Т.Г. Струкова ВГПУ, Россия Давно ли вы были в супермаркете? С. Таунсенд о повседневном Сью Таунсенд известна как автор серии романов об Адриане Моуле, которую британская критика называет дневником поколения шестидесятых, а ее книги – летописью английской жизни. После романов «Мы с королевой», «Номер 10» писательница публикует книгу «Публичные признания женщины средних лет» (2001), которая, по словам автора, сформировалась из «миниатюр», которые она ежемесячно писала для «Сейнсбери мэгазин». Ироническая авторская позиция, о которой Таунсенд заявляет уже в предисловии, постоянно проявляется на страницах книги. В этом произведении Таунсенд пишет о повседневности. Взгляд писательницы привлекают, казалось бы, самые непритязательные вещи, которые вроде бы не могут быть объектом высокого искусства, но именно они составляют ежедневное бытие. В миниатюрах она пишет о слизняках и водке, кабельном телевидении и собственной отнюдь не модельной фигуре, супермаркетах и книжках в бумажной обложке, которые покупаются, чтобы скоротать время в поезде. Таунсенд не скрывает авторского «я», она выхватывает из потока жизни забавные детали, которые иногда оборачиваются совсем не смешной стороной. Этот сборник рассказов подтверждает, что в горизонте повседневного сознания одновременно сосуществуют субъективный, социальный и природный миры, формируя основу познания. В рассказе «Новый супермаркет» рассказчица повествует об открытии нового магазина рядом с тем местом, где она живет. «Меня, - пишет она, - в тот момент дома не было, зато мои дети, которые всегда в курсе последних магазинных новостей, побывали там сразу же. Они и посоветовали мне одеться потеплее. День был знойный, над Лестером ацетиленовой горелкой висело солнце, но я послушно надела кардиган, брюки и рубашку» [Таунсенд, 2014: 211]. Начало интригующее, банальный поход за покупками оборачивается некоей операцией, требующей подготовки, особенно если упустить из вида, что автор отправилась не в традиционный местный магазинчик, хозяин которого стоит за прилавком и знает своих покупателей не только в лицо, но и по именам, а в супермаркет. Опустим абзац о встрече с динозавром из полиуретана, выставленным на автомобильной стоянке для украшения, потому как этот динозавр, да и мужчина на ходулях имеют опосредованное касательство к новому супермаркету. А вот осенняя одежда для шопинга в разгар лета – именно тот маркер, который привлекает внимание, что далее подтверждается текстом. «Мы вошли и попали в Антарктику: ослепительный белый свет и холодина. Ей-богу, я не удивилась бы, даже если бы навстречу нам вышла стайка пингвинов. Кутаясь в кардиган, я с жалостью поглядывала на заледеневших покупателей в рубашках и шортах» [Таунсенд, 2014: 212]. Очень точная зарисовка. Ледяной воздух от холодильников не дает возможности сосредоточиться, холод постегивает, процесс покупок ускоряется: бегом вдоль стоек и витрин, быстро наполнить тележку и с облегчением окунуться в летнее тепло. В рассказе читаем: «За пятнадцать минут пребывания в магазине у меня совершенно окоченели руки и ноги. Я мечтала избавиться от тележки и выскочить на солнышко» [Таунсенд, 2014: 213]. Технологичность супермаркета предполагает, что овощи и фрукты там всегда свежие, но ознакомительная экскурсия по супермаркету подтвердила совершенно противоположные факты – вонь от гнилых помидоров, вялые початки кукурузы и «грустный пучок лука» [Таунсенд, 2014: 214]. И в довершение всего подслушанный рассказчицей разговор продавцов, которые «поздравляли друг друга с выручкой за первую неделю, стоя у горы скукоженной картошки, поросшей зловещими зелеными ростками» [Таунсенд, 2014: 214]. При кажущемся изобилии на километрах полок выбор оказывается скуден: «…я спросила, если ли баранья печень, похоже, он никогда о ней не слыхал. Может быть, она вообще исчезла, как монеты в полкроны и бельевые катки» - подумала я» [Таунсенд, 2014: 214]. За бытовой деталью скрывается глубочайший смысл – повседневность так невозвратно поменялась, что поколения друг друга не понимают. Естественно, рассказчица не призывает остановить технологии. Можно также предположить, что подписав договор с издательством, принадлежащим сетевой компании супермаркетов Сейнсбери (основана в 1869 году), писательница критична по отношению к конкуренту. Наверное, в супермаркетах Сейнсбери все овощи и фрукты всегда свежие, в наличии есть не только свиная печень, но и баранья, а картошка никогда не зеленеет, накапливая ядовитый соланин. Таунсенд, повествуя о повседневном походе в магазин, пишет о другом. Естественно, времена охоты на мамонта, собирание вершков и корешков ушло, электрический утюг сменил бельевой каток, но технологический процесс, облегчив обыденное существование, привел к тотальному разрыву, отчуждению человека от окружающей среды. Эта среда стала холодной, безжизненной, потеряла теплоту и антропоморфность. У Джойса в романе «Улисс» есть замечательный эпизод выбора Блумом бараньей почки для утренней трапезы. Джойс точно фиксирует, что в повседневности доминирует чувственное, эмоциональное, иррациональное начало. Откладывание удовольствия от вожделенной пищи, а Блум утром совершает путешествие в лавку мясника, по дороге в которую описывает дома, конторы и дает меткие характеристики практически всем обитателям улицы, превращает обычный завтрак в священнодействие. Повседневность становится динамичной, любой объект провоцирует воспоминание, переживание, усиливает внутреннюю эмоциональную жизнь. Таунсенд, изображая один из стандартных супермаркетов, четко улавливает, что в современном мире утеряна сакральная связь между человеком и пищей. Мало того, никакой расслабленности от предвкушаемого вкуса и сытости, от процесса приготовления и ожидания, ежедневного маленького праздника нет, есть только отвращение. «Юноша предложил свиную печень, такую свежую, будто ее только что вырвали у несчастной свиньи. Клянусь, она все еще дрожала на поддоне, поэтому я ее отвергла» (Курсив Таунсенд. – Т.С.) [Таунсенд, 2014: 213]. У писательницы супермаркет выполняет несвойственную ему роль, он характеризует частную жизнь. В рассказе есть примечательный эпизод о выборе продуктов мужчиной на ходулях: «В его корзине лежали признаки одиночества: замороженные обеды на одного, маленькая буханка хлеба, коробка лапши» [Таунсенд, 2014: 213]. Священнодействие приготовления пищи оказывается вообще исключено из жизни городского жителя: разогревание в микроволновой печи и приготовление еды – это явления разного порядка. Основной лейтмотив повествования – холод, с него рассказ начинается, им же заканчивается. Рассказчица в летнюю жару одевается не по сезону, продавец в рубашке с короткими рукавами стоически переносит ледяные потоки воздуха, кассирша мудро поддевает под фирменный халат теплый джемпер. «Я подумала об адском холоде, гнилых помидорах, наглых продавцах, о пакетах, которые не открываются, и мне захотелось, как двухлетнему ребенку, упасть на пол и закатить истерику» [Таунсенд, 2014: 214]. «Адский холод» супермаркета порождает у рассказчицы иррациональные чувства, а повседневность современного города как-то незаметно приобретает оттенок инфернальности. Обычный супермаркет разочаровывает, раздражает и даже пугает не потому, что он плох, а потому что в нем человек, который пришел выбирать продукты (коль скоро этот процесс не изменить), превратился из субъекта с собственной волей в объект, которого бездушно потребляет магазин. Список литературы Таунсенд С. Публичные признания женщины С. Таунсенд. – М., 2014. – 384 с. средних лет /