Глава 2. Особенности гражданского лидерства в
реклама
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Уральский государственный университет им. А. М. Горького» На правах рукописи ВЕДЕРНИКОВ ПАВЕЛ ВАЛЕРЬЕВИЧ ГРАЖДАНСКОЕ ЛИДЕРСТВО В РОССИИ: СУЩНОСТЬ, ТИПЫ, ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ Специальность 23.00.02 – Политические институты, процессы и технологии Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук Научный руководитель: доктор политических наук, профессор Руденкин В.Н. Екатеринбург 2010 2 ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ .................................................................................................................. 3 Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования гражданского лидерства .................................................................................................................... 15 1.1. Природа и сущность гражданского лидерства ............................................ 15 1.2. Типология гражданского лидерства ............................................................. 59 Глава 2. Особенности гражданского лидерства в современной России ............. 77 2.1. Предпосылки становления гражданского лидерства .................................. 77 2.2. Типы гражданского лидерства ...................................................................... 99 2.3. Особенности функционирования гражданского лидерства ..................... 130 ЗАКЛЮЧЕНИЕ ....................................................................................................... 151 СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ ...................................................... 154 3 ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы исследования. Изучение проблемы лидерства является важной составляющей системы социально-политических наук. Труды мыслителей, посвященные различным аспектам политического лидерства, разрабатывались на протяжении многих веков, став неотъемлемой частью политической науки. Однако в современном мире политика при всей ее значимости является лишь одной из составляющих сложной самоорганизующейся системы общества. Внутри общества имеют место процессы, которые в известной степени не поддаются политическому контролю, регулированию или управлению. К таким процессам следует отнести и феномен лидерства, включенный в структуру гражданского общества как особой сферы жизнедеятельности социума, автономной или полуавтономной по отношению к миру политического. Представляется, что актуальный для сферы политики феномен лидерства в равной степени присущ и гражданской – неполитической – сфере. При этом гражданское лидерство как социальное явление представляется нам важным фактором формирования и развития гражданского общества. От особенностей гражданского лидерства зависит и уровень поддержки населением гражданских инициатив, степень его готовности участвовать в этих коллективных действиях, и эффективность функционирования различных общественных объединений, и отношение органов власти к деятельности указанных структур, а в итоге и сам вектор развития гражданского общества. Способность объединять людей, «заразить» их идеей и указать возможные механизмы реализации гражданской инициативы, в конечном счете, превращает деятельность этих гражданских лидеров в фактор развития гражданственности и гражданского участия других людей. Степень разработанности проблемы. Одной из базовых категорий, на основе которых строится наше исследование, является понятие гражданского общества. Наибольший вклад в разработку данной проблемы внесли Г. Гегель, 4 Т. Гоббс, Т. Джефферсон, И. Кант, Дж. Локк, К. Маркс, Ш. Монтескье, Дж. Мэдисон, Т. Пейн, Ж-Ж. Руссо, А. де Токвиль и др. В центре внимания этих ученых были принципы, ставшие позже ключевыми для формирования целостной парадигмы гражданского общества: идея свободы личности, независимости гражданина от государства, идея права как гаранта человеческой свободы, представление о гражданском обществе как сфере деятельности различных институтов, идея о неразрывности гражданских и политических свобод, идея суверенитета народа и «ограниченного в правах» государства. Сущность, структура и функции гражданского общества рассматриваются в трудах зарубежных (А. Арато, Дж. Коэн, Ю. Хабермас, Ф. Шмиттер и др.) и отечественных (Г. Вайнштейн, В. Витюк, А. Гайда, К. Гаджиев, А. Галкин, Г. Дилигенский, Ю. Красин, В. Руденкин, А. Соловьёв и др.) учёных. Этих авторов объединяет понимание гражданского общества как совокупности автономных или полуавтономных от государства отношений, институтов и ассоциаций, создаваемых свободными индивидами для защиты своих интересов. Детальный анализ теорий гражданского общества и гражданского участия в современном мире осуществили Э. Арато и Д. Коэн. Проблеме взаимодействия гражданского общества и государства свои исследования посвятили отечественные учёные И. Багаев, Е. Белокурова, А. Володин, Т. Ворожейкина, К. Гаджиев, И. Городецкая, М. Ильин, Б. Коваль, О. Колобов, Е. Исраелян, К. Магомедов, Л. Мамут, М. Мчедлова, Д. Нечаев, С. Перегудов, В. Петухов, В. Римский, О. Савинова, Н. Скобелина, А. Соловьев, В. Ступишин, В. Федоров, Д. Фельдман и др. В числе работ, посвященных проблеме участия граждан в общественнополитическом процессе, интерес представляют исследования Г. Брэйди, С. Вербы, К. Шлоцмана, которые, в частности, выделяли различные виды политического участия (автономное и мобилизованное, индивидуальное и коллективное, активистское и пассивное, легально-конвенциональное и нелегальное, традиционное и инновационное; постоянное и эпизодическое, а 5 также ключевые группы мотивов, влияющих на активность субъекта: институционально-рациональные, образовательно-развивающие и коммунитаристские). Стоит отметить работу Д. Гончарова,1 в которой дается детальный анализ различных подходов западных учёных к феномену участия и обзор примеров применения этих подходов к российской общественнополитической действительности. Проблеме социокультурных оснований гражданской активности посвятили свои исследования Г. Алмонд и С. Верба, сформулировавшие принципы «гражданской культуры». В рамках изучения вопроса изменения политической культуры посткоммунистического российского общества отечественные исследователи А. Ахиезер, А. Галкин, Г. Дилигенский, М. Ильин, Ю. Красин, С. Перегудов, Ю. Пивоваров, А. Соловьёв и др. рассматривают теоретико-методологические и ценностные аспекты гражданского участия. Что касается практических аспектов такого участия, то его формы и методы разрабатывали А. Автономов, Н. Беляева, М. Горный, А. Нездюров, А. Сунгуров. Данные авторы ввели в отечественную политическую науку понятие гражданского участия, рассмотрели методики и технологии участия граждан в принятии политических решений. Ряд работ отечественных социологов и политологов посвящен изучению деятельности российских общественных организаций (С. Айвазова, О. Аксенова, Б. Модель, И. Модель, Т. Павлова, С. Патрушев, А. Соловьев, И. Халий, О. Яницкий). Выводы данных исследователей содержат указание на то, что государство в отношениях с гражданским обществом реально взаимодействует лишь с его наиболее активной частью, которую характеризуют определенные особенности, как мотивации, так и стилей и методов поведения. Стержневое для нашей диссертации понятие лидерства также имеет достаточно глубокое теоретическое обоснование, опирающееся на огромный массив исследований в различных областях гуманитарных наук. Рассмотрению 1 См.: Гончаров Д.В. Теория политического участия.- М., 1997. 6 феномена лидерства посвящали свои труды как восточные (Каутилья, Конфуций, Лао-цзы, Мо-цзы, Шан Ян), так и западные (античные) мыслители (Аристотель, Геродот, Ксенофонт, Сократ, Платон, Фукидид, Цицерон), в трудах которых были представлены яркие образы великих героев и лидеров, предпринимались первые попытки рассмотрения роли лидера в процессе управления обществом. Не меньшее внимание проблеме лидерства и идеального правителя уделяли и русские мыслители (митрополит Илларион, Юрий Крижанич, Владимир Мономах, Симеон Полоцкий). Стоит отметить, что впоследствии многие ученые стали рассматривать деятельность великих людей как единственную силу исторического развития (Т. Карлейль, В. Ключевский, С. Соловьев и др.). Основы собственно политологического анализа проблемы лидерства заложил Н. Макиавелли, который в своем труде «Государь» освещает вопросы образа лидера; отношений лидера и сторонников; лидера и советников; «имиджа» государя. Инициированное Н. Макиавелли направление изучения лидерства в рамках теории политического управления получило свое развитие в социологических исследованиях П. Бурдье, М. Вебера, Ч. Миллса, Г. Моски, Т. Парсонса, В. Парето и др. Социология дополнила исследования лидерства теориями элит, социологическими концепциями политического лидерства. Идеи о стиле лидерства представлены также и в трудах сторонников договорной теории учреждения государства (Т. Гоббс, Дж. Локк). Анализу внутрипсихических причинно-следственных связей, обусловливающих действия лидеров, и отношений лидера и его последователей (сторонников) посвятили свои работы представители психологии и социальной психологии (зарубежные А. Адлер, С. Вундт, Г. Лебон, С. Московичи, Ф. Ницше, С. Сигеле, Г. Тард, К. Хорни, З. Фрейд, Э. Фромм; отечественные – Ю. Емельянов, Н. Жеребова, В. Зацепин, Н. Михайловский). Современные политологические исследования лидерства уделяют значительное внимание институционализации и классификации политического лидерства, не оставляя при этом без внимания и психологические аспекты 7 (МакГрегор Бернс, Д. Пейдж, Дж. Р. Такер, а в числе отечественных авторов: А. Абашкина, Г. Авцинова, О. Великанова, Г. Дилигенский, Л. Гозман, Ю. Косолапова, Е. Кудряшова, Т. Рыскова, Е. Шестопал, Т. Штукина и др.). Попыткой создать интегральную модель политического лидерства стала работа Ж. Блонделя «Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу». Отметим также комплексное исследование Д. Адаира «Психология лидерства», в котором проводится детальный анализ особенностей лидерства, разводятся понятия лидерства, руководства и управления, содержатся рекомендации по развитию лидерских, управленческих и коммуникационных навыков. В числе отечественных исследований отметим работу Б.Д. Парыгина «Основы социально-психологической теории», в которой автор наиболее полно описал сущность лидерства, представил различия между лидерством и руководством. Среди современных теорий политического лидерства следует выделить: теорию черт (С. Бирд, Р. Манн и др.), ситуативные теории (Г. Герсон, А. Мерфи, Дж. Шнейдер и др.), личностно-ситуативные теории (Г. Герт, С. Джибб, С. Миллз, Р. Стогдилл, Е. Холландер, С. Шатли), теории «ожидания – взаимодействия (Р. Стогдилл, Ф. Фидлер, Дж. Хемфилл, Дж. Хоуманс, Э. Эванс), атрибутивные теории (Г. Аллиджер, С. де Вадер, Р. Лорд, Н. Манн, Р. Мичелз, Дж. Пейдж), теории «обмена», «трансактного анализа» и трансформационного лидерства (Дж. МакГрегор Бернс, Т. Граен, Ф. Хайдер, Т. Якоби), мотивационные теории (С. Митчелл, Р. Хаус). Проблема собственно гражданского лидерства в отечественной политологии практически не исследована. Российские ученые в своих работах, посвященных анализу гражданского общества в нашей стране, конечно, затрагивают те или иные аспекты гражданского лидерства, но, как правило, как целостный феномен его не рассматривают (и даже не употребляют данный термин). Так, описание реальных примеров лидерства в гражданской сфере можно встретить в трудах И. Аверкиева, Л. Алексеевой, В. Руденкина, А. Сунгурова. Анализ особенностей мотивации лидеров и активистов 8 гражданских ассоциаций представлен в исследованиях Г. Вайнштейна, Г. Дилигенского, В. Римского, О. Яницкого. Особенности современных форм и методов реализации гражданских инициатив, а также механизмов взаимодействия лидеров этих инициатив с последователями анализируют, в частности, Т. Павлова, Д. Шмидт. Первым комплексным исследованием, посвящённым лидерам и активным членам российских общественных организаций, можно считать работу И. Моделя и Б. Модель «Гражданский лидер крупным планом»,2 где даётся подробный социокультурный анализ деятельности гражданских профессиональные, активистов, личностные в частности, особенности лидеров социальные, и участников некоммерческих, неполитических гражданских объединений. Отметим при этом, что данная работа представляет собой скорее социологическое исследование социально-психологических характеристик гражданских лидеров и не дает комплексного понимания проблемы гражданского лидерства как социального явления. Исходя из степени разработанности проблемы гражданского лидерства, считаем уместным назвать данное диссертационное исследование одной из первых попыток в отечественной политологии раскрыть природу и сущность гражданского лидерства, разработать его типологию, а также выявить особенности функционирования гражданского лидерства в современной России. Объектом исследования выступает гражданское лидерство в России. Предметом исследования являются отличительные свойства гражданского лидерства в современной России. Цель исследования заключается в том, чтобы выявить особенности функционирования гражданского лидерства в современной России и определить факторы, влияющие на этот процесс. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач: См.: Модель И.М., Модель Б.С. Гражданский лидер крупным планом (Социокультурный анализ). Екатеринбург, 2003. 2 9 1. Раскрыть природу и сущность гражданского лидерства. 2. Разработать типологию гражданского лидерства. 3. Выявить предпосылки, необходимые для формирования гражданского лидерства в современной России. 4. Разработать типологию гражданского лидерства в современной России. 5. Выявить основные особенности функционирования гражданского лидерства в современной России и основные тенденции его дальнейшего развития. Теоретико-методологическая особенности темы методологического основа исследования. Указанные цели диссертации предопределяют специфику подхода настоящего исследования. Учитывая и недостаточную разработанность и многогранность самой проблемы, в диссертации предпринята попытка комплексного исследования, методологическую основу которого составили как общелогические методы (анализ и синтез, дедукция и индукция, обобщение и аналогия), так и специальные методы − в частности, системный, институциональный, культурологический и политико-психологический подходы. Так, системный подход позволяет нам рассматривать гражданское лидерство как целостную систему, включающую определенные уровни и элементы, цели и средства их реализации. Институциональный подход используется нами для понимания гражданского лидерства как механизма регулирования отношений людей, различных гражданское социальных лидерство и профессиональных может групп. рассматриваться Благодаря как этому определенная функциональная структура, так или иначе включенная в систему гражданского общества, а также в общественно-политический процесс. Культурологический подход дополняет исследование необходимостью рассмотрения гражданского лидерства в контексте политико-правовой и гражданской культуры общества. Так, с одной стороны, предполагается, что 10 одной из важнейших предпосылок появления гражданского лидерства следует считать определенный уровень развития гражданской культуры общества, а с другой стороны, сам уровень политико-правовой и гражданской культуры общества, ориентированного на структуры лидерства и демонстрирующего потребность в лидерском влиянии, может стать фактором появления лидерства. Методологические положения политико-психологического подхода, используемого преимущественно для понимания политического лидерства, на наш взгляд, вполне применимы и к исследованию гражданского лидерства, поскольку речь идет в первую очередь о лидерстве. Используя при рассмотрении гражданского лидерства теорию черт, ситуативные теории, а также поведенческий подход, мы акцентируем внимание на таких аспектах, как личностные черты лидеров, их мотивы, цели деятельности, особенности психологии последователей, а также влияние микро- и макросреды на функционирование лидерства. Эмпирическую базу исследования составили интервью автора с лидерами общественных организаций; исследование «Гражданский лидер крупным планом» И.М. и Б.С. Моделей, данные опросов общественного мнения, результаты социально-политических исследований АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), Института Сравнительных Социальных Исследований (ЦЕССИ), Института социологии РАН, Фонда «Общественное мнение» (ФОМ), Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Левада-Центра. Научная новизна исследования определяется тем, что проблема гражданского лидерства не получила достаточного изучения как в отечественных, так и зарубежных социально-политических науках. Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем: - осуществлена одна из первых попыток в отечественной политической науке обосновать необходимость применения теории лидерства к объяснению процессов становления современной России; и структурирования гражданского общества в 11 - выявляются сущностные отличия гражданского лидерства от лидерства политического; - разработана авторская концепция гражданского лидерства, предлагается авторское определение понятий «гражданский лидер», «гражданское лидерство», предложены типологии гражданского лидерства по нескольким основаниям; - гражданское лидерство рассматривается в качестве результата развития гражданского общества, разработана авторская модель «взросления гражданина»; - гражданское лидерство рассматривается в качестве фактора развития гражданского общества, характеризующего то или иное влияние гражданских лидеров на своих потенциальных или реальных сторонников и последователей и их обратное влияние на лидеров; - разработаны авторские типологии российского гражданского лидерства: в зависимости от особенностей мотивации, целей и методов, используемых гражданскими лидерами во взаимоотношениях со своими последователями; а также исходя из сфер деятельности гражданских лидеров и их последователей; - исходя из особенностей отношения органов власти и рядовых граждан к деятельности гражданских лидеров и активистов, а также имеющегося в российском обществе потенциала активности выявляются тенденции дальнейшего развития гражданского лидерства. Положения, выносимые на защиту: 1. Понятия «политическое лидерство» и «гражданское лидерство» в немалой степени пересекаются по своему содержанию благодаря общему элементу этих видов лидерства – влиянию. Однако эти понятия не являются синонимами. различных Их групп сущностные целей и отличия мотивов определяются деятельности, а доминированием также методов осуществления лидерского влияния. 2. Гражданский лидер – это наиболее активный субъект гражданского общества, которому присущ наивысший уровень освоения норм и ценностей 12 гражданственности, являющийся посредником в диалоге представителей государства и общества, а также между отдельными группами общества или индивидами по поводу согласования и реализации частных, групповых или общественных интересов. 3. Гражданское лидерство – динамичный процесс социального взаимодействия, предусматривающий влияние гражданского лидера на своих последователей в целях инициирования их активности и организации (структурирования, упорядочения) их совместной деятельности, артикуляцию и представительство их интересов в различных сферах жизнедеятельности социума, в том числе во взаимоотношениях с органами власти различных уровней, а также обратное влияние последователей на лидера. 4. На личностном уровне гражданское лидерство проявляется в определенном уровне развития личности гражданина, который характеризуется, во-первых, усвоением принципов и норм гражданственности, а во-вторых, приобретением определенной гражданской и профессиональной компетенции. Если применить данный принцип к возрастной шкале, то выявляются несколько стадий «гражданского взросления»: «младенчество», «средний возраст» и «зрелость». 5. Роль гражданского лидерства как фактора развития гражданского общества определяется в первую очередь особенными целями гражданского лидерства, отличными от целей политического лидерства. Так, благодаря стимулирующей и организационной роли гражданского лидерства локальные, разрозненные и потому малоэффективные инициативы граждан структурируются, обретая форму четких требований конкретным адресатам или программ по решению той или иной проблемы. Наставническая роль гражданского лидерства, в свою очередь, способствует скорейшему освоению гражданами-сторонниками гражданских лидеров норм и принципов гражданственности, приобретению ими конкретного опыта независимой гражданской деятельности. 13 6. Гражданское лидерство является сложным многогранным явлением и потому не может носить универсального характера. Исходя из различных оснований (уровни функционирования лидерства; мотивы, цели и методы воздействия лидера на последователей; сферы проявления лидерства), можно выделить несколько выявляются формы типологий гражданского псевдо-лидерства, лидерства. формально Кроме имеющего того, признаки гражданского, но в действительности таковым не являющегося. 7. Гражданская и профессиональная культура многих современных российских гражданских лидеров отстает от той роли, которую они играют (или стремятся играть) в развитии гражданского общества. Стиль мышления, методы деятельности многих из лидеров не всегда являются адекватными общественным целям, а иногда закону, что обусловливает общее скептическое, а нередко − негативное отношение органов власти и граждан (часто ориентированных на мнение государства) к гражданскому лидерству в России, снижая тем самым потенциал гражданского участия в российском обществе. Теоретическая и практическая значимость исследования. Представляется, что применение концепции гражданского лидерства к изучению проблем гражданского общества в современной России способно придать новый импульс исследованию этой, несомненно, актуальной для нашей страны проблемы. Использование новой методологии и элементов анализа может способствовать более глубокому пониманию гражданского общества как социального явления и особенностей его развития и функционирования в российской действительности. Практическая значимость работы объясняется тем, что ряд сделанных в ней выводов может представлять интерес для людей, непосредственно участвующих или намеревающихся участвовать в процессе гражданского лидерства, развития и укрепления гражданских инициатив. Так, некоторые материалы исследования и полученные в ходе его результаты могут использоваться представителями как общественных организаций, так и органов власти и местного самоуправления для более эффективного и цивилизованного 14 взаимодействия друг с другом. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для разработки специальных учебных курсов, дополнения существующих учебных программ, посвященных изучению гражданского общества, политической культуры. Апробация диссертационного исследования. Основные выводы и результаты диссертационного исследования были изложены автором в ряде публикаций, а также в выступлениях на международных, всероссийских, региональных научно-практических конференциях («От "перестройки" до "возрождения": социально-политические реформы в России на рубеже XXI века». Екатеринбург, 2005; «Экранная культура в современном медиапространстве: методология, технологии, практики», Екатеринбург, 2006; «Дискурсология: методология, теория, практика», Екатеринбург, 2006; «Дискурсология: методология, теория, практика», Екатеринбург, 2008; «Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования», Екатеринбург, 2009; II Всероссийская политологическая ассамблея, Пермь, 2009; III Всероссийская политологическая ассамблея, Пермь, 2010.) Основные положения диссертационного исследования прошли обсуждение на заседании кафедры социально-политических наук факультета политологии и социологии Уральского государственного университета им А.М. Горького. По теме диссертации опубликовано 11 работ общим объемом 3 п.л. Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертационная работа состоит из введения, 2 глав, 5 параграфов, заключения и списка источников и литературы. Общий объем работы – 170 страниц, список источников и литературы содержит 189 наименований. 15 Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования гражданского лидерства 1.1. Природа и сущность гражданского лидерства Учитывая то, что проблема лидерства находится на стыке ряда социально-политических дисциплин, нам представляется необходимым комплексный подход к рассмотрению данного явления для последующего определения теоретико-методологических оснований изучения гражданского лидерства. В связи с этим непосредственное рассмотрение гражданского лидерства необходимо предварить обзором того теоретического капитала, который накоплен в исследованиях сущности, структуры и особенностей функционирования лидерства как социального явления. Большинство исследователей феномена лидерства сознательно ограничивают его предметные рамки политической сферой. Не случайно поэтому в качестве объекта исследования социально-политических наук рассматривается, как правило, именно политическое лидерство. Даже исследуемая психологами сфера межличностного взаимодействия в больших и малых группах, в которых отмечается проявление лидерства, получает свое практическое значение в аспектах, в большей или меньшей степени объясняющих механизмы «влияния», «управления», «осуществления власти», «достижения цели» и т.п. – то есть в том, что и по сей день не отделяется в научном и обыденном сознании от категорий политики. Рассмотрение феномена лидерства может быть обнаружено в работах восточных мыслителей (Каутилья, Конфуций, Лао-цзы, Мо-цзы, Шан Ян),3 которые, создавая образ идеального правителя, обосновали целый ряд положений, касающихся политического лидерства и нисколько не утративших См.: Артхашастра, или Наука политики. - М., 1993; Конфуций. Луньюй. Древнекитайская философия. Собрание текстов: В 3 т. - М., 1972. Т. 1; Конфуций. Уроки мудрости. Сочинения. - М., 1998; Конфуций. Я верю в древность. - М., 1995; Лао-цзы. Дао-дэ цзин. Древнекитайская философия: Собрание текстов в 2 т. - М., 1972. Т.1; Мо-цзы. Древнекитайская философия: Собрание текстов в 2 т. - М., 1972. Т. 2; Шан Ян. Книга правителя области Шан (Шан цзюнь шу). - М., 1993. См. также: Мухаев Р.Т. История политических и правовых учений: Учебник для вузов. - М., 2004; Переломов Л.С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. - М., 1993. 3 16 своей актуальности и в настоящее время. Среди отмеченных ими черт и умений идеального правителя отметим следующие: нравственные качества, способность воздействовать на подчиненных добротой и личным примером, умение разбираться в проявлениях человеческой природы, стремление опираться не только на насилие, наказание, но и на хорошие традиции и законы, а также на моральные принципы. Большое внимание изучению проблем лидерства, выявлению образа достойного правителя уделяли мыслители античности (Аристотель, Геродот, Ксенофонт, Сократ, Платон, Фукидид, Цицерон)4. В их трудах можно обнаружить описания великих лидеров − героев, монархов и полководцев как творцов истории. Античные мыслители обратили внимание на необходимость наблюдения и описания особенных личностных черт людей, наделенных властью и обладающих высоким авторитетом в обществе. С этих работ берет свое начало одно из старейших направлений политической науки – изучение проблемы роли личности в истории. Не меньшее внимание проблеме лидерства и идеального правителя уделяли и русские мыслители (митрополит Илларион, Юрий Крижанич, Владимир Мономах, Симеон Полоцкий)5. В трудах отечественных мыслителей содержатся описания лидерских черт и качеств, необходимых эффективному правителю, а позже – образы идеального царя. Эпоха Возрождения с ее несомненной ориентацией на личность как культурную ценность была, как представляется, благодатной почвой для взращивания идей о лидерстве как личностно ориентированной категории. В частности, в этот период Н. Макиавелли создал свою ставшую впоследствии всемирно 4 известной теорию эффективного лидерства.6 Интересные См., напр.: Аристотель. Сочинения: в 4 Т. Т. 4. - М., 1984; Цицерон. О государстве // Цицерон. Диалоги. - М., 1994. См. также: Адаир Д. Психология лидерства. - М., 2007; Утченко С.Л. Цицерон и его время. - М., 1986; Чанышев А.А. История политических учений. Классическая западная традиция (античность − первая четверть XIX в.). - М., 2000. 5 См.: Иларион. Слово о Законе и Благодати. - М., 1994; Крижанич Ю. Политика. - М., 1965; Симеон Полоцкий. Избранные сочинения. - М.-Л., 1953; Поучение Владимира Мономаха // Антология мировой правовой мысли в России XI−XIX вв. - М., 1999. Т. 4. 6 См.: Макиавелли Н. Сочинения. - СПб., 1998. 17 размышления о лидерстве представлены также в работах Т. Гоббса и Дж. Локка – сторонников теории общественного договора. Начиная с середины XIX в. ученые акцентируют внимание на том, как лидеры появляются в группах и взаимодействуют с ними. Так, Ф. Ницше впервые сформулировал два важнейших тезиса, оказавших большое влияние на теории лидерства XX в.: во-первых, понимание природы лидерства как иррациональной, инстинктивной силы, связывающей лидера и его последователей; во-вторых, понимание лидера как сверхчеловека (гения), обладающего выдающимися личностными качествами.7 Наибольшее распространение эти идеи получили в политической психологии. Несомненно, важным вкладом в изучение феномена лидерства стали теории в области психологии и социальной психологии. Наиболее яркими представителями социально-психологических концепций политического лидерства являются С. Вундт, Г. Лебон, Н.К. Михайловский, С. Сигеле, Г. Тард, З. Фрейд и др.8 Каждый из них по-своему, но в целом сходным с Ф. Ницше образом трактовал природу лидерства как иррационального феномена, объединяющего лидеров и последователей. Во второй половине ХХ века психология масс лингвистического была качественно дополнена программирования (НЛП), направлением теориями нейро- манипуляции сознанием. В частности, исследователи НЛП американцы Дж. О’Коннор и Я. МакДермот доказали возможность установления контроля и даже программирования толпы и ее активности. Инициированное Н. Макиавелли направление изучения лидерства в рамках теории политического управления получило свое развитие в социологических теориях лидерства М. Вебера, Ч. Миллса, Г. Моски и др. Г. Моска и Ч. Миллс, в частности, взяли на вооружение тезис Н. Макиавелли о том, что между правителями и подданными есть существенное различие, См.: Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей (1884−1888). - М., 1910. Лебон Г. Вожаки толпы // Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. - Самара, 1999; Фрейд З. Психоаналитические этюды. - Минск, 1991; Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я» // Фрейд З. «Я» и «Оно». - Тбилиси, 1991. Кн. 1. См. также: Ольшанский Д.В. Основы политической психологии. - Екатеринбург, 2001. 7 8 18 которое заключается в исключительной способности первых воспринять новую науку управления.9 Таким образом, мы отмечаем, что проблема лидерства присутствовала практически на всех этапах развития общественно-политической мысли. В древности она рассматривалась преимущественно в практической плоскости: ученые не писали теорий лидерства, а формулировали практические рекомендации, советы правителям относительно осуществления власти и отправления правосудия. Такая ситуация во многом сохранялась и в последующие эпохи. Подавляющее большинство работ, в которых рассматривалась проблема лидерства, были посвящены лидерству в политической и военной сферах. Да, собственно, в эти времена (от древности до XX в.) эти сферы были тесно связаны: лидеры государств и военачальники (полководцы) часто выступали в одном лице. Практически отсутствуют работы, посвященные анализу лидерства в таких сферах, как бизнес или гражданское общество. Такой «крен» в политическую сферу вполне объясним: в условиях автократического государства, доминирования «системного мира» над «жизненным миром» (Ю. Хабермас), неразвитости гражданского общества и его институтов трудно рассчитывать на внимание исследователей к неполитической сфере. Кроме того, важно понимать, что когда в рассмотренных трудах и исследованиях речь шла о политическом лидерстве, то часто смешивались понятия лидера и правителя, то есть формального главы государства. Насколько справедливо и перспективно подобное тождество, мы постараемся определить чуть позже, когда подробно рассмотрим этимологию понятия «лидерство», а также общие и отличные аспекты «лидерства», «руководства», «управления». Не вдаваясь в детальный анализ идеи лидерства в истории общественнополитической мысли, отметим, что общие контуры проблемы лидерства, ее основные концептуальные рамки мыслители прошлого обозначили достаточно 9 См.напр.: Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. - 1994. - № 12. 19 четко. В числе высказанных и сформулированных ими идей, на которые мы будем опираться в своей работе, отметим следующие: - лидерство обусловлено определенными обстоятельствами и в значительной степени зависит от того, обладает ли человек соответствующими знаниями, которые позволили бы ему стать лидером; - лидерство − это комплексный феномен, не сводимый к сумме лидерских качеств (личности лидера), а включающий в себя, помимо них, ситуацию, в которой действует лидер; совокупность приемов (средств, методов), используемых им для достижения своих целей; особенности последователей; - лидерство требует таланта и особых деловых качеств; умения разбираться в человеческой природе, психологии людей; - помимо обладания профессиональными знаниями и практическими навыками в своей области, лидер должен уметь задавать направление действий, показывать пример людям, разделять опасности и трудности вместе с другими и завоевывать их поддержку и уважение; - большое значение имеет воспитание и образование лидера, наличие у него прочных нравственных убеждений, следование которым делает его способным быть образцом для подражания; - лидер должен уметь мыслить и действовать с учетом возможных последствий принимаемых ими решений, своевременно принимать такие решения, которые способны предотвратить неблагоприятное развитие событий; - важным лидерским качеством является умение лидера формировать команду единомышленников и организовывать ее работу; - обязательным условием лидерства того или иного человека является глубокое осознание им собственной значимости, искренняя вера в действенность своих усилий и способность вдохнуть эту веру в своих последователей. В современной научной литературе (как в отечественной, так и в зарубежной) существует огромное количество работ, посвященных проблеме политического лидерства. В то же время практически отсутствуют работы, в 20 которых рассматривалась бы проблема лидерства гражданского − и это несмотря на то, что самим фактом своего существования гражданское общество во многом обязано как раз многочисленным лидерам самых разных по профилю и направленности некоммерческих организаций. Именно неравнодушие, стремление и готовность помочь ближнему, обостренное чувство справедливости гражданских лидеров создают ту «энергетическую среду», в которой только и возможно появление таких организаций. Тот факт, гражданского что в лидерства отечественной политической (несмотря ее на науке несомненную проблема актуальность) практически не исследована, имеет два взаимосвязанных последствия. Как справедливо отмечают И.М. и Б.С. Модели, авторы одной из немногих работ, посвященных этой проблеме, ее неисследованность, с одной стороны, облегчает работу ученого: «не будучи отягощенным накопленными коллегами научным знанием, он имеет возможность реализовать все свои теоретические задумки, ощущая себя (и не без оснований) первопроходцем, которому многое прощается. С другой стороны, постановка такой научной задачи неизбежно обрекает исследователя на поиск и обоснование соответствующих объекту и предмету изучения методологических предпосылок, выработку специфической исследовательской парадигмы».10 Прежде чем сформулировать такую парадигму, необходимо рассмотреть этимологию понятий «лидер», «лидерство». Слова эти − английского происхождения: англосаксонский корень слов «lead», «leader», «leadership» − «lead», что означает «дорога», «путь». Он происходит от глагола «leaden» − «путешествовать», «идти». «Англосаксы расширили его до значения путешествия, которое люди совершают по этой дороге, − пишет ведущий в мире специалист по развитию лидерских, управленческих и коммуникативных навыков Джон Адаир. − Будучи мореплавателями, они называли так курс судна в море. Лидер был человеком, который показывал путь. На земле он делал бы это, просто шагая впереди других или взяв на себя лидерство, как мы говорим 10 Модель И.М., Модель Б.С. Гражданский лидер крупным планом… - С. 11. 21 сейчас. В море он был бы навигатором и рулевым, поскольку в те времена обе эти функции выполнял один человек».11 В буквальном смысле слово «leader» означает «ведущий», «руководитель», «указывающий путь»; а «leadership» − «лидерство», «руководство». Кроме того, слово «лидер» в английском языке употребляется и в ряде других значений: «руководитель политической партии, общественной организации», «ведущий актер», а также «товар, продаваемый по низкой цене для привлечения покупателей».12 Ни первоначальная метафора путешествия, пути, дороги, ни само слово «лидерство» не являются особенностями, присущими только английскому языку. Как отмечает Д. Адаир, «метафора поездки, пути, например, была обнаружена в языке машона (Зимбабве), а также в персидском и египетском. Древнегреческое слово hehemon («лидер») также, вероятно, опиралось на образ дороги или странствия, как и древнеримское слово dux («лидер»). Оно становится совершенно ясным в латинском слове «gubernator», или правитель, которое буквально означало «рулевой на судне». Что касается английского слова, то саксы принесли его с собой в Великобританию из Северной Европы. В языках некоторых живущих там народов оно также имеет древние корни. Человек, говорящий по-английски, легко поймет голландское leider, скандинавское leader и немецкое leiter. Удивительно, что эта метафора дороги для слова «лидер» отсутствует в других европейских языках. Даже у беспокойных соседей англосаксов − шотландских и ирландских кельтов − ее нет. Подобно французам, у которых отсутствует этот образ, они используют слово, в основе которого лежит совсем другой − голова человека».13 Конечно, метафоры «головы» и «путешествия» имеют разные коннотации: «одна указывает вертикаль, другая − горизонталь. Голова находится во главе тела, это самая важная его часть. Этот образ соответствует восприятию племени или сообщества как иерархической структуры. То, что Адаир Д. Психология лидерства. - М., 2007. - С. 63−64. Мюллер В.К. Англо-русский словарь. - М., 1987. - С. 404−405. 13 Адаир Д. Психология лидерства… - С. 65. 11 12 22 находится выше от земли, считается более важным, существенным. Кстати, именно поэтому в восприятии людей исторически сложилось так, что лидеры должны были быть людьми высокого роста, иначе это вызывало неизменное удивление. Именно от французского слова chef («голова») слово «шеф», означающее «руководитель». В отличие от него, слово «лидер» не имеет иерархического оттенка, так как он и те, кто за ним следует, находятся на одном уровне, они равны. Европейцы, чьи языки не имеют этимологической концепции лидерства, − особенно французы и испанцы, − недавно заимствовали слово «лидер» из английского языка».14 Об этом же пишет и французский политолог Ж. Блондель, который обращает внимание на то, что английское толкование термина «лидерство» отодвинуло на задний план другие слова, описывающие различные формы управления и руководства. «Так, во французском языке нет прямого эквивалента понятию «лидер»: «chef» − это что-то гораздо более автократичное, чем «лидер», это слово наводит на мысль если не о прямой иерархии, то по меньшей мере о командной структуре, которая вбирает в себя и слово «лидер», но не обязательно непосредственно влечет его за собой. Недавно появившееся слово «decideur» (тот, кто решает) уже по своему значению тесно связано со сферой принятия решений. «Guide» (рулевой) − любимое слово де Голля, не является общепринятым в политической жизни (если не считать его употребления в негативном значении). В основном же это слово употребляют для обозначения экскурсовода («гида»). Слово «dirigeant» («руководитель»), наверное, ближе к английскому слову, но используется в первую очередь в коллективном контексте: редко говорят об отдельно взятом «dirigeant», скорее, об одном наряду с другими, совместно участвующими в процессе лидерства. Неудивительно поэтому, что даже во Франции, где весьма неохотно прибегают к английским словам, слово «лидер» прочно вошло в политическую литературу».15 Адаир Д. Психология лидерства… - С. 65. Блондель Ж. Политическое лидерство // Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. - Самара, 1999. - С. 403−404. 14 15 23 Американский политолог Э. Хейвуд определяет лидерство как «влияние, оказываемое на значительную массу людей; или же личностные качества, благодаря которым человек побуждает людей к добровольному повиновению».16 На элемент влияния, способность вести за собой, руководить, направлять действия людей в определенное русло, расширять их кругозор обращают внимание большинство исследователей лидерства. Так, П. Друкер пишет: «Лидерство − это способность поднять человеческое видение на уровень более широкого кругозора, вывести эффективность деятельности человека на уровень более высоких стандартов, а также способность формировать личность, выходя за обычные, ограничивающие ее рамки».17 Об этом же пишет А.М. Шлезингер-младший: «Лидерство − инструмент закрепощения человека, но одновременно и высший критерий его свободы. Великие лидеры вдохновляют людей, побуждают их к оптимальному использованию своих возможностей, к активной, последовательной, решительной борьбе за свои убеждения».18 В отличие от большинства зарубежных научных школ и направлений, в отечественных социально-политических науках советского периода проблема лидерства была однозначно связана с межличностными отношениями в малой группе, внутригрупповой активностью и со стихийным протеканием этих процессов в низовых организациях.19 В применении к политической сфере термин «лидерство» вообще не употреблялся, будучи замененным термином «руководство». Кроме чисто идеологических табу, это было во многом обусловлено и чисто практическим соответствием теоретических изысканий реалиям жизни – во главе государства стояли руководители, которые назначались на свои посты, а не занимали их в результате сложного выборного процесса, что характерно, скорее, для процесса легитимации лидеров. Учитывая это, отечественной наукой не было накоплено серьезной Хейвуд Э. Политология: Учебник для студентов вузов. − М., 2005. - С. 515. Druker P. The practice of management. - N.Y., 1954. 18 Шлезингер-младший А.М. Циклы американской истории. - М., 1992. - С. 629. 19 См.: Кудряшова Е.В. Лидер и лидерство: исследования лидерства в современной западной общественнополитической мысли. – Архангельск, 1996. - С. 8. 16 17 24 методологической базы для исследования лидерства неполитического, ограниченного рамками гражданских взаимоотношений – действующего в рамках гражданского общества. Единственным аспектом лидерства, не включаемым отечественными учеными в сферу политического, стали межличностные отношения в группах, преимущественно изучавшиеся в социальной психологии. В советский период в отечественной литературе (прежде всего − в социальной психологии) было принято разводить понятия «лидерство» и «руководство». Под лидерством обычно имели в виду характеристику внутригрупповых психологических отношений «вертикального» типа (т.е. отношений доминирования и подчинения), понятие же руководства связывали с организацией деятельности группы, с процессом управления ею. Наиболее полно эти различия между лидерством и руководством были отражены в работе Б.Д. Парыгина «Основы социально-психологической теории»:20 1. Основная задача лидера − регулировать межличностные отношения в группе, тогда как руководитель призван осуществлять организацию официальных отношений группы как некоторой социальной организации. 2. Лидерство − это элемент микросреды (малой группы), руководство же − элемент макросреды (связано со всей системой общественных отношений). 3. Лидерство возникает стихийно, а руководство имеет целенаправленный характер, осуществляется под контролем различных элементов социальной структуры (руководитель всякой реальной социальной группы либо назначается, либо избирается). 4. Лидерство менее стабильно по сравнению с руководством, потому что в большей степени зависит от настроений в группе. 5. Руководство подчиненными, в отличие от лидерства, обладает гораздо более определенной системой различных санкций, которыми не располагает лидер. 20 См.: Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. - М., 1971. - С. 301−314. 25 6. Процесс принятия решений руководителем значительно более сложен и опосредован множеством различных обстоятельств и соображений, не обязательно коренящихся в данной группе, в то время как лидер принимает более непосредственные решения, касающиеся групповой деятельности. 7. Существенно различаются и сферы деятельности (а, соответственно, и сферы контроля) лидеров и руководителей: если для первого это − в основном малая группа, к которой он принадлежит и во главе которой находится, то сфера действия руководителя шире, поскольку он «представляет» малую группу в более широкой социальной системе. Так или иначе, но в 1990-е годы в связи с известными событиями как идеологического, так и политического характера, интерес к проблеме лидерства, а также к опыту, накопленному зарубежными («буржуазными») исследователями, колоссально возрос. Отечественными учеными был, в частности, проведен углубленный анализ теорий лидерства, утвердившихся в западноевропейской науке, были предприняты попытки их классификации и систематизации.21 Впоследствии сформулированный Б.Д. Парыгиным подход к разграничению понятий «руководство» и «лидерство» был переосмыслен, и ученые пришли к тому, что в современном мире столь жесткое противопоставление этих понятий вряд ли можно признать оправданным. Так, в «Психологическом словаре» дается такое определение: «Лидер − член группы, который в значимых ситуациях способен оказывать существенное влияние на поведение остальных участников».22 В «Политологическом словаре» лидерство определяется как «один из механизмов интеграции групповой деятельности, когда индивид или часть социальной группы выполняет роль лидера, т.е. объединяет, направляет действия всей группы, которая ожидает, принимает и См., напр.: Андреев С.С. Политический авторитет и политическое лидерство // Социально-политический журнал. - 1993. - №1−2. - С. 24−37; Ашин Г.К. Политическое лидерство: оптимальный стиль // Общественные науки. - 1993. - № 2; Ильин М.В., Коваль Б.И. Личность в политике: кто играет роль короля? // Полис. - 1991. №6; Пищулин Н., Сокол С. Политическое лидерство. - М., 1992; Пугачев В.П. Субъекты политики: личность, элиты, лидерство. В помощь лектору. - М., 1991; Смольников С. Слагаемые лидерства // Международная жизнь. - 1991. - № 8 и др. 22 Психологический словарь. – М., 1983. - С. 176. 21 26 поддерживает его действия. Частично перекрываясь понятиями «управление», «руководство», лидерство характеризует вместе с тем и специфическую форму отношений в группе или организации».23 Такое понимание лидерства и руководства постепенно было принято большинством ученых и к 1990-м гг. окончательно утвердилось. Определения, даваемые в энциклопедических и учебных изданиях этого времени, почти совпадают друг с другом. Лидер определяется в них как «наиболее авторитетный член группы, за которым она признает право принимать решения в значимых для нее ситуациях, реально играющий центральную роль в его выполнении, организации совместной деятельности и взаимоотношений», а руководитель рассматривается как «официальное лицо, на которое возложены функции управления коллективом и организации его деятельности».24 Такая корректировка содержания понятий «лидер» («лидерство») и «руководитель» («руководство») была во многом связана с демократизацией общественно-политического устройства России: на смену назначаемым руководителям разных уровней пришли публичные лидеры, добивающиеся своих постов в ходе конкурентных выборов. Поэтому, если в прежние времена действительно «создавалась иллюзия отсутствия лидерства», то теперь наблюдается «другая крайность: преклонение перед лидерством и принижение результативности профессионального руководства».25 Ученые обращают внимание на новую тенденцию в российской политике: стремление политических лидеров к идентификации своего профессионального статуса и статуса руководства. Например, Председатель Правительства России В.В. Путин (в бытность свою президентом России) однажды заявил: «Я бы хотел, чтобы граждане меня воспринимали как человека, которого наняли на работу. Наняли на работу для исполнения определенных профессиональных, функциональных обязанностей Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: Учебник. - М., 2002. - С. 488. Политическая психология: Учебное пособие для вузов. − М., 2001. - С. 307. 25 Пирогов А.И. Политическая психология: Учебное пособие для вузов. - М., 2005. - С. 68. 23 24 на 27 определенный срок, воспринимали как человека, с которым заключили трудовой договор на четыре года».26 Как видим, разница между понятиями «лидерство» и «руководство» все более нивелируется. Этот факт фиксируется и многими словарями. В «Толковом словаре» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой есть слова «лидер» и «руководитель» рассматриваются фактически как синонимы: лидер определяется как «глава, руководитель политической партии, общественнополитической организации или вообще какой-нибудь группы людей; человек, пользующийся авторитетом и влиянием в каком-нибудь коллективе».27 Однако отождествлять понятия «лидер» и «руководитель» («управленец», «менеджер»), равно как и ставить знак равенства между понятиями «лидерство» и «руководство» («управление», «менеджмент») было бы неверно. В том же «Толковом словаре» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой глагол «руководить» имеет два значения: «1. Направлять чью-нибудь деятельность и 2. Управлять, заведовать»; «управлять» же означает «1. Направлять ход, движение кого-нибудь (чего-нибудь). 2. Руководить, направлять деятельность, действия кого-нибудь (чего-нибудь)». «Менеджмент» − это «искусство управления интеллектуальными, финансовыми, материальными ресурсами», а «менеджер» − это «специалист по управлению производством, работой предприятия».28 Фактически понятия «менеджмент», «руководство» и «управление» являются синонимами или, как минимум, очень близкими по смыслу понятиями. Это неудивительно, поскольку слово «менеджмент» происходит от английского management (управление, заведование, организация) и означает «совокупность современных принципов, методов, средств и форм управления производством и сбытом с целью повышения их эффективности и увеличения прибыльности». Соответственно, «менеджер» (от англ. manager < manage − управлять) − это «наемный профессиональный управляющий предприятием, Цит. по: Белкин А.И. Вожди или призраки. - М., 2001. - С. 268. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. - М., 1998. - С. 326. (Выделено мной. − П. В.). 28 Там же. С. 687, 836, 350 (Выделено мной. − П. В.). 26 27 28 член руководящего состава компании, банка, финансового учреждения, их структурных подразделений; специалист в области управления».29 Важный вклад в современную концепцию лидерства внес английский генерал сэр Уильям Слим. В своих лекциях, прочитанных после окончания Второй мировой войны совместно с Л.Ф. Эрвиком 1200 английским менеджерам в здании муниципалитета Шеффилда под эгидой нового Британского института управления, он убедительно доказал, что принципы лидерства, успешно используемые в армии, могут не менее эффективно применяться и в английской промышленности. В 1947 г. премьер-министр Англии Клемент Эттли назначил У. Слима вице-председателем Британских железных дорог, с тем чтобы впоследствии он занял должность председателя. Но через полгода К. Эттли попросил У. Слима оставить свой пост и назначил его генерал-губернатором Австралии. У. Слим был непревзойденным пропагандистом лидерства, часто выступал по радио, доходчиво и убедительно разъясняя многочисленным слушателям свои идеи. Так, выступая перед большой аудиторией в Аделаиде в 1957 г., генерал-губернатор У. Слим говорил о различиях между лидерством и руководством так: «Во-первых, в армии мы не употребляли слово «управление». Мы говорили «лидерство». Это существенно. Есть различие между руководством и лидерством. Лидер и люди, которые следуют за ним, демонстрируют одни из самых давних, наиболее естественных и эффективных из всех человеческих взаимоотношений. Руководитель и те, кем он управляет, являют собой более поздний продукт истории, не такой романтический, не такой вдохновляющий. В лидерстве воплощается дух личности и предвидение, это − искусство. Управление больше связано с умственным началом, в нем преобладают точные расчеты, методики, графики, расписание и рутина. Управление − это наука. Менеджеры необходимы; лидеры обязательны. Хорошая система создаст эффективных менеджеров, но требуется нечто большее. Мы должны найти менеджеров, которые являются не только 29 Современный словарь иностранных слов: Ок. 20 000 слов. 2-е изд., стер. − М., 1999. - С. 371. 29 квалифицированными организаторами, но и вдохновенными и вдохновляющими лидерами, предназначенными в конечном счете для того, чтобы занять высшие должности в управленческом аппарате. Такие люди смогут создать команду специалистов под стать себе, и тогда их действенность, энтузиазм и лояльность будут непобедимы. Такой взгляд на лидеров получает все более широкое признание, и их поиск уже ведется…»30 У. Слим обратил внимание на то, что «лидерство» − понятие более давнее, чем «управление». И это действительно так. Слова «менеджер», «управленец», «управление» возникли сравнительно недавно. Д. Адаир указывает на то, что они происходят от латинского слова «manus» − «рука» и появились в английском языке приблизительно три или четыре века назад. В их основе лежит итальянский глагол, означающий «управлять» или «обращаться» с боевым конем. Английские солдаты принесли его с собой из итальянских школ верховой езды и применяли его в таких словосочетаниях, как «управлять армией в бою», «обращаться с мечом» или «управлять кораблем». В конце XVIII − XIX вв. термины «менеджер» и «управление» («менеджмент») использовались применительно к служащим, которых назначали предприниматели для ведения их бизнеса. Эти служащие были из числа профессионалов, преимущественно инженеров и бухгалтеров, имеющих склонность к системному мышлению. Д. Адаир обращает внимание на то, что «в словах «руководить» (direct) и «руководитель» (director) более четко выражен акцент лидерства. Они предполагают полный контроль, в то время как «управлять» чаще означает оперативный контроль за выполнением отдельных дел или задач. Ясно, что идея лидерства включает способность изменять ход вещей, в отличие от сути управления, предусматривающего действия в неизменных условиях».31 Д. Адаир подчеркивает, что лидерство по сравнению с управлением с необходимостью предполагает умение воодушевлять людей на выполнение 30 31 Цит. по: Адаир Д. Психология лидерства… - С. 240−241. (Выделено мной. − П. В.). Там же. С. 245−246. 30 поставленной задачи, вызывать у них сильные эмоции, уверенность в достижении цели. «Существует различие между управлением − администрированием, планированием, контролем − и лидерством, − пишет он. − Хороший лидер умеет делать все эти вещи, но выходит за их рамки: он знает секрет, как завоевать полную энтузиазма поддержку других людей для выполнения поставленной задачи. …Те, кто ведут за собой, поднимают их дух, укрепляют мужество для продолжения начатого».32 Исследователи XX в. внесли большой вклад в разработку проблемы лидерства. Однако «доля» политологов в этот вклад составляет более чем скромную величину. И это вызывает удивление. «Парадоксально, но при огромном числе работ по лидерству вообще политологи, которые не могут обойтись без этого понятия в своем исследовании власти, в малой степени способствовали развитию данной отрасли знания»,33 − справедливо замечает Е.Б. Шестопал. Так, по данным Американской ассоциации политических наук, среди почти 5 тыс. статей, попавших в каталоги американских библиотек с 1906 г., напрямую лидерству были посвящены только 42. Число книг было более существенным: с 1898 по 1975 гг. было опубликовано более 3 тыс. книг, а с 1975 по 1999 гг. − еще 2151. Но и среди этих работ большинство написаны, скорее, политическими психологами или социологами, нежели собственно политологами. «Сегодня ни один исследователь лидерства не может обойти труды таких известных политических психологов, как Г. Лассуэлл, начавший разработку этой проблемы еще в 1930-е годы, А. и Дж. Джорджи, создавшие биографию В. Вильсона (1956). Исследования К. Шумахера личности К. Аденауэра (1965), работы Б. Глэд о личности американского политика Ч.Э. Хьюза, труды Дж.М. Бернса, Р. Такера, К. Монро, Ф. Гринстайна, М. Херманн и многих других современных специалистов по лидерству отличаются многообразием методологии, в которой тем не менее преобладают различные варианты психоанализа и психобиографии».34 Российская политология в силу Адаир Д. Психология лидерства… - С. 25. Шестопал Е.Б. Политическая психология: Учебник для студентов вузов. − М., 2007. - С. 307. 34 Там же. С. 307. 32 33 31 известных причин также не может похвастаться большим количеством работ по проблеме политического лидерства; интерес к этой проблеме и сегодня трудно назвать очень высоким. Такой скромный вклад отечественной политологии в исследование проблемы политического лидерства тем более удивителен, что эта проблема является одной из ключевых для понимания особенностей политического процесса в современной России. Что касается проблемы гражданского лидерства, то она вообще практически не исследована. Но этому хотя бы можно найти объяснение: гражданское общество в нашей стране находится в очень неразвитом состоянии и, соответственно, сам институт гражданского лидерства − в отличие от лидерства политического − пока еще только формируется. Поскольку феномен лидерства имеет место в различных сферах общественной жизни, он стал объектом исследовательского интереса в различных научных дисциплинах, каждая из которых, разумеется, рассматривает его под своим углом зрения. Так, психология привнесла в исследования лидерства различные варианты теорий личности; психоанализ − понятия бессознательного, архетипа, компенсаторных механизмов и т.д. Психологи уделяют основное внимание личности лидера, его качествам, позволяющим ему стать во главе той или иной организации; отдельным структурным компонентам личности (мотивам, потребностям, воле, эмоциям, темпераменту, здоровью, характеру, Я-концепции, самооценке, убеждениям, «кризисному синдрому», стрессоустойчивости, стилю принятия решений и др.). Социальные психологи изучают лидерство прежде всего как феномен взаимодействия лидера и ведомых в рамках малых групп, а также в ходе исследования психологии массового стихийного поведения.35 Правда, ни в См.: Абашкина Е.Б., Косолапова Ю.Н. О теориях лидерства в современной политической психологии // Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. - Самара, 1999; Авцинова Г.А. Политическое лидерство // Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. - Самара, 1999; Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. - СПб., 1998; Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Психология политического лидерства // Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. - Самара, 1999; Кормушкин А., Ракитянский Н. О психологических типах в политике // Власть. - 2002. - № 4; Леванский В.А. Модели политических лидеров и президентские выборы в постсоветской России // Общественные науки и современность. - 2005. - № 5; Мерриам Ч. Четыре американских партийных лидера // Вестник Моск. ун-та. Серия 18. Социология и политология. - 2003. - № 2; Назаретян А. П. Агрессивная толпа, массовая паника, 35 32 работах по теории личности, ни в работах по групповому поведению специфика политического лидерства не выделяется.36 В последние десятилетия проблема лидерства активно разрабатывается в рамках теорий менеджмента. Это обусловлено высокой востребованностью научного осмысления процессов, происходящих в экономике, в практике управления современным производством; объективным возрастанием роли управленцев − лидеров бизнеса. Одной из первых работ в этом плане стала книга видного американского специалиста по менеджменту Г. Саймона «Административное поведение» (1965), в которой он акцентировал внимание на институциональных аспектах лидерства, полагая, что личностные аспекты лидерства используются тогда, когда нам недостает интеллектуальных инструментов для анализа организации. В 1960-е годы Р. Блейк и Дж. Моутон предложили «сетку лидерства»37 (она несколько раз дополнялась вплоть до 1990-х годов), в которой выделили два вектора управления – забота о людях и забота о результатах. В рамках этих векторов авторы предложили рассматривать несколько типов и стилей лидерства (управления):38 авторитарное управление: много внимания производству, мало людям; стремление к единоличному тотальному контролю, взгляд на работников как на средства производства; клубное управление: акцент перенесен на заботу о людях, но может вылиться в ослабление заботы о производстве; слабое управление: отсутствие личной позиции руководителя, политика невмешательства («что будет, то будет»); слухи. Лекции по социальной и политической психологии. - СПб., 2004; Назаретян А.П. Психология стихийного массового поведения. Лекции. - М., 2001; Ноймайр А. Диктаторы в зеркале медицины. Наполеон. Гитлер. Сталин. - Ростов н/Д, 1997; Шелекасова Н. П. Бессознательные аспекты имиджа политического лидера // Политические исследования. - 2000. - № 4; Шестопал Е. Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. - М., 2000; Шестопал Е.Б., Пищева Т.Н., Гикавый Е.М., Зорин В.А. Образ Путина в сознании российских граждан // Политические исследования. 2004. - № 3 и др. 36 См.: Шестопал Е.Б. Политическая психология… - С. 308. 37 См.: Блейк Р., Моутон Дж. Научные методы руководства. – Киев, 1992. - С.155-162. 38 Типология Р. Блейка и Дж. Моутона приведена по: Цырельчук Н.А. Рефлексивное управление: монография. – Мн., 2008. - С. 26. 33 умеренное управление: испытанные методы по обоим векторам, опора на умеренные меры; патерналистское управление: принцип лучше «отец знает», опекунство, забота о людях, но в плане поощрения тех, кто подчиняется и наказания тех, кто не подчиняется; оппортунистическое управление: нацеленность менеджера (руководителя) на достижение корыстных целей и личных выгод; управление командой: высокий уровень по обоим векторам, ориентация на побуждение, развитие способностей, гибкость, разнообразие методов и подходов – этот стиль авторы характеризуют как идеальный, это высший уровень. Заметным явлением в теории лидерства стала книга Дж. Адаира «Психология лидерства»39 − как сказано в биографии автора, «специалиста № 1 в мире по развитию лидерских, управленческих и коммуникационных навыков, к услугам которого прибегают ведущие менеджеры крупнейших компаний и даже члены правительств». Историческая наука дает многочисленные биографии и жизнеописания известных политических деятелей, написанных как историками прошлого, так и современными фактический специалистами.40 материал для в Эти исследования различных интерпретаций. «Однако поисках использование психобиографических дают теоретических методологии методов, мы огромный обобщений и наткнемся на позволяющих оценить уникальный объект исследования, описанный так, что его можно сопоставлять с другими не менее уникальными историческими объектами».41 См.: Адаир Д. Психология лидерства. - М., 2007. См.: Грей Я. Сталин. Личность в истории. Троцкий Л. Сталин. − М., 1995; Гринберг К. Адольф Гитлер: Биография фюрера. СС − черная гвардия Гитлера. − М., 1995; Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888−1938: Пер. с англ. − М., 1988; Огден К. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти. Пер. с англ. − М.: Изд-во «Новости», 1992; Кершоу Я. Гитлер. Пер. с англ. Смирнова А. - Ростов-на-Дону, 1997; Макговерн Дж. Мартин Борман. Серый кардинал в коричневой униформе. Пер. с англ. В. Белоножко. − Ростов-на-Дону, 2000; Толанд Дж. Адольф Гитлер. В 2-х т. Пер. с англ. О. Тихонова. − М., 1993; Уткин А.И. Рузвельт. − М., 2005; Хибберт К. Бенито Муссолини: Биография. - Ростов-на-Дону, 1998; Чжисуй Ли. Мао Цзэдун: Записки личного врача. В 2-х кн. − Мн.; Смоленск, 1996 и др. 41 Шестопал Е.Б. Политическая психология… - С. 309. 39 40 34 Что касается политологии, то она, как уже отмечалось выше, оказалась недостаточно подготовленной для исследования феномена лидерства. Специалисты называют разные причины этого. Так, Е.Б. Шестопал высказывает мнение (которое мы отчасти разделяем), что «дело здесь, видимо, в том, что большинству современных политологов была ближе позитивистская методология, которая не оставляет для личности вообще и для личности лидера, в частности, много места в анализе политического процесса. За последние годы эта проблематика все больше выводилась за пределы исследовательского поля, так что во многих учебниках этот раздел блистательно отсутствует. Даже такая авторитетная работа, как «Политическая наука: новые направления», не содержит в себе главы по политическому лидерству. Такое настороженностью отношение отчасти позитивистски объясняется ориентированных и определенной политологов к психоаналитическим теориям лидерства, сводящим поведение лидера к тем или иным формам отклонений от нормы».42 Добавим к сказанному, что в российских учебниках по политологии приводятся теории политического лидерства, разработанные в рамках не столько политической, сколько политико-психологической науки (теории черт, ситуативные теории, теории определяющей роли последователей, личностноситуативные теории, теории конституентов и др.). По мнению А.И. Пирогова, «объективными причинами определенного отставания в этой области в отечественной политико-исторической науке недавнего прошлого были известные политические и идеологические факторы, их деформирующее влияние на общественные науки в целом и − в частности − на саму постановку в научном плане проблемы политического лидерства».43 В целом представленные в политологии концепции политического лидерства − в зависимости от теоретического основания − можно разделить на три группы.44 Шестопал Е.Б. Политическая психология… - С. 308. Пирогов А.И. Политическая психология… - С. 58−59. 44 Подробнее об этом см.: Пирогов А.И. Политическая психология… - С. 57. 42 43 35 Первая группа концепций рассматривает лидерство как универсальный феномен, законы функционирования которого едины во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Феномен политического лидерства рассматривается как рядоположенный с такими явлениями, как лидерство в малой группе, лидерство в экономической, производственной, культурной сферах общественной жизни, религиозное, духовное лидерство. При таком подходе задача исследователя феномена политического лидерства сводится к выявлению его специфики, определению особенностей его проявления и функционирования в политической сфере. Вторая группа отождествляет политическое лидерство с руководством и управлением. Сторонники такого подхода рассматривают формальное обладание властью как необходимое и достаточное условие политического лидерства. Фактически политическое лидерство − это синоним административно-организаторской работы. В рамках третьей группы концепций политического лидерства последнее предстает как уникальное общественное явление, не сводимое к психологическим, экономическим или правовым принципам; как один из необходимых политических институтов, функционирующих как конкретный и исключительный механизм. Каждый из этих подходов содержит в себе рациональное зерно и, безусловно, имеет право на существование. Учитывая многогранный характер и исключительно сложную природу лидерства, едва ли можно создать некую универсальную теорию лидерства, которая смогла бы объединить различные методологические подходы. А потому противопоставление этих подходов вряд ли может быть оправданным. Куда более продуктивным представляется выявление специфики лидерства в рамках той или иной научной дисциплины, которая занимается исследованием этого феномена. В качестве примера сошлемся на многоуровневую матрицу исследования проблемы политического лидерства, предложенную известным российским ученым Г.К. Ашиным: 36 - философско-исторический уровень, рассматривающий политическое лидерство через призму роли личности в истории; - социально-психологический уровень, изучающий политическое лидерство как элемент межличностных отношений в политических группах, организациях и движениях; - психологический уровень, на котором предметом исследования выступает психофизиология лидера, а также его окружения и последователей; - социологический уровень, в центре внимания которого лежит связь лидерства с социальной структурой, его роль в функционировании общественного организма.45 Что касается зарубежной политической науки, то она накопила гораздо более значительный потенциал в исследовании политического лидерства. Можно выделить следующие подходы в изучении политического лидерства: институциональный, культурологический, исторический, психологический.46 Институциональный подход к политическому лидерству берет свое начало в социологии и связан преимущественно с функционально- процедурными характеристиками лидерства, с механикой и технологиями завоевания и удержания политической власти. Политическое лидерство рассматривается в основном как устойчивый комплекс формальных и неформальных правил, принципов, норм, установок, регулирующих данный тип деятельности, а также в виде совокупности лиц, обеспеченных материальными средствами, определенными ресурсами власти и т.д. для осуществления конкретных общественных функций − такая точка зрения принята в большинстве западных социологических теорий.47 С точки зрения институционального подхода важен не факт социального происхождения лидеров, а их социальный статус. Основное внимание уделяется отношениям, интересам, позициям той личности (или группы), которая осуществляет роль лидера по отношению к другим. При таком подходе См.: Ашин Г.К. Лидерство: социально-политические и психологические аспекты // Политика: проблемы теории и практики. - М., 1990. Ч. 2. - С. 176−216. 46 Подробнее об этих подходах см.: Пирогов А.И. Политическая психология… - С. 59−69. 47 См.: Современная западная социология. - М., 1990. - С. 116−119. 45 37 политическое лидерство понимается как управленческий статус, социальная позиция, связанная с принятием властных решений; либо как один из механизмов регулирования отношений людей, социальных групп, общества в целом, сущность которого составляют отношения доминирования и подчинения, влияния и следования. «Таким образом, рассмотрение лидерства институциональный как устойчивой подход "предписывает" функциональной структуры, включенной в общественный процесс и реализующий себя через совокупность ролей по поддержанию социума во взаимодействии. Такой подход наглядно представлен понятием формального лидерства, которое представляет собой приоритетное влияние определенного субъекта на членов организации (общности), закрепленное в ее нормах и правилах и основывающееся на положении в общественной иерархии, месте в ролевых структурах. В этом подходе чувствуется хотя и опосредованное, но заметное влияние юридической традиции. Последняя специфически трактует лидерство как конституционноправовой институт. О правомерности институционального рассмотрения политического лидерства как на уровне социума, так и в конкретной общности говорит тот факт, что сложившийся институт политического лидерства во многом определяет облик самого общества».48 В рамках культурологического подхода проблема политического лидерства рассматривается в контексте политической культуры общества, которая, будучи относительно устойчивой системой, в то же время может изменяться под воздействием тех или иных причин. По мнению одного из сторонников такого подхода, американского политолога Р. Такера, в качестве таких причин могут выступать, например, движения лидерства, когда в них возникает потребность. ориентированность и Политическая направленность культура, политической определяющая жизни, сложна и противоречива, и порой эти противоречия неразрешимы. В таких ситуациях и возникает потребность в лидерстве, поскольку обстоятельства обретают 48 Пирогов А.И. Политическая психология… - С. 60. 38 значимость для больших социальных групп. Если в малых группах лидерство, как правило, неформальное, то в больших группах обычно имеют место формальные структуры лидерства. В какой-то проблемной ситуации, когда официальное лидерство не предлагает своих оценок и не предпринимает конкретных мер по ее разрешению, это делает кто-то другой − кто-либо из «альтернативных» лидеров, предлагающих собственную программу действий. И если он и предлагаемые им пути изменения ситуации находят поддержку у населения, то возникает общественное движение, в результате деятельности которого может произойти изменение политической культуры. В силу этого, по мнению Р. Такера, трудно переоценить роль лидера в инициировании общественного движения, способного изменить ход истории.49 В рамках социологического подхода различные аспекты политического лидерства рассматриваются в контексте исследования особенностей политического руководства, осуществляемого элитами − теми группами, которые, собственно, и являются «поставщиками» лидеров. Особое значение имеют также социологические труды, посвященные анализу механизмов принятия решений в политических партиях (Р. Мак Кензи, Р. Михельс, Г. Моска, М. Острогорский, В. Парето, В. Вебер). В центре внимания социологии − такие вопросы, как: «Из каких социальных групп преимущественно выдвигаются политические лидеры в данном обществе?», «Какое воздействие оказывает социальная среда на поведение политического лидера?». Исследования элит в рамках социологического подхода позволяют выявить характерные черты политического лидерства как в современных обществах, так и в обществах прошлого. В политической социологии лидерство рассматривается как «вид, способ взаимодействия людей, предусматривающий влияние одного человека, группы людей на других людей в целях организации их для совместной политической деятельности. При этом и другая сторона способна оказать влияние на См.: Такер Р. Политическая культура и лидерство в Советской России: от Ленина до Горбачева // США: экономика, политика, идеология. - 1990. - № 1−6. 49 39 лидера».50 Природа и сущность лидерства, его интеграционный потенциал обусловлены объективной зависимостью сторон (лидер-последователи) друг от друга. В то же время потребность объединения интересов изначально допускает их несовпадение, стремление сторон самореализоваться друг через друга, друг в друге. В этой объективной потребности субъекта (лидера) и объекта (последователей) друг в друге, в невозможности в рамках субординационной зависимости полностью реализовать свои интересы заложен источник саморазвития лидерской связи, принцип ее существования. «Большее или меньшее совпадение интересов, большая или меньшая зависимость сторон друг в друге − источник лидерской интеграции, объединения вокруг лидера его последователей, тех или иных социальных групп, слоев населения, общества в целом. Расхождение интересов, потребности друг в друге, их меньшее или большее несовпадение − причина напряжения или даже разрыва отношений лидера и последователей, элиты и народа, их трансформации в иное, противоположное качество, дезинтеграции самой общественной системы. Таким образом, сфера компетенции политической социологии − социальные факторы политики, пограничные области взаимодействия политических и социальных подсистем общества, власть в ее социальном контексте».51 Исторический подход предполагает изучение политического лидерства в процессе его возникновения, становления и развития; ориентирует на выявление особенностей исторической ситуации, конкретных обстоятельств, в которых жил и действовал тот или иной политический лидер. Объектом исследования в рамках этого подхода выступают истории политических карьер известных личностей, их политические биографии. Политико-психологический подход акцентирует внимание на психологических феноменах и состояниях людей, характеризующих их политическое поведение; рассматривается взаимное влияние человеческой психологии и политики. Политическая психология изучает собственно 50 51 Политическая социология. – Ростов-н/Д, 1997. - С. 568. Пирогов А.И. Политическая психология… - С. 62. 40 психологические характеристики лидеров и влияние их психологических особенностей (темперамент, самооценка, система убеждений, стиль мышления, стрессоустойчивость и т.д.) на политическое поведение. Именно в рамках политической психологии в XX в. были созданы многочисленные теории политического лидерства − теории героев и теории черт, теории среды (ситуационные теории), личностно-ситуационные теории, теории взаимодействия-ожидания, «гуманистические» теории, теория конституентов (определяющей роли последователей), атрибутивные теории, теории обмена и трансактного анализа, мотивационные теории.52 Методологические положения этих подходов к пониманию политического лидерства, на наш взгляд, вполне применимы и к исследованию гражданского лидерства, поскольку и в том, и в другом случаях речь идет в первую очередь о лидерстве. Конечно, это вовсе не означает, что понятия «политическое лидерство» и «гражданское лидерство» являются синонимами; целью нашей работы как раз и является выявление сущности и специфических особенностей именно гражданского лидерства − в том числе по сравнению с лидерством политическим. Вместе с тем, эти понятия в немалой степени пересекаются по своему содержанию, учитывая, что гражданские лидеры и возглавляемые ими организации вынуждены в той или иной мере «вторгаться» в политическую сферу. Поэтому к перечисленным выше теоретическим подходам к исследованию лидерства стоит добавить также поведенческий подход, в соответствии с которым деятельность гражданских лидеров осуществляется в определенных обстоятельствах и представляет собой реализацию их вполне конкретных целевых установок; следовательно, необходимо не только четко идентифицировать цели гражданских лидеров как основание их деятельности, но и их мотивы, идеалы, ценности как основание самой цели этой деятельности. Далее необходимо выявить объективные и субъективные предпосылки возникновения гражданского лидерства, рассмотреть диалектику 52 Подробный обзор этих теорий см.: Ольшанский Д.В. Основы политической психологии… - С. 165−173. 41 взаимоотношений лидеров и их последователей. Наконец, поведенческий подход предполагает выявление роли и места гражданского лидерства в политическом процессе, что, в свою очередь, диктует необходимость выделения типов гражданского лидерства. В целом можно сказать, что все эти подходы к исследованию политического лидерства не являются взаимоисключающими; они отражают какой-то из аспектов проблемы и взаимно дополняют друг друга. Поэтому для создания целостной картины гражданского лидерства необходимо учитывать различные типы переменных (основные компоненты): 1) личность лидера, процесс социализации и способы его выдвижения; 2) контекст (обстоятельства), в котором формируется и осуществляется лидерство; 3) характеристики группы (последователей, конституентов); 4) природа взаимоотношений лидера и последователей в группе; 5) результат взаимодействия лидера и последователей в конкретных ситуациях. При таком внутригруппового подходе к социального рассмотрению взаимодействия лидерства (а как данные феномена переменные характеризуют не только политическое, но и любое иное, в том числе гражданское, лидерство) на первый план выступают взаимоотношения лидера и последователей. Например, М. Эдельман считает, что лидерство определяется специфической ситуацией и проявляется в ответе последователей на действия и обращения лидера (если последователи отвечают на них благосклонно, то это лидерство, если нет, то это нельзя назвать лидерством): «…Выбор лидера узко предписан требованиями последователей, и никакой набор индивидуальных черт не способствует лидерству, хотя специфические черты могут быть полезны в особых ситуациях… Лидерство − это комплексная и тонкая вещь, и мы учимся искать динамику лидерства в ответах масс, а не в статических характеристиках индивида…».53 53 Цит. по: Имидж политиков. Психологическое пособие для политиков. - М., 1994. - С.11. 42 Г. Литтл полагает, что последователи склонны выбирать лидеров, которые предрасположены к определенному типу отношений с ними. Свои отношения с лидером последователи структурируют так же, как они структурируют их с окружающими. Если последователи видят себя в оппозиции и конкуренции с окружающими, то они будут склонны выбирать сильного лидера. Если же последователи видят себя партнерами окружающих их людей, то они отдадут предпочтение такому лидеру, который согласится поддерживать с ними равноправные отношения. Наконец, если последователи видят себя независимыми, то они предпочтут лидера, от которого могут зависеть. Иными словами, оценка лидера зависит от соответствия ориентаций последователей и поведения лидера.54 Обобщая идеи, содержащиеся в рассмотренных выше теоретических подходах, можно выделить следующие важнейшие аспекты лидерства: 1. Лидерство − это разновидность власти, спецификой которой является направленность сверху вниз, а также то, что ее носителем выступает не большинство, а один человек или группа лиц. Так, Ж. Блондель определяет политическое лидерство как «власть, осуществляемую одним или несколькими индивидуумами с тем, чтобы побудить членов нации к действиям. …Политическое лидерство (об этом можно сказать с почти полной уверенностью) есть одна из самых высоких и всеохватывающих форм власти. Власть − это главная составляющая часть лидерства, которая должна быть тщательно изучена, чтобы мы смогли определить тот предел, до которого власть проявляется в лидерстве».55 Такой же точки зрения придерживается российский ученый Ю.Е. Милованов: по его мнению, политическое лидерство − это способ осуществления власти, основанный на ненасильственной интеграции социальной активности различных слоев (групп) посредством легитимных 54 55 Там же. С. 11−12. Блондель Ж. Политическое лидерство… - С. 398, 407. 43 механизмов, вокруг выдвигаемой лидером программы (концепции) решения социальных проблем и задач общественного развития.56 2. Лидерство − это управленческий статус, руководящая должность, социальная позиция, связанная с принятием руководящих решений; один из механизмов регулирования отношений людей, социальных групп, общества в целом, сущность которого составляют отношения доминирования и подчинения, влияния и следования. Такое понимание лидерства вытекает из парадигмы структурного функционализма, рассматривающего общество как сложную, иерархически организованную систему социальных позиций и ролей. Статус лидера получает человек, занимающий в этой системе позиции, связанные с выполнением управленческих функций (ролей). Как писал Дж. Даутон, лидерство − это «положение в обществе, которое характеризуется способностью занимающего его лица направлять и организовывать коллективное поведение некоторых или всех его членов».57 3. Лидерство − это особый тип поведения (в буквальном смысле − «образ жизни и действий»!); по словам Г. Пэйджа, «политическое лидерство − это поведение людей, находящихся в позиции власти, их соперников, их взаимодействия с остальными членами общества».58 4. Лидерство − это влияние на других людей. Для лидерского влияния характерны четыре особенности. Во-первых, оно должно быть постоянным. Например, как отмечает Ж. Блондель, «лидерство предполагает продолжительное, а не просто случайное использование власти».59 Вряд ли можно назвать лидерским то влияние, которое своими преступными действиями оказывают на политические и общественные процессы, например, террористы. Во-вторых, влияние должно распространяться на всю группу (организацию, общество). В-третьих, влияние лидера должно быть приоритетным (учитывая, что ведомые также влияют на лидера). Наконец, вСм.: Милованов Ю.Е. Лидер и вождь: опыт типологии. Россия − США: опыт политического развития. − Ростов-н/Д, 1992. - С. 169−182. 57 Цит. по: Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию: Учебник для студентов высш. учеб. заведений. - М., 1998. - С. 165. 58 Цит. по: Политическая психология… - С. 314. 59 Блондель Ж. Политическое лидерство… - С. 406. 56 44 четвертых, лидерское влияние предполагает опору на авторитет или хотя бы признание правомерности руководства. Иными словами, влияние лидера должно быть легитимным. 5. Лидерство − особого рода предпринимательство, осуществляемое на специфическом рынке. В применении к политическому лидерству это означает, что соискатели руководящих должностей добиваются своих целей путем «продажи» своих программ избирателям. Для такого «лидера-торговца», по словам американской исследовательницы М. Херманн, важнее всего способность убедить своих конституентов, благодаря чему последние «покупают» его планы или идеи, вовлекаются в их осуществление. В этом случае лидерство основывается на взаимоотношениях, которые лидер устанавливает со своими избирателями. Особое значение имеют способности самого лидера и та стратегия, которую он использует для того, чтобы добиться поддержки своей политики и ее осуществления.60 6. Лидерство рассматривается как разновидность (способ) социального взаимодействия людей, предусматривающий влияние одного человека, группы людей на других людей в целях организации (структурирования, упорядочения) их совместной деятельности, а также обратное влияние ведомых на лидера. Отметим, что в данном диссертационном исследовании мы будем использовать в качестве рабочего именно такое понимание лидерства. Руководствуясь этими теоретико-методологическими положениями, рассмотрим подробнее ключевое понятие нашей работы − «гражданское лидерство». В качестве рабочей модели мы используем модель Ю. Хабермаса, в которой он представил взаимодействие жизненного мира (общество) и мира системного (власть). Дополняя его модель, мы предлагаем несколько расширенное представление об элементах гражданского общества, вступающих в непосредственную связь с системным миром. Так, гражданские лидеры См.: Херманн М. Стили лидерства в формировании внешней политики // Политические исследования. - 1991. - № 1. - С. 91−98. 60 45 являются выразителями групповых интересов и осуществляют посредническую функцию между жизненным и системным мирами (см. Схему 1). Институциональное проявление гражданского лидерства можно связать с доминированием в обществе норм и ценностей гражданственности (см. Таблицу 1). В этом смысле, гражданские ценности выступают, с одной стороны, как необходимые предпосылки для появления гражданского лидерства, а с другой стороны, − как ценностное поле (рамки) проявлений последнего. Гражданская культура – культура гражданского согласия – является этим институциональным уровнем гражданского лидерства, определяя вектор гражданской деятельности, а главное − ее цели и конкретные практики. Таблица 1 Основные черты гражданственности Основные черты гражданственности Конструктивная и творческая активность Базовые модальности социокультурного бытия личности и особенности их проявления в гражданском мире деятельность общение сознание Конструктивная, Заинтересованное, Активная жизненная созидательная творческое, позиция, творческий деятельность, позитивное общение динамизм, 46 инициатива инициативность Избирательное и Осознанное целеориентированное отношение к жизни, общение целеустремленность Свободное общение с Стремление быть другими людьми, собой и Свобода и добросовестное реализоваться во ответственность исполнение всей полноте жизни, обязательств перед ответственное другими отношение к делам Реальное Готовность к сотрудничество с коллективным Солидарность другими ради действиям, достижения общих солидарная целей ответственность Добровольное и Гуманизм и Бескорыстное безвозмездное человечность, Гуманность служение людям, оказание помощи милосердие и реальная забота о них другим людям сопереживание Воспитание себя и Осознание своего Постижение и других путем предназначения и Духовность создание духовных обращения к высшим творческой миссии в ценностей ценностям мире Требовательность к Способность к Установление себе сочетается с самоограничению во внутренних пределов Сверхнормативность разумной имя разделяемых собственной требовательностью к идеалов и ценностей, активности другим самодисциплина (Источник: Гражданское общество: истоки и современность. СПб: «Пресс», 2002. Сознательность и целенаправленность Рефлексивная и самопрограммируемая активность Свободная реализация творческих сил, добровольное участие в общественных делах, ответственное исполнение Практическое решение совместных проблем, участие в коллективных проектах С. 156–157.) Гражданское лидерство выступает в качестве конкретного механизма, (если угодно − тактики) поведения субъекта в гражданском обществе. Таким образом, в качестве основных категорий гражданского лидерства в его институциональном понимании выступают ценности свободы, активности, ответственности и солидарности. Гражданское лидерство является необходимым инструментом оформления и упорядочения гражданской активности. Спонтанность и хаотичность гражданских инициатив посредством гражданского лидерства становятся четко оформленным требованием (интересом), реализация которого выступает в объединения. качестве программы деятельности группы, гражданского 47 В связи с этим представляется уместным говорить об организационной роли гражданского лидерства как о необходимой предпосылке появления объединения граждан на основе потребности в решении какой-либо проблемы. Гражданское лидерство, таким образом, само становится в определенной степени ценностью, а если угодно, потенцией индивидов, групп и/или гражданского общества в целом. Различные группы в обществе имеют, как думается, большую или меньшую возможность «вырастить» на своей «почве» гражданского лидера как инструмент объединения и оформления гражданской инициативы, либо самим стать лидирующей группой, то есть претендовать на ведущую роль в гражданском обществе. Таким образом, в случае гражданского лидерства говорить о безусловном равенстве возможностей было бы ошибочно. В этом видится первый парадокс гражданского лидерства: взаимное существование ценности равенства возможностей в горизонтальных сетях коммуникации как нормы гражданского общества, с одной стороны, и иерархичности, которую в гражданскую систему привносит элемент лидерства, − с другой. В этом смысле потенциал гражданского лидерства, выявленный посредством сравнительного анализа проявлений активности различных групп гражданского общества, может стать критерием для классификации таких обществ. Так, в случае, когда сравнение различных групп общества не позволяет явно выявить большую или меньшую степень гражданской активности той или иной из них, появляются основания называть такое гражданское общество «массовым» (пример – гражданское общество США, которые А. де Токвиль назвал «страной ассоциаций»). Напротив, когда сравнительный анализ показывает явное преобладание одной или нескольких групп над другими, это свидетельствует о том, что в данном случае имеет место феномен слабо организованного, фрагментированного гражданского общества, которое само по себе не является сообществом, а представляет лишь совокупность более или менее активных гражданских субъектов. Такое гражданское общество уместно назвать «элитарным». 48 Определенный уровень развития гражданской культуры общества и, следовательно, степень лидерского потенциала как общества в целом, так и его отдельных элементов, представляет собой ту ситуацию, когда среда не только обусловливает проявления лидерства, но и предопределяет само появление последнего, которое уже может быть рассмотрено нами как характеристика субъекта гражданского общества. Подобная постановка проблемы видится основанием для выделения второго парадокса гражданского лидерства: низкий потенциал гражданской активности в том или ином обществе может в одно и то же время рассматриваться и как препятствие для эффективного функционирования гражданского лидерства, и как необходимая для его появления предпосылка. Думается, что если первый тезис не вызывает сомнений, то второй требует некоторого объяснения. Если признать то, что отсутствие или слабость гражданского лидерства в том или ином обществе все же признается его субъектами как проблема, которую следует решать, тогда единственным выходом из этой ситуации будет видеться формирование гражданского лидерства: в этом случае источником появления последнего становится сама проблемная ситуация (т.е. среда). Подобная роль среды в формировании гражданского лидерства не представляется каким-то исключением, а должно, на наш взгляд, рассматриваться как одно из правил. Приводя в своем исследовании высказывание Р. Такера о том, что лидерство представляет собой «указание направления, которое, в конечном счете, нацелено на действие», Ж. Блондель отмечает, что это действие «будет эффективным и «реальным» только в том случае, если «указание» имеет смысл применительно к данной ситуации, к тому, что, так сказать, «требует» момент».61 Нам представляется интересной предложенная Р. Такером схема лидерского действия, состоящая из трех фаз:62 61 62 Блондель Ж. Политическое лидерство: Путь к всеобъемлющему анализу… - С. 20−21. Tucker R.C. Politics and Leadership. 1981. - P. 15. 49 1. «диагноз» − лидер, оценивая ситуацию, выявляет те элементы, которые должны быть изменены, исправлены; 2. «определение направления действий» − лидер разрабатывает стратегию и тактику поведения, а также предлагает необходимые для решения обнаруженной проблемы меры; 3. «мобилизация» − для осуществления намеченной программы действий лидер мобилизует ресурсы, в том числе и людские (сам лидер, его последователи, общество в целом). Исходя из этого, гражданское лидерство неразрывно связано с реальной ситуацией, оно во многом определяется окружающей его средой. В этом смысле, чтобы выявить, используя термин Ж. Блонделя, «реальное» лидерство, необходимо проанализировать ситуацию, то есть проблему (группу проблем), которую предстоит решать, а также степень ее сложности. Более того, к деятельностному и ситуативному компонентам гражданского лидерства следует добавить также необходимость обнаружения проблемы, нахождение ее решения и способность мобилизовать ресурсы – то есть личностные компоненты, внешние по отношению к среде. В данной схеме параметрами анализа гражданского лидерства становятся: - умение актуализировать проблему, имеющую место в обществе, отделив важное от второстепенного; - теоретическое (интеллектуальное) решение задачи; - готовность к практическим действиям по преодолению проблемы на основе найденного решения (решительность и активность лидера); - способность лидера мобилизовывать и привлекать необходимые для решения проблемы ресурсы (лидерское влияние); - организаторские качества лидера; - ориентация на результат (целеустремленность). Вместе с тем, деятельностная схема гражданского лидерства неразрывно связана, по крайней мере, еще с двумя компонентами, которые должны быть 50 выделены в его структуре: внутрипсихический (мотивационный) и культурный (нормативный) компоненты. Как представляется, первый определяет саму ориентацию гражданского лидера «вовне», на активное взаимодействие со средой, а второй обусловливает особенности поведенческого компонента, являясь его ценностными рамками и ориентирами (см. Схему 2). Подобная схема внутренней структуры гражданского лидерства предполагает как специфическую характеристику каждого из блоков и их суммы, так и определенный уровень развития личности и среды. В этом смысле, когда речь идет о гражданском лидерстве, имеет смысл говорить о гражданском взрослении личности и уровне развития гражданской культуры общества. Гражданское лидерство можно рассматривать как высокую стадию развития и организации деятельности гражданина – члена того или иного сообщества. В этой связи гражданский лидер должен обладать рядом отличительных черт, выделяющих его среди остальных членов данного сообщества: более высокий уровень гражданской культуры, которая определяет его мотивацию на активные действия; особенности этой деятельности по изменению среды; а также высокий уровень организационной культуры, который позволяет ему мобилизовать ресурсы и организовать их так, чтобы можно было эффективно решить поставленную задачу. Рассматривая личностный уровень гражданского лидерства, в качестве теоретико-методологической основы мы будем использовать несколько видоизмененные теорию черт и концепцию «жизненного цикла». Вместе с тем, сразу хотелось бы заметить, что личностные черты гражданских лидеров, как 51 представляется, не могут сводиться сугубо к чертам их характера. Кроме внешне проявляющихся черт личности на личностном уровне гражданского лидерства следует также рассматривать глубинные внутренние потребности и мотивы, обусловливающие то или иное действие лидера по изменению ситуации. Кроме того, при анализе личностных черт гражданских лидеров следует принимать во внимание и их социально-профессиональные особенности (уровень образования, успехи в профессиональной карьере, которая предшествовала или сопровождает гражданскую деятельность и т.п.). Также должны пониматься и инструментальные возможности лидера, то есть все то, что может помочь гражданскому лидеру в осуществлении его программы. Следует отметить, что «инструменты» могут рассматриваться и как часть окружающей гражданского лидера среды, которая, в свою очередь, является совокупностью тех проблем, которые стоят перед ним, и его возможностей по решению данных проблем. В теориях лидерских черт к числу наиболее часто упоминавшихся исследователями личных качеств эффективных лидеров относятся интеллект, стремление к знаниям, доминантность, уверенность в себе, эмоциональная уравновешенность, стрессоустойчивость, креативность, предприимчивость, надёжность, ответственность, независимость. Принимая во внимание указанные качества, нам при этом представляется необходимым уточнить и дополнить этот перечень набором качеств, которые характерны именно для гражданского лидера. Так, исходя из основных принципов культуры гражданственности, отличительными чертами гражданского лидера можно назвать следующие: - стремление к саморазвитию и самосовершенствованию, к познанию механизмов функционирования общества и сосуществования индивидов с целью поиска эффективных и наиболее приемлемых образцов такого «общежития»; 52 - активная гражданская позиция, выражающаяся в самостоятельной и автономной от среды оценке имеющих место в обществе процессов и определении своего места в них; - творческий динамизм и инициативность в тех случаях, когда имеет место осознание существующих в обществе проблем и необходимости их решения; - гражданская ответственность, которая предполагает не только внутреннее следование идеалам гражданственности и гражданского долга, в частности, но и расширение этих внутренних убеждений «вовне» − на других индивидов, на общество в целом; - социальное участие и умение прислушиваться к мнению других людей, предполагающие сочувствие, или эмпатию, что позволяет гражданскому лидеру быть постоянно «внутри» среды, чувствовать ее настроение, потребности, ожидания; - ориентация на объединение, или гражданская солидарность, предполагающая готовность к коллективным действиям, сотрудничеству с другими ради достижения общей цели; - способность влиять на людей как идеологически, так и организационно, что является необходимым условием для воспроизводства и укрепления норм и ценностей гражданственности в обществе или группе, а также для непосредственного решения конкретной значимой для общества в целом или для определенной группы проблемы; - духовность и нормативность − как способность познавать и создавать духовные нормы и ценности, а также ориентация на воспитание себя и своего окружения, предполагающая познание своего предназначения в обществе. В дальнейшем рассмотрении особенностей влияния личностных черт на гражданское лидерство интерес для нас представляет «теория жизненного цикла» П. Херси и К. Бланшар – несколько осовремененная ситуативная теория, согласно которой степень проявления власти лидера зависит от «зрелости» его последователей, т.е. от степени их ответственности за свои 53 поступки, наличия опыта решения определенных задач, желания достигнуть поставленной цели. Исходя из степени «зрелости» последователей П. Херси и К. Бланшар выводят четыре стиля лидерства: 1) указующий; 2) поддерживающий; 3) участвующий; 4) делегирующий.63 Полностью принимая эту схему для ситуации взаимодействия гражданского лидера со своими последователями, мы в тоже время считаем целесообразным дополнить ее одним аспектом, который позволит нам ясно отличить гражданского лидера от рядового члена гражданского общества, и тем более − от «негражданского субъекта». Если применить параметр «зрелости» не к последователям в ситуации взаимодействия «лидер – последователи», а к отдельному гражданину (индивиду), то получится схема, укладывающаяся в рамки теории социализации, но при этом дополненная компонентом гражданственности – модель «гражданской зрелости». Так, если учитывать критерии гражданственности, а также присущие гражданскому лидеру качества, «взросление» гражданина будет выглядеть следующим образом (по возрастающей): 1) «младенчество», характеризующееся высокой степенью конформизма, отсутствием потребности в саморазвитии и познании окружающего мира; выполнение гражданского долга – это скорее наказание, рутина, от которых хочется «убежать» (вспомним концепцию «бегства от свободы»); участие в делах общества – бесполезная трата времени, которое можно успешнее потратить на удовлетворение личных потребностей; минимальный уровень гражданской и коммуникативной компетентности; 2) «средний возраст» гражданина характеризуется возрастающим интересом к общественно-политической жизни; гражданин «среднего возраста» ориентирован на общение с другими; осознание существующих в обществе проблем и искреннее желание сделать «что-либо» для их решения сочетаются у него с высокой степенью гражданского дилетантизма, являющегося основным 63 См.: Hersey P., Blanchard K. Management and Organizational Behavior. 4-th ed. Englewood Cliffs, - N.Y., 1982. 54 препятствием для активных действий; искренняя готовность к участию, в то же время, требует сильного стимула (материального и/или духовного); на этой стадии гражданин предрасположен скорее к отстраненной критике, чем к конструктивному решению проблемы; 3) гражданская «зрелость» − наивысший этап взросления субъекта гражданского общества, на котором последний характеризуется не только высокой потребностью в самопознании и познании окружающего мира, но и наличием потенциала активного действия; развитая самодисциплина вкупе с высокой гражданской и коммуникативной компетентностью позволяют «зрелому» гражданину эффективно организовать не только свою гражданскую деятельность, но и совместную деятельность других граждан, выступая неформальным лидером; на данном этапе здоровый человеческий и гражданский эгоизм сочетается с высокой степенью разумного альтруизма; гражданин не только следует нормам и ценностям гражданской культуры, но и готов брать на себя ответственность за воспитание других граждан, приобщение их к гражданским идеалам; ярким проявлением высокого уровня развития организационной культуры является способность создавать новые структуры, стабильные, продолжительное время функционирующие, ориентированные на решение конкретного круга задач. Нет сомнения, что в идеале гражданским лидерам должен быть присущ третий (наивысший) уровень «гражданской зрелости». При этом стоит понимать, что и сами гражданские лидеры должны пройти определенные этапы своего становления, развивая в себе необходимые навыки и профессиональную культуру, самоопределяясь в той или иной сфере деятельности. Соответственно, исходя из различных вариантов общественно- политической деятельности граждан, можно выделить ряд функций, которые призваны выполнять гражданские лидеры в обществе. Следует сразу отметить, что данный перечень не может рассматриваться как полный и окончательный, а может и должен дополняться на основе примеров реальной гражданской практики лидеров. 55 1. Нормативная: воспроизводство и закрепление норм и ценностей гражданственности в группах общества, обществе в целом; просветительская и образовательная деятельность. 2. Информационно-мобилизационная: объективное информирование индивидов о проблемах и особенностях развития общества; анонсирование социально значимых проектов и объяснение необходимости участия в них граждан. 3. Организационная: создание и поддержание среды, в которой может оформляться общественная инициатива граждан; интеграция индивидов, групп общества на основе сближения интересов и активизации деятельности. 4. Посредническая: участие в организации и проведении общественных экспертиз; контроль над деятельностью власти; воздействие на органы власти и формы взаимодействия с ними с целью реализации интересов групп, общества в целом. 5. Социальная: оказание благотворительных и гуманитарных услуг населению; организация социально-культурной и досуговой деятельности. Исходя из сказанного, можно предложить следующее определение гражданского лидера. Итак, гражданский лидер – это наиболее активный субъект гражданского общества, которому присущ наивысший уровень освоения норм и ценностей гражданственности, являющийся посредником в диалоге представителей государства и общества, а также между отдельными группами общества или индивидами по поводу согласования и реализации частных, групповых или общественных интересов. Однако гражданский лидер − лишь один из элементов гражданского лидерства, представляющего собой достаточно сложную структуру, в которую входят: 1) гражданский лидер; 2) последователи гражданского лидера; 3) природа взаимоотношений гражданского лидера и его последователей; 4) обстоятельства, в которых осуществляется гражданское лидерство; 56 5) результат взаимодействия гражданского лидера и его последователей в конкретных ситуациях. Для понимания природы и сущности гражданского лидерства важно иметь в виду, что в любом человеческом коллективе существуют три круга потребностей (см. Схему 3): 1) людям необходимо знать, куда они движутся в период выполнения их совместной задачи; 2) они должны быть объединены в команду; 3) каждый индивидуум имеет человеческие (социальные) и личные интересы, которые требуют удовлетворения. «Эти три вида потребностей не следует рассматривать отдельно, поскольку во многих отношениях они пересекаются, вызывая иногда положительные, а порой отрицательные эффекты, − пишет Д. Адаир. − Если, например, организация будет не в состоянии полностью выполнить свою задачу, не исключено, что она распадется. Тогда пострадают индивидуальные запросы, поскольку необходимые нам деньги, безопасность, признание и личная карьера или профессиональный рост в большей степени связаны с общей задачей. Функции руководства − такие, как определение направления, планирование, управление, установка и сохранение стандартов, поощрение к работе − обязательны, чтобы удовлетворить эти три круга потребностей. 57 Личность руководителя будет формировать, придавать особый оттенок стилю его работы».64 Д. Адаир указывает на то, что данная модель с тремя кругами имеет один недостаток − а именно то, что она статична. На деле же «процесс руководства, конечно, динамичный, это постоянное взаимодействие между потребностями людей, ими самими и руководителями в пределах среды, окружающей их. Большие перемены в ней неизменно трансформируют отношения руководителя и подчиненных, зачастую кардинально их преобразуют, как стало явно в течение короткого отрезка двадцатого столетия».65 И хотя в данном случае Д. Адаир говорит о руководителях, фактически то же самое верно и в отношении лидеров. Впрочем, он и сам это признает, когда пишет: «Корень английского слова «лидер» происходит от понятия, означающего дорогу, путь или курс судна в море. Это слово имеет отношение к движению, пути. Если ваша организация стоит на месте, вам не нужен лидер, достаточно одного управляющего. Лидер в буквальном смысле − не всегда человек, идущий впереди. От лидера ждут, что он укажет путь, будет сохранять единство команды и заботиться о каждом подчиненном в ходе совместной деятельности».66 На наш взгляд, эта «трехкруговая» схема органично дополняет наши представления о гражданском лидерстве. Она позволяет понять, что настоящим гражданским лидером можно назвать лишь того человека, который способен обеспечивать реализацию (или создавать надлежащие условия для таковой) трех базовых потребностей людей: ориентационной (понимание того, в каком направлении двигаться в период выполнения общей задачи), интеграционной (идентификационной) (потребность в общении, принадлежности к группе, получении одобрения с ее стороны) и потребности в самореализации (за счет успешной реализации коллективных целей и решения общей задачи). Адаир Д. Психология лидерства… - С. 70. Там же. 66 Там же. С. 78. (Выделено мной. − П. В.). 64 65 58 Таким динамичный образом, гражданское процесс социального лидерство можно взаимодействия, определить как предусматривающий влияние гражданского лидера на своих последователей в целях инициирования их активности и организации (структурирования, упорядочения) их совместной деятельности, артикуляцию и представительство их интересов в различных сферах жизнедеятельности социума, в том числе во взаимоотношениях с органами власти различных уровней, а также обратное влияние последователей на лидера. В ходе этого процесса имеет место постоянное взаимодействие между потребностями людей, ими самими и лидером в пределах окружающей их социальной среды. 59 1.2. Типология гражданского лидерства Важным инструментом познания сущности того или иного явления выступает построение типологий. Существующие в научной литературе типологии лидерства практически без исключения посвящены лидерству политическому, а потому их механическое перенесение в сферу гражданского лидерства представляется малопродуктивным в силу существенных различий в природе этих явлений. В своем исследовании мы попытались построить несколько типологий гражданского лидерства, взяв в качестве их оснований иные, чем обычно используются при построении типологий политического лидерства, критерии. Очень важным основанием построения типологии гражданского лидерства является, на наш взгляд, уровень реализации последнего. В соответствии с ним можно выделить два типа гражданского лидерства: 1) на уровне малой группы и 2) на уровне общественного движения. 1) Гражданское лидерство на уровне малой группы представляет собой механизм интеграции групповой деятельности; лидер направляет и организует действия группы, принимает решения и берет на себя ответственность за их реализацию. Такое лидерство предполагает выполнение трех функций: - целеполагающей − определение мотивации групповой деятельности, условий удовлетворения ее интересов, выбор средств и определение способов реализации групповых интересов; - идентификационной − самоопределение членов группы, выявление внутригрупповой иерархии; - аксиологической − формирование системы групповых ценностей и приоритетов.67 В основе внутригрупповой власти гражданского лидера лежит авторитет. «Авторитет» (нем. Autoritet < лат. аuctoritаs − власть, влияние) − это: «1. Общепризнанное значение, влияние, общее уважение. 2. Лицо, 67 См.: Ольшанский Д.В. Основы политической психологии… - С. 198. 60 пользующееся влиянием, признанием», а слово «авторитетный» означает еще и «заслуживающий безусловного доверия».68 Авторитет рассматривается также как «форма дисциплины, способ регулирования деятельности людей, как совокупность отношений между людьми. …Главная ролевая функция авторитета заключается в регулировании взаимоотношений подчиненных в условиях совместной деятельности. Авторитет основывается на любых преимуществах перед окружающими, и поэтому является фактической властью, а его влияние осуществляется не только на деятельность (как у формальной власти), но и на психику, сознание, убеждения, нравственные ценности (в этом проявляется его неформальный характер и реальная сила). Причем влияние истинного авторитета воспринимается некритически, распоряжения выполняются без особых размышлений, ибо в основе таких взаимоотношений лежит полное доверие подчиненного своему руководителю».69 Принято различать два смысла слова «авторитет» − широкий и узкий. В широком смысле авторитет − это «общепризнанное неформальное влияние лидера на подчиненных в различных сферах деятельности, основанное на должностном положении и высоких личностных характеристиках… Авторитет в узком смысле − это одна из форм осуществления власти».70 Авторитет гражданского лидера формируется на основе его личных качеств, демонстрируемых им в процессе выполнения своих функций, и эти качества лидера члены группы способны оценить вполне объективно и непосредственно, в процессе их совместной деятельности. По сравнению с авторитетом политического лидера авторитет гражданского лидера имеет несколько особенностей: - во-первых, они отличаются по степени взаимодействия: авторитет политического лидера может быть как активным (формирующимся и реализующимся в процессе непосредственного Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка… - С. 17. Политическая психология…- С. 602, 603−604. (Выделено мной. − П. В.). 70 Там же. С. 602, 603. (Выделено мной. − П. В.). 68 69 общения лидера с 61 последователями), так и пассивным (который проявляется при самооценке, сопоставлении подчиненными своей деятельности и поведения с деятельностью и поведением лидера в аналогичных ситуациях, когда непосредственного контакта между ними нет), то авторитет гражданского лидера является преимущественно активным, поскольку для малых групп характерен именно непосредственный, межличностный стиль взаимоотношений лидера и последователей; - во-вторых, по способу воздействия: авторитет политического лидера основывается на сочетании направленного и ненаправленного влияния. Направленное влияние лидера на членов группы реализуется через механизмы убеждения и внушения, а ненаправленное влияние − через механизмы заражения и подражания последователей лидеру; авторитет же гражданского лидера основывается преимущественно на направленном влиянии на членов группы, поскольку подражание и особенно заражение − это феномены больших социальных групп (масс, толпы), у членов которых снижается индивидуальный контроль и коллективное, анонимное «мы» превалирует над индивидуальным «я»; - в-третьих, по характеру влияния на подчиненных: политический лидер может обладать как формальным, так и неформальным авторитетом; первый основывается на должностном положении лидера в системе властных отношений и находит закрепление в соответствующих нормативно-правовых документах, второй выражается «в субъективной способности и готовности человека к выполнению роли носителя авторитета, а также в признании со стороны подчиненных за ним этого права, доверия и уважения к нему». 71 Разумеется, не всякий политический лидер обладает неформальным авторитетом либо, обладая им в определенный период, он может утратить его впоследствии, но оставаться при этом лидером. Авторитет же гражданского лидера имеет преимущественно неформальный характер, более того, утрата 71 Политическая психология…- С. 604. 62 лидером признания, доверия и уважения последователей фактически означает утрату им своего лидерского статуса; - в-четвертых, по природе авторитета: авторитет политического лидера − преимущественно социальный феномен, а авторитет гражданского лидера − феномен преимущественно психологический. Дело в том, что структурно авторитет подразделяется на должностной и личностный, а последний, в свою очередь − на профессиональный и моральный. Политический лидер имеет дело в основном правительство, с формальными министерство организациями и т.п.), (партия, администрация, взаимоотношения в которых (должностные, функциональные) имеют формальный характер. В системе таких взаимоотношений проявляется прежде всего должностной авторитет политического лидера, который как бы «делегируется» ему самой должностью, связан с выполняемыми им должностными обязанностями. «Должностной авторитет придается политику и содержательно определяется совокупностью функций и полномочий по должности, независимо от его личных качеств. Как известно, должности имеют горизонтальную и вертикальную структуру. Отсюда, чем выше должностное положение человека в иерархии, а соответственно, и шире должностные полномочия, тем выше его должностной авторитет. Таким образом, должностной авторитет политика представляет собой совокупность функций и полномочий, делегированных организацией для конкретных должностей».72 Наряду с должностным авторитетом политический лидер может обладать и личностным авторитетом, истоки и основу которого составляет личность политика. Профессиональный авторитет политического лидера − результат его политической деятельности; он тесно связан с должностным авторитетом и представляет собой реализацию обобщенного образа лидера как профессионала в определенной области (т.е. модели политика-профессионала) на практике. Иными словами, профессиональный авторитет политического лидера − это оценка окружающими (коллегами, подчиненными, избирателями) степени 72 Политическая психология…- С. 606. 63 соответствия его профессиональных качеств, уровня подготовки, таланта, мастерства, необходимых для успешного выполнения им своих должностных обязанностей. Оценка эта, впрочем, далеко не всегда бывает объективной − как минимум по двум причинам: с одной стороны, рядовой избиратель далеко не всегда способен глубоко и справедливо оценить профессиональные качества политика, к тому же судит о нем преимущественно на основе тиражируемых в СМИ мнений и суждений; а во-вторых, на оценку избирателем степени профессионализма политического лидера неизбежно влияет его должностной авторитет: как уже отмечалось, чем выше занимаемая политиком должность, тем выше этот авторитет и, соответственно, тем большее «корректирующее» (в сторону повышения, разумеется) влияние он оказывает на оценку избирателями личностного авторитета политического лидера. Моральный же авторитет политического лидера не связан с его должностными полномочиями и основывается на его моральных качествах (честность, принципиальность, справедливость, чуткость к интересам людей, неподкупность, самоуважение и т.д.). Что касается гражданского лидера, то природа его авторитета существенно отличается от природы авторитета политического лидера: а) гражданский лидер имеет дело в основном с неформальными организациями, членство в которых является добровольным, внутренняя структура − демократичной (ротация руководства, контроль «снизу», неприятие любых проявлений авторитарности, «вождизма»), взаимоотношения имеют неформальный (межличностный) характер. В системе таких взаимоотношений проявляется прежде всего личностный авторитет гражданского лидера, и именно этот авторитет придает «вес» занимаемой лидером должности, чем наоборот (как это имеет место в случае с политическим лидерством): нередки случаи, когда уход гражданского лидера со своей должности фактически приводил к прекращению деятельности возглавлявшейся им организации (или, 64 как минимум, оборачивался существенным снижением ее эффективности и авторитета); б) соответственно, профессиональный авторитет гражданского лидера гораздо менее связан с его должностным авторитетом (по сравнению с тем, как это имеет место в случае с лидером политическим). Гражданский лидер имеет дело с единомышленниками, т.е. с людьми, с которыми он совместно делает какое-то важное дело и которые, как и он, являются профессионалами в этом деле, подчас не менее (и иногда – и более) компетентными, нежели он сам. Такие люди − именно последователи (а не подчиненные) гражданского лидера, его коллеги, и их, что называется, «на мякине не проведешь», и если их лидер не сумеет постоянно и убедительно демонстрировать им свой профессионализм, никакого авторитета у своих последователей-коллег ему не завоевать. А не имея профессионального авторитета, он не сможет оставаться гражданским лидером. В предыдущем параграфе мы отмечали, что лидерство представляет собой приоритетное влияние лидера на последователей. Это и в самом деле так, поскольку лидер на то и лидер, чтобы идти впереди, указывать путь, воодушевлять последователей на выполнение общей задачи. Однако для понимания сущности лидерства недостаточно ограничиться анализом лишь личностных качеств лидера; не менее важно понять запросы, потребности и психологию его последователей. Как справедливо заметил Д. Адаир, «…люди не овцы, и прежде чем следовать за лидером, они подумают, стоит ли это делать. Например, Александр Великий не смог заставить идти за собой греческую армию против ее воли. Люди, окружающие лидеров, их настрой и умение разобраться в ситуации важны так же, как они сами. Умные, образованные люди, профессионалы, вряд ли будут сегодня склонны видеть себя в роли подчиненных, зависимых. Когда немцы позволили себе стать нацией повинующихся и иметь демагога в роли лидера, это плохо кончилось. Хорошие лидеры теперь склонны рассматривать людей как коллег, компаньонов или партнеров, но не подневольных. Многие из этих людей в 65 процессе работы сами станут лидерами. В западной традиции есть примеры того, как лидеры превращают сослуживцев в равноправных партнеров».73 Джон Хант, ныне лорд Хант, возглавлял британскую экспедицию, которая первой поднялась на Эверест в 1953 г. В своей речи, произнесенной в 1959 г. и озаглавленной «Лидерство в наше время», говорил: «Во-первых, хочу дать вам мое определение лидера как человека, которому доверено руководить другими людьми. Для меня лидер − человек, владеющий искусством вдохновлять других, проявляя свои лучшие качества, обладающий смелостью применять это искусство. Для меня это означает, что лидер должен действовать изнутри группы, а не возвышаться над ней. Подавая хороший пример, он не должен красть инициативу у других. Иными словами, он полностью выполняет свою часть работы, но не более. Это подразумевает готовность не просто распределять задание, но убедить каждого члена группы, что его роль так же важна, как и других, и что у каждого есть свобода и ответственность внести свою лепту в общее дело. Умение хорошо руководить проистекает из правильного отношения к задачам руководителя, сознания, что это просто еще одна часть работы, которую нужно выполнить. Лидера можно назвать «главным партнером». И, конечно, лидерство − это искусство объединить усилия всех членов команды так, чтобы добиться желаемого результата»;74 в) наконец, моральный авторитет гражданского лидера также не связан с его должностью, однако и здесь обнаруживается серьезное отличие от ситуации с политическим лидером. Среди последних было немало людей, обладавших не просто большим − огромным моральным авторитетом (достаточно назвать имена таких великих политических лидеров, как Дж. Вашингтон, Т. Джефферсон, Дж. Мэдисон, А. Линкольн, Ф.Д. Рузвельт, Ш. де Голль, У. Черчилль, М. Ганди, Дж. Неру, К. Аденауэр, Н. Мандела и др.). Однако нельзя не признать, что среди политических лидеров не так уж мало людей, 73 74 Адаир Д. Психология лидерства… - С. 334−335. Там же. С. 335. (Выделено мной. − П. В.). 66 моральный авторитет которых был более чем скромным, а то и вовсе отсутствовал − но ведь это не мешало им оставаться на своих должностях. Иными словами, для политического лидера утрата (или изначальное отсутствие) морального авторитета отнюдь не оборачивается для него фатальными последствиями: он может иметь репутацию не очень умного, не очень честного, мстительного, завистливого, властолюбивого, морально нечистоплотного и т.п. деятеля, но продолжать оставаться в политике, причем далеко не на последних ролях! Ничего подобного применительно к гражданскому лидеру представить себе невозможно: любое, даже самое незначительное отклонение в его поведении от высоких моральных стандартов неминуемо обернется для него окончанием его лидерской деятельности. Трудно представить, чтобы человек с небезупречной моральной репутацией пользовался авторитетом в глазах последователей-коллег; а без морального авторитета − даже при наличии у него авторитета профессионального − он не сможет стать во главе какой-либо группы («команды»); - в-пятых, ученые различают политических лидеров по такому показателю, как наличие у них истинного или ложного авторитета. Истинный (или подлинный) авторитет лидера оказывает сильное влияние на сознание и поведение людей, способен мобилизовать их на решение определенных задач. Ложный (мнимый) авторитет (псевдоавторитет) лидера в любых своих проявлениях неконструктивен. В этом и заключается еще одно важное отличие лидера политического от лидера гражданского: если для первого псевдоавторитет − вещь вполне привычная и, скажем, так, неопасная для его профессиональной деятельности, то выражение «псевдоавторитет гражданского лидера» звучит по меньшей мере странно: отсутствие у такого лидера подлинного авторитета означает утрату поддержки и доверия последователей, без которой о лидерстве не может быть и речи; - в-шестых, в истории разных стран бывали случаи (и не такие уж редкие), когда во главе государства оказывался недееспособный лидер (или, как 67 его еще называют, «лидер-мумия»), который удерживался на своем посту балансом групповых (клановых) интересов. Сила таких «лидеров» заключается как раз в их практической недееспособности − либо вследствие плохого здоровья, либо добровольного выбора, либо симуляции. Трудно представить себе в таком качестве гражданского лидера; 2) Гражданское лидерство на уровне общественного движения представляет собой способ организации и упорядочения активности больших групп людей, направления ее в определенное русло для достижения коллективных целей (например, привлечение внимания общественности к той или иной актуальной общественной проблеме, изменение общественного сознания, преодоление стереотипов и предрассудков, оказание влияния на политическую элиту, правительственные круги, оказание противодействия тем или иным планам правительства и т.д.). Общественное движение − это особая форма коллективного поведения, охватывающая людей с близкими (сходными) интересами и убеждениями и объединяющая различные ассоциации граждан, союзы, фронты и т.д., которые не входят в государственные или партийные структуры, но принимают участие в общественной и политической жизни. «Общественное движение, − пишет американский политолог Э. Хейвуд, − это широкая ассоциация людей, объединенных приверженностью общим целям, но не обязательно организованных традиционными формальными отношениями. Специфика новых социальных движений заключается в их способности привлекать к себе более молодые, хорошо образованные и в материальном отношении постматериалистической благополучные ориентации на слои общества; общественную в жизнь их и приверженности новым формам и способам политической деятельности, иногда называемым «новой политикой».75 Общественное движение представляет собой особую форму коллективного поведения, охватывающую людей с близкими убеждениями и, как правило, имеющая невысокий уровень организованности. «От участников общественного движения требуются лишь приверженность 75 Хейвуд Э. Политология… - С. 356. 68 делу и политическая активность: здесь нет какой-либо постоянной «нагрузки», предполагающей регистрацию членов. От спонтанных массовых акций (беспорядков, возмущений, восстаний) общественные движения отличаются тем, что у них всегда есть ясная цель; кроме того, движения невозможны без определенной координации и даже планирования».76 Особенности гражданского лидерства на уровне современных общественных движений (их называют «новыми социальными движениями» − в отличие от «старых», напр., рабочего движения, выступавшего за улучшение условий жизни и труда рабочих; национальных движений, боровшихся за освобождение своих народов от колониальной зависимости) проявляются в том, что их лидеров и рядовых участников объединяет приверженность постматериалистическим ценностям, идеалам свободы, самовыражения и самореализации, решению проблемы «качества жизни». Даже женские движения, выступающие под такими, казалось бы, «материалистическими» лозунгами, как «равенство возможностей» и «равная плата за равный труд», на самом деле преследуют значительно более широкие цели − утверждение подлинного равенства между мужчиной и женщиной, полное преодоление пережитков патриархата в общественной жизни. Поэтому неудивительно, что «сторонники одного движения этого типа принимают участие в акциях другого, как мы это видим в женском и экологическим движениях, движениях за права животных и против строительства автострад, у «антикапиталистов» и «антиглобалистов».77 Общественные движения, в отличие от партий, не имеют четкой идейнополитической ориентации, а их цели намного конкретнее и уже, чем у партий (экология и развитие, равенство наций и этносов, гендерное равноправие, антиглобализм и т.д.). Это позволяет им вовлекать в свои ряды людей с разными политическими взглядами, но разделяющими ту или иную конкретную цель, преследуемую движением и ради достижения которой оно, 76 77 Хейвуд Э. Политология… - С. 351. Там же. С. 353. 69 собственно, и создается. Как правило, движения отличаются весьма аморфной организационной структурой и непостоянным составом участников, строятся на принципах децентрализации. Особенно бурный рост общественных движений наблюдается в последние десятилетия. Его следствием стало появление огромного разнообразия форм, методов и стилей политической и общественной деятельности, как это видно на примере антивоенного и экологического движений; групп по борьбе за права животных; кампаний против строительства скоростных магистралей, электростанций; акций против ядерных испытаний, загрязнения атмосферы и воды, вырубки лесов и использования невозобновляемых источников энергии.78 Специфика гражданского лидерства на уровне общественного движения во многом задается тем, что оно объединяет в своих рядах большое количество людей (например, численность членов Гринпис в США − более 15 млн. человек), а потому гражданский лидер вынужден иметь дело с несколькими «кругами» контрагентов: 1) «ближнее окружение» − собственно «команда» лидера; 2) «дальнее окружение» − сторонники и члены возглавляемого им общественного движения; 3) различные государственные и политические институты, с которым приходится взаимодействовать или контактировать гражданскому лидеру и его движению; 4) СМИ. Последний «контрагент» исключительно важен не только для достижения целей общественного движения (а многие из них невозможно достичь без привлечения внимания широкой общественности, без актуализации проблемы в общественном мнении − и тут без помощи СМИ никак не обойтись), но и для понимания специфики гражданского лидерства на этом уровне: в отличие от лидерства на уровне малой группы оно имеет не только более опосредованный, формальный, но и публичный характер. Это сближает его с политическим 78 См.: Хейвуд Э. Политология… - С. 351. 70 лидерством − при том, конечно, что ни общественное движение, ни его лидер (лидеры) не стремятся к завоеванию власти, а «специализируются» на иных целях, о которых уже говорилось выше. Наличие нескольких «кругов» контрагентов такого гражданского лидера делает лидерство этого типа гораздо более сложным − как в структурном, так и в функциональном отношениях. В больших группах и системах лидерство утверждается не непосредственно (как это имеет место в малых группах), а через иерархию межгрупповых отношений. Первоначально потенциальный лидер общественного движения должен утвердиться как лидер той малой группы, к которой он непосредственно принадлежит, и при поддержке которой он только и может продвинуться выше. В случае, если ему удалось заручиться такой поддержкой «своей» группы, он сможет использовать ее потенциал для вхождения в группу лидеров того же или примерно того же уровня, что и он сам − в этом случае борьба за лидерство будет вестись уже внутри следующей, иерархически более высокой группы. На этом этапе данный лидер выступает одновременно в двух «ипостасях»: с одной стороны, он остается безусловным лидером в «своей» («базовой») группе − в противном случае он просто не будет принят в группу более высокого уровня; с другой стороны, в этой группе более высокого уровня он − всего лишь один из рядовых ее членов, и обоснованность своих притязаний на лидерство ему еще только предстоит продемонстрировать и обосновать − без всяких гарантий, разумеется, что у него это получится. Если же, тем не менее, ему удастся убедить своих потенциальных последователей в том, что он заслуживает их доверия и поддержки, то он становится лидером второго снизу уровня иерархии. И только в этом случае он получает шанс быть принятым в число рядовых членов группы лидеров третьего уровня – и т.д., пока он не доберется до самой верхней точки в иерархии лидеров. Разумеется, чем более сложной и многоступенчатой является эта иерархия, тем длиннее для лидера оказывается этот путь. 71 Таким образом, позиция гражданского лидера зависит не только от того, на какой ступени «лидерской иерархии» он находится в данный момент, но и от того, в какой малой группе он выступает в данный момент явным и признанным лидером и в какой группе более высокого уровня он ведет борьбу за более высокое лидерство. Расширение круга поддержки и последователей тех лидеров, которые чаще оказываются победителями, происходит либо путем какого-то воздействия посредством на социальные группы, подчинения себе и/или слои подавления населения, других либо лидеров, проигрывающих соперничество за лидерство более высокого уровня.79 Особая проблема − так называемые «искусственные лидеры».80 Они нередко встречаются в политике, но не являются исключением и среди гражданских лидеров − особенно в странах с еще несформировавшимся, незрелым гражданским обществом с сильными патерналистскими традициями, с политической системой, в которой еще глубоко не укоренились демократические стандарты и процедуры. «Искусственный» политический лидер может создаваться для решения как тактических, так и стратегических задач одного из крупных «игроков» политического процесса. При этом такой лидер обязательно должен обладать лидерскими качествами и способностями, чтобы ни у кого не возникало сомнений в его силе и дееспособности. Искусственным же является его положение, которое целенаправленно создается при помощи материальных, организационных и иных средств тех сил и структур, которые заинтересованы в создании данного «искусственного» лидера. Понятно, что без такой поддержки сам желающий выдвинуться в политические лидеры человек не сможет стать влиятельной политической фигурой. Целями принципиальная создания проверка такого «лидера», возможности как правило, политического являются: продвижения в определенном направлении (такой «лидер» выполняет роль своеобразного Подробнее об этом см.: Косолапов Н.А Политико-психологический анализ социально-территориальных систем: Основы теории и методологии (на примере России): Пособие для студентов высших учебных заведений. − М., 1994. 80 См.: там же. 79 72 «пробного шара», озвучивая определенные идеи и намерения, а «кукловоды» наблюдают за реакцией публики на его заявления и в зависимости от нее корректируют свои намерения и действия); оттягивание голосов избирателей у кого-либо из политических оппонентов за счет перехватывания у них таким «искусственным» лидером наиболее популярных идей; постановка под свой контроль и влияние каких-либо стихийных политических и общественных движений; подготовка к расширению «своей» социально-политической базы через конструирование какой-либо политической коалиции и т.д. В странах «догоняющей» модернизации, к числу которых относится и Россия, «искусственные» гражданские лидеры также не являются редкостью. Тому есть много причин − как объективного, так и субъективного характера: неразвитость гражданского общества, слабость его институтов, неготовность массовых слоев населения к участию в политической и общественной жизни, традиции патернализма и политического авторитаризма, и многое другое. Однако поскольку любое государство нуждается в определенном слое активных людей, то оно начинает их «выращивать» «сверху», бюрократическим путем создавая различного рода «гражданские институты» и беря их под свою бдительную опеку. Искусственный характер таких структур, равно как и возглавляемых их лидеров, вполне очевидны, но власть, используя мощный административный и информационный ресурс, вполне способна создать хотя бы видимость широкой общественной поддержки своей политики и создаваемых при ее непосредственном участии, а то и просто по ее инициативе, структур. Это сделать тем более нетрудно, если политика властей и без того не вызывает серьезного недовольства населения. Конечно, такие «искусственные» лидеры удобны властям; другое дело, насколько они полезны обществу и есть ли у них шансы превратиться в подлинных гражданских лидеров; не дискредитируют ли они своей удобной властям и предсказуемой деятельностью саму идею гражданского лидерства? Подробнее об этом мы поговорим во второй главе. 73 Данная попытка теоретически обусловленной типологии гражданского лидерства не может быть единственной, поскольку критерии для различения типов лидеров могут быть разнообразными. Так, основанием для построения типологии гражданского лидерства могут выступают функции и особенности влияния лидеров, то есть их инструментальные возможности. Так, в функционально-инструментальной типологии гражданского лидерства можно выделить следующие типы: 1) «Искатель правды» − гражданский лидер, который для решения какойлибо проблемы активизирует прежде всего себя, свои внутренние потенции, через которые осуществляется мобилизация инструментов. Такого рода лидеру не требуется масштабного привлечения сторонников. Главное, в чем нуждается такого рода лидер – лояльность, пониженное сопротивление окружающей среды. В функциональной типологии этому инструментальному типу соответствуют идеолог-теоретик и филантроп; 2) «Возмутитель спокойствия» − активный, прекрасно чувствующий все тонкости ситуации и характерные проблемы, видит минусы и «болевые точки» среды; посредством своей активной позиции, а также при помощи повторяющихся как волны воздействий на среду, способен «расшатывать» общественное мнение, мобилизуя на активные действия индивидов, их группы, организации. Такому лидеру важно не столько собственное участие в решении проблемы, сколько активизация действий других (элементов среды). В функциональной типологии этому инструментальному типу соответствуют агитатор и идеолог-теоретик; 3) «Полководец» − подобно первому и второму типам видит суть проблемы и может мобилизовать на ее решение необходимые ресурсы. Однако его отличием является потребность в «победоносной войне» с проблемой, для чего он прежде всего создает широкую коалицию сторонников, взвешивает все «за» и «против», проводит необходимую информационно-разъяснительную подготовительную работу с единомышленниками, а затем осуществляет «наступление по всем фронтам», при этом непременно возглавляя это 74 наступление. В функциональной типологии этому инструментальному типу в той или иной степени могут соответствовать все типы. 4) «Наставник» − деятельность подобного лидера характеризует высокая ориентированность на сторонников. В одном случае группы интересов либо отдельные спонтанно объединившиеся вокруг решения определенной проблемы индивиды делегируют такого рода лидеру право осуществлять организацию их действий по решению поставленной задачи. В другом случае, лидер сам проявляет инициативу, осуществляя организацию группы и эффективное решение ей поставленной задачи. Данный тип лидера мобилизует как собственные ресурсы, так и выявляет и развивает потенции последователей. В функциональной типологии этому инструментальному типу соответствуют организатор-управленец, посредник и филантроп. В контексте рассмотрения типов гражданского лидерства интерес представляет также «теория жизненного цикла» (П. Херси и К. Бланшар) − ситуативная теория, согласно которой степень проявления власти лидера зависит от «зрелости» его последователей, то есть от степени их ответственности за свои поступки, наличия опыта решения определенных задач, желания достигнуть поставленной цели. Исходя из степени «зрелости» последователей, П. Херси и К. Бланшар выводят четыре стиля лидерства,81 на основании которых можно выделить четыре типа гражданского лидерства: 1). Указующее, при котором гражданский лидер сочетает большую степень ориентированности на задачу и малую − на человеческие отношения. Этот стиль годится для подчиненных с низким уровнем зрелости (подчиненные либо не хотят, либо не способны отвечать за конкретную задачу, и им требуются соответствующие инструкции, руководство и строгий контроль). 2). Поддерживающее, при котором стиль гражданского лидера в равной высокой степени ориентирован и на задачу, и на человеческие отношения. В этой ситуации подчиненные хотят принять на себя ответственность, но не могут, так как обладают средним уровнем зрелости. Лидер выбирает поведение, 81 Hersey P., Blanchard K. Management and Organizational Behavior… - P. 152. 75 ориентированное на задачу, чтобы давать конкретные инструкции подчиненным относительно того, что и как нужно делать. В то же время он поддерживает их желание и энтузиазм выполнять задание под свою ответственность. 3). Участвующее, при котором стиль гражданского лидера соотносится с умеренно высокой степенью зрелости подчиненных. В этой ситуации подчиненные могут, но не хотят отвечать за выполнение задания. Для лидера, сочетающего низкую степень ориентированности на задачу и высокую степень ориентированности на человеческие отношения, самым подходящим будет стиль, основанный на участии подчиненных в принятии решений, потому что подчиненные знают, что и как нужно выполнять, им не требуется конкретных указаний. При этом они также должны хотеть участвовать и сознавать свою причастность к выполнению задачи. Лидер может повысить мотивацию и причастность своих подчиненных, предоставляя им возможность участвовать в принятии решений, а также оказывая им помощь, не навязывая конкретных указаний. В сущности, лидер и последователи вместе принимают решения, и это способствует их большему участию и причастности. 4). Делегирующее, при котором стиль лидерства обусловливается высокой степенью зрелости подчиненных. В этой ситуации подчиненные и могут, и хотят нести ответственность. Здесь более всего подходит стиль делегирования, а поведение лидера может сочетать низкую степень ориентированности и на задачу, и на отношения. В результате лидер позволяет подчиненным действовать самим – им не нужны ни поддержка, ни указания; они способны делать все это сами по отношению друг к другу. Подводя итог, мы отмечаем, во-первых, что гражданское лидерство (как разновидность лидерства вообще), будучи сложным, многогранным социальным явлением, должно рассматриваться как определенная взаимосвязь личностных характеристик лидера, особенностей его взаимодействия с последователями и окружающими и особой ситуации, в которой лидерство 76 формируется и функционирует. Важную особенность этому взаимодействию добавляет его динамизм и внутренний потенциал саморазвития и изменения. Во-вторых, гражданское лидерство не может рассматриваться как нечто существующее само по себе – оно обретает свои особенные черты под действием ряда факторов, которые обусловливают и всё дальнейшее его развитие (прогрессивное или регрессивное). В-третьих, гражданское лидерство, на наш взгляд, не может считаться универсальным явлением. Обусловленное рядом факторов – как внутрипсихического, так и организационного и функционального характера, гражданское лидерство, тем самым, способно обретать разнообразные формы, что приводит к появлению его различных типов. Доминирование тех или иных типов, в свою очередь, влияет на результаты лидерского влияния, определяет специфику функционирования лидерства в той или иной группе, в сфере жизни, в обществе в целом. 77 Глава 2. Особенности гражданского лидерства в современной России 2.1. Предпосылки становления гражданского лидерства Рассмотрение реальных процессов функционирования гражданского лидерства в современной России целесообразно начать с анализа предпосылок его становления. Учитывая то, что гражданское лидерство рассматривается нами как элемент гражданского общества, уместно использовать (с необходимыми уточнениями) накопленное в социально-политических науках знание о природе и источниках формирования последнего. Так, в числе основных факторов развития гражданского общества исследователи называют политико-правовые (наличие гарантированных законом прав и свобод гражданина), экономические (формирование среднего класса, развитие частной собственности и предпринимательства), культурные (развитие гражданской культуры). Кроме того, в большинстве исследований фактором успешного развития гражданского общества считается функционирование различных гражданских ассоциаций, к которым относятся партии, профсоюзы, объединения предпринимателей, общественные организации и движения. Дополняя перечень указанных предпосылок, мы полагаем, что ключевой предпосылкой становления гражданского лидерства должно также быть появление особого типа личности, предположительно, отличного от типа личности, необходимого для становления лидерства политического. В этом смысле важным видится выявление особых черт личности части советских/российских граждан, во-первых, выделяющих их из общей массы населения России, а во-вторых, позволяющих нам идентифицировать их в качестве (именно) гражданских (и именно) лидеров. Несомненно, предметом подобного анализа должны быть не только и не столько чисто психологические черты личности, но и особые ценностномотивационные характеристики, сформировавшиеся в результате достижения гражданином определенного культурного уровня. Более того, в силу 78 социальной обусловленности явления гражданского лидерства поиск личностных и культурных характеристик необходимо сопроводить и даже предварить описанием динамики экономической и социально-политической ситуации, в которой имела место и которой, несомненно, определялась подобная личностная эволюция. Таким образом, в числе предпосылок становления в России гражданского лидерства нами будут рассмотрены экономические, политико-правовые, включающие также определенный опыт нерегламентированной государством коллективной деятельности граждан, и культурные предпосылки. Это, как представляется, позволит нам сформировать представление о более сложных, на наш взгляд, социально-психологических предпосылках, а в результате получить целостное представление об особом типе личности гражданских лидеров, а также их реальных и потенциальных последователей. 1). Экономические предпосылки. Начать анализ с экономических предпосылок гражданского лидерства уместно потому, что многими исследователями в качестве первой предпосылки появления гражданского общества называется обусловленное экономическими преобразованиями формирование нового типа личности: самостоятельного и экономически независимого гражданина. «Гражданское общество структурирует частные интересы, − отмечает Ю.А. Красин. − Чем более четко они структурированы, тем сильнее гражданское общество и тем мощнее его влияние на формирование публичной политики».82 Именно собственник был основателем гражданского общества. Постперестроечное развитие России характеризовалось бурным (в январе 1989 г. в стране было уже 75,5 тыс. кооперативов),83 но часто бесконтрольным развитием частной трудовой деятельности. В 1991 г. российское государство под давлением политической необходимости узаконило предпринимательскую Красин Ю. А. Государство и гражданское общество: отношения оппонирования – партнёрства // Власть и общество: региональный аспект взаимодействия. Сборник научно-публицистических работ. - Екатеринбург, 2005. - С. 129. 83 Категории политической науки. – М., 2002. - С.185 82 79 деятельность. С того периода в социологии появляются исследования «социальной группы предпринимателей».84 Явление предпринимательства определяется Т.И. Заславской как «тип деятельности, являющейся базой возникновения и развития соответствующего социального слоя. Конституирующими признаками последнего выступают деятельность, направленная на получение прибыли; свобода и автономность экономических решений; самостоятельный характер деятельности, выражающийся в личном риске и личной ответственности».85 Важно отметить, что понятие «социальная группа предпринимателей» двойственно; оно означает, с одной стороны, форму социального действия как модель возможных практик («предпринимательство»); с другой стороны – рефлексию действительных практик («бизнес-слой»). Объединение двух этих планов возможно, если социальные условия предпринимательского действия, взятого в обобщенной и абстрактной возможности, станут условиями действительного действия. Как отмечает В.В. Радаев, «предпринимательство» в принципе не столько хозяйственное явление, сколько мобилизующая идеологическая схема… Она содержит набор рационализирующих схем, относящихся как к индивидуальному действию, так и к общественному развитию… Она включает относительно замкнутую систему ценностных ориентиров: независимость, самореализацию, стремление к индивидуальному успеху в осязаемых материальных формах».86 Предпринимателями выступают лица, владеющие или распоряжающиеся собственностью (капиталом, ресурсами, средствами производства), которую они вкладывают в то или иное предприятие, использующее наёмный труд с целью получения прибыли. Отметим, что в теории гражданского общества частная собственность выступала именно как общая предпосылка и для «рыночной» социальной интеграции, и для когнитивного консенсуса Качанов Ю.Л. Социология и политика: casus «социальная группа предпринимателей» // Социологические исследования. - 1999. - № 9. - С. 33. 85 Заславская Т.И. Бизнес-слой российского общества: понятие, структура, идентификация // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. - 1994. - №5. - С. 7. 86 Радаев В.В. Явление предпринимательства и группы предпринимателей // Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. - М., 1995. - С. 177. 84 80 относительно ценностей свободы, равенства и автономии.87 Собственность – это экономика, оплодотворённая правом. Она пронизывает и определяет все сферы гражданского общества. Субъекты собственности составляют социальную структуру. Организация деятельности социальных субъектов (семья, ассоциация – Маркс, корпорация – Гегель), образует политическую сферу гражданского общества.88 Именно этими теоретическими аспектами объясняется наше внимание к группе предпринимателей. Поэтому для нас важно понять, насколько формирующийся и эволюционирующий с конца 1980-хх гг. класс предпринимателей может быть показательным примером в деле формирования нового – самостоятельного и деятельного – типа личности. Так, Е. Н. Заборова в процессе изучения предпринимателей отметила, что стремление к личной независимости занимает ведущее место в ценностномотивационной деятельности предпринимателей. Причём позиция независимости сочетается с надеждой на государственную власть как оплот социальной стабильности, то есть ожидание от государства выполнения его охранительной функции. Показательно, что предпринимателям характерно неприятие масштабного вмешательства государства в экономику.89 Не менее важно желание предпринимателей показать, проявить себя, «быть лучше других». Это означает, что в сознании представителей данной группы преобладает так называемый «индивидуалистический синдром», ориентация на самореализацию. Нередко подобные установки превращаются в доведённый до абсурда эгоизм, при котором ради достижения поставленной цели предприниматель способен «пойти по головам». Свидетельством тому могут служить данные исследования общественного мнения о моральном облике бизнесменов, приведённом в 1998 году в статье Л. Душацкого. Так, 20% респондентов считали, что большинство предпринимателей способны «подставить» коллегу, 46% респондентов были уверены, что большинство Михайлов Б.В. Гражданское общество и перспективы демократии в России. - М., 1994. - С. 8−9. Правовое гражданское общество России: перспективы. - СПб., 2003. - С. 23. 89 Подробнее об этом см.: Заборова Е.Н. Социология города. Горожанин в системе городских групп: Курс лекций. – Екатеринбург, 2001. - С. 132−142. 87 88 81 предпринимателей могут говорить неправду в интересах своего дела, а 40% респондентов «инкриминировали» большинству предпринимателей подкуп должностных лиц.90 В конце 1990-х гг. С.В. Рыбаков достаточно оптимистично отметил, что в психологии российского бизнеса наметился перелом: «Предприниматели постепенно отходят от настроений рвачества, начинают ценить возможности созидательной, спокойной и ровной работы. Это стало результатом появления законодательных гарантий для развития бизнеса. <…> Из обывательского сознания постепенно уходят стереотипы того, что «русский бизнес – это мафия».91 Уже в начале 2000-х гг., по мнению Е.Н. Заборовой, в группе предпринимателей нарастает «чувство хозяина» с одновременным развитием чувства персональной ответственности.92 Данные обнадеживающие тенденции, во всяком случае, на сегодняшний день, остаются, как представляется, только тенденциями. Учитывая все негативные стороны российского предпринимательства, для нас принципиально важно при этом отметить также и то, что 20,5% гражданских лидеров в качестве основного источника пополнения годового бюджета возглавляемых «собственную ими общественных объединений производственно-коммерческую называют деятельность».93 Представляется, что группа предпринимателей в своем большинстве является наиболее заинтересованной если не в гражданском лидерстве, то, по крайней мере, в гражданских лидерах, призванных защищать интерес предпринимателя – частную собственность, приносящую доход. Ту самую частную собственность, которая была отправной точкой в эволюции гражданского общества. Таким образом, предприниматели представляют своеобразную «заинтересованную в гражданских лидерах» группу. Душацкий Л. Взаимодействие предпринимателей с условиями среды // Социологические исследования. 1998. - № 1. - С. 7. 91 Социальная сфера: публичные и частные начала. Материалы симпозиума. Екатеринбург, 11 октября 2001 г. Екатеринбург, 2002. - С. 219. 92 Заборова Е.Н. Социология города… - С. 132. 93 Модель И. М., Модель Б. С. Гражданский лидер крупным планом … - С. 81. 90 82 Важно понимать, что не одно только развитие частной предпринимательской деятельности может быть экономической предпосылкой формирования искомого нами типа личности гражданского лидера. Вспомним, что социальной базой гражданского общества принято считать так называемый «средний класс» − часть населения, обеспеченного постоянным трудовым заработком, позволяющим материального, так и ему реализовывать духовного плана, а свои потребности также владеющего как и распоряжающегося частной собственностью. Вспоминая известную фразу Руссо «первый, кто, отгородив участок земли, сказал: «Это моё», и нашёл людей достаточно простодушных, чтобы ему поверить, был подлинным основателем гражданского общества»,94 мы вместе с тем оговоримся, что это же основание Руссо считал и началом экономического расслоения общества, появления социального неравенства. Принимая во внимание несомненную важность отмеченной нами экономической предпосылки формирования самостоятельной личности, стоит, однако, заметить, что рыночные экономические реформы в России способствовали не только и не столько такому положительному результату. Реализация идеи индивидуальной свободы путем естественного перераспределения собственности через приватизацию не стала реализацией потенциала широких масс населения. Участие в «перераспределении» собственности приняли государственная бюрократия, партноменклатура и приближенные к ней молодые комсомольские лидеры, большая часть «красных» директоров и криминалитет. Наивные ожидания или откровенное лукавство ряда исследователей и государственных служащих по поводу формирования к 2010 году массового (50-60%) среднего класса, как видно, не соответствует действительности. По данным, приведенным директором Института социологии РАН Михаилом Горшковым в 2008 году, самой массовой категорией населения в России являются малообеспеченные граждане, а также те, кого социологи назвали 94 Руссо Ж.-Ж. Трактаты. – М., 1969. - С.72. 83 «нуждающимися». По состоянию на весну 2008 года, когда проводилось исследование, они составляли 43% от населения страны.95 Социологи ИС РАН отмечают, что «экономическое поведение малообеспеченных слоев населения России можно охарактеризовать как пассивное. Отсутствие свободных денег делает недоступными для них многие формы экономического поведения. Малообеспеченные граждане лишены возможности и желания инвестировать в «человеческий капитал» (пользоваться качественным образованием, здравоохранением, оздоровительными услугами), не имея в результате возможностей получить хорошее образование, найти хорошую работу, продвигаться по службе. Более того, «у малообеспеченных слоев населения практически отсутствует осознание своих групповых интересов. Особенно это касается молодежи. У них нет понимания социальной солидарности, политической самоидентификации. Они живут по принципу "мой дом – моя крепость". Такой подход тормозит развитие гражданского общества в России».96 Анализируя экономические предпосылки формирования гражданского лидерства, мы пришли к пониманию того, что частная собственность, конкуренция, обострившееся социальное неравенство породили у подавляющего большинства российских граждан скорее психологический дискомфорт, нежели чувство свободы и самостоятельности, что, в свою очередь, не могло явиться предпосылкой активной реализации творческого потенциала, тем более, активного участия в общественно-политическом процессе. Большинство российских граждан в достаточной степени пассивно. Они стремятся к стабильности (пусть только видимой), с осторожностью приветствуют инициативы государственной власти в сфере социального обеспечения, связывая улучшение своего материального положения и Официальная социология врет, количество бедных в России почти 50%. Шансов вырваться из нищеты у них нет // ИА «Новый Регион – Москва» - 2008. - URL: http://www.nr2.ru/moskow/184218.html (дата обращения: 26.06.2008). 96 Там же. 95 84 достижение столь необходимого порядка в стране, скорее, с действиями персонифицированной верховной власти. Подобная установка граждан во многом определяет особое отношение граждан к государству, своим политическим правам и свободам, а также отношение государства к своим граждан. В этом смысле уместно рассмотреть политико-правовые предпосылки формирования искомого нами типа свободного и общественно активного гражданина в России. 2). Политико-правовые предпосылки. Не секрет, что на этапе институционализации гражданской активности развитие гражданского общества на «Западе» характеризовалось в первую очередь становлением так называемого «государства всеобщего благосостояния (благоденствия)». «Возникновение в ХIХ веке мощного социалистического движения в западно-европейских странах, − пишет В.А.Гуторов, − и успех его попыток добиться гражданской эмансипации рабочих в смысле предоставления им всей полноты политических и экономических прав имели огромное воздействие на эволюцию классической концепции гражданского общества, которая сначала стала отождествляться с идеей универсального гражданства, а в ХХ веке фактически начала сливаться с понятием либеральной демократии».97 В странах «победившего гражданского общества», которое обеспечило себе необходимый набор социально-экономических гарантий, общественнополитическая активность институционализируется, обрастает прочными нормами и правилами, представляя гражданину выкристаллизовавшийся и закрепленный правом набор конвенциональных практик (участие в выборах, в деятельности общественных организаций, политических партий, в информационно-коммуникационном процессе, обеспечиваемом независимыми СМИ). Гуторов В.А. Современные концепции гражданского общества // Журнал «Гражданский форум». - 2003. Вып.1. - URL: http://go.philosophy.pu.ru/bib/ (дата обращения: 11.12.2008). (выделено мной – П.В.) 97 85 Соединенные Штаты Америки стали определенным «идеологическим» монополистом в тех вопросах, которые касались выбора альтернатив развития государства и общества. Способность к самоорганизации, к созданию разнообразных добровольных общественных объединений – давно и прочно укрепившаяся особенность американского образа жизни. Ещё Алексис де Токвиль в своих воспоминаниях об Америке писал: «Американцы различных возрастов, положений и склонностей объединяются в различные союзы. Это не только объединения коммерческого или производственного характера, в которых они все без исключения участвуют, но и тысяча других разновидностей: религиозно-нравственные общества, объединения серьёзные и пустяковые, общедоступные и замкнутые, многолюдные и насчитывающие всего несколько человек». И далее: «И всегда там, где во Франции во главе всякого нового начинания вы увидите представителя правительства, а в Англии – представителя знати, будьте уверены, что в Соединённых Штатах вы увидите какой-нибудь комитет».98 По мнению Токвиля, самой демократической страной мира является та, в которой люди достигли наивысшего совершенства в «искусстве сообща добиваться цели», отвечающей их общим потребностям. Потребности объединяться Токвиль даёт, безусловно, прагматическое объяснение. По его мнению, в демократических странах граждане независимы и слабы, они практически ни на что не способны поодиночке, и никто из них не может обязать окружающих оказать ему содействие. Очевидно, что граждане были бы беспомощными, если бы не научились добровольно помогать друг другу. Увиденная Алексисом де Токвилем Америка − «страна ассоциаций» − стала эталоном демократических преобразований. В стране «победившей революции» – Советском Союзе – гражданину также предоставлен подобный набор практик с существенными при этом отличиями (участие в безальтернативных выборах, в деятельности идеологически контролируемых общественных организаций; поступательное 98 Токвиль А. де. Демократия в Америке. – М., 1992. - С. 378. 86 движение к «желательному» членству в политической партии, участие в информационно-коммуникационном процессе, обеспечиваемом зависимыми от власти и официальной идеологии СМИ). Однако, критически воспринимая широко распространенный (как в отечественной, так и в «западной» литературе) подход о несовместимости функционирования гражданского общества с тоталитарными практиками советского режима, мы обозначим, по крайней мере, две существенные характеристики советского общества, которые, как нам представляется, сделали возможным появление и развитие гражданского лидерства в современной России. Речь идет, во-первых, о культуре межличностного доверия и неформального общения, а во-вторых, как бы странно это ни прозвучало, о подавленном властными репрессиями независимом массовом участии. Как отмечает С.А. Абакумов, советское государство так или иначе предоставляло гражданам возможности по самоорганизации и самодеятельности, прежде всего, в общественной сфере, хотя и держало эти процессы под жестким контролем. В распоряжении советского гражданина была деятельность Советов, профессиональных союзов, общественных организаций (комсомол, пионерия, ДОСААФ, комитеты защиты мира, ветеранские организации и союзы и др.), научных, просветительских и творческих объединений, кружков самодеятельности, клубов по интересам и т.д. Отношения людей, участвовавших в той или иной форме в коллективной деятельности, во многом регулировались нормами «советской морали», в важных пунктах, несомненно, совпадавшей с «общечеловеческой»99. Советские граждане, таким образом, с детства приобретали опыт коллективного действия, невозможного без межличностного доверия внутри группы. Наиболее активные проходили школу лидерства в пионерии, комсомоле. Важно при этом признать тот факт, что кроме четко регламентированной гражданской активности в Советском Союзе существовали также и отличные Абакумов С.А. Развитие гражданского общества как фактор оптимизации социального контроля над деятельностью государства в условиях глобализации (Социологический аспект): автореф. дис. … канд. социол. наук. – М., 2006. - С. 14. 99 87 от государственной идеологии гражданские инициативы. Отметим, что на «Западе» различные формы гражданской активности смогли массово развиваться благодаря установившемуся политико-правовому режиму. Что касается советской реальности, то свободная гражданская инициатива в тот период возникла, скорее, вопреки режиму, что, несомненно, определило особенности дальнейшего развития независимой от государства гражданской активности в России. Антисоветские организации в том или ином виде существовали на протяжении всей истории СССР, однако начальным этапом формирования правозащитного движения принято считать выступление Хрущева на ХХ съезде КПСС политическая с осуждением «оттепель» стала культа личности естественным Сталина. толчком Начавшаяся к развитию гражданского движения. Как отмечает А.Ю. Сунгуров, начав со встреч на площади Маяковского, «участники которых читали друг другу стихи, пели песни, просто неформально общались между собой», граждане в дальнейшем впервые открыто заявили «о своем желании участвовать в развитии правового государства», «открыто содействовать укреплению права в стране»100. Для коммунистического режима эти граждане были преступниками, выступающими против системы советского права, однако, объективно оценивая их роль, мы признаем, что эти «политические преступления» в большинстве своем были как раз проявлением высокой гражданственности: люди поднимали голос в защиту своих неотъемлемых прав, грубо попранных государством». Правозащитники боролись не с правом, а с государственным произволом. В.Н. Руденкин видит в этом «зачатки гражданственности, оказавшиеся в неорганичной для себя среде, но не исчезнувшие в ней окончательно».101 Жесткое (часто и жестокое) противодействие советского руководства не только не уничтожило зачатки самоорганизации граждан, но и во многом 100 101 Сунгуров А.Ю. Гражданское общество и его развитие в России. Уч. пособие. – СПб., 2007. - С. 23. Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 129-130. 88 укрепило появившуюся в XIX веке в России «декабристскую» природу российского гражданского лидерства. Так, часть молодого европейски образованного российского дворянства решилась сформулировать политические требования к власти от имени безмолвного крепостного крестьянства. Неудачное по многим причинам восстание декабристов на Сенатской площади 14 декабря 1825 года стало первой гражданской инициативой в современном понимании. Введение впоследствии института земства и правовые реформы 1864 года указывали уже на то, что и властям стало очевидно, что без привлечения к управлению общественности страна развиваться не может. «Восстание декабристов, − полагает В.Н. Волков, − знаменовало собой появление большого числа духовно свободных людей. Декабристы выступили против своих сословных интересов, они действовали по велению совести. <…> Интеллигентские движения редко одерживали верх, и жалеть об этом не приходится. В этом организационная слабость, но духовная, нравственная сила интеллигенции – людей, предназначение которых – творить, а не подминать под себя остальных».102 Похожим образом родилось и правозащитное движение в СССР – «главным образом из опыта людей, проживших жизнь в условиях беззаконий, жестокости и попрания личности».103 Бесправие основной массы населения Советского Союза вызвало к жизни феномен правозащитного движения, которое, в свою очередь, стало не только прототипом многих современных гражданских организаций и движений, но и мощнейшей школой российского гражданского лидерства. Приводя исторические примеры декабристов и советских диссидентов, мы настаиваем обусловленные на том, что особенностями предпосылки гражданского политико-правового режима лидерства, в России, складывались веками и, как представляется, надолго определили особенности гражданского лидерства в России. Волков В.Н. Что такое интеллигенция // Образование и общество. – 2005. - №4. - С. 101. Алексеева Л. История инакомыслия в СССР // Электронная версия книги на сайте общества «Мемориал». URL: http://www.memo.ru/history/diss/books/ALEXEEWA/index.htm (дата обращения: 12.01.2010). 102 103 89 Так, в отличие от европейских стран, где определяющей тенденцией становится формирование многочисленного класса свободных (экономически и политически) граждан, в России на фоне сохраняющейся пассивности основной массы населения происходит становление гражданских лидеров – аристократии, мыслящей категориями всеобщей гражданской свободы и политических прав. В последние годы существования СССР обострение социально- экономических проблем, сопровождавшееся кризисом официальной партийной идеологии, сделало неизбежной глубокую перестройку всей системы общественных отношений. Поэтому горбачевская перестройка была явлением объективно необходимым. М.С. Горбачев первым из советских руководителей реабилитировал само понятие «гражданское общество», его ценности и институты (гласность, плюрализм, законность, частная собственность, гражданская активность, оппозиция, выборы, многопартийность).104 Закреплённый в политике Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачёва курс на демократизацию общественно-политической жизни неизбежно вел к высвобождению и бурному развитию потенциала социального творчества, который был на несколько десятилетий заключён в идеологические «оковы». Начиная с январского (1987 г.) пленума ЦК КПСС, на первый план в осуществлении объявленной «демократизации» критическую и перестройки «гласности», переоценку прежнего были выдвинуты предусматривавшие, пути развития СССР в лозунги частности, и широкое общественное обсуждение как существующих проблем, так и путей их преодоления.105 На волне этой самой гласности активно развивается политическая оппозиция, организационное оформление которой происходило в рамках различных неформальных организаций и движений – экологических, правозащитных, научных обществ, дискуссионных клубов, избирательных объединений. Руденкин В.Н.Гражданское общество в России… - С. 115. Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985−2001: от Горбачёва до Путина. - М., 2001. - С. 29. 104 105 90 «При всей своей "разношерстности" и организационной незрелости, − отмечает В.Н. Руденкин, − эти движения (за исключением откровенно экстремистских) были настоящей школой гражданской активности: они пробуждали острый интерес к отечественной истории, формировали установки на активное участие в политической и общественной жизни. Неформальные организации аккумулировали накопившийся протестный потенциал общества и энергично стремились его реализовать, подталкивали власть к более решительным действиям».106 Описанная выше американская модель, по мнению Л. Зидентопа, предложила новый способ сочетания централизованного управления и местной автономии, который благоприятствовал политической свободе и рассредоточению власти в отсутствие аристократии. Определяющим фактором были, скорее всего, традиции местного самоуправления, которые поселенцы Новой Англии привезли со своей родины, – традиции решать свои проблемы на уровне локальных сообществ. Благодаря отмеченной способности граждан опираться на свои силы и объединяться в ассоциации развитие гражданского общества в Америке получило особый динамизм.107 Что же касается России, то, пройдя определенный путь от формирования малочисленных оппозиционных кружков и проведения первых скромных, но смелых митингов (1960−1970-е гг.), формирования первых независимых гражданских организаций и развития «самиздата» как прообраза современной независимой прессы (1970−1980-е гг.), массового появления как постоянно действующих, организованных, так и стихийных групп и движений, проведения массовых публичных акций, (конец 1980-х–1990-е гг.), российское общество пришло, с одной стороны, к упрощению процесса регистрации и функционирования общественных объединений, а с другой, к их крайне низкой узнаваемости и популярности среди основной массы населения, к спаду массовой гражданской активности (2000-е гг.). 106 107 Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 115. Зидентоп Л. Демократия в Европе. – М., 2004. - С. 9, 13−14. 91 Несмотря на называемые официальной статистикой цифры в несколько сотен тысяч общественных организаций в России, совокупная группа активистов сектора НКО/НПО, согласно опросам общественного мнения,108 насчитывает от 1 до 10% (максимум) населения. Более того, отношение большой части российских граждан к деятельности этих гражданских ассоциаций часто характеризуется определенной степенью недоверия. Получается, что в (формально) благоприятных политико-правовых условиях большинство российских граждан не только не повысило уровень своего общественно-политического участия, но и не трансформировало новые образцы гражданской активности в привычные формы поведения. Причина этого во многом коренится в политико-культурных особенностях российского общества, формирование которых, без сомнения, предопределялось существовавшим (и существующим) политико-правовым режимом. Исходя из этого, представляется важным обратить внимание на культурные предпосылки формирования гражданского лидерства в России. 3). Культурные предпосылки. Процесс трансформации политического режима в России привел, прямо скажем, к неоднозначным результатам. Так, большинство граждан и сегодня убеждены, что не могут воздействовать на принимаемые властями решения и разобраться в хитросплетениях политики и государственных дел. Это означает, что в сознании этого большинства отсутствует одна из важнейших составляющих «гражданской культуры», лежащая в основании заинтересованного отношения граждан к политике в стабильных демократиях, чувство «политической компетентности».109 Естественно, что обретение навыков цивилизованного общественнополитического участия, навыков гражданской инициативности и ответственности – это длительный процесс, требующий изменения сознания. См., напр.: Молодежь новой России: образ жизни и ценностные приоритеты. – М., 2007; Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы. Опрос населения АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), апрель-май 2008 // Сайт ЦИРКОН. -2008. - URL: http://www.zircon.ru/russian/1/0608/news.htm (дата обращения: 15.09.2009). 109 Линецкий А.В. Российские институты политического представительства в условиях радикальных общественных трансформаций. Опыт сравнительного анализа. – СПб., 2008. - С.109. 108 92 Поэтому невозможно незамедлительно привить принципы гражданственности путем изменения политической системы или узаконивания государством тех или иных форм гражданской активности. Так, авторы сборника «Демократическое правовое государство и гражданское общество в странах Центрально-Восточной Европы» указывают на то, что «введение сверху институтов демократии и правового государства, создание и поддержка западными фондами и международными гражданскими организациями институтов гражданского общества отнюдь не означает, что в странах региона сразу же воцарилась демократия, верховенство закона, гражданская активность людей».110 Причина этого, по мнению А.В. Линецкого в том, что в посткоммунистических обществах «основная масса населения не доросла до самоопределения, и потому не оформились еще до конца массовые групповые интересы, составляющие базовое основание гражданских отношений».111 Нет сомнения в том, что данная ситуация характерна и для современного российского гражданского общества. Авторы доклада «Российская идентичность в социологическом измерении» описывают не менее обоснованную причину сложившейся ситуации: «На масштабах активности, например, сказалось то, что в постсоветской России исчез "госзаказ" на участие. <…> В советской системе… имелся своеобразный "госзаказ" на общественную самодеятельность, на участие в общественной жизни как дополнительное, но очень существенное условие профессиональной самореализации. Сейчас, когда этого не требуется, «подавляющее большинство россиян… действуют в соответствии с концепцией «рационального выбора». Если общественно-политическая активность не сулит каких-то прямых материальных или карьерных выгод, не выступает в качестве надежного "социального лифта", то, естественно, жизненная энергия людей 110 111 Цитата по: Линецкий А.В. Российские институты политического представительства… - С. 143. Там же. С. 143. 93 направляется в иные сферы и на другие объекты приложения их усилий»112 (работа, образование, семья, дети, друзья, творчество, досуг). Таким образом, мы можем констатировать, что применительно к общественно-политической деятельности россияне в полной мере воспользовались «правом на неучастие». Более того, на сегодняшний день вера в эффективность различных форм общественного участия у россиян крайне низка. Лишь очень небольшая доля опрошенных (от 3 до 9%) полностью уверены, что какая-либо из форм общественно-политической деятельности может быть эффективной в решении поставленных проблем. Важно, что, несмотря на пережитые тяготы многочисленных реформ, в представлениях россиян преобладают государственно-патерналистские ожидания, сохраняется «позитивный образ государства-собственника как необходимого гаранта социально-экономической стабильности, защитника от разного рода бед и катастроф».113 Так, в ходе опроса населения, проведенного АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН) в 2008 году, практически все респонденты, отвечая на вопрос социологов о том, от кого зависит решение актуальных проблем их города, вообще не отметили никакой роли общественных организаций в решении социальных проблем. В качестве компетентных структур были названы городские управленческие структуры разного уровня, а также силовые структуры. Лишь несколько участников опроса все-таки приходили к мысли о том, что кое-что может зависеть и от них самих, простых людей, не связанных с властью, а лишь обладающих доброй волей сделать что-то в помощь нуждающимся.114 Фактически основной причиной того, что люди считают для себя невозможным участие в различных формах коллективных действий, является, по их мнению, отсутствие лидеров, организаторов коллективных акций и Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад // Полис. - 2008. - №1. С. 77. 113 Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 136. 114 Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы. Опрос населения АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), апрель-май 2008 // Сайт ЦИРКОН. – 2008. - URL: http://www.zircon.ru/russian/1/0608/news.htm (дата обращения: 15.09.2009). 112 94 представления людей о том, что у них отсутствуют единомышленники и они не знают куда обратиться.115 Определенный уровень развития гражданской культуры общества и, следовательно, степень лидерского потенциала (потенциала активности) как общества в целом, так и его отдельных элементов, представляет собой ту ситуацию, когда среда не только обусловливает проявления лидерства, но и предопределяет само появление последнего. В аналитическом докладе «Российская идентичность в социологическом измерении» исследователи ИС РАН представили достаточно важный для нашего исследования анализ изменений в восприятии различными социальными, возрастными группами российского общества исторических, социальных, экономических и политических фактов, явлений и процессов116. Доклад построен на сравнении трех периодов социологических исследований 1998, 2004 и 2007 годов. Важно отметить, что среди основных смысложизненных установок «среднего» россиянина в 1998 году были отмечены:117 хорошие адаптационные способности; склонность к автономности; стремление жить так, как хочется; смелость, изобретательность, терпеливость. Проводя повторное исследование в 2004 году, исследователи пришли к выводу, что «степень глубины и темпы изменения российского национального самосознания под воздействием трансформационных процессов не столь велики, как об этом принято зачастую говорить и писать». При этом «наибольшая степень доходного благополучия была характерна именно для представителей средних, то есть наиболее экономически активных возрастов». Конкретные же цифры «свидетельствовали о том, что Россия продвигается именно по рыночному пути, к обществу, где уровень материального благосостояния приходит в прямую зависимость от экономической активности Развитие форм и методов политического участия и социальной самоорганизации населения как условия становления гражданского общества в России. Всероссийский опрос населения ЦЕССИ, 15.05 – 15.06.2003 // Демократия.ру. – 2003. - URL: http://www.democracy.ru/article.php?id=538 (дата обращения: 15.05.02008). 116 См.: Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад // Полис. - 2008. - №1. С. 67−90; - №2. - С. 81−104; - №3. - С. 9−28. 117 Российская идентичность в социологическом измерении… - №1. - С. 68. 115 95 и статуса занятости, а также от образования, квалификации, профессиональной принадлежности».118 Уже в 2007 году исследователи пришли к выводу, что «за последнее десятилетие в нашей стране выросло целое поколение людей, которые уже ничего не ждут ни от власти, ни от общественных институтов, и действуют в автономном режиме».119 Ряд указанных экономически и политически обусловленных характеристик современного российского общества не позволяют нам в полной мере говорить о наличии эффективных предпосылок формирования не только личности гражданских лидеров, но вообще самостоятельного гражданина. При этом характерная для части граждан активная жизненная позиция, подкрепленная ориентацией на собственные силы при решении проблемы, представляет определенную тенденцию в развитии сознания современного россиянина. В связи с вышесказанным возникает вопрос, в каких терминах можно описать ту группу граждан, которые, в отличие от большинства, реализуют свой потенциал активности постоянно, порой на профессиональной основе. Речь идет о лидерах и активистах различных общественных объединений. Малочисленная в масштабах страны эта группа, тем не менее, представляет ядро современного российского гражданского общества. Здесь имеет смысл подробнее остановиться на социально- психологических предпосылках формирования гражданского лидерства. 4). Социально-психологические предпосылки. Обращаясь к результатам опроса120 лидеров гражданских ассоциаций, мы признаем, что речь в данном случае идёт о представителях самых разных возрастных и социально-профессиональных категорий. Гражданские лидеры представляют и молодёжь (23,6%), и средний возраст (39,7%), и старшее поколение (26,7%). Что касается социально-профессиональных характеристик, Российская идентичность в социологическом измерении… - №1. - С. 69−70. Там же. С. 72. 120 Модель И.М., Модель Б.С. Гражданский лидер крупным планом… - С. 31. 118 119 96 то 63,2% опрошенных гражданских лидеров имеют высшее образование; 3,1% − оконченную аспирантуру; 6,5% − учёную степень. Показательно, что высшее и выше высшего образование имеют 72,8% гражданских лидеров. Также важно, что, согласно опросу, большинство (71,1%) лидеров НКО владели гуманитарными профессиями: были педагогами, воспитателями, служащими в различных властных структурах. Авторы исследования личностных особенностей лидеров российских НКО/НПО делают вывод о том, что в современной России 76,6% в группе гражданских лидеров заняли представители интеллигенции.121 Не считая эту особенность бесспорной характеристикой российского гражданского лидерства, мы, тем не менее, вновь отмечаем значительную роль этой группы в развитии российского гражданского общества в общем смысле и в процессе формирования и развития гражданских ценностей в частности. Когда мы говорим о формировании определенного типа личности, необходимого для становления гражданского лидера, важно рассмотреть присущие ему мотивы деятельности. Если в теории политического лидерства вопрос о мотивации таких лидеров сводился большей частью к борьбе за власть, за доминирование над другими и за получение каких-либо материальных благ, то аналогичный вопрос о мотивации гражданских лидеров остаётся открытым. Если обратиться к данным социологических исследований122, отражающим особенности мотивации современных гражданских лидеров, то в числе основных мотивов участия гражданских лидеров в общественной деятельности, по их собственным оценкам, можно выделить следующие: необходимость усиления социальной защиты людей, потребность в общении с единомышленниками, желание помочь малоимущим, бедным и больным, возможность на деле исполнить заповедь «помоги ближнему своему», 121 122 Модель И.М., Модель Б.С. Гражданский лидер крупным планом… - С.37. Там же. С. 30−31. 97 необходимость участия в сохранении и развитии культуры, необходимость защиты прав человека, желание помочь талантливым детям, необходимость формирования активных граждан, способных защищать интересы гражданского общества. Отвечая на вопрос о значимости работы в «третьем секторе», опрошенные гражданские лидеры отмечали123: приятно осознавать себя человеком, который может и умеет помочь другим, общественная работа помогает мне не быть безучастным к чужой беде, общественная работа дает мне возможность бороться с несправедливостью, общественная работа для меня и смысл, и содержание моей жизни. Таким образом, мы видим, что «вместо того, чтобы быть лишь носителем или получателем прав и гражданских свобод, часть граждан становятся активными действующими лицами, сопоставляя общественное благосостояние со своим собственным».124 Очевидно, что в этом процессе гражданин обретает не только знания, но способность оценивать деятельность других людей, что, безусловно, важно для гражданского лидера. Таким образом, анализ ключевых, на наш взгляд, предпосылок появления гражданского лидерства, позволяет сделать ряд необходимых выводов: Во-первых, в ряду характеристик, которые отличают активных граждан от большинства россиян, отметим прежде всего социально-экономические различия между людьми. Так, высокообразованные граждане с постоянной трудовой занятостью и относительно высоким уровнем дохода проявляют большую общественно-политическую активность и готовность участвовать в решении не только личных, но групповых и даже общественных проблем, в отличие 123 124 от большинства малообеспеченного Модель И.М., Модель Б.С. Гражданский лидер крупным планом… - С. 30−31. Зидентоп Л. Демократия в Европе… - С. 28. населения, которое 98 демонстрирует, скорее, пассивность и ориентацию на социальные гарантии со стороны государства. Во-вторых, исторические особенности политико-правового режима в России являются фактором, скорее препятствующим массовой гражданской активности, даже при наличии гарантированных законом форм общественнополитического участия граждан. Низкий уровень гражданской активности широких масс компенсируется активностью органов власти. Вместе с тем, подобное доминирование государства над обществом, неизбежно приводящее к тем или иным злоупотреблениям, способствует появлению своеобразных «очагов сопротивления» − локальных гражданских инициатив, направленных на защиту ущемленных интересов граждан. Значимой предпосылкой подобной гражданской активности является предыдущий жизненный опыт, связанный с участием в работе общественных организаций (комсомол, КПСС, профсоюзы, кружки по интересам). В-третьих, во многом обусловленные первыми двумя факторами особенности гражданской культуры большинства российских граждан свидетельствуют о низком уровне их компетентности в вопросах общественнополитической жизни и, как следствие, неготовности и/или нежелании проявлять активность. Такие культурные особенности, как представляется, ориентируют большинство российских граждан на потребность в лидерском влиянии при решении тех или иных проблем. В-четвертых, несмотря на указанные выше особенности, в российском обществе выделяются группы граждан, которых отличают такие ценностные ориентации и гражданская позиция, которые способствуют пониманию ими необходимости личного активного участия в решении, как своих собственных проблем, так и проблем общества. 99 2.2. Типы гражданского лидерства В результате рассмотрения предпосылок гражданского лидерства мы пришли к пониманию того, что, несмотря на все противоречия социальноэкономических и политических преобразований в России последних десятилетий, в стране появились сотни тысяч и даже миллионы людей, которые осознали важность и необходимость совместных действий в защиту как собственных интересов, так и интересов других людей. Полагаем, что именно эта пусть и небольшая в масштабах страны, но активная группа граждан нового типа способна в перспективе добиться качественных изменений в гражданском обществе и в отношениях последнего с государством. Учитывая то разнообразие сфер и форм, в которых представлены гражданские инициативы, а также принимая во внимание личностные особенности лидеров и последователей, мы полагаем, что гражданское лидерство не универсально, что внутри этого явления можно обнаружить различные векторы и стратегии функционирования, определяющие в итоге тот или иной тип гражданского лидерства. В данном параграфе мы постараемся представить несколько различных типологий гражданского лидерства, исходя из: 1) осуществляемых лидерами функций, а также тех средств и методов, которые лидеры используют в осуществлении влияния на последователей и решении проблемы; и 2) конкретных сфер, в которых осуществляется гражданское лидерство. Стоит сразу оговориться, что типологии, предложенные нами в первой главе, являются описанием возможных моделей, которые могут быть как доказаны, так и опровергнуты в ходе применения теоретической концепции гражданского лидерства к российским реалиям. Более того, есть вероятность, что конкретные примеры функционирования гражданского лидерства в России смогут дать основания для дополнения описанных типов. 1). Функционально-инструментальная типология. а) тип «Искатель правды» 100 К типу «Искателя правды» можно отнести значительную часть лидеров и активных участников правозащитного движения – как федерального, так и регионального правозащитного и муниципального движения уровней. Людмила «Символ» Алексеева так российского охарактеризовала особенность указанного нами типа гражданского лидера: «Вступление в правозащитное движение не обставлено никакими формальностями – это акт самосознания. Однако очищение от двоемыслия и испытание готовности к неизбежным для правозащитника жизненным осложнениям чаще всего начинается с открытого протеста против беззакония. Поэтому я полагаю правозащитником каждого, хотя бы однажды заявившего такой протест».125 В предыдущем параграфе мы отметили значительную роль интеллигенции в деятельности правозащитных организаций и движений, а значит, и в реализации данного типа гражданского лидерства. Объяснением этого может служить то, что интеллигент – это человек, внутренне свободный, способный уважать человеческое достоинство, а следовательно, способный уважать личность в себе и в других. Поэтому интеллигенция в большинстве своем состоит из людей, обязанных видеть, думать, предупреждать, «они, наряду с властью, несут ответственность за состояние нашего общества».126 Однако, учитывая то, что группа интеллигенции сама по себе неоднородна и многолика, нам представляется уместным выявить наличие различных типов гражданских лидеров, основанных на различиях в этой группе. Представляется уместным выделить два подтипа, которые точно демонстрируют отношение интеллигентного «Искателя правды» к российскому народу. Так, подтип «Спаситель» основан на укоренившемся в сознании части интеллигенции отношении к народу как недоразвитому, маленькому ребенку. В.Н. Волков так охарактеризовал подобное отношение интеллигенции к Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. Электронная версия книги // Сайте общества «Мемориал». URL: http://www.memo.ru/history/diss/books/ALEXEEWA/index.htm (дата обращения: 12.01.2010). 126 Политическая психология (учебное пособие для вузов).- М., 2003. - С. 183 125 101 народу: «Русский мужик слаб, он не может не грешить, и по большому счету никакой свободы ему и не нужно – он же не знает, что с ней делать».127 Второму подтипу «Идеалисту», напротив, соответствует гипертрофированное восхищение русским народом, его богоизбранностью. Свою же роль такой лидер видит в том, чтобы быть летописцем скорого триумфа русского народа. Критикуя таких лидеров, русский философ И.А. Ильин писал: «Любить свой народ и верить в него, верить в то, что он справится со всеми историческими испытаниями, восстанет из крушения очистившимся и умудрившимся, – не значит закрывать глаза на его слабости, несовершенства, а может быть, и пороки».128 б) Тип «Возмутитель спокойствия». Отметим, что подтип «Спасителя» очень близок к типу «Возмутителя спокойствия» и характеризуются крайне негативным отношением к власти, под какими бы знаменами та не осуществляла управление государством. Вообще из предложенных нами в первой главе таких инструментальных типов гражданских лидеров, как «Искатель правды» и «Возмутитель спокойствия», наибольшую публичную известность получает, к сожалению, второй. Возможно, из-за этого отношение к российской интеллигенции настолько критично даже со стороны самого народа. Гражданские лидеры этого типа выполняют информационно- мобилизационную функцию, осуществляя информирование граждан об актуальных проблемах развития общества и государства. Не ограничиваясь при этом задачей повышения информированности населения, лидеры-агитаторы стремятся максимально способствовать вовлечению граждан в решение описываемых проблем. Роль СМИ в процессе реализации данного типа лидерства безусловна. Более того, представителями данного типа гражданских лидеров, как представляется, являются именно журналисты или лидеры общественного мнения, ньюс-мейкеры, тесно сотрудничающие со СМИ. Волков В.Н. Что такое интеллигенция… - С. 102. Ильин И.А. Путь духовного обновления. Электронная версия книги // URL: http://www.paraklit.ru/sv.otcy/I.Iljin/I.Iljin-Putj-duhovnogo-obnovleniya.htm (дата обращения: 26.09.2009). 127 128 102 Реализация данного типа лидерства в основном осуществляется по схеме «лидер – потенциальные сторонники». Существовавшая в начальный период «перестройки» оппозиционность интеллигенции по отношению к правящей коммунистической номенклатуре и идеологии, во многом сохранилась, поменяв при этом идеологическую направленность. Среди современных гражданских лидеров «Возмутителей…» большую часть занимают «хронические оппозиционеры», которые только приветствуют сомнительную и спорную политику государственной власти, которую с лёгкостью можно превратить в «непопулярную» политику. Подобная критика власти, несомненно, является средством самовыражения и самоутверждения подобных лидеров, которые в «погоне за славой» прибегают в своих действиях к явно противоречащим культуре гражданственности техникам и практикам. Ярким, но скорее неадекватным представителем такой группы является небезызвестная Валерия Новодворская. в) Тип «Полководец». Наибольшую включенность в проблему, как представляется, демонстрирует тип гражданского лидера «Полководец», которого в меньшей степени интересует теоретическое направление. Данный тип лидеров видит конкретную проблему и мобилизует имеющиеся ресурсы для ее решения. В качестве показательного примера приведем пусть и неоднозначную, но яркую фигуру лидера Фонда «Город без наркотиков» Евгения Ройзмана, посвятивший свою деятельность борьбе с наркоманией. В одном из радиоэфиров «Эхо Москвы» Ройзман четко обозначил свою функциональную позицию: «Ко мне постоянно приходят люди и говорят, да, вы боретесь с наркоторговцами, вы боретесь с наркоманией, у вас получается, но вы делаете не то. Я спрашиваю, а что я делаю не то. Но вы боретесь с последствием, а надо начинать с причин. Я говорю, начинайте, боритесь с причинами, кто вам мешает. Мне говорят, да вы не понимаете, надо духовность… Займетесь 103 духовностью, кто вам мешает. Я занимаюсь тем, что я вижу, нужно сделать здесь и сейчас. Я не полемист, я практик».129 Отметим также, что данный тип лидерства ориентирован также на выполнение посреднической функции. Чаще всего роль посредников выполняют гражданские лидеры, осуществляющие свою деятельность в сферах близких к политике и представляющие интересы тех или иных социальных или профессиональных групп. Так, лидеры-посредники участвуют в организации и проведении общественных экспертиз, реализации гражданского контроля над деятельностью органов власти, лоббирование интересов тех или иных групп общества в процессе принятия политических решений. г) Тип «Наставник». Важно отметить также конструктивную позицию части гражданских лидеров, которых мы определяем как «Наставник» (тип, близкий «Искателю правды» по целям, но отличающийся методами воздействия). Гражданские лидеры этого типа выполняют в основном нормативную функцию, обеспечивая воспроизводство и закрепление норм и принципов гражданственности в обществе. Исходя из одного из уровней реализации лидерского влияния, описанных выше, гражданские лидеры осуществляют просветительскую и образовательную деятельность либо в малой группе лично, либо на уровне больших социальных групп или общества в целом, используя для этого коммуникационные возможности СМИ. Влияние такого типа гражданских лидеров на сторонников осуществляется в основном в одном направлении «лидер – потенциальные сторонники», хотя на уровне малых групп вполне возможно взаимное влияние. Кроме того, данный тип гражданского лидерства ориентирован на выполнение организаторской функции. Разрозненные гражданские инициативы благодаря реализации такого типа лидерства структурируются, оформляются в общественно значимую инициативу граждан, частные интересы при этом 129 Стенограмма эфира радиостанции «Эхо Москвы», 13.05.2007. // Интернет-сайт радиостанции «Эхо Москвы». URL: http://www.echo.msk.ru/programs/kontrudar/51642.phtml (дата обращения: 15.06.2009) 104 сближаются, соотносятся друг с другом, интегрируя активность отдельных индивидов в рамках коллективного действия. Данный тип лидерства может осуществляться как на уровне малой группы, так и на уровне общественного движения, структурируя частные или групповые инициативы, соответственно. Без всякого сомнения, главная цель демократических обществ – расширение участия граждан в политическом процессе, а, следовательно, увеличение степени общественного контроля над политической элитой. Тем не менее, появление новых форм участия может вызвать появление некоторых проблем. С. Верба отмечал, что изменение сущности политического участия может увеличить неравномерность вовлечённости граждан и, следовательно, степени участия в политическом процессе.130 Помимо этого прямые формы участия требуют от граждан наличия достаточной личной инициативы и некоторых навыков осуществления политической деятельности. Вследствие этого политическая вовлечённость становится более зависимой от этих навыков и тех преимуществ, которые даёт наличие определенного общественного положения. Очевидно, что более образованные слои населения имеют больше возможности артикулировать свои требования, организовать акцию и выразить требования прямыми способами, нежели чем менее образованные граждане. Массы индивидов без привычки, без навыка взаимодействия в больших и малых ассоциациях, испытывают стойкое недоверие не только к властям, но и самому занятию политикой и, кажется, ко всему тому, что принято называть общественной деятельностью. Неограниченный – не творческий, а потребительский – индивидуализм, требовательный только к другим, к «обществу», к «государству», к «начальству», стал массовым умонастроением. Социальные связи примитизируются, остаются только самые простые и непосредственные: семейно-родственные и патрон-клиентные.131 130 131 Гражданская культура в современной России. – М., 1999. - С. 28. Афанасьев М. Правящая элита России: образ деятельности. // МЭ и МО. - 1996. - № 4. - С. 29. 105 Получается, что всевозможная инициированная гражданами деятельность должна всячески поощряться и развиваться. Роль гражданского лидера «Наставника» заключается как раз в том, чтобы помочь российским гражданам понять и научиться использовать свои возможности реального воздействия на процесс принятия решений через институализированное политическое участие, которое предоставлено общества – им законодательством. люди, участники диалога продуктивному межличностному компромиссные, обоюдно Субъекты – должны быть способны взаимодействию, приемлемые гражданского решения, умению владеть к находить средствами адекватного восприятия и передачи информации, создания благоприятной эмоциональной атмосферы общения. Они должны обладать определённым уровнем социальной и коммуникативной компетентности. «Чтобы демократия была действенной, необходим, − отмечает Р. Даль, − и это очевидно, определенный уровень компетентности граждан».132 Адекватный гражданин, таким образом, - хорошо ориентированная личность с верной самоидентификацией в обществе, притом настроенная на деятельное участие в жизни общества с учетом его реального состояния и ясных перспектив на основе обдуманных и принятых необходимых решений. Роль «Наставников» в современном российском обществе играют и лидеры гражданских организаций, поставивших своей целью повышение политико-правовой грамотности населения, и юристы, которые на бесплатной основе консультируют граждан, и преподаватели школ и вузов, которые на своих встречах с учениками и студентами не ограничиваются «научением», изложением учебного материала, а стремятся стимулировать творческую и гражданскую активность своих подопечных. В качестве первого примера этого типа приведем опыт работы Агентства социальной информации (АСИ), которое можно считать успешным экспертным и информационным проектом в области развития и поддержки гражданского сектора. АСИ было создано в 1994 году по инициативе благотворительных 132 Даль Р.А. Проблема компетентности граждан // Демократия: теория и практика. - М., 1996. - С. 22. 106 фондов «Душа человека» и «Нет алкоголизму и наркомании» (НАН), педагогического объединения «Радуга» и группы единомышленников как специализированное агентство, отражающее интересы третьего сектора: объединений правозащитников и экологов, благотворительных фондов, женских и молодежных союзов, ассоциаций ученых, работников культуры, просвещения.133 Данный проект, по сути, выполняет лидерские функции по организации и информационной поддержке гражданских инициатив, проводя консультации и обучающие семинары для представителей общественных организаций и журналистов. Конкретных примеров такого рода лидерства мы, к счастью, можем привести достаточно много. Так, в Перми эффективно действуют Центр гражданского образования и прав человека и Пермский региональный правозащитный центр. Гражданский лидер Игорь Аверкиев, начинавший свою активную деятельность как правозащитник, сконцентрировался на изучении и популяризации практик «гражданского влияния» и «гражданской политики». С 1998 по 2005 годы он преподавал на юридическом и историко- политологическом факультетах Пермского государственного университета курсы о правах человека и гражданских технологиях. Сам И.В. Аверкиев отмечает, что «гуманитарное, либеральное, демократическое, гражданское и прочее «прогрессорство» в России, по всей видимости, необходимо. Свобода, демократия и верховенство права в России потенциальны, но пока все еще не реальны. Свободу в России нужно именно «продвигать», нужно учить людей получать от свободы или удовольствие или выгоду. Но это требует иных кадров и иных технологий, нежели те, которыми располагают сегодня новые российские НКО. Если защищать общественные интересы может хоть кто, главное, чтобы он реально удовлетворял спрос, то продвигать никому пока не близкие интересы и неинтересные идеи должны Информация с официального сайта Агентства социальной информации. http://www.asi.org.ru/asi3/rws_asi.nsf/va_WebPages/HystoryRus (дата обращения: 10.05.2009). 133 URL: 107 люди особенные, каковыми и были миссионеры и проповедники всех времен и народов, каковыми были советские диссиденты».134 Несомненный интерес представляют проекты, реализуемые президентом Института национального проекта «Общественный договор» Александром Аузаном, в частности, его открытые или публичные лекции о гражданском обществе и общественном договоре. Еще одним примером можно считать деятельность Александра Сунгурова, в прошлом политического деятеля, одного из организаторов Ленинградского клуба «Перестройка», а ныне президента Санкт-Петербургского гуманитарного и политологического центра «Стратегия». Кроме научной и просветительской деятельности А. Сунгуров также является куратором Молодежного отделения Российской Ассоциации политической науки, способствуя реализации творческой активности студентов-политологов. Отметим, что гражданское лидерство в России активно развивается именно в сферах близких к системе образования, что, на наш взгляд, является естественным не только в современных условиях, но и обусловлено самой исторической ролью университетов в деле просвещения. В конце концов, конечной целью демократической политики и активного участия в политической жизни является воспитание гражданина. «Ответ на вопрос, почему… государство должно быть организовано образом, обеспечивающим максимальную гражданскую активность, − пишет Л. Зидентоп, − заключается не только в том, что участие граждан может изменить их потребности и предпочтения, поднимая человека от вульгарного потребительства до вершин героизма. Нет, причина в другом. Она сугубо прозаична. Опыт участия в политическом процессе, выходящий за рамки простого голосования на выборах, опыт принятия решений… помогает установлению тесных контактов между людьми, делает их более Аверкиев И.В. Российская общественность: тихий кризис идентичности // Сайт Пермского регионального правозащитного центра, 22.03.2004. URL: http://www.prpc.ru/averkiev/040326.shtml (дата обращения: 27.10.2009). 134 108 проницательными, способными лучше разбираться в призывах претендентов на лидерство».135 Директор Центра социального проектирования «Возрождение» (г. Псков) Лев Шлосберг уверен: «Люди, которые пришли в третий сектор и что-то в нем делают − это актив общества. <…> Опыт работы в гражданском секторе делает человека более зрелым.136 Так, результатом осуществления основной функции типа гражданского лидерства «Наставник» является своеобразный подъем гражданина по «лестнице характеризующегося участия»137 высокой − степенью от пассивного манипуляции наблюдения, человеческим поведением со стороны государства или иных заинтересованных структур, к реальному осознанию своей причастности к реализации важных решений. В этом смысле к типу гражданского лидерства «Наставник» можно отнести и деятельность правозащитных движений и организаций. «В своей работе, − отмечал Г.Г. Дилигенский, − правозащитники придают решающее значение не столько масштабам достигнутых успехов, <…> сколько их демонстративному "обучающему" эффекту. Они стремятся научить людей добиваться своих законных прав, почувствовать свою силу именно в качестве полноправных граждан, превратить подданного в гражданина».138 Л.А. Фадеева отмечает социальную функцию, которую несет группа интеллигенции в российском обществе и российской культуре: «продуцируя новые смыслы, идеологические конструкции и паттерны сомоопределения российского общества как целого».139 Размышляя над понятием интеллигенции, Ю.М. Лотман заключает, что интеллигентность – «душевное качество, которое противоположно хамству и наглости», интеллигент, по его мнению, как раз Зидентоп Л. Демократия в Европе… - С. 156, 159. Национальная дискуссия: Надо ли неполитическим организациям участвовать в избирательных кампаниях? (Опрос лидеров НПО, проведенный Институтом проблем гражданского общества совместно с газетой «Гражданский диалог»), 2003. // Сайт Института проблем гражданского общества. URL: http://www.inpgo.ru/site/?text=263 (дата обращения: 14.07.2008). 137 Схема «лестницы участия» С. Арнстейна: манипуляция – терапия – информирование – консультации – формальная (успокоительная) причастность к принятию решения – партнерство – делегирование властных полномочий – гражданский контроль. Об этом см.: Arnstein S. A ladder of participation // Journal of the American Institute of Planners. - 1969. - Vol. 35. - № 4. - P. 216–224. 138 Дилигенский Г.Г. Становление гражданского общества: культурные и психологические проблемы // Гражданское общество в России: структуры и сознания. – М., 1998. - С. 246. 139 Фадеева Л.А. Дискуссии об интеллигенции как способ ее самоидентификации // Полис. – 2008. - №3. - С. 40. 135 136 109 «силен тем, что способен противостоять грубости, отказываясь от нее, ставить себя выше.140 Неслучайно Т.Т. Тимофеев, говоря о значительной роли интеллигенции в обществе, наделял её функциями сохранения общественной совести, «всеобщего чувствилища», признавал ее значительную роль в процессе «эволюции массового сознания в сторону принципов сотрудничества и сотворчества».141 Нам также представляется важно понять, в каких именно сферах наиболее ярко проявляется гражданское лидерство. Для этого мы используем типологию по сферам осуществления лидерства. 2). Типология по сферам осуществления лидерства. По результатам опроса общественного мнения142 сами граждане выделяют приоритетные проблемы, которыми, по их мнению, должны заниматься общественные организации: - охрана материнства и детства (39%), - помощь социально-уязвимым слоям населения (29%), - благоустройство жилья, дворов и улиц (29%), - также в примерно равных долях медицина и образование (21-22 %), - защита общественных интересов (13%), - правозащитная деятельность (10%). Нет сомнения в том, что основой демократического режима являются гарантированные законом права и свободы человека и гражданина. Российские граждане, безусловно, правы, когда называют важным признаком демократии защиту прав человека. При этом отметим, что российской действительности соответствует одна очень важная особенность, заключающаяся в том, что для россиян более всего важны «не столько политические и гражданские, сколько социально-экономические права (право на образование и социальное Цит. приведена по: Ольшанский Д.А. К вопросу о воспитании интеллигенции // Сборник статей к третьей международной научно-теоретической конференции "Образование и наука в третьем тысячелетии" (г. Барнаул, 25-26 апреля 2001 г.). - URL: http://aeli.altai.ru/nauka/sbornik/2001/olshansky.html (дата обращения: 14.05.2008). 141 Тимофеев Т.Т. Социальные проблемы и движения в контексте перемен // Полис. - 1996. - №4. - С. 173. 142 «Третий сектор» России: оценка влиятельности». АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), 2007 // Сайт группы ЦИРКОН. URL: http://www.zircon.ru/upload/File/russian/publication/4/080329.pdf (дата обращения: 18.09.2009). 140 110 обеспечение, на хорошо оплачиваемую работу, на гарантированный прожиточный минимум). В этом находит свое отражение крайне тяжелое материальное положение людей, для многих из которых тяготы реформ оказались настолько большими, что сделали менее актуальными собственно гражданские или политические права»143. Поэтому когда мы, во-первых, говорим о том, что роль институтов гражданского общества заключается, прежде всего, в действенном контроле над процессом обеспечения прав граждан и, во-вторых, приводим данные социологических исследований, прямо указывающих на то, что гражданские лидеры, по мнению граждан, должны защищать интересы последних перед органами власти (40%)144, мы не должны забывать этой специфики. а) Гражданское лидерство в экономической сфере. В предыдущем параграфе мы отметили, что рыночные реформы начала 1990-х гг. в России не только не позволили повысить уровень материального благополучия россиян и их экономическую уверенность, но, напротив, привели к глубоким психологическим травмам. «Больше десяти лет люди жили и работали в условиях нарастающей социальной дестабилизации и неуверенности в завтрашнем дне. Всего лишь несколько лет наблюдается некая стабилизация или ощущение стабилизации: по крайней мере, зарплата уже более или менее платится вовремя. Но тенденция недостаточно длительна, чтобы забылись травмы, и окрепла под ногами почва. Ведь для того, чтобы выстоять, надо сначала твердо стоять на ногах»145. Именно поэтому мы говорим о фактическом приоритете экономических и социальных прав гражданина в современной России. Именно в этом контексте (в большинстве случаев) граждане призывают гражданских лидеров к защите их прав. Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 140. Репрезентативный опрос населения Российской Федерации, проведенный Государственным университетом – Высшей школой экономики (ГУ-ВШЭ) совместно с Общероссийским общественным фондом «Общественное мнение», 2007 // Доклад о состоянии гражданского общества в РФ. – Общественная Палата РФ, 2007. URL: www.oprf.ru/files/ldoklad/Doklad_2007.doc (дата обращения: 24.06.2009). 145 Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политико-экономических системах: опыт сравнительного исследования. - М., 2005. - С. 167. 143 144 111 Важно понимать, что проект перехода к рыночной экономике, осуществленный в России, формально был ориентирован на «освоение качественно новых методов коллективно-договорного регулирования социально-трудовых отношений на основе социального партнерства»146, которое рассматривалось реформаторами в качестве одно из главных условий стабилизации общества. Новые «партнерские» отношения формулировались в трех- и двусторонних соглашениях на федеральном, отраслевом (межотраслевом), территориальном уровнях, а также в коллективных договорах на уровне предприятий. При этом, как отмечают авторы монографии «Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политикоэкономических системах», «становление коллективно-договорной практики в России шло в сложных и трудных условиях. В первой половине 1990-х годов на фоне затяжного экономического кризиса появились такие негативные моменты, как новые методы найма (например, временные контракты), задержка заработной платы, ее выплата натурой, принудительные неоплачиваемые отпуска и др. Положение осложнялось отсутствием должной законодательной базы, регулирующей трудовые отношения и несоблюдением имеющихся нормативно-правовых актов. После 1998 г. отрицательное воздействие на трудовые отношения в отрасли оказало новое перераспределение собственности, в значительной степени осуществлявшееся через процедуру банкротства части прибыльных предприятий, на которую, согласно принятому законодательству, работники и их организации по существу не имеют возможности оказывать влияния»147. И.В. Аверкиев отмечает очевидную потребность населения в защите трудовых прав. Реализация же ее при этом осложняется тем, что «обновленные «государственные профсоюзы» (ФНПР) так и не стали коллективным защитником прав наемного работника от произвола работодателя; сегодня они Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политико-экономических системах… - С. 167. 147 Там же. С. 108. 146 112 медленно и нервно загнивают, проедая гигантскую «досугово- оздоровительную» собственность. Новые «свободные профсоюзы», созданные на рубеже 80-х и 90-х годов, как правило, по американской модели, в подавляющем большинстве к середине 90-х годов умерли, не выдержав отобрания соцстраха, взносового безденежья и пассивности членов. Что касается индивидуальной самозащиты трудовых прав, то основной массе российских наемных работников пока явно не хватает правовой культуры и гражданского упорства в отстаивании своих интересов»148. Представляется, что для успешного осуществления лидерского потенциала профсоюзов необходимы еще несколько условий кроме отмеченной и безусловно важной благоприятной макроэкономической ситуации в стране. Важно, чтобы профсоюзное движение характеризовалось высоким уровнем гражданской и профессиональной культуры лидеров и активистов, представляющих интересы работников в коллективно-переговорном процессе, а также чтобы сами работодатели были готовы сотрудничать. Историк Александр Шубин отмечает, что в революционной ситуации 1990-х годов профсоюзы были достаточно влиятельны и как политическая сила, и как социальная. Однако потом они просто не могли эту роль сохранить, изменилась сама ситуация. <…> Власти как бы объяснили системе ФНПР, что лучше решать все вопросы через проправительственные структуры. Если профсоюзы 1990-х годов, в том числе и ФНПР, часть альтернативных профструктур, делали ставку на работу с партиями левого спектра, то вот в начале XXI-го века ФНПР сделала ставку на работу с партией власти – с «Единой Россией». А это «обязывает». Когда в конфликт вступают администрация предприятия и рабочие коллективы, а администрация – это Аверкиев И.В. Российская общественность: тихий кризис идентичности // Сайт пермского регионального правозащитного центра, 22.03.2004. URL: http://www.prpc.ru/averkiev/040326.shtml (дата обращения: 27.10.2009). 148 113 часть «Единой России», то естественно, что ФНПР оказывается в тяжёлой ситуации»149. К сожалению, мы констатируем, что большая часть российских профсоюзов и предпринимательских ассоциаций демонстрируют слабое понимание интересов друг друга и общества в целом. Низкий уровень толерантности в межгрупповых отношениях, приводит к преобладанию «группового эгоизма и нежелание пойти даже на незначительные уступки оппоненту»150. Социологические исследования на предприятиях и общероссийские опросы общественного мнения151 показывают, что, по мнению граждан, профсоюзы не являются реальным институтом защиты их трудовых прав. Большинство граждан скорее не доверяют профсоюзам, критикуя их за бездействие, а часто и за отстаивание интересов работодателей. Не удивительно поэтому, что сами работники мало и с нежеланием участвуют в деятельности профсоюзных организаций и уж тем более практически не предпринимают каких-либо индивидуальных или коллективных действий, чтобы воздействовать на активизацию профсоюза. Не удивительно, что членство в профсоюзах со временем сокращается. Так, если еще в 2005−2007 гг. о своем членстве в профсоюзе сообщил каждый третий трудоспособный россиянин (34% и 30%, соответственно), то в 2008 г. − только каждый четвертый (24%). Лишь 20% входящих в профсоюзы граждан считают, что эти организации оказывают существенное влияние на положение работников, в то время как подавляющее большинство (76%) назвали такое влияние слабым.152 Таким образом, традиционный профсоюз, как представляется, в настоящее время не способен выполнять роль гражданского лидера. Отметим Будущее профсоюзов в контроле над предприятиями. Интервью с А. Шубиным // Русский Журнал, 31.12.2008. URL: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Buduschee-profsoyuzov-v-kontrole-nad-predpriyatiyami (дата обращения: 05.01.2009). 150 Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 158. 151 См, напр.: Роль профсоюзов в современной России. Всероссийский опрос ВЦИОМ, 20-21 сентября 2008 г.; Общественный запрос на организованные формы защиты прав трудящихся в России. Всероссийский опрос общественного мнения. ЦИРКОН при поддержке Московского центра Карнеги, декабрь 2008 г. 152 См.: Ильичев Г. Клиент, скорее, мертв // Труд. – 2008. - 15 окт. – С.2. 149 114 при этом, что одной из тенденций последних лет в России является появление альтернативных профсоюзов, существующих параллельно с «традиционными». Новые профсоюзы «бывают более активными и близкими к своей социальной базе. Наблюдается также тенденция к обновлению некоторых «старых» профсоюзов, под воздействием одновременно недовольства «снизу» и изменения политики «сверху»153. Основная особенность современных «альтернативных» профсоюзов в том, что в отличие от «традиционных» они смогли в полной мере преодолеть наследие советского прошлого – эти профсоюзы отличает их негосударственный характер и, что наиболее важно, независимость от руководителей предприятий. И.М. Козина полагает, что «настоящие профсоюзы, т.е. те, которые реально защищают интересы наемного работника, в России все-таки существуют. Пусть они пока слабы и немногочисленны, но благодаря им профсоюзное движение со временем имеет шанс выйти из кризиса, в котором оно пребывает все последние годы»154. Таким образом, основания для возрождения профсоюзного движения в России есть и, несомненно, инициатива в этом процессе будет и должна принадлежать не государству, а самим работникам – наиболее активным, осознавшим, что коллективными действиями можно добиваться отстаивания своих законных интересов. Важно при этом понимать, что в этой, безусловно, положительной тенденции есть один крайне негативный аспект, который мы связываем с порой чрезмерной политизированностью новых профсоюзных лидеров и с теми методами, которые они выбрали в качестве наиболее эффективных. Представляется, что, уделяя основное внимание именно забастовочной деятельности, установке на конфронтацию, профсоюзные лидеры, с одной стороны, превращаются в глазах граждан и сторонников в героев-защитников, но, с другой стороны, это отталкивает от них тех, кто не склонен к Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политико-экономических системах… - С. 167. 154 Козина И.М. Постсоветские профсоюзы // Отечественные записки. - 2007. - № 4. - C. 108. 153 115 радикализму. Излишняя увлеченность забастовочным движением, как представляется, может отвлечь этих гражданских лидеров от реальных проблем. Проблема политизации гражданских инициатив, несомненно, актуальна и крайне неоднозначна. Наряду с представительством социальных и экономических интересов граждан, которому политический подтекст порой только вредит, мы должны отметить деятельность гражданских лидеров, занимающихся повышения правозащитной деятельностью, политико-правовой культуры реализацией населения, программ обеспечением гражданского контроля за деятельностью властей. Очевидно, что подобная, по сути гражданская, деятельность, тем не менее бессмысленна вне политического процесса. Другой вопрос, можно ли считать эту деятельность гражданской или же нужно честно признать её политическую сущность. б) Гражданское лидерство в политической сфере. Отметим, что многие гражданские лидеры, активисты и даже организации часто ведут себя как политические субъекты. «Их интерес, − отмечает И.В. Аверкиев, − участие во власти и влияние на политический курс государства. Участвуя в продвижении общественных интересов, они либо претендуют на непосредственное, формальное или неформальное участие в процессе принятия политических решений, либо определяют общественные интересы исключительно в контексте личного идеологического или политического выбора. В этом случае гражданская деятельность предстает как замещающая форма политической самореализации».155 С точки зрения теории, важнейшим институтом представительства интересов гражданского общества должны выступать политические партии, представляющие собой добровольные объединения граждан. Однако в России существуют скорее «неустойчивые партии власти», представляющие собой Аверкиев И.В. Российская общественность: тихий кризис идентичности // Сайт пермского регионального правозащитного центра, 22.03.2004. URL: http://www.prpc.ru/averkiev/040326.shtml (дата обращения: 27.10.2009). 155 116 группы «аппаратной поддержки известного политика»156, не имеющие четких идейных ориентиров и прямых связей с группами избирателей. «Важным условием идейно-политической дифференциации является необходимый минимум доступных общественно-политических знаний. <…> Между тем социологи отмечают крайний дефицит знаний россиян о собственном обществе и происходящих в нем процессах, о возможных направлениях и перспективах дальнейшего развития страны. <…> Всё это существенно ограничивает осознание людьми своих групповых интересов, социальной и политической идентичности, во многом дезориентирует их в политическом пространстве»157. Кроме того, проблемой, по словам В.Н. Руденкина, является отсутствие в России «нормального (то есть ясного и понятного людям) политического рынка». Современные российские партии – это скорее ориентированные на лидера клиентелы, нежели гражданские союзы, которым свойственны горизонтальные связи и наличие выборного лидера – «первого среди равных». Существующие в России многочисленные политические клубы, в которых нет уставов, формальных лидеров, не занимают значимой роли в политическом процессе и не известны широким слоям населения. По словам главного редактора бюллетеня «Партинформ» Юрия Коргунюка, «источником современной российской многопартийности, как и 80 лет назад, стали интеллигентские клубы. Именно так образовались как все без исключения платформы внутри КПСС – от "Демократической" до "Большевистской", – так и новые партии, уходившие корнями в неформальное движение. Самое влиятельное политобъединение периода до августа 1991 года – "Демократическая Россия" – представляло собой ассоциацию клубов, можно даже сказать, своеобразный многоуровневый клуб»158. При этом Ю.Г. Коргунюк отмечает, что «нынешние российские партии имеют не программный, а лидерский характер. Упрек вполне справедливый, но Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 171. Там же. С. 169. 158 Коргунюк Ю.Г. Закон партийной деградации // Независимая газета, 05.02. 2008. URL: http://www.ng.ru/ng_politics/2008-02-05/21_degradation.html (дата обращения: 06.02.2008). 156 157 117 отечественных партстроителей извиняет то, что в последние полвека тенденция к персонализации публичной политики отмечена и на Западе. В условиях ползучей деидеологизации политической жизни эта тенденция вполне объяснима: размываются программные различия между партиями, разрыхляется их организационная структура – на кого еще равняться, как не на лидеров?»159 Гражданское лидерство, как уже отмечалось, в определенной степени противопоставляется лидерству политическому, поскольку, с одной стороны, не характеризуется стремлением к обладанию политической властью, а с другой стороны, использует иные методы достижения результата. Представляется, что существующие в России политические партии этим условиям не соответствуют и не могут рассматриваться нами как субъекты именно гражданского лидерства. Вместе с тем, нельзя не отметить деятельность различных общественных объединений широкого спектра задач: от повышения политико-правовой культуры населения до осуществления локального акта давления на ораны власти по какому-либо вопросу. Деятельность этих организаций, по мнению самих гражданских лидеров160, уже является политическим действием. Так, директор Центра социального проектирования «Возрождение» Лев Шлосберг отмечает: «Если говорить о политике как борьбе за власть – я противник участия в ней НПО, а если о политике как о формировании содержания общественной жизни − я "за" их влияние на реальную политику.<…> Создание реальных гражданских институтов и есть политика как влияние на содержание. Это совпадает с тем, что делает наша организация. Мы издаем общественного общественно-политическую мнения, правовые литературу, семинары для проводим опросы кандидатов, членов Коргунюк Ю.Г. Закон партийной деградации // Независимая газета, 05.02. 2008. URL: http://www.ng.ru/ng_politics/2008-02-05/21_degradation.html (дата обращения: 06.02.2008). 160 Далее по тексту приведены высказывания гражданских лидеров о необходимости участия в политическом процессе: Национальная дискуссия: Надо ли неполитическим организациям участвовать в избирательных кампаниях? (Опрос лидеров НПО, проведенный Институтом проблем гражданского общества совместно с газетой «Гражданский диалог»), 2003. // Сайт Института проблем гражданского общества. URL: http://www.inpgo.ru/site/?text=263 (дата обращения: 14.07.2008). 159 118 избиркомов, журналистов, рядовых избирателей и др. Все это делаем на грантовые средства». По мнению заместителя председателя Правления благотворительной организации «Золотой век» Наталии Ивановой, «все гражданские организации просто обязаны участвовать в избирательной кампании, если мы хотим получить власть, которая нас устраивает. Взять ситуацию с законодательством: основную часть времени, сил и ресурсов мы тратим на борьбу с последствиями принятия непродуманных законов или решений, имеющих для населения катастрофические последствия. <…> Создание гражданского общества возможно только при участии, причем активном, всех членов общества в экономическом, социальном и политическом процессах. Миссия всех гражданских организаций − донести эту мысль до самого широкого круга людей». Председатель общественного молодежного движения «Молодежный сценарий» Алексей Козлов уверен, что, «занимаясь профсоюзной работой, проводя правозащитные акции, поддерживая общественную организацию, решающую общественно-значимые задачи, человек тем самым становится участником политического процесса». «Экологические, правозащитные организации выступают в роли «сторожевых собак»: все, чем они занимаются, называется словом «политика», хотя сами они так это не называют и даже боятся самого этого слова», − резюмирует Андрей Юров, президент Молодежного правозащитного движения. Подобная конструктивная деятельность гражданских ассоциаций представляется, несомненно, необходимой. Думается однако, что политическая (или околополитическая) сфера заполнена в настоящее время несколько иными деятелями. «Постсоветской общественности, − отмечает И.В. Аверкиев, − известны лишь две модели самореализации: "советская" − основанная на участии общественности в распределении государственных ресурсов между нуждающимися, и "западная" − основанная на защите общественных интересов 119 в опоре на собственные ресурсы гражданского общества. Соответственно, в поисках идентичности раздваивалась и сама общественность. Одна часть активистов и организаций, отстаивая общественные интересы, взялась дополнять и обслуживать социальную функцию государства. Другая часть пыталась решать проблемы общества, апеллируя к гражданской активности населения и опираясь на поддержку частных доноров, в основном западных. Социальная эффективность обеих моделей в современной России явно ограничена, поскольку страна явно перестала быть "советской" и явно не стала "западной"»161. Подобную картину можно было наблюдать в России и в период конца 80х – начала 90-х годов, когда, как говорит Дилигенский, «главной целью как для участников политических движений, так и для нового рабочего актива было свержение власти КПСС».162 Следующий этап – формирование социальной базы. К какой группе общества может апеллировать представитель подобной идейной платформы? Представляется, что к пенсионерам, маргинальным слоям. Нет сомнений, что такая ориентация и установка к действию будет носить характер тактики, а отнюдь не стратегии, что само по себе не представляет никакой перспективы, а, наоборот, ещё более углубляет и усугубляет кризис «публики». Г.И. Вайнштейн прямо указывает на то, что многие лидеры НПО «исходят из представления о том, что борьба за гражданское общество должна быть одновременно борьбой против государства и что для укрепления гражданского общества и усиления его роли в общественно-политической жизни необходимо соответствующее ослабление влияния государственной власти»163. Наиболее показательным примером провокационного по сути такого стиля лидерства, как «Возмутитель спокойствия», без сомнения, служит Аверкиев И.В. Российская общественность: тихий кризис идентичности // Сайт пермского регионального правозащитного центра, 22.03.2004. URL: http://www.prpc.ru/averkiev/040326.shtml (дата обращения: 27.10.2009). 162 Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. - М., 1996. - С. 272. 163 Вайнштейн Г.И. Гражданское общество и власть. Проблемы концептуализации // Проблемы становления гражданского общества в России: Матер. науч. семинара. - Вып.2. - М., 2003. - С. 99. 161 120 российская оппозиция действующей власти, а также прагматично примкнувшие к ней националистические и экстремистские группы. Не имеющие в силу ряда причин возможности прямого участия политическом процессе, лидерыоппозиционеры стремятся сделать своим главным оружием в борьбе с действующим режимом именно граждан и институты гражданского общества, используя при этом мягко говоря сомнительные средства, которые однако мы можем смело назвать тактикой провокации и «возмущения спокойствия». Заместитель директора Института развития гражданского общества и местного самоуправления Илья Константинов отмечает осознанность выбора российской оппозицией «Дестабилизация, незаконных расшатывание, методов обострение политического ситуации, действия: провокации, организация столкновений, вызов раздражения у населения, привлечения внимания мировых СМИ, апелляция к Западу − вот инструментарий, которым действует эта политическая группировка. <...> Это неправовые действия, и я опасаюсь, что они пойдут по пути раскручивания спирали неправовых действий, которые могут привести, в конечном счете, к очень неприятным последствиям»164. Руководитель Новгородского клуба журналистов «Медиакратия» Алексей Громский отмечает, что «внесистемная оппозиция» представляет собой «общественные образования, которые в реальности удовлетворяют потребностям существенно меньших групп, чем декларируется, либо ни одной из общественных групп вовсе»165. «Именно этот случай мы наблюдаем в России. Целый пласт таких организаций образовался в результате усиленной зарубежной финансовой, организационной и моральной поддержки тех или иных российских общественных или политических структур в 90-х годах. <…> Основная цель зарубежной поддержки состояла в том, чтобы ускоренным порядком сформировать в России гражданское общество со структурой, идентичной западной. Но даже не это главная задача: необходимо было, чтобы Даешь марш, несмотря на закон! // Правда.ру, 2008, 4 февраля. URL: http://www.pravda.ru/politics/04-022008/254388-marsh-0 (дата обращения: 06.02.2008). 165 Громский А. Ползучая революция // Интернет-издание проекта "Медиакратия", 21.01.2008. URL: http://mediacratia.ru/owa/mc/mc_publications.html?a_id=20605 (дата обращения: 06.02.2008). 164 121 структуры фальшивого гражданского общества имитировали гражданское недовольство и выдвигали инициативы по изменению структуры управления и государственной политики, исходя не из интересов граждан, а ориентируясь, в первую очередь, на пожелания заказчика», − полагает Громский166. Тем не менее, не секрет, что лидеры-оппозиционеры имеют группы сторонников, последователей, большую часть которых составляют молодые люди, еще находящиеся на стадии активной политической социализации. Вопрос, однако, заключается в том, может ли так называемая «внесистемная оппозиция» претендовать на роль воспитателя гражданского самосознания и активности граждан, действуя преимущественно вне правового поля? Проблема заключается в том, что после распада СССР, отказа от действовавших в советский период эффективных форм организации обучения и совместной деятельности молодежи, «постперестроечное молодое поколение оказалось фактически не охваченным какого-либо рода позитивной деятельностью. Государство оставило свое подрастающее поколение на произвол судьбы»167. А.Г. Кузьмин объясняет популярность подобных лидеров тем, что они доходчиво объясняют молодым людям (чаще всего малообеспеченным), «кто виноват в их материальном неблагополучии и что с виновниками следует сделать. Идеологическая работа идет по принципу конкретных ответов и простых решений, что импонирует молодежи, среди которых идеология подобного рода усваивается, мягко говоря, некритично. Отсутствие знаний и опыта, пример старших товарищей, уважение в соответствии с полученным статусом в скингруппе, вовлечение в ритуалы, знакомство в ряде случаев с националистической литературой, представленной соответствующей «классикой» и «периодикой», участие в совместных митингах и акциях вскоре почти не оставляют шансов остаться такому человеку вне рамок той или иной Громский А. Ползучая революция // Интернет-издание проекта "Медиакратия", 21.01.2008. URL: http://mediacratia.ru/owa/mc/mc_publications.html?a_id=20605 (дата обращения: 06.02.2008). 167 Кузьмин А.Г. Праворадикальное движение в современной России: особенности идеологии и перспективы развития // Политическая экспертиза, 2007, №1. Электронная версия журнала. URL: http://www.politex.info/content/view/325/30/ (дата обращения: 13.03.2010). 166 122 правоэкстремистской группировки168. Усугубляет ситуацию и массовый приток в Россию мигрантов. В такой обстановке, по мнению М. Боровика и Л. Шемберко, ультраправые силы, «играя именно на проблеме иммиграции, смогли добиться в последнее время серьезных политических успехов»169. В качестве известных примеров таких лидеров можно привести популярное в определенных кругах Движения против нелегальной иммиграции (Александр Белов), молодежного движения «Местные». в) Гражданское лидерство в социальной сфере. В меньшей степени ориентированы на конфронтацию с кем бы то ни было и политизацию своей деятельности представители самой многочисленной группы гражданских лидеров − лидеров сферы социальной защиты. Они ориентированы в своей общественной деятельности как раз на решение насущных проблем малообеспеченных и оказавшихся в различных сложных жизненных ситуациях граждан. Гражданские лидеры-филантропы выполняют социальную функцию, выступая организаторами и участниками благотворительной деятельности, оказания услуг социально незащищенным слоям населения, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию гражданам. Данный тип гражданского лидерства в большей степени ориентирован на скорейшее решение проблемы, нежели на создание коалиции сторонников и структурирования интересов. Реализация данного типа лидерства часто характеризуется личной инициативой лидера (меценатство, частная благотворительность, оказание консультационных услуг), что, тем не менее, не исключает и схемы влияния «лидер – потенциальные сторонники» (создание благотворительных фондов, организаций социальной помощи). Кузьмин А.Г. Праворадикальное движение в современной России: особенности идеологии и перспективы развития // Политическая экспертиза, 2007, №1. Электронная версия журнала. URL: http://www.politex.info/content/view/325/30/ (дата обращения: 13.03.2010). 169 Боровик М.А., Шемберко Л.В. Нелегальная иммиграция в Европе – вызов европейской безопасности // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. – 2003. - Вып. 8. - С. 17−18. 168 123 Для некоторых из этих лидеров «принципиально важно идти в фарватере государственной политики. Они, зачастую, вполне искренне позиционируются как люди государственного интереса, этакие «общественные чиновники»170. Гражданская деятельность для многих из них становится добровольной помощью государству в деле защиты общественных интересов. «Этот подход растворен в деятельности очень многих организаций, имеющих свои истоки в советском прошлом и/или занимающихся поддержкой "социально незащищенных слоев населения"», − отмечает И.А. Аверкиев171. Конечно, было бы неправильно отождествлять всех лидеров социальной сферы с государственными интересами, поскольку и в этой среде, как представляется, немало тех, кто критически настроен по отношению к государству, поскольку на примере своей деятельности каждый день видит ограниченность и непоследовательность социальной политики государства. Так или иначе, лидеры данного типа в меньшей степени политизированы и в большей степени ориентированы на конкретный результат, поскольку сами внутренне мотивированы и лично заинтересованы в решении проблемы. В беседе с автором в апреле 2010 года лидер Екатеринбургского кризисного центра «Екатерина» Людмила Ермакова призналась, что решению многих лидеров социальных организаций заняться общественной деятельностью предшествовала личная трагедия, проблемы в собственной семье, похожие ситуации у близких или друзей. «Решить свою проблему можно, помогая другим. Почти все сотрудники центра сталкивались с насилием в семье», − отметила Л. Ермакова. В отличие от гражданских лидеров экономической, околополитической, правозащитной сферы, лидеров социальных организаций, по мнению Л. Ермаковой, отличает «не уровень образования, а большое сердце». Важно, что на примере таких лидеров мы можем в определенной степени разобраться в том, что именно движет гражданином, стремящимся заниматься общественной Аверкиев И.В. Российская общественность: тихий кризис идентичности // Сайт пермского регионального правозащитного центра, 22.03.2004. URL: http://www.prpc.ru/averkiev/040326.shtml (дата обращения: 27.10.2009). 171 Там же. 170 124 деятельностью часто в ущерб своему времени, материальному положению и проч. Так, мощнейшим стимулом является моральное удовлетворение от решения проблемы («когда решаешь проблему человека, чувствуешь гордость за него и за себя»; «приятно, когда твою деятельность признают, чувствуешь свою полезность для общества»). «Я получаю огромный моральный стимул, который нельзя соизмерить с финансовым удовлетворением», - отметила в беседе с автором в апреле 2010 года Валентина Самсонова, руководитель Фонда поддержки женского предпринимательства. Отметим, что В.П. Самсонова поставила перед собой задачу помочь женщинам, оказавшимся в трудном экономическом положении, потерявшим работу, устроиться в жизни, начать собственное дело, почувствовать уверенность в себе. Особо следует выделить группу активных участников гражданских организаций, которые если не являются лидерами, то, по крайней мере, представляют актив российского гражданского общества. Речь о добровольцах, или волонтерах. Называть их каким-то ярким термином не имеет смысла, поскольку само значение слов «доброволец» и «волонтер» дают исчерпывающую информацию и о деятельности этих людей, и об их мотивации. Это люди, каким-либо образом участвующие в работе, направленной на помощь другим, и не получающие за это денежного вознаграждения, а включённость в добровольчество – один из важнейших показателей гражданственности. К примеру, причиной участия в таких движениях может быть желание «порвать» с прежним скучным и однообразным образом жизни.172 «Когда мы участвуем в добровольчестве, мы можем видеть результат. Мы знаем, что улучшения реальны»,- говорит один из волонтёров.173 Помимо этого среди мотивов волонтёров можно также выделить следующие: 172 173 стремление исполнить христианский долг; Яницкий О.Н. Социальные движения: 100 интервью с лидерами. - М., 1991. - С. 162−163. Там же. С. 79. 125 «мне нравится, мне интересно»; желание быть членом команды, общаться с людьми; получение опыта; желание чувствовать себя нужным, полезным; заслужить уважение и одобрение окружающих. Очень интересно, что последние четыре мотива во многом напоминают характеристики социализации личности. Знаковая аналогия, не правда ли? Не является ли это основанием для определения благотворительной деятельности в качестве одной из характеристик социализации личности. Для сравнения приведём результаты недавнего исследования «Я − доброволец», проведённого Институтом проблем гражданского общества.174 Среди мотивов участия граждан в добровольческой деятельности были выделены следующие основные мотивы: желание человека помочь другим; возможность приобрести в лице добровольцев новых друзей; осознавать, что ты делаешь в своей жизни что-то хорошее, достойное уважения − это ни с чем не сравнимое чувство; гуманитарная направленность работы; возможность видеть результаты своего труда; «если не я, то кто»; «это преображает меня духовно». Руководитель центра «Екатерина» Л.М. Ермакова в беседе с автором отметила, что общественная деятельность – это, кроме всего прочего, «возможность общаться с приятными и близкими по духу людьми». В организации, по ее словам, нет иерархии, каждый может быть руководителем. «У гражданского лидера не может быть мотива достижения власти», − полагает Л.М. Ермакова. Исследование «Я – доброволец» // Сайт Института http://www.inpgo.ru/site/ (дата обращения: 23.06.2009). 174 проблем гражданского общества. URL: 126 По мнению Г.Г. Дилигенского, основой всех подобных мотиваций активистов и волонтёров выступает социально-интегративная тенденция. «Формула "все вместе", − пишет он, − чрезвычайно характерна для психологии активистов – она выражает ценностную, аффективную и поведенческую установку на формирование активной общности и включение в неё. Эта социально-интегративная установка становится несущей основой комплекса норм и ценностей, интериоризируемых личностью».175 Бурный рост благотворительности, как гражданской деятельности возобновился в России с началом перестройки. «Первыми активными участниками были вновь созданные некоммерческие организации и иностранные доноры, предоставлявшие не только финансовую, но и методическую помощь и ресурсы, необходимые для развития гражданских организаций. С тех пор благотворительность значительно изменилась и сегодня во многом соответствует принятым международным подходам, формам и методам, которые постепенно закрепляются и в российском законодательстве. По результатам многочисленных исследований, проведенных за последние годы, количество участников благотворительного рынка и объем средств, выделяемых различными группами благотворителей, возрастает. Так, по оценкам экспертов, число частных и корпоративных фондов в России достигло 100, фондов местных сообществ − превышает 20, а за два года после вступления в действие закона о целевом капитале зарегистрировано более 30 подобных фондов» − такие данные приводятся в докладе Общественной Палаты РФ176. «Мотивация правозащитников, экологистов или добровольцев благотворительных организаций, − отмечает В.Н. Руденкин, − вполне соответствует стандартам гражданской культуры: это и сострадание, стремление помочь тем, кто находится в беде; и желание способствовать положительным изменениям в обществе; и стремление к самореализации; и Дилигенский Г Г. Социально-политическая психология… - С. 272. Доклад о состоянии гражданского общества в Российской Федерации // Общественная палата РФ. – URL: http://www.oprf.ru (дата обращения 15.03.2009). 175 176 127 неравнодушие, нежелание пассивно ждать перемен к лучшему; и готовность действовать сообща во имя высоких целей и т.д.»177. Исследовавший «неформальные» движения периода перестройки О.Н. Яницкий в качестве наиболее глубокой мотивации таких лидеров называл «потребности в самореализации личности, в проявлении её индивидуальности, в самостоятельно конструируемых социальных связях, общении, то есть общественная активность, с его точки зрения, является приложением личностных сил и способностей, которая радикально обогащает содержание жизни, наполняет её новым смыслом»178. Однако, «бескорыстная» социальная активность, увиденная О. Яницким и приведённая нами в качестве результатов опроса современных гражданских лидеров, вероятно, не может быть единственным способом самоутверждения и самореализации подобных лидеров. Мы полагаем, что мотивы лидерского участия граждан в общественно-политическом процессе не ограничиваются только альтруизмом, особенно если учитывать то, что деятельность активистов и рядовых участников массовых общественных и политических движений не может приносить им каких-либо персональных выгод179. Подобные сомнения небеспочвенны. Основанием для сомнений является достаточно противоречивое, нередко подозрительное отношение к деятельности общественных объединений как со стороны граждан, так и со стороны органов государственной власти. В среде гражданских инициатив также есть и те – назовем их карьеристами, – для кого работа в общественной организации часто является, что называется, «стартовой площадкой» в жизни. В подтверждение этого приведем высказывание такого активиста: «Никакого альтруизма тут не было. Уже на первом курсе я понимал, что, чтобы чего-то достичь, мне нужно высшее образование, чтобы потом как минимум хорошо трудоустроиться, как максимум – устроить свое Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 177. Яницкий О.Н. Социальные движения: 100 интервью с лидерами… - С. 49. 179 Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология… - С. 269. 177 178 128 рабочее место и создать свой бизнес. Соответственно, для этого нужны огромные знания и огромное количество всевозможных связей. И единственным полезным вариантом для меня оказалась общественная организация».180 Лидеры-карьеристы, руководствуются скорее как представляется, стремлением к в своей деятельности профессиональной карьере, общественной известности и признании, чем стремлением к реальным решениям общественных проблем. Исходя из сформулированных нами в первой главе параметров гражданского лидерства, лидеры-карьеристы могут считаться ядром определенного типа гражданского лидерства, поскольку в той или иной степени структурируют и направляют коллективные действия последователей. Противоположность лидеров-карьеристов представляют собой лидерыальтруисты, которых среди реально действующих гражданских ассоциаций и инициатив гораздо больше и которые в действительности и являются движущей силой гражданского общества. Учитывая особенности мотивации лидеров организаций социальной сферы, а также их добровольных помощников, мы, тем не менее, не можем не отметить одного аспекта, без которого невозможно, как указано в первой главе, целостное рассмотрение проблемы гражданского лидерства. Речь идет об особенностях восприятия деятельности гражданских лидеров и отношения к ней со стороны российских граждан. Данный аспект, несомненно, важен в контексте эффективности лидерства и перспектив его развития. В качестве показательного примера мы приведем результаты исследования181, целью которого было выяснить отношение граждан к участию в благотворительной деятельности. Так, от 10 до 25% жителей разных городов считают, что благотворительность не только не решает проблемы, но и развращает; от 19 до 45% - что благотворительность существует только для Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы. Опрос населения АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), апрель-май 2008 // Сайт ЦИРКОН. URL: http://www.zircon.ru/russian/1/0608/news.htm (дата обращения: 15.09.2009). 181 Там же. 180 129 богатых; от 33 до 53% - что помогать нуждающимся должно государство, а не граждане. Кроме того, от 70 до 80% респондентов были уверены, что для осуществления благотворительной деятельности организации не нужны, так как это личное дело каждого человека. «Это важный стереотип общественного сознания, который, без сомнения, негативно влияет на участие граждан в организованных формах общественно-полезной деятельности и в поддержке НКО», - справедливо отмечают авторы исследования182. В первой главе мы предположили, что на практике может встретиться особый тип, который можно назвать гражданским лишь отчасти. Речь идет о псевдо-гражданском лидерстве. Отметим, что часто под флагами гражданской деятельности скрываются замаскировать сугубо «фальшивые» частные цели и организации, деятельность, не призванные отвечающие общественным интересам (организации, управляемые государством или донорами, преследующие интересы своих учредителей; организации, призванные формировать электоральную базу для того или иного кандидата во власть и пр.) Подобный процесс проникновения в гражданские структуры эгоистических, деструктивных индивидуальных и групповых интересов Ю. Хабермас считал угрозой процессу формирования самоопределения свободной «общественности».183 Даже среди гражданских инициатив в социальной сфере существует множество фальшивых структур, которые ставят своей целью не решение проблемы, а получение денег. Эти организации профессионально зарабатывают деньги на выделяемых различными структурами (в том числе и государством) грантах. Отметим, что в настоящее время появилось достаточное количество литературы, в которой предлагаются детальные инструкции по получению гранта. Очень интересный пример – книга Бев Браунинг «Гранты и тендеры для «чайников», вышедшая в 2007 году, по сути являющаяся инструкцией, как готовить запросы на получение грантов. Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы. Опрос населения АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), апрель-май 2008 // Сайт ЦИРКОН. URL: http://www.zircon.ru/russian/1/0608/news.htm (дата обращения: 15.09.2009). 183 Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. – М., 1992. - С. 150. 182 130 2.3. Особенности функционирования гражданского лидерства В первой главе мы отметили, что изучение среды, в которой формируется и осуществляется лидерство, является необходимым условием для целостного понимания изучаемой проблемы. Данный параграф будет посвящен анализу факторов, способствующих и препятствующих эффективному функционированию гражданского лидерства в современной России. Так, мы считаем необходимым в этом смысле рассмотреть особенности взаимоотношения власти и гражданских лидеров, а также отношение к последним со стороны общества, представляющего собой основную целевую группу гражданских лидеров. Само по себе укрепление демократического государства и развитие местного самоуправления решающим образом зависит от формирования современного гражданского общества. Речь идет о разнообразных формах цивилизованного взаимодействия граждан, их добровольного участия в общественных делах. В роли «несущих конструкций» гражданского общества выступают именно организации «третьего сектора». Чем теснее и плодотворнее контакты государства с этим сектором, тем лучше взаимопонимание власти и общества и тем менее вероятно их взаимное отчуждение. В процессе трансформации и развития «новой» России количество гражданских ассоциаций и инициатив значительно возросло. Но пока это только обнадёживающие тенденции, не более того. Стали ли гражданские инициативы действительно свободными от политических игр элит? Ставят ли перед собой разработчики подобных инициатив цели объединения и формирования активной гражданской позиции населения или же просто создают электоральную базу для «купившего» их кандидата во власть? Не являются ли гражданские объединения лишь «ширмами», в тени которых гражданские лидеры ищут каналы экономических махинаций или банального захвата власти? Приведенные в предыдущем параграфе типологии российского гражданского лидерства свидетельствуют о наличии в его системе множества 131 неэффективных, искусственных, а часто патологически деструктивных форм. Данное обстоятельство, как представляется можно считать особенностью российского гражданского лидерства на современном этапе. Не секрет, что за деятельность подобного рода гражданских лидеров часто ответственность (в переносном смысле) несут и вполне конструктивные инициативы. Так, у представителей государственной власти к гражданскому обществу и отдельным его элементам складывается несколько предвзятое отношение, или иначе – подозрительность. Известны также случаи, когда государственные службы, преимущественно силовые, оказывают прямое давление на гражданских лидеров, преимущественно занимающихся правозащитной деятельностью. Поскольку «правозащитные организации видят свою главную цель в изменении самих принципов отношений между гражданами и государством, подчинении их власти закона»184, они нередко сталкиваются с серьезным сопротивлением чиновников. Так, в 2006 году ассоциация «Агора» подготовила обобщение по привлечению к уголовной ответственности гражданских активистов России, в котором отметила, что власть стала гораздо менее терпима к деятельности гражданских лидеров. В результате с мая 2009 года Ассоциация «Агора» сама попала под пристальное внимание правоохранительных органов. За два месяца в Ассоциации прошла проверка Федеральной налоговой службы (ФНС), Управления Минюста РФ по Татарстану и Управления Росфинмониторинга по Приволжскому федеральному округу. Проверки проводились с формулировкой «в рамках закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». В ходе проверок никаких нарушений законодательства не было обнаружено. Интерес правоохранительных и надзирающих органов концентрировался на финансировании организации со стороны иностранных фондов. За весь период деятельности у «Агоры» было десять проектов на общую сумму около 184 Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 175. 132 миллиона долларов, в том числе, денежные средства по тендеру Высшей школы экономики, выигранному по конкурсу Минэкономразвития РФ. Также организация работала на средства, полученные от иностранных фондов − Фонда МакАртуров, Института «Открытое общество», американского фонда «НЕД». По мнению руководства организации, истинный «интерес» к ним обусловлен тем, что в последние месяцы активизировалась работа Ассоциации и её партнёров по милицейскому произволу.185 12 июня 2001 года в День России второй президент России В.В. Путин впервые встретился с представителями общественных некоммерческих негосударственных организаций России. Открывая встречу, Путин заявил, что власть в России «сегодня достаточно окрепла, чтобы поддерживать и обеспечивать демократические права и свободы граждан, и готова это делать». И далее еще несколько высказываний: «Власть и общественные организации должны быть союзниками», чтобы «сложился позитивный диалог власти и гражданского общества». «Общество должно разделить с властью ответственность, но только если оно допущено к выработке и принятию решений». «Очень многие неправительственные организации существуют на зарубежные гранты. Это не делает нам чести, наше гражданское общество должно развиваться на собственной базе».186 Это, несомненно, прозвучало как первое предупреждение о том, что государственная власть готова возложить на себя обязанности по определению правовых рамок, в которых гражданское общество может существовать. Слово «должно» в административном дискурсе В.В. Путина применительно к гражданскому обществу станет определенным символом после Послания Федеральному Собранию России 26 мая 2004 года и, тем более, после того, как Государственная Дума, следуя примеру Президента, в ноябре 2005 года рассмотрит и примет поправки к Закону «О некоммерческих В Казани парализована деятельность двух правозащитных организаций // Кавказский узел, 25.07.2009. URL: http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/157103 (дата обращения: 26.10.2009). 186 Новостная лента поисковой сети «Rambler» (со ссылкой на СМИ.ru) // http://www.rambler.ru/news/politics/ 0/1716694.html. 185 133 организациях», поставив тем самым институты гражданского общества в прямую юридическую зависимость от государственной бюрократии. В частности, в своем Послании Федеральному Собранию В.В. Путин отметил: «…В нашей стране существуют и конструктивно работают тысячи гражданских объединений и союзов. Но далеко не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов. Для других – обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов. При этом острейшие проблемы страны и ее граждан остаются незамеченными. Должен сказать, что когда речь идет о нарушениях фундаментальных и основополагающих прав человека, об ущемлении реальных интересов людей – голос подобных организаций, подчас, часто даже не слышен. И это неудивительно: они просто не могут «укусить руку», с которой кормятся».187 Жесткий тон высказывания, направленного против конкретных общественных организаций, прозвучал как обвинительный приговор или последнее предупреждение всем существующим в российском обществе группам, организациям. Очевидно, что вопрос иностранного финансирования российских НКО являлся основным при формировании официальной точки зрения власти на деятельность гражданских организаций. Как было показано, эта официальная позиция ярко представлена в резких высказываниях президента В. Путина. Как отмечает вице-президент Центра политической конъюнктуры России Виталий Иванов, «исторически сложилось, что большинство нашей «гражданскообщественной номенклатуры» относится к государству с недоверием или враждебно ему», поскольку в некоммерческий сектор России «обильно инвестировали и инвестируют западные правительства и филантропы».188 «Власти в полной мере не заинтересованы во взаимодействии с «третьим сектором», − отмечает в этой связи В. И. Шарин. − Причины здесь Что понимает Путин под свободой и гражданским обществом? // Сайт «Права человека в России», 27.05.2004. URL: http://www.hro.org/editions/ 2004/05/27.php (дата обращения: 12.05.2008). 188 Надо сотрудничать // Известия. - 2008. - URL: http://www.izvestia.ru/comment/article3112426/ (дата обращения: 30.01.2008). 187 134 объективного и субъективного характера. Во-первых, нет доверия к некоммерческим организациям, как к реальным партнёрам по решению социальных задач в силу их особенностей – высокой степени ротации, спонтанности, добровольном характере формирования, преобладанию в кадровом составе волонтёров, а не профессионалов и т.д. Во-вторых, это дополнительная нагрузка, которая накладывается на незнание особенностей, технологий деятельности «третьего сектора», неумение чиновников работать с общественностью. В-третьих, это ограничение власти, которое ведёт к сокращению контролируемых ресурсов, бюрократического аппарата. Наконец, добавляется ещё один и очень серьёзный контролёр – общество».189 Так или иначе, законодательные инициативы администрации президента Путина были в основном нацелены на ограничение реализации свободных, нерегламентированных коллективных действий. Достаточно привести и упоминавшийся закон об общественных объединениях, и закон о митингах, и новый Трудовой Кодекс, сузивший законные рамки для забастовок, и «закон о борьбе против экстремизма, под действие которого может попасть любой оппозиционно настроенный активист, и многое другое. Если к этому добавить еще и активизацию деятельности органов правопорядка и спецслужб, то становится понятно, что общий государственный порядок препятствует общественной деятельности».190 В этом смысле критика (пусть иногда неконструктивная, а часто и неадекватная) со стороны радикальной оппозиции может быть оправдана. При этом определенные шаги в сторону НКО сделал действующий президент Д.А. Медведев. Так, по его рекомендации Государственная Дума РФ 6 июля 2009 года приняла поправки в закон о некоммерческих организациях (НКО), которые исключили из перечня причин для отказа в регистрации иностранной НКО угрозу «национальному единству и самобытности, культурному наследию». Милосердие и благотворительность в российской провинции: Тез. докл. Всерос. конф., 22−23 марта 2002 г. Екатеринбург, 2002. - С. 69. 190 Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политико-экономических системах… - С. 170. 189 135 Таким образом, в качестве следующей (вытекающей из первой) особенности функционирования гражданского лидерства в России мы можем отметить крайне низкое доверие органов власти к деятельности гражданских лидеров, то есть высокую степень сопротивления среды. Нет сомнения в том, что в государственной политике в области поддержки гражданских инициатив есть прагматический аспект – преодоление патернализма и социального иждивенчества. Гораздо эффективнее как в силу экономии средств, так и с точки зрения качества услуг, передать исполнение большей части государственных социальных услуг неправительственным объединениям. По мнению А.И. Соловьёва, «если правящая политическая элита сознательно проводит курс на поддержание общественной самодеятельности граждан, минимизируя вмешательство государства в дела гражданского общества, а элиты последнего уважительно относятся к государственным структурам, то создаются необходимые субъективные предпосылки для установления союзнического типа отношений между этими контрагентами».191 Что касается выгоды гражданских лидеров от сотрудничества с государством, то «повседневная практика взаимодействия с властями вырабатывает у них более рациональную линию поведения, ориентирует на поиск компромиссов и пересекающихся интересов в рамках существующего законодательства».192 Кроме того, И. Валлерстайн, на наш взгляд, справедливо полагает, что «гражданское общество» может существовать лишь постольку, поскольку существуют государства, достаточно сильные, чтобы поддерживать то, что называют «гражданским обществом» - ведь по существу оно означает не что иное, как организацию граждан в рамках государства с целью осуществления узаконенной им деятельности и вовлечения в непрямые (то есть непартийные) политические отношения с государством»193. Таким образом, гражданское общество нельзя представить как нечто такое, что остается за вычетом Соловьёв А.И. Три облика государства – три стратегии гражданского общества // Полис. - 1996. - № 6. С. 33. 192 Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 154. 193 Валлерстайн И. После либерализма. – М., 2003. - С.10. 191 136 государства, как некий феномен, существующий и функционирующий независимо от государства. Не секрет, что с приходом В.В. Путина к власти социальная активность резко снизилась. Новой президентской администрации удалось «создать собственный образ, который соответствует ожиданиям населения, играя на патриотическом и антиолигархическом настроениях, на востребованности порядка и стабильности, а сегодня – даже и на стремлении к социальной справедливости (т.н. «борьба против бедности»)».194 Удачно манипулируя этими ценностями и монополизировав так называемый «административный ресурс», новая российская власть фактически нивелировала какую-либо конструктивную политическую оппозицию, «которая могла бы служить референтом для социальных движений».195 Учитывая это, критической проблемой видится сложившаяся в России ситуация, при которой не доверяющая (иногда справедливо) гражданским лидерам государственная власть, используя обличительные высказывания в адрес независимого (по определению, но не по сути) гражданского общества, в определенной степени формирует восприятие сути гражданского общества и гражданской активности большинством граждан, которое и по сей день характеризуется высокой степенью патернализма и доверия персонифицированной верховной власти. Более того, деятельность самих гражданских лидеров нередко становится причиной роста недоверия к ним со стороны потенциальных сторонников и реальных последователей. Считающие личную свободу своей основной жизненной ценностью, некоторые гражданские лидеры с трудом осваивают «постулат о неразрывной связи свободы и ответственности».196 Таким образом, в качестве третьей особенности функционирования российского гражданского лидерства можно выделить низкий уровень доверия граждан к деятельности гражданских лидеров, обусловленный как Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политико-экономических системах… - С. 169. 195 Там же. 196 Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 136. 194 137 особенностями поведения самих лидеров, так и официальной позицией органов власти. Так, некоторые общественные организации, появившиеся во внушительном количестве в конце 1980-х г. и имевшие заметное влияние и на власть, и на россиян, прекратили свое существование уже в середине 1990-х гг. «Кто-то из создателей занялся бизнесом, кто-то эмигрировал, кто-то сделал удачную карьеру чиновника, кто-то до сих пор продает всеми забытый брэнд любому, кто заплатит, кто-то вдрызг перессорился в борьбе за лидерство, кто-то прочно «подсел» на гранты и проявляет себя от случая к случаю. Результат – резкое падение авторитета среди граждан», - справедливо отмечает А.Л. Зарубин197. Усугубляет ситуацию то, что часто «высокую общественную активность на низовом уровне проявляют именно те общественные ассоциации, которым особенно чужды принципы демократического плюрализма и идейной терпимости; напротив, отличительными чертами которых являются антидемократическая агрессивность, неприятие чуждых им взглядов и претензии на монопольное обладание истиной».198 Людмила Алексеева так объясняет эту ситуацию: «Вся эта вражда в демократическом стане <…> – самая главная проблема нашего гражданского общества. Корпоративная солидарность развита у нас в бюрократической среде, в криминальной среде, но не в гражданском обществе. Мы этому только начали учиться, и дается нам это с большим трудом».199 Таким образом, мы отмечаем, что еще одной особенностью функционирования гражданского лидерства в современной России является крайне низкая степень солидарности и гражданской культуры части лидеров и, как результат, высокая степень недоверия со стороны власти и общества. «Российское гражданское общество, − отмечает Диана Шмидт, − упорно критикуют за свойственную ему слабость и раздробленность; утверждается даже, что его и вовсе не существует. <…> Большинство авторов объясняют Зарубин А.Л. Менеджеры гражданского общества. - М.:, 2006. - С. 27−28. Руденкин В.Н. Гражданское общество в России… - С. 153. 199 Алексеева Л. Новые тенденции в развитии гражданского общества в России // CIVITAS.RU, 18.04.2007. URL: http://www.civitas.ru/openartprint.php?code=377 (дата обращения: 12.10.2009). 197 198 138 характерную слабость гражданского общества в России и склонность ее граждан не доверять общественным организациям и по возможности избегать контакта с ними историческими и культурными факторами, подчеркивая отсутствие в стране гражданских традиций».200 Таким образом, важно понимать, что доверие граждан лидерам в конечном итоге становится определяющим фактором принятия людьми решения об участии/неучастии в той или иной гражданской инициативе. А.А. Гордеева и А.А. Клёцина отмечают две проблемы во взаимодействии общественных организаций с населением и потенциальными партнерами: низкая информированность людей о том, что представляют собой НКО и чем они занимаются; отсутствие доверия к тому, как они этим занимаются.201 К сожалению, социологи отмечают, что российские граждане с большой долей скептицизма относятся к существующим общественным организациям и гражданским инициативам (см. таблицу 2). Достаточно велика доля тех, кто верит, что очень многие НКО существуют для прикрытия недобросовестного бизнеса, для прикрытия коррупционных взаимоотношений с чиновниками, а также для обеспечения личной популярности202. Низкий уровень доверия в обществе справедливо отмечается многими исследователями в качестве сильнейшего препятствия на пути формирования гражданского общества в России. Таблица 2 По чьей инициативе появляются общественные организации и гражданские инициативы, % Июнь 2008 Июнь 2010 По частному почину граждан, «снизу», 14 13 независимо от власти или иных политических сил По инициативе власти 32 30 По инициативе иных политических сил, 21 22 Шмидт Д. Гражданское общество в России − проблематичное, мифичное или просто другое? // Неприкосновенный запас. – 2005. - №1(39). - URL: http://www.nz-online.ru/print.phtml?aid=25011345 (дата обращения: 18.05.2008). 201 Гордеева А.А., Клёцина А.А. Как завоевать доверие к организации? Набор инструментов для руководителя НКО. - СПб, 2009. - С. 4. 202 Там же. 200 139 находящихся в оппозиции власти По инициативе внешних сил, заинтересованных в определенном развитии России Затруднились ответить 11 13 22 22 (Источник: Репрезентативный опрос населения. Левада-Центр, 18-22 июня 2010) Если верить результатам социологического исследования,203 в большинстве своем (60%) респонденты отмечают, что проявляли бы более высокую активность, во всяком случае, по месту жительства, если бы вокруг них было больше людей, с которыми они ощущают много общего. Большинство опрошенных (две трети) считает, что в России сегодня трудно быть общественно активным человеком. Но при этом 46% опрошенных утверждают, что среди тех, кого они знают лично, люди, занимающиеся общественной работой, вызывают большее доверие, чем остальные. Гражданское лидерство может, как было отмечено в предыдущем параграфе, оставаться непубличным и неизвестным широким массам, но в определенный момент отсутствие широкой поддержки граждан может сыграть решающую роль в самой возможности дальнейшего функционирования первого. Исходя из этого осознание гражданским лидером «необходимости траты ресурсов на построение доверия – это достижение определенного этапа своего развития».204 Согласно результатам социологического исследования,205 подавляющее большинство опрошенных гражданских лидеров (78%) заинтересовано в росте поддержки организации со стороны населения, то есть считают недостаточной имеющуюся социальную базу. Лишь каждый пятый руководитель НКО удовлетворен текущей ситуацией. Сами лидеры предполагают ряд причин, по Репрезентативный опрос населения Российской Федерации, проведенный Государственным университетом – Высшей школой экономики (ГУ-ВШЭ) совместно с Общероссийским общественным фондом «Общественное мнение», 2007 // Доклад о состоянии гражданского общества в РФ. – Общественная Палата РФ, 2007. URL: www.oprf.ru/files/ldoklad/Doklad_2007.doc (дата обращения: 24.06.2009). 204 Гордеева А.А., Клёцина А.А. Как завоевать доверие к организации… - С. 4. 205 Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы. Опрос населения АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), апрель-май 2008 // Сайт ЦИРКОН. URL: http://www.zircon.ru/russian/1/0608/news.htm (дата обращения: 15.09.2009). 203 140 которым их деятельность не пользуется популярностью среди населения (таблица 3): Таблица 3 Причины неучастия граждан в деятельности НКО в представлениях гражданских лидеров, % Они считают, что такой работой должно заниматься государство 39 Они занимают пассивную жизненную позицию, думают только о себе 35 / у них нет потребности помогать другим Они помогают своим ближним (родственникам, знакомым), им этого 34 достаточно Они не знают о деятельности общественных организаций и о том, как 33 в ней участвовать Они не доверяют общественным организациям 26 Они занимаются благотворительной помощью в частном порядке, 25 индивидуально У них нет стремления к общественной деятельности 22 Это не принято в нашем обществе 22 У них нет свободного времени 19 (Источник: Опрос населения. АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН), апрель − май 2008). Оценки самих граждан о причинах неучастия в деятельности общественных организаций подробно отражены в таблице 4. Таблица 4 Причины неучастия граждан в деятельности общественных организациях, гражданских инициативах, % Июнь Июнь 2008 2010 большинство людей не верят в то, что такая деятельность 31 29 может принести весомые результаты большинство людей живут по принципу «моя хата с 29 27 краю», их не волнуют проблемы окружающих большинство людей не способны объединиться, 20 26 договориться, придти к общему мнению большинство людей устали, «замотаны», у них не хватает 25 25 сил и свободного времени большинство людей не имеют силы (веса, влияния), 20 22 необходимых для решения практических задач большинство людей опасаются преследований со стороны 14 21 властей большинство людей не имеют организационных навыков, 23 19 опыта решения практических задач 141 большинство людей действуют только в своих личных интересах, равнодушны к проблемам других большинство людей ленивы, апатичны и безынициативны большинство людей не верят социально активным людям, думая что те действуют небескорыстно большинство людей не хотят заниматься чем-то «неофициальным», не поддержанным властями 18 19 18 18 15 14 8 7 (Источник: Репрезентативный опрос населения. Левада-Центр, 18-22 июня 2010) Для нас важно детально разобраться с проблемой неучастия граждан в осуществлении гражданских инициатив, деятельности общественных организаций. Это принципиально, поскольку, как было отмечено в первой главе, одним из системообразующих элементов гражданского лидерства являются особенности потенциальных и реальных последователей – ценностные ориентации, уровень компетентности, степень их готовности следовать инициативе лидера. В этом смысле, нам необходимо проанализировать ценностные ориентации российских граждан, показатели их реального и предполагаемого участия в общественно-политической жизни. Исследователи справедливо отмечают, что жизненная энергия людей «направляется в сферы и области, как правило, далекие от политики».206 Так большинство россиян политикой интересуется от случая к случаю, и это, как видно из таблицы 5, является закономерностью, как минимум, последнего десятилетия. Таблица 5 1998 2001 2004 2007 Интерес россиян к политике, % Внимательно следят От случая к случаю Не интересуются 28 44 24 32 41 21 25 46 23 17 46 22 (Источник: Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад // Полис. 2008. № 1. С. 72.) 206 Российская идентичность в социологическом измерении… - № 1. - С. 72. 142 По расчётам Московского центра добровольцев, примерно 1% российских граждан в 2001 году добровольно жертвовали своим временем, участвуя в работе российских НКО. Но невостребованным, неорганизованным остаётся огромный потенциал желания и человеческих ресурсов изменить несправедливые социальные условия. Между тем, в европейских странах высок уровень вовлечённости населения в добровольческую деятельность. Например, по данным Федерального статистического управления Германии, он составляет 17%. В США около 50% граждан ведут активную добровольческую деятельность в широкой сети центров добровольцев.207 Социологический опрос 1999 года, проведённый Информационносоциологическим центром РАГС в 24 субъектах РФ, демонстрирует степень участия граждан на общественных началах в деятельности организаций и органов самоуправления:208 в школьных родительских комитетах – 12,8%; в профсоюзной организации – 10%; в квартальном, уличном или домовом комитете – 6,8%; в комиссиях городских или районных органов управления – 5,7%. Результаты опроса, проведенного в 2002 году, не требуют отдельных комментариев. Таблица 6 Участие в различных формах общественно-политической жизни, %: Участие в следующих формах общественно- политической жизни. В деятельности политической партии В предвыборной борьбе на стороне какого–то кандидата или партии (блока) В коллективных акциях протеста В сборе подписей под обращениями в органы власти и организации В защите прав человека Регулярно Эпизодически Не участвую участвую участвую 1,5 4,5 94,0 3,4 11,7 84,9 1,9 9,3 88,8 3,3 16,7 80,1 3,9 13,7 82,4 Взаимодействие государства и гражданского общества: факты и комментарии: информационноаналитический бюллетень: Социология власти. - 2001. - № 1. - С. 35−36. 208 Там же. С. 23. 207 143 В политических выступлениях в печати, в теле– и радиопередачах 0,8 3,4 95,8 (Источник: Политическая культура населения: состояние и влияние на политические процессы. Результаты выборочного социологического опроса населения Российской Федерации, 20−25.05.2002) Согласно данным общенационального опроса Фонда «Общественное мнение» (ФОМ, октябрь 2007 г.), лишь 16% россиян, по их словам, что-либо слышали или знают о работе некоммерческих организаций в их регионе, в то время как 67% опрошенных заявили, что ничего об этом не знают (и еще 17% затруднились ответить). Доля респондентов, уверенных в том, что некоммерческие организации приносят большую пользу рядовым гражданам, составила 11%; небольшую пользу усматривают в их деятельности 14%; 19% участников опроса сказали, что пользы нет; большинство (56%) затруднились сказать, есть или нет польза от деятельности этих организаций, и насколько она велика.209 Данные цифры также подтверждаются и результатами репрезентативного опроса ГУ-ВШЭ и ФОМ,210 по которому только около четверти граждан (22%) посчитали, что в России существуют и развиты независимые организации. Большинство респондентов дали негативный ответ (49%), и еще треть затруднились с ответом. При этом, если судить по результатам указанного исследования, то более чем 1% взрослого населения страны принимает участие в деятельности таких общественных структур, как профсоюзы, садовые и дачные товарищества, спортивные, туристические, охотничьи и т.п. клубы, религиозные общины, территориального объединения общественного ветеранов и самоуправления, инвалидов, органы органы школьного (студенческого) самоуправления и культурные, краеведческие и т. п. движения и группы (клубы по интересам). В таком качестве, несомненно, Некоммерческие организации: осведомленность и отношение. Опрос ФОМ. 20-21.10.2007 // База данных ФОМ, 25.10.2007. URL: http://bd.fom.ru/report/map/d074324 (дата обращения: 12.08.2008). 210 Репрезентативный опрос населения Российской Федерации, проведенный Государственным университетом – Высшей школой экономики (ГУ-ВШЭ) совместно с Общероссийским общественным фондом «Общественное мнение», 2007 // Доклад о состоянии гражданского общества в РФ. – Общественная Палата РФ, 2007. URL: www.oprf.ru/files/ldoklad/Doklad_2007.doc (дата обращения: 24.06.2009). 209 144 идентифицировали себя главным образом активисты. Например, только 4% опрошенных заявили об участии в деятельности профсоюзов, численность членов которых, разумеется, значительно выше. Общероссийские данные ФОМ подтвердились и в исследовании «Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы», проведенном в апреле – мае 2008 г. АНО «Социологическая мастерская Задорина» (группа ЦИРКОН) по заказу Агентства социальной информации (АНО «АСИ»). Так, уровень информированности граждан о благотворительных и общественных организациях, действующих в регионе их проживания, крайне низок, в среднем лишь каждый третий респондент заявил, что слышал о таких организациях, и всего 18% опрошенных смогли назвать хотя бы одну конкретную НКО; при этом, как правило, приводили не название конкретной организации, а ее тип (чаще звучали ветеранские организации, общества инвалидов, общества защиты материнства и детства, организации медицинской помощи). Таблица 7 Участие граждан в деятельности каких-либо организаций, % Организации Активно участвуют От случая к случаю Религиозные 2 11 Спортивные 3 9 Творческие 2 7 Профсоюзы 4 12 Политические партии 1 3 Экологические 2 6 Профессиональные ассоциации 4 6 Благотворительные 1 4 Общества потребителей 3 7 (Источник: Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад // Полис. 2008. № 1. С. 79). Что касается других аспектов вовлеченности граждан в общественнополитическую жизнь – важность участия, уровень информированности, компетентности, потенциал влияния, − то результаты опроса ясно выявляют проблемную ситуацию. Так, 56% респондентов признают, что вовлеченность 145 граждан в необходимой. общественно-политическую При этом 54% жизнь признаются, является что не абсолютно разбираются в хитросплетениях российской политики и не представляют, что нужно сделать для того, чтобы голос отдельного человека мог быть услышан при принятии общественно и политически значимых решений. Более того, 71 % респондентов признается, что такие люди, как они, не имеют возможности участвовать в общественно-политических процессах. В среднем только 11% знают, что нужно сделать, чтобы их голос был услышан (среди хорошо обеспеченных – 19%, среднеобеспеченных – 11%, малообеспеченных – 10%).211 Такой разрыв между пониманием необходимости участия граждан в политической жизни (56%) и их реальной возможностью это осуществлять (11%) является колоссальным и достаточно четко объясняет низкий уровень общественно-политической активности российских граждан, выявляя явную зависимость реальной активности от компетентности. В этом смысле в качестве следующей особенности функционирования гражданского лидерства в России мы можем отметить низкий потенциал поддержки и готовности участия граждан России в каких бы то ни было гражданских инициативах. Ответом на вопрос о том, почему тот или иной гражданин не участвует активно в общественно-политическом процессе может служить то, что «участие в политике» или «общественная деятельность», взятые как отдельные пункты в общей шкале интересов и потребностей гражданина, в подавляющем большинстве случаев уступают первенство таким показателям, как «благополучие семьи», «общение с друзьями», «материальное благополучие». Таблица 8 Мнения россиян о том, насколько для них важны те или иные сферы их общественной и личной жизни, % Очень Скорее Скорее не Абсолютно не важно важно важно важно Семья 91 8 1 0 Работа 64 28 5 2 211 См.: Российская идентичность в социологическом измерении… - № 1. - С. 73−75. 146 Друзья Свободное время Религия Политика 58 46 35 40 7 12 0 1 18 10 36 26 32 46 13 18 (Источник: Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад // Полис. 2008. № 2. С. 81). Требовать от гражданина «исправить структуру» его шкалы интересов и потребностей не означает сформировать активного члена гражданского общества. Подобная практика успешна лишь в моменты социальных потрясений, но в этих случаях речь идет скорее о мобилизованном обществе. Указанная выше особенность иерархии жизненных ценностей россиян на фоне кризиса доверия в обществе – доверия друг к другу, к общественным и политическим институтам, к государству – рождает абсентеизм, отстраненность от политики, при чем часто осознанную отвлеченность. «Доверие, − пишет О.А. Митрошенков, − предполагает такие отношения, которые делают возможным сотрудничество как между членами общества, в том числе находящимися на разных уровнях иерархии, так и между гражданами и социальными институтами и государством. Элементами доверия являются разделяемые людьми взгляды на место человека обществе, их интересы и интенции, приверженность семейным ценностям, этическим, религиозным и этническим традициям, национальное самосознание и многое другое. Именно отсутствие культуры доверия в России делает малоэффективными усилия по развитию гражданского общества, достижению общенационального согласия, формированию института социального партнерства».212 Наиболее приемлемой для россиян, с точки зрения их участия, являются пассивные формы участия, не требующие личных усилий, времени, присутствия, такие как подписание писем, обращения в СМИ и органы власти, участие в сборе гуманитарной помощи, денежных средств, коллективные обращения в суд. Потенциал протестных и даже насильственных форм участия Митрошенков О.А. Социальная политика в России: мегатенденции 1999−2000 гг. // Социальногуманитарные знания. - 1998. - № 6. - С. 33. 212 147 можно также оценить как относительно высокий (около трети опрошенных могли бы принять участие в забастовках, митингах и демонстрациях, четверть – оказать противодействие милиции, а 10% - создать препятствия для работы транспорта). Гораздо ниже потенциал участия в личных конвенциональных формах участия в рамках формальных организаций (могли бы участвовать в работе общественных организаций около четверти россиян). Прямое личное участие в управлении считают для себя возможным 9% (готовы баллотироваться в органы самоуправления и органы власти).213 Исследователи отмечают наличие роста «интереса многих россиян к различным формам общественной самодеятельности, которая происходит на фоне снижения вовлеченности людей в политику. Делегируя управленческие и политические функции «наверх», многие россияне демонстрируют сравнительно высокий уровень включенности в решение тех или иных проблем, с которыми они сталкиваются в свое непосредственном окружении. <…> Отличительной особенностью российского общества является то, что в нем, как нигде, широкое распространение получили движения «одного требования» (движения автомобилистов, обманутых дольщиков), которые, с одной стороны, спонтанны, а с другой, организованны и эффективны».214 Наибольший коллективные мобилизационный действия ресурс представляют для вовлечения проблемы, населения связанные в с непосредственной жизнедеятельностью человека, средой его обитания.215 Как отмечает Т.В. Павлова, «все большую роль стали играть неинституциональные, стихийные формы участия, прямое действие, в которое вовлекаются широкие слои ранее не участвовавших в общественных движениях граждан. Новые формы характерны, в том числе, и для таких традиционных движений, как рабочее и профсоюзное, но в первую очередь для различного Развитие форм и методов политического участия и социальной самоорганизации населения как условия становления гражданского общества в России. Всероссийский опрос населения ЦЕССИ, 15.05 – 15.06.2003 // Судьба демократии в России в руках безразличного большинства. Пресс-релиз по результатам исследования на сайте «Демократия.ру», 28.10.2003. URL: http://www.democracy.ru/article.php?id=538 (дата обращения: 15.05.02008). 214 Российская идентичность в социологическом измерении… - № 1. - С. 80. 215 Там же. 213 148 рода новых социальных движений (движение за права человека, женские, молодежные, экологические движения и др.)».216 Ссылаясь на исследования Р. Патнэма, Павлова подчеркивает факт снижения участия граждан «развитых демократий» в традиционных гражданских организациях, выборах, членских организациях, партиях. Параллельно этому процессу идет повышение интереса граждан к неконвенциональным, прямым формам коллективного действия – петициям, демонстрациям, забастовкам, бойкотам и т.п. Руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН Евгений Гонтмахер отмечает, что в сфере гражданской активности в последние годы появилась новая тенденция – появление новой формы самоорганизации граждан, которых он именует «новыми неформалами».217 Участниками этой новой формы самоорганизации выступают неполитические по первоначальным целям группы граждан, существующие независимо и от «диссидентских» правозащитных организаций и «окологосударственных НПО, находящихся под опекой Общественной палаты», поводом для появления которых стали «попытки чиновников или мошенничающих коммерсантов отобрать у людей личную собственность» .218 Так, в качестве яркого примера Е. Гонтмахер привел объединения обманутых вкладчиков, оставшихся без оплаченных квартир, инициативные автовладельцев, группы противников боровшихся против точечной запрета застройки «праворуких» в городах, машин и необоснованного ужесточения штрафов. Широкое развитие в России получило движение автомобилистов за свои права, которое не имеет ни направляющего центра, ни традиционного членства, при этом способное при необходимости принимать форму массового организованного движения межрегионального масштаба. Основой такого движения стало осознание автомобилистам, вопервых, своих прав, а во-вторых, возможности эти права отстаивать в случае их нарушения. Павлова Т.В. Социальные движения как фактор трансформации институциональной среды: проблемы теории // Полис. - 2008. - № 5. - С.115. 217 Протестный средний класс // Время новостей. 2008. №24. – URL: http://www.vremya.ru/2008/24/4/197676.html (дата обращения: 03.04.2009) 218 Там же. 216 149 Авторы исследования «Новые неформалы»219 отмечают, что «как правило, во главе движения стоит конкретный лидер, энергичный и в каком-то смысле харизматичный для того, чтобы за ним шли люди. Этот человек появляется не случайно. Например, именно его разосланный по Интернету призыв не оставаться равнодушным был первым «выстрелом» и попал точно в цель. Или именно этот человек находит столь точные слова для выражения общей обеспокоенности, что ломается лед равнодушия даже у тех, кто не испытывает непосредственное неудобство от той или иной социальной проблемы. Вокруг лидера организуется актив – в 5−10 человек (бывает и больше – в зависимости от проблемы), которые заряжаются от него энергией и берут на себя организационные хлопоты». Особенностью функционирования такого гражданского лидерства является то, что его реализация не требует формальных механизмов функционирования общественной организации: нет офиса, штатных сотрудников. «Люди собираются по квартирам, на улице (если позволяет погода) и выполняют всю необходимую работу бесплатно, на добровольных началах. Причем – и это важно – не только в случаях, когда протест связан с чем-то лично ущемляющим».220 Активное использование потенциала сети Интернет, в частности таких его коммуникационных сервисов как форумы, блоги, социальные сети, особенно перспективно для целевого обращения к молодежной аудитории. Таким образом, на современном этапе развития гражданское лидерство помимо защитной и посреднической функции берет на себя функцию формирования, поддержки и реализации новых социальных форм и культурных образцов. Подобные «инициативы» рождаются внутри жизненного мира и обладают определенным адаптационным потенциалом благодаря институциональным образцам, предлагаемым им гражданскими лидерами. «Новые неформалы». Общественные объединения в современной России. Исследование НО Благотворительный фонд «Народная Ассамблея» при поддержке Фонда некоммерческих программ «Династия» и Института «Открытое общество». Декабрь 2007 г. // Сайт Фонда «Либеральная миссия, 19.02.2008. URL: http://www.liberal.ru/articles/592 (дата обращения: 18.09.2009). 220 Там же. 219 150 Новая функция гражданского лидерства в этом процессе заключается также и в трансляции подобных «инициатив» посредством стремительного развития коммуникативных связей. Подобная тенденция, как предполагается, способна преодолеть отмеченную, в частности, Марком Ховардом проблемную ситуацию, при которой «наследие коммунистического опыта принудительного участия в контролируемых государством организациях, стойкость широко развитых приватных (но не публичных) сетей и глубокое разочарование в развитии своих стран после краха коммунизма привили гражданам посткоммунистических государств устойчивое отвращение к участию в общественной деятельности».221 Таким образом, мы видим, что на современном этапе развития России функционирование гражданского лидерства сопряжено с рядом проблем взаимодействия с микро- (последователи) и макросредой (государство), которые в конечном итоге обусловливают эффективность самого лидерства. Как точно отметил Герман Дилигенский, возросшая атомизация и дезориентация общества стимулируют стратегию индивидуального выживания и крайне затрудняют целенаправленное социальное действие.222 Отметим, что эти «пороки» характерны и для части гражданских лидеров, ориентированных лишь на малую группу (ближний круг) своих единомышленников, сознательно или нет «атомизируя» свою гражданскую инициативу, делая её неизвестной, а потому непопулярной среди населения. Как оказалось, во многом проблема противоречивого отношения населения и власти к гражданским лидерам объясняется не до конца сформировавшейся гражданской культурой самих лидеров. Во-первых, это можно считать следствием общих проблем российского гражданского общества, а во-вторых, показателем незавершенности процесса формирования российского гражданского лидерства. Шмидт Д. Гражданское общество в России - проблематичное, мифичное или просто другое? // Неприкосновенный запас. - 2005. - №1(39). - URL: http://www.nz-online.ru/print.phtml?aid=25011345 (дата обращения: 18.05.2008). 222 Дилигенский Г.Г. Существует ли в России гражданское общество? // База данных ФОМ. 2001. 11 окт. URL: http://bd.fom.ru/report/map/d010260 (дата обращения: 12.01.2010). 221 151 ЗАКЛЮЧЕНИЕ В результате проведенного исследования нам, как представляется, удалось решить поставленные задачи. Предположение о том, что феномен лидерства может быть применен к исследованию гражданского общества, нашло свое подтверждение, что позволило нам говорить о гражданском лидерстве как о самостоятельной научной категории. Проведенный нами детальный анализ существующих в политической науке теорий лидерства позволил определить методологическую основу исследования и сформулировать авторскую концепцию гражданского лидерства. Мы пришли к выводу, что гражданское лидерство должно рассматриваться как сложное многоуровневое явление, обязательными элементами которого выступают специфические личностные черты и качества лидера, стиль его взаимодействия с реальными и потенциальными последователями, особенности влияния последних на возможность появления и особенности деятельности лидера, а также роль макросреды и конкретной ситуации, в которой формируется и функционирует гражданское лидерство. Использование различных методологических подходов к пониманию сущности лидерства позволило нам выделить несколько оснований, по которым гражданское лидерство может быть типологизировано. Предложенные теоретические типологии в основном были подтверждены и отчасти дополнены в процессе их применения к реальной практике реализации гражданского лидерства в России. В ходе анализа типов гражданского лидерства мы пришли к выводу, что в современном российском обществе существует потребность в тех типах лидерства, которые характеризуются высокой ориентацией лидера на решение проблемы при низком уровне компетенции последователей. В ходе исследования мы пришли к выводу, что гражданское лидерство может считаться одним из важнейших факторов развития гражданского общества в России. Так, одна из ключевых ролей гражданского лидерства в России заключается в своеобразной «наставнической» деятельности лидера по отношению к гражданам и своим последователям, в результате которой 152 повышается уровень межличностного доверия и гражданской компетенции граждан, возрастает потенциал их активности. Современная динамическая реальность требует от человека не только быстрого реагирования на происходящие процессы, но и способности организовывать, быть инициатором новых дел, умеющим работать в условиях конкуренции. Именно здесь, как представляется, кроется корень всех проблем современного российского гражданского общества – его безынициативность. Именно своевременная точечная инициатива гражданина или группы граждан представляется куда более важной и, в перспективе, востребованной, нежели структурированная, требующая мобилизации сил и ресурсов постоянная общественно-политическая активность «везде и во всем», которая у рядового гражданина ассоциируется с дополнительной обязанностью, а потому вызывает отторжение. При этом пассивность и доверие граждан в отношении к органам власти позволяет последним осуществлять политико-управленческие решения. Вместе с тем именно потенциал активности граждан способен обеспечивать контроль над действиями политической элиты, подразумевая то, что при необходимости граждане могут известными способами выразить свое отношение к политике элиты или повлиять на нее имеющимися у них инструментами политического участия. Исследование показало, что значительная часть российских граждан с большой долей скептицизма относится к деятельности общественных организаций и различного рода гражданским инициативам, формулируя соответствующим образом принципы своего гражданского участия, а точнее, неучастия. Анализ реальной практики функционирования гражданского лидерства в России выявил ряд проблем, которые негативно сказываются на уровне эффективности гражданского лидерства и, в результате, его перспективности в существующих условиях. На наш взгляд, низкий уровень влияния гражданских лидеров на потенциальных последователей среди различных групп российского общества обусловлен тем, что большинство 153 конструктивных гражданских лидеров находятся вне публичной сферы, что затрудняет информированность граждан об их деятельности. При этом деструктивное, «искусственное», «конфликтогенное» лидерство в публичном пространстве находится чаще, провоцируя общее негативное отношение в целом к гражданским инициативам, как со стороны органов власти, так и со стороны граждан. С другой стороны, примеры эффективной деятельности гражданских лидеров по решению социальных проблем, привлечению сторонников и взаимодействию с органами власти, свидетельствуют о том, что однажды поучаствовавший в реализации конкретной гражданской инициативы гражданин способен кардинально изменить свое критическое отношение к общественной деятельности. Необходимо при этом подчеркнуть один важный момент. Исходя из того, что гражданские лидеры во многом способны влиять на социализацию граждан (своих сторонников), можно заключить, что конструктивное взаимодействие гражданских лидеров, их ориентация на солидарность и объединение, положительным образом повлияют и на их последователей. Ближайшим же следствием этого станет развитие базовой характеристики гражданина – гражданской солидарности. Напротив, конкуренция и деструктивные установки гражданских лидеров будет расценена последователями как пример поведения, как установка к действию, как тактика и стратегия. Как следствие, упадок «публичной сферы», противостояние общественных групп – именно то, что мы можем наблюдать в современной России. 154 СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 1. Абакумов С. А. Развитие гражданского общества как фактор оптимизации социального контроля над деятельностью государства в условиях глобализации (Социологический аспект) : автореф. дис. … канд. социол. наук / С. А. Абакумов. – М. : [б.и.], 2006. – 24 с. 2. Абашкина Е. Б. О теориях лидерства в современной политической психологии / Е. Б. Абашкина, Ю. Н. Косолапова // Райгородский Д. Я. Психология и психоанализ власти : в 2 т. – Самара, 1999. - Т. 1. - С. 493-507. 3. Аверкиев И. В. Российская общественность: тихий кризис идентичности [Электронный ресурс] // Сайт пермского регионального правозащитного центра. - 2004. – Режим доступа: http://www.prpc.ru/averkiev/040326.shtml (дата обращения: 27.10.2009). 4. Авцинова Г. А. Политическое лидерство / Г. А. Авцинова // Райгородский Д. Я. Психология и психоанализ власти : в 2 т. - Самара, 1999. - Т. 1. - С. 508522. 5. Адаир Д. Психология лидерства / Д. Адаир. – М. : Эксмо, 2007. – 352 с. 6. Алексеева Л. История инакомыслия в СССР [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.memo.ru/history/diss/books/ALEXEEWA/index.htm (дата обращения: 12.01.2010). 7. Алексеева Л. Новые тенденции в развитии гражданского общества в России [Электронный ресурс] // Российский бюллетень по правам человека. - 2007. № 24. – Режим доступа: http://www.civitas.ru/openartprint.php?code=377 (дата обращения: 12.10.2009). 8. Алмонд Г. Гражданская культура и стабильность демократии / Г. Алмонд, С. Верба // Политические исследования. - 1992. - № 4. - С.122-135. 9. Андреев С. С. Политический авторитет и политическое лидерство / С. С. Андреев // Социально-политический журнал. - 1993. - №1/2. - С. 24-37. 10.Аристотель. Сочинения: в 4 Т. Т. 4. / Аристотель. - М. : Мысль, 1984. – 697с. 155 11.Артхашастра, или Наука политики / под ред. В. В. Струве [и др.] ; пер. с санскр. – М. : Ладомир : Наука, 1993. – 793 с. 12.Афанасьев М. Правящая элита России: образ деятельности / М. Афанасьев // Мировая экономика и международные отношения. - 1996. - № 4. - С. 28-38. 13.Ашин Г. К. Лидерство: социально-политические и психологические аспекты / Г. К. Ашин // Политика: проблемы теории и практики. - М., 1990. - Вып.7, ч.2. - С. 176-216. 14.Ашин Г. К. Политическое лидерство: оптимальный стиль / Г. К. Ашин // Общественные науки. - 1993. - № 2. - С. 115-126. 15.Белкин А. И. Вожди или призраки / А. И. Белкин. - М. : Олимп, 2001. – 288 с. 16.Блейк Р. Научные методы руководства / Р. Блейк, Дж. Моутон. – Киев, 1992. – 274 с. 17.Блондель Ж. Политическое лидерство / Ж. Блондель // Райгородский Д. Я. Психология и психоанализ власти : в 2 т. – Самара, 1999. - Т. 1. С. 395-469. 18.Блондель Ж. Политическое лидерство: Путь к всеобъемлющему анализу / Ж. Блондель ; пер. с англ. Г. М. Квашнин. – М., 1992. – 135 с. 19.Боровик М. А. Нелегальная иммиграция в Европе – вызов европейской безопасности / М. А. Боровик, Л. В. Шемберко // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. - 2003. - Вып. 8. - С. 16-20. 20.Будущее профсоюзов в контроле над предприятиями. Интервью с А. Шубиным [Электронный ресурс] // Русский Журнал. – 2008. – 31 дек. – Режим доступа: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Buduschee-profsoyuzovv-kontrole-nad-predpriyatiyami (дата обращения: 05.01.2009). 21.Бэрон Р. Агрессия / Р. Бэрон, Д. Ричардсон. – СПб. : Питер, 1998. - 336с. 22.В Казани парализована деятельность двух правозащитных организаций [Электронный ресурс] // Кавказский узел. – 2009. – Режим доступа: http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/157103 (дата обращения: 26.10.2009). 23.Вайнштейн Г. И. Гражданское общество и власть. Проблемы концептуализации / Г. И. Вайнштейн // Проблемы становления гражданского общества в России. - М., 2003. - Вып. 2. - С. 95-108. 156 24.Валлерстайн И. После либерализма / И. Валлерстайн. – М. : Едиториал УРСС, 2003. – 256 с. 25.Волков В. Н. Что такое интеллигенция / В. Н. Волков // Образование и общество. - 2005. - №4. - С. 100-110. 26.Гаджиев К. С. Гражданское общество и правовое государство / К. С. Гаджиев. // Мировая экономика и международные отношения. - 1991. - № 9. - С. 5-18. 27.Гозман Л. Я. Психология политического лидерства / Л. Я. Гозман, Е. Б. Шестопал // Райгородский Д. Я. Психология и психоанализ власти : в 2 т. Самара, 1999. - Т. 1. - С. 576-607. 28.Гончаров Д. В. Теория политического участия / Д. В. Гончаров.- М. : Юристъ, 1997. – 206 с. 29.Гордеева А. А. Как завоевать доверие к организации? Набор инструментов для руководителя НКО / А. А. Гордеева, А. А. Клецина. – СПб., 2009. – 47 с. 30.Гражданская культура в современной России / под ред. Е. Б. Шестопал. – М. : МОНФ : ИЦНиУП, 1999. – 196 с. 31.Гражданское общество в России: стратегия и тактика формирования : материалы к научному симпозиуму. – СПб. : Изд-во НИИХ СПбГУ, 2001. – 306 с. 32.Гражданское общество: истоки и современность / под ред. И. И. Кального. – Спб. : Юридический центр Пресс, 2002. – 256 с. 33.Грей Я. Сталин: Личность в истории : пер. с англ. / Я. Грей, Л. Д. Троцкий. – М. : ИнтерДайджест, 1995. – 368 с. 34.Григорьев М. Главная проблема гражданского общества в России – «фальшивые» общественники [Электронный ресурс] // Гудок. - 2008. – 23 янв. - Режим доступа: http://www.gudok.ru/index.php/55853) (дата обращения: 25.03.2008). 35.Громский А. Ползучая революция [Электронный ресурс] // Медиакратия. 2008. – Режим доступа: http://mediacratia.ru/owa/mc /mc_publications.html?a_id=20605 (дата обращения: 06.02.2008). 157 36.Грюнберг К. Адольф Гитлер: Биография фюрера. СС-черная гвардия Гитлера / К. Грюнберг ; сокр. пер. с пол. - М. : Республика, 1995. – 368 с. 37.Гуторов В. А. Современные концепции гражданского общества [Электронный ресурс] // Гражданский форум. - 2003. - Вып.1. – Режим доступа: http://go.philosophy.pu.ru/bib/ (дата обращения: 11.12.2008). 38.Даешь марш, несмотря на закон! [Электронный ресурс] // Правда.ру. - 2008. 4 фев. - Режим доступа: http://www.pravda.ru/politics/04-02-2008/254388marsh-0 (дата обращения: 06.02.2008) 39.Даль Р. А. Проблема компетентности граждан / Р. А. Даль // Демократия: теория и практика. – М., 1996. - С. 22-43. 40.Демократизации и парламентаризм в Восточной Европе / под ред. Ю. И. Игрицкого. – М., 2003. – 265с. 41.Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология / Г. Г. Дилигенский. – М. : Новая школа, 1996. – 352с. 42.Дилигенский Г. Г. Становление гражданского общества: культурные и психологические проблемы / Г. Г. Дилигенский // Гражданское общество в России: структуры и сознания. – М., 1998. – С. 151-221. 43.Дилигенский Г. Г. Существует ли в России гражданское общество? [Электронный ресурс] // База данных ФОМ. - 2001. - Режим доступа: http://bd.fom.ru/report/map/d010260 (дата обращения: 12.01.2010). 44.Доклад о состоянии гражданского общества в Российской Федерации. 2008 : Доклад Общественной палаты РФ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.oprf.ru (дата обращения 15.03.2009). 45.Душацкий Л. Е. Взаимодействие предпринимателей с условиями среды / Л. Е. Душацкий // Социологические исследования. - 1998. - № 1. - С. 68-72. 46.Заборова Е. Н. Социология города. Горожанин в системе городских групп : курс лекций / Е. Н. Заборова. – Екатеринбург, 2001. – 144 с. 47.Зарубин А. Л. Менеджеры гражданского общества / А. Л. Зарубин. – М. : АПРИКОМ, 2006. – 84 с. 158 48.Заславская Т. И. Бизнес-слой российского общества: понятие, структура, идентификация / Т. И. Заславская // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. - 1994. - №5. - С. 7-15. 49.Зверев Е. В. Проблема институционализации лоббизма в России: автореф. дис. ... канд. полит. наук / Е.В. Зверев ; Урал. гос. ун-т. - Екатеринбург, 2005. – 27 с. 50.Зидентоп Л. Демократия в Европе : пер. с англ. / Л. Зидентоп ; под ред. В. Л. Иноземцева. – М. : Логос, 2004. – 312 с. 51.Иларион. Слово о Законе и Благодати / Иларион. – М., 1994. – 146 с 52.Ильин И. А. Путь духовного обновления [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.paraklit.ru/sv.otcy/I.Iljin/I.Iljin-Putj-duhovnogo- obnovleniya.htm (дата обращения: 26.09.2009). 53.Ильин М. В. Личность в политике: кто играет роль короля? / М. В. Ильин, Б. И. Коваль // Политические исследования. - 1991. - № 6. – С. 129-135. 54.Ильичев Г. Клиент скорее мертв. Лишь 4% трудящихся надеются на помощь профсоюзов / Г. Ильичев // Труд. - 2008. - 15 октября. - С.2. 55.Имидж лидера: психол. пособие для политиков / Е. Абашкина; отв. ред. Е. В. Егорова-Гантман. – М. : Общество «Знание» России, 1994. – 264 с. 56.Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политико-экономических системах: опыт сравнительного исследования / под ред. Т. В. Павловой, С. В. Патрушева. – М. : ИСП РАН, 2005. – 226 с. 57.Интервью автора с руководителем СРОО «Кризисный центр для женщин и детей, переживших насилие в семье «Екатерина» Л.М. Ермаковой, 30.04.2010. 58.Интервью автора с руководителем Фонда поддержки женского предпринимательства В.П. Самсоновой, 30.04.2010. 59.Ирхин Ю. В. Политология : учебник / Ю. В. Ирхин, В. Д. Зотов, Л. В. Зотова. – М. : Юристъ, 2002. – 511 с. 159 60.Исследование «Я – доброволец» [Электронный ресурс] // Институт проблем гражданского общества. – Режим доступа: http://www.inpgo.ru/site/ (дата обращения: 23.06.2009). 61.Категории политической науки / под ред. А. Ю. Мельвиля. – М. : МГИМО (У) : РОССПЭН, 2002. – 655 с. 62.Качанов Ю. Л. Социология и политика: casus «социальная группа предпринимателей» / Ю. Л. Качанов // Социологические исследования. 1999. - № 9. - С. 33-40. 63.Кершоу Я. Гитлер / Я. Кершоу ; пер. с англ. А. Смирнова. – Ростов-на-Дону : Феникс, 1997. – 317 с. 64.Козина И. М. Постсоветские профсоюзы / И. М. Козина // Отечественные записки. - 2007. - № 4. - C. 94-108. 65.Конфуций. Луньюй / Конфуций // Древнекитайская философия : в 2-х т. - М., 1972. – Т. 1 – 363 с. 66.Конфуций. Уроки мудрости: Сочинения / Конфуций ; пер. с древнекит. – М. : ЭКСМО-Пресс : Фолио, 1999. – 957 с. 67.Конфуций. Я верю в древность / Конфуций. – М., 1995. – 384 с. 68.Коргунюк Ю. Г. Закон партийной деградации [Электронный ресурс] // Независимая газета. - 2008. - 5 фев. - Режим доступа: http://www.ng.ru/ng_politics/2008-02-05/21_degradation.html (дата обращения: 06.02.2008) 69.Кормушкин А. О психологических типах в политике / А. Кормушкин, Н. Ракитянский // Власть. - 2002. - № 4. – С. 37-42. 70.Косолапов Н. А. Политико-психологический анализ социально- территориальных систем: основы теории и методологии (на примере России) : пособие для студентов высших учебных заведений / Н. А. Косолапов. − М. : Аспект-Пресс, 1994. – 239 с. 71.Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888−1938 / С. Коэн ; пер. с англ. ; общ. ред., послесл. и коммент. И. Е. Горелова. − М. : Прогресс, 1988. – 574 с. 160 72.Красин Ю. А. Государство и гражданское общество: отношения оппонирования – партнёрства / Ю. А. Красин // Власть и общество: региональный аспект взаимодействия. – Екатеринбург, 2005. – С. 30-36. 73.Крижанич Ю. Политика / Ю. Крижанич. – М., 1965. – 735 с. 74.Кудряшова Е. В. Лидер и лидерство: исследования лидерства в современной западной общественно-политической мысли / Е. В. Кудряшова. – Архангельск : Изд-во ПМПУ, 1996. – 253 с. 75.Кузьмин А. Г. Праворадикальное движение в современной России: особенности идеологии и перспективы развития [Электронный ресурс] // Политическая экспертиза. – 2007. - №1. – Режим доступа: http://www.politex.info/content/view/325/30/ (дата обращения: 13.03.2010). 76.Лао-цзы. Дао-дэ цзин. /Лао-цзы // Древнекитайская философия : в 2 т. – М., 1972. - Т. 1. – 363 с. 77.Лебон Г. Вожаки толпы / Г. Лебон // Райгородский Д. Я. Психология и психоанализ власти : в 2 т. – Самара, 1999. – Т. 2. – С. 195-212. 78.Лебон Г. Психология народов и масс / Г. Лебон. – СПб., 1896. – 316 с. 79.Леванский В. А. Модели политических лидеров и президентские выборы в постсоветской России / В. А. Леванский // Общественные науки и современность. - 2005. - № 5. - С.74-87. 80.Линецкий А. В. Российские институты политического представительства в условиях радикальных общественных трансформаций. Опыт сравнительного анализа / А. В. Линецкий. – СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. – 375 с. 81.Макговерн Дж. Мартин Борман. Серый кардинал в коричневой униформе / Дж. Макговерн ; пер. с англ. В. Белоножко. − Ростов-на-Дону : Феникс, 2000. – 320 с. 82.Макиавелли Н. Сочинения / Н. Макиавелли. – СПб. : Кристалл, 1998. – 653 с. 83.Мерриам Ч. Четыре американских партийных лидера / Ч. Мерриам // Вестник Моск. ун-та. Серия 18, Социология и политология. - 2003. - № 2. С. 121-140. 161 84.Милованов Ю. Е. Лидер и вождь: опыт типологии / Ю. Е. Милованов // Россия – США: опыт политического развития. - Ростов-на-Дону, 1992. - С. 169-182. 85.Милосердие и благотворительность в российской провинции : тез. докл. Всерос. конф. / под ред. М. Е. Главацкого. – Екатеринбург, 2002. – 176с. 86.Митрошенков О. А. Социальная политика в России: мегатенденции 19992000 гг. / О. А. Митрошенков // Социально- гуманитарные знания. - 1998. № 6. - С. 20-36. 87.Михайлов Б. В. Гражданское общество и перспективы демократии в России / Б. Михайлов, Ю. Абрамов, А. Игнатьев.– М., 1994. – 79 с. 88.Модель И. М. Гражданский лидер крупным планом (Социокультурный анализ) / И. М. Модель, Б. С. Модель. – Екатеринбург : УрО РАН, 2003. – 164 с. 89.Молодежь новой России: образ жизни и ценностные приоритеты / М. К. Горшков [и др.]. – М. : ИС РАН, 2007. – 95 с. 90.Молодежь России и ценности гражданского общества. Исследование Среднерусского консалтингового центра (по заказу Московского представительства Фонда им. Эберта) [Электронный ресурс] // Институт проблем гражданского общества. – 2002. – Режим доступа: http://www.inpgo.ru/site/?text=169 (дата обращения: 14.07.2008). 91.Молодые россияне хотят делать карьеру в бизнесе [Электронный ресурс] // Пресс-выпуск ВЦИОМ. – 2007. - Режим http://wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/9199.html доступа: (дата обращения: 25.09.2009). 92.Моска Г. Правящий класс / Г. Моска // Социологические исследования. 1994. - № 12. - С. 187- 198. 93.Мо-цзы / Мо-цзы // Древнекитайская философия : в 2 т. - М., 1972. - Т. 2. 363 с. 94.Мухаев Р. Т. История политических и правовых учений : учебник для вузов / Р. Т. Мухаев. – М. : Приор-издат, 2004. – 608 с. 162 95.Мюллер В. К. Англо-русский словарь / Мюллер В. К. – М., 1987. – 848 с. 96.Надо сотрудничать [Электронный ресурс] // Известия. - 2008. - 28 янв. Режим доступа: (дата http://www.izvestia.ru/comment/article3112426/ обращения: 30.01.2008). 97.Назаретян А. П. Агрессивная толпа, массовая паника, слухи : лекции по социальной и политической психологии / А. П. Назаретян. – СПб., 2004. – 182 с. 98.Назаретян А. П. Психология стихийного массового поведения: лекции / А. П. Назаретян. – М., 2001. – 112 с. 99.Национальная участвовать дискуссия: в Надо избирательных ли неполитическим кампаниях? (Опрос организациям лидеров НПО, проведенный Институтом проблем гражданского общества совместно с газетой «Гражданский диалог») [Электронный ресурс] // Институт проблем гражданского общества. – 2003. – Режим доступа: http://www.inpgo.ru/site/?text=263 (дата обращения: 14.07.2008). 100. Некоммерческие организации: осведомленность и отношение. Опрос ФОМ [Электронный ресурс] // База данных ФОМ. - 2007. – Режим доступа: http://bd.fom.ru/report/map/d074324 (дата обращения: 12.08.2008). 101. Немов Р. С. Психология : в 3 кн. / Р. С. Немов. – М. : Просвещение : ВЛАДОС, 1995. - Кн. 1. – 496 с. 102. Нечаев Д. ФРГ: принципы сотрудничества государства с неправительственными объединениями (90-е) / Д. Нечаев // Мировая экономика и международные отношения. - 2002. - №12. - С. 25-31. 103. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей (1884−1888) / Ф. Ницше ; под ред. Г. Рачинского, Я. Бермана. – М. : Московское книгоиздательство, 1910. – 362 с. 104. «Новые неформалы». Общественные объединения в современной России. Исследование НО Благотворительный фонд «Народная Ассамблея» при поддержке Фонда некоммерческих программ «Династия» и Института 163 «Открытое общество» [Электронный ресурс]. - 2007. - Режим доступа: http://www.liberal.ru/articles/592 (дата обращения: 18.09.2009). 105. Ноймайр А. Диктаторы в зеркале медицины. Наполеон. Гитлер. Сталин / А. Ноймайр. – Ростов-на-Дону, 1997. – 480 с. 106. Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы Опрос населения АНО «Социологическая мастерская Задорина» [Электронный ресурс] // ЦИРКОН. - 2008. - Режим доступа: http://www.zircon.ru/russian/1/0608/news.htm (дата обращения: 15.09.2009). 107. Общественный запрос на организованные формы защиты прав трудящихся в России. Всероссийский опрос общественного мнения. ЦИРКОН при поддержке Московского центра Карнеги [Электронный ресурс] // ЦИРКОН. - 2008. - Режим доступа: www.zircon.ru/russian/1/0608/news.htm (дата обращения: 15.09.2009). 108. Огден К. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти / К. Огден ; пер. с англ. − М. : Новости, 1992. – 541 с. 109. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. – М. : Азбуковник, 1998. – 944 с. 110. Ольшанский Д. А. К вопросу о воспитании интеллигенции [Электронный ресурс] // Образование и наука в третьем тысячелетии : сб. стат. - 2001. – Режим доступа: http://aeli.altai.ru/nauka/sbornik/2001/olshansky.html (дата обращения: 14.05.2008). 111. Ольшанский Д. В. Основы политической психологии / Д. В. Ольшанский. − Екатеринбург : Деловая книга, 2001. – 496 с. 112. Официальная социология врет, количество бедных в России почти 50%. Шансов вырваться из нищеты у них нет [Электронный ресурс] // ИА Новый Регион. – 2008. - 26 июн. – Режим http://www.nr2.ru/moskow/184218.html (дата обращения: 27.06.2008). доступа: 164 113. Павлова Т. В. Социальные движения как фактор трансформации институциональной среды: проблемы теории / Т. В. Павлова // Политические исследования. - 2008. - №5. - С. 113—124. 114. Парыгин Б. Д. Основы социально-психологической теории / Б. Д. Парыгин. – М., 1971. – 351 с. 115. Перегудов С. П. Конвергенция по-российски: «золотая середина» или остановка на полпути? / С. П. Перегудов // Политические исследования. 2008. - №1. - С. 91-108. 116. Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба / Л. С. Переломов. - М. : Наука, 1993. - 440с. 117. Пирогов А. И. Политическая психология : учебное пособие для вузов / А. И. Пирогов. - М. : Академический Проект : Трикста, 2005. – 368 с. 118. Пищулин Н. Политическое лидерство: в 2 т. / Н. Пищулин, С. Сокол. - М., 1992. – 88 с. 119. Политическая культура населения: состояние и влияние на политические процессы. Результаты выборочного социологического опроса населения Российской Федерации [Электронный ресурс], 2002. – Режим доступа: http://www.rags.ru/s_center/opros/polit_cultura.shtm (дата обращения: 14.05.2008). 120. Политическая психология : учебное пособие для вузов / под общей ред. А. А. Деркача, В. И. Жукова, Л. Г. Лаптева. − М. : Академический Проект ; Екатеринбург : Деловая книга, 2001. - 858 с. 122. Политическая социология / под ред. Г. П. Сопова. - Ростов-на-Дону : Феникс, 1997. – 640 с. 123. Полоцкий Симеон. Избранные сочинения / Симеон Полоцкий. – М. ; Л., 1953. – 749 с. 124. Поучение Владимира Мономаха // Антология мировой правовой мысли в России XI−XIX вв.: в 5 т. - М., 1999. - Т. 4. - 813 с. 125. Правовое гражданское общество России: перспективы / под ред. В. Г. Марахова. – СПб, 2003. - 240 с. 165 126. Представительная демократия и электорально-правовая культура / под общ. ред. Ю. А.Веденеева, В. В.Смирнова. - М. : Весь Мир, 1997. - 221 с. 127. Проблема общественно-политического участия. Репрезентативный опрос населения [Электронный ресурс] // Левада-Центра. - 2010. – Режим доступа: http://www.levada.ru/press/2010062502.html (дата обращения: 25.06.2010) 128. Проскурякова Л. Оценка состояния гражданского общества в России (2005). Индекс гражданского общества (краткий инструментарий оценки) в Российской Федерации / Л. Проскурякова [и др.] // Фабрики мысли и центры публичной политики: исследовательская функция : сб. стат. – СПб. : Норма, 2006. – С. 152-162. 129. Протестный средний класс [Электронный ресурс] // Время новостей. 2008. - №24. – Режим доступа: http://www.vremya.ru/2008/24/4/197676.html (дата обращения: 03.04.2009) 130. Психологический словарь / под общ. ред. В. В. Давыдова [и др.]. – М. : Педагогика, 1983. - 449 с. 131. Пугачев В. П. Введение в политологию : учебник для студентов вузов / В. П. Пугачев, А. И. Соловьев. − 3-е изд., перераб. и доп. - М. : Аспект Пресс, 1998. - 447 с. 132. Пугачев В. П. Субъекты политики: личность, элиты, лидерство : в помощь лектору / В. П. Пугачев. - М. : Общество «Знание» РСФСР, 1991. 56 с. 133. Радаев В. В. Явление предпринимательства и группы предпринимателей / В. В. Радаев // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. М., 1995. - С.175-179. 134. Развитие форм и методов политического участия и социальной самоорганизации населения как условия становления гражданского общества в России. Всероссийский опрос населения ЦЕССИ [Электронный ресурс]. - 2003. – Режим доступа: http://www.democracy.ru/article.php?id=538 (дата обращения: 15.05.02008). 166 135. Рассел Б. История западной философии и ее связи политическими и социальными условиями от Античности до наших дней : в 3 кн. / Б. Рассел. 4-е изд., стереотип. – М. : Академический Проект : Фонд «Мир», 2004. – 1008 с. 136. Репрезентативный опрос населения Российской Федерации, проведенный Государственным университетом – Высшей школой экономики (ГУ-ВШЭ) совместно с Общероссийским общественным фондом «Общественное мнение» [Электронный ресурс] // Общественная Палата РФ. - 2007. – Режим доступа: (дата www.oprf.ru/files/ldoklad/Doklad_2007.doc обращения: 24.06.2009). 137. Ройзман Е. Стенограмма эфира радиостанции «Эхо Москвы» [Электронный ресурс] // Эхо Москвы. – 2007. – Режим доступа: (дата http://www.echo.msk.ru/programs/kontrudar/51642.phtml обращения: 15.06.2009) 138. Роль профсоюзов [Электронный ресурс] в современной / ВЦИОМ. России. - 2008 Всероссийский г. http://old.wciom.ru/poisk/baza-dannykh-arkhivarius.html – Режим (дата опрос доступа: обращения: 12.05.2009) 139. Российская идентичность в социологическом измерении : аналитический доклад / Рабочая группа ИС РАН // Политические исследования. - 2008. № 1. - С. 67-90. 140. Российская идентичность в социологическом измерении : аналитический доклад / Рабочая группа ИС РАН // Политические исследования. - 2008. № 2. - С. 81-104 141. Российская идентичность в социологическом измерении : аналитический доклад / Рабочая группа ИС РАН // Политические исследования. - 2008. № 3. - С. 9-28 142. Руденкин В. Н. Гражданское общество в России: история и современность / В. Н. Руденкин. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2002. – 196 с. 167 143. Руссо Ж.-Ж. Трактаты / Ж.-Ж. Руссо. – М. : Наука, 1969. – 703 с. 144. Смольников С. Слагаемые лидерства / С. Смольников // Международная жизнь. - 1991. - № 8. - С.92-107. 145. Современная западная социология / сост. Ю. Н. Давыдов. – М. : Политиздат, 1990. – 432 с. 146. Современный словарь иностранных слов: Ок. 20 000 слов. - 2-е изд., стереотип. − М. : Рус. яз., 1999. – 742 с. 147. Согрин В. В. Политическая история современной России. 1985-2001: от Горбачёва до Путина / В. В. Согрин. – М. : Весь Мир, 2001. – 262 с. 148. Соловьев А. И. Три облика государства – три стратегии гражданского общества / А. И. Соловьев // Политические исследования. - 1996. - № 6. - С. 29-38. 149. Социальная сфера: публичные и частные начала : материалы симпозиума / под ред. А. Д. Кириллова, Ю. А. Красина. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2002. – 192 с. 150. Социология власти : информационно-аналитический бюллетень. - М. : Изд-во РАГС, 2001. - №1. – 81 с. 151. Стратегия Федерации государственной до 2016 года молодежной [Электронный политики ресурс] в // Российской Федеральный координационный центр развития кадрового потенциала молодежной политики. – 2006. – Режим доступа: http://dmp.mgopu.ru/data/1584.doc (дата обращения: 21.06.2009). 152. Сунгуров А. Ю. Гражданское общество и его развитие в России : учебное пособие / А. Ю. Сунгуров. – СПб. : ЮТАС, 2007. – 128 с. 153. Сытин А. Г. Политическая философия демократии: вклад Томаса Джефферсона / А. Г. Сытин // Политические исследования. - 2008. - №1. - С. 153-168. 154. Такер Р. Политическая культура и лидерство в Советской России: от Ленина до Горбачева / Р. Такер // США: экономика, политика, идеология. 1990. - № 1−6. 168 155. Тимофеев Т. Т. Социальные проблемы и движения в контексте перемен /Т. Т. Тимофеев // Политические исследования. - 1996. - №4. - С. 170-178. 156. Токвиль А. де. Демократия в Америке / А. де Токвиль. - М. : Весь Мир, 2000. - 559 с. 157. Толанд Дж. Адольф Гитлер: в 2 т. / Д. Толанд. - М. : Интердайджест, 1993. - Т.2. - 336 с. 158. «Третий сектор» России: оценка влиятельности. АНО «Социологическая мастерская Задорина» [Электронный ресурс] // ЦИРКОН. – 2007. – Режим доступа: http://www.zircon.ru/upload/File/russian/publication/ 4/080329.pdf (дата обращения: 18.09.2009). 159. Уткин А. И. Теодор Рузвельт / А. И. Уткин. - М. : Эксмо : Алгоритм, 2003. - 544 с. 160. Утченко С. Л. Цицерон и его время / С. Л. Утченко. - 2-е изд. - М. : Мысль, 1986. - 352 с. 161. Фадеева Л. А. Дискуссии об интеллигенции как способ ее самоидентификации // Политические исследования. - 2008. - № 3. – С. 40-49. 162. Факторы развития гражданского общества и механизмы его взаимодействия с государством / под ред. Л. И. Якобсона. – М. : Вершина, 2008. - 296 с. 163. Философия: энциклопедический словарь / под ред. А. А. Ивина. − М. : Гардарики, 2006. - 1072 с. 164. Фрейд З. Психоаналитические этюды / З. Фрейд. – Минск : Беларусь, 1991. - 606 с. 165. Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я»: книга 1 // Фрейд З. «Я» и «Оно».- М. : Прогресс, 1992. - 569 с. 166. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность / Ю. Хабермас. - М. : Наука, 1992. - 176 с. 167. Хейвуд Э. Политология : учебное пособие для студентов вузов / Э. Хейвуд. - М. : Юнити, 2005. - 525 с. 169 168. Херманн М. Стили лидерства в формировании внешней политики / М. Херманн // Политические исследования. - 1991. - № 1. – С. 56 – 76. 169. Хибберт К. Бенито Муссолини : пер. с англ. – Ростов-на-Дону : Феникс, 1998. - 510 с. 170. Хроника текущих событий. – 2009. – Вып. 14. – 30 с. 171. Цицерон М. Т. Диалоги: О государстве. О законах / М. Т. Цицерон; подгот. изд. И. Н. Веселовского, В. О. Горенштейна, С. Л. Утченко. - М. : Ладомир : Наука, 1994. - 222 с. 172. Цырельчук Н. А. Рефлексивное управление / Н. А. Цырельчук, И. Н. Цырельчук, Н. Н. Цырельчук. – Мн. : МГВРК, 2008. - 512с. 173. Чанышев А. А. История политических учений. Классическая западная традиция (античность - первая четверть XIX в.) : учебное пособие / А. А. Чанышев. - М. : РОССПЭН, 2001. - 480 с. 174. Чащихин Б. Д. А. Грамши и И. Ильин о роли интеллигенции в гражданском обществе / Б. Д. Чащихин // Власть и общество: региональный аспект взаимодействия : сб. науч.-публ. работ. - Екатеринбург, 2005. – С. 98103. 175. Черных А. И. Гражданское общество в истории России / А. И. Черных // Гражданское общество: теория, история, современность. – М., 1999. - С. 6884. 176. Чжисуй Ли. Мао Цзэдун: записки личного врача : в 2 кн. / Ли Чжисуй ; пер. с англ. А. Г. Скоморохова. – Минск ; Смоленск : Интер-Дайджест : Эхо, 1996. - Кн. 1 - 384 с. 177. Что понимает Путин под свободой и гражданским обществом? [Электронный ресурс] // Права человека в России. - 2004. – Режим доступа: http://www.hro.org/editions/ 2004/05/27.php (дата обращения: 12.05.2008). 178. Шан Ян. Книга правителя области Шан (Шан цзюнь шу) / Ян Шан. - Изд. 2-е, доп. - М. : Ладомир, 1993. – 263 с. 170 179. Шелекасова Н. П. Бессознательные аспекты имиджа политического лидера / Н. П. Шелекасова // Политические исследования. - 2000. - № 4. - С. 130–140. 180. Шестопал Е. Б. Образ Путина в сознании российских граждан / Е. Б. Шестопал [и др.] // Политические исследования. - 2004. - № 3. - С.6 – 22 181. Шестопал Е. Б. Политическая психология : учебник для студентов вузов / Е. Б. Шестопал. − 2-е изд. − М. : Изд-во Аспект Пресс, 2007. - 415 с. 182. Шестопал Е. Б. Психологический профиль российской политики 1990-х: теоретические и прикладные проблемы политической психологии / Е. Б. Шестопал. - М. : РОССПЭН, 2000. - 431 с. 183. Шлезингер-младший А. М. Циклы американской истории / А. М. Шлезингер. - М. : Прогресс : Прогресс-Академия, 1992. - 688 с. 184. Шмидт Д. Гражданское общество в России - проблематичное, мифичное или просто другое? [Электронный ресурс] // Неприкосновенный запас. – 2005. - №1(39). – Режим доступа: http://www.nz- online.ru/print.phtml?aid=25011345 (дата обращения: 18.05.2008). 185. Яницкий О. Н. Социальные движения: 100 интервью с лидерами / О. Н. Яницкий. - М. : Моск. рабочий, 1991. - 272 с. 186. Arnstein S. A ladder of participation / S. Arnstein // Journal of the American Institute of Planners. - 1969. - Vol. 35, № 4. - P. 216-224. 187. Druker P. The practice of management / P. Druker. – N.Y., 1954. – 404 p. 188. Hersey P. Management and Organizational Behavior / P. Hersey, K. Blanchard. - N.Y., 1982. - 4-th ed. – 345 p. 189. Tucker R. C. Politics and Leadership / R. C. Tucker. – N.Y., 1981. – 164 p.
