Его жизнь в искусстве

ЕГО ЖИЗНЬ В ИСКУССТВЕ
По мотивам книги К.С.Станиславского «Моя жизнь в искусстве».
Михаил Дурненков.
Действующие лица:
Константин (он же Константин Алексеев, он же К.С.Станиславский)
Мать.
Отец.
Маша (Она же М.П. Лилина)
Анна
1 Актер
2 Актер
3 Актер
4 Актер
1 Актриса
Помощник ( он же Н.Г. Александров)
Хозяин (он же С.Т.Морозов)
Жена Хозяина Людмила.
Владимир (он же В.Н.Немирович-Данченко)
Гликерия Николаевна (Федотова)
Надежда Михайловна (Медведева)
Официант.
Заводная шкатулка, недорогая, инкрустированная потрескавшимся речным перламутром и
украшенная сглаженными от времени и потускневшими стекляшками в оправе
почерневшего мельхиора. На крышке шкатулки изображение наездницы на лошади.
Наездницу зовут Эльвира, лошадь безымянна, да и имя лошади не имеет значение, она
нужна для того чтобы нести на себе Эльвиру, точно так же как завитушки металла держат
в себе драгоценный камушек. Тихо и надтреснуто шкатулка начинает играть неуместный
для цирковой тематики и совершенно неузнаваемый вальс. Стертые колки валиков
изредка трогают почерневшие пластины, пропуская целые такты музыки. По жемчужному
кругу, на золотой лошади скачет золотая наездница. Все быстрее и быстрее.
ГЛАВА 1. РОДИТЕЛИ.
1.
Родители стоят у окна, осторожно выглядывая наружу.
МАТЬ. Зачем ты с ним споришь? А что если он, правда, пойдет к Вороному? Да ладно бы
к Ласточке, а то ведь к самой нашей злой лошади.
ОТЕЦ. Жеребец. Вороной это жеребец.
МАТЬ. Может мне сходить за ним?
ОТЕЦ. Он побоится. Видишь, стоит во дворе? Ему темно холодно, страшно.
МАТЬ. Я не уверена. Он такой упрямый. Если захочет что-то сделать, не отговоришь.
ОТЕЦ. В последний раз он захотел быть директором цирка.
МАТЬ. Не удивлюсь, если так и случится.
ОТЕЦ. Ты переоцениваешь мальчика. Он всего лишь маленький мальчик. Сейчас остынет,
как следует и пойдет домой.
МАТЬ. Вот будет смешно. Цирк Констанцо Алексеева. Может мне пойти?
ОТЕЦ. Не надо. Подождем.
МАТЬ. Чего ждать? Пока его не переломает лошадь? Или пока не станет директором
цирка. Ему есть в кого быть таким упрямым.
ОТЕЦ. Ох, Лиза, не надо этого начинать. Это еще не характер, характер будет у него лет
через шесть, а это просто детское упрямство.
МАТЬ. Возвращается. Сергей, если он поймет, что мы за ним смотрели, то устыдится и
пойдет обратно. И тогда уж точно прямо под копыта к Вороному.
ОТЕЦ. Так, давай, будто мы были заняты своими делами. Садись за рояль. А я будто
переворачиваю ноты.
МАТЬ. Не поверит. Лучше возьми газету.
ОТЕЦ. Где она? Постарайся держать себя крайне естественно.
Они расходятся по своим местам, делая вид, будто занимались этим давно. Мать садится
за рояль. Отец с шелестом разворачивает газету. Дверь открывается.
2.
Константину уже двадцать, когда он входит в гостиную, где все сидят в позах
неизменившихся с предыдущей картины. На нем нелепый грим, который по идее должен
сделать из него итальянского красавца, завитой парик, за широким поясом «кинжал».
КОНСТАНТИН. Ну что?
ОТЕЦ (отрываясь от газеты). Что?
КОНСТАНТИН. Вы мне так ничего и не сказали.
МАТЬ. Это было очень даже мило.
КОНСТАНТИН. Очень даже мило?
ОТЕЦ. А что ты хочешь от нас услышать? Мы не видели такой игры ни разу в своей
жизни?
КОНСТАНТИН. Нет, но….
ОТЕЦ. Сегодня вы сыграли в два раза быстрее. Это… (подыскивает слова) достижение.
КОНСТАНТИН. Дело не в том, что быстрее….
ОТЕЦ. А в чем?
Константин не нашелся что ответить, садится, снимает парик.
МАТЬ. Может, если вы будете говорить более членораздельно….
КОНСТАНТИН. Я все делал правильно. Точно как великий Садовский, даже походка его.
Жесты, мимика…. В прошлый раз вы говорили, что все слишком медленно.
ОТЕЦ. Кто говорил? Лиза, ты говорила что-то подобное?
КОНСТАНТИН. Это ты сказал! «Водевиль должен играться быстро» - разве это не твои
слова?
ОТЕЦ. Ну… вероятно... я ошибался. Костя, я не такой театрал как ты, мне сложно…
КОНСТАНТИН (перебивая). Может я плохой актер? (Пауза) Что? Вы не смотрите на
меня. Это правда? Я плохой актер?
ОТЕЦ. Мне кажется ты способный….
МАТЬ (одновременно с ним). Ты, несомненно, хороший актер, Костя. И главное, что тебе
самому нравится.
КОНСТАНТИН. Я не понимаю. Вы меня обманываете? Я вам не верю.
МАТЬ (осторожно уточняя). Не веришь во что?
КОНСТАНТИН. Я ничего не понимаю. Может мне не надо заниматься театром?
ОТЕЦ. Это уж как ты считаешь нужным. Я лично не представляю себе лето в Любимовке
без ваших представлений. (На секунду задумывается, глядя перед собой. Решительно
качает головой.) Нет, совсем не представляю.
МАТЬ. Я тоже. Я так привыкла ко всей этой суматохе – все делают декорации,
наряжаются, репетируют. Это же так весело! А что вы будете делать дальше, какими
постановками порадуете? Это сюрприз, или мы будем оповещены заранее?
КОНСТАНТИН (оживляясь). Это пьеса Дьяченко «Практический господин». Я подумал,
что там есть отличная роль для Зины. Вы знаете, что Зина замечательная драматическая
актриса?
МАТЬ. Это очень хорошо, что ты вовлекаешь в свое занятие сестер. Уверена, Зине это
пойдет только на пользу.
Пауза. Отец с Матерью с выжиданием смотрят на Константина.
КОНСТАНТИН (неуверенно). Да? Ну что…. А…. (Встает) А с водевилем что делать?
МАТЬ. Сережа?
ОТЕЦ. У меня особенно дельных мыслей нет. Мне кажется, что премьера состоялась, надо
двигаться дальше.
МАТЬ. Конечно! Костя, ты очень быстро развиваешься, экспериментируешь. Я согласна, с
отцом, надо просто двигаться дальше.
КОНСТАНТИН. Вы мне что-то не договариваете.
МАТЬ. Костя, я сейчас начну сердиться. Что ты от нас хочешь?
ОТЕЦ. Так, молодой человек, идите снимать грим и приготовьтесь принимать гостей.
Сегодня к нам приедут мои родственники.
КОНСТАНТИН. Мы закончили разговор?
ОТЕЦ. Да. Этот разговор, мы закончили.
3.
МАША. Нет, УЗИ решили не делать. Кто будет, тот будет. Что мы, меньше будем любить
ребенка, если будем знать девочка или мальчик?
ОТЕЦ. Мальчик конечно.
МАТЬ. Ой, перестань.
МАША. А я девочку хочу.
ОТЕЦ. Девочка у нас уже есть. Мне нужен внук.
МАТЬ. Я же просила тебя прекрати! Маша, ты его не слушай.
МАША. Я привыкла, что Сергей Владимирович все время при мне вспоминает Костин
первый брак.
ОТЕЦ. А чего его вспоминать, он и так есть, чего его вспоминать.
МАТЬ. Давайте лучше посмотрим обои.
МАША. Дождемся Кости, и посмотрим.
ОТЕЦ. А он все еще занимается своими этими… висюльками?
МАША. Астромандалы.
ОТЕЦ. Ну да… эти…. (губами пытается произнести неприличное слово)… кругляшки.
МАТЬ. Зарабатываете?
МАША. Бизнес растет. Наняли еще двух рабочих в мастерскую.
ОТЕЦ. Я старшему по подъезду обещал такую. Сделаете?
МАТЬ. Он уже всем обещал в нашем подъезде. А объяснить что это такое, никому не
может. Но все равно обещает.
МАША. Они индивидуально изготавливается. Надо сначала с заказчиком побеседовать.
Потом эскизы делаем. /Потом отдаем в производство….
ОТЕЦ. Стандартных дайте.
МАША. У нас нет стандартных, я же говорю. Каждая мандала изготавливается с учетом
особенностей личности заказчика.
ОТЕЦ. Всегда берут?
МАША. Да в общем да. Пару раз отказались, они ведь недешевые.
ОТЕЦ. Вот эту пару мне и дай. Одну старшему по подъезду, другую в ЖЭК.
МАТЬ. Маша, а ты даже сейчас продолжаешь работать?
МАША. Так ведь мне не сложно. Я рисую, Костя с клиентами разговаривает.
Входит Константин.
КОНСТАНТИН (утвердительно). У нас гости.
МАТЬ. Костя, а мы вам кроватку детскую привезли и образцы вот обоев.
МАША. Голубые и розовые. Для детской.
КОНСТАНТИН. У нас нет детской. Привет.
МАТЬ. Ну так ведь будет, правильно?
МАША. Мы же договорились твой кабинет в детскую переделать?
ОТЕЦ. Чего вы его спрашиваете? Взяли и сделали.
КОНСТАНТИН (морщась). Пап….
МАТЬ. Ну ладно, ладно. Давайте обои смотреть.
МАША. Афиши нужно аккуратно снять, а то порвем.
ОТЕЦ. Мы их заберем с матерью, я их к багажнику прикручу и увезу.
МАША. Отлично.
КОНСТАНТИН. Подождите. Давайте поедим что ли, я устал. Или чаю попьем.
МАТЬ. Сейчас, Костя, подожди. Сначала дело. Знаешь, сколько мы тебя ждали?
МАША. Осторожно, а то багет лопнет.
ОТЕЦ. Да ничего если и лопнет. Нам все равно на дачу, кто их там увидит.
КОНСТАНТИН. Стойте.
МАТЬ. Костя, ну что ты стоишь, помогай!
МАША. Ну вот. Порвали….
ОТЕЦ. Скотчем заклеим.
КОНСТАНТИН. Как-то я совсем устал.
МАТЬ. Все равно старые. Отец, приложи обои.
МАША. Мне розовые больше нравятся.
ОТЕЦ. А мне голубые. Зачем пацану в детскую розовые обои?
МАТЬ. Голубые сюда не идут.
ОТЕЦ. Голубые, потому что будет внук, наконец-то.
МАША. Вам никто не гарантировал….
МАТЬ. Повыше подними.
ОТЕЦ. Не дотягиваюсь.
МАША. Костя подай табурет Сергею Владимировичу. Ну что ты застыл?
ОТЕЦ. Ну что, долго я так буду как пугало стоять тут.
МАТЬ. Костя!
ГЛАВА ВТОРАЯ. РАБОТА
2.
Константин выкладывает из папки и раскладывает на столе эскизы, сопровождая это
действие пояснениями. Хозяин ходит взад, вперед вдоль стола, не глядя ни на
Константина, ни на эскизы. Константин говорит текст быстро и заучено с заученными
автоматическими интонациями, как продавцы уникальных чеснокодавилок в электричках.
КОНСТАНТИН. Это на самом деле объединение астрологии и искусства. Кому-то больше
нравится мистический компонент, я лично, уделяю большее значение художественному
сочетанию цвета и рисунка. Но не могу не обойти вниманием тот факт, что при том, что
астромандолы являются несомненным украшением любого интерьера, они еще и несут
правильную, энергетическую функцию. Ведь они собраны индивидуально, с учетом
ваших личных астрологических данных. Так, например, зная вашу дату и время рождения,
мы вычислили и внесли следующие характеристики. Позвольте я их обозначу. Как мы
видим все планеты, кроме Сатурна, находятся под горизонтом. Это говорит о том, что
основные ценности для вас носят личный, не социальный характер. Для вас личный опыт,
самовыражение, самоощущение важнее, чем общественное признание ваших достоинств.
Это мы постарались учесть в виде вот этого сектора мандолы. И в то же время, самая
высокая точка Сатурн в 11-м доме, который показывает стремление появляться в
обществе, главным образом, среди друзей, со своими правилами и нормами, задавать
правила игры, вносить порядок и структуру, что воспринимается как очень важная задача,
ведь Сатурн находится, фактически, в ручке "корзины". Заметна также Луна, в обители и
неплохо аспектированная, символизирующая активную жизнь в близком окружении, 3-й
дом. Поскольку Луна и управляет 3-м домом, видимо, родственные связи занимают не
последнее место в вашей жизни….
ХОЗЯИН (останавливаясь). Подождите.
КОНСТАНТИН. Да?
ХОЗЯИН. Обычно, у меня мало времени, чтобы разговаривать не о работе. Но так уж
сложилось, что вы пришли ко мне в офис, а у меня есть семь минут.
КОНСТАНТИН. Я очень рад этому обстоятельству, позвольте….
ХОЗЯИН. Я еще не закончил. Я тоже рад, что у меня есть немного времени, потому что у
меня есть возможность узнать то, что я всегда хотел узнать у таких людей как вы.
КОНСТАНТИН. Что значит, таких как я?
ХОЗЯИН. Вопрос мой простой. Вам не стыдно?
КОНСТАНТИН. Не понимаю.
ХОЗЯИН. Понимаете. Вам не стыдно впаривать мне всю эту чушь про планеты и звезды?
Я для вас денежный мешок, так хотя бы относитесь ко мне с уважением.
КОНСТАНТИН. Послушайте, если вам не близко астрологическое прочтение вашей
судьбы, то обратите внимание на….
ХОЗЯИН. Какой судьбы? О какой судьбе вы говорите? Мою дату рождения поставили
наугад в детоприемнике, какая у меня судьба? Причем тут вообще все эти бредни про
Сатурн в каком-то там доме?
КОНСТАНТИН. Но вы же сами заказали у нас астромандолу?
ХОЗЯИН. Ее заказала моя жена, которая просто бесится от того, что ей нечем заняться. В
этом смысле лучше купить вашу мандалу чем пару галапагосских варанов, которые будут
гадить у меня прямо в кабинете на ковер. У меня другой вопрос – я же вижу, что вы
неглупый человек. Не знаю, почему я так решил, может у вас такая прическа, а может,
потому что сейчас вы стараетесь не смотреть мне в глаза, но ответьте мне, вы что,
считаете всех остальных полными идиотами?
КОНСТАНТИН. Я считаю, что это, прежде всего красивая вещь.
ХОЗЯИН (с сарказмом). Отлично. Искусство, вы сказали? Сплав с искусством?
КОНСТАНТИН. Да.
ХОЗЯИН. Я куплю у вас эту… (кивает на эскизы). В самом деле, вы не виноваты в том,
что жена ее у вас заказала. Но не рассчитывайте, что я ею украшу свой интерьер.
КОНСТАНТИН. Это как вы хотите.
ХОЗЯИН. Так хочу. Сейчас придет мой помощник, вы скажете ему, что вам нужен
договор с нашей фирмой на поставку деталей интерьера в центральный офис. Деньги
переведут вам потом по безналичному расчету, оставьте реквизиты своего счета в бане,
если он есть. Всего доброго.
Идет к выходу.
КОНСТАНТИН. Подождите!
Хозяин останавливается.
КОНСТАНТИН. Я не хочу вам ничего продавать. Мне не нужны ваши деньги.
ХОЗЯИН (усмехаясь). Мало ли что вы не хотите. Я покупатель.
Выходит.
Константин медленно собирает эскизы в папку. Входит ЛЮДМИЛА. Садится в кресло
Хозяина. Некоторое время оба молчат. ЛЮДМИЛА смотрит на Константина, тот косится
на нее, убирая презентацию.
КОНСТАНТИН (агрессивно и внезапно). Он вам сказал, что я что-то продаю? Так вот – я
ничего не продаю. Ясно вам?
ЛЮДМИЛА (ошеломленно). Я… Так я и не собиралась! (Поспешно) Это же очень
хорошо, что вы не продаете, я… (сбивается) То есть я совсем не это хотела сказать….
(встает) Я хотела спросить…. Если можно…? Про Сократа? Можно?
Пауза.
КОНСТАНТИН. Да.
ЛЮДМИЛА. А я вот смотрю на вас, смотрю. Я имею в виду Сократа. Я когда каталог
смотрела, я же вижу, что вы…. (решительно) Я подумала, что я хочу вас увидеть. И
попросила мужа, и он…. А он совсем не разбирается в театре.
КОНСТАНТИН. Так вы…?
ЛЮДМИЛА. Это кабинет моего мужа. Да черт с ним с мужем. Я даже не знаю с чего
начать…, я ведь ваша поклонница! У меня весь мой курс на ваш спектакль бегал. Я его
лично пятнадцать раз просмотрела. Наизусть помню.
КОНСТАНТИН. Здорово.
ЛЮДМИЛА. Гениальный спектакль. Ощущение было, что это, ну… чудо. (Разводит
руками) Другого слова и не могу подобрать.
КОНСТАНТИН. Да?
ЛЮДМИЛА (вспоминая). Потрясающе. Потрясающе…. (спохватывается) А вы сейчас чем
занимаетесь? Я так мало о вас знаю. Вы ставите? Да что, я спрашиваю, конечно же
ставите!
КОНСТАНТИН. Э-э… да. Я… да. (более уверенно) Да.
ЛЮДМИЛА. А что? Я же представляете, потом пыталась этого Сократа читать, я ничего
не поняла. А когда смотрела все эти ваши лодки, которые плыли прямо над сценой, все
понимала, вот всё до последней запятой.
КОНСТАНТИН. Даже не знаю, что и сказать.
ЛЮДМИЛА. Вы на поклоны выходили, я вас запомнила. У вас же там и жена играла в
спектакле, да?
КОНСТАНТИН. Да, первая.
ЛЮДМИЛА. А потом после спектакля все в кафе сидели, все актеры, всякие люди
приходили известные, говорили всю ночь напролет, говорили. Ну и вы там тоже…. Так,
что вы сейчас ставите?
КОНСТАНТИН. Ну как сказать…. Про жизнь и… искусство. Жизнь в искусстве. «Моя
жизнь в искусстве». Это… по книге Станиславского. По его биографии. Знаете, у него
такая книга есть? У Станиславского.
ЛЮДМИЛА (с чувством). Как интересно. (Смотрит на эскизы, которые Константин еще
не убрал) А это?
КОНСТАНТИН. Это так…. Вернее, с этим покончено.
ЛЮДМИЛА. Давайте я поговорю с мужем, он у меня меценат, он может вам помочь. Я
имею в виду с постановкой. Я буду очень гордиться, если мы вам поможем.
КОНСТАНТИН. Нет, я… мы сами.
ЛЮДМИЛА. Конечно, конечно, когда единомышленники, это самое прекрасное.
КОНСТАНТИН. Да, у нас уже целая команда. И мы…. Мы хотим заниматься театром.
ЛЮДМИЛА. Кому как не вам. Но если вдруг наша помощь, я буду счастлива, если я и…,
ну, то есть…. Не отвергайте! Хорошо?
КОНСТАНТИН. Спасибо. Но… Извините.
ЛЮДМИЛА. Хорошо. Мне жаль, что я ничем не могу помочь.
КОНСТАНТИН. Ну так уж… До свидания?
ЛЮДМИЛА. Прощайте.
Константин идет к двери.
ЛЮДМИЛА. Стойте! Я загадала. Если я… если вы мне не будете ничем должны, я вам
расскажу…. Ну просто, чтобы вы не посчитали меня за сумасшедшую…
КОНСТАНТИН. Я? Вас? Да ни за что!
ЛЮДМИЛА (торопливо). Я уже все равно начала. Разрешите, я… Вы знаете, я же…
Словом ваш спектакль спас мне жизнь. Не в переносном смысле, в самом настоящем. У
меня было плохое время жизни, я…, если бы я не попала тогда вечером на ваш спектакль
я бы покончила с собой. (разводит руками) Так уж… получилось. Вы меня спасли.
(Константин хочет что-то сказать, но она его перебивает) вы поймите, я говорю это только
потому, что вы уходите, и я вас возможно больше никогда не увижу! Это было что-то
настоящее. И даже что-то еще. Удачи вам в новом деле. Удачи.
Пауза. Константин, который сгорбленно от неловкости ситуации стоял у двери,
распрямляется.
КОНСТАНТИН. Спасибо я… Я думаю, у нас все получится.
3.
2 АКТЕР падает на колени перед 1 АКТРИСОЙ.
2 АКТЕР. Так будь же моей! Внезапно я ощутил всю полноту моего к вам чувства!
На сцену, будто его вытолкнули, вылетает 1 АКТЕР.
1 АКТЕР. Здравствуйте.
2. АКТЕР (внезапно). Это граф Мездерон! Тот самый о котором я тебе говорил! Он нас
убьет! Его шаги я слышал в темноте!
1 АКТЕР. Я вас прощаю. И зла на вас теперь я не таю. Поскольку другую любовь в себе
обнаружил.
1 АКТРИСА. И кто же она?
2 АКТЕР. Она прибудет с минуты на минуту.
Появляется Константин.
КОНСТАНТИН. Что нужно верному слуге? - Кувшин вина, кусок хлеба и доброго
хозяина…
2 АКТЕР. Куда ты дел мою невесту? Стреляться! Стреляться немедленно!
Пауза. Константин смотрит на застывшую мизансцену.
КОНСТАНТИН. Невесту? Отныне уж она ничья. И пусть ничьею будет, лишь только для
земли, да плит могильных.
2 АКТЕР. О горе мне!
1 АКТРИСА. Я… я герцога зову, пусть он вершит свой суд земной, а суд небесный пусть
свершится после.
Поспешно уходит.
1 АКТЕР. Постой! Куда же ты, вернись, о дева!
Бежит за ней, но его за рукав перехватывает 2 АКТЕР.
2 АКТЕР. Постой, мой друг, ты будешь секундантом.
1 АКТЕР. Я секундантом? Изволь….
КОНСТАНТИН. Нам секундант не нужен. Ведь ты отравлен.
2 АКТЕР. Кто? Я?
КОНСТАНТИН. Да, ты. (1 АКТЕРУ) И ты.
2 АКТЕР. Я чувствую, как яд по жилам хладным разлился…. Вот смерть моя настала….
Падает, застывает.
1 АКТЕР. Да будь же проклят весь твой род. Чума на оба ваши дома.
Тоже падает.
КОНСТАНТИН. И мне досталось этого напитка. Пусть вечный сон меня поглотит.
(Поправляется) Поглотит.
Падает.
Вбегает 3 АКТЕР и 1 АКТРИСА.
3 АКТЕР. Кто герцога звал?
Видит, что все лежат «мертвые». Несколько секунд смотрит, не зная как реагировать на
увиденное.
3 АКТЕР. Я… я здесь не нужен боле.
Уходит.
1 АКТРИСА (пятясь). О скорбь…. О скорбь…. Какая….
Разворачивается и уходит за кулисы. Опускается занавес.
Слышен долгий звук несмолкающих аплодисментов.
Константин, 1 АКТЕР и 2 АКТЕР встают, мрачно начинают отряхиваться. На сцену
входят 3 АКТЕР, 1 АКТРИСА и радостный УСТРОИТЕЛЬ. АКТРИСА садится на
кушетку декорации, морщась массирует колено.
УСТРОИТЕЛЬ. Четыре раза на бис! А вы переживали! Константин Сергеевич, надо было
все-таки на поклоны выходить, вы так изящно придумали закончить пьесу.
1 АКТЕР. Какой позор. Несли полную околесицу.
УСТРОИТЕЛЬ. А что же делать, билеты ведь проданы, надо же что-то давать.
3 АКТЕР. Надо было отменять спектакль и честно говорить, что есть не все актеры и
играть не можем.
УСТРОИТЕЛЬ. Так почему же?! Публика вон как хлопала! Все хохотали!
3 АКТЕР. Хохотали от бессмысленности, вот и хохотали.
1 АКТРИСА (устало). Ноги-то как болят. Холодно у вас в гримерках, хоть бы вы вина
распорядились подогреть.
УСТРОИТЕЛЬ. Сейчас! Сейчас все будет! Я лично-с!
Убегает.
3 АКТЕР. Ему легко, он своим именем не рискует. А я между прочим в коллегии служу.
Что если бы мои сослуживцы увидали весь этот позор?
КОНСТАНТИН. Если уж мы участвуем в спектаклях сомнительного результата, надо
брать псевдонимы. Я тоже не хотел бы, чтобы все узнали, что директор Музыкального
Общества в такой халтуре играет.
2 АКТЕР. Я семнадцать лет играю в любительских спектаклях и всякого насмотрелся. Я
вам скажу, что псевдонимы не микстура и вряд ли тут помогут.
1 АКТРИСА. А что же делать?
2 АКТЕР. Ничего. Нам нравится играть, а это необходимая плата за удовольствие.
КОНСТАНТИН. Не вижу необходимости платить так много. Да и удовольствие….
1 АКТРИСА. Вина не дождусь, видимо. Пойду я, господа.
3 АКТЕР. До свидания Мария Васильевна.
2 АКТЕР. Я с вами! Можно?
1 АКТРИСА. Как вам будет угодно.
Уходят вместе.
1 АКТЕР. Защитой может быть свое дело. За которое мы можем отвечать своей головой.
КОНСТАНТИН. Свое дело когда еще будет.
3 АКТЕР. Так нам нужен талантливый организатор. Человек, который может привлечь
необходимые капиталы. Мы ведь не зря столько играем, мы узнаем друг друга, находим
единомышленников. Так можно и гору одолеть, когда вместе.
КОНСТАНТИН. Я вижу свое призвание в актерстве. Режиссура и организаторство это всё
на втором месте.
3 АКТЕР. Так это никуда не уйдет.
КОНСТАНТИН. Надо развиться как актер. Я не чувствую, что у меня все получается, а
публика не покажет правду, по ней нельзя понять, хорош ты или нет. Вон как сегодня
хлопали.
3 АКТЕР. В своем театре мы будем уделять этому много внимания. Артем, скажи ему!
1 АКТЕР. Константин Сергеевич, не обязательно быть только актером.
КОНСТАНТИН. Вот как доберусь до должных высот, тогда и буду думать о дальнейшем.
Впрочем, господа, мне пора идти. Приятно было выступать вместе.
1 АКТЕР. Нам тоже.
3 АКТЕР. Всего наилучшего.
Константин выходит.
3 АКТЕР. Эка ж ему неймется быть актером. И ладно, если бы….
Замолкает, потому что входит Константин.
3-ИЙ АКТЕР. Эка ж ему неймется быть актером. И ладно, если бы….
Замолкает, потому что входит Константин.
КОНСТАНТИН. Станиславский!
1-ЫЙ АКТЕР. Что, Станиславский?
КОНСТАНТИН. Как вам псевдоним? Такой же был у неплохого актера Алексея
Федоровича Маркова, он раньше играл в театре Секретарева на Нижней Кисловке.
3-ИЙ АКТЕР (с сомнением). Польская фамилия, вроде….
КОНСТАНТИН. Тем лучше! Тогда меня точно никто не рассекретит.
3-ИЙ АКТЕР. Ну, может быть….
КОНСТАНТИН. Точно вам говорю. Псевдоним не занят, Алексей Федорович сейчас
медициной поглощен полностью.
3-ИЙ АКТЕР. Тогда берите, ваш будет.
КОНСТАНТИН. Вот и я говорю. Станиславский. Звучит!
1-ЫЙ АКТЕР. Пойдемте уже, что мы здесь забыли? (на ходу ворчит) Все что тут
происходит недостойно даже моим гимназистам показывать, не то что….
Идут к выходу. Константин задерживается на месте, глядя перед собой. Пробует вслух.
КОНСТАНТИН (позируя). Я – Станиславский!
3-ИЙ АКТЕР (на выходе). Вы идете? Константин Сергеевич!
КОНСТАНТИН (негромко). Станиславский….
Он догоняет остальных, они уходят.
Через несколько секунд влетает Устроитель.
УСТРОИТЕЛЬ. Господа! Вино!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПРИЗВАНИЕ.
1.
КОНСТАНТИН. И отговаривать меня поздно. Еще вчера мы приняли решение, что
Обществу литературы и искусства быть. Если вас просил на меня подействовать
Владимир Александрович, то прошу ему напомнить в ответ, что графу тоже нет нужды
заниматься литературой, поскольку он свой доход имеет из других источников.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА (Федотова). Костя, Константин Сергеевич, вы меня сначала
выслушайте….
КОНСТАНТИН. Гликерия Николаевна, был бы рад, но крайне мало времени, сегодня
первое учредительное собрание нашего общества и я должен как следует подготовиться.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Тогда выслушайте меня хотя бы из уважения к моим годам
и моему опыту.
КОНСТАНТИН. Хорошо…. Простите, может я был немного резок.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Присядьте.
КОНСТАНТИН. Я весь внимание.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Я весь внимание, а сами смотрите на часы. Вы плохо
играете внимание, Константин. Внимательность на сцене достигается только тогда, когда
вы знаете конечную цель вашей внимательности. Иначе оно пустое, как еще незаселенный
доходный дом – расписная коробка, а внутри даже мебели никакой нет.
КОНСТАНТИН. Что вы имеете в виду?
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Я имею в виду, что я знаю от мужа, что никакого собрания
учредителей сегодня не ожидается.
КОНСТАНТИН. То есть вам вру?
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Мне это совершенно неважно. Для начала я хотела бы
сказать, что граф Соллогуб не просил меня с вами разговаривать. Участие или неучастие
его племянника в деле вашего Общества, это его личное дело. И сразу скажу, что не мои
контры с мужем заставляют меня вмешиваться. Он горит созданием вашего Общества
точно так же как и вы. Но у него и нет другого пути в жизни. А я хочу дать совет вам
лично.
КОНСТАНТИН. Какой же?
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Не горячитесь.
КОНСТАНТИН. Что это значит?
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Я видела, как вы играете в спектаклях. Вы следите
буквально за каждой складкой вашего платья и за каждым зрителем в зале одновременно.
Вы собраны из всех видимых мною образов созданных великими и просто талантливыми
актерами. Видимо вы учитесь. Видимо вы учитесь подходить к вашему делу головой. И
оно представляется вам этакой шарадой, которую надо разобрать до конца.
КОНСТАНТИН. Всему можно обучиться или научиться.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. А сейчас вы вкладываете семейные деньги в дело, которое
может стать делом всей вашей жизни. Скажите, вам не страшно оказаться на склоне лет у
разбитого корыта, как те старики в сказке Пушкина?
КОНСТАНТИН. Родители полностью на моей стороне, так что их расположением к себе я
не рискую.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Дай Бог каждому таких родителей. Но сейчас я говорю о
вас. Театр существо живое и, к сожалению, голодное. Он питается нашими душами,
иногда не отдавая ничего взамен. Не проще ли вам какое-то время подумать, не бросаться
в новое дело с головой. Вы такой славный в вашей этой уверенности, что можно одним
намерением решить эту сложную задачу – театр.
КОНСТАНТИН. У меня нет уверенности. Я в это верю.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Хорошо. (пауза) Тогда у меня к вам небольшая просьба.
Надежда Михайловна Медведева приболела. И ее роль в Малом Театре сейчас отдали
другой актрисе. Не могли бы вы, раз уж собрания сегодня не будет, проведать ее? Она
весьма мучается тем, что не может играть.
КОНСТАНТИН (в растерянности). Да? Я…, конечно. Я больной поклонник Надежды
Михайловны и я с радостью…. Но… вы так резко завершили разговор. Я ждал больших
аргументов.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Я вижу, что они не подействуют. Выполните мою просьбу, я
буду очень вам признательна.
КОНСТАНТИН. И ни слова больше?
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. А зачем слова? Для нас актеров, слова это способ спрятать
что-то настоящее.
3.
Константин, Маша.
МАША. Как прошла встреча?
КОНСТАНТИН. Да никак. Ничего особенного.
МАША. А именно?
КОНСТАНТИН. Слушай, а ты выбросила мой свитер? Старый такой с горловиной?
МАША. На улице тепло.
КОНСТАНТИН. Выбросила?
МАША. Зачем он тебе? Ты в нем зажаришься. Да если честно, он тебе не идет.
КОНСТАНТИН. Понятно. Надо что-нибудь купить?
МАША. Ничего не надо.
КОНСТАНТИН. Продукты? По-хозяйству?
МАША. У нас все есть. Давай, сериал посмотрим, я скачала новые серии «Врачи за
работой».
КОНСТАНТИН. Включай, я быстро сейчас выйду, куплю, бритву и назад.
МАША. Я без тебя боюсь смотреть. Там каждая серия начинается с того, что кто-то в
припадке бьется. И кровища рекой.
КОНСТАНТИН. Ну тогда не смотри такие сериалы. Я быстро.
МАША. Тебе идет быть небритым. Может, ты хочешь бороду отпустить?
КОНСТАНТИН. С чего ты решила? Ладно, я пошел.
МАША. Давай посмотрим серию и пойдешь. Ну, пожалуйста.
КОНСТАНТИН. Ну хорошо.
Сидят перед бормочущим телевизором.
МАША. Ой. Страшно. Он же всех заразит.
КОНСТАНТИН. Что-то мне разонравился сериал. Какой-то дурацкий. Давай я пойду, а ты
смотри пока.
МАША. Я не хочу без тебя смотреть.
Выключает.
МАША. Пошли вместе. Мне тоже кое-что надо купить.
КОНСТАНТИН. Ты мне скажи, я куплю.
МАША. Я еще сама не знаю, что мне надо, мне надо увидеть витрину.
КОНСТАНТИН. Лифт не работает, тебе будет тяжело идти.
МАША. А мы с остановками. Будем отдыхать по пути.
КОНСТАНТИН. Давай вечером пойдем. Я сейчас хочу быстро туда и обратно.
МАША. На вечер у меня другие планы.
КОНСТАНТИН. Какие?
МАША. Вот так прямо всё тебе и расскажи.
КОНСТАНТИН. Пока ты будешь собираться, я уже вернусь.
МАША. Тебе что, жить нельзя без этой бритвы? Ты что, без нее умрешь что ли?
КОНСТАНТИН. Давай ты мне не будешь указывать. Все, давай.
МАША. Стой. Останься.
КОНСТАНТИН. Пока.
МАША. Нет!
КОНСТАНТИН. Что ты кричишь?
Пауза.
МАША. Пожалуйста.
КОНСТАНТИН. Не могу.
2.
Темнота. В круге света от свечи сидит растрепанная безумного вида старуха. На столе
почти пустая бутылка, чашка, ломоть хлеба. Она с ужасом вглядывается в темноту.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Кто тут? Нюша? Кто это? Ты где? Кто?
Встает и без сил падает обратно на стул. На свет выходит Константин.
КОНСТАНТИН. Я стучал, но мне не ответили. (с ужасом смотрит на бутылку, на
Медведеву) Мне сказали, вы приболели, я решил навестить вас.
Долгая пауза. Внезапно Медведева начинает хохотать сорванным заржавевшим смехом.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Так и то правда. Приболела.
КОНСТАНТИН. Так может вам в постель?
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Належалась. (обводит руками стол и все вокруг) Видите,
Константин Сергеевич, вот видите, – играю. Мне пора умирать, старой дуре, а я все
играю! Видно, и в гробу, и там играть буду!
КОНСТАНТИН. Что же вы играете?
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Дуру!
Опять начинает хохотать, отчего Константин становится еще более серьезным. Он
подходит к ней, внимательно заглядывая ей в лицо, садится на второй стул.
КОНСТАНТИН. Та-а-ак….
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА (одновременно изображает не вставая со стула). К доктору
дура пришла, не то кухарка, не то деревенская баба. Пришла и села, положила кулек с
овощами, – а вот тут пальтишко внучонка. Вот сидит и смотрит, картинка висит, зеркало,
увидала свое отражение и обрадовалась. Подбила волосы под платок, – глядь, а в зеркале
тоже баба подбивает себе волосы. Улыбнулась.
Жутко улыбается. Константин убирает со стола бутылку.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Приходит доктор, зовет. Она идет в другую комнату и
поклажу с собой несет. Так… где она…. Наклонилась с трудом, взяла.
Вынимает из под стола бутылку, и ставит ее на прежнее место. Отхлебывает из чашки, с
выжиданием смотрит на Константина.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Ну?
КОНСТАНТИН. Что с тобой? Где болит?
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Проглотила!
КОНСТАНТИН. Что проглотила?
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Гвоздь проглотила!
КОНСТАНТИН. Большой?
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА (разводит руки в сторону). Во-о!
КОНСТАНТИН. Да ты бы померла, старуха, коли бы такой гвоздь проглотила.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Зачем помирать, живу!
КОНСТАНТИН. Ну и что же ты?
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Так выпирает! Здесь выпирает, эвона прет!
КОНСТАНТИН. Надежда Михайловна….
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Ну, разденься, сказал доктор и ушел. И баба начинает
раздеваться.
Выливает из бутылки остатки в чашку.
КОНСТАНТИН. Надежда Михайловна, вам бы лечь отдохнуть.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Не по роли, батюшка, говорите. Начала баба раздеваться.
Вот сняла шубенку, платок, кофту, юбку, рубаху, начинает разуваться, но не может
достать до ноги – живот мешает. Вот она села на пол, сняла один башмак, другой башмак,
тянет чулок, другой, ногой помогает. Разделась догола, начинает вставать, да и встать не
может. Наконец встала и села на стул, сложила руки и сидит вот так вот!
Сидит, сложив руки и глядя в точку. Константин через некоторое время встает. Медведева
сидит так же неподвижно, думая о чем-то своем. Он поворачивается и выходит.
3.
Константин и Анна.
АННА. Интересно, а здесь есть что-нибудь итальянское? Я так ужасно полюбила всю эту
итальянскую кухню, за время поездки.
КОНСТАНТИН. Не знаю, посмотри в меню.
АННА. Только давай сразу договоримся, я сама за себя плачу. Так как у тебя дела?
КОНСТАНТИН. Плохо. У тебя?
АННА. У меня? Ну как-то обычно. Вот повысили меня недавно. Это ужас. Теперь все
бумаги к генеральному должны через меня проходить. И с утра до ночи в кабинете, у меня
теперь свой кабинет, ну так вот, с утра до ночи в кабинете какие-то люди. Все после пяти
домой, я до семи, до восьми сижу, разгребаю. Уже и сама не рада. Так устала, что
пришлось на месяц уехать в Европу, только чтобы в себя придти.
КОНСТАНТИН. Слушай. Я что-то тут вспомнил наш спектакль. Как мы с тобой его
ставили….
АННА. Ну еще бы. Кстати, я в этом году была на эдинбургском фестивале. Случайно там
с Аленкой оказались. Это конечно безумие, с утра до ночи спектакли на английском
языке. Просто с утра до ночи. Потом падали в гостинице без задних ног.
КОНСТАНТИН. Как там Аленка?
АННА. Что с ней будет? Талантливый ребенок растет, радует. Сейчас переходный возраст
правда, но я приготовилась заранее….
КОНСТАНТИН. Талантливый?
АННА. Ну да. Это не я, это тренер говорит. Я сама спортом-то не увлекаюсь, хожу пару
раз в неделю на фитнесс, да и все. Просто чтобы форму поддержать.
КОНСТАНТИН. Я вот хотел. Ну, про тот спектакль….
АННА (перебивая). Вспомнила! Она же выиграла тут районные соревнования. Смотрю, на
кухонном столе какая-то медаль лежит. Это что, говорю, шоколадная? А она смеется,
шоколадная, мама, шоколадная.
КОНСТАНТИН. Аня.
АННА. Что?
КОНСТАНТИН. Аня, скажи, у нас ведь все было хорошо?
АННА. Ты про спектакль? Или наш с тобой брак? Приличный спектакль. Вполне на
уровне. Ну, так вот, о чем это я…?
КОНСТАНТИН. Знаешь, я опять хочу заняться театром.
АННА. Молодец. У меня друг есть. Близкий. Он театральный художник. Так вот,
представляешь, его позвали на месяц в Германию, в немецкий театр ставить. И вот он мне
вчера по аське пишет….
КОНСТАНТИН. Аня, послушай, подожди.
АННА. Что?
КОНСТАНТИН. Я жену бросил. Представляешь?
АННА. Легко представляю. И что теперь?
КОНСТАНТИН. Хочу тебя попросить мне помочь. Мне надо найти ребят. Я так понимаю,
никто из них театром не занимается, все ведь любители были
АННА. Ну почему, Андрей вон в мастерских работает, декорации красит до сих пор.
КОНСТАНТИН. Я хочу снова всех собрать.
АННА. Зачем?
КОНСТАНТИН. Пора становиться профессионалами.
АННА. Не поздновато ли ты схватился, Костя? Семью профукал. Сначала первую, потом
вторую. Про ребенка вообще не знаешь, что с ним. Правильно?
КОНСТАНТИН. Ты сама мне такое условие поставила, чтобы я с Аленой не виделся.
АННА. А ты взял и согласился. Правильно?
КОНСТАНТИН. …
АННА. Вот так-то.
КОНСТАНТИН. Помоги мне. Для меня это очень важно. То есть…. Да. Самое важное. Я
понимаю, что тебе вообще не хочется меня видеть. Я в последний раз звонил тебе на
прошлый новый год.
АННА. На позапрошлый.
Берет меню, начинает его разглядывать.
КОНСТАНТИН. А теперь все по-другому. Жизнь какая-то короткая и дурацкая. Надо хоть
что-то сделать. Ну так что? Поможешь?
АННА. О! Фрутти де маре! Это же то, что я люблю!
4.
Константин в центре внимания.
1-ый АКТЕР. Константин Сергеевич, зачитаете?
КОНСТАНТИН. Маша прочти ты. Господа, пусть голос моей жены немного смягчит
горечь этого документа.
МАША. А потом все будут помнить, что Общество Литературы и Искусства закрыла
лично я? Никакого снисхождения к женщине в моей положении.
КОНСТАНТИН. Машенька, не заставляй нас просить тебя на бис.
3 АКТЕР. Мария Петровна, просим, просим!
Беременная Маша, берет бумагу у Станиславского.
МАША. Давно не выступала на публике.
КОНСТАНТИН. Маша.
МАША (читает). «Протокол ликвидационного собрания о закрытии Общества
Литературы и Искусства. Мы нижеподписавшиеся, учредители и члены Общества
Литературы и Искусства, считаем закрытие Общества необходимым в связи с его
финансовой несостоятельностью, о чем и составили данный протокол. На заседании
были….». Ну тут дальше фамилии… Куцая какая-то бумага….
Константин вырывает бумагу у нее из рук.
КОНСТАНТИН. Я думаю, я обязан перед всеми подписать этот протокол первым. Но если
кто-то желает такой чести, то пусть скажет об этом.
Пауза. Все молчат.
КОНСТАНТИН. Никто не хочет? Хорошо.
Садится подписывать.
4 АКТЕР. Подождите.
Станиславский отбрасывает перо, как будто обжегся.
КОНСТАНТИН. Что же вы, Павел Иванович, прямо под руку?
4 АКТЕР. Я никак не могу взять в толк, что тут происходит?
КОНСТАНТИН. Что же тут не понятного, наши долги так велики, что….
4 АКТЕР (перебивая). Я не в том смысле, что не понимаю, что нам нужны деньги. Деньги
театру нужны были во все времена, и никогда театр не был доходным местом. Я не
понимаю, почему мы, собственными руками ликвидируем начинание, уже успевшее
показать свою жизнеспособность?
КОНСТАНТИН. О какой жизнеспособности вы говорите? Проданные билеты не
покрывают наших расходов.
4 АКТЕР. Константин Сергеевич, вы не обижайтесь, но сейчас вы рассуждаете не как
творческий человек, а как ответственный за финансовое состояние попечитель.
КОНСТАНТИН. В каком-то смысле так и есть.
4 АКТЕР. Так определитесь уже и сойдите на какую либо сторону с этой баррикады.
Общество выпустило столько прекрасных спектаклей, почему его нужно уничтожать?
Сократитесь, отсеките то, что само собой умерло, но берегите то, что уже дало ростки!
Кружок любителей должен, во что бы то ни стало продолжать существование.
КОНСТАНТИН. Я согласен с вами, но… как?
4 АКТЕР. Нужны гроши для этого, и я не верю, чтобы они разорили кого-нибудь из вас,
богатых людей! Ведь сегодня же, после ликвидационного собрания, вы отправитесь
ужинать в ресторан и там, по случаю закрытия, оставите столько денег, что их хватило бы
на месяц или на два жизни молодого дела. Пожертвуйте пятью-шестью ужинами и
сохраните хорошее начинание, которое обновит искусство.
1 АКТЕР. Павел Иванович прав! Я всецело на его стороне.
4 АКТЕР. Давайте лист бумаги! Я не богат, но подписываюсь первый.
3 АКТЕР. А протокол разорвем!
КОНСТАНТИН. Послушайте, но ответственность….
4 АКТЕР. Это и есть ответственность, Константин Сергеевич, ответственность за свое
дело!
МАША. Не смотри на меня. Как скажешь, пусть так и будет.
КОНСТАНТИН. Хорошо, господа, я не один и я уступаю воле большинства. Но надо
сказать я рад, что мы пришли к такому выбору.
1 АКТРИСА. Ура!
3 АКТЕР. Дайте подписать мне!
1 АКТЕР. И мне!
МАША. Моя подпись ничего не значит, но я хотела бы тоже подписать эту бумагу. Чтобы
все запомнили, что именно я спасла Общество Литературы и Искусства от закрытия.
КОНСТАНТИН. Где подписывать? Здесь? Ну вот. Готово!
4 АКТЕР. А вы понимаете, вы понимаете, что мы теперь самые что ни на есть
профессионалы? Что мы только что, вот в этот самый миг, отделили себя от любителей?
1 АКТЕР. В ресторан! Отмечать сей факт!
3 АКТЕР. В ресторан, немедленно! Господа, ставлю круг шампанского за успех нашего
дела!
1 АКТРИСА. Да здравствует театр!
5.
Мать и Константин.
КОНСТАНТИН. Ты пришла одна.
МАТЬ. Побоялась вмешивать отца. Он такой же как ты, чуть что, сразу взрывается.
КОНСТАНТИН. Если ты будешь меня отговаривать, то давай сразу считать, что мы
поговорили.
МАТЬ. Нет, не буду.
КОНСТАНТИН. Зачем мы тогда встретились?
МАТЬ. Мы давно не виделись. Как ты поживаешь?
КОНСТАНТИН. Мама, давай начистоту. Тебя Маша послала?
МАТЬ. Я что, сама ничего не хочу? Только выполняю чужие поручения?
КОНСТАНТИН. Хорошо. Я поживаю хорошо.
МАТЬ. Не берешь трубку.
КОНСТАНТИН. Я очень занят.
МАТЬ. Чем?
КОНСТАНТИН. У тебя как дела?
МАТЬ. Хотим уже дачу закрывать, готовим все к вывозу. Вывезем, потом окна заколотим,
и все, здравствуй опять городская жизнь. Хотя там еще можно жить. Лето в этом году
бесконечное.
КОНСТАНТИН. Понятно.
МАТЬ. Отец беседку отремонтировал. Помнишь беседку, где ты театр устраивал?
КОНСТАНТИН. …
МАТЬ. Если ты хочешь, я тебе привезу с дачи винограда. В этом году винограда просто
ужасно много. И ос. Воздух просто гудит от них.
КОНСТАНТИН. Не надо.
МАТЬ. Зря отказываешься. Пропадет. А так хоть поешь.
КОНСТАНТИН. Нет, спасибо.
МАТЬ. Может, приедешь к нам на недельку?
КОНСТАНТИН. Не могу, я очень занят. Может быть, на новогодних праздниках
доберусь.
МАТЬ. Ну, это когда еще будет.
За стол садится Отец.
МАТЬ. Как ты здесь оказался, я же сказала – сиди дома.
ОТЕЦ. Ну что, Костя?
КОНСТАНТИН. Что, папа?
ОТЕЦ. Ну что, Костя, когда за ум возьмешься?
МАТЬ. Все, Сережа, пошли, хватит.
КОНСТАНТИН. Никогда. Тебя такой ответ устраивает?
ОТЕЦ. Так и останешься идиотом?
МАТЬ. Сережа!
КОНСТАНТИН. Так и останусь. Всего доброго.
Встает.
ОТЕЦ. Сидеть. Я еще с тобой не договорил.
МАТЬ. Хватит, я сказала!
КОНСТАНТИН. Я с тобой договорил. Пока.
ОТЕЦ. Ты лучше мне скажи, как же ты догадался жену беременную бросить?
МАТЬ. Сережа, сейчас не время разбираться!
ОТЕЦ. А когда время? Этот подонок бросил жену, бросил все и спокойно себе поживает.
КОНСТАНТИН. Не тебе решать, как я поживаю, спокойно или нет!
ОТЕЦ. Мне! Тебе сейчас хорошо, да? Своими этими финтифлюшками занимаешься,
играешься? Да? А ты подумал каково ей все это? Ты об этом подумал?
МАТЬ. Всё, мы уходим! Костя не отвечай!
КОНСТАНТИН. Уходи.
ОТЕЦ. Я уйду! Но мне есть куда уходить! И я никого не бросал!
КОНСТАНТИН. Да лучше б ты бросил, чем так жить! Меня тошнит от твоей жизни!
ОТЕЦ. Что ты сказал?
МАТЬ. Костя, я же просила! Всё! Сережа! Всё!
Пауза.
КОНСТАНТИН. Уходи, я тебя прошу.
ОТЕЦ. Пошли мать. Мне здесь разговаривать не с кем.
МАТЬ. Давайте по-хорошему расстанемся.
КОНСТАНТИН. Уведи его.
ОТЕЦ. Я сам уйду. Видеть его не хочу.
МАТЬ. Тебе нельзя так волноваться.
ОТЕЦ. Да пошло оно всё….
Уходит.
МАТЬ. Костя.
КОНСТАНТИН. Прости.
МАТЬ. Не мне это надо говорить, не мне.
Уходит за отцом. К столику подходит Гликерия Николаевна и Надежда Михайловна.
Последняя выглядит гораздо лучше, чем в последнюю сцену. Надежда Михайловна сразу
садится за стол. Гликерия Николаевна застывает у стола.
КОНСТАНТИН (подытоживая). Вот так.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Два года тому назад я вас предостерегала, но вы меня не
послушались.
КОНСТАНТИН. Я помню, Гликерия Николаевна. И очень вам признателен за тот совет,
хоть я его и не придерживался.
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАВЕНА. Не скрою, хоть я к вам и не приходила это время, я
внимательно следила за вашими успехами и неудачами, Константин Сергеевич. Но
теперь, когда все вас оставили, я пришла и буду с вами работать.
КОНСТАНТИН. Гликерия Николаевна, я так рад! Надежда Михайловна!
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Начинайте, батюшка мой! Господи, благослови!
КОНСТАНТИН. Но ведь ничего не изменилось!
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Ничего не изменилось. Вы по-прежнему верите, что
сможете стать артистом. И вы сможете.
КОНСТАНТИН. Я уже не чувствую никакого удовольствия от этого занятия. Будет
зритель аплодировать или нет, встанет под конец, или в темноте выйдет из зала, меня все
меньше и меньше это заботит.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. Так потому что это не удовольствие, это необходимость.
Наша награда это вовсе не аплодисменты, это секунда тишины между занавесом и тем,
когда начинают рукоплескать. В эту бесконечную секунду мы получаем свою награду.
КОНСТАНТИН. А вдруг я останусь, как вы говорили, у разбитого корыта? Потрачу всю
свою жизнь, чтобы понять, что прожил ее зря?
ГЛИКЕРИЯ НИКОЛАЕВНА. Вы будете вторым Щепкиным, Константин Сергеевич. Я в
это верю.
НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА. А я верю, что вы останетесь в учебниках истории, вы
обязательно попадете туда, надо лишь не оставлять свое дело.
КОНСТАНТИН. Почему каменщик оставляет свои кирпичи на работе, а потом наступает
вечер, он возвращается в семью и перестает быть каменщиком? Почему миллионы других
занятий существуют отдельно от жизни, а моё нет? Почему мне нельзя жить так же?
ОФИЦИАНТ. Простите, вы меня звали? Вас рассчитать?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. «РЕПЕТИЦИЯ»
1.
4 актера с чувством неловкости смотрят на рыдающую актрису.
1 АКТЕР. Послушайте, не надо так уж огорчаться.
2 АКТЕР. Находятся же у тебя силы, чтобы кого-то утешать.
1 АКТЕР. Просто сегодня такой день задался.
1 АКТРИСА. Такой день? У него каждый день такой! Что я такого сделала? Мне
выговорили как девчонке!
1 АКТЕР. Я уверен он завтра же извинится.
2 АКТЕР. Как же, извинится. Это у него стиль такой – разделяй и властвуй.
3 АКТЕР. Я, господа, знаю одно. Если он не переменится в отношении к нам, я уйду из
спектакля.
4 АКТЕР. Вот не надо этого! Куда вы пойдете? К любителям, в водевилях играть? Я уж
лучше буду терпеть режиссера деспота, чем режиссера бездарность.
1 АКТРИСА (продолжая рыдать). За что?
1 АКТЕР. Он же ясно сказал, вы играли флирт, а он хотел настоящего чувства. Как там –
«поверхностное щекотание чувств».
2 АКТЕР. Это глупости. Никакого чувства от нас он не желает. Все, что он делает за
режиссерским столом, это всего лишь повторение режиссуры Кронека. Всем известно, что
он старательно делает из нас менингенский театр. Отсюда это его бесстрастное
«начинаем». Как же я ненавижу это его «начинаем»! Кронек точно так же звонил в
колокольчик перед началом репетиций «Anfangen!». Начинаем!
3 АКТЕР. Но мы не менингенцы. Какие из нас германцы, в конце концов, если нам, хоть
эшафотом грози, мы все равно будем опаздывать на репетиции. Не вижу ни малейшего
смысла подражать им.
4 АКТЕР. Как начало пути это нам годится. Потом мы уже сами найдем свой стиль, а
сейчас это необходимая опора, чтобы…
1 АКТРИСА. Мне не нужна эта опора…. Я хочу, чтобы меня уважали!
КОНСТАНТИН. Стоп!
2 АКТЕР. Было? Да? Было?
КОНСТАНТИН. Ни черта не было. Слушайте, друзья, я не понимаю, что происходит.
1 АКТЕР. А что такое?
1 АКТРИСА. Я плохо играла?
КОНСТАНТИН. Отвратительно. (Поспешно) Подожди, Вера. Не в том смысле, что ты
играла совсем плохо. Это было очень хорошо. Но это «хорошо» для какого-то сельского
клуба, где требуется только, чтобы ты не заикалась посредине фразы. Друзья, если мы так
и дальше будем, нам надо разбегаться.
3 АКТЕР. Не понял, как это разбегаться?
КОНСТАНТИН. Вот так! Просто взять и разойтись! Мы тут зачем собрались? Чтобы свои
штампы демонстрировать? Да?
4 АКТЕР. Я лично….
КОНСТАНТИН. Ничего личного! Вот именно, абсолютно ничего личного! «Так мы их
себе представляем». А зачем мне это ваше представление? Что оно мне дает это ваше
представление? Какая-то пастораль, я не знаю, пастух и пастушка….
ПОМОЩНИК. Может, на сегодня закончим репетицию?
КОНСТАНТИН. Когда я скажу, заканчиваем репетицию, тогда и закончим! (Резко
успокаивается) Послушайте. Вы хорошие актеры, я вижу. Я вижу, что вы знаете, как
играть эти роли. Буквально с первого жеста Вера поймала истеричку, Артем скептика,
Лёва соратника, словом молодцы. В любом бы театре вам бы так и сказали - молодцы.
Чувствуете текст, можете его органично произнести и все такое. Но мне не надо, чтобы вы
знали, как это играть.
1 АКТЕР. То есть?
КОНСТАНТИН. То и есть. Вы знаете как играть эти роли и это плохо. Вы должны
совершенно теряться, не знаю, раствориться, вы должны мучиться, в конце концов, а не
выставлять тут готовые поделки с выставки для детей! Если эти люди жили сто лет назад,
они что, не живые? Почему они у вас как, я не знаю, из плохого фильма о жизни дворян!
У вас что, свои проблемы другие? Я тоже не знаю, как это играть, и мне мое незнание
помогает, так почему же вы кривляетесь, как петрушки?!
Пауза. Все молчат.
КОНСТАНТИН. На сегодня все. Не вижу смысла продолжать.
ПОМОЩНИК (громко). Репетиция закончена! Все потом подойдите ко мне, и мы
договоримся о следующей репетиции!
КОНСТАНТИН. И прошу в следующий раз не опаздывать!
Выходит.
Актеры сидят подавленные. Актриса начинает громко всхлипывать. 1 актер подходит к
ней, кладет руку на плечо, повторяя мизансцену начала сцены.
1 АКТЕР. Ну ладно, че ты, не парься….
2.
Константин ходит, разговаривая по телефону. Во время разговора входит Алена.
Вытаскивает из какого-то неожиданного места деталь одежды (например) лифчик,
закинув его на плечо, смотрит на Константина, ожидая, когда он закончит разговор.
КОНСТАНТИН. Ничего не получается. Хоть ты тресни. Я не понимаю где тут драма.
Никто и ничто не мешало ему стать режиссером и актером, никто не запрещал заниматься
театром. Он не шел ни на какие жертвы. С родителями у него все было хорошо. С
женой… ну, наверное, не сложнее чем у остальных. Может, я просто не могу разглядеть
эти моменты в его биографии? Я сейчас не понимаю, про что ставить. Получается как-то
беззубо. (…)При чем тут революция? Меня интересуют революции на расстоянии
вытянутой руки. Мне важна война, которая у него в голове происходила. В общем так.
Мне нужен драматург. Профессиональный. Нужен человек, который будет вытягивать из
жизни Станиславского драму. (…) Отлично, я хочу с ним познакомиться. Знаешь такое
кафе «Восточный базар»? Возле трех вокзалов? Там недорого. Пусть туда приходит. Все,
давай.
Выключает телефон, смотрит на Алену.
КОНСТАНТИН. Я слишком громко?
АЛЕНА. Слушай, а ты долго у нас будешь жить?
КОНСТАНТИН. Э-э…, не долго. Я временно. Я как квартиру найду, так сразу…. Мешаю?
АЛЕНА. Ну а ты как думаешь?
КОНСТАНТИН. Извини. Так получилось.
АЛЕНА. Я маму понимаю, она тоже живой человек, но ты прямо как-то долго. Обычно
по-другому.
КОНСТАНТИН. А как обычно?
АЛЕНА. Ну она меня травмировать не хочет, поэтому ее очередные только на выходных
появляются.
КОНСТАНТИН. А я очередной?
АЛЕНА. Конечно. Ты явно не в ее стиле. Поэтому, думаю ненадолго.
КОНСТАНТИН. Ну спасибо.
АЛЕНА. Пожалуйста.
КОНСТАНТИН. А что она тебе про меня рассказывала?
АЛЕНА. Зачем ей про тебя рассказывать?
КОНСТАНТИН. Ну как…. Я же ведь….
АЛЕНА. Сказала, что ты у нас будешь жить некоторое время. Я думала, пару дней
переживу. Я вообще-то дома привыкла в трусах ходить и вообще.
КОНСТАНТИН. Больше ничего не говорила?
АЛЕНА. Я ее в последнее время вижу реже, чем тебя. Когда ей экскурсию устраивать?
КОНСТАНТИН. А я думал, что ты со мной не разговариваешь, потому что…. ты обижена.
АЛЕНА. На что?
КОНСТАНТИН. Я не знаю планов твоей матери, не знаю, что она тебе обо мне
рассказывала….
АЛЕНА (вклиниваясь). Я же говорю, не рассказывала.
КОНСТАНТИН. Но дело в том, что я твой папа. (Пауза) Прости. Прозвучало как в
сериале. Ужас.
АЛЕНА. Аа… Вон оно что…. Константин, значит.
КОНСТАНТИН. Да.
АЛЕНА. Понятно. Ну, давай папа, привет. Я на тренировку.
КОНСТАНТИН. Подожди. Скажи мне что-нибудь.
АЛЕНА. Что?
КОНСТАНТИН. Я не знаю. Про себя, про меня, не знаю. Мы же никогда не
разговаривали.
АЛЕНА. Слушай, мужик, не приставай ко мне. У меня черный пояс по карате. А еще я
матери скажу, что ты ко мне приставал.
КОНСТАНТИН. Я тебя не обманываю!
АЛЕНА. Убери руку.
КОНСТАНТИН. Прости.
АЛЕНА. Папа ты мне или не папа, ты очередной мамин мужик. И не важно, что ты спишь
на кухне, а она в спальне, мне вообще плевать, что там у вас за отношения. Мне просто
хочется, чтобы ты скорее отсюда убрался.
КОНСТАНТИН. Я уйду. Но я хотел с тобой поговорить. Хочу узнать про твою жизнь.
АЛЕНА. А я не хочу. Не хочу. Не хочу.
КОНСТАНТИН. Подожди….
АЛЕНА. Все. Уйди отсюда. Когда дядя Володя появился, я думала, что он мой папа. А
потом так же про дядю Сашу. А теперь не хочу вообще никакого папы. И тебя видеть не
хочу. И даже знать про тебя ничего не хочу.
КОНСТАНТИН. Хорошо.
АЛЕНА. Мог бы, и промолчать, в конце концов.
Уходит.
3.
КОНСТАНТИН. Маша, я еще раз говорю, не могу с тобой сейчас разговаривать, ты не
видишь у нас встреча? И я не знаю, сколько мы тут просидим, может час, может два, а
может всю ночь.
МАША. Я буду молчать.
КОНСТАНТИН. А потом мы не можем с тобой поговорить?
ВЛАДИМИР. Она мне не мешает.
КОНСТАНТИН. Мне мешает.
МАША. Я пока выпью молочный коктейль.
КОНСТАНТИН. Маша!
ВЛАДИМИР. Давайте пока начну.
КОНСТАНТИН. Маша, я тебя прошу по-человечески.
ВЛАДИМИР. Слушайте.
КОНСТАНТИН (сдаваясь). Хорошо.
МАША. Молочный коктейль, пожалуйста.
КОНСТАНТИН. Я слушаю.
ВЛАДИМИР. Эльвира.
КОНСТАНТИН. Какая Эльвира?
ВЛАДИМИР. Наездница из цирка. Первое детское воспоминание. Символ красоты.
Непостижимая красота.
КОНСТАНТИН. Не понимаю, причем тут это.
ВЛАДИМИР. Мне пока сложно самому объяснить. Представьте маленького мальчика,
который с восторгом смотрит на наездницу в цирке.
КОНСТАНТИН. Володя, я могу представить все что угодно. Сейчас я хочу представить
драматическое произведение про человека, который отдал свою жизнь ради искусства.
ВЛАДИМИР. Таких нет.
КОНСТАНТИН. Как это нет?
ВЛАДИМИР. Я таких людей не встречал. В литературе полно подобных персонажей. А в
жизни нет. Если вы хотите создать честное представление о жизни Станиславского, то вам
надо примириться с тем, что он не из таких. Это живой человек, у которого все в жизни
происходило плавно и закономерно.
КОНСТАНТИН. Это ваше собственное мнение?
ВЛАДИМИР. Да.
МАША. По-моему молоко прокисло.
КОНСТАНТИН. Вы меня простите, мне надо поговорить буквально пять минут с женой.
ВЛАДИМИР. Конечно.
КОНСТАНТИН. Я тебя слушаю.
МАША. Поразительно. Я не знаю хуже человека, чем ты. Мне повезло с тобой
встретиться.
КОНСТАНТИН. Не знаю, что тебе и отвечать. Наверное, ты права.
МАША. Давай тогда поговорим спокойно. Мне, между прочим, вообще волноваться
нельзя.
КОНСТАНТИН. Ты видишь, я спокоен. Ни смотря, ни на что.
МАША. Не старайся вести себя хуже, чем ты есть.
КОНСТАНТИН. Прошу хоть ты перестань меня анализировать. Я не хочу ничего о себе
знать.
МАША. Да ради Бога. У меня не так много вариантов того, что мне сейчас делать.
Поэтому, давай, порассуждаем. Ты меня хоть капельку любишь?
КОНСТАНТИН. Маша! Маша, ты мне мозг взрываешь.
МАША (констатируя). Как-то, как умеешь, любишь. Просто у тебя такой период в жизни,
правильно?
КОНСТАНТИН. Это не период, Маша, это и есть жизнь.
МАША. Хорошо. Такая у тебя сейчас жизнь. Кстати, у тебя будет дочь Костя. Ты, как
твой папа говорит, бракодел.
КОНСТАНТИН (растеряно). Дочь? Да? Правда?
МАША. Я подумала и все постаралась тщательно взвесить. Я не хочу быть как твоя
первая жена. Если ты все это не бросишь и не вернешься назад, я сделаю аборт.
КОНСТАНТИН. Врешь.
МАША. Ну не надо так по-детски со мной разговаривать. Что я должна тебе ответить? (с
иронией) А ты проверь, вру я или нет.
КОНСТАНТИН. Ты понимаешь, что это просто шантаж?
МАША. Да?
КОНСТАНТИН. Если я вернусь, я буду тебя ненавидеть.
МАША. Это все теория. В жизни все по-другому происходит, Костя.
КОНСТАНТИН. Я уже тебя ненавижу.
МАША. Может мне сока выпить? Тут есть свежевыжатый сок?
Пауза.
КОНСТАНТИН. Да. Тебе заказать?
ВЛАДИМИР. Слушайте, Константин. У меня идея.
МАША. Рассказывайте, рассказывайте, не обращайте внимания на меня. Мы уже
поговорили.
КОСНТАНТИН. Подожди. Мы не поговорили.
МАША. Поговорили. Мне нечего добавить, а тебе просто надо принять решение.
ВЛАДИМИР. Так вот. Мне сложно сейчас сформулировать, но, в общем, я не прав. Про
отсутствие драмы, я имею в виду. Я это прямо сейчас понял. Конечно же, из этой книги
можно и нужно делать пьесу. Но у меня есть пожелания, и я хотел бы сразу на берегу о
них договориться.
КОНСТАНТИН. Я с вами полностью согласен, Владимир Иванович. Нам нужно прямо
сейчас формулировать законы, по которым наше сотрудничество будет развиваться.
ВЛАДИМИР. Вы, Константин Сергеевич, весьма искушены в ситуации театральных дел
на сегодня. И нельзя также отказать вам в понимании в актерской, режиссерской и
постановочных областях. Поэтому я предлагаю отдать художественное veto в ваши руки.
КОНСТАНТИН. Согласен, с вашим предложением. Как только я увижу человека,
которому готов доверить новое, еще никем не пробованное дело, и кто сможет справиться
с ним лучше чем я, я тут же передам его вместе со всеми регалиями.
ВЛАДИМИР. Я не считаю, что я не разбираюсь в постановочной части настолько. Но я
хотел бы говорить о другом. Мне важно литературное направление, которым будет
развиваться наше дело. Поэтому я хотел бы закрепить за собой литературное veto на
постановки, которые будет осуществлять театр.
КОНСТАНТИН. С радостью. Не угодно ли вам сразу занести это в протокол?
ВЛАДИМИР. Давайте. Тем более, что нам нужно еще очень многое с вами обсудить.
КОНСТАНТИН. Итак, я пишу: «Литературное veto принадлежит Немировичу-Данченко,
художественное – Станиславскому».
ВЛАДИМИР. Именно. Ну как сок? Может нам тоже заказать?
МАША. Как хотите. Костя я домой поехала. Ты со мной?
КОНСТАНТИН. Я прямо сейчас тебе должен ответить?
МАША. Да. А чего думать?
ВЛАДИМИР (робко). Мы можем в другой раз продолжить. Извините….
Пауза.
КОНСТАНТИН. Нам надо еще многое обсудить.
МАША. Ты остаешься.
КОНСТАНТИН. Да.
МАША. Заплатишь за коктейль? Отлично. Прощай.
Маша уходит. Константин сильно сжимает виски, будто у него заболела голова.
ВЛАДИМИР. Если вам надо… (показывает в сторону ушедшей Маши) Я пойму.
КОНСТАНТИН. Вспомнился один случай. Ходил как-то с женой, еще первой, на
выставку тропических бабочек. Такие, знаете грязные пластмассовые аквариумы, внутри
коряги, искусственные цветы и бабочки. Всякие разные. А рядом бумажки с латинскими
названиями, в каких местах водится, ну и все такое. И вот там был аквариум с бабочками,
которые не питаются. Так и было написано: «не питаются». То есть вылупляются из
гусениц и летают, пока не умрут. Незачем им питаться, им не нужна еда, они не для этого
рождались. (поднимает глаза на Владимира) Итак? О чем мы с вами говорили?
ВЛАДИМИР. Мы говорили о создании народного художественного театра, который
отражал бы чаяния, описанные еще в «Записке о положении драматического искусства»
Островского. Уверен, вы читали этот значимый документ….
4.
4.
На даче. Константин идет, за ним спешат Помощник и Людмила.
КОНСТАНТИН. Что там Володя, есть от него известия?
ПОМОЩНИК. Он звонил, сказал, что накопал кучу вещей у фермеров. Посуда, в
основном крестьянская, горшки, ухваты, но попалось даже пара кофейных сервизов. С
одеждой хуже, ничего не сохранилось. Надеется, что денег хватит.
КОНСТАНТИН. Дожили, драматург выполняет работу художника.
Навстречу ему попадается Анна и Мать, которая везет перед собой на каталке Отца.
КОНСТАНТИН. Аня, ты почему не на репетиции?
ПОМОЩНИК. Костя, там сейчас сильная жара в этом сарае, градусов сорок. Крыша
железная и быстро нагревается. Я объявил полчаса перерыв, чтобы сходили на Волгу
искупаться.
КОНСТАНТИН. Надо было сначала у меня спрашивать.
ПОМОЩНИК. Извини, я подумал, что….
КОНСТАНТИН. Вечерние репетиции сегодня закончатся не в одиннадцать, а в
одиннадцать тридцать. Объяви это всем после перерыва.
МАТЬ. Мне кажется, вы работаете на износ. Это неправильно.
КОНСТАНТИН. Мама, ты поклялась, что не будешь мне ничего советовать. (Помощнику)
Перерыв еще не кончился?
ПОМОЩНИК. Еще двадцать семь минут.
АННА. Пойду я тоже на реку. У вас невыносимо нервно.
КОНСТАНТИН. Иди. Жду на репетицию без опозданий. (Людмиле) Людмила, если кто-то
приедет без предупреждения сразу ко мне не пускайте, тем более если репетиция.
(Помощнику) Пойдем, поговорим насчет вечерней репетиции, мне нужен будет кое-какой
реквизит….
Уходят.
МАТЬ. Это не дача, а какой-то дурдом. Людочка, я оставлю вам Сережу, присмотрите за
ним, а то мне позвонить надо? Хорошо?
Не дождавшись ответа, оставляет каталку и идет вслед за Константином. Оставшись одна,
Людмила, воровато посмотрев по сторонам, вынимает пачку тонких сигарет, не успевает
закурить, роняет зажигалку, увидев Хозяина.
ХОЗЯИН (с ласковым укором). Опять закурила?
Людмила справившись, поднимает с земли зажигалку. Прикуривает. Хозяин подходит,
вынимает прикуренную сигарету, тушит. Она вынимает вторую. Прикуривает, он
забирает у нее вторую. Она вынимает третью, он после короткой борьбы забирает всю
пачку. Подумав, возвращает ей сигареты.
ХОЗЯИН. Вредно.
ЛЮДМИЛА. Что ты от меня хочешь?
ХОЗЯИН. То есть ты хотела узнать, зачем я приехал? Приехал посмотреть, не могу ли
помочь чем-нибудь.
ЛЮДМИЛА. Да? Хочешь помочь?
ХОЗЯИН. Могу помочь. Скажем так. (смотрит вопросительно) Если нужно?
ЛЮДМИЛА. Что стоит твоя помощь?
ХОЗЯИН. Зачем ты так со мной?
ЛЮДМИЛА. Сколько?
ХОЗЯИН. Для тебя бесплатно. Я помогу вам.
ЛЮДМИЛА. Но?
ХОЗЯИН. Но потом, как только все произойдет, ты тут же вернешься. Навсегда.
ЛЮДМИЛА. Договорились.
ХОЗЯИН (одобрительно). Умеешь считать.
ЛЮДМИЛА (в тон). Хорошие учителя.
Снова появляются Константин, Помощник и Мать.
ПОМОЩНИК (заканчивая фразу). …и хочет с тобой поговорить.
МАТЬ. Вам может чаю вынести?
КОНСТАНТИН. Мама, чай позже. Что за человек?
ПОМОЩНИК. Потенциально спонсор на наш проект. Но ты должен обещать, что будешь
держать себя в руках и не психовать.
КОНСТАНТИН. Никаких обещаний. Кто это?
ХОЗЯИН. Здравствуйте.
ПОМОЩНИК. Он сказал, что вы уже знакомы.
КОНСТАНТИН. Не помню ничего приятного из нашего знакомства.
ХОЗЯИН. Давайте попробуем познакомиться заново. Я собственно от жены узнал про
ваш проект. И заинтересовался.
ЛЮДМИЛА (Матери). Я помогу вам принести чай. Пойдемте.
Уводит ее.
КОНСТАНТИН. Значит, вы заинтересовались.
ХОЗЯИН. Именно так.
КОНСТАНТИН. Хорошо. Тогда скажите мне сначала одно. Правда ли, что когда
Менделеев на заседании сказал, что с его взглядами солидарен сам Александр III, вы
встали и заметили ему, что такая поддержка не помогает, а скорее дискредитирует науку и
самого Дмитрия Ивановича?
ХОЗЯИН. Тут гордиться нечем, я действительно так считаю.
КОНСТАНТИН. Я полагаю, мы с вами сработаемся, Савва Тимофеевич.
ХОЗЯИН. Уверен в этом. Только с одним условием, я не хотел бы быть при новом деле
денежным мешком. Все привыкли думать, что богатый русский вообще глупее, чем
просто богатый человек. Я хотел бы быть исключением. Поэтому я желаю своими руками
участвовать в создании вашего театра, видеть, как все развивается и понимать, что стоит
за теми или иными тратами.
КОНСТАНТИН. Мы все тут работаем только на таких условиях. А если с нами сам
Морозов, то нам вообще ничего не страшно.
ХОЗЯИН. Вам не страшно, а мне страшно. Мне страшно, что может внезапно оборваться
жизнь. Если я что-то делаю, то только благодаря этому страху.
КОНСТАНТИН. Мне довольно веры, что я буду награжден за свои поиски.
ХОЗЯИН. Хорошо вам. Знаете, Константин Сергеевич, о чем я часто думаю? Все-таки —
не очень остроумно, что жизнь заканчивается процессом гниения. Нечистоплотно. Хотя
гниение суть тоже горение, но я предпочел бы взорваться, как динамитный патрон.
Мысль о смерти возбуждает у меня брезгливое чувство, — момент погружения в
смерть я представляю как падение в компостную яму. Последние минуты жизни
должны быть наполнены ощущением засасывания тела какой-то липкой, едкой и
удушливо-пахучей средой.
КОНСТАНТИН. Мне кажется, религия должна вас излечить от этого страха? Вы же
верите в Бога?
ХОЗЯИН. Я говорю о теле, оно не верит ни во что, кроме себя, и ничего кроме
не хочет знать.
КОНСТАНТИН. Это интересная мысль. Надо пересказать ее актерам.
ХОЗЯИН (встряхиваясь). Ну и довольно об этом. Как мы построим наши отношения?
КОНСТАНТИН. Давайте вы с моим помощником сядете и все сведете в кучу. У нас есть
план выпуска, и мы пока его заваливаем. Сейчас вот Володя, это наш драматург,
объезжает все волжские деревушки и закупает реквизит. Но самая большая проблема это
конечно помещение. С этим надо что-то решать.
ХОЗЯИН. Хорошо. (Помощнику) Пойдем тогда, где-нибудь в саду найдем незанятую
скамейку и побеседуем. (Константину) Когда вы освободитесь?
КОНСТАНТИН. Думаю часам к двенадцати ночи.
ХОЗЯИН. Отлично. Тогда и поговорим.
(Тоже уходят. Оставшись один, Константин подходит к Отцу. Садится рядом с ним на
землю.)
КОНСТАНТИН. Привет пап.
Пауза.
КОНСТАНТИН. Ну что? (Пауза) Смешно, что только сейчас у меня есть шанс с тобой
поговорить. Интересно, ты винишь меня в своей болезни или как мама, придумал мне
оправдание? (Пауза) Знаешь, я вот сейчас сказал одному человеку, что мне не страшно.
Соврал. А ты? Тебе страшно? Ты же почти был там. Как там? Страшно? Расскажи….
Разворачивает каталку с отцом к себе, наклоняется и в упор смотрит ему в лицо. Долгодолго. Резко выпрямляется, отшатнувшись, будто увидел что-то страшное. У него
совершенно потерянный взгляд. Растерянно смотрит вокруг. Постепенно на лице
появляется упрямое выражение.
КОНСТАНТИН. Ну и что! Ничего нельзя изменить. Ничего!
ГЛАВА ПЯТАЯ. «ПРЕМЬЕРА»
Звук настраиваемых инструментов. Звонок. К Морозову и Станиславскому подходит
взволнованный и бледный Немирович-Данченко. Вернее к этому моменту они уже не
только Морозов, Станиславский и Немирович-Данченко.
ХОЗЯИН. Второй звонок.
ВЛАДИМИР. Я понял, я сегодня все понял, ночью! У меня было озарение!
КОНСТАНТИН. Я тебя прошу, молчи.
ХОЗЯИН. Давайте после премьеры.
ПОМОЩНИК. Актеры ждут, что вы им что-нибудь скажете перед началом.
ВЛАДИМИР. Вы не понимаете! Надо все останавливать! Все неправильно!
КОНСТАНТИН. Если ты сейчас не замолчишь, я тебя задушу.
ХОЗЯИН. Спокойно. Держите себя в руках.
ПОМОЩНИК. Так что им сказать?
ВЛАДИМИР. Я понял, в чем ошибка. То есть, я думаю, все будет хорошо. Но можно
сделать гениально. Давайте сейчас выйдем и извинимся, скажем, что премьера отмени….
КОНСТАНТИН. Ты замолчишь или нет?! Уйди. Ты здесь уже не нужен, уйди.
ХОЗЯИН. Так, Владимир, давайте, мы потом с вами поговорим, вы расскажете о своих
соображениях.
ВЛАДИМИР. Будет поздно!
КОНСТАНТИН. Я сейчас к ним приду. Скажи им, что я к ним приду. Или нет! Веди их
сюда.
ПОМОЩНИК. Хорошо. А то они волнуются.
ВЛАДИМИР. Потом поздно, потом уже не будет смысла что-то менять!
ХОЗЯИН. Владимир, мы все тут нервничаем, не только вы. Я вам обещаю, что потом мы
сможем изменить все хоть совершенно полностью. Но сейчас должна быть премьера.
Константин, скажите, что мы выслушаем Владимира и примем его слова, если в них чтото есть.
КОНСТАНТИН. Пошел к черту со своими озарениями! Понял?!
ВЛАДИМИР. Что ты сказал?!
КОНСТАНТИН. Я сказал….
ХОЗЯИН. Третий звонок.
ПОМОЩНИК. Актеры.
Входят актеры: 1,2,3,4 актер, 1 актриса, Анна, Людмила. За ними остальные действующие
лица. Все, кроме родителей и Маши.
ХОЗЯИН. Давайте Константин Сергеевич, ваше слово.
ПОМОЩНИК. Художественный руководитель Московского Художественного
Общедоступного Театра Константин Сергеевич Станиславский!
Все аплодируют.
КОНСТАНТИН. Солдаты! Сорок веков смотрят на вас с вершины этих пирамид!
Извините, нервничаю, перепутал речи.
Смех.
КОНСТАНТИН. Если быть серьезным, то сегодня здесь действительно творится история.
Наш театр называется художественным и это самая большая ответственность, какую мы
можем на себя взять. Большей ответственности от нас, служителей муз ждать нельзя. Мы
отдали искусству всего себя, зачастую ничего не оставив родным и близким. Сразу вас
предупреждаю, эти жертвы могут быть никогда вам не восполнены.
1 АКТЕР. Мы готовы!
КОНСТАНТИН. Не верю. Не верю, что к этому можно быть готовым. Или мы в этот вечер
пройдем в ворота искусства, или они захлопнутся перед нашим носом. Тогда мне лично
навсегда придется сидеть в скучной конторе. Может это звучит патетически, но для меня
это подобно смерти. М-да… Смерть,… О чем это я..?
Начинает все громче и громче играть музыка.
ХОЗЯИН. Это увертюра.
КОНСТАНТИН. Что? Увертюра? Уже? Я не закончил! Отмените! Мне надо договорить!
О чем я говорил? О смерти? Да, смерть! (Хохочет) Вы понимаете, что то, что мы делаем
это единственный достойный ответ смерти! Вы все! Я! Вы! Все артисты, гримеры,
суфлеры, все! Мы все будем жить вечно! Да!
Его голос тонет в шквале музыки. Говорить стало невозможно, и ему ничего не остается,
как пуститься в пляс, чтобы дать выход бурлившей в нем энергии, которую он хотел
передать его соратникам. Он танцует, подпевая, выкрикивая ободряющие фразы, с
бледным мертвенным лицом, с испуганными глазами, прерывающимся дыханием и
конвульсивными движениями. Этот его трагический танец назовут потом «Пляской
смерти».
ПОМОЩНИК (перекрикивая музыку). Константин Сергеевич, уйдите со сцены! Сейчас
же! И не волнуйте артистов!
Станиславского стаскивают. Он по инерции делает насколько шагов вперед и за его
спиной падает занавес, отрезая его от остальных. Он потерянно ходит по сцене,
спотыкаясь. Садится возле суфлерской будки.
КОНСТАНТИН. Эй, суфлер, что мне теперь говорить?
ГЛАВА ШЕСТАЯ. «ПРОВАЛ»
Полутемная пустая сцена. Константин сидит, обхватив себя руками, будто мерзнет. Все
стараются не смотреть на него.
КОНСТАНТИН. Он меня обманул.
АННА. Отпуск кончился. Завтра последний день. Надо бы в квартире прибраться, что ли.
КОНСТАНТИН. Он меня обманул. Я все делал правильно.
ПОМОЩНИК. Константин, я скажу ребятам, чтобы шли домой?
КОНСТАНТИН. Скажи.
ПОМОЩНИК. А когда мы в следующий раз встречаемся?
КОНСТАНТИН. Пусть идут домой.
ПОМОЩНИК. Так что насчет….
КОНСТАНТИН. Пусть идут домой!
Из-за кулисы выходят 1 актер и 1 актриса.
1 АКТЕР. Костя, мы попрощаться зашли.
1 АКТРИСА. Да. Все уже ушли, и мы…. До свиданья.
1 АКТЕР. Было приятно снова вместе… как в старые времена….
Константин не отвечает и они, потоптавшись, уходят.
ВЛАДИМИР. Не хочу больше писать для театра. Сплошные нервы, а толку…? (Никто не
обращает на него внимания) Ладно, я пошел.
АННА. Я с вами. Вы на машине?
Идут вместе.
ВЛАДИМИР (на ходу). Смеетесь? У драматурга и чтобы машина была? Нонсенс. Хотя
какой из меня драматург….
Уходят.
ЛЮДМИЛА. Мы должны иметь право на ошибку.
КОНСТАНТИН. Никакой ошибки не было. Я делал все правильно. Все, что написал
Станиславский, вся его система – ложь. От первого и до последнего слова.
ЛЮДМИЛА. Может быть не в этом дело?
КОНСТАНТИН. Оставьте меня в покое.
ЛЮДМИЛА. Я хочу сказать, что…
ХОЗЯИН (перебивает). Мы договаривались. И теперь нам пора.
Хозяин подходит к Людмиле, берет ее за руку. Она вырывает руку и сама идет к выходу.
ХОЗЯИН. Всего наилучшего.
Уходит следом. Константин сидит неподвижно. Заглядывает Маша. Она уже не
беременна.
МАША. Вот ты где.
Проходит, садится рядом.
МАША. Пришла посмотреть, на что ты меня променял.
КОНСТАНТИН. Посмотрела?
МАША. М-да….
Долгая пауза.
МАША. Мне даже жалко тебя. Что ты чувствуешь сейчас?
КОНСТАНТИН. Ничего. Пусто как-то и все.
МАША. Поехали домой?
КОНСТАНТИН. Куда?
МАША. Домой. К дочери.
КОНСТАНТИН. Ты же аборт сделала.
МАША. Костя, я что, дура, по-твоему, конченная? Кто делает аборт на восьмом месяце?
КОНСТАНТИН. У меня есть дочь?
МАША. Кира. Назвала, прямо как дочь Станиславского. Шучу. Просто имя нравится.
(смотрит на часы) Кстати, уже сейчас будет звонить твоя сумасшедшая мама. Я попросила
ее посидеть с Кирой, она была в шоке.
КОНСТАНТИН. Зачем я тебе нужен. Я неудачник. Я все провалил.
МАША. Я в тебя верю. А еще у ребенка должен быть отец.
КОНСТАНТИН. Я не понимаю. Я сделал все тоже, что и Станиславский. Я до крупицы
воспроизвел все его учение, каждый факт, каждую мелочь. Я все, всю свою жизнь
поставил на карту. А в результате пустышка. Полный ноль.
МАША. Значит, было что-то еще.
КОНСТАНТИН. Не было.
МАША. Было. Я уверена, было. (вынимает вибрирующий телефон) Ну вот начинается.
(говорит по телефону) Я уже еду, Елизавета Васильевна. Понятно, что кричит, это же
младенец. Ну так покормите! (Константину) Догоняй. (В телефон) Я же вам все
показывала, где смесь, где бутылочки. Ну что вы, в самом деле, будто у вас никогда детей
не было…!
Разговаривая, уходит за кулису. Пауза. Константин встает и идет следом. Внезапный
щелчок, и золотой ослепительный свет за его спиной заливает пустую сцену четко
очерченным кругом. По светящимся доскам проносится какая-то тень. Будто вверху под
софитами проскакала фигурка наездницы на лошади. Константин замирает, стоя уже у
самых кулис. Медленно поворачивается. Подходит из темноты к границе между светом и
тьмой, протягивает руки, так будто купает их в свете, заливающем сцену. Смотрит на свои
освещенные руки, потом вверх.
КОНСТАНТИН. Я вернусь.
Поворачивается и уходит за кулису. Свет на сцене гаснет мгновенно, с щелчком.
ЗАНАВЕС.