19.05.2011, Газета СМ Номер один, ... Светлана Михеева, «СМ Номер один»

19.05.2011, Газета СМ Номер один, тираж 13472 экз., Завод закопают,
Светлана Михеева, «СМ Номер один»
Развалины мышьякового завода исчезнут с территории Свирска
Власти серьезно взялись за проект утилизации Ангарского металлургического
завода, уже более шестидесяти лет отравляющего Свирск. А горожане вдруг
засомневались, надо ли трогать ядовитые отвалы, - как бы чего не вышло...
"Лучше бы ничего не трогали"
Не писал о мышьяковом заводе в Свирске, который пугалом стоит посереди
города, только очень ленивый журналист. Завод заброшен с 1949 года. Все, что
осталось от него сегодня, - живописные руины на фоне пустынного пейзажа,
черного от мышьяковых огарков, которые дюнами сложены уже больше полувека
на площадке около завода. Огарки - фактически ядовитый пепел, только немного
тяжелее обычного. Когда поднимается ветер, а ветра здесь часты, пепел носится
по городку и вылетает далеко за его пределы.
Руины состоят из пропитанного мышьяком кирпича. Они представляют собой
главную опасность, так как содержат очень много яда. Кирпич от печи и от стен
усыпает внутреннее пространство развалин и раскрошен за стенами - местные
жители последовательно разбирали завод на металл и кирпич.
Площадка с огарками - мертвая земля, которая ничего не родит, ни травинки.
Здесь хорошо отпечатываются следы, но никто тут не ходит - опасно. Впрочем,
понятие опасности, связанной с мышьяковым заводом, для местных жителей
затерлось, замылилось - уж очень долго эта опасность их пугает. А ведь ничего не
происходит, люди живут. И опасным становится не сам объект, а любые, даже
благие действия вокруг него.
Дачник Александр, которого мы застали за работой возле садоводства, в 300
метрах от завода, кивнул в сторону Ангары, где три улицы заняты
основательными домами, - рядом с дачниками люди живут оседло, круглогодично.
- Слышал про новый проект. Но местные говорят, что лучше бы его не трогали.
Травы там вообще не было, а вот потихоньку обрастать начало. Начнут ворошить
- только хуже будет.
- По телевизору слышала, что убирать собрались завод. Будут шевелить - нам
только хуже будет, конец придет, - сетует, поддерживая дачника, местная
жительница Любовь Ивановна.
Улица Сибирская, где она живет, уже лет двадцать ждет переселения в связи с
периодически возникающими планами убрать ядовитые развалины.
Ее подруга и соседка баба Галя рассказывает случай годов еще из
восьмидесятых:
- Собрались мы времянку строить. А мне говорят: не стройте, все равно скоро
сносить будут. Я тогда в администрацию пошла - выяснить, правда ли снесут. Так
нет же, в администрации сказали: стройте, не снесут еще лет пять. Так сколько
уже раз по пять-то лет прошло?.. Поговорят, поговорят, и все. Так пусть и будет:
поговорят, да ничего не делают. А то начнут делать, и неизвестно, что получится.
"И дети наши там выросли, и скот наш там пасется", - говорят местные. С
опасностью они если и не смирились, то привыкли к ней, сроднились. Развалины
завода некоторым помогли выжить, прирасти хозяйством. В 1949 году
Министерство обороны бросило завод и все, что было на заводе и вокруг завода.
Какое-то время народное достояние стояло нетронутым. Но не пропадать же
добру - граждане начали тащить металлические изделия. Поначалу для
хозяйства, а потом стали сдавать на лом. Денег заработали. Из ядовитого кирпича
понастроили кругом гаражей да подвалов.
- Все оттуда кирпич брали. У меня муж в пятьдесят лет умер - рак откуда-то
взялся. Наверное, и правда опасно. У нас даже доски на потолке в гараже с этого
завода, - сетует Любовь Ивановна.
С этими досками и кирпичами расставаться никто не собирается. Отрава
привычна.
- А у нас с одной стороны - мышьяк, с другой - свинец, - рассказывает баба Галя.
Сама она проработала на вредном производстве 22 года - на свинце, на
аккумуляторном производстве. В 45 лет пошла на пенсию. Любовь Ивановна
трудилась там же, на заводе, в котельной, что чуть менее вредно. На пенсию
вышла в пятьдесят.
Молодые семьи покупают здесь домишки с гаражами из заводского кирпича. Не по
неосторожности, а не от хорошей жизни. Детям запрещают, конечно, бегать на
территорию завода. Но детей разве удержишь?
Кто хозяин отходов?
Проект избавления города Свирска от ядовитых отходов Минобороны активно
продвигает местная свирская власть.
- Только сегодня мы в полной мере осознали бездействие органов власти. Мы не
осознавали, какую мину замедленного действия имеем под боком, - делится
мнением свежеизбранный мэр Владимир Орноев.
Он живет в Свирске уже тридцать лет. По розе ветров, говорит Орноев, его дом
стоит первым, и вся дрянь с мышьякового полигона летит первым делом к нему.
- Я лично заинтересован все это убрать. Тема очень долго находилась в
затишье...
Нельзя сказать, что прежние руководители хранили безмятежность по поводу
завода и мышьяковых огарков. В 1989 году с Ангарского металлургического
завода был снят гриф "Секретно". В начале девяностых свирские активисты
запрашивали информацию о заводе в спецархивах. В 2001 году проблемой
наконец начали интересоваться власти. И с того времени вокруг завода кипели
если не страсти, то экономические интересы: каким-нибудь образом использовать
отходы, а попутно "причесать" экологию. За дело брались то новосибирцы, то
ангарчане.
Самый громкий проект, надежду на который лелеяли лет восемь, - добыча из
огарков золота, которая должна была подманить предпринимателей. А те попутно
убрали бы развалины, да и отходы захоронили бы. Ангарские предприниматели
взялись было за дело, в проект вложились. Но финансово не потянули, проект
оказался экономически невыгодным.
- Можно было бы извлекать. Но технологии извлечения триоксида мышьяка нет в
мире. И питерцы, и красноярцы пытались. Не вышло. Есть там и золото, и
платина, и сурьма со свинцом, которые нужны для производства аккумуляторов.
Но нет технологии, с помощью которой можно было бы это все извлечь. Так что
единственное правильное решение - утилизировать, - считает Орноев, а вместе с
ним и все, кто каким-то образом принимает участие в проекте.
Это - местная власть, Министерство промышленности и торговли РФ, которое
выступает заказчиком работ. Частному капиталу, как показала практика, здесь не
справиться. И это наконец-то стало очевидным для всех, а не только для
городских властей.
В 2008 году депутаты заявляли свирскую мышьяковую проблему на включение в
федеральную целевую программу "Национальная система химической и
биологической безопасности на 2009-2013 годы".
- Но почему же Минобороны не занялось утилизацией?
- Министерство обороны, к которому был приписан завод, производящий мышьяк
для отравляющих веществ военного назначения, объект признавать не желает.
На них пытались выйти с 2002 года. Они отказываются, говорят, мол, не наше, мы
мирная страна.
В связи с тем что хозяина всего этого брошенного безобразия невозможно было
установить, пришлось администрации заняться бумажной волокитой оформлять... право собственности на огарки. Без этого документы на проект их
утилизации не принимали в высших инстанциях.
На ядовитом месте вырастет роща
Сегодня с уверенностью можно сказать, что работы начались. Хотя развалины
все еще стоят нетронутыми, а черный песок мышьяковых дюн раздувает ветер.
Работу курирует НИ Иркутский государственный технический университет.
Исполнение проекта рассчитано на 2011-2014 годы.
Первым делом зараженную площадку огородят, чтобы не было свободного
доступа, чтобы ядовитый кирпич не вывозили с площадки для строительства в
частном секторе.
В июне этого года предприятие "Кузбасспецвзрыв" начнет работу по демонтажу
здания АМЗ. Стены содержат более ста тонн опасных веществ. За два месяца
планируется аккуратно разрушить все стены - не взрывать, а действовать
пиропатронами. Это щадящий способ обрушения здания. Ударная волна будет
действовать продольно, что позволит избежать облака ядовитой пыли, которая
может нанести ущерб близстоящему частному сектору. Частный сектор, кстати, по
заверению мэра Орноева, переселять никуда не будут, граждане могут жить
спокойно.
- Если бы вы видели, с каким остервенением люди кинулись оформлять права на
землю, приватизировать, как только информация об утилизации завода прошла!
Позже все вредные отходы будут вывезены за территорию города, где их
захоронят в специальном саркофаге на отработанном угольном карьере
Черемховского угольного бассейна. Уже определено подходящее место.
- Основное требование к проектировщикам - чтобы вели стопроцентный
мониторинг: метеостанции нужно поставить, замеры делать, каждый кирпич
проверять.
Место, где стоял завод, подвергнется рекультивации. После рекультивации
территория подлежит засеву - здесь будет зеленая роща.
Сейчас главной задачей свирские власти видят массовое просвещение горожан.
И вот ведь парадокс - российский, доморощенный: когда огарки лежали без
движения и не было надежды на утилизацию, граждане надеялись, что яды
уберут. Экологи махали руками и проклинали бездействие власти. А сейчас, когда
проект зашевелился, народ вдруг засомневался, а среди защитников природы
нашлись специалисты, которые подвергают сомнению программу очистки Свирска
от мышьяка.
Мэр надеется, что народ взвесит все за и против и не будет сомневаться.
Подбодрить общественное мнение новый мэр рассчитывает социальной
программой, на котoрой будет настаивать в процессе работы: город Свирск
должен, как особо пострадавший от действий (точнее, бездействия) государства,
получить особые преференции в плане социальной и медицинской реабилитации
горожан.