Томас фон Унгерн-Штернберг

Ликвидация монополий
на страхование зданий/сооружений в Германии:
Опыт для Швейцарии
Томас фон Унгерн-Штернберг
Университет Луизианна
Вводная часть
На страховом рынке Швейцарии в сфере имущественного страхования сосуществуют две
системы: в 19-ти из 26 кантонах (прим.: кантон – административно-территориальная единица
Швейцарии) владелец обязан страховать принадлежащие ему здания/сооружения в одной из
кантональных монопольных организаций, входящих в состав кантональных страховщиков,
осуществляющих обязательное страхование зданий/сооружений (далее: ГВ). В остальных семи
кантонах на страховом рынке работают только частные страховщики (коммерческие страховые
компании).
В начале 90-х годов частные страховщики развернули в средствах массой информации
глобальную PR-компанию с целью ликвидации монополии кантональных ГВ. До сих пор
подобные попытки не увенчались успехом. Прежде всего, по причине того, что кантональные ГВ
предлагали клиентам гораздо более выгодные условия в соотношении цена – объем услуг:
– Средний уровень премий у частных страховщиков в период с 1984 по 1993 гг. составлял 109
раппен (прим.: раппен - денежная единица Швейцарии) при страховой сумме 1.000 франков
(рап./1.000 фр. S); в то время как у кантональных ГВ только 64 рап./1.000 фр. S.
– Несмотря на значительно более низкий уровень премий кантональные ГВ вкладывали
большие суммы в программы по предотвращению рисков: например, в период с 1984 по 1993 гг.
расходы кантональных ГВ на превентивные меры составляли 13,4 рап./1.000 фр.S, в то время как
частные страховщики за аналогичный период затратили только 6 рап./1.000 фр.S.
– Наконец, кантональным ГВ удалось создать большой резервный фонд, средства которого в
итоге распределялись в пользу клиентов. Благодаря доходам с капитала кантональные ГВ смогли
в период с 1993 по 1998 гг. снизить уровень премий с 61,3 до 47,3 рап./1.000 фр.S (минус 23 %),
одновременно увеличив затраты на проведение превентивных мероприятий с 15 до 16.5
рап./1.000 фр.S (плюс 10 %).
Когда стало очевидно, что в пользу кантональных ГВ свидетельствуют существенно более
веские аргументы, нежели скорее бюрократические, далекие от действительности разработки
частных страховщиков, и именно они находят отклик у населения страны, было решено на время
приостановить наступление и перевести его в разряд долгосрочных целей. Изменена была только
арена для противоборства: ее перенесли из Швейцарии в Брюссель. Частные страховщики
рассчитывают, что в случае вступления Швейцарии в Европейский Союз монопольное
положение кантональных ГВ будет упразднено. В случае если ликвидация монополий не будет
достигнута прямыми демократическими методами, придется выносить вопрос на
правительственный уровень, где, как известно из опыта, не станут руководствоваться интересами
населения.
1
Рассчет швейцарских частных страховщиков на то, что Европейский Союз сможет инициировать
ликвидацию кантональных ГВ, вполне реалистичен. Опыт Германии тому прямой пример: до
1994 года в ряде немецких земель осуществлять страхование зданий/сооружений были
уполномочены монопольные организации обязательного страхования (ПМА). При вынесении на
голосование 18 июня 1992 года “3-ей директивы ЕС о страховании от убытков“ немецкое
федеральное правительство воздержалось, и тем самым имплицитно проголосовало “за”. Это
означало конец монополии ПМА в Германии. Годом раньше немецкий бундесрат выдвинул
общее требование правительству сохранить монополии ПМА, которое, однако, не сильно
повлияло на принятое федеральным правительством решение.
Можно было бы попытаться объяснить подобный шаг тем, что в условиях свободного рынка у
федерального правительства практически не было возможности занять в этом вопросе
нейтральную позицию. Для ЕС ликвидация монополии на страхование зданий/сооружений стало
бы принципиальным вопросом. В случае если федеральное правительство защищало бы в этой
сфере свое “частные интересы”, это имело бы самые негативные последствия для всего
интеграционного процесса. ПМА неизбежно стали бы “пешкой”, которой необходимо было
пожертвовать ради достижения “высоких” целей.
Однако подобная аргументация не выглядит слишком убедительной. Например, в Испании
также существовал монополист, – Consorcio de Compensacion de Seguros – осуществлявший для
всех домовладельцев страховую защиту зданий/сооружений от последствий (природных)
катастроф. Испании без проблем удалось в обход 3-ей директивы об убытках сохранить
монополию CCS. Именно потому, что Испании де факто уже было предоставлено право
исключительного регулирования в этом вопросе, федеральному правительству Германии не
составило бы труда найти подобное решение и для немецких ПМА.
Кроме того, немецкие ПМА имели крепкую опору в лице застрахованных домовладельцев. Не в
последнюю очередь это объясняется тем, что ПМА (как и кантональные ГВ Швейцарии)
предоставляли своим клиентам оптимальное соотношение цена – объем услуг: в 1987 году
средний размер премиальной ставки у частных страховщиков составлял прим. 60 пфеннингов на
1.000 ДМ страховой суммы (пф./1.000 ДМ S). ПМА при этом обходились половиной (31
пф./1.000 ДМ S)!
Такая большая разница не в последнюю очередь объясняется значительно более низкими
расходами ПМА на ведение дел: они не платили представительских комиссий, гораздо ниже
были административные расходы. Расходы на ведение дел в 1987 году составляли около 3,3
пф./1.000 ДМ страховой суммы, в то время как частные страховщики тратили почти в 5 раз
больше – 15,5 пф./1.000 ДМ S. Так как страховую деятельность ПМА осуществляли на основе
принципа взаимности и без участия инвесторов, которые бы участвовали в прибыли и
дивидендах, все сбережения в полном объеме распределялись непосредственно между
клиентами.
В своем комментарии к 3-ей директиве о страховании от убытков ЕС уточняет, что: “На
внутреннем рынке в интересах страхователя, чтобы он имел доступ к как можно более широкому
спектру предлагаемых на страховом рынке продуктов...”. Однако, учитывая вышеприведенные
цифры, возникают вполне обоснованные сомнения относительно такой позиции.
Далее ЕС также утверждает: “Вторая директива (страхование от убытков) ... во многом
способствовала становлению на внутреннем рынке прямого страхования (исключая страхование
жизни)...”. На наш взгляд, ЕС должен понимать, что изменения в регуляторных рамочных
условиях на насыщенных европейских страховых рынках вряд ли приведут к заметному толчку в
2
развитии межгосударственного сотрудничества в сфере услуг. Так, Rees и Kessner в своем
недавно опубликованном исследовании о последствиях дерегуляции европейского страхового
рынка пришли к следующему заключению: “ Однако обоих событий не произошло, как не
произошло и какого-либо роста в торговле «через границу»: т.е. резидентам других стран так и
не удалось продать на нашем рынке свои страховые продукты. Также не произошло и притока
новых поступлений из-за границы на прибыльный немецкий рынок. Таким образом, нет
никакого признака увеличения числа страховых продуктов на «обособленном рынке», и
аналитики рынка не прогнозируют какого-либо роста. Поэтому мы заключаем что, если целью
политики Европейского Союза было создание «обособленного рынка» страховых услуг, то
достигнута она не была”.
Вероятно, у немецкого Федерального правительства действительно были веские аргументы в
защиту и сохранение института ПМА, однако на практике они почему-то так и не пошли в ход.
Теперь встает вопрос, проявит ли Швейцария больше упорства в отстаивании интересов
кантональных ГВ во время переговоров с ЕС, и если да, то увенчаются ли эти усилия успехом.
Полный вариант этой статьи вы можете получить написав в компанию «Научно-внедренческая
компания «Стратегические инновации» по адресу info@nvksi.ru.
3