Три желания золотой рыбки

Ирина Николаева
ТРИ ЖЕЛАНИЯ ЗОЛОТОЙ РЫБКИ
Маленькая рыбка уродилась совершенной красавицей, без малейшего изъяна:
нежно-золотистая чешуя (темнее на спинке и светлее на брюшке, но без резкого
перехода), длинные изящные плавники, глазки светло-карие, чуть навыкате и очень
стройная фигурка. С нее картину можно писать – классический представитель вида
Carassius auratus, но, как говорится, не родись красивой - рыбка была очень несчастна.
Сородичи, на стаю которых как будто ведро с краской вылили, были рябыми,
пятнистыми, и быстро теряющими былую легкость из-за обильного питания. Казалось,
куда уже больше есть, но они яростно отгоняли золотую рыбку от еды, вымещая на ней
свою ненависть к молодости и привлекательности. Они не были красивыми, знали это и
очень злились. После сытной трапезы вся орава принималась гонять бедняжку по
водоему, пока не надоест, пока не удавалось прижать ее к самому берегу, к воротам в
параллельный мир, откуда нет возврата: в воде показывались то когти, то клювы
чудовищ и жительницы водоема исчезали одна за другой. Куда? Зачем? Много
существовало в рыбьем мире теорий на этот счет, но наверняка о дальнейшей судьбе
несчастных не знал никто.
Так жила и страдала золотая рыбка, мечтая в часы передышки о том, чтобы вода
принадлежала только ей, чтобы о ней кто-нибудь заботился и чтобы жила она
непременно одна. Жила и не знала, что место ее обитания называется пруд, что
находится он на окраине небольшого шахтерского городка в графстве Южный
Йоркшир, в самом центре старой доброй Англии.
Ненастным августовским вечером по улице того самого городка торопливо шагал с
работы Джон Брэтли – через час должен начаться футбольный матч – его любимый
«Манчестер Юнайтед» играл с «Ливерпулем». Джон зашел в продуктовую лавку, купил
упаковку неочищенного картофеля, он уважал натуральные продукты, и банку
консервированного тунца, питательного и не требующего времени на приготовление.
И, конечно, две пинты пива «Карлинг», какой же без него футбол?
Закупив все необходимое, Джон почти бегом направился к своему небольшому,
сложенному из бурого камня сто с лишним лет назад, домику, увитому плющом,
украшением которого являлся лишь маленький и сильно запущенный палисадник.
Огненно-рыжие, давно нестриженные волосы шахтера выбивались из-под капюшона
ветровки, но руки заняты пакетами с продуктами, да и некогда их поправлять. А для
кого красоту наводить? Дома ведь никто не ждет - свои тридцать пять Джон холост; не
складываются у него отношения с женщинами по причине крайней прямолинейности
характера, граничащей с грубостью. Например, на Рождество Джон подарил своей
давней подружке Бетти крем от морщин, а та возьми, да и обидься. Но, ведь правда, у
нее все лицо в морщинах, на что сердиться? А Бетти объявила дружку бойкот, и с тех
пор они не общаются.
– Ну, вот мы и дома, – сказал по-привычке неизвестно кому Джон, спешно
распаковывая на крохотной кухоньке продукты.
Растопив камин в уютной гостиной, наш болельщик, поставив чайник на плиту,
принялся торопливо, не обращая внимания на толщину срезаемой шкурки, чистить
картофель – не до экономии, времени нет. Матч вот-вот начнется. Джон открыл
консервы, выложил содержимое на тарелку – банку он потом расплющит и тихонько
закопает в палисаднике, с вывозом мусора в городке проблемы. На плите уже во всю
булькает в кастрюльке картошечка. Бросив очистки в камин, Джон налил бокал
«Карлинга», готовясь погрузиться в чарующий мир футбола. Вот оно – счастье.
Серая цапля тем же дождливым вечером медленно кружила над окрестностями
шахтерского городка в поисках ужина. Изношенные долгой жизнью и дальними
перелетами перья птицы напитывались водой, у нее неприятно покалывало под левым
крылом, и мерзли кончики пальцев. «Неужели старость?»,- со страхом думала про себя
цапля. Тяжело досталось это лето – выкормив троих ужасно прожорливых птенцов, она
с трудом приходит в себя. Повезло еще, что дети быстро выросли и стали добывать
пропитание самостоятельно. Скоро в Африку, на зимние квартиры, а откуда сил взять,
если пищу добывать все труднее? Речушки и ручейки за жаркое лето обмелели, рыба
ушла в озера, берег которых четко разделен между молодыми и сильными сородичами.
Как снискать хлеб насущный? И мудрая цапля нашла источник пропитания: в
предместьях городка в незапамятные времена вырыто множество прудов. Неизвестно,
как эти водоемы использовались ранее, но с недавних пор в тех, что находятся
недалеко от человеческого жилья, стали разводить золотых рыбок. Цапля не знала, что
рыбки называются золотыми, так как они ей напоминали стадо коров с высоты
птичьего полета – белые с рыжими пятнами. Но вкусные необыкновенно! Сладкие,
мягкие и размером то, что надо – в горло пролезают почти все. И видно их в воде
хорошо. Правда, с прудами тоже проблемы. Гоняют цаплю все, кому не лень:
мальчишки – камнями и палками, садовники, если таковые имеются – струями воды из
шлангов, и, самое страшное – собаки. Много собак. Все обижают бедную птичку…
Ненастная погода сослужила цапле добрую службу: люди сидят дома, собаки
забились в свои будки. Птица осторожно опустилась на землю за кустом пушистой
травы, недавно посаженной человеком. Осторожно, крадучись, подошла к кромке воды,
замерла. И, вдруг, прямо к ней под ноги большие пятнистые рыбы прямо-таки
вытолкали миниатюрную золотую рыбку. «Размер – в самый раз, в горле точно не
застрянет», - отметила про себя цапля. Как любой хищник, она была несколько
цинична. Молниеносным, выверенным годами движением, птица схватила
драгоценную добычу и, резво, насколько это возможно в ее возрасте, взмыла ввысь.
Ужинала цапля всегда в одном и том же месте – на трубе небольшого домика,
увитого плющом. Место дивное: детишек поблизости нет, из трубы идет тепло, и никто
из сородичей добычу не отнимет – по молодости и неопытности они облетают
человеческое жилье стороной, не понимая, что дома могут быть разными, полезными в
том числе.
Итак, птица плавно, щадя больные пальцы, опустилась на край трубы. Из дымохода
раздавались обычные звуки – ревела многотысячная толпа людей, а одинокий голос
что-то все время говорил, иногда срываясь на крик. Цапля знала, что это такое: во
времена своей молодости она случайно, по дороге в Африку, оказалась над огромным
зеленым полем, по которому бегали редкие фигурки людей за крошечным мячиком, а
вокруг сидело много-много народа, и шум стоял такой, что оглушенная птица еле
крылья унесла. Но как такое колоссальное сооружение помещается в маленьком
домике? Птица этого не понимала, но знала наверняка – человек, самец с рыжей
головой (она с возрастом научилась различать пол людей), жил в домике один. К тому
же цапля, как и наш шахтер, не привыкла изводить себя вопросами «зачем?» и
«почему?», бесполезное занятие. А сейчас нужно лишь подбросить рыбку, чтобы,
схватив ее на лету, проглотить. И вот оно – счастье…
Все тем же дождливым вечером сородичи маленькой золотой рыбки после сытного
ужина привычно стали гонять бедняжку по всему водоему и вытеснили-таки красавицу
на мелководье. Плыть дальше некуда – впереди ворота в небытие. Рыбка обреченно
оглянулась – сородичи бросились врассыпную. Почему? Мысль развития не получила –
ее бока сжали чудовищные тиски, ребрышки затрещали, а родной пруд, как в
кошмарном сне, стал быстро уменьшаться в размере, превращаясь в совершенно
неправдоподобную картинку – кусочек воды размером с лист кувшинки. Дышать
нечем. Внизу все было зелено, какие-то камни правильной, невиданной доселе формы
красного и коричневого цвета. На зеленом же поле – стадо сородичей. «Я умираю», –
подумала она, теряя сознание.
От плавного толчка и последовавшей за ним остановки рыбка пришла в себя. И вот
она летит вверх, затем начинает падать прямо в широко открытую пасть чудовища! Но
недаром у нашей красавицы были такие длинные плавнички – она из последних сил
замахала ими, и сумела-таки изменить траекторию своего движения, уклонившись от
смертоносного клюва, и… полетела в черный тоннель. Становилось все жарче, дым
разъедал жабры. Падение, вокруг стена золотых, как сама она, языков, жалящих рыбку
со всех сторон. Бедняжка билась из последних сил на чем-то скользком и противном,
повторяя про себя: «Я не хочу умирать, я не хочу умирать!»…
Джон положил в тарелку горячей картошки, налил второй бокал «Карлинга» и
впился глазами в экран, забыв про еду – счет 1:0 в пользу «Ливерпуля», а «Манчестер»,
играя у ворот соперника, никак не мог реализовать голевую ситуацию. «Ну, что же вы,
как рыбы дохлые!» - ругнулся на своих любимцев Джон и протянул руку к бокалу, но
чуткое шахтерское ухо уловило странные шлепающие звуки, доносившиеся из камина.
Расстроенный болельщик машинально повернул голову и замер с протянутой рукой – в
языках пламени, на картофельных очистках, билась… золотая рыбка!
Привыкший действовать, а не размышлять, Джон выхватил из огня рыбку, смыл под
краном на кухне золу и прилипший к чешуе мусор и, наполнив раковину водой,
выпустил туда несчастное создание. Затем, был извлечен из подвала старинный
огромный аквариум, стекла которого были закреплены в узорном металлическом
каркасе. С большим трудом найдя кусок замазки, Джон законопатил рассохнувшиеся
швы почти до середины, на большее не хватило материала; налил воды в аквариум – не
протекает; осторожно перенес рыбку в новое жилище, покрошив ей на ужин хлебных
крошек.
Болельщику было не до футбола: он сел составлять список необходимых для
содержания рыбки вещей, невнимательно просмотрев повтор гола престижа, забитого
на последней минуте матча Эрнадесом; 3:1 в пользу «Ливерпуля». «Сапожники»,лениво ругнулся Джон, его мысли были заняты проблемами содержания золотой
рыбки.
На следующий день, после работы, начинающий аквариумист зашел в зоомагазин и
спросил у симпатичной продавщицы книгу о содержании золотых рыбок.
– А зачем вам книга? Я могу все рассказать, у меня дома тоже живет такая
рыбка, мне ее на день рождения подарили, – улыбнулась девушка.
С тех пор жизнь Джона изменилась волшебным образом: он подружился с
продавщицей, не имеющей, между прочим, всех тех недостатков, которыми славились
его прежние подружки: ни морщин, ни толстой талии, ни худых рук и ног, ни кривых
зубов. Изъянов в ней не было вообще! Элис, так звали девушку, даже болела за его
обожаемый «Манчестер Юнайтед», только пиву предпочитала рюмочку хорошего
джина. «Как Мама!» - умилялся Джон.
В выходные они с Элис ездили на выставки, приобретали для своих питомцев то
редкие водоросли, то игрушки, и их отношения становились все нежнее, все
доверительнее; вскоре стали задумываться и о совместной жизни. Девушка объяснила
Джону, откуда на боках золотой рыбки полоски, как от ножа – это следы клюва цапли.
Нерешенным оставался лишь один вопрос: рыбки будут жить в одном аквариуме или
каждая в своем? Как узнать, чего они хотят?
Как-то раз, возвращаясь с работы, Джон встретил свою бывшую подружку,
Бетти.
– Ты, говорят, с рыбой играешься, как младенец. Не проще ли было ее к пиву
зажарить? – ехидно спросила она.
Джон молча прошел мимо, но по дороге зашел в кондитерскую и купил Эллис
большую шоколадку, благодаря судьбу за то, что Бетти за него обиделась и они
расстались.
Была ли золотая рыбка счастлива, ведь желания исполнились? Она жила одна в
просторном, чистом доме, среди прекрасных замков в зарослях невиданных доселе
трав; спаситель с золотой головой заботился о ней, лучше не придумаешь: изобилие
корма компенсировалось наличием чудесных игрушек, с которыми рыбка могла играть
до бесконечности. Вот оно, счастье? Скорее да, чем нет. Пожалуй, скучновато.
Благодетель нашел себе пару, и они целыми вечерами заняты своими человечьими
делами и заметно, что им вдвоем хорошо. «Мне бы дружка или подружку!» - вздыхала
рыбка. И в один прекрасный день в ее жизнь спустился с небес (а не из ворот в
небытие, как называли пространство вне воды в пруду) необыкновенно симпатичный
молодой самец и принялся трогательно ухаживать за нашей красавицей. Так вот оно
какое – счастье…
– Рыбки так же, как и мы не спускают глаз друг с друга! – умилялись Джон и
Эллис, глядя на своих питомцев.
А старая цапля ужинала на плоской крыше дровяного сарая, чтобы не повторить
прежней ошибки, а затем взлетала на знакомую трубу погреться все холодающими
вечерами, подставляя то один, то другой бок под струю тепла, идущую из дымохода.
Однажды к привычным звукам, доносящимся из дома прибавился голос самки
человека, что не обрадовало птицу. Где самка, там вскоре жди и детишек. С
камушками… И цапля думала, что вернется с зимовки жива-здорова – никаких
любовных похождений, никаких птенцов: надо и для себя пожить.