Премьера - Дом актера

Отзыв
На спектакль театра драмы «Вариант» (г. Первоуральск) «Такой —
некий — этакой» по рассказу Н. Лескова
На требующий смелости эксперимент решился первоуральский муниципальный театр
драмы «Вариант» — сыгран спектакль по рассказу Никола Лескова «Однодум». Работа
экспериментальна не только потому, что перед нами моноспектакль: все роли, а их более
десяти, исполняет один актер — Владимир Соколов. Испытание само по себе исполнение прозы
Лескова с ее своеобразной лексикой и синтаксическим строем, которую даже просто выучить
— подвиг актера. Но автор сценической версии и режиссер Лариса Казина, как видно, твердо
решила «исправлять нравы». Сатира Лескова, затрагивая больные темы русской жизни, и
сегодня метко бьет в цель.
Чего стоит описание сцен перед приездом вновь назначенного губернатора в уездный
городок Солигалич. Дома «воспринимали помазание мелом», на тракетах чинились дорожные
топи, гати и мосты, из больниц шла усиленная выписка в «оздоровку»…. Срочно
перекрашивался порядком пооблупившийся шлагбаум, у которого предстояло встречать
высокого гостя. Или сам главный герой — квартальный Рыжов, который по вредной фантазии
взяток не брал, дурак экий! Все квартальные брали и на жизнь не жаловались, а он не брал,
руководствуясь истиной: «в поте лица твоего ешь хлеб твой». Начитался, дурачина, Библии!
Естественно, подобное поведение вызвало у одних недоумение, у других — озлобление, у
третьих — прямой гнев, начиная с городничего, который «судил о законе русским судом».
Закон, мол, что конь: куда надо — туда и повороти его.
Тот факт, что, по свидетельству современников, в городе Солигаличе и в самом деле жил
такой чудак Рыжов — воплощение честности и бескорыстия лишь придает ситуации остроту.
Исключительность факта дарит рассказу характер сказочности, что и использует Николай
Лесков, включивший повествование о Рыжове в число рассказов о трех праведниках,
опубликованных в конце 1870-х годов.
Мастерски выстроенной писателем рассказ «Однодум» венчается выразительным
апофеозом (высшей смысловой и событийной точкой): Рыжов поставил в тупик просвещенное
лицо по фамилии Ланской — нового губернатора. Пораженный наличием в городке
действительно честного человека, Ланской в удивлении повторял на прощание: «Чудак, чудак!»
Рыжов произнес те же слова, неожиданно получив из Петербурга дарующий ему дворянство
владимирский крест. Конечно, он догадался, кто был инициатором этой награды! Только вот
носить крест ему было не на чем (курсив Лескова). Ведь ходил-то честный чиновник из-за
малого жалования всегда в одном и том же стареньком полосатом бешмете.
Текст Лескова дает возможность не только сыграть вереницу характеров, но и
использовать множество самых разнообразных красок — от мягкого, чуть грустноватого
авторского раздумья до беспощадной, бескомпромиссной сатиры и гражданской патетики.
Режиссер и актер отходят от привычного жанра литературного театра, а все повествование
решают разыграть, хотя бережное донесение лесковского текста и стало особенно сильной
стороной спектакля.
Перевоплощение в тех или иных персонажей пока получилось неравнозначным.
Возможно, их надо было обозначить еще и какими-то внешними признаками (детали костюма,
парик, отдельные аксессуары)? Сейчас первая часть спектакля кажется чуть затянутой. Зато в
финале актер полностью компенсирует этот сбой ритма: история с Ланским развивается по
нарастающей.
Перед нами, действительно, два удививших друг друга чиновника. И хотя Ланской,
поначалу проявивший высокомерие, быстро сменяет позу равнодушного наблюдателя на
заинтересованность, потом удивление, а под конец и вовсе впадает в шок, победителем-то
оказывается не он, что и находит эмоциональный отклик в зале.
Реакция зрителей для театра ценна особенно. Ведь ставя инсценировку, коллектив
договорился с городским управлением образования о том, что спектакль «Такой — некий —
этакий, или Сказ о том, как всей Расеей одного праведника ломали» обязательно посмотрят
старшеклассники, а потом изложат свои впечатления в сочинениях. На премьере молодой
зритель смотрел и слушал очень внимательно.
Повествование, безусловно, будет восприниматься сильнее, если его сократить хотя бы
минут на 20 (на премьере спектакль шел ~ 1 час 40 минут).
Если это инсценированный рассказ, то кто произносит в начале спектакля слова от
автора? Подобная путаница есть и дальше: порой непонятно, где кончается повествователь и
начинает «играть» персонаж. Заявленная композиция — «в 3-х актах с прологом и эпилогом»
угадывается недостаточно.
На сцене Дворца металлургов есть некая звуковая «яма»: когда актер действует в глубине
сценической площадки, текст становится плохо слышным, мешает восприятию какой-то
«призвук».
Название спектакля несколько замысловато, что может отпугнуть зрителя (у Лескова-то
предельная простота: «Однодум»).
Не очень мастеровито выполнены овальные щиты декораций с фрагментами известных
картин, хотя сам прием подобного оформления привлекает и соответствует спектаклю такого
рода.
Ю. Матафонова,
засл. работник культуры РФ.