С. И. Глушкова ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ, ГРУППОВЫЕ
реклама
С. И. Глушкова ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ, ГРУППОВЫЕ, КОЛЛЕКТИВНЫЕ И ВСЕОБЩИЕ ПРАВА В УСЛОВИЯХ МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА1 Логика развития идей прав человека. В истории мировой политико-правовой мысли идеи прав человека развивались от теорий о личных (индивидуальных) правах – к теориям о групповых (классовых правах либо правах различных социальных групп и др.) правах, коллективных правах (правах наций, народов) всех представителей человечества. И логика такой последовательности развития идей о правах человека вполне закономерна, такова во многом и история формирования самих прав человека в мировой истории. Так как первыми в истории прав человека стали (и были закреплены в законодательных актах Западной Европы и США XVII–XVIII вв.) негативные права, т.е. права человека от государства, защищающие частную сферу жизнедеятельности человека от государственного вмешательства. С оформлением групповых интересов, потребностей и прав у человечества появилась необходимость в закреплении групповых (прежде всего, классовых прав и сословных привилегий, прав отдельных социальных категорий граждан) прав, законодательное закрепление которых началось в ряде европейских и американских стран с конца XVIII в. В начале ХХ в. групповые права начинают официально закрепляться в специализированном (в том числе отраслевом, рабочем, аграрном, промышленном и т.д.) законодательстве развитых стран Европы и Америки. Международные стандарты групповых прав начали формироваться с принятием ООН после Второй мировой войны деклараций и конвенций по правам женщин, несовершеннолетних, инвалидов, беженцев, трудящихся-мигрантов и др. Коллективные (права народов, наций) и всеобщие (права всех представителей человечества) права постепенно закреплялись в мировой истории в Праве Женевы, Праве Гааги, Праве Лиги наций. Международные стандарты коллективных и всеобщих прав были разработаны и приняты ООН, а позже эти права получили также закрепление в стандартах региональных организаций. Концепции прав человека в современной теории. Современная политическая и правовая теория характеризуется многообразием концепций прав человека в современном мире, ряд специалистов развивает идеи формирования науки прав человека, среди политологов утверждаются идеи создания политологии права или юридической политологии. При этом в каждой концепции прав человека мы наблюдаем разное 1 Опубликовано в журнале Политические исследования, 2010, №6, с. 131-140. 1 соотношение (сближение/ противостояние, единство/различие, синтез/разграничение и др.) индивидуальных, групповых, коллективных и всеобщих прав человека. Классифицируя это многообразие, можно, по нашему мнению, выделить следующие основные концепции прав человека: 1) критерий – происхождение прав человека: естественно-правовая, этатистская (позитивистская), др.; 2) критерий – содержание прав человека: политическая, социально-экономическая, теократическая, идеологическая, др. 3) критерий – приоритет общемировых или национально-культурных ценностей: концепция универсальных прав человека, концепция культурного релятивизма, др. 4) критерий – политическая направленность, идеологическое самоопределение: либеральная, консервативная, радикальная, неолиберальная, либертаристская, др.; 5) критерий – развитие, приращение прав человека: концепция К. Васака о трех поколениях прав человека, формирование новых поколений (а значит и концепций) прав человека, др.; 6) критерий – исторические и(или) цивилизационные изменения: концепция прав человека определенной эпохи, например, эпохи Просвещения, либо Новейшего времени, либо в условиях глобализации и мультикультурализма, др.; 7) критерий – национально-культурная специфика прав человека: классическая (западноевропейская) российская, исламская, японская, британская, американская, др. При всем многообразии концепций прав человека одним из главных вопросов для каждой из них является соотношение индивидуальных, групповых, коллективных и всеобщих прав. Это соотношение во многих концепциях и есть ядро, сущность той или иной теории прав человека. Актуальным является вопрос о возможности практического применения знаний, концепций, теорий прав человека для прогнозирования и проектирования развития политической и правовой культуры, системы той или иной страны, региона, моделирования и транзита институтов прав человека. Как справедливо отмечает в связи с этим Д.И. Луковская, анализируя теорию прав человека в современной России: «теория прав человека находится все еще в стадии становления, особенно с точки зрения ее практической эффективности. Права человека, вопреки Конституции, нередко вновь трактуются как отраженные обязанности либо, наоборот, совершенно заслоняют собой обязанности человека и гражданина перед обществом и государством. Не разработана развернутая и внутренне непротиворечивая концепция основных прав. Запаздывание доктринального 2 самоопределения юристов в дискуссиях о «новых поколениях» прав препятствует их адекватному восприятию общественным правосознанием» [Луковская 2009: 100]. Право и права человека в условиях мультикультурализма: поиск согласия и мультикультурного диалога. Судьбы права и прав человека в условиях мультикультурализма волнуют сегодня представителей всех отраслей научного знания. Ряд новых и интересных идей в этой связи прозвучал на XXIII Всемирном конгрессе Международной Ассоциации философии права и социальной философии (август 2007 г., Краков, Польша). Так, профессор Гарвардского университета Фред Шауер справедливо отмечал важность понимания реального, а не желаемого (идеального) права, а также наличие в условиях мультикультурализма равнозначных понятий прав [Антонов, Поляков, 2008: 126129]. Профессор Брюссельского университета Марк Ван Хук сделал актуальный вывод о формировании в условиях мультикультурализма новой европейской правовой культуры, признаком которой является конвергенция ранее противопоставляемых правовых явлений; а также об «унификации систем права европейских стран под влиянием правовой практики Евросоюза» [Антонов, Поляков, 2008: 131-132]. Можно согласиться с профессором Токийского университета Такао Кацураги, утверждающим: мультикутурализм в западном обществе сегодня не препятствует развитию государств, сформированных по национальному признаку, но требует поиска согласия по поводу конституции в рамках межкультурного диалога [Антонов, Поляков, 2008: 138-139]. Идеи Ф. Шауера, М.В. Хука, Т. Кацураги во многом применимы к теории и практике прав человека в современных условиях мультикультурализма. Анализ их идей с точки зрения прав человека позволяет сделать следующий вывод: важным в условиях мультикультурализма является поиск согласия и мультикультурного диалога между нациями, народами, представителями всех стран и регионов по вопросу не только о международных стандартах прав человека (и их качестве), но и об эффективных механизмах их реализации национальными правительствами, а также о своевременной (а не затяжной и долгосрочной) имплементации норм международного права в национальном законодательстве. Глобализация в политической и правовой культуре середины ХХ в. Процессы глобализации в политической и правовой культуре ХХ в. начались после Второй мировой войны, с созданием ООН и первых международных стандартов по правам человека, провозглашающих индивидуальные и коллективные права. Однако политика одержала в очередной раз победу над правом, когда при формировании Международного билля по 3 правам человека Комиссии по правам человека не удалось принять единый обязательный для всех стран-членов ООН Международный пакт по правам человека2. Важным достижением объединившихся наций в послевоенный период стало то, что ООН впервые в международном сообществе предприняла попытку разрушить стереотип, согласно которому теория прав человека базируется исключительно на индивидуализме либо коллективизме и должна закреплять в международных стандартах только индивидуальные либо коллективные права. Создание региональных организаций по защите прав человека – Совета Европы, Организации американских государств (ОАГ), Организации африканского единства (ОАЕ), Лиги арабских государств (ЛАГ) и принятие ими региональных стандартов по правам человека3, их деятельность по защите прав человека стали основанием для формирования международного права прав человека, появления наряду с индивидуальными, групповыми и коллективными правами новой группы – всеобщих прав, присущих индивидам или группам лиц во всех регионах мира. С формированием Европейского Союза как экономического сообщества, а также с углублением дифференциации политики ООН и Совета Европы по защите национальных меньшинств и отдельных социальных групп (женщин, детей, трудящихся-мигрантов, беженцев и вынужденных переселенцев, др.) приоритет индивидуальных прав в международных и региональных стандартах прав человека постепенно сменился преобладанием групповых, коллективных и даже всеобщих интересов и прав. В формате Европейского Союза на рубеже ХХ–XХI вв. политика ведущих держав в итоге привела к новому столкновению, уже не индивидуальных и коллективных прав, а групповых, коллективных и всеобщих прав. Это подтверждает сложность сочетания в условиях мировой глобализации и всеобщей интеграции коллективных и всеобщих экономических, политических и социальных интересов и прав. Так, Р. Вебер отмечает, что уже изначально проект Конституции Европейского Союза не упоминал о правах меньшинств, в связи с чем правозащитники выступили с массовым протестом против этого упущения. Это стало основанием для рассмотрения Европейского Союза как «негибкого» механизма, допускающего «эрозию» коллективных прав и, следовательно, ущемление индивидуальных прав личности. «Уступка странами-участницами определенной части суверенитета в пользу Как известно, была принята Всеобщая декларация прав человека 1948 г. (имеющая лишь рекомендательный характер для стран-членов ООН), два обязательных для стран-членов ООН пакта – Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., и Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г. (в последний было вынесено право на обращение в Комитет по правам человека с жалобами на нарушение прав человека). 3 Среди регламентирующих стандартов прав человека надо отметить прежде всего следующие: Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., Американская конвенция о правах человека от 22 ноября 1969 г., Африканская хартия прав человека и народов от 27 июня 1981 г., Всеобщая Исламская декларация прав человека от 19 сентября 1981 г., Арабская хартия прав человека от 15 сентября 1994 г. 2 4 Сообщества нарушает взаимоотношения между гражданином и государством как “распределителем прав”» [Курбанов 2009: 152-153]. Граждане Европейского Союза столкнулись в политике Сообщества, с одной стороны, с позитивными элементами европейской интеграции, а с другой стороны, с негативными чертами глобализма в сфере прав человека. Индивидуальные права и свободы и/или свобода личности. Если для российской политико-правовой традиции (имеющей глубокие позитивистские и этатистские корни) традиционным является закрепление в теории и законодательстве гражданской свободы, права на свободу и личную неприкосновенность, то для европейской (в частности, французской) политико-правовой традиции (имеющей фундаментальное наследие индивидуализма и персоноцентризма) более характерным является развитие идей о индивидуальных правах и свободах, индивидуальной свободе. В конституционной доктрине и политике западноевропейских держав, например, Франции, четко разграничиваются индивидуальные, групповые и коллективные права. Так, среди конституционно закрепленных прав и свобод во Франции специалисты отмечают индивидуальные права (право на равенство, свобода личности, право на сохранение личного статуса), права гражданина (избирательные права, право объединяться в политические партии, политические права, в частности, право жить в условиях демократии и республиканской формы правления, др.), «права гражданина как участника судебного процесса в условиях независимой судебной власти и несменяемости судей», свободу коллективных объединений (свобода образования политических партий и беспрепятственного обсуждения их деятельности, др.) [Люшер 1993: 28]. По нашему мнению, западноевропейская (в частности, французская) доктрина намного шире, нежели российская [Люшер 1993: 87], трактует понятие «свобода личности». Оно рассматривается французскими специалистами в узком значении как «личная свобода», а в широком значении как «право индивида вести подобающий ему образ жизни», что включает: право беспрепятственного передвижения, право на частную жизнь, право на семейную жизнь, право располагать своим достоянием4. Интересна в связи с этим практика Конституционного Совета Франции, который, например, следующим образом выступил в защиту принципа свободы личности (решение от 12 января 1977 г.): Совет опротестовал закон, согласно которому полиции было разрешено в массовом порядке досматривать автомашины, в связи с тем, что это стесняет свободу 4 Здесь можно, по нашему мнению, выделить две разных концепции прав человека, реализуемых в разных правовых и политических системах: в посттоталитарных режимах (страны бывшего СССР и страны Восточной Европы) трактовка прав и свобод человека ближе к формуле негативной свободы, т. е. свободы от вмешательства в личную, частную жизнь. Свобода здесь предполагает прежде всего неприкосновенность личной, семейной тайны, жилища, корреспонденции и т. д. В то время как в демократических режимах (страны Западной Европы, страны Северной Америки) трактовка прав и свобод человека исходит из позитивной свободы, т. е. свободы располагать собой, своей уникальной индивидуальностью. 5 передвижения, представляет посягательство на частную жизнь, нарушает тайну корреспонденции и представляет вторжение в жилище (ибо Кассационный суд ранее определил, что автомашина служит как бы продолжением жилища) [Люшер 1993: 88]. Российская судебная практика пока не знает подобных прецедентов, ибо и здесь подтверждаются разные подходы к правам человека в российской и французской правовой системе, в данном случае с точки зрения автовладельца и защиты его прав и прав его пассажиров. В целом, к индивидуальным правам, по нашему мнению, можно отнести естественные и приобретенные права, закрепленные в международных стандартах и национальном законодательстве, принадлежащие каждому индивиду в отдельности. Этими правами каждое лицо может воспользоваться в индивидуальном порядке. Во многом ответом в сфере индивидуальных прав – на вызовы ХХ и XХI вв., связанные с проведением экспериментов по клонированию, с многочисленными фактами нелегальной и незаконной трансплантации органов и тканей (в том числе, у живых доноров), медицинскими экспериментами с целью извлечения финансовой и другой выгоды из тела человека и частей его тела, распространением активной и пассивной эвтаназии в ряде стран, в связи с опытами на эмбрионах человека в исследовательских целях, стало принятие Советом Европы Конвенции о защите прав человека и достоинства человеческого существа в связи с использованием достижений биологии и медицины от 4 апреля 1997 г. В дополнение к данной Конвенции 12 января 1998 г. был принят Дополнительный протокол, касающийся запрещения клонирования человеческих существ. В условиях мультикультурализма – признания наряду с универсальными правами человека также и национально-культурной специфики прав человека в каждой политической и правовой системе, культуре – важными для обеспечения индивидуальных прав являются вопросы личной безопасности и защиты индивидуального самоопределения. Среди дискуссионных в этой сфере аспектов можно выделить следующие: информационное самоопределение (защита личной информации и тайны), доброе имя, собственное сексуальное развитие, вопросы продолжения рода, распоряжение собственным телом после смерти, эвтаназия [Экштайн 2004]. Биоэтические дискуссии о правах человека в настоящее время способствуют постановке проблемы личностных прав (А.И. Ковлер, В.И. Крусс). Их основанием, как считает В.И. Крусс, является фундаментальная уверенность в «праве» человека самостоятельно распоряжаться своим телом: осуществлять его «модернизацию», «реставрацию», даже «фундаментальную реконструкцию». К личностным правам В.И.Крусс относит «право на смерть, изменение пола, гомосексуальные контакты, трансплантацию органов, употребление 6 наркотиков или психотропных средств, право на искусственное репродуцирование, стерилизацию, аборт, клонирование, виртуальное моделирование…» [Крусс, 2000:43]. А.И.Ковлер (судья Европейского суда по правам человека) считает личностные права особой разновидностью личных прав. К личностным правам он относит такие базовые личные права как «право на жизнь и достоинство личности, право на свободу и личную неприкосновенность, свобода совести» [Ковлер 2002: 427]. На наш взгляд, именно личностные права являются сутью одного из новых поколений прав человека. Новые понятия в сфере индивидуальных прав. Новые понятия, классификации и проблемы в современной теории прав человека предлагает рассматривать специалистам, например, Р. Дворкин, в работах которого, по нашему мнению, можно отметить следующую новую тенденцию: в сфере реализации традиционных, устоявшихся классификаций прав человека происходят изменения в силу конкуренции интересов, потребностей и прав человека. Это ставит перед государством новые вопросы о качестве оказания юридических услуг, о качестве охраны и защиты прав человека, личности, гражданина, индивидуальных, групповых и коллективных прав, т. е., в целом, субъективных прав. Конкурирующие права. Это понятие, мало распространенное в современной теории прав человека, предложил в свое время Р. Дворкин, утверждающий: « Помимо личных прав на свободу от вмешательства государства у граждан есть еще и личные права на защиту со стороны государства, и может так случиться, что государству придется выбирать между этими двумя видами прав… Индивидуальные права, признаваемые в нашем обществе, часто вступают в подобный конфликт, и когда это происходит, на долю государства выпадает задача разрешения конфликта» [Дворкин, 2004: 264-265]. И здесь все зависит от того, какое право государство при разрешении конфликта посчитает наиболее важным. Определение этих приоритетов может вести либо к ослаблению и обесцениванию прав человека, либо к их возвеличиванию и усилению ценностного значения. Для сохранения прав индивидов, считает Дворкин, нужно «признавать в качестве конкурирующих прав только права других членов общества как индивидов». При этом важно различать права большинства и «личные права отдельных представителей общества» [Дворкин, 2004: 265-266]. Ряд исследователей справедливо ставит вопрос сегодня о необходимости институционализации прав человека, закреплении их конкретными институтами и механизмами защиты. В свое время Р. Дворкин поставил вопрос о том, что права, на которые должны опираться судьи, должны быть институциональными и юридическими правами. Так, «гражданин демократического государства имеет право на принятие законодательных актов, необходимых для защиты его свободы слова» [Дворкин, 2004: 146]. В этом отношении гражданин имеет право на определенный уровень деятельности института законодательной 7 власти, института парламентаризма – право на принятие национальным парламентом законодательства, способствующего достойному и безопасному существованию граждан. Также гражданин имеет право на такой уровень деятельности института исполнительной власти, института чиновничества, при котором в стране, регионе, городе для человека созданы условия для комфортного, экологически безопасного существования. В том же русле можно сказать о назначении института судебной власти, института 4-й власти (власти СМИ) и т. д. Эффективность правовой деятельности государства. Качество и эффективность правовой системы складывается из независимой судебной практики, гарантированной судебной и несудебной защиты индивидуальных, групповых, коллективных и всеобщих прав и свобод, что изначально формируется правовой политикой государства и гуманистическими основами национального законодательства. Поэтому в настоящее время для многих стран, в том числе для России, актуальной и насущной проблемой является формирование правовой политики государства по защите всех указанных прав и свобод. Коллективные права. Концепция трех поколений прав человека, сформулированная в 70-е годы ХХ в. французским правоведом К. Васаком, стала общеизвестной и распространенной и с этого времени коллективные права (третье поколение прав человека) начали постепенно использоваться в лексике политической и юридической науки как права наций, народов, этнических, религиозных, профессиональных и других объединений. Как отмечает М.П. Фомиченко: «Права народов – особые коллективные права человека, связанные с его принадлежностью к определенной территории, политической и национальной (наднациональной) общности» [Права, 2006: 222]. При этом коллективные права не могут противопоставляться индивидуальным правам личности, справедливо делает вывод О.О. Миронов [Миронов, 2009: 196], и предлагает закрепить следующие новые поколения прав человека в протоколе к Всеобщей декларации прав человека 5: право на достойное информационное обеспечение; «право на энергетическое обеспечение, гарантированные нормальные и достойные условия существование ему и его семье»; право на эффективную защиту от террористических актов и техногенных катастроф; право на свободу «от использования в незаконных целях личной и иной конфиденциальной информации, распространяться в информационных сетях» [Миронов, 2009: 199-200], право человека на здоровую и безопасную среду обитания; свобода доступа к экологической информации; «право на социальный и международный порядок, при котором права и свободы … могут быть надежно защищены и полностью осуществляться». Можно Данный протокол разработан Уполномоченным по правам человека в РФ О.О. Мироновым (1998–2004 гг.) и советником Уполномоченного А.И. Лебедевым. 5 8 согласиться с О.О. Мироновым, что в условиях глобализации и международные стандарты прав человека нуждаются в дополнении, в частности, необходимо принять протоколы к уже имеющимся декларациям и конвенциям, либо принять новые декларации и конвенции. В политико-правовой науке с 90-х гг. ХХ в. по настоящее время обсуждаются перспективы формирования международных стандартах и утверждения прав человека в национальном новых поколений законодательстве прав. и Предлагаются информационные, экологические, репродуктивные, личностные (А.И. Ковлер, В.И. Крусс), биотехнологические (С.И. Глушкова) и другие классификации прав человека. Независимо от того, какое поколение коллективных прав будет признано следующим в теории трех поколений прав человека, важно одно: «их правомерность должна неизменно проходить проверку “человеческим измерением” – правами индивида» [Права, 2002: 37]. Коллективные права (как права третьего поколения) именуют также правами солидарности или солидарными правами (Е.А. Лукашева, др.), среди которых выделяют право на мир, разоружение, развитие, общее культурное наследие человечества, коммуникацию, право народов на самоопределение, запрет геноцида и апартеида, др. [Глухарева 2003: 53]. Важным для правовой политики государства является достижение баланса, гармонии индивидуальных, групповых и коллективных прав, отсутствия ущемления одних прав другими. При рассмотрении коллективных прав (в частности, прав народа как субъекта прав и обязанностей), например, Л.С. Мамут предлагает использовать следующие понятия: «коллективный гражданин», или государственно-организованный народ он называет «многочеловеческой личностью», а индивида – «одночеловеческой личностью» [Мамут 1999: 81]. Эти понятия заслуживают внимания, однако не получили развития и распространения в политической и юридической науках. В целом, к коллективным правам можно отнести права народов и права наций, закрепленные в международных и региональных стандартах по правам человека, национальном законодательстве соответствующих стран. Среди них такие права, как право на мир, солидарность, самоопределение, устойчивое развитие, др. Групповые права. К категориям групповых прав относят следующие права: – в юридических науках – отраслевые права (трудовые, семейные, уголовнопроцессуальные, конституционные (основные), экологические и другие права), дополнительные права (которые призваны продолжить основные права, например, право на заключение трудового договора как дополнительное право является развитием и продолжением основного права на труд и др.). Фактически дополнительные права являются 9 правами, закрепляющими права отдельных категорий граждан (женщин, детей, пенсионеров, военнослужащих, инвалидов, мигрантов, заключенных и т. д.), а также групп населения по национальному признаку; – в гуманитарных (в том числе политической науке) науках используют в основном классификацию групповых прав в зависимости от принадлежности человека к той или иной социальной или национальной группе: права национальных меньшинств, права коренных народов, права отдельных социальных групп населения. Международные и региональные стандарты в современном мире закрепляют основные права тех или иных групп в отдельных конвенциях, декларациях. В частности, права детей закреплены в Конвенции о правах ребенка (и факультативных протоколах к ней), принятой ООН и Европейской Конвенции об осуществлении прав детей, принятой Советом Европы. Групповые права закрепляют такие международные стандарты ООН, как Декларация о правах инвалидов, Декларация о правах умственно отсталых лиц, Международная конвенция о защите прав всех трудящихся – мигрантов и членов их семей, Декларация о защите всех лиц от насильственных исчезновений, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, Конвенция о статусе апатридов, Конвенция о статусе беженцев, а также европейские (Совет Европы) стандарты: Европейская хартия региональных языков и языков меньшинств, Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств, др. Наряду с международными и региональными стандартами групповые права закреплены в отраслевом законодательстве конкретных государств. Однако главными вопросами являются здесь следующие (впрочем, эти вопросы в полной мере применимы и к индивидуальным правам): – насколько политика государств, ратифицировавших международные и (или) европейские стандарты по правам человека и имплементировавших их нормы в национальное законодательство, соответствует основным положениям этих стандартов? – эффективно ли работают механизмы защиты и реализации групповых прав в конкретном государстве? – насколько независимыми и справедливыми являются решения национальных и международных институтов по защите групповых прав? Важно учитывать в связи с этим, что в условиях глобализации все более усиливается, с одной стороны, взаимозависимость индивидуальных и групповых (коллективных) прав [Права 2009: 151], а с другой стороны, мультикультурализм и признание прав меньшинств как антитеза глобализации предполагают наличие коллективных прав, предполагающих ограничение и (или) отрицание индивидуальных прав [Андреева 2005: 120-121]. 10 Наиболее болезненными при осуществлении групповых прав являются проблемы взаимоотношений титульной нации и национальных меньшинств, представителей государственной и муниципальной властей и национальных меньшинств. К этому относятся, например, конфликты в странах Балтии русскоязычного населения и титульной нации, в Турции – курдов и титульной нации, др. Дискриминация представителей национальных меньшинств остается в современном мире распространенным явлением, несмотря на существование международных стандартов по правам национальных меньшинств, а также осуждение подобных фактов дискриминации со стороны международных организаций по защите прав человека. Актуальным в связи с этим является вопрос о качестве и эффективности международных стандартов, и, в целом, системы международной защиты прав человека в современном мире, как в отношении прав этнических, религиозных и языковых меньшинств, так и в отношении других групповых прав. Незащищенность многих групповых прав заставляет специалистов по правам человека ставить вопрос о реформировании ООН, Совета Европы и других международных организаций по защите прав человека. Наиболее уязвимыми группами, права которых нарушаются наиболее часто, как в рамках конкретного государства, так и в мире в целом, являются права мигрантов, детей, женщин, инвалидов. Хотя существуют соответствующие международные и региональные стандарты по правам этих категорий и в законодательстве многих стран предусмотрены меры по защите прав этих групп. Важным вопросом в этой сфере является уровень соответствия правовой политики государства этим стандартам, степень эффективности как международных, так и национальных (государственных и муниципальных) механизмов и институтов защиты этих прав, государственных и негосударственных институтов по защите прав человека. Всеобщие права. В XXI в. в глобализирующемся мире наряду с индивидуальными и коллективными правами необходимо разрабатывать концепцию всеобщих прав, прав человечества, которые присущи как отдельному человеку, отдельной социальной или национальной группе, так и всем представителям человечества. В условиях недавнего мирового экономического кризиса такими правами (независимо от социально- экономического положения человека) одновременно стало право на свободу от нужды и нищеты, право на достойное существование. Ко всеобщим правам относятся «общепризнанные права человека». Этот термин, являющийся устоявшимся международным правовым термином, стал применяться в российской политико-правовой науке сравнительно недавно. Общепризнанные права носят всеобщий универсальный характер и принадлежат всем людям планеты, независимо от какой-либо дискриминации. В юридической науке к ним относят абсолютные права, которые 11 не могут быть нарушены ни при чрезвычайном положении, ни при военных действиях. Основным таким правом является право на жизнь, личную свободу и неприкосновенность. Международное право прав человека (как часть международного права) и право прав человека (как направление развития гуманитарных наук, в том числе науки прав человека) включает во всеобщие права следующие права: право на жизнь, право на солидарность, право на мир, право на обеспечение мира и отказ от насилия, равенство и недискриминацию людей, право на справедливость (правовую, судебную, экономическую), право на безопасность (правовую, экономическую, общественную и др.), т.д. Основы всеобщих прав были впервые закреплены в Уставе ООН, где были закреплены принципы деятельности ООН как первой международной организации по защите прав человека. Однако, пока на наш взгляд, природа всеобщих прав является дискуссионной, как в свое время являлась дискуссионной природа прав третьего поколения прав человека (коллективных прав).Существуют разные точки зрения о существе всеобщих прав, с одной стороны, такими правами могут быть всеобщие права всех жителей планеты Земля, с другой стороны, субъектами всеобщих прав могут быть народы отдельных континентов, межгосударственных объединений. В связи с этим, говоря о всеобщих правах, надо отметить принятие в последней четверти ХХ – начале ХХI вв. региональных стандартов по правам человека, в которых закреплялись всеобщие права для либо граждан Европейского Союза (проект Конституции ЕС 2004 г.), либо права, провозглашенные в Алжирской декларации прав народов (1974 г.), Тунисской декларации о правах человека и народов (1988 г.), Африканской хартии прав человека и народов (1981 г.). Действующими всеобщими правами в ХХ–ХХI вв. являются, прежде всего, права, закрепленные в конвенциях, относящихся к международному гуманитарному праву, т.е. права, сохраняемые за человеком даже в условиях военного времени. Думается, что всеобщие права и нужно рассматривать в этом русле, учитывая продолжающиеся локальные и недавно утихнувшие глобальные военные конфликты, в которых с каждым разом утверждается незыблемая ценность фундаментального индивидуального, группового и всеобщего права на жизнь. Можно, по нашему мнению, говорить сегодня о всеобщих правах – в условиях мультикультурализма – как о правах фундаментальных, присущих как индивиду, так и группам и коллективам индивидов, нациям, народам. Если ранее в ходе философских и политико-правовых дискуссий универсализм фундаментальных прав однозначно противопоставлялся мультикультурализму, то последнее 12 время многие специалисты отмечают возможность и даже необходимость сочетания, синтеза этих феноменов. Так, Л. Феррайоли отмечает, что универсализм фундаментальных прав и равенства представляет собой главную гарантию мультикультурализма. Он правомерно аргументирует данный вывод следующими положениями: 1) фундаментальные права и свободы (например, религиозная свобода, свобода мысли, др.) принадлежат всем и каждому и защищают права каждого от всех; фундаментальные права гарантируют равную ценность всех личных различий, прежде всего культурных; 2) фундаментальные права предназначены для защиты наиболее слабого против любого, различные культуры – против доминирующих культур и т. д. Тем самым фундаментальные права и свободы охраняют все различия, в том числе несовместимость и различия внутри одной культуры [Андреева, 2009: 59]. Можно согласиться с Л. Феррайоли и другими авторами, утверждающими взаимосвязь мультикультурализма и универсальности фундаментальных прав и свобод в современном мире. При этом к фундаментальным, всеобщим, общепризнанным правам и свободам, по нашему мнению, следует отнести следующие права и свободы: право на жизнь, право на мир, право на равенство и недискриминацию, право на безопасность, право на справедливость, религиозная свобода, этническая и языковая свобода. Думаю, что последние два термина можно ввести в лексикон политико-правовой науки и в этой связи говорить о свободе этнического и языкового самоопределения как индивида и коллектива, группы и объединения, так и наций и народов, и представителей всего человечества. В целом, надо сказать о необходимости развития концепций индивидуальных, групповых, коллективных и всеобщих прав в теории прав человека, в политической, юридической и других гуманитарных науках в целом, а также совершенствования правовой политики государства и деятельности по правовой поддержке институтов прав человека гражданским обществом. В условиях мультикультурализма и глобализации меняется соотношение индивидуальных, групповых, коллективных и всеобщих прав. Если раньше в условиях противостояния политических систем социализма и капитализма было традиционным разграничение (в том числе противопоставление) прав на индивидуальные и коллективные, то в современных теориях полярность этих классификаций смягчается (вплоть до синтеза ряда индивидуальных и коллективных прав) и дополняется новыми типологиями прав. Важным достижением последних лет, начиная с 90-х гг. ХХ в., стало формирование науки прав человека, приращение теории прав человека новыми поколениями (информационные, экологические, др.) и классификациями (групповые, всеобщие, общепризнанные, 13 фундаментальные, др.) прав человека, новыми направлениями исследования (логика прав человека, политология прав человека, философия прав человека и др.). Каждое право, как и поколение (или группа) прав, по нашему мнению, формируется в истории человечества в ответ на вызовы определенного времени, эпохи (революций или реформ, др.). Так, и в современном мире ответом на вызовы XХI в. стало теоретическое и практическое оформление всеобщих прав, с одной стороны, и тенденция к определенному синтезу, согласию индивидуальных, групповых, коллективных и всеобщих прав в условиях мультикультурализма. В начале XХI в. специалисты в области прав человека видят возможности сочетания универсализма и мультикультурализма, интересов индивидуальности и группы, коллектива без использования авторитарных методов и приемов. В этой связи является важным сохранить эти позитивные тенденции (в частности, поиска согласия и межкультурного диалога) и в течение всего XХI столетия. Андреева Г.Н. 2005. Реферат по книге: Калера Н.Л. Существуют ли коллективные права? Индивидуальность и социальность в теории прав человека. Барселона, 2000 Конституционное право: новейшие зарубежные исследования. М. Андреева Г.Н. 2009. Феррайоли Л. Универсализм фундаментальных прав и мультикультурализм - Права человека: Законодательство и судебная практика: Сб. науч. тр. / РАН ИНИОН. М. Антонов М.В., Поляков А.В. 2008. Право и правовые культуры в XХI веке: различие и единство Правоведение. № 2. Глухарева Л.И. 2003. Права человека в современном мире. М. Дворкин Р. 2004. О правах всерьез. М. Луковская Д.И. 2009. Конституция Российской Федерации и современные концепции прав человека - Правоведение. № 1. Ковлер А.И. 2002. Антропология права. М. Крусс В.И. 2000. Личностные («соматические») права человека в конституционном и философско-правовом измерении: к постановке проблемы - Государство и право, № 10. Курбанов Т.Б. 2009.02.051. Вебер Р. Индивидуальные и коллективные права в политике Европейского сообщества, касающейся языковых меньшинств - Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 4. Государство и право: РЖ/РАН.ИНИОН. 2009. № 2. Люшер Ф. 2009. Конституционная защита прав и свобод личности: пер. с франц. М. Мамут Л.С. 1999. Народ в правовом государстве. М. 14 Миронов О.О. 2009. Очерки государственного правозащитника. М. Права человека и народов 2006 / Под ред. О.О. Миронова. М.; Саратов. Права человека: итоги века, тенденции, перспективы 2002. / Под общ. ред. Е.А. Лукашевой. М. Права человека: учебник / Отв. редактор Е.А. Лукашева. М., 2009. Экштайн К. 2004. Основные права и свободы по российской Конституции и Европейской конвенции: учебное пособие. М. 15
