КЛОЧЬЯ ПОСТРОМКОВ
advertisement
1 Татьяна Упорова DEUS EX MACHINA II. КЛОЧЬЯ ПОСТРОМКОВ Среди ночи в полицейском участке раздался звонок. Задремавший диспетчер дернулся от резкого звука и перевернул стаканчик с остатками остывшего кофе. Грубо выругавшись, он дотянулся до телефона. Голос в трубке что-то едва различимо шептал, а затем сбился на невнятную скороговорку. Приехавшие на место аварии полицейские были уже заранее раздражены. Уже сам по себе ночной вызов не сулил ничего хорошего, а тут еще из-за неожиданно грянувшего мороза дороги превратились в сплошной каток. Однако найти место происшествия оказалось нетрудно: на полупустой автостраде, почти полностью перекрыв ее, застряло несколько машин, наскочивших одна на другую, а «Джип» последний в этой «скульптурной группе», вообще был хорошо виден издалека. Он замер, как вздыбившийся конь, подмяв под себя небольшой спортивный «Ягуар». В «Ягуаре» полицейские обнаружили спрессованную и придавленную женщину. Вместе с подоспевшими медиками они с трудом вытащили ее из машины, не желавшей отпускать свою хозяйку. Эта роскошная, комфортабельная машина превратилась для нее в ловушку. Женщина была без сознания. Долго не удавалось распутать заевший ремень и освободить полубездыханное тело от длинной пушистой шубы. Когда они наконец извлекли пленницу и положили на подставленные носилки, один из спасителей залюбовался ее вытянувшимся в струнку стройным телом, длинной тонкой шеей и рассыпавшимися светлыми волосами. Все лицо ее было залито кровью. Одна рука женщины неловко подогнулась, и Стив подошел, чтобы поправить. «Вот чертовщина - такая красивая баба, а теперь, наверное, превратится в уродину - лицо покроют безобразные шрамы и рубцы. Хотя это вряд ли теперь имеет значение – маловероятно, что ей вообще удастся выкарабкаться», мелькнуло у него в голове. Что-то в ее облике показалось ему знакомым, но вспомнить, где он ее видел, Стив не смог. Судя по одежде и машине, она явно была из совершенно иного мира, чем он сам и его подружка Джин. Он вспомнил о Джин, и его мысли отвлеклись. Ухмыльнувшись, он представил, как она плясала вчера вечером в баре. И вдруг совершенно неожиданнно перед глазами возник коридор районного суда, по которому шла, постукивая тонкими каблучками, высокая блондинка. Поравнявшись со Стивом, она, не замедляя хода, кивнула ему, заученно улыбнулась и скрылась за ближайшей дверью, оставив за собой облако незнакомых запахов. Позже он видел, как она разговаривала с судьей, что-то энергично доказывая ему. Она оказалась адвокатом, хотя поначалу Стив принял ее за изнеженную жену какого-нибудь богача, а вовсе не за деловую даму: для деловой женщины она казалась слишком ухоженной и разодетой. Он припомнил, что звали ее как-то необычно и говорила она с едва уловимым акцентом, который в сочетании с легкой картавостью просто завораживал. Придя в себя, Рита никак не могла понять, где она, но чуть скосив взгляд, обнаружила нависшее над ней коромыслецо капельницы, а вдоль стен множество утробно урчащих и подмигивающих разноцветными огоньками приборов. Она недоумевала, каким образом ее занесло в госпиталь, 2 силилась вспомнить, что с ней случилось и как она тут очутилась, но память не отзывалась. Рита попыталась приподняться, но ее немедленно пронзила острая, рвущая на части боль, тело вообще было абсолютно чужим. Бесконечные трубки и провода опутали ее плотной паутиной, она почувствовала себя мухой, попавшейся в сети коварного паука. Она не успела развить эту мысль в палату вошла медсестра, катившая перед собой столик на колесах, уставленный всевозможными мензурками, лекарствами и прочим. Рите эти предметы были мало знакомы; ей еще никогда не доводилось бывать в госпитале иначе, как в качестве посетителя. Хотя в детстве она была отпетым сорванцом, с ней, на удивление, никогда ничего не случалось. Бог миловал - она выходила невредимой из любых, самых отчаянных ситуаций. Правда, ее руки и ноги были вечно покрыты синяками, ссадинами и царапинами, но она привыкла к этому и даже не замечала. Увидев, что Рита пришла в себя, медсестра заулыбалась, поинтересовалась, как она себя чувствует, и, не дожидаясь ответа, приступила к процедурам, закончившихся уколом, от которого Рита снова погрузилась в забытье. Проснувшись где-то среди ночи, о чем она могла только догадываться по темноте в палате и мерному посапыванию сиделки, Рита опять попыталась вспомнить, что же довело ее до такого беспомощного состояния. Она по крупицам стала восстанавливать события вчерашнего дня. Вот она в суде, затем в своем офисе. Звонки, бумаги, посетители, но ей все равно удалось улизнуть немного пораньше: надо было успеть привести себя в порядок – вечером они с Ренди шли в театр. После театра, как обычно, поехали к Ренди. Довольно мирно начавшийся вечер неожиданно перерос в бурную ссору. Рита в бешенстве крикнула по-русски: «Да пошел ты, знаешь куда!..» затем добавила то же самое по-английски и выскочила из его дома, яростно хлопнув дверью. Когда она выходила из себя, с нее немедленно слетал тонкий слой светскости, который она так старательно культивировала, и вылезала та деревенская девчонка, каковой она всегда и оставалась, тот загнанный вглубь дикий зверек, привыкший зубами и кулаками защищаться от жестокого мира. Ее «Ягуар» был запаркован рядом с машиной Ренди. Новенькая спортивная модель, недавно пополнившая его коллекцию, сверкала и поблескивала хромированными деталями. Вид ее почемуто вызвал у Риты новый приступ ярости. Она несколько раз пнула машину ногой и понеслась прочь. Больше она не в силах была ничего вспомнить. Рита заставляла себя сосредоточиться, напрягала все силы, но не добилась ничего, кроме жуткой головной боли и приступа дурноты. Утром пришел врач: «Милочка, Вы побывали в ужасной аварии, Вас привезли без сознания, едва дышавшую. Мы немедленно отправили Вас на операционный стол. Операция длилась несколько часов, и мы фактически собирали Вас по частям». Доктор попытался приободрить ее, но не стал скрывать, что положение крайне тяжелое и последствия малопредсказуемы. Возможно даже, что она никогда не сумеет встать на ноги и останется парализованной. «Мне нужно связаться с кем-нибудь из Ваших родных, Вам требуется серьезный уход», произнес врач. Рита не ответила, только беззвучно заплакала. Родственников у нее не было, не считая мамы, но где она, ее мама... Настоящих друзей тоже, ни единой души. Ренди не в счет, даже если бы не та безобразная ссора, он явно мало подходил на роль заботливой сиделки. В лучшем случае он мог бы разок-другой навестить ее: заскочить на несколько минут, чмокнуть в щеку, переполошить всех своим громким басом, раскатами смеха, хлопаньем дверей и шумными наставлениями каждому, 3 кто бы ни попался ему на глаза. Он, разумеется, регулярно посылал бы ей огромные букеты цветов, распорядился и немедленно забыл бы об этом, уверенный, что его распоряжение будет неукоснительно исполнено. Так или иначе, она не желала иметь с ним никаких дел. А больше не о ком было даже вспомнить. Подруг Рита не завела: замужние усматривали в ней угрозу, а одинокие чаще всего завидовали. Дружить с мужчинами не получалось, эти дружбы неизменно заканчивались одним и тем же - рано или поздно они пытались затащить ее в постель. Рита еще горше заплакала от нестерпимой жалости к себе. Очнувшись после очередного укола, Рита немедленно вспомнила приговор хирурга: «Остаться парализованной на всю жизнь? Нет, это не по ней. Такая жизнь ей ни к чему». Она стала обдумывать варианты избавления, но ничего не приходило в голову. Отключить опутывающие ее трубки и провода? Даже если ей удастся улучить момент, когда сиделка отвернется, и дотянуться до них - что это даст, от этого она не умрет, только увеличит мучения. Принять большую дозу снотворного? Из этого тоже ничего не выйдет - таблеток ей почти не давали, а если и давали, она все равно не знала ни их названий, ни назначения. Однако Рита твердо решила найти выход. Ее мало что связывало с жизнью. Семьи у нее не было, детей тоже. Все прошедшие годы она толком не жила, а лишь готовилась к настоящей жизни, которая непременно должна была начаться очень скоро. Это «скоро» все время отодвигалось. В детстве ей казалось, что стоит достичь 16 лет и ее скучная и безрадостная жизнь изменится сама собой, потом счастливое будущее отодвинулось до окончания школы, восемнадцатилетия, окончания института... Теперь эти вехи были уже позади, а она все продолжала бежать в нескончаемом марафоне. Казалось, она достигла почти всего, к чему стремилась: у нее была прекрасная работа, чудесный дом в очень красивом месте, обставленный и организованный точно в соответствии с модой и стандартами, подсмотренными в том обществе, попасть в которое она так долго мечтала. У нее была великолепная машина – ее гордость. Она вспомнила об аварии и с грустью подумала, что теперь, наверное, от машины ничего не осталось, но это и неважно, она ей уже никогда больше не понадобится. Обретя все это, Рита вплотную занялась поисками достойного спутника, вернее к поиску она приступила еще раньше - будучи замужем. Ее полуфиктивный брак, которому Рита старательно придавала видимость нормальной семейной жизни, длился ровно до того момента, когда все необходимые по закону сроки были отбыты, а документы оформлены. Ее бывший муж, Барри, единственный отпрыск состоятельной еврейской семьи, как и положено представителю подобного клана, получил очень хорошее образование. Устроившись на работу, он стал быстро продвигаться, но движение неожиданно затормозилось из-за его неумения общаться с сослуживцами, а в особенности с начальством. Все это в сочетании с бесхарактерностью и мягкотелостью не слишком помогало росту. Разочаровавшись в работе, Барри оставил мысль сделать головокружительную карьеру и направил всю свою энергию на поиски жены. Но и тут ему не слишком везло. Родственники наперебой знакомили его с достойными кандидатками, но они, по большей части, не трогали его воображения. Те же, которые нравились ему, относились к нему в лучшем случае с полнейшим равнодушием, а бывало, что и с откровенной неприязнью и насмешкой. Однажды кто-то из приятелей рассказал ему о необъятном рынке русских невест: «Старик, ты даже не представляешь, какие там есть куколки. К тому же они на все готовы, лишь бы только попасть в Америку. Говорят, что они нетребовательны, покорны и хороши в постели!» Барри загорелся и решил немедленно ехать в Москву на поиски счастья. Он связался с несколькими брачными агентствами и, не откладывая, отправился в дорогу. 4 Приставленная к нему переводчица оказалась девушкой как раз того самого типа, который так ему нравился: высокая, длинноногая блондинка, но такие обычно не желали даже смотреть в его сторону. Рита сразу же оценила обстановку и решила действовать, пока этот наивный увалень не подобрал себе иную спутницу жизни. Она давно искала возможность вырваться за границу. Эту цель она поставила, еще живя дома. Глядя на окружавшее ее убожество, на вечно пьяную мать и ее дружков, она твердо решила вырваться из этой жизни. Путь был один – выйти замуж за иностранца, и Рита стала активно искать себе мужа. Для этого она сразу же после окончания школы уехала в Москву. Поступила в иняз и стала работать переводчицей в Интуристе. Но до сей поры ей никак не удавалось найти достойного кандидата. Однажды дело было уже почти на мази, ей попался вдовый западногерманский бизнесмен, который ездил в Москву регулярно и уже готов был сделать Рите предложение, но дело сорвалось в последний момент из-за нелепой случайности. Рита окружила Барри заботой и вниманием, обволакивала и обольщала, планомерно затягивая в свои сети. Между делом она умело и решительно избавилась от всех иных претенденток. Барри не мог нарадоваться своей удаче: такая волоокая Ундина, о какой он не смел и мечтать. Ему так хотелось поверить в ее искренность, что он безо всякого сопротивления позволил себя обмануть и опутать. Рита, с одной стороны, радовалась, что ей легко и почти без усилий удалось получить то, чего она добивалась, но, с другой стороны, ее даже злила его безмерная наивность, граничащая с глупостью. Родственники Барри встретили свою будущую невестку без восторга, но перечить не стали. Сыграли свадьбу, и Рита, едва вернувшись из короткого свадебного путешествия, взялась за дело. Для начала она подыскала весьма приличный дом в неплохом районе и хоть не без труда, но сумела уговорить Барри купить его. Потом она занялась обустройством, выбирая все самое лучшее и дорогое. Барри с ужасом взирал на ее бурную деятельность, на неумолимый рост долгов и кредитов. Он пытался время от времени слабо возражать, но Рита его увещеваниям не внимала, а спорить слишком резко он не решался. Рита понимала, что рассчитывать на Барри и его родню не следует. Она собиралась использовать их в полной мере, но надо было думать о собственной карьере, чтобы обрести независимость. Самыми высокооплачиваемыми и престижными здесь были профессии врача и юриста. К медицине у Риты душа не лежала, да и путь этот был слишком длинен и извилист. Она решила заняться правом, уверенная, что это не только обеспечит ей безбедное существование, но и откроет путь в то самое вожделенное общество. Ради достижения своей цели Рита готова была не все, она училась, работала, а попутно изо всех сил старалась изучить эту жизнь, ее правила и традиции. В школу права она сумела поступить только с третьего раза, ее зачислили условно, но вскоре она стала полноправной студенткой. Училась она легко и с удовольствием, у нее была блестящая память и невероятная работоспособность. 5 Вот тут она и начала присматривать достойного спутника, с Барри она намерeвалась расстаться немедленно после получения гражданства. Она научилась играть в теннис и гольф – любимые игры преуспевающего сословия - и вплотную занялась охотой. Но оказалось, что найти подходящего мужа не так-то просто. С ней с удовольствием знакомились и с не меньшим удовольствием проводили время, но до предложения руки и сердца дело никак не доходило. Как только выбранный ею кандидат начинал ощущать давление с ее стороны, он немедленно ретировался. Тогда она решила изменить тактику. В это время она познакомилась с Ренди. Он был вице-президентом крупной фармацевтической компании. Ренди сразу же предупредил ее, что жениться не намерен, однажды он уже был женат и семейные радости его не прельщали. К тому же при разводе его бывшая жена изрядно потрепала ему нервы и обчистила счета, потому больше впутываться в это он не желал. Они встречались два – три раза в неделю, вместе ездили отдыхать, а иногда Рита сопровождала его в деловых поездках. Она держалась независимо, всячески стараясь подчеркнуть, что ее вполне устраивают такие необременительные отношения. Рита то металась на постели, билась, как пойманная дикая птица, ругалась, кричала на персонал, то обреченно затихала, оглушенная свалившейся на нее бедой. Ее постоянно приходилось усмирять сильнодействующими уколами, но стоило ей придти в себя - все повторялось. Однажды, вынырнув из забытья, Рита различила склоненную над ней мужскую фигуру. Она подумала, что это какой-нибудь новенький медбрат, но он оказался одним из полицейских, побывавших в ту ночь на месте аварии. Рита разозлилась и уже готова была выпроводить непрошенного визитера за дверь, но потом решила, что наконец-то сможет выяснить, что произошло тогда. Казалось бы, Стив уже рассказал все, что помнил, и ему давно пора было уходить, а он все продолжал сидеть, пока его не выдворила дежурная медсестра. Он не мог толком объяснить, что привело его в госпиталь. После аварии он ловил себя на мысли, что все время возвращается к воспоминаниям об увиденном, в особенности к мыслям о поразившей его распластанной на носилках женщине. За время работы в полиции ему довелось повидать немало аварий и множество страшных картин, изувеченных и обезображенных тел, он уже привык и почти смирился с этим, но на этот раз видения никак не желали его отпускать. Ему вдруг захотелось выяснить, жива ли она. Он отправился в госпиталь и быстро нашел ее палату. Проходя по коридору, он случайно услышал разговор медсестер: «Господи, хоть бы ее уже перевели куда-нибудь, никому не дает житья, все время вопит, ругается...» - выпалила одна из них. - «Говорят, она была известным адвокатом», отозвалась другая. – «По мне - хоть бы и самим президентом, лишь бы вела себя, как все нормальные больные!» Несмотря на то, что Рита не только не помогала, но продолжала противиться лечению, ее молодость брала свое, и она медленно начала поправляться. Стив продолжал приходить, его неумолимо влекло к ней, хотелось снова и снова видеть ее. Он почти перестал встречаться с Джин. В последнее время она стала раздражать его и своим унылым видом, и вечно растрепанными бесцветными волосами, и нелепой бесформенной одеждой. Теперь он смотрел на нее совершенно другими глазами и не в силах был понять, как мог раньше находить ее привлекательной. 6 Сначала Рита не проявляла к повадившемуся посетителю никакой симпатии. И что он все ходит? Ее отношение к нему переменилось после того, как разговорившись, он поведал ей о своем детстве, и Рита с удивлением обнаружила, что этот рассказ до мелочей напомимнает ее собственный. Хотя они родились в совершенно разных мирах, все выглядело так, словно они росли на соседних улицах. Узнав, что Рита любит сладости, Стив стал приносить шоколад и конфеты. Когда ей впервые разрешили подняться с постели, он помогал ей встать, не обращая внимания на ее возмущенные крики. Он начал понемногу выводить ее гулять в коридор, а потом и во двор. Она быстро уставала и, немного пройдясь, они подолгу сидели на скамейке. Рита так привыкла к постоянному присутствию Стива, что скучала, когда он не приходил. Она с удивлением отмечала, что ей приятно его общество и его внимание. Несмотря на это, Рита постоянно одергивала себя, убеждая, что надо прекратить эти отношения, ведущие в никуда. Они были такими разными, так мало подходили друг другу, он был столь далек и не похож на тех, с кем она общалась все последние годы. Но Рита никак не могла решиться сказать ему об этом. Он был ее единственным другом, и она боялась лишиться его. Многие годы она неслась вперед, все удаляясь и удаляясь от той душившей ее обстановки, в которой прошло ее детство. Она удовлетворенно отмечала каждое новое, пусть даже незначительное, достижение, словно ставила вешки на однажды выбранном пути. Но вот она оказалась в беде – и что? Лежит тут одна – беспомощная, заброшенная, никому ненужная. Несколько сотрудников, согласно протоколу, прислали ей цветы и открытки с приличествующими словами. Но никто даже не удосужился навестить ее хоть разок. И только этот, абсолютно чужой ей парень, регулярно приходит, помогает ей поверить в себя, в необходимость бороться и жить дальше. Да, он не слишком образован, не особенно преуспел в жизни и вращается в обществе таких же, как и он сам. Остаться с ним значило для нее лишиться всех взлелеянных с детства честолюбивых надежд. Но так ли все это важно? Так ли необходимо ей то общество, куда она изо всех сил стремилась, порой наступая на себя? Из больницы Стив привез Риту к себе домой. Опасаясь отказа, он не стал ни о чем спрашивать и ничего объяснять. Лишь, подъезжая к дому, пробормотал едва слышно, что ей необходим постоянный уход и присмотр... Рите говорить не хотелось, она лишь молча коснулась его руки… Татьяна М. Упорова, Сент Луис, Миссури, Декабрь 2006
