куанду узбеки, Таксимо - белорусы А в Новом Уояне названия трех улиц хранят память о славных их первоселах Таллинская, Вильнюсская и Ленинградская. Посланцы Эстонии, Литвы и города на Неве соседствовали на
Большой земле и продолжили здесь, на БАМе И когда мы решили провести в эфире радиоэстафету "Магистраль дружбы", то начали ее именно с этого отдаленного таежного поселка на 520-м километре трассы
Субботним вечером собрались в столовой, напоминающей огромный дюралевый ангар, принарядившиеся
бойцы всех трех отрядов На каждом столике букетики огненных жарков и цветущего багульника Девчата в
национальных костюмах и узорчатых кокошниках (где они только их раздобыли!) разнесли фирменные блюда
- литовские "цепелинаи" - котлеты из тертого картофеля, эстонские рыбные разносолы, ароматные
питерские, как в знаменитом кафе "Норд" на Невском, пирожки с дичью и грибами И аппетитно дымился в
кружках приправленный целебными травами крепкий таежный чай, и не убывали горки сибирских шанежек А
продолжился праздничный вечер на поляне у костра, где читал свою поэму "Невская просека" плотник Борис
Григорьев, вели хоровод самые юные жители Нового Уояна из детского ансамбля "Тартусские переплясы" и
показывали мастерство и сноровку участники конкурса "Что нам стоит дом построить" Припасли свой подарок
и корреспонденты "Юности" - подключили к динамику магнитофон и поставили на него звуковые письмапоздравления, которые записали в Ленинграде и Прибалтике И какими же волнующими
были те минуты! Представьте, висят над головой синие звезды, поскрипывают под ветром старые
сосны, на сотню километров вокруг ни одного огонька и вековая тишина, и вдруг слышатся голоса земляков с
теплыми словами привета! Словно незримая нить протянулась через бескрайние расстояния, связав этот
глухой поселок со множеством городов и сел Большой земли, не забывающих своих посланцев. Хотя и время
уже было позднее, и впечатлений вдосталь, но как было отказаться от приглашения побывать на новоселье у
семьи Соосар! Мы уже были знакомы с ними по прежним встречам в Новом Уояне. И Валентина, и Виктор
приехали в Сибирь из эстонского города Тарту. Эта поездка была для них как бы свадебным путешествием,
растянувшимся, правда, на несколько лет. Подумали, когда же еще можно будет поездить, чтоб мир
повидать, а заодно и себя лишний раз проверить, как не в молодости? Хотя была загвоздка, и он, и она не
имели за плечами никакого опыта в строительном деле Виктор учился заочно на инженера-механика, а Валя
работала воспитательницей в детском саду. Но все же рискнули и среди других адресов выбрали БАМ; в
конце концов, чем труднее, тем быстрее узнаешь, чего ты на самом деле стоишь. А трудности не заставили
себя долго ждать. Первый десант на место будущего поселка добирался через болота и дебри почти месяц.
И сейчас стоит в Новом Уояне памятником того нелегкого перехода изрядно потрепанный вездеход с
нарисованным на борту маршрутом: Богдарино - Ку-румкан - верхняя Ангара. А рядом выточенная из дерева
фигура трубача, будто готового дать сигнал к новому походу.
Виктора сразу же направили в бригаду лесорубов, прокладывающую просеку под линию будущей ЛЭП.
А Валя стала маляром-отделочницей. Первое свое новоселье справили они в палатке Через год перебрались
в барак-времянку. И вот появился у них новый адрес - дом № 8 по улице Надежды. Приняли во внимание, что
семья увеличилась вдвое: здесь, на БАМе, родились у них два сына - Иван и Александр. Виктор по-прежнему
неделями пропадал на просеке, а Вале поручили заведы-вать поселковым клубом. Есть у нее такая
организаторская жилка- придумать что-то новое, интересное, зажечь вокруг себя людей, найти каждому дело
по вкусу. Это благодаря ее настойчивости и стараниям стали проводиться в Новом Уояне чуть ли не каждую
неделю таежные "голубые огоньки", приобрел известность по всей трассе здешний вокальноинструментальный ансамбль, заработал клуб "Багульник", девизом которого стала песенная строчка:
"Необжитое - обживем!" На БАМе как, наверное, нигде проявилась у людей тяга к творческому осмыслению
того дела, ради которого они приехали в этот далекий и суровый край: не только проложить таежную
магистраль, но и построить новые города и станции, где будут жить и работать те, кто придет следом.
Нашлось немало парней и девчат, решивших связать свои судьбы на долгие годы с "молодежной
республикой", как они сами называли эту огромную стройку, протянувшуюся через несколько часовых поясов
от берегов Байкала до Тихого океана. И конечно, не их вина, что так не случилось Но тогда они твердо
верили, что именно им предстоит, как говорят транспортные строители, "довести дорогу до ума" и открыть на
ней постоянное движение, построить здесь шахты и заводы, леспромхозы и горные комплексы Поэтому и
жили не только днем сегодняшним, а заглядывали далеко вперед И нисколько не удивился никто в Северобайкальске, когда на собрании было принято решение разместить в одной из первых новостроек школу
искусств А предложили сделать это Людмила и Виктор Давыдовы, приехавшие в Забайкалье из подмосковного Пущина, где они работали учителями в детской музыкальной школе. С первым десантом высадилась
чета Давыдовых на пустынный мыс Кулы, издавна служивший местом отдыха для перелетных журавлиных
стай, где тогда только монтировались первые сборно-щитовые домики, и не раз случалось заблудиться в
тайге, когда шли от одной строительной площадки до другой Лишь на прорабских синьках можно было
увидеть будущие магазины, промзоны и административные здания, а приоритет все-таки отдали школе
искусств, потому что, как здраво, рассудили строители, приехали они сюда не на какие-то год-два, а надолго
Наведываясь в Северобаикальск, мы обязательно заглядывали в этот таежный лицей, и каждый раз
находили что-то новое Если сначала дети строителей занимались здесь музыкой, живописью,
художественным чтением, то со временем появились балетный зал, студия мультфильмов, свой театр На
вечерах, которые собирали почти всех жителей города и соседних поселков - Солнечного, Гранитного,
Гоуджекита, можно было посмотреть рисованный фильм об истории здешних мест, фрагменты из балета
"Ангара", послушать выступление ансамбля народных инструментов Как-то поинтересовались у Людмилы
Давыдовой, не скучает ли она в таежном захолустье после Пущина (а это один из академических научных
центров), она только улыбнулась "Там мы пришли на все готовое, а здесь приходится все начинать самому и
добывать строительные материалы для нового филиала школы, и подыскивать учителей, и писать сценарии
праздников Разумеется, труднее, чем там, под боком у столицы, но зато и радости больше, если удается чтото сделать БАМ не случайно называли "песенной магистралью' Объяснение этому можно, пожалуй, найти в
стихах инженера-изыскателя Надежды Пузы-ревской
В тот час, когда вечерний шум стихает
И солнце свой пожар вдали потушит,
Тайга насквозь пронизана стихами,
И только надо их суметь подслушать
Они возникнут из сосновых веток
Из синих искр, далеких и тревожных,
Они живут, как звезды, до рассвета
И угасают на кострах таежных
Эти стихи, которыми пронизана тайга, сумели подслушать и лесоруб Михаил Халиулин, и монтажник
Владимир Назаренко, и инженер Тамара Шульга, и военный строитель Александр Симаков, имена которых
часто встречались в поэтических рубриках газет и журналов. Пьесу о строителях магистрали тындинского
журналиста Ивана Шостака поставил Амурский областной театр, дневники маляра Кати Муртазаевой
опубликовал альманах "Байкал". Творчеству бамовцев была посвящена и еженедельная вечерняя программа
"Юности" "Песни на просеках". А как забыть традиционные праздники гитарной песни на сопке Фестивальной!
Они проходили в августе, в самом начале золотой сибирской осени и принимали в них участие строители
всей трассы. За многие сотни километров добирались до Тынды тоннельщики Северомуйска и мостовики из
Таксимо, лесорубы из Березового и Золотинки, водители мехколонн из Ургала и Олекмы. Везли с собой на
попутках и рабочих поездах, на баржах и вертолетах свои стихи и песни. А на Фестивальной сопке встречали
их бессменная хозяйка этих праздничных встреч инструктор штаба стройки Татьяна Денисова и гости. С
творческими бригадами "Юности" побывали на легендарной сопке Лев Ошанин и Михаил Пляцковский, Лев
Барашков и Георгий Мовсесян, Олег Иванов и Валентина Толкунова, Александр Дольский и Григорий
Гладков. А однажды пожаловал в Тынду и знаменитый американец Дин Рид. Судя по всему, на БАМе ему
понравилось, потому что вместо запланированной недели он провел на стройке почти месяц.
Мы же к тому времени считались там старожилами. Мы уходили с десантными отрядами на пиковые
участки стройки, становились первыми пассажирами рабочих поездов. Не понаслышке знали мы, что такое
ночевать в палатках в сорокаградусные морозы, переправляться на утлых лодчонках через порожистые
горные реки, глотать пыль в тряских вездеходах. И когда однажды в тындинской газете "Авангард" мы
прочитали, что все участники группы награждены медалями за строительство магистрали, скажу без ложной
скромности, восприняли это, как вполне заслуженную оценку нашей работы на всесоюзной ударной. В свою
очередь мы благодарны друзьям-бамовцам за внимание и помощь, без которых нам пришлось бы очень
нелегко. Напомню, что в течение десяти лет каждый день звучала в эфире программа, рассказывающая всей
стране о жизни стройки. И хотя какая-то из наших вахт постоянно не просто работала, а буквально жила на
трассе, но при всем желании мы вряд ли успели бы узнать о всех событиях, глубоко разобраться во всех
проблемах, которых было с избытком, побывать во всех интересных местах, если бы на каждом участке
стройки у нас не было бы нештатных корреспондентов радиостанции "Юность". Редакционные стенографистки, наверное, наизусть выучили номера телефонов Федора Пилюгина в Нижнеангарске, Наташи Заботиной в
Северобайкальске, Евгения Мягкова в Тынде. И, бывая проездом в Москве, наши бамовские помощники
заходили и в Останкино, и на Пятницкую, чтобы поделиться новостями, сесть самим к микрофонам в студии
"Юности". Надо ли говорить, как мы были рады каждой такой встрече! Особенно памятным остался день,
когда к нам в гости приехал из Новой Чары Сергей Пермяков и прочитал постановление исполкома
поселкового совета, что одной из улиц новостроек присвоено имя радиостанции "Юность" Да есть праздники
со слезами на глазах В этом мы убедились в начале октября 1984 года, когда на разъезде Балбухта, на
севере Читинской области, было уложено последнее "золотое"звено Байкало-Амурской магистрали День
одновременно и радостный, и грустный Собравшиеся вокруг путеукладчика бамовцы как бы подводили итог
десятилетней своей работе на стройке Но не было приличествующих такому случаю громких речей И
срывающимся от волнения голосом электрик Володя Гузий читал свои стихи
Вот все Замкнулось полотно,
И последний выложен портал
"Золотое" светится звено
Ты об этом столько лет мечтал'
Первый поезд начал свой разбег,
Он сюда шел медленно и долго
На щеках колючих тает снег
Я не плачу Это снег и только
И когда оркестр медью брызнет,
Я пойму, что в ливнях и пыли
Лучшую дорогу в нашей жизни
Мы с тобою полностью прошли!
Это было и про нас Про бамовскую группу радиостанции "Юность", которая рассказывала об укладке
самых первых звеньев рельсового пути, а потом уже в качестве почетных пассажиров проехала по всей
трассе в поезде, открывшем сквозное движение по таежной магистрали
Мы и сейчас листаем в обратную сторону страницы календаря, уносимся памятью в те когда-то
позвавшие нас бескрайние дали И, как и прежде, рады получать весточки от людей, с которыми подружила
нас великая стройка Встал на постоянный прикол в Северобайкальске железный прораб Андрей Табаков,
ныне начальник здешнего яхт-клуба Где-то в Алдане ведет новую дорогу на Якутск инженер-путеец
Александр Бо-дарь В эстонском городе Тарту заведует детским садом Валентина Соосар И продолжают
преподавать в школе искусств на мысе Курлы Людмила и Виктор Давыдовы Когда случается встретиться, то
до ночи засиживаемся мы за разговорами с бесконечными "А ты помнишь?" Разлетелась и наша бамовская
группа "Юности" За рубежом работает Таня Алаева, стала одним из руководителей радио "Россия" Таня Васильева, и уже сама наставляет молодых комментаторов нашей редакции Таня Хромченко Немало
постранствовал за эти годы Алексей Богомолов - плавал на рыбацких сейнерах по Тихому океану, был
автогонщиком, писал книги о военных железнодорожниках Но знаю, что для них, как и для меня, лучшей
дорогой нашей жизни осталась ставшая легендой эта таежная стройка
Вагон и маленькая тележка
Н.Киселева
Возможно, с высоты нынешнего круглосуточного эфира полтора часа звучания, с которых начиналась
"Юность", представляются сущими пустяками.
Однако... Не так-то просто было в известную хрустальную туфельку втискивать полновесную ступню
современника. Но ведь умудрялись же, втискивали. И походка получалась что надо!
Чего только не было в наших полутора часах. Отклики на выклики; репортажи из эпицентров событий;
слова признаний и назиданий; фиерия чувств, музыки, поэзии и ликующих воплей души.
Само собой, такому безумному хозяйству требовался хоть какой-никакой, но порядок. Радело за него и
недремлющее око цензуры. Но тут работало извечное: "кабы чего не вышло - не вылетела бы из хаоса незакол ьцованная птичка". Вот и спустили нашему брату братья по разуму мудрый рескрипт: сдавать чуть ли не
за месяц до эфира детальную расшифровку всех программ "Юности" Поистине находка для оперативности
вещания!
Но и здесь "Юность" оказалась на высоте.
Весь свой немыслимый дар пророчества, всю свою неуемную фантазию и творческий беспредел
вложили в составление планов-прогнозов наши "генеральные диспетчеры полетов" - ответственный
секретарь Зина Васильева и ее правая рука Нина Зюзюкина. Какое же виртуозное искусство требовалось от
них для того, чтобы "волки" не дергались и "овцы" спокойно жевали свежую травку!
И как часто далеко за полночь пылала свеча разума в нашем секретариате, где в муках рождались
блистательные названия несуществующих передач. Одно, например, было подсказано письмом
простодушного слушателя из Тьмутаракани: "У НАС В БОГОДУХОВО ВЕСЕЛО!" Почему-то это
признание так растрогало Нину и Зину (НЗ), что стало кочевать из плана в план И было даже отмечено
наверху, как пример здорового оптимизма. Впрочем, оптимизма и здорового начала в ту пору было хоть
отбавляй. Потому, наверное, загадочное БОГОДУХОВО, в конце концов, уступило место поистине
"нетленкам": "НАВСТРЕЧУ СЪЕЗДУ", "ПАТРИОТИЗМ И ТЫ", "НАСЛЕДНИКИ ОКТЯБРЯ", "ТВОИ
ОРДЕНА КОМСОМОЛ", "УЧИМСЯ КОММУНИЗМУ", "ТАМ, ЗА ГОРИЗОНТОМ"... Это беспроигрышное
меню, исправно подаваемое программной дирекции Всесоюзного радио, принималось с лету. Наши планыразблюдовки были там очень даже по вкусу. И названия отдельных передач становились рубриками, рубрики
- циклами, циклы - эпохою, эпохи - бронзою. Громадье тем, за которые хватались мы, волей-неволей как бы
превращало "Юность" в точную копию огромного древа Государственного радио в целом. Но... но с самого
начала к нашим ветвям мы прививали свежие черенки непосредственности, искренности, романтики,
раскованности и естественной тяги к свободе. И именно этот привой и был настоящей "Юностью". Той,
которую любили. Той, которую ждал и не секрет, что до нас в практике радио герои передач частенько "лепили" свои тексты по бумажкам, составленным журналистами. Взвешенность и дозировка каждого слова были
выверены, как порции в общепите. Да и документальные очерки создавались, как правило, по одному
рецепту. В кипящий бульон журналистского текста добавлялась "лапшица", нарезанная из живой речи героев.
И получалось порой даже очень вкусно, но очень однообразно. Так что, помнится, подлинной новацией
прозвучала в начинающей набирать силу "Юности" передача Арсения Ларионова и Леонида Азарха
"СОРОКИН СТАРШИЙ И СОРОКИН МЛАДШИЙ" _ о корабелах из Питера.
С три короба наговорили тогда отец и сын нашим корреспондентам. И, прослушивая пленки потом,
Арсений и Леонид справедливо решили, что вмешаться в такой разговор - все равно что перебить на
полуслове английскую королеву. Уж больно образно, непосредственно и цельно рассказывали Сорокины о
своем деле, удачах и палках в колесах, о пристрастиях, о важном и пустяшном. Увлекаясь, они допускали в
речи неправильности и заковыки. Но именно в этой непосредственности и незаданности была та
подкупающая струна, которая задевала за живое. И тогда журналисты решили остаться как бы за кадром.
Слово в эфире они дали только Сорокиным, предварительно деликатно "поиграв" с пленкой, тщательно
продумав архитектонику радиоочерка, изящно подложив куда надо шумы пятилетки да кое-что из РимскогоКорсакова. И вышли Сорокины к слушателям запросто - такими, как есть: нормальными людьми, из тех,
которым веришь и сочувствуешь. И ничего особенного, вроде, не сказали они тогда, не открывали никаких
Америк, но сама интонация и раскованность погружали в атмосферу всегда желанного, свободного общения.
Пожалуй, именно "Сорокин старший и Сорокин младший" открыли дорогу в эфир передачам, в которых
герои могли молвить слово за себя. Честно, доверительно, без дураков. Этот принцип проник довольно быстро даже в такие бункеры, как "БЕСЕДЫ О КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ". Во всяком случае, редактор
Галина Ершова, оседлавшая эту душераздирающую тему ( 1 975-1 976гг.) сподвигала участников своих
передач к такому "стриптизу", что сразу же становилось ясно, где подлинное место человека в жизни. Ну а уж
рубрике "ВАШ СОБЕСЕДНИК", которую в 1974-м выпустил Леонид Азарх, как джинна из бутылки, сам Бог
велел стать задушевной, доверительной и почти интимной. Именно на эту волну настраивались сразу же,
приходя в "Юность", Сергей Лемешев, Галина Уланова, Кирилл Кондрашин, Сергей Юткевич, Николай
Амосов, Алексей Леонов, Максим Шостакович. . Оттого и по прошествии десятилетий эти встречи помнятся
интересными, яркими, не утратившими аромата актуальности.
Впрочем, пожалуй, многие из передач далекой "Юности", хранящиеся в архиве, могли бы и сегодня
пощекотать кое-кому нервы Без ложной скромности скажем, талантливо звучал в эфире документальнохудожественный цикл "КОГДА ИМ БЫЛО ДВАДЦАТЬ" (начат в 1973-м) Это и о Юрии Гагарине, и о Валерии
Чкалове, и Николае Островском, Аркадии Гайдаре, Сергее Королеве Легендарные герои вдруг обретали
плоть настолько, что возникало желание, отбросив условности, пригласить здравствующих на кружку пива и
продолжить разговор "за жизнь и зарплату"
Понятное дело, иммунитет к казенщине помогал нам даже в разгар "сезонных эпидемий" Так, в
передачах рубрики "СОПЕРНИКИ И ДРУЗЬЯ", появившейся, разумеется, в связи с очередным
постановлением аппаратных мыслителей, молодежные бригады Владимирского тракторного и Ярославского
моторного заводов, лихо играли на трубе и цимбалах, пели бременскими музыкантами и перевыполняли план
на душу населения по комсомольским свадьбам А в долгую пору ажиотажа вокруг да около ударных
комсомольских строек в зверской рубрике "ЗНАМЯ УДАРНОЙ КОМСОМОЛЬСКОЙ" мы умудрялись выдавать
не только цифры достижений, но и глубоко личные, порой драматические моменты -непременные слагаемые
любой романтики
Побывав в песенном Братске, мы поведали о трагедии первопроходца Бориса Гайнулина - человека
огромной силы духа Он сорвался со скалы, чудом уцелел и затем, уже практически неподвижный, проявил
такую жажду к жизни, о которой можно прочесть, пожалуй лишь в фантастических рассказах
В палаточном еще Усть-Илимске нашей героиней стала комсомолочка Валя Шумкова Простодушная,
инфантильная, распахнутая она приехала сюда в поисках киношного счастья И обрела его здесь, выйдя
замуж за любимого Только счастье оказалось коротким, как сеанс в кино Погиб ее Сережка Генералов И
осталась она посреди Сибири с сынишкой на руках Но не сломалась Зажала свое сердце до немого крика и
ушла из поварих в геодезисты, на место Сережи
На строительстве Запсиба нашего спецкорра, буквально пленила смешливая, проказливая каменщица
Райка Бурова Мороз тридцатиградусный, а она притоптывала в своих толстых валенках и голосила про
жаркую Африку - жгучую песню, сочиненную кем-то в общаге На ударную комсомольскую Райка не приехала,
а сбежала от родителей баптистов Так что жизнь, по существу, началась заново - с белого листа под
названием Запсиб И закружила ее круговерть стройки Профессия пришлась по душе, подружки быстро стали
закадычными, но главное -нарисовался друг сердечный - ладный морячок-дальневосточник Хороводились
недолго и свадьбу отгрохали с сибирским размахом целую неделю гудел Запсиб в пельменном угаре
История Райки, конечно же, не полет Валентины Терешковой в космос Героического, прямо скажем,
негусто Но мы с огромным удовольствием рассказывали именно о таких Райках, Светках, Любашах, ибо
нашими слушателями и были в основном точно такие же Любаши, Наташи и Саши Потому-то именно эти
незамысловатые жизненные сюжеты так будоражили, буквально, пронзали юные сердца, жаждущие чего-то
настоящего К сожалению, мы не очень копали глубину жизни на стройках с громким названием "ударная
комсомольская" Да, откровенно говоря, не совсем понимали (а часто и не хотели понимать) всю подземную
структуру и подоплеку взаимосвязей и взаимоотношений Нам не показывали черного, и мы, проходя мимо,
беззаботно надевали розовые очки И вполне вероятно, в чьих-то судьбах именно мы сыграли роковую, решающую роль Кто-то, поверив нам, испытал потом горькое разочарование Кто-то столкнулся лицом к лицу с
такой неправдой, что на всю жизнь остался ядовитым мизантропом И трудно, невозможно даже,
прикрываться нам сейчас таким удобным и расхожим, но мало что объясняющим философским термином
"диалектика" Признаться, мы не ведаем даже о дальнейшей судьбе многих наших героев И про Райку Бурову
тоже Где она теперь2 Счастлива ли? Стал ли ее морячок капитаном дальнего плавания в океане жизни?
Наладились ли отношения с родителями? Какой Бог теперь в ее душе? Очень хочется верить, что все хорошо
И у нее И у других Ведь в конце-концов мы действительно считали, что искры доброго и чистого могут
разжечь пламя костра, который обязательно согреет многих Разве не этой же задаче служили и наши
долгоиграющие рубрики 'КЕМ БЫТЬЗ КАКИМ БЫТЬ" и "РАБОЧАЯ СМЕНА" (ведущий М Шилов), "ИНТЕГРАЛ и
"СТУДЕНЧЕСКАЯ ОРБИТА" (редакторы С Яковлева и А Слонимерова), "В КРУГУ МОЛОДОЙ СЕМЬИ"
(руководитель проекта А Зубова)
А время рождало новые и новые рубрики Подобно людям, они подсиживали друг друга, толкались в
очереди, кучковались, сживали со свету неустойчивых
Однажды, еще в 62-м, нашему Борису Абакумову выпало составлять очередную справку для "Старой
площади" О главных, магистральных направлениях молодежного вещания" Он провел инвентаризацию рубрик и, буквально онемел от восторга
Битый час потом машинистка Вера Малышева отстукивала на стареньком "Ундервуде" наши
фирменные названия с короткими расшифровками Едва не обалдев от столь густой информации, она
изрекла, как припечатала
- ВАГОН И МАЛЕНЬКАЯ ТЕЛЕЖКА
И не ведала она тогда даже, что "вагон" этот очень скоро превратится в целый "состав", а "тележка" в
"платформу для перевозки египетских пирамид" Ведь уже в 63-м "Юность' разродилась постоянной вечерней
программой художественно-литературных и музыкальных передач, в 67-м был выношен еще один ребенок "ПОЛЕВАЯ ПОЧТА" для солдат, их родных и близких, в 68-м появился на свет субботний еженедельник по
письмам слушателей - "ЗДРАВСТВУЙ, ТОВАРИЩ!", в 74-м осчастливила "Юность" Байкало-Амурскую
магистраль ежедневным выпуском специально для строителей
Само собой и инкубатор рубрик работал на полную катушку. Некоторые довольствовались двумятремя выходами. Другие успели влететь в историю важностью поднимаемых тем и благополучно вылететь с
окончанием авральных громких кампаний. Но были рубрики, как золотые рублики, которые не
девальвировались. "В МИРЕ ПРЕКРАСНОГО", "ПРИГЛАШЕНИЕ К ПУТЕШЕСТВИЮ", "ЧИТАЛЬНЫЙ
ЗАЛ", "ОТ МЕЛОДИИ К МЕЛОДИИ"...
На первый взгляд негромкие названия давали зачастую простор для такого полета, который
приподнимал и возвышал слушателя над текучкой и обыденностью повседневности
Рассказы Елены Дуловой о шедеврах мирового искусства, о жизни и творчестве великих мастеров, об
истоках вдохновения и гармонии чувств были всегда познавательными, яркими и окрыленными. За глаза мы
звали Лену иронически-почтительно " Буонарроти". Разумеется, оттого, что наш "Микельанджело" в юбке
упорно и настойчиво ваял свои произведения, приобщая нас к вечному. К тому же, несмотря на постоянные
тычки свыше за аполитичность, оторванность и нечуткость к проблемам современности, наша Дулова упорно
дула в свою дуду. Она открывала слушателям поэзию Михайловского; глубину красоты Ясной Поляны,
Шахматова, Абрамцева; приподнимала занавес в Ла-Скала; распахивала форточку в столицу вальсов Вену и
приглашала к Моцарту в Зальцбург... Свободно чувствуя себя во всех временах, течениях и эпохах, Лена
заманивала туда других, занимаясь к тому же ворожбой и притворством с помощью "МАГИЧЕСКОГО
КРИСТАЛЛА". Именно под таким названием выходила занимательнейшая викторина, которая требовала
известной культуры, сообразиловки, хитрости, уловок, а также наличия дома хотя бы одной Большой
советской или Малой британской энциклопедии.
К разряду рубрики-долгожителей относится, безусловно, и аксакал "СНИМАЕТСЯ КИНО". Джигит
Алина Силикашвили ловко подхватила эстафетную палочку "Кинопанораммы" "Юности", рожденной еще в
нашу мезозойскую эру В 1962-м). Многие годы, жонглируя с блеском "звездами" мирового и отечественного
экрана, гарцевала наш " С и л и к" на эфирном манеже "Юности". И была, разумеется, любимой наездницей,
пока в элегантном аллюре не переместилась на "ипподром" радио России, прихватив с собою, конечно же,
всю "наработанную наличность". Сколько же известных журналистов прошло через высшую школу верховой
езды "НАШЕЙ АРЕНЫ"! И у каждого, конечно у каждого, были свои эфирные пристрастия, свои увлечения,
свой мир.
"МИР УВЛЕЧЕНИЙ" - именно так, не мудрствуя лукаво, назвала наша Таня Бодрова свою
выстраданную программу. И пожалуй более "скандальной" передачи не было на радио вообще, ибо речь в
ней шла о музыкальных пристрастиях молодежи, вкусы которой резко расходились с Генеральной линией
земной оси. Семнадцать лет крутилась Таня в центрифуге, буквально, перед каждым вылетом в эфир. И
плакала. И страдала. И сорок раз писала заявление об уходе. Но "Мир увлечений" оставался действительно
живительной отдушиной И продержался вместе со своею ведущей до лучших времен
Удивительное совпадение - семнадцать лет шагала в строю и программа Надежды Бредис "ДОРОГА
МУЖЕСТВА" Это были и версты Великой Отечественной, и магистрали с тропами Всесоюзного похода
молодежи по местам боевой славы, и абсолютное бездорожье в никуда Афганистана И надо ли говорить, как
согревали передачи этой рубрики ветеранов, как поддерживали молодых, каким прорывом к правде стали в
афганской теме В августе 1979, когда пошли десанты в Афган, в редакцию косяком полетели письма Но
первая же передача, которая была подготовлена Надеждой Бредис по ним, вызвала категорический запрет
на эфир начальника Политуправления армии Епишева Но только не из тех, кто сдается, была наша Надежда
Недаром в "Юности" ее наградили подпольной кличкой - "Железная Леди" Она смекнула тут же, что главный
указ для радиостанции - военная цензура И бросилась в Министерство обороны к дружку своему, куратору подполковнику Коле Кошелеву
- Что делать? Епишев запретил…
При этом она волновалась так, будто обороняла Брестскую крепость. И Кошелев не смог устоять перед
столь неотразимой защитницей
- Надь! А давай мы не будем никого слушать!
Так был дан зеленый свет передачам из Афганистана И первые из них прозвучали именно в "Юности'
Это уже история Так же, как и зарождение Движения воинов-интернационалистов, и первый его слет в
Ашхабаде, и создание Клуба воинов запаса История Та самая, уроки которой помогают нам и сегодня
осмысливать происходящее в Чечне А для самой Надежды, для нашей 'Железной Леди" все, что связано с ее
"Дорогами мужества" - лучшая пора жизни Так считает она сама И теперь, через годы, вновь вернувшись к
военной тематике в пресс-службе Российских региональных войск, она признается, ничуть не кривя душой
- Ощущение такое что не покидала "Юность'
Наверное, это пуповинное чувство знакомо всем, кто был связан с нашей радиостанцией и долгие
годы, и даже "чудное мгновение" журналистам Михаилу Смирнову Виталию Ушканову, Ольге Третьякровой,
Людмиле Недосекиной, режиссерам Вере Малышевой и Надежде Аникановой, музыкальным редакторам
Люде Власовой, Ирине Столяровой, Лене Салминой (возможно ли перечислить поименно целую армию!)
Не так давно, например забегали в "Юность" заслуженная и перезаслуженная Ирина Роднина и
журналист Борис Боровский, которые несколько лет на пару вели популярнейшую программу "СТАДИОН ДЛЯ
ВСЕХ" Сколько воды утекло с тех пор, сколько крутых поворотов в серпантине дорог оказалось позади, а вот
остался неизменным трепет чувств перед включенным микрофоном 'Юности" Не потому ли задрожал голос у
Ирины, когда, по нашей просьбе, она попробовала повторить простые слова традиционной некогда
вступиловки
- В эфире программа "Юности' "СТАДИОН ДЛЯ ВСЕХ"
И будто отступило Время. И потекли воспоминания. Теплые. Смешные. Разные.
Почему вдруг Тогда трехкратная олимпийская прима и десятикратная чемпионка мира приняла
предложение нашего Боровского стать соведущей программы? Ведь были и до этого претенденты на ее имя
и голос. И даже куда позаковыристей, принцы голубых телекровей. Но . получали они неизменный отлуп.
Ирина Роднина жаждала только неземной любви. А к "Юности" она всегда дышала неровно. Так что этот союз
получился на славу.
Пожалуй, программа "Стадион для всех" стала своеобразной предтечей прямого эфира. Потому что
такой фигуре, как Ирина Роднина, в порядке большого исключения, было дозволено отступать от предложенного ей текста, взять да и бабахнуть вдруг отсебятину! И это, конечно же, только украшало передачи.
Надо сказать, что зубки прямого эфира стали чесаться у "Юности" чуть ли не с рождения. Практически
без предварительной подготовки и "санобработки" записывались радиопереклички, "радиосходки" сельской
молодежи, "рабочие планерки" и, наконец, целые "радиомосты" (даже с Америкой)! Аппетит приходил во
время еды.
В дискуссионных программах рубрик "ОТКРЫТАЯ СТУДИЯ "ЮНОСТИ" и "ДОВЕРЕНО МОЛОДЫМ"
редактор и ведущая Алла Слонимерова считала ниже своего достоинства прибегать к помощи ножниц. И
если и обращалась к ним, то разве что только из маникюрного набора. Свою лепту в свободу общения со
слушателями внес и правдолюбец Евгений Русанов (1975 г.). Он пошел на контакт с аудиторией, что называется, закрыв глаза, - по телефону. Он предлагал говорить о наболевшем, делиться радостью,
советоваться, плакаться, изобретать велосипед и спорить о вкусах. Он умел выслушивать, заводить и
сочувствовать. И порой получал в ответ и подлинные перлы, и настоящие, полновесные "лепехи", включая
призывы к взятию почты, телеграфа и золотого запаса страны.
Записи телефонных разговоров, собранные Русановым в часовом радиооткровении "Я СРЕДИ
ЛЮДЕЙ", стали настоящей ложкой меда у начищенного до блеска самовара под названием "ОДИН ДЕНЬ
МОЛОДЕЖИ СТРАНЫ".
Идеей большого "застолья", приглашение на которое получили все юноши и девушки нашей
необъятной Родины, одарила "Юность" Вера Соколовская. Проштудировав до дыр "День мира" - сборник,
изданный в 1935 нашим незабвенным "Буревестником" - Горьким, а также "День мира - второй" - фолиант
журналистов-известинцев, обратившихся к золотой жиле через четверть века, Соколовская с присущим ей
чувством эпохального решительно бросила вызов времени:
- Подобную заздравную чашу надо распивать на троих! Без третьего не дано. И третьим должна стать
"Юность"!
То, что другие редакции Всесоюзного радио в разное время пытались застолбить свое право на "жилу",
Вера в расчет, разумеется, не брала И ПЯТОГО ИЮНЯ (аккурат в среду) 1968 ГОДА ударил набат и
загремели литавры в честь подъема штандарта феерической рубрики "Юности" - "ОДИН ДЕНЬ МОЛОДЕЖИ
СТРАНЫ" С помощью писем, корреспондентов с мест и собственных поисков в самых немыслимых точках
планеты, мы замахнулись на полотно, достойное эпохи Возрождения
Панорама получилась ошеломительной Трудовые рекорды соперничали с половодьем чувств,
открытия юных ученых эхом отзывались в Галактике, рождаемость росла не по дням, а по секундам, стихи и
песни в едином порыве фонтанировали в унисон с новейшими нефтяными и газовыми скважинами
Чуть ли не целый год мы черпали из этого бурлящего котла обжигающие сюжеты для личных
раздумий, общественных диспутов и, конечно же, для эфира
Безоговорочный успех нашей акции обеспечил ей долгую жизнь Справедливо рассудив, что хорошего
никогда не бывает много, мы решили повторять "Один день" из года в год И оставались верными взятой высоте, ни много, ни мало, 15 лет
Дни, которым предстояло попасть на скрижали истории, мы выбирали, признаться, по принципу тыка
Были среди них и пахнущие весной, и запорошенные декабрем, и пронизанные солнцем лета, и совпадающие
с выдачей аванса Но конечно, самым незабываемым и ярким остался день первый - 5 июня 1968 года Он
подарил нам поразительно много неожиданного И сейчас, через километры лет, понимаешь особенно четко,
насколько же в недрах России было много животворного, чистого, светлого, открытого И пожалуй, неважно
даже, что во всем этом присутствовал налет наива Главное - не было цинизма И хотя каждому в ту пору
приходилось платить дань Большой Лжи, брало верх некое глубинное начало стремления к праведному Мы
это видели, чувствовали, записывали
На высоте трех тысяч пятисот метров над уровнем моря, выше дождевых облаков, на перевале
Джусалы-Кезень Пурга взял, например, наш корреспондент интервью у молодого инженера Эдихана
Сабитова, изучающего космические лучи. Просто рассказ о жизни. И никакой патетики День, как день
Обычный
ЭДИХАН САБИТОВ (расшифровка записи на пленке) "Я здесь недавно и сразу обратил внимание на
людей В куртках, свитерах, загорелые, здоровые Понравилось Своя обстановка Студенческая Сегодня чай у
нас Ставится самовар Говорим, спорим о литературе, о поэзии, о науке чаще всего Стихийно "Старый"
альпинист Богуцкий Стае, он обычно организатор Раньше он работал в Памире Спортсмен Пойдет на ХанТенгри - его взяли в основную группу Здесь, вообще-то, все спортсмены Рядом пик Туристов Раньше туда
совершали восхождение и получали звания мастеров спорта Сейчас иногда в обеденный перерыв ребята
ходят на этот пик КОРР Сколько раз в день снег начинает идти в июней
ЭДИХАН: Раза три, четыре. Зона вечной мерзлоты. Ничего не растет. Кроме мха на камнях. КОРР: А
цветы?
ЭДИХАН: Эдельвейсы! Они будут в июле.
Помнится, готовя разворот в "Комсомолке" о своей акции, мы сомневались, давать ли туда фрагмент
этого разговора. Ведь столько было у нас героического, созвучного задачам времени. И так хотелось показать
самое-самое... Но вот достаешь теперь пожелтевший номер "Комсомолки" и убеждаешься вновь, что мы не
ошиблись: именно в такой неброскости вдруг оживает поправдашний срез жизни с волнующим дымком уже
далеких лет. И сколько же подкупающей непосредственности вот в таких интервью и в письмах, полученных
нами тогда из Благовещенска, Голой Пристани, Горнаевки, Сковородина... Или вот - из Смоленска от "Наташи
Ростовой 1968 года".
"... Купила очередной номер "Литературной газеты". Первым делом прочла статью Смоктуновского.
Заставила задуматься его последняя фраза: "Ведь человек - Вселенная". Мне часто говорят: "Не спеши, еще
все узнаешь". Вот и Смоктуновский пишет, что настоящая зрелость приходит только после 30. А мне все не
терпится, хочется сейчас поскорее узнать все, понять, почувствовать! Стать Вселенной!"
Разумеется, писем было море. И чтобы не утонуть в нем, мы сортировали почту по темам, давая
каждой свое рабочее название: "Просто хроника", Моя профессия - моя страсть", "Мои вершины", "Чем я жив",
"Кому я посвящаю сонеты", "Здравствуйте потомки!"
Конечно же, на весы добра и зла в ту пору принято было (кем?) грузить исключительно товар в
нарядной упаковке с ленточками. И хотя проскакивала у нас скромная рубричка "Чем я недоволен", как
непомерно далек был "Один день молодежи страны" от "Одного дня Ивана Денисовича"... И все-таки, конечно
же, важно любое свидетельство о разных пластах времени. Разве не любопытно читать теперь письмо-отчет
из Электростали от комсомольца-печатника Воробьева:
"День начался с шести утра. Немного физзарядки, немного яичницы, сигарету в зубы и на работу.
Печатали учебник "Русского языка" для 3-го класса. Сменная норма -5 1000. План перевыполнен.
Будет хорошая зарплата. Интересно, сколько за месяц можно отложить рублей? Заработок - 130 рублей,
Подоходный - 12 рублей, Малосемейный - 8 рублей, Общежитие - 4 рубля,
Комсомольские взносы - 1 рубль 30 копеек. Итого - 103-104 рубля остается. Питание - 45 рублей (как
минимум) Кино - 2 рубля (4 раза в месяц) Газеты - 3 рубля (журналы покупаю редко) Сигареты - 4 рубля 50
копеек
Туалетные принадлежности - 3 рубля Театр - 1 рубль 50 копеек (один раз в месяц) Автобус на работу и
обратно - 3 рубля
Встречи праздники, даты - 3 рубля (стараюсь всего избегать и все-таки) Я не подросток Достоевского,
не Плюшкин Гоголя Подобные подсчеты сделал впервые Но уж если женился, если решил создать семью,
будь дисциплинирован в экономике
Живем с Жанной в общежитии Ровно пять месяцев Начали с чайника и будильника Мечтаю о
библиотеке хотя бы в 500 томов, о проигрывателе, магнитофоне, о музыкальных записях мировых классиков,
о подписке по крайней мере на 12 наименований газет и журналов Скоро получим квартиру Скоро родится
ребенок Жанна не закончила восьми классов У меня образование среднее Мы оба будем учиться Я окончу
педагогический институт Почему-то хочется посвятить свою жизнь сельской школе Хочется много читать
видеть, слышать Хочется без конца делать из себя человека, работать над собой, совершенствоваться
Вечером ходили в лес Нарвали букет цветов"
И сразу же всплывает в памяти многое И пустые полки магазинов, и колбаса по два двадцать, и охота
за книгами, и общежития с чайниками-свистками, и такие желанные всегда вылазки на природу И вдруг
вспоминается сосновый бор на берегу Волги недалеко от Конакова, куда рванула большая группа НАШИХ в
том самом июне 1968-го для того, чтобы без всяких помех работать над собранным материалом "Одного дня"
В составе творческой гоп-компании были и журналисты, и музреды, и режиссеры, секретариат в
полном составе, звуковики, главная тягловая сила - машинистка Вера Малышева и чей-то фокстерьер в
одном экземпляре Мы вкалывали как заведенные Но без отрыва от творческого процесса умудрялись нырять
в Волгу, обгорать, радоваться рыбным уловам да грибным жарехам и щемяще ждать явления из Москвы зам
главного редактора Бориса Абакумова с новостями, начальственными указивками, свежей капустой для щей
и, разумеется, напитками Ах, Волга, Волга! Колыбель "Юности" нашей' Какие программы созревали на твоих
берегах! Какие приходили и уходили мысли! И разве не здесь - на острове вблизи населенного пункта
Мелково - наш гигант мысли и пера Максим Кусургашев завлек в свои сети "золотую рыбку" - Аду Якушеву21
И уговорил ее своим неповторимым хрипловатым голосом стать его спутницей на всю оставшуюся жизнь
Теперь уже взрослыми стали дети Максима и Ады Даже самая младшая, Дарья уже мама И ничего,
конечно, нет странного в том, что годы мы давно считаем не по веснам, а по дням рождения наших отпрысков
Многие из них по неведомым нам стечениям звезд и семейных обстоятельств, получив "корочки", стали
оперяться в "Юности" Работала у нас внештатно Таня Визбор В штате - Лена Синицына, Олег Гробовников,
Леша Шилов, Миша Черваков, Костя Ревенко, Катя Рыбинская Продолжают ломать свои перья и голоса Юля
Жукова и Саша Павлов
Словом, несмотря на то, что часы действительно неподвижны, а маятник только колеблется, время
решительно идет вперед.
Давно уже мы перестали "Учиться коммунизму", шагать "Дорогами мужества", нести "Знамя ударной
комсомольской" и даже сражаться "В битвах большой перестройки". Мы освоили целину прямого эфира,
открыли шлюзы "МОЛОДЕЖНОГО КАНАЛА" и вышли по нему в открытое море круглосуточного свободного
вещания.
Никакая цензура не требует у нас поминутной раскладки на целую пятилетку вперед. Не надо
высасывать из пальца и газетных страниц идеологический сироп Не надо ломать башку о хромированную
решетку казенщины и лгать, как сивый мерин. Не надо городить частокол безумных рубрик, чтобы прятать за
него концы. А, если уж и строить -обязательно палисад. И то лишь затем, чтоб узнавал тебя с ходу каждый по резьбе, дизайну да цветам.
Не сразу и не вдруг пришли мы к этому. Робко, а потом мощно забили "РОДНИКИ" под мудрым
приглядом режиссера Рюрика Пестовского -обладателя уникальной фонотеки шумов. Тихая, незаметная
красота родного края вдруг зазвучала волшебным пиццикато кузнечиков, чарующим посапыванием
медведицы в берлоге и сводящим с ума пианиссимо поступи забайкальского марала.
В вечернем эфире взошла полная таинственного блеска луна "КЛУБА ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ" Леонида
Азарха.
Зазвучали "ПЕСНИ НА ПРОСЕКАХ" Максима Кусургашева. А уж "ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ РАВНОВЕСИЕ"
чистюли Тани Хромченко, ничуть не сомневаемся, спасло нашу Землю Бог весть от каких несусветных
катаклизмов.
Почувствовав ослабленную вожжу, мы перестали мудрствовать лукаво и пошли естественным шагом"ЧАС ИНТЕРЕСНОГО ПИСЬМА" и "ХОЧУ СПРОСИТЬ" (передачи по письмам слушателей);
"ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ" (опера - в дом); "АВТОПОРТРЕТ" (актеры театров и кино о себе);
"ТРОЕБОРЬЕ УНИВЕРСАЛОВ" (радиоигра с психологическими выкрутасами); "ЗНАКОМЬТЕСЬ, ВАШ
КОРРЕСПОНДЕНТ" (к слушателю с душой нараспашку)... Все эти и многие другие рубрики сильно очеловечили нашу физиономию.
И пошло, и поехало. В "Полевой почте" появился "РОК-НАРЯД" Володи Бажина; двинулся в путь
"КАРАВАН-САРАЙ" Миши Червакова, пышным цветом расцвели "ХИТ-ПАРАДЫ", сладким дурманом повеяло
от приглашения Оксаны Львовой и Кирилла Карпова на "ДЕНЬ ВАРЕНЬЯ", поверг в замешательство лучшую
половину человечества многообещающий призыв Андрея Зубкова "ЗАХОДИТЕ КО МНЕ, ДЕВОЧКИ!" Это не
была революция. Просто-напросто новые рубрики создавались уже не для кого-то там, наверху или сбоку, а
для нашего очень симпатичного слушателя. Молодого, незатюканного, открытого, ироничного, порой
нахального и, конечно, любящего нас.
Это для него была вспахана "ГРЯДКА" новостей, с которой каждый вечер мы снимали урожай самой
крутой информации дня.
Это его погружали мы частенько в музыкальный "МИР ГРЕЗ И ФАНТАЗИЙ" нашей очаровательной
Лены Озеровой
И именно ему не побоялись мы предложить на дессерт "САХАРНУЮ КОСТОЧКУ" - передачу Ксении
Воскресенской о братьях наших меньших Разумеется, рубрики, как люди и настроение, приходят и уходят
Одни тихо и незаметно Другие хлопнув дверью "Вы меня еще услышите!" И, действительно, глядишь, и
вспыхивают они вскоре на других континентах-радиостанциях Мы не в обиде Ведь не зря нас считали
завсегда "Кузницей всего лучшего" И продолжаем в том же духе Куем себе и куем И гуляет у нас в эфире
"ВОСКРЕСНЫЙ СКВОЗНЯЧОК", распахивает объятия "САЛОН КРАСОТЫ' Наташи Богачевой приглашает
зевак "СТОЛ НАХОДОК" Влада Монтре, зазывно звучит "МУЗЫКА С ПРИВЕТОМ" Есть у нас теперь и просто
"ОТСЕБЯТИНА", и "УТРЕННИЙ ШЕЛЕСТ", и "ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС" (для любителей металла со стальными
нервами) Имеется своя "ОТДУШИНА" у Максима Качалова "С МЫШКОЙ ПО ЖИЗНИ" играет Вася Кошкин А
утренний выпуск "БУДИЛО-ШОУ" радует не только ровесников перестройки, но и тех, кто прилежно учился
коммунизму Кого же не согреют нынче рубрики "ПОД ГРАДУСОМ", "НЕОХОТА", "ПОД ЗВЕЗДОЙ", "НА
ДОРОЖКУ" Мы молодцы! Нам два раза по двадцать Нам по характеру звучать "У ВСЕХ НА УШАХ"
Но Представить только, какую мину скорежили бы ответственные товарищи в былые времена, получив
заявку на передачу с названием "Полный финиш"
А теперь это одна из наших рубрик - "ПОЛНЫЙ ФИНИШ"! Но это еще не конец
Это трубят не тревогу...
Н.Киселева
В дни, когда наша "Юность" собирается за сдвинутыми столами по большим праздникам или
торжествам местного значения, мы непременно поднимаем горькую стопку в память о тех, кого уже нет с
нами И пьем не чокаясь, молча, думая об ушедших и нашем долге перед лицом вечности Когда-то именно за
таким столом наш коллега, поэт ЖЕНЯ СИНИЦЫН прочел свои новые стихи, где были такие строки
"Это трубят не тревогу,
Это разлуку трубят,
Дай мне такую дорогу,
Чтобы вернуться назад И еще
"Если не выдержит сердце,
Губы мои замолчат,
Даже тогда я воскресну,
Чтобы вернуться назад1"
Это были и слова памяти, и вера в то, что дела наши не проходят зря, и каждый из нас какими-то
невидимыми нитями все-таки связан с прошлым, настоящим и будущим
Мы вспоминали эти стихи и когда провожали в последний путь самого Женю Синицы на
Прощание было в большом зале Радиодома звукозаписи на улице Качалова И было море цветов
посреди зимы И народу собралось видимо-невидимо И траурные речи даже отдаленно не напоминали
формальные Так дорог был всем наш, конечно же, безвременно ушедший человек
Он много успел за свою жизнь Видно, судьбой было назначено ему быть всегда среди первых Он
создавал телевизионную программу "Время", раскачивал колыбель "Маяка", стряпал хорошие фильмы,
издавал сборники стихов Но как бы ни возносила его творческая стезя, для нас он прежде всего был
"повивальной бабкой" нашей "Юности" и до последних дней своих ее заботливой "нянькой"
Он был поистине гейзером идей Пожалуй, добрая половина самых звонких рубрик-долгожителей плод его неуемного фонтанирования Да что рубри-ки?! Он придумал, например, субботний выпуск "Юности"
"Здравствуй, товарищ!", который безоглядно полюбился миллионному слушателю, пережив целую вереницу
генсеков
Журналист от Бога, поэт и актер, наш Женька для блага "Юности" частенько покидал свой Олимп для
черновой работы администрировал, возглавлял выездные бригады и, опекая молодые дарования, пускался
во все тяжкие Однажды даже совершил подвиг - пробил непробиваемую московскую прописку начинающему
таланту, связав себя крепкими узами с крупным чином в МВД -композитором Алексеем Экимяном Песня
"Здравствуй, юность!", рожденная в совместном творческом экстазе, служила ежедневной "закрышкой" наших
программ до тех самых пор, пока в паспорте таланта' не появился долгожданный штамп новоявленного
москвича.
Сколько же доброго шло от Синицына! Широкий и остроумный, компанейский, открытый и очень даже
себе на уме, он мог постоять за себя и за других А уж как радел за интересы "Юности" - палец в рот не клади
В анналах памяти редакции - бурное выяснение отношений Синицына с Расу-лом Гамзатовым в Доме
литераторов на юбилее последнего по поводу пристрастия "Юности' к столпам современной русской поэзии
Страсти накалились настолько что Синицын в пылу полемики "пожелал" юбиляру удалиться куда подальше,
назвав разумеется, точный адрес в исконно русской транскрипции Гамзатов понял "послание" по-своему и на
следующее же утро явился к руководству Гостелерадио в сопровождении тройки высокопоставленных
свидетелей Синицына пожурили, временно понизили в должности, но столпов современной русской поэзии в
эфире "Юности" не обидели.
Женя Синицын заходил к нам в редакцию буквально за день до своего страшного часа И когда этот час
пробил, как будто что-то оборвалось в нашем мире Какой-то очень важный нерв Мы были опустошены
донельзя, хотя к этому времени "Юность" уже понесла очень много потерь Но разве можно привыкнуть к
смерти?!
Первым ушел от нас БОРИС АБАКУМОВ Ушел в свои роковые тридцать три года И хотя было это в 69м, в памяти все так отчетливо, будто случилось вот только что…
Так странно, непривычно и дико было увидеть вдруг портрет в черной рамке одного из нас А у гроба двух зареванных рыженьких девочек с конопушками - совсем крошечных дочерей нашего Бориса
Странная вещь - с тех пор, получается, прошло уже тридцать три года (целая полновесная жизнь!), но
как много осталось и сегодня от оснастки того "корабля", который закладывал, строил и выводил Абакумов в
свободные воды новой радиожурналистики И дело даже не в том, что его передачи вошли в наш Золотой
фонд, они одарили слушателей нескольких поколений романтической окрыленностью, свежестью
раскованного слова, искренностью, чистотой Его полная музыки и поэзии радиоповесть "Бригантина"
поднимала паруса в эфире несметное число раз по нескончаемым просьбам молодежи А документальный
радиофильм "Ни одного фальшивого слова" даже одним только названием открывал отдушку для надежды
Он и сам старался не фальшивить ни в чем Не потому ли вокруг него вечно кучковалась самая заводная
молодежь! Это он создал в "Юности" вечернюю программу и в качестве "коренного" поволок отдел
художественных, литературных и музыкальных передач, а потом занял пост зам главного редактора И на
правах именно его близких друзей охотно приходили к нам Александра Пахмутова, Николай Добронравов, Ян
Френкель, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Марк Фрадкин, Новелла Матвеева и
многие, многие другие С легкой руки Абакумова вышла из подполья в эфир целая плеяда бардов А уж судьба
Ады Якушевой точно на его совести - он заманил ее к микрофону с песнями, а потом соблазнил на казенные
харчи, в штат редакции. И таких "крестников" было у него немало.
Словом, никакие годы не в силах затянуть дымкой забвения память о нашем Борисе - неутомимом
искателе, ходячей энциклопедии, тонком, чутком интеллигенте, обликом своим напоминавшем, пожалуй,
молодого Дон Кихота. Но а с кем можно было сравнить нашу ЛЕНУ ЩИПАКИНУ?! Верная Дульсинея
Тобосская, белокурая бестия Мерилин Монро, зажигательная Лолита Торрес и загадочная графиня де
Помпадур и рядом не сидели с нашей великолепной и неповторимой труженицей пера Еленой Прекрасной!
Она была хороша всем. И лицом, и душой, и одеждой, и мыслями. Мужчины так и падали у ее ног, и время от
времени она получала заманчивые предложения от членов Правительства, от шейхов, нефтяных королей;
газетных магнатов и суперзвезд мирового экрана Но неизменно отвергала всех ввиду большой занятости в
"Кинопанораме "Юности". Мы обожали слушать ленкины фантастические истории, восхищаясь ее вулканизмом Мы поражались и ее умению выуживать для эфира самое-самое свеженькое и горячее. Мы белой
завистью исходили, наблюдая ее панибратство с любой знаменитостью, не исключая Марчелло Мастроянни
и Полада Бюль-Бюль-оглы. Со всеми она была, разумеется, на "ты" и "Вась-Вась". И конечно же, не было для
нее языковых барьеров: отсматривая, например, фрагменты зарубежных фильмов для эфира, Лена лихо
переводила любой текст исключительно по картинке и собственной безошибочной интуиции И вообще,
казалось, не существовало для нее никаких преград ни в чем. Если кому-то в редакции нужна была помощь,
она первой бросалась протянуть руку, смело открывала любые двери и ... выходила с победой. Но мало кто
знал в редакции, а тем более за ее пределами, что за внешним напором, блеском, маской светской львицы,
разудалостью прячется ранимая душа большого ребенка, отчаянно жаждущего настоящего тепла, участия и
подлинной любви.
И никто не мог предположить даже, что уйдет она из жизни так рано, сгорев, как бенгальский огонь, на
недолгом празднике жизни. А перед смертью попросит об одном - по православному обычаю непременно
отпеть ее грешную душу в церкви и потом, по-возможности, ставить за нее свечи на канун. И несмотря на
безбожные времена, мы всей нашей "Юностью" стояли со свечами на отпевании в церкви Даниловского
кладбища... Мир праху твоему, наша дорогая Елена Прекрасная!
Конечно же со временем острая боль утрат проходит, уступая место светлым воспоминаниям
Неведомым, чудесным образом улетучивается суетно-проходящее, мелкое. Остается, в общем-то, значимое,
доброе, наверное, главное Уход близких тебе людей заставляет задуматься о вечных истинах. И перестаешь
воспринимать как риторику вопросы, на которые в текучке жизни мы просто забываем искать ответы: "Для
чего мы пришли в этот мир?" И - "Как будут вспоминать уже тебя?"
"Запомните нас веселыми!" - любил шутить обычно, отправляясь в команди-ровки, наш ОЛЕГ
КОЗОПОЛЯНСКИЙ.
Блестящий очеркист, большой выдумщик, мягкий иронист, он был, прежде всего, очень добрым малым
Мы, любя, звали его "Козой", хотя он никогда не бодался И именно с ним почему-то тянуло многих поделиться
очень личным и наболевшим - за чашечкой ли кофе в буфете или "за рюмочкой чая" в ближайшей
забегаловке
Он не жаловал большую политику (да и малую тоже), чурался пафоса, громких слов и писал
добротные рассказы о самых разных поворотах и изломах людских судеб, об испытаниях, которые
подбрасывает жизнь, и о больших чувствах
В поисках фактического материала однажды даже рванул наш "Коза" на целый год в Якутию, подальше
от бурнокипящей жизни И вернувшись, осчастливил "Юность" шедеврами, разом затмившими МаминаСибиряка с Мельников ым-Печерским
Особенно обожали Олега режиссеры, ибо его рассказы давали им простор для всяких изысков И
ласково раскланивались с ним ведущие актеры московских театров, которым чтение гениальных текстов
приносило немыслимый гонорар по высшей ставке - тринадцать рублей пятьдесят копеек да еще шесть
семьдесят пять за репетицию И само собой карманы "Козы" были всегда забиты контромарками на спектакли,
и ими он щедро делился со всеми нами
На фотографии, что в день похорон Олега дарила друзьям его сестра он улыбается Будто "щелкнул"
его кто-то перед последней дорогой с его традиционным наказом "Запомните нас веселыми!" Вот и
вспоминаем его только так
Конечно же, с каждым из наших безвременно ушедших коллег в биографии редакции связаны
страницы и главы жизни И когда переворачиваешь их, вдруг всплывают неожиданно целые фрагменты,
разговоры, чувства И видишь, как открывается дверь редакционной комнаты, и на пороге появляется совсем
еще юный ДАМИР БЕЛОВ А рядом с ним - красавец юноша, почти итальянец кавказской национальности
- Знакомьтесь! - радостно говорит Белов - Перед вами второй Карузо -Муслим Магомаев
И мы все вместе поднимаемся в нашу большую студию, Димка садится к роялю, а гость запузыривает
такого "Фигаро", что все (особенно женская половина) в потрясении, которое и не снилось, наверняка,
никакому Колумбу, набредшему на Америку
Димка вообще имел слабость приобщать нас к своим открытиям Осчастливив первым нефтяников и
газовиков Тюмени своим визитом, он не только привез отличные очерки, репортажи, кедровую шишку и
копченого тайменя, но и надолго застолбил "золотую жилу" наших многолетних и плодотворных изысканий на
суровой земле Западной Сибири Тонны словесной руды перекачали мы оттуда в наш эфир Но все-таки
больше всего запомнились димкины опусы, как первые и очень-очень проникновенные, теплые и человечные
А вот у ВАЛЕРЫ ШАБАНОВА был свой излюбленный маршрут - Курск (откуда он был родом) а заодно
и вся средняя полоса
Однажды он так ошеломил всех трелями курского соловья, за которым охотился с микрофоном по
непролазным чащам чуть ли не месяц, что даже резко сократился музыкальный водопад слушательских
заявок на "Соловья" Алябьева, а заодно и "Лебедя" Сен-Санса.
Потягаться с курскими соловьями под силу было разве что "Соловьям в Петушках". Но тут понятно:
ИННА ТАИНС, редактор этого цикла передач о фестивале бардовской песни, вложила в них всю свою
страсть, пылкость и колоссальный запас любви, как, впрочем, и во все, к чему в "Юности" имела хоть малое
касательство.
Так странно, даже на этой печальной поверке, называя имена близких нам товарищей, употреблять
минорный рефрен: "был", "была", "запомнился", "запомнилась"... Такими живыми, азартными, молодыми
предстают они перед глазами. И каждый со своей интонацией, своим характером, чудинкой, своими
порывами души.
...Элегантная, строгая внешне ГАЛЯ СОЛОМОНОВА иной раз могла так пройти по кабинету высшего
руководства и повести плечом, что крамольные (по тем меркам) тексты подписывались в мгновение ока. В
результате отдел публицистики, который она возглавляла, брал высоту за высотой не хуже Валерия Брумеля
...Неуемный режиссер ВИТЯ ЕГОРОВ. Вот уж кому не давала покоя слава Мейерхольда! Его
эксперименты в эфире были даже покруче хождения по проволоке и разных сальто-мортале героев в
классических пьесах Островского, поставленных его кумиром. Актеры московских театров, например, могли
изобразить у нас хором такую оглушающую тишину, что был отчетливо слышен пульс нашей необъятной
Родины. Ну а уж история приобщения громоподобного Юрия Борисовича Левитана к чтению задушевной
лирики Есенина и Твардовского давно вошла во все энциклопедии мира. ...ЕВГЕНИЮ ЛУРЬЕ мы ласково
звали Евгешей. Она заправляла у нас письмами, которые каждый день обрушивались на редакцию сплошной
лавиной. Но она, подобно Атланту, держала эту громаду на своих хрупких плечах. И удивительно вовремя
могла выудить послание, которое становилось потом украшением твоей программы.
...ЗОЯ КОРОТКОВА тоже поначалу работала с письмами. Она была автором популярнейшей передачи
"Слушай, воин! Слушай, солдат!" - предшественницы "Полевой почты "Юности". Но в благодарной памяти
редакции она осталась, прежде всего, деликатным, бережным руководителем отдела с диковатым по нынешнему времени названием - "трудового воспитания молодежи". И как же она умела простодушно гордиться
успехами каждого из нас!
К слову сказать, буквально с первых шагов "Юности", да и долгие годы затем в атмосфере редакции
совсем не гуляли ветерки зависти. Помнится, как радовались мы, например, за нашего ДИМУ КОСТЮРИНА,
когда он выпускал свои сборники стихов, женился, родил сына Леньку. Но даже в дурном сне не могли себе
представить, что так рано, трагически и нелепо покинет он нашу грешную землю.
Наверное, и впрямь в масштабах мироздания жизнь каждого человека - это миг. Но коль скоро мы сами
- микрокосм, этот миг, конечно же, величина
необъятная И так важно успеть состояться полностью в соответствии с замыслом Творца о нас Все ли
мы делаем для этого2 И часто ли вообще задаемся этим вопросом? А время бежит и бежит неуловимо И
расхожее "Все там будем" вдруг оказывается совсем рядом
Давно уже нет АЛЬБЕРТА ПЕТЕРСОНА - бывшего главным редактором "Юности", большого,
уверенного в себе, размашистого человека Нет ТАНИ БУХВАЛОВОИ - редактора художественных программ,
тонкого, ранимого, беззащитного существа, так и не дождавшегося желанной справедливости
Нет спецкора ВОЛОДИ ВЫСОКОВА, которого мы лаского называли "Крокодилом Геной" Добродушный
верзила, очкарик, готовый за добрую компанию отдать последнюю кожанку с заначкой в кармане, любитель
дальних дорог, бегущий от самого себя, о, действительно чем-то походил на героя известной мультяшки
Нет АНДРЕЯ КОСТЕНЕЦКОГО - "золотого пера" редакции Нет оператора ЛЮДОЧКИ ЧЕЛГАНСКОЙ и
режиссера ЕЛЕНЫ ЕВСТИГНЕЕВОЙ которые очень часто превращали наше "сырье" в бриллианты чистой
воды
Нет ЛЕНИ ЕРШОВА - поэта и мечтателя Нет международника ЛЕШИ ВОРОБЬЕВА
Нет ГАЛИ ФАТЬЯНОВОЙ - очень чуткого, обаятельного и верного секретаря редакции
Нет ТАНЕЧКИ ГАЛАКТИОНОВОЙ - талантливой и очень неустроенной в личном плане журналистки
Нет ВАЛЕРИЯ ИВАНОВА, которого мы почитали и любили, не как заместителя главного редактора, а
просто, как своего парня
Нет кадровика НИКОЛАЯ СТЕПАНОВИЧА ДАНИЛИНА, который многих из наших принимал в "Юность"
и опекал потом, как родных Предупреждал о готовящихся ревизиях и рейдах по проверке дисциплины,
прикрывал попавшихся, с великой радостью оформлял наши наградные документы К наградам сам он
относился с большим пиететом И по большим праздникам непременно являлся в "Юность" при всех своих И
всякий раз мы были в отпаде при виде настоящего иконостаса на груди у человека, прошедшего Великую
Отечественную
Каждый год в День Победы мы старались устроить праздник И нашему Николаю Степановичу И СЕРЕЖЕ ШТЕЙНУ - фронтовику, режиссеру и другу, которого мы бесконечно любили
Штейн, и впрямь, был человеком особенным Мягкий, интеллигентный, неконфликтный, он вызывал в
нас почтение и некоторую даже робость Он терпеть не мог официоза и фальши И с огромным упоением
создавал программы художественно-просветительские, познавательные и просто о добрых, хороших людях
Все, даже ровесники, называли его почтительно на "вы", хотя сам он не ставил, естественно, никаких
границ
Выросший на Арбате, он в высоком смысле слова был пропитан атмосферой старой Москвы с ее
подлинной культурой, честью и достоинством
С ним было надежно и интересно. Он всегда сочинял редакционные капустники на высокой основе
отечественной классики. А уж каким кладезем знаний, историй, притч и побасенок он был для всех нас!
На поминках после похорон вдруг приоткрылся чуть-чуть и незнакомый нам Сережа Штейн в
воспоминаниях друзей его молодости Читали рассказ о нем, написанный в 46-м соседом по коммуналке,
ставшим знаменитым писателем С каким восторгом воспринял он "Серегу", только что вернувшегося с войны
и вновь начинающего осваивать мирную жизнь с добыванием дров и дележом тепла от общей печкибуржуйки! Актерская братия ворошила свое Конечно, он великолепно играл на сцене и был так красив, что будущая жена Штейна Тамара (тоже актриса), увидев его дебют в роли героя-любовника да еще в белых
лосинах, чуть не забыла слова своей роли. Сын Володя достал из архивной папки отца стихи Сергея - в
память умершего друга. И как-то пронзительно, а точнее, мистически звучали строки-раздумья о бессмертии
наших душ и долге живых перед умершими. Ни для кого не секрет, что прошлое, хранящееся в памяти, есть
часть настоящего. Так что навсегда останутся в нашей "Юности" и талантливый журналист САША СИМОНОВ,
и неугомонный репортер БОРИС БАРЫШНИКОВ, так внезапно ушедший от нас в мир иной. И будет помнится
все самое лучшее, которого и впрямь было бесконечно много. Говорят, смерть забирает достойных Но
разрывается от боли душа и хочется кричать от бессилия перед роком каждый раз, когда в скорбном списке
появляется еще одна строка. Нет! Это дурной сон' Ложь! Наваждение!
Разве можно представить себе нашу "Юность" без МАКСИМА КУСУРГАШЕВА - "Деда", "Учителя",
просто Митрича?! Большая часть его жизн была связана с "Юностью", а вся жизнь "Юности" - с ним. Он
работал в редакции до самого своего конца, дышал "Юностью", с особым отеческим чувством готовился
праздновать ее сорокалетие, писал эту книгу. . И вдруг. . Наваждение? Дурной сон? Ложь? Но тяжелым
камнем наваливается правда смерти: море цветов и, море людей, пришедших проводить в последний путь
нашего "Деда", "Учителя", "Митрича", нашего Максима.
Он не дожил до сорокалетия "Юности" чуть больше месяца. Но невозможно даже представить себе
праздник без него и без Сережи Штейна,без Борьки Барышникова...
И, конечно, закономерно, что и нынешние юные гении эфира, собираясь за сдвинутыми столами по
большим праздникам или торжествам местного значения поднимают особую стопку в память о тех, кого нет с
нами. А потом кто-то берет гитару и звучит обязательно наш ЮРА ВИЗБОР. Для нас прежде всего НАШ:
"Не путай конец и кончину,
Рассветы, как прежде, трубят..."
Зеленая сумка Александры Музыри
А была ли и впрямь эта самая зеленая сумка? Скорее всего родилась она в зеленых мечтах Саши
Музыри. Ведь не секрет, что тогда - в пасмурном октябре 1962 - в редакции царила атмосфера весенней
приподнятости, ожидания первых побегов и оголтелой радости птенцов перед самостоятельным полетом... А,
быть может, просто ошеломила девичью душу Саши какая-нибудь модница с изумрудной сумочкой через
плечо. Да так пронзила, что образ этой сумки не давал покоя ни днем, ни особенно по ночам.
Так или иначе, но когда для самого первого выпуска радиостанции "Юность" потребовалось хоть чтонибудь про ударные комсомольские стройки, Саша с удовольствием "отправила" в дальние дали простую
советскую девчонку, оснастив её волшебной сумкой своей мечты из пронзительно-зеленого дерматина. И
вошла в историю эта самая сумка, ибо текст того первого выпуска "Юности" вместе с радионовеллой
Александры Музыри был взят на хранение Государственным Центральным архивом им. Октябрьской
революции.
Сюжет, разумеется, был прост, как правда или порыв ветра. Одна из тысяч обыкновенных
созидательниц светлого Завтра, отправившись по зову сердца на ударную комсомольскую стройку,
неожиданно захандрила и впала в несвойственный эпохе пессимизм. Романтика обернулась "удобствами" на
семи ветрах, длинный рубль оказался сильно укороченным, а личная жизнь сразу же пошла враскосяк.
Вспомнив незабвенного Николая Островского и его потрясающее открытие насчет того, что жизнь дается
человеку только один раз, наша героиня чуть было не пустилась наутек. Но тут-то и сыграла свою решающую
роль зеленая сумка из дерматина. В потайном кармашке сатиновой подкладки, слипшаяся с метрикой о
рождении, вдруг обнаружилась комсомольская путевка. И навалилась разом эйфория душещипательных
воспоминаний. Сцена Слепящие софиты. Крепкое рукопожатие комсомольского лидера в костюме с иголочки.
Проникновенные слова напутствий в дальнюю дорогу..
И содрогнулось нутро. И легли на чаши весов интересы мелколичностные и великие общественные. И
победили, как водится, долг, ответственность и высокая гражданственность!
Возможно, в коротком пересказе эта животрепещущая история выглядит несколько упрощенно. На
самом же деле "Зеленая сумка" была отмечена наверху как эталон здорового подхода к сложным вопросам
бытия. Ну а для самой Саши Музыри обернулась она рюкзаком цвета хаки, с которым мотало журналистку по
колдобинам дорог ударных-комсомольских. За глаза ее называли "экспертом" по этим вопросам. Даже в Москве почему-то именно Музырю посылало руководство провожать эшелоны добровольцев: "Кто ярче осветит
неповторимый миг истории?!" И хотя этот "миг" повторялся бесконечно, каждый раз "Юность" обретала
репортажи с новыми красками, интонациями, неформальной слезой И было яснее-ясного, все
происходящее на площади трех вокзалов Александра пропускает через себя Однажды даже, войдя в раж,
вскочила она на подножку очередного отходящего в Сибирь поезда И кто знает, куда бы вывернула ее
судьба, если бы в Туле бдительный контролер не ссадил нашего энтузиаста, как последнего 'зайца' Зато
материал, вышедший в эфир на следующий день, был, что называется, "под стук колес" - без сладкого сиропа
и морковки
А Сибирь Александра исколесила довольно основательно, как и должно журналисту, в разных ролях того же злополучного зайца и мудрой совы, и хитроумной лисички и вездесущей сороки-белобоки Как опытный орлан,она могла выудить из океана событий такую рыбку, от которой и у гурмана запросто закружилась
бы голова Да что там океан21 Она добывала героев даже из песен
В те годы, например, гремел на всю Вселенную строитель Братска незабвенный Марчук Он не только
строил и возводил, но и играл на гитаре, о чем талантливо оповестили мир поэт Николай Добронравов и
композитор Александра Пахмутова После Гимна Советского Союза, будившего страну в шесть утра, самым
популярным хитом был шедевр 60-х - "Марчук играет на гитаре" Надо ли говорить, как охотились за этим
самым Марчуком журналисты всех мастей и рангов, и как он отбивался от них Но снайперское мастерство
Музыри не знало промашки И Марчук предстал пред ясными очами Саши на блюдечке с голубой каемочкой
Без ропота он поведал нашему корреспонденту о перипетиях всей своей жизни, начиная с внутриутробного
периода И эта запись была тотчас же отправлена в Москву по проводам
Единственное, о чем настоятельно попросил Марчук, - не давать в эфире после его выступления
доконавшую его всенародно любимую песню И Саша, безусловно, передала это пожелание в Центр вместе с
пленкой
В тот день на Братской ГЭС громыхал большой праздник С речами, награждениями, фанфарами И
именно к нему была приурочена радиопередача Александры Музыри Ради нее даже прервали
торжественный митинг В эфире звучал Марчук И это, конечно же, явилось настоящим подарком юному городу
А Саша, находящаяся среди строителей рядом со своим героем, была по-настоящему счастлива Все шло по
высшему разряду достойно и красиво Если бы Ах, если бы в миллионный раз ведущий программы не
обрушил на братчан потрясающую новость "Для вас, дорогой Марчук - ваша любимая песня!" И грянули над
землей, над страной, над тайгой, над замками до ужаса знакомые слова
Марчук играет на гитаре, А море Братское поет
Воистину прекрасно, что хотя бы море Братское осталось при этом вполне спокойным
Да и то сказать, каких только сюрпризов не преподносит жизнь нашему брату-журналисту И подножек,
и ляпов, и шелухи Но проходит время и
вспоминаются почему-то особенно весело именно эти курьезы и загибоны Молодость ли в них бьет
через крайЗ Играют ли самые яркие краскиЭ Возвращается ли вновь и вновь та самая " Юность" 3
И не стоит, пожалуй, спрашивать сегодня Сашу Музырю, ставшую ныне "косаткой" большого
российского бизнеса, какие годы журналистики для нее самые сладкие
Она уезжала работать за границу и возвращалась в "Юность" Училась в аспирантуре, а вкалывала в
"Юности" Переживала личный "Чернобыль", а находила в себе силы писать книгу о нашей радиостанции самую первую книгу о "Юности"
Похоже, хранится у нее с давних времен, как у героини собственной радионовеллы, своя зеленая
клеенчатая сумка А в кармашке сатиновой подкладки - талон на комплексный обед в столовке Братска и
лазурный значок нашей "Юности"
Наш гость - Михаил Зощенко
Каких только людей ни привечала "Юность" у своего микрофона' Букет знаменитостей, не увядая,
пополнялся все новыми и новыми именами К нам слетались, как пчелы на клеверное поле, начинающие,
набирающие вес и упакованные по самые уши наградами всяческих достоинств Привести за руку великих
также считалось делом особой чести И журналисты наши рыли носом землю, подключая знакомых и всех
встречных - поперечных Шутка-ли дело обаять самого Шостаковича, или Гагарина, или Брижит Бардо
Существовало у нас даже внегласное созтязание - кому удастся пригласить самую знаменитую
знаменитость Под это дело можно было обеспечить себе свободное посещение службы, а стало быть,
передышку на недельку, а то и на суток четырнадцать - пятнадцать Вот и рвали мы удила, как
необъезженные рысаки
И вот однажды один наш "рысачок" - Дима Белов ворвался в кабинет зам главного редактора Бориса
Абакумова с победно-ликующим воплем "Договорился об интервью с Михаилом Зощенко!" Абакумов в
обморок не упал, потому что сидел на стуле Уж кто-кто, а он - "наша ходячая энциклопедия", знал доподлинно
даты жизни и смерти знаменитого писателя Ко времени описываемых событий Михаил Зощенко отсутствовал
на нашей грешной земле уже семь лет Абакумов, однако, взял себя в руки и не моргнув глазом ответил ловцу
удачи "Валяй!" Через неделю на редакционной планерке Абакумов торжественно объявил о грандиозном
проекте Белова Коллектив коллективно затаился Все с нетерпением стали ждать пришествия Зощенко Еще
через неделю до Димки дошло, что он сморозил что-то несусветное и что Абакумов не отстанет И стало быть,
он попал в переплет, как незабвенная галоша Зощенко в трамвае Он срочно взял больничный Согласился поехать вне очереди на уборку свеклы в подшефный колхоз Записался на учебу в Университет марксизмаленинизма Все напрасно Борис Абакумов отсутствием памяти не страдал
Через месяц на очередной планерке зам главного вернулся вновь к пронзительной теме дня "Что у нас
с Зощенко?" - спросил он И гробовая тишина была ему ответом Пауза длилась недолго "Пытаюсь сделать все
возможное, - пролепетал Белов, - но Зощенко сейчас не вполне здоров Давайте еще немножко подождем"
Все мы хорошо понимали, что тучи сгущаются, Димка и в самом деле влип, и спасти его может только
чудо
Но нет таких высот, которые бы не смогли взять "рысаки" "Юности" Когда настал последний час, в
кабинет Абакумова торжественно вошел Белов и, действительно Михаил Зощенко
Им оказался скромный юноша, слесарь-слаботочник из ближайшего Подмосковья, отец-одиночка,
достойнейший представитель своего времени - ударник коммунистического труда Где и как его выудил Димка
до сих пор великая тайна Но документы у Михаила Зощенко оказались подлинными
Россия - родина мамонтов
Зто открытие века, по совести, принадлежит Юрию Визбору. В ту пору он уже работал в журнале
"Кругозор", но в "Юности" появлялся чуть ли не каждый день. А тут приехал на стажировку к нам ■ - .
журналист из Новосибирска - Саша. Замечательный очеркист, чистый, открытый, простодушный человек. И
еще он был большой энтузиаст, рвался ко всему новому, в каждом материале старался выдать хоть какуюнибудь сенсацию. Можно сказать, это было его коньком. Коньком-горбунком. И на всем на этом решил
сыграть Визбор.
- Слушай, старик, - кинулся он к Саше, когда увидел его, - ты, конечно же, привез материалы о
мамонте?
На всякий случай "старик" сделал умное лицо:
- А что именно тебя интересует?
- Ну ты даешь! Это интересует всех. Это же сенсация номер один. Размороженный мамонт... Ты что?
Действительно, с Луны свалился. А еще приехал из тех самых краев...
Александр завибрировал. Не в его натуре было находиться в неведении, да еще и признаваться в
этом.
- Какая же это новость - размороженный мамонт? - слегка оторопел переспросил он, явно рассчитывая
на более глубокую информацию. И Визбор понял, что "рыбка" попалась.
- Конечно, не новость, - вдохновенно "запел" Юра. - Разморозили и гонят своим ходом в
Новосибирский Академгородок. Сено и прочий корм сбрасывают с вертолета Ну и вообще масса
подробностей. Я размечтался сам туда рвануть, но начальство уперлось. Александр запылал. В его родной
Сибири творится такое, а он тут в Москве витийствует о преходящем. Возможно ли отдать уникальный
материал в чужие руки?
- Сейчас я попробую связать тебя с кем надо, - доверительно сказал Визбор. - Есть у меня нужный
человек из института палеонтологии, который в курсе всего и вся. Подожди минут десять. Я за тел ефо ном.
Где десять, там, разумеется, и все двадцать но Саше они показались вечными, как сама вечная
мерзлота. Он то краснел, то бледнел. Он уже знал, как потрясет мир, какие найдет слова, сравнения,
эпитеты. Из тайников памяти извлек он заветный афоризм для эпиграфа: "Каждое чудо должно найти свое
объяснение. Иначе оно просто невыносимо". Он был полностью солидарен с Карелом Чапеком.
Когда появился Визбор с долгожданным номером телефона, Саша был полностью готовенький.
Пожалуй так же, как Архимед, выскочивший из ванны со своей бессмертной "Эврикой!"
С тебя бутылка, старик! - сказал Визбор и по-царски протянул бумажку с номером. - Твоего звонка уже
ждут. Спросишь академика Мухина. Виктора Христофоровича.
Как велись переговоры с Христофоровичем, история умалчивает. Но в фантастически короткие сроки
Александр разродился умопомрачительной сенсацией размороженный мамонт должен стать
родоначальником возрождения самой эпохи неолита. Хорошо это или нет - мы не знали, но искренне
радовались за Сашку. Материал уже был готов к эфиру, но тут вмешалась программная дирекция,
исполняющая роль цензоров "А вдруг все это государственная тайна, которую "Юность" готова выдать вот так
запросто врагу?" Поистине, не все мысли проходят через эфир, некоторые - только через цензуру.
Саше пришлось ехать за визой в институт палеонтологии. Никакого академика Мухина там не было и в
помине. К радиоэпопее Александра отнеслись с полным сочувствием. Даже предложили чаю с бутербродом.
Покидая институт, Саша задержался у стеклянной витрины, откуда печально взирал на него фрагмент
глазницы вымершего невесть когда птеродактиля.
Затяжной прыжок
Как хорошо, что жил-был на Земле Эдисон и что он придумал фонограф. Шутка сказать, мы можем
слушать голоса Толстого, Блока, Есенина, Андрея Белого, Саши Черного и Рины Зеленой. Но главное.. Не кто
иной, как Эдиссон, положил начало и нашему хлебу насущному. Потому-то за светлую память великого
благодетеля мы в "Юности" готовы выпить всегда. Крути не крути, мы служим все тому же благородному делу
- оставить человечеству живые голоса своей эпохи.
Нам выпала честь записывать Гагарина и Гаганову, Марковых и Маркеса, Фиделя Кастро и Штирлица,
Туполевых и династию Дуровых. В наших архивах - несмолкаемые аплодисменты комсомольских съездов и
рокот космодрома, гул землетрясений и перестройки, колокольный благовест возрожденного храма Христа
Спасителя...
И еще... На память потомкам от нашей цивилизации мы накрутили рулоны пленок с исповедями
простых тружеников непростой судьбы. Ивановых, Петровых и даже Сидоровых.
Ох уж эти судьбоносные километры магнитной ленты!
Было время, когда ни одна программа "Юности" не могла выйти в свет без солидного очерка о
положительном герое - передовике производства, лучшем свиноводе, неподкупном страже порядка,
изобретателе какой-нибудь машины времени.
Впрочем, с героями в ту пору, как с ракетами и балетом, в стране был полный порядок. Пруд пруди. Но
вот вопрос - как вытащить из пруда золотую рыбку, говорящую у микрофона?!
Техника у нас хоть и далеко ушла от валиков Эдисона, но слишком долгое время "догоняла и
перегоняла" Так что кувалду микрофона приходилось держать не далее чем в трех пальцах от ноздри
выступающего. И бесстрашные герои начинали вести себя, как в зубном кабинете. Проглатывали язык и
уходили в себя, не приходя в сознание. Самый классический радиоочерк (почти на час) привезла из
Владимира наш комментатор Александра Беляева. Речь шла о проблемах социалистического соревнования
двух комсомольско-молодежных бригад Владимирского тракторного и Ярославского моторного заводов. Тема
была столь захватывающей,что Беляева не только задавала толковые вопросы своим героям, но и
обстоятельно отвечала на них сама. Те кивали головой, лишь изредка вставляя красноречивые "Да" и "Ага!"
Разумеется, эта раскованная беседа шла на неповторимом фоне лязга производственных мощностей,
заглушающем время от времени возвышенный пафос самой Беляевой. Расковать и разговорить героев было
и впрямь частенько делом нешуточным. И у каждого из нас имелись да и есть свои приемы и отмычки.
Ведущая сельской программы Тамара Извекова была убеждена, что для полного успеха надо внедриться в
семью героя и пожить у него в доме хоть несколько дней. Порой, правда, она не появлялась на работе месяцами Но начальство относилось к этому с пониманием. Записи она привозила неплохие - с криками
петухов, скрипом коромысла, далеким гудком паровоза.
У комментатора Бориса Барышникова была другая метода. Он вживался в коллектив. Стоял на
конвейере. Доил коров. Ходил в дозор. Рубал уголек. Снимал пенки (на маслозаводах).
Своим высшим достижением сам считал прыжок с парашютом на учениях десантников. Репортаж,
записанный в затяжном прыжке, был бы великолепен, если бы не чудовищный свист ветра в микрофон. Зато
на земле свалившегося с неба Бориса ждал горячий прием. Тут, уж, не теряйся, включай "репортер" и пиши
все подряд!
Спецкорры Мидхат Шилов и Игорь Цветков были твердо убеждены, что героев непременно надо
вызвать на брудершафт. На их очерках высшей пробы до сих пор учится молодежь. Многолетняя практика
подсказала, что этот приемчик никогда не дает осечки. Ну, а у "алмазного пера" "Юности" Юры Никифорова
была своя, тонкая линия поведения. Он считал, что герою надо приоткрыть и свои слабости, дать понять, что
приехавший журналист не какой-нибудь Шолом-Алейхем, а такой же сермяга, как все. Убеждение это пришло
к Никифорову в Дивногорске, куда занесло его творческое беспокойство.
Он задумал радиофильм о строительстве Красноярской ГЭС. Весь день осматривал объекты,
знакомился с героями и договаривался с ними о встрече в гостинице на следущее утро. Вечером же местное
начальство пригласило его на банкет, который был настолько душевным, что Юрий не помнил как очутился в
своем номере.
Утром он проснулся поздно. Голова затрещала, как непростая линия ЛЭП-500. И в этот момент кто-то
робко постучал в дверь.
На пороге возникла фигура в отутюженном костюме. Это был первый из приглашенных героев
будущего шедевра. Он очень нервничал, переступал с ноги на ногу и говорил почти шепотом. Вот тут-то и
решил наш мэтр довериться герою с потрохами.
Присаживайся, старик, - сказал он, - расслабься. Достань вон там магнитофон. Микрофон держи не
очень близко. Нажми на ту кнопку. И рассказывай.
- А что рассказывать? - сдавленно спросил герой, приходя немножко в себя.
Никифоров прикрыл глаза и безнадежно махнул рукой:
- Да что хочешь!
Герой вздрогнул, но глядя на распростертое тело, решил сделать все возможное, чтобы не подвести
столичную знаменитость. Он не только правильно нажал на кнопки, рассказал подробно свою биографию и
всю подноготную разрыва с женой, но и сбегал еще за спасительной чекушкой.
Следующие записи пошли при полном зеленом свете. Радиофильм "Страна Дивногория" вошел в
золотой фонд Всесоюзного радио. Показать герою свою женскую слабость (что на самом деле есть сила) стиль общения с объектами нашей Людмилы Солнцевой. Она всегда и везде была обескураживающе мила и
ранима. В среде ли простых олигархов, в колонии ли для малолетних преступников, в танке или на
стрельбищах в Кантемировской дивизии - везде наша Люда отличалась способностью словить такой
материал, из которого шьют только эксклюзив. Природная женственность помогала Людмиле и в довольно
пикантных ситуациях. Как-то с огромным трудом она договорилась об интервью с депутатом, вылетавшим в
тот день куда-то на край света. Приехала к нему, расположилась, достала магнитофон и... (о, ужас!)
обнаружила, что микрофон остался дома.
Неизвестно, простил бы депутат кому-нибудь другому подобный пассаж. Но длинные ресницы Люды,
которыми она скромно прикрыла глаза, опасаясь "побоев", сделали свое дело. Он, как истинный мужчина,
выдал ей свою машину, она слетала домой за микрофоном, и запись превзошла все ожидания. Кофе с
коньячком поставили в ней хорошую точку. Конечно, когда подводит техника, результат не всегда бывает
столь хорош.
Однажды наш спортивный обозреватель Нина Седова записывала многократную олимпийскую
чемпионку после ее очередной победы. На большом подъеме та рассказывала подробности. О своих
чувствах, переживаниях. О соперницах из Швеции и Румынии... Но... магнитофон, будто сбрендил. Ни тпру, ни
ну.
- Извините, - сказала Нина. - Нельзя ли все сначала.
Чемпионка посочувствовала: "Бывает". И уже без всякого энтузиазма сообщила, что приходилось
трудновато, потому что попались серьезные соперницы. Интервью получилось наполовину короче первого.
Но это была не главная беда. Магнитофон по-прежнему не фурычил.
- Давайте попробуем еще разок, - виновато попросила Нина. - Бог любит троицу. Как вы добились
победы?
Кассета наконец пошла как надо.
- Господи! - воскликнула чемпионка. - Ну победила и победила. Кому это интересноЗ!
Стоит ли говорить, как приходится выкручиваться нашему брату в эфире с такими вот записями. Какие
делать кульбиты! Какие антраша! Но и тут, разумеется, у каждого есть свои маленькие хитрости, заготовки и
отчаянные затяжные прыжки. Простодушный слушатель обязательно скушает нашу карамельку с начинкою.
А что касается потомков Им, конечно же, - только ЗОЛОТОЙ ФОНД. Впрочем, как знать? Ведь храним
мы, как величайшую ценность, фрагменты берестяных новгородских грамот XII века, из которых узнаем всегонавсего о каком-то грошовом долге какого-то Анфима какому-то Проклу И пытаемся за внешним увидеть
самое Время Крути не крути, а честь-то выпала нам - оставить человечеству живые голоса эпохи. Ну, как не
уважить лишний разок другой память великого Эдисона?!
Лекции о кино
Журналист, понятное дело, человек на подъем легкий. Бывало, пьешь поутру традиционную чашечку
кофе дома и не ведаешь, в какой части Земли нашей уже сегодня улыбнется тебе лукавая Луна. Ради
красного словца готовы были мы сорваться в любой момент и лететь хоть на сером волке за тридевять
земель, в тридевятый районный Центр или тридесятую дыру. Так что ничего удивительного не было в том,
что ваш покорный слуга - корреспондент Наталья Киселева - в одночасье, не моргнув глазом, дала согласие
на совершенно неожиданное предложение.
Дело было так. В московском Домжуре компания закадычных друзей "Юности" отмечала очередной
День какой-то промышленности. Мировые проблемы были уже решены Косточки начальству перемыты Известные байки "прокручены" в сотый раз Все ждали десерта "Десерт" не замедлил явиться тот час же в
образе комментатора Арсения Ларионова. Он принес потрясающую весть
- Есть возможность махнуть на Дальний Восток. ЦК комсомола отправляет туда бригаду киношников с
просветительской целью, а главный лектор-специалист по кинокомедиям внезапно заболел. Вылет завтра утром.
Разумеется, я подпрыгнула как ужаленная На Дальнем Востоке мне еще
не приходилось бывать Конечно, о кинокомедиях я знала ничуть не больше жителей далекого края. Но
города берет, как известно, смелость. Где наша не пропадала?!
Незамедлительно связалась с Главным редактором и, пообещав завалить эфир "Юности"
дальневосточными россыпями, получила добро. В киоске Домжура подхватила скромную брошюрку на тему
предстоящих лекций и в десять следующего утра поднялась над необъятными просторами нашей великой
Родины. Крылья молодости и авантюры несли меня к неведомым берегам. Впереди были Хабаровск,
Уссурийск, Владивосток, Находка, Южно-Сахалинск, небольшие города и веси, заводы и фабрики, колхозы и
совхозы, рыболовецкие артели, заимки и погранзаставы.
В просветкинобригаде оказалось всего трое. Организатор, руководитель и вдохновитель представитель культмассового сектора ЦК ВЛКСМ Игорь Щипанов, киномеханик Леша Забродько и
новоиспеченный лектор-киновед.
Лекции о проблемах мировой и советской кинокомедии пользовались ошеломительным успехом.
Незатейливая брошюрка, помноженная на вдохновение и высочайшую ответственность истинного
представителя журналистики перед культурой, не дала ни одной осечки. Завороженные слушатели заново
открывали для себя вечную истину: "Из всех искусств важнейшим является кино".
Как набирающий силу лектор, я строила свои выступления в форме своеобразных викторин Вопросответ. Вопрос-ответ.
- Знаете ли вы, кто был первым комедийным киноактером в мире? И как правило зал отвечал хором:
- Знаем! Чарли Чаплин!
- Нет, дорогие мои, - солидно вещала я и с удовольствием делилась приобретенными недавно
собственными открытиями. - Макс Линдер. Киномеханик тут же крутил фрагменты с участием великого
комика. И, когда стихал здоровый, простодушный смех, следовал второй вопрос:
- А кто был первым советским комедийным киноактером?
- Знаем! - кричал зал опять же хором. - Чарли Чаплин!
- Нет, мои хорошие, Это гордость нашего кинематографа - Игорь Ильинский.
И снова механик крутил фрагменты. И снова хохотал благодарный зритель. И снова вопросы. И снова
один и тот же ответ на все про все: "Чарли Чаплин!"
Но что творилось в зрительном зале, когда на вопрос о самом-самом комике двадцатого века
эрудированный слушатель вдруг попадал в точку:
- Чарли Чаплин?
- Верно! - радостно подтверждала я. И в потолок летели фуражки, ушанки и прочий головной
инвентарь. Ради счастья увидеть такое стоило хоть раз сменить профессию и дать стрекоча на край Земли.
Разумеется, такая непосредственность встречалась далеко не везде. Бывало (особенно в крупных
городах), знания и запросы публики намного превышали планку, предлагаемую лектором. Жажда
информации из столицы была столь неутолимой, что ваш "эрудит" нередко чувствовал себя без руля и
ветрил в водоеме самых разных вопросов о кино.
Но быть "великим немым" позволить я себе не могла никак. С ловкостью циркового иллюзиониста или
карточного шулера приходилось элегантно садиться на любимую лошадку, объявляя собравшимся, что
ответы на любые, самые сложные вопросы они могут услышать только в программах радиостанции "Юность".
На минуту зал замирал в недоумении. И тогда я сообщала скромно и как бы невзначай, что являюсь
представителем этой славной радиостанции .
Поскольку "Юность" в то время уже набрала космическую популярность, зал взрывался
аплодисментами. И ваш "доблестный лектор" с восторгом пускался в свободный полет уже на своем Пегасе.
Макс Линдер, Игорь Ильинский и даже Чарли Чаплин почтительно снимали шляпы и котелки, уступая дорогу
баснословным историям, былям и небылицам о похождениях, муках, радостях, свершениях и открытиях
единственной и неповторимой "Юности".
Никто не замечал времени. Шутка сказать, услышать из первых уст о Юрие Визборе, Майе Кристал
инской, Булате Окуджаве; распутать враз сложный лабиринт отношений Беллы Ахмадулиной и Евгения Евтушенко; получить ответы на самые жгучие вопросы современности:
- Действительно ли у Людмилы Зыкиной роман с Брежневым?
- Кто убил Кеннеди?
- Что сейчас носят? Мини или макси?
- Сколько получает Эдита Пьеха? ■ ■
- Развелся ли Фидель Кастро с женой? , ••
- Где достать дубленку?
Ну и конечно же, в центре самого жгучего интереса была сама "Юность":
- Кто придумывает письма?
- Кого пускают в загранку?
- Сколько лет самому молодому сотруднику?
- Была ли "Юность" в Антарктиде?
- Кто с кем живет?
- Когда наступит коммунизм?
Спрашивали и о кухне радиожурналиста: "Как делаются передачи?" И тогда пускалался в ход
беспроигрышный козырь - предлагалось желающим выйти на сцену для принародного интервью. Желающих,
как ни странно, оказывалось много. И, включив свой портативный магнитофон, я начинала задавать вопросы
сама: "Что? Где? Когда? С кем? И сколько?" Героев будущих радиошедевров особенно вдохновляло
предложение рассказать о себе. И они, порой, несли такую околесицу, что зал лежал, как рожь, поваленная
ветром. Какой тут Чарли Чаплин?! От времен сотворения мира выступающие переходили к героике трудовых
буден, от первой любви - к последнему конфликту с тещей, от радости тринадцатой зарплаты - к
неприкрытому убожеству мирового империализма. Но были в этом собрании перлов, конечно же, и очень
толковые записи
- взволнованные, искренние, неожиданные. В сущности богатейший материал для будущих передач
радиостанции "Юность". Лихие лекции о кино очень даже аукнулись в нашем эфире.
На самом же Дальнем Востоке надолго запомнилась просветительская деятельность столичной
бригады и ее выдающегося знатока мировой и советской кинокомедии.
Слава нашла энциклопедиста-лектора уже в Москве. Главный редактор "Юности" Альберт Петерсон с
закрытыми глазами дал мне добро на поездку в пески Каракумов в составе выездной бригады Всесоюзного
общества "Знание". Вашему спецкору выпала честь ответить на непростой вопрос: "О ЧЕМ МОЛЧИТ
СФИНКС?
Ой вы, гуси...
Как-то, на заре туманной "Юности", в редакцию пришло необычное письмо. Избалованные всеобщим
вниманием и любовью, мы привыкли к восторженным откликам на свои передачи; к доверительному, почти
интимному тону очень личных признаний; к распахнутости сердец. В воздухе явно попахивало "культом
личности" нашей "Юности". И мы плескались в лучах всенародного обожания. Но это письмо было - из ряда
вон. Нас костерили куда ни попадя
Супружеская пара старичков Заболотных из глубинки от возмущения ненаходила слов. Честно сказать,
мы даже не все поняли толком. "Украли, да еще издеваетесь, - писали они. - Где у вас только упряталась совесть?" И далее почему-то в стихах:
"Мы так Вам верили,
товарищ "Юность",
Как, может быть,
не верили себе".
Поскольку на конверте был точный обратный адрес, редакция решила не оставлять оплеуху без
внимания. И в точку, которой даже не было на карте, стремительно ринулся наш корреспондент.
С нетерпением мы ждали результатов журналистского расследования. Кто у кого что украл? Кто над
кем издевается? И при чем тут, в конце концов, славная "Юность"?!
Наш гонец не заставил себя долго ждать. Он появился на пороге редакции дней через пять со шматом
сала, десятком яиц, баночкой меда и с действительно душераздирающей историей.
Жили-были старик со старухой. Не у самого синего моря, а на берегу реки Бия, у подножия Алтайских
гор. Не было при них детей. Уехали те искать лучшую долю в стольный град Барнаул. И всю заботу свою
обратили Иван Федорович и Зоя Кузминична на кота Василия, вертлявого пса Ершика, козу Розку да дружную
стайку гусей.
Пожалуй, именно гуси были особой гордостью хозяев.
Известное дело, гусь и впрямь птица необыкновенная. Если порыться в истории да пробежаться по
странам и континентам, легко поймешь, что даже Жар-птица ему не чета. Кто в свое время спас Рим?
Конечно же, гуси.
Кто открыл сказочному Нильсу целый мир? Опять же - гусь. И если бы не гусак, не поссорились бы
Иван Иванович с Иваном Никифоровичем в бессмертном творении Гоголя. И если бы не гусиное перо, не
видать бы нам ни "Евгения Онегина", ни "Чудного мгновенья", ни "Героя нашего времени". И уж, конечно же,
гречневая каша с гусем не знает себе ничего равного в мире. Словом, не на пустом месте родилась вековечная истина: "Гусь свинье не товарищ".
Как ни поверни, выходит, что и привязанность наших алтайских старичков держалась на глубинной
подоплеке. Потому-то и лелеяли они своих "генералов". И баловали отборным зерном, а то и хлебушком
белым. Но вот однажды...
Проснулись Иван Федорович и Зоя Кузминична поутру и обмерли. Дверь сараюшки распахнута
настежь, а от гусей одни перышки. Бросились они по соседям, в милицию... Все без толку. И след простыл.
Как водится на Руси, что хорошо лежало, то хорошо бежало. Очень сокрушались старички Заболотных.
Только плачь - не плачь. Зови - не зови...
А недельки через две вдруг получают потерпевшие телеграмму из Москвы. "Слушайте такого-то числа,
во столько-то часов программу радиостанции "Юность".
Подивились Иван Федорович с женой такому обстоятельству. Как это узнала про них сама Москва? И
стали с нетерпением ждать намеченного срока, оповестив всех соседей чудной новостью На прослушку в дом
Заболотных собралось полдеревни. Зоя Кузминична напекла ватрушек, поставила самовар. Сидят, чаевничают, разговоры разговаривают. Ждут.
В означенный час началась программа по письмам слушателей "Юности". И первое же письмо - с
Алтая. Из их родной деревни. И будто не кто-нибудь, а сами они - Заболотных - послали его. Да все так
складно прописано: как воевал Иван Федорович, как поднимали они хозяйство сообща, какие дети у них
замечательные. Длинное такое письмо. Задушевное. И читают его так, что слеза прошибает. А в самом
конце, как водится, - песня по заявке авторов письма. Опять же, выходит, по их просьбе. Ушам не верят Иван
Федорович и Зоя Кузминична. И все-таки ласкают слух слова. "Кто же такое удумал? Уж, не сын ли из Барнаула опомнился?" А передача меж тем плывет своим чередом: - Для вас, уважаемые ветераны, мы
включили в программу вашу любимую песню "Ой вы, гуси, до свиданья". Нетрудно догадаться, что было с
бедными старичками. В тот же день, оскорбленные до глубины души, составили они то самое горькое
послание к нам, из которого мы ничего не поняли.
Журналистское расследование открыло глаза на все.
Жулики, укравшие гусей, оказались те еще "гуси". С черным юмором. Письмо от имени старичков было
сработано действительно лихо. Не без проблесков. Им бы по другой дорожке пойти. Стать эстрадниками,
массовиками-затейниками, сценаристами на худой конец... Размышляя об этом, редсовет решил открыть в
программах "Юности" новую рубрику - "Дороги, которые мы выбираем". Долгие годы ее успешно тащила на
себе журналист Зоя Короткова.
Ну, а гуси? А что гуси? Так и растворились в неведомой дали. Быть может, улетели спасать Третий
Рим! Быть может, одарили своими перьями будущих российских Платонов и крепких разумом Невтонов! А
скорее всего осчастливили, чью-то гречневую кашу.
В свете «фонаря»
Испокон веку славилась Земля наша русская своими разудалыми дружинами. Величали их по-разному:
боевыми артелями, ватагами, ратями, отборными войсками, гвардией и так далее. Но суть сводилась к
одному: "Бери в руки пищаль и иди защищай".
Во времена не столь отдаленные, а именно в пору самого буйного цветения "Юности", почетное звание
дружинник вновь было поднято на досягаемую высоту. Почти каждый гражданин нашей великой страны вместе с получением паспорта обретал право охранять покой родных улиц, тупиков и подъездов. В качестве
горячего или холодного оружия новоиспеченный дружинник получал кумачовую повязку-нарукавник, которая
должна была обращать в паническое бегство любого бандита-рецидивиста и серийного маньяка.
Быть дружинником значило жить тревожно, сладостно и заманчиво. Во-первых, лишние три дня к
ежегодному отпуску Во-вторых, чувство высочайшей ответственности перед страной и коллективом. И
главное - романтика ночной жизни родного города да законная возможность щемящего отрыва от домашнего
очага
Отважные дружинники Гостелерадио, разумеется, были призваны охранять объекты повышенного
риска: радио, почту, телеграф, а также подворотни, чердаки и питейные заведения.
Зоной неустанного наблюдения первых ратников "Юности" была легендарная "Звездочка" - злачное
заведение с невинной вывеской "КАФЕ-МОРОЖЕНОЕ". Здесь могло быть всякое. Но наше круглосуточное дежурство там так и не позволило случиться ничему предосудительному. И всевидящий бармен дядя Коля
подавал нам частенько в долг, по-видимому плетя свою какую-то тонкую сеть.
Вечный покой и тепло мороженого "Звездочки" повышали в каждом из нас степень самоуважения и
рождали неизменную любовь к дружинному делу. Год от года ополченцев у "Юности" становилось все
больше и
больше. И всякий, вступающий в ряды, уже знал по рассказам бывалых, что главное в жизни - найти
свою "Звездочку" В результате появлялись у нас все новые и новые объекты - "Марс", "Большая медведица",
"Седьмое небо"... Так что каждый выход на дежурство сопровождался почти гагаринским "Поехали!"
Как правило, маршруты мы выбирали сами. Но однажды, в бытность Всемирных Игр доброй воли,
пришла нестандартная разнарядка свыше: "Направить в ночь двоих от редакции на Гребной канал в
Кылатское для охраны телевизионной техники".
Жребий пал на музыкальных вундеркиндов отдела художественного воспитания молодежи Олега
Гробовникова и Леонида Сергеева . Романтика непроторенных дорог для нашего брата-журналиста разумеется, всегда была имманентной. Но. . на сей раз в воздухе отчего-то запахло известным хитом "Наша служба
и опасна, и трудна. Шутка ли дело - темная ночь, только ветер гудит в проводах, да и звезды мерцают не
шибко... Нет, не случайно, провожая наших героев на дело, заместитель главного редактора Ирина
Червакова сглотнула скупую материнскую слезу: "Летите, голуби, летите!" И всю ночь проворочалась в
кошмарных сновидениях. Ей грезилось, что ее не нюхавших пороха птенцов терзают вероломные любители
телевизионной техники и прочего госинвентаря. И всей своей трепетной душой соглашалась она с расхожим
открытием века: "В жизни всегда есть место подвигу, но лучше быть подальше от этого места."
Даже солнечное утро не принесло Ирине Черваковой желанного покоя. Все валилось из рук, подло
сосало под ложечкой. Предчувствие беды не покидало ни на минуту. И только тогда, когда за дверью ее
редакторского кабинета раздались родные голоса живых(!) Гробовникова и Сергеева, она позволила себе
вздохнуть полной грудью. Увы! Этот вздох рыбьей костью застрял в горле. Страшный сон оказался, что называется, в руку.
На пороге кабинета зам. главного заколыхались две до боли знакомые фигуры. Их облик вопиял об
одном: "Героизм - это род смерти, а не образ жизни!"
Под глазом Леонида Сергеева в пол-лица светился такой багрово-лиловый фонарь, что в свете его
поблекли все краски мира. Плеть руки Олега Гробовникова была спеленута, как мумия фараона, и через землистые бинты отчетливо рдело что-то ужасное.
По всему было видно - наша народная дружина стояла до конца. И величие такого мужества едва не
лишило Червакову последних чувств. Однако... не прошло и пяти минут, как из кабинета зам. главного раздался такой дикий хохот, что каждый, кто был в тот час на работе, рванул туда, подчиняясь инстинкту
здорового любопытства. И, разумеется, душераздирающая история дежурства в Крылатском потрясла всех.
...Ночь выдалась на редкость теплой и, вопреки прогнозам, звездной. Монотонно плескалась вода в канале.
Таинственными казались просторы над луной Ни одна живая душа не нарушала гармонии вселенского
миропорядка. И так задушевно спалось нашим отважным ратникам на свежем воздухе, на спортивных
скамьях подле телеоборудования, под сияющим куполом лучшего из миров!
Безмятежное пребывание в объятиях Морфея было прервано первыми лучами солнца и отчаянным
кашлем чьей-то незаводящейся моторки. Часы Гробовникова показывали пять. До начала рабочего дня
оставалась еще целая вечность А вечность, как известно, способна родить великое. Так и появился на свет
грандиозный проект "возвращения блудных сынов" в родной коллектив. Разве могли они появиться в
"Юности" обыденно? Без душераздирающих историй?! Без следов ночных схваток?! И все пошло по озорному
сценарию-экспромту, благо дома у Гробовникова оказался грим и запас бинтов со времен Великой
Отечественной... Смех смехом, но слухи о каких-то ночных разборках на Гребном канале и о храбрости
сотрудников "Юности" еще долго витали по этажам и коридорам Гостелерадио в самых фантастических
вариантах. И даже награды нашли "героев". Буфетчица Раиса от чистого сердца не раз задарма поила
Гробовникова и Сергеева сливовым соком. А партком в конце года, подводя итоги общественной работы
сотрудников, подмахнул грамоты нашим отважным дружинникам. Понятное дело, нет дыма без огня.
В сейф. На долгую память.
Эпопею о Байкале, шустрых студентах и непробиваемом сейфе мы назвали "Иркутская история". Это
был не плагиат Просто "Юность" шла ноздря в ноздрю с драматургом Арбузовым по части заголовков. Но
тема, которую собиралась поднять она, была "посильнее Фауста Гете". Раскрутить ее взялась редактор
нашей еженедельной студенческой программы "Интеграл" Светлана Яковлева. Во-первых, она была
убеждена, что "Интегралу" по силам объять необъятное. Во-вторых, именно она пригрела огромную армию
внештатников-студентов, способных пробить брешь в любой Китайской стене.
Собственно, один из этих самых пробойщиков и принес на хвосте ужасающую новость: близ Иркутска,
на Байкале вот-вот начнется строительство мощного целлюлозно-бумажного комбината.
Поборник правды и справедливости Светлана Яковлева приняла это сообщение близко к сердцу. И,
подобно забайкальскому барсу, приготовилась к прыжку в защиту самого хрустального озера на свете. Всю
следующую неделю студент-внештатник приносил своему редактор, буквально раскаленные записи: полные
гнева выступления академиков, крупных специалистов, писателей и общественных деятелей. Он рыл, что
называется, носом Проникал на закрытые конференции; просачивался на загородные дачи деятелей;
настигал заезжих ученых в институтах, в вестибюлях гостиниц, на вокзалах и у буфетных стоек.
Вырисовывалась мрачная картина общегосударственной бесхозяйственности, головотяпства, иллюзорных
выгод сиюминутного
Прослушивая пленки, Светлана и сама начинала вибрировать Передача, которую она вела к эфиру с
такой страстью, обещала быть взрывной и действенной Ведь "Юность" слушала и любила (без
преувеличения) вся страна
O! Если бы все было бы в ее нежных руках!
Однако, субординация штука серьезная И ею было пронизано все Целая армия стражей свободного
слова стояла на пути к эфиру Первым от корки до корки читал программы заведующий отделом редакции
Затем - заместитель главного редактора Потом (доверяющий заму с потрохами) - главный редактор Потом
вступала в свои права программная дирекция, и передачам предстояло пройти рентген строгого ока
выпускающего дня и, соответственно, его начальника Не так-то просто было вылететь птичке из клеточки Тем
более, что уже у распахнутой дверцы вдруг оказывался заместитель председателя Комитета по телевидению
и радиовещанию В исключительных случаях дело доходило и до САМОГО И даже до отдела пропаганды ЦК
КПСС, где были свои многочисленные двери и ковровые дорожки
Обо всем об этом Светлана Яковлева знала отлично, но дело представлялось ей настолько правым и
общегосударственным, что она и думать не думала о каких-то препонах И вдруг за несколько дней до эфира
ее вызвал к себе наш любимый зампред Мы относились к нему с большим доверием еще и потому, что он
лично преподавал в МГУ на факультете журналистики, и многие из нас (в том числе и Светлана) прошли его
школу
- Что же это вы, голубушка, так решили подвести своего учителяЗ -встретил он ласково Яковлеву
Та оторопела
- Пришли бы посоветовались Помозговали бы вместе кому дать высказаться Дело, действительно,
очень важное, нужное Нельзя же вот так с наскока, с шашкою в руке Эдак, мы с вами дров наломаем Тут
нужен взвешенный подход, государственный Принеси-ка мне послушать пленочки Ошарашенная Светлана
притащила огромный рулон уже отмонтирован-ных записей
Зампред достал из стола ключ, открыл массивную дверцу сейфа, и легли куда-то в глубину живые,
взволнованные голоса неподдельные переживания, и гнев, и боль, и надежды
- Это должно отлежаться, - сказал зампред тоном мудрого наставника и долго-долго хвалил работу
Светланы в целом и ее студенческий "Интеграл"
Пленки так и не вышли в эфир никогда, как и многие другие общезначимые, на очень важные и
актуальные темы Сколько же разумного и здорового было похоронено заживо в те времена вот в таких же
сейфах и сейфиках, так похожих друг на друга ворохом бумаг, папок, непременной початой бутылкой коньяка
А передачу в защиту Байкала наша Светлана Яковлева в эфир все-таки дала. Зампред ушел в отпуск,
и она, воспользовавшись моментом, рассказала о красоте и чистоте нашего "славного, священного моря", которую все мы должны хранить свято И пусть передача была усеченной и не такой взрывной, но она стала
началом большого разговора, который подхватили многие средства массовой информации, и который продолжается по сей день.
Душегрейка
Конечно же, лет через двести-триста дотошные историки, ковыряясь в алмазной пыли нашей
биографии, свернут мозги набекрень, пытаясь ответить на вопрос. "Кто же из журналистов "Юности" первым
открыл Америку БАМа?" Даже сейчас претендентов на звание Колумба, что васильков на гектаре ржи. И дабы
не забили они окончательно своей пронзительной синевой зерна истины, лучше сразу открыть миру правду
Первой на Байкало-Амурскую прорвалась наша Саша Беляева. Хотя слово "прорвалась" в данном
случае просто фигура речи. В ту пору Саша была зав. отделом трудового воспитания молодежи и именно ей
спустили разнарядку "сверху" на одну жур. единицу в состав первого агит-поезда ЦК ВЛКСМ в таежные дебри
Саша долго трясла свой отдел, как грушу, в поисках добровольца, но "груши" прочно зависли на
крепких ветвях
Выход был один - упасть на амбразуру лично, как самой сознательно-созревшей И Саша отправилась
в неведомое на радость оставшихся без призора подопечных и на глубокую печаль супруга Кирилла, ценителя домашнего уюта да вкусной, здоровой пищи
Памятью о том историческом отрезке жизни служит Саше Беляевой бесценная реликвия, привезенная
ею из глубины сибирских недр Нет-нет да и достанет ее хозяйка из укромного местечка, разложит, расправит,
проверит, не поработал ли над ней какой-нибудь сомнительный червь... И невольно обронит сладкую слезу
умиления, уловив пьянящий дурман тайги сквозь отрезвляющий дух нафталина. Ах, никогда не известно,
сколько судьбы в нас, а нас в судьбе! В ту поистине легендарную пору за фанфарным полетом агитпоезда
пристально наблюдала необъятная наша страна и братья по разуму со всего мира - Болгарии, Бангладеш,
Монголии .
Начиная уже со сто первого километра от Москвы, на каждой остановке устраивались грандиозные
митинги, полные неприкрытого энтузиазма и горения. Гремели оркестры, бушевал кумачевый прибой, пронзительные речи были, как зажигательная смесь... И немудрено, что желающими вспрыгнуть на подножку
эшелона романтиков и строителей сияющего завтра оказывались буквально все собравшиеся, включая детей
и стариков
Надо ли говорить, что ощущали при этом те, кто нес этот настрой в массы21 Во всяком случае, даже
спустя годы наша Саша вспоминает обо всем этом не без комка в горле
Особенно трогательными были встречи на самом БАМе Первопроходцы таежной трассы и впрямь
начинали чувствовать себя настоящими героями Их ублажали высоким слогом, концертами, почетными
грамотами, наручными часами, скороварками, громкоговорителями, сборниками стихов Щипачева и (страшно
вымолвить даже) ослепительными дубленками по ненашенским лекалам
Дубленки эти привез специально для акции специальный же представитель передовой молодежи
братской Монголии И были они столь расчудесны, что руководство агитпоезда еще изначально приняло
решение -часть из них распределить среди своих
Беляева Александра, разумеется, тоже попала в число избранных Да и то сказать, "пахала' она не
хуже самого мощного грейфера За весь наш отдел трудового воспитания молодежи наматывала километры
пленок для будущих радиопередач
Этот ее трудовой энтузиазм не мог оставаться в тени Потому-то высокий ареопаг и решил представить
Беляеву А к дубленке, как к высшей правительственной награде
Целиком и полностью за был и монгольский товарищ
Надо заметить, что с самого начала поездки он вел себя при встречах с Сашей неадекватно Краснел,
желтел, покрывался испариной, забывал русский язык и невпопад вспоминал монгольский По всему было
видно - стрела Амура застряла у него в районе четвертого ребра Избранницу же, как всякую женщину, грело
такое платоническое обожание Но в самом конце поездки, на 64-м километре новенькой трассы, в первом
бамовском поселке Звездный монгольский Ромео вдруг решил открыться своей Джульетте и обрушить на нее
весь самум своих чувств Увы и ах!
Воспитанная на лучших традициях русской классики, наша Александра с выражением прочла своему
воздыхателю незабвенные строки
Но я другому отдана
И буду век ему верно!
Это подлунное объяснение произошло за несколько часов до начала грандиозного прощального
вечера, на котором уже не только бамов-цам, но и участникам агитпоезда вручались памятные подарки
Большой монгольский друг щедро раздавал дубленки Они волшебной горой полыхали на столе президиума и
полномочный представитель соседней державы выступал в роли Садко-богатого гостя Когда очередь дошла
до Беляевой, и трепещущая Саша выпорхнула на сцену, гость вдруг куда-то унырнул и вынырнул вскоре с
небольшим свертком в руках
Удивленная Александра не успела и рта раскрыть, как на ее плечах оказалась безрукавная кацавейка
(правда, вполне дубленая) Поистине, в любви нет победителей, есть потерпевшие! 11
С достоинством советского человека зав. отделом трудового воспитания молодежи "Юности" приняла
сей бесценный дар и гордо удалилась в самую гущу ликующих бамовцев.
Столько уж лет прошло, столько воды испарилось, а кацавейка та до сих пор как новенькая. Дубленка,
которую купил Саше любящий супруг Кирилл почти сразу же после ее возвращения с БАМа, давно уж разошлась на стельки и утепление дачных дверей. А безрукавочка живет,будоража такие милые сердцу
воспоминания о том, как непросто руководить отделом и бросаться на амбразуру, хлебать романтику под стук
колес, дышать озоном платонической любви и вообще быть первопроходцем той самой дороги, которая стала
для "Юности" частью ее судьбы. Изредка, когда холодно или хочется уюта, Саша надевает безрукавку. И
сразу согревается душа. Наверное, так безмятежно и тепло бывает только в заоблачной, солнечной
Монголии...
У нас героем становится любой
Нет, не выкинуть слов из песни: "Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой".
Кому-кому, а нашему брату журналисту механизм этой расхожей истины известен, как хорошему часовщику
хитроумное устройство ходиков с кукушкой. Сколько раз приходилось нам самим из простого советского
труженика лепить образ эпохи, как Родену из обыкновенной глины - знаменитого "Мыслителя". И именно
благодаря нам страна узнавала филигранную многогранность своих современников, сдвигающих горы.
Излюбленным жанром наших программ были радиоочерки об этих самых героях. Даже великих
молчунов мы могли разогреть так, что они пели зычнее Людмилы Зыкиной, ковали железо пока горячо,
рубали уголек и вышивали бисером прямо у микрофона.
Это умение журналистов радиостанции "Юность" работать с людьми было хорошо известно шефповарам совпропа и культпросвета. И потому нас охотно бросали разжигать все новые и новые Маяки. Спички
у нас были всегда сухие; молодой азарт как на беговой дорожке; желание разделить пуд соли с очередной
восходящей звездой не шло ни в какое сравнение с жаждой знаний у самого Ломоносова. И бросались мы
вон из Москвы на неведомый Ямал, в эпицентр падения Тунгусского метеорита, в знойные барханы
Каракумов и, конечно же, на великую стройку века, Байкало-Амурскую магистраль.
Что и говорить, на БАМе в пору его бума застрельщиков и перевыпол-нителей было, что верст до
Тихого океана. И непростой была задачка журналистов разглядеть лучших из лучших. Но и тут чутье и хватка
наших мастеров подводили редко.
Ну вот, например, простая история восхождения к вершине славы бригадира путеукладчиков Николая
N.
Выездная бригада 'Юности" во главе с заведующим отделом комсомольской жизни и трудового
воспитания молодежи Львом Залмаевым двигалась по направлению к Моготу До пункта назначения было
еще далеко, но назревал буран и дико хотелось есть Даже такие бывалые покорители таежных дебрей, как
поэт-песенник Лев Ошанин, глотали слюну с посвистом, призывающим к немедленной остановке И вдруг -о,
чудо! - у самого полотна дороги неожиданно вырос теремок в виде балка строителей Будто кто-то свыше
ниспослал долгожданный привал И вовремя Не прошло и десяти минут, как забуравило все вокруг снежной
круговертью Ну да нашим львам эта непогода была уже, что мышиная возня в подполе Жаром полыхала в
балке печь-самоделка, недельная щетина на радушных физиономиях хозяев располагала к задушевности,
клеенка-самобранка окончательно довершала идилию любви с первого взгляда и взаимоуважения
Хозяева балка - путеукладчики - были и впрямь вполне себе ничего Белобрысый Леха с лихостью
циркача виртуозно мог выпить зараз стакан прямо с локтя Добродушный увалень Серега шевелил ушами, как
самолет пропеллером А сам бригадир Николай N задушевно пел под гитару жалостные песни про нары и
закаты далекого Магадана И целую неделю, пока за окнами бузила пурга, два творческих коллектива (радиостанции "Юность"и таежного) роднились, как дебет с кредитом Сколько же нетленных записей сделал за одну
семидневку наш Лева Залмаев! Разгоряченные теплом домашнего очага, потчевали путеукладчики дорогих
гостей росказнями о своих непростых судьбах и о суровых буднях родной стройки И складывались воедино
были и небылицы, легенды и мечты, радость и горечь пройденных и непройденных дорог И так получилось,
что по возвращении боевого десанта "Юности" в Москву зазвучали по Всесоюзному радио одна за одной
мужественные и задушевные, возвышенные и трогательные, героические и смешные истории о жизни
уникальной бригады путеукладчиков, возглавляемой Николаем N Разумеется, эти "пироги" не остались
незамеченными ни московским ареопагом, ни (тем более) бамовским Прославленный бригадир стал
непременным участником всех мало-мальски заметных торжеств на самой стройке - собраний, митингов,
совещаний, съездов Распахнула Николаю объятия и Москва-матушка Нашли нашего героя награды, поощрения, да вагоны писем от поклонниц - прилежных слушательниц радиостанции "Юность' Одна из них
стала "золотым звеном" его жизни Надо отдать должное Николаю, он оказался героем, помнящим родство
Еще на стартовой полосе своего взлета он заявил в штабе ударной комсомольской стройки, что именно
радиостанция "Юность" дала ему крылья И тут же выбил за счет того же штаба приглашения на очередное
бамовское торжество чуть ли не половине редакции во главе со Львом Залмаевым Само собой эфир
разродился новыми шедеврами о немыслимых подвигах Николая
Воистину не ведаем мы, чем наше слово отзовется Ныне скромный бригадир путеукладчиков круто
ворочает будущим России, богатство которой, как известно, прирастает Сибирью. Но каждый раз, являясь в
Москву, он непременно обрушивается на Льва Залмаева со всем своим уважением и с гитарой. Далеко за
полночь тренькает она щемящие мелодии песен на пронзительные стихи Льва Ошанина. И конечно же,
звучит обязательно набор нашенского - неизбывного, протяжного: про Марусю, которая отравилась, черного
ворона, Колыму, ямщика, замерзающего в степи и непременно про дороги. Нет, не вырвешь из жизни, как и из
песни, мучительно прекрасные строки: "Эх, дороги, пыль да туман..."
Когда микрофон включен
Эфирная студия, из которой вещаем мы на всю Вселенную и ее окрестности, разумеется, святая
святых. Здесь совершенно исключены посторонние разговоры, предательское урчание глубин твоего "Я",
курение и распитие, а также кашель, икота и беспричинный чих. Случайный окурок или граненый стакан
становится предметом особого разбирательства на редакционных планерках. И горе тому, кто во время
эфира гадал на кофейной гуще, дегустировал образцы столовских изысков или оставил следы отечественной
косметики на импортной аппаратуре. Уже в предбаннике студии все переходят на шопот и порхают на цыпочках. Световое табло "Микрофон включен!" действует гипнотически. Не дай Бог, в эфир прорвется что-нибудь
не то.
Но мир был бы скучен, если бы не было исключения из правил. Однажды в разгар музыкальнопсихологической игры, которую элегантно вел комментатор Максим Качалов, раздался вдруг истошный вопль
неведомой частоты и вибрации. Он ворвался в приоткрытую дверь студии, как раненый динозавр. И любого,
кто мог слышать его, охватывал мистический ужас.
Даже всегда невозмутимый Качалов содрогнулся. Что там, за дверью? Гибель Помпеи? Внезапное
появление Джека Потрошителя? Террористы? Он срочно попросил режиссера дать что-нибудь из
"Лебединого озера". Но вместо "Танца маленьких лебедей" в эфире поплыла "Полевая почта "Юности".
Режиссером в тот вечер была Елена Полукарова - образец четкости и находчивости в любой ситуации.
И изумленный Качалов бросился к ней. Он подоспел вовремя. Лена стояла на стуле, прижавшись к стене, как
княжна Тараканова на известной картине Флавицкого. Силы явно покидали ее. Глазами показывая на угол,
она мертвенно прошептала: - Там крыса.
Об этой крысе Максим уже слышал от кого-то. Она появлялась внезапно в самых различных местах В
буфете. В редакционных комнатах. В лифте. Ее пытались поймать охранники, пожарники, милиция, МЧС и
даже спецназ. Но увы, безрезультатно.
Отодвинув стол, Качалов действительно обнаружил в углу серую тварь, запутавшуюся в немыслимых
студийных проводах. По всей вероятности,
ее загнал туда истошный крик Полукаровой И крыса скончалась толи от тока, толи от безнадежности
Прервав "Полевую почту', которую Полукарова запустила, конечно же с большого перепуга, Качалов
продолжил свои игры Он напомнил слушателям ситуацию, при которой они расстались, и предложил вопрос
на засыпку
- Кто кричал в эфире?
Уже пришедшая в себя Елена с удовольствием слушала ответы Больше остальных ее порадовали три
- Слон,
- Лох-Несское чудовище,
- Геннадий Хазанов
Выйти достойно из безнадежного положения, конечно же, высший пилотаж Но нашим асам-ведущим по
зубам и не такое В свободном полете прямого эфира им нипочем случайно попавший в мотор метеорит или
Баба Яга, летящая на метле параллельным курсом
Милая страничка, как раз про метлу, есть в творческой биографии музыкального светоча "Юности"
Андрея Зубкова В программе "Час звезды" он вел непринужденный разговор с Дмитрием Маликовым Тонкая
струна беседы о нюансах творчества, тайнах профессии и любви рождала замечательную мелодию интима,
непринужденности и тепла И вдруг в студии что-то загремело и зашвыркало Андрей в ужасе оглянулся и
увидел перед собой бабу Тоню - уборщицу с громыхающими ведрами и лохматой метлой Она была полна
решимости выполнить свой профессиональный долг и не замечала ничего вокруг У Андрея екнуло сердце, да
так громко, что баба Тоня подняла глаза и обалдела
- Ой, здрасти! - залопотала она, обнаружив, что их в студии трое И еще сильнее загрохотала своим
инвентарем
- Здравствуйте, здравствуйте! - моментально сориентировался Зубков и, обращаясь уже к Маликову,
радостно продолжал
- Вот видишь, Дима, поклонницы твоего таланта прорываются даже в студию
Маликов сказал что-то милое бабе Тоне, намекнул на возможную личную встречу и персонально для
нее напел куплет из своего нового шедевра Курьез да и только
А вот история, выпавшая на долю "Вечернего курьера"- программы, которую вел наш Александр
Барынин, попахивает прямо-таки детективом Шла очередная предвыборная кампания Депутаты рвались в
эфир и днем и ночью И "Вечерний курьер", начинавшийся в 23 15, конечно же не был исключением На эту
передачу Барынина был приглашен один из самых ярких и влиятельных государственных мужей, который
явился задолго до ее начала
Ровно в 23 15 Саша Барынин открыл рот у микрофона Режиссер Вадим Жуков и музыкальный
редактор Ирина Герасимова были в полной боевой готовности Все началось как обычно Блестяще Но
буквально через несколько минут случилось нечто неслыханное со времен изобретения радио В эфир
одновременно с располагающим вкрадчивым голосом ведущего исторгался чудовищный храп разъяренного
вепря У Жукова полезли на лоб глаза Герасимову хватил столбняк
Что происходите Возможно ли обыкновенному человеку говорить и храпеть в одно и то же времяЭ
Какое-то наваждение! Цирковой трюк! И как это Барынин позволил себе такое?!
Но Барынин и сам был в шоке Он не верил своим ушам Ему казалось, что он в эпицентре
землетрясения Дрожала аппаратура, ходуном ходил потолок, и толстое стекло, отделяющее студию от
режиссерской, готово было разлететься вдребезги
Первой опомнилась музыкальный редактор Ира Герасимова Поймав случайную паузу, она отключила
ведущего и врубила в эфир что-то очень патриотическое Трехминутное звучание песни позволило открыть
место извержения заговорившего вулкана За ширмой, оставленной в студии после записи какого-то
радиоспектакля, богатырски почивал измотанный на ниве служения стране слуга народа
Кто предложил ему именно здесь подождать выхода в эфир, так и осталось тайной
Явным же было одно тяжела же ты, шапка депутата Непосильное бремя ответственности за судьбу
отечества, безмерная ноша заседаний, встреч, презентаций измотает хоть какого Голиафа!
До сих пор в фонотеке "Юности" бережно хранится эта эпохальная запись Режиссеры обращаются к
ней, когда надо озвучить рассказ о торнадо, корриде, рокоте Преисподней или рождении сверхновой звезды
Были попытки использовать ее в сюжетах о депутатских буднях Но выходило гротескно, неубедительно и, по
большому счету, некорректно В конце концов, негигиенично подглядывать в замочную скважину жизни
Потому-то и надо соблюдать, как правила уличного движения, заповедь святая святых радио "ВНИМАНИЕ!
МИКРОФОН ВКЛЮЧЕН!"
Облава
Ну, облава не облава, а что-то вроде того Идешь поутру в любимую контору, опаздываешь (ясное дело!), потому
что свободный художник А тут, на подступах к центральной проходной, навстречу тебе - знакомые все лица И в воздухе
висит, как пароль "Проверка!" Это значит - очередное мероприятие руководства по налаживанию дисциплины Стоят у
самого входа вместе с ВОХРой служивые из отдела кадров и берут тебя в оборот Вначале фамилию твою суют в черный
список Потом самого мотают отчего да почему? И заранее не верят ни одному твоему слову Неведомо им, что ты всю ночь
напролет мог корпеть над гениальной радиоэпопеей Или ни свет ни заря сподобился смотаться в район трех вокзалов и
взять свежее интервью у какой-нибудь Валентины Гагановой Главное для них - режим От сих до сих Вот
и поворачивали мы оглобли А то судись-рядись, доказывай, что ты уже мыл шею И заполнялись
окресные забегаловки да кафешки исключительно нашим бойким творческим братом
Чувство безмерной вины перед обществом и Комитетом необыкновенно сближало всех
присутствующих, и разговоры за столиками были самые невероятные - о работе Бурлили настоящие
планерки с правдой-маткой о прошедших передачах да с шальными завиральными идеями Дух свободы
кружил головы и рождал в душах какие-то неясные надежды Хорошо понимая, что цена свободы - вечная
бдительность, время от времени кто-то из нас отрывался в разведку к проходной Если "граница" по-прежнему
была на замке, дебаты продолжались Если же путь оказывался открытым, медоносный рой вольных сынов и
дочерей эфира устремлялся в ячейки своего улья, на родную Пятницкую, 25 И с удвоенной скоростью
крутились шестиренки редакционного механизма Стрекотали телефоны Из всех углов неслась такая бешеная
чечетка пишущих машинок, что бесконечный перезвон трамваев под окнами воспринимался нежным
чириканьем Как ни крути, время встречи в эфире изменить было нельзя
И получалось, волей-неволей, что встряски под названием "облава" стали не только школой мужества
и геройства, а настоящей академией оперативности, находчивости, мастерства
Надо отдать должное верхушке нашей редакции перед лицом облав она всячески старалась сохранить
хорошую мину на физиономии "Юности" Одно время завели даже толстенную амбарную книгу Для подстраховки Идея, безусловно, была проста и гениальна, как гвоздь Любой сотрудник "Юности" на всякий - про
всякий случай мог записать туда загодя маршруты своих утренних деловых встреч
Записи просто ошеломляли Кто-то еще с ночи мчался в депо "Москва-Сортировочная", кто-то дежурил
на "Скорой помощи", кто-то заседал в ЦК ВЛКСМ, кто-то вгрызался в сложную структуру новых линий Московского метро, кого-то вообще заносило на "Седьмое небо" И так ежедневно
Охвачено было все, как Москва пожаром в 1812-м И когда бдительное око отдела кадров добиралось
поутру до наших рабочих мест, было яснее ясного - все ушли на фронт!
И все было тип-топ до тех самых пор пока кто-то из бдящих проверяль-щиков не дотумкал позвонить в
один из означенных в книге "окопов передовой" И Как ни странно, искомого "бойца" там почему-то не оказалось
Неординарность мышления кадровиков потрясла творческий коллектив "Юности" Пришлось на ходу
перестраиваться, срочно менять тактику Во-первых, при тщательном анализе некоторые из адресов, лихо
внесенных в амбарный гроссбух из справочников о Москве, оказались действительно достойными внимания
Так что не грех было и в самом деле рвануть в означенные точки даже в первой половине дня Так стали мы
своими на хладокомбинате лучшего в мире мороженого, на кон дитерской фабрике "Красный Октябрь", на
Бадаевском пивоваренном заводе...
Во-вторых, мы пошли по объектам, лишенным обратной связи. То есть бросились в самую гущу народа. И нашу
книгу просто заполонили рынки, ярмарки, стадионы, очереди, перроны и, конечно же, Выставка достижений народного
хозяйства СССР.
Был у нас и третий классический вариант под названием "Колобок". К примеру, комментатор Алла Слонимерова
частенько являлась на службу ближе к обеду. Но алиби у нее были всегда в кармане. Ежедневно она оставляла в книге
одну и ту же запись. "Штаб студенческих строительных отрядов." И контактный телефон - для известных заинтересованных
лиц. Такая откровенность, естественно, подкупала и обезоруживала. И, как показала жизнь, ни у одного'из кадровиков не
хватило духу воспользоваться девичьей доверчивостью.
Но однажды... в Штабе студенческих строительных отрядов раздался звонок с Пятницкой.
- Здравстуйте, - прозвучал поразительно приятный молодой голос, - я из Всесоюзного радио и хотел бы...
Договорить ему не дали. Дежуривший у телефона Штаба студенческих строительных отрядов комиссар Слава
Кузьменко прямо-таки подскочил, как от тока, и отрапортовал по-военному:
- Слонимерова была, была и только что ушла!
- Извините, я, видимо, не туда попал, - растерялся абонент. - Я из Всесоюзного радио...
- Ну да, - опять перебил Кузьменко. - Была Слонимерова, была. И ушла, буквально минуту назад!
Алиби у Аллы, действительно, было железным. Ей снился десятый сон, пока настойчивый коллега из детской
редакции втолковывал Славе Кузьменко, что его интересуют исключительно передовики замечательного молодежного
движения. И никто больше, включая даже неизвестную ему Аллу Слонимерову.
Замечательная тактика "Колобок" ("Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел...") в пору облав расцветала в нашей
редакции махровым цветом. Творческие связи на местах окрепли настолько, что наш здоровый образ жизни был прочно
защищен. Тылом. Мы могли поутру, на свежую голову, работать дома над очередной передачей. Могли спокойно поиграть
вариантами решений. Без всякой колготни окунуться с головой в тему. Ну а если что-то и не шло, не надо было изображать
из себя Шекспира в момент творческого экстаза.
Весело и печально вспомнить теперь, как крутились мы колобком по дорожке к сегодняшней свободе.
Ура! Сейчас - никаких амбарных книг! Никаких облав! Божественный дар - свобода!
Мы можем прийти на рабочее место, когда пожелаем; без всякой подготовки сесть к микрофону и осчастливить мир
правдой жизни:
- Волга впадает в Каспийское море!
Подарки
На заре ажиотажа вокруг несметных сокровищ Тюменской земли радиостанция "Юность" бросалась не
раз на далекий меридиан в качестве громогласного рупора Вместе с нефтяниками и газовиками мы откупоривали новые и новые скважины, как бутылки с шампанским И дооткры-вались до того, что незабвенный
Центральный комитет комсомола пожаловал "Юности" титул шефа этой великой ударной стройки Разумеется, при дележе акций тюменских нефтяных и газовых компаний этот исторический факт был напрочь забыт,
как остался в полном забвении гениальный изобретатель колеса Но это - из разряда суеты сует Главное, в ту
пору каждая командировка в Сибирь была настоящим праздником и подарком для любого из нас
Кого только не тащили мы в Тюмень! Начинающую Пугачеву Пахмутову с Добронравовым Френкеля с
его усами Модных поэтов, известных актеров и малоизвестных работников невидимого фронта Нами был не
охвачен разве что Лучано Паваротти с его закадычными дружками Карерасом и Доминго Да и то потому, что
всех затмевал в те времена Иосиф Кобзон Ну а встречали нас в Тюмени не хуже, чем Цезарь Клеопатру в
Древнем Риме Однажды к нашему прилету в поселке Новый Аган даже соорудили громадный караван-клуб из
свежего дерева, пахнущего тайгой Вот уж концерт мы врезали в честь такого эпохального события! Наш
доморощенный композитор Рудольф Мануков сбабахал на фоно своих недавно рожденных "Нефтяных
королей", поэт Диомид Костюрин (тоже наш кадр) фонтанировал почище нефтяной скважины, а спецкоры
Галина Ершова и Юрий Никифоров изобразили скульптурную группу Мухиной "Рабочий и колхозница", дабы
напомнить труженикам передовой, что за ними Москва Шквал аплодисментов был для нас, разумеется,
лучшей наградой и самым замечательным подарком Впрочем, безграничное радушие ожидало нас на каждом
шагу В Таркасале например, нас ошеломили выдачей талонов на приобретение дефицита И мы все как один
отоварились домашними тапочками из настоящего камуса
Незабываемой осталась и выдача лыж напрокат Каждому точно по размеру И мы, превратившись в
спортсменов, фотографировались на долгую память на фоне оленьих упряжек и громадного плаката
"Кладовые Ямала - народу!"
Однако подарок, который мы получили в Нижневартовске, потряс нас, как извержение Кракатау
Мы прилетели туда уже в сумерки Но произошла накладка Нас ждали дня через два, так что (понятное
дело) не было ни толп встречающих, ни оркестра, ни мест в гостинице Шустрый комсомольский секретарь, которого мы отловили чудом, извинялся, ругал непонятно кого, махал крыльями и обрывал телефон Кончилось
дело тем, что нам выдали ключи от горкома ВЛКСМ, раздобыв невесть где раскладушки. Такое новоселье,
как и любое другое, конечно же, требовалось отметить. И дружная бригада "Юности", скинувшись, отправила
в магазин самого расторопного гонца - Галину Ершову.
На город тем временем опустилась мгла. Но Галина отважно вступила в неизвестное.
В неярком свете фонарей это неизвестное предстало перед Ершовой толпой бегущего народа.
- Подарки дают! Подарки дают! - задыхаясь, сообщил нашему гонцу спотыкающийся ветеран времен
Порт-Артура.
Известие о подарках, чутье журналиста и инстинкт толпы подхватили Ершову и в мгновение ока
доставили к общей цели.
Этой целью, как оказалось, был так нужный Галине продмаг, в который уже выстроилась довольно
внушительная взъерошенная очередь. Через несколько минут Галина уже знала все.
Несмотря на огромную напряженку со спиртным на Тюменском меридиане, руководство города время
от времени открывало шлюз (вернее, краник). В магазине "выбрасывались" наборы, которые благодарный
народ ласково прозвал подарками.
В данном случае в набор входило: две бутылки "беленькой", банка кабачковой икры, полкило чайной
колбасы и мыло земляничное. Каждое физическое лицо по решению властей и продавщицы имело право на
два "подарка".
Ершова срочно подсчитала всю имеющуюся наличность. На два набора не хватало самой малости.
Было обидно до слез. Но творческий мозг настоящего журналиста заработал с бешеной силой: "Что если
предложить кому-нибудь из очереди мыло или заморскую икру?" Мужественные лица нефтяников и газовиков
не оставляли на эти упования никаких надежд. Выход был трудный, но простой, как сама жизнь, распрощаться с одной из бутылок. Жаждущими понятное дело были все. Выбор Галины пал на парня с
открытым, закаленным на семи ветрах лицом и могучими руками истинного добытчика черного золота
страны. Интуиция ее не подвела. Глаза избранника засветились радостью. Еще одним счастливым
человеком на Земле стало больше!
В немом восторге, не мелочась, он отстегнул Ершовой целую десятку и возбужденно заговорил о
жизни. Еще мгновение - и он, наверное, признался бы Галине в любви. Но тут подошла очередь, и оба
отвалили от прилавка усталые, но довольные.
- Приятного вам вечера, - сказала Ершова своему герою, с легкой грустью протягивая бутылку
- А может, проведем его вместе? - оживился тот.
- Да нет, спасибо. Коллеги ждут. Голодные, как звери. Весь день в дороге, и ни крошки во рту.
- Приезжая, что ли?
И тут Галина заметила огромную афишу на стене продмага - молодежь Нижневартовска приглашалась
на встречу с выездной бригадой радиостанции "Юность".
- Ну да, приезжая, - ответила Ершова и кивнула небрежно в сторону афиши. - Приглашаю вас
персонально на встречу с "Юностью". Парень с закаленным лицом чуть было не уронил свертки. Но не уронил. Он проводил Галину до самого горкома. И всю дорогу рассказывал о себе, о своей буровой, о друзьях,
которые тоже ждут его с нетерпением в общаге. И вдруг уже на пороге он порывисто протянул Галине целый
пакет с заветным "подарком":
- Это от нашей бригады - вашей. От всего сердца.
И это было воистину наивысшее проявление любви. Разумеется, к "Юности".
Как хорошо быть генералом
Кто-кто, а генерал на Руси испокон веку - фигура знатная. Эполеты. Лампасы. Звезды. Зычный голос.
Ох уж этот голос! Были времена, когда в каждой праздничной программе "Юности" непременно должен
был присутствовать хоть какой-нибудь, но генерал. Вынь да положь. Ну а если праздник сугубо военный День ли танкиста, ракетчика или очередная годовщина победы на Чудском озере - тут, как говорится, без
"свадебного" дорогого гостя тем более никак.
Эта поистине боевая задача была непростой штукой. Все равно что взять "языка" в канун наступления.
Звонки в Министерство обороны, в Политуправление, в Особый отдел и бдящую военную цензуру. Согласования. Утряски. Усушки.
Особенно доставалась нашей Надюшке Бредис, которая семнадцать лет тащила на себе специальную
программу "Дорогами мужества". За годы добросовестной службы она пропустила через эти самые "Дороги",
похоже, весь генералитет Советского Союза. Так что в конце концов завоевала право выходить на связь с
важными чинами по красным проводам, белым кнопкам и правительственной вертушке. Но еще задолго до
такого панибратства именно Надежда сделала потрясающее открытие века генерал это тоже человек, как и
все мы грешные. И у каждого - своя физиономия.
Дело в том, что для всех нас, равно как и для слушателей "Юности", генералы в эфире всегда были на
одно лицо, будто делали их на одной кондитерской фабрике. Похоже, одна поточная линия изготавливала их
речи. Броня штампов, лозунгов, цитат, казенщины. Ни одного живого слова. К приходу журналистов эти
заздравные рапорты были уже отпечатаны на машинке и заверены семью печатями. И читались они почемуто с одной интонацией - патетической тоски.
Как-то Надежда Бредис договорилась об интервью с легендой авиации Александром Ивановичем
Покрышкиным. В ту пору он был большой
шишкой - возглавлял ДОСААФ По слухам - грозен, неприступен, непредсказуем
Ответственный за эту встречу зав отделом печати и информации генерал-майор Мамаев был
преисполнен трепета и придыхательного питета к шефу Он предупредил Бредис, что лишних вопросов
задавать не надо, подходить близко к "легенде" не стоит и вообще
В кабинете величиной со стадион "Лужники" ковровая дорожка вела в несусветную даль И в этой дали
за огромным дубовым столом возвышалось что-то, напоминающее памятник
"Памятник" кивнул головой и указал перстом на место в километре от себя
Усердный Мамаев приладил микрофон и, вытянувшись по стойке "смирно!", робко кашлянул Это был
сигнал к началу записи Покрышкин взял со стола лист бумаги с отпечатанным текстом и стал с выражением
читать известную "мякину"
Такой кандовый текст в "Юности" не мог идти ни при какой погоде, и Надя внутренне заметалась Но
что было в ее силах?!
- Спасибо! Все хорошо, - улыбнулась она, дослушав Речь - Все прекрасно !
Но сам Покрышкин собой остался не очень доволен
- Пожалуй, прочту еще раз, - вдруг заявил он и с возрастающим воодушевлением начал рубить фразы
Он рубил до тех пор, пока не превратил слова в чеканную бронзу
- Отлично, - по-женски ласково поощряла Надежда, ловко сокращая дистанцию официоза И уже
подойдя совсем близко, заверила
- Передача получится - высший пилотаж! Но к такой удачной записи, которую мы с вами сделали
сейчас, нужна особая подводка Как дорогой картине - дорогая рама Нужны детали вашей уникальной биографии, о которых я, к сожалению, знаю мало Нужны особые краски Мамаев изменил краску своего лица Время,
отведенное для интервью, закончилось уже давно Но Покрышкин вдруг довольно засопел и, как в молодые
годы своей жизни, запел соловьем
Это был живой, эмоциональный рассказ совсем неглупого человека И были детали И краски И
здоровый юмор И непосредственность И душевная широта И конечно же, только эта запись прозвучала в
эфире "Юности", а затем была затребована Государственным архивом фоно-документов на вечное хранение
С легкой ноги Нади Бредис дорожка к живому генеральскому слову была протоптана для всех нас
К очередным майским праздникам взор редакции упал на прославленного героя, воевавшего в
Испании, в Монголии и на фронтах Великой Отечественной - генерала Лакеева
"Добро" выбивали тщательно и долго, как из ковра пыль И вдруг когда сроки были на исходе, Лакеев
подхватил простуду Добыть его во что бы то ни стало было поручено комментатору Юрию Никифорову и
молоденькой практикантке Использовав все военные хитрости, славный боевой расчет "Юности" взял
генерала приступом Лакеев согласился на встречу у себя дома Встреча получилась незабываемой Дверь
приоткрыл сухонький старичок и заговорщицки прошептал
- Входите Но не сразу И скрылся
Озадаченные репортеры "Юности" успели заметить, как лихо он мчался по коридору в шлепанцах и
"семейных" сатиновых трусах Когда же они вошли в комнату, он уже лежал посредине ее, почему-то на
раскладушке, до самого носа натянув одеяло Вся мебель вокруг была затянута целлофаном
- Мои на даче, - пояснил Лакеев и тут же достал из-под подушки синюю ученическую тетрадь
- Я тут вам набросал все что надо, - сказал он, слегка петушась - Ознакомьтесь, и можем начать
От первых же строчек сценария веяло классикой "Тук-тук
- Кто тамЗ
- Это мы, журналисты радиостанции "Юность"
- Очень приятно Проходите, пожалуйста Что вас интересует?
- Нас интересует ваша боевая биография и мысли о сегодняшней молодежи"
И далее убористым почерком на двенадцати страницах густые мысли о прошлом, настоящем и
будущем
Юная практикантка бросилась было объяснять Лакееву, что записи по текстам в эфире звучат
фальшиво Но мудрый Никифоров, вспомнив уроки Бредис, вовремя пресек ее еще необузданную горячность
-Сценарий отменный, - глубокомысленно изрек он и, включив магнитофон, постучал по журнальному столику
'Тук-тук"
- Кто там? - радостно откликнулся Лакеев
- Это мы, журналисты радиостанции "Юность"
- Очень приятно Проходите, пожалуйста Что вас интересуетЗ
- Нас интересует ваша боевая молодость и мысли о сегодняшней молодежи
Через час, когда запись была закончена и отслушана, Лакеев робко
попросил продублировать начало
"Тук-тук" - постучал Никифоров по журнальному столику
- Кто там? - еще радостнее откликнулся Лакеев
- Это мы, журналисты радиостанции "Юность"
- Очень приятно Проходите, пожалуйста Что Вас интересуетЭ
- Нас интересует ваша боевая биография и мысли о сегодняшней молодежи
В шестой раз Никифоров стучал по журнальному столику уже с меньшим энтузиазмом "Тук-тук"
- Кто тамЗ - с возрастающим интересом спрашивал Лакеев, выскакивая из-под одеяла, и обессиленная
практикантка отвечала обреченно
- Это мы журналисты радиостанции "Юность"
Но когда, наконец, Никифоров объявил, что запись получилась лучше некуда, началось самое главное.
Возбудившийся и вошедший в раж Лакеев, уже не мог остановиться. Без всяких вопросов и синей ученической
тетради он так стал рассказывать о своей боевой молодости, что юная практикантка мгновенно воспылала любовью... к
своей профессии. А Никифоров вновь включил магнитофон Боевой же генерал вдруг снова почувствовал себя в пылу
сражений. Он вскочил на раскладушку в своих "семейных" сатиновых и стал изображать митинг в далеком Мадриде. И, как
тогда, все слова, которые он знал по-испански, выпалил генерал на едином дыхании' - Салют камарадо! Виват либерта
Испанья! Бэс аме мучо - но пасаран! Это была одна из лучших записей в истории "Юности". И мы не раз выдавали ее в
эфир, всегда завершая песней "Как хорошо быть генералом." Мы знали, что это чистый бальзам на старые боевые раны
нашего нового друга. Такая зажигательная песня способна заставить кровь играть как молодое вино, растормошить
воспоминания, взбудоражить надежды. Потому-то мы включаем ее в программы часто. И для бравых генералов. И для
салаг, не нюхавших пороху. И для тех, кто еще мечтает о золотых погонах. Впрочем, как знать, чем наша песня отзовется?!
Начальником пограничного округа, куда приехала в командировку журналист Светлана Яковлева, был полковник N обаятельный, радушный, озорной и смешливый человек. В доверительной беседе он признался Светлане, что в их округе
грядут грандиозные боевые учения, после которых ему светит генеральский чин. Чтобы подстегнуть сей долгожданный миг,
он попросил Светлану упомянуть в ее радиорассказе о его безупречной службе. "Так, деликатно, но со значением". И
Светлана, конечно же, выполнила столь скромное пожелание. Более того, она известила полковника о времени эфира,
чтобы тот имел возможность сообщить об этом кому надо.
Предача вышла в свет как раз накануне боевых учений. Потому предвкушение предстоящих событий пьяняще
будоражило многочисленных гостей полковника, собравшихся у него на прослушку. Радиорассказ Светланы Яковлевой о
кристальном боевом пути полковника буквально открыл всем присутствующим глаза на гостеприимного хозяина. Воистину,
большое видится на расстоянии. И, когда в заключение грянула песня "Как хорошо быть генералом", все бросились с поздравлениями и... к столу.
Застолье гудело до рассвета. И, когда взошло солнце, и начались боевые учения, а полковник N, как былинный
Добрыня Никитич, спал богатырским сном
Ему снилось, что он на белом коне въезжает в Белокаменную, и сам генсек вручает ему генеральские погоны и
гигантскую Звезду Героя Он сладко чмокнул во сне подушку и, переворачиваясь на другой бок, ощутил всем своим
существом, КАК ХОРОШО БЫТЬ ГЕНЕРАЛОМ. Увы, сон оказался не в руку. За отсутствие на боевых учениях полковник
получил строгий выговор с предупреждением. 7 з,1к,п> к-икл
Туркменские дыни
Уж что-что, а командировки мы любили всегда. Новые места, встречи, приемы, экзотика, памятные
подарочки, зарубочки в сердца. И нравы. Ох уж эти нравы!
В могутную эпоху самого расцвета нашей "Юности" журналистка Ольга Краева вела популярнейшую
программу по письмам радиослушателей "Здравствуй, товарищ!" Одно из писем, как водится, позвало ее в
дорогу. И не куда-нибудь, а в столицу Туркмении-Ашхабад.
Командировки в ту пору мы могли получать не только от своей конторы, но и от ЦК комсомола, который
посылал нас охотно на все четыре стороны, ставя галочки и в свой актив. Эти "цекушные" командировки были
для нас самым лакомым кусочком, ибо на местах встречали нас по одежке наших корочек. И лучшие номера в
гостиницах, и черная "Волга" к подъезду, и полное вам уважение да ласка. Ольге плюс ко всему этому
"светило" жаркое солнце азиатского гостеприимства. Ее ожидали тонкие ароматы пряностей, восточная
мудрость и большой рахат-лукум. Сказать, что Ольга Краева была прехорошенькой, это значит не сказать
ничего. Она была просто красавица и киса. Одним только голосом своим она способна была покорить не
только Москву и Московскую область, но и всю необъятную нашу Родину, включая Одессу, Биробиджан и
Северный полюс. И Ашхабад, разумеется, не стал исключением. Встречали Ольгу достойно. Показывали
хлопковые плантации, заводы и фабрики, отары овец и многочисленных передовиков труда. А на десерт
секретарь ЦК комсомола Туркмении предложил ей поехать в загородный клуб на вернисаж молодых
художников. И все было на высокой ноте. Восток заиграл красками на полотнах, брызгами шампанского, негой
пронзительных ни на что не похожих туркменских мелодий. Ольга записывала интервью одно за другим и с
удовольствием купалась в бесчисленных комплиментах. Что и говорить, восточный мужчина - это даже не
Ален Делон!
Неожиданно для себя Ольга вдруг заметила, что художники рассоса-лись, в соседнем зале накрыт
стол для двоих, и она тет-а-тет с секретарем ЦК комсомола Туркмении.
- Королева моя, - сказал он, встав на колено, - богиня! Предлагаю тебе руку мою, сердце и положение.
Напрасно Ольга пыталась объяснить ему, что она замужем и имеет дочь. Туркменского Ромео это не
смутило нисколько
- Я тоже женат, королева, - жарко задышал он, - какое это имеет значение?
Не мудрствуя лукаво, он предложил Ольге пожениться немедля. Здесь и сейчас.
Это было уже не смешно, и Ольга возмутилась от всей души. Но тут разъярился и он. Как можно
отказать ему?! Секретарю ЦК? Хозяину! Такому б-а-а-льшому человеку!
Страшный в своем гневе, он схватил Ольгу, открыл дверь и вышвырнул ее на улицу как котенка. Ален
Делон явно не шел с ним ни в какое сравнение.
В ту ночь в Ашхабаде выпал снег. Было холодно, темно и страшно Ольга стучала зубами, но
волновалась не за себя. Там, в теплом, уютном особняке, остался ее магнитофон с бесценными записями
передовиков, художников, блеянием овец, победным гулом трудовой поступи советского Туркменистана
Едва сдерживая слезы, Ольга забарабанила в освещенное окно. 'Отдай магнитофон!" - заорала она
что есть силы. Он приоткрыл дверь и бросил в темноту ее вещи.
В отчаянном прыжке она успела поймать на лету нетленные записи. Все остальное было как во сне и
уже не главным. Не зная местности, она вышла на дорогу, остановила грузовик, на пальцах объяснила туркмену-водителю, куда ее везти, и добралась до гостиницы. Наутро Ольга улетала в Москву.
Туркменское солнце уже не казалось таким ярким. В душе нашей "кисы" скребли черные кошки,
похожие на всех секретарей всех мастей и рангов. С тяжелым чувством приехала она в аэропорт. На такси. И
вдруг -объявление по местному радио. "Журналистку радиостанции "Юность" Ольгу Краеву просим подойти к
месту регистрации багажа". Багажа у Ольги не было, но на прозвучавший призыв она откликнулась. "Что
будем делать с вашими дынями? - спросила миловидная девушка, оформляющая вещи. И Ольга увидела на
транспортере несметное количество желтых, пылающих шаров. - Это вам подарок от нашего ЦК комсомола."
У Ольги хватило юмора с пониманием отнестись к дарам щедрой земли. Зауважал ли ее секретарь?
Или струхнул2 Это было уже неважно. Она отобрала три самых полновесных шедевра. На большее не было
сил. В Москве ее не ждали ни черная "Волга", ни белая, ни серая. Ее с нетерпением ждали мы в стенах
родной редакции. И смеялись, слушая туркменскую эпопею Ольги. И с агромадным аппетитом вкушали
ароматные, медовые, золотые полумесяцы.
Но главное, мы вынесли из этой истории два очень важных открытия: туркменские дыни ничуть не
уступают по вкусу сладчайшему рахат лу-куму. И второе: умри, но не давай поцелуя без любви.
Тайна стеллеровой коровы
Все началось с письма, взбудоражившего весь наш здоровый коллектив. Неизвестный сейсмолог
Вячеслав Почкунас с таинственного мыса Шипунский доверительно сообщал, что видел собственными глазами на песчаном берегу бухты Железной мертвую тушу огромного животного, отдаленно напоминающего
тюленя. Автор предположил, что это знаменитая стеллерова корова, открытая более двух веков назад
русским ученым Стеллером и исчезнувшая как вид неизвестно куда Во всяком случае, все указывало на то,
что это именно она: и цвет кожи, и форма головы, но главное объем и длина - около девяти метров. Почку--» нас прислал и рисунок, сделанный с натуры. Сомнения отпали сами собой. Радакцию залихорадило.
Сенсация! Самой высокой пробы! Ученые давно предполагали и надеялись, что где-то в потаенных уголках
Тихого океана, близ Командорских островов и Камчатки может сохраниться этот вид животных семейства
сирен. И тогда... тогда (трудно себе даже вообразить) великая революция ждет человечество. Это
безобидное животное, достигающее четырех тонн веса, питаясь исключительно дармовой морской капустой,
способно снабдить весь мир недорогим и очень вкусным мясом. Неужели именно "Юности" суждено выйти
вот так на след?! Стремление проникнуть в вековые тайны отличало редакцию всегда. Ее энтузиасты рука об
руку с крупными учеными и дилетантами всех мастей вели поиск знаменитой библиотеки Ивана Грозного в
Александровской слободе, в жутковатых московских подземельях и, конечно, в антикварных магазинах
Спецкоры "Юности" спускались на дно бесчисленных озер и колодцев Смоленщины, отыскивая русские
сокровища, награбленные Наполеоном. Наиболее ретивые были близки к находке Янтарной комнаты и
Тунгусского метеорита. Со страстью и упоением гонялись мы за снежным человеком, за пришельцами и за
главным бухгалтером, отпускающим средства на командировки.
С командировками было тогда не то чтобы сложно, но и не за здорово живешь Деньги отпускались
вовсе не на сенсации и тайны, а в первую ..... -, очередь на подготовку передач о замечательных свершениях
замечательных тружеников наших необъятных просторов.
Шел 1969-й Приближалось столетие со дня рождения Ленина. Именно поэтому в плане командировки
на загадочный мыс Шипунский появилось непотопляемое.
1. "Правильной дорогой идем, товарищи!" - интервью с сейсмологами о предупреждении
землетрясений.
2. "Учиться, учиться и учиться" - размышления корякской молодежи о проблемах окота оленей в
трудных условиях советского Севера.
3. "Мы себя под Лениным чистим" - радиоочерки о победителях соцсоревнования крабодобытчиков и
икрометчиков.
Упоминание о крабах и икре растопило неподкупную душу главбуха, и он подмахнул бумажку.
На Шипунский отправилась наша "Коза" (Олег Козапол янский). Именно ему выпала честь в столетию
Ильича потрясти мир.
Путь на Шипунский, прямо сказать, не из легких. До Петропавловска-Камчатского, понятное дело,
самолетом. А дальше - полная неизвестность "Только вертолетом можно долететь". Но шуточное ли дело выбить спецрейс?! Однако магическое имя любимой всеми "Юности", помноженное на столетие Ленина,
сделало свое дело Дальневосточные пограничники выделили военный вертолет И Шипунский был взят сходу.
С высоты птичьего полета мыс был необычайно красив. Огромным треугольником он врубался в Тихий океан,
словно нос гигантского корабля, идущего в неведомое. На совершенно обнаженном плато отчетливо
просматривались маяк и скромная избушка сейсмологов невдалеке. А вот уже и хозяева стали видны, две
махонькие фигурки, приветственно размахивающие руками. Волнующая встреча. Очное знакомство с
автором письма И разговоры, разговоры, разговоры... Вячеслав Почкунас и его напарник Костя оказались
отличными ребятами. Два дня наша "Коза" кантовалась у них на станции и открывала для себя необъятность
подлинной романтики На самом краю земли, вдалеке от людей и цивилизации эти двое жили наполненно,
интересно, свободно Их связывала с миром, как это ни странно, в основном радиостанция "Юность". Потому
что каждый день они слушали наши передачи. Ждали их. Узнавали по голосам всех журналистов. И, как
истинные влюбленные, очень мечтали о встрече.
Им, конечно, не верилось, что мечта обернется явью. И потому с особым упоением они дарили Олегу
Козаполянскому весь свой прекрасный, суровый, бушующий мир. Гряду вулканов на горизонте. Живописнейшие скалы, уходящие в океан. Крутые берега, подобные древним замкам. Лежбище сивучей. Странный
наворот самых необычных предметов на берегу после бурь: морские звезды, останки какой-нибудь заморской
яхты, обрывки сетей с экзотическими поплавками.. Они открывали и всю глубину своего мироощущения:
переживаний, размышлений, надежд и сомнений. И журналисту было яснее ясного, что командировка на
Шипунский удалась как никакая другая. И будет звучать в эфире настоящий, крутой и задушевный
радиофильм о молодости, о преодолении, о свободе
А что же со столетием Ильича, корякскими оленеводами и повышенными обязательствами
икрометателей? Все это, безусловно, тоже было отражено в полном соответствии с планом. Но вот со
знаменитой коровой Стеллера вышло не так-то просто. В бухте Железной ее останков почему-то не
оказалось. Гипотезы выдвигались разные. Унес ли их океан, желая скрыть тайну? Умыкнули ли японцы,
шныряющие у берегов? Или потрудилась неведомая сила? Загадка обернулась загадкою. Но глядя в честные
глаза романтиков Вячеслава и Константина, наш посланец на Шипунский так и не рискнул задать бестактный
вопрос: "А был ли мальчик?" (то есть та самая, воспетая в веках, корова из семейства сирен)
Лев Толстой и дефолт
К великому русскому писателю Льву Николаевичу Толстому наша радиостанция всегда относилась с
особым трепетом. Прежде всего, разумеется, потому, что в его знаменитой трилогии самое значительное
место отведено ЮНОСТИ.
Именно поэтому на торжества в Ясную Поляну по случаю 170-летия со дня рождения классика
редакция направила виртуоза репортажного жанра Юлию Жукову.
Знаменательная дата в аккурат выпадала на август 1998 года. Прекрасная пора! Очей очарованье! И
народу в Ясной Поляне собралось видимо-невидимо: деятели кульуры разного калибра, представители политических партий, мыслители вселенского масштаба, журналистская братия и могучая армия уважающих
себя писателей. Понятное дело, приобщение к великому дарует силу и вдохновение. Вот и слетались орлы
на торжество. Почтить, так сказать. И себя показать. Безмерная любовь к Толстому читалась на каждом лице.
Казалось, сам дух Льва Николаевича осеняет своим присутствием это блестящее собрание. Распорядок
торжеств был продуман до мелочей, как хорошее меню. И наш спецкор Юлия Жукова оговорила время своих
выходов в прямой эфир, точно следуя этому расписанию.
Первый ее репортаж по телефону должен был быть посвящен открытию праздника. Однако... Час
пробил, и пошел второй, но что-то где-то заело. То ли президиум не утрясли, то ли нарочный с приветствием
приза-держался. Словом, как водится на Руси, вежливость королей нам не указ. Время эфира было уже на
носу. И Юлии ничего не оставалось иного, как срочно связаться с ведущим программы "Юности" и отказаться
от выступления.
Ведущим был Максим Качалов. В этот день он пребывал в некоторой меланхолии. Его заботила
судьба страны и ее народа, неотъемлемой частью которого он себя ощущал особенно остро именно сегодня.
Страшно сказать, в этот августовский день рухнул наш деревянный . РУБЛЬ, и россияне приобрели взамен
новое, заморское слово - ДЕФОЛТ.
Качалов только что объявил очередную песню на бурятском и, отключив микрофон, откинулся в
жестком кресле. И тут режиссер дал знать, что не проводе - Ясная Поляна.
Без всякого энтузиазма Качалов снял трубку и, услышав взволнованный голос Жуковой, вспомнил, что
именно сейчас - ее выход. Он привык работать оперативно и точно. И потому, не слушая щебета коллеги,
успокоил ее по-качаловски - уверенно-снисходительно: - Приготовься! Через минуту тебя выпускаю.
Юлия затрепыхалась, сотрясая междугороднюю линию. Но в трубке глуховато звучала лишь нежная
песня на непонятном языке. И тотчас же за песней она услышала, как маэстро Качалов объявил ее:
- Сегодня на Тульской земле - грандиозное событие Начались торжества по случаю юбилея Льва
Николаевича Толстого Наш корреспондент Юлия Жукова находится сейчас в Ясной Поляне Она только что
связалась с нами по телефону и готова поведать много интересного Самое интересное в этой ситуации было
то, что Юлии Жуковой поведать было совершенно нечего, кроме того, что Лев Николаевич Толстой родился
170 лет назад И что в Ясной Поляне собралось слишком много народу
Сконцентрировав воедино волю и мысли, она лихорадочно вспомнила, что еще Лев Николаевич
написал "Войну и мир", "Анну Каренину" и душераздирающую историю мальчика Филиппка
Говоря обо всем этом с большим пафосом, Юлия очень рассчитывала на телепатические способности
Качалова Неспроста же он слыл в редакции тонким психологом Неужели не почувствует он, что она на мели2 Неужели не бросится на помощь?
Но в этот день Качалов был весь в себе и к переживаниям ближнего глух И все-таки Великий
профессионал взял в нем верх Кожей почувствовав ледяную паузу в эфире, он наконец проявил подлинно
журналистский интерес к торжествам в Ясной Поляне
- Что там у вас с погодойЗ
Жукова обрела второе дыхание О погоде она могла говорить часами О ласковом солнце О теплом
дождичке О пенном кружеве облаков О розовых туманах О далеких зарницах тульских вечеров Упоминание о
Туле вернуло Качалова к теме дня
- Как отнеслись у вас там к обвалу рубля? - спросил он уже с истинным интересом
- O? - тут же радостно откликнулась Жукова - Это большая неожиданность для всех Особенно для
писателей, собравшихся в Ясной Поляне Многие решили отметить юбилей с истинно русским размахом,
привезли с собою доллары, а разменять теперь не могут нигде Все обменные пункты закрыты наглухо
Некоторые даже ездили в Тулу на экскурсию И все без толку
Получив столь исчерпывающий ответ и взглянув на часы, Качалов поблагодарил Жукову за
содержательный рассказ о торжествах в честь великого писателя и попросил режиссера включить в
программу очередную песню Режиссер, ухвативший за хвост разговор о дефолте, проявил творческую
инициативу и мгновенно отыскал знаменитый хит группы "АББА""Мани, мани, мани"
Возможно, этот эпизод так и остался бы эпизодом, если бы Если бы на следующий день Юлия Жукова
снова не вышла в эфир
Открытие все-таки состоялось Банкет тоже удался Продолжением праздника были скучные доклады,
обмен ценными мыслями и советами, массовые гулянья и пикники в заветных толстовских уголках Наученная
горьким опытом, Юлия уговорила теперь принять участие в живом эфире самого маститого писателя и одного
из праправнуков Льва Николаевича
Несколько вводных слов она, конечно же, сказала сама и представила своих избранников
- Память о Толстом будет жить вечно, невзирая ни на какой дефолт! -изрек современный классик и стал вещать (к
ужасу Юлии) все о том же обвале рубля и непременном в связи с этим общем упадке культуры Ошарашенный праправнук
Льва Николаевича приготовился было молвить слово о своем великом предке, но пучина дефолта поглотила и его цел и
ком
Он так долго говорил о высшей справедливости и неправомерности закрытия обменных валютных пунктов, что
чуткая ведущая программы "Юности" в Москве бережно перекрыла его знаменитым вальсом из оперы Прокофьева "Война
и мир" Все-таки это были дни памяти Толстого! Ну, а ко Льву Николаевичу редакция наша всегда относилась с пиететом и
почтением Потому что он у нас, действительно, один на все времена Чего, конечно же, не скажешь о дефолтах и их
творцах
Граница па замке
Тяжела солдатская служба Какие радости да отдушины в героике будней защитников Родины? Харч похарчевей,
самоволки, волнующие сны с кралями-валями и, разумеется, "Полевая почта "Юности" Да и то сказать, основной воз писем
в редакцию шел всегда на эту передачу И, конечно же, нежные, доверительные голоса наших ведущих были и есть для
солдатиков благостны им стрелами, пронзающими их горячие сердца Сколько же объяснений в любви (в стихах и корявой
прозе) хранит в заветном сундучке, например, наш славный комментатор Ири-на Макарова!
Чтоб увидеть тебя краем глаза,
День и ночь я стою на посту
Твой покой никакая зараза
не сразит
Я тебя сберегу
Перечитывая эти и подобные им надрывные признания, Ирина смахива-■t ет украдкой набежавшую
невзначай дымку сладкой грусти и вспоминает, вспоминает, вспоминает
Это была очень ответственная командировка к южным рубежам нашей страны, к самому синему Черному морю,
жаркому солнцу и закаленным как сталь мужчинам, призванным охранять спокойствие наших границ Ее возили по
заставам, забрасывали на катере чуть ли не к турецким берегам, учили бдительности и стрельбе по бегущей цели
Известно, истинный журналист всегда готов сменить профессию И кто из нас не , , бывал хоть раз китобоем, проходчиком,
вулканологом или погонщиков
верблюдов?I
Ирине, конечно же, тоже было не впервой нюхать порох чужого дела Танкисты кувыркали ее в танке, летчики
сбрасывали ее с энтузиазмом и парашютом, с пехотинцами глотала она густую пыль непройденных дорог
С пограничниками было и проще, и сложней Ей многое доверяли и поверяли, но многое оставалось тайной за
семью печатями Понятное де ло - граница И значит, недремлющий враг может оказаться под каждым кустом и камнем
В Батуми Ирину пригласили на совещание военначальни ков Но в са мый последний час чья-то невидимая
бдительная рука вычеркнула ее из списков допущенных Граница1 А бдительность, понятное дело, как любовь к Родине, не
знает никаких границ
Любезный полковник в штатском предложил Ирине индивидуальную программу Она начиналась, продолжалась и
заканчивалась купанием в море в гордом одиночестве на безлюдном пляже строго охраняемой территории
Пляж был поистине райским местом Камешек к камушку, волна к волне, ни сучка ни задоринки и полное безлюдье
Граница
Ирина почувствовала себя совершенно свободной русалкой или Афродитой, рожденной из пены морской Она
резвилась в волнах, как стая дельфинов И раскинувшись на роскошном вафельном полотенце с жирной печатью
погранзаставы отдавалась солнечным лучам Ее радовали и легкий ветерок и чайки вдали, и лиловый крейсер у горизонта
Она сладко потягивалась, ощущая себя почти Евой до грехопадения Как не хотелось влезать вновь в вериги платья,
колоды французских туфель, в прочие атрибуты жалких условностей цивилизации! В какой-то момент ей вдруг показалось,
что за ней наблюдают Она резко приподнялась с полотенца и огляделась Ни души Но червь сомнения уже не давал покоя
Что это? Женская интуиция? Или уже забрав ее в полон бдительность молодого пограничника? "Какое-то наваждение подумала Ирина, перевернувшись и томно изогнув начинающий подгорать стан
Ей и в голову не могло прийти тогда, что в тот же миг с вышки, находящейся в километре от нее, пошло донесение
по инстанциям "Объект К-586 изменил позицию" И мощные телескопы лилового крейсера синхронно качнулись вслед за ее
бедром
"Полевая почта "Юности" в лице Ирины Макаровой могла отдыхать и даже спать спокойно, как и Родина в целом
Граница была, есть и будет в надежных руках
Две ложки
Последнее дело, когда ты за тридевять земель от дома, а у тебя сперли кошелек. Не по вагонам же
идти с шапкой? Не продавать же первому встречному втридешево единственную душегрейку? И хотя хорошо
известно, что, затягивая пояс, ты приближаешь желудок к сердцу, от этого вовсе не легче. Рвется смятенная
душа в поисках выхода, но куда ни ткнешься - сплошные тупики и петли лабиринта. Именно в такой вот
переплет и попал на излете шестидесятых журналистский десант "Юности", брошенный на ударные
комсомольские стройки. Дело было в Иркутске, в самом начале тщательно разработанного маршрута и в
конце нешуточной сибирской зимы
Собственно, Иркутск мы выбрали своеобразной стартовой площадкой для вылазок в Братск, Ангарск,
на Усть-Илим. Далее нас ждала грандиозная программа - Красноярский край, Тюмень, Оренбуржье. Такая
масштабная акция не могла обойтись без тостов. И радушные иркутяне предложили отметить удачное начало
в уютном ресторане на берегу священного Байкала.
Народу набралось чуть ли не на два автобуса: журналисты областного Комитета по радиовещанию и
телевидению, газетчики, их родственники да и просто люди с интересными лицами.
Гуляли широко Омуля и прочих местных разносолов отведали всласть. Привыкшие к приемам за счет
местных бюджетов, мы не отказывали себе и другим ни в чем.
Но когда пришел час расплаты, ответственного за мероприятие не оказалось. И тут до нас дошло с
трудом, что вовсе не мы были в гостях у журналистской братии Иркутска, а она оказала нам честь с чадами и
домочадцами.
Столица не могла ударить в грязь лицом. И мы выгребли едва ли не всю наличность, рассчитанную на
долгий путь. И теперь уже интересные, радушные лица наших новых друзей вовсе не казались нам таковыми.
Да, и красоты Байкала, скованного льдом, похоже, были сильно преувеличены.
Поутру стало яснее-ясного: только ангелы с неба не просят хлеба. А как быть со стаканчиком чаю на
завтрак да еще одним на ужин, если даже забыть об обеде, как явлении?! И чем расплачиваться за гостиницы? За перелеты? За сигареты? Не говоря уже о спичках... Головы трещали долго. Искры блестящих идей
вспыхивали и тут же гасли. И вдруг кого-то озарило: "Нас спасет здоровое нахальство и - телевидение!"
Билеты на Братск уже были в кармане. По имеющимся данным тамошняя телевизионная студия всегда
привечала залетных знаменитостей и го-норар выплачивался сразу же после эфира. В ту пору "Юность"
гремела не меньше, чем космонавты, так что ее славные представители заранее могли открывать карман
шире.
И сработало. *■
Голод не тетка, пирожка не поднесет. И потому, выступая по телевидению Братска, наши явили такие
таланты, о которых их коллеги в Москве даже не подозревали. Юра Никифоров пел под гитару. Оператор
Толя Хвалей на зависть участников передачи выпил враз перед экраном двадцать четыре яйца, красиво
закусив их бутербродом с каспийской килькой пряного посола. Дамир Белов сбацал на рояле такой винегрет
из Элвиса Пресли, Яна Френкеля и юного Моцарта, что был тотчас же приглашен кем-то на свадьбу. Юра
Гробовников сплясал что-то похожее на "Танец маленьких лебедей". А Наталья К. (автор этих строк) крутила
талией и строила глазки. И все это великолепие служило только прокладкой между искрометными рассказами
о славном, героическом, небывалом пути радиостанции "Юность".
Гонорар московским "звездам", как и предполагалось, выплатили по-высшей ставке. К тому же,
выслушав душераздирающую историю о таинственной утрате кровных командировочных, сердобольные
братчане организовали бесплатные перелеты на ближайшие ударные комсомольские. Поодиночке
втиснуться в какой-нибудь вертолет было много легче, чем всем скопом. И спаянный десант "Юности" после
недолгих раздумий раскололся на отдельных лазутчиков. Кто-то полетел в Усть-Илимск, кто-то в Ангарск, ктото вообще к черту на кулички.
Тактика оказалась верной и в ином смысле За какую-то пятидневку удалось сдюжить почти
двухнедельный объем работ. Каждый вернулся в Братск с таким полновесным уловом эксклюзива, что мог бы
вполне потягаться с любой шаландой, полною кефали. Понятное дело, и следующие пункты грандиозного
маршрута разделили между собой по-братски, как и оставшиеся деньги
Бедность, разумеется, не порок, но это единственное, что можно сказать в ее пользу. В данном случае
все было на пределе. Например, у Натальи К. и Юрия Гробовникова, которым выпало лететь в Красноярск,
после покупки билетов в свободном обращении остался единственный рубль. Но где наша не пропадала! Уже
была телефонная договоренность с Красноярском о вечернем выступлении по краевому телевидению и об
утреннем - по городскому радио. Так что все шло по накатанному. Красноярск встретил солнцем. С
гостиницей вопрос решили в два счета. Город осмотрели вприпрыжку. А когда адски замерзли, сообразили,
что не шуба греет, а хлеб. И потому вернулись в гостиницу да забурились в ресторан.
Зализанный официант приволок ценник. "Голодающая губерния" накинулась на него, как хулиган на
барышню. Цены были вполне доступными, но карман жег единственный рубль.
- Четыре стакана чаю, - солидно пророкотал Гробовников, - хлеба побольше и два гороховых супа по
полпорции.
- По полпорции не положено, - брезгливо процедил официант. Гробовников ничуть не растерялся и
произнес властно:
- Целую порцию супа. И чистую тарелку!
Официант скривился, театрально закатил глаза и выдавил, как из тюбика пасту:
- Пустых тарелок не подаем.
Гробовников похолодел, странно набряк и отрезал как бритвой:
- Четыре стакана чаю! Хлеба! Полную тарелку горохового! И... две ложки!
Завершающий удар кулака Гробовникова по столу положил конец битве гигантов. Янтарем отливал
дымящийся чай, в глубокой тарелке зеленела гороховая мечта, горка хлеба звала на подвиг, а памятником
победы на бранном поле скатерти сияли две ложки из нержавейки, как два весла в лодке, заброшенной в
бурное житейское море.
Вечером, конечно же, состоялось выступление по краевому телевидению. Финансы тут же запели
веселые арии из оперетт. Тотчас же появились новые друзья и оруженосцы А в гостинице посланцев
"Юности" узнавали по походке, включая всех работников пищеблока. Но, странное дело, в памяти от всей
этой круговерти Иркутск-Красноярск самый яркий след оставили именно две ложки к одной тарелке. Так уж
получилось, что именно они ткнули нас носом в зыбкий песок благополучия и совершенно неожиданно
заставили задуматься о самых серьезных вещах О том, что в конце концов за все надо платить самому. О
том, что, и впрямь жизнь - не трасса с односторонним движением. И еще... Об отношении человека к
человеку и об умении постоять за себя перед серьезными и тем более копеечными проблемами. И выходит
не грех иногда сказать даже спасибо недалекому официанту за проявленную стойкость при исполнении
профессионального долга и за те две незабываемые ложки.
«Спрут» в Надыме
Зта серия блестящего итальянского кинобоевика "Спрут в Надыме" пока еще не вышла на экран. Но
материал отснят давно. Под Надымом. В тундре. У чума гостеприимных чукчей.
Мафией тогда в тех краях еще и не пахло, и съемочная группа итальянских кинематографистов
прибыла к нам в поисках звенящей струны подлинной романтики. Жгучие криминальные страсти, ложь и
продажность загнивающего Запада остались там, далеко за горизонтом. Здесь была чистота, пустота и
невинность. Блеск Адриатики и бриллиантов, роскошь апартаментов, белоснежность яхт и манишек,
возбуждающая скорость "фиатов", "порше" и "ягуаров" были брошены ради вечной истины: "А оленя лучше".
Случилось так, что вместе со знаменитыми создателями "Спрута" по приглашению М иннефтегазстроя в
неблизкий путь отправилась и наш комментатор Татьяна Хромченко Миссия у нее была героическая - поведать миру о новых скважинах, о несметных запасах ягеля и кислорода, о тайнах вечной мерзлоты и
искрометности ума коренных жителей внешне скудной земли.
Собираясь в дорогу, Татьяна четко осознавала, что будет не просто частным лицом, а живым
символом любимой радиостанции чукчей Потому и готовилась в командировку, как Клеопатра на встречу с
Цезарем в Рим Два дня провела она у лучшего парикмахера Москвы и вышла от него с умопомрачительной
прической - на зависть любой топ-модели Этот шедевр несла она на своей хорошенькой головке, как Папа
Римский - тиару И разумеется, все, кто видел нашу Таню, лежали штабелями у ее ног Это были нефтяники и
газовики, коллеги-журналисты из других контор, руководитель пресс-центра Алеша Фролов и, конечно же,
итальянцы из знаменитого "Спрута"
По правде сказать, эти видавшие виды киношники вдруг перестали замечать окружающее - бескрайние
просторы, дубленые лица аборигенов и даже само солнце Татьяна Хромченко затмила все Если "спрутовцы"
снимали талый наст, по нему непременно пробиралась Татьянина нога Если им был необходим дым из чума,
то к нему, разумеется, тянулась Татьянина рука Если в кадре появлялись печальные глаза оленя, то в них
отражалась крупным планом лебединая шея нашей Тани "Спрут" явно уклонялся в соцреализм Таня - на
подножке вертолета Таня - на крыле самолета Таня добывает нефть Таня открывает новое газовое
месторождение Таня ест строганину и погоняет собак Однажды они снимали скрытой камерой ее интервью с
оленеводом Спрашивала и отвечала она Оленевод радостно кивал в микрофон Интервью явно ладилось
Таня, как всегда, была великолепна Но тут вдруг оленья упряжка, стоявшая поодаль, сорвалась с места и
понеслась Прямо на Таню Предупредительный чукча успел отскочить в сторону И она приняла удар на себя,
как истинный боец невидимого фронта Падая в снег, наш славный комментатор по долгу призвания и гражданина крепко прижала к себе магнитофон Правой рукой А левой, что ближе к сердцу, она закрыла свою
царственную прическу Воистину, будь у героев время подумать, героизма вовсе бы не было Итальянцы и вся
журналистская братия пришли в оцепенение И только руководитель пресс-центра Алеша Фролов сразу же
кинулся в самое пекло драмы Он увидел, как Таня раскрыла глаза, глубоко вздохнула и подправила
выбившийся на лоб локон И когда подбежали все остальные, она была уже в полном порядке Несчастна
страна, у которой нет героев' Итальянцы вновь застрекотали камерами Таня опять была в строю - Какая
женщина! - восхищенно сказал Алеша Фролов - Ее даже олени топчут
И все поняли его правильно Он был счастлив, как истинный руководитель и остроумен как настоящий
чукча
Итальянцы тоже были остроумны и заявили, что дубль снимать необязательно Эпизод получился
блестяще и непременно войдет в их новый фильм "Спрут в Надыме" теперь пришелся бы ко времени Но мы
понимаем, что не так-то просто заменить в готовых кинокадрах Алешу Фролова Микелем Плачидо Наверняка
поэтому фильм так сильно призадержал-ся Нам не привыкать Ждем-с
Мы жертвою пали...
Это было событие, которое случается один раз в сто лет. Разумеется, речь идет не о великой засухе или
чудовищном наводнении. И даже не о знаменитом Лиссабонском землетрясении
В апреле 1970-го ошеломленный мир отмечал столетие вождя мирового пролетариата В.И.Ленина.
Прогрессивное человечество и примкнувшее к нему сознательное насе-ление планеты были переполнены
ликованием и энтузиазмом. Юбилейные книжные издания на всех языках Земли, включая древнешумерский, старались
переплюнуть друг друга в находках новых фактов и деталей в биографии гения Даже самоучитель игры на гитаре не
преминул заметить, что Владимир Ильич больше всего на свете обожал этот инструмент. Ну а уж гипсовые и
анодированные бюсты и бюстики Ленина заполонили не только продовольственные и галантерейные прилавки, но и
буфетные стойки уважающих себя учреждений. Поговаривали, что парфюмерная фабрика "Новая заря" выпустила даже
новый тройной одеколон под названием "Запах Ильича". Но это - в нашем Отечестве.
Заграница тоже старалась не ударить в грязь лицом.
На улице Мари Роз в Париже обработали дезодорантом не только тротуар и лестницу в известный музей, но и
выдавали каждому проходящему знаменитые размышления Ленина "Апрельские тезисы", переведенные на французский
лучшими поэтами Франции. В Финляндии, конечно же, произвели евроремонт шалаша, использовав нетленные материалы
в Цюрихе открыли новую начальную школу для детей, страдающих дефектами речи. Женевские банки в апреле 1970-го
выдавали кредиты на самых льготных условиях. Словом, мир себя чистил под Лениным, чтобы плыть в неведомое завтра,
а может и в послезавтра. Для "Юности" та суматошная пора тоже не прошла бесследно. Во-первых, было "откопано"
столько соратников, сподвижников и людей, просто видевших Ленина, что никакой бюджет никакого государства не
выдержал бы бремени их поддержки льготами, субсидиями и дотациями.
Во-вторых, нам обломилось несколько лакомых кусочков по идеологической линии. Кое-кто съездил нахаляву в
Питер, кое-кто - в Шушенское, кое-кто - в Разлив. А спецкорру Алле Слонимеровой улыбнулось отправиться в Венгрию, где
торжества почему-то разворачивались на полную катушку. Митинги. Встречи на предприятиях, банкеты в Домах культуры...
И везде разрывающая душу медь оркестров: "Мы жертвою пали в борьбе роковой".
Апрель в Будапеште выдался головокружительный. Как будто само солнце ликовало по поводу. И Алле нравилось в
короткие минуты передышек "балдеть" на улицах Буды и Пешта одной, оторвавшись от ликующих коллективов.
Но однажды на мосту через Дунай она нос к носу столкнулась со своим коллегой по редакции
Максимом Кусургашевым. Неисповедимы пути журналиста 1 Вот уж которые сутки носился Максим по Европам
с фанфарным автопробегом, конечно же, чрезвычайной государственной важности. И вот те здрасте, такая
встреча!
Услышав от Аллы о баснословном гостеприимстве венгров и феерических приемах, Максим вдруг
понял, что его подлинное место именно здесь. Не мудрствуя лукаво, он объяснил руководителям автопробег,
что его "репортер" - магнитофон венгерского производства - забарахлил, и нужно срочно продуть микрофон.
Руководство отнеслось к проблеме с пониманием, и гордое одиночество Аллы Слонимеровой было нарушено
бесповоротно. Ничего не скажешь, отмечать на пару столетие Ильича на чужбине гораздо ловчее - все равно
что спеть "Соловья" Алябьева на два голоса.
Венграм Кусургашев понравился с первого взгляда. Рассудительный. Обстоятельный. Сильно умный.
Сразу видно - большой начальник. А большому кораблю - большое плавание и почет. Слово за столом от
продолжателей дела Ильича - Кусургашеву. Памятный сувенир - ему. И самый большой кубок во славу
дружбы народов, конечно же, Максиму. Наша прима Слонимерова оказалась вдруг на вторых ролях. Но это
для нее не было главным. Главным для Аллы была честь страны Советов, и она изо всех женских сил
поддерживала боевого товарища в самых критических ситуациях.
Пик торжеств пришелся на город Дебрецен. Здесь даже прошла демонстрация трудящихся. Фигура
Ленина в натуральную величину, выпиленная из фанеры местными умельцами, так растрогала Кусургашева,
что он принял, кажется, лишнего, несмотря на бдительное око Аллы. Во всяком случае, когда потом на
грандиозном торжественном собрании ведущий стал объявлять состав делегаций, Кусургашев, не дожидаясь
приглашения, обреченно вышел на сцену и занял место в президиуме. Остальным кандидатам ничего не
оставалось, как срочно последовать за ним.
В свете мощных софитов Максим был великолепен. Словно мыслитель мирового масштаба, он едва
удерживал свой могучий лоб двумя руками, крепко опершись локтями о стол. Чем-то неуловимым он даже
напоминал великого вождя в трудную минуту. Какие мысли бродили тогда в его буйной голове?!
Из зрительного зала Слонимеровой хорошо была видна неподдельная усталость мыслителя. Но чем
она могла помочь другу?! - Держись, Максимушка! Держись!
Все шло своим чередом. Выступление следовало за выступлением. Клятвы за клятвами. Всеобщий
энтузиазм не нуждался ни в каких переводчиках. И вдруг (к ужасу Аллы) голова Максима наклонилась вперед
и медленно стала сползать по рукавам вниз. Все ниже и ниже. И в тот момент, когда она коснулась стола,
оркестр грянул до боли знакомую мелодию. "Мы жертвою пали..."
...Жертвою Максим Кусургашев пал не окончательно. К вечеру он отдохнул, пришел в себя и вместе с венгерскими
товарищами и верной подругой Аллой отправился на банкет в местный ресторан. Гвоздем программы был стриптиз - для
русских в ту пору совершенно запретный плод. Дорогих гостей ублажали очаровательные смуглые мадьярки. И все их
прелести просто расцветали перед огромным плакатом во всю сцену: "ЛЕНИН С НАМИ!"
Знаменитый венгерский коньяк загадочно отливал червонным золотом в хрустале...
Целую твой голос ..
Не каждому гению выпадает честь быть признанным современниками. Хорошо было когда-то Леонардо да Винчи
или Полине Виардо, которых узнавали на улицах. Неплохо и сейчас какому-нибудь Алену Делону, Маше Распутиной и
всеми любимому Ким Чен Иру. Каждый встречный-поперечный не просто улыбается им, а готов броситься за них и в огонь,
и в воду!
Только нашему брату-радиожурналисту такой фарт не светит ни при какой погоде. Потому что мы - работники
невидимого фронта. Как в сказке "Аленький цветочек". Голос звучит волшебный, а кому принадлежит -неведомо.
И все-таки чудеса случаются и на нашей стезе.
В первые годы перестройки, когда всех нас захлестнули надежды на светлое завтра, комментатор Алла
Слонимерова задумала ремонтик своей квартиры, чтобы войти в новую жизнь без пятен прошлого. Затея эта была не из
простых. В ту пору слово "дефицит" писали еще на каждом заборе А товарно-денежные отношения личности и государства
прочно лежали на досадной кушетке перезрелого социализма Достать с кандачка любую загогулину из сантехники, а тем
более импортные обои, было труднее, чем удачно выйти замуж и тут же развестись без потерь. Но трудности никогда не
останавливали Аллу С октябрятских лет усвоила она девиз несгибаемых: "Кто ищет, тот всегда найдет". И. .нашла. С
скромной конторке по ремонту квартир, которую только что открыли будущие светила бизнеса, было все. От навесных
музыкальных потолков до антитараканьей шпаклевки
Алла зажмурила глаза и заказала силиконовые розетки из Мадагаскара, муромский трехголовый смеситель для
ванны в виде Змея Горыныча и, конечно же, неземные итальянские обои.
Змея Горыныча с розетками ей завернули сразу же Ну а обои вместе с
бригадой ремонтников должны были прибыть на объект в строго оговоренные сроки.
От такого сервиса уже явно веяло прогнившим Западом. И все же накануне ремонта Алла по старой совдеповской
привычке позвонила в контору, дабы напомнить о себе.
- Все в полном порядке, - ласково ответили ей. - Бригада готова. Ждите через недел ьку-другую И обои
подобрали вам не хуже прежних. Лучшей в стране Ивантеевской фабрики.
У Аллы задергалось веко и сел голос. Быстрее серого волка помчалась она в царство мраморной
плитки, сверкающей арматуры и чарующего обхожден и я.
Контора трещала от посетителей. Молва о чудо-сервисе охватила миллионные массы настоящим
пожаром.
С трудом пробившись к администратору, Алла стала объясняться Ее любезно успокаивали и
предлагали все новые и новые варианты. И тут Аллу прорвало. И она стала толкать речь о правах советского
человека, о преимуществах демократии, о чести и достоинстве. Она вдруг почувствовала себя вполне в
своей тарелке. Словно в прямом эфире, ее захлестывало естественное негодование, жажда справедливости
и высшей правды, желание немедленно изменить мир к лучшему. Пафос ее выступления заворожил толпу
жаждущих ремонта и служителей Музы Сервиса.
И вдруг в короткий миг паузы в вулканической речи кто-то из посетителей восторженно заметил'
- Ваш голос, один к одному, голос ведущей радиостанции "Юность" Аллы Слонимеровой
- А я и есть Алла Слонимерова! - прозвучало в ответ не без гордости. И что-то вдруг надломилось в
этом мире. Зашумела публика. Засуетилась администрация. Вмиг нашлись нужные обои - те самые с
перламутровым отливом, итальянские. А на следующее утро, чуть свет, бравая бригада ремонтников
приступом брала кавртиру Слонимеровой.
В общем, как справедливо считали древние, голос, и впрямь, способен повелевать громами.
И в самом деле, какую бурю чувств будит в душах могучий Шаляпин! Или Плачидо, свет, Доминго! Или
незабвенная Мария Каллас! Ах, Карузо! Робертино Лоретти Луи Амстронг! Разве не творят они чудеса,
вознося простых смертных на облака и низвергая в пропасти?! Что и говорить, голос - это волшебный
инструмент, способный управлять миром. Это крылья и экстаз. Добро и зло. Это Ганди и вождь мирового
пролетариата, который прямо-таки гипнотизировал, как удав, многотысячные массы своей неповторимой
дикцией.
И размышляя о могуществе и магии голоса, невольно приходишь к мыслям о великой власти,
дарованной радиоэфиру. Ведь радио - это прежде всего голос. Он делает эфир живым. Он завораживает,
ласкает, повелевает, врачует и будит ни свет, ни заря. Он рождает порывы, учит уму-разуму и порою
оставляет в душах неизгладимый след. И разумеется очень сложно ведущему эфира стать полководцем на
поле битвы гигантов и карликов, не потерять свое неповторимое "Я" в огромном котле страстей, мнений,
оценок и вермишели на уши. Какую взять ноту и выбрать интонацию, чтобы слушатель из тысячи голосов
твоих коллег отмечал именно твой?! Верил тебе. Ждал тебя.
И счастлив тот, кто крепко держит в объятиях свою аудиторию. Так крепко, что тебя узнают по голосу
не только в эфире, но и просто на улице, в темном подъезде, в кабинетах власти и в различных конторах по
ремонту, как в случае с нашей Слонимеровой.
История с обоями, конечно же, подарила Алле не только радость от обновленных стен. Прежде всего крылья для заоблачных попетов. В историю радио классиками вошли Левитан, Озеров, Высоцкая,
Татарский... А в историю "Юности?" Кто-кто, а уж она - Алла Слонимерова - бесспорно.
Пожалуй, раньше многих она поняла, что голос - дар Божий. И значит надо распорядиться этим даром
с умом и постараться не петь с чужого голоса.
Справедливости ради, надо сказать, что вокальные данные Аллы всегда выделяли ее из хора. И в
конце-концов она, действительно, стала виртуозной солисткой на подмостках Большого (эфира). Ее
блестящим партиям в современных ораториях под общим названием "Доверено молодым", которые с
грандиозным успехом исполняла она на ЗИЛе, Рост-сельмаше, в колхозах "Страна Советов" и "Заря",
позавидовала бы любая прима Гранд-опера.
Она первая в редакции освоила прямой эфир. В пору стареющей, но еще костистой цензуры она
пробила "Открытую студию "Юности", как прорубь в закованном льдом реке. Подобно "моржу" она бросалась
в обжигающую воду самых рискованных тем. И выплывала на большом апломбе собственного всезнайства.
Перед ней робели ветераны партии. Она учила жизни академиков, ставила на место руководителей среднего
ранга, направляла деятельность целых регионов страны. Да что там страна!
Первый радиомост "Юности" с Америкой проектировала и клепала Слонимерова. И мост выдержал все
перегрузки. А голос несравненной Аллы настолько покорил Новый Свет, что Госдепартамент США срочно
затребовал у спецслужб копию эфирной записи, чтобы изучить этот феномен. Надеемся, этот голос стал
своим в каждом американском доме. И такая надежда небезосновательна.
В 1978 году на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Гаване Алла вела прямой репортаж с
его открытия. Во время пламенной речи Фиделя Кастро в ее комментаторскую кабину повалили вдруг
нежданные гости - журналисты из Венгрии, Чехословакии, Польши, Румынии -цвет комментаторской элиты
Европы. Оказалось, что все они хорошо знали Слонимерову по голосу и, услышав, что она рядом, побросали
свои микрофоны, чтобы просто пожать руку мастеру. Речь Фиделя Кастро шла на страны Европы, кувыркаясь
в эфире, без всяких подпорок. Да что там Америка и Европа!
Уже совсем недавно понадобился Слонимеровой для программы герой из Твери. Она позвонила
коллегам местного радио. Но... не успела произнести и двух слов, как незнакомый собрат радостно стал
приветствовать ее, будто знал тысячу лет.
"Какое счастье, Аллочка! - заикался он от волнения и восторга. - Через минуту у меня эфир с викториной "Знаете ли
вы?" Я попрошу Вас произнести несколько слов, чтобы радиослушатели попробовали отгадать, кому принадлежит голос".
Результат ошеломил всех очевидцев. Девяносто восемь и восемь десятых процентов жителей Твери и области
безошибочно опознали любимый голос обожаемого комментатора. На месте Слонимеровой любой нормальный герой
нашего времени срочно стал бы баллотироваться в Государственную думу от Тверской губернии.
Но, пожалуй, самую восторженную оценку несравненному таланту Слонимеровой дала одна из преданных ее
почитательниц. - Дорогая Аллочка! - написала она. - Целую твой голос! Конечно же, голос у нашей Аллы уникален. Это
чудесное сочетание арфы и пионерского горна, поэзии горного ручья и прокатного стана, эха Гималаев и зова предков .. Но
как поцеловать эхо или раскаленную магму вулка на?!
Впрочем, радиослушатель, как и клиент, всегда прав. Ах, Карузо! Элла Фицжералд! Вахтанг Кикабидзе, Кристина
Орбакайте' Ох, Алла Слонимерова!
Голь на выдумки хитра
Сами о том не подозревая, мы нередко сравниваем свои журналистские творения с приготовлением вкусной и
здоровой пищи. Ну, как иначе расценить, например, такие понятия: "много воды", "лапша на уши", "пересолил",
"пересластил", "засушил" и так далее. Одним словом, кулинария да и только. Впрочем, не с неба же свалилось само выражение "журналистская кухня"?! И рецептов здесь - что звезд на небе. Если не больше.
Приготовить что-то по-настоящему "съедобное" действительно большое искусство. Командировки к черту на рога и
дальше, поиск изюминки в стогу сена, мучительный процесс создания "жареного" и наваристой похлебки из топора Только
кому не известно, что без труда не вытащить и кильку из пруда. Особенно в томате. А, ведь, мы замахивались всегда по
крайней мере на карася в сметане. Не говоря уж о золотой рыбке. Понятное дело, когда под руками первосортные
продукты (интересные пленки, остросюжетные ситуации, яркие герои), "сервировать стол", то есть готовить программу, одно удовольствие. Но ведь не каждый день праздник. Бывает, кинешься стряпать, а в доме - хоть шаром покати. А, ведь
эфир, известно, голода не переносит. Хоть что-нибудь, да подай. И тут-то на выручку приходит смекалка.
По части этой самой смекалки в нашей "Юности" всегда блистала редактор Ольга Краева. Долгое время она вела
любимейшую передачу по
письмам слушателей "Здравствуй, товарищ" И каких только приправ не изобрела, чтобы скушалось все, что ни
подай, с огромным аппетитом Вот уж воистину - "талантливый человек во всем талантлив" А у Ольги нашей и программы пальчики оближешь, и пироги с капустой - язык проглотишь А уж, домашние заготовки - высший пилотаж Что тебе баклажаны в хересе! Или жареный турнепс по-карски Домашние заготовки - ее конек И не только у плиты Но и в передачах
Однажды (в студеную зимнюю пору) колдовала она на собственной кухне над очередной программой "Здравствуй,
товарищ!" Все шло как по маслу Письмо к письму Слово к слову Но не было главного - репортажа о сегодняшнем дне На
секунду она задумалась, глядя на падающий снег за окном О чем поведать миру? Хорошо бы, конечно, о высоких надоях,
низких ценах, каком-нибудь достижении Но на нет и суда нет А за окном валит снег, в комнате за стеной муж Евгений кушает чай с мармеладом У ног его мирно похрюкивает любимая собака Альфа Евгеньевна Решение пришло мгновенно Зима! Крестьянин торжествует!
Ольга схватила магнитофон и широко распахнула балконную дверь "Женька, - позвала она - Сегодня ты у нас
молодой спортсмен из колхоза "Рассвет" Дистанция пять тысяч метров Ты уже одолел три Женька выскочил на балкон,
сделал два кружочка по свежему снегу и тяжело задышал в микрофон "Здравствуй, товарищ!" Он давно привык к подобным
импровизациям Профессиональный актер Евгений уже побывал в эфире "Юности" в роли сталевара, дублера космонавта,
скромного сельского учителя, лошади, свистящего милиционера Все без исключения роли получались у него блестяще Вот
и теперь он виртуозно скрежетал зубами, изображая скрип снега, а потом задышал прерывисто, как и положено
остановившемуся бегуну Интервью получилось, что надо о роли спорта в жизни молодежни села, о помощи шефов
ближайшей танковой дивизии и о том, что красота, наконец, спасет мир Чириканье одинокого воробья и радостное
повизгивание Альфы Евгеньевны делали эту "домашнюю заготовку" очень даже убеди-тел ьно й
Ох уж эти "домашние заготовки"! Не в каждой семье, конечно, муж великий актер или жена Клара Новикова Но и
скромный доктор наук и просто доктор, художник или человек вовсе без определенных занятий тоже могут хоть что-то
поведать человечеству о себе, о времени и мировых катаклизмах
А разве не выручат соседи, когда надо изобразить простой народ и мгновенно откликнуться на постановление
партии и правительства, о котором они и слыхом не слыхивали И разве откажется старушка-лифтерша признаться (если
тебе очень надо), что видела Ленина - "вот так же близко, как лифт" А друзья! Если они и впрямь настоящие, то за кружкой
пива запросто изобразят тебе и деловой гул парламента, и блеяние баранов на ферме, прощальный гудок парохода и
рокот космодрома
И кто из нас хоть однажды не записывал на пленку возню и мяуканье собственной кошки, чтобы рассказать о
питомнике в дебрях Уссурийского края?! И кто из нас не подкладэвал шум и плеск воды в собственной ванне под рассказ
своего капитана дальнего плавания о героическом походе к берегам неведомой земли?!
Незамысловатые уловки и хитрости журналистской кухни. На что не пойдешь ради любимого и благодарного
слушателя! Тем более, что в "домашних заготовках" (спросите у любой хозяйки) свой особый, неповторимый вкус и аромат.
Как погорел Сипицып
Кого-кого, а Синицына знала вся страна. Он был одним из создате-леи нашей Юности - той самой синицей в руке ,
без которой редакция никогда не смогла бы так опериться и пуститься в полет. Большой выдумщик, Евгений выдавал
гениальные идеи постоянно, как шахтер на гора уголек. Тайной его страстью были стихи. Он писал их по ночам и
вдохновенно читал как правило, после пятой рюмки. Стихи получались задушевными и очень-очень русскими. Не случайно
же его "Калина красная", положенная на музыку Яном Френкелем, стала даже официально зваться народной.
Признаться, мы очень грустили, когда забрали нашего Синицына на радиостанцию "Маяк". Но "Юность" уже обрела
крылья, а там зерна нового еще только проклевывались. Нужен был поистине орлиный размах, и Синицын, разумеется,
пришелся в аккурат по размеру. В "Маяке" он тоже намаячил немало. И до сих пор поминают его там добрым словом. Но
судьба уготовила ему еще одно поле для распашки. И полем этим без края и конца стала (опять же вновь рожденная) телевизионная программа "Время" Так что выходило, наш Синицын Женька вечно стоял у какой-нибудь колыбели. И "детишки"
получались у него, как видим, ничего себе!
В программе "Время" он был ведущим комментатором по всем вопросам, волнующим прогрессивное человечество.
Он был прост, как правда в те времена, и возвышен, как пик Победы. Он, безусловно, имел свое лицо - добродушное,
открытое, свойское. Но было в нем что-то и от великого полководца, способного увлечь на ратные подвиги. Даже самую
официозную информацию о деяниях партии и правительства он умел подать виртуозно, как блюдо с молочным поросенком
под хреном. Понятное дело, "лауреата Государственной премии" не дают кому ни попадя. А вот Синицыну дали.
Настоящий избранник не имеет выбора. Приглянулся, выходит, наш Женька и на самых верхах. И в силу этого пригляда
стали поручать именно ему все ответственные материалы. В год очередного юбилея победы советского народа в Великой
Отечественной именно Синицыну было доверено осветить немыслимый подвиг незабвенного Леонида Ильича Брежнева
на Малой Земле. Фильм, отснятый мастером, оказался настолько в жилу, что у бровеносца разыгрался аппетит. А тут как
раз - очередной визит генсека в солнечную Молдавию. Как обойдешь стороной это эпохальное событие? И Сини-цыну
срочно была поручена съемка нового фильма.
Сценарий будущего шедевра долго утверждался в ЦК КПСС. Тщательно были отсмотрены все архивные
кинопленки и фотодокументы. До последней запятой выверены высказывания ветеранов, соратников, приближенных и
даже главного действующего лица. Шлагбаум был поднят. Зеленый свет ковровой дорожкой открывал Синицы ну путь к
славе. Высокое начальство верило высокому профессионалу и параллельно с фильмом поручило ему прямую трансляцию
"исторического" визита Доверие, понятно, обязывает Только кому не известно, что судьба слепа, но разит без единого
промаха?!
Вначале все шло как по маслу. Встречи в аэропорту. Поцелуй взасос. Счастливые лица простых молдаван и
честные подбородки мальчиков в штатском Планы крупные, средние и с перспективой. Синицын крутился как белка в
колесе, чтобы вся страна в едином порыве стала свидетелем грандиозной молдавской эпопеи. Конечно, это были
незабываемые кадры! А за ними - берущие за сердце слова комментатора. Умел наш Синицын из простых вещей делать
конфетки, из официоза - человечность. Нелегкое это было искусство и требовало от истинного художника большой
гибкости и постоянного поиска. Именно поэтому, готовясь к освещению праздничного парада тружеников республики,
Синицын решил пойти на эксперимент. На трибуне для вождей он установил два микрофона. Один, который включался
исключительно по указке, был для прямого эфира. Второй - для себя, точнее для будущего фильма. Чтобы выбрать потом
самые задушевные, непосредственные интонации и, быть может, моменты. Этот микрофон существовал, как говорится, не
для посторонних ушей и должен был быть замкнут только на передвижную студию звукозаписи. Но в технике наш Синицын
был не шибко. А другим и в голову не пришло перепроверить аса.
И вот начался самый ответственный момент торжеств: парад трудящихся Молдавии. И все по-писаному, лозунги,
портреты, небывалые цифры достижен и й.
Как в памятные времена, к трибуне побежали девочки с цветами. И секретарь ЦК компартии Молдавии, умиленно
улыбаясь, нагнулся к самому уху высокого гостя.
Оператор, приставленный к прямому микрофону, тут же проверил (на всякий случай) отключен ли он. Но вся
страна, в тот же миг вдруг услышала прелюбопытнейший разговор вождей:
- Леонид Ильич, обратите внимание - какие девочки приветствуют вас!
- Девочки? Разве это девочки? Надеюсь, девочки будут вечером после банкета.
Это было как гром средь ясного неба. Свободный микрофон Синицы на, включенный по ошибке в прямую сеть,
донес свободную мечту генсека до несвободных граждан
Сколько же разговоров было тогда на эту тему! Сколько анекдотов! Популярность Синицына расцвела пышным
цветом. А самому Евгению было не до хорошего. Ведь и впрямь свобода тогда была роскошью, которую не каждый мог
себе позволить. Его таскали по кабинетам. Отстранили от эфира. Кое-кто из друзей перестал видеть его в упор. Но только
не мы. Мы-то в "Юности" полюбили его еще больше. Мы читали в эфире его очерки и размышления о жизни, напропалую
крутили "Калину красную" и верили, что взойдет еще "Звезда пленительного счастья". Он вернулся на телеэкран довольно
скоро. То было время Женька Синицына, который многому научил нас. И когда, спустя годы, мы у себя на "Юности"
начинали прямой эфир, то часто вспоминали его "девочек" по поводу и без повода. И случилось так, что наш композитор и
ведущий музыкальных программ Андрюша Зубков даже рубрику изобрел похожую - "Заходите ко мне, девочки!"
Разумеется, с мечтою генсека она не имела ничего общего, но очень популярной была у лучшей половины
человечества.
Заходили к нему девочки
Вот уж кто действительно поплавал в океане бескорыстной, чистой и, разумеется, взаимной любви, так это наш
музыкальный бог, композитор и ведущий эфира Андрей Зубков. Подобно дельфину, он мог резвиться в потоке обожания,
равно как и вытащить тонущего из пучины полной безнадеги.
По популярности он затмевал даже великого Казанову, не говоря о Бельмондо, Джеймсе Бонде, Битлах и Павле
Буре, вместе взятых. И "полем чудес" такой вселенской известности и неземных воздыханий стала его программа-бомба
"Заходите ко мне, девочки" Едва вылупившись на свет, она сразу же заблистала так ослепительно ярко, что затмила собой
окончательно и бесповоротно многие долгоиграющие рубрики, в том числе и "айсберг" под названием "Если бы парни всей
земли". Пожалуй, только очень прилежному ученику Евтерпы - музы лирической поэзии и музыки - могли прийти в момент
озарения строки песни, ставшей на долгие годы позывными для целого поколения прекрасной половины тинейджеров.
Заходите ко мне, девочки,
На вечерний огонек.
У меня конфеты "Белочка"
И со слоником чаек.
Понятно, не только конфеты и самоварный уют стали той самой приманкой, на которую слетались
пестрые мотыльки к нашему Орфею со всех концов и кончиков. Какому отроку не нужен добрый старший друг,
чтобы и порыдать на плече, и поделиться тайной, и объясниться в любви?! И как же хорошо надо было знать
тончайшие струны души простой девчонки, чтобы играть на них волнующие мелодии пробуждающейся
весны?!
Письма в адрес передачи обрушились на Андрея такой лавиной, устоять перед которой вряд ли смог
бы сам Суворов совершающий переход через Альпы Но что другим не по зубам Зубкову - семечки За плечами нашего чудо-богатыря уже была серия "Музыкальных турниров", он привык к битвам и победам в "Часе
Звезды", уже отгремели литавры и медные трубы в честь выхода его альбомов с песнями и ждали лишь часа
когда их переплавят в бронзу для прижизненного памятника Герою Словом, он вполне выглядел "своим
парнем" как назвала его пятнадцатилетняя Лена из города Кобрина Брестской области Настолько своим, что
юная поклонница немедленно готова была пойти с Андреем под венец, о чем сообщила прямо на конверте
"Хочу замуж за Зубкова1' Андрей торопиться не стал Выбор у него был безбрежный С предложением руки и
седца он получил не менее тысячи писем
Однако он предпочитал оставаться для всех милым другом, советчиком, братом И даже
ошеломительные намеки о таком приданом, как домик у прудика с козой, банькой и бабушкой, не считая
мотоцикла с коляской, не поколебали его железных принципов и убеждений
Приглашая девочек на свой огонек он всегда находил для каждой верный тон и нужные интонации Тем,
кто чувствовал себя одиноко, он помогал через эфир найти друзей Тем, кто оказывался в тупике, предлагал
возможные варианты выхода Тем, кто висел на волоске, просто протягивал руку Он был серьезным и
дурачился, размышлял о важном и стоял на ушах, иногда вместе с приглашенными в студию артистами Он
пел свои песни, травил анекдоты, заражал оптимизмом и никогда не проскакивал на красный свет
К сожалению, портреты Андрея Зубкова не висели на каждом углу с надписью "Голосуй ЗА'" и не
крутились по телеку в рекламе какого-нибудь "Блендамеда" или "Рондо" Потому как-то и получил маэстро
письмо из Астрахани от некой Марии М
"Я стояла на автобусной остановке, - рассказывала она, - и ко мне подошел высокий, красивый парень
с голубыми глазами Он спросил, слушаю ли я радио "Юность" Я ответила "Да" И вот тут началось самое
главное Он сказал мне, что его зовут Андрей Зубков, и он здесь в командировке И я ему поверила Мы долго с
ним гуляли, а вечером еще дольше целовались в подъезде Уходя, он договорился со мной о встрече на
следующий день Я прождала но он так и не пришел Больше я его никогда не видела и вскоре почему-то
поняла, что это был вовсе не ты Я долго думала, писать или нет об этом, но решила, что тебе будет приятно
узнать, какой популярностью ты пользуешься в Астрахани Если еще что-то случится со мной интересное,
обязательно сообщу Пока1 Целую!"
О самом интересном спешили сообщить Андрею прилежные слушательницы из Норильска, Чухломы,
поселка Большая Глушина, местечка с названием Щучье И вообще отовсюду С ним делились всем-всем И не
только голенастые девчонки Есть у Андрея письмо из Брянска - крик души о жуткой драме некого Александра,
решившегося пойти на тяже
лейшую операцию, чтобы стать Александрой Операция прошла успешно Но что потомЗ Человеческая
глухота, жестокость с привкусом садизма, пошлость обывательского сознания Нет, не рассказать в двух
словах об этой ежедневной, ежечасной муке человека на пути к обретению собственного "Я" И так понятно,
отчего бережет Андрей переписку с Александрой Отчего так трепетно относится он и к другим очень личным
и потаенным исповедям, адресованным ему как последней инстанции, которая может понять все
Хранит Андрей дома не только эти старые письма, но и трогательные знаки внимания своей
признательной аудитории многочисленные сердечки с инициалами, кружевные салфеточки, вышивки,
самодельные игрушки И как бы ни бежали дни вперед, все это еще не остывшее Равно как не меркнет для
Андрея ничто, что было в его "Юности" Краски рок- и поп-фестивалей, на которых он "жюрил' кого-то
постоянно Нелепые огрехи и курьезы у микрофона прямого эфира Обязательные вылазки в подшефный
колхоз Вместо перебора струн и клавишей - перебор залежавшегося лука на овощебазах Родины Но главное
- новые и новые имена, которые начинали звучать в "Юности" не без его, 3уб -кова, протекции Леша Глызин,
Миша Муромов, тогда еще десятиклассник Дима Маликов
Особые дружеские отношения сложились с Игорем Тальковым, когда тот ушел из группы "Электроклуб"
и переживал не лучшие времена Как добрая теща, подбрасывал Зубков теплые блинки восходящей Звезде
Сказать, например, что на съемках клипа с песней "Пусть будет тишина" Тальков фигурял в кроссовках
нашего Олега Гробовникова и галстуке Андрея, это не значит выдать всю голую правду Во всяком случае,
эфир "Юности" правдами и неправдами Зубков предоставлял другу всегда А сейчас, как очень близких
гостей, привечает он в редакции жену Игоря Татьяну и их сына, который - копия отца и внешне и в том, что
сочиняет песни, и даже носит то же имя
Среди тех, с кем творческие контакты завязались у Андрея, прямо-таки, морским узлом, была и
музыкальная группа из Саратова "Комбинация" Как к очень дорогой реликвии относится Андрей к афише
января 1986 года
"Всем, всем, всем!
Впервые в тридцатикилометровой зоне Чернобыльской АЭС - дни радиостанции "Юность" В программе
- встречи для вас Игорь Мушастиков - репортер, Олег Гробовников - корреспондент; Андрей Зубков композитор
А также шоу-группа "Комбинация", рок-группа "Новая русская" и другие"
Что это было? Безрассудство? Легкомыслие? Азарт молодости? Порыв сердца? Пожалуй, все вместе
Но встречи в Славутиче, Чернобыле, на Зеленом Мысе всего через три года после аварии напоминали
передовую В городах - ни детей, ни собак, население, в основном мужское,
камуфляжное, и датчики радиации все еще бьются в истерике. Зато какую же живительную струю
кислорода подарила чернобыльцам "Юность"! И надо было видеть восторженные лица бедолаг-ликвидато-
ров, чтобы ни на секунду не пожалеть ни о чем. Какой же взрыв эмоций вызывал, например, один вид
амазонок из группы "Комбинация". Не говоря уже обо всем остальном... Ах, девочки, девочки, есть ли на
свете силы, чтобы измерить радиацию ваших неукротимых порывов, желаний и чувств?!
Возможно, в поисках ответа и на этот коварный вопрос затеял Андрей Зубков свою незабвенную
программу "Заходите ко мне, девочки!" Похоже, не зря великий знаток женского сердца Джованни Казанова
утверждал, что "у неопытных девушек можно многому научиться". В нашем случае результат налицо. Андрей
Зубков теперь у руля радиостанции "Юность". Только нет-нет, да и взгрустнется ему вдруг. В эфире молодые голоса, новые кумиры. Слава же - дитя капризное, ветрен-ное. Сегодня к одному льнет, завтра к
другому. И так хочется порой повернуть время вспять и радостно заявить на весь мир: "Заходите ко мне,
девочки!".
Обратная сторона золотого диска
Ну кто бы позволил себе во времена теперь почти блинные, в восьмидесятые годы прошлого столетия взять да и
грохнуть на весь мир почти хулиганское:
-Чуваки! Вы опять мои Танька Бодрова и Сашка Градский накрылись медным тазом. Чавкнулась их программа. Туда
им и дорога! Но ведь было, было. И победный этот вопль раздался с берегов туманного Альбиона в очередной передаче
"Би-Би-Си" на Советский Союз известного возмутителя нашенских устоев Севы Новгородцева. Так ликовал идеологический
противник по поводу снятия руководством Всесоюзного радио программы, которую сам он считал наиглавнейшим свом
конкурентом, - "Мир увлечений (для коллекционеров грамзаписей). Этот "МИР" существовал в "Юности" почти двадцать лет
И хозяйкой его, и служанкой одновременно была неуемная, заводная, занозистая Татьяна Бодрова.
Для всех нас являлось загадкою, каким образом ее убойная программа продержалась на плаву столько времени.
Рожденная в противовес тлетворному Западу, нарушающему эфирные границы, несмотря на могучие глушилки, она очень
скоро оказалась палкой-кусакой о двух концах. Нельзя же было, в самом деле, крутить бесконечно задушевные "Степь да
степь" и "Ой, мороз, мороз". Остро требовалось что-то и поновее. В конце концов, "железный занавес" был уже изрядно
тронут ржавчиной, а из щелей так и лезли всякие там Битлы, Роллинг С т о -унзы и Элвисы Пресли. Конечно, вовсю
пульсировал черный рынок и
бойко суетилась серая контробанда Так что юноши и девушки великой страны похоже догадывались о необъятном
многоголосье планеты И разумеется на свой личный магнитофон жаждали они поймать рыбку подиковиннее
Небожители нашего радио давшие добро на Мир увлечений теоретически понимали это Но на практике почти все
плоды предлагаемые Бодровой оказывались в разряде запретных как знаменитое райское яблоч ко
Татьяна само собой отдавала должное начальству Но истинная ее любовь была на стороне слушателей Потому и
крутилась она как балерина на сквозняке И в эфире звучали самые свежие откровения заморских звезд рок групп и
отечественных непроходных гениев На свой страх и риск выдавала Бодрова Машину времени которую в ту пору не
подпускали к столице за сто один километр Пропихивала начинающего Валерия Леонтьева и колючего Шевчука первой
открыла форточку для Вилли Токарева В хит парадах которые вела Татьяна с Александром Градским предстали перед
слушателями Аквариум
Агата Кристи Кино Алиса Рондо Ария Автограф Наутилус Пампилиус Запретная зона и многие другие
В добывании новинок Бодрова напоминала мышкующую лисичку Элегантно обходила она милицейские кордоны в
Лужниках и в Олимпийском где записывала концерты залетных комет Как заправское Третье отделение имела
осведомителей на черном рынке которым платила из своего тощего кармана Так за 2 5 рэ переписала она целых две песни
Джона Леннона из его последнего альбома
С одной стороны она решила основную задачу высоких инстанций По понедельникам в 23 05 молодежь Страны
Советов сидела исключительно на ее крючке
"Дорогая Таня - писали ей новобранцы старослужащие и дембеля - в 1 1 у нас отбой мы забираемся под одеяло и
слушаем только тебя Со словами любви и признательности к ней обращались даже с секретных объектов и крейсеров
покидающих нейтральные воды Она была вне конкуренции
С другой же стороны каждую пятницу в день сдачи программы Бодрова оказывалась в роли провинившейся
малолетки на ковре у Зампреда И выслушивала профессиональные советы Громовержца - Рекомендую подумать о том
чтобы песню Мы пьем за тех кто в море вместе с Машиной времени исполнила София Ротару а битлов-ский хит Yesterday
просто необходимо заменить на нашу патриотическую балладу Там вдали за рекой
Бодрова смиренно соглашалась а потом (частенько) по ночам уже в подписанной к эфиру и забандероленной
пленке восстанавливала утраченную невинность
По вторникам Зампред ее увольнял Но главный редактор Юности Эдуард Сагалаев принимал часть удара на себя
И в среду ее восстанавливали вновь отчего в редакции Татьяну прозвали Птицей Фениксом. И все начиналось по
новой: кордоны милиции, черный рынок, осведомители, явки с повинной.
Любя свою программу всей душой, Татьяна стремилась сделать ее разнообразной и ухитрялась
привлекать такие имена, как Шостакович, Щедрин, Шнитке. В передаче участвовали поэты и писатели:
Андрей Вознесенский, Фазиль Искандер, Василий Аксенов, Белла Ахмадулина... - Ну вот, опять всю ночь не
спал, - выговаривал Зампред. - Что это вы, Бодрова, дружите все с диссидентами?! Куды смотрит Ваш
непосредственный начальник?
И Сагалаев вынужден был принимать меры "Я тебе повешу выговор, -говорил он Татьяне, - а завтра
сниму". Бодрова бодренько соглашалась, и это значило, что в ней созревает новая идея
Приближался юбилей Владимира Высоцкого, выдача в эфир которого приравнивалась к выдаче
государственных секретов вражеской державе. Но обойти такое событие молчанием Татьяна не могла никак
И на помощь пришла залетная информация.
Кто-то ляпнул в редакции, что в магазине "Дружба" появился болгарский каталог с сообщением о
выходе четырех новых пластинок - Джона Леннона, Пола Маккартни, Булата Окуджавы и Владимира
Высоцкого. И Бодрова тотчас же бабахнула сообщение в эфир, выпустив на волю под это дело необузданных
"Коней" любимого барда.
На следующий день телефоны "Юности" раскалились добела. Все жаждали подробностей.
Татьяна помчалась в магазин. У закрытой двери ревела толпа. А за стеклом висело объявление,
написанное неровными буквами: "Все вопросы по поводу каталога просим адресовать в радиостанцию
"Юность" Т.Бодровой".
Как выяснилось чуть позже, какой-то меломан в штатском озаботился удалить крамольную страничку
из каталогов, поступивших в продажу Да так элегантно, будто ее и не было вовсе.
Тучи над Бодровой и шефом ее Сагалаевым стали сгущаться. В воздухе запахло грозой и чем-то
паленым. Шквалом полетели письма, завалившие редакцию по самую крышу. Взбешенное высшее
руководство требовало сатисфакции в эфире.
И тут кто-то догадался пригласить в "Юность" человека из Внешторга, занимающегося книгами. Его
попросили принести кое-что из последних новинок и обязательно каталоги.
Гость долго рассказывал о работе своего отдела, о творческих планах, о сложных задачах издателей и
распространителей. Он готов был к ответу на любой вопрос, но о выпуске новых пластинок, к сожалению, не
знал ничего.
Но есть в жизни счастье. И судьба благосклонна к страдальцам. Говоря о болгарских пляжах,
внешторговец раскрыл очередной каталог и вдруг... попал пальцем прямо в разудалую компанию с Высоцким.
В следующей же передаче "Мир увлечений" очень гордая собой Бодрова удовлетворила всех, позволив себе
на радостях "Охоту на волков".
"Татьяна, будоражишь Россию!" - написал ей после этого не то поклонник, не то бдящий
"доброжелатель". А Бодрова меж тем продолжала "баламутить" чистые воды Всесоюзного эфира. И тем не
менее программа ее - "Мир увлечений" - так и не "накрылась медным тазом" к вящей досаде лондонского
конкурента из "Би-Би-Си" Севы Новгородце-ва. Она звучала на волнах "Юности" до тех самых пор, пока не
канули в Лету эфирные глушилки, душилки, затворы и частоколы. ' ^
Наступили новые времена. А о прежних, таких безумных, нелепых, ханжеских и страстных
одновременно, самой Татьяне Бодровой напоминает ныне Золотой диск фирмы "Мелодия", которым
награждались тогда только самые известные композиторы и исполнители. Ей, пожалуй единственной
журналистке, он был вручен "За пропаганду классической и современной музыки". Как вспоминают отчаянные
меломаны, в этот знаменательный день с берегов Темзы неслись исключительно пронзительные мелодии "Ой, мороз, мороз" и "Степь да степь кругом".
Королева Монте-Карло
Сейчас совершенно невозможно и дико представить себе театр жизни, где сцена была бы закрыта от
зрителя железным занавесом. Доносятся оттуда какие-то голоса, играют там драму или фарс - все это не для
уха твоего и не для глаза. Словно в другом измерении. А ведь этот железный занавес с эмблемой не какой-то
чайки, а с позлащенным серпом в комплекте с молотком красовался перед нами буквально до недавнего
времени. И хотя в программах "Юности" мы регулярно сообщали о трепещущем пульсе молодежного
движения планеты, по правде сказать, толком даже не знали, что это за зверь и с чем его едят. Попасть в
загранку было уделом немногих. Командировки были раз в столетие. Да и то, если выпадет фишка и утвердит
тебя выездная комиссия Змея Горыныча. А так хотелось посмотреть мир! Увидеть Париж и постараться не
умереть. Вот и искали любые прорехи в этом самом железном занавесе. Одной из них был, например,
Комитет защиты мира. Ох уж и бились мы тогда за мир во всем мире! Ох уж колотились!
Другой лазейкой были показательные вояжи передовиков труда и вообще самых-самых... Наш брат
был всегда готов освещать эти вылазки так ярко, чтобы другим было неповадно трудиться хуже.
И, наконец, форточкой в мир было единственное в стране молодежное турагентство "Спутник", с
помощью которого нет-нет да и удавалось кое-кому из нас просачиваться через границу.
В июле 1969 фортуна улыбнулась автору этих строк (по случаю победы в схватке за "золотое перо"
редакции). Мне предстояло совершить сногсшибательное восемнадцатидневное турне по Франции в составе
спецгруппы из молодых радио- и тележурналистов. Как раз по линии "Спутника". Санобработка,
предшествующая отъезду, была, как водится, по высшему разряду, почище, чем на кордонах при эпидемии
сапа или холеры
Дознания в ячейках Задушевные беседы в профкомах и райкомах. Наставления. Отеческое заглядывание в глаза и
душу. И настоятельные рекомендации, как вести себя в логове врага.
Такая отечественная соковыжималка была хорошо отлажена, и турист, отправляясь за бугор, четко усваивал все
правила техники безопасности. Он твердо знал, что шаг влево - шаг вправо чреват; что по улицам чужих городов надо
ходить гуртом; что главная задача - все время бдить и вообще ежесекундно чувствовать себя представителем самой
передовой в мире державы.
Именно с такой накруткой и отправилась наша группа в самое чрево Европы.
Восемнадцать дней - это целая жизнь. Погружаясь в атмосферу иной культуры, иных духовных исканий, вдруг сам
открываешь в себе чувство приобщенности ко всему этому. Перед лицом истории и мировых памятников начинаешь еще
острее ощущать цену настоящего и мишуры, л о д -линости и идеологической пены, свободы и несвободы. И становятся
враз нелепыми указивки наших про-вожатых. И почему-то не тянет ходить по улицам Парижа цугом, да коллективно
любоваться Эйфелевой башней, Булонским лесом или картинками Монмартра. Хочется дышать Парижем, свидания с ним без свидетелей. Хочется выйти из гостиницы и идти, куда глаза глядят без всякого переводчика
И дня через три ты поступаешь уже именно так, беззаботно начхав на давно вычисленное бдительное око в группе.
И оказывается тебя никуда не вербуют, не шантажируют, не тянут в притоны и злачные места. Разве что ночью на
пляс Пигаль какой-нибудь негр состроит тебе глазки, но поняв, что ты советский турист, расшаркается элегантнее трех
мушкетеров.
И какое же это счастье - забыть, что ты представитель могучей державы и стать просто Человеком. Эх, закатиться
бы, например, в Мулен Руж, где сиживали Тулуз-Лотрек, Дега и Пикассо! Заказать бы себе бокальчик "Мадам Клико"!
Попозировать бы уличному художнику! Рвануть бы на фаэтоне в Версаль! Купить бы флакончик "Шанель"!.. Только есть
одно "но". Увы, нашему брату-туристу разрешалось в ту пору менять валюту не более пятнадцати рублей на нос. Понятное
дело, приходилось тратить ее осторожно, с думой о завтрашнем дне.
И, тем не менее, соблазнов на чужбине было столько, что буквально через сутки-другие многие оказывались без
серебра и злата. Вот и у меня задолго до конца поездки остался только один франк - на черный день.
Позади уже были Париж, веселый Марсель, сверкающие Канны, бесшабашная Ни ца.
Тургруппа приближалась к последней точке своего маршрута - королевству кривых да манящих зеркал Монако.
Именно сюда с незапамятных времен стекались шальные деньги игроков со всей Европы. Именно сюда, в знаменитое
казино Монте-Карло, устремлялись ловцы удачи всех мастей и рангов
Разумеется, советским туристам казино было заказано Его показывали лишь издалека, неизменно отмечая
безвкусие стиля архитектуры Но на сей раз группе повезло
Гид-итальянец Лео в душе был большой артист Он-то понимал, что молодым журналистам ЭТОТ запретный плод
слаще любовных игр И тут-же превратился в змея-искусителя
Долго уговаривать группу не пришлось Все ринулись за Лео, предвкушая неведомо чего
В первом же зале - игральных автоматов - гид подробно рассказал, как делаются деньги И желающими попробовать
стали все, у кого хоть что-то оставалось
Последние крохи исчезали как дивный сон
И тогда свой заветный франк про черный день решила испытать и я Твердой рукой журналиста, ведущего рубрику
"Их нравы", я бросила монету в прожорливое жерло автомата и отчаянно дернула за никелированную ручку
Что-то затарахтело внутри, хрюкнуло, засверкало И затихло враз, как умирающий лебедь в сломавшемся
телевизоре
Лео уже собирал команду игроков к выходу, и я тоже дернулась уходить, но стоящий рядом француз вдруг
взбудораженно закудахтал
- Мадмуазель1 Мадмуазель1
В автомате что-то трахнуло, и из него посыпался ослепительный серебряный дождь
Телевизионщик Володька Степанюк не растерялся и бросился снимать "везуху" на пленку
Свердловчанин Борис Непомнящий помогал подсчитывать выручку Кто-то из наиболее шустрых
членов коллектива решил повторить подвиг коллеги (разумеется, за ее счет) Но фортуна улыбается только
избраннику
Конечно же, я была на седьмом небе, совершенно не думая о последствиях Последствия же не
заставили себя долго ждать
В московском аэропорту Шереметьево туристическую группу встречали представители "Спутника" и
спутники представителей
У меня, признаться, подкосились ноги после первых же слов приветствия
- Да здравствует, королева Монте-Карло!
Как дошла эта весть до Москвы, опережая доблестный Ил? Это так и осталось тайной
Явным же было то, что примерно на год я стала невыездной Телевизионщик Володька Степанюк,
который прокручивал пленку о казино в родном коллективе, был-таки выпущен в зарубежное свадебное
путешествие Но без новобрачной Свердловчанин Борис Непомнящий, тот самый, что помогал подсчитывать
нетрудовые доходы, некоторое время не мог пробиться в Москву И только через несколько лет сделал
головокружительную карьеру, став главным редактором нашей "Юности" Нетрудно догадаться, какую-такую
"золотую ручку" он сосватал себе в замы
Как Жуков немца победил
Жуков - фамилия на Руси известная, начиная с чеховского Ваньки. Потряс мир и Жуков - художник,
заполонивший планету Марксом-Энгельсом-Лениным и Сталиным настолько, что пролетарии всех стран, чуть
было не соединились. Скорее всего, так бы оно и случилось, если бы не Великая Отечественная. Но тут
вновь на арену вышел еще один Жуков, который показал Берлину "кузькину мать" и завершил свой
легендарный путь пред Красной площадью на бронзовой лошади. Проходят годы, но до сих пор в
генетической памяти немецкого народа фамилия эта пользуется большой любовью. Помнится, на одном из
молодежных фестивалей в Германии группа наших журналистов оказалась, как водится, без билетов в
общественном транспорте. Никакие объяс-нения на пальцах и слова типа "дружба-фройндшафт да
брудершафт" не
действовали, пока кто-то не произнес невзначай магическую фамилию Жуков. И контролеры тотчас
вежливо удалились, напевая задушевную "Катюшу". Но и это тоже уже давняя история. А вот совсем свежая
произошла у самого Красного моря, на благодарной земле Египта. Именно сюда, в Хургаду, нашла
возможным отправить редакция на заслуженный отдых своих сынов и дочерей, сильно переутомленных
плаванием в эфире "Юности". И среди них, конечно же, был наш главный режиссер - обладатель
всевозможных талантов и блистательной фамилии Жуков. Вадим Жуков.
Внешне наш Вадим лишь отдаленно напоминает великого маршала. Но в характере, безусловно, есть
что-то такое... Именно он был среди тех, кто в 1962-м создавал саму "Юность", именно он в дни праздников и
торжеств был ответственным за прямые репортажи с Красной площади; наводил радиомосты и переправы с
Америкой, Пьхеньяном, Тольятти, Новой Землей и старыми, проверенными связями. Он оставил свой след на
Мальдивах, в Малайзии, на Тюменском меридиане и, конечно же, в душе каждого из нас. И то, что произошло
в Хургаде, стало еще одним бриллиантом в летописи его славных дел.
Жаркое африканское солнце, золотой песок пляжа, приятная музыка и простодушные игры с ряжеными
затейниками создавали настроение карновальности, благодушия, вечного праздника.
Рядом с нашими обычно располагалась группа немцев, судя по всему циркачами. Во всяком случае,
один из них ловко жонглировал бутылками из-под пива и крутил сальто, а другой был явно по силовой части.
Он был здоров, как носорог, и многочисленные цепи да цепочки на бронзовой шее и запястьях несли на себе
печать нордической уверенности и самодовольства. Если он смеялся, море отступало от берегов. Если он
слегка подбрасывал мяч, то тот уже не возвращался никогда. Он был способен заполонить собою все,
нисколько не считаясь с окружающими. Не только наши, но и итальянцы, финны и прочие шведы не были в
восторге от этого милого соседства. Немцы явно чувствовали себя хозяевами и безвкусно развлекались, как
на арене дешевого цирка, презрев другие народы и правила поведения. Но что поделаешь? Соседей не выбирают. Да и кто рискнет пойти супротив этого наворота мышц и цепей. Однажды за завтраком в ресторане
часть нашей группы - лучшая ее половина (а, значит, женщины) - оказалась с ними бок о бок. Наш стол был у
самого окна, за их следом. И вдруг "носорог" встал, подошел к окну и, не спрашивая ничьего согласия,
распахнул его настежь Сквозняк начался такой, что все салфетки полетели на пол. Публика зароптала
Спецкор Ольга К. (само собой) бросилась закрывать окно. Но тут "носорог" снова двинулся как бульдозер и
вновь распахнул его. Напрасно Ольга попыталась что-то втолковать ему. Он обрушил на нее поток слов,
понятных без всякого переводчика. Зал ресторана робко забурлил. Ольга повысила голос, но немец уже
вошел в раж. Он лез напролом и даже не слушал уже свою братию Зал заволновался всерьез. Назревал
инцидент международного масштаба, немыслимый доселе в стенах этого пятизвездочного заведения. И
вдруг из противоположного угла ресторана, подобно выстрелу Авроры, раздался поставленный голос, столь
хорошо знакомый российскому радиослушателю. - Ма-а-лчать! Я - Жуков!"
Тишина воцарилась вдруг такая, что слышен был только тикающий пульс главного администратора И
вдруг зал взорвался аплодисментами. Это был полный триумф нашего Жукова - главного режиссера и
Человека с большой буквы. Вадим мужественно подошел к противнику, посмотрел на него снизу вверх и
закрыл окно. Враг был разбит, победа осталась за нами.
С тех пор и на пляже главными были мы. Мы резвились, как хотели. И душой любого веселья, был,
разумеется, наш славный Вадик. Перед самым отъездом мы устроили прощальное "представление" на
берегу - конкурс на лучшую "татуировку" Бывший с нами художник расписывал нас с особым вдохновением.
На шоколадных телах рождались цветы, танки, самолеты, Кремлевские звезды. И, конечно же, наши
сермяжные лозунги: "Миру мир!", "Слава Труду","Руки прочь от ..",Родина мать зовет!" Вся пляжная публика
нас просто обожала и фотографировала на долгую память и всю оставшуюся жизнь. Немцы завязали
окончательно. Жонглер перестал крутить сальто. "Носорог" беспробудно спал.
"Оскар " Рюрика Пестовского
Рюрик Пестовский - человек замечательный.
Это замечают все. И высокое начальство, и разноперая журналистская братия Его любят женщины и
милиция. К нему благосклонны звезды и простодушные слушатели медвежьих углов.
Он - режиссер, мыслитель, тонкий дегустатор жизни и родственник Мюнхаузена по линии
Всероссийского общества "Охотник". Охотой он занимается давно и с охотой. Весь дом его забит драгоценными трофеями. Есть у него даже шкура саблезубого тигра, вымершего задолго до динозавров. А уж такие
мелочи, как бивни мамонта и клочья шерсти Лох-Несского чудовища, - в каждом углу. И главное - все это
личные победы! Зоркий глаз, острый ум, твердая рука, пробковый шлем и болотные сапоги фабрики
"Богатырь" - слагаемые ошеломительных успехов Рюрика. Чего стоит, например, чучело кавказского архара!
Или уникальный экземпляр белой вороны! И конечно не могут никого оставить равнодушными
восьмиметровые лосиные рога в семиметровом холле Пестовских.
Такая всепоглощающая любовь к природе и ее дарам, естественно, нашла пронзительное отражение и
в необъятном творчестве нашего режиссера. Даже самые заурядные тексты плодовитых авторов он был способен поднять до шекспировских высот. И на помощь ему приходили Бах и Вивальди, Глюк и Паганини,
Сибелиус и "Полонез" Огинского. Особую же славу Пестовскому обеспечивала его собственная фонотека.
Десятилетиями собирал он дикие голоса звериного и птичьего мира, а также всевозможные шумы и звуки
Вселенной: от мощного рева шагающего экскаватора до вздоха падающей снежинки.
Мы все подсобляли ему как могли Например, Ада Якушева привезла ему с Дальнего Востока запись на
два с лишним часа трогательного шепота прибрежного бамбука. А Светлана Яковлева выпросила у пограничников секретную пленку с особенностями хруста веток под ногой врага.
Сам Рюрик не расставался с микрофоном ни днем, ни ночью. И потому его богатое собрание
постоянно пополняли то рык разъяренного льва, то вой гиены, то свист падающего метеорита, то храп
снежного человека. Само собой, были тут и прощальный гудок парохода, и жутковатое уханье ночных сов, и
сладкое шуршание купюр, и странные сигналы от инопланетян... С таким багажом да при безумном таланте
Рюрик выдавал на-гора, разумеется, только шедевры. Радиопостановки, тематические программы,
радиозарисовки, в которых он выступал режиссером, неизменно попадали в алмазный фонд Всесоюзного
радио. На вечное хранение. Конечно, Рюриком мог бы гордиться сам Станиславский со своим НемировичемДанченко. Так же, как всегда, гордилась им "Юность". Фото Пестовского неизменно украшало Доску почета
самых лучших сынов и дочерей вольного эфира. О его удачах и находках часто говорилось на
редакционных планерках. Его работы неоднократно выдвигались на различные престижные премии.
Но... Вот ведь индейка-судьба! Каждый раз уже на финишной прямой к триумфу какая-то черная кошка
или серая мышка перебегала дорогу несомненному лидеру Но мы-то знали наверняка, что наш Рюрик Пестовский достоин самого "Оскара". Так оно в конце концов и вышло. Есть высшая правда жизни на Земле!
Это случилось в Америке, в самом центре кинематографии - Лос-Анджелесе. Жюри конкурса состояло
из одних только женщин во главе со знаменитой кинозвездой Джулиан Коллинз. И этот авторитетный суд
единогласно отдал пальму первенства нашему режиссеру - Рюрику Пестовскому. Под звуки оркестра он
вышел на помост и заслуженно получил долгожданную статуэтку.
"Оскар" Рюрика красуется теперь у него дома на самом почетном месте - рядом с фотографией
любимой жены Ларисы. Ведь этот почетный приз, пожалуй, их общая награда. Именно Лариса организовала
поезду в Америку. Именно она потащила Рюрика в Лос-Анжелес к кинозвездам. Именно она сподвигла его к
участию в замечательном конкурсе, не пожалев за это заветной заначки в пятьдесят долларов. Это был
веселый конкурс-шоу под названием "Самый лучший муж планеты". И выиграть его было ничуть не легче, чем
схватить премию Союза журналистов
Соперники у Рюрика были ребята крепкие: три негра, китаец, инженер из Улан-Батора, каменотес с
острова Пасхи и братья-близнецы из Пуэрто-Рико. Вопросы щелкали и в лоб, и по лбу:
- Часто ли вы изменяете своей жене?
- Какие дарите драгоценности?
- Можете ли вы приготовить любимое блюдо жены?
Отвечали по-разному. Китаец на все и про все утверждал, что лучшие браки и мужья только в Шанхае.
Негры отчаянно врали про бриллианты и кадиллаки. Братья из Пуэрто-Рико дали понять, что обожают друг
друга
Наш же Пестовский был предельно открыт. Он объявил, что жене изменяет очень часто. С любимой
работой. Поведал, что в качестве драгоценности однажды преподнес Ларисе на блюдечке с голубой
каемочкой две облигации внутреннего трехпроцентного займа. И что каждый год на Восьмое марта дарит ей
лотерейный билет "Русского лото". Ну а любимое блюдо жены - нога дикого кабана на вертеле под стакан
шестидесятиградусного "зверобоя" - для него лично, разумеется, не проблема. Но окончательно сразил всех
ответ на вопрос о цветах: "Часто ли вы дарите их любимой?"
Не моргнув глазом Рюрик изрек короткое "Нет!" И тут же пояснил, что Лариса гораздо больше радуется
новым колготкам
Женское жюри во главе с Джулиан Коллинз рыдало от восторга. Ларису тоже торжественно пригласили
на сцену. В глубине души она надеялась, что получит в подарок контейнер колготок. Но ее ждал только букет. Тем не
менее Пара была счастлива. Она и без всякого жюри знала, что ее Рюрик - самый лучший муж на планете, но "Оскар" стал
еще и международным признанием!
Друзья из "Юности" столь выдающееся событие тоже отметили на полную катушку. Лиха беда - начало! Полоса
невезения позади! Да здравствует жизнь полосатая! Нам было яснее ясного, что взлетная полоса выдающегося
радиожурналиста и режиссера Рюрика Пестовского теперь совершенно свободна. Не пора ли готовить новый вариант
"Записок охотника" для эфира и брать за рога Нобелевскую премию?! Во всяком случае, теперь во всех анкетах Рюрик
прежде всего заполняет графу о наградах.
Без ложной скромности он с удовольствием выводит почти каллиграфически: имею "Оскара".
Ночной звонок
Долг, конечно же, платежом красен. Стрельнул червонец на неделю, напрягись отдать хотя бы через две. Но только
долги долгам рознь. Не все же в жизни упирается в червонцы! Есть долги и помогутнее. За любовь надо платить любовью
За хлеб-соль - частью своей души. За радушие и гостеприимство - скатертью-самобранкой. Именно таких долгов у любого
журналиста через край А у бедолаг из "Юности" всегда было и того больше. Вечные командировки. Новые и новые адреса.
Новые и новые герои. И везде готовы отдать тебе последнюю рубаху. Потому что "Юность" - всеобщая любимица. И значит
каждый ее полномочный представитель - желанный и дорогой гость.
Бывало время, когда наш незабвенный комментатор Митрич не вылезал из поездок. И дошло даже до того, что
когда однажды он переступил порог родного дома, то получил настоящую "плюшку". Малолетний сын, ,.-;, . , . вцепившись в
юбку матери, воскликнул с испугом:
- Что это к нам пришло?!
Но даже самые нежные отцовские чувства не могли взять верх над страстью Митрича к бродячей жизни.
Он обожал таежные дебри, медвежьи углы, звенящую песнь комаров на просеках. .
Он мгновенно становился своим парнем в прокуренных самосадом палатках, Красных уголках с портретами
ударниц, в пищеблоках и "Метрополях" под соснами. .
Он удивительно легко растворялся в массах, в кабинетах начальников, в чащобах, в болотах, в песках, в гранитах и
в человеческих судьбах. Для героев своих очерков и репортажей он сразу же становился родным навечно. Его ублажали с
истинно русским размахом, частенько с
большим перебором И Митрич, расслабляясь, готов был обнять весь мир, клялся в любви и, конечно
же, давал свой домашний адрес Простодушная "новая родня" принимала это за чистую монету и расценивала как приглашение в гости Вот и получалось, что ехали к Митри-чу в Москву целыми эшелонами
Был ли он дома или нет, дверь всегда висела на одной петле Жена Ми-трича, нежный колокольчик Ада
Якушева, сдерживая слезы, изображала великое радушие Она исправно подавала неизменное сало, "сибирские" пельмени от Микояна и лучезарную улыбку - от себя Когда началось строительство Байкало-Амурской
магистрали, квартира превратилась вообще в большой караван-сарай Ибо на БАМе Митри-ча знала
буквально каждая собака Потому и ехали в столицу, случалось, даже с братьями нашими меньшими Им
особенно радовались дети гостеприимных хозяев
Ну а уж выездные заседания штаба ударной комсомольской стройки на кухне Митрича стали делом
обыкновенным Сколько же эпохальных решений родилось здесь под гитару и селедочку в шубе 1 Еще
неизвестно, в какую сторону легли бы стальные рельсы магистрали века если бы дверь дома Митрича не
была бы распахнута настежь!
И даже когда бамовский бум остался позади, дети и внуки первопроходцев таежной трассы
генетически помнили, что есть у них в Москве родной дом
Митрич, конечно, всегда был рад гостям Но Когда хорошего очень много, его или перестаешь
замечать, или начинаешь дозировать В дверь решили вставить глазок, а колокольчик Ада научилась отвечать
баритоном, что хозяева в отъезде и будут неизвестно когда В редакции, разумеется, знали о проблемах
поломничества к Митричу и сочувствовали ему от души Потому-то однажды в ночь под первое апреля теплая
компания коллег задумала преподнести ему очередной сюрприз В эфире звучала программа "Для тех, кто не
спит", и ведущий Саша Баранин призывал всех звонить по телефонам Это-то и навело на мысль. Не
мудрствуя лукаво, ночная бригада набрала номер Митрича Трубку сняла сонная Ада
- Здравствуйте! - измененным голосом с легким сибирским прононсом сказал Вадим Жуков и попросил
к телефону Митрича
На всякий случай многоопытная Ада сообщила, что муж на Камчатке
- Жалко, - застрадал Жуков - Я сейчас на вокзале Приехал из Тынды и привез рыбу от Бори Он
заверил меня, что я смогу у вас переночевать
- Простите, не слышу, - поперхнулась Ада, - что-то с телефоном Перезвоните, пожалуйста
Минут через десять Жуков предпринял вторую попытку К телефону долго не подходил никто Потом,
наконец, Ада не выдержала Жуков долго рассказывал ей, как все они в Тынде любят Митрича Особенно
Боря, пославший рыбу И что ему, действительно, ночевать негде Сердобольная Ада сто раз пожалела, что
поспешила с Камчаткой Но отступать было поздно
- Я могу Вам предложить телефон Тани Хромченко, - вдруг нашлась Ада - Она не раз была на БАМе. И муж ее Леня
тоже. Возможно, они хорошо знают вашего Борю. Звоните, если что...
Предупредить Таню Хромченко участникам этой затеи не составляло труда. И наутро, первого апреля, уже Таня
позвонила Митричу. В знак особого почтения она была с ним на вы. - Ну, дорогой, удружили вы мне!
Митрич съежился А Таня радостно продолжала:
- Такой интересный человек! Балдели всю ночь. Записей на целый месяц. Да еще баул копченой рыбы от какого-то
Бори. Жаль только, что он проездом.
В груди у Митрича что-то тоскливо заныло. Быть может, старые журналистские раны.
- А что за рыба? - тоскливо спросил он.
- Копченый таймень, - защебетала Таня, - пальчики оближешь. Ничего подобного не пробовала даже.
Митрич мрачно повесил трубку и поплелся на кухню, откуда доносился запах яичницы с докторской колбасой.
Он долго ковырял вилкой надоевшее блюдо и мечтал о Тынде, ночных кострах у таежных рек, кипящих перекатах с
гольцом и форелью. . -Больше никогда не отправляй меня на Камчатку, если звонят с БАМа,
- ворчливо сказал он Аде. - Я всегда дома!
Ему показалось даже, что он вспомнил добрые-добрые глаза далекого, незнакомого Бори.
Менталитет
В разгар восьмидесятых в лексикон средств массовой информации вдруг стали врываться словечки из чужой жизни.
Наше сермяжное, доморощенное "согласие" вдруг превратилось в изысканно-декадентский "консенсунс". Поэты,
искусствоведы и театральные маклеры все про все стали величать андеграундом. И даже затрапезная черная курица или
кто-либо на нее похожий, удостоились чести называться лангшаном.. Просочившись единожды'в великий и могучий, эти
заморские песчинки быстро набирали вес в наших беззаботных раковинах, подчас обретая
таинственный блеск настоящих жемчужин. Впрочем, охотников проверять их подлинность было немного, потому-то
и бравировали импортной словесной бижутерией.
Свою лепту в выращивании одного из перлов внесла и радиостанция "Юность".
Все началось с вызова на ковер Бориса Непомнящего - главного редактора тех времен Зампред Юрий Викторович
Орлов, как всегда, учинил ему разнос за здорово живешь и за отсутствие бдительности; отечески пожурил впрок и побратски посоветовал серьезнейшим образом подумать о МЕНТАЛИТЕТЕ.
Это теперь каждый пятиклассник произносит слово ментолитет раз
десять на день по любому случаю особенно прогуляв уроки А тогда
для Бориса оно прозвучало поистине загадкой Непомнящий просто на
просто недоумевал о чем таком он должен подумать самым серьезным
образом
Из огромного зеркала в прихожей зампреда на него смотрел вполне
пристойный молодой человек без видимых пятен даже на галстуке
Менталитет? Менталитет? мучительно морщил он лоб Но в памяти всплывал почему то только анекдот про
Гондурас
В стенах родной Юности Непомнящий срочно собрал редсовет но тот тоже оказался не на высоте Кто то
предположил что корни пробле мы следует искать в ментах и их авторитете Кто то вспомнил таблет ки ментола но кажется
это тоже не шло к делу Кто то зацепился за слово ментор явно ставя во главу угла светлую личность наставника И когда
никаких следов менталитета не обнаружилось ни в словарях ни в энциклопедиях ни в газете Правда решили бросить
жребий - ко му отправиться на поиск истины
Истину по будням отпускали через дорогу в скромном магазине по кличке БАМ Нас там знали в лицо и всегда
готовы бьли прийти на по мощь Эта помощь обычно благотворно влияла на молодье умы будоражила мысли рождала
гениальные идеи На сей раз родилось такое чему нет аналогов в мире Руководство редакции во главе с Борисом
Непомнящим решило заложить краеугольный камень будущего общества М ЕНТАЛ ИТЕТЧ И КОВ Понятное дело ветры
неведомого всегда дули в паруса Юности Главной задачей нового содружества было внедрение слова менталитет в
скромный лексикон каждого гражданина нашей необъятной страны На планерке следующего дня наш Борис взял сразу же
менталитет за рога Он употребил его раз сто в своей пятиминутной речи и передал бразды правления заведующему
отделом художественного воспитания Леониду Азарху Тот не посмел взять более высокую планку и слово
менталитет прозвучало только девяносто шесть раз Фундамент заду манного небоскреба получился достаточно
прочным В тот же день в оперативном репортаже Михаила Смирнова к великой радости руко водства просвистела первая
ласточка! В совхозе Заветь Ильича со бран невиданный менталитет кормовой свеклы А поздно ночью в пере даче Для тех
кто не спит Саша Барьнин доверительно сообщил сво им слушателям что разговорчик тет а тет слаще чем ментолитет И
пошло и поехало
Делом чести каждого журналиста Юности стали хлопоты по прописке сакрального слова как в собственное сознание
так и в подкорку своих слушателей Потому и жонглировали мы им напропалую Менталитет рифмовали и с квартетом и с
паштетом и с омлетом и с приветом Слово пришлось ко двору Полевой почте Юности Читальному залу Встречам с
прекрасным Дорогам мужества И даже тогда ко гда мы добрались до подлинного значения понятия менталитет мы все
равно изгалялись как могли. Наше общество ментал итетчиков медленно, но уверенно шло к намеченной цели.
Выездные бригады "Юности" к полярникам, лопарям, нефтяникам Тюмени, к тунгусам и друзьям степей несли с собою, как
свет в окошко, знаковое слово. И с удовольствием отмечали в итоге, что даже чукчи заменили кое-где свое "однако" нашим
любимым, произнося его на свой лад: "Литет-мента". А как ликовали мы, когда былая загадка "менталитет" эхом покатилась
по всем радиостанциям и пестрым средствам массовой информации страны. А когда сам генсек в одной из своих
эпохальных речей взнуздал вдруг "МЕНТАЛИТЕТ", как клодтовского коня, всем нам стало ясно, что пришло для нас время
подыскивать новое слово эпохи. Правда, как раз в эту пору комментатор Боря Барышников привез из очередной
командировки целую сумку дивных значков. На бирюзовом фоне сверкала золотом морда козла с безумными рогами. Эти
значки были торжественно вручены всем нашим "менталитетчикам" и отправлены в регионы лучшим пропагандистам
иноземного слова. В честь этого события спортивный обозреватель Борис Боровский выдал в эфир последнюю песенку.
"Советские "моржи"! Погружаясь в ледяную воду, держите высоко свой менталитет!"
Клубничка
Как это ни удивительно, но люди рождаются каждый день и довольно большим тиражом. Радиостанция "Юность"
знает это без всякой переписи населения. Количество писем с просьбой поздравить явившихся в этот мир (вчера, сегодня
и завтра) перевалило все разумные пределы. Особенно с тех пор как наш коллега Кирилл Карпов придумал специальную
передачу "ДЕНЬ ВАРЕНЬЯ". Письма полетели, как пчелиный рой на пролитое сладкое. И чего только не было в них! Каких
только пожеланий! Вечной весны и короткой зимы, большой зарплаты и маленьких радостей, могучего интелекта
Шварценеггера и стройности Эй-фелевой башн и ..
Сдерживать столь страстный поток выпало на долю наших атлантов -автора идеи Кирилла Карпова и инженера
человеческих душ Оксаны Львовой.
Этот славный дуэт в эфире задевал такие струны в душах благодарных радиослушателей, что само собой
рождалась пронзительная мелодия
неземной любви.
Мировые войны, региональные конфликты, семейные драмы и служебные передряги мгновенно затихали перед
магией "Дня варенья". Радиостанции-конкуренты попробовали было слизать удачную идею Эфир заполонили
многочисленные пенки: "Час повидла", "Месячник конфитюра", "Ложка джема". Но слушателя на мякине не проведешь. Что
может быть слаще варенья?! Да еще по рецептам сладкой парочки
"Юности". (Например, из вишни с диким ревенем или или фейхоа со щавелем). Вот и получалось, что
популярность наших ведущих Оксаны и Кирилла затмила славу Монтсеррат Кабалье и Фредди Меркьюри
Совершенно незнакомые люди обращались к ним, как к родным. Присылали даже бандероли и посылки: с
шоколадками, сухофруктами, варежками и носками, домашней выпечкой и вышитыми кисетами. А уж как
зазывали в гости! Хоть на части разорвись.
Особую настойчивость проявила девушка из Ярославля по имени Таня. Из миллиона писем,
пришедших в редакцию, добрая половина была ее. Она считала своим долгом поздравить с днем рождения
прабабушку и первую учительницу; шахтеров Донбасса и Никиту Михалкова; ветеранов Халхин-Гола и
шестимиллиардного жителя Земли. И каждое послание заканчивалось неизменным призывом: "Приезжайте!
Жду! Жду! Жду!"
Такого натиска не выдержала бы ни одна крепость. И после очередного письма с просьбой поздравить
первого мужа мамы наши сдались. Ярославль - так Ярославль!
Древний город на Волге, конечно же, был ослепительно хорош. Особенно потряс он Оксану, которая
открыла его для себя впервые. Облитые слезами Ярославны стены Кремля. Соборы. Церкви Зеленая
набережная над матушкой-рекой. Разгар лета. Приветливые лица. Прекрасное настроение
Пожить бы здесь недельку-другую. Побродить бы подольше по этим улочкам. Послушать колокольный
звон. Подышать Русью. Но у неугомонной Тани, той самой, что вырвала их из московских оков, была своя
программа встречи высоких гостей. Перво-наперво они посетили Аню - Танину близняшку.
Пообщаться с московскими звездами пришло полгорода родственников, друзей, сослуживцев и
дальних знакомых сослуживцев. Угощали восторженными разговорами и чаем с клубничным вареньем.
Потом помчались к любимой учительнице Тани, которая помнила еще Клару Цеткин. Она долго рассказывала
о первых ярославских маевках и... подавала чай с ароматным клубничным вареньем.
Когда стало смеркаться, беспокойная Таня потащила Оксану с Кириллом к родному брату своего
отчима - отцу Никодиму. Тот долго вещал о пользе постов и распущенности нравов современных средств
массовой информации. Матушка же его - Олимпиада потчевала дорогих гостей чаем из брюхатого самовара и
восхитительным, ягодка к ягодке, клубничным вареньем. Уже поздно ночью дружная компания попала в
объятия лучшей подруги Тани-револьверщицы Ярославского моторного завода Мане. Встреча получилась
незабываемой Чай лился рекой. А под изумительное клубничное варенье были выданы столовые ложки.
Заснули под утро, но долго спать не пришлось.
Таня гремела чашками. А свисток чайника верещал так, будто кто-то угонял стоящую под окном
машину Кирилла. На столе в хрустальной ладье янтарем отливало одурманивающее клубничное варенье.
- Нравится? - влюбленно глядя на москвичей, спросила бодрая Таня и, не дожидаясь ответа,
продолжала % - Это еще что?! Сейчас в деревню поедем. К деду моему и бабке. Вот там клубничка закачаешься! Оксана робко заметила, что хорошо бы посмотреть Ярославль. Но Таня замахала руками.
-Да что там смотреть? Тыщу лет простоял и никуда не денется. А вот клубничка свежая скоро сойдет.
Да и вообще - небось и избы настоящей н е видел и ?
Это была чистая правда. И они обреченно стали затаривать машину Кирилла пустыми трехлитровыми
банками, тюками с барахлом и сумка-ми с крупой, сахарным песком и дрожжами.
- В деревне все сгодится, - радостно хлопотала Таня, намертво прикручивая к багажнику треснувшую
фаянсовую раковину от умывальника и раму от отжившего свой век трюмо.
Ехали медленно и долго. За окном мелькали поля и леса, закрытые объекты и водокачки, старики и
старушки. Когда кончился асфальт, началась допетровская Русь.
Машину подкидывало, как на батуте. И было немножко страшно за фаянсовую лохань наверху
Остановились в соседней деревне. Дальше проезда не было вообще. Пришлось добираться пешком.
Перли все на себе. Особенно импозантно выглядел Кирилл. С рамой на шее он удивительно напоминал
известный портрет Дориана Грея. Фаянсовое "чудо" на голове усиливало фан-тасмагоричность картины. Но
чего не сделаешь ради чужого счастья?! Танины бабушка с дедушкой сразу же помолодели лет на пятьдесят.
Порхали как мотыльки. Взялись ладить баньку. И закатили такой стол с клубничным вареньем, что к горлу
подступил комок. И даже природа отозвалась предгрозовыми раскатами
- Никак дождь будет! _ обрадовалась бабулька. - Давно не было. Земля уж истомилася.
И дед встрепенулся:
- Огурчики польет И Танюшка с гостями, глядишь, подольше побудет. Как ливанет, почитай, на неделю
отрежет.
Оксана с Кириллом переглянулись Это была настоящая мышеловка - с низким, прокопченным
потолком, русской печью, сработанной, похоже, еще в семнадцатом столетии; с хрюкающим поросенком за
стеной и куриной возней где-то совсем рядом. Отчаянно захотелось в Москву. К маме. А дождь, меж тем, уже
мыл окна и, кажется, набирал силу. -Вот и славно, славно, - приговаривал дед, подкладывая в миску варенье.
- Ешьте на здоровьице. Клубничка у нас знатная!
И снова была почти бессонная ночь. Кусали комары, кто-то скребся под полом, гроза ходила кругами, и
небо озарялось такими всполохами, что казалось, где-то рядом - передовая.
К такому обороту событий наши исследователи российской глубинки не были готовы никак. Застрять
здесь даже на три дня было равносильно погибели. И хотя утро выдалось ясным - голубым и солнечным Оксана
и Кирилл лихорадочно засобирались восвояси Удержать их не могла даже свежая клубничка на
умытых дождем грядках Желание немедленно очутиться у микрофона родной студии затмило все Они
рванули в обратный путь, как участники пробега по Садовому кольцу на Приз газеты "Правда"
Увы, это было не Садовое кольцо и даже не трасса Париж Дакар Ни один КамАЗ не рискнул бы здесь
мочить свои копыта За ночь ухабы набрякли сизой жижею И каждый шаг в неведомое мог оказаться роковым
Но даже это не остановило наших "атлантов" Решили идти в обход
Леса Перелески Буераки Завалы И, наконец, поле, сплошь заросшее бурьяном и дивными ромашками
Оксана с детства обожала ромашки Но здесь их был явный перебор И когда все-таки они выбрались из
этой оранжереи, то были все не только в колючках, но и в обильной пыльце - желтые с ног до головы, как
больные гепатитом в последней стадии Больше всего Оксане было жаль новенькие джинсы А Кирилла
выбило из колеи другое - они оказались на той же самой разбитой дороге, которую так тщательно пытались
обойти
И тут их покинуло мужество
Но жизнь прекрасна и удивительна! Где-то совсем рядом затарахтел трактор И его урчание было
слаще мелодии Шуберта Трактор оказался совсем крошечный со странной допотопной таратайкой-прицепом
Но они обрадовались ему, как терпящие бедствие в океане белоснежному лайнеру
"Лайнер" подхватил их на борт, и они проплыли благополучно метров двести И так же "благополучно"
заглохли в очередном необъятном водном просторе
Перспектива засесть в луже на всю оставшуюся жизнь не улыбалась И, подхватив пожитки и банки с
вареньем от стариков, Оксана и Кирилл фатально продолжили "плавание" на своих двоих вместе с бравым
лоц маном - трактористом
В деревню, где осталась их машина, они пришли еще засветло Мчались в Москву, нарушая все
правила дорожного движения Ярославль проскочили как ошпаренные Словно опасаясь погони Очень
хотелось есть Почему-то солененького Но на заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу, лежали в
домотканой кошелке лишь две банки клубничного варенья Эпопея "Письмо позвало в дорогу" завершалась
сладким аккордом!
В редакции Оксану и Кирилла, как всегда, ждали письма Трогательные Нежные Искренние Такие
разные Такие одинаковые Незнакомая Таня из Воронежа настоятельно звала ведущих горячо любимой
программы "День Варенья" к себе в гости -Жду! Жду! Жду! - писала она - У нас в разгаре вишня Закачаешься!
Дни рождения Веры Соколовской
Уже не секрет, что ноша Вера Соколовская родилась в прошлом веке Месяц ее рождения, названный
именем римского императора Августа, прославил себя появлением на свет Наполеона, Муссолини, графа
Монте-Кристо, Фиделя Кастро, бедной Лизы и Джона Рокфеллера. В таком созвездии да под знаком Льва
Вера чувствовала себя вполне комфортно И уверенность в покровительстве Звезд сделала ее настоящей
"львицей" в журналистике.
Ей всегда были по зубам сложные философские проблемы, лабиринты экономики и страсти-мордасти
современной подворотни. С элегантностью Кио она распутывала морские узлы сухопутного жития - бытия и
запутывала разносортных чинуш в паутине их собственных противоречий. Кто-кто, а уж она, действительно
по заслугам получила ЗАСРАКа (Заслуженного работника культуры).
К своему появлению на свет Вера относилась без особого трепета. И потому, быть может, считала
своим долгом отмечать дни рождения не как все. Непременно в дороге: на нехоженных тропах, в горячих и
студеных точках, в головокружительных просторах Океана и Космоса! Друзья и коллеги в глаза и за глаза
называли ее романтиком. А пронзительные стихи в ее честь так и просились на музыку.
Уж избавился от лоска Я!
Дай мне рубль, Соколовская!
Поэт Б.Васильев. Или:
Почему отстала Соколовская?
Пища ей понравилась столовская!
Поэт-песенник А.Митников
Эти и другие оды были обнародованы, конечно же, в день рождения Веры, который она встречала
(конечно же) в Тихом океане. Разумеется, это был не светский круиз, а самые настоящие трудовые будни
выездной бригады "Юности" на Дальний Восток, где на каждом шагу подстерегали шторма, ураганы, цунами.
Бывали минуты, когда славный корабль, на котором бригаде выпала участь бороздить дикие просторы
прибрежной зоны, казался крошечной щепкой, брошенной в пучину. И не случайно орган "Юности" (газета,
издаваемая на палубе) получил название, достойное кисти Айвазовского - "ЗА КРАБРОСТЫ" Разумеется,
такое пришло в голову не только в результате тесного общения с крабодобытчиками и их изысканным продуктом для настоящих гурманов!
Даже спустя годы, листая просоленные страницы, понимаешь насколько нелегка журналистская доля.
Недаром девизом рукотворного органа "Юности" стали отчаянные строки классика-самоучки. "Уж море кончилочь, а берега все нет!" И комок подступает к горлу, когда в рубрике "В жизни всегда есть место подвигу"
читаешь выстраданное: "Третьи сутки бригада без алкоголя!" И рядом - объявление о наборе желающих (включая
команду корабля) в хореографический ансамбль "Тверезка". Подшивка уникальной газеты, ставшая ныне
библиографической редкостью, была преподнесена Соколовской именно в день ее рождения - в августе 1968-го. И было
все: ревела буря, гром гремел, и "Юность" наша ликовала!
Особенно растрогал Веру спецвыпуск, посвященный ей. Приветствия от партии и правительства (совершенно
секретно!). Поздравления от лидеров молодежного движения "За сексуальную свободу!" И конечно же, "выбранные места
из переписки с трудящимися" - жемчужины в адрес ее фирменной передачи "Час интересного письма"'
"Дорогая коммутатор Вера Соколовская! Мы в колхозе "Лампочка Ильича" хотим вырастить козла-трехлетку в два
года. Поэтому просим прислать нам репродуктор "Заря" за 3 рубля 26 копеек. Наш на прошлой неделе сломался. Целуем
тебя всей деревней".
"Дорогая "Юность" Мы бригада коммунистического труда артели инвалидов "Молодая гвардия" хотели бы видеть у
себя Веру Соколовскую. Ее передачи зовут нас к новым и новым вершинам".
"Здравствуй, далекая Вера. Я скоро освобожусь из Зоны. Твой голос всегда поддерживал меня в непростой жизни.
Позовешь - приеду! А пока посылаю фото и стихи от души:
Если встретиться нам не придется,
Если против злодейка-судьба,
Пусть на память тебе остается
Неподвижная личность моя"
Сколько же таких задушевных писем получила Вера за годы работы в "Юности"! Нет, не выкинешь слов из песни!
Как не вырвешь из сердца ни Дальний Восток, ни Среднюю Азию, ни Соловки, ни целину, давно потерявшую невинность...
Сколько же точек на карте, сколько же памятных мест, в которые вела нашу Веру судьба журналиста именно в дни
собственного рождения! В архивных папках "Юности" сохранилась зарисовка самой Соколовской об августе 1966-го.
"Летим в вертолете над моросливой тайгой. Ни цветов, ни музыки. Друзья и подарки далеко. Где-то там, внизу
спряталась буровая, куда мы держим путь. Знала ли я, какой сюрприз готовит мне она? Первая нефть! Первый фонтан
такой мощи, что даже буровики, видавшие виды, изумились. Багрово-черное облако полыхало жаром, сжирая высокие
березы. Буровики кричали "Ура!" И я тоже орала, потому что восторг захлестывал меня, как струя нефти. Даже Аркадий Тян
- молодой, но уже главный геолог экспедиции, не скрывал восторга. "Прекрасная скважина! Прекрасная!" - как о живой
говорил он. Чуть погодя, когда притушили фонтан, чтобы зря не расходовать нефть, Аркадий сказал: "Пойдемте,
отпразднуем день рождения скважины." Тут я не удержалась и сказала, что у нас с ней - один день рождения. Аркадий о
чем-то пошептался с бурмастером и через несколько минут
торжественно выставил на дощатый стол бутылку с маслянистой, отливающей синевой, чуть теплой...
нефтью. "Примите в подарок", - сказал он. - Пить нельзя, а гордиться можно."
Угощение буровиков по случаю дня рождения было отменным. Густые, горячие щи, духовитая каша,
компот. Среди кружек бархатистой чернотой отливала бутылка с наклейкой по всей геологичекой форме:
"Площадь - Правдинское месторождение. Скважина - №82.
Дата получения нефти - 19 августа 1966 года."
Этот подарок буровиков хранится в редакционном музее "Юности". Чего тут только нет, в этом
уникальном собрании нашей истории! Каска строителей Усть-Илимска. Кусок рельса с БАМа. Яйцо кукушки из
партизанского края - Брянщины. Авторучка Фиделя Кастро. Талоны на водку. Плюшевый мишка из Германии.
Лампа "летучая мышь" с Донбасса. Фитиль к лампе из Урюпинска. Кальян из Египта. Шифровка Зорге из
Японии. Черновик стихов Расула Гамзатова на аварском. Сбруя лихого коня Буденного...
По правде сказать, не все эти драгоценные реликвии и подарки переданы музею "Юности" Верой
Соколовской. Но заветная бутылочка из погребов сибирских недр, несмотря на посягательства комментатора
Б.Барышникова, принадлежит все-таки ей.
Всем нам она напоминает о самом начале разработок Правдинского месторождения. И в первую
очередь о Дне рождения самой Веры. Но мы-то знаем точно, что поздравить ее 19 августа чрезвычайно
трудно. Как поймать ее над Байкалом или в Антарктиде? На Эвересте или внутри Фудзиямы? На раскопках
Помпеи или заготовках ягеля на безбрежных просторах Якутии?!
И все же.. Если очень повезет, можно ухватить ее за хвост в Шереметьево или эфире, где звучит ее
голос: "Из России - с Любовью".
Эфирная любовь
Существует ли неземная любовь? Разумеется, да. Ромео и Джульетта, Данте и Беатриче, Пугачева и
Киркоров. Ну, это классика. И все-таки, в ней есь привкус земного. А вот у нас, на радиостанции "Юность", все
создано именно для любви НЕЗЕМНОЙ. Понятное дело, ЭФИР. Сколько нежных признаний прозвучало на
наших волнах, сколько лирических стихов и песен пронзили молодые сердца, сколько необыкновенных встреч
произошло благодаря нам, сколько озорных ребятишек появилось на свет исключительно по нашей вине.
Каждый год, например, поднимают бокалы за здравие радиостанции "Юность" супруги Скоробогатовы,
проживающие в Ставропольском крае. Василий Васильевич и Ангелина Васильевна. Не слепая судьба свела
их вместе. Лет тридцать назад солдат срочной службы Вася вовремя откликнулся на гениальный радиоочерк
нашего талантливого корреспондента Тамары Извековой о передовой доярке колхоза "Рассвет" с таинственным именем
Гуля. Чистое письмо солдата, превращенное Извековой в пылкое, тоже прозвучало по радио, и зажгло в сердце девушки
такое негасимое пламя, что бедные коровы были брошены на несколько дней. Буря чувств подняла Гулю на крыло
самолета и понесла в неведомую даль к неведомому "Петрарке". Теперь у Скоробогатовых девять детей и, как говорится,
продолжение следует.
У "Юности" на подобные дела рука легкая. Это отмечают и супруги Кошкины из города Мышкин, и молодожены
Неваляшкины, обретшие себя в четвертом браке; и ветеран трех войн Семен Михайлович Будкин, познавший счастье
взаимной любви на излете века благодаря нашим волнам - УКВ 68.8.
Эфир - штука великая. В медицине он способен свалить слона как наркоз. У незабвенного Пушкина - струить зефир.
У нас же - покорять и покорять сердца. Так, пожалуй, оно и должно быть, если эфир принадлежит "Юности".
Самые смелые начинания и новые технологии в этой области мы иногда проверяем на себе, как великие Пастер и
Кох - вновь найденные бациллы и палочки.
Случилось так, что даже зам. главного редактора Наталья К. (о себе со стороны) потеряла покой, сон и аппетит,
полюбив нескромного художника, проживающего под Владимиром Звали его Вячеслав, или попросту Слава. Мудрость
предков подсказывала Наталье, что главное - приручить к себе избранника. И значит, надо брать быка за рога. Но как
дотянуться до этих самых рогов, расположенных почти за двести километров?
Выход нашли коллективно В ежедневной передаче, которую готовила зам. гл. лично должно было так или иначе
упоминаться имя художника. С милой непосредственностью наша влюбленная сообщила о предполагаемой игре и времени
эфира объекту своей страсти. Он выслушал ее без энтузиазма, но пообещал включать "Юность". И началось. Каждый день
в нашем эфире звучало имя Слава. Это было чрезвычайно просто, когда речь шла о передовиках труда - "Слава хлеборобу
Се-мечкину!", "Слава мотальщице Бонч-Бруевич!", "Слава овцеводам К о л -мыкии!" и т. д. Сложнее было с материалами
проблемными, но для большой любви не было преград, и в эфире появились гневные ноты: "Эти люди не достойны
славы!"; "Слава обошла их стороной"; "Слава - это тяжелое испытание для тех, кто ее недостоин!"
Когда однажды Наталья К., клеймя расизм и апартеид ни к селу ни к городу выпалила цитату из Аристотеля "Слава - это любовь!", ее нескромный художник приехал в редакцию с букетом ландышей. Игра запахла перспективой. И в
тон славным рассказам Натальи эфир заполонил Глинка с бессмертным творением "Славься, славься!" Эта вакханалия
продолжалась полгода. Великой мелодии представилась альтернатива: стать ли гимном всея Руси или позывными радиостанции "Юность"?
Последнее слово осталось за художником Он признался, что всем композиторам мира предпочитает Мендельсона и
пригласил Наталью в ЗАГС прослушать "Свадебный марш"
P.S.: Когда шалости становятся привычкой, не так-то просто отказаться от них Ваяя под
Владимиром шедевры, наш Вячеслав нередко слышит на родных волнах задушевный голос любимой
Виртуозно вплетенные в текст, летят к нему послания, которым не помеха даже двести километров
"Если поехала крыша, ее надо поправить", "Суббота - время гостей, и семь - счастливое число", "Любовь не картошка, и даже не соленый огурец" Вячеслав все понимает как надо чинит крышу, ждет и принимает
гостей и мчится в Москву на крыльях любви с рюкзаком картошки и банкой огурцов.
Как Mumpuua в партию принимали
В столь памятные еще времена простой советский человек уже с ясельного возраста был политически подкован Он
доподлинно знал чтобы иметь честь, ум, совесть и приличную зарплату, надо обзавестись партбилетом
Вступить в стройные ряды "ведущей и направляющей" рвались многие Кто-то проскакивал ласточкой прямо из
комсомола Кто-то успешно доказывал свое родство с Бонч-Бруевичем Кто-то упорно рыл пятачком землю
Что и говорить, шаг был действительно судьбинный Не ложкой-же щи хлебать Селекция у нас в стране была
поставлена хорошо не только в животноводстве Систему отбора в Члены отладили, как часовой механизм на Спасской
башне Три рекомендации перепроверенных товарищей Полосканье белья в родном коллективе Частокол старых большевиков И судный день в райкоме КПСС Вот, уж, поистине, идущим к вершинам требовались силы Геракла Но кто-же не
жаждал места под сол н цемЗI
Исключением, пожалуй, был наш Митрич - зав отделом военно-спортивного воспитания Должность, которую он
получил в момент какой-то расслабухи (когда партия сливалась с народом), его грела, как мартовское солнце Он сам знал
всегда, что ума ему не занимать Чести и совести тоже Редакционное начальство считало его своим в стружку и доверяло
даже ключи от сейфа, где хранилась неизменно заветная "Представи тельская" с медалями и звездочками Подчиненные
ему подчинялись, величая Учителем А уж с особым обожанием тянулась к Митричу лучшая часть коллектива, как правило,
незамужняя Для каждой своей коллеги (персонально) он приберегал слова, найденные им раз и навсегда в ранней юности
"Любовь моя' Единственная! Пожалуй, я тебя уговорю" И все таяли от неповторимого тембра его голоса Кто, кого, когда и
где уговорил, было тайной за семью печатями Хотя посудачить у нас любили Как творчески расти журналисту без того,
чтобы не чесать языком21
Но грани дозволенного старались не переступать В редакции из последних сил блюли заповедь "не
суди, да не судим будешь" Словом, Ми-трич чувствовал себя в своей тарелке И вполне понятно, почему он,
закрепившись на взятой высотке, не спешил со "штурмом Берлина" Однако, слаб человек И наш
главнокомандующий (главный редактор) Володя Фадеев в одночасье поколебал железные принципы
железного Митрича Он предложил ему поистине генеральскую должность - стать его замом
Сей сложный вопрос уже был утрясен где надо Сомнение вызывала только беспартийная невинность
претендента А в дамки пройти без билета было заказано напрочь
После мучительных секундных раздумий Митрич принял твердое решение "раз надо, так надо! В
дамки, так в дамки!" И, как говорится, процесс пошел
Рекомендации Митрич организовал мгновенно Анкета у него была хрустальная Шутка сказать, родная
мать - первая комсомолка горной Шо-рии, помощница великого Горького! Сам Митрич прошел огни и воды,
целину и необъятные просторы Подмосковья, он воевал за правду-матку, охранял памятники культуры и
слагал песни о любимой Родине Само-собой с такими козырями - любая партия, считай, в кармане! Однако
Россия всегда славилась трудными дорогами На собрании родного коллектива, где поначалу все шло, как по
маслу, вдруг всплыли "засекреченные материалы" Обвинение одной из "единственных" Митрича было как
удар ниже пояса -Обещал златые горы с раем в шалаше, а сам - в кусты В воздухе запахло аморалкой
Коллектив завибрировал, запереживал и возжелал подробностей
В результате Митрич все-таки проскочил через сито редакции Но не единогласно Большевистский
раскол выявил шестерых высокоморальных Членов, которые воздержались
Следующий шлюз к большой воде был, пожалуй, самым решающим - комиссия старых большевиков
Неподкупные, верные ленинцы, они бились насмерть за чистоту своих рядов И каждого претендента
досматривали пристальнее любой таможни Выходить к ним с шестью голосами воздержавшихся было все
равно, что топить печь спичками Во всяком случае, великий грех несостоявшейся любви можно было
прикрыть разве что абсолютным знанием теории марксизма-ленинизма, истории КПСС, тонкостей текущего
момента и дней рождения всех членов Политбюро. Но к этим наукам у Митрича с детства была аллергия
Единственное, что он помнил твердо, это то, что революция, о которой так долго говорили большевики,
свершилась! Дальше все виделось в общих чертах и розовом тумане
Конечно, наш Митрич был большой мастак заговаривать зубы Но что поделать, если на всю
несгибаемую гвардию экзаменаторов зубов (своих) осталось всего четыреЭ Да и то, мудрости - только два!
Но даже их хватило чтобы раскусить сущность соискателя всемогущих "корочек"
Даже на самые легкие вопросы патриархам от Ильича приходилось отвечать самим. Митрич только поддакивал и
одобрительно кивал. Экзамен затягивался Комиссии явно хотелось услышать хоть что-нибудь вразумительное
- Что делал Ленин в Шушенском? - ласково поинтересовалась пушистый одуванчик - соратница Дзержинского. И
Митричу вдруг стало скучно до посинения. Он затосковал о своей замечательной должности заведующего отделом военноспортивного воспитания молодежи, о своих товарищах, о боевых подругах... Куда его понесло? Зачем он полез в это? Не
ищут ведь добра от добра!
Он словно очнулся и стал самим собой.
"Ленин в Шушенском собирал морошку и ловил карасей, - мрачно пробурчал он. - Желаю всем доброго здоровья" И
направился к выходу Он не хотел хлопать дверью, но шуму вышло много.
В партию Митрича, конечно, не приняли. Долго разбирались, как стал он зав. отделом, не будучи Членом.
Разжаловали в рядовые И жизнь потекла по новой колее.
Но... отношения нашего героя с партией на этом не закончились. Все-таки живем мы в неповторимой, загадочной
стране!
Прошло совсем немного времени. Приближалась очередная круглая дата Победы советского народа над
фашизмом ЦК комсомола в содружестве с ДОСААФ организовало автопробег по странам Европы со знаменем Победы. В
делегацию вошли крупные военначальники, кавалеры орденов Славы, победители социалистического соревнования на
трудовом фронте и спортсмены в штатском.
Это блестящее созвездие, разумеется, сопровождала группа журналистов, в которую наш сердобольный Фадеев
сумел воткнуть от "Юности" сильно пострадавшего Митрича, руководителем идеологической группы. Пробег по Европам
проходил успешно. Встречи. Митинги. Фронтовые сто грамм, безразмерные стопки. Братание. Лобзания. Дискуссии...
Словом, все было бы хорошо, кабы не наши всегдашние внутренние противоречия. Уж, больно много генералов и
адмиралов получилось на один квадратный метр И кто их разберет, кто, кого главнее?! Дошло до того, что дважды забыли
в гостиницах Священное Знамя Нет, определенно, делегации была необходима твердая рука. Столь сложный коллектив не
мог оставаться без руля и ветрил. Срочно требовалась цементирующая ячейка во главе с крепким парторгом. Долго
держали совет по этому поводу доблестные военноначальники. И решили поступить мудро: как в древней Руси князья,
пригласившие на царство выряга Рюрика. Парторгом советской делегации с исторической миссией "Со Знаменем по
Европе" был назначен, обаявший к тому времени всех, наш беспартийный Митрич. Никому и в голову не могло прийти, что
он вне рядов, а просто "вольный сын эфира". Тертый калач
- Митрич скромно умолчал об этом тоже и блестяще справился с возложенной на него почетной миссией. "Раз надо,
так надо!"
Знамя Победы все-таки довезли до самого Берлина.
В мире грез и фантазий
Уж сколько раз твердили миру, что жанры всякие нужны, жанры всякие важны Однако вихри моды частенько
настолько сильны, что нет мира под оливами И случается так, что всегда элегантный фрак тушуется перед джинсой с
нарисованными заплатами
То же самое и с музыкой Особенно в молодежных программах И это понятно У каждого поколения - своя "звездная
лихорадка" Потому и подавай ему все самое-самое, новоиспеченное последний визг рока, предпоследний лязг металла и
металлолома, запредельное таинство рэпа Нелегко перетягивать канат на себя даже таким тяжеловесам, как Хулио
Иглесиас и Надежда Бабкино А что, уж, там говорить про Петра Ильича Чайковского или Гектора БерлиозаЗ!
И тем не менее без знания хотя бы азов классики человек, безусловно теряет целый мир по-настоящему
прекрасного И хорошо понимая эту прописную истину, "Юность" всегда стремилась быть проводником в безбрежном
лабиринте высокой гармонии Передачи о шедеврах классической музыки, которые вели наши "служители культа" Елена
Дулова, Леонид Азарх, Татьяна Бодрова, Елена Салмина и Ирина Герасимова, бесспорно, украшали эфир, придавая ему
благородство и достоинство А наивысшей оценкой такого подвижничества были благодарные письма слушателей и
ежеквартальные премии от руководства
Справедливости ради надо сказать, что деньги были небольшими, да и количество писем нельзя было назвать
водопадом Зато какие шли письма! Новеллы Эссе Исповеди Именно благодаря им уже в прямом эфире "Юности" родилась
новая просветительская программа "В мире грез и фантазий", автором и ведущей которой стала музыкальный комментатор
Елена Озерова
Не мудрствуя лукаво, Лена предлагала слушателям какой нибудь фрагмент из классики, а те в свою очередь
делились по телефону прямо в эфире мыслями, ассоциациями и впечатлениями от услышанного Чаще всего это были
переживания, связанные с природой с шумом леса, буйством волн, с предгрозовым ощущением тревоги, с безмятежной
игрой света в царстве вечных, необъятных снегов
Случались размышления о чистоте настоящей любви и горькие призна ния в собственном одиночестве Бывали и
забавные звонки "Поэма экстаза" Скрябина вызвала у одного из слушателей ассоциацию с недавней оглушительной
победой любимого "Спартака" Другому меломану "Песня Сольвейг" из "Пер Гюнта" Грига напомнила почему-то выступление Хакамады в защиту феминизма и окружающей среды Обратная связь со слушателями от передачи к передаче
становилась и шире, и доверительнее
Дошло до того, что выбирая музыкальные фрагменты, Озерова стала опираться на пожелания своих слушателей И
в конце концов "Мир грез и фантазий" стал их совместным детищем
Отдавая на откуп репертуар "соавторам", Лена, безусловно, шла на определенный риск Знатоки музыкальных
вкусов молодежной аудитории пророчили ей на все времена и случаи "Полонез" Огинского Но аудитория оказалась на
высоте "Полонез" Огинского, безусловно, был, но наиболее любимой оказалась "Лунная соната" Бетховена Более того,
запросы слушателей даже ставили иногда нашу ведущую в тупик Однажды, например, раздался звонок из Минска
- Хотелось бы услышать что-либо из произведений Ван Гейзеля Его имя упоминается в романе Марселя Пруста "По
направлению к Свану"
И в поисках ответа Елена погрузилась в волшебный мир Пруста, за что безумно благодарна незнакомой девушке из
Белоруссии Такое взаимообогащение оказалось постоянным "ты - мне, я - тебе" V программы появились свои фанаты
Руслан из Ташкента - второкурсник института связи, услышав впервые в передаче Елены фрагмент из "Кармен",
был потрясен настолько, что сподобился послушать оперу целиком в республиканском театре "Это перевернуло всю мою
жизнь", - написал он потом в "Юность", и стал засыпать Озерову подробными рассказами о новых и новых открытиях
Постоянно звонил в эфир и молодой человек из Подмосковья, потерявший зрение, Игорь Ваякин "Лена, я уже не знаю, что
заказывать Исчерпал свой лимит", - говорил он и звонил снова и снова с благодарностью "за волшебные краски самой
жизни"
Совершенно неожиданно в эфир прорвался ученик четвертого класса Юное создание срывающимся дискантом
попросило исполнить по радио ни много, ни мало "Четвертую" симфонию Бетховена Лена поперхнулась, ибо "Четвертая"
отнюдь не относится к самым популярным, и озадаченно попыталась уточнить
- Может быть, ты хочешь послушать что-нибудь из "Пятой2"
- Нет, нет! "Пятую" я уже слышал, - решительно отрезал любознательный слушатель
Похоже маленький хитрец не подозревал, есть ли у Бетховена "Шестая", просчитал точно, что "Четвертая" должна
быть обязательно Прежде, чем выполнить столь редкую заявку, Лена поведала любителю классики несколько интересных
фактов о творчестве гениального композитора, а заодно и забавный анекдот о незадачливом студенте консерватории,
который не подозревал, что у Бетховена девять симфоний Ровно через неделю в тот же час страстный поклонник
величайшего композитора вновь возник в эфире Он радостно сообщил, что начал собирать фонотеку и первой (пока
единственной) кассетой стала запись Девятой симфонии Бетховена
Хочется верить, что теперь в этой фонотеке не только "Ода к радости" Потому что приобщение к классике, к миру
грез и фантазий происходит, как правило, однажды и навсегда
Неисповедимы дороги, ведущие человека к обретению поистине прекрасного И радио, безусловно, одна из них
Быть может, самая широкая
...Вот зазвучало на волнах "Юности" знаменитое "Болеро" Равеля Какую бурю чувств вызывает оно?!
От восторженно патетических до полного неприятия. И каким сюрпризом для Елены Озеровой стало письмо
от москвича, потомственного кулинара Игоря Сорокина, который поделился своей бурной, неземной
радостью:
"На днях я слушал вашу передачу "В мире грез и фантазий". Звучало "Болеро" Равеля. И меня будто
молния пронзила. Я нашел рецепт своего совершенно уникального блюда, которое не подавали даже королям. Это паштет на основе авокадо, рябчика и вальдшнепа (на худой конец) с кедровыми орешками и
рыльцами шафрана. Есть в моем блюде и другие компоненты профессиональной тайны. Но дело не в этом.
Дело в пропорциях, которые я долго не мог отыскать И только ритмы неземной музыки Равеля помогли мне
совершить чудо. Разумеется, свое произведение я назвал в Вашу честь, Елена, - "Болеро"! Ну, как не
согласиться тут с Фридрихом Ницше: "БЕЗ МУЗЫКИ ЖИЗНЬ БЫЛА БЫ ОШИБКОЙ".
Трали-вали, фестивали...
История, которая подвела жирную черту под целой эпохой молодежного братания мирового масштаба,
достойна, пожалуй, книги Гиннесса и зеленой зависти любого Великого комбинатора. И не случилось этого
лишь потому, что все то, что произошло на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Пхеньяне, было
тайной за тремя печатями посвященных в нее заговорщиков-молчальников. Но в немеркнущей памяти
бессменного Главного режиссера "Юности" Вадима Жукова она оставила такой яркий след, что раз
тринадцать в году происшедшее снится ему во всех подробностях.
Это был и впрямь последний всплеск бушующего океана страстей под шапкой "За
антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу". И номер ему выпал, как водится, самый счастливый ТРИНАДЦАТЫЙ. Шел год 1989-й. Еще жив был Великий Кормчий Ким Ир Сен и немеркнущий свет его озарял
акты истинного взаимопонимания, великой дружбы и безмерной любви. Солнцем, счастьем и разноцветными
флажками были наполнены неуемные сердца молодых строителей сияющего завтра, собравшихся на
гостеприимной земле Кима. И, разумеется, делом профессиональной чести журналистов "Юности" было быть
на уровне высоких целей и задач грандиозного события планеты; передать слушателям сполна пафос,
праздничность, ликующую мелодику Пхеньяна. Но да тут нашему брату-вещателю любое бурное море, что
тазик с водой. За кормой остались фестивали в Софии, Берлине, Гаване, Москве. Так что любые шторма,
подводные течения и рифы нашим бесстрашным "акулам" казались детской забавой.
Само собой, каждый Всемирный фестиваль молодежи и студентов остался в памяти "Юности"
единственным и неповторимым. Каждый - со
своими героями, своими красками и обертонами, новыми друзьями да вечным противоборством идей.
И даже несмотря на рыбий мех идеологической подкладки, пальтишко каждого фестиваля было не только
модным, но и вполне теплым. Согревала праздничность, молодость, простодушие, возможность открыть мир
и жажда жизни. Ах, фестивали, фестивали! Веселые карнавалы и митинги протеста, гала-концерты и "свободные трибуны", встречи по интересам и звездные марши, дискуссии, споры до посинения, всевозможные
конкурсы, дегустации национальных блюд и любовь с первого взгляда. . Понятное дело, чтобы рассказать обо
всем этом, надо было все это унюхать, ухватить, записать, отслушать, отрезать, прирезать, замузычить и
обрушить на доверчивые уши благодарного слушателя. Словом, стать Фигаро в интерьере фестиваля. И,
чего греха таить, мы и крутились почище легендарного цирюльника. Однажды в Гаване на прессконференции знаменитого бегуна Альберто Хуанторено сложилась ситуация, когда нашему корреспонденту
потребовалось срочно прямо-таки настоящее раздвоение. Свой вопрос надо было задать у микрофона,
установленного в центре гигантского зала, а ответ Альберто записать тотчас же у стола президиума. Но как
пробежать стометровку сквозь плотную толпу за две секунды? Выход, естественно, был найден сразу же.
Корреспондент с магнитофоном пробилась к Хуанторено, ошарашив его полупудовой дулей микрофона, и в
тот же момент в центр зала выпорхнула иссиня-черная ночная бабочка Гаваны с каракулевой прической и
ослепительно белыми клавишами зубов: -Наталья Киселева. Москва. Радиостанция "Юность"! - гордо
представилась она и довольно путанно задала вопрос о будущем планеты. Альберто слегка опешил, как-то
странно свистнул ноздрей и... "запел" вдохновенно, как ансамбль "Орера". Сразу было видно - радиостанция
"Юность" понравилась ему больше всех.
Что и говорить, находчивость всегда отличала НАШИХ. Откапывали такие сюжеты-сокровища, что не
снились даже самому Билли Бонсу. В совершенстве зная один из языков на уровне чтения со словарем,
запросто беседовали с посланцами всех континентов и обязательно выявляли истину. В лабиринте указивок
свыше отыскивали лазейки к лазурным берегам общечеловеческого. Словом, искали и находили, включая
портмоне с живыми марками, которое комментатор Юрий Никифоров нашел на тротуаре фестивального
Берлина. Но, конечно же, высший пилотаж находчивости был явлен миру на Корейском полуострове, на незабвенном ТРИНАДЦАТОМ
Случилось это в день торжественной церемонии закрытия Прямой эфир со стадиона, где должен был
состояться грандиозный праздник, выпала честь вести нашим комментаторам Наталье Бехтиной и Евгению
Павлову. В студии Радиодома Пхеньяна их страховали мастер прямого эфира Алла Слонимерова,
корреспондент Игорь Мушастиков и сам главный режиссер Вадим Жуков. Алла сидела на "заготовках" и
импровизациях. Игорь таскал свежие записи. Вадим должен был ловить на ходу неточности и отбрасовать их,
как жмых; забивать паузы музыкой и шумами да
становиться на уши, чтобы трансляция шла на Москву отполированная до блеска. Все это было не
внове. И потому особенно не дергались. Сценарий испекли в два счета. Наметили выступающих без счета.
Лихо подобрали бравые марши и любимые миром корейские мелодии. Успех, считай, был в кармане. Но. .
Когда Наталья Бехтина и Евгений Павлов явились на стадион - о, ужас!
- навстречу им валила толпа уже отшумевшего праздника. Случилось невероятное. Великий Кормчий
Ким Ир Сен приехал на Закрытие сильно загодя. И, разумеется, действоначалось тотчас же. Так что ко
времени описываемого события флаг XIII Всемирного фестиваля был уже спущен; Огонь потушен, и трибуны
опустели, как карман к концу командировки. Маразм случившегося обрушился на НАШИХ, как цунами на
хлипкую джонку. С трудом передвигая ватные ноги, поднялись они в комментаторскую кабину. Начало
трансляции на любимую Родину приближалось со скоростью метеорита. Молодежь Страны Советов,
подрастающее поколение и ветераны борьбы за мир уже прильнули к приемникам с надеждой приобщиться к
ликованию лучших посланцев планеты. Могли ли обмануть их ожидания такие зубры эфира, как Наталья
Бехтина и Евгений Павлов?!
Всего несколько минут ушло на то, чтобы собрать у кабины случайных зевак, шустрых продавцов
сластей и сувениров, штатных подпевал с охрипшими голосами и услужливых униформистов. За значки
"Радиостанция "Юность" им была дана команда просто шуметь и ликовать у приоткрытой двери. И в
положенный час тютелька в тютельку эфир вздрогнул:
- Говорит Пхеньян! Говорит Пхеньян! Начинаем трансляцию с торжественного Закрытия XIII
Всемирного фестиваля молодежи и студентов... Опытное ухо режиссера Вадима Жукова, находящегося в
студии радиодома Пхеньяна, тотчас же учуяло отсутствие музыкального момента. Он даже не мог
предположить, что случилось, но, как истинный профи, мгновенно соорентировался и подложил под Бехтину
и Павлова беспроигрышный "Марш молодых энтузиастов". И полетела трансляция, как ракета на подводных
крыльях.
Со сдерживаемым трепетом и едва прикрытым пафосом вещали Бехтина и Павлов о праздничном
убранстве колонн, вступающих на поле стадиона; о море цветов, затопивших трибуны и беговые дорожки; о
гроздьях воздушных шаров, заполонивших небо. Они рассказывали о героях, шагающих в стройных рядах; о
непростых судьбах молодых патриотов Чили, Вьетнама, Никарагуа," о лучезарной улыбке Ким Ир Сена; о
всеобщем настрое на мир и дружбу во веки веков. Время от времени они брали интервью у достойнейших из
достойных и тут же синхронно переводили все на русский самым блестящим образом.
Режиссер Жуков у пульта, уже вполне сообразивший что к чему, творил подлинные чудеса, громыхая
маршами, как на Параде Победы и виртуозно вписывая в монументальное полотно феерии рукоплескания,
восторженный гул и тончайшие мелодии самых экзотических уголков Земли. Алла Слонимерова не скупилась
на жемчуг самых свежих мыслей и, как
всегда, покоряла слушателей волшебной игрой своего неповторимого контральто Игорь Мушастиков
стоял на ушах И так без малого час
Когда же Бехтина, Павлов, Слонимерова, Мушастиков и Жуков погоси-ли наконец огонь XIII
Всемирного, они едва ли осознали в полной мере, что сотворили шедевр Это и впрямь был настоящий
бриллиант в короне отечественного радиовещания, гранями которого служили и опыт, и мастерство, и
вдохновение, и желание брать новые высоты на будущих фестивалях Жаль только, что XIII Всемирный
оказался последним в обойме циклопической установки борьбы за мир молодежи всех стран То ли бы еще
было! И в эфире "Юности" И в чисто производственных сновидениях главного режиссера
Непростая судьба Марадоны
Все складывалось хорошо Заканчивался чемпионат мира по футболу в США 1994 года И хотя наши
проигрывали, настоение у посланца "Юности" Нины Седовой было о кей Впечатлений набралось выше головы Штаты Небоскребы Негры Баксы
Спортивная сумка Седовой с гордой надписью "УКВ-68 8" мелькала там и сям на стадионе, в богатых
кварталах и трущобах Как-то к Нине подошел известный судья и удивил полнейшим невежеством
- Что значит УКВ 68 82
Спрашивал он совершенно серьезно, и Седова тут же настроилась на его волну
- УКВ - это уругвайская конвертируемая валюта А 68,8 - цена - солидно ответила она - Разве вы не в
курсе, что на время чемпионата валютным девушкам разрешено рекламировать стоимость своих услуг на
сумках, майках и других выдающихся местах? Во избежании излишних вопросов Судья открыл рот и
несколько оторопело попытался перевести уругвайские 68,8 в неконвертируемые российские рубли
Неизвестно чем кончились бы эти подсчеты, но знакомые футболисты, бывшие рядом, прыснули со смеху и
выдали Седову с потрохами
Однако, с тех пор магические цифры 68,8 подняли авторитет нашего комментатора на недосягаемую
высоту Не только футболисты и рефери сильно зауважали Седову, но и ее коллеги по высокому слову в
эфире Ее стали переманивать наперебой в различные конторы, но Нина блюла верность своей "Юности" С
детских лет усвоила она простую и чистую истину ИЗМЕНЯТЬ НЕХОРОШО ( "Все равно его не брошу, потому
что он хороший ")
Но известно, что единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему. Однажды это с ней и
случилось.
Уговорил Седову Александр Курашов - спортивный обозреватель "Маяка", а в ту пору еще и
радиостанции "Венец". Судьба бросала его в Мексику, но "свято место" у микрофона "Венца" не должно было
оставаться пустым. j В такой малости Седова никак не могла отказать собрату. Информация, которую
подготовила Нина для редакции-конкурента, была обалденной с точки зрения самой журналистки и
информационности как таковой: "Марадона стреляет в журналистов", "Спортсменов поймали на допинге",
"Двое лыжников свалились в пропасть"... Одна трагедия сменяла другую. Но каков накал?!
На крыльях высокого профи Седова поднялась несколькими этажами выше "Юности", вошла в чужую
студию, устроилась у чужого микрофона. До начала эфира оставалась самая малость.
И вдруг перед собой на пульте увидела Нина убийственную надпись: "РАДИО "ВЕНЕЦ". ДЛЯ ТЕХ, КТО
ЛЮБИТ СМЕХ".
Мозг нашего комментатора выдал стометровку за две секунды. Еще восемь потребовалось на то,
чтобы сбросить всю собранную крутую информацию. Что делать? Где взять хоть крупицу смешного? И тут
Седову пронзила молния: совсем недавно в СМИ проскочило сообщение о том, что знаменитый Марадона
разводится с одной женой и сводится с другой. Особыми подробностями такого эпохального события Седова
не обладала. Но эта информация была той самой соломинкой, ухватившись за которую можно было
удержаться на плаву по крайней мере три минуты, отведенные выпуску "Спортивных новостей". И
комментатора понесло.
Седова вспомнила абсолютно все, что знала о Марадоне. Но стрелки часов предательски стояли на
месте. Она напомнила слушателям, что "любовь зла" и поводом для развода частенько является брак.
Порывшись в тайниках памяти, она выудила душераздирающую историю бракоразводного процесса своих
соседей по коммуналке - Ивана Федоровича и просто Марии. Со вкусом поведала Нина об
умопомрачительном дележе домашнего имущества: мебели, велосипеда, постельного белья и квитанций об
оплате за различные услуги. В ярких красках она представила слушателям весь кошмар скандалов,
разбирательств с тещей и свекровью, взаимных подозрений в заначках и загубленной молодости. В связи с
вышеизложенным она от души пожалела Марадону и возложила большие надежды на его новый союз.
Смеется тот, кто смеется последним - напомнила она любителям смеха и пожелала счастья гению мирового
футбола, а заодно всем, кто связывает себя в эти дни узами Гименея.
Стрелки часов показали, что Седова уложилась тютелька в тютельку. И С полным облегчением она
попросила режиссера включить в программу песню для будущих молодоженов - отечественный хит "Утки все
парами".
V
Слушателей "Венца" (судя по многочисленным откликам в течение текущего квартала) очень взволновала
непростая судьба Марадоны. Они жаждали продолжения разговора о частной жизни прославленного футболиста. Они
хотели Седову. И только Седову.
Но . Несмотря на сокрушительный успех, наша Нина решила твердо. "В чужие сани не садись!" Надежней идти по
жизни на своих двоих, когда через плечо сумка с надписью "УКВ-68.8".
А действительно, если попробовать перевести с уругвайского магические цифры "68.8" в неконвертируемую
российскую валюту, получится очень даже хорошенькая сумма Право слово!
Война и мир Тани Клинской
Зто было очень светское мероприятие. Два наших монстра, которые занимались туризмом и перевозками,
организовали грандиозное кругосветное путешествие с рекламной целью На борт, разумеется, они взяли с собой и группу
журналистов, среди которых заслуженно оказалась и наша Татьяна Клинская.
Невольно закружится голова. На самолете - вокруг Земного шара! Целый мир, все континенты - у тебя на ладони!
Какой там Жюль Берн?! Действительность превзошла все самые фантастические ожидания. Б а н -кок, Рим, Лондон,
Париж, Владивосток, Сан-Франциско!.. И повсюду -встречи, банкеты, завязки и развязки, экзотика обещаний и прелесть
всемирная общения.
В Майами, например, повидаться с русскими явился весь местный бомонд. Ждали даже Буша, который в то время
был губернатором штата Флорида. Искрилось в бокалах шампанское. Застенчиво краснела дальневосточная икорка.
Лобстер нежился на серебряном блюде, как редька с хреном на китайском фарфоре.
Для наших это был еще и календарный праздник: 23 февраля, День Защитника Отечества.
Открывая официальную часть, ведущий не стал растекаться по древу. - Я хотел бы поздравить сегодня всех
российских мужчин, - многозначительно изрек он, - но прежде всего преклоняю колено перед присутствующей здесь
журналисткой, которая прошла сквозь огонь, буквально, всех современных войн. За ее плечами - Таджикистан, Косово, Босния, Чечня. .
Огромный зал загудел, как "Титаник" перед возникшим внезапно айсбергом: "где онаЭ", "кто она - эта
необыкновенная русская?" И даже участники "кругосветки" поразевали рты: "о ком речь? И что за ветеран затесался в их
теплую кампанию?" Быть может, в памяти кое-кого мелькнул ненароком незабвенный образ Анки-пулеметчицы. Но
неожиданно для всех ведущий вдруг представил самую обаятельную, женственную, элегантную и развеселую "Защитницу
Отечества" - нашу Таню Клинскую.
Тут даже у американцев отвисли челюсти И зал взорвался аплодисментами Уж больно не подходило к облику
Татьяны само слово "война" Все равно, что фея на танке
Ей бы модой заняться, поэзией, театром, но Чуть ли не со школьной скамьи нашу Таню влекли погоны и
аксельбанты И даже первую практику после университета проходила она в Забайкальском военном округе, завоевав
оглушительную популярность передачей по письмам вой нов - "Слушай, солдат"
Радиостанцию "Юность" Таня взяла на лихом коне, с шашкой наголо, подготовив блистательные выпуски "Полевой
почты" С первых же опусов стало ясно, что военная тема - ее стихия И каким бы клином ни пытались вышибить эту страсть,
Клинская оставалась все-таки верна первой любви Против природы не попрешь!
Ее кидало и на подлодки Северного флота, и к защитникам камчатской тьмутаракани, и в самые немыслимые
подразделения десантников и ракетчиков
С группой депутатов Госдумы она посетила Тотский полигон в Оренбургской области, где в 1953-м испытывалась
первая ядерная бомба На память об этом она привезла домой забавный сучок из эпицентра взрыва Он долго валялся в
квартире, пока подросший сынишка не сообразил проверить его на радиоактивность Сучок буквально светился И с тех пор
Таня с еще большей осторожностью стала относиться к медовым речам депутатов, у которых на языке ВСЕ - лучше некуда
Она, действительно, была во всех горячих точках И даже однажды умудрилась прорваться в логово врага - штаб-квартиру
НАТО Да что там HATO?I Перед ее обаянием и характером не устоял бы и Пентагон Люди, с которыми встречалась
Татьяна на дорогах войны, однажды и навсегда усваивали главную истину запросы кисейных барышень - не для нее Трое
суток шагать! Значит - шагать Спать на полу! Значит - спать Обходиться без воды! Значит - умываться снегом или
минералкой Не хныкать! Значит улыбаться, когда хочется рыдать Классический стих про Таню, которая плачет, писан не
про нее
Громко она не плакала никогда А вот украдкой случилось В Таджикистане, например, куда попала она на третий
день после разгрома 12 й заставы, как раз вывозили тела погибших воинов Ее сразили наповал драные тапочки на ногах
мертвых И она хлюпала по-детски, уткнувшись в плечо чьей-то обезумевшей матери А потом уже на всю страну в эфире
"Юности" прозвучали и ее гневные слова, и отчаянное материнское "Не может государство обеспечить своих солдат,
давайте мы сами возьмемся за это!" Убожество войны, с которым столкнулась Татьяна в Таджикистане, нищета армии,
заброшенные населенные пункты, беженцы, холод и грязь повергли ее в отчаяние и уныние на кой черт все это ей2 Не
пора ли искать гавань поспокойнее и, значит, просто сменить тему И она приняла твердое решение поступить именно так
Но тут началась война в Чечне В декабре 1994-го наши войска вошли туда И вслед за ними, конечно же, ринулась наша
Таня
Всякий раз, отправляясь на войну, она, безусловно, испытывала естественное чувство страха. Но
каждый раз в ней брал верх истинный профессионал. Где, как не под пулями, обнажено все до предела? И
видны четкие границы добра и зла? И понимаешь настоящую цену самой жизни и самой смерти?
Неуютно и зябко она чувствовала себя всегда в военных вертолетах. Ее смущали и пулеметы,
выставленные в окна, и свист тепловых ракет, отвлекающих противника. И каждый раз она невольно
поджимала под себя ноги. Как истинной женщине, ей казалось почему-то самым страшным потерять их.
И все-таки она летала. И брала интервью в только что зачищенных чеченских селах, где из любой
щели могла быть брошена граната. Сполна хлебала баланду неустроенности военного быта. Провожала на
бой и в последний путь совсем молоденьких ребят.
В Аргунском ущелье помимо войны ей довелось еще пережить землетрясение. Однажды она уже
сталкивалась с гневом разбушевавшихся недр. На Филлипинах. Но там был день, солнце и пушистое
полотенце, в котором выскочила она из пятизвездочного отеля. Здесь все было иначе. Ночь. Холодрыга.
Враг. И надо выползти из укрытия на локтях быстро и тихо, как ящерица меж камней.
Но она могла быть и ящерицей, если надо. Она принимала все условия, которые диктовали ей
обстоятельства. И страх всегда отступал сам собой. Так было всегда И в Таджикистане. И на первой
чеченской. И - на второй. И в Косово. И в Боснии.
Разумеется, в творческой жизни нашей Тани помимо "войны" бушевал и "мир". Она оперативно
освещала знаменательные даты от рождения Аристотеля до женитьбы Фигаро. Она украшала собою первые
ряды пресс-конференций заезжих знаменитостей и крестных отцов лапши на уши. Она с таким знанием дела
провела цикл передач о курортных романах, что доходы фирм, пропагандирующих здоровый отдых на
пляжах, подскочили на небывалую высоту. И есть подозрение, что бешеный успех клинского пива возник не
на пустом месте.
Впрочем, легкая рука Татьяны всегда несла успех любому, даже самому безнадежному начинанию.
Потому, выходит, и организаторы "кругосветки" поставили на карту, пригласив с собою от "Юности" именно
Татьяну Клинскую. Ее шарм, загадочная улыбка, поступь пантеры и вечная молодость превращали в руины
любые крепости и бастионы. Майами тоже был взят без единого выстрела.
Местный бомонд, да и "боевые товарищи" Клинской по "кругосветке" были сражены, узнав о
героическом прошлом нашей Тани. Ей (какова скромница) аплодировали. Дарили комплименты. Предлагали
открыть счет в банке. Она купалась в международной любви, как Луна в Бермудском треугольнике.
Правда и то, что на следующий день кое-кто из наших доблестных рыцарей заметно поостыл. Прошел
слух, что секрет ослепительной молодости прекрасной дамы в ее казарменных привычках: обливаться по
утрам
сто. Бесконечные ветры перемен сбивали с курса, и стрелки компаса отплясывали немыслимый трепак
О, как необходим был нам хороший барометр! Но где ж его взять в век бесконечных магнитных бурь?!
Однажды темной ночью наш комментатор Елена Еленская, как всегда, уверенно и спокойно вела
бригантину "Юности" по проложенному курсу. Диалоги со слушателями, комментарии дня, прибабахи и
прибамбасы были для нее легкой закуской Горячего не предвиделось - в стране было на редкость спокойно
Потому-то, включив музыкальный блок, позволила себе Елена оторваться от микрофона и пригласить на чай
режиссера Татьяну Седлецкую. Она и не подозревала тогда, что именно Татьяне выпадет доля стать
свидетелем ЧУДА.
Ну, какие разговоры могут быть у двух хорошеньких женщин в часы коротких ночных передышек?
Разумеется, о политике.
- А знаешь, - вдруг убежденно сказала Еленская Седлецкой, - совсем скоро правительство
Черномырдина уйдет в отставку.
Почему эта мысль родилась у нее? Елена не может сказать и до сих пор. Ничто не предвещало такого
поворота событий. И когда Седлец-кая замахала руками, она тотчас же сменила тему. В конце концов изрек
же Черчилль, что политик должен уметь предсказывать, а потом объяснить, почему этого не произошло.
На следующий день, проснувшись уже дома, Елена по привычке включила радио. Беспристрастный
голос коллеги сообщал миру последние известия. Новость номер один сразила Елену наповал:
правительство Черномырдина ушло в отставку.
Слепая случайность? Интуиция? Или дар Богов? (Ведь было же подобное. Было. Было.)
В один из майских дней 1517 года мать Нострадамуса попросила Мишеля нарвать в винограднике
душистого розмарина. Для дедушки - гурмана. - "Я не стану рвать траву, - сказал вдруг Мишель - Дедушка
скончался два часа назад у городских ворот". Вскоре семья, действительно, получила трагическое известие..
Поистине во все века, у всех народов были свои великие пророчества и пророки! Елена Еленская
пошла на повышение. Ей было доверено руководство информационной службой "Юности". Могло ли быть
иначе? "Предвидеть - значит управлять", - сказал Паскаль.
Подпевала "Агаты Кристи "
Эта вполне музыкальная история приключилась с нашим асом прямо-го эфира Сашей Павловым.
Правда и то, что ко времени описываемых событий он еще не стал мастером высшего пилотажа, но
уже вполне почувствовал себя единым целым с микрофоном, микшерами и многомиллионной аудиторией
своих и чужих слушателей. Голосовые связки его окрепли настолько, что модуляции голоса вполне забивали
нервную дробь коленей и предательское дрожание всего нутра. Во всяком случае, любой сюрприз эфира,
включая метеорит из космоса, он был готов встретить без всякой паники. Чего только не случалось на его
памяти! И заготовленные шпаргалки терялись непостижимо, и объявленная Алена Апина вдруг начинала
рокотать Полем Робсоном, и перегретая бутылка с припасенным "Спрайтом" вдруг взрывалась китайской
петардой.
Однажды, когда только-только доверили Саше вести ночной эфир, в сложном хозяйстве кнопок,
тумблеров и проводов что-то не заладилось. Ночной эфир, как водится, отдавался ведущему на откуп
целиком - без режиссера и масте-ра-ломастера. Так что в случае чего - выкручивайся сам. Вот и пришлось ..
Заканчивается песня, нажимаешь кнопку микрофона, говоришь умные слова, а в наушниках - тишина. Значит
- в эфире тоже ни звука Снова жмешь кнопку покрепче и произносишь слова еще умнее, и снова - тишина, как
в Мариинской впадине. Хорошо, если выйдет с третьего раза. А, если до утра?! И маешься вот так от песни к
песне Нервишки, ясное дело, начинают шалить. Душа не железная. А сигнальная лампочка молчит, как
партизан на допросе. И само собой вылетает в сердцах неуставное:
- Блин! Да когда же эта хрень закончится?!
И вдруг... Вдруг все это неуставное, неписанное звучит в наушниках и, значит, в эфире. Микрофон
включен. Слушатели "Юности" которым не спится, приобщаются к великому, могучему и непобедимому
русскому слову! И тут же сообщение на пейджер из далекого Могилева.
- Что там у вас случилось?
Поистине, "Счастье, когда тебя понимают"!
Сколько же таких счастливых минут на счету каждого из нас! Особенно, если остаются они вне ведения
руководства. Для Саши Павлова это положение долгое время было особенно актуально, как ни для одного из
нас В случае чего, не кто-нибудь, а отец родной - главный редактор "Юности" (в ту пору) Евгений Павлов - и
три шкуры спускал, и с эфира снимал, и премии лишал за здорово живешь.
Вот и получилось, что к своим двадцати Павлов-младший был уже в п о л -не тертый калач.
Да и то сказать, с шестнадцати лет строчил "Полевую почту "Юности", дежурил на телефонах, был на
побегушках за срочными интервью и сверхсрочными репортажами... И даже когда стал студентом журфака
МГУ, продолжал учиться на птичьем базаре редакции: вертел бобины пленок и прокручивал романы; был
одним из первопроходцев прямого эфира и увяз в нем по самые уши Высшую школу актерского мастерства
наблюдал он, пожалуй, общаясь с народными депутатами.
Когда впервые доверили Павлову провести "Парламентские дебаты", он был буквально в шоке, ибо его
гости - коммунист и представитель ЛДПР - изрыгали несусветную хулу друг на друга, брызгали ядом и презрением, грозились мордобоем при встрече на узкой дорожке Госдумы. Но еще большее потрясение ждало
Сашу впереди.
Когда эфир был отработан, и он пошел провожать избранников народа, боясь, что придется их
разнимать в предбаннике студии, те разве что только не обнимались: - Ну, что? Пойдем вдарим по пивку!
Да, замысловата и заковыриста наша жизнь! И эти ее уроки прямого эфира!...
О, этот прямой эфир! Пожалуй, только тот, кто погружался в его пьянящие потоки, может трезво
взглянуть правде в глаза: это ристалище, стихия, торнадо, половодье безумных чувств, дурман весеннего
токования, счастье общения... Словом, это настоящий наркотик, как гоночный автомобиль несущий к иным
мирам, временам и моментам. Сравнение с автомобилем, пожалуй, Саше ближе всего На наших глазах он
научился водить машину, получил права и сразу же выбил себе в эфире авторубрику, чтобы передавать
молодежи свой богатый опыт "придорожного волка".
Именно в это время и произошла история, которую с полным правом можно назвать музыкальной.
Бойко нажимая на "свои педали" в эфире, Саша Павлов резонно предупреждал начинающих
"чайников" об опасности чувства эйфории на дорогах. Кому не ведомо, что, едва освоив азы вождения,
"чайники" напрочь забывают о существовании всяческих тормозов?! И тут, как говорится, возможны
варианты.
Саша так увлекся ролью народного просветителя, что в конце концов, изящно объявив в эфире
очередную песню, совершенно забыл отключить себя. Зазвучал известный шлягер группы "Агата Кристи" "Ковер-вертолет". Саша откинулся в кресле, расправил грудную клетку и от всей души стал подпевать
любимой группе. Кто сказал, что медведь наступил ему на ухо?!
Он пел вдохновенно, громко (почти как винт вертолета в полете) и чувствовал себя Леонидом
Утесовым или, по крайней мере, Мишей Боярским. Сколько же откликов получил он тогда! Сколько
сочувствия и профессиональных советов! Кто бы мог подумать, что по ночам так много небезразличных
слушателей у радиостанции?!
А о том, что чувство безмятежной эйфории опасно не только на дорогах, Саша на правах матерого
ведущего с удовольствием вещает теперь "чайникам" нашего эфира
Первый раз в эфире, или Повсюду град
История с градом стала перлом блистательных дебютов молодых дарований в прямом эфире Разумеется перед
выходом в свет то бишь в эфир новичков всегда натаскивали не день и не два Гоняли на интервьюшки тренировали на за
писных сюжетах обкатывали на прописных истинах Ну а в качестве пробного шара уже у микрофона доверяли прочитать
коротенькую сводку погоды Понятное дело проще этого разве что опоздать на работу Устройся удобнее в кресле откашляйся включи микрофон и лупи уже отпечатанный текст как певчий дрозд Испытание нехитрое а потому как правило
через него легко перепрыгивали многие наши сегодняшние асы
Но вот однажды в чудесный солнечный день когда в воздухе отчаянно пахло жасмином резедой и так далее
экзамен у нашего микрофона держал очередной юный Орфей Он был собран не пасовал перед грандиозностью задач и как
часовой на границе знал что никоим образом не должен пропустить ничего лишнего
- На всей территории страны - начал он солидно - стоит жаркая погода В Ростове-на-Дону 28 Град На нижней Волге
30 Град Во Владивостоке 24 Град В Хабаровском крае 23-26 Град На Южном Урале 25 Град В Мурманске 22 Град В Москве
- устойчивая погода 23-27 Град
Сообщение про столицу вдруг озадачило дебютанта и он забыв про Устав выдал в эфир собственное отношение к
природному феномену
- Е-мое! Повсюду град!
С тех пор сладкоголосого того Орфея у нашего микрофона только и видели Поговаривают что служит он на одной
из отдаленных метеостанций страны А новобранцам Юности теперь перво-наперво доходчиво объясняют что град (с
точкой в конце) в получаемых метеосводках означает сокращенное слово градусы Так что с погодой у нас в редакции пока
все более-менее Но как правило первый выход в прямой эфир готовит новичку и отчаянные переживания и настоящие
сюрпризы
В январе 1999-го пришел в Юность молодой необстрелянный Армен Гаспа-рян и по великому везению судьбы
попал как считает сам в лучший единственный и неповторимый коллектив - отдел информации Зная с двенадцати лет все
про империализм и членов Политбюро он и не помышлял что будет заниматься политикой всерьез Но попав в окружение
таких блистательных гениев как Наталья Белая Алексей Кондратов Максим Приходько Ольга Хорева Ок сана Изотова
Кирилл Курганов и Андрей Селиванов понял что его место именно здесь ( Спасибо Наташе Белой что она угадала что это
мое ) Первый же материал с заседания правительства Примакова прошел на УраI Правда кроме фамилии премьера ни
одного слова из талантливого текста автора в эфире не прозвучало Лиха беда начало! Он быстро научился отличать
профицит от дефицита черный понедельник от черной пятницы читать без запинки и бравых ноток причесывать пленку
ножницами и мышкой И довольно скоро пришла пора когда зав отделом Н Белая сказала
- Ну все Ты находишься на высоком профессиональном уровне Пора быть мужчиной и боать за горло прямой эфир
В ту пору коронкой информационного отдела был специальный вечерний выпуск "Пока вы были на работе" И
именно в нем предстояло Армену состояться как личности и Радиожурналисту с большой буквы
Когда наступил день эфира, дебютант не находил себе места с десяти утра и до восемнадцати пятидесяти пяти Он
вызубрил текст, как подсудимый последнее слово, продумал интонации и паузы, сто раз прослушал все пленки, шлифуя их,
как алмазный огранщик Словом, пока страна была на работе пекла лаваш, плавила чугун дымила бастурмой, бороздила
океаны да моря, открывала все новые и новые пятна на солнце и латала старые дыры в экономике, ОН готовился к эфиру,
как гладиатор к схватке
В восемнадцать пятьдесят пять Армен вошел в студию За стеклом, как "В ночном дозоре" Рембрандта, проплыли
сосредоточенные лица родного коллектива
- В Москве 19 часов Программа "Пока вы были на работе" В студии Армен Гаспарян
И покатилось Сдержанно и достойно ведущий сообщил об очередном совещании Ельцина с силовиками и
предложил послушать документальную запись Но но вместо голоса Бориса Николаевича в эфире - плачущие беженки из
Дагестана Ошалевший Армен, забыв отключить микрофон, отчаянно замахал руками и стал кричать на всю страну
- Не надо волноваться! Я сейчас все исправлю! Я сейчас все закрою' Болельщики из режиссерской
жестикулировали, как в немом кино - Отключи микрофон! Отключи микрофон!
Он понял это с трудом, но в тот самый момент, когда нажал кнопку, простран-тво заполонил неповторимый баритон
первого президента страны Увы, кроме Армена Гаспаряна, закрывшего амбразуру, его, к сожалению, никто не слышал
- Включи микрофон! Включи микрофон! - беззвучно вопили за стеклом друзья А в общем ("Мамочка моя! Не горюй!")
все прошло, как с белых яблонь дым и Ельцин, и беженки, и энергетический кризис Вот только Армен Гаспарян похудел
после первого эфира ровно на два килограмма Но кому не известно, что настоящего журналиста красят боевые шрамы и
благородная худоба Разумеется, вес дело наживное Два килограмма потерял, пять потом набралось невесть с каких щей
Ведь не секрет, что каждый эфир - как бой на ринге до сих пор всякий раз после него Армен насквозь мокрый Но, замечено
еще древними "Если журналист вышел из эфира, не пропотев, значит он или плохой ведущий, или фальшиво работает
Конечно, даже если ты асе, может быть всякое Заклинит, например, на какой-нибудь иноземной фамилии, и жуешь
ее, будто трепанга и выплюнуть невозможно, и проглотить нет сил Или (смешно сказать) бьешься в прямом эфире с наипростейшим словосочетанием "Совет Федерации" Каждый уважающий себя радист, наверняка, испытал это на
собственной шкуре
Вот, например, и Димка Никишин, когда руководил спортотделом "Юности", выдал незабываемое
"Призовой фонд этого турнира составил 750 Нет, прошу прощения, 500 Нет, все-таки 250 тысяч долларов'"
Одно время в отделе тщательно собирали подобные ляпы Для внутреннего пользования капустников или просто
прослушек под настроение Жили - не тужили
И настрой этот легкий, веселый старались подарить эфиру Например, когда была попытка импичмента президента,
именно наши стали обладателями замечательного эксклюзива - "задушевного' разговора сторонников компартии с депутатами от фракции ЛДПР При монтаже придумали не вырезать крепкие слова, а просто перекрывать их звуком "пи-и-и"
Эффект получился потрясающий Чуть ли не сплошное пи-пи Жаль только, недотумкали запатентовать приемчик Так что
его, не моргнув глазом, стали использовать прыткие коллеги из других радиостанций Но факт остается фактом "Юность" и
здесь была первой! Кстати, именно подобные веселые игры подсказали Армену Гаспаряну тональность его авторской
программы 'Политпурга" И очень приятно, что язык программы стал даже темой курсовых работ студенток-первокурсниц
факультета журналистики МГУ Ничего не скажешь, душе щекотно, когда твои потуги становятся расхожими цитатами "Не
все коту пепси', "Не струя себе фонтан", "Кто к нам со стаканом придет, тот от конституции погибнет
Популярность, конечно же, великая сила И даже не верится, что прошло всего-навсего три года с хвостиком с тех
пор, как Армен Гаспарян впервые сел к микрофону того памятного прямого эфира "Юности" И хотя за это время успел он
попробовать (уже на зуб мудрости) "крепкие орешки" в "Маяке", первую любовь считает единственной И, храня верность
"Юности", почти без колебаний, взял бразды правления ее информационной службы
Команда у Армена, что надо Трое - Андрей Селиванов, Алексей Кондратов и Оксана Изотова - из "бывших" Зоя
Коновалова и Надежда Борцова - однокурсницы Сергей Ясенев, Ирина Старикова, Екатерина Антропова, Оксана Ремезова, Дмитрий Куклин и Карина Минина - настоящие бойцы в прайде Гаспаряна Постоянно крутятся рядом и стажеры Это особая забота руководителя службы информации Ведь у ребят все впереди И первые интервью И записные сюжеты И,
разумеется, первый выход в прямой эфир
А что, если окажется, что опять в стране повсюду град? (е-мое?!) Или кто-нибудь опять замахнется на запредельное
(как в день столетия Фаины Раневской молодая да ранняя дебютантка разыскивала ее адрес, чтобы взять интервью?) Или
вновь в рассказе о писателях красиво и звонко прозвучит фамилия американского классика - ХЕМЕНГУЙ (Мамочка моя! Не
горюй!)
Из сердца не выкинешь
Справедливо говорят, что первая любовь - это такая заноза в сердце, которую не может вытащить даже сам
знаменитый кардиолог Барнард. Для Светланы Яковлевой "Юность" была именно такой любовью. Жизнь крутила ее в
разных водоворотах. После нашей радиостанции работала она в других редакциях, "собкорила" вместе с мужем в Индии,
Англии, Швеции, Финляндии, но верность хранила первому чувству, как солдат - фото невесты. Да и то сказать, "Юность" и
впрямь была первым крылом судьбы Именно здесь встретила она свою большую (по весу) половину. Именно здесь почувствовала себя зубром журналистики, создавая программу для студентов
, "Интеграл", защищая экологию Байкала равно как и чистоту дружеских отношений в наших бурлящих рядах.
Нежной рукой редактора правила она опусы многих графоманов, полировала и утюжила начинающих и перезрелых авторов, среди которых судьбинно оказался внештатный корреспондент из Иркутска Валентин Распутин. Мы-то не сомневаемся
нисколько, что именно благодаря тонкому, взыскательному чутью Светланы вырос на нашей земле знаменитый русский
писатель Кто знает, с каким чувством относится Светлана Яковлева и теперь к названию одного из его шедевров - "Живи и
помни"?! Она-то помнит все!
Вот почему, когда судьба забросила ее в радиостанцию "Надежда", которая находилась под облаками, то есть
пятью этажами выше "Юности", Светлана постоянно спускалась на грешную, но веселую землю своей молодости. В
"Надежде" же к Яковлевой относились с большой надеждой. Слушатели информационных выпусков буквально таяли от
одного ее вкрадчивого голоса, часто даже не вникая в содержание. А за каждого слушателя, как известно, радиостанции
сражаются, как гладиаторы И Светлана, конечно же, бы-" - ла положительным примером для всех ведущих редакции. Вот
почему однажды руководство "Надежды" решило устроить коллективное прослушивание Яковлевой. В качестве эталона.
Светлана вела выпуск как никогда вдохновенно. Учить других было страстью ее души. С неподдельной тревогой
сообщила она о событиях в Уганде и Гондурасе; пристыдила "Тигров освобождения Тамил Илама" и Саддама Хусейна с
его нехорошим режимом; скорбно, но с пониманием поведала об очередном повышении цен и вскрыла чудовищное
положение в стране бездомных кошек.
Каждое сообщение Светланы вызывало бурный восторг ее руководства. Всем было ясно, что это высший пилотаж,
что Яковлева играючи берет любую мертвую петлю.
И вот выпуск подошел к концу. Осталось объявить название радиостанции -"Надежда", ее координаты и время
следующего выхода в эфир Ну, это уже
- семечки.
Свктлана набрала побольше воздуха и на одном дыхании приподнято - радостно произнесла:
- До новых встреч на волнах вашей любимой радиостанции - "ЮНОСТЬ"!
Когда поет далекий друг...
Экзотика - вещь привлекаельная для каждого журналиста Она, как острая приправа, придающая блюду
неповторимый привкус, дает возможность привнести в повествование необычные яркие краски, создающие своеобразный
колорит Правда, тут, как и в кулинарии, требуется придерживаться определенной дозировки, чтобы не переборщить с не
очень-то знакомыми специями
Однажды мне довелось побывать в командировке в самой южной точке тогдашнего Союза, в знойной, открытой
всем пустынным ветрам Кушке Парни из местного райкома комсомола, видно, смекнувшие, чем можно в основном
заинтересовать приезжего москвича, свозили меня на облезшем от несусветной жары "газике" в знаменитую фисташковую
рощу, на развалины древней воздвигнутой чуть ли не во времена добравшегося в эти места Искандера - Александра
Македонского, крепости, в пограничную таможню, начальник которой очень смахивал на луспека-евского Верещагина из
"Белого солнца пустыни", а под завязку предложили побывать в гостях у чабанов на отдаленном степном стане И вот мы
сидим на кошме в просторной юрте Хозяева, молчаливые, но постоянно улыбающиеся, колдуют у очага над тушей только
что забитого барашка, а старший из них о чем-то шепчется с нашими провожатыми Они согласно кивают, и через какое-то
время в юрту заходит пожилой туркмен с каким-то длинным струнным инструментом
- Этот человек хочет спеть вам свою приветственную песню, - сообщают мне райкомовцы
Приходит очередь широко улыбаться и мне Быстро достаю свой репортерский магнитофон, подсаживаюсь поближе
к акыну Заранее предвкушаю, как звучит в эфире потом это музыкальное приветствие Потрескивает костер, блеют рядом
овцы, и акын, прикрыв глаза, что-то напевает под однообразный аккорд своего странного инструмента О чем поет
- непонятно Но судя по тому, что время от времени проскальзывают знакомые слова "Москва", "Сибирь",
"Туркменистан", вероятно, про нашу необъятную Родину, в которой нам посчастливилось жить Вот тебе и экзотика, и
высокая гражданственность!
Вернувшись в Москву, я пригласил послушать сделанную запись своих
редакционных товарищей Угощаясь привезенными мной кяхтинскими
фисташками, они остались довольны Только музред - это им по штату
полагается - не преминул критически вздохнуть
-Все хорошо, только минору многовато
-Зато содержание то каково, - попробовал защитить далекого акына я
- Вот найду специалиста, пусть даст точный перевод
И нашел В одной из восточных редакций Иновещания Тот тоже грыз фисташки и внимательно прослушал всю
запись Потом почему-то спросил
- Ты это для Би-Би-Си материал делать будешь?
- Почему ты так решил? - сердито сказал я
-Потому что ты знаешь о чем он поет? Вот послушай перевод! Он стал читать, и мое настроение стало
заметно падать Оказывается в этой песне акын рассказывал о своем брате, который был задержан за
контрабанду на афганской границе, его увезли в Москву, где состоялся суд, и теперь бедный брат сидит в
сибирской тюрьме далеко от родного Туркменистана Но отсидит, и когда вернется домой, то воздаст по
заслугам всем, кто его обидел
Больше эту запись никому не довелось услышать Я скинул пленку с бобины и выбросил ее в смотки, то
бишь, в корзину Сеанс экзотики не состоялся
Крайний Север всегда был окутан дымкой романтики Наверно, поэтому здешние места привлекали
пристальное внимание поэтов-песенников, настоятельно утверждающих, что "самолеты хорошо, и пароходы
хорошо, а олени - лучше!" и буквально умоляющих "Увези меня ты в тундру!" Кто-то писал про этот край со
знанием дела, например, Александр Городницкий, немало поколесивший по Арктике с гидрологическими
экспедициями Другие, как говорится, были знакомы с ним по наел ышке, но ловко пользовали
примелькавшийся антураж - всполохи полярных сияний, заснеженные торосы и посвист разбушевавшейся
пурги Тем более любопытно было встретиться с коренным обитателем - северянином, который тоже решил
написать про свои родные места Юрий Алотов - так зовут этого человека - коряк по национальности - родился
и вырос в глухом поселке на берегах Боямполки, что означает "река усопших" Кругом на сотни километров
безлесная однообразная равнина, то самое "белое безмолвие" Основное занятие Юрия - оленевод -Долгие
месяцы кочуешь со стадами по бескрайней тундре, - рассказывает он, - и о чем только не передумаешь за
время этих странствий С кем поговоритьЭ Разве что с олешками или птицами И начинаешь напевать что-то
свое В моем роду были шаманы, и я с детства слушал их обрядовые песни - предания о подвигах богатырей,
о тех временах, когда люди и звери жили одной семьей В долгую полярную ночь они казались бесконечными
Сюжетами могли служить самые обычные вещи охота на волков, поиски отбившегося оленя, встреча с
соседями Я тоже сложил уже несколько песен Одну из них - "Гости в юрте" - я вам сейчас расскажу
Юрий действительно не пел, а рассказывал Но слышались в этой песне и быстрый бег собачьих
упряжек, и скрип широких охотничьих лыж, и вздохи налетевшей с берегов океана пурги И была она и на
самом деле бесконечной Но как потом не ладили, в эфире эта песня никак не уместилась И немудрено
формат передачи "Юности" сорок пять минут, а песня "Гости в юрте" звучала больше часа Поэтому понятно,
что когда к нам заглянул как-то композитор Гриша Гладков и предложил послушать свою новую песню
эскимосского барда, мы, ожидая подвоха, сразу же осведомились, каков ее хронометраж? -Пять с половиной
минут, - улыбаясь сообщил Гриша -А почему трбе так весело? - подозрительно спросили мы.
- Понимаете, это довольно забавная история! Прочитал я недавно в сборнике Глеба Горбовского стихотворение,
которое так и называлось' "Песня эскимосского барда", и захотел переложить его на музыку. Вроде бы получилось. Но не
хватало в этой песне припева А он так и просился. Позвонил Горбовскому дескать, выручай, допиши еще пару забойных
строчек! Но он наотрез отказался - мол, выкручивайся сам, как знаешь.. И пришлось мне дописывать самому. Но поскольку
эскимосского языка я не знаю, то получилось что-то непонятное, но придающее песне некий туземный колорит. "Трам-бамбам, ой-ей-ой! Шало-мало, гоготой!" Пару раз исполнил эту песню в концерте. И вдруг телефонный звонок: "С вами говорит
руководитель чукотско-эскимосского ансамбля "Эргырон". Мы слушали вашу песню и хотели бы взять ее в свой репертуар.
Вот только припев у нее не очень понятный. Скорее всего, слова взяты из какого-то не слишком распространенного
наречия. Как это перевести Э
"Какая красивая тундра", - нашелся я. И теперь эту песню поют и чукчи, и эскимосеы! Остается добавить, что
прозвучала она и на волнах "Юности".
"Спасибо " через сорок лет
Есть профессии, располагающие к неторопливым и обстоятельным размышлениям порой на весьма
отвлеченные темы, развивающие, как мы его называем, философский склад ума. По моим наблюдениям, к
ним безусловно можно отнести пасечников. С одним из них, оставным военным фельдшером Василием
Михайловичем Беловым, я познакомился в калужской деревеньке Лобеки. Звали его все бобылем, хотя и
была у него когда-то семья, но жена-агроном уехала из опостылевшей лесной глуши куда-то под
Малоярославец, а сын с дочерью перебрались в Обнинск, где теперь учительствовали в школе. Жил Василий
Михайлович в просторной, всегда аккуратно прибранной избе, казалось навсегда впитавшей запахи луговых
трав и меда, в деревне мало с кем общался, и главным его собеседником был старенький радиоприемник
"ВЭФ". Меня же к нему затащил его двоюродный племянник, электромонтер из районного городка Юхнова,
соблазнив богатыми грибными угодьями здешних мест. В Лобеках я пробыл несколько дней Утром уходил с
лукошком в лес, а вечерами усаживались с хозяином у самовара и, за разговором, чаевничали почти до
рассвета. Я рассказывал о своей работе на радио, об интересных встречах во время командировок, а
Василий Михайлович вспоминал фронтовую юность, годы службы на Дальнем Востоке, лыжный
многомесячный переход по Чукотке с отрядом военных топографов. По-моему, нашим знакомством старый
пасечник остался доволен. И, когда мы расставались, пригласил меня приезжать
опять С тех пор я зачастил в Лобеки, а в летние каникулы пожаловал сюда всей семьей Лучшего места для отдыха
найти было трудно Вокруг белоствольные березняки и мохнатые ельники, полные грибов и ягод, рядом тихая лесная речка
Ресса В саду дозревала антоновка, а Василий Михайлович каждый вечер приносил с пасеки сотовые рамки янтарного меда
И снова бесконечные беседы о самом разном летающих тарелках и Бермудском треугольнике, нужно ли осушать болота и
как возродить угасающие народные промыслы Как-то зашел разговор о писателях-фронтовиках и насколько правдиво
отражена война в их книгах -Был у нас в батальоне мой помощник Алеша Зинин, медбрат, - вздохнул Василий Михайлович
- Так он, несмотря на запрет начальства, всю войну вел дневник Читал мне иногда свои записи, очень точно все изобразил
Говорил, уцелеет, - обязательно напишет книжку Но видать, сгинул на войне В последний раз видел я его осенью сорок
четвертого у венгерского грода Дебрецен Бои шли там жестокие Немцы дрались отчаянно Меня контузило, и хорошо, что
Алексей Михайлович был недалеко Вытащил из огня, а я даже спасибо не успел ему сказать
- Повторите, пожалуйста, как звали вашего медбрата, - попросил я, -потому что знакомое что-то шевельнулось в
моей памяти
- Алексей Михайлович Зинин
И тут я вспомнил, что именно так зовут давнего моего знакомого, редактора радиостудии в подмосковном
Звенигороде Конечно, может быть просто совпадение Но я знал, что и тот, звенигородец, тоже прошел войну и
опубликовал несколько очерков о фронтовом житье-бытье в местной газете А что, если вдруг?
Ничего не сказал Василию Михайловичу, но при первой же возможности поехал в Звенигород Редакция
радиостудии располагалась в подвальном этаже дома на самом берегу Москва-реки Алексей Михайлович, видимо, правил
за своим столом какой-то материал Сняв очки, поднял глаза
- Kaким ветром, занесло?
- Просто отдохнуть,- слукавил я, - не составишь компанию?
- Один вечерок выкрою, - пообещал Зинин - Давай хоть сегодня
И вот мы сидим с ним на нашем излюбленном месте, на крутояре под стеной Саввино-Сторожевского монастыря,
расстелив на газете немуд-ренную закуску и попивая дешевый портвейн, и я издали начинаю расспросы
- Ты, кажется, воевал в Венгрии?
- Было такое Начинал под Киевом, а закончил как раз в этой стране
- А в каких частях?
- В медсанбате
И вот тут я окончательно уверовал в удачу Теперь оставалось придумать, как выманить его в Лобеки Но и тут
повезло Как бы мимоходом, поделился Алексей Михайлович своим намерением уйти на пенсию, чтобы привести в порядок
армейский архив, а чтобы особо не бездельничать завести пчел
- Есть у меня приятель в Калужской области, - обрадовался я. - Он просто мастер в этом деле. Давай
съездим к нему! Он тебе обязательно п оможет ..
Уговаривать пришлось долго. Но в конце концов Зинин сдался. Договорились отправиться в Юхнов в
ближайшие выходные.
До Лобеков добрались уже затемно. Я заранее приготовил свой репортерский магнитофон и уже
предвкушал, какой прекрасный материал сделаю об этой встрече, какими будут эмоциональными записи.
Постучали. В сенях зажегся свет Скрипнула дверь, и на пороге показалась сухощавая фигура Василия
Михайловича.
- Кого Бог принес?
- Это я, Максим. А еще приятель мой, тоже пчелами интересуется.
- Ну, что же, проходите...
Мы поднялись на крыльцо, шагнули из темноты на свет. Я включил магнитофон. Вот сейчас и
начнется! А Василий Михайлович пристально вгляделся в Зинина и покачал головой'
- Никак это ты, Алеша?
У сельских жителей наметанный глаз, а вот у горожан, привыкших к каждодневному мельтешению
перед собой сотен лиц, этой цепкости нет. И мой звенигородский приятель, несколько оторопев, дескать,
откуда знает его хозяин дома? - несмело подтвердил:
- Да, я. . Разрешите представиться, Зинин..
- Алексей Михайлович, - досказал Белов. - Гвардии старший сержант медицинской службы!
И укоризненно усмехнулся:
- Ты думаешь, у меня с возрастом всю память отшиблой Ничего не забыл, ни Балатон, ни Дебрецен.. И
как ты меня по ледяной крошке тащил... Зинин хотел было что-то сказать, но потом махнул рукой и припал
головой к плечу Василия Михайловича.
Вот все, что я успел тогда записать на свой магнитофон. Потому что дальше пошли сплошные
междометия и вздохи, прерываемые вопросительными: "А помнишь?"
Я поставил на стол припасенную бутылку "Столичной", хозяин принес ковш браги, быстро соорудил
нехитрую закуску Первую стопку выпили молча, не чокаясь, за тех, кто не вернулся с войны домой, вторую за Седьмую гвардейскую. Не забыли и про радиостанцию "Юность", в которой работают такие настырные
(кивок в мою сторону) корреспонденты. Не утверждаю, но кажется, выпили и за пчел.
Об этой встрече через сорок лет я рассказал в одной из своих передач А в деревне Лобеки Юхновского
района Калужской области вам и сегодня могут подтвердить, что все это не досужая журналистская выдумка,
а то, что было на самом деле Потому что недаром писал Горький: "нет сказок чудеснее, которые создает
сама жизнь"...
История одного побега
Когда-то Геннадий Колесников, поэт, не раз выступавший в "Юности", подарил мне изданный в 1981 году в
"Молодой гвардии" свой стихотворный сборник "Остров состраданья" с дарственной надписью: "На память о человеке,
находящемся в розыске". Тем более, что содержание этой книжки было наполнено высокой гражданской риторикой, а в
аннотации утверждалось, что "основное направление поэтических поисков автора - вера во всемогущество человека, в
безграничные запасы его мужества и упорства". Между тем, все обстояло именно так Геннадий и в жизни любил рисковать,
а что касается его "всемогущества", то это, скрепя сердце, могло бы засвидетельствовать милицейское начальство его
родной Астрахани, с которым у молодого поэта сложились весьма неровные отношения. Хотя, справедливости ради,
следует заметить, что астраханское ГУВД питало определенную слабость к представителям творческой интеллигенции.
Именно в этом городе проходили съемки фильма "Проверка на дорогах", и режиссер Алексей Герман вспоминает, что когда
понадобилось остановить на какое-то время движение на одной из улиц города, то в ГАИ об этом сначала и слышать не
хотели. Но стоило Герману пригласить на визит к начальнику Владимира Высоцкого, разрешение немедленно было получено. Как никак, отказать в просьбе получившему уже широкую известность барду сочли просто неприличным.
Геннадий Колесников считался в Астрахани одной из городских знаменитостей Он часто выступал на всевозможных
вечерах, его стихи печатались в местной газете, а песня о тополях, что "солнцем коронованы", стала чуть ли не гимном
города. И поэтому милиция смотрела сквозь пальцы на некоторые вольности в поведении молодого поэта. Ему прощались
и браконьерские шалости в волжских заповедниках, и слишком шумные ресторанные застолья. Но так или иначе, после
одного из вызвавших громкую огласку скандалов стражи общественного порядка решили проучить своевольного земляка, и
Геннадий получил пресловутые "пятнадцать суток". А поскольку он в запальчивости заявил, что поэт и неволя - вещи
несовместимые, то поместили его в старинный астраханский острог, знаменитый тем, что за многие годы его существования отсюда не удалось вырваться ни одному самому отпетому злоумышленнику. Так сказать, дело пошло на
принцип. И вот каждое утро выводили Колесникова под охраной стражника на общественно полезные работы. Однажды
досталось ему убирать пляж, добираться куда можно было только на лодке Привезли строптивца, дали метлу и уселись в
кустах в ожидании окончания работы. А он, надо сказать, телосложения хлипкого, что называется "метр с кепкой",
умудрился спрятаться под сиденьем одного из соседних рыбацких яликов и был таков. Перебрался на другой берег, вышел
на проселок и на попутке дал деру подальше от родного города. С грехом пополам добрался до Ростова, одолжил у
знакомых ребят из областной молодежной газеты деньги
и улетел в Кишинев, где Центральный комитет комсомола проводил совещание молодых литераторов
А в Астрахани милиция в это время "стояла на ушах" Снова проводилась уже не кинематографическая, а реальная
проверка на дорогах, была объявлена чуть ли не награда за поимку беглеца Взыскания сыпались направо и налево На
карту была поставлена честь астраханских сыщиков, поскольку весь город смеялся над незадачливыми стражниками, и
рушился миф о неприступности местного острога И нетрудно представить всю палитру эмоций милицейского начальника,
когда в один из вечеров увидел тот на экране телевизора улыбающуюся рожу Колесникова, принимавшего участие в
передаче о кишиневской встрече молодых дарований, и услышал от Геннадия слова привета своим землякам, и в том
числе доблестным блюстителям общественного порядка Не знаю, прислал ли беглый поэт свой сборник в управление
астраханской милиции и какую дарственную надпись предпослал в этом случае Но хочу напомнить издательскую
аннотацию, что "основным направлением поэтических поисков автора стала вера во всемогущество человека, в
безграничные возможности и запасы его мужества и упорства'
Что в имени тебе моем?
Есть в языкознании специальный раздел - "топонимика", ведающий изучением имен и названий Дело это весьма
деликатное и тонкое - недаром же бытует выражение "По Сеньке и шапка" Другими словами, надо крепко подумать, прежде
чем выбрать эти самые имя и название, которые, как утверждали еще древние, в какой-то мере определяют дальнейшую
судьбу их носителей Поэтому и возник обычай отмечать не только дату рождения, но и праздник именин Раньше сделать
этот выбор помогали "святцы", своеобразное расписание, в котором каждый день имел своего небесного покровителя чем
чаще упоминался святой в них, тем больше у него было тезок Отсюда у нас, в России, такое обилие Иванов, Василиев и
Андреев, а на Востоке - Магомедов и Ахметов А после революции пущено это было на самотек, но тоже строго
регулируемый - контроль над имятворчеством перешел от церкви к власть предержащим Вот тогда-то и началась чехарда
в топонимике Когда, "не заглянув в святцы", бухнули во все идеологические колокола, перезвон которых эхом отдается и в
наши дни Сколько же в то время появилось новых звучных и непонятных имен Владлены и Октяб -рины, Дамиры и
Марлены, Сталины и Даздрапермы Все эти топонимические несуразицы коснулись не только нареченных такими кличками,
но и бедных их детей, которые сегодня носят странные отчества Стальевич или Полиграфовна
И вот не анекдот, а подлинная, хотя и нелепая, история, которую мне довелось услышать когда-то в Новосибирске
Познакомились на вечеринке студенты из Академгородка, представились друг другу:
- Меня зовую Женя...
- Меня - Рома.
Стали встречаться. И пришли к тому, что от добра добра не ищут и не следует им расставаться никогда. То есть,
пора идти в загс. Но невеста явно не торопилась с этим, находила разные причины для отсрочек. Да и жених не очень-то
настаивал. Только заметил, что его Женя день ото дня все сумрачнее. Может раздумала? Наконец, решился Рома выяснить, в чем дело. А там будь, что будет! Для начала откровенного разговора сказал, что есть одно признание, которое врят
ли придется по душе избраннице...
- У меня тоже, - потупилась она.
- Дело в том, что мое настоящее имя, которым родители наградили меня и записали в паспорт - Романтик..
Слезы на глазах Жени мгновенно высохли.
- Как я рада! Дело в том, что я боялась признаться тебе, что по паспорту я тоже не Евгения, а Выдвиженка!
Это что касается личных имен. Но такая же неразбериха стала твориться и с географическими названиями. Когдато я был назначен собственным корреспондентом молодежной редакции радио в Казахстане. Временно корпункт
расположился в старинном городе, который издревле именовался Аулие-Ата - "святой отец". Но Советская власть, как известно, не очень-то жаловала религиозный дурман, и поспешила дать этому городу новое название - Мирзоян. Кто такой
был Мирзоян, сейчас вряд ли кто уже помнит. Но если порыться в архивах, то окажется, что был этот человек красным
комиссаром в годы Гражданской войны, а потом был направлен строить социализм в Среднюю Азию. Но, видно,
неправильно строил, потому что пришел тридцать седьмой год, и не стало Мирзояна. И получил город новое имя Джамбул. Этот народный акын был старичок проверенный. Это он воспевал великий сталинский закон Тот самый, "по
которому едут учиться дети аульные в школы столицы, закон, по которому зреет пшеница" и творятся многие другие добрые дела Акын прожил долгую жизнь, но ни в чем предосудительном замечен не был, и поэтому, думаю, городским
властям не приходится пока ломать голову с очередным переименованием.
Крестьянский писатель Семен Павлович Подъячев был коммунистом, и тоже вроде ничем не проштрафился. Но вот
фамилия... Тянет от нее тоже этаким религиозным душком, хотя, скорее всего, унаследовал он ее от места, в котором
родился и вырос, от подмосковного села Подъяче-во. Но не будешь это всем объяснять! И поэтому, когда организовали
здесь новый совхоз и решали, как назвать его (а было это на специальном заседании бюро Дмитровского райкома партии,
где мне довелось присутствовать), то естественное предложение назвать его Подъячев-ским, было сразу же отвергнуто.
Посмотрели по карте, увидели, что рядом доживает последние дни деревенька Арбузове и постановили увековечить ее
название. И стал совхоз "Арбузовским". А, если порасс просить бы старожилов, то, наверняка, узнали бы, что жила в
этих местах кабатчица по прозвищу "Арбузиха", бабенка вздорная и жадная. Зато фамилия вполне
безобидная..
Еще пример, свидетелем которому я был, работая в бамовской группе радиостанции "Юность".
Решили строители Центрального участка магистрали дать новой станции имя писателя-фантаста Ивана
Ефремова. Как никак автор многих увлекательных книг, к тому же работал когда-то геологом-изскателем на
берегу здешней реки Нюкжи. Провели собрание отряда, устроили выставку о творчестве писателя,
заготовили даже трафареты-указатели с его именем и, оформив чин чином соответствующие бумаги,
послали их в комиссию, ведающую подобными делами. Ответ пришел быстро. Станцию назвать УстьНюкжей, а про Ефремова - забыть! Строители озадаченно почесали затылки: почему? И только позже уже
узнали, что как раз незадолго до этого вышло какое-то закрытое партийное постановление: изъять из всех
библиотек книги Ефремова "Час быка" и "Лезвие бритвы" как идейно порочные и содержащие вредные
аналогии с нашей советской действительностью. И немного еще о топонимике. На сей раз непосредственно
касающейся радиостанции "Юность". Есть в Юхновском районе Калужской области старинное село Упрямово.
Вероятно, жили в нем когда-то люди настойчивые и, как говорят в народе, "упертые". Растили на полях синеглазый лен, промышляли рыболовством на быстрой и удивительно чистой реке Угре, той самой, на берегах
которой в конце XV века состоялось "Великое стояние" ордынцев и дружин Ивана III, положившее конец
монголо-татарскому игу. Считалось село весьма зажиточным, что не мешало в зимнюю пору уходить
упрямовцам на заработки в Москву и Питер. Но в последнее время стало оно приходить в упадок. Молодежь
покидала родные места уже не на сезон, а на долгие годы. Некому было ухаживать за скотом, растить
урожай. И уж какие там новостройки - впору и уцелевшие дома на дрова раскатать. Председатели в колхозе
менялись один за другим, зоотехники и агрономы тоже за свое место не держались. Закрыли сначала детский
сад, потом школу. И вот в это трудное время направили сюда поднимать хозяйство Павла Каменского. А как
его поднимешь, если в основном остались в Упрямове пенсионеры и инвалиды?
С Павлом мы были знакомы давно, еще когда он работал в Юхнове секретарем комсомольского
райкома. И поэтому сразу же откликнулись на его письмо с просьбой навестить его на новом месте и в новой
должности Вид у него был далеко не бравый.
-Ума не приложу, с чего начинать? Техника еще дышит, фермы еще не развалились, главное - люди..
Чем их приманить? Приедет - кредит возьмем, жильем обеспечим. Зарплата у специалистов не меньше, чем
в городе. А места у нас "воздушные", как поет Высоцкий. В лесу полно грибов и ягод, на Угре раздолье для
рыбаков. Никаких курортов не надо! В те годы о так называемых пиарщиках никто и не слышал. О рекламе
тоже имели мало представления. Но мы ступили именно на этот неизве \
данный путь. Предложили Павлу: а давай мы запишем на пленку твое обращение с приглашением
приехать и поработать в твоем колхозе. Может быть, кто-нибудь вдруг да откликнется?
Вместе сели за это обращение. Расписали, как могли, радужные для новоселов перспективы,
объяснили, как добраться до этого самого Упря-мово, ДАЛИ его почтовый адрес.
Ну что ж, будем ждать, - сказал на прощанье Павел. А что тогда ему и нам оста валось?
Честно говоря, мы не очень надеялись на какой-то действенный результат от этого радиообращения. И
несказанно удивились, когда нам позвонил через пару недель Каменский и весело сообщил, что начинают
приходить письма от услышавших его приглашение, и более того, он скоро будет встречать первых
кандидатов в новоселы. Разумеется, мы тоже стали собираться в Упрямово. Павлу повезло. Стояли на
редкость погожие осенние дни. Золото берез отражалось в речных заводях. По лесу шастали с полными
корзинами грибники. В председательском кабинете сидело несколько мужчин. "Мы, прежде чем трогаться с
места с семьями, приехали разведчиками, как обстоит все на самом деле," - объяснили они. - Побывали в
мастерских, на фермах, посмотрели, где будем строиться. ." "Будем строиться..." Это уже давало надежду,
что разведчиков увиденное вполне устроило. Тут же они стали договариваться с Павлом о транспорте,
который он должен будет выслать в Мятлево, на ближайшую железнодорожную станцию, какое на первое
время отведут приезжим жилье. Заодно определили, где будут работать они и их жены. Большинство
новоселов знало, какие специалисты нужны селу, были среди них и шоферы, и строители, и даже один
агроном. Жили они в основном в городах и, судя по всему, были не прочь стать селянами. "Упрямово
принимает новоселов" - так называлась передача "Юности", в которой мы рассказали об этой встрече. И
пообещали, что возьмем под контроль, как пойдут дела в этом селе. И слово свое сдержали. Несколько раз
приезжали мы потом на берег Угры, знакомились с новыми его жителями, помогали Павлу доставать
строительные материалы, получать необходимую технику. Собрали в подарок библиотечку художественной
литеатуры, привозили в порядке шефства молодых поэтов, артистов, композиторов. И каждый раз видели, как
буквально на глазах поднимается в старинном селе целая улица новоселов. Уже на следующую весну
упрямовцы пригласили нас на майские праздники. И тут нас ждала приятная новость: на каждом доменовостройке висела табличка "Улица радиостанции "Юность". Нет, нам не суждено умереть от скромности. И
от тщеславия тоже. Но все же теплеет на сердце, когда вспоминаешь, что в лесном селе на берегу быстрой
Угры есть улица с таким именем, где живут люди, в судьбе которых ты принял доброе участие...
В поисках "Золотого льва "
"Что имеем - не храним, потерявши - плачем". В справедливости этого невеселого афоризма
сомневаться не приходится. И примеров тому великое множество. Приведу один из них.
Одной из любимых книг моего детства была повесть Рувима Фраермана "Дикая собака Динго" Но с
автором ее мне никогда встречаться не доводилось, хотя, как оказалось, жили мы по соседству на углу
Большой Дмитровки и Столешникова переулка, и я часто проводил время в их дворе, где обитало немало
моих приятелей. Но вот с женой писателя Валентиной Сергеевной я познакомился при довольно печальных
обстоятельствах. Во время очередной жаркой футбольной схватки на асфальтовом пятачке под окнами их
квартиры я угодил мячом в одно из них и, проявив досадную нерасторопность, был застигнут хозяйкой на
месте преступления. Разборка была короткой. Вызвали в домоуправление мою маму, составили
соответствующий протокол, и этим вроде бы все и обошлось, поскольку потерпевшая согласилась
ограничиться принесенными извинениями. Самое неприятное ожидало меня дома.
- Ты знаешь, у кого окно разбил? - вздохнула мама. - У писателя Фраермана !
Прошли годы. Я уже работал на радио и готовил цикл передач "Мои знакомцы с книжной полки", где
планировал рассказать и о полюбившейся мне когда-то повести. Не без робости позвонил Валентине Сергеевне, изложил свою просьбу о встрече, и сам напомнил о том злополучном случае. Она улыбнулась'
- Чужие окна больше не бьете? Потом с грустью добавила:
- Бывают шалости и другого рода... Вот я отбываю днями в Солотчу, приезжайте и вы Там никто нам
мешать не будет, и спрашивайте обо всем, что вас заинтересует...
В Солотче я побывать давно собирался. В этом лесном поселке в самом сердце заповедной Мещеры
купили когда-то Рувим Фраерман и Константин Паустовский у наследников известного академика
Пожалостина старинный просторный дом с большим садом и на долгие годы поселились здесь. Наверное,
лучшего места для работы и отдыха трудно найти. Тишина, вокруг высокие солнечные сосняки, многоцветье
пойменных лугов, и рядом старица Оки с широкими заводями и темными омутами, где можно было отвести
душу самым искушенным любителям рыбалки. И Валентина Сергеевна смотрелась тут совсем по-иному, чем
в городе. Моложавая, статная, даром что из коренных сибирячек, дочь начальницы женской классической
гимназии в Благовещенске, она неторопливо накрыла в саду стол, угостила настоящими шанежками и
облепиховым вареньем, повела к реке искупаться и только потом уже приготовилась ответить на мои
распросы Ей было о чем рассказать, что вспомнить. О знаменитых "Конотопах" (так называл шумные
хлебосольные праздники
на Большой Дмитровке Аркадий Гайдар), на которые собирались приятели со всей Москвы, о давней,
еще со времен дальневосточной юности, дружбе с Александром Фадеевым, о рыбацких приключениях неугомонного Косты - именно так именовала она Паустовского. И обо всем этом с забавными деталями и доброй
улыбкой. И лишь однажды горестно вздохнула, когда зашла речь о совсем не детских шалостях, о которых
когда-то обмолвилась в Москве... Вот эта история. Дом в Солотче достался от состарившейся дочери
Пожалостина новым владельцам со всем содержимым: резной мебелью, мастерской художника с граверными
станками, с хранившимся в специальном подвале архивом художника, оказавшимся поистине сокровищницей
Там были эскизы многих работ академика, книги с дарственными надписями его друзей-современников, и
главное - переписка с Иваном Сергеевичем Тургеневым, с которым подружился известный гравер в Париже,
где По-жалостин жил несколько лет Возможно, знакомство с этим хранилищем и натолкнуло Рувима
Исаевича и Константина Георгиевича на мысль перевезти в Солотчу в злосчастном 1937 году и часть своих
архивов, в первую очередь то, что может привлечь недоброе внимание искусствоведов с Лубянки. И к
тургеневским добавились письма Максима Горького и Александра Фадеева, Бориса Пильняка и Артема
Веселого, исследователя Дальнего Востока Клавдия Арсеньева и академика-историка Евгения Тарле,
кинорежиссера Льва Кулешова и многих других не менее известных деятелей культуры и науки. Была
надежда, что здесь, в деревенской глуши, целее будут Возможно, так бы все и произошло, если бы не
случилось непредвиденное
Это было уже после войны. Поутихла постепенно охота на безродных оборотней-космополитов,
повеяли обманчивым теплом ветерки пресловутой оттепели, и друзья-писатели стали подумывать о
возвращении архивов в свои московские квартиры. Тем памятным летом дела задержали их в столице, и
Валентина Сергеевна осталась в Солотче одна с приехавшим погостить из Узбекистана старикомпереводчиком Алиевым. И вот однажды ночью разразилась страшная гроза. Хлестал ливень, при вспышках
молний становилось светло как днем И за раскатами грома Валентина Сергеевна не сразу услышала, как в
двери дома кто-то отчаянно стучит. Она разбудила гостя-переводчика, и они в недоумении: кто бы это мог
быть? подошли к двери
- Кто это? И что вам нужно?
- Я, начальник почты! Откройте, пожалуйста, - очень срочное дело! Вам правительственное письмо!
- А нельзя ли его получить утром?
- Ни в коем случае! Я обязан это сделать немедленно...
Позже Валентина Сергеевна узнала, что действительно существует инструкция: когда приходит
правительственная депеша, ее без промедления в любой час дня и ночи должен вручить адресату лично ни
кто иной, как сам начальник почты. Вот почему голос человека за дверью был так просителен и жалобен.
Валентина Сергеевна переглянулась с Алиевым, включила электрический фонарь и открыла задвижку.
Человек, хотя и был в дождевике, промок до нитки. Достал откуда-то из-за пазухи листок с поперечной
полосой: - Вот, примите и распишитесь!
Правительственное послание содержало поздравление Фраерману с еще одной замечательной
победой советского киноискусства: на международном кинофестивале в Венеции фильм "Дикая собака Динго
или Повесть о первой любви" получил главный приз - "Золотого льва" Почтмейстера угостили стопкой водки,
и он ушел. Наутро уже вся Со-лотча знала об этой награде. А Валентина Сергеевна быстро собралась и
уехала в Москву, чтобы разделить там радость с мужем. Но совершенно иные чувства испытали они, когда
вернулись в свое село А случилось следующее. Местные подростки, знавшие о существовании архивной
кладовой прикинули, что именно туда запрячут москвичи этого самого "Золотого льва" и решили поживиться
драгоценным изделием. Следуя классическим образцам, почерпнутым из детективных фильмов, они,
стараясь остаться незамеченными, сделали из сада подкоп и проникли в подвал. Тщательно перерыли там
все, но не обнаружили ничего стоящего. И сильно раздосадованные, а заодно, чтобы замести следы,
подожгли всю эту бумажную рухлядь. Архив сгорел дотла -Дурачки, - беззлобно усмехнулась Валентина
Сергеевна. - "Золотого льва" - нам дали с Рувимом только подержать один раз в руках. И больше никогда мы
его уже не видели...
Егор Кузьмич был прав
Одной из главных пропагандистских задач, которые партия еще до начала так называемой
"перестройки" поставила перед журналистами, было явить миру "социализм с человеческим лицом" Видно,
даже штатным идеологам стало понятно, как изрядно поднадоела треску-• -■ чая риторика о неизбежной
победе коммунизма (раз неизбежная, то
зачем надрывать силы?), как приелся образ его мужественного строителя со стальным взглядом,
устремленным в светлое будущее. Необходимо было менять обличье с фанатически непреклонного и не
ведающего сомнений в правильности выбранного пути на более мягкое и доверительное, с добрым прищуром
и дружеской улыбкой, с приветливым жестом: "Верной дорогой идете, должны были предстать симпатичными
и понятными людьми, которым, как утверждал Карл Маркс, "ничто человеческое не чуждо".
Разумеется, такая ретушировка привычного образа оказалась для многих весьма неожиданной и
непривычной. Вспомним предположение Владимира Маяковского, что "весь день толпились бы ротозеи, если
выставить в музее плачущего большевика". Зрелище и на самом деле необычное... Так вот, кстати, о музеях.
Помню, как в составе одной из выездных редакций "Юности" мне довелось побывать в Томской области.
Маршрут
этой поездки был детально разработан в обкоме партии, который возглавлял тогда небезызвестный
Егор Кузьмич Лигачев Сам он, как и положено гостеприимному хозяину, был улыбчив и предупредителен Тем
более что в нашей бригаде собрались достаточно именитые люди -композитор Ян Френкель, поэт Игорь
Шаферан, певица Елена Камбуро-ва Егор Кузьмич предоставил в наше распоряжение уютный самолет "ЛИ2", сам еще раз обзвонил те места, где нам предстояло останавливаться, а за чаепитием в своем кабинете
посвятил пару часов рассказу о достопримечательностях вверенной ему области В частности, настоятельно
посоветовал посетить в Нарыме, где отбывали ссылку многие политические преступники в царское время,
краеведческий музей По его словам экспозиция была составлена очень умело, и мы, наверняка, высоко
оценим ее
Как всегда, Лигачев оказался прав Сам Нарым не произвел особого впечатления Сумрачный
приземистый городок с деревянными мостовыми, чахлая тайга вокруг, рыбацкие баркасы приткнулись к
причалу, редкие прохожие Но музей, расположившийся в просторном бревенчатом доме, был нарядноопрятен и достоин самого пристального внимания В подборе экспонатов чувствовалась действительно
умелая рука Переходя от стенда к стенду, мы словно ощущали дыхание того времени и живо могли
представить, как и чем жили былые опальные обитатели этого глухого поселка меньшевики и анархисты,
большевики и бундовцы Вот стенд, с копиями рапортов местного исправника, который докладывал, что эсеры
опять провели сходку, протестуя против незаконных обысков в личных вещах ссыльных, а меньшивики
обсуждали последнюю запрещенную брошюру Туга н-Ба рановского Что же касается эсдека-большевика
Иосифа Джугашвили, то он опять не ночевал дома -Вот видите, - понимающе шепнул приставленный к нам
экскурсовод, -Иосиф Виссарионович не чурался и сердечных дел -То есть крутил амуры, - расшифровал
Игорь Шаферан
Сделаю небольшое отступление Долгое время возглавлял одну из главных редакций Всесоюзного
радио Константин Степанович Кузаков Невысокий, крепко сбитый, с пронзительным взглядом зеленоватых
глаз и вкрадчивой, неслышной походкой, он был молчалив и неулыбчив Обычно при его появлении как-то
сникали разговоры и люди старались побыстрее разойтись Мне часто приходилось дежурить по комитету, и
бывало, после окончания рабочего дня Константин Степанович заходил в приемную, чтобы получить какуюнибудь справку И становилось почему-то очень неуютно Может быть потому, что я уже слышал, что это сын
Сталина Говорили также, что этот человек, пожалуй, единственный в своем роде У него отчеством стало имя
матери, простой сибирской крестьянки Степаниды, с которой крутил эти самые амуры молодой ссыльный
грузин Взять отчеством имя отца паренек не решился Но генсек его своим вниманием не обошел
Рассказывают, что до радио Кузаков работал в аппарате Центрального комитета и даже какое-то время
выполнял обязанности заведующего Агитпропом
Но вернемся в Нарымский музей, к следующим стендам, где были выставлены личные вещи
ссыльных, которые свидетельствовали об определенных пристрастиях их владельцев гитары, шахматы,
резные поделки из дерева А дальше Ян Абрамович Френкель даже дернул меня за рукав и кивнул на
табличку "Личные вещи эсдека Джугашвили" нехитрый агрегат, прародитель современной мясорубки
Вероятно, он служил когда то для приготовления пельменей, но нынче смотрелся как некий символ, и
наводил на определенные аналогии Невольно перевели взгляд на экскурсовода бездумно или с умыслом был
выставлен этот экспонатЗ А как не вспомнить другой мемориал - крестьянский дом в Шушенском, где отбывал
ссылку великий вождь угнетенных Ульянов-Ленин2 Светлая, чисто прибранная комната с веселыми
цветастыми занавесками на окнах и керосиновой лампой на столе, за которым собирались долгими зимними
вечерами приятели-ссыльные из соседних сел и вели у самовара беседы на самые вольные темы На
полочках книги, выписанные из Питера и Москвы, чтобы как-то занять свободное время, которого было здесь
в избытке На стене охотничье ружьишко - любил Ильич побаловаться с ним в окрестных лесах, поразмять
себя в лыжных пробежках, а потом отведать пироги с зайчатиной, приготовленные женой Наденькой,
перебравшейся в сибирскую глушь разделить нелегкую долю опального супруга Нет, ничего не скажешь,
невыносимо тягостна была жизнь ссыльных государственных преступников, готовящихся взять власть в
стране, которую они именовали "тюрьмой народов" Может быть, поэтому и взяли ..
В лесах под Пулавой
Со временем дряхлеет все Даже такая, казавшаяся когда-то бессмертной вещь, как классовое чутье,
которым обязаны были обладать работники отдела кадров каждого режимного учреждения А наш , . .
радиокомитет относился как раз к этому разряду И кадровики были в
нем вроде бы как на подбор отставные политруки в полковничьих чинах, вышедшие на пенсион
смершевцы, с тяжелыми взглядами из-под постоянно насупленных бровей и в неумело повязанных галстуках
Я помню, с какой дотошностью изучали они каждую букву наших подробнейших анкет, чтобы подловить на
уклончивых ответах и подозрительных неясностях, полагая, что у любого есть за душой то, о чем хотел бы он
умолчать А журналистов, хотя и возведенных в ранг "верных подручных партии", кадровики тем не менее
считали довольно ушлым народом . Но то ли слишком уверовали чистильщики наших рядов в своей
непогрешимости, то ли заела поисковая рутина, но бдительность их заметно притупилась Иначе как
объяснишь "добро", которое дали они соответствующим службам Центрального комитета комсомола на мое
назначение руководителем идеологической группы мотохода "Знамя Победы"? Эта акция должна была иметь
большой резонанс Она проводилась в канун двадцатипятилетия победы над фашистской Германией. Маршрут похода
проходил по всем европейским странам социалистического лагеря и должен был завершиться 9 мая 1970 года в Берлине.
Естественно, для участия в нем отбирались самые проверенные. И вот на тебе - в их числе оказался и я. Было чему
удивиться. Во-первых, беспартийный. Уже одно это обязывало организаторов насторожиться. Во-вторых, долгое время
был, как формулировалось тогда, "невыездным", поскольку в своих "личных листках по учету кадров" в графе "отец" я
утверждал: "не знаю". Это, кстати, было не так далеко от истины, потому что отец был репрессирован, когда мне было
четыре года. Правда, такой ответ бросал какую-то тень на легкомысленное поведение моей матери, но зато позволил в
свое время попасть в штат радиостанции "Юность". В третьих, не все обстояло благополучно и с моим моральным
обликом: незадолго до этого от меня ушла жена. Если хорошо поискать, то, наверняка, нашлось бы и в-четвертых, и впятых... А тут отпускают за рубеж, и не просто рядовым участником акции международного значения, а руководить идеологической группой. Так сказать, оказали высокое доверие. Забегая вперед, скажу, что эта моя должность не доставила
особых хлопот. Организовал выпуск нескольких стенгазет, пару раз написал текст выступлений на митингах для
возглавляющего этот поход генерала Родимцева. Но об одном эпизоде, носившем на самом деле идеологический
характер, расскажу подробно.
Наш отряд представлял достаточно красочное зрелище. Возглавляли колонну мотоциклистов знаменосцы, за ними
следовала машина техобслуживания и автобус, в котором ехали ветераны и почетные гости. Каждый день несколько
продолжительных остановок с митингами, возложением венков к памятникам и обелискам, вечером встречи с местным населением. Обычно проходили они в полуофициальной обстановке: обменивались подарками, старики делились
воспоминаниями о войне, молодые устраивали танцы. Но в польском городе Пулаве, не знаю уж, кто и виноват, обернулась
эта встреча небольшой потасовкой. Кто-то что-то сказал, кто-то ответил Во всяком случае, местные власти выразили
генералу Родимцеву свое неудовольствие. И вот на следующее утро вызывает меня генерал: Ч.
- Надо отреагировать! Собирайте партийное собрание!
Я внутрене сжался. Как собрать, когда я понятия не имел, как это делается? Но не объявлять же Родимцеву, что
главный идеолог отряда, так сказать, "вне рядов"... Пробормотал:
- Надо Александр Ильич ..
- Ты, наверное, знаешь, что за рубежом партсобрания можно проводить только в посольствах или других советских
учреждениях? - осведомился генерал. - Предлагаю выехать в лес...
Дали команду, и вся наша кавалькада устремилась по проселку в ближайший лесной массив. Нашу укромную,
скрытую от чужих глаз полянку, спешились с мотоциклов, стали в кружок. Еще по дороге Александр Ильич дал инструкцию:
- Выступать поручаю тебе. Будь пожестче. Дай оценку и предупреди о вазможных последствиях... Как никак все
коммунисты, поймут как надо... И вот подталкивает меня Родимцев вперед. Дескать, давай!
Уверен, записал бы кто-нибудь то мое выступление на магнитофон, эту пленку можно было бы крутить на
различных партийных семинарах, как образец непримиримости к проявлениям легкомыслия и разгильдяйства. Я был в
ударе. Где бы и когда представился мне такой случай, чтобы высказать о партийцах все, что я о них думаю!
- Вы, коммунисты! - обличал я, - Говорите одно, а делаете совсем другое. Уверены, что вам все сойдет с рук, потому
что у вас в кармане партбилет! И наверное, не хотите, чтобы вас в двадцать четыре часа отправили на горячо любимую
Родину...
Коммунисты стояли, потупив головы. А генерал подтверждающе кивал головой. Когда мы вернулись в город, он
довольно сказал: -Ты дал принципиальную партийную оценку. Вот, если бы на каждом собрании было так!
А я подумал, что, наверное, он бы и не такое услышал, если эти собрания проводили бы беспартийные. И замечу
еще, что потом на протяжении всего нашего похода генерал стал относиться ко мне с некоторой опаской. В моем
присутствии обрывал сердито рассказчиков анекдотов с политическим душком, хмурился, когда кто-нибудь вздыхал. "А вот
у нас в Союзе с этим обстоит гораздо хуже..." Правда, однажды сорвался, когда я завел разговор о его наградах.
- Вот вы дважды Герой Советского Союза, - сказал я. - Одна Звезда ясное дело, за Сталинград... А вторая?
- Одна за Испанию, - резко поправил он меня, - а вторая - за курский город Тим...
- Но вас ведь называют героем Сталинграда, - удивился я.
- Я получил за него орден Красной Звезды. - Почему не Золотую, спросили бы у маршала Чуйкова... Видно, не
заслужил...
А спустя какое-то время, в немецком городе Карл-Маркс-Штадте, вернувшись с очередного митинга, он позвал меня
в свой гостиничный номер и, словно оправдываясь в чем-то, сообщил:
- Вот преподнесли сувениры Один - так себе. Упаковка трубочного табака. Я не курю, но придется оставить. А для
тебя на память возьми вот этот! Он поценнее будет...
И протянул мне портрет руководителя ГДР Вальтера Ульбрихта, который, в свою очередь, я подарил как сувенир по
возвращению в Москву, своему кадровику. Ведь было за что...
V
Как я был Рабиновичем
Это было в самом начале шестидесятых, когда пронесся слух, что создается новое творческое объединение - Союз
журналистов СССР И как всякий слух, он немедленно оброс множеством весьма интересных подробностей о различных
льготах, которые получат члены этого союза право на получение дополнительной жилой площади, первоочередность
зарубежных поездок, отдых в специализированных домах творчества Профессия журналиста обрела некую элитарность
Правда, беспокоили разговоры, что будут отбираться самые что ни на есть достойные и проверенные, а ситом для этого
станут соответствующие авторитетные комиссии
Мой приятель Яков Белицкий, в соавторстве с которым мы готовили в Московской областной редакции радио
еженедельные альманахи "Край родной", не скрывал своей тревоги
- Это все пройдет мимо меня С моим пятым пунктом в этот союз лучше не соваться, все равно зарубят!
- Не паникуй, - пытался ободрить его я - Твои материалы на каждой
летучке отмечают Потом, ты дружинник, в вечерний университет марксизма-ленинизма ходишь Тебя в журналах
печатают!
- Вот об этом ты бы помолчал, - удрученно заметил Яков Действительно, не так давно стихи Белицкого попали на
страницы альманаха "Литературная Москва", получившего резко отрицательную оценку, "отповедь", как тогда говорили, в
партийной печати за искаженное изображение нашей советской действительности
- Тебе хорошо, - объяснил Яков - В тебе, если и есть какая-то примесь, то вполне приличной крови Они, наверное, и
не слыхали, что есть такая нация - шорцы Наоборот, примут, чтобы показать, как хорошо распахнула советская власть
двери в будущее для представителей отсталых когда-то малых народностей Сибири
Он умел красиво говорить, этот отпрыск древнего племени, не внушающего доверия кадровикам И, как бы подводя
итог, вздохнул
- А вот, если бы ты был, например, Рабиновичем, то совсем другое дело
Я пожал плечами, потому что переспектива стать Рабиновичем носила совершенно умозрительный характер И
никак не мог тогда предположить, что пройдет немного времени, и эта возможность обретет реальные черты Решение о
создании Союза журналистов состоялось, были созданы соответствующие комиссии, которые рассматривали заявления о
приеме Мы получили на руки должные анкеты и опросные листы, в которых была и такая графа литературный псевдоним И
вот тут я недрогнувшей рукой написал Рабинович Председателя Московской областной комиссии Анатолия Оберенко я
знал Это был в общем-то незлобивый, но очень осторожный человек, прирожденный функционер, старающийся сгладить
все более-менее острые углы И вот доходит очередь до меня Оберенко пробегает взглядом представленные документы,
зачи
тывает мое заявление и вдруг на его добродушном лице появилось сначала недоумение, а потом испуг
- Рабинович - это будет твой псевдонимЭ
Члены комиссии удивленно переглянулись Услышав мой утвердительный ответ, Оберенко сердито
сказал
- Предлагаю отложить рассмотрение заявления Кусургашева За легкомыслие Я бы даже сказал,
хулиганство
- Позвольте, Анатолий Иванович, попробовал возразить я - А если бы я был Рабиновичем, а взял
псевдонимом фамилию Кусургашев, было бы все в порядкеЭ
- Не валяй ваньку, - Оберенко начал по-настоящему злиться - Лучше подумай хорошенько
А Якова Мироновича Белицкого в тот день приняли Видно, решили, что возвращаться к пятому пункту
будет уже слишком Я же получил членский билет Союза полгода спустя В графе "псевдоним" я написал "не
имею" Оберенко в составе приемной комиссии уже не было Но встретившись со мной однажды, он спросил
- Как дела, Рабинович?
Мумия из железной горы
В эти горы не поднимаются, а наоборот, спускаются И смотрят на них не вверх, а вниз И с каждым
годом все круче становятся их склоны и глубже ущелья Эти горы творит человек, а точнее, люди,
вскрывающие подземные кладовые КМА - Курской магнитной аномалии, хранящие несметные запасы
качественной железной руды И город, в котором они живут назвали Железногорском
Я много раз бывал здесь Но всякий раз кружилась голова когда приближался к самому краю уходящего
в глубину горного разреза Где-то далеко, на дне выемки, ползают крохотными жуками огромные, с
двухэтажный дом БЕЛАЗы, вертят стальными шеями эскаваторы, вьются узкими ленточками вывозные
дороги Время от времени доносится гулкое эхо взрывов, поднимающих сотни тонн породы, и становится одним ущельем больше
КМА считалась Всесоюзной ударной стройкой, ее пусковые объекты были всегда на виду, и
командировкам сюда в редакции давали зеленую улицу И вот однажды просматривая тассовское досье,
наткнулся я на вырезку из железногорской газеты с довольно любопытным сообщением что в одной из
штолен обнаружена мумия древнего человека, и эта необычная находка будет экспонироваться в городском
Доме культуры в первую субботу следующего месяца Я прикинул, что у меня еще есть время, чтобы приехать
в назначенный срок на эту, так сказать презентацию, и побежал к главному редактору поделиться новостью
Он уже много лет работал на радио но, может быть, именно поэтому испытывал безмерное уважение к
напечатанному слову
-Вот видишь, - загорелся он, - как я прав, что заставляю вас внимательно читать газеты! Это самый авторитетный
источник, они слов на ветер не бросают, их информация самая проверенная. Выписывай командировку, это будет
гвоздевой материал! Дарю тебе название - "Мумия из Железной горы"! На следующий день я был в Железногорске. И как
только устроился в гостинице, позвонил в местную газету, чтобы узнать кое-какие подробности. Таких звонков было уже,
наверное, немало, потому что человек, взявший трубку, заученно, словно автоответчик, сообщил, что все интересующие
меня сведения я получу, если загляну в соответствующий номер их издания. Но при этом почему-то хмыкнул. В киоске этот
номер я не нашел. Оказывается, весь тираж за тот день был раскуплен еще накануне. Пришлось идти в библиотеку, где
внимательно изучил разворот газеты под броским заголовком:"Находка исторического значения". Здесь была опубликована
не только уже знакомая мне информация, но и несколько оперативных откликов-комментариев. В одном из них ученый-историк утверждал, что, судя по всему, перед нами убедительное свидетельство многообразия торговых и культурных связей
древних русичей с государствами античного мира. Медик выдвигал версию, что египтяне именно от здешних аборигенов
позаимствовали секреты бальзамирования усопших вождей. Археолог был убежден, что на КМА нас ждут еще многие
замечательные открытия. Была помещена и довольно неясная фотография мумии - бесформенный сверток с лохмотьями.
Вечером в гостинице я повстречал знакомого журналиста из киевской молодежи.
- Ты тоже приехал на мумию поглазеть? - весело спросил он.
- Нет, не только, - попытался слукавить я.
- А я за этим. Сюда со многих городов наш брат съехался Шутка ли, какая сенсация! Я уже на утро телефонный
перегон заказал... Действительно, в этот вечер я повстречал еще нескольких своих коллег. Судя по номерам
припаркованных к гостинице машин, сюда пожаловали гости из разных мест - Курска, Орла, Белгорода, Сум. У всех был
весьма загадочный вид, словно каждый знал что-то, не известное другим. Но крепка профессиональная солидарность.
Решили устроить товарищеский ужин, поделиться добытыми сведениями, а заодно попытаться выведать что-нибудь
интересное у хозяев, для чего пригласили корреспондента железногорской газеты, готовившего этот разворот. Он пришел,
когда все мы были уже изрядно навеселе.
- Давай, друг, прими штрафную и доложи все, как есть!
Штрафную местный газетчик принял. Но потом повел себя как-то странно.
- Не ждали, что столько народа явиться, - озадаченно вздохнул он. -Нас уже в горком с редактором вызывали.
Дескать, расхлебывайте теперь эту кашу сами...
- Расхлебаем, - с готовностью пообещали мы, - и в лучшем виде! Выкладывай, что за каша...
- Самая обыкновенная, - потупился корреспондент. - Вы ведь все про эту мумию читали?
Получив утвердительный ответ, он обвел нас долгим взглядом Потом вытащил из портфеля знакомый
нам номер газеты
- А в календарь посмотрели на какое число приходится эта объявленная субботняя встречай Так вот
оно - первое апреля
На несколько минут воцарилось молчание Нарушил его мой друг киевлянин
- Какая сенсация пропала! Налейте еще по одной, и выпьем за нашего советского читателя, самого
доверчивого в мире!
Если вам доведется побывать в Железногорске справьтесь у старожилов, и они подтвердят истинность
рассказанной мной истории Я не знаю только чем обернулся этот первоапрельский розыгрыш для его
авторов Но я хорошо понимаю их Надоело писать про передовые методы добычи руды, брать интервью у
городских чиновников проводить круглые столы с заезжими знаменитостями Захотелось пользуясь случаем
созор-■ ничать, как то встряхнуть и себя и своих читателей Мне стало даже по
хорошему завидно этим бесшабашным шутникам Вернувшись в Москву я субботним вечером позвонил
домой главному редактору
- Ну, как? Видел ты эту мумиюЗ - запинаясь от волнения спросил он
- Видел, и даже слышал! - бойко отрапортовал я В телефонной трубке повисло молчание
- Она сказала, что пресса на ветер слов не бросает! Особенно по определенным дням календаря .
Как нарушают инструкции
Профессия журналиста при всей ее внешней респектабельности таит в себе немало подвохов и в
определенном смысле риска Чтобы добыть нужный материал, приходится зачастую, отбросив самые убедительные доводы житейского благоразумия, попадать в ситуации, которые иначе, как форс-мажорными и не
назовешь
Помнится, как в конце шестидесятых, когда шло к завершению строительство Останкинского
телерадиокомплекса, в каждой редакции фор-мировались бригады в помощь строителям для ведения
подсобных работ
- разгрузить материалы, убрать мусор, подежурить на территории - наш комментатор Арсений
Ларионов правдами неправдами пробрался нарушив все инструкции по технике безопасности, на самую
верхнюю площадку, где шел монтаж башни, чтобы сделать репортаж с этой умопомрачительной высоты И
там ветер сорвал с него строительную каску Арсений не растерялся, и сразу же стал отсчитывать в микрофон
время падения этой каски от вершины до подножия башни-гиганта И слушатели получили полное
представление о масштабах этого сооружения
А корреспондент Борис Барышников забрался еще выше Во время учений воинов-десантников он
получил от командования разрешение совершить вместе с ними групповой прыжок поскольку и сам служил
недавно в таких же частях У других парашютистов в руках автоматы, у
Бори - неразлучный репортерский магнитофон. Получилась достоверная звуковая хроника этой стремительной
воздушной атаки. Весной 1982 года, опередив все назначенные сроки, строители Западного участка Байкало-Амурской
магистрали открыли движение по первому мостовому переходу через капризный многоводный Витим. Этого события
ожидала вся стройка. К берегу подтянулась автоколонна, которая первой должна была форсировать легендарную Угрюмреку. Да вот беда' Таня Васильева, журналистка нашей бамовской группы, только накануне добралась на попутках до
таежного села Неляты, от которого до места переправы было по реке несколько десятков километров. С трудом нашла проводника, с которым и отправилась в рискованное плавание на утлой рыбацкой долбленке. Почти всю ночь длился этот рейс
через многочисленные пороги и осыпи. Но успела. В промокшей одежде, с красными от бессонницы глазами переехала
через Витим в головной машине колонны. А потом задымились, опаленные огнем и пропахшие порохом, "горячие точки".
Признаться, с тяжелым сердцем отпускали мы наших совсем еще молодых ребят в Сухуми и Нагорный Карабах, в Чечню и
Приднестровье. И не только скупые строчки тассовок зазвучали в наших передачах об этих тревожных событиях, а живые
взволнованные голоса корреспондентов "Юности", сделанные ими записи в этих командировках И, право же, не просто
красивой фразой стала светловская строчка, выведенная на одном из наших самодельных плакатов: "Наше мужество мы
считаем самой главной из дисциплин!"
Думаю, не ошибусь, что именно это обстоятельство повлияло на решение сделать ядром вновь создаваемой
редакции "Радио России" журналистов "Юности". Пришлось резать, как говорится, "по живому". В новую редакцию ушли
самые опытные - Леонид Азарх и Наталья Бехтина, Вера Соколовская и Евгения Бабич, Елена Дулова и Вера Малышева. А
в "Юность" пришли совсем еще молодые рекруты - Женя Ревенко, Алексей Шилов, Максим Качалов. Им предстояло
продолжить традиции и вписать новые страницы в летопись нашего коллектива. Не забыть августовские дни 1991 года,
когда на всех каналах зазвучали вдруг вперемежку с фрагментами "Лебединого озера" одновременно и грозные, и
растерянные обращения ГКЧП. Поступило распоряжение транслировать их и на волне "Юности". Главный редактор
радиостанции Евгений Павлов собрал нас в своем кабинете, и с веселой решимостью объявил. Каждый может поступать,
как подсказывает ему совесть. Я - за дырку в эфире!"
Другими словами, он проголосовал за самое тяжкое нарушение производственного распорядка. Что может быть
непривычнее и страшнее, чем молчание в эфире, расписаннм буквально до минуты? Оно, пожалуй, было красноречивее
самых громких слов. Посыпались звонки: в чем дело? Почему молчит "Юность"? Референту было велено отвечать, что в
редакции нет больше никого, а потом и вовсе не поднимать трубку. А в редакции и на самом деле было пусто. Многие с
магнитофонами высыпали на улицу, чтобы взять короткие интервью у собравшихся в Останкино людей, а Марина
Некрасова и Миша Черваков, совсем недавно пришедшие к нам в редакцию, отправились к защитникам
Белого дома Целую ночь провели они в "живом кольце", поминутно ожидая, что заговорят орудия путчистов, и
постоянно сообщали о сложившейся ситуации Несколько часов их спутником был Мстислав Ростропович,
тоже приехавший дать отпор путчистам Навестивший впоследствии "Юность" президент Борис Ельцин тепло
отозвался о журналистах нашей редакции и пожелал нам новых успехов Но потом, видимо, забыл об этом А
какой тревожной выдалась та октябрьская ночь 1993 года, когда подстрекаемая мятежными депутатами
Верховного Совета России толпа отправилась штурмовать Останкино и московскую мэрию Тогда вышло все
наоборот "Юность", единственная из всех редакций радио, ни на минуту не прекратила своих передач в ту
памятную ночь Мы выходили в прямой эфир, как говорится, "с колес', и не было среди слушателей отбоя от
желавших высказаться о событиях, сотрясавших Москву В их числе были такие разные люди, как писатель
Владимир Войнович и артист Анатолий Ромашин, бард Юлий Ким и лидер движения "Память" Дмитрий
Васильев Позже мы узнали, что осаждавшие Останкино, получили задание непременно отыскать там
аппаратные, из которых велось наше вещание, и тех, кто работает в них Но, скорее всего, никто не подсказал
им, что "Юность' к этому времени вернулась в старый свой дом на Пятницкой улице Уже перед рассветом к
нам заглянул старший милицейского наряда из бюро пропусков и устало улыбнулся "Вот чудаки1 Не знали,
что в наряде всего десяток дежурных, и можно было бы брать вас голыми руками!" И тогда наш главный Евгений Павлов -опять нарушил должностную инструкцию Достал из сейфа бутылку водки и, разлив ее по
чайным чашкам, предложил "За тех, кто в эфире!" На микрофонных папках с расшифровками радиопередач
ставил когда-то главный редактор обязательную визу "Разрешаю к выходу в эфир" И это уже после того, как
давали "добро" сменные редакторы дня, заведующие отделами и цензоры Главлита Это напоминало трассу
слалома, утыканную частоколом флажков, среди которых должен пройти лыжник И благополучно миновать их
удавалось далеко не каждому По накатанному шли только устоявшиеся трафареты отчетов о различных
партийно-хозяйственных активах и похожие, как близнецы, отклики на официальные постановления и речи
советских лидеров Все остальное подвергалось дотошному контролю, и если вызывало малейшее сомнение
начальства, безжалостно выбрасывалось в редакционные корзины, и в лучшем случае пополняло личные
архивы авторов крамольных материалов Предлагаемые заметки как раз из их числа
Ударные стройки - школа социализма
Было время, когда каждый съезд комсомола объявлял ударным делом молодежи какой-нибудь объект
народного хозяйства и под гром оркестров жизнерадостно скандировал "Партия сказала - "Надо", комсомол
ответил - "Есть!" Формировались отряды добровольцев, выписывались красочные путевки, проходили
торжественные митинги-проводы Этими стройками затыкались дыры нерадивости и неумелого хозяйствования, а с другой стороны, появлялась возможность поговорить об энтузиазме молодых, их готовности к
преодолению трудностей, чтобы с честью выполнить планы начертанные партией
Надо сказать, что корреспонденты "молодежки" охотно ездили по адресам этих строек Привлекала
внешняя романтика, была возможность познакомиться с новыми местами Так произошло и с моей поездкой
на строительство металлургического комбината в Темиртау, когда Казахстанская Магнитка считалась одним
из флагманов всесоюзных ударных строек По комсомольским путевкам сюда ехала молодежь со всего Союза
Был приглашен туда, вероятно, в качестве эксперимента и отряд из Болгарии, чтобы, дескать, убедились
воочию соседи по социалистическому лагерю, как доблестно выполняет комсомол поручения родной партии
Дескать, пусть набираются опыта, который пригодится, наверняка, им потом и в своей стране И я уже заранее
предвкушал, сколько интересных встреч ждет меня в этом Темиртау, название которого по-казахски означает
"Железная гора' Но вот прилетаю в соседнюю Караганду, и тут первая неожиданность В обкоме комсомола,
узнав о цели моего визита, начинают почему-то растерянно жаться, разводить руками мол, не лучше ли
поехать в расположенный рядом Экибастуз -там ведь тоже такие громкие дела! Прошел день, второй, а я на
месте Добраться до Темиртау - проблема Дороги перекрыты, введены какие-то пропуска И никакой внятной
информации Помог случай - встречаю в гостинице знакомого по Алма-Ате инженера Казахстанского Госплана, который был направлен в Темир-Тау с каким-то спецзаданием Тогда в республиках относились к
московским корреспондентам с уважением и доверием Включил тот самый инженер меня в свою группу, с
которой я и добрался на перекладных до ударной стройки Краем уха услышал, что здесь произошли какие-то
серьезные события Какие именно - толком никто не мог сказать Узнал, когда приехали в Темир-Тау Что поразило - это совершенно пустые улицы, во многих окнах разбиты стекла, стены покрыты копотью По улицм
патрулируют военные В управлении стройки ко мне приставили члена штаба ударной Он приложил палец к
губам никаких записей! Потом меня вызвал в свой кабинет серьезный дядя, который предупредил строгонастрого, что обо всем, увиденном здесь, мне следует держать язык за зубами, если дорожу своей профессией А случилось на Всесоюзной ударной в ту далекую осень вот что За несколько дней до моего приезда
собрался перед управлением незапланированный митинг. И было зачем собраться. Наступили холода,
молодые строители мерзли в армейских палатках, в то время, как для руководства возвели
комфортабельные особняки. В столовой кормили испорченными продуктами И совсем уж похоже на
нынешнюю ситуацию - не платили денег за проделанную работу. Пришли строители на площадь и вызвали
для объяснений начальство. Оно не вышло, а обратилось в соответствующие органы, чтобы те выявили
зачинщиков смуты. Начались столкновения с милицией. Часть митингующих двинулась к горотделу милиции
и подожгла его. Это уже был бунт. В Темиртау ввели войска. Говорят, что были даже танки Активистка из
болгарского отряда Иорданка Аннелова, задумчиво сказала. "Здесь мы узнали, как строят социализм..."
Не скажу точно, сколько было тогда жертв, сколько потом отправилось по этапу. Наверное, это
известно немногим. Возможно, знает и Нурсултан Назарбаев, который был когда-то комсомольским вожаком
в тех местах. Для меня же та командировка оказалась пустой. И о том, что узнал и увидел, я тоже
помалкивал. Потому что один уже из московских дядей снова предупредил: "Забудь 1 Ведь слово "ударная"
имеет и другие значения."
О многом приказывалось забыть не только мне. Однажды довелось застать за размагничиванием
кассет Юру Визбора, вернувшегося из командировки на каспийские Нефтяные Камни. Спросил, что это за
записи? Он только ухмыльнулся: "Вредные записи!" Если кто услышал бы, не сносить головы". Уже позже
объяснил, что это были пленки с рассказами о забастовке нефтяников. А сколько было пущено в смотки
пленок с записями в чем-то проштрафившихся людей! Подозреваю, что существовал некий закрытый список,
в котором были их имена. Так только в фонотеке Ады Якушевой оказалась целая полка кассет в чем-то не
угодивших властям бардов - Юлия Кима, Евгения Клячкина, Бориса Бурды, не говоря уже об Александре
Галиче и Владимире Высоцком. Кстати, и Булат Окуджава был долгое время отлученным от эфира Негласное
табу было наложено на критические замечания в адрес партийных деятелей даже областного масштаба. А в
годы печально известной "антиалкогольной" кампании дошло до того, что стали купироваться целые
фрагменты из произведений классиков. Так прямо перед эфиром была вырезана из пленки строчка Пушкина:
"Выпьем с горя, где же кружка, сердцу станет веселей". По поводу этой вырезки веселился, по-моему, весь
комитет.
"В каждом из вас должен сидеть свой внутренний цензор" - требовал председатель комитета
С.Г.Лапин. Это наставление не прошло бесследно. И сегодня время от времени хватаешь себя за руку: а
вдруг? Это -как наваждение, от которого, оказывается, не так-то легко избавиться...
Тринадцать - число магическое
Н.Киселева
Даже незабвенные Ильф и Петров не рискнули назвать свой гранди-озный соцэпос "Чертовой
дюжиной". А, наверное, чесались руки. Конечно же, магическое число ТРИНАДЦАТЬ само по себе щекочет
нервы и воображение. Представить только, куда бы занесло авторов, случись в великолепном гарнитуре
мадам Петуховой внеплановый ТРИНАДЦАТЫЙ стул! И какие такие сокровища могли бы таиться в его
пружинном чреве?! Планы поворота вспять сибирских рек? Научное обоснование целесообразности
выращивания кукурузы в Заполярье? Точный ответ на вопрос о наличии жизни на Марсе и в других мирах?
Да мало ли какое громадье могло быть припрятано под старой мебельной обивкой! Нет, не пустились в столь
дальнее плавание нежные отцы Великого Комбинатора. И пошли на поводу у правды - нет и не может быть в
одном мебельном гарнитуре тринадцати стульев, как и тринадцати ложек, вилок да ножей в столовом наборе.
Но время, разумеется, не стоит на месте: иные ветры гуляют по просторам страны и в ее окрестностях;
иные герои и персонажи играют на подмостках Истории... И то, что вчера казалось невозможным, сегодня проще, чем уход от налогового инспектора. Сладкое слово "свобода" разрушило плотину предрассудков и
суеверий, включая опаску перед черной кошкой, "черным понедельником" и, безусловно, числом ТРИНАДЦАТЬ. И когда в стенах родной "Юности" появился новый главный -тринадцатый по счету - никто не
лишился чувств. ТРИНАДЦАТЫЙ, так ТРИНАДЦАТЫЙ. И кресло, которое занял Игорь Мушастиков, вспарывать не стали. В конце концов, не место красит человека... Справедливости ради надо сказать, что новый
главный не был для редакции темной лошадкой. Игорь Мушастиков "пахал" корреспондентом в "Юности"
конца восьмидесятых. В качестве ведущего "Молодежного канала" начинал прямой эфир; мотался по стране;
одним из первых был на Чернобыльской АЭС после аварии; одним из последних освещал последний же
Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Корее... Словом, именно "Юность" стала для него академией
настоящей журналистики и жизни. Когда-то первый редактор Игоря Наталья Бехтина изрекла сакраментальное. "Приход в "Юность" - это тот счастливый трамвайный билет, который ты вытащил". Даже теперь, спустя
годы, он не отрицает этого И от скольких из наших мы могли бы услышать похожее признание! Разве не то же
чувствуют и Женя Ревенко - телеведущий, Лауреат Премии Тэффи; писатели Ксения Васильева и Марина
Юденич (Маша Некрасова); политобозреватель Эдуард Сорокин; зубробизон международной телеиндустрии
Эдуард Сагалаев, великий путешественник Володя Лебедев и многие, многие другие - выпускники Академии
"Юность"?] И пусть у каждого своя судьба, свои памятные моменты, свои слова, не одна ли чистая и светлая
мелодия объединяет тех, кто был, есть и будет в "Юности"?!
...ТРИНАДЦАТОМУ главному Игорю Myшастикову в год сорокалетия редакции сорока еще нет.
Надеемся, к следующему юбилею он исправит этот недостаток
Его любимая фраза: "Жить надо в кайф" - в собственном переводе звучит, как цитата из Цицирона "делать все с удовольствием". Любить с удовольствием. Сидеть за столом с хорошими людьми (зачем с
плохими садиться за стол?") Отдавать долги с восторгом. Спорить до посинения Строить воздушные замки с
восхищением. Работать, в конце концов, с удовольствием.
Особый кайф ловит он за рулем автомобиля, когда спидометр бьется в падучей, а впереди - мыс
Доброй Надежды. Эта великая страсть главного привела к рождению внебрачного дитяти
- глобального проекта "ЮНОСТЬ" НА КОЛЕСАХ".
Не без удовольствия покидал Игорь свой ТРИНАДЦАТЫЙ стул в кабинете и воплощал проект в жизнь
на пару с подобным себе фанатом - Сашей Павловым.
За четыре автопробега, встречаясь со слушателями и регулярно потрясая эфир небывалыми
репортажами с колес, намотали они более 20000 километров по Украине, Белоруссии, вдоль по матушке по
Волге, туда, сюда и обратно. Как в давние времена бурного начала, "Юность", похоже, опять обратилась к
подвижничеству. И хотя бездорожье ударяло по автопробегам не раз и не два, аппетит приходил во время
еды. К сорокалетию любимой "Юности" решено сбабахать что-то невиданное во всей истории отечественного
радиовещания. И родился маршрут, достойный Книги рекордов Гиннесса: МОСКВА - ВЛАДИВОСТОК - МОСКВА. И это - не просто тысячи километров, а судьбинная связь времен. Разве не в эти же края рвались
первопроходцы "Юности" - к первым фонтанам сибирской нефти, в комариные угодья палаточного Братска, в
гости к байкальскому омулю, к тихоокеанским рыбакам, к уссурийским тиграм и пограничникам?!. .
И пожалуй, особый, знаковый смысл юбилейного автопробега в том, что его участниками стали самые
молодые журналисты сегодняшней "Юности". Разве не для того это, чтобы сохранить лучшие традиции?
Разве не для того, чтобы в эфире "Юности" клокотала сама жизнь с обязательным привкусом романтики и
здорового авантюризма? Разве не для того, чтобы те, кто приходит работать в "Юность", полюбили ее с
безоглядным трепетом души, как большинство тех, кто однажды связал с ней жизнь и судьбу?
Тринадцать вопросов тринадцатому главному
Игорь, что для тебя число тринадцать?
- Для меня это счастливое число. Я никогда не испытывал никаких суеверий по поводу этой цифры. Я живу в
квартире номер ТРИНАДЦАТЬ. Дочь родилась ТРИНАДЦАТОГО. И мой трамвайный билет (по Бехтиной), на который пал
выигрыш - "ТРИНАДЦАТЫЙ ГЛАВНЫЙ" - это, конечно же, лаже не стопь желанная еще совсем недавно ТРИНАДЦАТАЯ
зарплата.
Когда впервые переступил порог "Юности ", думал ли,
главнокомандующим? Ведь "плох тот солдат, который не мечтает..."
что
станешь
ее
- Нет Нет Нет Я очень хорошо помню свое появление в "Юности' Я пришел в Останкино, в комнату
3026, к Наташе Бехтиной На месте ее не оказалось, и мне посоветовали поискать в студии Для свежего человека этот поиск был блужданием в лабиринте Минотавра И все же золотая нить моей мечты привела таки
меня к заветной двери с табличкой "Посторонним вход запрещен" Я робко приоткрыл дверь и обалдел За
режиссерским пультом бушевал вулкан У вулкана было имя - Евгения Ивановна Бабич, прославленный,
неподражаемый режиссер Ор стоял такой, будто шла последняя битва за судьбы цивилизации И я даже
представить себе не мог, что это и есть обычная, нормальная работа запись очередной программы силами
актеров московских театров
- Простите, пожалуйста, а где Наташа БехтинаЗ - смущаясь, спросил я Разъяренная Бабич обрушила
очередную порцию "тротила" на довольно известного молодого актера за то, что тот не так дышал в
микрофон и решительно повернулась ко мне
- Да, котя, я тебя слушаю И это было начало
В ту пору я только что окончил газетное отделение факультета журналистики и о радио знал наверняка
только то, что его зобрел Попов Когда я увидел первый раз, как Ленька Сергеев заправляет пленку в СТМ
(это магнитофон семейства динозавров), я понял, что никогда в жизни не научусь этой премудрости Но я
очень хотел работать Безумно хотел И очень скоро кромсал и клеил пленку с закрытыми глазами, отнимая
хлеб насущный у наших милых операторш
В общем, "Юность" учила меня практически с нуля По сути все, что я имею в той жизни, было заложено
в "Юности" И если сегодня я в каких-то чертах характера кому-то не нравлюсь, эти черты характера тоже
были заложены в "Юности" конца восьмидесятх годов Есть вещи, которые я не приемлю Они были
неприемлимы в той "Юности', в которой я воспитывался, в которой из меня - серой птицы - пытались сделать
благородного лебедя Извините, что вышло, то вышло Но должен признаться, никогда и мысли не было, что я
стану руководителем такой замечательной радиостанции
И тем не менее, руководитель "брыкался" в тебе уже и тогда. Имеются в виду твои
"подвиги" на посту комсомольского запевалы "Юности". Из песни слова не выкинешь. Чем
памятны тебе эти страницы жизни ?
- Бывало всякое Ну, вот однажды подходит ко мне секретарь партийной организации и говорит
- Завтра собирай бойцов на овощную базу В ту пору нас постоянно загоняли на демонстрации, на
всякие дежурства, на овощные базы А уже началась волна демократизации, обновления общества Мы взяли
и сбежались на собрание Олег Гробовников, Ира Герасимова Весь молодняк И мы приняли решение о том,
что партийная организация неправильно руководит комсомольской. Предлагаемые нам "мероприятия" должны
вершиться исключительно на добровольных началах. И, не приемля насилия, комсомольская организация "Юности"
отказывается перебирать гнилую картошку.
Протокол мы повесили на доску, а копии направили в комитет комсомола Гостелерадио и в партийную организацию
Всесоюзного радио. Это был фурор!
Ко мне подошел наш партийный босс и, проникновенно глядя в глаза, спросил:
- Вы что? На всю голову обалдели? Дураки или просто прикидываетесь?
- Прикидываемся! - ответил я, имея в виду, что мы - люди принципиальные.
Дело как-то замялось. "Бойцов" на овощные базы больше не тягали. А партийный секретарь Вадим Жуков, похоже,
меня зауважал. Во всяком случае, помнится, в 1989-году на фестивале молодежи и студентов в Корее мы с ним очень даже
спелись.
Случилось так, что вся делегация "Юности", буквально вся (а было нас 15-20 человек,) переболела. Кто-то
простудился, кто-то перегрелся, Наталья Бехтина поперхнулась косточкой и несколько дней хрипела, кто-то ногу
подвернул, кому-то в ухо надуло, кому-то на голову птичка накакала, И только с Жуковым и с Мушасти ковым ничего не
случилось. Быть может, потому, что мы с ним пили напару водку и шутили, что "комсомол и партия едины".
Вспоминая Пхеньян, должен признать, что именно здесь я изнутри увидел работу настоящего руководителя В
первые предфестивальные дни, честно сказать, порядка в "нашей сборной" не было никакого. Но чуть позже прилетел
Женя Павлов - в то время заведующий отделом комсомольской жизни - и вмиг наладил все. Вот уж кто по достоинству стал
Главным редактором "Юности" и очень много сделал для того, чтобы редакция выжила в сложные перестроечные годы. Да
и потом тоже. Игорь, твой второй приход в "Юность" в качестве главного - по любви, по расчету, зигзаг
удачи, за компанию?
- Это по полной глупости. Десять лет прошло с тех пор, как я ушел из редакции. У меня был
собственный бизнес, который позволял мне совсем неплохо жить, ни в чем не отказывая себе. Но за эти
десять лет мне много раз снились прямые эфиры. Те самые, на которые я приезжал за три часа до начала
(не как сейчас ребята приезжают за пятнадцать минут) и знакомился с последней информацией, читал
прессу, писал шпаргалки. И вот мне очень часто снилась темная студия эфирная и Евгения Бабич за стеклом:
Котя, мне говори. Я должна тебя слышать. Я должна тебя понимать.
Снилось!
И когда мне неожиданно позвонил Олег Гробовников и сказал, что со
мной хочет поговорить о такой-то работе Ира Герасимова - коллега
дней моих счастливых в "Юности" и теперь председатель радиокомпании "Маяк", я понял, что если не
остановлюсь (а ехал я на машине на важную встречу), то, наверняка, врежусь в чей-то сверкающий зад. Я
перестроился в правый ряд, отменил намеченную встречу и полетел на Пятницкую к Ире Герасимовой,
которую не видел десять лет. Когда она предложила мне возглавить "Юность", у меня мелькнуло в голове: ты
настолько дурной, настолько ненормальный, что не сможешь от этого отказаться. Потому что ты эту
радиостанцию любишь. И, может быть, пришло время отдавать долги, помогать друзьям? И я сразу знал,
какое приму решение.
В итоге я оставил собственный бизнес. Хотя вначале думал, что смогу все совмещать. Но если делать
два дела одновременно, значит - два дела делать плохо
Хорошо ли мне удается руководить радиостанцией "Юность", наверное, не мне решать. Стараюсь. Как
могу. Есть вещи, за которые мне стыдно. Но, по крайней мере, за большее количество вещей, которые я
делаю в "Юности", мне не стыдно. Игорь, каково кредо главного редактора?
- Да простое кредо. Вкалывать, ребята, надо. Просто надо вкалывать. Не сидеть. Не бамбук курить. А
просто вкалывать с утра до вечера Десять лет, проведенные в частном бизнесе, учат выживать, учат бороться, вкалывать не столько, сколько положено, а сколько нужно. Когда я сталкиваюсь со стонами "я устал",
"мне надо домой", я не понимаю, что значит "устал", что значит "надо домой".
На всю жизнь я запомнил свой первый гонорар. Работал две недели (еще внештатно) и получил 309
рублей В конце 80-х зарплата в 150-180 рублей считалась очень хорошей. А тут - 309 за две недели! Но в 8.30
утра я брал первое интервью, а пояледняя встреча у меня могла быть в 8.30 вечера. И теперь, когда кто-то из
корреспондентов мне говорит, что два материала в день это много, я, глядя ему в глаза отвечаю.
- Ребята, мне лапшу на уши не надо вешать. Я знаю, что такое работать по 12-14 часов в сутки.
Накаких "китах" держится "Юность" сегодня?
- Я скажу, на чем я стараюсь держать "Юность". Это - старейшая радиостанция. Первая из всех ныне
существующих. Нельзя не знать ее истории. Невозможно не знать людей, которые создавали ее. Нельзя
полновесно дышать без понимания значимости того, что ты работаешь в "Юности". Но нельзя делать ставку
на одну историю
"Юность" - это всегда все впервые.
Так что киты китами, но сегодняшняя радиостанция держится в основном на "китятах".
"Китята" классные. Все замечательные Ксюшка Львова, Иришка Старикова, Наташа Богачева, Сережа
Ясенев, Влад Монтре.. Все, конечно, с характером. Кто-то с гонором, кто-то с притензиями. Кто из нас без
чего-то? Без придурковатостей ? Без закидонов? Есть, разумеется, в нашей акватории и акулы, и барракудки,
и морские ежи, и звездочки...
Мне кажется, что руководитель должен направлять и указывать дорогу А с другой стороны,
понимать, что все - личности, люди творческие Игорь, попробуем поиграть в сравнения. С каким
напитком вы могли бы сравнить "Юность" прежнюю и нынешнюю!
- Старую "Юность"2 Ну, это что-то достаточно крепкое Скажем, коньяк Достаточно выдержанный Сорок звездочек!
А нынешнюю "Юность "Э Разве что с красным молодым вином Но только
с очень молодым, которому еще бродить и бродить Оно пьется легко,
но очень часто кружит голову и выбивает почву из-под ног
Впрочем, сравнивать свою радиостанцию с напитками все равно, что
любимую женщину с шаурмой или макаронами по-флотски
К слову, какую роль в карьере сыграли женщины и Музы?
- Ну, если говорить о женщинах и карьере, я еще раз вспомню Наташу Бехтину, к которой я пришел в "Юность" Она
меня вылепила Коллега по "Юности" Ира Герасимова позвала меня на эту должность Родина-Мать (как воплощение всего
самого-самого) всегда протягивала руку в трудную минуту
А с Музой - дело особое Она не будет приходить к ленивому, неорганизованному Она понимает к кому идти И я не
могу сказать, что она от меня не вылезает Как у Высоцкого, "посидит немного и уйдет" Хотелось бы, конечно, чтобы
приходила почаще Но
Игорь, когда ты крутился в бизнесе, тебе часто снилась "Юность". А что снится теперь?
- Иногда летучки снятся, конфликты, различные эфирные ситуации Порой выключаешься, как младенец И утром
просыпаешься тоже, как младенец Но очень часто ворочаешься, ворочаешься всю ночь и не засыпаешь Потому что в
голове круговерть сложностей, неприятностей, идей Словом, нормальные ночи нормального руководителя, у которого
бывает все И проблемы И какие-то победы
Играешь ли ты в азартные игры?
- Нет Впрочем, я безумно люблю нарды Обожаю бадминтон С большой радостью сыграл бы в покер,
но в последний раз это было в студенческие годы А азартЗ Ловлю себя на том, что чаще всего он овладевает
мною за рулем автомобиля Наверное, поэтому и родился Проект "ЮНОСТЬ" НА КОЛЕСАХ"
Автопробег? Что это? Форма самовыражения? Желание
необъятное? Возможность оторваться от текучки? Или что-то еще?
журналиста
объять
- Автопробег - это форма А по большому счету - это обычная репортерская работа "Юность" всегда славилась тем,
что не сидела в Москве Мы даже не удержались на месте и бросились проводить Дни радиостанции "Юность" на
Чернобыльской АЭС, когда датчики там еще зашкаливали во-всю И вообще "Юность" - это всегда дороги, встречи,
движение Только на сей раз мы передвигаемся не на самолетах, вертолетах, поездах, ледоколах и крейсерах, а на машине
И так же встречаемся с людьми и рассказываем в эфире о том, чем живет страна, чем
занимается молодежь Мы говорим о событиях, которые видим собственными глазами и в которых сами
принимаем участие Когда намечался первый автопробег в Крым, многие думали, что мы поехали просто
позагорать и в морской воде копчик отмочить Но после этой поездки я два месяца приходил в себя И хотя со
здоровьем у меня (тьфу-тьфу) все в порядке, сорок семь градусов постоянной жары еще долго напоминали о
себе безумным раздражением на коже А в общем все прошло замечательно и без особых приключений Но
главное -ни одна радиостанция не ставила такой проект на поток Мы это делаем потому, что это интересно
Интересно аудитории, которая нас слушает Интересно людям, которые встречают нас на трассах Интересно
нам Потому-то к сорокалетию "Юности" - дате уникальной в истории отечественного радиовещания - мы
решили сделать что-то уникальное. Чтобы опять зазвучало слово "ВПЕРВЫЕ" И блеснула дерзкая мысль об
автопробеге длиною в половину экватора "МОСКВА-ВЛАДИВОСТОК-МОСКВА"
С самого начала мне хотелось, чтобы в этой акции приняли участие как можно больше молодых сотрудников
редакции Я вызывал их в свой кабинет и задавал вопрос в следующей форме
- Хочешь не ехатьЭ
И когда Катька Антропова выпучила глаза и сказала "Нет Не хочу Не хочу не ехать!", я понял, что мой молодняк журналисты "Юности" Так же ответили Оксана Изотова, Юлька Косилова, Армен Гаспарян, Влад Монтре, Димка Куклин
"Нет, не хочу не ехать!"- возмутилась и Таня Клинская, которая уже нюхала БАМ, порох войны, передряги трудных дорог Ну
а Сашу Павлова просто никто не спрашивал Мне было важно, чтобы у людей горели глаза, тряслись руки, чесались пятки
Мне хотелось, чтобы мои журналисты считали дни до отъезда и чтобы они хотели работать Игорь, что для тебя
юбилей "Юности'"?
- Для меня это радиостанция, которая старше меня Это история Это память Это воспоминания моей
молодости Это - СОБЫТИЕ Я надеюсь, не только для меня, но и для всей страны, для которой эта радиостанция сделала очень много Когда мотались по БАМам, Таймыром, по всем нефтяным и газовым
месторождениям, в Чернобыль и на Новую Землю, это, ведь, делали не для себя, а для людей, которые нас
слушают. Так что 40 лет "Юности" - это веха в истории страны И это, конечно же, ПРАЗДНИК
На засыпку. Вопрос, на который человечество не нашло до сих пор ответа. А великий
насмешник Бернард Шоу намекнул, что здесь без юмора не обойтись. Итак, "В чем смысл
жизни"?"
- В работе В ежедневной работе И никакого юмора
X
32 августа 2002 года
один день из жизни информационной службы.
О подробностях наши корреспонденты Зоя Коновалова,
Карина Минина и временно руководящий ими Армен Гаспарян
Действующие лица и исполнители
Оксана Ремезова Великий специалист по ломкам, кайфам и кумарам
С проблемой наркомании знакома лично, но при этом ни разу не умудрилась попробовать, тем самым
демонстрируя стойкую неприязнь всей редакции к наркотическим веществам О наркотиках рассказывает так,
что бывалые торчки задумываются о смысле жизни Известный правозащитник, вступающийся за каждого,
кого пытается оскорбить вечно озлобленный Гаспарян Дмитрий Куклин Ученик, друг и соратник в одном
лице Военное прошлое дает о себе знать, и правильность сэра Дмитрия приводит порой в ужас и известных
разгильдяев Коновалову и Гаспаряна Тем не менее это не мешает им каждый вечер, нежно скуля и вяло
переругиваясь идти втроем домой
Катерина Антропова Девушка уникальная, и этим все сказано Андрей Селиванов Любитель
экстраординарного досуга и гордость информационной службы
Зоя Коновалова Уникальная личность, умудряющаяся совмещать массу важных и неотложных дел С
успехом ведет "Полевую почту", вынуждая военнослужащих строчить любовные письма Через пару часов
появляется в эфире, глумясь над всем русским народом, который не знает родного языка, и выставляя на
посмещище известных людей Хобби не имеет, пока на это нет времени
Надежда Борцова Нежная, словно фиалка, а потому до безобразия
романтическая натура Краснеет и падает в обморок при любых звуках Когда слышит вопли Гаспаряна,
теряет волю к жизни и желание работать Обладает потрясающе нежным голосом Вся в себе и в романтических чувствах
Армен Гаспарян Широко известный в узких кругах под псевдонимами "тиран", "деспот" и "узурпатор",
страстый коллекционер военной символики, цитирующий наизусть Сталина и Геббельса, личность противоречивая и капризная, но при этом пользующаяся бешеной популярностью у особ женского пола, особенно в
те моменты, когда бешено сверкая обычно добрыми глазами, извергает страшные проклятия в адрес старых
и нежно любимых друзей и коллег
Карина Минина Юный и безусловно симпатичный боец войска Гаспа-рянова Специализируется на
молодежной тематике
Алексей Кондрашов Красавец мужчина и насквозь положительный тип - не пьет, занимается спортом
и много работает "Кондрашов не танцует, он даже ходит с трудом" Характер нордический, внешность потрясающая - объект воздыханий женской части коллектива радиостанции
Прелюдия
Вообще-то, мы начинаем работать в 10 часов утра. Работа, действительно, начинается, но
почему-то без нас. Мы обдумываем свой рабочий день, с тщательностью стратегов из Генштаба и Пентагона
вместе взятых, поэтому раньше 11 часов вы в редакции можете застать только руководителя Армена Гаспаряна,
знаменитого "мышелова" Дмитрия Ку-клина и "училку русского языка" Зою Коновалову Почему только трех? А их
хватает. Если что-то серьезное произойдет в родной державе, они среагируют мгновенно Выглядеть это будет так:
■■
Первое действие
А.Гаспарян: Ага, в Москве из зоопарка сбежал бегемот. Кличка "Бер-тик", очень любит диетическое молоко. Что вы
сидите, как засватанные? Быстренько взяли телефон и метнулись на поиски этого самого Бертика. Да, и брать только
живым. Я вас от Гринписа отмазывать не собираюсь." Д.Куклин: "Я не могу. У меня "Мышка" еще не сделана.
З.Коновалова: Я тоже. У меня "Прямая речь" (хотя я и пишу ее дома), две "Полевые почты (хотя, и их я пишу дома) и два
материала на сегодня А.Гаспарян: А меня это не волнует. Ну-ка быстренько1 Как должен выполняться приказ?
Д.Куклин (вполголоса бурчит себе под нос): И зачем я подарил ему Устав Вооруженных сил?
Дмитрий Куклин быстро собрав весь набор оперативного работника в сумку, отправляется на
происшествие. Гаспарян продолжает экзекуцию, потому что если кто-то виноват на копейку - от
Гаспаряна он получит выговор на целый у.е., и еще будет счастлив, что легко отделался. Оторвать
Армена от этого упоительного занятия может только приход кого-то из корреспондентов.
Итак, 1 1.40 появляются Алексей Кондрашов и Надежда Борцова. А.Гаспарян: Ага, вот и золотая рота
появилась. Ну, голуби мои, мои маленькие друзья, что слышно в мире и его окрестностях? А.Кондрашов: Только что из
Думы. Митрофанов будет у нас сегодня на эфире в 19 10, а Чуев завтра-послезавтра, как получится. А.Гаспарян: Очень
хорошо, а где Горячева?
А.Кондрашов: "Здраствуйте, Маша, приехали. Ты же сам с ней должен был договориться"
А.Гаспарян: "Да? Ах, да-да-да, это несколько подмывает мои расчеты. Ну а ты, (обращает свой гневный взор на
Надежду Борцову чем порадуешь меня сегодня? Подумай, я спрошу у тебя минуты через две, а пока объясни мне, почему
выпускающий редактор "Маяка проел мне всю плешь вопросами об автопробеге? Ты связывалась с шефом?" Н.Борцова:
С ними нет связи!
А.Гаспарян: А меня это не волнует! Я же приказал, узнать, как они будут выходить в эфир: в прямую или в записи?
Н. Борцова: Не надо со мной так говорить. Я только что из галереи Шилова. Ты, между прочим, туда не поехал!
\
А.Гаспарян: Ага, а Приморье мне обогреть не надо?
А.Кондрашов: Сумбатыч, звонит Куклин. Он напал на след какого-то Бертика. Спрашивает чего делать
А.Гаспарян: Пусть наполняет стаканы диетическим молоком.. Он готов к эфируЗ
А.Кондрашов:Почтида
А.Гаспарян: Ага, пусть набирает ведущего, а ты спустись к новостни-кам, чтобы он пошел первым пилотом.
12.00
Появляются Карина Минина и Катерина Антропова А.Гаспарян: Наконец-то!
К.Антропова и К.Минина: Без грубостей, Армен Сумбатович! Сейчас все будет!
А.Гаспарян: Конечно будет, чтобы мне всю жизнь ежей рожать. Так, Ка-тюха, ты делаешь мне пленку
на 16.10, а ты, Кариночка, две штучки на завтра. И не спрашивайте у меня темы, потому что я здесь не знаю
половины ничего! К.Антропова: Чего тут непонятного? Все будет хорошо!
12.40
Госпарян вспоминает про Коновалову, которая читает "Комсомольскую правду" Очень ласково он
спрашивает у нее, готов ли материал из будней беспризорников Нет, отвечает честно Зоя, и помещение содрога-
ется от бешеного крика разбуженного зимой медведя гризли. А.Гаспарян: Что? Что значит не готов? А газетку
читать у вас время есть? Так, даю десять минут, семь из которых прошло. Или я не хотел бы оказаться на
вашем месте?
Н.Борцова: Как можно так разговаривать с девушкой? А.Гаспарян: Можно! Ибо там, где начинается
культура, заканчивается порядок К вам это тоже относится!
З.Коновалова: Оставь Надьку в покое. Иди, проверяй этот нордический эпос!
А.Гаспарян: Бог подаст! Мне некогда, например. Я думаю! З.Коновалова и Н.Борцова (хором):
Получается? А.Гаспарян: Нет. И все из-за вас!
А.Кондрашов: Звонит Куклин. Спрашивает что делать? А.Гаспарян: Пошел он знаешь куда? Почему
Бертик до сих пор бегает по улице. Боже мой, и это без пяти минут лейтенант. Пусть звонит на эфир, а ты
оповести об этом новостников. К.Минина: Эй, народ, а как пишется слово "лоббизмЗ А.Гаспарян: В эфире
этого не слышно! А так спроси у Зины. З.Коновалова: Послушайте, Армен Сумбатович, мне надоели ваши
оскорбительные намеки. Если вы хотите поругаться со мной... А.Гаспарян: Нет, с тобой не хочу, ты еще
всеми нами покомандуешь. С Борцовой хочу!
З.Коновалова: Не трогай мою подругу! И вообще, отстань. Я и так кроме тебя и работы ничего не вижу. Никакой
личной жизни - одни проблемы! . -А. Гаспарян: Кому сейчас легко? А личная жизнь вам, мадам, без надобности - без меня
вы все-рано не проживете. 3. Коновалова: Не мадам, а мадмуазель, хулиган скрипучий. А Гаспарян: Я осведомлен о
вашей мадмуазелистости уже без малого 10 лет.
Антракт
Пока оставим в покое службу информации и перенесемся в соседнюю комнату - место скопления не
менее творческих личностей, чем те, которых мы только что покинули. Здесь обитают ведущие эфира.
Каждый, без сомнения, достоин того, чтоб сказать о нем особо. А начнем мы с утренних ведущих, без которых
слушатели "Юности" не обходятся ни одно буднее утро. Конечно, это "Будило-шоу" с молодым, длинногим и
политически подкованным Алексом Климовым, его другом Ильей Андреевым и звукорежиссером Катюшей
Глебовой. Утро, как известно, начинается для всех по-разному. С какой ноги встанешь, так день и проведешь.
Алекс каждое утро старается сделать так, чтоб ваш день прошел удачно. Его заводные трели и своеобразная
манера говорить вкупе с серьезными, без конца и края новостями Ильи, не могут оставить равнодушными
никого.
Влад Монтре - вымерший вид мужчины. В переносном смысле слова -он не питекантроп, а настоящий
джентльмен. Очки, тросточка, приличный двубортный костюм - француз, да и только. Имярек соответствует.
Монтре до тошноты галантен, ко всем женщинам радиостанции относится с почтением и уважением. Спокоен,
всегда уравновешен, матом не ругается, порядочен во всех отношениях - жениться готов после первого же
свидания Вывести Влада из себя - задача неразрешимая, для всех, кроме Гаспаряна. Ответственен,
обладает отменным чувством юмора. С одинаковым усердием рассуждает о футболе и молодежной политике
Честно говоря, его опасно оставлять наедине со слушательницами в эфире - они тают от звуков голоса
Монтре.
Не менее яркий представитель семейства ведущих эфира и такая же любимица, но только мужской
части аудитории, классик эфира - Оксана Львова Проработала на "Юности" уже 10 лет. Об искренней любви к
ней слушателей свидетельствует огромное количество писем с пометкой "Юность", Оксане Львовой".
Единственная из ведущих, кто называет всех слушателей на "вы", независимо от возраста Ее голос они называют "журчащим ручейком"
Более молодой любимец молоденьких слушательниц, услышав голос которого последние очертя
голову, готовы идти на край света. Зовут этого эпического персонажа просто Востр Не просто Мария, конечно,
гораздо круче. Мужчина с яркой внешностью, настоящий испанский мачо. Всем женщинам мира отвечает
взаимностью, поскольку любит их всех
искренне, независимо от возраста и внешних характеристик За это Востра и любят, ценят, дарят цветы, подарки и
пишут его имя на ступеньках лестницы несмываемой краской. Еще один не менее яркий и востребованный слушателями
персонаж - Азовский Если бы не любовь к радио, поглотившая Игоря всецело, мог бы быть нападающим баскетбольной
команды. Высокий, красивый, видный мужчина, к величайшемй сожалению миллионов поклонниц, не свободен.
Потрясающе остроумен, всегда весел и бодр Похож на птицу-говоруна из известного мультфильма Выходные дни со
слушателями проводит Юля Орлова. Из-за такого графика найти ее в будний день на "Юности" достаточно сложно
Пытается, ко всему прочему, получить высшее образование. Но каждые субботу и воскресенье вновь и вновь появляется в
вашем радиоприемнике, чтоб радовать, заставлять улыбаться и поднимать вам настроение, даже если его нет.
Юля Косилова всегда улыбается всем вокруг, но это не та улыбка о которой говорят "Смех без причины...", просто
она очень добродушная и оптимистичная особа. Ну что ж, от ведущих дневного эфира перейдем в ночь. Ночью, как
известно, все кошки серы, а люди одинаковы. Но опровергают эту истину наши ночные диджеи.
Саша Романова и Костя Куницын. Что касается последнего, то он интересен вот чем. При виде симпатичной
мордашки и длинных ног теряет волю.В кулуарах предпочитает общаться на некоем иностранном языке, понятном только
ему. Иногда воспитывает коллег напоминаниями о том, где чье место. На резкие реплики коллег отвечает еще более резко.
Потом извиняется.
Саша Романова, возможно, самый обязательный и ответственный человек на радиостанции. Три ночных эфира в
неделю - это не каждый матерый волк осилит.
Татьяна Намис, Валя Иванова - милые, добрые, общительные девушки. Наши лучшие ведущие новостей. Работать
с ними - одно удовольствие, даже вечно недовольный Гаспарян расплывается в улыбке, когда видит Татьяну и Валентину.
Наталья Богачева - самый стильный человек в редакции, ходячий путеводитель по салонам красоты. Если можно
так сказать - лицо нашей "Юности"
Сергей Ясенев - после цикла программ "2x20 или 40 счастливых лет" его можно назвать Нестором-летописцем
"Юности". Всегда собран, подтянут, готов к трудовым свершениям на благо родной станции.. Лика Исаева - ответственна и
исполнительна, ведущая новостей в полном смысле этого слова. Работает как часы - минута в минуту. Обаятельна и
привлекательна.
Валя Милицына - человек, который всегда за кадром, но музыка, которую вы слышите ежедневно, ее рук дело. У
нее отменный вкус и она даст фору любой фотомодели.
Виталий Барков - держит под контролем все, что происходит в стенах радиостанции. Он просчитывает все на два
шага вперед - уверен, собран, самодостаточен и, бесспорно, дальновиден. Он знает ответ на три главных вопроса ЧТО?
ГДЕ? КОГДА? ..
Юля Савва, Татьяна Никишина и Ирина Демиденко - наши режиссеры. Все как на подбор красавицы и умницы.
Тамара Ножнова и Жанна Гром-кова - выпускающие редакторы и наши вечные спасительницы. Исправляют все наши
недоработки и тем самым спасают от гнева начальственного. Просто добрые феи.
Александр Павлов - что бы мы делали без него! Все, что вы слышите в нашем эфире, проходит через его руки. Все
наши заставки, джинглы, рекламы .. Умеет водить машину, с помощью обрывков проволоки, консервных банок и
алюминиевой кастрюли может хорошо сделать параболическую антенну и наладить спутниковую связь
Второе действие 14.20
Появляется Дмитрий Куклин
Д.Куклин: У кого-нибудь есть кофе? Я устал и хочу домой? А.Гаспарян: А поработать ты не хочешь?
Д.Кулин: Пусть Зина работает!
З.Коновалова: А я что делаю? Пока ты своими ценными советами мешал спасателям отлавливать
бегемота, я, между прочим, четыре пленки сделала.
А.Гаспарян: Сколько? З.Коновалова: Ну, две.
15.00
Появляется Оксана Ремизова
О.Ремизова: Допекли меня эти наркоманы. Ну почему я, воспитанная
девушка, мечтающая о возвышенном должна писать о ломках, "замутах"
и " т о р ч а х" ?
А.Гаспарян: Приемная товарища Калинина работает с девяти часов.
Адрес назвать?
О.Ремезова и Н.Борцова (в один голос): Тиран, деспот и узурпатор!
Д.Куклин: Кто стер текст моей программы?
А.Гаспарян: А что там вместо него?
Д.Куклин: Новости культуры.
А.Гаспарян: Молчи, грусть, молчи...
15.30
Появляется Андрей Селиванов
А.Селиванов: Сумбатыч, так клево с байкерами тусанулся. Сейчас напишу материал минут на десять.
А.Гаспарян: На две двадцать, и ты меня грабишь, как можешь. Н.Борцова: Ну нет с автопробегом связи. Я не
знаю, где они! А.Гаспарян: Ты мне хоть сама к ним кабель проложи, но связь обеспечь! Где Коновалова?
А.Кондратов: Записывает "Прямую речь"
А.Гаспарян: Это правильно А где СтариковаЗ
Д.Куклин: Ну я откуда знаюЗ
А.Гаспарян: А я не тебя спрашиваю, а Зину Где она, кстати 3
А.Кондратов: Я же тебе сказал записывает "Прямую речь"!
А.Гаспарян: Чего так долгоЭ
А.Кондратов: Да она четыре минут назад только пошла в студию
18.00
Появляется Старикова
И.Старикова: Во, книжки в издательстве дали новые Армен, чего с ними делатьЗ
А.Гаспарян: Выкинь в пропасть! И.Старикова: СерьезноЗ
А.Гаспарян: Я устал от вас от всех Сколько материалов готовоЭ А.Кондрашов: Сумбатыч, девять
штук, как с куста А.Гаспарян: Зачем так многоЗ
А.Кондрашов: Ты же сам, из-за скупости своей кулацкой, орал что пленок не хватает Завтра можно в
полсилы поработать З.Коновалова: Можно я возьму завтра отгулЗ А.Гаспарян: ЧегоЭ
З.Коновалова: Значит, я не возьму завтра отгул
А.Гаспарян: Так, всем спасибо, все свободны! До завтра, коллеги Ку-клин и Коновалова, задержитесь!
А.Кондрашов: Звонят с "Маяка" Они спрашивают - где автопробегЗ А.Гаспарян: Так, где онаЗ З.Коновалова:
КтоЗ А.Гаспарян: Наша с тобой подруга З.Коновалова: Ты же сам ее домой отпустил!
А.Гаспарян: Ладно, я с вами со всеми завтра разберусь Стихийно хочется кофе У тебя, случайно, нет
шоколадкиЗ
З.Коновалова: Я пошла на "Маяк", по дороге тебе куплю кофе и шоколадку Только не ори!
19.20
А.Гаспарян (напевает себе под нос, так что слышно по всему коридо ру) Домой! Там так сладко бьется сердце
северных гор Д.Куклин: Пойдем, меня сейчас Даша убьет Мы с ней уже десять минут как встретиться должны' А.Гаспарян:
Вали все на Зину! Д.Куклин: А толкуЭ
А.Гаспарян: Все равно, вали все на Зину Нечего ей расслабляться, завтра снова в бой Д.Куклин: Это меня и
пугает
Занавес. PS Так, или примерно так мы и работаем И нам это нравится!