О. Шаргаева «Два месяца».
реклама
Раздел: Литературное творчество Сезон: 2007–2008 учебный год Образовательное учреждение: ГОУ НПО Профессиональный лицей № 30 города Ухты Республики Коми Автор работы: Шаргаева Ольга, IV курс Руководитель: Свирчевская Надежда Константиновна, учитель Описание работы: Представленные работы – первая проба пера, но отличаются образностью и оригинальностью. Два месяца Почему же так холодно? Откуда взялся этот пронзительный холод, заполнивший все проспекты, улицы и тупики сердца? Он шел по раскаленному асфальту. Навстречу – людской поток в ярких июльских одеждах и с июльскими улыбками. В мире миллион несоответствий. Июль снаружи и февраль внутри – миллион первое. Разница только в том, что тот миллион необъясним, а это, миллион первое, имеет свое объяснение с горьким названием Она. Однажды утром Он проснулся и вместо света увидел темноту, хотя за окном вовсю лился яркий свет. Сначала Он подумал, что просто перепутал время и можно еще поспать. Но вместе с темнотой в сердце тихо постучался холод. Он не открыл. Холод настойчиво забарабанил и вдруг без разрешения ворвался внутрь. Он совсем запутался, все казалось сном, как раз таким, какой снился ему, если Ее не было рядом. Она встает, собирает свет, тепло, кладет их в коричневую кожаную сумку, закрывает Его сердце на ключ, прячет ключ в маленький боковой карман и уходит. Сон был неизменно страшен и будил Его, оставляя на память бешеное сердцебиение, будто Ему только что удалось избежать столкновения с поездом, и мучительное гадание – сон и явь. Но Она всегда возвращалась, и Он знал, когда Она вернется, потому что Его сердце слышало биение Ее сердца и начинало стучать в унисон. Но в это утро Она не вернулась. И Он понял, откуда темнота и холод. Это то, что Она оставила Ему на память. Тогда Он захотел найти то место, где хранится эта память, и сжечь всё – миллиметр за миллиметром, чтобы больше ничего не росло. Но Он был слишком ослаблен холодом, чтобы наугад пуститься на поиски. Решил подождать. Потекла вереница дней. Отличить один от другого помогал лишь календарь на стене. Но безразличные цифры ничего Ему не говорили, лишь безжалостно напоминали о том, насколько длиннее стала жизнь без Нее и насколько несбыточно построенное Им будущее с Ней. Это будущее Он бережно выращивал, удобряя своей любовью, поливая своими счастливыми слезами, лаская своей нежностью и укрывая от ветра ревности своими теплыми руками. Вечерами Он рассказывал Ей об их будущем. Она смеялась и не верила. Ее смех с корнем вырывал старательно Им посаженное. А наутро Он терпеливо сажал вновь, твердо зная, что главное – успеть вырастить. И тогда Она поверит. Но людям надо всё и сразу. Терпение – очень нерациональный ресурс: от него может быть прибыль, а может и не быть. Поэтому многие меняют его на нечто более прибыльное. Так сделала и Она. Ушла. Но побоялась оставить Его нетронутым, таким, каким Он был до встречи с Ней. Она забрала ключ от Его сердца. А вдруг… Он Ее ни в чем не винил. Привык винить себя. Да и не мог Он закрасить черным то светлое, во что для Него была окрашена Она, до чего Она когда-то дотрагивалась и что Ее когда-то касалось. Он оказался очень нерациональным ресурсом. Его нельзя было во что-то переделать, в одночасье изменить мечты, переставить фигуры на доске Его жизни, забить окна в прежнем доме любви и начать искать место для нового фундамента. А холод все крепче обволакивал, впитываясь в Его кожу, становясь второй оболочкой. Он уже начал догадываться, что есть лишь один способ прекратить все это – вернуть ее. Но чтото шептало: холод от этого не умрет, он отступит, но обязательно вернется и начнет замораживать с удвоенной силой. Он закрыл глаза и увидел себя возле синего озера. Озерная синева причиняла Ему жгучую боль, потому что это был цвет Ее глаз. И запах озера походил на запах Ее волос. Вдруг Он увидел Ее в лодке. Совсем рядом. Она смеялась, но смех стал другим. Он не мог слышать этот звук, настолько он был чужим и пронзительным. Всё оказалось проще: это не Она странно смеялась, а надсадно свистел постовой, сигналил о нарушении. Он ускорил шаг. Смех-свист оборвался. Он врезался в чей-то взгляд. Глаза были зеленые. А волосы пахли лесом, кажется, шишками. Он словно споткнулся об этот зеленый взгляд. И вдруг почувствовал: мир вокруг меняется. Нет, люди все так же спешили, машины все так же бранились, подставляя друг другу свои бамперы и багажники… Холод ушел, оставив слабый сквозняк-напоминание. В мире миллион соответствий. Июль снаружи и июль внутри – миллион первое. *** Не бойтесь заводить знакомых из «отпетых», Из них в конце концов выходит тоже толк. Не зарывайтесь в сны, гаданья и приметы, Не верьте, что «бандит» - синоним слову «волк». Не надо упрекать за грубость в поведенье Любой подгнивший плод стареющей среды. Здесь не помогут кнут и ревностное бденье, Как от красивых слов не вырастут плоды. Способность пробуждать и в черствых душах веру Нельзя приобрести, она дана не всем. Пытайтесь изваять из дьявола Венеру, Когда еще один отчаялся совсем. Пусть будет и угрюм, и холоден снаружи Вихрастый негодяй с душою мудреца, Но расцветет, узнав, что он кому-то нужен, Что далеко еще предчувствие конца.
