Глава 5 Сельское хозяйство
advertisement
Глава 5 Сельское хозяйство В экономике стран с низким доходом сельское хозяйство играет центральную роль. На долю сельского хозяйства приходится более 70% рабочих мест, тогда как в странах со средним уровнем дохода занятость в этой отрасли составляет 30%. В промышленных странах этот показатель равен всего 4%. Особенно в бедных африканских странах сельское хозяйство также является основным источником иностранной валюты и дохода, продовольственного обеспечения и жизнеобеспечения для большей части населения этих стран (UN, 2002 г.) Женщинами в сельском хозяйстве Африки производится, перерабатывается и обеспечивается хранение 80% продовольствия, а на долю женщин в странах Южной и Юго-восточной Азии приходится 60% всех сельскохозяйственных работ и производства продовольствия. Для того чтобы большая часть развивающихся стран смогла обеспечить устойчивое человеческое развитие, необходимо повысить производительность сельского хозяйства, уровень продовольственной безопасности, доходов и занятости. И в Латинской Америке сельское хозяйство является важным источником экспорта и поступления валюты (UNCTAD, 1996 г.). В принципе, в странах, где превалирует сельское хозяйство, торговля может стать источником доходов для решения задач человеческого развития, включая обеспечение здравоохранения, образования и социальной защиты. Кроме того, во многих развивающихся странах сельское хозяйство является главным источником потенциальных дополнительных внутренних поступлений для инвестирования в отрасли с более высокой степенью переработки, включая пищевую промышленность и предприятия обрабатывающих отраслей, играющие важную роль в развитии человеческого потенциала. Таким образом, успехи и недостатки сельского хозяйства оказывают огромное воздействие на деятельность по сокращению бедности, улучшение гендерных отношений и содействуют человеческому развитию во многих развивающихся странах. Нужен ли для сельского хозяйства какой-то специальный режим? В течение длительного времени по вопросам регулирования торговли сельскохозяйственной продукции велись самые жаркие дебаты на международных торговых форумах (Вставка 5.1). Появились различные подходы к сельскому хозяйству от подчеркивания его «многофункциональной роли» (в поддержку которого выступало ЕС, Япония и другие страны) до его роли в обеспечении «продовольственной безопасности и развития» (в пользу этого выступало большинство развивающихся стран) и в обеспечении «продовольственной независимости» (ряд неправительственных организаций). По мнению ЕС, Японии и некоторых других членов ВТО, сельское хозяйство характеризуется многофункциональностью. Под этим подразумевается, что помимо производства продовольствия и сырья для текстильной промышленности, оно выполняет другие, не связанные с производством товаров, функции. К таким функциям относятся: продовольственная безопасность, культурное население, обеспечение жизнеспособности сельской экономики, предотвращение стихийных бедствий, создание благодатного ландшафта и открытых территорий, сохранение биоразнообразия и охрана окружающей среды, обеспечение занятости пожилых фермеров. Для этих стран многофункциональность сельского хозяйства служит обоснованием высокого уровня защиты своего сельскохозяйственного производителя, а также предоставления внутренних и экспортных субсидий. Вставка 5.1. Соглашение по сельскому хозяйству – история вопроса, перспективы, текущее положение История вопроса и перспективы Хотя формально тематика сельского хозяйства входила в рамки Генерального соглашения по тарифам и торговле, учрежденного в 1947 г., она была исключена из его прерогативы в течение почти 50 лет, главным образом в связи с тем, что США в 1950-х годах попросили разрешить им продолжить применять протекционистские меры в отношении сахара, молочных продуктов и другой сельскохозяйственной продукции. После того, как в 1955 г. США получили широкомасштабное освобождение от обязательств ГАТТ, статью XI стали ненастойчиво применять к другим странам -сельскохозяйственным производителям. (Статья XI запрещает любые количественные ограничения импорта и экспорта, будь то при помощи квот, импортных или экспортных лицензий, либо иных количественных мер; допускается лишь применение пошлин, налогов и других сборов). Среди сторон, выигравших от такого развития событий, следует назвать ЕС, которое за период с 1950 по 1970 гг. при помощи экспортных субсидий перешло из категории нетто-импортера продовольствия в категорию нетто-экспортера. После окончания Второй мировой войны разные страны использовали различные формы поддержки сельскому хозяйству в области государственной поддержки, экспортного субсидирования и обеспечения доступа на рынок. В некоторых странах были созданы системы, подобные ЕС, не ограничивающие объем производства и практически не ограничивающие бюджетные расходы на субсидирование. Этот процесс получил ускоренное развитие в 1980-х до такой степени, что в некоторых странах образовались излишки сельскохозяйственной продукции, которые можно было поставлять на экспорт только при наличии экспортной субсидии. В целом, правила ГАТТ оказались малоэффективным инструментом регулирования торговли сельскохозяйственной продукцией. Многие потоки торговли сельскохозяйственной продукцией оказались под влиянием экспортных и внутренних субсидий, при этом более жесткие ограничения на импорт попросту игнорировались. Положение изменилось в ходе Уругвайского раунда (1986-1994 гг.) многосторонних торговых переговоров. Представители традиционных экспортеров сельскохозяйственной продукции (развивающихся и промышленных стран), настояли на том, чтобы на Уругвайском раунде было принято решение о пересмотре вопроса о защите сельскохозяйственного производителя. Некоторые развивающиеся страны, особенно страны Латинской Америки, занимали в ходе Уругвайского раунда особенно активную позицию, принимая все меры к тому, чтобы заключительное соглашение содержало существенные нормы в области торговли сельскохозяйственной продукцией. Соглашение по сельскому хозяйству было подготовлено в ходе указанных переговоров в 1994 г. В основе соглашения - три компонента: доступ на рынок, внутренняя поддержка и экспортные субсидии. И хотя на ключевые аспекты окончательного текста соглашения большое влияние оказали двусторонние договоренности между ЕС и США, основные элементы этой договоренности так и не были воспроизведены в Соглашении по сельскому хозяйству. Нынешняя ситуация Соглашением по сельскому хозяйству установлен срок начала его пересмотра – 2000 г. В то же время, такая дата, как конец 2003 г., когда истекает срок действия его «мирной оговорки», дает возможность установить довольно реальный конечный срок достижения, по крайней мере, предварительной договоренности. В ходе первого этапа процесса пересмотра - с марта 2000 по март 2001 гг. - получено 45 предложений от 126 стран, при этом половина предложений поступила от развивающихся стран. В ходе второго этапа - с марта 2001 по февраль 2002 г. – прорабатывались технические аспекты предложений, которые поступили в ходе первого этапа, и рассматривались вопросы в отношении предложений, поступивших в неофициальной форме. Развивающимися странами поднимались вопросы продовольственной безопасности, продовольственной помощи, особого и дифференцированного режима, проблемы стран, являющихся производителями одного вида сырьевых товаров и малых островных государств. Решающим - после Уругвайского раунда - станет третий этап, стартовавший в марте 2002 г, поскольку к марту 2003 г. членам ВТО предстояло согласовать параметры, которые лягут в основу последующих переговоров. При этом не совсем ясно, идет ли речь о согласовании правил или принятии фактических обязательств. В ходе этого этапа предстояло также согласовать ключевые элементы нового Соглашения по сельскому хозяйству, включая перспективы «корзины развития» (вставка 5.8). Предполагалось достичь новой договоренности к Министерской конференции ВТО в Канкуне (Мексика, сентябрь 2003 года). Однако страны по-прежнему придерживаются противоположных позиций. Тогда как ЕС, Япония и Норвегия продолжают ссылаться на многофункциональный характер сельского хозяйства, развивающиеся страны Юго-Восточной Азии и других регионов настаивают на обеспечении полномасштабного доступа на рынки развитых стран и полномасштабное сокращение субсидий. Кэрнская же группа, куда входят промышленные и развивающиеся страны, и США продвигают свои собственные предложения по либерализации. Следует остановиться на выдвинутом в июле 2002 г. предложении США, так как в нем предусматривается значительное сокращение «искажающей торговлю» внутренней поддержки (т.е. субсидирования отечественных производителей) для всех видов производимой продукции и торговых партнеров. При этом для промышленных стран предусматривается установить максимально допустимый уровень в пять процентов от общей стоимости произведенной продукции, а для развивающихся стран – 10 процентов. Всем членам ВТО по истечении переходного пятилетнего периода предлагается также снизить ставки пошлин до максимально допустимого уровня в 25%. Обе американские рекомендации амбициозны и чреваты далеко идущими последствиями. Особенно это касается первого предложения, принимая во внимание уровень субсидирования сельскохозяйственного производителя во многих странах, включая США. Однако в рамках действующего Соглашения по сельскому хозяйству данное предложение не потребует от США внесения существенных изменений в свою аграрную политику. И это несмотря на принятие в США последнего Закона о поддержке сельского хозяйства и инвестиций в развитие сельских территорий, в соответствии с которым на субсидирование аграрного сектора выделяется 180 млрд. долларов вплоть до 2011 г. При этом в три первые года действия закона в виде субсидий предполагается выделить более трети указанной суммы. В отличие от предложений США по либерализации отношений в сельском хозяйстве, такие страны, как Индия, требуют, чтобы в центре пересмотренного Соглашения по сельскому хозяйству должны быть вопросы продовольственной безопасности и устойчивого жизнеобеспечения сельских территорий, тем самым, придавая большую значимость неторговым проблемам.. Поддерживая позицию Индии, многие развивающиеся страны предлагают еще более комплексно подойти к вопросам развития сельского хозяйства, выдвигая предложения о формировании «корзины развития"». Источник: Anderson, Hoekman and Strutt, 1999; WTO, 2001; Biswajit Dhar, 2002, ‘Subsidising US Farmers under AoA’, The Economic Times (India), 9 August. Однако большинство развивающихся стран рассматривают концепцию многофункциональности сельского хозяйства не иначе, как только предлог для защиты своего сельскохозяйственного производителя. Несмотря на то, что многие развивающиеся страны признают неторговые аспекты сельского хозяйства, они не считают, что положение в промышленных странах сравнимо с уровнем развития развивающихся стран. Поэтому многие страны выступают за принятие жестких и основанных на реальном механизме правоприменения правил многосторонней торговли, сокращающих уровень поддержки сельского хозяйства и объем экспортных субсидий в промышленных странах. Кроме того, развивающиеся страны требуют большей свободы в разработке национальной государственной политики с целью обеспечения продовольственной безопасности и достижения общих целей развития. Более того, развивающиеся страны, где большая часть населения занята в натуральном сельском хозяйстве, настаивают на том, чтобы нормы многосторонних соглашений не распространялись на значительную часть видов сельскохозяйственной деятельности, поскольку большинство сельхозпроизводителей просто не в состоянии оказывать какое-либо искажающее влияние на сельскохозяйственную торговлю. Кроме того, они считают, что разрыв между предложением и спросом на продовольствие – это проблема развития, решение которой нельзя отдавать на откуп рыночной стихии. И, наконец, целый ряд организаций гражданского общества, например, «Ла Вия Кампезина», выдвинули идею продовольственной независимости в качестве обоснования того, чтобы на сельское хозяйство не распространялся многосторонний торговый режим . Тем временем, другие организации выступают в пользу формирования многосторонних правил, применяемых в отношении ограниченного числа участников. Предлагается также принять оговорку о возможности выхода из соглашения до тех пор, пока сельское хозяйство развивающихся стран не будет полностью адаптировано к требованиям многостороннего торгового режима (Kwa, 2001). Большая свобода действий в рамках Соглашения по сельскому хозяйству ВТО позволит развивающимся странам решать проблему продовольственной безопасности посредством выставления «позитивного перечня» сельскохозяйственной продукции, на который будет распространяться действие норм, принятых в ходе Уругвайского раунда (вставка 5.1). Принимая во внимание разный уровень сельского хозяйства развивающихся стран, такой гибкий подход даст возможность дифференцировать между развивающимися странами, которые импортируют основные продовольственные товары, и теми, кто их экспортируют, а также между странами, которые экспортирует основные продовольственные товары, и теми, кто развивает экспорт товарной продукции. Предоставление большей свободы действий в рамках данного соглашения позволит промышленным странам решать проблемы развития сельских территорий и охраны окружающей среды таким образом, чтобы от этого не пострадали интересы сельскохозяйственных производителей развивающихся стран. Такой подход будет, скорее всего, способствовать внедрению методов устойчивого сельскохозяйственного производства, поскольку при этом будут в большей степени учитываться требования сохранения биоразнообразия. Тарифы и доступ на рынок Подсчитано, что в 2005 г. даже после того, как западноевропейские страны выполнят свои обязательства в рамках Соглашения по сельскому хозяйству, принятые в ходе Уругвайского раунда (более подробная информация приводится ниже), средняя ставка тарифа по сельскохозяйственной продукции и продовольственным товарам, установленная странами Западной Европы, составит около 30%. В Японии и Республике Корея этот показатель будет еще выше – 57%. В странах ОЭСР средняя ставка тарифа по этой продукции составит 36%, тогда как в развивающихся странах - всего 20%. В глобальных масштабах средняя ставка тарифа по агропродовольственным товарам будет равна 29%, что в два раза выше, чем на текстильные изделия и одежду (другой сектор с высоким уровнем протекционизма во многих промышленно развитых странах), и в четыре раза выше, чем по иной продукции обрабатывающей промышленности. (Anderson, Hoekman and Strutt, , 1999 г.). По подсчетам Бюро по экономике сельского хозяйства и природопользования Австралии, сделанным в 2000 г., пятидесятипроцентное сокращение поддержки сельского хозяйства приведет к росту мирового ВВП на 53 млрд. долларов в год в 2010 г. (по сравнению с альтернативным вариантом, где такое сокращение не предусматривается), при этом 40 млрд. долларов указанного роста будет достигнуто промышленными странами. Эксперты Бюро рассматривают приведенные цифры как весьма осторожные, поскольку при этом не учитываются динамичный рост ВВП за счет увеличения конкуренции, развития технологий, инноваций и т.д., который во многих странах может быть не только равен, но и выше роста ВВП, рассчитанного по базовому сценарию. Хотя расчеты указывают на тенденцию роста экономики в целом, для стран Африки, Китая, Малайзии и Филиппин ожидается ухудшение условий торговли. Для оценки уровня человеческого развития такие глобальные модели не особенно полезны, поскольку они агрегируют в довольно большом масштабе и нередко дают чрезмерно оптимистичные прогнозы. В итоге, оказываются скрытыми дистрибутивные воздействия роста между неимущими и богатыми слоями населения, странами и даже между целыми регионами, которые по агрегированным показателям прогнозируются как выигрывшая сторона. Гораздо более полезными являются модели, позволяющие получить дезагрегированные оценки и провести дифференциацию между выигравшими и проигравшими. Те несколько исследований, в которых были получены дезагрегированные оценки последствий Уругвайского раунда, указывают на то, что некоторые развивающиеся страны, особенно страны Центральной Африки, оказываются, в конечном итоге, в проигрыше (Page and Davenport, 1994 г.; Harrison, Rutherford and Tarr, 1996 г.; Thomas and Whalley, 1998 г.). Хотя и являясь более полезными, дезагрегированные модели страдают от тех же недостатков, что и модели, в которых агрегируются параметры глобального уровня. Прогнозируемые для выигравших стран выгоды часто не достигаются по причине олигополистического характера рассматриваемых рынков, поскольку модели строятся на допущениях по взаимозависимости предложения и спроса, которые не соответствуют реальной ситуации в экономике стран и регионов. пример, компании химической отрасли, занимающие ныне доминирующие позиции в семеноводстве, связаны с компаниями по торговле зерном и предприятиями пищевой отрасли в производственной цепочке, где ценообразование диктуется внутренней политикой данного сегмента экономики. Во многих случаях одни и те же транснациональные компании закупают, перевозят и мелят зерно, затем скармливают его скоту или перерабатывают в крупяные изделия, часто пересекая в ходе этого процесса границы разных государств. Например, в США 60 процентов сооружений по перевалке зерна находится в собственности таких компаний, как «Cargill», «Cenex», «Harvest States», «ADM» и «General Mills», на долю компаний «Cargill», «ADM» и «Zen Noh» приходится 82% экспорта кукурузы, 81% предприятий по переработке и упаковке говядины находится в собственности компаний «ADM», «ConAgra», «Cargill и «Farmland Nation», 61% мукомольных мощностей находятся в собственности компаний «ADM», «ConAgra», «Cargill» и «General Mills» (Murphy, 2002 г.). В некоторых промышленных и развивающихся странах государственные торговые предприятия по-прежнему играют важную роль. В ответ на требования о прекращении такой практики развивающиеся страны утверждают, что существование таких организаций продиктовано требованиями государственной политики (например, требованием обеспечения продовольственной безопасности) и необходимостью защиты от сконцентрированной рыночной мощи транснациональных агропродовольственных корпораций.. По этим и ряду других причин, оптимистические прогнозы в части, касающейся роста благосостояния в результате подписания Соглашения по сельскому хозяйству на Уругвайском раунде, оказались несостоятельными. По мнению Мерфи (Murphy,2002 г.), неверно рассчитаны ценовые тренды, неверно определены страны, где произойдет увеличение экспорта, неправильно спроецирована реакция сельскохозяйственных производителей на изменение программ поддержки. Действительно, основанные на моделировании прогнозы выгод, которые страны получат от введения в действие многосторонних торговых правил, будут, скорее всего, малоприменимы с точки зрения оценки результатов человеческого развития до тех пор, пока глобальный торговый режим не будет учитывать уровень концентрации рыночной власти в транснациональной сельскохозяйственной торговле, а также в распределении выгод. Тарификация, квоты и защитные меры В рамках заключенного в ходе Уругвайского раунда Соглашения по сельскому хозяйству все нетарифные барьеры были преобразованы в связанные тарифы, определяющие максимально допустимый уровень их повышения.1 Для промышленных стран предусматривалось сокращение средней величины ставок тарифа на 36% в течение 1995-2000 гг. (исходя из показателя за базовый период 1986-1988 гг.) при минимальном уменьшении ставок на 15% по каждой тарифной позиции. Для развивающихся стран предусматривалось 24-процентное сокращение средней величины ставок тарифа при минимальном уменьшении ставок на 10% по каждой тарифной позиции в период с 1995 ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 5 НАЧИНАЮТСЯ В КНИГЕ ЗДЕСЬ 1 Приложение V:В предусматривает исключение из требования об устранении нетарифных барьеров для базовой сельскохозяйственной продукции, являющейся основным традиционным видом питания населения развивающихся стран. Таким странам разрешено сохранять количественные ограничения на срок до 10 лет при условии увеличения возможностей для минимального доступа на рынок, а по окончании указанного срока должны начаться переговоры о его продлении. Этим правом воспользовались только Республика Корея, Филиппины (рис) и Израиль (сыр и баранина). по 2004 гг. Наименее развитые страны были освобождены от принятия обязательств о тарифных сокращениях.2 Было признано, что, несмотря на указанные выше сокращения, уровень ставок тарифа будет по-прежнему высоким – и даже запретительным – во многих секторах. Поэтому, для обеспечения доступа на рынок для продукции, на которую устанавливаются тарифы, были предложены тарифные квоты (вставка 5.2). Система тарифных квот является единственным механизмом, обеспечивающим реальное расширение доступа на рынок в рамках Соглашения по сельскому хозяйству. Квоты распадаются на две категории: Существующие возможности доступа на рынок, которые предоставляются на двусторонней основе для поддержания странами-экспортерами своего присутствия на рынках, который у них был до тарификации нетарифных барьеров (т.е. доступ, разрешенный по импортным квотам или на основе добровольных ограничений экспорта). Существующие возможности доступа обеспечиваются для продукции, импорт которой составляет не менее трех процентов объема внутреннего потребления в базовом периоде (1986-88 гг.). Уровень текущего доступа должен быть не менее аналогичного показателя в течение базового периода. Расширение доступа возможно в течение переходного периода. Минимальные возможности доступа, применяемые на основе режима наибольшего благоприятствования, гарантируют объемы импорта на уровне не менее 5 процентов внутреннего потребления за базовый период. Так уровень доступа обеспечивается для продукции, импорт которой составляет менее трех процентов внутреннего потребления в базовом периоде. Минимальный уровень доступа – абсолютный объем товара, импорт которого страна обязана разрешить, - составляет 3 процента внутреннего потребления в базовом периоде с увеличением до 5 процентов к 2000 г. (2004 г. для развивающихся стран). Понятие «возможности доступа на рынок» призвано не допустить снижения объемов импорта в результате процесса тарификации. Примерно 40 стран-членов ВТО зафиксировали в своих обязательствах около 1400 тарифных квот (таблица 5.1). Введение тарифных квот привело к созданию сложной системы, которая, в свою очередь, повлекла формирование отношений и на двусторонней основе. Кроме того, из-за несовершенства администрирования тарифными квотами, только у двух третей квот был высокий уровень наполнения. Квоты не обеспечивают беспошлинный доступ. Ставки в рамках тарифных квот могут достигать 30 процентов, которые в промышленном секторе рассматривается как тарифный пик. Несмотря на приведенныеи в данном примере меры, процесс присоединения Иордании к ВТО после его учреждения в 1995 г. показывает трудности, с которыми сталкиваются новые члены ВТО в своем стремлении получить особый режим для определенной продукции в рамках Соглашения по сельскому хозяйству. Иордания была одной из первых развивающихся стран, начавших переговоры о вступлении в ВТО после завершения Уругвайского раунда переговоров. Присоединение Иордании на условиях «ВТОплюс» в сельском хозяйстве по-видимому ограничило свободу ее действий, потому что Иордания приняла относительно жесткие условия в области регулирования сельского хозяйства, например, зафиксировав довольно низкие уровни связывания тарифов. В дальнейшем – в ходе переговоров на уровне Комитета по сельскому хозяйству – Иорданией было предложено внести поправки в Соглашение по сельскому хозяйству, которые бы позволили развивающимся странам успешно решать вопросы преодоления бедности, развития сельских территорий, занятости и борьбы с опустыниванием. В частности, речь шла и о возможности введения гибкой тарифной ставки (на оливковое масло), мерах по поддержке овцеводства в пустынных районах и использовании механизма специальных защитных мер. 2 Для защиты импорта товаров, которые подлежали тарификации, был создан механизм специальных защитных мер, при этом соответствующие обязательства должны были быть зафиксированы по конкретным товарным позициям в национальных перечнях тарифных обязательств. В рамках данного механизма разрешается применять дополнительную пошлину (но не количественные ограничения) в отношении импорта определенной продукции, если рост объемов импорта этой продукции превышает определенный уровень, или цены на импортируемую продукцию падают ниже определенного уровня.3 Доказательства нанесенного ущерба не требуется, и специальные защитные меры могут быть введены почти автоматически, не делая при этом ссылки на то, что увеличение объема импорта или падение цен на импортируемый товар ниже предельного уровня отрицательно сказалось на отечественных потребителях. Пока этим механизмом могли воспользоваться лишь 38 членов ВТО – почти все они являются промышленно развитыми странами (Ruffer, Jones and Akroyd, 2002 .). Это обстоятельство объясняется тем, что по условиям соглашений о займах на структурную перестройку, выделенных международными финансовыми организациями, многие развивающиеся страны были вынуждены ликвидировать нетарифные барьеры, и им просто нечего было «тарифицировать». Вставка 5.2 Пример тарифной квоты Тарифная квота представляет собой двухуровневую систему. Хотя уровень связывания в рамках режима наибольшего благоприятствования может быть установлен на относительно высоком уровне (в результате тарификации), определенный объем импорта данной продукции может облагаться пошлиной по гораздо более низкой ставке. Например, в 1999 г. ЕС установил ставку в рамках тарифной квоты на импорт кукурузы в размере 24,45 Евро за тонну (при объеме квоты - 2 миллионов т. Ставка по режиму наибольшего благоприятствования (сверх квоты) составляла 48,45 Евро за тонну. Уровень фактического наполнения – фактический объем импорта в сопоставлении с объемом квоты - составил 67%. Таблица 5.1 Примеры ставок тарифных квот в 1995 г. ЕС Молоко Масло животное Пшеница Япония ставка внутри тарифной квоты 18,0 ставка вне тарифной квоты 56,1 ставка внутри тарифной квоты 22,0 (0-35,0) 26,8 (24,5-28,0) 0 97,1 (87,5-106,8) 167,7 (131,5-203,9) 35,0 6,7 (0-20,0) ставка вне тарифной квоты 125,1 (25,1309,6) 264,0 (245,5-282,6) 352,7 США ставка внутри тарифной квоты 7,0 (1,1-17,5) 6,6 (3,3-10,0) Данных нет ставка вне тарифной квоты 82,6 (34,8275,6) 58,5 (48,4-68,6) Данных нет Специальные защитные меры по сельскохозяйственной продукции отличаются от Общих положений о защитных мерах, предусмотренных статьей XIX ГАТТ от 1994 г. и Соглашением о защитным мерах. Условия, которые необходимо соблюдать в части, касающейся сельскохозяйственной продукции, не такие жесткие, как условия в рамках Соглашения о защитных мерах. 3 Примечание: средняя величина ставок тарифа рассчитывается в случае наличия разных ставок тарифа в пределах одной категории товаров. Разброс тарифных ставок дается в скобках Источник: ЮНКТАД Тарифные сокращения, пики и тарифная эскалация Хотя заключение Соглашения по сельскому хозяйству позволило устранить огромное множество нетарифных барьеров из режима торговли сельскохозяйственной продукцией, ставки пошлин на сельскохозяйственную продукцию по-прежнему значительно выше, чем на промышленные товары. Отчасти, это стало результатом процесса тарификации. Средняя величина ставок тарифа по промышленным товарам снизилась с 45% в 1945 г. до 4% в 1995 г., однако по сельскохозяйственной продукции средняя величина ставки тарифа составляет 62% (Beierle, 2002 г.). Главной причиной такого положения является тот факт, что промышленные страны снизили свои тарифы таким образом, что были соблюдены формальные (технические) условия Соглашения по сельскому хозяйству, но при этом нарушены дух и цели этого соглашения. Тарифы были отменены по нечувствительной продукции, по продукции,, которая характеризуются незначительным объемом товарооборота и изначально низкими ставками пошлин. В то же время, тарифы по чувствительной продукции с очень высокими ставками были снижены на минимальную величину 15%.4 Более того, в промышленных странах часто в результате процесса тарификации устанавливались ставки тарифа, значительно повышавшие уровень защиты, который обеспечивался нетарифными барьерами. Например, в 1995 г. средняя ставка тарифа в странах ОЭСР составляла 214% на пшеницу, 197% на ячмень и 154% на кукурузу (Konandreas and Greenfield, 1996). Тарификация также привела к тому, что к 2002 году в промышленно развитых странах были установлены более высокие ставки тарифа, чем в период до Уругвайского раунда («недобросовестная тарификация»), несмотря на формальное соблюдение технических требований Соглашения по сельскому хозяйству. При этом более высокие ставки тарифа обычно устанавливались по чувствительной продукции, представляющей особый интерес для развивающихся стран с точки зрения развития экспорта. В промышленных странах также по-прежнему широко распространены тарифные пики и тарифная эскалация.5 Результаты проведенного в 1999 г. ЮНКТАД и ВТО исследования свидетельствуют о том, что более половины тарифных пиков в этих странах приходятся на сельскохозяйственную продукцию (включая продукцию пищевой промышленности) и продукцию рыболовства. Основные виды экспортной продукции развивающихся стран (например, сахар, табак и хлопок), а также товаров, которые могут представлять интерес для экспорта (например, готовые продукты питания) нередко облагаются пошлиной по очень высоким ставкам, которые могут превышать 100% (Shirotori, 2000). Странами ОЭСР пошлины по таким высоким ставкам облагаются сахар, мясо, шоколад, молоко и иные молочные продукты (ОЭСР, 2001). Высокие ставки тарифа также применяются в отношении фруктов и овощей. Например, бананы, поставляемые в ЕС сверх тарифной квоты, облагаются пошлиной по ставке 180%, а на очищенный арахис В своих работах Андерсон, Хекман и Штрут (Anderson, Hoekman and Strutt, 1999 г.), а также Тангерман (Tangermann, 1994 г.) показывают это на примере страны, где связывание тарифов зафиксировано по четырем наименованием товаров: трем чувствительным товарам со 100-процентной пошлиной и одним товаром, ставка пошлины на который составляет 4%. Можно выйти на невзвешенную среднюю ставку на уровне 36,25%, что будет соответствовать требованию сокращения ставки до 36%, посредством полного снятия 4-процентной пошлины и снижения на 15% пошлины трех других видов товаров, сохраняя при этом высокий уровень защиты по чувствительным товарам. Такой подход к исполнению требований Соглашения по сельскому хозяйству приводит также к широкому разбросу ставок пошлин. 5 Под тарифными пиками в агропродовольственном секторе подразумеваются, как правило, пошлины со ставкой 12% и более. Тарифная эскалация имеет место в случае увеличения тарифа в зависимости от степени переработки соответствующей продукции. Например, низкие тарифные ставки на помидоры, но высокие на томатную пасту, и еще более высокие на кетчуп. 4 ставка пошлины составляет в Японии 550% и 132% в США. В некоторых странах ОЭСР на такие продукты, как фруктовые соки, мясные консервы, ореховую пасту, кондитерские изделия ставки тарифа превышают 30%. А в Канаде, ЕС, Японии и США тарифные пики в размере 350-900 процентов устанавливаются на сахар, рис, молочные продукты, мясо, фрукты, овощи и рыбу (Shirotori, 2000 ). Аналогичным образом тарифная эскалация существует в продуктовых цепочках, представляющих для развивающихся стран особый интерес с точки зрения экспорта: кофе, какао, семена масличных культур, овощи, фрукты, орехи (Shirotori, 2000 г.). После завершения Уругвайского раунда эффективный уровень защиты в ЕС пшеничной муки достиг 44 процентов и апельсинового сока -25 процентов , рафинированного сахара в Японии - 30 процентов , сгущенного молока в США - 42 процента (Lindland, 1997 г.). Представляется, что тарифная эскалация - одно из главных препятствий диверсификации экспорта для развивающихся стран, а также главное ограничение для вертикальной диверсификации экспорта сельскохозяйственной продукции этих стран (Supper, 2000 г.). Отчасти, это обстоятельство объясняет, почему в экспорте развивающихся стран преобладает продукция первой стадии переработки, и почему на долю продукции более глубокой степени переработки приходится только 5 процентов экспорта всей сельскохозяйственной продукции наименее развитых стран и 17% продукции развивающихся стран в целом (для сравнения: на долю промышленных стран приходится примерно треть экспорта такой продукции). Но в отдельных случаях фундаментальные ограничительные факторы, имеющиеся в развивающихся странах, более существенны, чем торговые барьеры в промышленных странах.6Совсем иная картина относительно тарифов складывается в развивающихся странах. Например, в рамках проведенного в 1999 г. исследования ФАО оценивалось воздействие Соглашения по сельскому хозяйству на объемы торговли 16 развивающихся стран. 7 Была выявлена значительная несправедливая асимметрия между наличием высоких тарифов в промышленных странах и относительно низких тарифов в развивающихся странах. И хотя исследованием был охвачен довольно короткий промежуток времени для того, чтобы можно было дать полную оценку долгосрочного воздействия соглашения на исследуемые страны, несколько других исследований дают аналогичные результаты. Еще до заключения Соглашения по сельскому хозяйству большинство развивающихся стран в одностороннем порядке снизили как свои нетарифные барьеры, так и действующие ставки тарифа в рамках программ реструктуризации экономики, финансируемых за счет средств займов Всемирного банка и МВФ. Указанные сокращения оказали существенные дистрибутивные последствия, и, как уже указывалось выше, не дали этим странам возможности воспользоваться тарификацией и механизмом специальных защитных мер. От использования мер в рамках Соглашения по сельскому хозяйству, относящихся к зафиксированным уровням связывания ,эти страны удерживали политэкономические факторы. К таким факторам относятся условия займов, установленные международными финансовыми институтами, вызванная политическими соображениями необходимость поддержания низких цен на продукты питания для потребителей, а также опасение испортить отношения с промышленными странами, Например, основной причиной относительно небольших объемов экспорта группы стран Африки, Карибского и Тихоокеанского бассейнов является ограниченный потенциал этих стран, несмотря на то, что они имеют довольно свободный доступ на рынки ЕС. Особенно ограниченные возможности имеют страны Африки. 7 Бангладеш, Ботсвана, Бразилия, Египет, Фиджи, Гвиана, Индия, Ямайка, Кения, Марокко, Пакистан, Перу, Сенегал, Шри-Ланка, Танзания, Таиланд. 6 которые предоставили им преференциальный доступ на рынки и помощь по программам развития. В период проведения преобразований в сфере сельского хозяйства существенного увеличения объемов экспорта в этих странах не произошло. Такое положение могло быть обусловлено многими факторами, включая ограниченностью предложения в целом ряде развивающихся стран (особенно в наименее развитых), а также жесткими требованиями к качеству, санитарных и фитосанитарных норм стран-импортеров. Необходимо продолжить работу по уточнению требований по «идентичным и аналогичным условиям», особенно в части, касающейся заболеваний животных (более подробно вопросы стандартов и последствий их применения для развития человеческих ресурсов рассмотрены в главе 17). Устоявшейся практикой стали высокие тарифные пики и тарифные эскалации на экспортных рынках, особенно промышленных стран, на продукцию, имеющую наибольшее значение для развивающихся стран. В другом исследовании рассматриваются последствия одностороннего сокращения тарифов в развивающихся странах (White, 2001 г.). Из результатов данной работы следует, что резкое сокращение тарифов привело к росту импорта дешевых фруктов, овощей, зерновых, составивших конкуренцию отечественной продукции и лишивших сельское население источников доходов. Будь то замещение производимого в Гвиане сока импортируемым из Франции, или резкое снижение объемов продаж мексиканской кукурузы из-за импорта американских зерновых, поддержанных мощными субсидиями, такой импорт может иметь катастрофические последствия для доходов и уровня потребления малоимущих семей, особенно женщин и их дочерей (White, 2001 г.). Субсидии Под субсидиями понимаются как субсидии для поддержки отечественного производства, так и экспортные субсидии. Оба вида субсидий являются предметом широких дискуссий и переговоров в рамках ВТО, результатом которых стали требования об их сокращении или даже отмене. Наличие указанных субсидий привело к формированию демпинговых цен на экспортируемую продукцию. Меры внутренней поддержки Положения Соглашения по сельскому хозяйству по внутренней поддержке разрешают агропромышленным компаниям промышленных стран приобретать и продавать сельскохозяйственную продукцию по ценам ниже себестоимости, создавая, таким образом, неравные конкурентные условия для сельхозпроизводителей как в развивающихся, так и в более эффективных промышленных странах (вставка 5.3). Действительно, многие критики утверждают, что, допуская использование предпочитаемых ими инструментов для поддержки сельскохозяйственных производителей и одновременно добиваясь снижения тарифов, квот и субсидий в развивающихся странах, самые мощные в сфере экспорта сельскохозяйственной продукции промышленные страны спроектировали Соглашение по сельскому хозяйству с таким расчетом, чтобы особый и дифференцированный режим работал на них, а не на развивающиеся страны. В развивающихся странах такое развитие событий сказалось самым отрицательным образом на продовольственной безопасности, жизнеобеспечении сельхозпроизводителей и уровне занятости. Вставка 5.3 Меры внутренней поддержки в рамках Соглашения по сельскому хозяйству Большинство мер внутренней поддержки, допускаемых в рамках Соглашения по сельскому хозяйству, можно разделить на три группы: «желтая корзина»; «голубая корзина»; «зеленая корзина». В «жёлтую корзину» включаются все (за некоторым исключением) меры оказываются искажающее воздействие на производство и торговлю. В отношении такой поддержки принимаются обязательства по сокращению, уровень которых определяется изменениями в агрегированном показателе поддержки . При этом для промышленных стран величина сокращения составляет 20,0%, а для развивающихся стран – 13,3%. Однако приведенные цифры – всего лишь средние показатели. В отношении конкретных товаров они могут быть выше или ниже. Для стран, не выделяющих крупные субсидии сельскому хозяйству, Соглашением по сельскому хозяйству предусмотрена возможность установления уровня de minimus: 5% для промышленных стран и 10% для развивающихся. «Голубая корзина», представляющая собой уступку, сделанную в последнюю минуту для ЕС, после которой и стало возможным принятие Соглашения по сельскому хозяйству, является исключением из общего правила, предусматривающего, что все субсидии, связанные с объемом производства, подлежат сокращению или удерживанию в пределах уровня de minimis. В состав мер данной корзины включены выплаты, направленные на ограничение производства определенных видов продукции и и непосредственно увязанные с размером земельных площадей или поголовьем скота.. По мнению сторонников голубой корзины, субсидии этой группы оказывают менее искажающее воздействие на торговлю, чем, субсидии в рамках «желтой корзины». Несмотря на то, что о меры «голубой корзины» классифицируются Соглашением по сельскому хозяйству как постоянные, ряд стран, включая большинство развивающихся стран и США, призвали к постепенной отмене соответствующих положений. В группу «зеленой корзины» включены субсидии, которые не приводят к искажениям в торговле или оказывают минимальный искажающий эффект.. Субсидии должны финансироваться из бюджетных средств, но не должны предусматривать поддержку цен. Примером может служить прямая поддержка доходов, предоставляемая сельхозпроизводителям в США (при этом размер выплат не зависит от уровня производства и цен), а также субсидии на охрану окружающей среды. Такая поддержка не подлежит связыванию и поэтапному сокращению. отношении К другим нормам, регламентирующим предоставление внутренней поддержки, относятся положения об уровне «de miminis» и об особом и дифференцированном режиме, в соответствии с которым развивающиеся страны – особенно наименее развитые страны - имеют право отложить исполнение обязательств по либерализации или вообще не принимать их, а также получить особые условия доступа своей экспортной продукции на рынки промышленных стран. Источник: GATT (1994 г.); UNCTAD (2000 г.) Среди проблем, с которыми столкнулись развивающиеся страны при реализации данного соглашения, следует отметить асимметричность правовых норм, регламентирующих использование мер внутренней поддержки (в пользу промышленных стран); отсутствие требований по увязке с конкретными видами продукции обязательств по агрегированному показателю поддержки (что ведет к обходу обязательств по уменьшению тарифов на продукцию, в которой они заинтересованы больше всего); непризнание отрицательных значений при расчете агрегированного показателя поддержки;8 инфляция и колебания курсов валют, затрудняющих выполнение обязательств по агрегированному показателю поддержки.9 За основу расчета уменьшения агрегированного показателя поддержки для «желтой корзины» (Вставка 5.3) были приняты объемы внутренней поддержки базового периода (1986-1988 гг.). Чем выше был объем поддержки в базовом периоде, тем на более высоком уровне он фактически оставался , и при этом требования Соглашения выполнялись. Большинством промышленных стран было заявлено, что такая поддержка превышает 20% валовой стоимости сельскохозяйственного производства, при этом почти в половине этих стран такая поддержка оказывалась на уровне более 50% валовой стоимости сельскохозяйственного производства. Во многих же развивающихся странах в сведениях по базовому периоду указана цифра «О», поскольку такая поддержка была невозможна либо по бюджетным соображениям, либо в связи с принятыми обязательствами по условиям финансирования программ МВФ или Всемирного банка по структурной перестройке. Это ограничило их возможности не воспользоваться преимуществами «желтой корзины», поэтому многие развивающиеся страны смогли оказывать поддержку лишь в пределах уровня «de-minimis». Аналогичным образом, поскольку агрегированный показатель поддержки в большей степени представлен в совокупном выражении, а не увязан с конкретными видами продукции, а и, промышленным странам удалось увеличить уровень внутренней поддержки для чувствительных видов продукции, представляющих экспортный интерес для развивающихся стран (рис, сахар, молочные продукты), соблюдая при этом обязательства по сокращению. И наоборот, относительно высокий уровень инфляции в развивающихся странах привел к появлению отрицательных значений при расчетах и сопоставлениях агрегированного показателя поддержки. Эта проблема усугубилась еще и тем обстоятельством, что в случае попытки компенсировать «отрицательный» уровень поддержки, увязанной с конкретными видами продукции, за счет «положительного» уровня поддержки, не увязанной с продукцией, при расчете чистого объема субсидий, такой подход может быть опротестован другими странами-членами ВТО. В этом плане характерен пример в случае с Индией, когда предпринятая ею попытка была опротестована другими членами ВТО. В целом, наличие «желтой корзины» позволило узаконить громадный дисбаланс между возможностями промышленных и развивающихся стран в использовании на законных основаниях мер внутренней поддержки. Существует также опасение, что субсидии, относящиеся к «голубой корзине», также будут окончательно узаконены, вместо того, чтобы рассматриваться в качестве переходной меры. В то же время, различное толкование мер в рамках «зеленой корзины» позволяет считать, что определение субсидий, относящихся к этой группе, неконкретно, и сформулировано таким образом, что от этого выигрывают только промышленные страны. «Отрицательный» агрегированный показатель поддержки – это ситуация, когда регулируемая цена продукции в определенный год оказывается ниже номинально установленной справочной цены. Некоторыми развивающимися странами было предложено вычитать такие отрицательные значения поддержки из агрегированного показателя поддержки, так как их можно рассматривать как налог на сельхозпроизводителей, а также потому, что агрегированный показатель поддержки должен быть, по определению, суммой всех субсидий и налогов. 9 Агрегированный показатель поддержки - это показатель измерения стоимости государственной поддержки отрасли. Агрегированный показатель поддержки, предусмотренный Соглашением о сельском хозяйстве, включает прямые выплаты производителям, субсидирование используемых ресурсов (например, вода для орошения), программы, искажающие рыночные цены для потребителей (поддержка уровня рыночных цен) и субсидирование процентных ставок по программам товарных кредитованиях. 8 Более того, возникает вопрос, действительно ли целый ряд таких субсидий, как, например, прямые выплаты американским фермерам для обеспечения минимального уровня доходов, не искажают торговлю. Во-первых, прямые выплаты фермерам достигают значительных размеров. Во-вторых, целый ряд специалистов считают, что отсутствие увязки таких выплат с уровнем производства все-таки оказывает воздействие на объем производства и экспорта, а также на цены. Некоторые другие разрешенные в рамках указанной категории меры, например, предоставление инфраструктурных услуг , включая услуги по ирригации, также могут способствовать увеличению объемов производства, особенно в том случае, когда исходная база таких услуг находится на низком уровне (Ruffer, Jones and Akroyd, 2000 г.). Если рассматривать сложившуюся ситуацию с точки зрения развития, то развивающимся странам следует разрешить принятие мер, направленных на повышение объемов производства, однако такой подход следует рассматривать как часть «"корзины развития» (смотрите ниже). Экспортные субсидии В Соглашении по сельскому хозяйству предусмотрены первые по настоящему четкие правила в части, касающейся субсидий на экспорт сельскохозяйственной продукции. Страны, предоставляющие своим экспортерам такие субсидии, приняли на себя обязательства по соблюдению объемов и общей суммы субсидий по конкретным категориям продукции. Промышленные страны обязались в течение 6 лет уменьшить общий уровень выделяемых субсидий на 36% по стоимости и на 21% по объему, развивающиеся страны соответственно на 24% и 14% в течение 10 лет. Страны, которые ко времени заключения соглашения не предоставляли субсидий, не имели права давать их в будущем. Основная проблема с выполнением обязательств по сокращению экспортных субсидий заключается в том, что лишь несколько промышленных стран имеют право их использовать. На долю ЕС приходится 90 процентов выдаваемых в мире экспортных субсидий, подпадающих под действие Соглашения по сельскому хозяйству. Поскольку экспортные кредиты, выдаваемые, главным образом, в США, оказывают аналогичное воздействие на торговые отношения, их также следует рассматривать как экспортные субсидии. Вопрос экспортных кредитов по-прежнему остается одной из главных проблем реализации, по которому необходимо провести переговоры в соответствии с положениями статьи 10 Соглашения по сельскому хозяйству. Экспортные кредиты обычно выдаются в форме гарантированных банковских ссуд по коммерческой процентной ставке, и в отдельных случаях они выполняет ту же роль, что и экспортные субсидии – стимулируют экспорт. Практика выдачи экспортных кредитов – один из самых популярных способов обхода обязательств по сокращению экспортных субсидий. В 1998 г. в рамках программы США по гарантированию экспортных кредитов было выделено 5,9 млрд. долларов – почти в два раза больше, чем в 1997 г. (UNCTAD, 1999 ). Существуют и другие проблемы, например, меры контроля экспорта, носящие запретительный характер, и другие ограничительные меры в отношении экспорта (экспортные пошлины и ограничения), в том числе продовольственных товаров. В рамках Соглашения по сельскому хозяйству указанные проблемы полностью решить не удалось. По мнению Джослинга (Josling, 1998.), экспортные пошлины следует рассматривать как количественные ограничения, поскольку непоследовательно сохранять возможность введения экспортных пошлин и количественных ограничений, оказывающих прямое отрицательное воздействие на импортеров продовольствия из развивающихся стран.. В отношении многих развивающихся странах субсидирование экспорта оказало даже еще более мощное отрицательное воздействие на продовольственную безопасность, обеспечение жизнедеятельности и занятости, чем многие меры внутренней поддержки. Предоставление экспортных субсидий промышленными странами позволило поддерживать экспорт излишков сельскохозяйственной продукции этих стран по ценам ниже себестоимости, что привело к резкому снижению мировых цен на эту продукцию, резкому увеличению объемов импорта развивающихся стран и демпинга. Подсчитано, что те миллиарды долларов, которые ежегодно выделяются правительствами США и стран ЕС для субсидирования своих сельскохозяйственных производителей, защищая их от более эффективных производителей в развивающихся и других промышленных странах, дают им возможность экспортировать сельскохозяйственную продукцию по ценам, на треть ниже себестоимости. В итоге, некоторые из беднейших стран мира оказываются в конкуренции с бюджетами самых богатых стран планеты (Oxfam International, 2000 г., с. 11). Продажи молочного порошка по демпинговым ценам на Ямайке являются яркой иллюстрацией сложившегося положения (вставка 5.4). Фактически, субсидирование сельскохозяйственного производства в промышленных странах – будь то посредством предоставления экспортных субсидий или оказания внутренней поддержки, искажающей торговые отношения, - ведет к формированию несправедливых условий конкуренции на рынках развивающихся стран. Наличие субсидий препятствует импорту из других развивающихся стран, ведет к значительному сокращению доходов эффективных, малозатратных, не имеющих поддержки в виде субсидий экспортеров сельскохозяйственной продукции. Поэтому, например, несмотря на то, что себестоимость молочной продукции у производителей в странах ЕС одна из самых высоких в мире, ими контролируется половина международного рынка этой продукции (UNCTAD, 1999 ). Такие субсидии оказываются потенциально эффективными в краткосрочной перспективе только при субсидировании импорта продовольственной продукции для развивающихся стран, нуждающихся в таком импорте, или когда такие субсидии позволяют сгладить высокие мировые цены на импортируемую продукцию для развивающихся стран. Но предоставление экспортных субсидий редко ведет к сглаживанию высоких мировых цен, поскольку субсидии представляют собой механизм поддержки, результатом применения которого является самый высокий уровень субсидий и продовольственной помощи для развивающихся стран тогда, когда эти страны нуждаются в них менее всего. И наоборот, меньше всего субсидий и продовольственной помощи выделяется тогда, когда развивающиеся страны нуждаются в такой помощи больше всего. Связано это с тем, что самый большой объем субсидий выделяется в том случае, когда мировые цены снижаются до своего минимума, а наименьший – при достижении ими своего максимума. Более того, выделение таких субсидий редко сопровождается оказанием технической помощи и финансовой поддержки на НИОКР в сельском хозяйстве с целью снижения степени уязвимости и зависимости развивающихся стран от продовольственного импорта. Таким образом, выделение таким субсидий нельзя рассматривать с точки зрения содействия человеческому развитию, даже в том случае, когда в краткосрочной перспективе удается добиться снижения цен на продовольственные товары для малоимущих слоев населения. Хотя ликвидация экспортных субсидий является важной целью, решение этой задачи не приведет к ликвидации такого явления, как экспорт товаров по демпинговым ценам, который представляет собой проблему более широкого плана. Причиной этого явления могут быть как субсидии, выделяемые для поддержки отечественного производителя, так и экспортные субсидии. Экспорт по демпинговым ценам Практика экспорта по демпинговым ценам получила широкое распространение.10 Причиной такого демпинга являются низкие цены на экспортируемую продукцию в В статье VI Генерального соглашения по тарифам и торговле (1947 г.) дается два определения экспортного демпинга. В отношении экспорта многих видов сельскохозяйственной продукции ближе всего подходит определение, связанное с ситуацией, когда отсутствуют «нормальные» цены и экспортная цена 10 результате перепроизводства, даже если они не были обусловлены экспортными субсидиями. По мнению критиков, экспортный демпинг – это структурная особенность сельского хозяйства США. Сравнив совокупные данные по себестоимости, объемам финансовой помощи со стороны правительства, и расчетные данные по стоимости перевозок, Ritchie, Wisniewski и Murphy (2000) пришли к выводу, что американский хлопок и пшеница продавались на мировых рынка по цене на 30% ниже себестоимости. Большая часть прибылей от такого экспорта получена не малыми фермерскими хозяйствами, а гигантскими агропромышленными корпорациями США. Большинство сельхозпроизводителей как в развивающихся, так и в промышленных странах, не могут влиять на ценообразование. Они зависят от крупных, во многих случаях, транснациональных корпорациях в плане поставок ресурсов и сбыта своей продукции. Сельхозпроизводители в развивающихся странах, основным источников дохода которых является выращивание кукурузы, как правило, конкурируют не с американскими фермерами, а гигантскими корпорациями, занимающими доминирующие позиции на рынке экспорта зерна в эти страны, т.е. компании, в интересах которых и формируется сельскохозяйственная политика США (Murphy, 2000 г.). Закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, которые не отражают истинную себестоимость сельскохозяйственной продукции в США и ЕС, влияют на формирование цен в глобальном масштабе через вертикально интегрированные системы агропродовольственных транснациональных корпораций. Эта глобализация аграрного демпинга требует регулирования с помощью многосторонних торговых правил, однако Соглашение по сельскому хозяйству соответствующих положений не предусматривает. Фактически, поддержка системы прямых выплат, не увязанных с уровнем производства, которая оказалась не в состоянии контролировать объем экспорта, узаконила такую практику. По мнению некоторых экономистов, экспортный демпинг следует приветствовать, так как при этом происходит субсидирование потребителя развивающихся стран. И правительства отдельных развивающихся стран использовали указанные доводы при разработке своей внутренней политики. Однако это близорукая точка зрения, потому что сельскохозяйственный сектор неправильно интерпретирует идею дешевого импорта сельскохозяйственной продукции, что еще больше укрепляет существующее предубеждение против такого импорта. Демпинг сельскохозяйственной продукции может иметь самые серьезные последствия для сельскохозяйственного производства и источников существования бедных производителей сельскохозяйственной продукции, составляющую значительную долю населения развивающихся стран, а в некоторых случаях и превышающих количество потребителей. Демпинг ведет к снижению доходов от сельскохозяйственной деятельности, сокращению занятости и уменьшению уровня продовольственной безопасности, а, значит, и уровня человеческого развития. Для развивающихся стран, гораздо более привлекательным и надежным методом обеспечения низких цен на потребительские товары, было бы инвестирование – при технической и финансовой помощи развитых стран – в сельскохозяйственный НИОКР производства основных видов продовольственных товаров. Индия, в которой на развитие сельского хозяйства выделяется средств больше, чем в любой другой стране Азии, является ярким примером такого подхода, принимая во внимание резкое улучшение положения с продовольственной безопасностью в этой стране, начиная с 1960-х (Fan, Hazell and Thorat,1999 г.). В Индии показатель эффективности использования средств, выделяемых на сельскохозяйственные исследования и информационно-консультационное обеспечение, был вторым после аналогичного показателя по строительству дорог (выше, чем в сфере образования, развитии сельских территорий, ирригации, энергетики, повышении плодородия почв, водоснабжении и здравоохранении). Каждые 100 млрд. товара на другом рынке ниже его себестоимости в стране происхождения с учетом разумная надбавка на прибыль и затраты реализации. Таким образом получают «расчетную» стоимость продукта. рупий, вкладываемых в аграрные научные исследования и разработки, приводили к увеличению производительности в сельском хозяйстве на 7%. Поддержание стабильного уровня инвестиций в НИОКР, возможно, также позволит развивающимся странам в краткосрочной перспективе осуществить либерализацию своего сельскохозяйственного сектора посредством снижения уровня защиты относительно основных видов продовольствия. Однако в связи с дефицитом бюджета и необходимостью соблюдения условий займов, выделенных на структурную перестройку, во многих развивающихся странах наблюдается снижение уровня финансирования НИОКР. Вставка 5.4. Демпинг порошкового молока европейскими странами на Ямайку Вновь и вновь приходится молочным хозяйствам Ямайки уничтожать свежее молоко, так как они не в состоянии сбыть все молоко, которое дают их коровы. Они проигрывают битву против дешевого импорта молочных продуктов, особенно субсидируемого молочного порошка из ЕС. Вот как объясняет сложившееся положение президент молочного кооператива Святой Елизаветы Обри Тейлор: «Свежее молоко не находит сбыта. Ни одна молокоперерабатывающая компания на Ямайке не заключила ни одного контракта с каким-либо молочным хозяйством. Это как игра случая. Да, молочный порошок дешевле молока, которое мы производим. Но надо учитывать тот факт, что цены на порошковое молоко субсидируются. А нам никаких субсидий не выделяется. Цены на наше молоко отражают реальную себестоимость. До начала 1990-х, ямайские производители молока были в определенной степени защищены от импорта, производство молока росло быстрыми темпами. Однако затем по требованию Всемирного банка Правительство Ямайки осуществило либерализацию рынка молочной продукции в рамках политики структурной перестройки, и в страну хлынул дешевый молочный порошок. Основные поставки импортного порошка шли из Европы, где на субсидирование экспорта порошка на Ямайку тратилось около 4 млн. Евро в год. Молокоперерабатывающие компании, самой крупной из которых является европейская компания «Нестле», предпочитают покупать дешевое и технологически более удобное порошковое молоко, в связи с чем, возможности сбыта свежего молока резко сузились. Ранее руководство компании «Нестле» неоднократно заявляло, что в случае повышения импортных пошлин на молочный порошок, его предприятия будут закрыты. В последние годы компания «Нестле» проводила политику сокращения закупок молока местного производства. В 1999 г. представители молочной отрасли Ямайки обратились в Европейскую Комиссию и к членам ЕС с призывом отказаться от субсидирования экспорта молочной продукции ЕС на Ямайку. Но эти настойчивые призывы так и не были услышаны, как и рекомендации повысить импортные пошлины на молочный порошок. Несмотря на принятые в ходе Уругвайского раунда обязательства о сокращении экспортных субсидий, ЕС продолжает экспортировать молочные продукты по ценам существенно ниже себестоимости. Источник. Oxfam Imternational, 2002 г. "Мирная оговорка" Статьей 13 Соглашения по сельскому хозяйству предусмотрены условия, в соответствии с которыми положения данной статьи стоят выше других прав и обязательств в рамках ВТО. Срок действия «мирной оговорки» составляет 9 лет, истекая в 2003 г. Целью данного положения является снижение угрозы возникновения торговых споров в период проведения реформы торговли сельскохозяйственной продукцией, в частности в промышленно развитых странах. По истечении срока действия оговорки сельскохозяйственные субсидии будут подпадать под те же нормы и правила, что и промышленные субсидии. Продление "мирной оговорки" потребует консенсуса, что дает развивающимся странам важное политическое преимущество при проведении переговоров по сельскому хозяйству. Однако в настоящее время меры поддержки в рамках «зеленой корзины» не могут являться основанием для введения компенсационных пошлин или иных мер субсидирования. Не принимаются и иски на то, что они приводят к «обесценению» тарифных обязательств. Наличие внутренних или экспортных субсидий, не нарушающих обязательства по сокращению пошлин, нельзя оспорить на законном основании в рамках Соглашения по субсидиям и компенсационным мерам. Это означает, что страны не в состоянии противостоять потере экспортных рынков. И хотя в том случае, когда наличие таких субсидий причиняет ущерб отечественным производителям, можно ввести компенсационные пошлины, при организации расследования причин введения компенсационных пошлин рекомендуется проявлять должную сдержанность. Субсидии: общая картина В странах ОЭСР на финансирование сельскохозяйственных субсидий выделяется около 1 млрд. долларов в день – это в шесть раз больше, чем официально выделяется развивающимся странам на финансирование помощи программам развития (ПРООН, 2002 г.). Начиная с 1997 г. объем указанных субсидий увеличился на 28%. Хотя общий объем затрат в странах ЕС и США в рамках агрегированного показателя поддержки снизился, большая часть этих средств была попросту переброшена в «зеленую корзину». По мере резкого увеличения затрат в рамках «зеленой корзины», увеличился и объем помощи сельскому хозяйству в странах ОЭСР вместо того снижения, которое предполагалось в результате заключения Соглашения по сельскому хозяйству. И действительно, результатом соглашения стало увеличение отдельными промышленными странами дорогостоящих субсидий и отмена малобюджетных систем нормативного контроля, способствовавших развитию человеческого потенциала. Половина всех средств, выделяемых странами ОЭСР на поддержку сельского хозяйства, приходится на страны ЕС, при этом на долю Японии приходится 39%. В США объем средств, выделенных в 2002 г. на поддержку сельского хозяйства, составил 28 млрд. долларов. А принятый в 2002 г. Закон о поддержке сельского хозяйства (уже после конференции в Дохе) предусматривает выделение в течение 10 следующих лет 180 млрд. долларов на поддержку национального аграрного сектора. Анализ основных причин принятия таких законов в США и последствий его принятия дается во вставке 5.5. Вставка 5.5 Закон США о поддержке сельского хозяйства и инвестировании в развитие сельских территорий от 2002 г. (Закон о сельском хозяйстве) Именно от США исходила инициатива о проведении Уругвайского раунда, в ходе которого делегация этой страны прилагала энергичные усилия, направленные на заключение Соглашения по сельскому хозяйству. Переговорная позиция США по вопросам торговли и сельского хозяйства перекликалась с позицией Кэрнской группы, состоявшей из 18 промышленных и развивающихся стран, стремящихся к либерализации рынка сельскохозяйственной продукции. Несмотря на свою позицию, а также на принятые международные обязательства в части сокращения сельскохозяйственных субсидий и пошлин, в мае 2002 г. в США был принят закон, предусматривающий выделение значительного объема финансирования на поддержку отечественного производителя. Принятый в 2002 г. Закон о сельском хозяйстве восстановил систему государственных выплат, компенсирующих разницу между рыночными ценами и установленными правительством целевыми ценами – так называемые антициклические платежи. Закон регулирует не только сельскохозяйственное производство, но и меры, связанные с сельским хозяйством и торговлей (экспортные субсидии, кредиты и программы продвижения продукции), вопросами питания (включая талоны питания для неимущих), охраной окружающей среды, лесным хозяйством, энергетикой, исследованиями, развитием сельских территорий и выделением кредитов для производителей. Законом предусматривается увеличение объема субсидий почти на 80%, при этом в течение следующих 10 лет предполагается выделить 180 млрд. долларов. . И хотя объем указанных выплат может быть сокращен, если сумма выплат превысит установленные в Соглашении по сельскому хозяйству предельные значения, такие суммы противоречат духу соглашения и недавней инициативы США в пользу либерализации отношений в сельском хозяйстве (вставка 5.1). Учитывая предысторию вопроса, принятие этого закона вызвало бурю возмущения в торговых кругах разных стран мира. Противоречия между внутренней политикой и правилами международной торговли проявились в данном случае особенно ярко. Парадоксально то, что США подвергаются критике по данному вопросу именно в тот самый момент, когда в Женеве ведутся переговоры о путях сокращения поддержки, оказываемой отечественным производителям в странах ВТО. Инициирован этот процесс был предложением США о сокращении всех видов поддержки отечественных производителей, искажающих торговые отношения. С принятием нового закона, США более не могут делать вид, что правительство этой страны стремиться ограничить производство (как в прошлом), поскольку введение системы антицикличных выплат привело к восстановлению целевых цен. Именно это восстановление затрат в рамках «желтой корзины» (которые все члены ВТО согласились считать мерами, искажающими отношения в области производства и торговли, и подлежащими сокращению в рамках ВТО) вызвало отрицательную реакцию мирового сообщества – это и ставший видимым уровень финансирования затрат США на поддержку сельского хозяйства. Об этих обстоятельствах было известно и раньше, только теперь их стало труднее скрывать. Безусловно, этот закон не отвечает интересам производителей развивающихся стран. В результате этого закона объем сельскохозяйственного производства США вырастет, хотя это и не соответствует ситуации на рынках. Избыток продукции хлынет на мировые рынки не только в форме прямых коммерческих продаж и (зачастую ненадлежащей) продовольственной помощи, но и в форме поставок комбикормов по искусственно заниженным ценам. Более того, данный закон окажет плохую услугу и для американских фермеров. Субсидии направлены в пользу агропромышленных корпораций, создавая им условия для закупок сельскохозяйственной продукции по низким ценам, частично компенсируя затем разницу в виде прямых выплат фермерам. В 1998 г. каждый фермер получил от правительства в среднем 30 000 долларов в виде субсидий и 8 000 долларов в форме чистого дохода. Убытки от коммерческих продаж оказались настолько велики, что большая часть субсидий была использована для погашения банковских ссуд. Так кто же в этом случае выигрывает? Компании, которые закупают кукурузное зерно по цене 1,80 долларов за бушель, себестоимость которого составляет 2,70 долларов за бушель! Вместо регулирования рыночной мощи транснациональных агропромышленных компаний, правительство США предоставляет им огромные субсидии. Вместе с тем, объем производства некоторых видов сельскохозяйственной продукции в США, например, пшеницы, настолько велик, что искусственно заниженные на внутреннем рынке цены на этот вид сельскохозяйственной продукции становятся ценами мирового рынка. Сельхозпроизводители развивающихся стран оказываются не в состоянии конкурировать с такими искусственно заниженными ценами и на своих внутренних рынках при все возрастающем объеме импорта. В результате этого, несмотря на ценность производимой ими продукции, сельхозпроизводители в промышленных и развивающихся странах остаются без средств к существованию. Закон о сельском хозяйстве – это продолжение проводимой в течение длительного времени политики США, не реагирующей на фактическое отсутствие конкуренции на рынках сельскохозяйственной продукции. В результате у американских фермеров нет особого выбора ни в сбыте своей продукции, ни в закупках материально-технических ресурсов. За последние несколько лет в США наблюдается беспрецедентный рост рыночной концентрации практически по всем направлениям агропромышленной деятельности. Для примера скажем, что всего три фирмы контролируют более 80% экспорта американской кукурузы. Многие американские фермеры выступили против принятия Закона о сельском хозяйстве, а некоторые фермеры предложили Закон о семейных фермерских хозяйствах с целью восстановления способности фермеров получать свой доход за счет продажи своей продукции непосредственно на рынках. Принятие такого закона потребует регулирования олигополии на рынках. Отдельные элементы указанного предложения обсуждались во время слушаний Закона о сельском хозяйстве. В настоящее время они рассматриваются в составе отдельного законопроекта. Источник: Murphy, 2002 .; Biswajit Dhar, 2002 ., ‘Subsidising US Farmers under AoA’, The Economic Times (India), 9 августа. Продовольственная безопасность, занятость и жизнеобеспечение Соглашение по сельскому хозяйству оказывает прямое воздействие на жизнеобеспечение сельских территорий , продовольственную безопасности и доходы сельхозпроизводителей. Поэтому всем членам ВТО, особенно развивающимся странам, необходимо иметь более широкие возможности для государственного регулирования в этой области с целью обеспечения продовольственной безопасности страны, занятости и жизнедеятельности своего сельского населения. Нерыночные функции сельского хозяйства В сфере сельского хозяйства производятся не только обращающиеся на внутреннем и внешнем рынке товары, но и товары и услуги, представляющие собой общественные блага, которые недооцениваются рынком. К таким общественным благам относится охрана окружающей среды, развитие сельских территорий, сбалансированное региональное развитие и, прежде всего, продовольственная безопасность. Общепризнанно, что право на пищу является неотъемлемым правом человека, так как жить без еды невозможно. Существует также общее понимание того, что еда должна быть доступна каждому, а не только тем, кто обладает покупательной способностью. В решениях Всемирного саммита по вопросам продовольствия (1996 г.) отмечается, что «продовольственная безопасность существует в том случае, когда гарантирован всеобщий доступ, в любое время и в достаточном количестве к питательной и безопасной пище, обеспечивающий активный и здоровый образ жизни и учитывающий предпочтения потребителей» (ФАО, 1996 год, статья 1) . Предложенный Амартия Сеном подход оценки права на получение социальных благ представляется полезной методикой для изучения влияния торговой политики на продовольственную безопасность на уровне домохозяйства (Sen, 1999.).11 Однако данная методика нацелена на изучение положение дел на уровне домохозяйств, она не дает возможности исследовать более широкие аспекты продовольственной безопасности, например, дефицит иностранной валюты (Green and Priyadarshi, 2001.). Оба эти аспекта – на уровне домохозяйства и проблемы общего плана – в равной степени важны для продовольственной безопасности и человеческого развития. В основе доводов в пользу обеспечения продовольственной безопасности, отстаиваемых развивающимися странами, лежит утверждение о том, что ведение сельского хозяйства – это образ жизни и стабильное средство жизнеобеспечения и занятости. Поэтому сельское хозяйство играет важную роль в развитии человеческого потенциала для большей части населения развивающихся стран. Даже незначительные изменения в уровне занятости сельского населения или в ценах на сельскохозяйственную продукцию могут самым существенным образом повлиять на продовольственную безопасность и развитие человеческого потенциала. Аналогичным образом, поставляемые по импорту дешевые или субсидированные продукты могут поставить под угрозу продовольственную безопасность и жизнеобеспечение сельского населения. Задачи обеспечения продовольственной безопасности, стоящие перед развивающимися странами, отличаются от тех задач, которые стоят перед Сен определяет производство, торговлю, труд и трансферты (как правило, бюджетные) как четыре источника продовольствия и обеспечения продовольственной безопасности. Соглашение по сельскому хозяйству оказывает определенное воздействие на каждый из этих четырех источников. Например, максимально допустимый уровень «de minimis» оказывают влияние на объем аграрного производства, в то время как требования сокращения тарифов и ряд других нормы Соглашения по сельскому хозяйству оказывают воздействие на развитие внешней торговли. 11 промышленными, поскольку на долю продовольствия приходится значительная часть расходов домохозяйств среди групп населения с крайне низким и средним уровнем доходов, которые и составляют основную часть населения развивающихся стран. Например, на Гаити сельские жители тратят на продукты питания две трети своего дохода, а для безземельных крестьян – самой бедной категории населения – этот показатель еще хуже (Oxfam International, 2002 г.). И, наоборот, в промышленных странах доля расходов населения на питание гораздо ниже и продолжает снижаться. Общепризнано, что продовольственная безопасность в развивающихся странах является одной из важнейших неторговых проблем сельского хозяйства. И хотя в Соглашении по сельскому хозяйству признается необходимость учитывать это обстоятельство, и странам разрешено при выполнении обязательств не учитывать расходы, выделяемые на формирование государственных продовольственных резервов для целей продовольственной безопасности, многие считают, что вопросам обеспечения продовольственной безопасности и даже поставок продовольствия на мировые рынки в Соглашении внимания уделено недостаточно. (Этому, например, препятствуют меры контроля за экспортом и ограничения экспорта). Кроме того, по мнению критиков, продовольственная безопасность является важной социально-экономической проблемой и вопросом национальной безопасности, которая должна найти свое адекватное отражение при проведении торговых переговоров, особенно для крупных развивающихся стран с сельскохозяйственной экономикой. С точки зрения человеческого развития, не подлежит сомнению, что обеспечение всеобщей продовольственной безопасности должно стать задачей первостепенной важности. Вопросы торговой политики не должны быть исключительным или даже доминирующим фактором стратегий, направленных на достижение этой цели. Как следует из методологии Сена, торговую политику следует рассматривать лишь как одно из средств обеспечения или содействия обеспечению продовольственной безопасности, но ни в коем случае не как самоцель. В развивающихся странах всегда использовался целый комплекс мер по обеспечению продовольственной безопасности, жизнеобеспечения сельхозпроизводителей и других задач аграрного развития. Однако состав и практика реализации отдельных разделов Соглашения по сельскому хозяйству – особенно норм в области тарифов, поддержки отечественных производителей и экспортных субсидий – привели к сужению возможностей использования мер государственного регулирования. Это обстоятельство имело разные последствия для разных развивающихся стран в зависимости, например, от того, являются ли они странами импортерами или экспортерами продовольствия. По-разному влияет Соглашение по сельскому хозяйству и на положение в тех странах, где аграрная продукция составляет значительную долю внешней торговли, а также в тех странах, которые не зависят от импорта значительного объема продовольствия, но для которых характерны существенные объемы торговли товарной аграрной продукцией Растущий дефицит торгового баланса по продовольствию в развивающихся странах Появляется все больше доказательств того, что субсидии оказывают серьезное воздействие на состояние продовольственной безопасности, жизнеобеспечение сельского населения и занятости в развивающихся странах. При стремительно развивающихся темпах внешней торговли возрастает зависимость развивающихся стран от импорта продовольствия. В 1997 г. объем внешней торговли продовольствием составил 460 млрд. долларов – в 4 раза выше, чем двадцать лет тому назад. Доля развивающихся стран в импорте продовольствия выросла с 28 процентов в 1974 г. до 37 процентов в 1997 г., вместе с тем, за тот же период доля этих стран в экспорте выросла всего с 30 до 34 процентов. Таким образом, торговый баланс развивающихся стран по продовольственным статьям стал отрицательным, достигнув чистого дефицита в размере 13 млрд. долларов в 1997 г. (FAO, 1999a). С начала 1970-х годов экспорт продовольственных товаров относительно импорта в наименее развитых странах резко снизился (рисунок 5.1). Как указывалось выше, результаты проведенного в 16 развивающихся странах исследования ФАО (FAO, 1999b) также указывают на растущую диспропорцию между экспортом и импортом. В Египте в период 1995-1997 гг. объем импорта товаров вырос на 50%, при этом импорт продовольствия вырос на 37%, а объем экспорта увеличился лишь на 17%. Такая же удивительно схожая ситуация наблюдается и в других странах-объектах исследования – резкий рост импорта, особенно мяса птицы и молочного порошка. И, напротив, в период реформирования сельского хозяйства улучшения совокупного показателя аграрного экспорта указанных стран практически не произошло. Экспорт продовольствия вырос только в Таиланде, хотя результаты исследований по отдельным странам указывают на хорошие перспективы развития экспорта нетрадиционных товарных групп, например, фруктов и овощей из таких стран, как Бангладеш, Фиджи, Гвиана, Ямайка, Пакистан. Авторы исследования приходят к общему выводу о том, что в результате либерализации торговли произошел резкий и асимметричный рост импорта продовольствия, однако из-за защиты внутренних рынков и субсидирования экспорта в промышленных странах, развивающимся странам-объектам исследования не удалось добиться значительного роста экспорта своих сельскохозяйственных товаров. В некоторых случаях, когда отдельным странам все же удалось увеличить объемы экспорта, такой рост сопровождался снижением стоимости экспорта. В докладе ФАО отмечается еще более серьезный тренд – рост дефицита торговли зерновыми, который за 30 лет вырос с 17 млн. тон до 104. Такое развитие событий противоречит ходу истории. В большинстве стран – развивающихся и развитых продовольственная безопасность была достигнута за счет расширения отечественного производства. Более того, прогноз развития этого рынка на следующие 20 лет свидетельствует о том, что рост спроса на продовольствия будет только в развивающихся странах (FAO, 2000 г.; Pinstrup-Andersen, Pandya-Lorch and Rosegrant, 1999 г.). Исторический опыт говорит о том, что в развивающихся странах физический доступ к продовольствию можно обеспечить лишь в том случае, если в этих странах будет обеспечен хотя бы минимальный уровень национальной самообеспеченности. Затруднить достижение такой национальной самообеспеченности могут несколько факторов, например дефицит иностранной валюты для приобретения продовольствия за рубежом, а также высокие альтернативные издержки для других отраслей, особенно в области развития техники за счет использования дефицитной иностранной валюты на оплату импортного продовольствия. Следует также отметить неспособность быстрого увеличения экспорта, плохую материально-техническую базу. Недостаточный уровень продовольственной безопасности может иметь серьезные последствия для гендерного и других дистрибутивных аспектов. Таким образом, вырождение отечественной базы производства продовольствия в результате либерализации торговли самым серьезным образом сказывается на обеспечении продовольственной безопасности, социальных связях в сельских общинах, уровне доходов, занятости и статусе женщин. Страны с низким уровнем продовольственной безопасности Страны с низким уровнем продовольственной безопасности следует рассматривать отдельно. В соответствии с Марракешским соглашением, которое является кульминацией Уругвайского раунда, развивающиеся страны – чистые импортеры продовольствия заслуживают особого отношения. Как указывалось выше, даже при самых оптимистичных расчетах роста благосостояния будут страны, которые выигрывают в результате аграрной либерализации, и те, которые не выигрывают. К числу проигравших следует отнести целый ряд развивающихся стран, среди них - беднейшие наименее развитые страны, так как они являются чистыми импортерами продовольствия. Ожидалось, что положение в проигравших странах ухудшится за счет роста цен на продовольственные товары в результате сокращения субсидий в странах-экспортерах. Комитет ВТО по сельскому хозяйству и Соглашение по сельскому хозяйству выделили развивающиеся страны – чистые импортеры продовольствия как отдельную группу в составе наименее развитых стран (по классификации ООН) и бедных стран, испытывающих дефицит продовольственного обеспечения. В результате такого решения, члены ВТО взяли на себя обязательство, помимо прочего, оказывать в достаточных объемах продовольственную помощь этим странам на период реализации программы реформ, а также включить техническую помощь в сфере повышения производительности сельского хозяйства как один из компонентов программы помощи наименее развитым странам и развивающимся странам, являющихся чистыми импортерами продовольствия. Несмотря на заключение данного соглашения и на неоднократные просьбы указанных стран, сделано в этом направлении было крайне мало из-за отсутствия в тексте Соглашения правовых норм, вынуждающих промышленные страны оказывать продовольственную или техническую помощь. По информации, предоставленной Хешамом Юссефом (Hesham Youssef,1999.), ответственным сотрудником Министерства иностранных дел Египта, после заключения Марракешского соглашения объем продовольственной помощи наименее развитым странам и странам, являющимся чистыми импортерами продовольствия, сократился. В период 1994-1997 гг. продовольственная помощь в виде поставки зерновых сократилась на две трети для стран – чистых импортеров продовольствия, а для Египта - на три четверти. Кроме того, в этот период многие доноры, включая Австралию, Канаду и Японию, сократили объемы оказания технической и финансовой помощи (хотя выделяемый Правительством Норвегии объем помощи увеличился). За два последних десятилетия произошло снижение потенциала наименее развитых стран и стран – чистых импортеров продовольствия по финансированию затрат для нормального коммерческого импорта базовых видов продуктов питания, что является отражением слабого роста поступлений от экспорта продукции и изменением условий торговли в этих странах (Shirotori, 2000 ). Начиная с 1980-х, доля наименее развитых стран в экспорте товаров и услуг стала неуклонно сокращаться (рисунок 5.2). Более того, в конце 1990-х, доля импорта продовольствия наименее развитых стран в общем объеме товарного импорта значительно выросла. В 20 странах этот показатель составил более 20%, в 10 странах – более 30%, в 4 странах – более 40% (рисунок 5.3; 5.1). Поскольку в концепции человеческого развития вопросу продовольственной безопасности на всех уровнях – в целом по стране, на уровне домохозяйства, отдельного индивидуума - уделяется большое внимание, указанную тенденцию необходимо обратить вспять. Обеспокоенность тем, что положения Марракешского соглашения относительно наименее развитых стран и стран чистых импортеров продовольствия исполняются плохо, нашли свое отражение в решении конференции министров стран ВТО в Дохе по вопросам и проблемам исполнения решений ВТО. Комитетом ВТО по сельскому хозяйству учреждена межведомственная группа с целью изучения возможности улучшения для наименее развитых стран и стран чистых импортеров продовольствия доступа к источникам многостороннего финансирования для удовлетворения краткосрочного спроса на финансирование сделок по импорту основных видов продовольствия на коммерческих условиях (WTO Committee on Agriculture, 2001 .).12 В рамках проводимого анализа группа также рассматривала вопрос создания возобновляемого фонда, предложенного группой стран - чистых импортеров продовольствия. В отчете группы рекомендуется, помимо прочего, улучшить доступ к существующим механизмам кредитования МВФ, а также вновь вернуться к вопросу о создании механизма кредитования частных импортеров продовольствия из наименее развитых стран и стран - чистых импортеров продовольствия (WTO, 2002). Обсуждение условий функционирования такого механизма ведется в рамках заседаний Комитета ВТО по сельскому хозяйству. На национальном уровне необходимо уточнить, в какой степени группирование стран по категориям наименее развитых стран и стран - чистых импортеров продовольствия, обеспечивает охват всех стран, к которым по сути применимы положения Соглашения по сельскому хозяйству о продовольственной безопасности.. В этом плане были предложены разные точки зрения и критерии. Например, ряд исследователей (Diaz-Bonilla, Thomas and Robinson, 2002) проанализировали использование пяти мер продовольственной безопасности в 167 странах. Они пришли к выводу о том, что некоторые из применяемых ВТО категорий не в полной мере учитывают проблемы обеспечения продовольственной безопасности. Авторы исследования отнесли к категории стран, не обеспеченных продовольствием, только 10 из 18 развивающихся стран, которые ВТО классифицировала как страны - чистые импортеры продовольствия (11, если включить Египет из-за крайне неблагоприятной ситуации в торговле). Но к этой категории они отнесли и многие другие страны, которые по классификации ВТО в нее не были включены. В отличие от этого, составленный ООН список наименее развитых стран в существенно большей степени коррелируется с перечнем стран с низким уровнем продовольственного обеспечения. Теми же авторами установлено, что к категории стран, не испытывающих трудности с продовольственным обеспечением, относятся только три наименее развитые страны. Кроме того, выявлены несколько развивающихся стран, которые не входят ни в группу наименее развитых стран, ни в группу стран чистых импортеров продовольствия, включая Эль Сальвадор, Грузию, Монголию и Никарагуа. В то же время, ситуация с продовольственной безопасностью в этих стран схожа со странами, которые рассматривались как более уязвимые с точки зрения продовольственной безопасности. По мнению авторов исследования, в качестве отправной точки к группе стран - чистых импортеров продовольствия следует отнести страны из перечня наименее развитых стран, добавив в нее на основании объективных критериев другие страны, не обеспеченные продовольствием.. Какие бы критерии не использовались, при таком подходе количество стран с низким уровнем продовольственного обеспечения значительно вырастет. Рис. 5.2 и 5.3 Кроме того, авторы доказывают, что некоторые промышленные страны (Япония, Норвегия, страны ЕС) и развивающиеся страны с высоким уровнем дохода (Республика Корея), которые используют в своих доводах концепцию многофункциональности сельского хозяйства, с целью утверждая, что продовольственной безопасность является их национальной проблемой, не относятся к категории стран с низким уровнем продовольственного обеспечения. Таким образом, результаты исследования указывают на то, почему рассмотрение вопросов продовольственной безопасности должно быть В состав этой группы входили эксперты ФАО, МВФ, Международного совета по зерну, ЮНКТАД, Всемирного банка. 12 ограничено странами с низким уровнем продовольственного обеспечения, но при этом необходимо расширить список таких стран. Занятость и жизнеобеспечение В некоторых развивающихся странах стремительный рост импортных поставок оказал огромное влияние на уровень занятости населения. Например, в Шри-Ланке резкое увеличение объема поставок продовольствия, начиная с 1996 г., привело к падению отечественного производства многих видов продовольственной продукции и снижению уровня занятости сельского населения. Для обеспечения развития сельского хозяйства и продовольственной безопасности, страны должны иметь более широкие возможности для применения мер оказания государственной поддержки сельскому хозяйству в краткосрочной и среднесрочной перспективе (FAO, 1999.). С аналогичными последствиями для занятости в сельском хозяйстве и жизнеобеспечения существования столкнулись Филиппины после подписания ими Соглашения по сельскому хозяйству и Мексика в результате подписания Североамериканского соглашения о свободной торговле(НАФТА). И хотя НАФТА не является соглашением ВТО, влияние положений этого документа, регламентирующих сельское хозяйство, на уровень занятости и жизнеобеспечение мексиканских сельхозпроизводителей весьма поучительна (вставка 5.6). Последствия, обусловленные различиями в видах и масштабах сельскохозяйственного производства Между промышленными и наиболее развитыми странами существует коренное различие в доминирующих формах сельскохозяйственного производства. Эти различия проистекают не только из технологических факторов и моделей производства, существующих в сельском хозяйстве натурального и промышленного типа, но и от формы организации и основных целей этих двух видов производства.13 Слаборазвитые рыночные отношения и другие организационно-правовые различия между развивающимися и промышленными странами усугубляют для развивающихся стран проблему перехода от традиционных методов ведения сельского хозяйства к нетрадиционным. Наличие таких различий вызывает серьезные сомнения в способности торгового режима, основанного на доступе к рынкам, гарантировать жизнеобеспечение для сельхозпроизводителей и устойчивое развитие сельского хозяйства в развивающихся странах. Ведь, разрабатывая глобальную систему торговли, авторы проекта исходили из допущения, что сельское хозяйство промышленного типа занимает доминирующе позиции во всех странах мира. В развивающихся странах это как раз и не так. Яркой иллюстрацией некоторых таких проблем является положение в аграрном секторе Филиппин - развивающейся стране со средним доходом (Pascual and Gilpo, 2001.). Несмотря на сосуществование натурального и промышленного сельскохозяйственного производства, большая часть сельского хозяйства характеризуется мелким производством таких традиционных продовольственных и товарных культур, как рис, кокосовые орехи, кукуруза, другие овощи, которые выращиваются на небольших участках размером в 1,5 га в среднем. Преобладает ручной труд, хотя при производстве риса используются некоторые приемы механизации. При производстве кукурузы механизация практически не применяется. Как следствие этого, производительность сельского хозяйства значительно ниже, чем в промышленных странах, где урожайность риса в три раза, а кукурузы в пять раз выше, чем на Филиппинах. В отличие от натурального сельского хозяйства, сельское хозяйство промышленного типа характеризуется интенсивным использованием таких дорогостоящих или ограниченных ресурсов, как химические удобрения, пестициды, вода и капитальное оборудование. Обычно такое сельское хозяйство основано на использовании механизации. 13 Более того, на Филиппинах механизированное сельскохозяйственное производство промышленного типа, аналогичное тому, что практикуется в промышленных странах, можно найти, главным образом, на тех плантациях, которые контролируются зарубежными транснациональными корпорациями. На долю таких плантаций приходится лишь малая толика общего объема сельскохозяйственного производства страны и общей занятости, при этом большую часть своей прибыли эти корпорации оставляют за рубежом. Такая ситуация – в стране с относительно высоким уровнем образования и здоровья населения – иллюстрирует то, насколько трудно говорить о "равных условиях" и "свободной рыночной конкуренции" между натуральным сельским хозяйством и промышленным сельскохозяйственным производством. В развивающихся странах преобладает натуральное хозяйство именно такого типа, как на Филиппинах, тогда как для промышленных стран характерно преобладание в сельском хозяйстве транснациональных агропромышленных корпораций. Вставка 5.6. Влияние норм международных соглашений, регламентирующих сельское хозяйство на экономику Филиппин и Мексике Филиппины и Соглашение по сельскому хозяйству В первый раз в своей истории, начиная с 1970 г., Филиппины столкнулись с дефицитом торговли сельскохозяйственной продукции через 6 лет после Уругвайского раунда. Являясь чистым экспортером продовольствия в период с 1970-1990-х гг., к началу 2000 г. Филиппины превратились в страну импортера продовольствия. При этом продовольствие закупалось и в других странах Юго-Восточной Азии. Помимо резкого самообеспеченности по таким основным видам продовольственной продукции, как рис и кукуруза, произошло истощение валютных запасов страны, внешний долг которой был и без этого на довольно высоком уровне. Указанный сдвиг негативно сказался на занятости и жизнеобеспечении сельского населения. Ожидалось, что после 1994 г. поступления от экспорта сельскохозяйственной продукции вырастут на миллиарды песо в год, при этом ежегодно будет создаваться дополнительно 500 000 рабочих мест. Однако вместо этого резко сократился экспорт и были потеряны рынки сбыта таких традиционных продуктов, как коксовые орехи, пенька, сахар. В 1994, 1995, 1998, 2000 гг. отмечалось резкое сокращение производства кукурузы (в пределах 2-12 процентов), при этом одной из причин падения производства стал импорт аналогичной субсидированной продукции. Падение доходов привело к тому, что на юге страны некоторые сельхозпроизводители оставили аграрное производство. Более того, хозяйства, некогда занятые производством основных видов продовольственных культур, были превращены в агропромышленные плантации, промышленные зоны и зоны застройки, что лишило многих жителей сельских районов средств к существованию и работы. К 1998 г. сельское хозяйство лишилось примерно 710 000 рабочих мет, а к 2000 г. еще двух миллионов. И хотя существенную роль в этом процессе сыграл азиатский финансовый кризис и другие факторы, немалая роль здесь отводится Соглашению по сельскому хозяйству. Мексика и НАФТА Для Мексики кукуруза больше, чем основная продовольственная культура, являясь стержнем культурного наследия страны. Согласно одной из легенд, от кукурузы произошло все человечество. Однако после подписания в 1994 году Североамериканского соглашения о зоне свободной торговли в страну хлынула дешевая американская кукуруза. Опираясь на миллиардные субсидии американского правительства, американский фермер производит огромное количество кукурузы на экспорт. С 1993 по 2000 гг. импорт кукурузы в Мексике увеличился в 18 раз. Примерно четверть всей потребляемой в Мексике кукурузы поступает из США, при этом доля эта имеет тенденцию к росту. Наличие дешевой кукурузы подразумевает снижение цен на продукты питания, однако цены на изделия из кукурузной муки остались на прежнем уровне, поскольку монополией на сбыт муки обладает картель компаний. Мелкие мексиканские сельхозпроизводители, на долю которых приходится 29% сельской занятости (1,7 млн. работающих), не в состоянии выдерживать конкуренцию с дешевой американской кукурузой. В отсутствии мер, направленных на снижение негативных дистрибутивных последствий отказа в обеспечении защиты мелких сельхозпроизводителей, специализирующихся на производстве кукурузы, потеря доходов и средств к существованию больнее всего бьет по бедным сельхозпроизводителям и женщинам. Женщины, занятые сельским хозяйством, ведут, как правило, натуральное хозяйство, выращивая кукурузу для семьи и для продажи на местных рынках. Малоимущие фермеры не получают таких огромных субсидий, которые предоставляются их североамериканским конкурентам, при этом те небольшие субсидии, которые они получали от мексиканского правительства, был урезаны в результате подписания НАФТА. Нищета вынудила многих сельхозпроизводителей покинуть свои хозяйства, увеличивая уровень миграции в города. Больнее всего этот процесс бьет по самым неимущим крестьянам, которые составляют до 40% сельхозпроизводителей, занятых производством кукурузы и потребляющих весь выращиваемый ими урожай. Теоретически, снижение цен на кукурузу не должно было бы повлиять на положение этих сельхозпроизводителей, так как они никогда не продавали выращиваемое ими зерно. Однако они все же пострадали, так как по мере снижения доходов более зажиточных сельхозпроизводителей, последние не могли больше нанимать сезонных рабочих. Но именно от такого вида занятости и зависели беднейшие сельхозпроизводители, которые просто не могли выжить на своих участках, не имея этого дополнительного дохода. За трагедиями семейных хозяйств маячит проблема сохранения биологического разнообразия мексиканской кукурузы, которая по праву считается генным пулом планеты. Беднейшие сельхозпроизводители, скорее всего, выращивали такие виды кукурузы, которые выдерживали и неприхотливую почву, и другие факторы враждебной окружающей среды. Более того, все указанные выше перемены происходили с головокружительной скоростью. При подписании НАФТА ожидалось, что цены на мексиканскую кукуруз будут падать в течение 15 лет в соответствии с ценами на эту культуру на мировых рынках, однако цены рухнули в течение 30 месяцев. Источник: Pascual and Gilpo, 2001; Oxfam International, 2002; Beneria and Mendoza, 1995. Для перехода к экспорту нетрадиционной сельскохозяйственной продукции необходимы интенсификация использования материально-технических ресурсов и совершенствование технологий, что, в свою очередь, влечет за собой рассмотрение альтернатив и принятие решений, которые могут иметь самые разные последствия (вставка 5.7). И даже при благоприятных обстоятельствах - при наличии щедрой помощи по программам развития и при обеспеченных рынках сбыта экспортной продукции – результаты могут быть просто удручающими. Трудности в достижении целей человеческого развития сохранятся до тех пор, пока Соглашение по сельскому хозяйству будет основано на философии обеспечения доступа к рынкам сбыта, в соответствии с которой все страны имеют равные возможности для развития ориентированного на рынок промышленного сельского хозяйства. Допущение о том, что интенсификация использования материально-технических ресурсов и совершенствование технологий позволят создать равные условия игры между промышленными и развивающимися странами в краткосрочной или среднесрочной перспективе также вызывает определенные сомнения. Такие меры могут иметь серьезные дистрибутивные и гендерные последствия. Обеспечение продовольственной безопасности и устойчивого жизнеобеспечения важно и в контексте гендерного равноправия. В тех случаях, когда женщины, главным образом, заняты в традиционном земледелии, а мужчины – в нетрадиционном товарном сельскохозяйственном производстве , переход от первому к последнему будет, несомненно, в интересах мужчин. В домохозяйствах женщины теряют свой и без того ограниченный контроль над выращиванием товарных культур, при этом им приходится наращивать объем своей работы по дому и в поле, увеличивая, тем самым, диспропорцию гендерного фактора в сельском хозяйстве (Campbell and Warner, 1997; Cagatay, 2001 .). Более того, даже в том случае, когда женщинам удается найти работу в системе производства товарной сельскохозяйственной продукции, никто не освобождает их от забот по дому, а ведь эта работа не оплачивается. Даже в случае увеличения женской занятости при переходе на производство экспортно-ориентированной продукции, выигрывают они только тогда, когда они непосредственно получают более высокие цены на экспортируемую продукцию. Зависит это от целого ряда факторов, которые зачастую работают не в пользу женщин: контроль над землей и другими производственными ресурсами, предпочтение мужскому труду по мере расширения механизации сельскохозяйственного производства, доступ к кредитам, обучению и технологиям. В той степени, в какой предоставление налоговых льгот на производство экспортной продукции подразумевает сокращение бюджетных расходов на социальные цели, от проведения такой политики больше всего проигрывают дети и женщины по причине прямой корреляции между таким сокращением расходов и состоянием здравоохранения, а также в связи с тем, что в этом случае на плечи женщин ложится та работа, которая до сокращения расходов финансировалась из государственного бюджета. Вставка 5.7. Переход к экспорту нетрадиционной продукции: опыт стран Центральной Америки В 1980-х годах разразившийся в странах Центральной Америки долговой кризис подтолкнул страны к развитию нетрадиционного аграрного экспорта, предполагающего применение интенсивных технологий. При поддержке Агентства международного развития США этот курс был направлен на развитие экспорта из стран региона на рынки других стран, прежде всего, США. Речь шла о таких культурах, как дыни, клубника, цветная капуста, спаржа, горошек и сквош, которые предполагалось экспортировать непосредственно в супермаркеты США. У многих мелких сельхозпроизводителей из стран Центральной Америки не было иного выхода, кроме перехода на выращивание новых культур. Жизнеспособность выращивания традиционных кукурузы и бобов была подорвана проводимой правительством торговой политикой, что лишило сельхозпроизводителей возможности производства основных видов зерновых культур для внутреннего рынка и потребления домохозяйствами. Хотя курс на производство новых культур на экспорт привел к впечатляющему росту производства и экспорта в некоторые страны мира, экспорт новых видов сельскохозяйственной продукции нередко приводил к ухудшению экономического положения мелких сельхозпроизводителей. В этот период мелкие сельхозпроизводители сталкивались со следующими типичными проблемами. Колебание цен и уровня услуг. Первопроходцам в освоении нетрадиционных культур была предоставлена щедрая помощь – кредиты, штатные специалисты информационно-консультационной службы, сертифицированные здоровые семена и готовые контракты с экспортными компаниями. В первый год перехода удалось добиться выдающихся результатов. И хотя на второй год семян и контрактов уже не было, количество сельхозпроизводителей, высадивших новые культуры с учетом опыта своих коллег, увеличилось. Но из-за плохого качества семенного материала и последовавших болезней культур, многие сельхозпроизводители понесли убытки и не смогли расплатиться по кредиту. Кроме того, цены в США на эту продукцию упали в связи с наплывом аналогичных товаров по более низким ценам из других стран мира. На третий год в отдельных регионах все сельхозпроизводители не смогли расплатиться по взятым кредитам. В результате, рынок стал отторгать мелких производителей. Контракты стали заключаться с более крупными производителями, поскольку экспортные и упаковочные компании считали, что у таких производителей более жесткий контроль качества. Кроме того, наличие небольшого числа крупных производителей позволяло заключить с ними контракты по более выгодной цене. Ограниченный доступ к капиталу и кредитам. Затраты на организацию выращивания новых культур оказались значительно выше затрат на выращивание традиционных видов сельскохозяйственной продукции. В одной из стран затраты фермера на организацию выращивания горошка оказались в 15 раз выше затрат на выращивание основных продовольственных культур. Кроме того, получение кредитов было затруднено из-за очень жестких критериев и высокой процентной ставки. Слабые переговорные позиции. Цена на закупаемую продукцию определялась, главным образом, размером хозяйства. Позиция мелких сельхозпроизводителей была гораздо слабее, а вероятность их эксплуатации посредниками - гораздо выше. Более того, с точки зрения условий торговли, сфера обращения нетрадиционных культур оказалась самой невыгодной для мелких сельхозпроизводителей. Новые культуры нельзя было долго хранить, а местных рынков сбыта для них просто не было. Поэтому если сельхозпроизводитель не смог заключить экспортный контракт, то на местном рынке он не мог получить хорошую цену за свой товар. Недостаточный уровень знаний и технологий. Для выращивания новых культур требовалось знание более сложной технологии, например, предупреждение гибели урожая от болезней и вредителей. Крупные сельхозпроизводители могли позволить себе закупить новую технологию и нанять иностранных экспертов. В отличие от этого, мелкие сельхозпроизводители находились в зависимости от ненадежной информационно-консультационной службы. Более того, обеспечение требований иностранных систем качества было нелегкой задачей, выполнение которой сопровождалось значительными расходами, поэтому для мелких сельхозпроизводителей это стало главным препятствием доступа на экспортные рынки. Зависимость от дорогостоящих материально-технических ресурсов. Новые высокоурожайные сорта семян назывались семена высокой отдачи, потому что они давали высокую урожайность только при условии применения дорогостоящих материалов и техники. Сельхозпроизводители, не имевшие возможность обеспечить такого рода ресурсы, нередко терпели большие убытки и в результаты теряли землю. Падала и урожайность. Source: Conroy, Murray and Rosset, 1996. Но проблемы в сфере человеческого развития возникают даже в том случае, если женщины принимают очень активное участие в экспорте новых видов сельскохозяйственной продукции, например, цветов, в выращивании которых занято большое количество сельских женщин. Благодаря развитию техники и систем снабжения, а также соглашениям в области торговли сельскохозяйственной продукцией, транснациональным компаниям стало неизмеримо легче и гораздо выгодней заниматься экспортом цветов. Самым крупным поставщиком цветов в Великобританию является Кения, а половина продаваемых в США цветов поступает туда из Колумбии, где в теплицах занято около 100 000 женщин. С точки зрения занятости это - положительное явление, но оно сопровождается повышением риска для здоровья женщин и ухудшением состояния окружающей среды. И хотя эти два фактора никак не связаны с развитием внешней торговли, они важны с точки зрения человеческого развития. На многих цветных плантациях используются сильные ядохимикаты, отсутствует оборудование по технике безопасности, не соблюдаются национальные нормы по гигиене труда и ТБ. В результате у женщин развивается целый букет заболеваний и отклонений – от тошноты и головной боли до астмы и выкидышей (White, 2001). Предложение ЕС о проведении оценки воздействия на устойчивое развитие может исправить сложившееся положение. Более того, проведенные исследования показали, что либерализация торговли в сельскохозяйственных странах влечет за собой значительные дистрибутивные последствия как между социальными группами, так и по гендерным признакам. Даже в случае роста производства традиционных культур положение женщин может ухудшиться, а если оно и улучшится, то в меньшей степени, чем положение мужчин (Cagatay, 2001). В странах Центральной Америки (вставка 5.7) и многих странах Центральной Африки в результате реформ торговых отношений за счет мелких выиграли средние и крупные производители. Поскольку женщины – основа сельскохозяйственного производства и продовольственной безопасности – представляют собой класс мелких сельхозпроизводителей, это привело к резкому ухудшению их экономического положения и продовольственного обеспечения семей. Увеличение импорта может также привести к появлению на рынке более дешевой продукции, замещению местного производства и возникновению угрозы жизнеобеспечения женщин, чей доход формируется от продажи традиционных продовольственных культур. Такое развитие событий влечет за собой негативные последствия для здоровья и благосостояния женщин и девочек. Предложения на будущее В развивающихся странах уровень либерализации сельского хозяйства оказался значительно выше, чем в развитых государствах. Такое положение особенно характерно для наименее развитых стран, а также стран, осуществляющих реализацию программ структурной перестройки на условиях займов Всемирного банка и МВФ. Поэтому, по мнению развивающихся стран, теперь настала очередь промышленных государств провести либерализацию своего сельского хозяйства в ходе нового раунда переговоров. Кроме того, по мнению многих развивающихся стран, положения Соглашения по сельскому хозяйству относительно поддержки отечественного производителя нацелены, прежде всего, на предупреждение сельскохозяйственного перепроизводства в развивающихся странах. Целью развивающихся стран является увеличение сельскохозяйственного производства (например, за счет повышения производительности), обеспечения продовольственной безопасности и занятости для решения общих задач развития. Итогом рассмотрения вопросов, предложенных в рамках данной главы, являются два вида предложений. Первый вид указывает на необходимость увеличения доступа на рынки сбыта и сокращения поддержки отечественного производителя, а также экспортных субсидий в промышленных странах, в частности, в Канаде, США, ЕС, Японии. Другой набор предложений направлен на обеспечение продовольственной безопасности в развивающихся странах и предоставления им более широких возможностей в выборе политики в области сельскохозяйственного развития. И хотя все указанные рекомендации важны для достижения целей человеческого развития в развивающихся странах, нами предлагается больше внимания уделить вопросам продовольственной безопасности и политики в области сельскохозяйственного развития. Такой подход обусловлен тем обстоятельством, что вопросы обеспечения доступа на рынки, снижения уровня поддержки отечественным производителям и сокращения экспортных субсидий были предметом рассмотрения многочисленных работ и исследований. Кроме того, в международном сообществе уже сложилось общее мнение о, по крайней мере, некоторых предложениях, направленных на решение имеющихся проблем, даже если в отдельных промышленных странах отсутствует политическая воля для их решения. Тем не менее, длительные дебаты по этим вопросам опираются на довольно ограниченный перечень параметров, поскольку обсуждаются, в основном, такие вопросы, как роль правительств, сельхозпроизводителей и, в меньшей степени, потребителей. Удивительно то, что вообще не обсуждаются вопросы о роли транснациональных корпораций и концентрации рыночной мощи. Это означает, что ни в научных моделях, применяемые для обоснования общих выгод Соглашения по сельскому хозяйству, ни в риторике представителей различных сторон (промышленных и развивающихся стран), не затрагивается главный элемент политической экономии сельскохозяйственной торговли. Пока этот вопрос не будет вынесен в повестку дня – а пока непонятно, как это сделать в контексте текущих переговоров по сельскому хозяйству, – достичь реального прогресса в обеспечении доступа товаров развивающихся стран на рынки промышленных государств или в сокращении уровня поддержки отечественных производителей или экспортных субсидий в ЕС или США. Наличие политической воли является важнейшей предпосылкой для выравнивания этой асимметрии. Доступ к рынкам сбыта, внутренняя поддержка, экспортные субсидии и экспортный демпинг Тарифные пики и тарифная эскалация. Необходимо снизить тарифные пики и ликвидировать тарифную эскалацию, в частности, для экспорта сельскохозяйственной продукции и готовых продуктов питания, представляющих интерес для развивающихся стран. В текущем раунде переговоров по сельскому хозяйству этот вопрос для развивающихся стран – важнейший. По мнению некоторых развивающихся стран, для промышленных стран следует применить так называемую «Швейцарскую формулу», которая была с успехом использована в ходе Токийского раунда для сокращения ставок тарифа на промышленные товары. В этом случае можно добиться решительного сокращения высоких ставок тарифа.14 Среди других предложений, которые могут и не быть взаимоисключающими, следует отметить предложение по всеобщему сокращению пошлин до определенного уровня (например, до 25%) в течение пятилетнего периода. Для тех видов продукции, на которые установлены особенно высокие пошлины, придется снижать тарифы до определенного уровня (допустим, до 50%) и лишь затем снизить их на определенный процент (например, на 50%). В этом случае речь пойдет о гармонизации тарифов после их снижения. Для промышленных стран было высказано предложение о том, чтобы они приняли обязательства по резкому снижению размеров пошлин на товары, представляющие особый интерес для развивающихся стран, сохранив их на максимальном уровне в 12%. Особый и дифференцированный режим для развивающихся стран подразумевает более низкое снижение тарифов, более длительные переходные периоды, а также наличие исключений для наименее развитых стран. И хотя эти предложения все еще находятся на стадии обсуждения, ожидалось, что на министерской конференции ВТО в Канкуне, Мексика (2003 г.) будет выработано решение, которое в полном объеме решает проблему тарифных пиков и тарифной эскалации. Внутренняя поддержка. Многие развивающиеся страны заявили о том, что они пойдут на тарифные сокращения только после того, как промышленные страны согласятся на существенное снижение агрегированного показателя поддержки и экспортных субсидий. Если будет согласован именно этот подход, то развивающимся странам потребуется снизить пошлины на товары, на которые в промышленных странах выделяются субсидии, на гораздо меньшую величину или не снижать их вовсе. Несмотря на ссылки ряда промышленных стран на законность неторговых вопросов, следует, в частности, ликвидировать субсидии, относящиеся к «голубой корзине». С учетом характера этих субсидий, их следует рассматривать в качестве меры переходного периода. Желательно, чтобы они были ликвидированы к январю 2005 г. – утвержденной даты завершения раунда переговоров Дохи. Для решения этой задачи, необходимо согласовать данный вопрос в Женеве, включив его в текст министерской декларации, принятой по итогам встречи членов ВТО в Канкуне (2003 г.). Максимально допустимый уровень, определяемый агрегированным показателем поддержки в рамках «желтой корзины», следует применять в увязке с конкретным видом продукции, а не на агрегированной основе. В идеале, субсидии этой категории желательно поэтапно отменить к 2015 г. – даты, которую международное сообщество "Швейцарская формула" имеет следующий вид: T1 = (cT0)/c + T0, где T0 - начальный тариф, T1 – новый тариф, как результат сокращения, а «с» - коэффициент сокращения, определяющий степень сокращения тарифа. Чем меньше коэффициент, тем больше результирующее сокращение. 14 установило для достижения «Целей развития» тысячелетия. Собственно говоря, это обязательство можно рассматривать как конкретное задание цели 8 этих показателей. Кроме того, необходимо уточнить с помощью более жестких критериев состав мер «зеленой корзины». В идеале, эта корзина должна быть единственной, которую могут использовать промышленные страны после 2015 г. на основе ясных и четких критериев. Законные неторговые проблемы промышленных стран следует решать с помощью ориентированных на защиту мелких сельхозпроизводителей мер в рамках зеленой корзины. В настоящее время по целому ряд мер, включенных в зеленую корзину, этого не происходит, включая выплаты, не связанные с уровнем производства. Помимо мер, направленных на защиту мелких хозяйств, в зеленую корзину можно также включить некоторые меры, предложенные недавно в ходе реформирования Единой сельскохозяйственной политики ЕС, предусматривающие на переориентацию бюджетных средств с прямых выплат сельхозпроизводителям на финансирование программ развития сельских территорий и охраны окружающей среды. Экспортные субсидии. Все экспортные субсидии также должны быть поэтапно отменены к 2010 году. В принятой на конференции в Дохе декларации поставлена задача постепенной ликвидации всех экспортных субсидий на сельскохозяйственную продукцию, хотя конкретный срок решения этой задачи не указан. И хотя не исключена возможность того, что ЕС будет решительно выступать против установления конкретного срока, необходимо согласовать разумный срок решения этой задачи, если мы хотим, чтобы эта декларация что-либо значила. Для ликвидации экспортных субсидий на продукцию, которая оказывает наибольшее негативное воздействие на производство и внешнюю торговлю развивающихся стран, необходимо установить более короткие сроки. Более того, необходимо обеспечить исполнение статьи 10 Соглашения по сельскому хозяйству для введения норм по экспортным кредитам, которые бы позволили запретить их использование для обхода обязательств в области субсидирования, экспорта. Продовольственную помощь следует предоставлять только на безвозмездной основе. Экспортный демпинг. Вопрос этот имеет прямое отношение к данной теме, но он общего характера. Страны должны взять обязательства по сокращению экспортного демпинга, а к 2010 году вообще отказаться от демпинга всех сельскохозяйственных продуктов. Хотя некоторые считают, что проблемудемпинга можно решить с помощью введения защитных пошлин странами -импортерами, для малых бедных стран такой подход нереален. Однако вопрос экспортного демпинга можно частично решить при помощи введения надлежащего защитного механизма для развивающихся стран (смотрите ниже). Самым эффективным способом решения проблемы демпинга представляется, тем не менее, принятие соответствующих правовых норм в США, ЕС и других странах основных экспортеров зерновых. В соответствии с таким законодательством, при установлении экспортных цен в них необходимо включить все затраты, связанные с производством и транспортировкой данной продукции, а также разумную норму прибыли. Для начала, в качестве средства, которое позволит более эффективно реализовать такое законодательство, ОЭСР следует опубликовать полный расчет себестоимости для всех стран-членов этой организации, предоставив эту информацию всем странам-импортерам. В том объеме, в каком данная продукция получает поддержку в форме субсидий «зеленой корзины», запрет экспортного демпинга может стать одним из условий для продления мирной оговорки. Продовольственная безопасность и устойчивое развитие сельского хозяйства. Всем развивающимся странам – и особенно наименее развитым – следует предоставить более широкие возможности государственного регулирования для обеспечения продовольственной безопасности, занятости и гарантии жизнеобеспечения малоимущих и уязвимых слоев населения. Целый ряд предложений в этом направлении был сделан странами Африки, Индией, а также другими членами ВТО. С точки зрения человеческого развития наиболее комплексным является предложение о «корзине развития » (вставка 5.8). Вопрос формирования "корзины развития" выносился в повестку дня встречи в Канкуне (2003 г.). Для того чтобы у развивающихся стран появились более широкие возможности в решении задач человеческого развития, полученных на данный момент предложений по формированию "корзины развития"мер для развития мало. В идеале, она должна формироваться на основе позитивного, а не негативного перечня, и только для развивающихся стран (Kwa, 2002 г.). Включение в перечень, не подпадающий под требования Соглашения по сельскому хозяйству, всего лишь нескольких видов сельскохозяйственной продукции, необходимых для обеспечения продовольственной безопасности, будет неэффективно с многих точек зрения. Например, при таком подходе обеспечение продовольственной безопасности вряд ли будет сопровождаться сохранением биологического разнообразия, устойчивым развитием аграрного производства или улучшением занятости и жизнеобеспечения. Даже если не удастся решить вопрос с использованием позитивного перечня, формирование «корзины развития» с определенными базовыми характеристиками следует рассматривать как неотъемлемый компонент нового соглашения по сельскому хозяйству в Канкуне. В такую корзину должны быть включены, помимо других мер, надлежащий защитный механизм для развивающихся стран как одно из правил ВТО, а также более эффективный механизм управления тарифными квотами с учетом наработанного опыта и предложения Швейцарии по таким квотам, включая все последующие предложения.15 В рамках "корзины развития" должно быть разрешено исключать сельскохозяйственную продукцию, обеспечивающие продовольственную безопасность страны, из требований по сокращению тарифов. Также следует разрешить выделение субсидий на приобретение материально-технических ресурсов и инвестиций, направленных на увеличение и диверсификацию сельскохозяйственного производства и экспорта. Предусматривается увязка мероприятий, направленных на постепенную ликвидацию протекционистских барьеров в развивающихся странах, с мерами по постепенной ликвидации внутренней поддержки и экспортных субсидий в промышленных странах, а также с мерами по прекращению экспортного демпинга производителей, как результат выделения таких субсидий. Важнейшим направлением работы, заслуживающим особого внимания, должна стать модернизация механизма особых защитных мер. Он должен быть простым, прозрачным, и легким в администрировании. Сигналом для приведения данного механизма в действие будет падение цен на импортируемую продукцию ниже Швейцарией недавно предложила выделить определенную часть новых тарифных квот нетрадиционному экспорту развивающихся стран. Это интересное предложение для развивающихся стран с ограниченным потенциалом предложения товаров на экспорт. 15 (смотрите www.blw.admin.ch/agrarbericht2/e/international/entwicklung.htm). согласованных уровней или увеличение объемов импорта выше пороговых значений (Ruffer, Jones and Akroyd, 2002). В дополнение к этому механизму, а также в его развитие, развивающимся странам следует предоставить возможность увеличения связанных таможенных тарифов на импорт тех видов сельскохозяйственной продукции, которые являются основой продовольственной безопасности, а также других видов продукции, являющихся источником жизнеобеспечения сельхозпроизводителей и устойчивого развития сельского хозяйства, если указанные тарифы были установлены на слишком низком уровне. (Именно так поступило индийское правительство с тарифами на ввоз риса, которые ранее были связаны на нулевом уровне). Кроме того, развивающимся странам следует разрешить снижать тарифы на указанные виды сельскохозяйственной продукции более медленными темпами, чем допускается действующими положениями и графиком. Вставка 5.8. Меры для развитию Многими развивающимися странами подчеркивалась мысль о том, что с сельским хозяйством связан целый ряд проблем развития, значение которых простирается гораздо дальше вопроса обеспечения продовольственной безопасности. Поэтому Соглашение по сельскому хозяйству должно учитывать это обстоятельство посредством формирования "корзины развития". Среди разных доводов в пользу такого предложения следует отметить присущие рыночному механизму слабости в области развития сельского хозяйства, а также необходимость обеспечить защиту признанных всеми определенных прав человека. Обе эти цели указывают на необходимость повышения роли государственной сельскохозяйственной политики, ограничивать которую не следует, за исключением случаев, когда необходимо предотвратить нанесение преднамеренного или непреднамеренного вреда другим странам. Ценность этого предложения особенно велика для тех стран, которые не в состоянии оказывать поддержку своему сельскохозяйственному сектору в форме прямых выплат сельхозпроизводителям. В общем, сторонники концепции "корзины развития" выступают в пользу принятия положений, которые бы допускали реализацию мер, направленных на повышение доходов, сокращение зависимости от колебания цен, увеличение производительности сельскохозяйственного производства, особенно по основным видам продовольственной продукции и в части, касающейся малоимущих сельхозпроизводителей. Принятие таких положений даст возможность странам проводить более гибкую политику, направленную на сокращение бедности и достижение целей развития. Если быть более конкретным, то объектами регулирования в рамках "корзины развития" должны быть определенные виды сельскохозяйственной продукции, люди, страны или все эти три аспекта. В большей части предложений по "корзине развития" рекомендуется сделать более гибкими правила по доступу на рынок для продукции, представляющей значимость для обеспечения продовольственной безопасности, для стран с низким уровнем продовольственного обеспечения, а также для людей с низким уровнем доходов и ресурсов. Суть указанных предложений заключается в том, чтобы обеспечить защиту основных продовольственных товаров и укрепить производственный потенциал, гарантировать и защитить источники жизнеобеспечения для неимущих жителей сельской местности, а также обеспечить защиту мелких сельхозпроизводителей от дешевого импорта продовольствия, поддерживаемого значительными субсидиями. Ставится также задача увеличения занятости, обеспечения продовольственной безопасности и доступа к продуктам питания наиболее уязвимых слоев населения. Это предложение касается только развивающихся стран, а в самих странах – нацелено на не обладающих большими доходами и ресурсами сельхозпроизводителей, а также на основные и обеспечивающие продовольственную безопасность виды сельскохозяйственной продукции, которые являются основными источниками жизнеобеспечения для таких сельхозпроизводителей. Если их определить как зерновые культуры, которые, как правило, и относятся к основным продовольственным культурам каждой страны, увеличение торговых барьеров вряд ли будет иметь серьезные последствия для торговли между развивающимися странами, поскольку на долю зерновых приходится менее 10% экспорта сельскохозяйственной продукции развивающихся стран. Аналогичным образом, сосредоточив основное внимание на этом направлении, предложение будет решать задачу оказания поддержки сельхозпроизводителям, которые обычно выращивают сельскохозяйственную продукция для сбыта на внутреннем рынке, а не на экспорт. Источник: Dominican Republic, Kenya, Pakistan and Sri Lanka, 2002; Green and Priyadarshi, 2001; Ruffer, Jones and Akroyd, 2002. Если будет согласован подход, предусматривающий включение продукции на основе "позитивного списка", необходимы четкие критерии с тем, чтобы не допустить злоупотребления содержанием данной нормы со стороны развивающихся стран. Например, вся продукция, составляющая значительную долю сельскохозяйственного экспорта страны и значительную долю мирового экспортного рынка (допустим, 3%), должна быть включена в "позитивный список" страны. На эту продукцию распространяется действие норм Соглашения по сельскому хозяйству. Необходимо разработать и другие четкие и исполнимые критерии. Например, распространив действие норм Соглашения по сельскому хозяйству на все виды экспортной продукции, по которым и агрегированный показатель поддержки имеет положительные значения, включив указанную экспортную продукцию в позитивный список страны. Взгляды сторонников создания "корзины развития" и отдельных развивающихся стран, выступающих за концепцию продовольственной безопасности как части более жесткого и действенного особого и дифференцированного режима торговли, во многом совпадают. Но цели создания "корзины развития" гораздо шире, чем просто обеспечение продовольственной безопасности. Ставится задача предоставления развивающимся странам большей свободы и автономии для выработки сельскохозяйственной политики, направленной на сокращение бедности и человеческое развитие. Кроме того, предложения по созданию "корзины развития" в большей степени направлены на решение проблем малоимущих и уязвимых групп населения, чем предложения по обеспечению продовольственной безопасности. Уровень поддержки концепции "корзины развития" неоднозначен. Противники данного подхода указывают на то, что он касается только мелких сельхозпроизводителей, но не безземельной сельской бедноты, которая во многих странах, например, в Латинской Америке, составляет значительную долю населения, живущего за чертой бедности. В ответ на эту критику была выдвинута концепция «сельскохозяйственная продукция, обеспечивающая занятость» с целью обеспечения работы для сельских тружеников, но концепция эта до конца не проработана. Вместе с тем, ФАО выполнена довольно интересная работа, результаты которой свидетельствуют о том, что здоровая сельская экономика работает в пользу безземельных работников. Например, при условии относительно разумного устройства земельных участков, преуспевающие хозяйства обеспечивают занятость не только в самом хозяйстве ферме, но и в форме услуг, например, в форме строительства (FAO, 2001 ). Думается, что эти исследования стоит продолжить. Кроме того, критики "корзины развития" утверждают, что хотя она и отвечает интересам мелких сельхозпроизводителей, но ее внедрение приведет к повышению цен для малоимущих потребителей развивающихся стран, особенно стран с большим количеством бедного городского населения. Сторонники же "корзины развития" говорят, что в краткосрочном плане поступления от более высоких ставок тарифа на импортную продукцию можно использовать на выплату компенсации для городской бедноты. А, кроме того, из-за неэффективности рыночных механизмов и структурных барьеров малоимущий потребитель редко выигрывает от дешевого импорта. Об этом свидетельствуют подробно зафиксированные случаи непропорционально высоких выгод, полученных за счет дешевого импорта транснациональными конгломератами по производству продовольственной продукции, торговыми компаниями и посредниками. Если ставится задача улучшения положения потребителя через снижение цен, то правительства стран должны найти решение этой политэкономической проблемы. Но как указывалось выше, долгосрочное решение, которое бы гарантировало низкие цены на продовольственные товары для малоимущих потребителей в развивающихся странах, не найти без существенного увеличения затрат на НИОКР в сфере производства основных видов продовольственной продукции в развивающихся странах. Финансирование таких исследований, сопровождаемых технической помощью, должна стать задачей первостепенной важности не только для развивающихся, но и для промышленных стран. Концепция "корзины развития", особенно если ее можно реализовать с помощью "позитивного списка", действительно способна поставить вопросы развития человеческого потенциала в центр переговорного процесса по вопросам сельского хозяйства. Принятие концепции ознаменует собой превращение глобального торгового режима в торговый режим, стимулирующий человеческое развитие, создавая тем самым условия для его тиражирования по другим направлениям торговых переговоров. Таким образом, концепция "корзины развития" ценна сама по себе. Она как бы подает символический сигнал о том, что в рамках торгового режима существует возможность поставить в центр внимания вопросы человеческого развития и нужды бедного населения. Конкретные инструменты для введения в действие "корзины развития" должны быть разработаны в ходе третьей фазы текущих переговоров по вопросам торговли сельскохозяйственной продукцией, которая должна быть завершена к марту 2003 г.. Такие инструменты следует формировать с учетом предложений, рассмотренных выше в данной главе, а также выдвинутых группой «Сторонники "корзины развития" в рамках Комитета по сельскому хозяйству, и в рамках других исследований (see Ruffer, Jones and Akroyd, глава 6). Примечания Литература Anderson, Kym, Bernard Hoekman and Anna Strutt. 1999. ‘Agriculture and the WTO: Next Steps’. Paper prepared for the Second Annual Conference on Global Economic Analysis, 20–22 June, Helmaes, Denmark. ABARE (Australian Bureau of Agricultural and Resource Economics). 2000. ‘Developing Countries: Impact of Agricultural Trade Liberalization’. ABARE Current Issues 1 (July). Beierle, Thomas C. 2002. ‘From Uruguay Round to Doha: Agricultural Trade Negotiations at the World Trade Organisation’. Discussion Paper 02-13. Resources for the Future, Washington, DC. Beneria, Lourdes, and Breny Mendoza. 1995. ‘Structural Adjustment and Social Investment Funds: The Case of Honduras, Mexico and Nicaragua’. European Journal of Development Research 7 (1): 53–76. Ça˘gatay, Nilüfer. 2001. ‘Trade, Gender and Poverty’. United Nations Development Programme, New York. Campbell, D., and J. M. Warner. 1997. ‘Formally Modeling a Gender Segregated Economy: A Response to William Darity Jr’. World Development 25 (12): 2155–58. Conroy, Michael E., Douglas L. Murray and Peter M. Rosset. 1996. A Cautionary Tale:Failed U.S. Development Policy in Central America. Boulder, Colo.: Lynne Rienner. Diaz-Bonilla, Eugenio, Marcelle Thomas and Sherman Robinson. 2002. ‘Trade Liberalisation, WTO, and Food Security’. Discussion paper 82. International Food Policy Research Institute, Trade and Macroeconomics Division, Washington, DC. Dominican Republic, Kenya, Pakistan and Sri Lanka. 2002. ‘Non-Paper on the Development Box’. Paper presented at the special session of the World Trade Organization Committee on Agriculture, 4–8 February, Geneva. Fan, Shenggen, Peter Hazell and Sukhadeo Thorat. 1999. ‘Linkages between Government Spending, Growth, and Poverty in Rural India’. Research Report 110. International Food Policy Research Institute, Washington, DC. FAO (Food and Agriculture Organization). 1996. ‘Rome Declaration on World Food Security, World Food Summit’. Rome. [http://www.fao.org/wfs/index_en.htm]. 1999a. Agriculture, Trade and Food Security: Issues and Options in the Forthcoming WTO Negotiations from the Perspective of Developing Countries. Report of an FAO Symposium held in Geneva on 23–24 September 1999 at the United Nations. Rome. 1999b. ‘Synthesis of Country Case Studies’. Paper presented at the FAO Symposium on Agriculture, Trade and Food Security: Issues and Options in the Forthcoming WTO Negotiations from the Perspective of Developing Countries. Commodities and Trade Division, 23–24 September, Geneva. 2000. Agriculture Towards 2015. Rome. 2001a. ‘Incorporating Food Security Concerns in a Revised Agreement on Agriculture’. Discussion Paper 2. FAO Roundtable on Food Security in the Context of WTO Negotiations on Agriculture. Geneva. 2001b. ‘Reducing Poverty, Buffering Economic Shocks: Agriculture and the Non-Tradable Economy’. Background paper prepared for the experts meeting on the Role of Agriculture Project, 19–21 March, Rome. 2001c. ‘Some Issues Relating to Food Security in the Context of the WTO Negotiations on Agriculture’. Discussion Paper 1. FAO Roundtable on Food Security in the Context of WTO Negotiations on Agriculture. Geneva. GATT (General Agreement on Tariffs and Trade). 1994. ‘Agreement on Agriculture’. [www.wto.org/english/tratop_e/agric_e/agric_e.htm]. Green, Duncan, and Shishir Priyadarshi. 2001. ‘Proposal for a “Development Box” in the WTO Agreement on Agriculture’. Catholic Agency for Overseas Development and South Centre, Geneva. Harrison, Glen, Thomas Rutherford and David Tarr. 1996. ‘Quantifying the Uruguay Round’. In Will Martin and Alan Winters, eds., The Uruguay Round and Developing Countries. Cambridge: Cambridge University Press. Heffernan, William, with Mary Hendrickson and Robert Gronski. 2002. ‘Consolidation in Food and Agriculture System’. Report to the National Farmers Union. National Farmers Web site, 5 February. [www.nfu.org/documents/ 01_02_Concentration_report.pdf]. Josling, Tim. 1998. ‘Agriculture Adjustments and the Uruguay Round Agreement on Agriculture: Some Issues Facing Countries in the LAC Region’. Stanford University, Institute for International Studies, Stanford, Calif. Konandreas, Panos, and Jim Greenfield. 1996. ‘Policy Options for Developing Countries to Support Food Security in the Post–Uruguay Round Period’. Food and Agriculture Organization, Rome. Kwa, Aileen. 2001. ‘Agriculture in Developing Countries: Which Way Forward? Small Farmers and the Need for Alternative, Development-Friendly Food Production Systems’. Focus on the Global South, Geneva. 2002. ‘Can the Development Box Adequately Address the Agricultural Crisis in Developing Countries?’ Focus on the Global South, Geneva. Lindland, Jostein. 1997. ‘The Impact of the Uruguay Round on Tariff Escalation in Industrial Products’. Energy for Sustainable Communities Program 3. Food and Agriculture Organization, Rome. Murphy, Sophia. 2002. ‘Managing the Invisible Hand: Markets, Farmers and International Trade’. Institute for Agriculture and Trade Policy, Minneapolis, Minn. OECD (Organisation for Economic Co-operation and Development). 2000. ‘Agricultural Policy Reform: Development and Prospects’. Paris. 2001a. ‘Agricultural Policies in OECD Countries: Monitoring and Evaluation, Highlights’. Paris. 2001b. The Development Dimensions of Trade. Paris. Olson, Kent. 1999. ‘Mixed News from 1998 Farm Records’. Minnesota Agricultural Economist 696 (spring). Oxfam International. 2002. ‘Rigged Rules and Double Standards’. Oxford, UK. Page, Sheila, and Michael Davenport. 1994. ‘World Trade Reform: Do Developing Countries Gain or Lose?’ Special report. Overseas Development Institute, London. Pascual, Fransisco, and Arze Gilpo. 2001. ‘WTO and Philippine Agriculture: Seven Years of Unbridled Trade Liberalization and Misery for Small Farmers’. Integrated Rural Development Foundation, Quezon City, the Philippines. Perroni, Carlo. 1998. ‘The Uruguay Round and Its Impact on Developing Countries: An Overview of Model Results’. In Harmon Thomas and John Whalley, eds., Uruguay Round Results and the Emerging Trade Agenda. Geneva: United Nations Conference on Trade and Development. Pinstrup-Andersen, Per, Rajul Pandya-Lorch and Mark W. Rosegrant. 1999. World Food Prospects: Critical Issues for the 21st Century. Washington, DC: International Food Policy Research Institute. Ricupero, Rubens. 1999. ‘Remarks’. Presented at the Food and Agriculture Organization Symposium on Agriculture, Trade and Food Security: Issues and Options in the Forthcoming WTO Negotiations from the Perspective of Developing Countries, 23–24 September, Geneva. Ritchie, Mark, Suzanne Wisniewski and Sophia Murphy. 2000. ‘Dumping as a Structural Feature of US Agriculture: Can WTO Rules Solve the Problem?’ Institute for Agriculture and Trade Policy, Minneapolis, Minn. Rodrik, Dani. 2001. ‘The Global Governance of Trade As If Development Really Mattered’. United Nations Development Programme, New York. Ruffer, Tim, with Stephen Jones and Stephen Akroyd. 2002. ‘Development Box Proposals and Their Potential Effects on Developing Countries. Volume 1: Main Report’. Oxford Policy Management, Oxford. Sen, Amartya. 1999. Development as Freedom. Oxford: Oxford University Press. Shirotori, Miho. 2000. ‘Notes on the Implementation of the Agreement on Agriculture’. In United Nations Conference on Trade and Development, Positive Agenda and Future Trade Negotiations. Geneva and New York: United Nations. 2002. ‘WTO Negotiations on Agriculture: The 13th Special Session on Agriculture—Market Access: Chairman’s Oral Summary’. Report to the United Nations Conference on Trade and Development, Division on International Trade in Goods and Services and Commodities, and Commercial Diplomacy and Trade Negotiations Branch, 6 September, Geneva. Stancanelli, Nestor. 1994. ‘La agricultura en la Ronda Uruguay y el desarrollo de America Latina’. In La Ronda Uruguay y el desarrollo de America Latina. Santiago de Chile: CLEPI. Supper, Erich. 2000. ‘The Post–Uruguay Round Tariff Environment for Developing Country Exports: Tariff Peaks and Tariff Escalation.’ In United Nations Conference on Trade and Development, Positive Agenda and Future Trade Negotiations. Geneva and New York: United Nations. Tangermann, S., and T. E. Josling. 1994. ‘The Significance of Tariffication in the Uruguay Round Agreement on Agriculture’. Paper presented to the North American Agricultural Policy Research Consortium Workshop on Canadian Agricultural Policy, February, Vancouver, Canada. TWN (Third World Network). 2001. ‘The Multilateral Trading System: A Development Perspective’. Background paper for Trade and Sustainable Human Development Project. United Nations Development Programme, New York. Thomas, Harmon, and John Whalley. 1998. ‘Uruguay Round Results and the Emerging Trade Agenda: Quantitativebased Analyses from the Development Perspective’. United Nations Conference on Trade and Development, Geneva. UN (United Nations). 2002. No Water, No Future. New York. UNCTAD (United Nations Conference on Trade and Development). 1995. ‘Identification of New Trading Opportunities Arising from the Implementation of the Uruguay Round Agreements in Selected Sectors and Markets: Agriculture, Textiles and Clothing, and Other Industrial Products’. TD/B/WG.8/2 and TD/B/WG.8/2/Add.1. Geneva. 1999a. ‘Examining Trade in the Agricultural Sector, with a View to Expanding the Agricultural Exports of the Developing Countries and to Assisting them in Better Understanding the Issues at Stake in the Upcoming Agricultural Negotiations’. TD/B/COM.1/EM.8/2. Geneva and New York. 1999b. ‘General Features: Trade in Agriculture’. Commercial Diplomacy Programme, Geneva. 1999c. Trade and Development Report. Geneva and New York. 2000. Positive Agenda and Future Trade Negotiations. Geneva and New York. 2002. ‘The Least Developed Countries Report’. Geneva and New York. UNCTAD (United Nations Conference on Trade and Development) and WTO (World Trade Organization). 1999. ‘The Post–Uruguay Round Tariff Environment for Developing Country Exports: Tariff Peaks and Tariff Escalation’. TD/B/COM.1/14/Rev.1. Geneva. UNDP (United Nations Development Programme). 2002. Human Development Report 2002: Deepening Democracy in a Fragmented World. New York: Oxford University Press. UNIFEM (United Nations Development Fund for Women). 2000. Progress of the World’s Women. New York. White, Marceline. 2001. ‘Women and Trade: Investing in Women—FTAA Investment Policies and Women’. Coalition for Women’s Economic Development and Global Equality, Washington, DC. WTO (World Trade Organization). 2001. ‘WTO Agriculture Negotiations: The Issues, and Where We Are Now’. WTO Secretariat, Geneva. 2002. ‘Inter-Agency Panel on Short-Term Difficulties in Financing Normal Levels of Commercial Imports of Basic Imports of Basic Foodstuffs’. Report of the Committee on Agriculture’s Inter-Agency Panel, Geneva. WTO Committee on Agriculture. 2001. ‘Report to the General Council on Implementation-Related Issues’. G/AG/11. Geneva. Youssef, Hesham. 1999. ‘Speech at FAO Symposium’. Cabinet of Egypt’s Ministry of Foreign Affairs. 23–24 September, Geneva.
