экспертное заключение общественной экологической экспертизы

СВОДНОЕ ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
общественной экологической экспертизы
на Проект зон охраны памятников истории и культуры г. Перми
(научно-проектная фирма “Энко”, СПб, 2002 г.).
Экспертиза проведена Пермским региональным отделением Всероссийской общественной организации “Русское географическое общество” в соответствии с Законом РФ “Об экологической экспертизе” № 174-ФЗ от 23 ноября
1995 г. и уставными целями организации. Заявление о проведение общественной экологической экспертизы зарегистрировано Муниципальным управлением по экологии и природопользованию г.Перми под № 1 (письмо № И-01-253288 от 21.10.02 за подписью заместителя главы г.Перми А.Ю. Фенёва).
Представленная работа является довольно добротно выполненным, комплексным по своему содержанию материалом. Претворение в жизнь многих ее рекомендаций, безусловно, позволит улучшить качество городской среды одного из крупнейших городов России. Вместе с тем, необходимо указать на ряд существенных
недостатков и недоработок, снижающих положительное значение работы и нуждающихся в исправлении.
Красной нитью проекта является мысль о том, что один “запретительный”
подход к охране объектов историко-культурного наследия в современных условиях
не является достаточно эффективным. Напротив, зачастую он практически не может
противостоять обеднению, уничтожению ценной исторической среды. На смену ему
должен прийти новый подход, при котором городская среда рассматривается как
целостная и непрерывная ткань. В связи с этим, новый строительный объект (там,
где его строительство не противоречит регламенту) должен рассматриваться, по
словам авторов, как “элемент непрерывного исторического процесса формирования
среды города, и в силу этого, должен вписываться в эту среду, не вызывая у людей
эмоционального отторжения” (стр. 155).
Действенным методом противостояния уничтожению историко-культурного
наследия городов, по нашему мнению, должен стать активный метод, при котором
городская среда активно реконструируется, обогащаясь новыми элементами, не
снижающими, а усиливающими значимость (“звучание”) объектов историкокультурного наследия. При этом, однако, важным критерием качества городской
среды является её историческая подлинность. Такой метод сделает городскую
среду более благоприятной для населения с урбоэкологической точки зрения, станет
фактором развития в Перми важнейшей отрасли мировой экономики – туризма.
В связи с этим можно полностью согласиться с основными принципами формирования системы режимов охраны, предлагаемыми авторами: учет средовых характеристик фрагментов города, направленность на реставрацию исторических построек, сохранение целостных систем планировки, восстановление утраченных высотных доминант, преемственное историческое развитие архитектурной композиции центра города и других исторических зон. Однако, считая, что высокая степень
функциональности городской среды – одна из важнейших характеристик, предлага-
2
ем дополнить этот перечень принципом восстановления исторических функций
городской среды, при условии, что эти функции гармонично вписываются в траекторию современного развития среды и повышают ее привлекательность для человека. Соответственно, второе из предлагаемых авторами разрешенных мероприятий
для историко-культурных заповедных зон (стр. 194), логично изложить в следующей редакции: “реконструкция и новое строительство зданий и сооружений с учетом исторического характера, исторических функций и средовых характеристик
отдельных участков зон”. В то же время, учитывая мировой опыт, устройство автостоянок для обслуживания объектов на территории зоны (а не вблизи ее) разрешать
нельзя. В большинстве городов мира при посещении таких зон передвигаются пешком или на общественном транспорте. Вызывает опасение и такое разрешительное
мероприятие, как “установка временных объектов обслуживания населения, павильонов, малых архитектурных форм, наружной рекламы, не нарушающих исторической среды”. Учитывая российский и пермский опыт, это разрешение неизбежно
послужит основой для злоупотреблений.
Здесь мы переходим к изложению наиболее общей своей претензии, которая
касается основного раздела работы – Историко-архитектурного опорного плана. Вопреки методическим рекомендациям (Методические рекомендации по разработке
историко-архитектурных опорных планов и проектов зон охраны памятников истории и культуры исторических населенных мест. Министерство культуры РСФСР,
Росреставрация, М., 1990), вопреки сложившейся практике разработки историкоархитектурных опорных планов городов, в этом документе нет полной характеристики историко-культурно-природного потенциала Перми, он не систематизирует
весь фонд исторической застройки по степени ценности зданий. Даже то немногое,
что названо “ценными зданиями и сооружениями” (стр. 136), оказывается не защищённым в случае принятия данного документа. У авторов мы читаем: “Для принятия решения о необходимости постановки ценного здания под охрану (т.е. присвоения ему статуса памятника истории и культуры) в каждом конкретном случае
необходимо проводить экспертную оценку в установленном порядке…” (стр. 136).
Спрашивается, кто же и в каком установленном порядке должен это сделать?.. Есть
стойкое ощущение, что с принятием такого Историко-архитектурного опорного
плана эта задача останется в Перми навсегда не совершённой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Именно эту задачу и должен выполнить историкоархитектурный опорный план - дать экспертную оценку старой застройки, чтобы затем это отразилось в проекте зон охраны, вместе с порядком выявления новых объектов городского наследия, безболезненного их пребывания в существующей городской среде и их защиты действующей нормативной базой. Именно по таким стандартам делались предыдущие работы (“Старая Пермь. Концепция охранного зонирования исторического центра города”, “Историко-архитектурный план центра города Перми”, Свердловский архитектурный институт, Свердловск, 1989 г. “Проект
историко-культурной охраняемой территории “Зеленое кольцо” в г. Перми”, инициативная группа “Старая Пермь”, 1994 г.). Если такая работа в пределах историкоархитектурного опорного плана не будет сделана, напрашивается вопрос – зачем
3
тратилось время и деньги из городского бюджета на продукт, не выполняющий задачи и не соответствующий статусу заявленного нормативного документа?
Тут же нужно отметить, что предлагаемый Историко-архитектурный опорный
план, опираясь на вышеназванные ранее осуществлённые работы, исследует преимущественно центр города, оставляя многие районы без особого внимания (к примеру, Орджоникидзевский). В этом контексте декларируемая авторами идея подробного зонирования всех городских территорий с целью выделения объектов
охраны не только в историческом ядре носит скорее теоретический характер.
Возможно, этот принципиальный упрёк должен быть переадресован не исполнителям, а заказчикам работы, давшим на неё соответствующее задание, однако это
не меняет дела – нам, гражданам Перми, важен результат и его последствия для города. На данном этапе историко-культурно-природный потенциал города недостаточно исследован, чтобы утверждать нормативный документ под названием “Проект
зон охраны…”. Авторы сами признают, говоря, что “…необходимо продолжить
научно-исследовательские работы по изучению исторического и архитектурноградостроительного развития всех районов Перми…” (стр. 180), и что “…в настоящее время имеющихся исторических и архитектурных исследований явно недостаточно” (там же, сноска № 228). Нам остаётся согласиться с ними в этом и признать, что предлагаемый материал пока не соответствует статусу заявленного нормативного документа.
Далее – о более частных моментах экспертируемого документа. Опираясь на
сказанное выше, обратимся к перспективному развитию историко-культурноприродной территории “Егошихинский медеплавильный завод”. Современное состояние этой ценнейшей территории плачевно. Приведение ее в достойный вид потребует значительного вмешательства человека и масштабных затрат. На наш
взгляд, музеефикация данной территории должна максимально использовать возможности по усилению ее функциональности с учетом исторического развития. В
связи с этим не совсем понятна и обоснованна идея реконструкции трамвайного депо в Разгуляе под Центр уральских народных ремесел. Почему бы не создать на его
базе исторический комплекс с транспортной тематикой, тем более что идея использования ретро-трамваев, как действующих музейных экспонатов, оказалась очень
перспективной во многих городах Европы? Авторы проекта упоминают возможность создания транспортных музеев (стр. 233), но делают это вскользь, без рассмотрения средовой и функциональной значимости данных объектов. Сохранился и
старый трамвайный мост (очень примечательное инженерно-строительное сооружение). В связи с этим, в будущем (при наличии средств) вполне может быть проработан вопрос о пуске экскурсионного ретро-трамвая с “Егошихинского медеплавильного завода” в “Социалистический город” на Городских Горках по старому маршруту. Понятно, что это потребует значительных затрат (старый трамвайный мост
надо будет реставрировать и укрепить, современное оборудование должно полностью гарантировать безопасность пассажиров). Возможно, с позиций сегодняшнего
дня, эта идея пока кажется не вполне реальной, но мы говорим о будущем, и данную возможность необходимо учитывать. Пуск трамвая позволит решить пресловутую проблему парковки (автостоянки есть, например, у цирка или департамента
4
АПК). Кроме того, ретро-трамвай может стать важным звеном туристических экскурсий, обеспечит в прямом и переносном смысле связь двух крупных исторических
градостроительных образований. Помимо этого, опыт США и Европы показывает,
что данный проект сам по себе может приносить экономическую выгоду.
Развивая мысль, необходимо отметить, что точки зрения мирового опыта в
районе Перми–1 можно было бы создать интересный музейный комплекс, посвященный развитию транспорта на Урале, р. Каме и г. Перми, с сохранением использования части объектов (вокзалы, магистрали) по прямому назначению. Материальную основу для этого создают производственные помещения мотовозоремонтного
предприятия, железнодорожного и речного вокзалов, имеющие несомненную историческую ценность. Подчеркнем, что все эти проекты могут создаваться на коммерческой основе, быть рентабельными, стать вместе с ретро-трамваем логическими звеньями туристического маршрута. В связи с этим, в вопросе выноса производства ФЛ ГУП Калужский завод “Ремпутьмаш” (бывший Мотовозоремонтный завод
им. Шпагина) с занимаемой им в настоящее время территории, как и других предприятий, перечисленных на стр. 136, должна быть однозначно утвердительная позиция. Позиция авторов проекта здесь не чётко артикулирована. Вынос отсюда предприятий – это ключевой вопрос целостности ИКПТ “Егошихинский медеплавильный завод”. В настоящее время завод им. Шпагина отрезает музейно-мемориальную
зону от р.Камы. В данном месте категорически необходимо воссоздать градостроительную, ландшафтную, историческую, пространственную целостность территории,
взаимосвязь исторического места завода с набережной Камы. При должной организации дела научную и образовательную, воспитательную роль этой территории для
Перми невозможно переоценить. Цеха завода – образцы старой промышленной архитектуры, - должны использоваться в музейно-мемориальных, научных и рекреационно-туристических целях.
Возвращаясь к принципам, провозглашенным авторами в качестве основных
при формировании режима охраны, считаем необходимым обратить внимание на
принцип сохранения целостных систем планировки, восстановления утраченных доминант. К сожалению, это принцип в центре Перми очень грубо игнорируется. Причем происходит это в настоящее время, в пределах или в непосредственной
близости к основным историко-культурным территориям, в предлагаемых авторами
проекта зонах регулирования застройки (например, недавно построенные фирмой
“Стройиндустрия” высотные жилые дома в квартале между улицами Большевистской и Кирова у трамвайного кольца в Разгуляе, торговый центр “Вусал”, непосредственно примыкающий к зоне памятников архитектуры в самом центре города и
др.). Рекомендации авторов по “нейтрализации дисгармонирующих объектов” выглядят не вполне продуманными. На наш взгляд, необходимо более конкретно подходить к реальной ситуации современного строительства. Давно стало реальностью
и многоэтажное строительство в исторической зоне, и несоответствие стилистическим, тектоническим, метроритмическим характеристикам памятников и т.д. Создание “псевдодоминант” резко ухудшает визуальное восприятие среды. Однако, это
уже свершившийся факт, и проблема дисгармонирующих объектов очень остра, поэтому ей должно быть уделено более пристальное внимание, нежели в данном проекте, в противном случае возникают сомнения в реализуемости его целей.
5
Представленный проект осуществлялся с учетом анализа предшествующих
документов по данной тематике, и преемственность, в основном, была соблюдена. В
том числе учтены и предложения проекта историко-культурно-природной охраняемой территории “Зеленое кольцо” (группа “Старая Пермь”, 1994 г.). Однако если
стоять на активной позиции (на которой мы, авторы экспертизы, настаиваем как на
единственно возможной в сложившейся ситуации), следует признать, что идея “Зеленого кольца” заслуживает более тщательного изучения. Мы реально представляем себе, что сегодня заменить бульваром Модераха часть намечаемой магистрали
непрерывного движения по ул. Революции невозможно. В то же время, не исключено, что решение вопроса о выборе между магистралью и бульваром через 10-15 лет
(в случае выхода России на цивилизованную траекторию и на путь устойчивого
эколого-социально-экономического развития) будет вопросом имиджа, инвестиционной привлекательности города. Вот тогда и найдутся средства для переноса
магистрали в тоннель и воссоздания бульвара (возможно, с сохранением движения
по нему экологически чистого общественного транспорта). Таким образом, принципиально идея “Зеленого кольца” заслуживает более широкого воплощения в жизнь,
и ее не столь полное использование в представленном проекте – следствие, очевидно, общей ситуации в практической градостроительной политике России и региона,
пока слабо воспринимающей основные мировые тенденции гуманизации и экологизации среды жизнедеятельности городского жителя. В перспективе эта идея с её
ключевым моментом – подземная транспортная магистраль по улице Революции от
ул. Куйбышева до ул. Сибирской с насыщенным рекреационными функциями пешеходным бульваром поверху - содержит в себе огромный экономический, экологический и культурный потенциал.
Ниже мы приводим прочие свои замечания, адресованные к различным фрагментам проекта.
1. Крайне принципиальные ссылки не всегда подкрепляются точным указанием на
исходные документы. Так, авторы пишут: “В практической градостроительной
деятельности, что признано практически всеми, в том числе Министерством
культуры РФ, сложилась исторически закономерная ситуация - необходимость
допускать новое строительство в зонах охраны недвижимых объектов культурного наследия ...” (стр. 155) – признание такового положения вещей нормой
со стороны Минкульта хотелось бы получить от первоисточника, тем более, что
закон "ОБ
ОБЪЕКТАХ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ (ПАМЯТНИКАХ
ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ) НАРОДОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от
25.06.2002 N 73-ФЗ говорит прямо противоположное: “Охранная зона - территория, в пределах которой в целях обеспечения сохранности объекта культурного наследия в его историческом ландшафтном окружении устанавливается особый режим использования земель, ограничивающий хозяйственную деятельность и запрещающий строительство, за исключением применения специальных мер, направленных на сохранение и регенерацию историкоградостроительной или природной среды объекта культурного наследия” (глава
6, статья 34, пункт 2). Аналогично, авторы сообщают нам, что ими “…учтены
также главные положения международных документов в области сохранения
6
2.
3.
4.
5.
6.
7.
культурного и природного наследия и устойчивого развития городов” (стр. 182).
В контексте некоторых более чем спорных положений проекта хотелось бы знать
точно, какие именно международные документы натолкнули на них проектантов.
Совершенно необъяснимой представляется позиция проектантов, согласно которой “Общий режим градостроительной деятельности, устанавливаемый в историко-культурных заповедных зонах - новое строительство и реконструкция…” (стр.194). Ведь согласно закону "ОБ ОБЪЕКТАХ КУЛЬТУРНОГО
НАСЛЕДИЯ (ПАМЯТНИКАХ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ) НАРОДОВ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 25.06.2002 N 73-ФЗ всё должно происходить с
точностью до наоборот: “Проектирование и проведение… строительных… и
иных работ на территории памятника или ансамбля запрещаются, за исключением работ по сохранению данного памятника или ансамбля и (или) их территорий…” (глава 6, статья 35, пункт 2).
Работа изобилует информацией обще-просветительского характера, на наш
взгляд, не соответствующей конкретным задачам нормативного документа, определённым “Инструкцией по организации зон охраны недвижимых памятников
истории и культуры СССР” (введена приказом Министерства культуры СССР от
24.01.86. №33). Так, нам видятся в данной работе необязательными и вводящими
читателя в заблуждение разделы “Охрана памятников в предыдущих исследованиях и проектах”, “Краткая история развития охранного зонирования” и проч.
Вызывает некоторое недоумение термин “культурное зодчество” (стр. 98). Если
авторы настаивают на нём, то нужна, как минимум, ссылка.
В целом, при характеристике стилистических особенностей пермских памятников допускаются неточности, обычные для изданий начала 1980-х годов (это касается работы А. Терёхина “Пермь. Очерк архитектуры”, которая и послужила
основой для текста исторической записки). На наш взгляд, для разработки планов
охраны памятников архитектуры необходимо привлекать новые исследования по
данной теме. Многие положения работы А.Терехина, особенно когда это касается
определения стиля построек 19 века, не соответствуют современным научным
подходам.
Много вопросов вызывает Перечень ценных средовых объектов. Каковы критерии их выделения? Каков правовой механизм их сохранения? Должны ли они получить статус объектов культурного наследия местного (муниципального) значения в соответствии с новым федеральным законом? Эти вопросы особенно актуальны в связи с активно ведущимся сносом объектов из “Перечня…”. Кстати, в
Перечень ценных средовых объектов во избежание неточностей и недоразумений
необходимо ввести не только адрес объекта, но и его современное наименование.
Почему в разряд “ценных средовых объектов” попали рядовые и весьма распространённые жилые дома сталинского периода (ул.Газеты “Звезда”, 14), каковые
строились по принципу типологической общности по всей стране? Когда речь
идет об охране целостной стилистически однородной среды Комсомольского
проспекта, проспекта Сталина – это логично и оправдано во всех отношениях, но
когда в этот реестр попадают случайные строения только лишь по принципу хронологии – это может вызывать сомнения.
7
8. Тот же самый вопрос возникает при включении в данный “Перечень…” частных
каменных домов постройки 1990-х годов по ул. Клименко, 6, 8, 10. Эти дома являются стилизацией, довольно приблизительной, исторической среды старой
Перми. Они соответствуют масштабу, метрическим характеристикам исторической застройки, но ни в коей мере не претендуют на историко-стилистическую
достоверность.
9. В то же время в “Перечень…” оказались не включены многие действительно
ценные в историко-архитектурном плане жилые здания, в частности, расположенные на улицах Островского, 25 Октября, Орджоникидзе, в том числе и такие
яркие и своеобразные, как деревянный мещанский дом на ул. Газеты Звезда, 3, и
др. Это замечание, очевидно, опять же должно быть отнесено к последствиям
непроработанности Историко-архитектурного опорного плана.
10.Необходимо чётко обозначить сроки действия всего представленного на экспертизу документа.
11.Говоря о режимах деятельности в зонах охраны ландшафта (разд.3.4.4), проектанты придёрживаются позиции неоправданно широкой свободы хозяйственных
действий. Так, участки озеленения общего пользования (Л-2) авторы с готовностью предлагают для строительства новых зданий и инженерных сооружений,
дорог, трубопроводов (!), линий электропередач и прочих коммуникаций, правда,
делая оговорку, что это возможно в случаях, когда строительство “связано непосредственно с функционированием объекта” (стр. 218). Экспертам хотелось бы
увидеть трубопровод, жизненно необходимый для функционирования парка или
сквера. Впрочем, последнее ограничение полностью теряет смысл, поскольку
ниже по тексту говорится: “Другие формы хозяйственной деятельности, не
предусмотренные настоящим режимом, влекущие за собой нарушение сохранности флористических и других природных объектов, допускаются при согласовании с природоохранными органами и с государственным органом охраны памятников истории и культуры” (там же). Смеем добавить, что обязательность таких
согласований и так подразумевается целым рядом природоохранных нормативных актов (ФЗ “Об экологической экспертизе”, “Об охране окружающей природной среды” и др). Таким образом, в конечном итоге Проект дополнительно никак
не обеспечивает сохранность зелёных насаждений, и их судьба будет определяться конкретным чиновником, в меру его компетентности и честности.
12.Совершенно аналогичным образом авторы поступают с парковыми зонами в долинах рек (Л-3). Декларируя, что “в зонах не допускается строительство зданий
и сооружений, не связанных с рекреационной и природоохранной деятельностью”, авторы здесь же полностью снимают свой императив той же самой поправкой, что и в случае с зелёными насаждениями: “Другие формы хозяйственной деятельности, не предусмотренные настоящим режимом, влекущие за собой нарушение сохранности флористических и других природных объектов, допускаются при согласовании с природоохранными органами и с государственным
органом охраны памятников истории и культуры” (стр. 219).
13.Проектанты пишут, что в городе “…в целом фактически отсутствуют ансамбли” (стр. 99), при этом ими почему-то не принимается во внимание ансамбль
Мариинской женской гимназии.
8
14.На стр. 99 говорится, что Дом губернатора – здание постройки 18 века, однако не
делается никакого пояснения, что нынешний Дом губернатора – совсем другая
постройка (1826 г, перестройка 1908 г.). Подобные неточности вводят в заблуждение, и тем более странно выглядят в таком проекте документального ранга.
15.На стр. 103 указан неверный адрес: жилой дом Группилион находится не на ул.
Сибирской, 30, а на ул. Горького, 30.
16.На стр. 184 отсутствует явно требуемое здесь внятное определение охранной зоны памятника (предлагаемое “территория, непосредственно окружающая памятник” читателя не удовлетворяет).
17.В пункте 3.2 говорится, что предметом охраны кварталов исторического ядра являются в том числе “функции, отвечающие критерию центральности”. Термин
“критерий центральности” нуждается в пояснении.
18.На стр. 196-197 и далее часто встречается термин “визуальная проверка” без объяснения того, кто должен проводить эту проверку и какими критериями при этом
руководствоваться.
19.На стр. 232 говорится, что “…такие объекты должны служить примером для
нового строительства в историческом центре”. Совершенно необходимо пояснить, какие именно объекты современного строительства имеются в виду. Эстетический облик здания, его стилистика – актуальная проблема современного архитектурного проектирования, особенно в Перми, и если в столь серьезном документе заходит речь о достойных для подражания примерах, необходим аналитический подход, а не разговор “вообще”.
20.Не вполне понятно, почему запрещается “пространственная организация территории” (зона Р-11) в Нижней Курье? (стр. 210)
21.Неправильная отсылка со стр. 233 на пункт 2.2 в то время когда надо на 2.1
(“производственные объекты различного профиля”)
22.Требуют устранения многочисленные неточности в таблицах-приложениях:
а) при Мариинской женской гимназии была церковь во имя св. Николая Чудотворца
и св. Царицы Александры, и дата закладки ее – 1895 г. В данной же таблице вместо
этого памятника указан адрес Часовни св. Стефана Пермского (стр. 248);
б) под № 20 не указана принадлежность домовой церкви Епархиальному женскому
училищу;
в) под № 21 неверно указан адрес: не Сибирская, 8, а Сибирская, 88.
Завершая наше экспертное заключение, считаем нужным ещё раз повторить,
что разработчиками проделана большая работа, положено начало в создании предельно важного для города документа. В наших общих интересах – его завершение
и принятие.
Осознавая всю ответственность нашего решения, особенно в условиях необъяснимого отказа заказчика направить документ на государственную экологическую
экспертизу (требуемую для любой градостроительной документации статьёй 12 федерального закона “ОБ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ”), после серьёзной дискуссии в рядах экспертной комиссии мы решили всё же не отклонять предложенный
проект, а направить его на доработку. Очень надеемся, что заказчик и исполнитель
9
отнесутся к этой задаче завершения проекта со всей возможной ответственностью за
судьбу города – также, как сделали это авторы данного экспертного заключения.
Заведующая сектором изобразительного искусства
Пермского областного краеведческого музея
Старцева О.В.
Председатель общественного благотворительного
фонда “Каменный пояс – Прикамье”
Кусакина Н.В.
Заместитель директора по научной работе
Пермского областного краеведческого музея
Меркушева Е.Н.
Архитектор-градостроитель, член группы
“Старая Пермь”
Кусакин В.А.
Доцент Кафедры экономической и социальной
географии ПГУ, кандидат географических наук
Меркушев С.А.
Доцент Кафедры биогеоценологии и охраны
природы ПГУ, кандидат географических наук
(председатель экспертной комиссии)
Юшков Р.А.