Тезисы А.И. Московского

1
А.Московский
Идентификация теоретических парадигм и перспективы расширения
предмета экономической теории
Тезисы доклада
1. Тезисы и доклады И.Е.Рудаковой и А.А.Никифорова на методологическом
семинаре заслуживают высокой оценки, поскольку стимулируют обсуждение
серьезных и чрезвычайно актуальных именно сегодня теоретических и методологических проблем экономической теории. Хотя, как мне кажется, конкретные формулировки этих проблем авторами нуждаются в уточнении или
корректировке.
2.
Идея «синтеза» в общем виде, которая обсуждалась много раз и у нас
на кафедре, и в литературе, и оживленная снова А.А.Никифоровым, может
быть вполне плодотворна. Сомнение у меня вызывает только то, что «синтез»
Александр Алексеевич принимает в очень специфическом виде – как
«неоклассический синтез», т.е. как переработку по неоклассическим лекалам
глубоких идей Кейнса, выхолостившую фундаментальные положения его
«Общей теории» и позволившее представить кейнсианство как частный случай неоклассики, что абсолютно противоречит первой главе «Общей теории»
Кейнса В связи с этим Аксель Лейонхуфвуд имел все основания назвать
«неоклассический синтез» «неоклассическим бедламом»1. И с этим, думаю,
согласны все пост-кейнсианцы. Но я вполне, тем не менее, допускаю, что построение «новой исследовательской программы» («нового неоклассического
синтеза») даже как возведение в квадрат этого «бедлама» может быть в
принципе тоже научно продуктивным. Надо только по возможности пораньше определить, где и для чего конкретно. Я лично в успех этого предприятия
не верю, поскольку сумма положений Вудфорда напоминают сильно схоластическую формулу Оливера Уильямсона «дискретных институциональных
альтернатив», активно используемую российскими «новыми инсттитуционалистами».
3.
И.Е.Рудакова выдвинула целый ряд в высшей степени продуктивных
идей. Но я буду говорить о них не в том порядке, как они представлены в тезисах.
Мне кажется очень актуальной задача идентификации центрального
пункта предмета экономической науки. Правда, Искра Евсеевна поставила
эту задачу в очень узкие рамки лишь трех альтернатив и очень неконкретнные определения возможных истолкований предмета – либо это «соотношение производительных сил и производственных отношений», либо «выбор
людей из альтернативных целей в условиях ограниченности ресурсов», либо
«спонтанное принятие решений нерациональными субъектами в условиях
1
Method and Appraisal. Ed. By S.Latsis 1976
2
неопределенности». В первом можно угадать марксизм, но очень уж он абстрактно представлен, поэтому я как экономист, выросший на достаточно обстоятельном и самостоятельном изучении марксизма, но и до сих пор сознающий, что знаю его недостаточно, не могу принять его за определение
предмета экономики марксизма – с ним мне почти нечего делать. Только во
втором определении узнается неоклассика как «отношение целей и средств»
Роббинса, но также выраженная очень неконкретно. А третья, как мне кажется, вообще еще не существует как мало-мальски организованное концептуально целое, а есть просто субъективный, случайный набор некоторых обстоятельств, которые «следовало бы учитывать в экономике» – не известно почему. Поэтому важная задача идентификации предмета экономической
науки, поставленная Искрой Евсеевной, должна быть развита, по крайней
мере, в двух направлениях: 1-е – необходим, возможно, более полный перечень существующих экономических концепций (парадигм, исследовательских программ, «новых разделов экономики» и пр.) и какая-то степень исследования и понимания взаимоотношений между ними. Такая задача мне представляется актуальной, но очень трудной, требующая усилий большого числа
экономистов. 2-ое направление развития – необходимо возможно более конкретное, реалистичное определение центральных идей этих концепций как
свойств реальности, действительности, а не априорные понятия, термины.
Здесь уже присутствует некоторая часть ещё одной, я думаю, замечательной
идеи Искры Евсеевны – «необходимости расширения предмета экономики».
Но этот аспект требует еще дополнительного рассмотрения.
4.
По-моему, в тесной связи с усилиями экономистов по «идентификации
экономики» находится еще идея, энергично артикулированная Искрой Евсеевной. Это - проблема «модельной роли» базовых конструктов ортодоксальной теории». Но я обращаюсь к этой фразе, игнорируя «модельную
роль» - не вижу в ней серьезного теоретического смысла. Главное для меня
здесь формула «базовых конструктов ортодоксальной (видимо, неоклассической) теории», о которых есть необходимость поразмышлять. Эти «конструкты», «предпосылки» принимаются как «аксиомы» в экономических рассуждениях. Чаще всего они рассматриваются как «априорные», как продукт «чистой умозрительности» - так уж пошло со времен Л.Роббинса и было, как мне
кажется, подкреплено известной мыслью М.Фридмана о несущественности
«реалистичны или нереалистичны принятые предпосылки», Я такое «априорное» истолкование «базовых конструктов» не принимаю. Все предпосылки, тем более базовые не могут не иметь эмпирических оснований. Я был
очень рад, когда встретил в статье М.Алле 1990 года тезис о необходимости
«критического анализа аксиом», принятых экономистами, необходимым моментом которого должно было быть их сопоставление с данными опыта1.
Мне кажется, в полном согласии с этой мыслью Алле явилась статья Питера
Бауера, опубликованная тремя годами ранее, основная идея которой выражена названием последней её главы «Необходимо более правильно определить
1
Алле М. Экономическая теория и факты Альманах THESIS, 1994. Том II. Вып.4
3
очевидное» (Need to Restate the Obvious)1. Позиции этих авторов мне представляются в высшей степени взвешенными. К ним следует присоединить
имя англичанина Терренса Хатчисона, который был одним из первых, кто
выступил против априоризма Роббинса. Но в годы господства философии
«логического позитивизма» (30-е – 40) он просто получил кличку «ультра –
эмпирициста». И они побуждают меня сформулировать задачу поиска эмпиричеких, опытных, реальных, конкретных оснований всех базовых конструктов экономической теории. Это крайне актуально для неоклассики, чтобы восстановить её значимость как действительно научной экономической
теории. Но такая задача в несколько измененном виде стоит и перед другими
теориями.
5.
Все сказанное выше о «конструктах» может быть отнесено к модели
экономического человека. Искра Евсеевна считает, что эта модель то ли стала, то ли всегда был нереалистичной. Видимо, она солидарна с Автономовым
, который в известной своей работе заявил, что место пребывания «экономического человека неоклассики» – это только тексты экономистов. Я с этим
категорически не согласен. Эмпирическое бытие «экономического человека»
неоклассики – это его бытие в качестве покупателя, но не потребителя. Это
установил не Менгер, не Джевонс, не Маршалл и др., а Госсен. И это - миллионы раз повторяющийся факт.
6.
Что касается необходимости расширения экономики (ортодоксальной), то, прежде всего, она должна «войти в производство», потому что единственная область исследовании неоклассики –это обмен. (Джон Хикс).
«Производственная функция» - это совсем не производство. Как заявила
Джоан Робинсон, «производственная функция» - инструмент оболванивания
студентов».2 Я не уверен, что сама неоклассика способна это сделать. Может
быть, какое-то действие на неё могут оказать естественные науки, давно призывающие её к революции. Но задача эта невероятно сложна. Задача расширения предмета экономики существенен и для марксизма и посткейнсианства, но здесь много специфичного, что требует специального разговора.
7.
Что касается идеи междисциплинарности, то здесь я просто приведу
слова человека, глубоко, по-моему, исследовавшего эту проблему:
«любая серьезная междисциплинарная новация требует от ученых безупречного уровня квалификации в их собственных дисциплинах. Только при таком
условии возможен продуктивный синтез теорий, методологий и этических
принципов разных дисциплин. Междисциплинарность — это та роскошь, которую может позволить себе лишь развитая дисциплинарная наука.»3
Добавить хочу только следующее – для ортодоксальной неоклассики широкая междисциплинарность может быть губительной.
Bauer, P. The Disregard of Reality // Cato Journal, Vol 7, No 1 (Spring/Summer 1987). Название этой статьи
лучше всего перевести как «Равнодушие к реальности», ставшей, к сожалению, эпидемической болезнью у
экономистов.
2
Вопросы экономики 2008, № 9
3
Оскольский А. Осторожно, междисциплинарность! // ТрВ № 138
1