Часть 1 Правда и мифы о демократии Сегодня в Украине есть
advertisement
Часть 1 Правда и мифы о демократии Сегодня в Украине есть множество политических партий и объединений с определением «христианский» : Христианско-демократическая партия, Институт христианской демократии, Христианско-демократический союз и т.п. Складывается впечатление, что между христианством и демократией – полная гармония и совместимость. «Дух времени» требует так называемой «демократичности» в подходах к решению животрепещущих проблем, и многие современные христиане без глубокого и детального анализа бросаются навстречу лозунгам, проповедующим необходимость демократизации и либерализации жизни, религии, Церкви. Этимология термина и история понятия Однако вопрос демократии стоит того, чтобы разобраться и исследовать его подробнее. Слово «демократия», как известно, происходит от греческого demokratia, который состоит из двух основ: demos (народ) и kratos (власть). Таким образом, основным значением этого слова является народовластие – политический строй, при котором (по определению) правит народ. Словарь иностранных слов (1987) толкует одно из значений этого так: «Самодеятельное и активное участие всех членов коллектива в жизни и деятельности общественных организаций (профессиональных, культурных, добровольных обществ) и в руководстве их работой». В нашем же понимании демократия предполагает делегирование власти уполномоченным представителям, которые осуществляли бы управление страной вместо народа и от имени народа, потому что если народ, вместо того, чтобы пахать, сеять и трудиться, начнет управлять страной, то ее ожидает разруха. Итак, что вкладывалось в понятие демократии в древнем мире, существенно отличается от его сегодняшнего употребления... Так, в разных обществах и в разные периоды развития демократии слово "народ" могло обозначать "владельцы недвижимости", "белые люди", "образованные люди", "мужчины", "взрослые мужчины и женщины". У греков слово demos обозначало народ, проживающий на определенной территории (полисе) и связанный с историей этого полиса. В тоже время греческое слово laos, которое также соответствует слову "народ", обозначает всю совокупность населения, независимо от его связей с традицией данной культуры. В принципе, "демос" являлся у «демократичных» греков практически синонимом слова "этнос". Таким образом, "демократия" понималась изначально не как участие в управлении государством совокупности всех индивидуумов, но только особой и нерасчленимой общности, "органической общины", представителей данной культуры и традиции, проживающих на территории данного «полиса». Наряду с идеей демократического сообщества, в Древней Греции, в Афинах, сформировалась идея так называемого гражданского общества. Здесь появляется еще одна важная черта демократии – деление людей на "граждан" и "не граждан". "Граждане" погречески назывались "политес", а не граждане – "идиотес" (как индивидуум, лишенный связей с "демосом" и "полисом", человек, который не вписывается в культурную среду, традицию и менталитет местного населения, т.е. являющийся не частью народного целого, а лишь атомарной и автономной личностью, случайным жителем, поселенцем.) "Гражданином" считался тот, кто с полным основанием принадлежал к "демосу", к "народу", был неразрывно и прямо связан с родиной – с землей и прошлым, с историей земли. "Гражданином", "афнинянином" надо было родиться, стать им было практически невозможно, разве что путем личных заслуг перед новой родиной полной ассимиляции с народом вновь обретенной родины, на что требовалось время. "Гражданство" мыслилось как нечто укоренное в истории нации, как нечто глубоко автохтонное. Форм демократии было в основном две : прямая и представительская. Прямые формы правления народа в древних демократиях очень часто обеспечивались народными собраниями, которые созывались по необходимости, когда требовалось решить наиважнейшие вопросы государственной и социальной жизни полиса. В римской истории периода ранней республики собрания плебеев принимали нередко статус законодательных органов, способных отменять даже постановления сената. Таким образом, правление народа было не аллегорией : "народ правил в полном смысле этого слова, а не просто выбирал людей, чтобы они им управляли" (Жаклин де Ромийи). Такое правление чаще всего напрямую отображало внутренние потребности общества, его интересы. Поэтому такой вид демократии назвается «прямым». В наше время признаки прямой демократии усматривают в проведении референдумов. Однако референдумы не могут быть прямым волеизъявлением, «прямой демократией», потому как инициируются политическими партиями, а не непосредственно народным собранием. Пользовались в древнем мире и представительской демократией – в случае, если народ на народных собраниях, в дополнение к своим решениям, избирал из своей среды представителей своих интересов для переговоров со знатью, правителями, сенатом или для участия в государственных органах управления от имени простого народа. Рассмотрим этот вопрос подробнее. Представительская демократия, в отличие от прямой, на разных этапах развития человечества претерпела некоторые изменения. Так, в древней Греции и древнем Риме представительская демократия выглядела следующим образом : народ на народном собрании принимал определенные решения (прямая демократия). Затем на этом же народном собрании, исключительно из своей среды народ избирал представителя своих интересов в сенате, органах власти, и для контроля за выполнением волеизъявления этого собрания. Благодаря этому некоторые простолюдины в древнем Риме со временем могли развить свою политическую карьеру и даже обрести статус сенатора. В ранних буржуазных демократических сообществах представительская демократия осуществлялась таким путем: в парламенте от каждого класса и сословия должно было заседать равное количество депутатов – представителей своего класса и сословия. Позже депутаты должны были отчитываться перед своими избирателями за выполненные своих обязательства. В связи с этим возникает ряд практичных вопросов. Осуществима ли такая демократия сегодня, в нашей реальности? И, с другой стороны, демократия ли то, что нам сегодня так настойчиво рекламируют? Еще одна важная деталь. Многовековая история демократии удивить современного исследователя. Так, в древнем Риме и Карфагене ни парламентарии, ни государственные служащие и чиновники за выполняемые ими общественные и государственные работы как правило не получали ни зарплаты, ни пенсии. Даже главнокомандующий в древнем республиканском Риме периода ранней республики не мог претендовать на зарплату с государственной пенсией. В отличие от современной демократической Украины, в древнем мире предоставление гражданам государственного поста почиталось достаточной честью, чтобы желать еще денежных вознаграждений и зарплаты. Профессиональные издержки облеченных народным доверием сенаторов, государственных деятелей чаще всего ложились на их же плечи, требуя с их стороны личных затрат, «во благо отечества». Исключение могли составлять лишь деятели, избираемые из низших сословий. В парламенте такие избранники трудились исключительно, как представители в органах власти плебейских сословий, а потому народные собрания в таких случаях специально инициировали вопрос о выделении финансовой поддержки или же пенсии их представителю, народному герою, особо отличившемуся ветерану войны, что безукоризненно выполнялось сенатом. Позже особенно, когда государственная работа стала оплачиваться, ситуация начала меняться. В противовес римской демократии, в основанном некогда финикийцами на побережье Африки, в Карфагене, стать членом сената, занять государственные посты и даже прийти к власти могли исключительно представители зажиточных семей. И хотя в этой стране существовали народные собрания, способные так же, как и в Риме повлиять на решения политиков, реально изменить ситуацию низшим сословиям Карфагена в свою пользу удавалось чрезвычайно редко. Экономическая жизнь Карфагена была построена в первую очередь на коммерции, что отобразилось также и на политической жизни страны, менталитете народа. Голоса избирателей, жизненно важные политические решения и государственные посты в стране свободно покупались и продавались. Таким образом, мы можем видеть примеры жизни и правления в странах древней демократии, какими они себя, безусловно, считали. Из этих примеров явствует, что пока участники общества управляют страной, дорожа доверием народа и своей честью, служат бескорыстно и жертвенно, – общество благополучно. Но стоит вмешаться личным интересам, коммерции и т.п. от исконной демократии остается лишь название. Возникает вопрос, действительно благополучие государства зависит от его отношения к демократии? Другими словами, в демократии ли дело, чтобы нам сегодня уповать на нее? Здесь мы вплотную подошли к тому, чтобы показать подлинное лицо некоторых распространенных в нашем обществе современных мифологем. Миф №1. Демократия – это исключительно современное достижение человечества, и, следовательно, является признаком исключительного прогресса. Однозначное линейное мышление всегда вредило правильному пониманию сложных процессов. Общепризнанным примером процветающей демократии считается современная Великобритания. И тем не менее, что касается форм правления, следует отметить, что английское королевство до сих пор не имеет современной конкретной Конституции. Форма правления в Англии, как и сотни лет назад – ограниченная (т.е. законодательно очерченная) монархия. А такие процветающие и демократичные страны, как Австралия и Канада, до сих пор имеют статус колониальных территорий Британской империи, и формально подчиняются английской короне. Собственно, монархическая форма правления существует не только в процветающей Великобритании, Канаде и Австралии. Различные ее виды имеют место : абсолютная – в Саудовской Аравии, Катаре, Омане, Объединенных Арабских Эмиратах и т.д.; конституционная, которая в свою очередь подразделяется на дуалистическую – в Иордании, Кувейте, Марокко и др., и парламентарную – в Великобритании, Бельгии, Дании, Швеции, Норвегии, Канаде, Японии, Австралии, Новой Зеландии и др. Как явление, ограниченная монархия (т.е. с элементами демократии) также не является изобретением нашего века. К примеру, Польша, времен восстания Богдана Хмельницкого, имела весьма активный для того времени сейм, во многом ограничивающий деятельность польских королей. Демократической страной в свое время считалась и так называемая Украинская, особенно Запорожская казацкая республика. Даже княжеское правление древней Руси обладало некоторыми чертами демократизма: ни один князь не мог взойти на княжеский престол без согласия на то народного собрания. А наибольших успехов в вопросе народовластия на Руси достигло в свое время Новгородское княжество, где народные собрания могли принять поворотные политические и экономические решения вопреки княжеской воле и воле боярской думы, и князья с боярами нередко им подчинялись. Как видим из приведенных выше примеров, с древних времен демократические формы правления сосуществовали со монархическими, и даже с феодальной и рабовладельческой. Древний мир был более пестрым и разнообразным, чем ныне, и каждое государство решало для себя самостоятельно вопросы внутриполитического устройства. Итак, понятия сейм, сенат, парламент, ограниченная монархия гораздо древнее понятий современной идеологии либеральной демократии. Даже понятия автономного правления не является современным изобретением человечества. Так, ряд завоеванных римлянами народов и стран пользовался правами автономного правления, подчиняясь при этом на общегосударственном уровне власти и законам Рима. Миф №2. Демократия – это однозначно хорошо, недемократия – однозначно плохо, потому, что демократическая форма правления страны гарантирует всем ее жителям равные права и свободы, право на справедливость. Далеко не во всех демократических странах процветает гуманизм и толерантность, о чем свидетельствует история. В истории человечества нередко бывали случаи, когда монархи проявляли большую человечность к своим врагам, чем демократы. Ведь дело тут обстоит совсем в совершенстве форм правления, а в духовных, культурных и нравственных качествах самих людей. Таким образом, демократическая форма правления далеко не всегда является гарантией справедливости жизни субъекта в социуме. Пример 1. В древнеримской республике существовало рабовладельческое право, а несколько позже возникло право избираемых пожизненно диктаторов. Перед нами – реальный пример рабовладельческой демократии, и даже так называемой диктаторской демократии, в которой даже некоторые рабы обладали весьма ограниченным спектром прав, в частности выкупить себя и своих родственников из рабства, а правители, даже диктаторы, были ограничены в правах, в частности – не могли передавать свою власть по наследству. И все-таки эта республика была построена на жестоком рабовладении. Пример 2. Древние языческие «демократии» допускали, а в ряде случаев даже поддерживали идею человеческих жертвоприношений. И если в древнем Риме человеческие жертвоприношения были крайней редкостью, то в поклоняющемся Ваалу Карфагене – ежегодной практикой. Пример 3. «Демократические преобразования» послереволюционной якобинской Франции, равно как и большевистской России, принесли народам этих стран небывалые страдания, создав системы однопартийной демократии пролетариев. Пример 4. В 17 – 18 вв. в традиционно монархической Европе рабовладельческое право уже давно было устранено, в то время как в демократических Соединенных Штатах Америки вопрос его отмены вызвал в буквальном смысле гражданскую войну. Более того, монархическая Европа еще долго удивлялась столетиями процветающему в США расизму. Пример 5. Демократические североамериканские государства практически поголовно истребили проживающих на их территориях коренных американцев («индейцев»), в то время, как в Южной Америке, где правили консервативные, склонные к монархической форме правления португальцы и испанцы, процент коренного населения остался достаточно высоким. Пример 6. Темпы экономического роста дореволюционной довоенной монархической Российской империи были намного выше темпов экономического роста демократических государств Европы, Америки и т.п. Пример 7. На демократических выборах в Германии в 20 в. победил человек, известный ныне как один из ужаснейших диктаторов в истории человечества. Звали его Адольф Гитлер. Пример 8. Современные демократии, подобно древним, исповедуют принципы толерантности по отношению ко всем «богам» и их почитателям, защищают многобожие и их сторонников. Это так называемый принцип демократической «религиозной свободы» в действии, особо проповедуемый в Украине целой группой организаций<!--[if !supportFootnotes]-->[1]<!--[endif]-->, и даже многими религиоведами кафедры религиоведения государственного киевского Института философии им. Григория Сковороды. Более того, либеральные демократические сообщества потакают принципам «сексуальной революции», развращенности, содомии : ведь содомиты (гомосексуалисты) и прочие развратники – это часть народа, а демократия – народовластие, а значит, по принципу защиты «свобод человека», она просто обязана защищать или же потакать этому разврату,. Таким образом, следует понимать, особенно христианам, что демократия не является ответом на все нужды человека. Демократическое сообщество не способствует стремлению человека к высшим ценностям, к Богу, а также развитию моральных и нравственных ценностей человека, но напротив, потакает его желаниям, вожделениям и прихотям, ставя власть народа и его изменчивые ценности превыше всего. Причем если консервативная демократия еще пытается сохранить верность некоторым вековым, традиционным ценностям народа, то либеральная верна исключительно веяниям современности, превращая «демократические свободы» в идола, самоцель. Отличительной чертой либеральных «свобод», именуемых иногда «либеральными ценностями», является их тенденция широко экспортироваться в стремлении формировать «новый глобальный (мировой) порядок». Найдя своих эмиссаров в родной земле, эти идеи ширятся и распространяются географически, по горизонтали. Мало того, они распространяются и идеологически, по вертикали : зародившись в экономической среде, они перекочевывают в юридическую, политическую и общественную сферы жизни и деятельности человека. На сегодня идол «либеральных свобод» серьезно пошатнул этику, мораль, нравственность народов, институт семьи, сферу интимных отношений человека. Готовится плацдарм для их вторжения и в религиозную сферу. Собственно, вторжение уже началось. Все это означает, что мы должны бодрствовать. Миф №3. Всякий политик, рьяно ратующий за демократическое развитие страны – хороший, а не ратующий – плохой. История показывает, что в действительности кровавыми тиранами в истории человечества были как раз те политики, которые громче всех кричали с трибуны о необходимости демократии. Примером в этом плане может быть Робеспьер, Ленин, Тоцкий, Гитлер, Сталин. Наверное, никто в истории человечества так рьяно не отстаивал демократии, проливая при этом такие потоки человеческой крови, как они. Миф №4. Как только мы построим демократическое сообщество, то начнем жить едва ли не в земном Раю: процветание и справедливость, достойный труд со справедливой оплатой будут приносить нам нескончаемую радость. Практика показывает, что идеальных политических устройств не бывает. Перед первой мировой войной уже «бродили по миру» подобные идеи. Только тогда решение всех животрепещущих проблем человечества связывали с активным развитием науки, техники, эволюцией культуры, морали, этики, психологии и т.п. Но эти надежды потерпели крушение. И современный идол либеральной демократии будет низвергнут со своего постамента, как и все предыдущие. Христиане знают, и жизнь свидетельствует, что человек грешен и не совершенен, поэтому любые его начинания не совершенны по своей природе, ему необходимо Божье руководство. Как христиане мы должны полагаться только на Бога и не поклоняться общественным идолам. Наоборот, Церковь должна просвещать общество, свидетельствуя ему о Боге, истине, а также о грехе и пути освобождения. Именно освещая светом истины в глазах общества новых и древних идолов, мы можем побудить детей сего мира обратить свой взор к Всевышнему Богу. Миф №5. В отличие от других форм правления, при демократической власти отделяют религию от государства и не вмешивается в религиозную сферу. Обличая во лжи этот широко распространяемый в обществе миф, мы желаем обратить внимание читателей на два основных существенных фактора. Во-первых, власть никогда не была и не будет безразличной к религии, в частности, к христианству. Это можно видеть во всех 4 исторических этапах христианства. Первый этап знаменует жестокое гонение на христианство в течение первых трех столетий его существования. Причем Христос и Апостолы говорили, что истинные христиане будут иметь проблемы в отношениях с этим миром всегда. Второй этап – объединение Церкви и государства и возникновение церковномонархической формы правления, при которой мирская власть влила на Церковь, а Церковь – на органы власти, монарха. Третий этап – демократическое отделение Церкви от государства, при этом истинный мотив «демократов» состоял далеко не в искренней заботе об освобождении от «власти кесаря» Церкви, а в стремлении «освободить» от влияния Церкви общество. Четвертый этап – современное либерально-демократическое движение и его стремление объединить религии и государство. Да, не Церкви и государства, но именно религий и государства. Принцип «религиозной свободы» подразумевает равное отношение государства ко всем религиям, в т.ч. неорелигиям, язычеству, сатанизму, оккультизму и прочим направлениям. Такое объединение сродни пантеистическому объединению всех религий в «Храме всех богов», в Пантеоне древней Римской империи, в начале – демократической, позже – тоталитарной. Остановимся на четвертом пункте подробнее. Введение в школьную программу предмета «христианская этика» допущено лишь временно, чтобы ввести христиан в заблуждение об истинном положении вещей. Академические же религиоведы, в частности Л. Филиппович, В. Еленский, уже давно склонны переименовать «христианскую этику» в «моральную этику». Их предложения удивительно сочетаются с идеями глобализации религий, т.е. создания новой вселенской «гражданской религии», для чего им нужно выделить морально-этические составляющие существующих религий и положить их основу будущей новой религии «научного» гражданского морализаторства. Приведем несколько цитат из трудов Л.Филипович , иллюстрирующих указанные тенденции (цит. по : Академічне релігієзнавство / За наук. ред. А.М. Колодного – К., 2000. – С. 788) : «В світі поступово втрачається монопольність, зокрема монопольність певних цивілізацій і культур. Живучі в режимі взаємовпливів різних культурних світів, держав, народів, їх традицій, він все більше плюралізується. Це характерне і для релігійної сфери. Людство почало усвідомлювати свою спільність і свою розірваність за багатьма ознаками, а особливо – за релігійною. У нього з’явилось бажання подолати останню. Нова ідея спільності всього людства, універсалізації і синкретизації життя, культури знайшла своє теоретичне і практичне розгортання в ідеї спільної релігії (зокрема, через синтез Західних і Східних релігійних традицій), надконфесійних і надрелігійних об’єднань. Все це реалізовується в нових релігійних рухах, що відображають інтегральність, цілісність, холізм людства». «Після здобуття незалежності в 1991 році Україна поступово входить у світову співдружність народів, а відповідно – й у світовий релігійний простір. Відтак вона не може залишатися осторонь тих глобальних змін в суспільному житті, які захопили весь світ, а відтак і не знайомитися з новими релігійними явищами, що з’явилися за її межами». Там же, Стр. 795 : «Певно що в наступному буде поляризуватися ставлення традиційних церков до неорелігій. Прихильники ортодоксії – традиціоналісти і надалі вважатимуть все новітнє в сфері релігії диявольськими підступами, поганством. Ліберальні модерністи при однозначному визнанні істинності свого віровчення можуть погодитися з правом неорелігій на існування як одним з напрямів духовних пошуків людини.» http://www.dt.ua/3000/3690/59906/ фрагмент интервью с Филипович : Взагалі, на мою думку, релігії і церкви України перебувають в очікуванні великих змін. І це буде пов’язано саме з віковим цензом священнослужителів. З часом, на зміну людям, замішаним на радянській системі, прийдуть молоді, які знають основи економіки і працюють не за озарінням, а за наукою. Пункты программы религии будущего ее идеологи даже не скрывают. Тут есть место и внедрению в школьные программы в разных странах морально-этических правил (разумеется, оторванных от своих традиционных религиозных корней), и государственная аккредитация религиозного образования, необходимая для влияния и внедрения государственного контроля над ним (об этом см. подробнее в статье "Государство и духовные школы в поисках идилии" ) и т.п. Все это описывается, как необходимые шаги для внедрения в различных странах элементов будущей «гражданской религии». Так, под видом религиозного образования христианскую этику в школах преподают без христианства, без мотивационной основы, уподобляя ее безбожной «этике» валеологии. Далее, согласно Конституции Украины, школьные учебные программы должны быть отделены от жизни, практики и учения Церкви. Так что церкви в школу доступ ограничен. С другой стороны, пользуясь принципом «религиозной свободы», академические религиоведы, такие как А. Колодный, Л. Филипович, А. Черний и многие другие члены УАР, УАРС, ЦеРИС, стремятся к внедрению в школьную программу альтернативных христианству программ, чем доблестно служат формированию «гражданской религии». Отдельного разговора заслуживает тема государственной аккредитации духовных учебных заведений. Здесь же ограничимся лишь замечанием о том, что в процессе такой регистрации средства влияния на государство у религиозных организаций сводятся к «нулю», а вот у государства – наоборот. Его главная цель – добиться на обязательных условиях внедрения в богословские учебные заведения учебных материалов и пособий, разработанных либеральными по отношению к религиям мирскими академическими религиоведами, и в конечном итоге – полного контроля над формированием мировоззрения будущих служителей. Поэтому руководителям духовных учебных заведений не стоит обольщаться различными выгодами, которые якобы сулит государственная аккредитация. Во-вторых, демократия – это не просто политический и общественный строй, но – религиозно-политический строй, потому что демократия требует веры в нее. Вера в демократию имеет религиозную сущность, подобно большевистской вере в коммунизм, еще совсем недавно широко распространенной в Украине. Можно утверждать, что возникновение всех современных демократий связано с фанатичной, зачастую безбожной, религиозной верой человека в справедливость именно этого строя. Наряду с обожествлением самой демократии, независимо от ее цвета<!--[if !supportFootnotes]-->[2]<!--[endif]-->, наблюдается обожествление демократических «гражданских прав» и термина «гражданин». Неизбежно происходит смена ценностей : вместо Божественных («средневековых», устаревших) таковыми провозглашаются «общечеловеческие» и «демократические». В демократии надежды на справедливость возлагаются не на Бога, а на политические реформы. Цель – не преображение греховной природы человека, а изменение политического строя страны. Либеральная демократия учит самодостаточности, независимости от Бога, религиозного почитания «воли народа». Вера в демократию уже сама по себе является основой для возникновения так называемой «новой религиозности», о чем, между прочим, предупреждали многие христианские классики. По той же причине, вследствие слепой религиозной веры в справедливость демократии, то есть нового религиозно-политического строя, – большинство демократий возникло кровавым путем. Все демократические режимы в порыве «насаждения равноправия» отделяют традиционные религии от государства. Однако вскоре начинают вмешиваться в религиозную сферу, навязывая свою идеологию. В наше время это – идея религиозной глобализации и создания упомянутой выше «гражданской религии». Таким образом, связь религии и государства все равно сохраняется, однако в новом, освобожденном от традиционности формате (кстати, верность Библии тоже может рассматриваться, как традиционность). Итак, демократия не только небезразлична к религии, но проявляет стойкую тенденцию к манипуляции всеми религиями. «Гражданская религия» – либерально-демократическое изобретение, в котором все мировые религии с их богами на равных правах должны подчиниться принципам «новой религиозности» гражданского общества и его «божеству», воплощенным представителем которого будет избираемый правитель глобализированного мира. Подобные идеи должны протрезвить христиан, поскольку создание единого мирового правительства, экономики и религии в Библии признаками правительства антихриста. Миф №6. Голосующее и побеждающее большинство всегда право. В демократии все надежды возлагаются на мнение побеждающего путем голосования большинства, а также на научных, гражданских и общественных деятелей, которые занимают в сознании людей место, по праву принадлежащее только Богу. Уже в самом принципе большинства демократия является очередной формой расщепления общества на победившее большинство и оппозиционное меньшинство, (стремящееся к реабилитации). Таким образом, демократия является диктатурой большинства, несмотря на то, что большинству тоже свойственно ошибаться. Живым примером ошибочности того, что большинство всегда право, является жизнь многих великих личностей, таких, как Моисей, библейские пророки и Сам Иисус Христос, которые чаще всего оставались в меньшинстве, что однако не умаляло истинности провозглашаемых ими истин. Да и многие другие примеры из Библии свидетельствуют о том, что как правило именно меньшинство сохраняло верность Богу, отстаивая путь истины. Если же говорить о современной либеральной демократии, то ее избирательные, рекламные и прочие технологии позволяют настолько ловко манипулировать и держать под контролем общественное мнение, голоса избирателей, что говорить о реальной возможности решения проблем избирателей через современные демократические институции значит весьма преувеличивать. В либеральной демократии победителем оказывается тот, кто оказался у государственного руля, а это далеко не всегда означает победу его избирателей – простых людей. Миф №7. Все ограничения свободы, в том числе и цензура – это однозначно плохо, а их полное отсутствие – однозначно хорошо. Жаждущее либеральных демократических преобразований современное общество не до конца осознает опасность возрастающей свободы человека. Дело в том, что отсутствие разумных границ (даже в самом благом деле, среди которых – и стремление к свободе), неизменно приводит к безответственности, расшатыванию моральных устоев и в конечном итоге – деградации. Дело в том, что вопрос свободы состоит не столько в количестве свободы, сколько в ее цели. «Один желает быть свободным от греха и власти сатаны, и это хорошо, но другой наоборот, желает «освободиться» от Бога, Его постановлений и законов, бунтуя против Творца». Надо отметить, что демократический идол «свободы» никогда не ориентировался на какую-либо цель : просто свобода, свобода ради свободы. Статуя «Свободы» стала едва ли не идолом, перед которым готовы склонить колени адепты демократических идей. На все же иные формы правления они смотрят с презрением, как на общественную и политическую отсталость. Следует помнить, что неограниченная свобода греховной природы человека всегда превращается в ненасытную вседозволенность, гордыню и самодовольство. Она уже не потерпит никаких ограничений. Вот и цензура стала прообразом диктатуры, притеснения «свободы слова» и прочих демократических свобод. Однако, если «цензура» – настолько плохо, то почему же такие словосочетания, как «нецензурная речь», «нецензурное поведение» и «нецензурная брань» означают аморальное поведение людей? Значит, всетаки «нецензурность» – это плохо? Сегодня «нецензурный эфир» телевидения дошел уже до такой «свободы», что в детских передачах, фильмах и мультфильмах можно увидеть выдумки о неких семейках уродцев, о гномах, роботах и т.п., о сказочных персонажах, меняющих свой пол, занимающихся оккультными, любодейными, блудными, прелюбодейными, гомосексуальными и лейсбийскими связями помыслами и т.п. В Послании к римлянам апостол Павел сказал, что всякая власть на земле поставлена Богом, чтобы ограничивать злую волю человека. Ради этого мы и платим, в конце-концов, налоги : «Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо [начальник] есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из [страха] наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые» (Рим.13:3-6). Правда, в либеральном демократическом сообществе начальство озабочено не ответственностью перед Богом, а созданием позитивного имиджа в глазах народа. А это значит, что каждому необходимо дать по подачке-косточке, чтобы довольны были все, но каждый по-своему, чтобы эти «все» не рычали и не ворчали, и проголосовали, за что следует. Этим собственно, современные либералы разных стран, всех направлений и заняты. Миф №8. Демократия хороша тем, что дает человеку право выбора. Пожалуй, этот миф наиболее опасен. Он поддерживается и финансируются современными патрициями с помощью политических партий и СМИ с целью убедить народные массы, будто от них (масс) что-то зависит. Следует помнить, что богатым гораздо легче договориться между собой, вместо того, чтобы выполнять бесчисленные требования современных плебеев. И если тоталитаризм прибегает к давлению и даже насилию, то демократия – к манипуляции общественным мнением с помощью различных рекламных технологий. Поэтому парламентарии многих «демократических» стран чаще всего – лишь высокооплачиваемые актеры, марионетки, за которыми стоят богатые кукловоды. С другой стороны, нужно понимать, что право выбора есть у каждого человека, не зависимо от страны, где он живет. Например, в Эдемском саду у Адама и Евы был выбор, хотя тогда и не было демократии, а скорее теократия. Есть разница между разными современными демократическими формами правления – довоенной (консервативной) демократией, и нынешней, послевоенной (либеральной) демократией. Консервативная демократия в действительности является формой классической демократии, названной «консервативной» сторонниками либеральной демократии с целью дискредитации. Подобно древним демократиям, консервативная демократия довоенной Европы, других стран мира, исповедуя классические демократические принципы развития общества, строила свои демократические принципы на базисе уже существующих в своей стране ценностей, традиции, общности, культурной и национальной аутентичности и идентичности своего народа. Говоря древним языком, эта демократия отстаивала интересы своих «полисов». Предпосылки для возникновения либеральной демократии, в противовес консервативной, возникли на территории бывших европейских колоний. И если в Австралии и Канаде превозмогли европейские традиции страны-колониста, то в США в условиях постоянно провозглашаемого равноправия и неиссякаемых «свобод» о сохранении какой-либо традиционности говорить было сложно. Огромные потоки эмигрирующих народов с их языческими культурами и верованиями смешались с христианством колонизаторов Европы и вели страну к культурному и национальному многобожию. В результате широких религиозных свобод примерно 80% деструктивных и тоталитарных культов, всевозможных неорелигий и т.п. современного мира возникло именно в США. Такое культурно-религиозное смешение способствовало появлению либеральной теологии, а вместе с ней – и возрождению гностицизма, пик которого пришелся на 70-е годы 20 в. и ознаменовался победным шествием по США и впоследствии – по всему миру движения «Новый век» (New Age). Укреплению основ либеральной демократии способствовало усиление глобализационных процессов в мировой экономике, а именно – расширение сфер влияния так называемых транснациональных компаний. Глобализация мировой экономики естественно привела к глобализации политической жизни. Теперь либеральные политики заинтересованы не во мнении собственного народа, а мнении сверхнациональной элиты, мировых лидеров. Народное же мнение ловко направляется в «нужное» русло при помощи современных пиар-агентств и их политтехнологий, которые создают в том числе и иллюзию права выбота. Таким образом, выйдя из экономических предпосылок, либеральные ценности, весьма успешно повлияли на мировой политикум. Последнее, что еще с переменным успехом сопротивляется либеральным ценностям – традиционные мировые религии. Однако у глобалистов, как упоминалось выше, уже есть свой «задел» и в этой области. В научных кругах давно обсуждаются экуменические идеи смешения религий и даже создания единой структуры – Организации Объединенных Религий – с собственными сверхрелигией и «верховным божеством». Это должна быть, по их замыслу, объединяющая мировая «гражданская религия». Смешение традиционных религий с нетрадиционными должно лишить первых силы влияния в своих странах и, путем стимуляции отступления от своей традиции, автоматически превратить в нетрадиционные. Таким образом, либеральная демократия предусматривает возможность создания многорелигиозного (многонационального и т.п.) мира, объединенного единым правительством с многоуровневой системой «демократии». В этой системе «Нового мирового порядка» демократии отдельных стран подчинены демократиям континентов, а демократии континентов – демократиям наднациональной элиты и будущего единого мирового правительства. В большинстве стран официально принятое толкование демократии и демократический стиль жизни общества ограничивается политической сферой, но в либеральных странах оно искусственно распространяется и на другие сферы общественной жизни. Так что говорить о свободном выборе отдельной личности в этом обвальном, всепоглощающем процессе демократизации не приходится. В завершение темы мифов о демократии отметим еще один, основанный на подмене понятий. Экспорт принципов либеральной демократии в другие страны сопровождается набором обвинений в адрес их традиционных демократий в излишнем консерватизме, а порой – и в тоталитаризме. При этом успешно действует подмена понятий, особенно моральных. Например, типичен призыв к толерантности и терпимости, а фактически – «к молчаливому согласию». По какой-то необъяснимой причине в литературе и СМИ эти качества стали употребляться в смысле человеколюбия, т.е. «любви к ближнему», и прочих положительных качеств. Налицо подмена ничем не связанных понятий. Вместо «любви к ближнему», как известно, не исключающей и максимальной честности в отношениях с ним, современное либеральное демократическое сообщество обязывает нас быть «толерантными» и «терпимыми» к греху, беззаконию как в обществе, так и жизни отдельного человека. Манипулируя «толерантностью» и «терпимостью», идеологи демократии формируют в общественном мнении искаженное понимание понятия «греха», «лжеучения», «ереси». Рассмотрим один типичный пример толерантности и либеральности в кавычках из церковной истории. В своей книге «Таинство, слово, образ» православный священник Александр Мень вполне откровенно утверждает, что Церковное предание и связанные с ним догматы православия и католицизма, в том числе и современная система «спасающего обрядоверия», зиждется на популярных некогда в миру апокрифических, то есть «поддельных книгах неизвестного авторства», написанных во 2 – 5 вв. Речь идет о таких текстах, как «Евангелие от псевдо-Матфея» и «Протоевангелие от Иакова». В этих апокрифах рассказывается о родителях девы Марии и ее рождестве, введении в «Святое святых» Иерусалимского храма, описываются все небиблейские «Предания» из жизни и «окружения» матери Иисуса – ее жизнь в Храме, вкушение там ангельской пищи и шитье хитона для Иисуса, желание стать первой монахиней, замужество, безболезненное рождение Младенца Иисуса и сохранение девства, не взирая на роды, и т.п. Автор (сочувствуя и не осуждая) пишет, что среди простонародья эти книги, предания и легенды были чрезвычайно популярными, а потому Церковь, которая изначально не придерживалась этих взглядов, со временем не устояла от искушения «ради народа» ввести их в свою повседневную жизнь (с.78). Таким образом, произошло слияние истинного и подложного, и эта гремучая смесь спустя столетия привела к окончательному расколу некогда единого христианства, к нескончаемым гонениям на тех, кто отказывался исповедовать в своей жизни небиблейского «апокрифического Иисуса» и «апокрифическую Марию». Впрочем, тема толерантности стоит отдельного самостоятельного исследования, поэтому вернемся к демократии, в частности, к вопросу целесообразности демократизации Церкви и соответствия этого Божьей воле. Часть 2. Применима ли демократическая идеология в Церкви? Первое, что хотелось бы отметить, так это, что сторонники демократизации церковной жизни абсолютно не разбираются (или сознательно игнорируют факты) в церковной истории. Так, указывая на соборы Церкви апостольских времен, христианские демократы, особенно либеральные, абсолютно упускают из вида разницу между соборным и демократическим мышлением. Выше уже было сказано, что наличие права выбора у Адама и Евы в Эдемском саду отнюдь не означало, что они жили в демократичном обществе. То же самое можно сказать и о церковных соборах библейского времени. Наиболее яркими примерами этого является различие подходов к понятиям греха, ереси и теократии в церковном и демократичном сообществах. Попытка трансформировать понятие греха Само слово «ересь» с древнегреческого – «инакомыслие». Можете ли вы представить демократию без инакомыслия? Ограничение инакомыслия в демократических сообществах воспринимается, как нарушение прав человека, покушение на «свободу слова», «свободу совести», «религиозную свободу», «свободу вероисповеданий» и тому подобные демократические ценности. А в жизни христианской Церкви все обстоит иначе. Так, Бог назвал в своем Слове некоторые поступки, и даже помыслы, греховными, поэтому консервативные христиане любой грех назовут по имени и признают его злом в жизни человека. Демократичные, либеральные христиане напротив, скорее изменят толкование текста или даже сам текст Библии, чтобы угодить «нужным людям» и организациям. Так, например, Господь назвал мужеложство (гомосексуализм) грехом. Однако, в странах либеральной демократии этот грех признан нормой, и люди с «нетрадиционной сексуальной ориентацией» могут вполне нормально чувствовать себя даже в организациях, считающих себя христианскими. Сегодня в либеральном демократическом мире появилось «христианские церкви» сексуальных меньшинств. Вы можете сказать, что это не греховное безумие? Но Господь в Своем Слове призывает нас поступать праведно, не так, как это есть у безбожников: «Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их. Они, дойдя до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью. Но вы не так познали Христа; потому что вы слышали о Нем и в Нем научились, - так как истина во Иисусе, - отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф.4:17-24). На фоне создания гомосексуальных религиозных движений наблюдается распространение религиозного направления нудистов – движение адамитов. Освоившись в либеральном демократическом обществе, современные нудисты решили, что просто гулять голышом не интересно, и, вооружившись некоторыми идеями различных древних лжеучений, создали «движение адамитов», основанное на идее, что раз Адам и Ева в период невинности были нагими, значит одежда это проявление греха, от нее нужно избавиться, по крайней мере, поклоняясь Всевышнему… Истинно сказал Господь через пророка Исайю о таких лидерах : «…Это псы, жадные душею, не знающие сытости; и это пастыри бессмысленные: все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего, на свою корысть; приходите, [говорят], я достану вина, и мы напьемся сикеры; и завтра то же будет, что сегодня, да еще и больше» (Ис.56:10-12). Не считаясь с Божьим Словом, либеральные общества дошли до того, что, например, в ряде штатов США гомосексуалисты могут свободно проводить акции за свои «сексуальные свободы», в то время, как акции протеста христиан против гомосексуализма могут быть расценены как «нарушение общественного порядка» и демократических прав «сексуальных меньшинств», за что полагается арест и штраф. При этом защита в обществе моральных и духовных прав христиан, их право на самовыражение никого не заботит. Такая вот однобокая «толерантность». Притом Церковь должна проявлять молчаливое согласие с подобными явлениями в государстве, обществе, а впоследствии и в ней самой. Это касается и либеральной толерантности к деструктивным и тоталитарным культам. Итак, первая акция либерализма в церкви – не называть грех грехом, проявляя к нему терпимость. Другим примером попытки либеральной демократизации Церкви может служить создание в 1973 г. специальной комиссии из христианских и иудейских либералов с целью «реформировать Библию», удалив из нее все, что могло бы, по мнению членов комиссии, обидеть евреев. Так на свет появилась так называемая «Реформированная Библия», которую скорее следовало назвать «Либеральной Библией», или «Модернизованной Библией». Другой пример толерантности – содружество Бучанского университета христиан-адвентистов и общество сознания Кришны : http://www.krishna.org.ua/old/news/advent.htm Примечательно, что большинство современных лжеучений претендуют на звание «протестантских». Эту тенденцию в своих работах поддерживают многие академические религиоведы нашей страны, преимущественно – Института философии имени Григория Сковороды и Национальной академии наук Украины. При этом мнение самих протестантских церквей игнорируется – достаточно того, что эти маргинальные движения и их «верующие» время от времени упоминают имя Иисуса Христа и что их нельзя отнести к католикам и православным (хотя бы потому, что католицизм и православие достаточно активно защищает себя и свой имидж в обществе). Таким образом, нечего удивляться, что в общественном сознании нашей страны протестантизм продолжает ассоциироваться с чем-то извращенным и зомбированным. Все вышеперечисленное должно побудить протестантские церкви к более активной общественной позиции и осветлению своих деятельности и взглядов. Попытки реабилитировать ересь В борьбе за умы идеологи демократии особенные упования возлагают на понятие «ересь» (по-гречески, «разномыслие», «инакомыслие»). На любые действия консерваторов против распространения в Церкви ересей и демократизма, либералы нередко заявляют: «Но разве не записано в Писании, что в Церкви должно быть разномыслие (1Кор.11:19)?». Однако, о чем здесь говорится на самом деле? Рассмотрим указанные слова Писания в контексте : «А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии. Но, предлагая сие, не хвалю [вас], что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее. Ибо, вопервых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные». Либеральные христиане вырывая фразу «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» из контекста, делает вывод, что разномыслия в Церкви – это хорошо: «Без разномыслия в Церкви не выявятся искусные». Однако контекст говорит не о необходимости разномыслия в Церкви, о его неизбежности. Разномыслие провоцирует разделения и распри. Для лучшего понимания этого греческого слова «ересь» следует рассмотреть его значения в древнем греческом языке. Согласно Симфонии Стронга и словарю древнегреческого языка, «ересь» означает: 1) выбор, избрание (только в Септуагинте – переводе Ветхого Завета на греческий язык); 2) секта, (религиозное) учение или направление; 3) лжеучение; 4) разделение во мнениях. В отличие от демократического толкования этого термина, религиозное всегда носило отрицательный оттенок. Причина, по которой Бог допускает ереси, согласно с текстом Послания, состоит в том, чтобы «открылись между вами искусные». Слово «искусный» во времена создания русского Синодального перевода означало «точный, верный, правильный», а не виртуозов-артистов или ораторов, как сейчас. Выясним значение древнегреческого слова «искусный» на оригинальном языке Нового Завета. Оно имеет следующие значения: 1) испытанный, испробованный, проверенный, т.е. возможно отличный, достойный, славный; 2) подлинный, настоящий; 3) приятный, лучший. Итак, данный отрывок может быть переведен следующим образом: «Ибо надлежит быть и разномыслиям <ересям, лжеучениям, сектантству, инакомыслию> между вами, дабы открылись между вами искусные <испытанные, испробованные, проверенные, подлинные, настоящие, лучшие>». Короче говоря, ереси помогут выявить, кто верен, а кто нет : в «Новом Завете на греческом языке с подстрочным переводом на русский язык» (СПб, 2003, с. 1040) приведен такой вариант перевода данного отрывка: «Надлежит ведь, чтобы и направления у вас были, чтобы и пригодные явными сделались среди вас». Таким образом, речь идет не о поддержке еретических настроений, особенно когда дело касается учения о Христе, пути спасения, грехе, христианской догматики. И демократическая полемика тут исключена, поскольку речь идет об абсолютных истинах, данных Богом. И в этой точке дороги демократии и христианства резко расходятся, ибо демократия считает своим право устанавливать абсолюты, среди которых главный, как известно, интересы человека. В святи с этим известный христианский классик Клайв С. Льюис сказал : «Если мы хоть где-то возведем в абсолют «право на счастье», рано или поздно этот принцип заполнит все. <Уже сейчас> мы движемся к обществу, в котором признают законным всякое человеческое желание. А тогда, даже если техника и поможет нам сколько-то еще продержаться, цивилизацию нашу можно считать мертвой и (я даже не вправе сказать «к несчастью») она исчезнет с лица земли» <!--[if !supportFootnotes]-->[3]<!--[endif]--> («Право на счастье»). Кстати, в ряде своих работ Льюис утверждает, что лозунг «хлеба и зрелищ» <!--[if !supportFootnotes]-->[4]<!--[endif]-->, как метод удовлетворения низменных потребностей народа, и таким образом успокоения его амбиций, родился именно в демократических сообществах. Попытка исказить понятие «теократия» В демократии сувереном власти выставляется народ, который сегодня может кричать Христу "осанна", а несколькими днями позже уже кричать "Распни, распни Его!" Народу же принадлежит и верховная власть в демократическом сообществе. Таким образом, если члены церкви считают, что именно им принадлежит власть, которую они реализуют путем выбора пастора и служителей, то они уподобляются израильтянам, которые хотели себе царя, как у прочих народов (1Цар. 8:19-20). Сейчас в миру в моде не монархия, а либеральная демократия, но это не меняет сути: без исповедания принципа верховенства Бога, Церковь превращается в светскую организацию. Некоторые христианские либералы видят проявления демократии в событиях Иерусалимского Собора (Деян. 6:1-6), на котором были выбраны диаконы и возможно, приняты решения еще по ряду вопросов. Однако, так ли это? Начнем с избрания диаконов Иерусалимской церкви (Деян. 6:1-6). Прежде всего, нужно отметить, что диаконы были избранны «из числа изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости». Во-вторых, – не для руководства общиной, а для ежедневного распределения материальных благ в общине. В-третьих, их избрание происходило по инициативе Апостолов, чтоб им не отвлекаться от более важных для Господа видов служения. Наконец, в-четвертых, после избрания диаконов было осуществлено их рукоположение, что означало благословенную передачу им соответствующих полномочий от Святого Духа и Апостолов, действующих в согласии со Всевышним. Другим примером церковной демократии либералы называют совещание в Иерусалиме, в котором вместе с Апостолами и пресвитерами принимали участие рядовые братья (Деян. 15:22-23). В описании этого события обращает на себя внимание факт, что принятое решение было названо прежде всего угодным Святому Духу, Богу. Это указывает на то, что собрание церкви в Иерусалиме для решения проблемы было не демократическим проявлением в Церкви, а теократическим, проявление покорности Всевышнему Богу. Участие в этом собрании членов Церкви, покорных Богу и имеющих Святого Духа, равно как и личное свидетельство Святого Духа в жизни и сердцах обращающихся к Богу верующих, было гарантией того, что именно Бог через Святого Духа дал решение проблемы. Согласно Библии, в Церкви сувереном власти является Бог, Который "поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями" (Еф. 4:11). Что же касается вышеупомянутых примеров, которые описаны в Деяниях Апостолов – избрание первых диаконов и Иерусалимский собор, – то они относятся к проявлению принципов Церковной соборности, а именно : «…Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого…» (Деян. 15:28). Итак, на первом и главном месте во всех Соборных вопросах – мнение Бога. Без этого любой церковный собор, то есть «церковное собрание», рискует превратиться в обычные мирские сборы, возможно, и демократические. Однако Евангелие описывает и случай первой попытки проведения наполовину демократического, наполовину теократического собрания христиан. Она принадлежала Апостолу Петру (Деян. 1:15-26), когда он, опираясь на пророческие Писания, предложил бросить перед Богом жребий и поставить вместо Иуды Искариотского другого апостола. Так некто по имени Матфий был «сопричислен к одиннадцати Апостолам». На самом деле Господь избрал на это апостольское место Савла из Тарса – будущего Апостола Павла. Таким образом, мы можем наблюдать состязание в Церкви демократических и теократических принципов правления. Причем теократический принцип всегда подвергалась нападкам от сторонников и тирании, и монархии, и демократии. Однако, несмотря на указы древних и современных консулов, цезарей и монархов, верные Богу люди всегда признавали верховенство над собой одного Творца. Впервые слово «теократия» было употреблено иудейским историком Иосифом Флавием (Иосиф Бен Маттафия, получивший после освобождения из римского плена прозвище Флавий) : «Некоторые народы доверили высшую политическую власть монархам, другие — олигархиям, а некоторые – массам. Нашего законодателя [Моисея] не привлекла ни одна из этих форм правления, он положил в основу своего закона устройство, которое при желании можно назвать „теократией“, при которой вся власть и полномочия вверяются в руки Бога» («Против Апиона», II, 164, 165). Итак, впервые слово «теократия» родилось для описания устройства власти в древнем израильском народе. Господь действительно правил Израилем, хотя Его правление осуществлялось через земных представителей (Втор. 7:6; 1Пар. 29:23). Впоследствии у израильтян были цари, но их верховным Правителем был Всевышний. Так, израильский пророк Исаия сказал: «Ибо Господь – судия наш, Господь – законодатель наш, Господь – царь наш; Он спасет нас» (Ис. 33:22). Когда понятие «теократия» стало входить в другие языки, то вначале ограничивалось значением, которое подразумевал Иосиф Флавий. Однако позднее значение слова расширилось. Сегодня, согласно «Энциклопедии религий» (The Encyclopedia of Religion), это выражение применяется «в широком смысле к разным государствам, как например, Египту фараонов, древнему Израилю, средневековому христианскому миру, к кальвинизму, исламу и тибетскому буддизму». Но были ли эти государства и сообщества действительно теократическими в том смысле, в котором это слово употреблял Иосиф Флавий? Нет, более того, в наше время значение слова «теократия» приобрело даже негативный оттенок, подразумевая клерикальность, т.е. внедрение в государственные и политические структуры священников (религиозных служителей). И действительно, в «Словаре русского языка» под редакцией А. П. Евгеньевой это слово определяется как «форма правления, при которой политическая власть принадлежит духовенству, церкви». Однако истинная теократия – не правление священников. Это действительное руководство Создателя Вселенной, Всевышнего Бога. Более того, при описании принципов построения Церкви Господь устанавливает в Церкви определенную иерархию, в которой каждому служителю, в зависимости от дара и положения, делегируются определенные полномочия : «И Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова; дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения, но истинною любовью все возрастали в Того, Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4:11-16). Правление Бога над людьми, теократия, подразумевает добровольное подчинение человека Богу в сотрудничестве с Ним. Бог ставит на служение и использует уже действующих служителей : «Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали» (Деян. 14:23). Но либеральных, демократических христиан всегда больше волновало мнение людей, в том числе и неверующих, при это их мало беспокоит мнение о них Творца, Господа неба и Земли – Бога! Таким образом, мы можем смело утверждать, что идея демократических преобразований Церкви не состоятельна. В древнееврейском теократическом обществе не могло быть и речи, чтобы в Храме или в синагоге, учил и проповедовал пришелец, не принадлежащий Божьему народу. Однако, что мы можем наблюдать в нашем современном либеральном демократическом обществе? – Наряду с истинными последователями Христа, в Украину со всего мира приезжают либералы с туго набитыми кошельками и уже заготовленными проповедями. Они рассчитывают на то, что украинские христиане бедны и не устоят. Будут ли христианские церкви Украины принимать таковых без разбора, или же, «вникая в себя и учение» (1Тим. 4:16), будут поступать как зрелые ученики Иисуса Христа? Демократизация любой традиционной религиозной общины, в том числе и Церкви, однозначно может привести к ситуации, когда в каждой области Украины и в каждой поместной церкви будет исповедоваться свой «Христос», свои догматика и учение и т.п. А это означает, что каждая демократизированная поместная церковь в таком случае будет внедрять в своих рядах собственные обучающие программы и перетягивать другие поместные церкви на свою догматическую платформу. В «демократической Церкви» каждый епископ, в оправдание своих догматических «огрех» и одновременно ради создания собственной финансовой и догматической платформы, станет создавать свои семинарии, со своим, безусловно, либерально-демократическим мировоззрением. Это приведет к догматическому хаосу, а также финансовому истощению, поскольку на каждую единицу деления ляжет финансирование административного персонала, педагогов таких семинарий, содержания студентов. Все это скажется и на уровне обучения в таких семинариях, их профессионально-педагогическом и академическом составе. Может случиться, что иностранные преподаватели сами смогут привести для учебного заведения деньги, не беря денег за преподавание с «бедных украинцев», и в итоге эти семинарии потеряют всякую финансовую и догматическую независимость. Закончив обучение в столь разношерстных либеральных демократических семинариях, бесчисленное множество выпускников понесут этот стиль жизни и веры в поместные церкви. Потому следует хорошо подумать о целесообразности признания дипломов выпускников так называемых межконфессиональных семинарий и ужесточить требования к собственным семинариям. Демократизм, излишняя толерантность и либерализм всегда давали в Церкви плохие плоды, и это отображается не только на духовном, но и на материальном положении религиозных объединений. Так, либеральные демократические церкви вполне могут решить, что им в принципе не нужны епископы (руководители объединений), особенно, если это согласуется с мнением народа. Епископы таких движений, вопреки Божьему Слову, но в угоду людям, могут отказаться или же лишь формально признавать стоящих над ними служителей. В итоге, существующие либерально-демократические религиозные союзы будут обескровлены уже тем, что их руководство никак не сможет влиять на существующую ситуацию, искоренение ереси, насаждения истинного учения, подготовку будущих служителей. Таким образом «демократия» в Церкви превращается в полный, нередко замешанный на политике произвол, особенно при условии автономной самодостаточной хозрасчетной деятельности поместных церквей и епископов, семинарий. В таких религиозных союзах всегда будут расколы, так как в них всегда будет процветать хваленое «разномыслие», не позволяющее действовать Телу Христову в духовном единстве союза мира (Еф.4:3). Либерально-демократическая система, разумеется, пропагандирует также активное участие христиан в политической жизни страны. Большую поддержку она находит в лидерах харизматического учения о пробуждении в последние дни, например, лидера движения «Новое поколение» Алексея Ледяева, а также «апостола»-реформатора православия Сергея Журавлева*. © Апологетический Центр ВСЦ ЕХБ, 2007. * Не путать с Сергеем Викторовичем Журавлевым – членом правления Апологетического центра Союза евангельских христиан-баптистов, соавтором данной статьи. Совпадение случайное. Украинская ассоциация религиоведов (УАР), Центр религиозной информации и свободы (ЦРИС), Украинская ассоциация религиозной свободы (УАРС, филиал американской Международной ассоциации религиозной свободы) и др. Красная демократия, коричневая демократия, и т.п. Льюис, Клайв С. Просто христианство; Бог под судом. – М.: Гендальф, 1994. – С.271. Этот лозунг провозглашался в древнем Риме во время кровавых представлений в амфитеатре, когда перед очередным поединком на арене гладиаторов или диких зверей, с проезжающей по кругу колесницы зрителям бросали куски хлеба. В современном обществе, кровавые гладиаторские бои заменены не менее кровавыми телевизионными боевиками, а вместо хлеба перед каждыми выборами нам обещают очередные социальные гарантии, повышение пенсий, зарплат, т.п.
