Защитники прав ребенка вступили в бой на трех фронтах

Защитники прав ребенка вступили в бой на трех
фронтах
Инге Рантала повезло. Но только в Турку живет еще 52 матери, у которых отняли детей.
Павел Астахов и Светлана Агапитова заступились за маленьких
петербуржцев
Александр ГОРЕЛИК — 19.03.2010
Детские омбудсмены появились в России всего пару месяцев назад, а им уже не позавидуешь. Один за другим
вспыхивают скандалы с участием маленьких граждан, причем три самых известных связаны с Петербургом.
Питерский уполномоченный по правам ребенка Светлана Агапитова вмешалась в две из этих историй. Первая
- ситуация с нищей жительницей Колпино Верой Камкиной, у которой органы опеки забрали четверых детей и
теперь хотят лишить женщину родительских прав. Вторая - трагедия маленькой девочки, которая боится
выходить на улицу, так как родного дядю, насиловавшего ее в течение четырех лет, суд отпустил на свободу.
Третья история произошла за пределами России, в финском городе Турку: у бывшей петербурженки Инги
Рантала местные органы опеки отняли сына только потому, что кто-то сказал, что мать, мол, его шлепнула.
Здесь уже потребовалось вводить тяжелую артиллерию. В Северную столицу, а потом и в Финляндию
отправился уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов. Естественно, делом
Рантала он не ограничился.
Роберт Рантала вернулся домой
В последние дни ситуация вокруг семилетнего Роберта развивалась стремительно. В начале февраля органы
опеки буквально выкрали его из дома и увезли в приют, из-за того что ребенка якобы шлепнула мать.
Полтора месяца мальчик сидел взаперти в детдоме, плакал и просил вернуть его к родителям. Ему запретили
ходить в школу и на секцию хоккея, не разрешали говорить по-русски и не давали видеться с мамой.
А в минувший вторник Роберт сбежал. Пацана наконец отпустили в школу, и он сразу рванул домой. Два дня
дом Рантала был в осаде: мать и отец ждали, что с минуты на минуту к ним ворвутся полиция и социальные
работники и снова заберут сына.
Но тут как раз в Финляндию приехал Астахов. Тяжелые переговоры с высшим руководством страны и
представителями органов опеки увенчались успехом: Роберту разрешили остаться дома. Не будет и иска о
лишении Инги Рантала и ее мужа Вели-Пекка родительских прав, но с условием: они должны создать сыну все
условия для жизни и учебы, делать с ним уроки и контактировать с социальными работниками.
- Да, ситуация не однозначна и семья не идеальна, - признал Павел Астахов. - Но оснований для изъятия
ребенка из семьи не было и нет. Проблемы есть, но они могут решаться и другими методами. Побег мальчика
- показатель того, что органы опеки перегнули палку.
Так что у истории почти счастливый конец. Правда, Инга Рантала опасается, что сейчас социальные
работники пошли на уступки, но когда шум уляжется, они снова попытаются отнять мальчика.
- Астахов сказал им: если хоть один волос упадет с головы Роберта, он сам усыновит его, - рассказала
счастливая Инга журналистам.
У дома Веры Камкиной Астахова и Агапитову ждали общественники. Они требовали
вернуть детей матери.
Колпинский узел
История Веры Камкиной чем-то напоминает известную ситуацию с Ингой Рантала. Колпинские органы опеки
тоже забрали детей у матери. Правда, причина была иная: Вера, по мнению социальных работников, не в
состоянии заботиться о малышах. Она нигде не работает, в доме грязь и нищета, сын и три дочки не
кормлены, одеты не по сезону. Благотворительные организации и школа много раз пытались поддержать
Камкину, да все без толку: женщина помощь принимает, но сама ничего не делает, чтобы улучшить качество
жизни.
Едва история Веры стала известна, уполномоченная по правам ребенка в Петербурге Светлана Агапитова
встала на сторону многодетной матери:
- В суде мы будем выступать за то, чтобы Камкину не лишали родительских прав. Но и сама Вера должна хоть
что-то делать, чтобы себе помочь.
Агапитова предложила Камкиной программу реабилитации: пожить три месяца вместе с детьми в
специальном центре, одновременно устроиться на работу или получить профессию. Женщина согласилась. Но
потом отказалась.
- Мы со Светланой Юрьевной были в детском доме, где сейчас находятся трое старших детей, - рассказал
Павел Астахов. - Конечно, они скучают по дому, хотят к маме, это естественно. До сих пор не придумано
ничего лучше семьи. Но и мама должна создать условия, чтобы дети не чувствовали себя обделенными.
Сейчас Вера встала на биржу труда. Оказывается, она не доучилась на швею-мотористку. Это отличная
профессия, только надо помочь Вере. Но она должна понять: люди ей помогают, чтобы поддержать, а не
чтобы вместо нее заботиться о детях.
А пока она сидит и воет: «Отдайте мне моих детей!» Но ведь у них, например, должны быть свои кровати, а
не два разобранных дивана с клопами и тараканами. Да, она бедная. Но не бедность ей помешала дойти до
поликлиники и собрать справки для детского сада - ей давали два направления, но Вера никуда не пошла, и
они пропали. Тем не менее на суде мы собираемся выступать на стороне Камкиной. Если она будет
настойчиво доказывать, что может заботиться о детях, суд наверняка решит в ее пользу. И мы ее в этом
случае поддержим.
Заседание суда по делу Камкиной назначено на 30 марта. А до этого домой к Вере придет комиссия и
посмотрит, изменилось ли что-то в ее комнате. Адвокат многодетной мамы утверждает, что там уже поклеены
обои и поставлены кровати. Так что шансы вернуть детей у женщины есть.
Соучастники педофила
Приговор, который вынесла судья Дзержинского федерального суда
Ольга Андреева 26-летнему Алексею Слепцову, прозвучал как раз во
время горячей общественной полемики о кастрации педофилов. На этом
фоне решение дать всего шесть лет условно человеку, в течение
нескольких лет насиловавшего свою маленькую племянницу, выглядело
вызывающе.
Но хуже всех пришлось пострадавшей девочке: узнав, что дядя на
свободе, она испугалась и перестала выходить на улицу. С этой бедой
мать жертвы и пришла к Светлане Агапитовой.
- Случай вопиющий, - поделилась впечатлениями Светлана. - Речь идет
о насилии над совсем маленькой девочкой, но суд счел возможным дать
условное наказание. Мотивировка такая: есть хорошая характеристика с
места работы, он недавно женился и ни в чем плохом за последнее
время замечен не был. Мы уже обратились в прокуратуру с просьбой о
пересмотре дела и в квалификационную коллегию судей с просьбой
определить компетентность судьи. Назначили общественного защитника.
А адвокат потерпевшей стороны подал кассацию.
Для Павла Астахова дело Слепцова должно было стать, пожалуй, самым
понятным: он ведь долгие годы работал адвокатом и анализ приговоров
- его конек. Но тут он пришел в замешательство:
- Знаете, за шестнадцать лет практики я такого не читал. Приговор хоть
в рамочку вешай. Кажется, было сделано все, чтобы оправдать
человека, который во время следствия признался в четырнадцати
эпизодах. Сестра за порог, а он - развлекаться с племянницей! Причем
на момент первого насилия ребенку было всего четыре года с
небольшим.
Девочка смогла рассказать о
пережитом ужасе только когда
подросла.
Однако судья сочла, что признание - еще не доказательство и виновность вызывает сомнения.
- Я тоже не являюсь последователем прокурора Вышинского, который считал признание царицей
доказательств, - усмехнулся детский омбудсмен. - Но тут не просто признание - подсудимый подробно
рассказал, где и как он насиловал девочку. И потом, пять эпизодов ведь доказаны! Каждый - законченное
особо тяжкое преступление, за которое согласно Уголовному кодексу полагается колония на срок от восьми
до пятнадцати лет. В деле сказано, что вначале девочка сопротивлялась и отказывалась. А в конце - «уже не
сопротивлялась». Что нужно было для этого сделать с ребенком? Чем можно это искупить? Но Андреева
пишет, что Слепцов совершал преступления в молодом возрасте, ничего не понимал. А теперь у него хорошие
характеристики с работы. И назначает ему по пять лет за каждый из пяти эпизодов. Пятью пять сколько? У
Андреевой своя математика, у нее получается шесть лет условно. Мне кажется, этот приговор пропихнуло
педофильское лобби.
Кстати, выяснилось, что о мучениях девочки догадывались окружающие. Были свидетели, которые слышали,
как малышка кричала. Но они молчали. О мерзком преступлении мать узнала, только когда дочь подросла и
поняла, что с ней делал дядя. И все рассказала.
- Те, кто не обращал внимания на крики ребенка, - соучастники, - отрубил Павел Астахов. - Пусть не в
юридическом плане, но в моральном - точно.
КУДА ОБРАЩАТЬСЯ
Если на ваших глазах страдают дети, сообщайте об этом Уполномоченному по правам ребенка в СанктПетербурге по телефону
(812) 319-38-60
(812) 319-38-60. Также свое обращение также можно
направить по электронному адресу: [email protected]
<p><p>