Противостояние или Девять Вопросов

Литвиненко Ирина, 3 курс, з/о
Противостояние или Девять Вопросов
«…- Куда же делся твой народ, о Пассий? – спрашивал философ Евклид.
- Елдорай и текус его размолотили, - был ответ кентавра.
- Как понимать тебя, мудрый Пассий?
- А так. Когда-то жеребцы текусме амазонок, а может быть, и наоборот…»
А.Ким «Поселок кентавров»
Вопрос первый: А что если Бог ошибся?
А что если Бог ошибся? Что если Он раздает цвет глаз, души, воли, судьбы наобум? Я
часто думал(а) над этим. Оправдывал(а)ся(ь) как мог(ла). В одном токшоу меня спросили:
«Кем лучше быть?». Я ответил(а): бесполым Йети. Аудитория засмеялась, не дожидаясь
сигнала. Они делали все правильно. Правильно жили, думали, ели, спали, мочились четко
в унитаз. В соответствии со своим «Богом данным» полом.
Заглядываюсь на себя в зеркало. Выщипываю брови. Исполняю главные мужские и
женские роли. Мне уютно и тепло. Тот(та) ли я, кто на самом деле придумал(а) себе свою
жизнь? Или все-таки Бог?
- Мюллер, твой выход!
Я! И только я!
Надеваю парик. Через неделю он мне не понадобится. Я записал(а)ся(ь) к парикмахеру
на наращивание волос. Хотя Лиз сказала, что скоро отрастут мои собственные волосы. Но
ЖДАТЬ? Это долго. Мне уже тридцать один. Каждый день несет в себе смерть. Каждая
ночь наполняет душу одиночеством до краев. Не важно, один(одна) я в постели или нет.
Люблю я или нет. Я всегда одинок(а).
Выступление проходит успешно. Шквал аплодисментов сопровождает каждое мое
движение. Реверанс. Кивок головы. Легкая улыбка. Занавес. Слава Богу. Это последний
выход на сегодня. Роль Кальпурнии утомительна. Но усталость пройдет. А восторг
публики останется и будет подпитывать еще неделю. Я не могу без них. Хотя они
прекрасно обойдутся без меня. Чашечка горячего каппучино. Безе на фарфоровом блюдце
с павлинами. Завершаю рабочую неделю. На выходных у меня нет спектаклей. И нет дел.
Встречи с друзьями и поклонниками давно в прошлом. Цена за мое новое амплуа. Но я
ведь богат(а). Я могу себе это позволить. Полуулыбка на красных губах. Зеркало отвечает
оскалом. Хочется плюнуть в наглеца. Сдерживаюсь. Улыбаюсь. Еще одна роль. Ничего
серьезного. Даже если я говорю о роли всей моей жизни. Так, пустышка. Воздушный шар
в небе. Крысиная нора на детской площадке. Жизнь несерьезна. И никто в этом не
виноват.
Доиграть. Додержаться до конца на узком мосту без перил. Ты грациозен, как кот,
лазающий по крышам. Ты прекрасна, как первое тихое утро после долгой войны. Коты.
Войны. Бред. Иногда мне снится, что я снова прежний(яя). Но кто – я? Он? Она? Оно? Я
сменил(а) порфиру на игрушку паяца. Я надеваю ее на руку и разговариваю в самые
одинокие моменты моей жизни. Она всегда со мной. «- Что ты делаешь сегодня вечером,
мой чебуречек? – Встречаюсь с тобой, моя пивная кружечка!». Если глупость не порок, то
очень жесткий диагноз.
Вечер. Прохладно. Кутаюсь в плащ из неопрена от «Balenciaga». Я еще не научил(а)ся(ь)
подбирать правильные эпитеты к одежде. Одежда для меня все. Хорошая, дорогая. Я
тащусь от шмоток «Sacai», «Phi», «Marni», «Claudio Orciani». Визжу на обувь «Rocco P.».
Кончаю, надевая белье от «Wolford». Внушаю несбыточное.
Вопрос второй: Любовь – самовнушение или Высшая Сила?
Я всегда был(а) уверен(а), что это химический процесс. Практически самовнушение.
Выходит, ошибал(а)ся(ь)? Встретив ее, я все забыл(а). Химию, физику, биологию,
анатомию. Издевательство божие. Теперь поздно думать, что Бога нет.
1
Литвиненко Ирина, 3 курс, з/о
- Евгения? Какое замечательное имя!
Обалденное имя. Совсем редкое. Для девушки, я имею ввиду. Я тащусь уже от одного
имени. В ней самой ничего особенного. ГГГГГГ. Глаза как глаза. Губы как губы. Грудь
как грудь. Но как же к ней тянет! Ободок на безымянном пальце? Глупости! Чушь! Штамп
в паспорте? Ерунда! Миф! Мужа любишь? Колики в животе! Никого ты, девочка, не
любишь, кроме себя. Посмотри на картину, правда, хороша? Настоящая «Шоколадница».
Настоящая ли?
- Я не втречаюсь с женщинами.
Мягко улыбаюсь, демонстрируя мастерство французских врачей.
- Я тоже.
Мы встретились во второй раз. В той же галерее. И в третий.
- Ты мне нравишься. – Мне нравится, как она произносит эти слова. С придыханием, но
без улыбки. И всегда краснеет. Всегда.
Значит, я действительно хороший(ая) актер(актриса). Я вылажу из своих навороченных
шмоток и обработанной кожи, чтобы ей понравиться. Цветы? Конфеты? Частные рейсы в
Тайланд и Португалию. Дорогой ресторан с экзотической кухней на Эйфелевой башне.
Сады Праги в самом расцвете. Все это у нас есть. Просыпаясь вместе с ней, я чувствовую,
что вот она, жизнь, распростерлась передо мной на шелковых простынях. Я целую ее с
нежностью, присущей лишь матерям. И она не отстраняется.
Я играю в сто раз вдохновеннее, чем до встречи с Женей. Ласковей обхожусь с
режиссером. Не перечу. Не критикую. Делаю, что просят. Сам(а) себе удивляюсь. Высшая
сила, другого названия нет и не предвидется. Я готов(а) полюбить ее мужа, если она
попросит. Но Женя талантливо прячет нас друг от друга, словно игрок в покер – карты от
глазастых партнеров. Для меня остается загадкой, как ей удается делить себя между нами.
Поровну. Она открыла в себе новый мир. И я горжусь тем, что являюсь частью этого
мира.
Вопрос третий: Дети – будущее?
В одном я уверен(а) точно. Дети – это зло. Наказание за все наши грехи. Но ведь грехи
можно искупить ежедневным бичеванием, постами и молитвами. Так, во всяком случае,
пишут в модных книгах. Женина беременность разлучила нас. Все завершилось легко.
Для нее. Она перестала отвечать на звонки, а вскоре поменяла оператора. Она любила
красивую жизнь, которую я обеспечивал(а) ей в короткие моменты наших встреч.
Любила ли она меня? Когда ты богат(а), сложно ответить. От тебя уходят, и ты злишься на
свои банковские счета, обвиняя их в неверности. В том, что плохо держали. Или слишком
хорошо. Никакие деньги не удержат любимую женщину, если она разлюбила. Ну ладно,
очень большие деньги удержат. Но таковых у меня нет. Кроме денег существует фактор
телесной оболочки. Как мужчина, я мог(ла) гарантировать ей беспечное существование,
но чтобы сохранить любовь, нужно жить, а не существовать. Как женщина, я еще не до
конца осознал(а) себя. Женщиной необходимо родиться. Стать ею очень трудно. Думать,
как женщина – выйти на инопланетный уровень. Подключиться к спутнику.
И о чем я думал(а), когда менял(а) пол?
Вообщем, да. Женя меня бросила.
Вопрос четвертый: Почему?
Самый бесполезный вопрос в мире. Самый справедливый ответ: Потому что. Так
получилось. Развести руками по воздуху. Смахнуть с глаз розовую пыль. И расшибиться о
стену, обмазанную «йадом». Хорошо бы. Ах, какой из меня получается Гамлет!
Сногсшибительный, невыразимый! Меня заваливают цветами и предложениями. Руки,
сердца, половых органов, денег. Все меня любят, всем отвечаю взаимностью!
Я собирал(а)ся(ь) купить «Шоколадницу», но какой-то коллекционер из Зальцбурга меня
опередил. Тогда я купил(а) репродукцию. Но жизнь не стала слаще. Девушка с подносом
2
Литвиненко Ирина, 3 курс, з/о
навевала тоску и ненужные воспоминания. Хотелось вырвать из ее рук поднос и разбить
шоколаднице лицо, испортив пастель. Через неделю я подарил(а) картину Лиз. Пусть
радуется. Ей в парикмахерской как раз не хватает Лиотара. Лиз выучилась на
искусстовведа, но закончила довольно банально – в местной парикмахерской под
названием «Алина». Алиной звали владелицу, толстую, развратную женщину, которая
любила короткие стрижки и молоденьких парикмахеров. Лиз она держала исключительно
из жалости. Девчонка всегда старалась ей угодить, чем вызывала мое презрение. Угождать
Алине все равно, что угождать бегемоту посреди случки. А в остальном Лиз мне
нравилась. Ответственная, талантливая, она не оставляла шанса плохим волосам. После
операции мои волосы начали выпадать, как после облучения. Лиз втирала мне в кожу
головы настойки из трав по собственному рецепту. В ее руках я чувствовал(а) себя если не
полноценным ангелом, то карликовым богом.
Алина благосклонно относилась к странностям персонала, не поощряя, но и не запрещая
украшение подвластного ей помещения всякого рода сувенирами, картинами, мебелью. У
Марселя, фаворита хозяйки, было преимущество в виде красующейся посреди зала клетки
с тремя шиншилами. Почему именно тремя, а не двумя или четырьмя? Интересный
вопрос, но его мы оставим на рассмотрение Марселю в виде анкеты, определяющей
качество обслуживания клиентов. Марсель, кучерявый бразилец с корнями бедуинов из
африканской Сахары, вобрал в себя все лучшее от своих предков. Пухлые губы, темные
глаза, широкие скулы, уши плотно прижаты к черепу. Всегда гладко выбрит и выглажен,
ходит прямо, так, что мышцы груди выпирают из узкой майки. Волосы блестят на солнце,
и когда дует ветер, вокруг его широких плечей образуется ореол вьющихся теней. Кожа
Марселя цвета какао с молоком мелькает в зеркалах, которыми обсыпана парикмахерская,
шоколадным солнечным зайцем. Теребит взгляд. Я не в восторге от его воспитания и
парикмахерских навычек, но грубые мужчины, чего греха таить, меня привлекали всегда.
А продажные грубые мужчины вызывают адское вожделение. Равно как и тихие
скромные женщины, которые со всем соглашаются, но поступают по-своему.
Лиз смотрела на Марселя глазами, в которых отражалась скорбь всех отвергнутых
женщин мира. Как я на нее не шипел(а), она отказывалась с ним даже здороваться. К тому
же Алина не потерпела бы адюльтера за своей широкой спиной, мигом выгнала бы
паршивку, которая покусилась на святое. На фоне душевной трагедии Лиз моя драма
выглядела мелковато. Хотя время показало, что мои переживания не стоили липкой
монеты в кармане фокусника.
Спустя месяц Женя ждала меня возле театра со спортивной сумкой на плече.
Вопрос пятый: Может ли голубь взлететь, если вместо лап у него две культи?
Может. Он же машет не лапами, а крыльями. Мое окрыленное сердце махало всем, чем
может махать окрыленное сердце. Сосудами, тромбами, крыльями. Женя родила на
седьмом месяце, двадцать восемь недель и три дня питая плод своими соками и энергией.
Я помогала ей во всем. Только после рождения Марка она рассказала мне, как ушла от
мужа. Я же говорила, обожаю тихих скромных женщин, поступающих по-своему.
Тихим скромным женщинами по жизни достаются грубые продажные мужчины. Жаль, я
не была ни тихой, ни скромной. Поэтому мне не везло с грубыми и продажными. Жан
страдал нарциссизмом и педофилией. Добавьте к этому периодическую импотенцию, и вы
получите прекрасный натюрморт, ибо ничем как извращенным овощем Жана назвать
нельзя. Помните картину «Неравный брак» Пукирева? Не скажу, что любимая, но чем-то
она, безусловно, берет. За ноги. За душу. Веретеном по пальцам. Если долго вглядываться,
почувствуешь жжение внизу живота. Когда Женя рассказывала мне о своей семейной
жизни, нить за нитью плетя картину семейного счастья, словно Пенелопа – свадебный
саван, я чувствовала то же жжение.
Когда Жан узнал о ее беременности, он, не задумываясь, выставил жену из дома. Даже
вещей не дал собрать. В спортивную сумку Женя сложила полотенце, зубную щетку и
3
Литвиненко Ирина, 3 курс, з/о
белого плюшевого медведя. Полотенцем Жан лупил ее по лицу, зубную щетку Женя
всегда носила с собой (только не спрашивайте меня зачем), а белый медведь укрошал
зеркало в прихожей. Женя вырвала полотенце из рук мужа, схватила медведя, а сумку ей
дала сердобольная соседка, как я подозреваю, наблюдавшая сцену сквозь дверной глазок.
Все, что ни делается... К чему-то да приведет. Разве я не понимала, что Женя пришла ко
мне от безысходности? Я женщина, черт возьми. Я чувствую такие вещи, как гончая –
дичь.
Вопрос шестой: Все, что ни делается... Это как?
Наверное, потому люди и придумали высокое название случайности. Судьба. Звучит
грандиозно. Особенно, когда понимаешь, что все это чес. Случайно не совпали
характерами. Случайно сбил шесть человек. Случайно разразилась гроза, и случайно
сорвало крышу со случайного дома. Я встретила Женю совершенно случайно. И
совершенно случайно у меня есть сын, которого могло не быть никогда. Совершенно
случайно я абсолютно счастлива.
Лиз ушла из «Алины». Хозяйка застала Марселя при исполнении основной сцены
адюльтера, и озверилась на весь женский пол вообще, и на Лиз в частности. Я помогла
Лиз открыть собственную парикмахерскую. Она нарекла ее «Мишель», хоть я и просила
этого не делать. Что за мода, называть предприятие человеческими именами? Скоро туда
перебрался и разжалованный Марсель. Продажных мужчин тянет невидимый глазу
магнит успеха и денег. А Лиз теперь была успешной и относительно его богатой. Как я ни
противилась их связи, Марселю удалось прибрать к рукам половину «Мишели». Но надо
отдать ему должное, Лиз он изменял по-тихому, не решившись повторить ошибку с
Алиной. Умный мальчик.
Женя нашла себя в туристическом бизнесе, поэтому мы не виделись месяцами, которые
затем плавно перетекли в годы. Когда Марку исполнилось два года, я оформила опеку над
ним. При живых родителях данный поступок являлся абсурдом. Но оставить все как есть
было выше моих сил. Хотя мейлы от Жени приходили с завидной регулярностью, я
чувствовала ее отстраненность даже сквозь экран монитора. Она уже не здесь. Не с
сыном, о котором так много пишет, спрашивает и вспоминает. Не со мной, которую
любит и боготворит. Мужчина во мне с презрением отталкивал ее попытки восстановить
связь, женщина – снисходительно наблюдала за мутным илом воспоминаний, который она
каждый раз поднимала со дна. Женя обманывала. Меня? Правильнее сказать, себя. А я... Я
люблю Марка. У него Женины ореховые глаза и веснушчатый нос. Сын любит меня
искренно, радостно. Я без вопросов отдам жизнь за его любовь.
Вопрос седьмой: Кошка видит муху, сидящую на абажуре. Но видит ли муха кошку?
Кошка может увидеть предмет или муху, если смотрит прямо на нее. Кажется, это
называется периферическим зрением. Видит ли муха что-то, сказать трудно. Одна кошка
может распаться на тысячи кошечек, и в итоге муха ничего не увидит. О чем это я? Марк
ненавидит мух и обожает кошек. Стравливает их все время. Я не заступаюсь ни за тех, ни
за других. Я равнодушна к божьим тварям.
Мы подминаем под себя реальность, выдавая желаемое за действительное. Смотрим на
мух с жадностью кошек, а мухи равнодушно трут лапки друг о друга, не замечая
смертельной опасности или не воспринимая нас всерьез.
Марк приобщен к театру с детства. Я никогда не оставляла его дома, среди игрушек и
опасных предметов, каждая репетиция проходила то под звонкий плач, то под
заразительный смех. Мой сын – самый преданный зритель, ибо после спектакля он всегда
остается в зале, чтобы по-взрослому приветствовать меня. Каждый раз его глаза
наполняются восторгом, вот она, богиня, королева, падчерица, добрая фея сходит со
сцены, чтобы обнять его и расцеловать каждую веснушку на румяном личике.
4
Литвиненко Ирина, 3 курс, з/о
Я играла для него. Я ловила его зеленые глаза со сцены, несмотря на слепящий свет
прожекторов. Я знала, Марк ждет этого взгляда все представление. Как я могла не
оправдать его ожиданий? Как могла я пожертвовать им ради интересов публики?
Марк рано начал рисовать. Я подхватила его талант, немедленно договорилась на
младшую группу в художественной школе. Водила и забирала. Поддерживала и
восхищалась. Разрывалась на части, чтобы везде успеть. Затемно приезжая домой, мы оба
валились на кровать, да так и засыпали, одетые, неумытые. Когда Марку исполнилось
восемь, его работы уже объездили полмира с благотворительной выставкой. Марка не
волновали призы. Он хотел рисовать. Для меня. Мы платили друг другу разменной
монетой таланта и внимания.
Вопрос восьмой: Любите ли вы зеркала?
Предпочитаю помещение без оных.
Сидя за кулисами, Марк рисует в этюдной тетради. Позы, фразы, игра отображаются в
его эскизах как в зеркалах, и если считать театр зеркалом нашей жизни, то его эскизы
являются зеркалами, где отображается зеркало театра. Мне не нужен фотоаппарат. У меня
есть сын, который каждый час пишет мои портреты. По той же причине я не нуждаюсь в
зеркалах. Я вижу себя насквозь.
Радуюсь ли я себе ныняшней? Я стала сильнее. Это да. Но стала ли я лучше? В любом
случае, Марк делает меня совершенной, полной.
Вчера вернулась Евгения. Бодрая, загоревшая. Темные волосы выгорели на жарком
солнце ОАЭ. Зашла в дом и протянула руки, не ко мне, к Марку. Никогда не забуду его
взгляд. Испуганный. Удивленный. Женя ждет. Опускает руки. Встает с корточек. Видимо,
не так она представляла себе встречу с сыном. За все надо платить, девочка, жаль, что ты
поняла это только сейчас. На все ее обвинения и мольбы у меня имелся один
единственный ответ. Но мне не пришлось опускаться до того, чтобы произносить давно
вымученную фразу. Я скучала по ней. Но обида, годами прятавшаяся запазухой, теперь не
желала отсиживаться взаперти. Хорьком просилась наружу. Я молча отступила, когда она
приблизилась. Не ответила на ее объятие. Безропотно пропустила в комнаты за вещами.
Мне хотелось проверить, имеет ли моя обида право на существование. Слушая, как она
собирается, сдерживалась, чтобы не остановить. Женя подарила мне Марка. Сын смотрел
на меня по-прежнему удивленно. Что мне было делать?
- Это твоя мама. Ты помнишь?
Шуршание в комнате стихло.
Марк молчал. Ради кого я стараюсь? Всю свою сознательную жизнь Марк называл
мамой меня. Я сопровождала его по жизни как мама. Ловила, лечила, играла, учила. А
сейчас... Какой смысл в этих глаголах, если в соседней комнате находится женщина,
которая его зачала, выносила и родила. Будь я трижды женщиной, страх родовых схваток
навеки внушил мне отвращение при мысли о беременности. Я ненавижу боль. Не больно
ли тебе сейчас, девица? Больно, ой, как больно, батюшка. Когда же наши высокие
отношения успели стать прахом? Еще до нашей встречи. Судьба разобралась с нами посвоему. По-житейски. Может, поэтому играть в ее игры опасно. Как и опасно верить в то,
что судьбы не существует.
- Я готова.
Шороху было больше, чем вещей в Жениных руках. Та же спортивная сумка, с которой
она ждала меня под театром в тот памятный вечер нашего, казалось, окончательного
воссоединения. Белый медвежонок, беспощадно выуженный из груды Марковых игрушек,
его любимый, между прочим. Видимо, захотела продемонстрировать мне всю низость
моего бедственного положения на правах матери-одиночки. Не выйдет, девочка, я
обросла шкурой покрепче слоновьей.
- Медведя оставь.
Улыбка прорвала ее плотно сжатые губы.
5
Литвиненко Ирина, 3 курс, з/о
- Мой медведь. – И, вскинув сумку на плечо, крепче прижала к себе игрушку.
Я упустила момент, когда удивленный взгляд Марка перекочевал на позиции вполне
осмысленного.
- Мама?
Удивительно, на что способны плюшевые игрушки! Они восстанавливают память.
Вопрос девятый: Кем вы хотите стать, когда вызреете?
- Художником!
- Артистом!
- Туристическим гидом!
А когда перезреете, то есть перехотите?
- Предпринимателем!
- Школьным учителем!
- Пенсионером!
На старости лет хочется покоя. Правда, не всем. Когда стукнуло сорок три ходиками по
темечку, опухоль в моих легких разбилась на тысячи метастаз под волшебным действием
химиотерапии. Я ушла из театра, не желая последние дни проводить, играя чужие жизни.
Свою собственную жизнь надо доиграть до конца так, чтобы не уйти вместе с гробом под
землю. Когда Женя попросила денег на курсы косметологов, я воспользовалась моментом,
пригласила ее на завтрак, плавно перетекший в ужин, затем в очередной завтрак. Мы
живем настоящим и будущим, вычеркивая прошлое, как плохо начатые стихи. Наши
семейные вечера, ставшие традицией, радуют меня сильнее, чем самый удачный
спектакль. Я люблю смотреть, как Женя с Марком, объединившись против меня, строят
свой общий поезд на пути в Лиссабон. Или Мадрид. Или Вильнюс. По вечерам мы втроем
играем в «Поезда».
Имееют ли они право знать? Вопрос десятый. И десятый ответ: Нет.
6