paskhaver0801
реклама
Александр ПАСХАВЕР Address: Starokyivskaya 10 Str., suite 18, Kyiv, Ukraine Tel.: (8 044) 236 5078, Fax: (8 044) 483 24 68 E-mail: [email protected] “То, что происходит сейчас, — не что иное, как конкурентная форма создания нового политического режима” КОРРУПЦИЯ КАК ИНСТИТУТ ВЛАСТИ Нынешний политический кризис имеет несколько интересных особенностей. Во-первых, все без исключения его участники демонстративно нарушают законы. Нарушение законов для нашего общества — норма. Однако с началом политического кризиса эта негативная черта, присущая украинскому обществу, стала еще более ярко выраженной. Во-вторых, удивительно то, что и субъекты предпринимательства, и население в целом достаточно равнодушно относятся к столь опасному нарушению цивилизационных норм. Жизнь страны идет в обычном режиме. Экономика спокойна и безразлична к политическому кризису. Фондовые индексы и депозиты растут. На мой взгляд, объяснение указанных особенностей кризиса нужно искать в “оранжевой” революции. По сути, она была направлена на разрушение существовавшего политического режима, который персонифицировался с тогдашним президентом Леонидом Кучмой. Определяющей чертой политического режима того времени, особенно последних лет, было то, что он основывался на существовании коррупционной вертикали власти. Вообще, из исторического опыта других стран мира мы знаем, что коррупция, как свойство культуры, не искореняется. Достаточно сравнить социальный опыт Италии и Швеции, чтобы понять, что коррупция, как культурное явление, мало меняется со временем. Тем не менее коррупция не помешала Италии создать успешную экономику. Однако наличие коррупционной вертикали власти принципиально изменило общественный климат. Коррупция становится институциональной частью режима, средством поощрения и наказания, критерием подбора кадров бюрократии. Говорят, что, вопреки ожиданиям и предвыборным декларациям, власти после “оранжевой” революции так и не удалось искоренить коррупцию. Этого и не должно было произойти. Реалии таковы, что коррумпированность является частью украинского менталитета. Искоренить ее революцией или сменой власти невозможно. Вопрос только в том, насколько коррупция как институция будет встроена в вертикаль власти. После “оранжевой” революции была разрушена именно коррупционная вертикаль власти. Именно поэтому мы наблюдали такие явления, как резкое увеличение размера взяток, уменьшение надежности коррупционных соглашений. Это естественно, поскольку существовавшая налаженная система властной иерархии была разрушена. А с ней — и целый ряд существовавших договоренностей и неформальных норм. О ФОРМЕ И СОДЕРЖАНИИ Если мы рассмотрим режим, существовавший до революции, с точки зрения законодательного поля, то увидим, что это была взаимопроникающая и взаимодополняющая система формальных и неформальных норм и договоренностей. То есть имеющаяся нормативно-правовая база, законодательные регуляторы (условно говоря, формальные нормы) подкреплялись неформальными договоренностями между участниками политического процесса. Следует отметить, что это отнюдь не является украинским ноу-хау. Не существует такой страны, управление которой основывается исключительно на формальных нормах, без неформальных норм и договоренностей. Однако в Украине доля и влияние этих неформальных соглашений невероятно велики. К тому же проблему дополняет низкое качество бюрократии. Да и сам процесс формирования законодательного поля постоянно деформировался под потребности коррупционной бюрократии. Таким образом, мы пришли к тому, что без формальных норм и договоренностей законодательная база оказалась противоречивой и непонятной, а в итоге и недееспособной. Во времена Леонида Кучмы эта проблема решалась очень просто — путем неформальных норм и договоренностей, которые соблюдались. “Оранжевая” революция разрушила прежде всего эту систему и тем самым обнажила недееспособность системы формальных норм. У украинского общества в создавшихся условиях было два выхода. Во-первых, все политические силы могли консолидировать усилия и начать активно совершенствовать систему законодательства, развернуть работу по гармонизации нормативно-правовой базы. Однако очевидно, что этого не произошло. Противоборствующие политические силы не смогли достичь консенсуса и скоординировать работу на приведение несовершенного и недееспособного законодательства в состояние дееспособности. Как, впрочем, не было договоренности и о создании нового политического режима. Но свято место пусто не бывает. Если мы разрушили один политический режим, нужно создавать другой. Потому что без наличия внутренне согласованного дееспособного политического режима страна становится неуправляемой. И то, что происходит сейчас, — не что иное, как конкурентная форма создания нового политического режима. Часто можно услышать мнения, что виной создавшейся ситуации является проведенная конституционная реформа. На мой взгляд, конституционная реформа просто добавила масла в огонь. Война законов все равно была неизбежна. Ее можно было бы избежать только при условии, что Виктор Ющенко, сменив Леонида Кучму на посту Президента, реставрировал бы его систему неформальных договоренностей. Но это было невозможно, потому что общество стало несколько другим, да и политик Ющенко не склонен к воспроизводству старого режима. О ХОЗЯЙСТВОВАНИИ В ЭПОХУ ПЕРЕМЕН Парламентский кризис длится уже на протяжении четырех месяцев. При этом анализ основных экономических показателей свидетельствует о том, что на экономику политический кризис не производит практического влияния. По большому счету, ни бизнес, ни население, как хозяйствующие субъекты, не встревожены тотальным игнорированием законов политиками. Это происходит потому, что основные противоборствующие политические силы имеют общие фундаментальные цели. Они заинтересованы в сохранении системы частного хозяйствования, в целостности и единстве украинского рынка. Никому из ведущих участников политического противостояния невыгодно создание государственной монополии по типу путинской России или социализма советского типа. Существуют, конечно, силы, которые потенциально могли бы изменить ситуацию, — коммунисты, социалисты и в какой-то степени БЮТ, который по характеру радикален. Однако их реальный радикализм и способность изменить сложившееся положение вещей достаточно сомнительны. Единство основных влиятельных сил в сохранении нынешнего статускво и является причиной спокойного отношения к такому внешне грозному и опасному явлению, как тотальное нарушение законодательства. Бизнес видит, что политическая война не затрагивает фундаментальных экономических основ нашей нынешней жизни. Это чисто внутриполитический кризис, но он не распространяется на экономику. В этих условиях любой субъект хозяйствования понимает, что какая бы борьба ни происходила на политическом уровне, ничего принципиально в его жизни не изменится. Ведь для экономики опасно не само влияние государства, а резкие перемены. Дополнительным фактором спокойствия субъектов хозяйствования можно назвать то, что традиционно законопослушание не играет роли императивной моральной нормы в нашем обществе. Поэтому сам этот факт (что законопослушность — не есть норма поведения), который в другой стране вызвал бы шок общественности, для нашего населения — обычное дело. Процесс формирования нового политического режима будет длительным. Выборы — эпизод в этом динамичном процессе. Скандалы, политические кризисы мне не кажутся каким-то признаком негатива. Это признак свободы в нашем незрелом гражданском обществе. Как по мне, лучше свобода в незрелом гражданском обществе, чем несвобода в любых ее комфортных формах. По сути, это и есть демократия по-украински.
