Узалов И.А.

Узалов И.А.
Председатель правления РОССО
“ИДЕАЛИЗМ” РОССО И БОЛЬШЕВИЗМ ОППОНЕНТОВ
“Очевидность умаляется доказательствами”
Цицерон
В человеческом поведении, экономике, обществе имеются вещи, которые напрямую
никаким законом или конституцией ввести или изменить невозможно.
Невозможно приказом искоренить преступность, сделать экономику лучшей в мире
или заставить всех чистить зубы.
Эффективный закон - не тот, который организует лобовую атаку на проблему, о
которую и потом
продолжают расшибать лбы, а тот, который, учитывая
объективные закономерности, приводит в действие механизмы, решающие эту
проблему автоматически.
Самым ярким примером лобовой атаки в мировом масштабе был эксперимент
большевиков с Россией.
Квинтэссенция
большевизма,
как
идеологии
популизма,
игнорирующего
фундаментальное,
выражена в потрясающем по внешней гуманности, так
называемом, основном принципе коммунизма:
- От каждого по способностям, каждому по потребностям.
Если же вдуматься, то следует поражаться потрясающей глупости, выраженной в
нём идеи, поскольку она не учитывает главное – природу человека и что всех
людей невозможно запрограммировать как роботов.
В первой своей части принцип игнорирует эгоцентризм, присущий человеку от
рождения.
Предполагается, что все непременно, в поте лица своего, будут работать не на
себя лично, а на некий общий котёл, из которого потом будут черпать.
Во второй части принцип игнорирует, опять же, присущий от природы человеку
свойство - неограниченность потребностей.
Иной может для себя такое захотеть, на что не хватит усилий всей земной
цивилизации.
Чем всё кончилось, известно. Природу человека изменить невозможно.
По подобному популистскому принципу выстроен и проект изменений
оценочной деятельности, прошедший в Думе первое чтение.
закона об
- Кто оценивает?
- Оценщик.
- Как повысить качество оценки?
- Разве непонятно? Заставить оценщика работать как положено.
- А как заставить?
- Как, как… Надзирать и контролировать. За их же – сволочей счёт.
- А кто будет контролировать?
- Вот чудак-человек. Контролируют кон-тро-лё-ры.
Набрать их и контролировать! И ещё бить рублём. Институты такие создать.
Какие возражения?
- Да, никаких, кроме одного: - Не надо набирать контролёров. Если создать
правильные институты, то контролёры сами объявятся. Будут самыми честными и
придирчивыми в мире и сами же будут бить рублём и, главное, всё бесплатно.
- Ну, ты даёшь. Пойди, попей воды и успокойся. Привет Адаму Смиту.
Неприятие оценочным сообществом идеи саморегулирования в том виде, в котором
предусматривает известный законопроект, вылилось в непрерывное многомесячное
обсуждение этой темы на форуме appraiser. Особенность его заключалась в том,
что противники нововведения упражнялись в критике, оттачивая аргументацию при
полном молчании оппонентов.
Наконец оно прервалось появлением на форуме одного из руководителе РОО
господина Неймана.
Евгений Иосифович оказался вполне симпатичным в общении человеком, однако,
это не означает, что его аргументация была принята.
Тех, кого интересуют детали, могут заглянуть на форум, я же хотел бы
прокомментировать некоторые общие оценки, которые он дал в самом начале
своего общения:
Лучше реальные действия и настройка системы, чем дискуссия об абстрактной демократии.
По поводу - рынок всех рассудит. Если нет институтов, которые могут обеспечить этот рынок, то получим,
что уже получили в экономике в целом. Поэтому прекраснодушные рассуждения в стиле А. Смита плохо
кончаются.
Всё правильно, кроме одного:
- Где уважаемый Евгений Иосифович обнаружил, абстракции и прекраснодушные
рассуждения, например, в выступлениях и предложениях РОССО?
Я говорю о РОССО потому, что практически всё излагаемое коллегами оппонентами в дискуссии с ним, было ранее изложено в разъяснениях к
предложениям
по
изменениям
в
законопроект,
направленным
нами
в
Минэкономразвития, а также ряде статей. К тому же, именно в этих материалах в
основе лежало “рынок всех рассудит”. Но не примитивное – оставить всё на
произвол дикого рынка. Речь шла как раз о необходимости настройки действующей
рыночной системы, а не создании для оценщиков новой - казарменной. Странно, что
это не было замечено.
Наиболее общей формулой, которую я постоянно повторяю, является утверждение,
что качество оценки, прежде всего, определяется качеством рынка. Рынок признаёт
только ту оценку, которая его устраивает. Невозможно насильно навязать то, что
рынку не нужно.
Попросту говоря, если вы пришли за одним продуктом, который вам выгоден, то
невозможно вас за ваши же деньги заставить купить другой, который вам невыгоден.
Разве это не очевидно?
Или, всё-таки, если продавца, продукция которого пользуется спросом, заставить
вместо неё предлагать продукцию, которая спросом не пользуется, то покупатель,
отказавшись от выгоды, начнёт во вред себе покупать её?
Разве он не пойдёт к другому продавцу, предлагающему именно то, что надо.
И обратное: Разве не очевидно, что, если появился спрос на продукт, отсутствующий
на рынке, то продавец сделает всё от себя зависящее, чтобы этот спрос
удовлетворить. Подгонять не придётся.
Разве эти правила когда- то кем-то ставилось под сомнение?
То есть, институты, которые могут обеспечить спрос на качественные оценочные
услуги, есть институты, воздействующие на заказчика (покупателя), а не оценщика
(продавца).
Институты тоже названы:
- правильный, а не суррогатный (в случае с госимуществом) собственник - лицо
обладающее исключительно равными правами с любым другим собственником,
которые не могут подвергаться никакой дискриминации (телефонное право, силовое
давление и пр.)
- правильный (квалифицированный и честный) суд, который, не взирая на лица,
примет справедливое решение в случае возникновения конфликта интересов.
Наличие таких институтов есть гарантия востребованности правильной оценки и
отказа от заказной. Сообщество покупателей хотело бы подешевле, а продавцов подороже, но, поскольку обе стороны равноправны, то компромисс может быть
только в правильной оценке и обе стороны прекрасно это понимают.
Будет понимать это и сообщество оценщиков, которое, чтобы удовлетворить спрос
начинает искать пути обеспечения качества. А он лежит через объединение усилий
(повышение квалификации, информация, методология, защита интересов, отторжение
тех, кто не может удовлетворить требованиям…), которые обойдутся дешевле, чем,
если каждый сам за себя.
Это и есть саморегулирование в том смысле, которое оно должно иметь.
То есть, государство должно выстраивать именно такие институты.
Строительство же институтов (саморегулируемые организации), которые волевыми
решениями должны обеспечить качество оценки, не востребованное рынком, это
утопия. Точнее, организации-то создать можно. Утопия - расчёт, что типичное
командное администрирование окажется сильнее рынка и заставит принимать то,
чего он не хочет.
Рынок не есть производное от оценки. Это оценка – производное от рынка. Вот
через рынок, цивилизуя его, и нужно её регулировать.
Дикий же рынок есть гарантия дикой оценки. Никакой контроль оценки не
поможет. Оценщик всегда найдёт способ вывернуться и подстроиться под спрос.
Спрашивается: Кто занят абстрактной демократией и прекраснодушием?
Тот, кто
хочет
навязать сообществу, как минимум,
бесполезную
псевдодемократию казарменного “саморегулирования”, или тот, кто говорит, что это
ничего не даст, потому что, перепутав следствие с причиной, выбрана не та точка
опоры?
Можно
согласиться
с
обязательным
членством
оценщиков
в
саморегулируемых организациях, как с первичным импульсом:
- Ребята, надо объединяться и регулировать самим.
Вот вам для затравки ведение реестра и право проверок по заявлениям и
жалобам. Ах, да, чуть не забыл - не забудьте про дипломы о подготовке и
переподготовке и обязательное страхование ответственности.
Всё.
И не надо придумывать и навязывать сверх этого то, что противоречит
фундаментальным принципам и вызывают наибольший протест. Оценщики
сами разберутся в своих делах. По мере развития цивилизованного рынка,
жизнь сама заставит их что-то вводить или от чего-то отказываться.
Главное, чтобы рынок был правильным. Тогда и жизнь навяжет только то,
что правильно.
Перейдём к некоторым деталям:
Одним из
раздражителей оценочного сообщества является, так называемый,
компенсационный фонд, который авторы законопроекта и, особенно, его наиболее
ярый сторонник - глава комитета по собственности Государственной Думы
Плескачевский Виктор Семёнович, считают одним из столпов будущего счастья
оценщиков и заказчиков.
В предложениях РОССО по изменениям законопроекта было дано обоснование того,
почему делать этого не стоит.
- Компенсационный фонд несёт коррупционный потенциал. Всегда можно организовать в треугольнике
покупатель-продавец-оценщик случай на десяток другой миллионов и ничего не докажешь. Надо
платить, а оценщикам - снова скидываться на новое формирование исчезнувшего фонда.
Оно было дополнено ещё одним аргументом, изложенным мною в статье
“Самоочищение по РОССО”.
Кто-то, работая на Камчатке, будет нести ответственность за работающего в Калининграде.
Такая ответственность имеет определённый смысл, для людей, что трудятся, например, в одном цехе,
где процесс труда каждого можно визуально отслеживать, а система круговой поруки делает
каждого контролёром.
Из разъяснений, данных Евгением Иосифовичем, вырисовывается
аргументация,
которая, вроде, тоже внешне выглядит убедительно:
- Саморегулируемая организация это сообщество оценщиков. Сами профессионалы, а
не какие-то чиновники, будут контролировать себя. Угроза выплат своих кровных из
фонда будет их мобилизировать и объективно способствовать росту квалификации,
очищению рядов.
Фонд не столько даже ради компенсаций потерпевшим, сколько ради того, чтобы
все были в тонусе и качество оценки росло. То есть, это своеобразный фонд
материального поощрения с обратным знаком. Будете хорошо работать – не отберут.
Контролёры рыщут, руководство не дремлет, ряды очищаются.
А если руководство не будет “ловить мышей”, то члены организации спросят с
него. Короче, фонд будет неплохо выполнять функцию стимулятора дезинфекции.
Прекрасно.
Забудем предложенный основной закон – качество оценки есть функция качества
рынка и строим модель работы предлагаемой системы, например, в США:
Руководство СО покусилось или просто разбазаривает фонд, не особо заботясь о
чистке рядов. Это почувствовал рядовой оценщик Буш из какой-нибудь Оклахомы и
направил запрос руководству СО:
- Сэр…
И попробуй не дать ему исчерпывающий ответ, а тем более, попытаться заткнуть
рот или выжить из организации. Достаточно шепнуть об этом журналисту местной
газетёнки и заметочка в ней поднимет такую бурю в СМИ страны, что никому
мало не покажется. А разоблачитель превратится в национального героя и напишет
книгу о своём подвиге, гонорар от которой обеспечит ему безбедное существование
до конца жизни.
Российская модель:
Руководство ОС проглотило кусок фонда или просто разбазаривает его, не заботясь
о качестве и чистоте рядов. Члены об этом знают или хотя бы подозревают, но
помалкивают. Документально всё чисто.
Никто в своём Урюпинске не может дать себе гарантию, что его выступление
поддержит коллега хотя бы из соседнего района, а не помчится, во искупление
имеющихся или будущих грехов, закладывать начальству.
Никто не даст гарантии, что на его собственный прямой запрос к начальству он не
получит отписку. Что то же самое будет в прокуратуре суде и пр. и пр. А если он
будет слишком надоедать, к нему прибудет проверка из СО по какой-нибудь
жалобе какого-нибудь обиженного заказчика (закон велит), а то и прокурор
наведается и он из нападающего превратится в защищающегося .
Никакой бури в СМИ не будет. Если же
кто и вякнет, то сработает
контрпропаганда от купленных журналистов и всем станет непонятно: - То ли он
украл, то ли у него украли.
В конечном итоге, правдолюбец тихо кончит свои дни в психиатрической лечебнице
или сразу же скончается от инфаркта.
А ему это надо?
Оценщики народ прагматичный, умеют строить прогнозы. Камикадзе среди них вряд
ли есть и вообще, нельзя строить закон в расчёте на камикадзе.
То есть, в наших реальных российских условиях никакие массы никого
контролировать не будут. Оценщик выплатит в фонд и смирится с тем, что это
неизбежная дань, и постарается забыть о нём. Сообщат ему, что где-то кто-то
прокололся и пришлось фонд распечатать - он лишь примет к сведению и никуда
лезть не будет.
В конце концов, он от рождения приучен, что в России воруют и это норма.
Не верите?
Пару дней назад телевизор сообщил: - В США парламентское расследование
установило, что из 85 миллиардов, выделенных на устранение последствий урагана
Катрин, более миллиона осело в карманах чиновников.
Совсем эти конгрессмены озверели.
Нет, чтобы отправить своих чиновников на стажировку в Россию.
Так вот, между гражданским обществом, например, США и гражданским обществом
России сегодня такое же расстояние, какое между 5-10 миллиардами из 85, а может
и больше, которые исчезли бы у нас (и ничего) и 1 миллионом, который исчез в
США, и поставил конгресс на уши.
Да и этот миллион, наверное, никуда не исчез, а затерялся где-то в миллиардах.
Буквально сейчас по каналу Культура показывают “круглый стол”, где драматург
Александр Гельман, как по заказу, сказал, что в настоящее время человек боится
идти против начальства значительно сильнее, чем в советские времена. Он
чувствует, что риск потерять больше, чем возможность приобрести. Все
присутствующие мэтры согласно закивали головами.
Телега не должна быть впереди лошади. Сначала должен сформироваться настоящий,
а не показной институт - гражданское общество и только тогда, когда это более
или менее произойдёт, можно ввести и пункт о компенсационном фонде. Если
кому-то всё ещё очень будет хотеться.
И кто демонстрирует трезвый прагматизм - прекраснодушные законотворцы,
вписавшие норму, которая может работать только в нормальном гражданском
обществе или те, кто говорит, что она работать не будет, а, только, вытащив из
кармана оценщика ощутимую сумму, добавит коррупционную составляющую?
Это всё равно, что в воровской малине вывесить библейские заповеди и считать,
что по этой причине она уже и не малина.
Ах, почему я так плохо думаю о своих коллегах – оценщиках?
Это я так плохо думаю о нашем “гражданском” обществе.
А плохо об оценщиках думают наши оппоненты, которые считают, что сейчас всё
очень плохо, криминал одолел, что невозможно возбуждать уголовные дела (ну, прям
воровская малина, а не оценка) и поэтому нужны не только личное страхование,
совместное страхование, компенсационный фонд, но и сплошные регулярные
проверки всех и вся, причём двойные - силами и СО юрлиц, и СО специалистов.
И всё это за счёт самих проверяемых.
Кстати, о контроле:
Приведу пример, который буквально вчера использовал, когда давал интервью
местному официозу:
“Если на дороге вместо одного автоинспектора поставить троих, не знаю, насколько
возрастёт безопасность, но то, что общая сумма поборов с водителей возрастёт
втрое, это точно.
В цивилизованном же государстве хватает и одного инспектора для того, чтобы
уровень безопасности движения был на порядок выше, чем в России при троих.
Для этого нужны хорошие дороги и бесстрастные видеокамеры, фиксирующие
нарушения.
Тоже и в оценке. Только роль видеокамер и дорог должны играть другие факторы.”
Опять вопрос: Где прекраснодушие? Там, где собираются наращивать количество
потенциальных мздоимцев, считая, что в стране, поражённой коррупцией, они
будут потенциальными ангелами небесными, или там, где считают, что нужно
заниматься строительством дорог (в нашем случае- нормальных собственников,
которые, объективно, и есть самые неподкупные контролеры)?
_________________________________________