Skin

Артем Северский
ПОДРОСТКИ
skin
Зима. Дача у края леса, поле под звездами.
С шумом и гамом из дома выкатывается толпа бритоголовых. Многие пьяные и голые по пояс,
разукрашенные татуировками. В отдалении, вкопанный в землю, торчит большой высокий крест. Толпа,
размахивая горящими факелами, окружает его, устраивая дикий галдеж. Самый старший из собравшихся
Иван сделал знак восстановить молчание. Скинхэды разом замолкли, выстроившись полукругом у креста.
Иван. …Соратники… еще раз!.. Сегодня тридцатое января — наш знаменательный день! Мы сегодня
воздаем дань Фюреру, великому руководитель великого германского рейха! Это наш день! Будем всегда…
следовать его примеру и очищать землю от разной недочеловеческой сволочи! Бой продолжается! Победа
— за нами! Слава арийскому человеку! Слава нацилнал-социализму! Слава России!!! Хайль Гитлер!!!
Толпа. ( Ревет .) Хайль Гитлер!!!
Поднимаются руки. Иван берет факел и поджигает крест. Разгорается яркое пламя. Летят искры. Скинхэды
приветствуют огонь громкими воплями…
Раздуваемое зимним ветром пламя шумит…
У подъезда двое, огоньки сигарет вспыхивают и затухают в темноте, слабо проявляя лица Макара и Фила.
По дорожке, втянув голову в плечи, шагает невысокий человек в кепке. Сворачивает к подъезду, не видя
стоящих. Фил ткнул окурком в стену, тушит о кварц, искры сыплются и гаснут. Человек в кепке почти дошел
до крыльца.
Фил. ( Прохожему .) Эй, стоять-на!
Прохожий. А че? Че? ( Замер, приготовился бежать .)
Фил ( приближаясь .) Как зовут? Имя!
Прохожий. А че надо?
Фил. Фигали ты борзеешь, а? Ло-ох!?
Прохожий. Не знаю, ничего не знаю! Какое имя?
Фил. ( Макару .) Вали!
Макар и Фил устремились из тени и одним броском сбили прохожего с ног. Тот хрипло кричит. Сжимая
кастет, Фил ударил в лицо, что-то хрустнуло. Фил выругался.
Вспыхнул фонарик, Макар направил луч на лицо лежащего.
Фил. Никто не видел?
Макар. Не тот.
Фил. Чего? Как это не тот?
Макар. Хач не тот, по-моему…
Фил. Дай глянуть, отодвинься! ( Склоняется над окровавленным лицом .) Точно, не тот, азер какой-то. Ну и
хрена теперь делать?
Макар вытирает кровь со своей ладони о куртку прохожего. Фил роется у лежащего в карманах.
Макар. Подожди, не надо.
Фил. Что не надо? Очумел, братан? У него бабки должны быть, этот наверняка с рынка, значит, у него
бабки есть, железно…
Макар. Не надо, Фил, мы не для этого. Пусть лежит. Очухается, домой пойдет. С него хватит!
Фил. Че ты сказал? Хватит? Никогда с него не хватит, запомни, пока мы не скажем, не будет хватит, заруби
на носу!
Макар. Дак мы че, как бандюки? На хрена? Зачем?
Фил. ( Убирая мобильник и пейджер лежащего в карман своей куртки .) Тебе сейчас объяснить? В очко
напинаю, урод, сразу заткнешься, хочешь? Не тот хач, а все едино мы за ним и стояли тута, мне без
разницы. Бляха-муха, не бузи, не доставай! Он — сам виноват!..
Макар. Я не собирался этого делать.
Фил. Заткнись! Двигаем отсюда… после обговорим…
Фил бежит, пересекая двор, а Макар некоторое время стоит над лежащим. Прохожий застонал,
пошевелился. Макар бросился во мрак.
Макар сидит на табуретке на кухне, голый по пояс, под лампой, голова намылена. Мать ходит вокруг него и
попыхивает сигаретой. Она держит опасную бритву. Бросив пепел в раковину, продолжает бритье. Макар
берет с края стола зеркальце с отломанным краем и смотрится в него.
Макар. Ма, да ты парикмахер. С каждым разом все лучше… круто.
Мать. Сиди, сиди, пока глотку тебе не перерезала. ( Сбривает с его головы остатки волос. Щурится от
сигаретного дыма, лезущего в глаз .)
Макар. Пиво там есть?
Мать. Нет. Тебе в школу завтра, сядь и замолкни!..
Макар. Ладно тебе — стакан-то будет, а?
Мать. Губа треснет, крысеныш…
Лестница в подъезде, на ступеньках сидит дюжина бритых под ноль подростков, пьют пиво, передавая друг
другу пластиковые бутылки, курят. Стены подъезда исписаны надписями. Хлопает дверь, в подъезд входят
Макар и Фил, тоже с бутылками пива. Подростки здороваются, вздергивая руки вверх, обмениваются
словами. Макар садится возле бритоголовой девушки в клетчатой юбке.
2
Макар. Че, как поживаешь?
Маша. Отвали…
Макар. Не бычься, что случилось, в чем дело?!
Маша. Да достали все… Школа задолбала, училки, бля, привязываются… че лысая да че лысая! Одной
сегодня чуть в пейджер не уебала… Как все достали! Дай курнуть. ( Забрала у него сигарету .) Ты че, тоже
будешь умника корчить?
Макар. Не-а, нафиг надо!..
Сидящие хохочут над чьей-то шуткой. Наверху завязывается кратковременная потасовка. Кто-то поджег
вытащенную из ящика газету.
Маша. Я тебя с Яной видела вчера, с той! Вечером! Ты был?
Макар. Чего? Не, не я, дома я был…
Маша. А по-моему, ты, я не слепая… Эта толстомордая курва из вашего класса, ну, не отмазывайся. Янка
Закс. Знаю я ее, мы когда-то тоже вместе учились. Морда жидовская — как полшколы, да больше!..
Макар. Попутала ты че-то.
Маша. Ни фига. Эй, Филя, знаешь, с кем Макарыч снюхался?!
Макар. Да пошла ты, а, блядь!
Маша. ( Толкнула его к перилам лестницы .) Вот ни хрена себе! Оборзел, что ли? Овца! Заготовки убери!
Фил. Че за шум? Че за кипеж?
Маша. Макарыч под себя жидовку мнет, прикинь! ( Сидящие загудели .) Я сама видела!
Фил. Мак, чего опять напортачил? Где, твоя мать, твоя идейная стойкость? ( Хохот. Макар стоит у всех на
виду .) Слышь, мэн, то ты там хача пожалел, то еще компромат от Машки — я чего-то не врубаюсь в
реальность. Жалел хача, азера того?
Макар. Нет!
Фил. Да жалел, жалел!
Макар. Нет! Я не про это говорил!
Маша. ( Пнула Макара в бедро ботинком .) Козел!
Макар. ( Вцепился ей в воротник кожаной куртки .) Ты че делаешь, шлюха?! Прошмандень херова, у тебя-то
у самой!.. На себя, опухоль, посмотри! У тебя папаша-то кто?
Сидящие на лестнице начали их разнимать. Растащили в разные стороны.
Фил. ( Смеется .) Че, раскол в рядах?!
Макар. Она первая начала, пусть не звездит!
Маша. Ты мне за папаню ответишь, кусок дерьма!
Фил. Замолкли оба! Расслабились, че ли, овечки? ( Подошел к Макару .) Мак, побазарить нам надо,
кажется, давно. А? Мнешь жидовку? Трахаешься с ней, с этой, как-ее-там? Только честно! Иван узнает —
что тогда?
Макар. Нечего узнавать, нет ни фига. Эта шмара все придумала!
Маша. Фак ю!!! ( Выставила в его сторону средний палец .)
Фил. Точняк нету?
Макар. Да я не въезжаю — ты мне не веришь? Че за дела вообще?
Фил. ( Помолчал .) Ну че — не пойман — не вор… Да, Мак?
Макар. Засохни, заколебали все… ( Спускается по лестнице .)
Кто-то крикнул. Эй, да кончай бабульку щекотать! Макыч!
Другой. Филя, поучи-ка пацана уму-разуму, больно на своих брыкается, падла.
Маша. ( Макару .) Эй, полудурок, иди потрахайся со своей сукой кудрявенькой. Жиденок!
Макар пинает входную дверь подъезда и выходит.
Фил. ( Подходит к Маше .) Ты кого жиденьком назвала? Моего корешка? Да?
Маша. А че?
Фил. Через плечо, селедка-непроебыш! Сиди и рот держи на замке — твое дело старших слушать!.. Твое
место — на камче!
Маша. А?..
Фил. ( Взял двумя пальцами ее за левое ухо .) Ты возражаешь, у тебя другое мнение, что ли?
Маша. Ну он же…
Фил. ( Кричит .) Мне по бэмсу, чего ты там наплела! Не тебе решать, здесь, сейчас, сейчас, не тебе решать!
Я сейчас дерну — и ты без уха! Согласна?
Маша. Нет!
Фил. ( Пинает ее тяжелым «гриндером» .) Сука, пошла вон! Вали!
Маша идет по лестнице, как за минуту до этого Макар.
Кто-то говорит. Фил, может, не надо, а?
Фил. ( Рявкнул .) Заклей норку!!! Сам разберусь! Чтоб ни одна собака нос свой не совала!
Маша выходит на крыльцо, шепчет: «Мудак!» Девушка проходит несколько метров по двору, освещенному
двумя фонарями. У покосившегося грибка кто-то курит. Оказывается, Макар. Поднялся с корточек.
Макар. Че дрыснула оттуда? Выперли?
Маша. Тебя скребет?
Макар. Зачем ты про это сказала?
3
Маша. Значит, подлизываешь Заксиху, да?
Макар. Заткнись, с цепи сорвалась, что ли?.. Чего тебе про это знать? Или ты че, возревновала, курица?
Маша. ( Тихо .) Следи за базаром.
Макар. А если не буду?
Маша. Помнишь, у Ивана, я тебе че сказала?..
Макар. Не-а…
Маша. Я сказала, че хочу с тобой ходить. Че ты мне понравился — мало или как было? Мало было, че я
сказала?
Макар. Хе, ну, типа я сразу должен был охренеть от такой радости?
Макар. Блядь, я же не врала!..
Макар. Че ты меня перед пацанами опустила, скотина, сволота?
Маша вынула руку из кармана куртки нож, открыла лезвие.
Макар. Ах ты во как?.. ( Медленно наклонился, поднял с земли камень .) Чего дальше? Подойдешь, я тебе
черепушку расколупаю.
Маша. Да катись ты.
Макар. ( Поднял камень .) Я брошу.
Маша. Я дольше тебя здесь, я знаю правила, сволочь, я лучше тебя знаю, понял?!
Макар. Я своих не подставлял.
Маша. Такие, как ты, всегда лажают, все из-за таких вот… ни хера они про тебя не знают, никто. Ты
отвернешься в нужный момент. Тебе на идею-то насрать!.. Ты в нужный момент всё лажанешь!
Макар. ( Смеется .) В какой это нужный, а? Про себя ты, что ли? Да нахрен ты мне нужна, дура?!
Маша. Ты пришел сюда играть, а не быть с нами…
Макар. Какая, блин, идейная курва!
Маша. Может, поспорим?
Макар. На хрена!
Маша. Блядь, да ты и вообще не мужик! ( Убрала нож .) Пачкаться не хочу. Дерьмо собачье.
Макар. ( Вслед ей, уходящей .) Это кто не мужик, ты офигела совсем? Сама дерьмо!
Макар стоит во дворе один. Из соседнего подъезда вышла женщина с двумя собаками. Макар отшвырнул
камень. Бежит, держась стены дома.
Макар стоит на коленях перед своей кроватью. В комнате играет магнитофон, слышен военный марш, поют
по-немецки. Макар наклоняется, сует руку под кровать и вытаскивает сверток. Это кусок байкового одеяла,
в который что-то завернуто. Макар сел на пол, вынул сигарету, закурил. Развернул сверток. Там
самодельная тонфа, короткая дубинка на веревочной петле, металлический кастет, велосипедная цепь, два
ножа. Макар разглядывает предметы, бросает пепел на пол.
Слышен гомон рынка, он где-то рядом, хотя его и не видно. Старые одно- и двухэтажные дома, сумерки,
вдали гавкают псы. В переулке, где почти нет света, стоят четверо. Кавказский торговец прижался спиной к
стене. Перед ним — Иван, Фил и Макар. Неподалеку крутятся другие люди Ивана. Макар поглядывает на
вход в переулок.
Иван. ( Торговцу .) Так и будешь мычать, как корова? Рот открывай, как человек!
Торговец. Ничего я нэ знаю!
Иван. Нэ-нэ-нэ… бля, сучье отродье. Приехал сюда, лох, так говорить научись!
Торговец. Нэ знаю…
Макар усмехается, сплевывает в сторону.
Иван. ( Торговцу .) Слушай, мужичина, если есть что-то, не молчи! Че ты нас, спецон водишь, как козлов, че
ли? Урод черномазый!
Торговец. Нэ того взяли! Я нэ знаю!
Иван. Не пизди, я твою харю запомнил. Че Абдул говорит? Я сказал ему, русским, между прочим, языком,
чтобы духу его здесь не было. Это наш район, наш сраный рынок… а если хочет тут торговать, пусть лаве
подгоняет.
Торговец. Нету лаве, нету денег…
Иван. Че? У вас нету? Ну ты охуел, цунареф…
Фил. Че-то борзые они стали, надо че-то делать!
Торговец. Абдул говорит — нам крыша не надо, мы сами хозяева себе… не надо нам крышу.
Иван. ( Пнул его в живот. Торговец шмякнулся на колени, левым в лужу .) Я не врубаюсь! Ты с кем
говоришь, падаль?! Я тут хозяин, хо-зя-ин! Я вам крышу не пропихиваю!
Макар и Фил отвешивают торговцу еще пару пинков. Тот упал набок. Иван склонился над лежащим.
Иван. Нравится, черножопый? Че ты сделаешь? Своих позовешь? А я давно жду… ладно, так и запишем:
черножопые лезут в залупу… значит, красавчик, будем наказывать. Наказывать! На первый раз ты идешь
домой. Абдул-ага пусть пораскинет мозгами… теперь решать вопрос будем по-другому, гад! Готовься к
переезду! ( Наступил торговцу на пальцы. Тот закричал .)
Фил. ( Ивану .) Кажется, идут… ( Со стороны свистят .) Валим!
Иван и Фил бегут по переулку и скрываются. Поблизости слышен стук ботинок об асфальт и хриплые крики.
Ближе.
Макар мешкает, замялся, озирается.
4
Быстро снимает со спины рюкзак, достает баллончик с краской, наклоняется над Торговцем и брызжет
ему в лицо. Лежащий вопит во все горло. Макар припускает прочь. В переулок с противоположного конца
влетают рыночные охранники-кавказцы.
Сумерки. Макар и Фил шагают вдоль частных домов. Черные кривые заборы. Собачий лай в холодном
воздухе. Макар и Фил сворачивают налево, проходят мимо заброшенного дома и кучи мусора. К
следующему дому им приходится пробираться по узкой тропке в густых зарослях.
Подошли к калитке. Фил постучал.
Голос. Кого принесло?
Фил. Свои, свои… Зиг, открывай!
Над калиткой появляется голова. Здоровый мужик. Смотрит на пришедших.
Зиг. Вы, че ли? Ладно, заходь.
Зиг открыл калитку, впустил Макара и фила во двор. Они поднялись на крыльцо, постучали. Им открыл ктото похожий на громилу у калитки.
Фил. Как делищи, Кистень?
Кистень. Нормалек. Привет, Макыч.
Макар. Хайль! ( Вздернули руки .)
Фил. Иван у себя?
Кистень. Ага.
Фил и Макар проходят через темные сени, открывают двери в комнату. Затем следующую.
За столом, глядя в экран компа, сидит Иван. Курит. На стене позади него алый штандарт со свастикой и
слоган: «Моя честь — моя верность».
Фил и Макар. Слава России! ( Салютуют .)
Иван. Слава России! Садитесь, мужики.
Парни сели на стулья. Ждут.
Иван. Как дела, пацаны? Как дома?
Фил. Да все путем.
Иван. Как папа, Фил, выписали из больнички?
Фил. Но… так, сказали, курить ни фига много нельзя.
Иван. Ну, инфаркт, понятное дело… А ты, Макыч, что скажешь?
Макар. Все нормально, спасибо.
Иван. Че-то ты кислый сегодня? Послезавтра выезд, не забыл?
Макар. Помню…
Иван. ( Отключил компьютер .) Фил, нам побазарить с Макычем надо. Полчаса — выйди, будь добр.
Фил выходит.
Иван. Макыч, не стесняйся, кури, че ты. На сигаретку. Потравись «Лаки Страйк», настоящие.
Макар. ( Взял сигарету из протянутой пачки .) Спасибо.
Иван. ( Помолчал .) Ты сколько в Движении?
Макар. Скоро полтора года.
Иван. В принципе много уже. Для бойца нормально. Но есть другое, брат. Жалуются на тебя — ты со
своими ведешь себя неправильно. Фил утверждает, что личные интересы ты ставишь выше бригадных. Фил
живописал это в слишком мрачных красках… поэтому я его отправил погулять… Расскажи сам, что с тобой
происходит. Мне важно знать. ( Помолчал .) Не забывай, что я твой командир.
Макар. А что Фил говорил про меня?
Иван. Например.. что ты с жидовкой гоняешь. Что вас видели. Что вы ворковали словно голубочки…
Макар. Врет он. Когда мы того хача ломанули у подъезда, я возражал против того, чтобы его шманать.
Теперь Фил мне отомстить решил, козел.
Иван. Потише, Макыч, потише… Ты же знаешь, что для пополнения партийной кассы можно брать деньги у
врага? Фил, между прочим, все мне принес. Он че, неправильно, по-твоему сделал?
Макар. Не знаю… Мы солдаты, штурмовики, а не гопари… не знаю, блин. Считаю, грабеж не нужен.
Иван. А ты и не занимайся финансами! Но соратникам не ставь палки в колеса. Помнишь, мы китаёз
выцепляли с рынка? Ты ни слова не сказал, когда мы у них бабло забирали! Что изменилось? ( Макар
молчит .) Так что насчет той еврейки?
Макар. Брехня свинячья!
Иван. Этого нет?
Макар. Нет!!!
Иван. ( Помолчал .) Ладно. Ты знаешь, что ничего нет хуже для нас, чем расовое преступление. Имей в
виду… Фил тоже хорош, между прочим, мне сказали, как он с Машкой… у меня с ним отдельная беседа
будет. Грубость и хамство запрещены. Наша бригада держится на понимании и незыблемости принципов.
Нельзя одержать победу, если твой соратник нарк, алконавт или гомик… а также если он нетверд духом и
впадает в лишние сантименты, Мак. Самый главный враг нациста — сам нацист… Каждое слабое звено —
потенциальное предательство. Из-за слабых звеньев рвутся любые цепи. ( Помолчал .) Вообще, блин,
какая-то атмосфера нездоровая создалась…
Макар. …Я понял, Иван.
5
Иван. Если ты так и дальше будешь, не видать тебе белых шнурков как своих ушей, Мак… Свободен.
Фила позови.
Макар встал, отсалютовал и вышел за дверь. В сенях курят Зиг, Кистень и Фил.
Фил. Как дела?
Макар. Иван тебя зовет.
Фил. Ёб!!! ( Тушит сигарету в консервной банке, уходит .)
Кистень.( Макару .) Че, планируешь по-серьезному работать? Ты плохо сражаешься, я давно заметил. У
меня-то после полутора лет в бригаде было четверо белых шнурков, прикидываешь. А у тебя?
Макар. Отвянь, Кистень, ей-богу, тошно, бля! Потом побазарим!
Кистень. Че, уходишь? Пиво не будешь пить?
Макар. В другой раз. ( Выходит на улицу .)
Сумерки. Неподалеку от дома Макара. Иномарка медленно едет вдоль тротуара, по которому идет
девушка. Из машины доносятся голоса. Водитель-тадж высунул голову.
Водитель. Эй, ну ты чего, мы же приглашаем! Посидим, попьем вина! Пошли, девушка! Эй, чего молчишь?!
Девушка. Что вам надо? Отстаньте от меня! ( Из машины: «Блядь, сука, че ерепенишься, сейчас выйдем,
плохо ведь будет!» .)
Девушка прибавляет шаг, начинает сворачивать ко двору. Из двора выходит Макар. Машина тормозит.
Водитель.( Девушке .) Эй, стоять, проститутка сраная!!!
Девушка проходит мимо Макара. Он остановился.
Макар. Че они тебе? Кто?
Девушка. Никто! Не знаю я их! Не знаю!
Макар. Стой здесь, на углу. Если скажу бежать, беги, поняла?
Девушка. Ага!
Макар. Местная?
Девушка. Не совсем.
Макар. Тогда тем более стой! Только ментов не ори! ( Девушка отошла, выглядывает из-за угла .)
Водитель. Эй, урод, подошел сюда с этой гадиной!
Макар. Закрой ебальник, негатив, обезьяна обоссанная!
Пока из машины пытаются выйти бухие таджики, Макар подбирает камень потяжелее и из всей силы
бросает его в окно. Булыжник врезается водителю в лицо. Вой и крик.
Макар подскакивает к девушке, берет ее руку и тянет за собой.
Макар. Чешем! Быстро!
Бегут дворами. Макар петляет. Промелькнула помойка.
Девушка. Куда мы?! Подожди!
Макар. Нельзя останавливаться. Они живут рядом, тоже эти места знают.
Девушка. Куда мы, а?
Макар. Ко мне домой! Там пересидим!..
Девушка. Домой?
Макар. Отставить вопросы!
Макар и девушка, поднявшись на нужный этаж, звонят в двери. Открывает Макарова мать.
Мать. В чем дело? Проходите! ( Из угла рта торчит сигарета .)
Макар. Закрывай. Ма, дай ей что-нибудь попить, чаю, что ли, не знаю… Мне позвонить надо!
Мать. Кстати, Фил звонил недавно!
Макар. Понятно!
Мать. Что там у вас?
Макар. Надо людей собирать! Нас черномазые по всей округе ищут! ( Бежит в свою комнату к телефону .)
Мать. ( Обнимает девушку за плечи .) Че дрожишь? Как тебя зовут-то?
Девушка. Оля… А что? Я не понимаю ничего…
Мать. ( Помогает ей раздеться и ведет на кухню .) Пошли, посидим, Макар скажет, когда все успокоится.
Оля. Мне к тете нужно. В четырнадцатом доме она живет.
Мать. Подождет твоя тетя. Потом тебя проводят, не бойся…
Оля. А что здесь происходит?
Мать. Война, война это… Да не реви, не реви, перестань. Пойдем.
Макар в своей комнате. Ходит с телефоном от кровати до окна.
Макар. Алло! Зиг!? Это Макыч — Фила дома нет, так что давай, звони нашим, пусть собираются на
Жердочке. Срочно! Все, кто может! Я звоню Гаусхоферу и Дитриху. Хорошо! Все, давай! Срочно! При
полной экипировке! Скажи Ивану!
Нажимает на рычаг, снова набирает номер.
У металлической ограды автостоянки собираются скины. Подходят по одному. Почти не разговаривают,
курят. Темнота. Фонарей горит мало.
Из-за угла возникает Макар.
Фил. ( Ему .) В чем дело-то, объясни! Блин, поднимает от балды…
Макар. Короче, таджи из первого подъезда поднялись. На девчонку наехали, у самого дома. Я одному
ебало камнем разбил, мы убежали. А девчонка у меня дома.
6
Голоса. Пиздец! Охуели, козли, бля! Молорик, Мак! Да вали на х… Где эта шваль?
Макар. Во дворе. Я еле проскочил. Их там штук шестнадцать, три машины, своих позвали. Хрен знает,
может и больше будет! Надо сметать, пока их мало!
Фил. Они тебя узнали?
Макар. Без понятия — у меня капюшон на голове был. Но если стерегут здесь, значит, не просто так.
Скины загалдели. Подходили новые. Им объясняли ситуацию. Гам возрастал.
Фил. Стойте, мужики, тише! Ивана подождем! Без него не будем. Мак, двор можной обойти?
Макар. Да, я покажу.
Фил. Ладно. Тогда ты поведешь группу Макса. Макс, понял, — это твой проводник.
Макс. Яволь!
Фил. У кого, мужики, пузыри есть?
Гаусхофер. У меня пара только! ( Достал два «коктейля Молотова» .)
Фил. Блин, ребята, сказано, при всей экипировке! Хорошо. Гаусхофер, ты бросаешь бутылку в машину,
вторую давай мне. Если через три минуты Иван не приходит, идем, пока хэчмены подмогу не получили…
Разделяемся на две команды, входим во двор с двух сторон. Налетаем, валим. Нигде долго не
задерживаемся. Поджигаем тачки. Держаться по двое-трое, поняли! Личного геройства не надо, хотя
поощряется! Отступаем тем же путем и рассеиваемся! Сколько нас?
Голоса. Восемнадцать! Не-е… Двадцать один — еще парни идут.
Фил. Круто. Так, всем приготовиться. Не орем.
Подходит Иван. Вскинулись руки.
Иван. ( Макару .) Дело хоть стоящее?
Двумя группа скины проникают во двор, с прямо противоположных концов. Таджики у машин замечают их
только когда бритоголовые близко. Начинает крик, беготня. Нападающие с разбега сминают толпу,
зажимают с двух сторон. Звенят стекла машин. Ругань, мат. Люди падают. В свете фар мелькают дубинки и
работающие ноги в тяжелых берцах. Таджики пытаются бежать. Их валят на землю, избивают. Криков все
больше…
Макар вырвался из драки. Бомбер нараспашку, в руке велосипедная цепь. Между звеньями застряли
черные волосы. С размаху бьет ползущего таджика по спине. Подпрыгнул и опустился подошвами гриндера
ему на шею. Таджик затих…
Кто-то сшибает Макара с ног и визжит. Макар отбивается. Подбегает Иван и оттаскивает нападающего в
сторону. Сев на ему на спину, впечатывает лицом в землю. Иван: «Мак, поздравляю с первым!» Макар
сидит в оцепенении…
Гаусхофер поджигает фитиль и бросает бутылку внутрь открытой «АУДИ». В салоне ярко вспыхивает
смесь. Через несколько секунд загорается вторая машина. Третью громят бейсбольными битами.
Баллончиком рисуют свастику на капоте.
Иван. ( Кричит .) Все, отступаем! Быстро! Рассыпаемся! Но без паники! Отходим!
Оставив таджиков на земле, окровавленные скины разделяются на две группы и уходят тем же путем.
Иван тащит за руку Макара, который все еще рвется в бой. Они заходят в подъезд и поднимаются к Макару
домой.
Иван. Все, успокойся! Все, Мак! Все хорошо! Ты молодец!
Макар. Суки, погань, нерусь вонючая!
Иван. Тшшш! Не кричи — соседи твои услышат ! (Держа Макара за руку , Иван звонит в дверь Макаровой
квартиры. Снова открывает мать .) Добрый вечер, Светлана Борисовна!
Мать. Здравствуй, проходи, Ваня! Быстро! Я видела из окна… Менты есть? ( Закрыла дверь .)
Иван. Еще не слышно!
Стоят в прихожей. На бомберах и камуфляжных штанах еще влажные пятна крови и грязь. Кровь на руках.
Мать. Макар, у тебя царапина на щеке. Дай промою перекисью!
Макар. Да ладно, не до этого! ( Отмахивается .) Уделали мразь! Фак! ( Расхаживает по узкой прихожей .)
Иван. Макычу наконец повезло… Сам видел.
Мать. ( Посмотрела на Макара .) Я думала, ты никогда и не будешь мужчиной…
Макар. Где Оля?
Мать. На кухне сидит. Я не пустила ее смотреть, хотя девка рвалась.
Макар уходит на кухню.
Иван. Светлан Борисовна, дайте сигаретку! Пиздец, курить охота. Свои-то я не взял… А может, и выпали…
Макар у стола стоит и смотрит на Олю. Та сжимает обеими ладошками кружку горячего чая, стоящую на
клеенке. В кружке плавает желтый ломтик лимона.
Оля. Что?
Макар. Нормально все?
Оля. Да… Я в окошко видела. Вон там… Машины горят… Люди из подъездов выбежали… Ты там был?
Макар. Был.
Оля. Это из-за… меня?
Макар. ( Помолчал .) Эти… затащили бы тебя в машину… Не говорили, что тебе это надо. И не только в
тебе дело. С такими… надо одним способом разговаривать. С животными только кнутом и кулаком…
Оля. Так вас поймают теперь, че ли?
7
Макар. Нас? Не-а. Кишка тонка. Кому-то же надо грязную работу делать…
Оля. ( Вслушивается в нарастающий нестройный вой сирен. В окна врываются световые блики .) И это вы
всегда так? Я про вас слышала…
Макар. Да просто нормальные нацисты, че такого?! Белых-то людей мы не трогаем.
Оля. ( Помолчала. Пьет чай. Макар закурил .) А у тебя кровь.
Макар. Фигня, не моя, отстираю. Собирайся, проводим тебя ,тебе к тетке надо, да? Где живет?
Оля. Эээ… Четырнадцатый дом, третий подъезд.
Макар. Знаю дом, но что-то тебя здесь раньше не видел.
Оля. Ну… просто не встречались.
Макар. Допивай, пойдем, а то родственники заволнуются!
На кухню входит Светлана Борисовна.
Светлана Борисовна. ( Сыну .) Ты чего, белены объелся? Куда ты пойдешь в таком-то виде? С кровью!
Макар. Блин, пойду переоденусь!
Светлана Борисовна. Сиди, сиди уж, герой!.. Хватит с тебя на сегодня! И Иван пусть остается… Во дворе
ментов чертова куча, сейчас за каждого молодого будут цепляться, понял! Все!
Макар. Ну ма, блин!
Светлана Борисовна. Приказы не обсуждаются, сыночек!..
Макар. Понял. Только пива нам купи на обратном пути, лады?
Светлана Борисовна. Поживем — увидим! Оля…
Оля. Да, наверно, идти надо… ( Идет в прихожую. Мать погрозила Макару пальцем, а тот пожал плечами .)
У двери Светлана Борисовна помогла девушке одеться. Оделась сама. Обе вышли и стали спускаться. У
первого этажа их догнал Макар.
Макар. ( Оле .) Слушай, у тебя телефон есть? Ну?
Оля. Есть…
Макар. Запиши, пожалуйста… Вот тут. ( Подает девушке обрывок тетрадного листа и шариковую ручку .) Я
позвоню тебе!
Оля берет и записывает.
Макар. Спасибо, ну, пока, счастливо!
Оля. ( Улыбнулась .) Пока…
Макар возвращается домой. Иван сидит в его комнате, звонит по телефону.
Макар. Как дела?..
Иван. Не все отвечают. Но до дома вроде добрались… Мне твоя мать сказала остаться…
Макар. Ага. Она пива обещала купить.
Иван. Круто… ( Отвернулся. В трубку телефона .) Отец! Привет! Я сегодня не буду, да… до завтра… ага! Ну
ладно, че ты!.. Там в тумбочке, короче, лекарства… ну те, которые тетя Лида привезла. Прочитай, как
принимать! Ну да, если те не помогают! Без базара… Слышь, я тебе говорил, че ли, что с деньгами напряг?
Нет — значит, порядок! Все, будь! Будь, я сказал! ( Положил трубку .)
Макар. Че, тебе завтра во сколько вставать-то?
Иван. Ни во сколько.
Макар. Выходной?..
Иван. Уволили.
Макар. Интересное кино! Почему?
Иван. Хер его знает, бля! Хозяину так захотелось! ( Помолчал .) Да по фигу. Найду чего-нибудь.
Макар. Кранты… когда же это все кончится?..
Иван. Пока наши будут шкериться по квартирам, каждый по своему углу, ни хрена не будет!.. Мы не можем
тащить все одни! На каждого нашего бойца, убитого ментами, цунарефами или репперами драными,
приходится десяток врагов. Они плодятся как тараканам… Словно нам, скинхэдам, одним нужна Россия…
Каждый овощ, услышав слово «скин», бежит как от чумы… Пусть так… а я буду драться до конца. Для чего
же мне еще жить, интересно?
Иван курит, поглаживая ладонью бритую голову. Макар сидит на полу у кровати.
Светлана Борисовна и Оля, которую мать Макара ведет под руку, проходя по тротуарту. У подъездов стоят
люди, наблюдая, как во дворе суетятся пожарные, милиция и врачи. Таджиков кладут на носилки и грузят в
микроавтобусы. От потушенных легковушек идет густой смрад. Люди кашляют. Кашляет Оля. Светлана
Борисовна проскальзывает мимо милиционеров, проводящих опрос соседей и углубляются с девушкой в
арку.
Оля. А что теперь будет?
Светлана Борисовна. Ничего. Пошумят и перестанут. Так всегда… В ментуре тоже не дураки сидят. Кто за
этих обезьян впрягаться станет? Ихние, свои, порыщут-поищут, да тоже отвалят. Почитай завтра газеты,
телевизор посмотри… Страшно?
Оля. Нет. Честно, нет. Ко мне постоянно такие лезут, почему ко мне, не знаю… Не везет, наверно. А тут
первый раз кому-то, блин, не по барабану стало… Немного страшно в начале было, конечно…
Светлана Борисовна. В милицию не пойдешь?
Оля. К мусорам? Ни за что! Че я, дура!? Меня пацан русский спас, а я его заложу… Не парьтесь… по улице,
блин, не пройдешь сейчас спокойно. Будто весь зоопарковский обезьянник разбежался. Противно. А по
8
телеку как с войны сводки всякие, ну там, тех-то барыг задержали тогда-то, столько-то дури у них взяли…
там группировка азеров, там чехи вонючие… У меня подругу черные изнасиловали, у дискотеки, блин… ко
входу они прямо на машинах подъезжали и определяли кто понравится. Моя девчонка и попалась… а
судья, тоже из этих, дело закрыл… Хрень, короче.
Светлана Борисовна. Ну, я же говорила тебе… Нам навязали эту войну. Если ко мне в дом ворвется
бандит, я не возьму в руку чайник, чтобы заварить чай. Уж будь уверена, я схвачу топор.
Оля. Классно! Дайте мне ваш телефон, а?
Светлана Борисовна. После… Макар тебе сам позвонит.
Оля. Ладно, только чтобы обязательно.
Иван и Макар пьют пиво в комнате, слушают магнитофон, немецкие военные марши.
Макар. …а что будет там?
Иван. Еще два наших фронта, всего человек девяносто, плюс-минус пять. Плюс мы, двадцатчик где-то.
Даже если кто-то срежется… все равно хватит, чтобы рынок смести. Главное быстрота и жестокость. Из-за
того, что нас много будет в этот раз, приходится новую тактику выстраивать… Разведка несколько дней уже
на рынке работает… И еще моментик — ОМОН городской на учениях будет за городом, вместе с другими
группами, так что лучше акцию в этот день проводить — меньше проблем…
Макар. Класс. Значит, дата уже есть?
Иван. Через четыре дня, двадцатого… Слушай, ты свяжись с этой девахой… может, ее в разведку
определить? Сходите завтра на рынок вместе, потолкайтесь, ты свежим глазом погляди где там что… Тут
любая информация важна.
Макар. Конечно. Понимаю. Схожу.
Иван. А так… хорошая девочка. Давай ее в скингёрл? Лига Русских Девушек… сколько их у нас?
Макар. ( Смеется .) Пятеро всего.
Иван. Так что побазарь. ( Помолчал .) И с той девкой своей завяжи, я тебя не как командир прошу, а как
друг… Понял?
Макар. Да я знаю… но нечего же нет… Ну, блин, ходили мы с ней в один садик когда-то, а она, блин,
думает, что втюрилась в меня… Тоже ведь достала.
Иван. Поставь точку сам. Ты боец — принимай волевые решения, проявляй уважение прежде всего к себе.
Макар. Я клянусь, Иван. Ничего нет!
Иван. Тогда больше на эту тему не говорим.
…Макар проходит в комнату Яны, она ведет его за руку. Макар садится на табурет возле письменного
стола.
Яна. Ты все так же… Слушай, голова не мерзнет?! ( Кладет ладонь Макару на лысую макушку .) Я бы не
смогла… А зачем тебе все-таки? Ты такой смешной становишься, лысик!
Макар. Не мерзнет, нормально, потом привыкаешь. Кожа грубеет.
Яна. Ты давно не был, в школе не смотришь, не замечаешь меня… Я уже думала тебя попровоцировать…
Закрутить с кем-нибудь, а потом тебе рассказать, чтобы ты вспомнил, кто я. Ну, надо так делать?
Макар. А как дома вообще?
Яна. Хорошо так-то. Мама вот позавчера ногу подвернула… легко, не болит даже.
Макар. Я… я… пришел по делу говорить… Ну, давно собирался, короче. Больше… ты мне, пожалуйста, не
звони. И я не буду… хорошо? То есть, так нужно… Нам больше вообще встречаться нельзя!.. Не надо
этого!
Яна. Почему? А что случилось?
Макар. Не понимаешь???!!
Яна. ( Молчит .) А что ты кричишь?
Макар. Извини, блин… Ну, все я объяснил!
Яна. Нет! Ничего ты не объяснил! Давай толком говори! Ну что случилось, другую нашел?
Макар. Нет!
Яна. Ничего не понимаю!
Макар. Погляди на меня! Что я! Кто я! Ты не можешь быть со мной! У меня, блин, все по-другому!.. Все! (
Молчит .) И вообще я тебя не люблю! Вот так!
Яна. …значит, из-за того, что ты скинхэд. Я твой враг?
Макар. Да!!!
Яна. Так что же я тебе сделала?..
Макар. Дура!!!
Яна. И что? Ты больше не придешь? И все, что ты говорил — вранье? Боже мой!
Макар. Перестань!!! ( Шепчет .) Ну что я… железный, что ли? не железный!.. ( Плачет .) Не хочу, не хочу…
не могу долбится лбом в стену!..
Яна. Так что же теперь, ну…
Пытается его обнять, но Макар вырвался. Идет в прихожую. Пальцы трясутся. Макар завязывает шнурки на
ботинках.
Яна. Не уходи! Не уходи, пожалуйста!
Взяла его за руку, держит, но Макар вырвался.
Дернул дверь, вышел из квартиры.
9
На лестничной площадке этажом ниже сел у стены на корточки. Курит. Воет сквозь зубы.
Яна стоит в открытых дверях, держась обеими руками за косяки…
Макар и Оля ходят по рынку, смотрят по сторонам, пьют пиво из бутылок. Вокруг толпится народ, слышна
громкая чужая речь. Девушка держит Макара под руку, а он оборачивается на голоса. Молодой кавказец,
проходя мимо, случайно задел Макара плечом. Тот смотрит ему вслед.
Оля. Тише, тише… Мак! ( Говорит вполголоса .) Мне Иван сказал, чтобы я за тобой присматривала!
Успокойся! Недолго осталось…
Макар. Че? Вот уж не нуждаюсь! Нафиг мне нянька?!
Оля. Ну ты и дурень… Че тут будет, если ты сейчас брыкаться начнешь? Все!
Макар. Да заткнись!..
Оля. Не грузись. Ладно, ругайся, я не обращаю внимания. Пошли туда, посмотрим!
Макар. Не вздумай тут ничего покупать!..
Оля. Бе-бе-бе. ( Смеется .)
Макар. Все, все… замолчи, башка уже болит!
Оля. У-у, пошли, купим мне мороженку.
Утро, вокзал. По платформе шныряют пока немногочисленные пассажиры. Незаметно Иван и Макар
продвигаются вдоль путей. Останавливаются в тени, возле каменного козырька, закуривают.
Иван. Электричка опаздывает… ( Смотрит на часы .) На пять минут…
Макар. Да щас будет… Сколько там должно быть народу, у «Боксеров».
Иван. Ну, Кейтель с парнями. Пара-тройка сочувствующих, гитлерюгенд еще… Всего двадцатчик.
Макар. Мощно. Че-то, блин, коленки дрожат. Пиздец. Побыстрей бы, че ли.
Иван. Не пори горячку… Накушаемся сегодня. О, подкрепление прибыло!
Подходит электричка. Из одного из вагонов слышен звук голосов. Орет множество глоток. Иван и Макар
наблюдают, как электричка тормозит.
Иван. Громко чего-то. Ментов нам только не хватало. ( Огляделся по сторонам .)
Хоть вагон и отдалился, из открытых окон доносится:
Нас становится все больше!
Мы становимся сильней!
Нас становится все больше!
Мы становимся сильней!
Иван. Ну, пиздец котенку… Щас черные мусорам настучат, блин. Погнали!
Иван и Макар бегут к вагону, в котором приехали скинхэды. Электричка остановилась, из нее вываливается
народ и куча бритоголовых. Они приветствуют Ивана и Макара. Здоровенный скин Кейтель обнимает
Ивана. Бывшие на платформе кавказцы предпочитают вовремя ретироваться.
Иван. ( Кейтелю .) Приглуши своих архаровцев. Не надо всем и каждому объявлять, что мы тут!
Кейтель. Да ладно — пошумят и перестанут, не проблема же! Не часто собираемся всей кодлой… дело
знаем, брат, не кипеши.
Подчиненный Кейтеля Гюнтер строит свою бригаду, объясняет боевую задачу. Макар становится в строй с
другими. Бритоголовые распаляются.
Гюнтер. ( Кричит .) Слава России! Зиг…
Скинхэды. Хайль!!!
— Зиг!
— Хайль!!!
— Зиг!
— Хайль!!!
— Зиг!!!
— Хайль!!!!!
Макар кричит, высоко выбрасывая правую руку… Рев проносится по вокзалу… Рев нарастает… Кажется,
что людей этих тысячи, тысячи, тысячи…
Макар сидит на кухне, из коридора льется свет. В самой кухне темно. У Макара бутылка пива в руке. Входит
мать.
Макар. Не включай…
Светлана Борисовна. А что?
Макар. Да ну нафиг, надоело. Темноту хочется.
Светлана Борисовна села напротив него.
Смотрят друг на друга в темноте. Женщина закуривает.
Светлана Борисовна. Что произошло?
Макар. Да, стремно.
Светлана Борисовна. А точнее? Что… намечается что-то?
Макар. На рынке акция — завтра. Большая — много людей. Много хачей будем гасить…
Светлана Борисовна. Боишься, а?
Макар. Хрен его знает. После того черного… ну, того, мне все какая-то дрянь чудится, в задницу все! И
спать, бля, не могу ни черта!..
10
Светлана Борисовна. ( Помолчала .) Я бы тебя не отпустила, но не только ты решил идти так. Я ведь
тоже, я рядом, и всегда тебя поддерживала… Поэтому пойдешь. Дерись — раз это нам на роду написано.
Тебе в первую очередь. Но в дерьмо не сядь… тогда действительно стремно будет, как ты выражаешься.
Макар. Да ладно те, мам, че как по книжке говоришь! ( Собрался уйти .) Да че, все нормально — не впервой.
Ушел. Женщина курит в темноте. Пепел с сигареты падает на клеенку.
Скины продвигаются к рынку сразу с нескольких направлений, быстрым шагом, держась безлюдных мест.
От одной группы к другой перемещаются разведчики. Бригада Ивана и «Боксеры» подходят к главному
входу первыми. Люди косятся на них, ускоряют шаг. Остановились на мгновенье. Макар и Фил рядом. В
руке Фила бутылка из-под пива.
Фил. ( Макару .) Че трясешься, парняга?! Держи хвост пистолетом!
Макар. Пошел ты нафиг! Без тебя не знают!..
Фил. Во ща и поглядим, кто из нас кто есть!..
Макар. Ну достал…
Разговор прерывает громкий свист. Масса пришла в движение. Скины разом заорали. Ринулись на рынок.
Отовсюду слышен все возрастающий грохот. Десятки бритых несутся на палатки, опрокидывая попавшихся
по пути покупателей. Крики. С другого конца атакует группа бойцов голов в пятьдесят. Начинается драка.
Торговцы и охрана в первые секунды сметены натиском. Беготня в лабиринтах торговых рядов.
Макар бежит вместе с другими. Его выносит к палаткам. Где-то рядом Иван. Таджики и китайцы
разбегаются, а их валят на землю, избивают и топчут. Другие скины сбрасывают со столов вещи, поливают
бензином из бутылок, поджигают. Охранники выскочили прямо на Макара, его опрокидывают, кто-то
наступил ему на руку, а Макар вопит во все горло. По всему рынку массовое побоище. Оказавшись в
одиночестве, Макар получает от кавказцев несколько ударов. Еле вырвался. Отбивается от хватающих его
рук. Подоспели Кейтель и еще два больших скинхэда — и кавказцы побежали.
Макар бежит. Назад, пробивается сквозь толпу своих, надеясь, что не заметят. Из носа течет кровь, бомбер
разорван. Дубинки нет. Ничего уже нет. Спотыкается, падает. Кто-то наступает на него и матерится.
Кто-то рычит. Держи того козла! Чертягу косого этого держите! Блядь, уходит же!
Китаец валится рядом с Макаром. Обрезок трубы разбивает торговцу череп, труба опускается несколько
раз. Скин склоняется над Макаром, протягивает ему руку.
Скин. Братан, вставай! Пошли! Брат! Оглох, че ли?!!
Макар встает и бежит прочь. Совсем, кажется, ничего не видит. Где-то позади уже слышны выстрелы. Над
рынком поднимается дым. Горят торговые ряды. В дыму мечутся дерущиеся.
Макару наперерез бросается кто-то, хватает за шиворот. Макар с воплями отбивается.
Иван. ( На его лысине кровь, на щеке глубокая царапина .) Да стой ты!!! Мак!!! Куда! ( Иван орет .) Куда
бежишь!??
Макар. Нет! Сами разбирайтесь! Я не хочу!
Иван. Что???
Макар. Нет! Пусти! Аааааа!!!
Что есть сил вырывается.
Иван. Ах ты гад! Тварь! Уйти захотел! Бля-ядь, очко зажало, что ли? Дерись, мать твою, падла!
Макар. Нет!
Иван. Дегенерат! Ну подожди, выбледыш! Трус!!!
Макар осел на землю, но из хватки Ивана не освободился. Тот высоко размахнулся дубинкой и врезал ей
Макару в висок.
Одного удара хватило.
Вдалеке появились милицейские машины. Бритоголовые, еще не насытившиеся кровью, прекращают
зачистку. Кое-кого из них своим приходится усмирять. Скины отступают тем же путем, только быстрее. Тех,
кто ранен, выносят на руках.
Макар остался…
Позже.
Один голос. Ну, можете подтвердить? Это он? Ваш сын?
Другой голос. Он… Да.
Один голос. Полное имя, фамилия, отчество…
Другой голос. Макар Сергеевич Александров, 15 лет, будет через неделю…
Кладбище. У могилы стоят скинхэды и Светлана Борисовна. Иван подходит к матери Макара.
Иван. Извините, что не смогли сразу вытащить его оттуда… Сами понимаете, не до того было… Но я
видел, как Мак дрался… он молодец… я таких мало видел… Макар погиб за нацию — значит он герой.
Извините.
В стороне стоят Фил и Маша.
Маша. А че она все молчит?
Фил. Черт его знает? Вставило, наверно, сильно. С самого морга ни слова не сказала. А ведь у нас еще
потерь не было… Атас, блин…
Маша поглядела на два цветка, которые держала, и вспомнила, что держит их слишком долго.
Наклонилась, положила на могилу.
Еще в стороне стоит Оля. Плачет. Трет глаза кулачками, по-детски… Конец