Доминантные психологические механизмы взаимоотношений

Светлана Минц
Доминантные психологические механизмы взаимоотношения власти
и личности в политической жизни Кубани постперестроечного десятилетия
В политической жизни России постперестроечного десятилетия на первый план
выдвинулись психологические механизмы, определяющие взаимоотношение власти и
личности. Анализ содержания сообщений средств массовой информации, региональной
и местной печати, учебной, пропагандистской и публицистической литературы, выходящими на Кубани с благословения и под покровительством властных структур или
под влиянием их идеологической деятельности, показывает, что дискурсивное поле
общения представителей краевой кубанской администрации с гражданами региона и
центром укладывается в парадигматику двух типов сознания – классицизма и романтизма. Они сформированы и структурированы представлениями классицизма и романтизма о государстве как 1) высшей созидательной силой, организующей жизнь социума
(основа просветительских представлений о государстве) и 2) воплощении созидательных сил нации и личностных свойств национального характера (романтическая модель
этатизма). Просветительская доктрина этатизма начала складываться в России с последней трети XVII в. Ее пиками стали государственные преобразования Петра Великого и сталинская номенклатуризация второй трети ХХ в. Романтический этатизм вызвал к жизни реформы Александра II, распутинщину и революционный распад Российской империи, горбачевско-гайдаровскую «перестройку» и современный подъем национализма, со второй половины 80-х гг. ХХ в имеющий стойкую тенденцию к суверенизации отдельных регионов сначала Советского Союза, а затем и Российской федерации.
Ученые давно отмечают странные формы российского переплетения стандартов классицистического и романтического мышления. Легкая романтизация просветительского
этатизма на государственном уровне воспринимается как стремление к революционным изменениям. Выход романтического сознания к кормилам государственной власти
немедленно влечет за собою восстановление жестких форм влияния государства на все
стороны жизни общества и возрождает чисто феодальный взгляд государства на граждан как на свою частную собственность. Процессы модернизации в российском обществе, как и в других странах, тесно переплетены со становлением гражданского общества, но экстремальный характер модернизации провоцирует конфликтные отношения
личности и власти, превращая процесс развития гражданственности в постоянный кризис, в котором вялотекущее противостояние личности власти легко сменяется острыми
конфликтами между государством и обществом. Сложившаяся ситуация поддерживает
кризис личностной идентичности и проецирует его на жизнь целых поколений. Состояние психологии личности приобретает статус социального феномена и становится государственнообразующим фактором. Яркой иллюстрацией этого процесса являются события на Северном Кавказе. И в них практически невозможно отделить состояние сознания людей, вынужденных находиться в «горячих точках», от психологического состояния их более везучих сограждан, живущих в более стабильных регионах. Неумение государственной власти считаться с интересами частной личности, гипертрофированное представление о праве государственных структур любого уровня аккумулировать любые природные ресурсы, включая демографический потенциал, и конфисковывать общественные ресурсы для достижения собственных, часто достаточно субъективизированных, целей, делает саму государственную власть источником кризиса иден-
тичности. Рассмотрим этот механизм на примере многолетней «борьбы с мировым сионизмом», который вела администрация Краснодарского края с конца 80-х гг. ХХ в.
С конца 80-х гг. ХХ в. здесь наблюдается желание краевых властей решить
углубляющийся экономический и социокультурный кризис за счет усиления «оборонного» сознания. Наиболее яркими моментами этого процесса оказались антисемитские
публикации 1987–1989 гг. в литературно-художественном альманахе «Кубань», знаменитая речь Н.И.Кондратенко на апрельской сессии Краевого совета народных депутатов 1991 г., его предвыборная кампания и книга П.Придиуса и В.Ротова «Кубань: один
год с Батькой Кондратом и его Дружиной» (Краснодар: Советская Кубань, 1998), погромная направленность официальной периодики Краснодарского края и финансируемой из бюджетных средств дикой газетенке «Кубань лесная», позже ставшая называть
себя «Буревестник Кубани», несколько погромных мероприятий, организованных краевой администрацией в 1998–2000 гг., из которых особо выделялись Форум Кубанской
интеллигенции и молодежный форум, объявивший о создании Патриотического союза
молодежи (Патсомола). Завершился процесс лжепатриотического воспитания населения Кубани созданием странного произведения чиновной мысли, названного «Идеологией созидательного сопротивления» (конец 2000 г.).
В условиях явного крушения ценностей коммунистической идеологии краевые
административные структуры попытались объединить народ вокруг власти на, как им
казалось, неполитической основе. Для этого в течение долгого времени жителям кубани внушалось, что во всех бедах страны и региона виноваты некие мифические «сионисты», «страшные и ужасные», а главное, тайные и необнаружимые. Поскольку на Кубани евреев немного (0,11% пятимиллионного населения Краснодарского края), и на
фоне народов Северного Кавказа они не выделяются ни своей внешностью, ни своей
зажиточностью, поскольку даже в начале ХХ в. на территории Кубани, в отличие от
Ростовской области и юга Украины, не было леворадикалов из сионистов, инициаторы
и идеологи «борьбы с мировым сионизмом» вынуждены были объяснять и обосновывать свои позиции. Вот в этих-то речах и писаниях, призванных убедить кубанцев в
том, что у них нет врагов страшнее сионистов, и отразились те психологические механизмы, которые способны редуцировать все экономические, политические и социальные сложности сегодняшнего дня до уровня примитивного этнического противостояния. У инициаторов компании были, казалось бы, самые благие намерения – переключить глухое недовольство массы населения на объект, не способный превратить недовольство в стойкое длительное межэтническое противостояние, как было бы в случае
возможного конфликта с армянской диаспорой или, не дай бог, с кем-то из адыгов. Но
они умудрились активизировать стереотипы бытового антисемитизма, жертвой которого сами же и стали в первую очередь. А дальше волна межэтнической напряженности
стала расти как снежный ком, чему способствовала типичная для нашей страны
психология взаимоотношение политического лидера с массами.
Неуважение лидера по отношению к народу рождает потребность манипулировать массовым сознанием. Это, как правило, не слишком трудно в одноактных политических играх, но может оказаться совершенно бесперспективным в долговременном
процессе стабилизации кризисного общества. Катастрофическое развитие истории,
столь характерное для России новейшего времени, как раз и демонстрирует нам последствия неуважения политических лидеров своего народа. А народ они не уважают
не только потому, что повышенная зависимость от государственной власти, недоступность для них ее полноты вкупе со слабой предсказуемостью государственной власти
лишают их самоуважения. Отсутствие последнего делают многих кубанских политиков, как и массу их коллег из других регионов и даже из «центра», носителями ресентимента. Они раскачивают общество не потому, что неумны, корыстны или нечестны,
а потому, что, служа обществу на условиях повышенной зависимости от административных структур, становятся противны самим себе. Самоутверждаясь, они оказываются
способными на поступки, выходящие за рамки привычных представлений о нравственности. И тогда они предлагают обществу свою систему превращенных нравственных
идеалов, основанных на ресентименте. И населению вместо длительной и мучительной
модернизации, связанной не только с техническим прогрессом, но и с существенными
изменениями социокультурных параметров жизни общества, включающих и изменение
типа психологии личности, представляется иллюзорная возможность быстрого достижения недостижимого благополучия – за счет экспроприации недостающего прибавочного продукта. Ресентиментный морок заставляет верить, что он есть у соседа, что сосед владеет им «не по правде», что он и не человек вовсе, а чужак, пришелец или, того
хуже, исчадье ада и только справедливо будет заставить этого «другого» отдать необходимое для собственного благоденствия, освободить жизненное пространство.
Если ресентиментные ожидания и установки политиков готова принять достаточно значительная группа избирателей, в обществе накапливаются деструктивные силы, психологически готовые к любым формам конфронтации. Кубань начала нового
столетия демонстрирует, что процесс консолидации деструктивных сил захватывает
молодежь, девиантные формы поведения которой вводятся неумелыми действиями как
местных, так и, к сожалению, федеральных структур во все более военизированные
рамки. Примитивизация общественного сознания путем редуцирования многочисленных противоречий к этническому противостоянию позволяет успешно манипулировать
этой в общем-то обездоленной частью российского населения. Об обездоленности я говорю не случайно. Ведь, как у поколения немцев после первой мировой войны, у большей части этих молодых людей не оказалось счастливого благополучного и сытого
детства, как мало и перспектив на успешное будущее.
«Оборонное» сознание успешно помогает преодолевать кризисы, связанные с
внешней агрессией. В условиях внешней агрессии общество готово мириться практически с любыми конфискационными действиями государства. «Оборонное» сознание не в
состоянии урегулировать внутренний кризис, оно способно лишь временно придать
внутреннему нестроению вид конфликта с внешним врагом. Но тогда на роль внешнего
врага способен угодить каждый, и рано или поздно проблема защиты прав личности
против государственного произвола вновь приобретет общественное звучание, и массы
могут попытаться вновь найти какие-то свои, более удовлетворяющие их интересы,
формы власти.
В последнее время мы слишком часто говорим об экономических трудностях,
испытываемых страной и нашими ближними и дальними соседями по постсоветскому
пространству. Психологическая и правовая помощь личности давно уже стала для
нашей страны задачей номер один. Организация такой работы на местах – один из приоритетов государственной важности, без реализации которого российское общество
вместо построения реальных институтов гражданского общества так и будет качаться
от слабой романтизации до жесткой классицизации этатизма.