Народные художественные ремесла и промыслы (народное

1
КУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ ПОМОРЬЯ
Н.М. Ведерникова, канд. филолог. н., вед. науч. сотр.
РНИИ культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачева.
Москва
Традиционная народная культура при общих типологических свойствах обладает
локальными особенностями, которые определены всей совокупностью черт, присущих
данной территории.
непосредственное
Являясь мировоззренческой по своей сути, она оказывала
воздействие
на
формирование
культурного
ландшафта
(природопользование, возведение жилых, хозяйственных и культовых построек) и
культурный ландшафт, в свою очередь, определял особенности локальной культуры, что
запечатлено в материальной культуре, прикладном искусстве, традиционных обрядах,
поэтическом фольклоре.
Почему так важно при характеристике культурного ландшафта принимать во
внимание традиционную культуру? Традиционная культура помогает понять характер
обустроенности пространства, выделить наиболее ценные природные и культурные
объекты, их значение в жизни людей.
В наибольшей степени
связь с культурным ландшафтом прослеживается в
топонимах и топонимических преданиях.
Топопимы это своего рода метки
географического пространства.
Собственные названия получает не только деревня, но и местные урочища. В
классификации преданий исследователи особо выделяют предания, объясняющие
особенности ландшафтов (холмов, курганов, островов, водных источников).
За
названием следует пояснение, призванное выделить его из ряда подобных.
Особое место в ряду значимых культурно-ландшафтных объектов занимают
сакральные памятники. К их числу можно отнести культовые постройки и захоронения,
святые рощи, деревья, родники, камни. Предания и устные рассказы о них помогают
понять содержание и функции этих объектов как культурного наследия.
В топонимических и исторических преданиях, а также в легендах и устных
рассказах заключен взгляд жителей на свою землю, рассказ о самих себе, том главном и
ценном,
что
особенности
составляет
историческую
память,
помогая
исследователю
понять
культуры отдельных деревень, содержание понятия "малая родина",
представления о начальных временах, появления первых жителей и пр..
2
Так, в Карелии типичным мотивом многих преданий стало поселение на реке
первого колониста, испытываемое им одиночество, его радость, когда по плывущей по
реке щепе (венике) он узнает о соседнем поселенце. Эти предания порождали названия
деревень – Вангимала (старший брат), Юксила (поспешить), что означало: первый
поселенец спешит к соседу – старшему брату.
Немало преданий, связанных с выбором места для постройки деревни. Типичный
мотив - приплывшая икона (в вариантах, бревна) указывает место
(церкви). С этим преданием связана
постройки деревни
история основания села Вирма, возведение
Кижеского погоста и др. мест. Их суть – выражение предназначенности данного мета для
поселения или возведения собора.
Название некоторых географических мест доносят отголоски мифологических
представлений о людях – первопоселенцах этих мест, чудовищах и разбойниках. Так,
остров Аникеев в Кольской губе назван по имени разбойника Аники, которого победил
юный силач (выжимает досуха вачеги (рукавицы) – святой, принявший образ юноши.
В названиях могут быть запечатлены отголоски исторических событий. Своя земля
в исторических преданиях осмысливается как роковое место для врагов (они
превращаются в камни, тонут в болотах). Например, название острова «Немецкий варак»
порождено историческим преданием, связанное с набегами на поморские земли внешних
врагов (немцев), превращенных божьим помыслом в камни.
«… в сумерек проедешь – так ровно бы люди: вся, почесть, гора уставлена ими
понизу. Так, выходит, все немчи и стали камнями!» (Максимов).
В д. Лямцы бытует предание о нападении англичан на деревню, героической
защите ее местными жителями. Записаны и иные рассказы, в которых недогадливые
иноземцы звук пастушьего рожка принимают за боевой сигнал, а пыль, поднятую стадом,
– за след войска.
Названия многих карельских и поморских деревень, по многочисленным
преданиям, было, якобы, дано Петром I. В этом
отголоски событий, связанных с
пребыванием Петра I на Севере, в них заключена и оценка личности Петра, его политики,
утверждавшей за Россией его северные земли.
Топонимы, предания, легенды – до сих пор живут в народной памяти. Их запись
и публикация – это дань уважения к народу и неоспоримое доказательство связи
культурного ландшафта с духовной культурой.
3
Природной богатство Карелии определили формирование и развитие на этой
территории прикладного искусства. Это проявилось, прежде всего в развитии деревянного
зодчества, бытовых изделий из дерева, которым присуща особая красота форм и декора.
«Развитию природной склонности жителей Карелии к пластическому творчеству, писала
В.М. Вишневская («Резьба и роспись по дереву мастеров Карелии. Петрозаводск, 1981) –
могло способствовать и богатство впечатлений, связанных с характером рельефа
местности (горные кряжи, причудливые очертания стволов деревьев и пр.)» Образы
природы формировали поэтический язык народного декоративно-прикладного искусства
карел, где нашли свое воплощение и солнечный диск, очертания ели, красота
распустившихся цветов. Древнее содержание этих мотивов в работах мастеров XIX-XX
вв. обрело эстетическую функцию,
сохранив представление о природе как абсолютном
воплощени красоты.
Это восприятие природы проявляется в особом умении раскрыть эстетические
свойства поделочного материала, цвета и узора природной древесины. Для изделий из
дерева карельских мастеров характерны скульптурные формы изделий, стремление к
монументальности, монолитност объема. Даже в таких простых повседневных вещах, как
ложка или черпак, ощущаются эти особенности. Художественная образность предметов
основана на стремлении выявить сходство с живой природой. При лаконичности и
простоте форм в деталях изделий, особенно в обрядовых, праздничных предметах,
угадываются образы птиц или коней.
При общих эстетических принципах, присущих бытовым изделиям, исследователи
на основании сохранившихся памятников выявили существование на территории Поморья
локальных художественных школ (в Медвежьегорском, Пряжском, Олонецком районах).
Одним из художественных центров была Кереть, где изготовляли прялки с ажурной
резьбой, особым своеобразием отмечены кемские прялки, получивших даже особое
название «кемлянок»..Похожие прялки изготовляли на Летнем и Зимнем берегах.
В росписи по дереву исследователи выделяют два основных направления. Первое
связано с творчеством карельских мастеров, работам которых присущ монументальный
строй композиций, преобладание геометризованного орнамента. Второе направление –
живописное, называемое свободные кистевые росписи, получившие развитие в творчестве
русских мастеров, в основе их лежат художественные традиции Древней Руси. Этому
соответствуют и используемые техники – плотное
полупрозрачные мазки русских живописцев.
карельское письмо и легкое
4
Территория Карельского Поморья была местом активного взаимодействия карел и
русских поморов, что основывалось на постоянных хозяйственных и культурных
взаимосвязях. В результате Поморье стало территорией, где сформировался особый тип
художественной резьбы и росписи, получивший название «северное письмо». Следует
отметить, что это было живое искусство, существовавшее во множестве вариантов,
вбиравшее в себя и новое, например, элементы барочного стиля. На характер росписей
оказывали влияние мастера Выгорецкого общежительства. В 1970-х годах в Карелии
(Петрозаводске, г. Олонец, с Деревянное в Прионежском р-не). были созданы
предприятия художественных промыслов, поставившие как одну из главных задач,
создание современных изделий из дерева с использованием национального декора. Это
был успешный опыт.
Уникальностью отмечена и вышивка, которая, как и художественная обработка
дерева отличалась местными художественными особенностями в разных районах Карелии
и русского Поморья. Вышитые изделия составляли часть убранства жилища, украшали
праздничные полотенца и одежду, являлись атрибутами традиционных обрядов. В целом
вышивкам разных районов присущи и единые черты, которые проявляются в
использовании особых техник вышивки (в основном счетных), геометрических и
геометризованных
солярных мотивов и композиций, где присутствуют изображения
мирового древа, птиц, женской богини и пр. Для современных исследователей северные
вышивки остаются одним из основных материалов, помогающих реконструировать
содержание древних мифов. Высокими художественными достоинствами отмечена
вышивка золотными и серебряными нитями, поражавшая всех путешественников. Речной
жемчуг, которым славились северные реки, породил уникальный вид художественного
ремесла – шитье жемчугом.
Культурный
ландшафт
может
осмысливаться
как
индивидулизированный
ландшафт - в пределах освоенной близлежащей территории. Но может пониматься много
шире, на основе общих типологических признаков, присущих данной территории. Для
Поморья это единый тип хозяйственной деятельности (рыболовство и связанные с ними
промыслы), а также культурные и духовно-религиозные ценности.
В культурном ландшафте Поморья море
стало одной из ландшафтных и
культурных доминант. Центром этого культурного ландшафта стал Соловецкий
монастырь, становление которого проходило при непосредственном участии поморов, а
духовный авторитет сделал его сакральным центром.
5
В восприятии моря и островов переплелись мифологические верования,
православные воззрения и практическое видение. Первые сказались в
преданиях о
морском змее, поселившимся на острове Робьяки. Одним из деяний Варлаамия
Керетского явилась победа над морскими червями, разъедающих днища судов. Отголоски
древних мифов находим в преданиях о богатырях – Калге, Жижги и Канчаке, живших на
островах и побережье, которые были столь сильны, что перебрасывались одним топором и
котлом. Позже эти персонажи были переосмыслены и трактовались как разбойники.
«Море – наше поле», «Мы едим не с поля, а с моря» - говорят поморы. О море как пашне
упоминается в Калевале.
Море - беспредельное водное пространство – океян-море - воспринимается
поморами как благодатное и опасное, дарящее жизнь и отнимающее ее. Море – оно и
синее, и распрекрасное, но оно и соленое (соленое – постоянный эпитет к слову слезы). В
плаче о погибшем на море юноше плачея М. Деревлева (д. Сюзьма) выплакивала :
Море ты наше неспокойное,
Кажинный год жизни забираешь,
Жен, обездоливаешь,
Детушек малых сиротишь,
Невест радости лишаешь.
Горе несешь неизбывное, печаль великую….
Закончив плач, плачея сникла, и уже потухшим голосом, растягивая слова,
закончила:
Но душа помора знает,
Море – наш кормилец» (Гемп, с. 176, д. сюзьма, запись 1909 года))
В народной лирике виден поэтический образ моря.
Море наше Белое распрекрасное
Широко, далеко ты раскинулось,
Не шумишь, не пылишь, не волнуешься..
Закатилось солнце красное
За высоку гору, за морску околицу.
Закраснело небо ясное,
Свет последний пал на крутом берегу,
Все ветра на покой ушли.
Морю Болому распрекрасному
6
Отдаем свой поклон и мы.
( «Сказ о Беломорье» Архангельск, 1983, с. 73).
Поэтический образ моря присутствует в лирических и свадебных песнях, образуя
устойчивый мотив «жених на корабле».
Море вошло в язык поморов, отразилось в приметах: «Гагара кричит – на море
беспременно падет сильный ветер», «В море встанет темень – жди дождя», «Белухи
лёщатся: знать, ветер чуют! Спину показывают - целым юровым (стадом) выплыли».
Море определило специфику культурных традиций поморов, породив особую
обрядность (промысловый календарь, проводы и встречи поморов, уходящих в море и
возвращающихся с промыслов, множество поверий и легенд., установку поминальных и
обетных крестов на берегу.
Ко времени выхода славянских племен к морю привычные образы хозяев воды
– водяного и русалок оказались слишком расплывчатыми и достаточно условными, чтобы
взять на себя функции
хозяев морской стихии. Требовались более мощные силы,
могущие управлять морем и
защищать человека. Так мифологические персонажи
сменились силами небесными, которые
стали восприниматься
покровителями
человека, способными умилостивить морскую стихию. Выбор пал на Николая Угодника,
по народным представлениям, святого, напрямую творящего чудеса по молитве. Одна из
самых распространенных у поморов молитв: "Никола святитель, морской управитель,
моли Бога о нас".
Известен духовный стих «Микола», записанный на Севере (на Пинеге) от М.В.
Кривополеновой, где Николай Чудотворец предстает не только как хранитель и
исцелитель от бед сухопутных, но именно как морской управитель:
…В бедах и напастях он свет сохраняё,
В болезнях лежашших он свет истеляет
В темницах сидяшших он свет избавляё,
А по морю плаушших он свет направляё,
Волны да усмиряё, врагов прогоняёт
(Озаровская 1922: 81).
Никольские часовни - самые распространенные в Поморье: "От Онеги до Колы тридцать три Николы".
Ту же роль защитников на водах выполняли и местные святые – Зосима и
Савватий, Логгин и Иоанн, прославившихся богоугодными делами – строительством
7
Соловецкого монастыря, а также Варлаамий
Керетский, обретший святость за глубину
веры и покаяния.
"Преподобные
Зосима и Савватий, несите нас на святые острова", - с такой
молитвой обращались кормщики, выходя в море (Пришвин). В Поморье повсеместно
бытует поговорка: "Кто на море не бывал, тот Богу не молился". Немало существует
устных рассказов, как молитва утишает бурю. Молитва на море стала частью культурной
традиции в Поморье. Ей следовали рыбаки. Ей следовали и странники. Об этом записано
множество рассказов поморов.
В Койде (Зимний берег) кроме двух церквей были еще и две Никольских часовни,
куда обязательно направлялись рыбаки перед выходом в море. Говорят, что и сейчас,
когда рыбаки проходят мимо часовенки в честь Николы, то снимают шапки. О
происхождении одной из многочисленных Никольских часовен рассказывает следующая
легенда:
«Ехал старичок с моря. Разбило карбас. Он попал на остров. На острове сидит и
думает как добираться. И вдруг появился белый человек – во всем белом. Он спрашивает:
"Не знаю, как добраться до дома". – "Садитесь на это бревно и доберетесь". На острове
лежало бревно. И он, говорит, сел на бревно и доплыл до берега. Шел-шел по берегу и
дошел до дома. А тот, в белом, сказал, “дойдешь до дому, поставь святое место”. Он
потом часовню Никольскую поставил. Старичок назвал себя Николой» (Власова В.А.,
Гридино).
Центром этой громадной территории был Соловецкий монастырь. ставший
благодаря своему авторитету в духовной жизни России сакральным центром Поморья, а
также центром экономическим и просветительским.
Соловецкая земля как единое
пространство, находящееся под покровительством святых, в народном сознании
охватывала и острова, находящиеся в акватории Белого моря, с названием которых
связаны предания и легенды. Это и сами Соловецкие острова, Кий-остров, Никодимостров, где жил святой старец Никодим, остров Полтом-Карга, на котором покоятся
останки праведницы.
Среди поморов бытовало убеждение, что острова в море поставлены Богом для
спасения людей.
В поморской традиции
рыбаки и охотники на морского зверя, выброшенные
морем на остров, что часто грозило гибелью, следовали обычаю: «быть верными заветам
своих праотцов и в сооружении деревянного креста полагать всю надежду на лучшую
долю… Целой артелью, меньше чем в сутки, сооружался крест и вырезывается на нем
8
приличная надпись с именем страдавшего и годом сооружения. Всегда, после того как
вкапывали крест в землю, переставал ветер» (Максимов).
П.И. Челищев, совершивший путешествие по Русскому северу в 1791 г. отметил
на Заяцком острове «от пристающих за морскою погодою к сему острову, множество
деревянных больших и малых крестов, число коих не менее трех тысяч». Петр Первый,
вероятно, также по обету, «по пришествии своем на оный [Заяцкий остров] от погоды …
вздумал из часовни сделать церковь во имя святого апостола Андрея Первозванного, и в
одну ночь к часовне пристроен алтарь и освящена» (Челищев). На Кий-острове
патриархом Никоном, когда уезжал с Анзерского скита, еще будучи иеромонахом, во
спасение от непогоды был поставлен деревянный крест, а после мужской монастырь, наз.
«Крестный». Современные поморы вспоминают: «Прежде весь берег был в крестах».
Обетные кресты и часовни были одной из ярких ландшафтных примет Поморья.
Соловецкий монастырь, возведенный монахами по воле бога, воспринимался как
место духовного спасения, принесения обетов, особенно обетов на послушание, что стало
частью духовных традиций поморов.
Молитвы и постановка крестов и часовен, обеты были частью и поморских
промысловых обрядов. Поклонные обетные кресты ставили на удачу, отправляясь на
промысел, и в благодарность за спасение. Так, на Терском берегу поморы ставили кресты
на ловлю жемчуга (Терские поморы 2007), на Летнем берегу – перед выходом в море на
рыбный или зверовой промысел. «Кресты ставили, чтобы сёмгу ловить» ( Яреньга-97).
Обетами могли быть и дары от своего промысла. М.Пришвин приводит рассказ
помора о зверобойном промысле, сопряженным со множеством опасностей: «Обещание
положишь, посулишь там чего-нибудь, зверину ли, деньги ли, самому заметно, будто
погода маленько меняется, не сразу, а ловчее проходит, виднее на море, легче ходить,
взводень станет опадывать. Обещание первое дело» (Пришвин:.183).
Среди христианских праздников особо отмечали Николины дни, которые
приурочивались к промысловой деятельности (Ефименко,1878, Дуров 1936-1937,
Бернштам 2009).
. «Оба дня были… главным средоточием примет и предсказаний
относительно погоды и промыслов… к весеннему Николе северно-русское население и
поморы относили начало весеннего хода рыбы и икрометания»); «если Егорий с водой,
Никола с травой, то и Зимний (Никола) будет с навагой и сельдью» (Бернштам 2009 157).
На весеннего Николу происходили жеребьевки рыбных угодий.
С поморскими промысловыми традициями связывали и другие христианские
праздники. О Сретенье как общинном празднике пишет Т.А Бернштам: В этот день
9
ожидали
«мурманщиков»
(промысловиков).
Дети
и
девушки
обходили
дворы,
выкрикивали своеобразные заклички («Подайте-ткось на пов/терь, хозяюшка!»). Этот
обход назывался просить на поветерь. (Бернштам).
«Покров – промысловый праздник. Церковь раньше была не здесь, а была на устье,
очень красивая была. Туда со всех тоней рыбаки приезжали на Покров. Самый разгар
сёмги, когда она в реку поднимается. А когда из нее рыбник делали, головой вперед
всегда запекали, чтобы рыба шла вверх по течению» ( Варзуга) (Терские поморы). «Петр и
Павел – рыбные апостолы, рыбу ловили. У Бога прислужники» (Тамица-97).
Таким образом, море стало смыслообразующим ядром поморской культуры,
отразившимся в фольклоре, обрядовой, а также в бытовой культуре, например, постройке
тонь, в социальной организации – утверждении мужских сообществ
в промысловой
деятельности, и даже в такой сфере как промысловый досуг (известно, что промысловики
брали с собой на промысел сказителей былин и сказок), не случайно именно Поморье
дало имена выдающихся сказителей. Наконец, море формировало
характер людей,
этические принципы - мужество, честность, взаимовыручку.
Несмотря на значительные утраты в традиционной культуре, особенно в последние
двадцать лет, море для поморов остается источником жизни, с ним связаны надежды на
возрождение края.