О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КОРПОРАТИВНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ АДВОКАТОВ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Юрьев С.С.
вице-президент Гильдии российских адвокатов,
доктор юридических наук, профессор
О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
КОРПОРАТИВНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ АДВОКАТОВ В
СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Выступление на Международной конференции «Роль адвокатских
корпоративных объединений в укреплении престижа и повышении
эффективности адвокатской деятельности»
Москва, 24 сентября 2009 г., Центральный дом ученых РАН
В 1987 г. Институт государства и права АН СССР издал сборник статей
под названием «Адвокатура и современность».1 Авторами его были как
научные сотрудники, так и практикующие адвокаты, в том числе Г.М.
Резник, П.Д. Баренбойм, Б.Ф. Абушахмин, М.А. Гофштейн, Г.К. Шаров, Г.П.
Падва и другие. Когда читаешь этот сборник сегодня, чувствуешь и время, в
которое он был написан, и проблемы, волновавшие авторов.
Итак, бросим взгляд чуть более двадцать лет назад, в известный период
«перестройки» и «гласности», сопровождавшийся декларациями об
укреплении правовых начал в жизни государства. О чем писали наши
коллеги, какие из поднимаемых ими вопросов решены, а какие остаются
актуальными по сей день?
Многие сетовали тогда на «зарегулированность» отношений по
установлению численности адвокатов, ограничения оплаты их труда. Как
известно, с переходом России к иной модели общественного развития эти
проблемы исчезли.
Научные работники О.В. Орлова и Н.Н. Деев считали необходимым
создание «центральных органов адвокатуры». Такие органы в период 19892002 гг. функционировали именно в статусе корпоративно-общественных
объединений (в том числе Гильдия российских адвокатов), поддерживающих
между собой тесные взаимосвязи. Федеральный закон «Об адвокатской
деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» установил единый
центральный орган – Федеральную палату адвокатов (объединяющую, по
сути, не адвокатов, а адвокатские палаты субъектов Российской Федерации).
Ряд авторов высказывался за создание общественного НИИ судебной
защиты, научное обеспечение деятельности коллегий адвокатов. В настоящее
время работает Российская академия адвокатуры и нотариата, созданная
Гильдией российских адвокатов, активизировались научные разработки в
области адвокатуры.
1
См.: Адвокатура и современность. Сб. статей. – М.: Институт государства и права АН СССР, 1987
Небезынтересно, что высказывались идеи об издании журнала для
адвокатов и учреждении ежегодной премии для адвокатов (скажем, «премии
имени Ф.Н. Плевако», - писал П.Д. Баренбойм). Ныне издается не один
журнал. Но журнал «Российский адвокат» и премия имени Ф.Н. Плевако
учреждены именно Гильдией российских адвокатов.
Перейдем к иным проблемам. Так, О.В. Орлова и Н.Н. Деев указывали:
«… Назрела необходимость коренным образом изменить отношение к
адвокатуре как институту политической и правовой системы. Известно, что в
общественном сознании довольно широко распространена недооценка
адвокатуры. … Объективно это проявляется, например, в укоренившемся
обвинительном уклоне, в неполной реализации принципа состязательности в
уголовном процессе … Не следует забывать, что, являясь и по роду своей
деятельности, и по порядку организации самым демократическим
институтом правовой системы, адвокатура вызывает негативное отношение
именно со стороны противников перестройки и демократизации».2
Изменилось ли что-то в этой ситуации к настоящему времени? Вопрос, к
сожалению, из разряда риторических.
Но особо хотелось бы отметить следующую мысль П.Д. Баренбойма,
имеющую непосредственное отношение к теме сегодняшней конференции:
«Совершенствование деятельности адвокатов невозможно без повышения
престижа адвокатуры, который сейчас невысок в обществе и в системе
правоохранительных органов. О причинах этого явления правильно сказал
академик В.Н. Кудрявцев: «Остатки «правового нигилизма», обусловленного
особенностями нашего исторического развития, к сожалению, до сих пор
сказываются на непонимании роли адвоката, приводят к недоверию, чуть ли
не к подозрению по отношению к нему»; процитировав академика В.Н.
Кудрявцева, П.Д. Баренбойм констатирует: «Коллегиям адвокатов не следует
ждать, пока ситуация изменится сама по себе. Они должны проводить в
союзе с учеными активную работу, разъясняя значение адвокатской
деятельности для укрепления законности, правильного функционирования
всей правовой системы. Жизнь требует повысить общественную активность
коллегий адвокатов. В этой связи заслуживает внимания, хотя и требует
глубокой разработки, идея Э.М. Мурадьян об адвокатском контроле за
законностью».3
Под этими оценками и словами можно подписаться и сегодня. Что мы
имеем на современном этапе и какие факторы мы должны учитывать в нашей
деятельности? Отвечая на этот вопрос, полагаю, что мы должны прежде
всего стоять на почве реальности, оценивая действительность во всех её
проявлениях, влияющих на позиции, социальный статус и конкретную
работу адвокатуры.
В этой связи, размышляя о роли адвокатских объединений в
повышении престижа адвокатуры с позиций реальности, мы обязаны прежде
2
3
Там же, С. 10-11
Там же, С. 23
всего констатировать наличие в нашей стране доктринальных политикоправовых установок и конституционных норм, определяющих права и
свободы человека как главные и непосредственно действующие, из которых
должны исходить все государственные органы и их должностные лица при
принятии тех или иных решений как в законотворчестве, так и в
правоприменении. Таким образом, очевидно, что на конституционноправовом уровне отсутствуют основания для какой-либо конфронтации
адвокатуры и государства, адвокатов и должностных лиц государственных
органов.
С другой стороны, к настоящему времени в России имеется достаточно
обширный слой лиц (в том числе состоящих на государственной службе),
фактически действующих против государства. Перефразируя слова
Цицерона, можно сказать, что мы имеем два государства в одном: первое
государство добросовестных должностных лиц, то есть правовое
государство; другое – государство «оборотней», для которых граждане
являются прежде всего объектом обогащения.
Далеко не случайно Президент Российской Федерации Д.А. Медведев
указывает: «Демократия нуждается в защите. Как нуждаются в защите
основные права и свободы граждан. Защите прежде всего от коррупции,
порождающей произвол, несвободу и несправедливость».4
Как известно, коррупция является проблемой практически всех стран
мира. Например, на одной из международных конференций в декабре 1994 г.
Президент Уганды говорил: «Реальная проблема заключается в том, что в
Африке лица, призванные обеспечивать соблюдение законности, сами
нуждаются в надзоре, и это явно представляет собой порочный круг. …
Коррумпированные руководители, являющиеся также законодателями, не
принимают законы для борьбы с коррупцией, поскольку тем самым они
создавали бы проблемы для самих себя».5 Эти оценки, конечно, относятся к
странам Африки, а не России. Согласно результатам опроса общественного
мнения, проведенного Аналитическим центром Юрия Левады 11-17 июня
2009 г. по вопросу о том, какие из проблем нашего общества являются
наиболее острыми и тревожат респондентов больше всего, коррупция и
взяточничество тревожат 24% опрошенных; грубость работников милиции
тревожат 7%, а вариант ответа «невозможность добиться правды в суде»
выбрали 5% опрошенных. Наиболее тревожили людей рост цен (75%), рост
безработицы (56%) и бедность (46%). Причем эти показатели незначительно
меняются на протяжении последних пяти лет, что свидетельствует о стойкой
тенденции во взглядах населения и отражает тот факт, что защита интересов
в социально-экономической сфере представляется гражданам более важной,
чем пресечение коррупции, влияющей на соблюдение их прав во многих
случаях не явно, а опосредованно.6
Российская газета, 2009, 11 сентября, № 171 (4995), С. 3
Цит. по: Лунев В.В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. – М.:
Издательство НОРМА, 1997, С. 276
6
Социологические данные Левада–Центра приводятся по сайту www.levada.ru
4
5
По данным социологов, считают, что в наибольшей степени поражена
коррупцией власть на местах, 40,9% граждан. Опрошенные государственные
служащие (34,2%) и иное население (33,8%) к наиболее коррумпированным
отнесли правоохранительные органы. При этом 19,34% респондентов в
возрасте от 16 до 60 лет неоднократно давали взятки, а для 33,74%
опрошенных того же возраста это были «единичные случаи»; таким образом,
более 53% населения страны давали взятки. Значительная часть населения
(43,6%) полагает, что в России никто не борется с коррупцией. 7
Понятно, что адвокаты действуют в сфере права, а не социологии. При
этом, как верно заметил французский аксиолог Л. Лавель «право можно
рассматривать как объективацию ценностей в данном обществе».8
В этой связи можно констатировать, что правовое оформление
современных экономических отношений фиксирует такую парадигму
общественного развития, как максимальная нажива, получаемая нередко за
счет собственного здоровья, свободы и даже жизни. Именно такая идеология
закреплена в нашем Гражданском кодексе. Так, в статье 2 ГК РФ дано
определение предпринимательской деятельности как самостоятельной,
осуществляемой на свой риск деятельности, направленной на
систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи
товаров, выполнения работ или оказания услуг. Законодательное закрепление
«систематического извлечения прибыли» как основной цели деятельности
коммерческих организаций весьма символично. Сущность этого явления как
нельзя лучше выразил известный социолог Макс Вебер, который еще в 1905
году в труде «Протестантская этика и дух капитализма» писал: «Summum
bonum этой этики прежде всего в наживе, во все большей наживе …; эта
нажива в такой степени мыслится как самоцель, что становится чем-то
трансцендентным и даже просто иррациональным к «счастью» или «пользе»
отдельного человека. Теперь уже не приобретательство служит человеку
средством удовлетворения его материальных потребностей, а все
существование человека направлено на приобретательство, которое
становится целью его жизни. Этот с точки зрения непосредственного
восприятия бессмысленный переворот в том, что мы назвали бы
«естественным» порядком вещей, … является необходимым лейтмотивом
капитализма…».9
Известно, что пунктом 2 статьи 1 Закона СССР от 4 июня 1990 г. «О
предприятиях в СССР» (действие этого закона на территории России было
отменено постановлением Верховного Совета РСФСР от 25.12.1990 № 446-1)
устанавливалось, что «главными задачами предприятия являются
удовлетворение общественных потребностей в его продукции, работах и
услугах и реализации на основе полученной прибыли социальных и
См.: Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России. – М.: Российская
газета, 2007, С. 50-51
8
Цит. по: Неновски Н. Право и ценности: Пер. с болг. – М.: Прогресс, 1987, С. 196
9
Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. – М.: Прогресс, 1990. С. 75. (Summum bonum – высшее
благо – лат.).
7
экономических интересов членов трудового коллектива и интересов
собственника
имущества
предприятия».
Обратите
внимание
на
устанавливаемые законами приоритеты!
Политической составляющей общественного развития провозглашены
принципы демократии. Словесно приятная формула («демократия») в
настоящее время реализуется (в том числе и в России) по «элитистской»
модели, когда население время от времени оформляет законность власти
политической элиты («выбирает»). Значительная часть населения не желает
утруждать себя активным участием в политическом процессе. В этой связи
можно согласиться с мнением К. Поппера, оценившего западный социум
лишь как «переходной» от «закрытого общества» (стада) к «открытому
обществу», в котором индивидуумы вынуждены принимать личные
решения.10 В России же население практически полностью поддерживает
действия руководства страны: в августе 2009 г. одобряли деятельность
Президента Российской Федерации 76% (не одобряли 22%); одобряли
деятельность Председателя Правительства Российской Федерации 82% (не
одобряли 16%).11
Для нас существенное значение имеет отношение населения к закону.
Тезис о том, что необходимо всегда соблюдать закон, даже если он
несовершенен, поддерживают 58% государственных служащих, но лишь
25,8% «обычных» граждан. Готовы соблюдать законы при условии, если
только законы соблюдают сами представители власти, 47,8% населения. Ещё
26% жителей считают неважным, соответствуют ли поступки людей закону,
главное, чтобы эти поступки были «справедливыми».12 Отсюда следует не
только то обстоятельство, что должностные лица обязаны быть главными
носителями законности и это само по себе способно повысить уровень
правопорядка в стране, ибо на них будут ориентироваться простые граждане.
Другой вывод – что законы не рассматриваются гражданами как
справедливые и отражающие те ценности, которые важны для населения. В
любом случае можно констатировать, что в сфере правовой
действительности мы имеем дело с широким распространением такой
«антиценности», как правовой нигилизм. На теоретико-психологическом
уровне правовой нигилизм объясняется несовпадением разделяемой
субъектом ценности и юридически должного, оформленного законом.13
Из анализа социологических данных следует, что в реальной борьбе с
коррупцией – то есть, по сути, в работе по созданию правового государства можно рассчитывать на поддержку меньшей части населения (в том числе
госаппарата) в пределах 25%, а число профессионально способных к этой
борьбе ещё меньше; при этом возникает проблема распознавания («свойСм.: Поппер К. Открытое общество и его враги. – М.: Феникс, 1992, С. 217-218; Пивоваров Ю.С., Фурсов
А.И. Размышления о демократии. В сб.: Проблема демократии в политической мысли ХХ столетия.
Проблемно-тематический сборник. - М.: ИНИОН РАН, 1999, С. 20-22.
11
См. сайт Левада-центра.
12
См.: Свобода. Неравенство. Братство. С. 48
13
См. по этому вопросу: Неновски Н. Право и ценности: Пер. с болг. – М.: Прогресс, 1987, С. 216-217
10
чужой»), практически нерешаемая в современных организационно-правовых
условиях функционирования так называемых «силовых» структур.
Все вышеизложенное создает те общеправовые реалии, в которых
работает адвокатура. Однако наши объединения пока работают «постаринке», в духе ранней перестройки. Действуя в условиях жесткого
противоборства с противниками правового государства, мы по-прежнему
обеспечиваем безопасность адвокатов не на профессиональной основе, а
путем создания общественных комиссий. Не реализованы в полной мере
возможности защиты интересов адвокатов, связанные с установленным
законом
правом
принятия
адвокатскими
палатами
документов,
определяющих порядок бесплатной правовой помощи. Вместе с советской
организацией адвокатуры «канула в лету» и обязанность адвокатских
образований по контролю качества юридической помощи, а предоставленное
законом право создания адвокатских кабинетов (призванное в идеале
обеспечить условия для свободного труда квалифицированных адвокатов)
породило новые проблемы – не столько для нас, сколько для граждан.
Кстати, в упомянутом мною сборнике Заслуженный юрист РСФСР Г.А.
Воскресенский (в тот период – председатель МГКА), проиллюстрировав свои
выводы примерами конкретных дел, отметил: «Для развития института
защиты, несомненно, большое значение имеет совершенствование
законодательства, повышение уровня организации работы адвокатуры.
Однако решающее значение имеет подлинно творческое отношение к своему
труду самих адвокатов. Этому учит передовой опыт наших коллег».14
Прискорбно, что за годы после принятия нового закона практически не
было слышно голоса адвокатуры по важнейшим общественно-политическим
проблемам. Сегодня адвокатское сообщество – это «вещь в себе и для себя».
Полагаю, что в правовом государстве наши корпоративные объединения
должны еще найти свое место. И пока мы конкретными делами не создадим
свою сферу влияния – и наши объединения, и адвокаты могут быть легко
превращены в декорации околоюридических спектаклей.
14
Адвокатура и современность, С. 43