План введения в Материалы конференции

РЫБОХОЗЯЙСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ И ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ
ИХТИОФАУНЫ БАЙКАЛО-АНГАРСКИХ ВОДОХРАНИЛИЩ
А.М. Мамонтов
Лимнологический институт СО РАН, Иркутск
Зарегулирование р. Ангары началось в период наиболее активного гидростроительства. К
началу 60-х годов прошлого века были изучены процессы, сопровождающие формирование
ихтиофауны в новых условиях, разработана классификация водохранилищ, методика определения
их рыбопродуктивности и даны рыбоводно-биологические обоснования по формированию
ихтиофауны проектируемых водохранилищ, в том числе и ангарских, которые бы обеспечивали
получение оптимально высоких объемов рыбопродукции желаемого качества в условиях
комплексного использования водоемов [2]. Но вопросы рыбного хозяйства всегда ставились
второстепенными после главных целей гидроэнергетики. Это вызывало затруднения в выборе
состава рыбного населения и вело или к стихийному пути его развития за счет местных видов,
или к созданию хозяйства, требующего постоянного сохранения желаемых видов рыб методами
искусственного воспроизводства. В этом плане не стали исключением и ангарские
водохранилища – Иркутское, Братское, Усть-Илимское и озеро Байкал. Среди них Байкал
является головным, определяющим внутригодовое накопление и распределение водных ресурсов
по всей водной системе. В данном случае оз. Байкал (общая площадь 31,5 тыс. км2, глубина 1 638
м, объем 23 тыс. км3) рассматривается как водохранилище применительно к той части его
экосистемы, которая оказалась под влиянием зарегулирования стока и подъема уровня.
Зарегулирование стока р. Ангары началось в 1956 г., с образования Иркутского
водохранилища. В августе 1959 г. его уровень достиг Байкала, затем их уже общий уровень в
августе 1962 г. достиг проектной отметки – поднят еще на 0,8 м. Так возникло Иркутское
водохранилище площадью 154 км2, объемом 2,1 км3, полезным объемом, используемым для
регулирования мощности ГЭС, – 0,45 км3, с водообменом 25 раз в год и с многолетними
колебаниями уровня 3,47 м [1,3,4].
Площадь затопления по оз. Байкал составила 1 230 км2 , полезный объем 46 км3. Средняя
амплитуда внутригодовых колебаний уровня воды составляет 94 см.
Заполнение Братского водохранилища происходило с 10 сентября 1961 г. по 15 сентября
1967 г. Водоем имеет площадь 5 470 км2 , объем 169,3 км3 , полезный объем – 48,2 км3,
многолетняя сработка уровня до 10 м, водообмен 0,5 в год.
Усть-Илимское водохранилище создавалось с октября 1974 г. по май 1977 г. Площадь 1 893
км2, объем 59,4 км3 , полезный – 27,7 км3 и водообмен 1,7, сработка уровня 1,5–2,8 м [1].
Каскадное расположение водохранилищ определило у них последовательное все большее
увеличение трофности водоемов от олиго- к мезо- и эвтрофии. Разнообразие размеров,
водообмена, биологических характеристик, состава рыбного населения вызвали ряд
индивидуальых ответов исходной ихтиофауны на изменения объемов водной массы, уровенного
режима, разрушения и переформирования берегов.
До
зарегулирования
стока
р.
Ангара
характеризовалась
повышенной
рыбопродуктивностью. По своеобразию термики и увеличению водности по мере приема
крупных притоков она подразделялась на участки с преобладанием в них хариуса и ленка,
хариуса и ельца, осетровых, главным образом, местных форм крупной тупорылой стерляди. На
всех участках значительную долю рыб составляли сиг, таймень, налим и у устьев притоков –
щука, окунь, плотва и другие виды. Такой же или близкий этому состав рыб преобладал в уловах
в р. Ангаре в последние два столетия и у рыбаков–охотников мезолита 5-8 тыс. лет назад (наши
данные).
При зарегулировании стока первоначально речных водоемов проявлялись закономерности,
свойственные для многих водохранилищ [2]: смена состава реофильных видов на лимнофильные
или уменьшение их доминирования, вспышка численности рыб в новых поколениях, их
ускоренный рост, раннее созревание и нарушения в ритмах физиологического развития особенно у
рыб первых новых поколений [5]. В конечном счете, на основной акватории сформировалось
преобладание плотвично-окуневого комплекса со значительной долей ерша, налима, щуки и
акклиматизируемых видов (омуль, пелядь, лещ, сазан, амурский сом, осетр), среди которых
численность омуля, пеляди и осетра определяется в процессе рыбоводных мероприятий. На
участках с повышенным течением реофильные виды (хариус, ленок, елец) сохраняют свое
доминирование, но численность их снижена до уровня, когда промысловое использование их
становится невозможным.
Иркутское водохранилище превращено практически в залив Байкала. Верхние речные его
участки населены преимущественно хариусом, средние и нижние – ельцом, плотвой, окунем,
щукой. Увеличили численность ранее редкие или случайные омуль, каменная, песчаная и
желтокрылая широколобки, белый хариус. Сохранился и сток пелагической молоди рыб из
Байкала. С 1968 по 1975 гг. в водохранилище было выпущено 450 млн личинок омуля. Но в
водоеме отлавливаются лишь особи омуля, заходящие из Байкала, что хорошо определяется по 3–
5- кратному увеличению приростов годовых колец на чешуе. Выпуски личинок озерного сига (10
млн шт – пелагическая личинка), а также подрощенной молоди омуля (около 1 млн шт.) и
озерного сига (около 300 тыс. шт.) не дали положительных результатов. Однако особи пыжьяна –
из числа 20 тыс. экз. подрощенной в 1985 г. на Бурдугузском рыбоводном заводе молоди –
обнаруживались в уловах в течение последующих 5 лет. Акклиматизируемые сазан, лещ,
амурский сом встречаются чаще на средних и нижних участках водохранилища. Существенной
доли в уловах они пока не составляют. В водоем проник и ротан. По рыбоводно-биологическому
обоснованию предусматривался вылов в 500 т. До 1964 г. он не превысил 400 т, а в последующие
годы снизился до 100 т. Более половины уловов составляет хариус. Промысловая ихтиофауна
развивалась на основе местных видов – хариуса, ельца, ленка, щуки, плотвы, окуня. С 1965 г.
водоем был передан обществу рыбаков-любителей.
Для рыбохозяйственного использования Братского водохранилища были разработаны
мероприятия по формированию водоема сигово-лещевого типа. Основу промысла должны были
составлять сиговые – 35–38 %, или около 1,7–1,9 тыс. т при общем годовом улове в 3,8–5,0 тыс. т
(при рыбопродуктивности в 7–9 кг/га) [2]. Завершение формирования промысловых запасов
сиговых рыб и леща планировалось уже за 8–10 лет, осетра – через 16–18 лет. Учитывалось, что
акклиматизируемые рыбы сформируют нерестовые стада, которые смогут внести существенный
вклад в общий процесс формирования устойчивых запасов рыбы. Однако планируемые
рыбоводно-акклиматизационные мероприятия были проведены со значительными задержками и в
полном объеме начали проводиться лишь с введением в строй выростных прудов в 1974 г. За 10летний период промысловая ихтиофауна исходного водоема из хариусово-ельцово-стерляжьей ,
пройдя ряд этапов, стала плотвично-окуневой, с небольшой долей ценных видов. К началу 70-х
годов уловы составляли 4 кг/га или 2,2 тыс. т [5].
Для акклиматизации омуля в 1962–1971 гг. было выпущено 5,8 тыс. разновозрастных
особей, в 1969–1993 гг. – 1,1 млрд личинок и подрощенных в прудах 45,7 млн шт. и в озерах –
21,150 млн шт. сеголеток. Учтенный вылов омуля от вселения составил 253 т или, общий, около 2
529 т.
Выпуск личинок пеляди был начат в 1968 г. и к 1993 г. составил 116,7 млн шт. и подрощенной
молоди – в 1974-1993 гг. 21,2 млн шт. В 80-е годы численность омуля и пеляди стала возрастать.
Начали формироваться и нерестовые стада. Это позволяло в 1988–1989 гг. заготовлять икру омуля и
пеляди для инкубации на рыбоводных заводах. За последующие 10 лет (до 2002 г.) было выпущено
личинок омуля 400 млн шт, подрощенных в прудах сеголеток – 54,3 млн шт. и в озерах – 125,85 млн
шт. Учтенный вылов от их вселения составил 70 т или, вместе с неучтенным уловом, 709 т.
Для акклиматизации пеляди с 1994 г. до 2002 г. было выпущено личинок 14 млн шт.,
подрощенной молоди – 7,3 млн шт.; для акклиматизации леща выпущено 38,5 млн
разновозрастных особей. Учтенный суммарный вылов пеляди к 2002 г. составил 15,85 т, леща –
670 т. Но в последние 10 лет интенсивность рыборазведения снизилась более чем в 5 раз, а выход
продукции от подращивания в озерах – более чем в 10 раз. Столь же быстро сократилась и
численность сиговых рыб. Начавшийся лимитированный промысел их был прекращен.
В 90-е годы учтенные уловы основных промысловых рыб также начали снижаться: вылов
плотвы изменялся в пределах 51–327 т, окуня 92–395 т, леща 9–95 т, всех рыб – 171-813 т при
допустимом общем вылове около 1 000 т.
Анализ рыбопромысловой ситуации позволил выявить, что из общего улова учитывается
лишь10 % ценных видов, прочих – 30–50 %. Разводимые рыбы изымались неорганизованным
промыслом и уже не достигали рыбоводных пунктов. Но выявлено и общее сокращение запасов
2
рыбы, вызванное промыслом, загрязнениями, неустойчивым уровенным режимом и особенно его
снижением в зимний период, вызывающем гибель отложенной икры осенне- и
зимненерестующихся пеляди и сига. В таких условиях наиболее рациональной формой рыбного
хозяйства является пастбищная, – за счет постоянного вселения разводимых рыб. Требуются и
новая оценка видового состава разводимых рыб и включение в их число сига-пыжьяна,
сохраняющегося в условиях жесткого промысла, и щуку. Для повышения гарантии сохранения
исчезающих видов необходимо увеличить численность ангарской стерляди, тайменя, ленка.
Полная загрузка инкубационных цехов Бельского и Бурдугузского рыбоводных заводов
рассчитана на 180 млн икринок омуля. Поэтому оптимально можно планировать получение около
150 млн личинок и 20 млн шт. подрощенных сеголеток, в соответствии с размерами выростных
прудов. Они обеспечат вылов около 550 т. Но с 1994 г. деятельность Бурдугузского рыбоводного
завода прекращена.
Вылов рыбы в Усть-Илимском водохранилище, при допустимом улове в 700 т, составлял:
плотвы 24–95 т, окуня 39–49, всех рыб 67–154 т. Для целей акклиматизации до 2002 г.
включительно выпущено 380 млн личинок омуля, 10,95 млн личинок пеляди, 11,42 тыс.
разновозрастного леща и 2,5 млн личинок хариуса. Результатом проведенных работ можно
считать появление в уловах разводимых рыб.
В оз. Байкал изменение уровня коснулось лишь незначительной доли его пространства –
прибрежной зоны открытых районов и “соровой” мелководной системы, важность роли которой
для центральных звеньев экосистемы все еще не ясна. Подъем уровня сопровождался вспышкой
численности омуля и рыб "соровой" группы (плотвы, окуня, щуки и др.), молодь которых обитает
на мелководных участках. Он совпал с началом периода повышенной водности притоков. В
результате в 1959 – 1972 гг. и в последующие 80-е и 90-е годы отмечались самые высокие за
последние 200 лет уровни Байкала, превысившие НПГ. Это вызвало катастрофические размывы и
переформирование берегов. Но каменистое прибрежье открытого Байкала на всем его протяжении
является нерестилищем массовых видов подкаменщиковых рыб, главным образом, желтокрылой
широколобки, молодью которой питаются многие виды рыб озера. Нарушение нерестилищ и
увеличение числа потребителей молоди вызвало резкое падение численности этого вида и
потребление его рыбами многократно сократилось. Последнее привело к замедлению роста,
снижению упитанности и плодовитости омуля. Восстановление и/или переформирование новых
нерестилищ растянулось на многие годы. В 1980 г. пригодными были лишь половина нерестилищ,
но и они были не полностью использованы для нереста. Возможно, что прежняя их продуктивность
потеряна навсегда.
Размыв и затопление кос, отделяющих "соровую" зону и мелководные участки от Байкала,
привели к их раскрытию и охлаждению воды. Интенсивность размножения "соровых" рыб
уменьшилась, сократилось и потребление ими молоди омуля, скатывающейся с рек и рыбоводных
заводов. Численность омуля, несмотря на падение плодовитости, сохранялась на высоком уровне.
Внезапно возникший недостаток рыбного корма вызывал временное перемещение его в
прибрежные районы. Подходы омуля к берегам создавали столь высокие его концентрации, что
на крючковую снасть, часто с неквалифицированной начинкой добывалось до 500–1 000 рыб за
неполные сутки. Столь невероятные явления, в дальнейшем усложненные массовой гибелью
омуля в 1968, 1973, 1975 гг., окончательно завуалировали причинно-следственные связи
развивающихся событий. Увеличение автотранспорта и подведение дорог к Байкалу привело к
подключению промысла напрямую рынки городов. Возникло значительное увеличение
неучтенного вылова. В результате данные рыбопромысловой статистики, свидетельствовавшие о
десятикратном снижении официального вылова, окончательно дезорганизовали промысел. В
1969–1975 гг. вылов омуля и сига на Байкале был закрыт.
Укоренившиеся представления о высокой устойчивости гидробиологических характеристик
водоема были решающими в вопросах влияния уровенного режима Байкала на продуктивность
его ихтиофауны. До 70-х годов оставались незамеченными и/или необъяснимыми резкое
сокращение численности желтокрылой широколобки, причины снижения биологических
показателей и темпа роста у омуля. В связи с этим идентичность последовательности этапов
развития событий, вызванных образованием Иркутского и Братского водохранилищ и подъемом
уровня в Байкале, различающихся по некоторым показателям, представляется нам вполне
обоснованной.
3
Литература
1. Биология Усть-Илимского водохранилища / А.Г. Скрябин, С.С. Воробьева, Бакина [и др.]. –
Новосибирск: Наука, 1987. – 262 с.
2. Водохранилища СССР и их рыбохозяйственное значение: Изв. ГосНИОРХ. Т. 50. – Л.,1961. – 456 с.
3. Гидроэнергетика и состояние экосистемы озера Байкал / А.А. Атутов, Н.М. Пронин, А.К.
Тулохонов [и др.]. – Новосибирск: Изд–во СО РАН, 1999. – 280 с.
4. Исаев А.И., Карпова Е.И. Рыбное хозяйство водохранилищ. – М.: ВО Агропромиздат, 1989. – 255 с.
5. Мамонтов А.М. Рыбы Братского водохранилища. – Новосибирск: Наука, 1977. – 247 с.
4