РЕЧЕВОЙ АКТ ИЗВИНЕНИЯ В РОМАНЕ Л.Н. ТОЛСТОГО «ВОСКРЕСЕНИЕ» Краснощекова Юлия Викторовна, Ставропольский государственный университет Прагматика на современном этапе развития лингвистической науки представляет собой междисциплинарную проблемную область, в которую включены практически все лингвистические, многие логико-философские, психологические, социологические, этнографические и некоторые кибернетические направления. Лингвистическая прагматика изучает условия использования языка коммуникантами в актах речевого общения. Конкретно эти условия включают в себя коммуникативные цели собеседников, время и место речевого акта, уровень знаний коммуникантов, их социальные статусы, психологические и биологические особенности, правила и конвенции речевого поведения, принятые в том или ином обществе, и т. д. В.Г. Гак справедливо заметил, что прагматический подход «открывает широкие перспективы в анализе языковых средств, побуждает обращать внимание на важные явления, которым в традиционной грамматике не уделялось должного внимания» (2, 559). Речевой акт извинения занимает в лингвистической прагматике устойчивое положение, и его существование не вызывает сомнений. Дж. Остин считает, что извинение «является или может стать именем целой отрасли философии, даже и весьма разветвленной» (цит. по: 1, 5). Ситуации извинения, за исключением экстраординарных, не бросаются в глаза, но, тем не менее, они занимают немаловажное место в русской национальной культуре. Их анализ дает ключ к пониманию фундаментальных ценностей и специфики духовности носителей русского языка. Материалом нашего исследования является роман Л.Н. Толстого «Воскресение». Смысл романа - во всестороннем показе мерзости всего общественного устройства, его полной непригодности для нормальной 1 человеческой жизни, в поисках исхода из того тупика, в который зашла российская действительность и вообще современная ему жизнь. Произведение построено на попытке искупления Дмитрием Нехлюдовым вины перед Катенькой Масловой, поэтому речевой акт извинения занимает в романе особое место. Речевой акт извинения в романе Л.Н. Толстого выражается прямо (эксплицитно) и косвенно. Прямая реализация наблюдается прежде всего при использовании иллокутивных глаголов «извинять/ся, извинить/ся» и «просить (прощения/извинения)», относящихся в классификации Вендлера к «достижениям». Обычно употребляются невозвратные формы императива совершенного вида «извини/те», обладающие в типичном случае значением «Не поставить в вину чего-л., простить» (3, 639). Так, Вольф говорит Нехлюдову: «Прошу покорно, садитесь, а меня извините. Я буду ходить, если позволите», за ним – генерал: «Извините, что в халате принимаю: все лучше, чем совсем не принять» (4, 258, 421). Фабричный пытается загладить свою вину перед Нехлюдовым: «Вы меня, барин, извините. Я выпил, ну, что же теперь делать» (4, 355). В словаре Д.И. Ушакова в качестве отдельного значения для «извини/те» приводится выражение недостаточного согласия или протеста в значении «ни за что», «ни в каком случае», «вовсе нет» (5, 250). Так, Нехлюдов отказывается идти к жене Масленникова: - Нет, извини меня, теперь мне некогда. - Ну, как же, она не простит мне, - говорил Масленников. – Нет, пожалуйста, зайди хоть на минуту. Но Нехлюдов остался тверд и сказал, что никак не может теперь (4, 173). Императив совершенного вида «простите» в значении «Выражение сожаления о причиненном беспокойстве, огорчении» (3, 525) является часто употребляемым в романе. Нехлюдов извиняется перед Катериной Алексеевной: 2 «Да, простите меня, я нынче не в духе и не имею права на других наводить тоску» (4, 97). Пытаясь загладить свою вину перед Масловой, главный герой призывает ее: «Прости меня, я страшно виноват» (4, 147). К эксплицитным извинениям относится также идиоматическое указание говорящего на собственную вину с помощью предиката «виноват/а», употребление которого, в отличие от рассмотренных выше выражений извинения, подчиняется некоторым ограничениям. Нехлюдов просит у Масловой прощения: «Прости меня, я страшно виноват…» (4, 147) и признается Катерине Ивановне: «Нет, тетушка, это все кончено. Мне только хотелось помочь ей, потому что, во-первых, она невинно осуждена, и я виноват, виноват и во всей ее судьбе. Я чувствую себя обязанным сделать для нее, что могу» (4, 247). Косвенно извинение может быть выражено через признание субъектом собственной ответственности и вины, предложение компенсировать ущерб, вопрос о том, примут ли извинение, объяснение, называние обстоятельства, вызвавшего отрицательную оценку. В частности, в романе встречаются следующие модели признания вины: Негативная оценка говорящим самого себя и/или своего поступка: Ах, эти деньги! Ах, ах! какая гадость! Только мерзавец, негодяй мог это сделать! И я, я тот негодяй и тот мерзавец! Да неужели в самом деле, неужели я в самом деле, неужели я точно негодяй? А то кто же? (4, 101). Выражение раскаяния: Как бы жестоко ты ни говорила, ты не можешь сказать того, что я чувствую, не можешь себе представить, до какой степени я чувствую свою вину перед тобою! (4, 165). Подтверждение того, что существует причина для раздражения адресата: Я знаю, что вам трудно простить меня… (4, 147). Предложения говорящего компенсировать ущерб материально или улучшить свои моральные качества – стратегии, облегчающие адресату принятие обвинения, которому они сопутствуют. Такие предложения являются комиссивными речевыми актами, в результате которых говорящий обязывается 3 совершить некоторое действие в будущем: Я знаю, что вам трудно простить меня, но если нельзя уже поправить прошлого, то я теперь сделаю все, что могу. Скажите...; Я хочу загладить свою вину, и загладить не словами, а делом. Я решил жениться на вас (4, 147, 165). Предваряющий вопрос о том, примет ли адресат извинение, нередко устраняет необходимость самого извинения. Реализация такого речевого акта встречается в романе лишь однажды, когда Нехлюдов говорит Масловой: «Катюша! Я пришел к тебе просить прощения, а ты не ответила мне, простила ли ты меня, простишь ли ты меня когда-нибудь» (4, 150). Явное называние обстоятельства, вызвавшего отрицательную оценку, может подготавливать извинение или сделать его излишним, но может и само выполнять роль извинения. В романе встречаем следующие выражения, сформулированные в 1 лице ед. числа прошедшего времени совершенного вида, например: Простите меня, Дмитрий Иванович, я нехорошо говорила третьего дня (4, 51). Расширение извинения с помощью обращения прагматически означает больше, чем просто экспликация импликатуры, т. к. обращение к партнеру по имени придает выражению серьезность и подчеркивает аспект личных отношений: Катюша! Я пришел к тебе просить прощения; Прости, меня, Тарас, за мою глупость; Нет, вы меня, Дмитрий Иванович, простите, если я не то делаю, что вы хотите (4, 150, 357, 433). Любопытным нам кажется и комбинированное использование нескольких средств извинения. Чаще всего встречаются сочетания двух средств извинения: Прости меня, я страшно виноват; Да, простите меня, я нынче не в духе и не имею права на других наводить тоску (эксплицитное извинение + негативная оценка говорящим самого себя); Я знаю, что вам трудно простить меня, но если нельзя уже поправить прошлого, то я теперь сделаю все, что могу. Скажите... (подтверждение того, что существует причина для раздражения адресата + предложение компенсировать ущерб) (4, 147, 97). Сочетание нескольких средств извинения, конечно, зависит и от свойств характера, и 4 личных черт говорящего, а также от его заинтересованности в сохранении хороших отношений. Именно поэтому своеобразное нанизывание способов извинения в одном речевом акте находим в речи Дмитрия Ивановича Нехлюдова, все действия которого направлены на сглаживание своего проступка перед Катериной Масловой. В целом анализ речевого акта извинения в романе Л.Н. Толстого «Воскресение» показал, что речевой акт извинения занимает важное место в структуре этого произведения, раскрывает психологию героев и помогает полнее осознать суть их мотиваций, установок и жизненных позиций. Литература. 1. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция рече-поведенческих тактик. – М., 1999. 2. Гак В.Г. Языковые преобразования. – М., 1998. 3. Словарь русского языка: В 4 т. Т. 1,3. – М., 1985. 4. Толстой Л.Н. Воскресение: Роман. – М., 1984. 5. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка: В 4 Т. Т. 1. – М., 1935. 5