Международно-правовые основы осуществления правосудия в

Международно-правовые основы осуществления правосудия в вооруженных силах
Н.А. Шулепов, заслуженный юрист России, доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН,
заведующий кафедрой международного и конституционного права Московского государственного лингвистического
университета; А.Н. Шевчук, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса Военного
университета
В нашем обществе и государстве на различных уровнях и среди самых широких социальных групп продолжается
дискуссия о необходимости существования военных судов. К проблемам устройства и деятельности военных судов
привлечено внимание специалистов и тех, кто имеет весьма отдаленное представление об организации военных судов
и осуществляемом ими правосудии. Некоторые авторы на страницах центральной печати до сих пор ведут борьбу с
«ветряными мельницами», призывая осуществить то, что уже давно реализовано. К примеру, предлагается
«преобразовать военные трибуналы в суды, вывести эти суды из подчинения Министерству обороны…»1 . Нередко
высказывания против существования военных судов сопровождаются признанием общеизвестного факта, что «сами
по себе военные суды, особенно военные суды верхних инстанций, работают достаточно профессионально… Может
быть, даже лучше, чем гражданские суды, где работники просто не успевают разбираться в лавине дел серьезно и
глубоко»2 .
Внимание, которое уделяется не столь многочисленному по сравнению со всей судебной системой России
контингенту военных судов, свидетельствует, по крайней мере, о том обстоятельстве, что они, с одной стороны,
существенно влияют на жизнедеятельность военной организации государства, а с другой – стали открытыми для
общества. Военные суды, существовавшие в России преимущественно как органы уголовной юстиции, в настоящее
время рассматривают и гражданские дела по жалобам военнослужащих, что послужило для противников укрепления
российской государственности дополнительным стимулом к реализации идеи развала отечественной военно-судебной
системы.
Важность выполняемой военными судами функции и существующая полярность взглядов на будущее этих органов
требуют крайней взвешенности в оценке места и роли этих органов в государстве – как на сегодняшний день, так и на
перспективу. Не случайно о месте и роли военных судов, об их легитимности ведутся споры не только в Российской
Федерации, но и за рубежом. При этом в дискуссии о военных судах все чаще в качестве наиболее весомых
аргументов используются нормы международного права, касающиеся правосудия и судопроизводства.
Действительно, международное сообщество выработало ряд требований, которым должны отвечать суды,
осуществляющие правосудие внутри каждого государства, будь то военные или территориальные суды, и
судопроизводство, осуществляемое в пределах отдельно взятого государства. Они изложены в Конвенции о защите
прав человека и основных свобод (1950 г. с последующими изменениями).
Прежде всего, заметим, что Конвенция не отрицает возможности создания военных и других специализированных
судов, но при условии, что их деятельность не должна противоречить содержащимся в Конвенции положениям. Одно
из таких положений закреплено в ст. 6 Конвенции и сводится оно к тому, что каждый гражданин имеет право на
справедливое и публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании
закона. В нашей стране данное положение реализовано, на наш взгляд, в полном объеме.
Военные суды Российской Федерации действуют на основе общих с территориальными судами федеральных
законов, в развитие которых особенности организации, компетенции и деятельности военных судов установлены
Федеральным конституционным законом «О военных судах в Российской Федерации». Как и вся судебная система
России, военные суды развиваются, их структура и деятельность совершенствуются. На сегодня рассматривать
военные суды как репрессивные, подчиненные воле командования органы значит не видеть объективно происшедших
изменений: это происходит или по незнанию ситуации, или из субъективных и ложно понятых интересов. Не хотелось
бы проводить сравнение, однако не ставится же в печати вопрос об упразднении, например, Министерства внутренних
дел и соответствующих органов на местах, несмотря на то, что тысячи убийств и сотни тысяч других преступлений
ежегодно остаются нераскрытыми, десятки тысяч преступлений укрываются от учета3 . Речь ведется только о
совершенствовании их деятельности. Когда же предлагают упразднить военные суды, объективных к этому
предпосылок не приводят. Ссылки на решения Европейского Суда по правам человека также нельзя признать
обоснованными.
Показательным в свете вышесказанного является постановление Европейского Суда от 22 мая 2001 г. по делу
«Алтай (ALTAY) против Турции» (жалоба № 27700/95). Заявитель, являющийся гражданским лицом, указывал в
жалобе на допущенное при рассмотрении его дела нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных
свобод. По его мнению, суд государственной безопасности г. Стамбула не может подходить под понятие
«независимый и беспристрастный суд» по смыслу п. 1 ст. 6 Конвенции, поскольку один из трех его членов был
военным судьей, проходящим военную службу в звании полковника.
Власти Турции заявили в отношении данной жалобы, что положения, регламентирующие назначение военных
судей в суды государственной безопасности, и гарантии, которыми они пользуются при осуществлении своих
судебных функций, являются такими, чтобы эти суды полностью соответствовали требованию об их независимости и
беспристрастности, установленному в п. 1 ст. 6 Конвенции. Они не согласились с тем, что военные судьи учитывают
мнение вышестоящих офицеров. Во-первых, ст. 112 Военного кодекса Турции устанавливает при совершенном
1
Выжутович В. Специфическое военное правосудие несовместимо с гражданским обществом // Российская газета. – 2003. – 1 октября.
Рыбаков Ю. Возможен ли правый суд Фемиды в погонах? // Невское время. – 1997. – 6 февраля.
3
См.: Устинов В. Глубоко ли копают прокуроры? // Российская газета. – 2002. – 14 февраля.
2
военным судьей правонарушении возможность оказания на него влияния при осуществлении им его судебных
функций. Во-вторых, при осуществлении своих судебных функций военные судьи получают аттестацию таким же
образом, как и гражданские судьи. Власти Турции подчеркнули, что суды государственной безопасности являются не
чрезвычайными, а специализированными судами, рассматривающими уголовные дела. Необходимость участия
военного судьи в процессе возникла в виду сложности в стране ситуации по борьбе с терроризмом.
Заявитель не согласился с этим мнением. Ссылаясь на постановление Европейского Суда по делу «Инкал против
Турции» (Incal v. Turkey) от 9 июня 1998 г. (Reports 1998-IV), он еще раз указал, что военные суды не являются
независимыми и беспристрастными. Он подчеркнул, что отсутствие независимости у этих судов ставит
соответственно вопрос о справедливости разбирательства дел в таких судах.
Европейский Суд, рассматривая жалобу, отметил, что его задачей является дача оценки обстоятельствам только
данного дела. В этой связи он ограничился рассмотрением того факта, что заявитель предстал перед судом, в составе
которого присутствовал профессиональный военнослужащий, принадлежащий к военной юстиции.
Европейский Суд напомнил, что в своих постановлениях по делу «Инкал против Турции» и по делу «Чираклар
против Турции» (Зiraklar v. Turkey) от 28 октября 1998 г. (Reports 1998-VII) он рассматривал доводы, схожие с
представленными властями Турции по данному делу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу
«Гергер против Турции» (Gerger v. Turkey [GC]), от 8 июля 1999 г., жалоба № 24919/94, § 61). В этих постановлениях
Европейский Суд отмечал, что статус военных судей, входящих в суды государственной безопасности, сам по себе
является достаточной определенной гарантией независимости и беспристрастности этих судов (см. постановление
Европейского Суда по делу «Инкал против Турции»). Однако в то же время он отметил, что определенные
характеристики статуса таких судей заставляют сомневаться в их независимости и беспристрастности ввиду того, что
речь идет о военнослужащих вооруженных сил, которые, в свою очередь, зависят от органов исполнительной власти.
Такие судьи продолжают нести военную службу, соблюдать воинскую дисциплину, а их выдвижение и назначение на
должность судьи происходит при участии органов власти и вооруженных сил.
В этой связи Европейский Суд не видит никаких причин отклоняться от своих выводов, сделанных им в
отношении Инкала и Чираклара, которые, как и заявитель, были гражданскими лицами. Несомненно, представ перед
судом государственной безопасности ввиду предъявленного обвинения в посягательстве на конституционный строй и
национальное единство Турции, заявитель опасался предстать перед судом, в составе которого находился
профессиональный военнослужащий, принадлежащий к военной юстиции. Поэтому он имел законные основания
опасаться, что суд государственной безопасности г. Стамбула будет ненадлежащим образом руководствоваться
соображениями лица, не сведущего в данной сфере. Другими словами, опасения заявителя относительно отсутствия
независимости и беспристрастности такого суда могут считаться объективно обоснованными. На основании
вышесказанного Европейский Суд пришел к выводу, что п. 1 ст. 6 Конвенции был нарушен, так как принадлежность
военного судьи к вооруженным силам есть обстоятельство, свидетельствующее о том, что такой судья и суд не
могут быть независимыми и беспристрастными.
Для Российской Федерации данная проблема не существует, так как военные суды выведены из состава
Вооруженных Сил России. Их финансовое, организационное обеспечение осуществляется за счет федерального
бюджета Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации. Обеспечение военных судов
транспортом, средствами связи, вооружением, служебными помещениями, их обслуживание, эксплуатация, охрана,
хранение архивов осуществляются соответствующими органами Вооруженных Сил Российской Федерации, других
войск, воинских формирований и органов с оплатой фактически произведенных расходов Судебным департаментом
(ст. 32 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации»). В то же время, например,
в США, Англии военные суды входят в состав вооруженных сил, образуют отдельную систему, рассматривают дела
на основании специального законодательства, а по всем вопросам осуществления правосудия непосредственно
подчинены военному командованию. Законодательство США допускает регулирование деятельности военных судов
актами Президента США, что весьма активно используется на практике.
С учетом актуальности для многих государств вопроса о легитимности военных судов и законности
осуществляемого ими правосудия, на основании анализа практики рассмотрения Европейским Судом обращений
граждан Постоянный комитет по правам человека (CDDH) 16 июня 2003 г. принял подготовленный Главным
управлением по правам человека Меморандум «Судопроизводство в военных судах».
В Меморандуме отмечается, что рассмотрение военными судами уголовных и дисциплинарных дел в принципе не
отрицается, коль скоро государства своим внутренним законодательством допускают существование таких судов.
Иными словами, Европейский Суд признает легитимность военных судов. В то же время военные суды должны
отвечать определенным требованиям, содержащимся в ст. 6 Конвенции, в том числе требованиям независимости и
беспристрастности. Беспристрастность и независимость согласно п. 7 Меморандума характеризуется следующими
положениями.
1. Наличие соответствующего способа назначения на должность членов суда. В Российской Федерации в
соответствии со ст. 26 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации» статус
судей военных судов и Военной коллегии определяется Конституцией Российской Федерации, федеральными
конституционными законами «О судебной системе Российской Федерации», «О военных судах Российской
Федерации», другими федеральными конституционными законами и федеральными законами. Следовательно, статус
судей военных судов регулируется исключительно нормативными актами высшего уровня и только на федеральном
уровне. Статус судей военных судов является таким же, как и судей других судов общей юрисдикции и приобретается
он по общим правилам. Кроме соответствия общим требованиям, предъявляемым к кандидатам в судьи, кандидат в
военные судьи должен иметь офицерское звание и обязан заключить контракт о прохождении военной службы (с
учетом того, что судьи военных судов, как было отмечено нами ранее, не входят в состав Вооруженных Сил
Российской Федерации). Назначаются на должность военные судьи таким же порядком, как и другие судьи.
Особенности статуса военных судей определяются прохождением ими военной службы, однако это не влияет на
характер осуществляемого ими судопроизводства. Военные судьи являются прикомандированными к
соответствующему суду по представлению Председателя Верховного Суда Российской Федерации за счет
численности Вооруженных Сил Российской Федерации. Это в совокупности с организационной обособленностью
военных судов, порядком их финансового и других видов обеспечения их деятельности гарантирует их независимость
и исключает формальные возможности командования влиять на формирование судейского корпуса.
2. Срок пребывания в должности. Отсутствие в законодательстве государства положения о несменяемости судей
само по себе не подразумевает, по мнению Европейского Суда, недостаточную независимость судей. Важно, что
несменяемость признается фактически и присутствуют иные дополнительные гарантии независимости: наличие такой
же профессиональной подготовки, что и у гражданских судей; распространение на военных судей тех же гарантий,
что и на гражданских; наличие гарантий независимости от указаний и влияния органов государственной власти (дело
МОРРИС против Соединенного Королевства). Судьи военных судов России назначаются на должность впервые на
три года, а впоследствии – без ограничения срока действия полномочий. Годные по состоянию здоровья к военной
службе судьи военных судов не могут быть уволены с военной службы без их согласия до достижения предельного
возраста пребывания на военной службе (ч. 3 ст. 26 Федерального конституционного закона «О военных судах
Российской Федерации»).
3. Наличие условий, обеспечивающих независимость суда от других органов. Кроме изложенного, о независимости
военного суда свидетельствует то, что он может быть образован только посредством издания федерального закона. В
своей деятельности военные суды самостоятельны, подчиняются только Конституции Российской Федерации,
федеральным конституционным законам и федеральным законам; судьи военных судов независимы и в своей
деятельности по осуществлению правосудия никому не подотчетны; всякое вмешательство в деятельность судей
военных судов по осуществлению правосудия недопустимо и влечет установленную законом ответственность;
гарантии независимости судей, установленные федеральным законодательством, не могут быть отменены или
снижены в отношении судей военных судов (ст. 5 Федерального конституционного закона «О военных судах
Российской Федерации»).
4. Недопустимость совмещения в одних руках функций обвинения и судебных функций. В Российской Федерации
судебная власть принадлежит только судам и современное уголовно-процессуальное законодательство четко
проводит разделение функций среди различных органов государства. Правосудие по уголовным делам вправе
осуществлять только суд, и суд лишен возможности заниматься обвинительной деятельностью, если обвинитель не
считает возможным поддерживать обвинение. Кроме того, пересмотр постановлений судов возможен только
вышестоящим судом в соответствии с процессуальными правилами. Командование таким правом не обладает. Оно, не
являясь участником процесса, не вправе также выступать инициатором пересмотра судебных актов. Командование
лишено возможности влиять на формирование состава суда для рассмотрения конкретного дела (что указывалось как
нарушение положений Конвенции по делу ФИНДЛИ против Соединенного Королевства).
5. Суд должен предоставлять гарантии, достаточные для исключения каких-либо сомнений в его
необъективности. Уголовно-процессуальное законодательство запрещает суду принимать сторону обвинения или
защиты при производстве по делу. Вся уголовно-процессуальная процедура, соблюдать которую обязаны и военные
суды, предполагает создание судом равных возможностей для сторон в отстаивании своих интересов.
6. В военных судах должны рассматриваться дела в отношении военнослужащих. Данное положение закреплено
в российском уголовно-процессуальном законодательстве. Так, в ч. 2 ст. 33 УПК РФ говорится, что «рассмотрение
уголовных дел военными судами в отношении лиц, не являющихся военнослужащими, не допускается...».
Исключение установлено лишь для военных судов, дислоцирующихся за пределами территории России, которым
подсудны также уголовные дела о некоторых преступлениях, совершенных членами семей военнослужащих и
другими гражданами, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации (ч. 8 ст. 31
УПК РФ). Закон допускает рассмотрение уголовных дел военными судами в отношении гражданских лиц,
совершивших преступления в соучастии с военнослужащими, однако только при условии, что они против этого не
возражают, т. е. если ими не заявлено ходатайство о передаче дела на рассмотрение в территориальный суд.
Таким образом, анализ положений норм международного права, практики деятельности Европейского Суда по
правам человека, отечественного законодательства о военных судах и установленного порядка его применения
позволяет утверждать, что система военных судов в России отвечает международным стандартам с точки зрения как
организации, так и механизма осуществления правосудия в вооруженных силах. Военные суды России, как ни в каком
другом государстве, отвечают требованиям международных правовых норм в части обеспечения их независимости и
беспристрастности, предоставляют участникам процесса реальные гарантии соблюдения их прав и законных
интересов.
Существование военных судов необходимо. Определяется эта необходимость объективной обусловленностью и
накопленным опытом функционирования военных судов в различных исторических, общественно-политических
условиях. Военные суды окончательно утвердились как органы защиты прав военнослужащих. Они действуют в
условиях Вооруженных Сил и владеют сложившейся в них обстановкой, они приближены к частям и подразделениям
и обеспечивают там важнейшую государственную функцию – правосудие, делая его доступным. Военные суды
надлежащим образом владеют военным законодательством и практикой его применения. Они отличаются высокой
степенью мобильности, что для Вооруженных Сил и других воинских формирований в современный период является
крайне актуальным.
Перечислены далеко не все обстоятельства в пользу продолжения функционирования военных судов. В то же
время не должно быть иллюзий – многие положения в части организации и деятельности военных судов требуют
дальнейшей разработки и совершенствования. Однако ставить вопрос сегодня об упразднении военных судов –
необоснованно как по существу, так хотя бы и потому, что не закончен процесс реформирования военной организации
нашего государства. А следовательно, неизвестно еще, какие органы, в какой организационной структуре, с какой
компетенцией и каким кадровым составом нам будут необходимы для обеспечения правосудия в Вооруженных Силах
и других воинских формированиях России.