О.И. Морозан Д е я
реклама
О.И. Морозан Деятельность генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича на посту председателя Государственного совета В период подготовки и реализации либеральных реформ 1860–1870-х гг. одну из ключевых ролей в преобразовании страны сыграл Государственный совет, через который проводились главнейшие законодательные акты. Его роль в немалой степени определялась и тем обстоятельством, что во главе этого законосовещательного органа с 1865 г. стоял брат императора, великий князь Константин Николаевич, занимавший должность председателя Государственного совета до 1881 г.1 К моменту вступления в эту должность 1 января 1865 г. Константину Николаевичу было всего 37 лет. Впрочем, несмотря на молодой возраст, он уже имел немалый опыт работы в этом учреждении. С января 1849 г. великий князь стал присутствовать на заседаниях Государственного совета, не принимая участия в решении дел. Затем с сентября следующего года он был назначен членом Совета, а во время болезни председательствовавшего там графа Д. Н. Блудова (с мая по июнь 1862 г.) Константин Николаевич замещал его. Таким образом, он не только смог получить представление о характере работы Совета, но и приобрел опыт ведения заседаний, который требовал знания многих процедурных приемов. Кроме того, с 1860 г. великий князь возглавил Главный комитет по крестьянскому делу, а с февраля 1861 г. стал руководителем Главного комитета по устройству сельского состояния. Совмещая управление Главным комитетом с работой в Государственном совете, Константин Николаевич был обременен многочисленными должностями в государственном аппарате и общественных организациях. Отметим, что Константин Николаевич планомерно готовил себя к государственной деятельности. Примером тому могут послужить его обращения в 1850е гг. к главам различных ведомств с просьбой ознакомить его с работой подведомственных им учреждений2. Эти документы дают представление о том, сколь обширны были интересы брата Александра II и сколь велико стремление познать все тонкости бюрократической жизни государства. Среди членов Императорского дома великий князь Константин Николаевич выделялся чрезвычайной образованностью и широтой взглядов. Не случайно в либеральных чиновничьих кругах России он был признанным лидером, вокруг которого сгруппировались деятели нового направления. Будучи человеком незаурядных способностей, он, тем не менее, вызывал к себе различные чувства, порой прямо противоположные. С одной стороны это объяснялось особенностями внутренней политики 1860–70-х гг., связанными с борьбой либеральных и консервативных группировок бюрократии, а с другой — характером великого князя. До настоящего времени дошло значительное число дневниковых записей и воспоминаний государственных деятелей, современников Константина Николаевича, дающих яркое представление об этом человеке3. При изучении этих источников вырисовывается реальный образ личности с многочисленными достоинствами и недостатками, пережившей удачи и поражения. Даже если упустить характеристики, данные ему непримиримыми его противниками, то окажется, что мнения других государственных деятелей того времени, в том числе и сторонников великого князя, изобилуют противоречивыми оценками. Так, большинство авторов отмечали его РГИА. Ф. 1162. Оп. 6. Д. 469. РГИА. Ф. 1021. Оп. 1. Д. 42. 3 Напр. Валуев П.А. Дневник министра внутренних дел. В 2-х т. М., 1961; Милютин Д.А. Воспоминания 1843 – 1856. М., 2000; Милютин Д.А. Воспоминания 1860 – 1862. М., 1999; Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы 91848–1896). – Воспоминания. М. 1991; Чичерин Б.Н. Воспоминания. М., 1929 и др. 1 2 образованность, ум и неутомимую энергию, но вместе с тем признавали, что Константин Николаевич легко увлекался, действовал порывами и не умел себя сдерживать. Он мог горячо, а порой и неосторожно отстаивать свою позицию, не считаясь с расстановкой сил в государственном аппарате. Причем с одинаковой горячностью он брался за решение как вопросов чрезвычайной государственной важности, так и за проблемы второстепенные, не требовавшие срочного разрешения. Эти особенности характера отразились и на его деятельности в Государственном совете. Вместе с тем многие отмечали его умение вести заседания совета, прекрасно справляясь с председательскими обязанностями. В частности, сенатор М. П. Веселовский говорил об искусном руководстве великим князем прениями, умении кратко и рельефно резюмировать выраженные мнения, как по административным вопросам, так и по делам юридического характера4. Правда, некоторые упрекали Константина Николаевича в пристрастии, с которым он иногда вел заседания. Так, одних он не только охотно слушал, но как бы поощрял к произнесению речей, других встречал недоброжелательно и искал случая их прервать. Он преждевременно обнаруживал свое личное мнение во время прений и тем влиял на сам ход обсуждения рассматриваемых вопросов. Константин Николаевич обладал прекрасными организаторскими способностями, умело выбирал людей и нередко покровительствовал способным чиновникам. Среди видных государственных деятелей царствования Александра II было немало лиц, выдвинутых великим князем. Значительная часть из них стала группироваться вокруг младшего брата императора еще до его вступления на должность председателя Государственного совета. Управляя с 1853 г. Морским министерством, Константин Николаевич стал привлекать к подготовке и реализации морских реформ много талантливых офицеров и адмиралов флота. Не менее продуктивным было сотрудничество великого князя с либеральными кругами страны в период подготовки и реализации крестьянской, земской и судебной реформ. Константин Николаевич стал председателем Государственного совета, когда основные законодательные акты реформ были уже приняты, но и в последующие годы законодательная деятельность этого учреждения была очень интенсивной. Количество рассматриваемых дел даже увеличилось, так как применение законоположений на практике влекло за собой целый ряд вопросов, требовавших разрешения в Государственном совете; кроме того, их применение вызвало необходимость согласования с ними других действующих постановлений. Доверяя своему брату, Александр II часто в критические моменты давал Константину Николаевичу чрезвычайно важные поручения, связанные как с административным управлением, так и законодательными вопросами. Так, в 1857 г., когда разработка отмены крепостного права стала тормозиться, император назначил членом Секретного комитета великого князя, который мог придать его работе новый импульс. При отсутствии у Александра II возможности повседневно вникать в разрешение крестьянского вопроса, участие Константина Николаевича в подготовке реформы позволило царю сосредоточиться в основном на текущих делах государства. Вслед за принятием 19 февраля 1861 г. судьбоносного закона об освобождении крестьян потребовалось планомерно распространить его положение на всю территорию Российской Империи, определить поземельное и административное устройство государственных, удельных, дворцовых, заводских и помещичьих крестьян. Применение на практике принципа приведения сельского состояния к общим и единообразным началам потребовало от великого князя внимательного изучения местных особенностей отдельных районов страны. Например, непростым оказалось решение проблемы наделения землей царан-поселян в Бессарабии, где не было крепостного права. Не менее сложным оказался вопрос о землях башкир, бурят и других народов Империи. За двадцатилетний период управления Главным комитетом об устройстве сельского состояния Константину См.: Оржеховский И. В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х годах XIX века. Лекции по спецкурсу. Горький, 1974. С. 18. 4 2 Николаевичу удалось не только законодательно унифицировать положение различных групп крестьян, но и своими «положениями» (так назывались постановления, выходившие из стен комитета) проложить путь к решению текущих дел аграрной политики правительства5. Последовательная позиция Константина Николаевича в крестьянском вопросе встречала непонимание у части российского дворянства. Его участие в разработке отмены крепостного права, а затем деятельная работа в Главном комитете снискала ему репутацию, по определению П. А. Валуева, «мужикофила» и ненавистника дворянства. Прогрессивные взгляды великого князя Константина Николаевича проявились во многих сферах его деятельности. Он занимался с невероятной энергией не только крестьянским вопросом, но и другими злободневными делами. Так, немало сил он приложил к проведению реформы судебной системы: еще в 1861 г., когда князем Н. А. Орловым и П. Н. Глебовым был выдвинут проект закона об отмене телесных наказаний на военном флоте, Константин Николаевич всецело его поддержал. Затем свое отношение к судопроизводству в России великий князь проявил при обсуждении основных положений будущей реформы в Государственном совете. Следует сказать, что творцам судебных уставов не без борьбы удалось прорвать ряды консервативных кругов бюрократии, которые приложили немало усилий к срыву реформы. Введение судебных уставов в России потребовало внесения в Государственном совете множества мелких законодательных вопросов, и работа усложнялась тем, что эти вопросы приходилось рассматривать как по отношению к старым, подлежащим закрытию, но еще существующим судебным местам, так и к новым судебным учреждениям, постепенно открывающимся в разных частях государства. Благотворные плоды судебных преобразований ощутили не только низшие судебные учреждения, но и институты верховной власти. Утверждение судебных уставов привело к сокращению судебных дел, рассматриваемых в Государственном совете. В его ведении остались только те дела, которые должны были до окончательного введения судебных уставов проходить прежним порядком. Помимо того великий князь Константин Николаевич предложил отменить рассмотрение в Государственном совете дел, по которым Сенат вынес единогласное решение. По мнению Константина Николаевича, это решение могло быть вполне оправдано, так как обсуждение подобных дел в Совете являлось чистой формальностью, которая лишь перегружала и без того его насыщенную работу (таких дел набиралось до нескольких сот в год). Наконец, изъятие из делопроизводства решенных Сенатом дел существенно сокращало ход судопроизводства, а, следовательно, и срок содержания под стражей заключенных. Ранее такой порядок был применен для уголовных дел о лишении чинов и дворянства, а с 1869 г. — к делам о дозволении Сенату пересматривать свои прежние решения и делам о возведении во дворянство. Отметим, что ряд дополнений и изменений к законам о судопроизводстве были приняты не без помощи Константина Николаевича6. Интересна была и судьба городской реформы, которая стала обсуждаться в Государственном совете с 31 марта 1866 г. Сама идея реорганизации городского общественного управления возникла в связи с преобразованием хозяйственного управления в уездах, для чего в Министерстве внутренних дел была создана особая комиссия. Однако во второй половине 1860-х гг. общее политическое положение в стране существенно изменилось, при этом не в лучшую сторону. В значительной степени это существенно снизило роль Государственного совета и его председателя в разработке намеченных реформ. Не случайно Константин Николаевич оценивал 1866–1874 гг. как «восемь лет … полновластия» одного из главных своих оппонентов — графа П. А. Шувалова7. На конец этого сложного периода приходится последний этап военной реформы. В январе 1874 г. был утвержден Устав о всеобщей воинской повинности, Власть и реформы. От самодержавия к советской России. СПб., 1996. С. 302. См.: Государственный совет. 1801–1901. СПб., 1901. 7 Власть и реформы… С. 344. 5 6 3 приведший к необходимости создать в Государственном совете особое присутствие по воинским делам во главе с великим князем Константином Николаевичем. Не останавливаясь подробно на реализации реформ 1860–70-х гг., следует отметить, что правительство неоднократно прибегало к мерам, направленным на ограничение действий уже принятых реформ. В частности, подверглись пересмотру некоторые положения судебной реформы, были ограничены в правах земские учреждения. Вместе с тем оказывалось негативное давление на комиссии, готовившие новые реформы. В этих условиях великому князю Константину Николаевичу приходилось считаться с усилением влияния консервативных деятелей в лице графа П. А. Шувалова, графа Д. А. Толстого, А. И. Тимашева, В. Н. Панина и др. Нападки же на самого великого князя приобрели невероятный характер. По признанию одного из чиновников того времени, среди высших кругов России не было другого человека, на которого возводилось бы столько клеветы, как на Константина Николаевича8. События 4 апреля 1866 г. оказали решающее влияние на дальнейшую внутреннюю политику. Новые лица, пришедшие к управлению, стали организованно противодействовать великому князю и его сторонникам. А. В. Головин считал, что с конца 1860-х гг. Константин Николаевич был фактически устранен от участия в делах высшей администрации. В Главном комитете рассматривались частные споры между крестьянами и помещиками, а его заседания проходили все реже и реже. В эти годы окончательно установилась практика, при которой министры и главы ведомств решали важнейшие вопросы непосредственно у императора, не дожидаясь рассмотрения их в Государственном совете. Это особенно ярко проявилось при обсуждении реформы среднего и особенно начального образования, а затем при решении вопроса о предоставлении предводителям дворянства права полного контроля над заведениями начального образования. Придавая огромное значение деятельности Государственного совета и охраняя его компетенцию, Константин Николаевич пытался бороться с этим явлением, которое многие современники считали злом. Так, после того как в ноябре 1874 г. подобным же образом был решен вопрос о передаче газеты «Санкт Петербургские ведомости» в ведение Министерства народного просвещения, а Государственный совет, ничего не зная, рассмотрел его несколькими днями позже, великий князь добился у Александра II утверждения особых правил рассмотрения дел. Согласно этим правилам, министры могли входить с докладами к императору в исключительных случаях и не иначе как по соглашению с председателем Государственного совета9. Однако эта проблема так и не была решена. Константин Николаевич неизменно поддерживал предложения по улучшению организации работы Государственного совета и более широкому освящению его деятельности. Например, в 1869 г. было принято решение о публикации ежегодных отчетов Совета и об изменении их характера10. Объясняя свою позицию, Константин Николаевич писал, что «перед поднесением обозрения за 1869 г. принял во внимание, что если б, вместо кратких обзоров, составлять более полные отчеты о ежегодной деятельности Государственного совета, то быв напечатаны, такие отчеты могли бы впоследствии времени представлять любопытный материал для истории нашего законодательства и высшей правительственной деятельности, а также служить практическим пособием при законодательных трудах»11. В 1870-е гг. после долгих поисков помещений для хранения архива Государственного совета, временно располагавшегося в здании Сената, был решен вопрос о строительстве нового здания. Перетц Е. А. Дневник (1880–1883). М.; Л., 1927. С. 94. РГИА. Ф. 1162. Оп. 1. ОГС. 1875 г. Д. 14. 10 Подробнее об этом см.: Шепелев Л. Е. отчеты Государственного совета царской России как исторический источник (1869–1906 гг.) // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XIX. Л., 1987. 11 РГИА. Ф. 1162. Оп. 1. ОГС. 1870 г. Д. 21. Л. 80. 8 9 4 Предпринятые меры заложили основу для дальнейшего безопасного хранения документов архива и положительно повлияли на их состояние. Огромное значение Константин Николаевич придавал преобразованию самого Государственного совета. Вопрос о реформе этого учреждения с присоединением к нему палаты депутатов впервые обсуждался в 1862 г. Первый проект введения представительных начал был составлен П. А. Валуевым, который считал, что реформу Государственного совета надо проводить вместе с земскими преобразованиями. В поисках союзников он обратился к великому князю, но тот не поддержал его, так как считал, что в этом нет столь острой необходимости. Кроме того, в начале 1860-х гг. Константин Николаевич с большим недоверием относился к земству. При этом если Александр II сопротивлялся требованиям о преобразовании государственного управления в конституционном духе из боязни разрушить сложившиеся устои самодержавной власти, то Константин Николаевич опасался усиления влияния поместного дворянства. Последние все чаще требовали создать консервативное правительство, «основанное на правах поземельной собственности». В этих условиях великий князь задавал не безосновательный вопрос: а кто при этом будет представлять интересы крестьянства? Между тем в 1862 г. Константин Николаевич, получив поручение от императора самостоятельно разработать проект о земских учреждениях, попытался создать такую систему, в которой интересы разных социальных сил сбалансированы. Однако проекту не суждено было осуществиться по многим причинам, одной из которых был отъезд великого князя в Варшаву, где он стал наместником в Царстве Польском. Лишь позже, после первых оппозиционных выступлениях земств в 1865–1866 гг. (выступлений дворянских депутатских собраний), Константин Николаевич пришел к идее составления проекта об общегосударственном представительстве дворянства и земства. Очевидно, первые мысли по этому вопросу возникли у Константина Николаевича весной 1866 г. и вскоре воплотились в проект конституционной реформы. По его мнению, при Государственном совете следовало бы создать два «съезда» — земский и дворянский, которые заседали бы под председательством членов Совета. Таким образом, предполагаемые меры имели весьма ограниченный характер и не выходили за рамки составления этими «съездами» предложений и проектов по экономическим делам. В дальнейшем Константин Николаевич внес некоторые дополнения и изменения, придавшие проекту некоторую неопределенность. По плану великого князя, при Государственном совете должны были созываться две депутатские палаты, комплектующиеся из двух-трех представителей от земских и дворянских собраний. Будучи низшими палатами Государственного совета, эти палаты, очевидно, могли предварительно обсуждать только вопросы, касавшиеся «местных нужд». Однако проект реформы Государственного совета не получил поддержки Александра II, который после покушения Д. В. Каракозова недоброжелательно относился ко всяким конституционным преобразованиям12. Великий князь тяжело переживал неудачу. Переломным для великого князя Константина Николаевича оказался 1881 г., ставший последним годом царствования его старшего брата Александра II. Впрочем, еще до рокового мартовского дня сторонники великого князя советовали ему обратить внимание на усиление влияния наследника. Однако Константин Николаевич не только не последовал этим советам, но и высказывался о цесаревиче, с которым у него были плохие отношения, весьма резко13. Вскоре после смерти Александра II, в конце мая, взошедший на престол Александр III решил отправить великого князя в отставку. Головин в одном из своих писем к Константину Николаевичу сообщал ему мнение императора о том, что новые обстоятельства требуют новых государственных деятелей. Впрочем, как писал А. В. Головин, Александр III ожидал от великого князя добровольного сложения с себя всех обязанностей, кроме тех, которые носили почетный характер. В ответном письме 12 13 Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в. Л., 1978. С.45–67. РГИА. Ф. 694. Оп. 2. Дд. 261., 290. 5 Константин Николаевич признался, что он готов был к этому еще с 1 марта: «Моя политическая жизнь этим кончилась, но я уношу с собой совесть свято исполненного долга, хотя с сожалением, что не успел принести всей той пользы, которую надеялся и желал»14. После отставки великий князь написал государственному секретарю Е. А. Перетцу письмо, выдержки из которого были распечатаны для чинов Государственной канцелярии: «Шестнадцатилетняя связь моя с Государственным советом, по высочайшей воле, ныне прервана. Приходится мне расставаться с тем учреждением, с которым так свыкся, сроднился, сросся. Не могу и не считаю нужным скрывать, как мне это больно и тяжело. Утешаю себя надеждой, что любезнейший брат мой Михаил, который, по воле государя, меня заступает, также полюбит Совет и сумеет держать знамя его высоко, в чем, я не сомневаюсь, и вы всеми силами вашими будете ему помогать … Прошу вас и всей Государственной канцелярии передать мое искреннее спасибо за эти 16 лет нашей совместной работы. Сделайте это как-нибудь неофициально, что всегда холодно, — но сделайте так, чтобы все чины Государственной канцелярии поняли, что благодарит их не казенным образом их старый начальник, а человек, который в течение 16 лет был, можно сказать, ежедневным свидетелем их неутомимой и добросовестной службы. Спасибо им от души: и статс-секретарям, и их помощникам, и всем и высшим и низшим труженикам. Рекомендуйте их от меня брату и скажите ему, что все, что он сделает для них, я приму как личную для себя награду… Желаю Совету полного успеха впереди при исполнении тех важных задач, которые ему предстоят. Хотя я с ним и разрознен, но и издали, разумеется, буду с горячей любовью следить за его деятельностью»15. Отстраненный от всех значимых государственных должностей, Константин Николаевич продолжал выполнять лишь обязанности председателя Александровского комитета о раненых. Таким образом, великий князь был практически лишен возможности продолжить свою государственную деятельность, сосредоточив свое внимание на работе в различных общественных организациях. 14 15 ИСТОЧНИК ЦИТИРОВАНИЯ? Перетц Е. А. Указ. соч. С. 93. 6
